|
Реферат: Психология преступной личности (Психология)
СЕВЕРО-КАВКАЗСКАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ
РОСТОВСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ
РЕФЕРАТ
ТЕМА: ПСИХОЛОГИЯ ПРЕСТУПНОЙ ЛИЧНОСТИ
Выполнил студент 552 группы
Clever
Ростов-на-Дону
2003
Понятие, структура личности преступника
Личность преступника. Понятие это многогранное, с ярко выраженным
междисциплинарным характером, поскольку изучается не только психологами, но
и юристами, занятыми разработкой вопросов, относящихся к уголовному праву и
процессу, криминологии и криминалистике. В юридической психологии данная
проблема одна из центральных. В ходе изложения материала мы уже частично
касались ее, когда говорили о понятии личности в целом, о некоторых
экстремальных состояниях психики, акцентуированных свойствах характера.
Понятие личности преступника, т.е. личности человека, виновно
совершившего общественно опасное деяние, запрещенное законом под угрозой
привлечения к уголовной ответственности, выражает его социальную сущность,
сложный комплекс характеризующих его свойств, связей, отношений, его
нравственный и духовный мир, взятые в развитии, во взаимодействии с
социальными условиями, с психологическими особенностями, в той или иной
мере повлиявшими на совершение им преступления.
В науке уголовного права под личностью преступника понимается вменяемое
лицо, достигшее к моменту совершения преступления определенного, указанного
в уголовном законе возраста. Поэтому о личности преступника говорят, когда
имеют в виду субъекта преступления, т.е. лицо, совершившее преступление,
что нашло свое подтверждение в приговоре суда, вступившего в законную силу.
Понятие личности преступника включает в себя целый комплекс социально-
демографических, социально-ролевых (функциональных), социально-
психологических признаков, которые в той или иной мере связаны с преступным
деянием, характеризуют его общественную опасность, объясняют причины его
совершения.
Такой утвердившийся в юридической литературе подход побуждает дополнить
понятие личности применительно к субъекту преступления рядом признаков,
которые в общей психологии не рассматриваются.
Именно поэтому юридическая психология изучает более широкий аспект
характеристик личности человека, совершившего преступление, обращая
внимание не только на его нравственные качества, знания, навыки, привычки,
формы психического отражения, темперамент, но и на физическую сущность лица
как человеческого индивида, его возраст, психическую способность к
вменению, некоторые его функционально-ролевые признаки, например
должностное положение, особые обязанности или особое положение по отношению
к потерпевшему и т.д., а также психологическую характеристику личности
преступника во всем сложном комплексе интеллектуальных, эмоционально-
волевых и других его качеств.
Все эти качества, признаки, особенности личности имеют достаточно емкое
содержание. Например, возраст не сводится только лишь собственно к самому
факту достижения лицом уголовно-правовой дееспособности, а рассматривается
как особенность, связанная со многими социальными функциями и проявлениями
личности.
В уголовном праве наряду с термином «личность преступника»
употребляются выражения: лицо, совершившее преступление; субъект
преступления; личность виновного (см., например, ст. 6, 60 УК РФ и др.).
Так, последнее из этих выражений охватывает те же признаки и свойства, что
и личность преступника, но с некоторым уточнением. В последнем случае
акценты расставляются на таких особенностях личности субъекта, его
поведения, которые имеют большее отношение к оценке степени вины в
содеянном, помогают объяснить причины совершенного им преступления, имеют
значение для определения меры его ответственности и тяжести наказания за
содеянное.
В юридической психологии личность субъекта, совершившего преступление,
изучается в целях оказания помощи правоохранительным органам:
- при принятии решений уголовно-правового, уголовно-процессуального
характера (при квалификации противоправных действий, при избрании меры
пресечения обвиняемому, при определении меры наказания подсудимому с учетом
характера совершенного преступления и особенностей его личности);
- в выборе оптимальных тактических решений, тактических комбинаций и
приемов воздействия на подозреваемого, обвиняемого (подсудимого) в
различных следственных ситуациях;
- в ходе установления некоторых обстоятельств, подлежащих доказыванию,
в частности мотивов преступления, обстоятельств, характеризующих личность
обвиняемого (подсудимого), потерпевшего и др.;
- при изучении причин совершенных преступлений (по видам преступных
посягательств, по лицам, участвовавшим в их совершении и т.д.);
- в целях определения мер воспитательного воздействия на личность тех,
кто совершил преступление и нуждается в перевоспитании.
Методы изучения личности преступника в юридической психологии
применяются те же, что и при изучении личности любого участника процесса в
зависимости от задач исследования.
В научно-практических целях понятие личности преступника подразделяется
на составные части (структурные элементы или подсистемы). Такой структурный
анализ делает более удобным проведение различных исследований личности
правонарушителей.
В настоящее время в научной литературе наиболее широкое распространение
получил подход к изучению личности преступника, предполагающий наличие в
ней следующих двух наиболее крупных подсистем, объединяющих различные более
мелкие признаки, отдельные характеристики личности, а именно: социально-
демографической и социально-психологической подсистем личности преступника.
Социально-демографическая подсистема личности преступника. Она
включает: пол, возраст, семейное положение, образование, профессиональную
принадлежность, род занятий, социальное, материальное положение, наличие
судимости (иных связей с криминальной средой). Сюда же относятся признаки,
характеризующие личность преступника с точки зрения выполнения им
определенных функционально-ролевых обязанностей.
Понятно, что все эти признаки сами по себе (пожалуй, разве только за
исключением судимости) не могут характеризовать конкретного субъекта как
человека, обязательно склонного к совершению преступлений. Однако в
сочетании с другими особенностями его личности они позволяют сформировать о
нем более целостное представление.
Более того, анализ социально-демографических признаков, присущих лицам,
совершившим преступления, проводимый в масштабах страны, отдельного
региона, в той или иной деятельности людей, позволяет определять наиболее
важные направления в предупредительной работе среди различных групп, слоев
населения, работников той или иной сферы народного хозяйства.
