|
Реферат: Военные реформы Петра I (Государство и право)
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ
УЧРЕЖДЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ БЕЛАРУCКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ
имени Максима Танка
кафедра славянской истории и
методологии исторической науки
ДИПЛОМ
Реформа армии Петра I
студента 504 группы
исторического факультета
Ждановича А. Г.
научный руководитель
кандидат исторических наук
доцент Титок В. А.
МИНСК
2003
Оглавление:
Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 3
Глава I. Причины реформ:
§ 1. Историческая необходимость реформы . . . . . . .
. . . .7
§ 2. Насущная необходимость реформы. . . . . . . . .
. . . . .10
Глава II. Истоки и начало реформы. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . .18
Глава III. Реформа армии Петра I:
§ 1. Реформирование стрелецкого войска. . . . . . .
. . . . . 23
§ 2. Рекрутские наборы . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 25
§ 3. Военное обучение . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .28
§ 4. Офицерский состав армии . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . 33
§ 5. Организационная структура армии . . . . . . .
. . . . . . .36
§ 6. Управление армией . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . .42
§ 7. Изменение тактики . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . 45
§ 8. Вооружение и обмундирование . . . . . . . . .
. . . . . . . .47
§ 9. Тыловое обеспечение . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . 50
Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . .55
Примечания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . .56
Библиография . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .61
Введение.
Эта работа предназначена для более детального изучения
развития армии России во время глобальных реформ Петра I.
Литературы по данной теме очень много. Как правило,
каждый историк и публицист, пишущий о Петре I и его реформах,
затрагивал и вопрос о преобразованиях армии. Однако у многих
исследователей военные реформы Петра рассматривались поверхностно,
лишь в контексте других «более важных» проблем. А между тем спорных
суждений о военной реформе предостаточно.
Одним из главных спорных моментов по данной теме
является вопрос о том, что явилось предпосылками военных реформ
Петра I. Точек зрения на этот вопрос много, но самых
аргументированных – пять:
1. Для приверженцев первой точки зрения в военной историографии
характерна уверенность в том, что военное дело в допетровской России
было безнадежно отсталым, устаревшим и к моменту воцарения Петра I
находилось в состоянии полного развала и запустения, армия была
дезорганизована и небоеспособна. И, якобы, поэтому Петр счел
необходимым полностью покончить с прошлым и, после изучения
европейского опыта, ввести в России регулярную армию. При этом он
строго следовал западным образцам во всем, что касалось структуры,
вооружения, финансирования, обмундирования новой армии.
Такая точка зрения подкрепляется, прежде всего,
текстологическим анализом главных военных регламентов Петра I -
Воинского и Морского Уставов - и военных законодательств
европейских стран. Их сравнениями исследователи пытались доказать,
что Уставы Петра, безусловно, имели зарубежные прототипы.
Приверженцы этой точки зрения – Бобровский П.О., Веселаго Ф.А.,
Зейдель И.К., Ромашкин П.С. и многие западные историки.
2. Против подобных взглядов выступила «русская военная школа». Ее
приверженцы считают, что русское военное искусство шло
самостоятельным путем, развивалось в особых условиях – на
исключительно самостоятельной основе. По их мнению, нельзя считать,
будто Петр ввел что-то принципиально новое, а его реформы армии были
лишь продолжением тех преобразований, которые были начаты еще в XVII
веке: петровские военные реформы – лишь логическое завершение
тенденций национального развития той эпохи.
Сторонники этой точки зрения настаивали на том, что
регулярная армия Петра продолжала строиться на основе полков
иноземного строя, учрежденных еще Алексеем Михайловичем, а факт
службы в русской армии иностранных офицеров имеет совершенно
ничтожное значение. Приверженцы такого взгляда: Масловский Д.Ф.,
Мышлаевский А.З., Солоневич И.Л., Бескровный Л.Г., Порфирьев Е.И.
3. Эти два крайних взгляда породили «золотую середину»,
промежуточную точку зрения, приверженцы которой находят истину в
высказываниях обеих крайних позиций. Они утверждают, что полки
нового строя Алексея Михайловича по праву могут рассматриваться в
качестве прообраза регулярной армии Петра, но эти полки были созданы
по западным образцам и укомплектованы иностранными офицерами.
Таким образом, эта точка зрения настаивает на
перманентности зарубежного влияния. Сторонники этого взгляда:
Платонов С.Ф., Богословский М.М, Епифанов П.П., Рабинович М.Д.
4. Согласно другой точки зрения Петра I в его военных реформах
вдохновляли не традиции прошлого и не зарубежные образцы, а прежде
всего практический опыт, который русская армия получила в ходе
Северной войны. А преобразования представляют собой длинную цепь
изменений и усовершенствований, проводимых на основе анализа
отдельных конкретных боевых действий, пока в итоге не увенчались
изданием Воинского Устава 1716 года, в котором собранный опыт был
систематизирован и рационализирован. Сторонники этой теории считают,
что толчок преобразованиям в армии дал боевой опыт, полученный уже в
Азовских походах. Эту теорию поддерживают Епифанов П.П., Мещеряков
Г.П., Сальман Г.Я., Бескровный Л.Г.
Здесь надо вспомнить и точку зрения В.О. Ключевского о
том, что все преобразования были порождены, в конечном счете, войной
и что отдельные части петровских реформ должны рассматриваться как
своего рода закономерные последствия преобразования армии…
5. Также в качестве основы проведенных реформ выдвигается военный
гений и оригинальность мышления Петра I. Сторонники этого взгляда
подчеркивают, что на преобразования армии глубокий отпечаток
наложила личность Петра I, одного из величайших стратегов и военных
организаторов в истории. Для доказательства этого положения принято
опираться на личные архивы царя-преобразователя - его
собственноручные расчеты, чертежи военно-технических конструкций,
многочисленные проекты и черновики воинских Уставов. Если же Петр и
использовал при создании Устава 1716 года зарубежные образцы, то не
более чем для их выборочной, творческой и критической переработкой.
Зачастую эта теория порождает спорное утверждение,
будто эти реформы надо рассматривать как радикальный переворот в
военной истории России. Определяющее влияние личности царя на
преобразование армии признают и некоторые теоретики преемственности
в военном деле… В целом же военная одаренность Петра I является
общепризнанной (хотя некоторые авторы считают, что его личный вклад
в этой области преувеличен).
Сторонники этого подхода: Базилевич К.В., Павленко
Н.И., Епифанов П.П., Порфирьев Е.И., Сальман Г.Я., Платонов С.Ф.
Другим источником разногласий является вопрос оценки
успешности военных реформ Петра I. Здесь взгляды расходятся еще
больше, что связано с различными критериями, которыми
руководствовались историки в своих суждениях:
1. Оценка по отношению к исходам сражений. Многие авторы
полагают, что победы России в Северной войне – это и есть главный
критерий оценки успеха реформы армии. Эти исследователи представляют
реформы как поворотный пункт между позорными поражениями России в
XVII веке и ослепительными триумфами в XVIII веке. Так считают:
Павленко, Платонов, Бескровный, Епифанов, Порфирьев.
