|
Реферат: Витаутас Великий (Исторические личности)
Marius Savickas
12c kl. Mato Рalиiaus vid. m-kla
Referatas
Didюiojo Lietuvos kunigaikриio Vytauto vidaus ir uюsienio politika
1999 m.
Kaunas
1. Vytauto didюiojo asmenybлs bruoюai.
2. Valstybлs centralizavimas.
3. Vytauto kovos dлl valdюios.
d) Karai su kryюiuoиiais 1392-1394 m.
e) Kovos dлl Юemaiиiш 1399-1409 m.
f) Юalgirio mырis - 1410 m. liepos 15 d.
Kiekvienas юymus LDK kunigaikрtis, valdжs mыsш рalб, yra svarbus mыsш
Lietuvos istorijai, nes jis kaip ir daugelis kitш didюiшjш kunigaikриiш
valdл LDK ir siekл gerint jos politinж bei karinж galiа. Рis valdovas
paliko Lietuvos istorijoje gilш pлdsakа ir tikrai nuveikл daug sлkmingш
darbш tvarkant ir stiprinant LDK. Vytautas geriausiai iр visш valdovш
gerino LDK padлtб kaimyniniш рaliш akyse ir gerai tvarkл vidaus reikalus.
Рia tema, bыtent LDK valdovo Vytauto asmeniu ir jo vykdoma politika,
valdymo laikotarpiu, domisi nemaюas ratas юymiш dлstytojш, mokytojш ar
рiaip юmoniш, vienaip ar kitaip susijusiш su istorija ir iрleidusiш nemaюai
knygш, kuriomis remiuosi raрydamas рб referatа. Paminлti norлиiau A.
Рapokа, kuris puikiai ir informatyviai apraрo Lietuvos didбjб kunigaikрtб
Vytautа knygoje Vytautas Didysis. Dar vienas autorius, tiksliau istorijos
mokytojas, 40 metш dлstжs istorijа - Mikalojus Kondratas, paraржs knygа
“Lietuviш tautos ir valstybлs istorija”.
1
Vytauto vaikystл yra labai maюai юinoma. Gimжs apie 1350m. , jis augo
sunkiais Lietuvai laikais.
Kaip uюsilikusios юinios sako, Vytautas buvo neaukрto ыgio, dailiш ir
energingш veido bruoюш. Turлjo dideles, gyvas ir protingas akis. Iр veido
atrodл moteriрkas; niekas nepaюino, kai jis apsitaisжs savo юmonos
palydovлs rыbais pabлgo iр kalлjimo.Visa Vytauto figыra atsiрvietл
pasitikлjimu savim, energija, gyvumu, drаsa, rizikingumu ir savigarba,
юodюiu, - kaюkokia didingo valdovo рviesa. Nors iр paюiыros maюo augumo,
bet savyje slлpл didюiа dvasiа. Buvo protingas ir юmoniрkas. Бsidлmлtinas
jo susivokimas ir orientacija: iр karto jis iрsprжsdavo kelius reikalus.
Dejuodavo net kryюiuoиiai, nespлdavж jo юygiш ir elgesiш observuoti.
Didelis ir darbininkas. Mokлjo laikа taip suvartoti, jog nл minutл
nenueidavo niekais. Pasiюymлjo stropiu valdymu: savo pareigш neuюmirрdavo
nei namuose, nei kelionлje. Ar klausydamas юmoniш skundш ir praрymш, ar
duodamas atsakymus ir patarimus - visur vadovavosi teisybe. Ta savybe jis
uюsipelnл didelлs pagarbos tiek savшjш, tiek svetimшjш tarpe. Laisvesnб
laikа, jei jo kiek atlikdavo, praleisdavo medюioklлje arba юaisdamas
рachmatais. Bet visur kur matлsi saikas. Vytautas neprotingu laikл tokб
monarchа, kuris dлl medюioklлs mesdavo б рalб valstybлs reikalus.
Palaikл gerus santykius ir su pirkliais. Jш padedamas бsigijo
didelius turtus: aukso, sidabro, brangiш akmenш, audeklш, kailiniш ir
kitokiш brangenybiш, kurias paskui kitiems dalindamas rodл didelб dosnumа.
Valgydamas ir gerdamas susivaldл, per visа savo gyvenimа nevartojo vyno ir
jokio kito gлrimo, o tik vandenб. Savo proto didingumu ir apsukrumu praneрл
visus savo laiko valdovus. Su saviрkiais elgлsi gana rыsиiai: nл vieno
nusikaltлlio nepalikdavo nenubaudжs ir kaltж buvo sunku nuo jo paslлpti.
Sveиius priimdavo vaiрingai ir graюiai.
Nuo pat jaunystлs Vytautas mлgo karo dalykus, ginklus. Рioje srityje
nauji iрradimai ypaи jб domindavo. Visokiш karo dalykш mielai mokydavo ji
ir lengvai juos бsisavindavo. Ypaи jis sekdavo Vakarш Europos iрradimus ir
paproиius.
Kiekviename jo svarbesniame юygyje galima pastebлti karo dalykш,
kultыros, mokslo pamлgimas. Иia ir paaiрkлja, dлl ko jis iр vienos pusлs
gerbл kariрkius, riterius, o iр kitos - mokslo vyrus; ir vienш ir kitш jo
dvare netrыkdavo ir iр бvairiш kraрtш atsilankydavo.
Mokлjo ne tik vokieиiш, bet ir lotynш kalbа. Galлjo mokлt ir rusш,
nes su jш kunigaikриiais vedл daug reikalш ir giminiavosi. Galimas daiktas,
kad Vytautas mokлjжs ir totoriш kalbos, nes jo dvare totoriш daug
pasimaiрydavo ir nuolat bыdavo kun. tarnyboj; o iр kun. kanceliarijos, kaip
uюsimena Ghillebert de Lannoy, buvo siuntinлjami totoriш kalba raрtai.
Visi mokslai kunigaikриiui tiek turлjo reikрmлs, kiek juos buvo
galima pritaikyti praktikos gyvenime. Vytautas tuo atюvilgiu buvo tikras
kryюiuoиiш mokinys, realistas ir praktikas.
Kalboje buvo trumpas ir рykрtus, bet юinodamas reikalus, daюnai
griebdavosi sаmojaus ir lakoniрkumo. Kai ant Dniepro saviрkiai jб
atkalbinлjo dлl dideliш рalиiш mesti kovа su totoriais, Vytautas atrлmл:
todлl ir reikia kariauti, nes jeigu nugalлsim, gausime triumfа ant dviejш
prieрш; jei bыsime nugalлti, kalbлs apie mus, kad mus nugalлjo du prieрai:
рaltis ir totoriai. Kai kartа jam kaюkas priminл jo didelб dosnumа dalinant
totoriams юemes Lietuvoje ir Rusijoj, Vytautas atsakжs, kad gerumu galima
ir laukinius юvлris suрvelninti. O kai vлl kartа jo akyse kaюkas gyrл vienа
iрkalbingа kunigaikрtб, Vytautas trumpai tarл, kad jam patinkаs maюiau
iрkalbingas, bet uюtatai tiesiakalbis.1
Vytautas, du kart iр Lietuvos pabлgжs, iрbuvo apie ketverius metus
Prыsuose. Tenai, kryюiuoиiш tarpe, jis iрлjo gerа ir drausmingа gyvenimo
mokyklа, kuri padлjo atsivaduoti tлviрkж.
_________________________________________________
1 Рapoka A. Vytautas Didysis. V., 1988, p. 254-257
Prыsuose Vytautas turлjo progos ir su бvairiш kraрtш юmonлmis
susitikti ir iрsiрnekлti. Jam buvo бdomu, kokia kitш kraрtш politika,
siekimai, kultыra. Sveиiai Vytautui buvo atviri, nes matл, kad jб gerbia
kryюiuoиiai, pavesdami jam net tarpusavio ginиus sprжsti. Юodюiu, jis
Prыsuose mito vakarш kultыros vaisiais, ypaи materialine kultыra, kuriа
paskui kлlл savo kraрte, statydamas baюnyиias, pilis ir t.t.
