|
Реферат: Христианство (Культурология)
1. Социальные истоки христианства. 1.1. Религиозные истоки христианства
Как и всякая новая религия христианство возникло не на пустом месте. Оно
впитало идеи и представления ряда других религий, в первую очередь
иудаизма. Вообще, можно указать на немаловажную преемственность
,неизменно существующую между ранними формами религии -мифами, с их
политеизмом, обрядностью и проч. , и самой религией , возникающей на их
основе. По замечанию В. С. Нерсесянца эта преемственность имеет большое
значение в области политико- правовых воззрений и прямо проявляется,
например, в виде учений о божественном характере власти и порядка, о
божественном праве и т.п. (
Христианство родилось первоначально среди евреев Палестины и других
стран Ближнего Востока. Связь новой религии с иудаизмом проявилась в
частности в том, что священное писание христиан- Библия включала как
собственно христианские произведения, образовавшие новый завет, так и
священные книги последователей иудаизма- Ветхий завет.
Иудаизм- первая последовательно монотеистическая религия. В ней
противоречиво сочетались суровые традиции древних племен с
жертвоприношениями, насилием, жестокостью, и черты нового в духовной и
нравственной сферах, подготовившие почву для христианства.
Иудаизм представлял собой религию одного народа, считавшего себя
избранником на том основании, что бог через Моисея дал ему закон. Приняв
этот закон, евреи вступили в особые отношения c богом, заключили с ним
договор, который обеспечивал им божественное покровительство в случае
соблюдения всех его предписаний.
Ростки нового в религии древних евреев заключались и в особых
представлениях об истории- в Библии история трактуется как поступательное
движение. Иудеи верили в пришествие мессии- спасителя, ниспосланного богом
для установления справедливости.
Из иудаизма Христианство заимствовало несколько основных идей: во-первых
идею монотетеизма, т. е. признание одного бога, сотворившего мир и
управляющего им, во -вторых идею мессианизма, в-третьих эсхатологию, т. е.
идею гибели существующего мира в результате божественного вмешательства.
При этом необходимо отметить, что в христианстве все они существенно
трансформировались: монотеизм был впоследствии ослаблен учением о
божественной троице, мессианизм из узкоэтнического превратился в учение о
спасении всех людей через искупительную жертву Иисуса Христа. Эсхатология,
т.е. учение о конце мира, связывалась с идеей вторичного пришествия Христа.
Среди религиозных учений, групп, сект, массовое возникновение которых
обуславливалось атмосферой неуверенности и ожидания конца, царившей в
обществе, была одна, учение и организация которой имеют непосредственное
отношение к истокам христианства. Мы имеем в виду Кумранскую общину и ее
учение. И. С. Свенцицкая утверждает, что “влияние, оказанное кумранитами на
религиозное учение первых христиан, было очень велико”.(( По справедливому
замечанию И. Д. Амусина кумранское учение сыграло своего рода
посредническую роль между ортодоксальным иудаизмом и христианством.
Кумраниты жили замкнутой общиной, для которой характерны были общность
имущества, , обязательный труд всех членов общины, совместные трапезы,
изучение религиозных текстов. Жизнь кумранитов была строго
регламентирована. Каждый новый член общины должен был передать общине “все
знание, труд и имущество” (Устав кумранской общины.). Как не услышать те
же призывы у первых христианских общин!
И. Д. Амусин указывает на большое сходство между идеологией и
практикой кумранской общины, нашедших свое отражение в Уставе и
раннехристианских общин.
Мы, к сожалению, не можем останавливаться на всех возможных
сопоставлениях и сравнениях между кумранской и христианской идеологиями .
Отметим лишь некоторые важнейшие сходные черты.
Если говорить об основополагающих сторонах религиозной философии кумранской
общины - учения о дуализме (света и тьмы, добра и зла и т.д. ) и
предопределении, то известно, что эти доктрины были распространены и среди
раннехристианских общин. Отголосками дуалистических мотивов
противопоставления света- тьме изобилуют новозаветные писания, в
особенности же приписываемое Иоанну ( “дух истины и дух заблуждения” в
первом посл. Иоанна IV, 6). Точно также другой кардинальный принцип
христианского учения, необходимо вытекающий из учения о предопределении:
“Да будет воля твоя ”, находит себе ,по-видимому , параллель в том же
Уставе: “И все сделанное с ним он возжелает в добровольным предании себя и,
кроме воли бога , ничего не хочет”(1QS IX, 24) . Известно, что одним из
основных и в то же время оригинальных положений христианства является
предписание не отвечать злом на зло (“А я говорю вам: не противься злому”
-Матфей 5,39) Указание на это мы встречаем и в кумранском Уставе: “Я никому
не воздам злом, а добром преследую..., ибо богу принадлежит суд над всеми
живыми, и ему принадлежит воздаяние.”(1QS X, 17-18).
Наконец, можно указать сходство в социальных принципах, “философии нищеты”,
указывающих на результат действия общих факторов, действующих в аналогичных
исторических условиях. И. Д. Амусин отмечает, что “ожидание мессии является
не только религиозно-мифологической идеей. Социальный смысл мессианских
чаяний заключается в жажде перемен, мечте о переустройстве мира. В то же
время это является свидетельством отчаяния, вызванного сознанием
невозможности только своими силами искоренить зло и социальную
несправедливость на земле”.(
“В кумранской идеологии впервые пробила себе место идея замены
избранничества целого этноса избранничеством индивидуума”((
Из всего этого некоторые ученые сделали закономерный вывод, что новым
и целиком оригинальным являются не учения христианства и его историческая
роль, не социальные принципы, социальная организация и повседневная
религиозная практика раннехристианских общин а только божественная личность
Христа, его спасительный подвиг придают христианству его новую сущность.
