|
Реферат: Кавказская война (История)
Министерство образования Российской Федерации
Майкопский государственный гуманитарно-технический колледж
Реферат
По дисциплине: История Адыгеи
На тему: Кавказская война
|Выполнил: |студент группы 721 |
| |Ловцов Сергей |
Майкоп
2000 г
Причины активизации политики царизма на Северо-Западном Кавказе.
Во внешней политике великих европейских держав на протяжении всего XIX
столетия весьма важное место занимал восточный вопрос. «Всякий раз, когда
утихает на время революционный ураган, один и тот же вопрос непременно
вновь всплывает на поверхность — это вечный «восточный вопрос»,— писали К.
Маркс и Ф. Энгельс. Составной частью этой международной проблемы являлся
черкесский вопрос — вопрос о внешнеполитическом статусе Северо-Западного
Кавказа и исторических судьбах адыгских народов. Адыгские земли в 30—60-х
годах XIX в. оставались ареной острого соперничества России, Англии и
Османской империи.
Причины активизации царской политики в Черкесии и на Востоке в целом
обусловливались прежде всего эпохой разложения и кризиса крепостнической
системы, которую тогда переживала Россия.
Царское правительство в своей внешней политике отражало интересы
крепостников-помещиков, желавших расширения сферы феодальной эксплуатации,
захвата новых земель. Это обстоятельство придавало царской внешней политике
резко выраженный завоевательный характер.
Вместе с тем правительство поддерживало устремления российской
торговой и промышленной буржуазии, которая во второй четверти XIX в. все
более настойчиво добивалась расширения рынков сбыта и источников сырья.
Интересы господствующих классов толкали экспансию царизма в слаборазвитые
страны.
Проведением внешней экспансии царизм хотел сбить остроту классовых
противоречий внутри страны и предотвратить кризис господствовавшей
феодально-крепостнической системы.
Интерес царского правительства к Северо-Западному Кавказу был
обусловлен его экономическим значением и важным стратегическим положением.
Черкесия обладала разнообразными природными богатствами и сырьевыми
ресурсами. Черноморское адыгское побережье играло большую роль в развитии
торговли. Еще большее значение придавало российское правительство Северо-
западному Кавказу в военно-стратегическом отношении. Петербург не мог
считать прочным свое владычество в Закавказье, пока земли Грузии,
Азербайджана и Армении отделялись от остальной части империи территорией,
населенной «непокорными» северокавказскими горцами. К. Маркс подчеркивал:
«Кавказские горы отделяют Южную Россию от богатейших провинций Грузии,
Мингрелии, Имеретии и Гурии, отвоеванных московитами у мусульман. Таким
образом ноги гигантской империи отрезаны от туловища».
Присоединение Северо-Западного Кавказа укрепляло безопасность южных
границ России от посягательств соперничавших с ней европейских держав.
Вместе с тем обладание Кавказом обеспечивало царизму плацдарм для
дальнейших захватов на Востоке. Как писал К. Маркс, «... вместе с Кавказом
Россия обеспечивает себе господство над Азией...»
Агрессивные устремления Великобритании на Северо-Западном Кавказе.
Захватнические цели в отношении Черкесии преследовала также
Великобритания — крупнейшая капиталистическая страна того времени.
Английские капиталисты были заинтересованы в торговле с адыгами и извлекали
из этого дела немалые доходы. Экспорт Англии в черноморские гавани в 40-х
годах XIX в. оценивался в 2 млн. фунтов стерлингов. Британские публицисты
сравнивали Черкесию с Италией, изображали ее богатейшим районом. Англичане
настойчиво рвались к восточным рынкам.
Английский капитал стремился обратить Кавказ в источник сырья. Жажда
наживы толкала купцов-авантюристов с берегов далекой Темзы на рискованные
экспедиции в горные теснины Черкесии. Ежегодно в начале 30-х годов XIX в.
из Черкесии в Англию отправлялось до 200 судов, груженных продуктами
местного происхождения.