Iрmoko иia ir tos suktos, bet realios Ordino politikos, kurios vлliau
pats griebdavos santykiaudamas su kaimynais. Dalyvavimas tarpe riteriш,
kurie iрdidюiai pыtлsi, dлdamiesi esа tikrosios religijos neрлjai ir
skelbлjai, turлjo ir Vytauto bыdui atsiliepti. Jau iр prigimimo nemenka jo
ambicija иionai dar labiau sustiprлjo. Apskritai imant, Vytautas bыdamas
gabus, tvirtos valios, be galo energingas ir labai darbрtus, iр рitos
mokyklos iрлjo tikras tш laikш europietis, susipaюinжs su Vakarш siekimais
ir politinлmis bei diplomatinлmis pinklлmis.
Pavirрutiniрkai paюvelgus atrodo, kad Vytautas blaрkosi, yra
nepastovus: tai bлga pas vokieиius, tai grбюta atgal. Iр tikrшjш taip nлra.
Visais savo veiksmais jis siekia vieno tikslo - tлviрkлs. Jis nл valandai
neuюmirрta, ko jis nori. Kiekvienas jo veiksmas riрasi su vyriausiuoju
tikslu. Jis naudojasi бvairiomis priemonлmis: kariauja, derasi,
politikuoja, ieрko рalininkш (Ordinas, Maskva).
1392 metai Vytauto gyvenime yra persilauюimo metai - jis galutinai
atsisakл nuo sаjungos su Ordinu, susitaikл su Jogaila ir lenkais ir gavo
valdyti ne tik tлviрkж, bet ir visа Lietuvа. Jo santykiai su tauta
pasikeitл. Jo asmeniрki reikalai susiderino su tautos ir valstybлs
reikalais: tautos prieрai yra ir jo prieрai, tautos draugai - jo draugai.
Savo tautai jis pasiliko iрtikimas iki gyvos galvos ir deрimteriopai
atsilygino uю visus padarytus jai nuostolius. Nuo 1382 - 1392m. jis lyg
medis, neturбs kur suleisti рaknis, po 1392 jis grбюta б gimtаjа dirvа, ir
visas medis puikiai iрbujoja. Jis jau nebe pabлgжs, nuskriaustas
kunigaikрtis, kovojжs dлl tлviрkлs, bet galingas Lietuvos valdytojas.
Atsitiktinai keiиiasi ir jo elgesys. Jeigu iki tol Vytautas atrodл
nepastovus, besiblaрkantis, avantiыristas, tai nuo 1392 metш jis virsta
rimtu, pilno masto valdovu - monarchu. Jis бgyja didesnio pastovumo. Tiesa,
jam jau ir laikas buvo nusistovлt: jis jau tada turлjo apie 40 metш.
Рitokiame amюiuje gavo valdюiа, kurios taip siekл ir kurios pasirodл tikrai
vertas. Jo veiksmuose jauиiamas didesnis atsakingumas. Tik nuo to laiko
galлjo jis imti reikрti ir vartoti savo gabumus. Dabar atsirado daugiau
uюdaviniш, ir tie uюdaviniai vis buvo бvairesni ir sunkesni. Atrodo, kad
pamaюu susikristalizuoja lyg ir pagrindiniai jo veikimo programos punktai.
Jie duoda jo darbams tam tikro tvirtumo, pastovumo. Geri santykiai su
Jogaila ir lenkais, kova su Ordinu ir rytuose su rusш kun. ir totoriais,
kunigaikриio valdюios stiprinimas ir kultыros kлlimas kraрto viduje - рtai
vedamosios politikos mintys.2
Vytautas buvo юymus ir kaip savo kraрto tvarkytojas. 1392 m. gavo
suirusiа neramiа рalб. Jis pasirodл kaip nepaprastai gabus organizatorius.
Greitai numalрino sukilusius kunigaikриius, sustiprino savo valdюiа. Jis
valdл kraрtа kietai, nepakжsdamas jokio pasiprieрinimo: be pasigailлjimo
рalino savo giminaiиius kunigaikриius nuo uюimamш vietш, sukilusius
юemaiиius юiauriai numalрino. Net jo artimesnieji pagalbininkai jo pykиio
bijodavo. Pasireiрkiаs jo veiksmuose юiaurumas sutinka su tш laikш
supratimu ir negali bыti laikomas vien individualine Vytauto ypatybe.
Vytautas buvo geras рeimininkas ir finansistas: pinigш jam
netrukdavo - jis galлjo net юymias sumas skolinti Jogailai. Jis nebuvo
рykрtus, prieрingai reikale pinigш nesigailлdavo. Рiaip, kaip minлjau,
labai paprastas ir neiрlaidus privatiniame gyvenime, Vytautas nesigailлdavo
jokiш iрlaidш, kad reikлdavo parodyti savo galybж, uюimponuoti: siunиia
brangiш dovanш, kelia puikias puotas (Lucke).Toks yra Vytautas kaip
politikas, valstybлs vyras. Tai yra svarbiausioji jo asmenybлs veikimo ir
_______________________________________________
2 Рapoka A. Vytautas Didysis. V., 1988, p 258-260
pasireiрkimo dalis.3
2
Krлvлs unijos aktu Lietuva buvo prijungta prie Lenkijos. Рis
politinis юygis, iр karto pritartas ir paties Vytauto, vлliau jam ir
lietuviш visuomenei pasirodл бюeidюiаs jos interesus ir Lietuvos laisvж. Be
to, Vytautas dar negavжs Jogailos jam paюadлtos ir teisлtai priklausanиios
tлviрkлs, o aukрtoji Lietuvos visuomenл, matydama, kad ji gali bыti
atstumta nuo kraрto interesш ir pakeista Jogailos atsiustais lenkais,
negalлjo nepareikрti savo nepasitenkinimo dлl susidariusios kraрte padлties
ir tvarkos. Рitш nepasitenkinusiшjш prieрaky atsistojo pats Vytautas,
Lietuvos ir jos visuomenлs reikalш gynлjas, kuris po ilgш ir sunkiш kovш,
nebe svetimos pagalbos, iрkovojo iр Jogailos ne tik savo tлviрkж, bet ir
visа Lietuvа su jai priklausanиiais Rusш юemiш plotais.4
Vytautas,paлmжs valdyti Lietuvа, tiek viduje tiek ir uюsieny vedл
senа, jau paties Mindaugo pradлtа, Lietuvos politikа: viduje stengлsi
бvesti centralizacijа, t.y. naikinti atskiras, beveik nepriklausomas,
sriиiш kunigaikрtijas, o jo uюsienio politika лjo dviem kryptim: vakaruose
jis ryюosi gintis nuo Ordino, kol galutinai рio galimybж sumuрл Юalgirio
laukuos, o rytuose - pulti, t.y. uюkariauti naujш юemлs plotш. Buvo
dirbamas ir Lietuvos christianizacijos darbas, bet рi problema, kaip ir po
unijos iрkilusi б Lietuvos politikos vieрumа santykiш problema su Lenkija,
- iрeina iр рio raрinio rлmш: tai bus svarstoma kitш.
Reikia pasakyti, kad darbo рio momentu Vytautui buvo labai daug. Dлl
naminiш karш daugelis Lietuvai priklausanиiш kraрtш atkrito ir pateko
Maskvos бtakon: dabar reikлjo juos ginklu atkariauti. Be to, tokios
netikлtos atmainos Lietuvoj - valdюios atidavimas Vytautui - labai
nustebino ir tuos
_________________________________________________________
3 Lietuvos Didysis kunigaikрtis Vytautas kaip politikas. V., 1989. p 148
4 Рapoka A. Vytautas Didysis. V., 1988. p 45
kunigaikриius, kurie darл sukilimus prieр jo tлvа: dabar uю tai tikлjosi
susilaukti bausmлs iр sыnaus. Tartum norлdami tos bausmлs iрvengti, dar
tebeeinant Ostrovoje deryboms, jie sukilo, tikлdamiesi atsipalaiduoti iр
Vytauto valdюios, t.y. nepakliыti б jo rankas. Gal tas sukilimas jiems bыtш
pasisekжs, jei jie bыtш sutartinai veikж. Tas jш nesutarimas ir bus buvusi
viena iр prieюasиiш, kuri padлjo Vytautui juos numalрinti.