2. Оценка по отношению к жизнеспособности реформ. Некоторые
историки пытались доказать успех реформ их жизнеспособностью,
указывая на то, что Воинский и Морской Уставы просуществовали до
1814 и 1853 года соответственно, а рекрутская система – и вовсе до
1874 года. (Однако, несмотря на утверждение, что новые принципы
стратегии и тактики остались для русского воинского искусства
основополагающими на 100-150 лет, нет ответа на вопрос - на сколько
же военные концепции Петра I «запрограммировали» и определили
военные успехи Румянцева, Суворова, Кутузова, Багратиона, Ушакова,
Потемкина, Орлова, если талант вообще может быть «запрограммирован»
заранее?)
Сторонники такого взгляда: Богословский, Сальман,
Мещеряков, Епифанов.
3. Оценка по отношению к уровню военного искусства передовых
стран Запада.
Авторы, считающие, что успехом проведенных реформ Петр
обязан их иностранным аналогам, полагают, что царь лишь поднял
русскую армию на современный европейский уровень (Веселаго,
Бобровский, Зейдель). В то же время многие советские историки
считали, что при Петре I русское военное искусство обогнало
западноевропейские стандарты и оказало огромное влияние на развитие
военного искусства в Европе. Некоторые историки утверждают, что
русская армия имела превосходство во всех отраслях, и особенно
подчеркивают, что петровская рекрутская система обогнала свое время
на полвека (Епифанов, Порфирьев). Другие историки указывают на
превосходство лишь в отдельных отраслях военного дела (Базилевич,
Некрасов, Бескровный, Сальман).
Однако ряд исследователей (особенно западных)
утверждают, что положение дел в русской армии не было образцовым,
уровень дисциплины был низкий, а оружейная технология –
непродуманной…
4. Оценка с учетом затрат на реформу.
Наиболее четко отрицательное отношение к реформам
проявляется при сопоставлении результатов преобразований с
затраченными на них средствами. Классической стала позиция Милюкова
П.Н., утверждавшего, что за осуществление военных замыслов Петра I
пришлось заплатить разорением страны. Что касается советских
историков, то они признание того, что реформы легли тяжким бременем
на плечи народа, сопровождают оговоркой «но зато…». (Тарле,
Порфирьев, Бескровный, Некрасов, Епифанов)
Таким образом, спорных вопросов по данной теме имеется
множество. И попытка дать на них ответы - цель данной работы.
Историческая необходимость реформы.
Внешняя политика России до Петра I руководствовалась не
случаем, а древней исторической традицией. Еще в XIII веке создались
те международные обстоятельства, которые в течении последующих пяти
веков определяли внешнюю (и во многом - внутреннюю) политику России.
В XIII веке на восточном побережье Балтики появились немцы. Они
оттесняют местные балтийские племена и, одновременно, становятся
врагами русских северо-западных городов Пскова и Новгорода. В это же
время шведы начали движение на Русь. Под влиянием немецкой угрозы на
Беларуси и Литве создается Великое Княжество Литовское. «Литва»
угрожает западным границам России – Смоленску. А на юго-востоке
образуется Золотая Орда. Таким образом, почти одновременно с трех
сторон Россия была окружена агрессивными соседями. Главной задачей
Руси стала самозащита – борьба за историческое существование, за
целостность государства, за религию. Эта борьба шла сотни лет и
именно эта борьба направляла внешнюю политику Московского
государства с самого начала до ПетраI.
Ко времени правления Петра эта борьба принесла уже
огромные политические успехи, но Задача – достижение полной
безопасности и естественных границ – не была выполнена.
В конце XV века Россия избавилась от татарского ига.
Золотая Орда распалась на несколько более слабых орд. Борьба с
татарами за целостность границ и безопасность продолжалась. В
середине XVI века Иван Грозный покорил Казанское и Астраханское
ханства. Теперь логично было бы начать покорение Крымской Орды (так
как это ключ к Черному морю). Но Иван Грозный понял, что пока Москве
не справиться с Крымом – Москву и Крым разделяли труднопроходимые
степи, к тому же Крым был союзником сильной тогда Турции. Поэтому
Крымское ханство и смогло сохранить независимость до конца XVIII
века.
В XVII веке, уже после Грозного, Москва вела с Крымом
бесконечные пограничные войны. Но Россия не только оборонялась от
татар. Постепенно южная степь наполняется русским населением и
крепостями. Развитие казачества на Дону еще больше укрепило Русь и
уже в первой половине XVII казаки захватили турецко-татарскую
крепость Азов, но не смогли ее удержать.
Присоединение Украины к России еще больше «приблизило»
Россию к Крыму, и в конце XVII века (1687-1689) московские войска
впервые предпринимают целенаправленные походы на сам Крым. Но
безуспешно – мешает степь. На этом и остановилась политика Москвы в
крымском вопросе до прихода к власти Петра I. Уже на деле было
доказано, что весь Крым России захватить еще не под силу. Но успеха
можно добиться, если сконцентрировать силы и ударить в одну точку –
Азов – что и доказали казаки.
Литва в первые два века своего существования энергично
наступала на земли восточной Беларуси и западной России. В 1569 году
Литва и Польша объединились в Речь Посполитую. По отдельности Литва
и Польша уступали Москве, но объединившись – перевес был на их
стороне, поэтому и Ливонскую войну они у Ивана Грозного выиграли. В
начале XVII века во время смуты поляки ненадолго овладели самой
Москвой. Но к середине XVII века Московское государство окончательно
оправилось от смуты и начало борьбу за «западнорусские» земли.
Алексей Михайлович принял в подданство Малороссию (Украину), но
окончательно сломить сопротивление Речи Посполитой отцу Петра I не
удалось.
Немцы и шведы отняли у Литвы и России восточное
побережье Балтики. Хотя Новгород и владел берегом Финского залива,
но, не имея удобных гаваней, в своей западной торговле Россия
зависела от немцев. Подчинив Новгород, Москва изгнала ганзейских
купцов, но полностью избавиться от немецкого влияния не получилось:
Место ганзейских купцов в России заняли купцы ливонские. Преследуя
свои экономические интересы, Ливония враждебно относилась к росту
русской торговли – Ливония имела слишком большую выгоду от своих
посреднических отношений между Россией и Западом, чтобы добровольно
дать Москве свободный доступ в Балтику. В XVI веке Иван Грозный,
пользуясь упадком Ливонии, объявил ей войну с цель захвата
балтийского побережья. Из-за войны Ливония вынуждена была
присоединиться к Речи Посполитой на правах провинции. Войну Иван
Грозный проиграл. В начале XVII века во время смуты по договору 1617
года со шведами Московское государство было полностью отрезано от
Балтики. И до Петра I Россия, занятая войнами с поляками, не могла
сделать решительный шаг к Балтике, хотя понимание необходимости и
желание этого в государстве сохранялись.