Растущее проникновение британского капитала в район Черного моря
являлось одной из главных причин активизации английской политики на Северо-
Западном Кавказе. Политика британского правительства определялась
интересами английской буржуазии. Недаром Лондон отказался признать
Адрианопольский договор, укрепивший позиции России на Кавказе. Британские
политики опасались расширения владений России на Ближнем Востоке. Посол в
Османской империи Д. Понсонби в 1837 г. многозначительно подчеркивал в
своем послании к лорду Пальмерсгону: «Никто из людей не оценивает так
высоко значимости Черкесии для сохранения политического равновесия в
Европе, как я».
Османские притязания на земли адыгов.
Англия поддерживала реваншистские настроения в Османской империи,
стремилась разыграть «турецкую карту» в борьбе с Россией за господство на
Кавказе. Хотя правители турецкой державы вынуждены были вследствие военного
поражения санкционировать подписание Адрианопольского договора, они не
могли примириться с мыслью о потере своего влияния у кавказских горцев. Для
восстановления своего владычества на лазурном берегу Кавказа, турки
развернули в этом регионе кипучую деятельность. Чиновники султана и после
окончания русско-турецкой войны 1828—1829 гг. плели интриги в Черкесии,
стремились восстановить в глазах горцев пошатнувшийся авторитет османского
повелителя. Объезжали адыгские селения высокопоставленные представители из
Стамбула Сеид-Ахмед и Бекер-бей.
Политика Порты на Кавказе с конца 30-х годов XIX в. во многом
смыкалась с английской политикой. Однако интересы этих государств совпадали
далеко не во всем. У Османской империи были свои планы возвращения
«османских земель».
Превращение Черкесии в объект спора между Россией, с одной стороны,
Англией и Османской империей — с другой, наложило весьма существенный
отпечаток на дальнейшее развитие военно-политических событий в крае.
Вторжение царских войск в земли адыгов.
В ходе завоевания Черкесии царизм применял разнообразные методы. Это и
карательные экспедиции, и создание укрепленных линий, военно-казачья
колонизация, насильственное выселение адыгов из горной зоны, а также
привлечение черкесской аристократии на русскую службу, прием и размещение в
России беглых горцев, использование в своих интересах русско-адыгской
торговли и т. д.
Весьма пристальное внимание обращалось в 30-х годах XIX в. на
закрепление Черноморского побережья Черкесии. Царское правительство
стремилось лишить адыгов экономических связей с внешним миром через Черное
море и взять их «измором». К. Маркс писал в этой связи: «Россия могла
надеяться реализовать свои пока еще номинальные притязания на северо-
западные области Кавказа лишь в том случае, если бы ей удалось блокировать
восточное побережье Черного моря и отрезать подвоз оружия и боевых припасов
к этим областям».
В 1830 г. царские войска вторглись в Черкесию со стороны р. Кубани и
на Черноморском побережье. Вскоре ими был занят Геленджик. С целью
разъединения натухайцев и шапсугов в 1834 г. принимается план создания
военной дороги от Ольгинского укрепления на р. Кубани до Геленджика на
берегу Черного моря.
Прокладку дороги к Геленджику производил царский отряд под
командованием генерала А. А. Вельяминова. Этот отряд возвел в 1834 г.
Абинское укрепление, и в 1835 -Николаевское. В 1836 г. на Черноморском
побережье, устье р. Дооб, царские войска возвели укрепление
Александрийское, названное впоследствии Кабардинским.
Походы царских войск сопровождались уничтожением адыгских аулов,
репрессиями, захватом скота и прочего имущества. Участник Кавказской войны
М. Ф. Федоров, например, свидетельствует, что во время похода 1836 г в
Закубанье были истреблены аулы Соут, Хойст, Хочелк Лезерок, Тайлис и
другие. Своими жестокими набегами выделялся Г. X. Засс. В 1834 г. он сжег в
верховьях Лабы Тамовский аул, причем значительная часть жителей погибла в
пламени, а позднее учинил свирепую расправу над аулом беглых кабардинцев на
р. Псефир.
Военные действия царских войск на берегу Черного моря приобрели
большой размер в 1837—1839 годах. В это время здесь были построены
укрепления: Св. Духа на мысе Адлер, Новотроицкое при устье р. Пшада,
Михайловское при р. Вулан, Вельяминовское на р. Туапсе, Тенгинское при р.