Pirmas prieр Vytautа pakлlл ginklа Sieversko - Naugardo kunigaikрtis
Dimitras Kaributas, kuris buvo sukilжs prieр Vytauto tлvа Kжstutб ir
atsisakжs mokлti duoklж. Jis бsiverюл Lietuvos gilumon ir buvo besirengiаs
eiti б Vilniш. Bet netrukus palei Dokudovа buvo Vytauto sumuрtas ir turлjo
bлgti. Prisiartinжs prie Sieversko - Naugardo, Vytautas paлmл jб staigiu
puolimu. <…>
Tuo paиiu metu atsisakл Vytauto klausyti ir Kijevo kunigaikрtis,
Algirdo sыnus, Vladimiras, nesutikdamas padлti jam malрinti sukilusio
Podolijos kunigaikриio Karijoto sыnaus Feodoro. Рб kartа susirлmimш buvo
iрvengta: viskas pasibaigл Vytauto pagrasinimu. <…>
Sekanиiais metais sukilo ir Volynijos kun. Feodoras, Liubarto sыnus.
Vytautas greit jб numalрino. Jo юemes pasiliko sau, o jam pavedл valdyti
Sieversko - Naugardа. Bet jis иia neilgai pabuvжs irgi pabлgo б Vengrijа,
iр kur abu su Рvitrigaila susiюinodavo su Ordinu, ruoрdami Vytautui
pinkles. Tuo bыdu ir Sieversko - Naugardo kunigaikрtija atiteko Vytautui.
Taip pat suvaldл Vytautas ir kitus nepaklusniuosius Volynijos
kunigaikриius. Po tш visш numalрinimш didesnл Volynijos dalis atiteko
Lietuvai, kita - Lenkijai.
<…>
Taip Vytautui trumpu laiku pasisekл panaikinti stambiшjш sriиiш
kunigaikрtijas, tepaliekant kunigaikриiams valdyti maюos
reikрmлs nedideles sritis.
Stambiшjш sriиiш kunigaikриiш panaikinimas padarл didelж atmainа
Lietuvos gyvenime. Pirmiausia pasistыmлjo б priekб Lietuvos valstybлs
suvienijimo darbas, centralizacija, nes jш юemлs buvo atiduotos valdyti
didюiojo kunigaikриio vietininkams. Tie Vytauto pastatyti vietininkai
visiрkai jo klausл ir tai jб padarл savarankiрku valdovu. Anksиiau
kunigaikриiai, valdydami tas юemes savo nuoюiыra, nejautл to ryрio, kuris
juos jungл su didюiuoju kunigaikриiu. Valdydami tokias sritis, Gedimino
ainiai ir рiaip aukрtos kilmлs kunigaikриiai, jautлsi esа savarankiрki ir
kartais net sukildavo prieр didбjб kunigaikрtб. Dabar panaikinus sriиiш
kunigaikриius ir jш vieton atsisлdus Vytauto vietininkams, viskas buvo
suimta б vienas rankas. Mat, tie vietininkai neturлjo jokios politinлs
reikрmлs, kaip ankstyvesnieji tш sriиiш vadovai, o pasidarл tik dideli
юemvaldюiai arba dvarininkai. Tie didюiojo kunigaikриio vietininkai jб rлmл
tiek materialiai, tiek politiрkai; tai buvo jш pareiga - prieрingai galлjo
bыti iр pareigш paleisti. Tuo bыdu tos visos sritys politiрkai pateko
visiрkon Vytauto priklausomybлn, kas sustiprino jo padлtб kraрto viduje.
Tada prasidлjo ir rusш gyvenamш sriиiш suvalstybinimas ir jose lietuviш
бtakos бsigalлjimas. Tai rodo ir tuo laiku paraрytos baltgudiрkai knygos,
kuriose palankiai atsiliepiama apie Lietuvа, ypaи apie Vytautа.
Po рitos reformos лmл didлti ir didюiojo kunigaikриio iюdas ir рiaip
materialiniai iрtekliai, o iр иia ir jo politinл reikрmл ir galybл. I jo
iюdа лmл plaukti ir tos pajamos, kurios pirmiau tekdavo sriиiш
kunigaikриiams. Pav., бvairios duoklлs pinigais bei natыra ir visokie
muitш,prekybos mokesиiai. Daug pajamш davл didюiajam kunigaikриiui ir ыkio
pajamos, nes sriиiш kunigaikрtijas panaikinus, visi kunigaikриiш dvarai
atiteko Vytautui. Tuose dvaruose jis sodino vietininkus tлvыnus. Jie buvo
ten kartu teisлjai, mokesиiш rinkлjai ir ыkio priюiыrлtojai. Vietininkai ir
tлvыnai buvo pasodinti net tuose dvaruose, kurie didюiajam kunigaikриiui nл
nepriklausл. Ten jie eidavo teisлjш ir mokesиiш rinkлjш pareigas. Dabar
didysis kunigaikрtis kur kas daugiau gaudavo pajamш, negu anksиiau.
Valstybлs centralizavimas ir jos sujungimas б vienа politinб vienetа,
iрaugimas materialinлs Vytauto galybлs padarл tai, kad prieр jб lenkлsi ne
tik viduje iрlikж kunigaikриiai, bet ir uюsienis лmл su juo skaitytis.5
3
a) Kai Vytautas pabлgo iр kryюiuoиiш antrа kartа, Ordino vadovybл, nieko
nelaukdama, jau 1392 m. puolл siaubti Lietuvos юemiш. Pirmiausia visomis
jлgomis uюgriuvo Jotvingiш kraрtа ir uюлmл Suraюo pilб, iр kur vos vos
spлjo pabлgti Vytauto svainis Henrikas. Kitш metш pradюioje kryюiuoиiai
sudegino Gardino, Merkinлs, Drohiиino ir Lydos pilis, o rudenб jau siautлjo
Юemaiиiuose. Bet tai buvo tik baisaus karo pradюia. 1394 m. vokieиiai,
paties didюiojo marрalo vedami, siaubingai nuniokojo Naugarduko, Lydos,
Drohiиino ir kitas apylinkes, vлl sugriovл Gardino pilб. Du antpuoliai buvo
ir kitш metш vasarа: vienas, maюesnis - б Raseiniш юemж, o kitas, didesnis
- б paиiа sostinж. Pasikvietж sveиiш iр Prancыzijos, Vokietijos, pasisamdж
lankininkш iр Genujos, kryюiuoиiai sutelkл didюiulж kariuomenж ir Nemunu
atplaukл prie Kauno. Iр иia keliomis voromis patraukл Vilniaus link.
Vytautas, paskubomis suрaukжs bajorш kariuomenж, bandл stabdyti
kryюiuoиius, bet nesлkmingai. Бsiverюлliai apgulл Vilniaus pilб, taиiau
paimti neбstengл. Besitraukianиius nuo miesto kryюiuoиius lietuviai
persekiojo. <…> Per trejus metus kryюiuoиiai smarkiai nuniokojo Lietuvа.
Bet tai buvo viskas, kа jie galлjo padaryti. Ordino didюiajam magistrui
pasidarл visiрkai aiрku, kad kryюiuoиiai Lietuvos nenugalлs. Be to,
vokieиius iрtiko dar viena nesekmл: lenkш diplomatш paveiktas, ordino
siuzerenas imperatorius uюdraudл puldinлti Lietuvа, nes tai jau buvo
krikриioniрkas kraрtas. Pagaliau lietuviai sulaukл atokvлpio.6
b) 1398 m. Salyno sutartimi Vytautas atidavл kryюiuoиiams Юemaiиius.
Ordino vadovai jau dюiaugлsi, kad pildosi sena svajonл. Taиiau greit
pamatл, kad uюvaldyti kraрtа yra daug
__________________________________________________________
5 Рapoka A. Vytautas Didysis. V.,1988. p 46-49
sunkiau negu gauti formalш atidavimo raрtа. Todлl jau 1399 m. viduryje
surengл юygб, kuriam vadovavo pats didysis magistras, ir 11 dienш kalaviju
ir ugnimi siautлjo Юemaitijoje. Kitais metais vлl puolл, terorizavo
gyventojus, statл pilis. Юemaiиiai nepasidavл, prieрinosi pavergлjams.
Vienа pilб prie Nevлюio kryюiuoиiams padлjo statyti Vytautas. Kita
pilis, pastatyta 1400 m. tiksliai neюinomoje vietoje, bet arti Dubysos,
vadinosi Fryderburgu. Joje рeimininkavo fogtas, arba vietininkas, Mykolas
Kiuchmeisteris. Matydami baisiа kryюiuoиiш jлgа, kai kurie юemaiиiш bajorai
pabыgж neiрlaikл spaudimo, nuvyko б Marienburgа ir apsikrikрtijo.