Например, по мнению авторов учебников по криминологии, среди
преступников значительно больше мужчин, чем женщин. Наибольшей
криминогенной активностью отличаются представители возрастных групп от 25
до 29 лет, затем следуют 18—24-летние, 14—17-летние и, наконец, 30—45-
летние. Основная масса таких преступлений, как убийства, умышленное
причинение тяжкого вреда здоровью, разбои, грабежи, кражи, хулиганства,
изнасилования, совершаются лицами до 30 лет. Многие из тех, кто совершал
хулиганство, разбойное нападение, грабежи, кражи, часто меняли место
работы, периодически имели длительные перерывы в трудовой деятельности,
т.е. не занимались общественно полезным трудом. Самый низкий уровень
образования зарегистрирован у лиц, виновных в совершении насильственных,
насильственно-корыстных преступлений, хулиганства; наиболее высокий — у
совершивших должностные преступления и хищения путем присвоения, растраты
или злоупотребления доверием и т.д.
Наибольшая криминогенная активность лиц более молодого возраста во
многом объясняется не только их большей активностью, но и в значительной
мере социальной незрелостью их личности, еще не завершившимся процессом
социализации, низким уровнем культуры, отношений и поведения,
примитивностью интересов, ценностных ориентации, отсутствием устойчивых
жизненных планов. Таких лиц отличает отрицательное или безразличное
отношение к выполнению гражданских обязанностей добросовестно трудиться,
заботиться о воспитании детей и т.п. «Преобладающей части преступников
присуща та или другая степень отчужденности, оторванности от трудового или
учебного коллектива, от неформальных групп, которые объединяют лиц с
положительным поведением. Они ориентированы преимущественно на деятельность
и одобрение в неформальных группах с негативной направленностью».
Все перечисленные выше, как и другие, подробно изученные криминалистами
социально-демографические признаки, безусловно, имеют тесную связь с
определенными психологическими (социально-психологическими) качествами
человека, его психикой. Например, низкий образовательный уровень во многом
бывает, связан с невысоким интеллектом человека, а трудности социальной
адаптации — с низким уровнем его эмоциональной устойчивости, повышенной
импульсивностью, агрессивностью и т.д. Таким образом, анализ социально-
демографических признаков помогает лучше понять процесс социализации,
формирования у людей под влиянием социальных условий различных
психологических особенностей, на которые нужно обращать внимание в ходе
расследования преступлений. Поэтому перейдем к рассмотрению второго блока в
структуре личности преступника, к ее социально-психологической подсистеме.
Социально-психологическая подсистема личности преступника. В
общепсихологической концепции личности была представлена признанная многими
учеными психологическая структура личности в виде ее четырех основных
структурных элементов:
1) подструктура направленности в виде совокупности наиболее устойчивых,
социально значимых качеств личности (мировоззрение, ценностные ориентации,
социальные установки, ведущие мотивы и т.д.), связанных с правосознанием
человека;
2) подструктура опыта, включающая знания, навыки, привычки и другие
качества, которые проявляются в выборе ведущих форм деятельности;
3) подструктура психических форм отражения, проявляющихся в
познавательных процессах, психических, эмоциональных состояниях человека;
4) подструктура темперамента и других биологически, наследственно
обусловленных свойств, которые наряду с социальными факторами влияют на
формирование характера и способностей человека.
Перечисленные выше подструктуры личности во всем многообразии их
содержания имеют место, разумеется, и в структуре личности тех, кого
принято считать преступниками.
Существенное отличие всех этих структурных образований личности
преступника от структурных образований личности законопослушных граждан
состоит, прежде всего в том, что в первом случае многие составляющие черты,
свойства личности (особенно те, которые сформировались под влиянием
социальных условий) характеризуют личность с негативной стороны, делая ее
более восприимчивой к воздействию криминогенных факторов. Справедливо
считается, что основное отличие личности преступника от личности
законопослушного гражданина состоит в негативном содержании ценностно-
нормативной системы, некоторых устойчивых психологических особенностей,
сочетание которых имеет криминогенное значение и специфично для
преступников.
По сравнению с ранее действовавшим, в недавно принятом уголовном
законодательстве социально-психологическим качествам личности субъектов
различных преступлений уделено гораздо большее внимание. Более того,
отдельные психические явления, состояние психики лиц, совершающих уголовно
наказуемые деяния, прямо указаны в уголовном законе, введены в некоторые
составы преступлений. И с этой точки зрения можно говорить об определенной
психологизации отдельных институтов, принципов (справедливости, гуманизма и
т.д.) и даже норм уголовного права. Например, законодателем введены в
уголовно-правовую материю такие психические явления, как: психические
расстройства, не исключающие вменяемости, находящиеся в ряду различных
отклонений от средней психической нормы (ст. 22 УК РФ); неспособность
несовершеннолетнего правонарушителя в «полной мере осознавать фактический
характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими»
вследствие отставания в психическом развитии (ст. 20 УК РФ); легкомыслие,
т.е. с точки зрения психологии определенная характеристика субъекта,
свидетельствующая о его сниженном интеллекте, недостаточно развитых
прогностических способностях в качестве одного из возможных элементов
субъективной стороны преступления, совершенного по неосторожности (ст. 26
УК РФ); психофизиологические качества личности субъекта, совершившего
опасное деяние, которые не соответствовали требованиям экстремальных
условий или нервно-психическим перегрузкам (ст. 28 УК РФ); понятие
психического принуждения, препятствующего процессам волеизъявления
потерпевшего (ч. 2 ст. 40, п. «к» ч. 1 ст. 63 УК РФ); понятие риска,
предполагающее оценку эмоционально-волевой устойчивости субъекта, уровня
развития у него интеллекта, прогностических способностей, мыслительной
деятельности (ст. 41, п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ); особая жестокость,
жестокое обращение как способы совершения целого ряда преступлений (см.: п.
«и» ч. 1 ст. 63, п. «д» ч. 2 ст. 105, ст. 110, п. «б» ч. 2 ст. 111,ч. 1 ст.
356 УК РФ); аффект как одно из экстремальных состояний психики, длительная
психотравмирующая ситуация, нередко завершающаяся состоянием стресса,
кумулированным аффектом (ст. 107, 113 УК РФ) и т.д.