Шапсуге, Новороссийск в Суджукской бухте, Навагинское у устья р. Сочи,
Головинское возле р. Шахе и форт Лазарев при р. Псезуапсе. Эти укрепления
были объединены в Черноморскую береговую линию.
0свободительное движение адыгов и его основные этапы.
В ответ на действия царизма на Северо-Западном Кавказе вспыхнуло
освободительное движение горских народов. Борьбу горцев Кавказа в XIX в. К.
Маркс и Ф. Энгельс считали справедливой и освободительной войной. Ф.
Энгельс писал:
«Настоящей войны, войны, в которой участвует сам народ, мы не видели в
центре Европы в течение нескольких поколений. Мы видели ее на Кавказе...»
Движение адыгов за свободу и независимость делится на 3 этапа: 1)
1830—1853 гг.; 2) 1853—1856 гг.; 3) 1856—1864 гг.
Действуя небольшими партизанскими группами, адыги наносили
чувствительные удары царским завоевателям. По словам участника 'Кавказской
войны генерала Г. И. Фи-липсона, черкесы пользовались местностью очень
хорошо, отличались замечательной храбростью и легкостью ходьбы пo горам.
Адыги умели хорошо преследовать рассыпным строем.
Лучшим родом войск в Черкесии являлась конница. Царский генерал Л. В.
Симонов вспоминал: «черкес прежде всего был достойным защитником родины и
не дорожил своей жизнью в действиях против врагов ее,... черкесы были
нелегко сокрушимой силой и, как воины, неоспоримо достойны славы». При
атаке адыги были отважны и быстры, встречали противника везде, в горах и
лесах.
Наряду с партизанскими действиями, адыги вступали в сражения с
крупными отрядами царских войск, штурмовали царские укрепления. В феврале-
апреле 1840 г. горцы Северо-Западного Кавказа овладели фортом Лазаревским,
укреплениями Вельяминовское, Михайловское и Николаевское. При атаке этих
укреплений они проявили сплоченность и организованность, вместе сражались
шапсуги, натухайцы, абадзехи и убыхи. Отряды с особым значком составляли
отдельную дружину, подразделявшуюся по аулам на сотни, под командованием
храбрейших воинов. Прославленными вождями адыгов и убыхов являлись Хаджи-
Берзек, Сефер-бей Заноко, Тугузуко Кызбеч-хаджи, Хаудуко Мансур Шупако,
Шурухуко Тугуз и др. Осенью 1841 г. из-за упорного сопротивления местных
жителей провалилась крупная экспедиция царских войск в землю убыхов, одна
из кровопролитнейших в истории Кавказской войны.
При этом следует иметь в виду, что адыги вели войну не против русского
народа, а против царского самодержавия. И в те суровые годы не прерывалось
дружеское общение - между русскими и адыгскими трудящимися. Многие из
простых русских солдат, которых царь гнал на Кавказ, сочувствовали горцам.
Немало солдат убегало из царской армии и переходило на сторону адыгов. Так,
только за полгода с мая по ноябрь 1839 г. из Новороссийского отряда царских
войск убежало к горцам 67 человек, среди которых были солдаты Никита
Зиновьев, Григорий Николаев, Иван Федоров, Степан Колесников и другие.
Военные мероприятия 30—40-х годов XIX в. не привели к полной
реализации замыслов царизма. Черноморская береговая линия русских
укреплений, которая должна была держать в блокаде адыгское побережье, сама
оказалась в блокадном положении. Горцы держали гарнизоны царских укреплений
в осаде.
Военные действия царских войск со стороны р. Кубани носили характер
медленного продвижения, сопровождавшегося рубкой леса и прокладкой дорог,
тактикой окружения и разорения, заселения казачьими станицами завоеванных
мест. Так, с 1840 г. началось занятие пространства между Кубанью и Лабой и
создание Лабинской линии. Были основаны станицы Урупская, Чамлыкская,
Лабинская, Вознесенская и укрепление Ахметовское. Продвижение колонизации
на запад от р. Лабы было тогда приостановлено вследствие упорного
сопротивления адыгов и абазин.