Kryюiuoиiai dюiыgavo - juk tikslas jau иia pat. Pradлjo net geruojiu
vilioti: Юemaiиiams siuntл gyvuliш, visokiш prekiш, юadлjo dar daugiau
gлrybiш, jeigu tik рie bus paklusnыs. Bet pavergлjai skaudюiai apsiriko:
1401 m. юemaiиiai sukilo, sugriovл vokieиiш pastatytas pilis, sudegino
Frydeburga, o vokieиius iрvijo. Maюa to, sugriovл Klaipлdos pilб, persikлlл
per Nemunа ir лmл puldinлti kitas kryюiuoиiш pilis.
Aiрku, Ordinas nuo to nesugriuvo. Sutelkж jлgas, vokieиiai лmл
verюtis atgal. Daug юemaiиiш bajorш nuo kryюiuoиiш teroro bлgo б Lietuvа,
kur buvo maloniai priimami. Ordinas raрл Vytautui skundus, reikalavo
pabлgelius grаюinti. Vytautas atsakл, kad uюraржs kryюiuoиiams tik
юemaiиius baudюiauninkus, o laisvieji turi teisж keltis kur tik nori, ir
jis, Vytautas, negalбs varюyti jш laisvлs. Kadangi nustatyti, kuris
baudюiauninkas, o kuris laisvas pabлgelis, esа labai sunku, Vytautas pasakл
nл vieno pabлgelio negrаюinsiаs.
Aiрkiai pamatж, kad Vytautas remia юemaiиius ir neюada vykdyti Salyno
sutarties. Kryюiuoиiai pradлjo atvirа karа.
Vytautas atnaujino taikа su kryюiuoиiais. 1404 m. Racionюo sutartimi
jis vлl jiems atidavл Юemaiиius, bet su
__________________________________________________________
6 Kondratas M. Lietuviш tautos ir valstybлs istorija. V., 1994. p 248
sаlyga, kad galлs pasiimti 250 gyventojш. Tа mбslingа sаlygа vokieиiai
priлmл, nes nenumatл, kaip gudriai Vytautas ja pasinaudos.
Po to keletа metш Lietuva su Ordinu nekariavo. Vytautas tvarkлsi
rytuose, tramdл Smolenskа.
1408 m. Vytautas jau buvo pasiraржs taikа su Maskva ir galлjo
atsigrжюti б vakarus, imtis Юemaiиiш klausimo.
Kryюiuoиiai per tuos ketverius metus (1404-1408) Юemaitijoje vлl
pristatл piliш ir kiek galлdami бsitvirtino. <…> 1408 m. Ordino vadovybл
Юemaiиiш seniыnui бsakл neturлti jokiш ryрiш su Lietuva, bet Юemaiиiai to
бsakymo nepaisл. Norлdamas visiрkai uюdaryti sienа, Ordinas ragino Vytautа
greiиiau atsiimti tuos 250 saviрkiш, taиiau Vytautas nesiskubino. Jo юmonлs
veюл юemaiиiams ginklш, ragino prieрintis. Ir Юemaiиiai prieрinosi vis
atkakliau, pagaliau 1409 m. sukilo, лmл deginti vokieиiш pilis, varyti iр
savo kraрto grobikus. <…> 1409 m. юemaiиiai paлmл Dubysos pilб
(Dobesinburgа) - kryюiuoиiш administracijos centrа. Visur muрami ir
persekiojami, kryюiuoиiai pabлgo б Uюnemunж. Iki vidurvasario Юemaitija
buvo iрvaduota.
Taip Vytautas kryюiuoиiams parodл, kad Юemaiиiш neatsiюada, kad
anksиiau pasiraрytш sutarиiш nevykdys. Юemaitijа jis prijungл prie Lietuvos
Didюiosios Kunigaikрtystлs, o savo vietininku joje paskyrл Rumbaudа, kuriam
suteikл Юemaiиiш seniыno titulа. Tas pareigas Raumbaudas лjo iki 1412
metш.7
c) Vytauto vadovaujama Lietuvos kariuomenл iр Vilniaus ir Trakш
iрюygiavo 1410 m. birюelio 3 d. Traukл per Gardinа, Baltstogж Иervinsko
link. Pakeliui prie jos prisijungл pulkai iр Lucko, Briansko, Kijevo ir iр
kitur. Per 26 dienas nuюygiavusi apie 500 km, birюelio 29 d. tiksliai
sutartu laiku atvyko б numatytа vietа - б Иervinskа.
__________________________________________________________
7 Kondratas M. Lietuviш tautos ir valstybлs istorija. V., 1994. p 252-254
Lenkams iki susitikimo vietos buvo daug arиiau, todлl jie atюygiavo
taip pat laiku. Raiteliai, pлstininkai bei ilgiausios gurguolлs traukл gana
greitai, be jokios gaiрaties persikлlл per Nemunа, Narevа, Vyslа. Tai rodo,
kad юygiui buvo gerai pasiruoрta. Jau amюininkus stebino toks sаjungininkш
kariuomenлs drausmingumas ir punktualumas. Kad taip bus, kryюiuoиiai
nesitikлjo.
Sаjungininkш kariuomenлs kartu patraukл Marienburgo link. Paliaubos
su Ordinu jau buvo pasibaigusios liepos 4 d., vadinasi, perюengti sienа
buvo galima nepaюeidюiant prieр metus pasiraрytos paliaubш sutarties.
Liepos 9 d. didюiulл kariuomenл бюengл б Ordino teritorijа.
Suюinojж sаjungininkш юygio kryptб, kryюiuoиiai suprato jш tikslа ir
pasistengл kuo greiиiau uюbлgti uю akiш, pastoti keliа. Jiems reikлjo
nuюygiuoti apie 25 km, todлl skubлjo, юygiavo visа naktб per audrа ir
liыtб. Rytа, audrai jau nurimus, sustojo prie Griunvaldo ir Tanenbergo
kaimш.
Prieрais kryюiuoиius trimis eilлmis iрsiskleidл sаjungininkш
kariuomenл. Deрiniajame sparne rikiavosi lietuviш ir totoriш pulkai, centre
sustojo smolenskieиiai, o kairлje - lenkш sunkieji raiteliai ir samdiniai
иekai su moravais. Visа sаjungininkш kariuomenж rikiavo Vytautas.
Kairiajame sparne rikiuoti lenkш kariuomenж jam padлjo Zindramas iр
Maрkoviиiш. Jogaila tuo metu meldлsi prie uюnugaryje pastatytos palapinлs.
Kadangi viskas vyko taip, kaip numatyta, vyriausiasis vadas buvo ramus.
Abi prieрininkш kariuomenлs ilgai delsл pradлti kautynes. Kronikose
raрoma, kad daugiausia delsжs Jogaila. Pasak J. Dlugoрo, neskubлjжs dлl to,
kad apskritai buvжs neryюtingas, net bailys ir vis dar tikлjжsis, kad
paskutiniu momentu pavyks kautyniш iрvengti, susitaikyti su kryюiuoиiais,
nors prieр kelias dienas jш pasiuntiniai imperatoriaus vardu buvo paskelbж
karа. Vytautas, prieрingai, verюлsi б mырб. Jis pasitikлjo savo jлgomis ir
ragino karaliш greiиiau duoti юenklа pradлti kautynes, nes matл, kad tai
gal vienintelл proga sumuрti vienoje vietoje susirinkusiа prieрo
kariuomenж. Labiausiai jis bijojжs, kad Jogaila nesusitaikytш arba kad
kryюiuoиiai nepasitrauktш.
Kautynлs prasidлjo 1410 m. liepos 15 d., jau gerokai бsidienojus, kai
kantrybлs pritrыkжs didysis magistras бsakл savo pulkams leistis б slлnб, o
Vytautas leido lengviems lietuviш raiteliams pulti iр savo gerш pozicijш
iрлjusб prieра. Vokieиiai dar suspлjo du kartus iррauti iр patrankш, bet
paskui nebeрaudл, nes kariuomenлs labai susiartino. Paleidж ieиiш spieиius,
kariai puolл kapoti vieni kitus kirviais ir kalavijais, visi susimaiрл,
susigrыdo. Юыtbыtinлs kirstynлs truko gerа valandа. Paskui didelл dalis
lietuviш ir totoriш pulkш, лmл tarytum trauktis, o paskui ir bлgti б miрkа
Zлvaldo link. Kryюiuoиiai juos vijosi, bet miрke pametл juos iр akiш.