Наряду с многочисленными чертами сходства между кумранрской и
новозаветной литературой можно обнаружить немало различий . Основное
различие заключается в том, что кумранская община ограничивалась верованием
в грядущий приход мессии, в то время как само возникновение христианства
связано с верой в уже состоявшийся приход мессии- Христа. Выступающий в
кумранской литературе мессия еще не наделен специфическими чертами
спасителя, в то время как новозаветный Христос прежде всего- избавитель и
спаситель мира, пришедший в мир, чтобы жертвенно принять на себя его грехи
и своей кровью искупить их. Вполне понятно поэтому, что в кумранских
текстах нет даже намека на такие христианские догматы, как воплощение им
первородного греха людей, учение о троице.
4.Распространение христианства в Римской империи
.Учение Христово распространялось сначала на востоке, среди евреев и
греков, в странах греческой речи. Евангелия были написаны на греческом
языке. В первые полтораста лет в Риме и западной части империи было мало
последователей христианства. Греки принимали христианство скорее, потому
что они были мягче нравами и образованнее. Христианское учение не делало
различия между людьми по их происхождению. Апостол говорит, что нет ни
эллина, ни иудея, ни свободного, ни раба, а все - одно во Христе.
.Христиане составляли сначала небольшие дружеские общества. Члены этих
обществ сходились на молитву и общую беседу, обыкновенно вечером, в память
Тайной вечери Христовой. Происходила братская трапеза, во время которой
причащались. Потом стали переносить причащение на следующее за трапезой
утро.
. Трапезы составлялись на общие взносы, к своему взносу многие
прибавляли дары в пользу бедных, милостыней и благотворительным делом они
хотели очистить душу свою. Бедных называли "драгоценными сокровищами
церкви". Святым делом считалось у христиан и освобождение раба. "Раба
выкупить - значит душу спасти". Христианский епископ Киприан учил: "В
плененных братьях вы должны видеть Христа и выкупать Того, Кто нас выкупил
от смерти, вы должны вырвать из рук варваров Того, кто нас вырвал у
диавола". Христиане праздновали три дня в неделе: среду, пятницу и
воскресенье, в память о пленении Христа, мученичестве Его и воскресении. В
праздники они не украшали дверей и улиц цветами, не водили хороводов, и это
бросалось в глаза окружающим.
К середине I в. в христ-ве отчетливо выявилось множество различных
направлений, которые вели горячие споры друг с другом и внешними идейными
конкурентами. Раннехрист-ие общины не знали догматики и культа позднейшего
христианства. Общины не имели спец.мест для проведения богослужений, не
знали таинств, икон. Единственное, что было общим для всех общин и
группировок, - это вера в добровольную искупительную жертву, принесенную
раз и навсегда за грехи всех людей посредником между Богом и человеком.
. В христианской общине можно было заметит различие между особыми
ревнителями веры, "совершенными" христианами, и множеством непосвященных.
От "совершенных" христиан требовалось много стойкости, они не должны были
впадать в тяжкий грех, поэтому их называли святыми и священниками. Они были
окрещены, им были открыты главные тайны веры. Крещение считалось равным
большому покаянию, душевному просветлению и давалось лишь после долгой
подготовки.
. Большинство состояло из оглашенных, т.е. готовящихся к крещению. Если
посвященных впадал в грех, его "отлучали" от общины и принимали вновь лишь
после долгого покаяния. Когда общины стали велики и христиане стали
собираться в больших церквах, различие между "совершенными" и всеми
остальными было ясно видно в богослужении. Для оглашенных и касающихся
отводили особое большое место в передней части церкви. Они слушали только
часть службы: считалось, что пастве нельзя с ними молиться, чтобы не
осквернить себя. Касающиеся стояли в дурной одежде среди нищих, у церковной
двери.
. По мере роста христианского космополитизма и формирования основных
догматических представлений усилился процесс отхода от иудаизма и разрыва с
ним. К концу I - началу II в., в особенности после поражения еврейских
восстаний против Рима и обособления Иудейства, этот разрыв, очевидно,
оформился окончательно.
. Появление клира относится ко II в. и связано с постепенным
изменением социального состава раннехристианских общин. Если ранее они
объединяли рабов и свободную бедноту, то во II в. в их составе уже имеются
ремесленники, торговцы, землевладельцы и даже римская знать. Состоятельная
часть христиан постепенно сосредотачивает в своих руках управление
имуществом и руководство богослужебной практикой. Должностные лица, вначале
избираемые на определенный срок, а затем пожизненно, образуют клир.
Священники, диаконы, епископы, митрополиты вытесняют харизматиков
(пророков) и сосредотачивают в своих руках всю полноту власти.
. Изменение социального состава общин определило и эволюцию их
социальной направленности. Наблюдается все больший отход от прежних
демократических тенденций, все настойчивее становится стремление к союзу с
императорской властью.
. Императорская власть, в свою очередь, ощущала острую необходимость
дополнить мировую империю мировой религией. Попытки превратить в таковую
одну из национальных религий, в частности римскую, успеха не имели. Нужна
была новая религия, понятная всем народам империи.
. Между христианами были люди строгого обычая, которые считали
невозможным входить в какое-либо общение с поклонниками богов. Они
говорили, что надо избегать театра и игр, потому что это - дело дьявола,
пышность идолослужения. Христианин не должен быть скульптором, потому что
ему придется изображать богов, не должен держать школы, потому что придется
объяснять мифы о богах. Ему нельзя быть солдатом, потому что знамена
освящены нечестивыми обрядами. Нельзя занимать какую-либо должность, потому
что иначе пришлось бы совершать перед народом жертву, присягать перед
статуей императора и т.д.
. Когда христиане-ревнители громко отказывались от жертв, от поклона
перед изображением императора, их брали под стражу и осуждали на казнь.
Иногда народная толпа под впечатлением какой-нибудь беды, например
землетрясения, обрушивалась на христиан, избивала их. Народ готов был
видеть причину несчастья в "безбожии" христиан, в том, что христиане,
отрицая богов, навлекли грев на всех.