Вмешательство Великобритании и Османской империи в Кавказскую войну.
Активизация военных действий царской России на Северо-Западном Кавказе
вызвала острое недовольство в Англии и Турции. Установление блокады
Черноморского побережья Кавказа нанесло удар английской торговле с
Черкесией и сократило ее размеры. В то же время была подорвана торговля
невольниками, которой с большой для себя выгодой занимались османские
купцы.
С целью ослабления влияния России, англичане устанавливают связи с
горцами Северо-Западного Кавказа, подстрекают их к активным антирусским
действиям. Деятельность эмиссаров из Англии начинается в Черкесии с 1834 г.
Организация интриг и происков осуществлялась в британском посольстве в
столице Османской империи — Стамбуле. На Черноморском побережье Кавказа в
1834 г. побывал известный английский политический деятель и публицист Давид
Уркарт. Он провел ряд встреч с представителями прибрежных адыгов, обещал
щедрую помощь в борьбе с Россией. Английские эмиссары занимались подкупом
части адыгских феодалов, чтобы последние проводили угодную Лондону
политику. Британские представители участвовали в доставке оружия и
боеприпасов на Северо-Западный Кавказ.
Царское правительство приняло в 30-х годах XIX в. правила, запрещавшие
подвоз оружия и боеприпасов на Кавказское побережье. Иностранные купцы
могли вести торговлю лишь в тех местах, где находились русские карантинно-
таможенные пункты. О мерах, принятых Россией, было сообщено правительствам
Порты и западных держав.
Англичане не считались с русскими правилами мореходства вдоль
восточного берега Черного моря. Пытаясь оспорить права России на Кавказское
побережье, британские правящие круги решили спровоцировать военный
конфликт. В 1836 г. к берегам Кавказа была отправлена английская шхуна
«Виксен» с оружием и боеприпасами. Английское судно было задержано русским
бригом «Аякс». Оно было объявлено военным «призом», конфисковано за
нарушение таможенных и санитарных правил и передано в состав Черноморского
флота, где получило новое название — «Суджук-кале».
Захват «Виксена» вызвал резкий протест английского правительства и
возмущение британской общественности. Англия угрожала войной своему
сопернику — царской России. В свою очередь царское правительство стремилось
привлечь европейское общественное мнение на свою сторону. Царские дипломаты
подкупали иностранных журналистов, писавших статьи в поддержку России.
В результате острой дипломатической борьбы английское правительство
вынуждено было отступить и признать право России на конфискацию «Виксена».
Госсекретарь лорд Пальмерстон не решился начать войну, не имея союзников.
Отступление Лондона позволило царизму усилить военное давление на Черкесию.
Пальмерстон подвергался в английском парламенте резкой критике за свою
непоследовательность в черкесском вопросе и с большим трудом избежал
осуждения. К. Маркс писал по этому поводу: «В тот день столь склонный к
шуткам светлейший лорд избежал осуждения только благодаря большинству в 16
голосов: 184 голоса было подано против, 200 — за него. Эти 16 голосов не
заглушат, однако, голоса истории и не заставят смолкнуть кавказских горцев,
звон оружия которых доказывает миру, что Кавказ не «принадлежит России, как
утверждает граф Нессельроде» и как вторит ему лорд Пальмерстон».
И после провала провсокации с «Виксеном» наиболее агрессивные круги
английской буржуазии не прекратили вмешательство в черкесский вопрос. В
1837 г. в Черкесии появился английский коммерсант Джеймс Белл, совмещавший
функции купца с обязанностями разведчика. Вскоре прибыл к черкесскому
побережью на турецком купеческом судне англичанин Лонгворт. Британские
эмиссары провоцировали горцев к выступлению против России. Они обещали, что
на помоешь адыгам прибудет флот европейских держав, Турции и Египта в
составе 300 судов с вспомогательным войском.
Свои несбыточные обещания англичане пытались подкрепить поставкой
некоторого количества боеприпасов. Так, по заказу Белла, из Трапезунда был
доставлен порох на 5 тысяч турецких пиастров. Осенью 1837 г. с
разведывательными целями прибыли в Черкесию британские офицеры: капитан
Маррин и лейтенант Иддо.