Правление царевны Софьи (1682-1689) было неоднозначным
с точки зрения развития внешней политики. С одной стороны Польша в
1686 году подписала «вечный мир», уступая Москве все, что было ею
завоевано в XVII веке (и главное - Киев). Но тут не надо обольщаться
– «вечный мир» не был заслугой усиления России, а просто Польша
искала себе союзника в войне против Турции. Россия же в 1681 году
заключила с турками перемирие на 20 лет, но реально оценив ситуацию,
Москва из «двух зол» выбрала меньшее – заключила союз с Польшей. По
этому союзу Москва должна была начать войну с Турцией и Крымом, ей
подчиненным. Князь Василий Васильевич Голицын совершил два похода на
Крым (1687-1689). Оба похода были неудачными. Образованный и
одаренный Голицын не имел военных способностей, не смог справиться с
трудностями степных переходов, потерял много людей и возбудил ропот
войск. Только в 1689 году, во время второго похода, Голицын смог
дойти до Перекопа.
Софья старалась скрыть неудачу и превозносила переход к
Перекопу как стратегическую победу, осыпая армию наградами, хотя
неудача была ясна всем, в том числе и Петру.
Подведем итог: ко времени Петра I Московское
государство достигло неравномерных успехов во внешней политике.
Более успешно шла борьба с татарами, менее успешно – со шведами.
Однако окончательная цель – свободный выход в Черное и Балтийское
моря и достижение твердых естественных границ России – не была
выполнена. Для достижения этой цели у России до Петра не хватало ни
политической, ни военной силы.
Насущная необходимость реформы.
Московский посол во Флоренции, стольник Чемоданов, так
описывал Козимо Медичи вооруженные силы московского государства:
«У нашего великого государя, против его государских
недругов, рать собирается многая и несчетная, а строения бывает
разного:
многие тысячи копейных рот устроены гусарским строем;
другие многие тысячи копейных рот устроены гусарским, конным, с
огненным боем, рейтарским строем;
многие же тысячи с большими мушкетами, драгунским строем;
а иные многие тысячи солдатским строем.
Над всеми ими поставлены начальные люди, генералы,
полковники, подполковники, майоры, капитаны, поручики, прапорщики.
Сила Низовая, Казанская, Астраханская, Сибирская – тоже
рать несметная; а вся она конная и бьется лучным боем.
Стрельцы в одной Москве (не считая городовых) 40000; а
бой у них солдатского строя.
Казаки донские, терские, яицкие бьются огненным боем; а
запорожские черкасы – и огненным, и лучным.
Дворяне же Государевых городов бьются разным обычаем: и
лучным, и огненным боем, кто как умеет. В Государевом полку у
стольников, стряпчих, дворян Московских, жильцов свой обычай: только
в них бою, что аргамаки (породистые восточные лошади) резвы, да
сабли остры; куда ни придут, никакие полки против них не стоят. То у
нашего великого Государя ратное строение»1.
В создании регулярной армии Петру I не пришлось
начинать с полного нуля: первым шагом к созданию регулярного войска
в России было образование стрелецких полков в 1550 году.
Стрельцы (особенно «выборные» или «московские»)
состояли на постоянной службе, имели довольно четкую военную
организацию в мирное и военное время, получали от государства
денежное и хлебное жалование и даже проходили некоторое военное
обучение – уже при Иване Грозном стрельцы были «научены ратному делу
и пищальному стрелянию»2.
Стрельцы комплектовались «прибором» из добровольцев –
вольных посадских и сельских людей. Со временем стрелецкая служба
стала наследственной.
Государство еще не располагало ни средствами, ни
желанием, чтобы полностью взять на свое содержание стрелецкое
войско. В свободное от службы время стрельцы занимались своим
хозяйством, от которого и получали, в основном, средства к
существованию. Государство же давало им оружие, сукно на кафтаны,
небольшое жалование. Кроме этого им предоставлялись земельные
участки и налоговые льготы на занятие торговлей и ремеслом.
Стрельцы сводились в приказы численностью около 500 -
1000 человек. Приказы делились на сотни, а сотни – на пятидесятки и
десятки. Во главе их стояли десятники, пятидесятники, сотники и
головы стрелецкие.
Для стрельцов впервые в мире была введена форма.
Каждый полк имел свой цвет кафтанов.
Немногочисленное вначале стрелецкое войско постепенно
увеличивалось и к первой половине XVII века достигло 20.000 человек,
а к последней четверти XVII века – 40.000 человек, причем более
половины из них составляли московские стрельцы3.
Систематических военных занятий со стрельцами не
велось. В мирное время их служба ограничивалась несением караулов и
выполнением полицейских функций. Именно это, а также льготы в
торговле и ремесле, возможность работать на своем земельном участке
явились «бомбой замедленного действия». Эта «бомба» взорвалась во
второй половине XVII века – и стрелецкие полки теряют свою былую
подвижность и боеспособность. Стрельцы все больше сближаются с
посадским населением, «обрастают» имуществом, ремеслами, торговлей…
А московские стрельцы к тому же превращаются еще и в орудие
дворцовых интриг и переворотов. Таким образом, стрельцы не могли
стать опорой молодого, укрепляющегося абсолютизма и не могли
составить костяк новой, регулярной армии, способной не только
оборонять государство, но и помочь усилить его международный
авторитет.
Кроме стрельцов ядром русской армии XVII века считалось
и дворянско-боярское поместное ополчение. Вызванные на сборные
пункты по случаю войны дворяне одного уезда объединялись в сотни, а
сотни уже распределялись по полкам. После окончания войны сотни
распускались и в следующий раз формировались заново. Ни о какой
регулярности речи идти не могло.
Все дворяне должны были являться на службу
вооруженными, на коне и со своими людьми. Здесь государство тоже
«сэкономило» - не было ни единообразного вооружения, ни
целенаправленного военного обучения дворян. Поместное ополчение
успешно сражалось с крестьянскими бунтами (так как здесь
затрагивались кровные интересы всего дворянского сословия), но
противостоять иностранной интервенции дворяне и бояре были не
способны и часто сдавались в плен или просто разбегались по домам.
Особое место в системе вооруженных сил России занимали
казаки. В поисках лучшей доли многие тысячи (в основном – крестьяне
и посадские) бежали в малообжитые земли – на р. Дон, Волгу (в южные
степи) и на Урал. Во второй половине XVI века там накапливается
вольное население, получившее название «казаки», т.е. вольные люди.
Они быстро образовывают вольные казачьи общины, управляемые
выборными атаманами, есаулами, сотниками.
На южных, степных границах России казаки вели
постоянную борьбу с турками и татарами, охраняя, таким образом,
границу страны. За это московское правительство поддерживало
казаков, снабжало их хлебом, боеприпасами и денежным жалованием.
На особом положении были «городовые казаки». Они несли
охрану южных городов от татарских набегов. Они набирались
государством и за службу получали жалование и землю.
Казаки были незаменимы при ведении «малой войны»,
разведки, боевого охранения и внезапных набегов, но они не знали и
не употребляли сомкнутого строя и не были готовы к полномасштабным
полевым сражениям с регулярными войсками. Стрельцы и городовые
казаки представляли собой серьезную оборонительную силу, но были
разбросаны по многим городам на необъятных российских просторах и не
могли выступить единым войском – не могли наступать.