Былые гонения христианства римским государством в начале VI в. сменились
активной поддержкой этой новой религии. Император Константин (ок. 285-337)
своим эдиктом от 324 г. положил начало превращению христианства в
государственную религию Римской империи. Через год, в 325г., под его
председательством собрался в г. Никее первый вселенский собор христианских
церквей (См. Гл. "Никейский собор), сыгравший важную роль в утверждении
христианского вероучения.
.Христианство возникло в Палестине в I в. н. э. Его родство с иудаизмом
проявляется в том, что первая часть Библии, Ветхий завет, священная книга
как иудеев, так и христиан (Вторая часть библии, Новый завет, признается
только христианами и является для них главнейшей). О несомненной близости
первоначального христианства иудейской общине эссенов свидетельствуют также
найденные в 1947 г. свитки в районе Мертвого моря. Общность
мировоззренческих принципов у эссенов и первоначальных христиан
прослеживается в мессианизме - ожидания скорого прошествия Учителя
праведности, в эсхатологических представлениях, в истолковании идей
греховности человека, в обрядности, в организации общин и отношении к
собственности. Относительно быстрое распространение христианства в
малоазиатских провинциях Римской империи и в самом Риме было обусловлено
рядом социально-исторических факторов. Начавшийся кризис античных порядков
порождал всеобщую неуверенность в завтрашнем дне, чувство апатии и
бесперспективности. Усилился антагонизм не только между рабами и
свободными, но и между римскими гражданами и подданными провинций, между
римской потомственной знатью и обогатившимися всадниками.
.Римская религия, как и различные религиозные учения Востока, не могла
дать утешение обездоленным и в силу своего национального характера не
позволяла утверждать идею всеобщей справедливости, равенства, спасения.
Христианство провозгласило равенство всех людей как грешников. Оно дало
рабу утешение, надежду получения свободы простым и понятным способом -
через познание божественной истинны, которую принес на землю Христос, чтобы
навсегда искупить все человеческие грехи и пороки.
.Христианская апологетика утверждает, что в отличие от всех остальных
религий мира христианство не создано людьми, а дано человечеству Богом в
готовом и законченном виде. Однако история религиозных учений
свидетельствует о том, что христианство не свободно от религиозных,
философских, этических и иных влияний. Христианство усвоило и переосмыслило
предшествующие идейные концепции иудаизма, митраизма, древних восточных
религий, философские воззрения. Все это обогащало и цементировало новую
религию, превращало ее в мощную культурно-интелектуальную силу, способную
противопоставить себя всем национально-этническим культам и превратиться в
массовое национальное движение. Усвоение первоначальным христианством
предшествующего религиозно-культурного наследия отнюдь не превращало его в
конгломерат разрозненных представлений, а способствовало принципиально
новому учению получить всеобщее признание.
.Особенно заметное влияние на основы христианского вероучения оказали
неоплатонизм Филона Александрийского (ок. 25 до н. э. - ок. 50 н.э.) и
нравственное учение римского стоика Сенеки ( ок. 4 до н. э. - 65 н. э.).
Филон соединил понятие Логоса в библейской традиции, рассматривающей Логос
в качестве внутреннего закона, направляющего движение Космоса. Логос у
Филона - священное Слово, позволяющее созерцать Сущее. Иного пути познания
Бога не существует, только через Логос - Слово. Учение Филона о
прирожденной греховности всех людей , о покаянии, о Сущем как первоначале
мира, об экстазе как средстве приближения к Богу, о логосах, среди которых
Сын Божий- высший Логос и другие логосы, названные ангелами, - послужило
одной из идейных предпосылок для христианских представлений об иерархии
духовных начал, оказало заметное влияние на формирование христианства.
. Нравственное учение христианства, в особенности о достижение
добродетели, близко к взглядам Лукреция Аннея Сенеки. Главным для всякого
человека Сенека считал достижение свободы духа посредством осознания
божественной необходимости. Если же свобода не будет вытекать из
божественной необходимости, то она окажется рабством. Только повиновение
судьбе порождает невозмутимость духа, совесть, нравственные нормы,
общечеловеческие ценности. Утверждение общечеловеческих ценностей зависит
не от государственных требований, а всецело от общительности. Под
общительностью Сенека понимает признание единство человеческой природы,
взаимную любовь, всеобщее сострадание, заботу каждого человека о других,
ему подобных, независимо от социального положения. Сенека в качестве
нравственного императива признал золотое правило морали, которое звучало
следующим образом:
"Обходись со стоящими ниже так, как ты хотел бы, чтобы с тобою обращались
стоящие выше"
.Близкая формулировка содержится в Евангелии от Матфея:
"И так во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и
вы с ними"( Мф. 7:12 ).
.Христианству были созвучны установки Сенеки о скоротечности и
обманчивости чувственных удовольствий, забота о других людях,
самоограничение в пользовании материальными благами, недопущение разгула
страстей, гибельных для общества и человека, скромность и
умеренность в повседневной жизни. Ему импонировали и сформулированные
Сенекой принципы индивидуальной этики. Личное спасение предполагает строгую
оценку собственной жизни, самоусовершенствование, обретение божественного
милосердия.
Усвоение христианство различных элементов восточных культов,
эллинистической философии не обедняло, а обогащало новую религию. Именно
поэтому она относительно быстро вошла в общий поток средиземноморской
культуры.
5. Христианская община .Положение христиан было трудно, потому что
римские правители во времена империи очень подозрительно относились ко
всяким союзам и обществам, даже самым невинным. Они боялись, что может
завестись заговор и измена. Траян не позволил устроить в городе Никомедии
вольную пожарную команду из 150 плотников, опасаясь, что у них начнутся
какие-то тайные дела. Легко разрешали только общества погребальные.
Такие общ-ва составлялись издавна, большей частью в среде людей бедных,
низкого звания, рабов. Богатый чел-к выстраивал себе большой могильный
склеп, оставлял по завещанию крупную сумму на погребение и на поминание.