Все эти, а также и другие социально-психологические особенности,
например мотивационная сфера личности субъекта, совершившего преступное
деяние, подробно рассматриваются в соответствующих разделах, посвященных
психическим (познавательным) процессам, эмоциональным, психическим
состояниям, индивидуально-психиологическим особенностям личности
преступника, психологическим особенностям его преступного поведения.
Рассмотрение социально-демографических, социально-психологических
особенностей личности тех, кто совершает преступление, было бы не полным
без изложения взглядов на роль биопсихологических, психофизиологических
факторов в преступном поведении.
Известно, что современная криминология отвергает наличие у человека
каких-то особых генетически запрограммированных, наследственно передаваемых
от поколения к поколению наклонностей к нарушениям закона, совершению
преступлений. Перефразируя известные слова А.Н. Леонтьева о формировании
личности, можно точно также сказать и о людях, совершающих преступление:
преступниками не рождаются — преступниками становятся. Однако, как
справедливо замечают Ю.М. Антонин и С.В. Бородин, «признание социального
характера причин преступного поведения в целом вовсе не означает
игнорирования биологических особенностей человека, его психической сферы и
патологии в ней»1.
Поэтому мы не можем игнорировать отдельные индивидуально-
психологические особенности, довольно типичные для некоторых групп
правонарушителей в виде так называемых психических, аномалий, т.е.
отклонений от средней психической нормы, в значительной мере связанных с
типом, свойствами нервной системы, которые определяются наследственными
факторами.
Психические аномалии объединяют такую совокупность психических явлений,
которые находятся между акцентуациями личности и психическими
заболеваниями. Сюда же относят и такие расстройства психики, которые
связаны с алкоголизмом, наркоманией (токсикоманией). В определенных
(неблагоприятных, экстремальных) условиях психические аномалии «снижают
сопротивляемость к воздействию ситуаций,
1 Антонин О.А., Бородин С.В Преступность и психические аномалии. М.,
1987.,С. 45.
ЛИТЕРАТУРА
Романов В.В. Юридическая психология. Учебник 2000 г.
Васильев В.П. Юридическая психология. М.,1991г.
Антонин О.А. Бородин С.В. Преступность и психические аномалии. М.,
1987г.
Реферат на тему: Психология преступных групп: состав, направленность структура и особенности взаимоотношений
| |
Казанский ЮИ МВД РФ
________________________________________________
Контрольная работа
По курсу: Психология.
Зачетная книжка № ___
3 курс группа № ____________________
Слушатель: ________________________
Казань 1999 г.
Вариант №3. Психология преступных групп: состав, направленность
структура и особенности взаимоотношений.
План.
Введение 3
Особенности образования преступных групп. 4
Подростковая групповая преступность. 9
«Воры в законе». 12
«Казанцы» 16
Список использованной литературы. 19
Введение
Преступления, совершаемые группой преступников, всегда представляли
большую общественную опасность, нежели аналогичные деяния, совершаемые
отдельными индивидами. В первом случае в преступную деятельность
одновременно вовлекается несколько (иногда значительное число) лиц, что
вносит определенную специфику в механизм и иные составляющие криминальной
деятельности, а главное, влечет за собой, как правило, наступление более
тяжких последствий. И это вполне закономерно.
Любая преступная группа как одна из разновидностей малых социальных
групп людей не является простым (механическим) сложением некоего числа
индивидов, совместно совершающих преступления. Каждая преступная группа, с
точки зрения психологии и социологической теории «малых групп», объединяя
на основе совместного осуществления общественно опасной деятельности
нескольких человек с явным стремлением к достижению преступной цели, с той
или иной степенью организованности, фактически превращается в единый
субъект криминальной деятельности. В таком коллективном субъекте
преступления появляются новые, не свойственные отдельному преступному
индивиду свойства, цели, возможности и пр.
В преступном действии, совершаемом группой лиц, происходит объединение
индивидуальных способностей, общих и специальных знаний, умений,
профессиональных навыков (особенно преступных), и др. Весьма существенно,
что со временем происходит разделение преступного труда (с учетом состава
группы это разделение может быть и профессиональным).
В этой связи нельзя не согласится с мнением о том, что даже в
простейшем виде групповое действие нельзя рассматривать как простое
механическое сложение действии отдельных субъектов. Соответственно,
независимо от особенностей отдельных видов групповых преступлений (кража,
грабежи, разбойные нападения, мошенничество, угоны автомобилей и др.)
членами таких групп (в условиях разделения преступного труда) используются
более продуманные, подготовленные и опасные способы совершения и сокрытия
совместных преступных акций, коллективно выбирается или готовится
соответствующая благоприятная для преступной деятельности обстановка.
Вследствие чего создаются условия для оптимального достижения конечных
криминальных целей, часто недоступных одному индивиду. Особенно тщательно
продумываются, совершаются и скрываются групповые преступления в сфере
экономики.
Преступления, совершаемые группой преступников всегда считались видом
преступности, отличающейся повышенной общественной опасностью. Учитывая их
опасность, лица, совершившие преступления в группе, всегда наказывались
строже. В действующем Уголовном кодексе РСФСР также зафиксирована
повышенная общественная опасность групповых преступлений и дано понятие
преступной группы как объединения двух и более лиц, заранее договорившихся
о совместном совершении преступления. Конечно это определение не раскрывает
всех криминально-психологических особенностей преступных групп, являющихся
предметом криминологического изучения, но позволяет в целях правильной
уголовно-правовой квалификации отделить их от организованных преступных
групп. В теории криминологии и криминалистики складывается представление о
традиционной преступной группе как о малой неформальной группе, являющейся
единым объектом криминальной деятельности, объединяющей на основе
совместной антиобщественной противоправной деятельности людей, стремящихся
к достижению общей преступной цели.
Особенности образования преступных групп.