В 1630-х годах, преодолев смуту и кризис, царю Михаилу
Федоровичу удалось довести общее число ратных людей до 100.000
человек; из них на постоянной полковой службе находилось всего
20.000 (а из них 10.000 человек – на пограничной службе)4.
Естественно, для огромной России такая мизерная постоянная армия
была недостаточной и не могла решать не только наступательные, но и
оборонительные задачи.
В 1633 году истекал срок Деулинского перемирия и
России предстояло вновь попытаться отвоевать у Речи Посполитой
Смоленские, Черниговские и Новгород-Северские земли. Предвидя это,
Михаил Федорович начал формирование новых полков – «полков нового
строя»: в апреле 1630 года воеводам многих городов было разослано
указание о наборе на солдатскую службу беспоместных детей боярских.
Солдатам-боярам полагались казенные жалование, кормовые деньги,
пищаль, порох и свинец. Все записавшиеся на службу должны были для
обучения явиться в Москву. Но дворяне идти в солдаты не захотели, и
к сентябрю 1630 года на службу записалось только 60 человек. Тогда
власти разрешили записывать в солдаты и служилых казаков, и татар, а
позже – всех добровольцев. В итоге к 1694 году было набрано 6
солдатских полков по 1600 рядовых и 176 офицеров в каждом полку.
Полк делился на 8 рот, каждая рота состоит из 200 рядовых (120
пищальников и 80 копейщиков), 6 капралов, 3 сержантов, 3
барабанщиков, лекаря, подьячего, каптенармуса, квартирмейстера,
прапорщика и поручика 5.
В июне 1632 года началось формирование Рейтарского
(конного) полка. Сюда дворяне записывались охотно, так как:
во-первых, конница всегда считалась привилегированным родом войск;
во-вторых, за рейтарскую службу платили вдвое больше, чем за
солдатскую (рейтары получали 3 рубля жалования и по 2 рубля в месяц
на корм лошади). Кроме того рейтары из казны получали по карабину,
два пистолета, латы и шашку.
Рейтарский полк состоял из 12 рот (по 167 человек), во
главе роты – ротмистр; всего в полку было 2400 человек 6.
В 1654 году в русской армии были введены воинские
звания (чины) – полковник, подполковник (полуполковник), майор,
ротмистр, капитан, поручик, подпоручик, прапорщик, рейтар, трубач,
литаврщик, ротный писарь.
Итак, к 1633 году войска нового строя насчитывали 6
солдатских и 1 рейтарский полк. В 1634 году было создано еще 2
солдатских и 1 драгунский полк. В этих полках до половины рядового
состава составляли уже принудительно набранные тяглые крестьяне.
Драгунский полк состоял из 12 рот (по 120 рядовых) –
всего 1600 человек в полку. Драгуны из казны получали оружие,
лошадей, седло, хлебное жалование и по 4 рубля в год на одежду.
Однако после польской войны (1632-1634) царь Михаил
Федорович распустил все 10 полков нового строя: государство еще не
«доросло» до понимания важности регулярной армии, содержание
постоянного войска считалось чересчур дорогим удовольствием…
В середине XVII века война за Украину потребовала от
России большого сильного войска, поэтому власти опять начали
создавать полки нового строя:
к 1663 году было создано 20 рейтарских полков (туда
массово и принудительно записывали беспоместных и мелкопоместных
дворян) и 55 солдатских полков (туда принудительно на пожизненную(!)
службу записывали тяглых крестьян).
В 1680 году число постоянных полков чуть уменьшилось:
41 солдатский (всего – 61.288 солдат) и 26 рейтарских и копейных
полков (всего – 30.472 рейтара) 7.
В этих полках нового строя солдат находился на полном
государственном обеспечении. В мирное время половина солдат
распускалась по домам, но по первому требованию они обязаны были
явиться на службу. В пехоте полк состоял из 1600 солдат, а в
коннице - из 1000. Полк состоял из 10 рот, а рота – из 3 капральств.
Во главе первых солдатских и рейтарских полков нового
строя стояли иностранные офицеры, находившиеся на русской службе
(т.е. наемники). Но власти им не доверяли, т.к. иноземцы часто плохо
знали военное дело и приезжали в Россию лишь за легким заработком.
Поэтому уже во второй половине XVII века русские «начальные люди»
стали преобладать над наемниками: в 1663 году в русской армии среди
младших офицеров (до капитана включительно) были 621 русский и 401
иностранец8. В 1670-х гг. появляются первые русские полковники и
генералы. К 1681 году на службе России находились лишь 381
иностранец (из них 176 поручиков и прапорщиков); всего же иноземцы
составляли лишь 10-15% всех офицеров русской армии9.
По своей численности и структуре полки нового строя
были близки старой тысячно-сотенной системе организации русского
войска: полк – тысяча, рота – сотня…
К концу XVII века численность русского войска
значительно выросла: если в 1650-1651 гг. была армия в 130.000
человек: 37.596 человека - дворяне и дети боярские,
21.124
– городовые стрельцы,
8.462 –
драгуны,
8.122 –
стрельцы московские,
1.457 –
рейтары,
а остальные – разрядные, пограничные войска и казаки10.
В 1682 году армия насчитывала 214.500 человек11:
9 разрядов,
50.000 гетманского войска,
30.472 рейтара,
61.288 солдат,
30.000 - дворянское ополчение;
которые были разделены на 38 солдатских, 21 стрелецкий12 и 25 конных
полков13.
Изменение состава повлекло и изменение организации
войска:
* дворянское ополчение в мирное время не имело никакой военной
организации;
* стрельцы и казаки существовали постоянно, но не были объединены в
войсковые соединения;
* и только появление полков нового строя привело к образованию
войсковой организации в мирное время в виде Разрядов, Разрядных
полков14.
Разряды родились еще во второй половине XVI века в
процессе организации пограничной службы: полки дворянского ополчения
(ежегодно посылаемые на южную границу) и расположение этих полков
получили название разрядов – так возникли Береговой, Украинный
(Тульский), Рязанский, а позже – Белгородский, Севский,
Новогородский, Смоленский, Казанский, Тобольский, Томский разряды.
В XVII веке разряды из временных превращаются в
постоянные. В разряд входят определенное правительством количество
городов с их уездами. Ратники каждого разряда составляли Разрядный
полк. Его численность была различной: от 8.000 человек (Смоленский)
до 35.000 (Новгород-Северский)15. Кроме этого в каждом разряде
находилось до 40.000 ратников городовой службы. Во главе разряда
стоял воевода.
Итак, с середины XVII века в России наиболее опасная
пограничная территория была поделена на разряды, в которых
сосредоточилась вся сторожевая, станичная, дозорная пограничная
служба. В 1680 году правительство попыталось распространить разряды
и на внутреннюю территорию страны: были созданы Московский,
Владимирский, Тамбовский разряды. Но эти внутренние разряды не
получили такого значения, как пограничные и частично были
ликвидированы (а некоторые просуществовали до начала XVIII века – до
образования губерний)16.