Бедные люди старались устроить помин души на общие товарищеские взносы.
Несколько человек, например, люди одного ремесла, рабы одного господина,
складывались как бы в одну семью: товарищи называли себя братьями и
сестрами; они обязывались все приходить на погребение умершего сочлена; Они
выстраивали большую общую могилу - схолу. Это было круглое двухэтажное
здание: нижний этаж находился в земле; там хоронили умерших; в верхнем был
устроен зал, где собирались для трапезы, для молитвы в поминальные дни.
.Но большинство бедных братских союзов не могли столько собрать, чтобы
устроить схолу; они отыскивали себе просто подземелье, часто далеко от
середины города; например, в Риме рыли глубже те ямы и ходы, которые были
раньше проделаны для добывания глины. Умерших клали в углубления, пробитые
в стенах вдоль проходов. Так получались длинные и извилистые улицы и
переулки под землею. Долго хоронили в этих подземных кладбищах и собирались
на поминание умерших. Во многих местах они образуют несколько этажей, один
над другим. Если растянуть могильные галереи Рима в длину, то они составят
более 1000 верст в длину.
.Чтобы не вызвать преследований, христианские общины принимали вид
таких же союзов. Христиански братья также рыли катакомбы, которые
примыкали к другим, более старинным. Христиане собирались у особенно
дорогих могил, где погребены были лучшие люди, замечательные святою жизнью,
подвигом мученичества или горячею проповедью. Нередко над такой могилой
есть небольшая комнатка с выходом в галерею: в ней ставился стол для
Евхаристии (причащения), и она постепенно расширялась в часовню для
богослужения. Первые церкви были вообще похожи на схолы: в нижней части
церкви, под полом у молящихся было кладбище. Стены христианских катакомб
украшались живописью: особенно часто изображался Христос в виде доброго
пастыря, несущего заблудшую овцу. (см. Приложение 1).
.Что касается римской литературы, то в этой области нельзя выявить явного
кризиса, однако следует отметить, что попытки возрождения римской
литературы сводились к противопоставлению традиций старой римской культуры
христианству и "варварству". Собственное творчество консервативных кругов
отличалось бесперспективностью. Пересказы старых авторов, школьный
педантизм, символико-аллегорическая фантастика - это характерные признаки
литературных произведений данного периода. Писать и издавать книги могли
только обеспеченные люди. Многие поэты и писатели должны были искать себе
состоятельных покровителей. Таково было положение всей интеллигенции
Империи. Отсюда - недовольство и оппозиционность интеллигентов к
властьимущим.
.Культура в целом находилась в еще худшем положении: живописцы и
скульпторы причислялись в Риме к ремесленникам, а их деятельность
считалась недостойной уважения, однако это ни в коей мере не мешало
римлянам благосклонно принимать произведения этих недостойных мастеров.
.В сфере искусства наблюдается общий упадок античного искусства и
зарождение нового - христианского.
.Особенно много внимания уделяется в Империи украшению жизни,
бесчисленным развлечениям, роскошным многодневным праздникам и зрелищам.
В то же время в подземных катакомбах Рима делает первые шаги новое
христианское искусство, ищущее новых эстетических идеалов, новых форм
выражения. Между прочим, раннее христианство активно поддерживало
тенденции языческого изобразительного искусства, т.е. отказ от
классическим форм, от иллюзорного подражания действительности, к
возрождению форм греческой архаики.
.Христианство - естественный продукт эллинистической культуры. Это тот
новый в греко-римском мире феномен, который возник на основе главных
тенденций эллинизма к монотеизму, к новой морали.
.Возникшее на древнееврейской религии, оно смогло отказаться от античной
культуры и многих принципов античного мышления, отказываясь, таким
образом, и от основных духовных тупиков этой культуры. Духовная культура
христианства возникла в результате взаимопроникновения двух наиболее
зрелых и целостных культур древнего мира, противоположных друг другу по
целому ряду своих основных параметров, - греко-римской и ближневосточной.
.В первый период своего существования христианство, как новая система
мировосприятия, развивалось параллельно со всеми осн. философско-
религиозными течениями эллинизма, многое отрицая в них, многое заимствуя
и (то, что является сильной стороной христианства) оказывая ощутимое
влияние на некоторые из них. Однако ошибкой было бы полагать, будто
античная культура выродилась потому, что ее погубило христианство, или
потому, что империя урезывала политическую свободу. Именно история
раннего христианства показывает, что отсутствие политической свободы и
репрессии не остановили идеологического движения, отвечавшего запросам
народных масс. Античная культура стала клониться к упадку по мере того,
как рабовладельческая формация исчерпывала возможности прогресса, а ее
основные классы стали классами, уходящими в прошлое. Господствующая
система ценностей стала приходить во все большее противоречие с
действительностью, сторонников у нее оставалось все меньше.
.Протест народных масс против идеологического нажима, попыток насильно
заставить верить тому, чему уже не верили добровольно, кризис старых
духовных ценностей требовал какого-то социально-психологического
замещения их и привёл к окончательному расколу старой системы ценностей и
появлению новой, определившей новую цель, новый смысл жизни. Этой новой
системой и явилось христианство.
Христианство прошло долгий путь, прежде чем стало мировой религией и
духовной основой европейской культуры. Оно зародилось в I веке нашей эры,
которую мы отсчитываем от Рождества Христова, и вначале формировалось в
лоне иудаизма, как одна из его сект. Но проповедь Иисуса из Назарета по
своему содержанию выходила далеко за пределы национальной религии древних
евреев. Именно это универсальное значение христианства и сделало Иисуса
Христом (Спасителем, Мессией) в глазах миллионов людей, находящих в
христианской вере смысловую основу своей жизни.
Читая Евангелия (буквально - Благая весть), поражаешься не только
изумительной мудрости, но и образной яркости евангельских проповедей,
проникнутых единым духовным смыслом. Этот смысл выходит далеко за пределы
национального мышления и поэтому его истолковании вызвало впоследствии
ожесточённые споры. Но вряд ли можно отрицать внутренние единство
проповедей евангельского Иисуса и вместе с тем их единство с его судьбой,
его крестным путём.