Традиционные преступные группы, встречающиеся в современной
следственной практике, бывают разных видов. Наиболее простые группы могут
создаваться ситуативно под влиянием каких-то эмоциональных факторов в
результате совместного времяпрепровождения. Договоренность между ее членами
о совместном совершении преступления может состояться непосредственно перед
его совершением. В таких группах обычно отсутствует длящаяся общая
преступная цель. Указанная цель чаще бывает кратковременной. У группы, как
правило, нет четких функциональных структур и разделения ролевых функций,
не выделен лидер. Решения принимаются коллективно, а преступление
совершается сообща. Такие преступные образования, за редким исключением,
малоустойчивы и после совершения одного или нескольких преступлений
распадаются. Особенно характерны такие группы для объединений
несовершеннолетних, весьма редко совершающих преступления в одиночку. Это,
как справедливо отмечено, своего рода извращенная тяга к социальности
социально незрелых людей.
Более структурно и организационно сложна преступная группа, возникающая
на фоне конкретной ситуации или по предварительному сговору о совместном
совершении преступлений (особенно среди групп, успешно занимающихся
преступной деятельностью и длительное время остающихся неразоблаченными.)
Иногда такие преступные группы в криминалистической литературе называют
преступными группами типа «компаний». Эти группы имеют относительно
стабильный личный состав. В ней может не быть лидера, но есть руководящее
ядро из наиболее криминально или социально авторитетных и активных членов.
В своей деятельности ее члены руководствуются ярко выраженной сугубо
криминальной идеей и чаще всего опираются на традиционные, уголовно-
профессиональные навыки, взгляды, убеждения и специфические обще
криминальные способы и методы достижения преступной цели. Вышеуказанное
обычно исключает наличие у таких групп коррумпированных связей,
взаимодействия с органами и функционерами власти. И если такая связь
возникает, то, как справедливо отмечается, она сурово осуждается членами
таких групп в силу уголовных традиций или же опасений разоблачения
характера своей деятельности. Однако в практике встречаются отдельные
исключения из этих правил, что тем не менее не может быть признано
характерным для традиционной групповой преступности. Указанные группы не
очень устойчивы, у них чаще всего не бывает долгосрочных планов преступной
деятельности. Такие группы обычно складываются из числа зрелых лиц. И лишь
иногда в них состоят подростки.
Среди традиционных преступных групп наиболее сложной является
организованная преступная группа, в которой четко определены ролевые
функции ее членов, их строгая соподчиненность. Эти группы устойчивы, имеют
лидера. В них существует четко выраженная общность криминальных целей и
определенные нормы поведения членов в общении между собой. К таким группам
можно отнести бандитские, мошеннические, воровские группы, группы
вымогателей, контрабандистов и лиц, совершающих другие виды корыстно-
насильственных преступлений.
Несмотря на свой более высокий уровень организованности, эти группы,
как правило, не имеют коррумпированных связей с органами власти .Такие
группы, как и члены группы предыдущего вида, во многом опираются на свои
уголовно-профессиональные навыки, знания и криминальные идеи. Естественным
устремлением такой группы является латентность, в силу чего ее руководство
и члены не претендуют на властные функции в государственных органах,
лидерство в экономике и обществе. Если же ими и устанавливаются
коррумпированные связи, то в основном лишь в правоохранительных органах.
В традиционной общеуголовной групповой преступности, изначально
существовавшей в советской стране, имелись организованные ее виды. В части
этой преступности имелись элементы организованности. Однако отождествление
этой части с организованной преступностью в современном ее понимании
является определенным упрощением. Оценивая организованные формы групповой
преступности, можно говорить лишь о наличии в них ряда элементов,
свойственных организованной преступности как социальному явлению. Причем в
различные исторические периоды развития СССР эта организованность
проявлялась по-разному. Так, в период НЭПа и послевоенный период (40-50-е
гг.) преступная деятельность отдельных криминальных групп более всего
соответствовала признакам организованной преступности (преступные группы,
осуществлявшие ложные банкротства, мошенничества в кредитно-банковской
сфере, крупные хищения государственной и иной собственности? преступления,
совершаемые крупными устойчивыми формированиями и т.п.). Стремление к
организованности и профессионализации криминальной деятельности в
преступной среде существовало постоянно, в течение всей истории
существования преступности в СССР.
Организованная преступность в советском варианте не импортировалась с
Запада, она - доморощенный феномен, результат определенных объективных
закономерных процессов.
Как социально-правовое явление организованная преступность в любой
стране является результатом достаточно длительного развития объективных
процессов, и прежде всего в экономике, социальной сфере и идеологии.
Следовательно, организованная преступность - это социально-экономическое
явление. При этом ее возникновение, было связано с развитием групповой
преступности, ее определенной трансформации, что также вполне закономерно,
ибо групповая преступность тогда приобретает характер организованности,
когда появляются признаки экономической деятельности, то есть планомерного
извлечения прибыли на основе присвоения прибавочной стоимости.
В нынешнем виде организованная преступность в стране начала, как уже
было отмечено, формироваться в 60-х годах на базе легальных хозяйственных
структур нашего общества (в торговле, сбытовых и заготовительных
организациях, кооперации и др.). Она неразрывно связана с результатами
хозяйственной деятельности командно-административной системы и особенно с
порожденной ею теневой экономикой, зародившейся в указанных легальных
структурах. Таким образом, наша организованная преступность в отличие от
организованной преступности Западных стран зарождалась в среде легальной
экономики, а не в нелегальной криминальной деятельности, как это было,
например, в США.
Современная организованная преступность зародилась в результате
социально-экономической политики, проводившейся в СССР и приведшей к
дестабилизации и перекосам в экономике страны, росту преступлении,
связанных с хозяйственной деятельностью, крупным хищениям и взяточничеству.
Вместе с этим начала действовать и расширяться значительно более
сильная и скрытая от глаз теневая экономика. Дельцы этой экономики,
получившие название «цеховиков», с целью расширения своего преступного
бизнеса стали создавать свои преступные сообщества. С помощью
систематических взяток и других средств в их преступную деятельность
вовлекались государственные служащие, партийные и советские работники,
представители правоохранительных органов. Тем самым создавалась система
коррупции, обеспечившая надежную защиту деятельности этих преступных кланов
от контроля и разоблачения.