Адыги не во всем доверяли англичанам. Многие из них начинали понимать,
что английские представители преследовали свои корыстные цели. Положение Д.
Белла становилось опасным.
Д. Белл пробыл в Черкесии около трех лет (1837— 1839) и за это время
сумел получить немало сведений о стране. Он интересовался Черкесией, как
рынком сбыта английских товаров и источником сырья для британской
промышленности. В своих мемуарах Белл указывал на важность торговли с этой
Страной.
После заключения выгодных для Англии Лондонских конвенций 1840 —1841
годов о Черноморских проливах, английское правительство стало
воздерживаться от открытых действий против России в черкесском вопросе.
Активизация британской пюлитики в Черкесии вновь наблюдается уже в период
Крымской войны 1853—1856 гг.
Мюридизм в Черкесии.
В Дагестане и Чечне борьба горцев под руководством Шамиля протекала
под флагом мюридизма — воинствующего течения мусульманской религии.
Мюридизм требовал «священной войны» с «неверными» и беспрекословного
повиновения религиозному лидеру — имаму. В 40-х годах XIX в. имели место
попытки распространения мюридизма и среди адыгов. В Черкесии действовали
один за другим наибы (наместники) Шамиля: Хаджи-Мухаммед, Сулейман-Эфенди и
Мухаммед-Амин. Последний из них проявил наибольшую активность.
Однако, мюридизм не получил значительного распространения в Черкесии.
Идеи мюридизма не нашли поддержки среди шапсугов, бесленеевцев, бжедугов,
кабардинцев и ряда других адыгских народностей. Лишь среди абадзехов они
пользовались влиянием.
Главная причина неуспеха мюридизма у обитателей Черкесии состояла в
слабости распространения у них мусульманской религии. Религиозные верования
адыгов представляли собой смешение христианства, мусульманства и язычества.
Только небольшая часть адыгов представляла собою правоверных мусульман. По
наблюдению служившего на Кавказе царского офицера Н. И. Карлгофа, «в
племенах западной части Кавказа, мало склонных к религиозному фанатизму,
нашлось только небольшое число истинных последователей мюридизма,
преимущественно у абадзехов». Именно поэтому борьба адыгов против
колониальной экспансии царизма не носила чисто религиозного характера.
Деятельность Мухаммед-Амина имела глубокий смысл ибо он пытался
наладить государственность у адыгов и сплотить их в борьбе с царизмом. Он
был хорошим организатором и искусным политиком. Современники называли его
«кавказским Демосфеном». Под руководством Мухаммед-Амина был нанесен ряд
ощутимых ударов по царским войскам в конце 40-х — начале 50-х годов XIX в.
Другим прославленным вождем адыгов в борьбе за независимость был Сефер-
бей Заноко. К. Маркс, прекрасно осведомленный о внешнеполитических связях
адыгов, называл Сефер-бея «вождем черкесов». Командующий царскими войсками
на Кавказе в 1860 г. генерал А. Барятинский вынужден был признать: «Если до
сих пор Сефер-бей и Магомет-Амин еще пользовались в известной части народа
некоторою властью или, лучше сказать, влиянием нравственным, то
преимущественно потому, что в них олицетворялась общая всего народа вражда
против нас. Каждый из них был в своем кругу как бы знаменем, около которого
группировались разрозненные общины и племена для отчаянной борьбы с
угрожавшим им русским господством».
Северо-Западный Кавказ в период Крымской войны 1853—1856 гг.
Во время Крымской войны Черкесия занимала немаловажное место в военных
планах англо-французского командования. Участники крымской коалиции
стремились использовать кавказских горцев в войне против России.
Появление в начале 1854 г. на Черном море англо-французского флота и
последовавшее затем вступление Англии и Франции в войну с Россией на
стороне Турции ухудшило общую ситуацию для царских войск на Северо-Западном
Кавказе. Черноморская береговая линия была поставлена в тяжелое положение.
Дело в том, что военные корабли Англии и Франции господствовали на Черном
море и могли атаковать береговые укрепления. Русские форты были рассчитаны
на оборону против горцев и не могли противостоять флоту западных держав с
его мощной артиллерией.