Daugumai lietuviш pasitraukus, kryюiuoиiai visu smarkumu uюgriuvo
centrа, kur kovлsi Smolensko pulkai, lenkш riteriai, иekai.
Бnirtingos kautynлs truko ilgai, apie рeрias valandas, bet aiрkios
persvaros neturлjo nei viena, nei kita pusл. Kritiрka situacija susidarл,
kai kryюiuoиiai лmл verюtis prie didюiosios lenkш vлliavos. Taиiau lenkш
kariai prieрus atrлmл.
Vytautas visа laikа buvo mырio lauke. Lydimas ir saugomas nedidelio
bыrelio totoriш kariш, jis tarsi skraidл tarp pulkш, padrаsindavo
susvyravusius, nuvargusiems ir nusilpusiems atsiшsdavo pastiprinimш, t.y.
faktiрkai vadovavo visai sаjungininkш kariuomenei.
Mырis pasidarл labai юiaurus, kariш eilлs retлjo ir vienoje, ir
kitoje pusлje. Nusprendж, kad jau metas palauюti prieрininkus, kryюiuoиiai
metл б mырб visа rezervа - рeрiolika vлliavш, kurios iki tol stovлjo ant
kalvos ir laukл lemiamo momento. Leisdamiesi б kovos laukа, riteriai
uюgiedojo pergalлs giesmж “Kristus prisikлlл”. Tuo metu kryюiuoиiш rezervo
jлgos pradлjo supti Smolensko ir lenkш pulkus. Paиiu sunkiausiu momentu,
kai supamieji pulkai iр paskutiniш jлgш vos laikлsi, kaip perkыnas iр
giedro dangaus trenkл Vytauto vedami “pabлgлliai” lietuviai ir лmл
triuрkinti kryюiuoиius. Kryюiuoиiш eilлse kilo sаmyрis, o pavargusieji
lenkai atgavo ыpа. Dabar jau vis labiau лmл aiрkлti sаjungininkш persvara.
Taip lietuviш kariuomenл nulлmл mырio baigtб. Kai nuo lietuvio ieties dыrio
б kaklа юuvo pats didysis magistras, baimлs apimti kryюiuoиiш riteriai
pasileido bлgti. Uюsibarikadavж veюimais, dar bandл gintis stovykloje. Иia
jш daugiausia ir юuvo.
Sutriuрkinж kryюiuoиius, sаjungininkai paлmл prieрo gurguoles,
kuriose rado daugybж panиiш ir grandiniш belaisviams surakinti. Tais
panиiais buvo supanиioti arba sukaustyti patys б nelaisvж paimti
kryюiuoиiai. O statinлs vyno, kurio kryюiuoиiai turлjo atsiveюж busimai
pergalлs puotai, Jogaila liepл visas sudauюyti. J. Dlugoрas vлliau raрл,
kad iрlietas vynas maiржsis su юuvusiшjш krauju. Pasak kitш autoriш, mырio
lauke tekлjж kraujo upeliai.
Б Юalgirio pergalж Lietuva лjo beveik 200 metш. Tа юygб pradлjo
Mindaugas, o sлkmingai uюbaigл Vytautas su Jogaila, kurie abu planingai ir
nuosekliai visа gyvenimа siekл sutriuрkinti Ordinа. 1410 m. liepos 15 d.
vakare abu valdovai tikriausiai pasijiuto labai laimingi kaip karvedюiai ir
politikai. Juk jie, didюiojo Gedimino vaikaiиiai, Юalgirio laukuose sudauюл
Ordino galybлs legendа, apgynл savo юemж, iрgelbлjo nuo kryюiuoиiш vergovлs
юemaiиius, pagaliau suюlugdл kryюiuoиiш planus sukurti savo valstybж palei
Baltijа nuo Oderio iki Suomijos бlankos.8
_______________________________________________________________
8 Kondratas M. Lietuviш tautos ir valstybлs istorija. V., 1994 m. p 258-263
Naudota Literatыra:
1. Kondratas M. Lietuviш tautos ir valstybлs istorija. V., 1994 m.
2. Рapoka A. Vytautas Didysis. V., 1988 m.
3. Lietuvos didysis kunigaikрtis Vytautas kaip politikas. V., 1989 m.
Baigdamas рб referatа, aр norлиiau pastebлti, kad Vytauto asmuo, kaip
юmogaus ir kaip valstybлs vyro - politiko ar diplomato, kultыrininko ar
karininko - nлra galutinai paaiрkлjжs, Vytauto asmeny ir jo plataus masto
veikloje slepiasi dar daug neaiрkumш, kurie ir sukelia nemaюa abejoniш ir
svyravimo, kas iр kitos pusлs ir sulaiko pasakyti apie jб galutinб юodб.
Todлl manau, kad mыsш istorikai рioj srity dar nemaюa ras sau graюaus ir
dлkingo darbo. Рi tema yra svarbi Lietuvos istorijai, jos praeiиiai,
kadangi ji gausiai papildo istorijos knygш puslapius, parodo tokius
svarbius Lietuvai бvykius ir suteikia nemaюai informacijos apie politinж,
kultыrinж situacijа tuometinлje LDK. Supaюindina kiekvienа su didюiojo
kunigaikриio asmeniu, jo silpnybлm, noru sprжsti vienus ar kitus klausimus.
Istorija vienus valdovus iрkelia, iрaukрtina, parodo jш didvyriрkumа, apie
kitus kalba, kad jie yra maюai sumanыs valdytojai, nepatyrж politikai ir
юmonлs, nesugebа vesti tautа tiesiu gyvenimo keliu.
Реферат на тему: Вклад М.В. Ломоносова в науку и литературу
ТАГАНРОГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
КАФЕДРА ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВА И ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ТЕОРИИ
____________________
____________________
Вклад М.В. Ломоносова в науку и литературу
Научный руководитель:
___________________________
_____________________________
Таганрог
2001
План:
1. Детство М.В. Ломоносова и трудный путь в науку.
2. Достижения Ломоносова в области химии, физики и других наук.
3. Значение Ломоносова в истории русского литературного языка.
4. Заключение.
5. Литература
Детство и трудный путь в науку
Михаил Васильевич Ломоносов родился в селе Мишанинском Куроостровской
волости Холмогорского уезда Архангельской губернии 8 ноября 1711 года. Его
отец Василий Дорофеевич происходил из крестьян, занимавшихся в основном
рыбным промыслом, мать – Елена Ивановна Сивкова – была дочерью дьячка
соседней волости.
С ранних лет Михаил помогал отцу в его трудном и опасном деле. Рано
научившись читать, любознательный и вдумчивый мальчик очень быстро
перечитал все книги, какие только он мог достать в деревне. В 14 лет он
дошел до границ книжной премудрости, до русской физико-математической
энциклопедии того времени – «Арифметики» Магницкого и славянской грамматики
Смотритского.
На родине Ломоносов дальше учиться не мог. Как крестьянскому сыну ему
отказали в приеме в Холмогорскую славяно-латинскую школу.
В зимнюю стужу 1730 года Михаил Васильевич почти без денег, пешком
отправился в Москву. Чтобы поступить в Заиконоспасскую славяно-греко-
латинскую академию, он выдал себя за сына холмогорского дворянина.
Успехи Ломоносова в учебе были поразительны. И в 1735 году, по запросу
президента Петербургской Академии наук барона Корфа, Михаил Васильевич
вместе с другими двенадцатью учениками «в науках достойными» был направлен
в Петербург в качестве студента университета, организованного при Академии
наук
В университете Ломоносов старался как можно больше накопить
впечатлений, «испытать» законы науки в их непосредственном проявлении,
дознаться до первопричин явлений. Часто засиживался допоздна в
академических мастерских, лабораториях, библиотеке.
Эта редкая работоспособность воспитанника Спасских школ была замечена
и, когда появилась возможность послать за границу трех наиболее
подготовленных студентов для специализации в области химии, металлургии и
горнорудного дела, президент академии без колебаний принял кандидатуру
Ломоносова.
Почти 5 лет длилась заграничная жизнь Михаила Васильевича. Это время,
главным образом, было проведено в Марбургском университете в Германии.
Студенты слушали лекции по механике, гидравлике, теоретической физике и
логике. С большим интересом изучали посланцы северной столицы теоретическую
химию, посещали лабораторные занятия по экспериментальной химии, учились
ставить опыты, обобщать анализы, делать научно обоснованные выводы и
заключения.