В результате этого в сфере экономики страны, как отмечалось в
литературе, появились преступные структуры, действующие как по вертикали,
так и по горизонтали.
Накопление огромных материальных ценностей дельцами от экономики и
расхитителями государственной собственности не могло не остаться
незамеченным для представителей традиционной общеуголовной профессиональной
преступности. Началось обворовывание, ограбление членов цеховых преступных
кланов, вымогательство у них ценностей, нажитых преступным путем. При этом
резко увеличилось число корыстно- насильственных преступлении, похищении
люден с целью получения выкупа, появился рэкет. Все это привело к
значительному росту организованности общеуголовных преступных групп и
формированию мощного среза организованной преступности в общеуголовной
среде.
Естественно, противостояние двух этих сфер организованной
(экономической и общеуголовной) преступности не могло долго продолжаться. В
результате началось сращивание дельцов «теневой» экономики с главарями
преступных сообществ блатных, сначала в виде выплаты определенной доли от
противоправных и преступных операции за гарантию безопасности, а затем -
включения общеуголовных преступных групп в структуру преступных сообществ
теневой экономики и превращения их в необходимое функциональное звено
организованной преступности. В результате лидеры блатных сообществ стали
компаньонами дельцов, начали вкладывать свои средства в преступный бизнес,
а также охранять дельцов от экономики, помогать им в сбыте продукции,
получать долги, устранять конкурентов, и др. Вместе с тем началась
перекачка громадных денежных средств: от государства - к расхитителям, а от
них - в уголовную среду. Сложилась своеобразная триада - должностные лица,
дельцы от экономики и уголовники.
Ну и конечно, существование рецидивистов, специализирующихся на
совершении отдельных видов преступлений, постоянный рост рецидива,
свидетельствующий о наличии устойчивого и значительного контингента
профессиональных преступников, «прохождение криминальных университетов»
тюрьмах и лагерях миллионами наших граждан также послужили катализатором
криминальных процессов, связанных с возникновением и развитием
организованной преступности.
Организованная преступность не только и не столько уголовно-правовое
понятие, сколько сложное социальное явление. Профессиональная же
преступность - чисто уголовно-правовое явление, не обладающее политическими
свойствами.
По данным научных исследований и следственной практики[1], в целом уже
определился перечень основных черт, свойственных деятельности современных
организованных преступных формирований, в частности следующих:
1) высокий уровень организации и конспирации преступной деятельности
благодаря тому, что она осуществляется членами высокоорганизованного
преступного сообщества с иерархичностью его построения, при котором функции
исполнительские и обще- организационные не совпадают;
2) наличие коррумпированных связей в аппарате власти и управления, а
также в правоохранительных органах;
3) наличие «зонта безопасности» организованных преступных групп за счет
создания структур, обеспечивающих внешнюю и внутреннюю безопасность
преступного сообщества ( группы вооруженной охраны, боевиков, группы
разведки, контрразведки, использование коррумпированных связей);
4) политизация преступной деятельности, то есть стремление членов
преступных сообществ к власти или к установлению таких отношений с
отдельными представителями органов власти и управления, которые позволяли
бы влиять на местную финансово-хозяйственную и уголовную политику с целью
расширения масштабов своей преступной деятельности и ухода от социального
контроля;
5) масштабный, межрегиональный или даже международный характер
преступной деятельности.При этом сферы преступной деятельности выделяются
либо по территориальному признаку, либо по отраслям экономико-хозяйственной
и банковско-кредитной деятельности;
6) огромный бюджет преступного сообщества;
7) корыстно-насильственная направленность преступной деятельности и ее
тесная связь с «теневой экономикой»;
8) осуществление криминально-контрольных функций над легальной
банковско-коммерческой деятельностью на определенной территории, а также
над профессиональной преступной деятельностью нелегального характера
(наркобизнес, проституция, азартные игры и пр.)
К числу же неосновных, но имеющих иногда место признаков можно отнести
следующие:
«отмывание» (легализация) преступно приобретенного капитала через
легальные формы коммерческой и банковско-кредитной деятельности для
дальнейшего его легального использования в различных целях;
дерзко-насильственные способы осуществления преступной деятельности;
проникновение в средства массовой информации. В криминалистике уже ряд лет
объектом ее изучения являются преступная (криминальная) деятельность и
криминалистическая деятельность по раскрытию, расследованию криминальной
деятельности.
Подростковая групповая преступность.
В последнее десятилетие в обществе обострилась подростково-молодежная
проблема. Стала прогрессировать подростковая групповая преступность,
которая может и должна рассматриваться в качестве части организованной
преступности. Своего рода подготовительной школой и резервом организованной
преступности в стране. А в Татарстане в последние годы являются
территориальные антиобщественные подростково-молодежные группировки,
которые нередко называют “казанским феноменом”. Последнее утверждение вряд
ли верно, так как феномен группировок распространен повсеместно: г.г.
Казань, Москва, Набережные Челны и т.д.
Такие группировки образованы как по территориальному, так и по
возрастному признаку. Численность группировок по месту жительства может
достигать двести и более человек. Наиболее типичной структурой таких
группировок является следующая :
- первая возрастная страта - 10 -12летние, или “скорлупа”;
- вторая возрастная страта - 13 -14летние, или “супера”;
- третья возрастная страта - 15 -16летние, или “молодые”;
- четвертая возрастная страта - 17летние, или “середнячки”;
- пятая возрастная страта - 18 -20летние, или “старшие”;
- шестая возрастная страта - 21 год, или “старые”.
Отношения между членами группировок строятся в соответствии
иерархической структурой.
Для группировок характерен, как правило авторитарный стиль лидерства,
рядовые участники находились в большой зависимости от лидеров,
реализовывали их программу поведения. Данное обстоятельство обусловлено
прежде всего антиобщественным характером деятельности группировок,
господствовавшими в них нормами и ценностями ориентациями участников.
Коллегиальным органом управления группировок являлись “сходки” на
которых присутствовали в основном взрослые участники.