Появление полков нового строя и разрядов изменили и
организацию походного войска. Старая армейская организация (Большой,
Передовой, Сторожевой, Государев полки и Ертаул) последний раз в
России упоминаются в 1650-х годах17. Потом эта организация распалась
из-за ликвидации поместного ополчения, и возникла новая организация
походного войска:
Большой полк, Разрядные полки, Полки ратников из центральных городов
(Рязанский, Новгородский, Казанский…).
Большим недочетом в организации военного дела была
распыленность центрального военного управления между множеством
приказов:
разрядный, поместный, стрелецкий, пушкарский,
рейтарский, ствольный, драгунский, иноземный, солдатский, приказ
Большого дворца, Казанский, Новгородский, Смоленский, Сибирский,
аптечный, приказ по сбору хлебного и денежного жалования ратным
людям нового строя…
Еще один недостаток допетровской армии –
двойственность в комплектовании армии: одновременно с полками нового
строя сохранялись и ратники сотенной службы (потому что содержание
стрельцов и дворянского ополчения государству обходилось дешевле
содержания постоянной армии).
Одним из главных преимуществ полков нового образца
перед старой службой являлось систематическое обучение их военному
делу. В 1647 году по указу царя Алексея Михайловича в Москве был
издан устав «Учение и хитрость ратного строения пехотных людей» (тут
следует заметить, что это был уже не первый русский военный устав –
первый устав в 1571 году составил воевода Михаил Иванович
Воротынский, но только в 1647 году появился первый строевой устав,
который был официальным документом и входил в полковое имущество)18.
Устав давал массу сведений по военному делу, но был очень громоздким
и сложным для понимания. Например, только заряжение и подготовка
мушкета к выстрелу состояли из 57 приемов (или 57 «рукохватий»)19.
Поэтому методами обучения солдат стали муштра и слепое повторение.
Из-за этого военное обучение было настолько мало результативным,
что в 1660 году царь Алексей Михайлович вынужден был вмешаться и
лично указать воеводе Юрию Алексеевичу Долгорукому:
«Полковникам надобно крепко знать тое меру… что палят
в двадцати саженях, а то самая худая боязливая стрельба, по конечной
мере пристойно в десяти сажень, а прямая мера в пяти и в трех
саженях, да стрелять надобно ниско, а не по аеру (воздуху)»20.
Подведем итоги: к концу XVII века Россия имела вполне
сформировавшееся регулярное войско, рядом с которым существовали и
остатки старого поместного ополчения. Правительство располагало
сотнями тысяч вооруженных ратников и вместе с тем ясно сознавало
отсутствие правильной организации, централизованного управления и
боевой готовности своих войск. И у стрелецких полков, и у полков
нового строя был крупный недостаток: стрельцы и солдаты были не
только военными людьми, т.е. занимались не только военной службой.
«Поселенные на казенных землях, имея право жениться и заниматься
промыслами, солдаты и особенно стрельцы стали полувоенным,
полупромышленным сословием»21. В такой обстановке, естественно, их
боевая готовность и военные качества не могли быть высокими.
Результатами такого положения дел стали неудачи двух Азовских
походов Василия Голицына: ни 113.000 армия в 1687 году, ни 117.000
армия в 1689 году в Крым войти не смогли и Азов даже не осадили…
Россия обладала промышленной базой, позволявшей
вооружать армию в достаточном количестве. Были офицерские кадры и
опыт боевых действий. Регулярная армия уже существовала, об этом
писал и сам Петр I:
«Понеже всем есть известно, коим образом отец наш
(Алексей Михайлович) … в 1647 году начал регулярное войско
употреблять. И таково войско в таком добром порядке учреждено было,
что дела в Польше показаны. И едва не все Польское королевство
завоевано было. Так же купно и со Швецией война ведена была… и
Устав Воинский издан был»22,
но не было только Человека, который этот огромный
потенциал реализует. В условиях русского абсолютизма таким человеком
мог стать только сам царь.
Истоки и начало реформы.
Важным шагом к созданию регулярной армии Петра I
явилась организация потешных полков.
В 1682 году началось правление царевны Софьи.
Десятилетний Петр с матерью, Натальей Кирилловной Нарышкиной,
оказался в опале и вынужден был переехать из Кремля в потешные
подмосковные села23, сперва – в село Преображенское. Здесь, «никем
не руководимый, он начал продолжительную игру, какую сам себе
устроил и которая стала для него школой самообразования, а играл он
в то, во что играют все наблюдательные дети в мире, в то, о чем
думают и говорят взрослые»24 - Петр увлекся военным делом.
Страх перед стрелецким бунтом (1682) еще больше
обострил чувства личного самосохранения и мести за обиды. Стрельцы
стали крайне ненадежными: из опоры царя (при Иване Грозном) ко
времени правления Софьи они становятся неким самостоятельным
«сословием», достаточно сильным, чтобы диктовать свою волю царю…
Из кремлевской Оружейной палаты в Преображенское к
Петру таскают разные военные вещи – оружие, знамена, порох, свинец…
Кремлевский арсенал постепенно перекочевал в Преображенское.
По старому обычаю, когда царевичу исполнилось 5 лет, к
нему из придворной знати назначили в слуги, в стольники и в
спальники «породистых сверстников». Петр, увлекшись военными делами,
начал верстать в свою службу молодежь из спальников, дворовых
конюхов, сокольников и кречетников. Из них в ноябре 1683 года были
созданы 2 роты (всего около 50 человек), которые путем набора всех
«вольноохочих» (как из дворян, так и из холопов) выросли в 2
батальона, по 300 человек в каждом. При этом надо заметить, что
«играл в солдаты царь, а товарищи его игр служили и за свою потешную
службу получали жалование, как настоящие служилые люди»25.
Постепенно игра все больше приближается к реальности:
потешные были одеты в солдатские мундиры (западного образца, а не в
стрелецкое платье!), получили полное настоящее солдатское
вооружение; были назначены штаб-офицеры, обер-офицеры и унтер-
офицеры; в рощах Преображенского постоянно шла тяжелая солдатская
выучка.
Чтобы приучить солдат к осаде и штурму крепостей, в
1685 году на реке Яуза была построена «потешная крепость» - «городок
Плесбурх» (или Пресбурх). Крепость осаждали с мортирами и всеми
приемами военного осадного искусства. Здесь уже Петр не мог обойтись
своими скудными знаниями – и начинается тесное знакомство царевича с
Немецкой слободой.
В 1684 году иноземный мастер Зоммер показал Петру
гранатную стрельбу.
В 1687 году князь Яков Долгорукий привез царевичу из
Франции в подарок астролябию. Освоить ее сам 15-летний Петр не мог,
пришлось звать «знающего человека» - голландца Франца Тиммермана. Он
оказался человеком высокообразованным и смог обучить Петра
арифметике, геометрии, артиллерии и фортификации. После этого Петр
был окончательно покорен западной культурой и уже к началу 1690-х
годов среди потешных почти все офицерские должности заняли иноземцы
(но главным командиром обоих потешных полков был поставлен русский –
Автомон Михайлович Головин, комнатный стольник Петра, «человек
гораздо глупый, но знавший солдатскую экзерцицию»)26. Здесь уместно
будет процитировать Платонова: «Петр… доверяя им (иноземцам), не
ставил их на первые места: везде над ними возвышался русский
человек, хотя бы и меньше иностранца знавший дело»27 (исключение
только шотландец Яков Брюс – президент Мануфактур- и Берг-коллегии).