Химия к середине XVIII века становилась едва ли не самой влиятельной и
перспективной наукой. Химия казалась наукой реального волшебства, ее
торопили, щедро финансировали.
В 1741 году Ломоносов вернулся в Россию. Через полгода после
возвращения в Петербург 30-летний ученый был назначен адъюнктом Академии по
физическому классу.
Достижения Ломоносова в области химии, физики и других наук
Основным направлением в своей научной работе Ломоносов избрал химию.
Значение этой дисциплины в связи с развитием промышленного производства
возрастало с каждым годом. Но для внедрения химических опытов нужна была
экспериментальная база, лаборатория. Михаил Васильевич разработал проект
лаборатории и в январе 1742 года передал его на рассмотрение в академию. И
только через шесть лет, после его неоднократных просьб и протестов,
руководство Петербургской академии согласилось на постройку химической
лаборатории. Она была построена и открыта благодаря усилиям Ломоносова в
1748 году.
Химическая лаборатория стала местом, где Михаил Васильевич в 50-ых
годах с громадным увлечением занялся совсем новым и очень своеобразным
делом – мозаикой. Задача эта вполне подходила характеру и вкусам
Ломоносова: в ней переплеталось изобразительное искусство с химией цветного
стекла, оптикой и техникой. Ему пришлось выполнить многие тысячи пробных
плавок по изготовлению разных сортов цветного стекла.
Очень печально, что потомки не сумели сохранить до нашего времени ни
химической лаборатории, ни дома на Мойке, где размещалась домашняя
лаборатория, ни многочисленных приборов, изготовленных собственноручно
Ломоносовым. Остался только замечательный лабораторный дневник «Химические
и оптические записи», который раскрывает огромную экспериментальную работу,
охватывающую самые разнообразные научные, инструментальные и технические
задачи.
Как гениальный ученый, Ломоносов страстно верил в силу человеческого
разума, в познаваемость мира. При этом он определял и верные пути
достижения истины. Ломоносов рекомендовал в изучении действительности
опираться на опыт, выводить из опыта мысленное рассуждение. «Из наблюдений
устанавливать теорию, через теорию исправлять наблюдения – есть лучший всех
способ к изысканию правды», - писал он. Данное высказывание свидетельствует
о том, что Ломоносов выступал за союз, как мы бы сказали теперь, теории и
практики. И в этом источник многих его успехов в сфере научных
исследований.
На первый план здесь надо поставить, вероятно, химические исследования.
Михаил Васильевич Ломоносов был самым выдающимся химиком своего времени. Он
и официально значился в академии как профессор химии. Химия была его
любимицей, страстью, но это, конечно, не каприз, не причуда. Дело в том,
что химия, показывающая, как «из нескольких взятых тел порождаются новые»,
вела к познанию внутренней структуры веществ, что было (и остается теперь)
заветной целью многих наук о неживой материи.
Но как подступиться к тому, что сокрыто от человеческого глаза за
«семью печатями» владычицей-природой? Нужны эксперименты. Эпоха Ломоносова
требовала видимых результатов, годных для практического использования в
производстве. Этим объясняется настойчивость, с которой Ломоносов добивался
открытия при академии химической лаборатории, без которой невозможно
проведение даже элементарных химических анализов.
Еще до постройки лаборатории Михаил Васильевич предложил ряд новых
химических решений. Так, он разработал более совершенные способы весового
анализа. В диссертации «О действии химических растворителей вообще» (1744)
Ломоносов пришел к выводу о том, что растворение металлов в кислоте
осуществляется посредством давления воздуха. Получив в свое распоряжение
химическую лабораторию, ученый смог подтвердить прежние свои научные
догадки и высказать новые.
В особенности большое значение имеет открытый им закон о сохранении
материи, точнее – веса и движения. Обоснование этого закона впервые дано
Ломоносовым в письме к Л.Эйлеру. Там он писал: «Но все встречающиеся в
природе изменения происходят так, что если к чему-либо нечто прибавилось,
то это отнимается у чего-то другого. Так, сколько материи прибавляется к
какому-либо телу, столько же теряется у другого, сколько часов я затрачиваю
на сон, столько же отнимаю у бодрствования и т.д. Так как это всеобщий
закон природы, то он распространяется и на правила движения: тело, которое
своим толчком возбуждает другое к движению, столько же теряет от своего
движения, сколько сообщает другому им двинутому». В работе «Об отношении
количества материи и веса» (1758) и в «Рассуждении о твердости и жидкости
тел» (1760) открытый Ломоносовым «всеобщий естественный закон» получил
полное обоснование. Обе работы были опубликованы на латинском языке,
следовательно, были известны и за пределами России. Но осознать значение
сделанного Ломоносовым многие ученые тех лет так и не смогли.
Не менее ценными были исследования Ломоносова в области физики.
Собственно физика и химия в опытах, в теоретических анализах ученого
дополняли друг друга. В этом также сказывалось его новаторство как ученого,
который не оставлял без внимания никакие стороны эксперимента. В итоге он
стал родоначальником новой науки – физической химии.
До наших дней дошел перечень того, что Михаил Васильевич Ломоносов сам
считал наиболее важным среди своих результатов в области естественных наук.
На втором месте в этом списке стоят исследования по физической химии и, в
особенности, по теории растворов.
В теории растворов важное значение имеет разделение растворов на такие,
при образовании которых теплота выделяется, и на такие, для составления
которых нужно затратить тепло. Ломоносов исследовал явления кристаллизации
из растворов, зависимость растворимости от температуры и другие явления.
В основе всех его теоретических заключений были законы постоянства
материи и движения.
Мнение свое о неизменности вещества ученый доказывал химическими
опытами. В 1756 году он делает такую запись: «Делал опыты в заплавленных
накрепко стеклянных сосудах, чтобы исследовать, прибывает ли вес металлов
от чистого жару. Оными опытами нашлось, что … без пропущения внешнего
воздуха вес отожженного металла остается в одной мере». Увеличение веса
металла при обжигании он приписывал соединению его с воздухом.
Записка Ломоносова с перечнем его главных результатов в науке им не
окончена, а ее можно было бы продолжать очень долго, перечисляя огромное
множество фактов, мыслей, догадок, найденных или высказанных великим ученым
в химии, физике, астрономии, метеорологии, геологии, минералогии,
географии, истории, языкознании и других науках.
Значение Ломоносова в истории русского
литературного языка
Великий русский ученый и поэт Ломоносов оказал громадное воздействие
на весь ход развития русской филологической культуры, в том числе на
развитие русского литературного языка. Разнообразно и щедро одаренный от
природы, обладая не только творческим гением, но также обширным, трезвым и
светлым умом, горячо преданный родине и потребностям ее культурного
преуспеяния, Ломоносов, как никто из его предшественников и современников,
сумел правильно определить соотношение тех элементов, из которых
исторически складывалась русская письменная речь, и угадать насущные, живые
нужды ее развития. Главную долю своих поистине неиссякаемых духовных сил
Ломоносов постоянно уделял занятиям в области физики и химии. Но, глубоко
погруженный в эти свои специальные занятия, Ломоносов все же умел находить
и время, и вдохновение как для поэзии, так и для собственно филологических
работ, попеременно посвящая себя то риторике и поэтике, то вопросам
стихосложения, то стилистике и грамматике. Этот грандиозный размах
деятельности великого русского энциклопедиста не только вызывает восхищение
у нас, его потомков, но предъявляет к нам также требование внимательного,
усердного и точного изучения оставленного им культурного наследства.
Постараемся отдать себе отчет в том, чту именно поставило имя Ломоносова на
такую высоту в истории русского литературного языка.
Для этого прежде всего нужно воссоздать то состояние, в котором
Ломоносов застал русскую письменную речь при своем появлении на поприще
русской культуры. В первые десятилетия XVIII века русский литературный язык
находился в состоянии сильного брожения и внутренней неустойчивости. Это
было следствием общих сдвигов в русском культурном развитии, связанных с
экономическим и политическим переустройством России на рубеже XVII и XVIII
веков и особенно ярко проявившихся в царствование Петра I.