Иногда учёные сомневаются в реальности Иисуса как исторического лица,
ссылаясь на скудность оставшихся исторических свидетельств и
противоречивость некоторых биографических деталей в четырёх Евангелиях (от
Матфея, от Марка, от Луки и от Иоанна). На наш взгляд, из сомнений в
достоверности отдельных биографических деталей нельзя делать вывод о том,
что проповедник Иисус никогда не существовал как историческое лицо. В таком
случае становится чудом само возникновение христианства и тот духовный
импульс, который (при всех частных разногласиях) объединяет и ведёт за
собой авторов Евангелий (они складывались в конце I - начале II вв. н. э.)
и сплачивает первые христианские общины. В конце концов, этот духовный
импульс слишком гениален и силён, чтобы быть просто результатом
согласованной выдумке.
Значение христианства для развития европейской культуры
Христианство сформировало новые смыслы природы и человеческого бытия. В
основе этих смыслов лежало оправдание творчества и свободы человека, что не
могло не сказаться на всей европейской истории. Конечно, вначале
христианская свобода реализовалась главным образом духовно-нравственной
сфере. Но затем она нашла себе практическое поле для своего воплощения и
стало выражаться в образовании природы и общества, в построении основ
правового государства, уважающего права и свободы человека. Сама идея о
неотъемлемых правах и свободах человека могла появиться только в
христианской культуре. Христианство сформировало новые смыслы природы и
человеческого бытия, которые стимулировали развитие нового искусства, стали
основой естественнонаучного и гуманитарного познания. Мы не имели бы
знакомо нам европейского искусства без характерного для христианства
внимания к человеческой душе, ее самых сокравенных внутренних переживаний.
“Исповедальность” европейского искусства есть качество, сформированное
христианкой духовностью. Без этого обостренного внимания человека к своей
личности не было бы знакомых нам гуманитарных наук. Сама идея о том, что
существование мира и человека есть восходящий исторический процесс (а не
просто чередование космических циклов) пришла к нам от христианства.
Смысловые основы современного естествознания также сформировались под
определяющим влиянием христианкой духовности. Христианство ликвидировало
сусловую пропасть между “естественным” и “искусственным”, ибо мир предстал
как творение всемогущего и свободного личного Бога. Но то, что создано
творчеством, может и должно познаваться в контексте творческого
преобразования. Так были заложены смысловые основы для появления
экспериментальной науки. Конечно, необходимо отличать появление общих
смысловых предпосылок от адекватного осознания и практической реализации
новых смысла. Поэтому между возникновением христианства и появлением первых
ростков нового естествознания лежит полтора тысячелетия.
Заключение .Догматы вечны и неисчерпаемы. Этапы их раскрытия в
сознании и истории церкви, определения - это верстовые столбы , на которых
начертаны руководящие безошибочные указания, куда и как уверенно и
безопасно должна идти живая христианская мысль, индивидуальная и соборная.
История религии, а в частности христианства, есть развертывание ступеней
все нарастающего откровения Божия в судьбах земного человечества, а еще
точнее - в судьбах некоторых его частей, т.е. отдельных народов.
.Знакомясь с официальной историей развития Земли, мы видим, как на
фоне постоянных войн, борьбы за власть появляются учения, пытающиеся
показать каждому человеку его настоящее лицо, цели и задачи, место в
космической эволюции. Такими учениями являются мировые религии, а в
частности христианство: ему придерживаются и, я думаю, будут придерживаться
многие годы и, может ,даже века.
Реферат на тему: Христианство и ислам о преодолении зла
ПЛАН
Введение……………………………………………………………… 3
Часть 1. Христианская доктрина о доброй и злой природе
человека……………………………………………………... 4
Часть 2. Человек – добро или зло. Представление о сочетании
доброго и злого в исламской доктрине и вопрос
о преодолении злого……………………………………….. 8
Заключение…………………………………………………………… 12
Список используемой литературы………………………………….. 13
Введение.
Тема моей контрольной работы – «Христианство и ислам о преодолении
зла». Хотелось бы отметить, что актуальность исследований в данном русле
объясняется тенденцией на сближение религиозных ветвей, наличествующая в
современном мире. Нахождение границ соприкосновения – задача, стоящая перед
нашим исследованием.
Работа логически поделена на две главы. В первой главе
рассматривается вопрос о преодолении зла в христианском мире. Вторая глава
всецело отдана исламу. В тоже время во второй главе проводиться
сравнительный анализ между христианской и исламской доктринами.
Для написания контрольной работы я использовал литературу по теме
«Философия» и «Религиоведение». Взаимосвязь этих предметов объясняется
выбранной мною темой. Особенно хотелось бы отметить такие издания как Фромм
Э. «Психоанализ и этика», «Западная философия: от истоков до наших дней»,
написанная Дж. Реале в соавторстве с Д. Антисери. В данных книгах
рассматриваются вопросы христианской этики в их историческом развитии.
Использовано также несколько периодических изданий.
Часть 1. Христианская доктрина о доброй и злой природе человека.
Положение гуманистической этики, что человек способен познать добро и
действовать согласно природе в силе своих возможностей, опираясь при этом
на разум, было бы пустым звуком, если бы была верной догма о врожденном от
природы зле человека. По мнению противников гуманистической этики, человек
по природе склонен к враждебности к себе подобным, к таким поркам как
зависть, ревность, лень, которые сдерживаются лишь страхом. Представители
же гуманистической этики считают, что человек по природе добр, и стремление
к разрушениям не является неотъемлемой частью его натуры.