В 1691 году из потешных отрядов формируется 2 полка –
Преображенский и Семеновский. Значение этих полков для будущей
петровской регулярной армии огромно: через эти полки пройдут почти
все будущие высшие офицеры и сановники. Эти полки станут настоящей
кузницей офицерских кадров русской армии.
Дополнительно были созданы еще 2 выборных московских
полка – Бутырский (командир - Гордон) и Лефортовский (командир -
Лефорт). Здесь надо отметить и личные заслуги иностранцев перед
русской армией.
Петр Иванович (Патрик) Гордон (1635-1699) – шотландец,
служил наемником в шведской и польской армиях в 1655-1661гг. С 661
года – на русской службе. Участвовал в Чигиринских (1676-1678) и
Крымских походах. Дослужился до чина генерал-майора. Обладал
огромными практическими и теоретическими военными знаниями,
блестящий артиллерист. Именно он показал Петру высокое значение
артиллерии в современной войне и сделал царя одним из лучших
артиллеристов русской армии.
Франц Яковлевич Лефорт (1655-1699) – швейцарец, служил
во французской армии, потом перешел в голландскую армию (в составе
которой воевал против французов). В 1675 году 19-ти лет от роду –
перешел на службу России. Участник русско-турецкой войны 1676-1681
гг., крымских походов 1687-1689 гг.; полковник русской армии.
Именно эти два опытных и образованных офицера ведут с
Петром частые беседы по теории и истории военного дела, обсуждают
вопросы обучения, вооружения, комплектования и содержания армии,
передают России бесценные знания об опыте западноевропейских армий…
Постепенно командование всеми вооруженными силами
сосредоточилось в Преображенском приказе – «избе», хотя формально
остались и другие военные приказы, но они не играли важной роли. В
потешных селах идет по-прежнему постоянное военное обучение
петровской армии; ее обучают приемам обращения с мушкетами и
копьями, стрельбе залпами мелкими группами и поодиночке, поротно и
полками. Большое внимание уделялось одиночной подготовке, особенно
стрельбе в цель и действиям гренадеров, которые впервые были введены
в количестве одной роты в полку Гордона. После обучения отельных
полков переходили к обучению совместным действиям пехоты, конницы и
артиллерии. Завершались такие занятия ежегодными маневрами. Самые
большие маневры прошли в 1691, 1692 и 1694 гг.
Маневры 1691 года ставили главной задачей научить
совместным действиям пехоту и конницу. Эти маневры были
двухсторонними: на одной стороне - 4 выборных полка, а на другой –
стрельцы и дворянское ополчение. В ходе «сражения» победило войско
нового строя.
Маневры 1692 года велись с целью обучить пехоту
действиям на судах. Но Переяславское озеро, где шли маневры, было
очень тесным даже для речного флота (размеры озера всего 8 x 6
верст). Поэтому Петр пришел к необходимости строить морской флот –
на Белом море. С этой целью царь в 1693-1694 гг. посещает
Архангельск, единственный крупный порт России. Но и Архангельск для
мореходства был не совсем удобен, потому что на долгое время
сковывался льдом. Но выбирать не приходилось. В Архангельске Петр I
впервые увидел большие, настоящие морские купеческие иностранные
суда и понял, как много теряет Россия без развитой морской торговли.
Петр немедленно приказал архангельскому воеводе Федору Матвеевичу
Апраксину (будущему генерал-адмиралу) построить возле города, на
Соломбальском острове, судостроительную верфь. На этой верфи
заложили первый 44-пушечный корабль. Так рождался русский военно-
морской флот…
Вернувшись из Архангельска, осенью 1694 года Петр
проводит грандиозные маневры под Москвой возле села Кожухово. В
излучине Москва-реки построили пятиугольный ретраншемент
(укрепленный лагерь), укрепили его валом в 5 аршин высоты и рвом в 4
аршины глубины. Маневры продолжались 3 недели. В итоге «царь Федор
Плешбурской» (Ромодановский) разбил «царя Ивана Семеновского»
(Бутурлин). Бои шли безо всяких условностей: «убито с 24 персоны
пыжами и иными случаями и ранено с 50»28 свидетельствовал князь
Куракин. В маневрах участвовало до 30.000 человек! Русская армия
активно готовилась к азовскому походу.
Первый азовский поход Петра состоялся уже в 1695 году.
Весной 31-тысячное регулярное московское войско с 201 орудием, с
запасом пороха в 30.000 пудов и 32.700 гранатами, ядер и бомб29,
начало поход. В конце июня осадили Азов. Однако армия сильно
страдала от недостатка провианта, в то время как 6-тысячный гарнизон
Азова получал поддержку с моря. Стрельцы и поместная конница дрались
«по прадедовским обычьем»30. Поместная конница шла на пункты сбора
неохотно, тащила за собой огромные обозы (хотя, может быть, именно
эти обозы помогли избежать голода). При атаках она не могла
выдерживать строй и порядок, сильно напоминая татарскую орду… Еще
больше русская армия страдала от «многовластия»: в поход армия
вышла будучи разделенной на 4 отряда. У каждого отряда – свой высший
командир: Алексей Шеин, Патрик Гордон, Франц Лефорт и Артамон
Головин. Сам же Петр I числился только капитаном бомбардирской роты
Преображенского полка в отряде Головина. Под Азовом русская армия
простояла до осени, захватив лишь 2 каланчи (их построили турки на
Дону в 6 верстах от Азова с целью не дать русским судам подвозить
припасы для армии). Петр отступил…
Главное внимание теперь царь уделил постройке флота в
Воронеже. И к весне 1696 года там было построено 2 фрегата, 4
брандера, 2 гальета, 23 галеры и до 1.000 речных барок31. В мае 1696
года. Петр начал второй азовский поход. Во главе 70-тысячной
сухопутной армии стоял Шеин, а во главе флота – Лефорт. 19 мая армия
Шеина прибыла к Азову. Русский флот блокировал город с моря. Начался
штурм. 18 июля Азов сдался. Начавшаяся реформа армии дала первые
блестящие результаты. Петр I еще раз убедился в правильности
выбранного пути.
Значение азовской виктории заключалось даже не столько
в самом взятии Азова, сколько в том, что новый подход Петра I к
армии и флоту доказал на практике свою верность.
Реформирование стрелецкого войска.
До взятия Азова петровские нововведения в армии не были
всеобщими, не касались всей армии в целом. И только с 1698-1699 гг.
непосредственно начинается всеобъемлющая полномасштабная военная
реформа.
Стрельцы участвовали в обоих петровских походах на
Азов. В первом походе – 12 стрелецких полков, во втором – 13 полков.