В этой обстановке царское правительство приняло решение об упразднении
укреплений Черноморской береговой линии. Весной 1854 г. они почти все были
ликвидированы, а гарнизоны эвакуированы. Лишь Анапа и Новороссийск
оставались занятыми русскими войсками.
Усилия использовать в своих интересах военные силы адыгов не
увенчались успехом. Адыги отказывались воевать во имя интересов заморских
правителей. Они в массе своей не поддержали ни операции противников России
против Новороссийска в феврале 1855 г., ни высадку десантов в районе Анапы
в мае и на Таманском полуострове в сентябре того же года. Основная причина
подобного поведения черкесов, до этого активно ведших борьбу против
колониального наступления царизма на их земли, вскрыта К. Марксом и Ф.
Энгельсом, которые писали: «...перспектива присоединения к Турции, по-
видимому, отнюдь не приводит их в восторг».
Когда в мае 1855 г. царские войска оставили Анапу, ее занял отряд
адыгов во главе с Сефер-беем Заноко. Летом 1855 г. англичане решили
высадить свои войска в Анапе и потребовали от Заноко уступки этой крепости.
Однако Сефер-бей решительно отказал им в этом, объясняя, что Анапа
принадлежит адыгам. Горцы поддержали своего вождя и заявили, что если
англичане и французы займут Анапу, то против них они станут действовать,
как против своих врагов. Союзники вынуждены были уступить.
Итоги Крымской войны подвел Парижский конгресс 1856 г. Вопрос о
Черкесии был во время переговоров о заключении мира предметом острой
дипломатической борьбы. Английская делегация оспаривала право России на
Северо-Западный Кавказ и, стремясь добиться пересмотра Адрианопольского
договора, требовала признания независимости Черкесии. Однако, Франция в
этом вопросе не поддержала Англию, чем сильно помогла царизму. Используя
поддержку французов, русские дипломаты добились успеха. Требования англичан
по черкесскому вопросу не нашли отражения в Парижском мирном договоре,
заключенном в марте 1856 г. Хотя царское правительство в целом потерпело
поражение в Крымской войне, владения России на Кавказе были за ней
сохранены. Англия, подписав Парижский договор, по существу отдавала Кавказ
России. Недаром британский посол в Стамбуле С. Каннинг мрачно заявил после
подписания Парижского договора: «Будущее Черкесии — безнадежно».
Усиление колониального наступления царизма на Северо-Западном Кавказе.
После окончания Крымской войны царское правительство усилило
наступление на «непокорных» горцев Северного Кавказа. Против них была
направлена усиленная Кавказская армия, в составе которой в 1859 г.
насчитывалось свыше 308 тыс. человек. Основные силы были брошены сначала
портив отрядов Шамиля — имама Чечни и Дагестана. В центре внимания царских
военачальников оставалась также задача подчинения населения Черкесии. Здесь
в течение 1856—1859 гг. большие масштабы приняли вырубки лесов, разорение
черкесских аулов и насильственное переселение адыгов.
После капитуляции Шамиля в августе 1859 г. царское командование
двинуло основные силы Кавказской армии против адыгов. Война велась по
системе командующего армией А. И. Барятинского. Суть ее заключалась в том,
что земли, захваченные у адыгов, немедленно заселялись русским казачьим
населением, а горцев теснили далее, вынуждая их покориться. Этот план
приводил в исполнение с 1860 г. командующий войсками Кубанской области
генерал Н. И. Евдокимов, вошедший в историю как палач-истребитель адыгских
народов.
Царские войска активно вели военные действия. По словам очевидца М. И.
Венюкова, «война шла с неумолимою, беспощадной суровостью. Мы продвигались
вперед шаг за шагом, но бесповоротно и очищая от горцев, до последнего
человека, всякую землю, на которую раз становилась нога солдата. Горские
аулы были выжигаемы целыми сотнями, едва лишь сходил снег, но прежде, чем
деревья одевалися зеленью (в феврале и марте); посевы вытравлялись конями
или даже вытаптывались. Население аулов, если удавалось захватить его
врасплох, немедленно было уводимо под конвоем в ближайшие станицы и оттуда
отправляемо к берегам Черного моря и далее, в Турцию». С 1860 г. в Черкесии
действовали три крупных царских отряда: адагумский, шапсугский и лабинский.