Субкультура группировок нашла свое проявление в особом сленге
участников, их внешнем виде, манере поведения, форме проведения досуга.
Принятый в группировках сленг носит на себе яркую “печать” жаргона
профессиональных уголовников :
группировки - “конторы”, “моталки”;
участие в мероприятиях группировки - “мотаться”;
общая касса - “общак”;
подросток, не входящий в группировку - “чушпан”.
Жаргон выполняет в группировках три функции :
- коммуникативную (выступает как средство общения участников между
собой);
- опознавательную (через жаргон узнают принадлежность друг друга к
определенной группировке);
- конспиративную.
Бандитские понятия - своеобразный свод законов, или кодекс поведения.
Новое время и новые бандиты наполнили этот термин несколько обновленным
содержанием.
Жить по понятиям - это значит соблюдать в своей бандитской практике
неписанные правила, принятые подавляющим большинством бандитской среды.
Существуют группировки, которые вовсе отрицают любые понятия и живут просто
по здравому смыслу. Те же, которые формально блюдут понятия, всегда могут
их забыть или перешагнуть через них, если это будет выгодно. Покойный ныне
бандит Швондер в свое время любил говорить, что понятия придуманы
исключительно для “молодых”, - чтобы держать их в узде. В общем, понятия -
это бандитские законы, которые они выполняют тогда, когда им это нужно...
Современный бандитизм - это и образ жизни, и профессия. (В любом случае
просить бандитов сделать что-то не совсем законное - это все равно, что
идти на охоту с волком, который может броситься на дичь, а может - и на
охотника).
Короткая прическа и вызывающая манера одеваться (широкие брюки,
спортивные тапочки на ногах и т.д.) резко выделяли участников группировок
из окружающих и, наряду с этим, нивелировали всякую индивидуальность
подростков внутри группировки. Внешний вид также резко выделяет
группировщиков из окружающих, речь подчеркнуто небрежна, громка, засорена
жаргоном, движения резки, развязны. Манера поведения у членов различных
группировок могла отличаться : одни держали руки в карманах куртки и ходили
раскачиваясь, другие предпочитали держать руки в карманах брюк и ходить
медленно, “утиной” походкой и т.д. Досуг участников групп употребление
спиртных напитков, посещение дискотек и видеотек.
«Воры в законе».
Коротко остановимся на весьма специфическом объединении преступников,
вряд ли имеющим аналоги в мировой криминальной практике, - сообществах
особо опасных лидеров уголовного мира под названием “воры в законе”. Данное
сообщество можно отнести к особой форме объединения.
Эта организация существует в рамках блатного закона. Она не имеет места
постоянной дислокации, так как небольшие группы (семьи) “воров в законе”
связаны между собой и представляют единое целое.
Орган управления - воровская сходка. “Воры в законе” - это бывшие
убийцы и грабители, воры и мошенники разных мастей, это самые изощренные
представители профессионального уголовного мира и его элита. Как правило
это рецидивисты со стажем, 70% которых имеют более трех судимостей.
Сообщество “воров в законе” характеризуется прежде всего паразитизмом
и организованностью.
“Вором в законе” может считаться лишь преступник, имеющий судимости,
авторитет в уголовной среде и принятый в группировку специальной сходкой.
Лица, принятые в группировку переходят в качественно новую криминальную
категорию и должны беспрекословно выполнять требования воровского закона,
представляющего собой совокупность выработанных преступным опытом норм
поведения. Надо сказать, что сила уголовных традиций значительна. Они
передаются от поколения к поколению, их носителями выступает сама
преступная среда.
В средствах массовой информации воры в законе нередко преподносятся как
идейные борцы с государством, отстаивающие воровскую справедливость.
Некоторые авторы приписывают им роль хирургов, устанавливающих равновесие и
порядок в преступном мире. Кто они воры в законе - “людоеды современности”,
но никуда не уйдешь от изощренных убийств, других тяжких преступлений,
например, захватов заложников, определенную часть которых они организуют
либо идейно вдохновляют. В этом их криминальная сущность. Они - генераторы
преступных идей и взглядов, бескомпромиссные противники стабильности в
обществе.
Изучение личности воров в законе показывает, что максимальный их
возраст 50-55 лет, значительно реже 60 и более. Нам известны несколько
лидеров, которым 60-65 лет, и один - 73-летнего возраста. Он проживает в
Саратовской области. Есть, конечно, и совсем молодые. Но характерно, что
более 85 процентов этих лидеров в возрасте 30-45 лет, то есть относятся к
социально активной части населения. Это, как правило, житейски зрелые люди,
имеющие достаточный преступный опыт и соответствующий склад характера.
Большинство из них ранее судимы, каждый девятый - особо опасный рецидивист.
Образовательный уровень этой категории почти такой же, как у других
криминальных групп. Но немало лиц с высшим образованием, есть кандидаты и
доктора наук, в основном это лидеры грузинских этнических преступных
группировок, купившие ученые звания за деньги.
Воры в законе изобретательны и изощренны. В последние годы
демонстрируют свою религиозность. Однако под маской порядочности,
справедливости большинство из них лживы, мстительны, жестоки. Около 80
процентов склонны к наркомании.
В числе ведущих социально-психологических характеристик, присущих
большинству воров в законе, выделяются криминальный профессионализм,
организаторские способности, коммуникабельность, неукоснительное соблюдение
воровских обычаев и традиций, способность к самопожертвованию в интересах
воровского сообщества.
В повседневном общении воры, как правило, стремятся выдать себя
знатоками житейской психологии, показать стремление к справедливости,
упорядоченности. Некоторые из них якобы тяготеют к светскому образу жизни.
Для легального прикрытия преступной деятельности, придания ей внешнего
лоска наиболее “выдающиеся” воры в законе вовлекают в свое окружение
деятелей искусства, культуры, спорта, науки. Не исключается и материальная
помощь, физическая защита нужных для воровского сообщества лиц.