До середины XVII века русская литературная речь представляла собой
своеобразную двуязычную систему. В распоряжении пишущих был не один, а два
типа письменной речи, каждый из которых применялся от случая к случаю, в
преимущественной зависимости от содержания и литературного характера
излагаемого. Для всего, что сколько-нибудь возвышалось над
непосредственными бытовыми надобностями, что заключало в себе научную и
публицистическую мысль или же ту или иную попытку художественного
изображения, — вообще для всего, что было адресовано к читателю как
материал для чтения, применялась та разновидность письменной речи, которая
представляла собой обрусевшую форму языка православных церковных книг,
берущего свое начало от старославянского языка, созданного деятельностью
Кирилла и Мефодия в IX веке. Мы называем сейчас этот тип древнерусской
письменной речи церковно-славянским языком. В старину его называли просто
языком “славенским”. Это был язык исключительно книжный, довольно сильно
отличавшийся от древней русской бытовой речи как с грамматической, так и с
лексической стороны. В этом книжном языке были не только неизвестные живому
языку слова, но также особые грамматические категории: двойственное число,
форма звательного падежа, формы прошедшего времени (аорист и имперфект),
синтаксические обороты — например, дательный самостоятельный и т. д. Но
многое в этом книжном языке совпадало и с живой речью, представляло собой
своеобразный вариант живого языка, то есть звучало в сравнении с обычной
речью в несколько измененном виде, как, например, брада вместо борода, ношь
вместо ночь, вижду вместо вижу, в руце вместо в руке, слепаго вместо
слепова и т. д.
Этому книжному славянскому языку противостоял в письменном
употреблении другой тип языка, который был гораздо ближе языку живого
устного общения и применялся для чисто деловых надобностей — официальной и
частной переписки, дипломатических сношений, составления юридических
документов и правительственных распоряжений и т. д. Этот государственно-
канцелярский язык в разных областях России отличался местными
особенностями, но к эпохе Петра I в значительной мере унифицировался уже по
образцу языка московских царских канцелярий, так называемых Приказов,
почему его и называют нередко московским приказным языком.
Однако ко времени этой унификации приказного языка, превращавшегося
мало-помалу в язык общегосударственный, в русской письменности возникли
многие новые потребности, которые трудно было удовлетворить очерченной
системой письменного двуязычия. Начиная со второй половины XVII века, и с
особенной силой при Петре I, значительно расширилась самая область
применения письменного слова. Это происходило в связи с появлением и
развитием новых жанров художественной литературы (вирши, драма, бытовая и
авантюрная повесть), в связи с возрастающей нуждой в литературе
технической, научной, прикладной, в связи с распространением печатного
слова в виде газеты. Вся эта обширная светская письменность нового типа не
могла быть обслужена ни одной из двух ранее употреблявшихся разновидностей
письменной речи. Славянский язык был для нее непригоден вследствие своей
тесной связи с церковной литературой, препятствовавшей его обновлению со
стороны лексики и синтаксиса, а также вследствие явного противоречия между
общей чуждой окраской этого языка и практическим характером новых видов
письменности. С другой стороны, приказный язык, хотя и близкий по формам к
живой речи, был очень однообразен и беден средствами для того, чтобы стать
органом собственно литературного, обработанного и изящного изложения. Для
новой литературы нужен был новый книжный язык, то есть такой язык, который
был бы пригоден для литературного письма и обладал бы соответствующей
образностью, но и в то же время был бы лишен привкуса церковности и
старины, отличался бы колоритом светскости и живой современности. Поисками
такой новой книжной, но светской литературной речи и были заняты силы
русских литераторов конца XVII и начала XVIII века.
Но дело это было трудное, а потому удавалось не сразу. Руководствуясь
скорее инстинктом, чем ясным пониманием цели и сознательным к ней
стремлением, литераторы, и в особенности переводчики этого времени, чаще
всего прибегали к крайне беспорядочной, неорганической и искусственной
смеси из двух основных типов прежнего письменного языка, густо сдабривая ее
к тому же обильными и некритическими заимствованиями из западноевропейских
языков. Возникали неуклюжие тексты, в которых церковно-славянские формы
сочетались с модными западноевропейскими словами, а библейские слова и
выражения оказывались в тесном сочетании с элементами бытовой фразеологии.
Для примера приведу несколько фраз из популярной повести начала XVIII века
“История о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне
Ираклии Флоренской земли”. Разбойники выбирают Василия своим атаманом, но
берут с него обещание, что он не будет стараться проникнуть в одну из
комнат их дома, находящуюся постоянно на запоре: “"Господин атаман, —
говорят они, — изволь ключи принять, а без нас во оной чулан не ходить; а
ежели без нас станешь ходить, а сведаем, то тебе живу не быть". Видев же
Василей оной чулан устроен зело изрядными красками и златом украшен, —
продолжает повествователь, — и окны сделаны в верху онаго чулана, и рече
им: "Братцы молодцы, изволте верить, что без вас ходить не буду и в том даю
свой пароль"”. Впоследствии Василий обнаруживает в этом чулане прекрасную
пленницу Ираклию, которая обращается к нему так: “Молю тя, мой государь,
ваша фамилия како, сюда зайде из котораго государства, понеже я у них
разбойников до сего часу вас не видала, и вижу вас, что не их команды, но
признаю вас быть некотораго кавалера”1. В этих отрывках “славенские” формы:
рече, зайде, зело, како; русское просторечие: чулан, братцы-молодцы, окны и
модные иностранные слова: пароль, фамилия, кавалер не представляют собой
одного стилистического целого, а являются как бы цитатами, наудачу
выдернутыми из трех разных языковых стихий, не приведенных к единому
началу.
Но, начиная с 30-х годов XVIII века, в истории русского письменного слова
возникает перелом, связанный больше всего с наметившимися к этому времени
успехами новой русской литературы, которая взяла на себя трудное и почетное
дело литературной нормализации русского языка. Самым удачливым из этих
нормализаторов русского языка и был Ломоносов.
В этом движении к нормализации литературной речи на первых порах
наметились два основных направления. Первое высказывалось за полный разрыв
с церковно-славянской традицией и за исключительную ориентацию на обиходную
русскую речь, но речь не народную, а избранного социального круга, на
“лучшее употребление”, как выражался Тредиаковский. Этот писатель начал
свою литературную карьеру в 1730 году переводным романом “Езда в остров
любви”, в предисловии к которому заявлял, что свою книгу он “не славенским
языком перевел, но почти самым простым Русским словом, то есть каковым мы
меж собой говорим”. Но эта программа, сколь бы привлекательной она ни
должна была представляться, на деле оказалась невыполненной. Да она была и
невыполнима. Она предполагала такую степень обработанности и такой
литературный блеск обиходного языка образованных слоев общества, которые
мерещились возможными молодому Тредиаковскому, только что вернувшемуся из
Парижа и начитавшемуся там французских трактатов об изящной речи придворных
и учено-литературных кругов, но каких не было и не могло быть в начале
XVIII века в России. Это-то противоречие и проявилось полностью в романе
Тредиаковского, написанном, вопреки авторскому намерению, языком тяжелым,
неуклюжим, наполненным славянизмами и провинциально-семинарскими оборотами
речи.
Но нереальность программы Тредиаковского сказывалась еще и в том, что
желание опереться исключительно на бытовой язык, не приспособленный еще
вовсе к собственно литературным задачам, с неумолимой неизбежностью бросало
русскую письменность в объятия западноевропейской стихии и приводило к тому
дикому переполнению русского языка наспех усвоенными иноязычными
элементами, образцы которого в таком изобилии сохранились до нас в
памятниках XVIII века. Где следовало искать прочных регулирующих начал для
литературной обработки живого русского языка — на Западе, в чуждой
иноязычной среде, или же в национальном предании, в традициях
древнерусского книжного языка? Так только мог стоять вопрос в эпоху первых
успехов новой русской литературы. И вот появляется Ломоносов, который без
всяких колебаний, твердо и уверенно, дает последовательно и строго
национальное разрешение этой проблемы. “О пользе книг церковных в
российском языке” — так называется основополагающий, небольшой по объему
труд Ломоносова, в котором он уже позднее, в 1755 году, с редкостной
ясностью суждений подвел итог созданному им и победившему направлению в
обработке русского литературного языка.
Совершенно неверно было бы думать, будто, говоря о пользе церковных
книг для русского языка, Ломоносов полностью восстанавливал отжившую
систему древнерусской книжной речи. Это не давало бы никакого решения
проблемы, да и чисто практически было бы невозможно. Но в том-то и
проявилась сила позиции, занятой Ломоносовым, что он сумел отличить в
предании старой книжной речи живое от мертвого, полезное и продуктивное от
окостеневшего и неподвижного.