Согласно Сократу, причиной зла в человеке является неведение, а не
предрасположенность человека к враждебности. Однако Ветхий Завет
рассказывает, что история человека началась с акта грехопадения и в
результате получается, что все его стремления злы с детства. Раннее
средневековье было ознаменовано спорами, возникшими вокруг интерпретации
библейского мифа о падении Адама. По мнению Августина, с момента падения
Адама природа человека стала развращенной. Каждое поколение рождалось
проклятым из-за первоначального неповиновения человека. На мой взгляд, если
бы тогда человек покорился, не было бы поколений.
Оказав сопротивление Богу и тем самым совершив зло Адам, с другой
стороны, приносит в мир добро, выступив в роли прародителя всех людей,
живущих на планете Земля. Возможно, что Адам и совершил грех, но не
является ли этот грех личным грехом Адама? Именно с этих позиций выступил
Пелагий, главный противник Августина. Пелагий утверждал, что грех,
совершенный Адамом не имел никаких последствий для следующих поколений.
Таким образом, любой человек появляется на свет чистым и неиспорченным
как Адам до своего грехопадения, однако на каком-то этапе своего жизненного
пути человека все равно совершит грех. Этот грех Пелагий рассматривал как
результат дурного воспитания и неумения противостоять соблазну.
Победу в споре об изначальной греховности человека одержал Августин и
эта победа, как высказался Э. Фромм, определила, а также на многие века
помрачила разум человека.
Позднее средневековье свидетельствует о возрастании веры в
человеческое достоинство. Мыслители Ренессанса, также как и теологи (Фома
Аквинский и др.) в XIII в. выражали ту же веру, несмотря на то, что взгляды
на человека во многом расходились и что Аквинат никогда не доходил до
радикализма, содержащегося в «ереси» Пелагия. Фома Аквинский
руководствовался тезисом: «Все сущее есть благо, потому что все сущее –
сущее». «Этот тезис о благословенности всего сущего ясно характеризует
томизм как христианскую метафизику».[1] Таким образом, все сотворенное
всевышним несет в себе добро. Нельзя выразить музыкальную идею одним
звуком, богатство идеи требует богатство красок. Щедрость творца – в
бесконечно изумляющем многообразии созданных форм. По мнению Фомы
Аквинского, любой христианин является оптимистом, так как быть исполненным
неподдельным изумлением, чувствовать симфонию красок, форм, звуков в любом,
даже в самом ничтожном, божественном создании – это значит, участвовать в
божественной благодати, обладать бытием. В том случае, если человек будет
сумрачным, не будет замечать ничего благого, при этом умаляя достоинства
сотворенного, пренебрегая им, то человек постепенно утратит бытие. Все
сущее благостно, но все сущее также стремиться к совершенству, значит
благое – это объект воли, желания и т.д. Добро – это желание совершенства.
Сущее благословенно, так как сотворено любящим Богом, а его воля к любви
изначальна, однако она является производной у человека. Аквинат считает,
что на Земле существует благо, которое достойно само по себе и его желают
ради него самого; благо полезное, то есть благо, которое хотят для чего-то
иного; благо-наслаждение, которое несет счастье. Первое и третье блага
Аквинат находит в виде Бога, а блага второго типа, то есть земные Аквинат
относит к целям.
Противоположная идея – идея о врожденном зле выражена в учениях Лютера
и Кальвина. «Только если человек осознает, что он совсем не может быть
творцом своей судьбы, он может спастись: действительно спасение зависит не
от него, а от Бога, и, пока он остается неразумно убежденным в том, что
якобы он делает себя, он обманывается и не совершает ничего, кроме
греха».[2] Человек, прокладывая «отчаянием» себе дорогу к спасению и
вверяясь воле Божьей, приближается к благодати. Человеческую волю Лютер
рассматривает как рабу Божию или Люцифера. Она подобна лошади под двумя
наездниками – бога и демона: если везет на себе Бога, то едет за Богом, а
если – демона, то едет туда, куда и демон. У нее отсутствует способность
выбора, всадники спорят между собой: кому владеть ею. Никакое усилие не
спасет человека, единственно благодать Божия и сострадание Божие, и это
является тем убеждением, которое согласно Лютеру дарует добро и мир. Лютер
настаивает на духовной свободе каждого отдельного индивида, а также на его
праве обращать к Богу без посредника (то есть священника). Величайшее
препятствие на пути спасения человека – это его гордыня, он может
преодолеть ее только сознанием вины, или раскаянием, безоговорочным
подчинением Богу и верой в его милосердие.
Обе эти линии оказались вплетенными в структуру современной мысли.
Идея человеческого достоинства и силы была провозглашена философией
Просвещения. Однако наиболее радикально она была высказана Ф. Ницше. Ницше
задается вопросом: не является ли добро злом? Не есть ли Бог – выдумка и
ухищрение дьявола? И, может быть, в последней основе все ложно? «Идея
человеческой никчемности и ничтожности нашла новое к этому времени, почти
секуляризованное выражение в авторитарных системах, в которых государство
или «общество» стало верховным управителем, тогда как в отношении
отдельного человека, осознающего свою собственную незначительность,
предполагалось, что он должен обрести себя в системе подчинения и
повиновения».[3]
У З. Фрейда эти две противоположные идеи нашли свое выражение в
терминах психологической теории. Фрейд был, во многих отношениях типичным,
на мой взгляд, представителем просветительского духа, верящего в разум и
право человека защищать свои естественные права от культурных условностей и
социального давления. В тоже время Фрейд защищал те взгляды, согласно
которым человек ленив по своей природе, склонен потворствовать себе и его
необходимо силой наставлять на путь социально полезной деятельности. Теория
Фрейда является дуалистической. В ней рассматривается человек не как по
существу добрый и не как по существу злой. По мнению Фрейда, человек есть
совокупность двух равных, но противоположно направленных сил. Такой же
дуалистический взгляд на природу человека характерен для многих религиозных
и философских систем.
Мне более всего импонирует теория Фрейда, так как она оставляет место
для идеи о добродетельности человека и одновременно объясняет дремлющую в
человеке разрушительную силу. Эту разрушительную силу может игнорировать
только поверхностно мыслящий человек, склонный принимать желаемое за
действительное.