В этой связи небезынтересно привести выдержку из интервью известного
деятеля культуры, вовлеченного в орбиту воровских интересов: “... они очень
интересные люди, неординарные, причем красивые. Они никогда не обидят
женщину, ребенка, старика. Я в этом убеждался. Вы когда-нибудь поговорите с
ними об их морали. Она у них намного чище, чем у некоторых чиновников...”
Да, сегодня авторитетный вор - это не татуированный тип с почерневшими
от чефира зубами. Он чисто выбрит, одет по последней моде. В его обслуге не
только “шестерки”, но и телохранители. В повседневном обиходе несколько
приватизированных квартир, дачи, престижная автомашина, как правило,
иномарка. В ближайшем окружении - опытные адвокаты, представители органов
власти, правоохранительной системы. Некоторые из них имеют собственных
целителей-экстрасенсов. Например, после ареста вора в законе “Джема” и
нескольких безуспешных попыток к его освобождению, в том числе и законным
путем, некий московский экстрасенс звонил по телефону руководителям
правоохранительных органов Хабаровского края и говорил об астральных силах,
которые возмущены арестом “Джема”. Однажды он даже подчеркнул, что если в
ближайшее время популярного воровского главаря не освободят, то Хабаровску
грозит ужасный природный катаклизм. В дальнейшем выяснилось, что экстрасенс
не кто иной, как бывший вор-медвежатник Панов, выучившийся у известной
целительницы и получивший в ее малом предприятии документы, подтверждающие
его способности. Несколько раз он приезжал в Хабаровск и лечил членов
“братского круга”.
Как сказал один из бывших министров правительства Гайдара: “Сегодня не
всегда сразу поймешь, с кем имеешь дело - с бандитом или коммерсантом”.
Изменилось и само понятие преступника данного типа.
1. Он уже, как правило, не совершает преступлений, а делает это с
помощью других лиц “пехоты”. Только четвертая часть изученных воров в
законе имела косвенное отношение к тайному хищению чужого имущества,
остальная масса занималась организацией рэкета, азартных игр, и
преступлений, связанных с наркоманией.
2. Их деятельность преимущественно направлена на решение
организационных вопросов, сегодня вор в законе стремится установить
контакты с работниками правоохранительных органов и иных административных
учреждений, он может отступать от любых неформальных норм, лишь бы это шло
на пользу ему и его окружению. Одним словом понятие “вор в законе”
трансформировалось из прошлых десятилетий и приобрело сегодня совершенно
иную, причем более социально опасную криминальную окраску.
В целом для данной категории профессиональных преступников типичен ряд
принципиальных неформальных норм поведения, большей частью связанных с
функциями организационного характера. Они, как уже говорилось,
пропагандируют преступный образ жизни, воровскую мораль и этику, активно
расширяют свое окружение путем вовлечения молодежи, усвоившей блатные
обычаи и традиции.
Наблюдения показывают, что расслоение в воровской среде началось с
середины 80-х годов. С начала 90-х этот процесс “пошел” интенсивно. Вслед
за легализацией некоторых дельцов теневой экономики воры также пошли в
легальный бизнес, делая это через подставных лиц из своего ближайшего
окружения.
Наряду с этим часть лидеров такого типа склонна к занятию политикой.
Хотя все это расходится с воровской идеей, идеологией, основное содержание
которой - жизнь во имя, во благо воровского братства, а не паразитирование
за его счет. Но в соответствии с духом времени большинство современных
воровских авторитетов расширили “толкование” традиции и полагают, что
жизнедеятельность воровского сообщества - не только организация
преступлений, криминальный промысел, но и наваривание денежных средств с
помощью бизнеса, коммерции, на основе жестких методов и средств - шантажа,
угрозы взрывов, убийств.
Идет борьба за преступное влияние на территории, сферы преступного
промысла, коммерческой деятельности, бизнеса, отрасли государственного и
частного хозяйствования, за присвоение криминальных прибылей.
В Нижегородской области воры в законе “Семерик” и “Китаец” вместе со
своим окружением не поделили “вкусный пирог” - кредит в сумме 5 миллиардов
рублей, ряд приватизируемых предприятий. В результате - с обеих сторон
трупы, в том числе и самих воров. Многочисленные кровавые разборки наглядно
подтверждают повышенную опасность воровского сообщества и его идеологию.
Однако это одна из многочисленных сторон преступной жизнедеятельности
идеологов преступного мира.
Главари и активные участники преступных формирований, воспользовавшись
неблагоприятными социально-политическими тенденциями, форсированием
рыночных отношений, отсутствием надлежащей правовой базы, развернули
противоправную деятельность и вширь, и вглубь. Они стимулируют пропаганду
вседозволенности и лжеморали, блатного жаргона, преступных обычаев и
традиций, опыта зарубежных мафиозных структур.
Не без помощи средств массовой культуры и информации, отдельных
общественных деятелей представителями организованной преступности
романтизируются образы киллеров - циничных наемных убийц. Стало нормой и
даже престижным для молодежи быть рэкетиром или проституткой.
Из оперативно-следственных материалов известно, что в каждом седьмом
криминальном формировании выявлены коррумпированные связи. Примерно 10
процентов преступных сообществ создали финансово-коммерческие учреждения
для легализации незаконных доходов. 55 процентов капитала в экономике и 80
процентов голосующих акций перешли в руки преступных кланов. По сведениям
самих бизнесменов, от 30 до 50 процентов предпринимателей работают на
преступные формирования. Анализ показывает, что мафиозные структуры
контролируют около 400 банков и бирж.
В результате в России резко обострилась криминальная ситуация.
Сегодня в организованную преступность входят свыше 30 тысяч активных
участников, которыми управляют около трех тысяч лидеров. Почти в 1011
преступных организациях установлены межрегиональные и в 300 - международные
структуры.