В походах стрельцы участвовали и раньше, но тогда дело
ограничивалось летними месяцами, а на зиму они возвращались в Москву
к привычным занятиям торговлей и промыслами. После взятия Азова в
крепости были оставлены 6 солдатских и 4 стрелецких полка. Общая
численность стрельцов: 2659 урядников и рядовых, 8 полковников и
подполковников и 30 капитанов32. На них возлагались обязанности не
только отражать возможные попытки османов вернуть крепость, но и
восстановить ее бастионы и построить новые.
Летом 1697 года стрельцам, перезимовавшим в Азове, было
велено идти к Москве. Но уже в пути случилось новое распоряжение:
полкам надлежало отправиться на польскую границу – в Великие Луки.
Вместо встречи с семьями предстояли новые испытания – жить в
малонаселенной местности, терпеть голод и нужду. «А в Луцком уезде
для прокормления хлеба по миру многие просились, и нас не отпускали;
а которые наша братья ходили кормиться именем Христовым, и те от нас
многия батоги биты перед Разрядом»33, - писали челобитчики-стрельцы
в июне 1698 года.
Среди стрельцов разносятся слухи о том, что их навсегда
вывезли из Москвы и что стрелецкому войску грозит гибель.
Виновниками своих бед стрельцы считают бояр и иностранцев (Петр I в
это время в составе «Великого посольства» был в Европе). Стрельцы
самовольно идут в Москву. Но по дороге их встретили и разбили
регулярные войска под командованием Шеина, Гордона, Кольцова-
Мосальского (всего 3700 ратников и 25 пушек)34. После этого Шеин
проводит расследование и казнит 722 бунтовщика. Потом в Москву
вернулся Петр, было казнено еще более 1.000 стрельцов. Жизнь
сохранили только стрельцам в возрасте от 14 до 20 лет – их били
кнутом35.
Этот последний стрелецкий бунт еще больше усилил
настоящую ненависть и страх Петра к стрельцам. Поэтому царь решает
раз и навсегда уничтожить «воров и изменников и крестопреступников и
бунтовщиков»36. Всего за участие в бунте было казнено более 1.700
стрельцов, остальных разослали по разным городам и записали в другие
полки.
Таким образом, некогда знаменитое имя стрельцов жило
еще около трех лет («… стрельцов, которые уже 3 раза 19 лет
бунтовали и воистинно только пакостники, а не воины были, которых мы
при возвращении своем иных казнили, иных наказанием смирили, прочих
же с двадцать тысяч принуждены были отставить, опасаясь впредь
смятения, и по отставке оных новых лутчайших в службу выбирать,
которых уже ныне нарочитое число при помощи Божией имеем, и едва
сего году в доброе состояние привести возмогли»37, - писал Петр
летом 1700 года). А позже и верные царю стрелецкие полки получили
новые названия. Стрелецкое войско прекратило существовать.
Вместо него в конце 1699 года были сформированы сначала
2 дивизии – Автомона Головина и Вейде (состоявшие из 18 пехотных и 2
драгунских полков). Позже создали еще 1 дивизию – под командованием
Никиты Репнина38. На укомплектования этих дивизий были направлены
офицеры и солдаты расформированных рот полков нового строя (в
основном 1-го и 2-го Московских выборных полков). Они составили
костяк создаваемых дивизий. Остальная часть солдат пополнялась путем
набора даточных людей (с 1705 года их стали называть «рекрутами»).
Сам уклад жизни стрельцов, склонных более преуспевать в
хозяйских заботах, нежели в военных, способствовал выполнению ими
полицейских функций в столице. Но даже в качестве полицейской силы
стрельцы показали себя ненадежными – потому что превратились в
орудие дворцовых интриг. Именно поэтому замена стрелецких полков
новыми военными частями представлялась Петру I мерой неотложной.
Стрелецкий бунт 1698 года только ускорил «раскасование» стрелецких
полков и их замену. В это же надо понимать, что стрельцы принимали
незначительное участие в активных военных действиях (А.В. Чернов,
изучавший вооруженные силы России XVII века, считал: «в походах
участвовало 5-10% всех стрельцов, которые составляли от 4 до 12%
общей численности войска»)39 и их расформирование вряд ли ослабило
обороноспособность страны.
Рекрутские наборы.
В 1699-1700 гг. Петр I провел централизованный набор
рекрутов для пехоты, что явись предпосылкой окончательного перехода
к рекрутской системе (введенной в 1705 году). Новая система
комплектования армии явилась закономерным итогом развития
национальных особенностей русского военного искусства. Ее появление
было исторически подготовлено наборами даточных людей еще в XVII
веке.
Юридически начало регулярной армии Петра I положено
было указами царя от 8 и 17 ноября 1699 года, где были определены
источники формирования новых полков:
первый источник – «охочие люди» из числа лично
свободных подданных разных званий, служивших за высокое звание – 11
рублей в год (это почти вдвое выше бывшего стрелецкого жалования).
Это высокое денежное жалование должно было позволить заниматься
только военной службой;
второй источник – «даточные люди», т.е. собственно сами
рекруты. По указу от 17 ноября от монастырских крестьян надо было
поставлять 1 рекрута с 25 дворов; дворяне, находившиеся на
гражданской службе, поставляли 1 рекрута с 30 дворов; с 50 дворов 1
рекрута давали дворяне, служившие в армии40.
Для проведения наборов, комплектования частей, обучения
рекрутов в селе Преображенское была учреждена комиссия («Генеральный
двор») во главе с Федором Головиным и Вейде (вместе с ними работал и
Иван Суворов – дед будущего полководца). В штатах «Генерального
двора» числилось 76 дьяков и подьячих. В итоге из охотников и
даточных людей было создано 27 пехотных и 2 драгунских полка (общая
численность – 32.000 человека)41. Их свели в 3 дивизии (командиры –
Автомон Головин, Никита Репнин, Адам Вейде). 25 июня 1700 года в
селе Преображенском состоялась торжественная передача первых 14
полков командирам дивизий – это день принят русской военно-
исторической наукой как дата учреждения регулярной армии России (это
официально было подтверждено даже при Николае I в «Хронике
Российской Императорской армии 1852 года»).
Заметим, что реформа на этом этапе не коснулась
конницы: она, как и прежде, состояла из дворянского ополчения.
«Теперь он (Петр I) весь ушел в дело организации своей
армии; свою инфантерию он желает довести до 50.000 человек кавалерию
– до 25.000», - писал в 1700 году датский посол Пауль Гейнс42.
Рекрутские наборы проводились по мере надобности, о чем
объявлялось в специальных указах. Количество набираемых рекрутов
каждый раз определялось заново (по мере):
в 1700 году набор дал 30.000 рекрутов,
в 1702 году - 11.500,
в 1703 году - 12.000,
в 1706 году - 34.000,
в 1707 году - 35.000,
в 1708 году - 36.40043…
С 1705 до 1713 года (разгар Северной войны на суше)
было проведено 10 рекрутских наборов, которые дали армии 337.196
человек44, что полностью удовлетворяло потребности армии в рядовом
составе. До 1709 года рекрутские наборы проводились ежегодно – шла
изматывающая Северная война. Распространение воинской повинности на
самый многочисленный слой населения – крестьянство – необычайно
расширило базу комплектования армии. Одновременно служба становится
пожизненной и постоянной.