Но эта дуалистическая позиций – начальный этап изучения вопроса о
добре и зле и она не дает ответа на некоторые психологические и этические
проблемы. Следует ли понимать дуализм в том смысле, что стремление к жизни
и стремление к разрушению являются врожденными и равными по силе
способностям человека? Если это так, то в этом случае гуманистическая этика
неизбежно сталкивается с проблемой обуздания этой разрушительной силы без
помощи авторитарных команд и санкций. Или ответ на этот вопрос может быть
близким по духу к принципам гуманистической этики, и соответственно
противоположность указанных стремлений следует понимать как-то иначе?
Возможность ответа на эти вопросы зависит от нашего проникновения в природу
враждебности и разрушительных импульсов. Фрейд считал, что «инстинкт
смерти» противостоит всем жизнеутверждающим инстинктам как разрушительное
начало. Однако эта гипотеза чужда биологии.
По мнению К. Лоренца в мире существует еще и агрессия (так называемое
зло). «Агрессия – это такой же инстинкт, как и все остальные, и в
естественных условиях так же служит сохранению рода и вида».[4]
До сих пор не утихают споры в христианской и исламской доктрине
относительно природы добра и зла. В средние века Бог рассматривался как
добро, а силы, противостоящие ему как зло, но большинство ученных
современности склонны считать человека как совокупность доброго и злого.
Часть 2. Человек – добро или зло. Представление о сочетании доброго и злого
в исламской доктрине и вопрос о преодолении злого.
В каждом человеке уживается доброе и злое начало. Однако в природе
существует основное зло – это зло нравственное: оно состоит в нарушении
деятелем ранга ценностей, а именно в себялюбии (эгоизме). По мнению Н.О.
Лосского, правильное соотношение ценностей требует большей любви к Богу,
чем к себе. Существенная черта ложного пути поведения есть отпадение от
Бога в той или иной степени, а вместе с тем обособление от всех божьих
существ. «Разрывы, распады, нарушения целостности мира, возникающие в
следствие отпадения от Бога, приводят к различным видам производного зла.
Прежде всего, эгоистическое обособление существа ведет к обеднению его
жизни: какие бы поступки не совершал деятель, если они руководствуются
эгоистическими мотивами, хотя бы отчасти, основная цель именно совершенная
полнота бытия, оказывается не достигнутой, и поэтому поступок не доставляет
полного удовлетворения».[5] Вся жизнь этого существа, его стремления,
достижения, наслаждения оказываются двойственными по природе: все, что его
привлекает в то же время и отталкивает его от себя; всякое достигнутое
наслаждение таит в себе горечь разочарования и абсолютное утомление,
пресыщение и жажду перемены. Существо, отпавшее от Бога обнаруживает в себе
душевные несовершенства, и как вследствие этого душевные страдания, а также
телесные несовершенства и телесные страдания.
Исламская доктрина провозглашает: «В любом добре есть капелька зла,
любое зло есть капелька добра». Действительно милосердие человека – это
своего рода добро, однако английский философ XIX в. Т. Флауэр утверждал:
«Безразборчивая раздача милостыни нищим и бедным является источником
огромного зла». В филантропии усматривается двойственность, неискренность,
она может рассматриваться как один из источников разложения общества. «С
объективной точки зрения социальные явления в любом обществе, в котором
есть различные силы, преследующие свои частные обособленные интересы и
осуществляющие их посредством борьбы за социальное и политическое
доминирование, - характеризуются внутренней разнонаправленностью».[6]
Благотворительность может заключаться в камуфляже партикулярных
интересов организаторов этой акции. Однако, благотворительность сама по
себе, например, оказание помощи больным, неимущим или поддержка молодых
дарований, и камуфляж партикулярных интересов – явления по природе своей
различные. Необходимо выяснить, в чем заключается социальный смысл
блатворительности. Организация благотворительных мероприятий стоит бтльших
денег, чем сама помощь страждущим. Эти мероприятия обставляются с такой
помпезностью, что привлекают больше формой, нежели содержанием. Мандевиль
однажды сказал: «Гордость и тщеславие построили больше больниц, чем все
добродетели вместе взятые». Такая добродетель отождествляется с тщеславием,
желанием заслужить похвалу современников и остаться в памяти потомков. К
этому присоединяются и прагматические мотивы: суммы, потраченные на
благотворительность не облагаются налогом. Таким образом, добро в человеке,
выражающееся в его благотворительной деятельности граничит с тщеславием, с
желанием окружить себя ореолом славы. С точки зрения гуманистической
этики, зло – это все, что направлено против жизни. Как я уже сказал выше,
добро отождествляется с жизнью, зло – со смертью. Выбор между жизнью и
смертью – фундаментальная этическая альтернатива. По мнению Фрейда, это
альтернатива между продуктивностью и деструктивностью, способностью и
неспособностью, добродетелью и пороком. В чем же заключается сущность
разрушительной тенденции человека? Для этого нам необходимо провести
различие между двумя понятиями ненависти: рациональной («реактивной») и
иррациональной («обусловленной характером»). Рациональная ненависть
представляет собой реакцию личности на угрозу ее собственной свободе и
свободе другого человека, угрозу жизни или идеям. Предпосылка этой
ненависти – уважение к жизни. Рациональная ненависть выполняет одну
биологическую функцию, она представляет из себя как бы эквивалент действий,
служащих сохранению жизни, ее защите; она возникает как реакция на грозящие
гибелью факторы и исчезает с исчезновением угрозы. Эта разновидность
ненависти не противоположна, а сопутствует стремлению к жизни.
Качественно отличается от предыдущей, ненависть, обусловленная
характером. Данный вид ненависти является чертой характера, постоянной
готовностью ненавидеть, одержимой человеком до поры до времени. Эта
ненависть является ответной реакцией на внешний раздражитель.