«Казанцы»
“Казанское” преступное сообщество выросло из молодежных банд Казани,
Набережных Челнов и некоторых других городов Татарстана. Об этих молодежных
бандах и их кровавых разборках много писала советская пресса в середине 80-
х годов. Для них были характерны гастрольные поездки в различные крупные
города России - прежде всего в Москву и Петроград. Постепенно оседая в этих
городах, “казанцы” не теряли связи друг с другом и с “исторической родиной”
и шаг за шагом становились одной из самых мощных преступных организаций
России. В Москве одним из наиболее известных представителей “казанских” был
некто Француз, державший Арбат, - его убили в 1992 году. В Петербурге с
конца 80-х основным лидером “казанских” становился Марат Абдурахманов, по
прозвищу Мартин. Его опасались все. Мартин слыл в Питере человеком страшным
и непредсказуемым. Говорили, что он мог, сидя в ресторане, улыбнутся
собеседнику, а потом разбить о его голову бутылку... или сделать с ним еще
кое-что похуже... Дважды отсидевший в тюрьме, Мартин никогда не ночевал две
ночи подряд в одной и той же квартире, а найти его могли только особо
доверенные лица и то по радиотелефону.
“Казанцы” резко отличались от остальных группировок - и прежде всего
тем, что татары, составлявшие костяк их организации, могли входить в другие
группировки. В Петербурге “казанцы” входили в группировки Малышева,
Кумарина, Кудряшова и даже в “азербайджанское” преступное сообщество.
(Особо мощное крыло казанцев в Петербурге возглавлял бывший спортсмен
Салават Маленький (вторая кличка Стрелянный), под контролем которого
находились мощные коммерческие структуры международного уровня. Службу
безопасности у Салавата возглавлял отставной генерал МВД.)
“Казанские” никогда не практиковали культ физической силы, как,
например, “тамбовские”. “Зачем нам качаться, если можно гранату кинуть”,-
смеялись они и никогда не отказывали себе ни в спиртном, ни в наркотиках,
предпочитая из последних кокаин. Кстати, несмотря на это (а ведь сказал
пророк Аллаха: “Воистину, запрещено все, что опьяняет”), практически все
“казанцы” считают себя православными мусульманами и очень хорошо помнят
свои исторические корни (до пятого-седьмого колена). В этой организации
широко распространена практика клятв на священном Коране. В “казанском”
сообществе реально действует принцип обеда молчания, практически не
характерный для славянских группировок (хотя и декларируемый ими). В
организации “казанских” чрезвычайно быстро и очень жестоко наказывают за
невыполненное распоряжение старшего. По слухам, именно из-за этого был убит
в октябре 1992 года один из лидеров петербургских “казанцев” Наиль Хаматов
(кличка Рыжий). После смерти Рыжего его жена была обобрана буквально до
нитки, что косвенно свидетельствует о ликвидации Хаматова своими. Для
осуществления таких акций у “казанских” существует целый отряд отморозков с
реальными медицинскими справками, удостоверяющими их неполную психическую
вменяемость. (“Казанцы” вообще всегда отличались особой жестокостью.
Полагают, что именно они организовали в 1992 году расстрел Торжковского
рынка в Петербурге, в ходе которого несколько человек погибло и более
десяти ранено. Сама акция, по словам информированных людей, осуществлялась
приезжей бригадой, которая в тот же вечер покинула город).
Еще одним существенным отличием “казанских” от других питерских
бандитов является их четкая ориентация на воров в законе. Правда, в Питере
с учетом реалий эта ориентация не особо афишировалась до поры до времени,
хотя общак организации “казанских” всегда действовал именно по воровской
модели (все нажитое - в общак, и получать уже оттуда, в отличие, например,
от “тамбовского” общака, куда отчислялось не все, а проценты). “Казанские”
всегда были в гораздо большей степени, чем славянские питерские банды,
ориентированы на общеуголовные преступления, такие, как квартирные кражи,
разбои и грабежи, причем при подготовке и совершении таких преступлений
практиковался так называемый вахтовый метод, существенно осложнявший работу
милиции. Суть метода заключается в том, что разрабатывают и готовят
преступления питерские “казанцы”, а непосредственно совершают их приезжие
бригады, которые в тот же день скидывают нажитое в общак и покидают город.
В Казани на август 1997 года насчитывается около 70-ти ОПГ
(организованные преступные группировки), куда входят 1,5 тысячи активных
участников. Если же учесть всех, кого лидеры могут поставить “под ружье”
эту цифру надо утроить.
“Характер” той или иной группировки зависит от личности лидера. В
основном это люди неглупые, волевые, способные подчинить других. Один из
самых заметных - лидер преступного сообщества “Жилка” Хайдер - Закиров
Хайдар Хатыпович 1962 г.р., ранее судимый по ст.206-2 УК РФ, (убит в 1996
году в г.С.Петербург). Большинство последних разборок в Казани организовано
им. В среде группировщиков говорят: Хайдер “зарвался” . Молодой и горячий,
он рассчитывал подчинить себе весь город. Более того, неоднократно заявлял
в милицейских кабинетах, что денег у него хватит, чтобы купить и “ментов”,
и суд, и прокуратуру. А если захочет, то может стать президентом
Татарстана.
Слушатель: Мазитова А.
Список использованной литературы.
Основы борьбы с организованной преступностью. Монография / Под ред. В.С.
Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова — М.: «ИНРА-М», 1996
Гуров А.И. “Организованная преступность - не миф, а реальность”. Москва,
1992.
Гуров А.И. “Профессиональная преступность”. Москва, 1993.
Булатов Р.М. , Шеслер А.В. “Криминогенные городские территориальные
подростково-молодежные группировки”. Казань, 1994.
Гильманов И.М. “Криминологическая характеристика антиобщественных
подростково-молодежных группировок республики Татарстан”. Казань, 1994.
Долгова А.И. “Организованная преступность - 2”. Москва, 1993.
Константинов А. “Бандитский Петербург”. Санкт-Петербург, 1996.
“Вопросы организованной преступности и борьбы с ней”. Сборник научных
трудов. Москва, 1993.
Артелин О. “Современная преступность России”. Елабуга, 1996.
Разинкин В. “Воры в законе кто они”. “Человек и закон” №1 1996.
Михайлин Д. “Казанское время” № 12, 16 мая 1996.
-----------------------
[1] Основы борьбы с организованной преступностью. Монография / Под ред.
В.С. Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова — М.: «ИНРА-М», 1996, С. 156.
| |