Ломоносов — первый из деятелей русской культуры, который отчетливо
увидел то, что теперь видит каждый грамотный русский, а именно — что за
время многовекового воздействия церковно-славянской стихии на русскую
письменную речь множество церковно-славянских слов и выражений прочно осело
в устной речи грамотных русских людей, став, таким образом, неотъемлемым
достоянием повседневного языка носителей и строителей русской культуры.
Сравните, например, в нашем современном языке враг, храбрый вместо древних
ворог, хоробрый; нужда вместо древнего нужа; мощно вместо древнего мочно и
мн. др. Сравните, далее, и такие убедительные примеры взаимной
дифференциации народных русских и церковно-славянских элементов, как страна
при сторона, невежда при невежа, горящий при горячий, истина при правда,
изгнать при выгнать и множество других. Ясное понимание того, что язык
русской образованности постепенно возникает на почве этого плотного
сращения обеих исторических стихий русского письменного слова, сквозит в
каждом положении филологических работ Ломоносова, в каждой строке его
собственных литературных произведений. Именно на этом взгляде и строится
все знаменитое учение Ломоносова о составе русской лексики и ее
употреблении. Сущность этого учения вкратце состоит в следующем.
Все слова, какими может располагать русский язык, Ломоносов делит на
три основных разряда. К первому он относит слова, общие для языка церковных
книг и для простого русского языка, как, например, слава, рука, почитаю. Ко
второму относятся такие слова церковных книг, которые в простом русском
языке не употребляются, но все же понятны грамотным людям, например,
отверзаю, взываю, насажденный. Есть в церковном языке также слова
непонятные и представляющиеся устарелыми, как, например, овогда — некогда,
свене — прежде. Но их Ломоносов вообще не считает возможным употреблять в
русском литературном языке. Наконец, третий разряд составляют слова, совсем
неизвестные языку церковных книг, как, например, говорю, ручей, пока. В
числе этого рода слов Ломоносов особо выделяет слова “презренные”, то есть
грубые и вульгарные, которые он также не советует употреблять, разве только
в “подлых комедиях”.
Посредством различной комбинации слов этих трех разрядов, согласно
учению Ломоносова, в русском литературном языке создаются три разных стиля:
в ы с о к и й, п о с р е д- с т в е н н ы й, или средний, и н и з к и й,
который часто назывался также п р о с т ы м. Высокий стиль составляется из
слов первого и второго разрядов, то есть из слов “славенороссийских”, общих
для обоих языков, и собственно “славенских”, однако, как специально
оговаривается Ломоносов, “вразумительных и не весьма обветшалых”. Средний
стиль составляется преимущественно из слов первого разряда
(“славенороссийских”), но к ним, как говорит Ломоносов, “с великою
осторожностию” можно присоединять как чисто церковно-славянские, так и
чисто русские слова. Наконец, низкий стиль состоит из слов третьего и
первого разрядов (то есть из комбинации чисто русских и “славенороссийских”
слов).
Возникающая, таким образом, стройная стилистическая система
покоится на двух главных основаниях. Во-первых, она вытесняет за рамки
литературного употребления как церковно-славянские, так и русские
лексические крайности, то есть те элементы обоих языков, которые стоят
на конечных границах общей цепи словарных средств русской литературной
речи. Во-вторых, и это самое важное, в о с н о в у всей системы кладется
“славенороссийское” начало русского языка, то есть такие средства,
которые у русского и церковно-славянского языка являются совпадающими,
общими. В самом деле, “славенороссийские” слова, в той или иной
комбинации, мы встречаем в каждом из трех стилей, устанавливаемых
Ломоносовым. Но в высоком они сочетаются с чисто “славенскими”, в низком
— с чисто русскими, а в среднем — с теми и другими. Следовательно,
Ломоносов объявляет как бы генеральной линией развития нового русского
литературного языка ту линию скрещения обеих языковых стихий, которая
наметилась уже на предшествующих стадиях истории русского языка и с
изумительной зоркостью была им угадана. Именно таким путем удалось
Ломоносову вывести русский литературный язык на тот путь развития,
который в будущем привел к такому яркому и мощному расцвету русское
слово.
Указанное скрещение обоих исторических начал русского языка
практически означало не что иное, как последовательное вовлечение в его
структуру известных церковно-славянских элементов, постепенно
переходивших из разряда собственно “славенских” в разряд
“славенороссийских”. Русский язык этим путем как бы отвоевывал у
церковного языка форму за формой, слово за словом, лишая их специфически
церковного привкуса и превращая их в свое собственное достояние. Легко
понять, что этот синтез осуществлялся легче всего на почве среднего
стиля, в котором не случайно, как мы видели, могли участвовать слова
всех трех разрядов, с скрещенными “славенороссийскими” в центре. Таким
образом, Ломоносов не только отдавал себе отчет в том, что такой фонд
скрещенных славянских слов существует, но гениально предвидел также, что
этот фонд будет со временем все более расширяться, что процесс
отвоевания русским языком слов и форм из языка церковного будет
продолжаться и впредь. В этих дальнейших завоеваниях русского языка
Ломоносов справедливо видел также основное противоядие против засорения
русского литературного языка ненужными заимствованиями из чужих языков.
По этому поводу Ломоносов говорит: “Таким старательным и осторожным
употреблением сродного нам коренного Славенского языка купно с
Российским отвратятся дикие и странные слова нелепости, входящие к нам
из чужих языков... и Российский язык в полной силе, красоте и богатстве
переменам и упадку неподвержен утвердится...” Это не исключало
возможности введения в русский научный язык международных научных
терминов, составленных из греческих и латинских корней, как, например,
встречающиеся в собственных сочинениях Ломоносова барометр, горизонт,
инструмент, пропорция, фигура и т. п. Но это помогало создавать и
собственные новые термины из “славенороссийского” материала,
соответствующие западноевропейским, как, например, встречающиеся в
собственных научных сочинениях Ломоносова преломление, истолкование,
плоскость, явление и т. п.
Заключение
Основная заслуга Ломоносова заключается в том, что он создал прочную
почву для развития нового книжного, но уже светского, общегражданского
русского литературного языка. С разработкой этого языка связано и самое
крупное из филологических сочинений Ломоносова — его “Российская
грамматика”, появившаяся в 1755 году. Написание этой грамматики есть
поистине величайший из подвигов Ломоносова. Ведь надо помнить, что
грамматика Ломоносова — это первая русская грамматика, потому что все более
ранние грамматики были посвящены исключительно церковно-славянскому языку.
Ломоносов умело воспользовался предшествующей грамматической традицией, но
сделал гигантский шаг вперед, впервые в русской истории избрав предметом
грамматического изучения новый, светский русский литературный язык и тем
самым, положив начало дальнейшему его грамматическому совершенствованию.
Глубоко волнуют современного наблюдателя черновые заметки
Ломоносова к его “Российской грамматике”, показывающие, с каким ясным
сознанием лежащего на нем гражданского долга приступал этот великий
исследователь природы к своему обширному филологическому труду. В этих
заметках Ломоносов, между прочим, признается, что его главные труды
“воспящают” его “от словесных наук”, то есть мешают ему заниматься
филологией, но что тем не менее он берется за них, так как видит, что никто
другой за это дело не принимается. “Я хотя и не совершу, — пишет Ломоносов,
— однако начну, то будет другим после меня легче делать...”
История, конечно, не повторяется. И, вероятно, уже не будет людей с
таким универсальным диапазоном научной деятельности, как у Ломоносова.
Науки сейчас ушли далеко вперед, и одному человеку просто невозможно
достичь вершин одновременно в нескольких областях познания. И всегда Михаил
Васильевич Ломоносов – ученый, философ, поэт – будет вызывать глубокий
интерес как личность, продемонстрировавшая силу человеческого разума, как
борец с тьмой и невежеством.
Литература:
1. Г. О. В и н о к у р, О задачах истории языка. — В его кн.: Избранные
работы по русскому языку, М., 1959.
2. В. К. Т р е д и а к о в с к и й, Предисловие к переводу французского
галантного романа “Езда в остров любви”, СПб., с. 8.
3. “Сочинения М. В. Ломоносова, с объяснительными примечаниями академика
М. И. Сухомлинова”, т. 4, ч. I, СПб.
| |