Новая система комплектования давала большое
преимущество русской армии перед западноевропейскими, основанными на
базе наемно-вербовочной системы (как правило, вопрос о том, что это
преимущество достигалось путем насилия в расчет не принимался –
дескать «Россия – страна огромная и люди в ней никогда не
кончатся»). Она позволила создать армию с однородным национальным
составом. Надо заметить, что в это время в Западной Европе
установился иной взгляд на комплектование армии. «Фридрих Великий …
в 1742 году выдвинул задачу, чтобы 2/3 роты состояли из иностранцев
и только 1/3 - из собственных солдат»45.
Рекрутские наборы забирали из народного хозяйства
лучшие кадры, ведь набирались только здоровые мужчины в возрасте от
15 до 32 лет, не опороченные никакими преступлениями.
Новая система комплектования позволила в ходе Северной
войны создать не только большую регулярную армию, но и подготовить
обученный людской резерв для ведения долгой кровопролитной войны.
Так, перед Полтавской битвой, когда Карл XII испытывал сильные удары
русской армии (Лесная, Веприк), в крупных городах России проходило
обучение 40.000 рекрутов для пополнения регулярных полков46.
Для руководства государства и армии рекрутская
система была более удобной, чем наемно-вербовочная. Однако
рекрутские наборы ежегодно безвозвратно забирали до 40.000
трудоспособных молодых мужчин.
Судьба рекрутов была тяжелой. В народе возникло
сопротивление рекрутским наборам. Поэтому новобранцев заковывали в
колодки как преступников, строили для них станции (места
сосредоточения войск, мало чем отличавшиеся от этапных тюрем),
клеймили специальными наколками, которые староверы называли «печатью
антихриста»:
«А для знаку рекрутам значить на левой руке
накалывать иглою кресты и натирать порохом. И сказать всем
губерниям, в уездах явственно, в городах и по церквам, и на торгах,
кто где увидит такого человека, который имеет на левой руке
назначенный крест, чтоб их ловили и приводили в городы. А кто такого
человека увидит и не приведет, и за такое противление оной
непослушник истязан будет, яко изменник и беглец и может потерять
все свое имение и написан будет сам в рекруты. А для образца послать
в губернии начертанные руки с назначенными крестами, каков образец
вложен в сем письме», - говорилось в правительственном
предписании47.
Военное обучение.
Военное обучение Петр I возложил на Автомона Головина и
Адама Вейде. Обучение офицеров и солдат проводилось уже не по
ратному обычаю (как в XVII веке), а по «артикулу», по единому
строевому уставу. Таким уставом было составленное Автомоном
Головиным «Строевое положение 1699 года». Позже оно было дополнено
«Учением для гренадеров», которое уже под названием «Краткое
обыкновенное учение и т.д.» служило официальным строевым уставом до
1716 года. Так была сделана первая попытка создания единых строевых
правил:
во-первых, были введены две категории обучения – для
старослужащих и новобранцев;
во-вторых, было значительно уменьшено количество
перестроений и ружейных приемов;
в-третьих, были выработаны простые, четкие команды и
доходчивый командный язык.
В 1699-1700 гг. Автомоном Головиным и Вейде, по
поручению Петра, были составлены еще два уставных документа: «Ротные
пехотные чины» и «Статьи воинские, как надлежит солдату в житии
себя держать, в строю и учении как обходиться».
«Ротные чины» отражали идею, несвойственную многим
западноевропейским вербовочным армиям, а именно: офицер должен «о
солдатах иметь не малое попечение» (48). Одновременно они требовали
от офицера, чтобы он во всем был примером для солдат, «доброго жития
и смелаго сердца», «себя при знамени дать в части изрубить, нежели
знамя оставить, потому что вся рота по нем поступает»49. «Ротные
чины» требовали также от офицеров всех рангов строгой дисциплины и
беспрекословного подчинения независимо от знатности происхождения.
«Статьи воинские» коротко и ясно формулировали основные
требования к солдату. Главное требование – «служить с прилежанием».
Дисциплинарные взыскания, устанавливаемые статьями, предусматривали
не только физические, но и моральные меры воздействия на солдат.
Этот первый русский строевой устав и положения,
регламентировавшие внутреннюю жизнь армии, в ходе войны против
шведов были дополнены тактическими указаниями: в 1704 году Меншиков
составил «Статьи во время воинского похода» (трактовались вопросы
тактики конницы, организации марша и боевого охранения), фельдмаршал
Шереметев составил «Уложение»…
Теперь от теории перейдем к практике. Соответственно с
изменением стратегии и тактики была изменена и концепция подготовки
войск к боевым действиям. Рекрутов сразу же начинали обучать ратному
делу, стремясь превратить вооруженные толпы в воинские
подразделения, легко управляемые и дисциплинированные. На смену
прежним смотрам раз в год и редким учебным стрельбам приходит
постоянная подготовка, ориентированная на активное ведение боевых
действий.
Большое значение придавалось воспитанию в армии
войскового товарищества и поддержанию твердой дисциплины. «Всякий
начальный человек и солдат должен и обязан быть имеет товарища
своего от неприятеля выручать, пушечный снаряд оборонять и прапорец
и знамя свое, елико возможно, боронить так, коль ему люб живот и
честь его», - говорится в «Воинских статьях»50. Особо указывалось
на строгое соблюдение дисциплины. Солдаты должны беспрекословно
исполнять приказы офицеров. Дисциплина поддерживалась очень сурово:
мучительные наказания – шпицрутены (гнали сквозь строй и били);
отрезание ушей и носа; каторга51.
В регулярной армии Петра I служба стала пожизненной.
Отставка давалась только больным и увечным. Военная служба тяжким
бременем легла на население и уклонение от нее было обычным
явлением. Можно считать, что десятая часть рекрутов постоянно была в
бегах. Был случай, когда от 23.000 драгун через несколько месяцев
осталось только 8.000, остальные – разбежались52.
Первоначальное обучение рекруты проходили на
специальных «станциях». Петр требовал учить рекрутов «непрестанно
солдатской экзерциции, и читать им Воинский Артикул, дабы в полки не
сущими мужиками, но отчасти заобычайными солдатами пришли»53.
На «станциях» постоянно находилось от 500 до 1.000
рекрутов. Молодые солдаты поступали под начальство капралов,
ефрейторов или старослужащих. Многие раненые офицеры посылались
властями на рекрутские «станции», где они передавали молодым
солдатам свой боевой опыт. Занятия по Уставу позволяли достичь
единообразного обучения солдат.
Со временем «станции» стали своеобразными центрами
подготовки резерва для действующей армии. Они вооружались оружием,
которое было и в регулярной армии (так указ от 22 марта 1711 года
говорит о сборе на «станциях» 25.000 рекрутов, о вооружении их и
обучении строевой службе)54. Рекрутов, прошедших предварительную
подготовку, направляли на пополнение существующих полков и
формирование новых.
Петровская система подготовки солдат устанавливала
принцип последовательности и наглядности в обучении. Инструкция
«Учреждении к бою» требует раздельного обуч | |