Иррациональная ненависть похожа на рациональную только тем, что способна
возникать в ответ на явную угрозу, однако, зачастую, она возникает
беспричинно, используя любой повод, чтобы излиться. Возможно, ненавидящий
человек испытывает чувство облегчения, когда он находит выход своей
ненависти, - он счастлив. На его лице можно заметить выражение удовольствия
от удовлетворения своего чувства ненависти. Таким образом, ненависть
отождествляется в нашем сознании со злом, но в некоторых случаях является
благом. Вот в чем проявляется двойственность исламской доктрины о
преодолении зла – прежде всего в том, что преодолеть можно зло, находящееся
в тебе и только то зло, которое является действительным злом, а не
скрывающееся под любой из масок.
Продолжая эту тему можно сказать, что на взгляд обывателя, добро и
насилие – категории взаимоисключающие, но в реальной жизни они тесно
связаны между собой. Милосердие должно принимать во внимание не только
благо другого, но и его мнение о собственном благе, желание принять помощь
и благодеяние. Эта вопрос имеет и другой контекст: допустимо ли благодеяние
вопреки воле того, на кого оно направлено – иными словами, позволительно ли
насилие во имя добра, «альтруистическое» насилие или насильное благодеяние?
Для того, чтобы это понять следует соотнести взгляды Платона с
представлениями о семейном воспитании. Платону кажется, что родители не
всегда считаются с мнением детей и в их отношении исходят из своих
собственных представлений, что «детям лучше». Воспитание – это неоднородный
процесс. Убеждение сочетается в нем с уговариванием, уловками,
принуждением, угрозой наказания и самим наказанием. Однако, что бы не
навязывали родители детям, принуждение всегда связано с подавлением
личности, с торможением ее активности, и этот результат должен непременно
приниматься в расчет при выяснении принесенного блага.
Вопрос о характере человеческой доброты также неоднозначен. Если
существует дистанция (личностная или социальная) между людьми, которые
связывают свои отношения благодеянием, то это не может быть преодолением
простого равенства. Незадолго до приезда А. Швейцера во французскую
религиозную миссию в Ламбарене, один из миссионеров в знак протеста против
установившейся практики отношений между колонизаторами и африканцами
демонстративно покинул миссию и поселился вместе с туземцами. Таким
образом, миссионер не только порывал с колонизаторами, но и как будто делал
скромный шаг на пути утверждения между белыми и черными. Но на этого
миссионера обрушились не только физические лишения, связанные с убогим
образом жизни в африканской деревне, но и тяжелейшие нравственные
испытания. Африканцы не понимали миссионера, пожелавшего идти с ними в
ногу, они не приняли его в качестве белого брата. Сознание африканцев было
устроено таким образом, что они воспринимали белого как господина.
Известно, что нарушение этой заповеди каралось неукоснительно и жестоко, и
вдруг сам белый приходит жить к ним в деревню, и таким образом покушается
на профессиональный порядок. Позднее А. Швейцер пытался организовать
больницу для африканцев, эта идея также натолкнулась на стену непонимания
со стороны черного населения. Швейцеру все-таки удалось договориться с
африканцами. Интересен тот факт, что Швейцер допускал возможность
господства европейцев над примитивными народами – но только при условии,
что это господство осуществляется не с корыстной и тщеславной целью, а для
их благосостояния.
Заключение.
В заключение мне бы хотелось добавить, что тема «добра и насилия»
имеет еще один аспект – это мера допустимого или приемлемого благодеяния.
Хотя во все времена благодеяния рассматривались как выражение душевной
щедрости человека, вопрос об этом возникал в философско-этическом
размышлении. Существуют ситуации, в которых творение добра прорывает какие-
либо привычные рамки. В радикальном самопожертвовании помощь – для того,
кто ее оказывает, носит окончательный характер, она заключается в
жертвовании своим состоянием, своими жизненными органами и жизнью. В том
случае, если жертва исключительна, не принято спрашивать того, кому она
предназначена, согласен ли он эту жертву принять. Радикальное
самопожертвование нередко совершается в обстоятельствах, когда ни вопросы
ни обсуждения не уместны. Но когда они уместны, их не стоит игнорировать.
Мохандус Ганди верил, что когда-нибудь зло будет искоренено из
человеческой природы. Но, на мой взгляд, это утопия. Зло и добро, и это
утверждают исламская и христианские доктрины существует вместе с человеком.
В зависимости от характера человека в его деяниях преобладает злое или
доброе начало. Евангелие говорит: «Не противься злому». Однако, «… когда
творится зло, оно чаще всего творится через человека, и это конечно
манифестация сил зла, явление Сатаны в это мире».[7]
Список используемой литературы.
1. Апресян Р.Г. Критика филантропии. // Человек, 1994. - № 3.
2. Кочетков Г. Прощать ли врага? // Наука и религия, 1992. - № 2.
3. Лоренц К. Агрессия (так называемое Зло). // Вопросы философии, 1992. - №
3.
4. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. – М.,1991.
5. Реале Дж., Антисери Д. Западная философия: от истоков до наших дней. –
Спб.,1995. – Том 2.
6. Фромм Э. Психоанализ и этика. – М.,1994.
-----------------------
[1] Реале Дж., Антисери Д. Западная философия: от истоков до наших дней. –
Спб., 1995. – Том 2. – с. 140.
[2] Реале Дж., Антисери Д. Западная философия: от истоков до наших дней. –
Спб., 1995. – Том 2. – с. 298.
[3] Фромм Э. Психоанализ и этика. – М., 1994. – с. 193.
[4] Лоренц К. Агрессия (так называемое Зло). // Вопросы философии, 1992. -
№ 3. – с. 6.
[5] Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. – М., 1991. – с. 63.
[6] Апресян Р.Г. Критика филантропии. // Человек, 1994. – № 3. – с. 23.
[7] Кочетков Г. Прощать ли врага? // Наука и религия, 1992. - № 2. – с. 9.
| |