0бъединение военных сил Черкесии. Сочинский меджлис 1861г.
Горцы Северо-Западного Кавказа в условиях натиска царских
колонизаторов взялись за оружие и поднялись на борьбу за свою свободу. Они
храбро сражались с превосходящими силами огромной Российской империи. В мае
1857 г. упорные бои шли в стратегически важном месте при выходе р. Белой из
гор. Абадзехи отстаивали свою землю шаг за шагом и не пропускали ни одной
колонны царских войск без боя. Однако они вынуждены были отступить и здесь
было заложено укрепление Майкоп. При штурме царских укрепленных пунктов
адыги демонстрировали массовый героизм. «Ожесточение, с которым они
бросались на стрелков, было изумительною, — вспоминает участник войны И.
Дроздов,— в буквальном смысле они лезли на штыки, на которых и погибали».
Угроза со стороны царизма побуждала горцев к объединению сил. В 1861
г. в долине р. Сочи был избран совет, названный «меджлисом вольности
черкесской». О возникновении государства абадзехов, убыхов и шапсугов были
поставлены в известность царская Россия, Турция, Англия и Франция. В состав
меджлиса входило 15 человек во главе с Хаджи Керендук Берзеком. Членами
этого меджлиса, названного «великим и свободным заседанием», являлись также
адыгский военный лидер Карабатыр Заноко (сын Сефер-бея), Измаил Дзиаш, Биш-
Хасан-эфенди.
Меджлис разделил подвластную ему территорию на 12 округов, создал
аппарат управления и ввел налоги. Каждые 100 дворов должны были выставлять
по 5 всадников для создания постоянного войска. Для меджлиса были построены
здания суда, молельни и кунацких.
Государство горцев возникло во время и в целях обороны от внешнего
вторжения. В основу его деятельности был положен принцип коллегиальности
управления и выборности в состав административных органов. Сочинский
меджлис сыграл важную роль в сплочении военных сил адыгов.
Дипломатические инициативы руководителей Черкесии.
Сочинский меджлис вступил в переговоры с царским правительством. В
сентябре 1861 г. царь Александр II принял представителей адыгов и убыхов во
время своего пребывания в Закубанье. Горцы соглашались перейти в русское
подданство, если им дадут возможность остаться в горах, на исконных местах
жительства. Однако царь заявил: «Я даю месячный срок — абадзехи должны
решить: желают ли они переселиться на Кубань... или же пусть переселяются в
Турцию». Горцы отвергли эти жестокие требования. Военные действия
возобновились.
Меджлис обнародовал призыв к «священной» войне. Тысячи убыхских
удальцов прибыли на помощь абадзехам, против которых воевала русская армия.
В 1862 г. меджлис отправил посольство в Стамбул, Париж и Лондон для
исходатайствования помощи. Его возглавлял Измаил Дзиаш. По прибытии
черкесских посланцев в Великобританию, их стали возить по крупным городам
сторонники Д. Уркарта. Устраивались многочисленные митинги, на которых
высказывались требования общественности о помощи Англии кавказским горцам.
Однако призыв адыгов и убыхов о помощи остался безответным. Хотя и после
Крымской войны англичане подстрекали адыгов к борьбе с Россией, они не
оказали горцам поддержки в решающий час и бросили их на произвол судьбы. К.
Маркс указывал на «бесстыдное одобрение, притворное сочувствие или
идиотское равнодушие, с которым высшие классы Европы смотрели на то, как
Россия завладевает горными крепостями Кавказа...»
Окончание Кавказской войны.
В последних боях с царскими захватчиками адыги проявляли упорство и
мужество. Они связывались друг с другом ремнями, чтобы ни один не посмел
подумать об отступлении, бросались в пропасть, чтобы избежать плена.
Храбрые горцы бились до последней капли крови.
Однако силы были неравны. Еще в 1860 г. под ударами царских отрядов
капитулировали натухайцы. Части Кавказской армии сжимали вокруг адыгов
кольцо кордонов. К лету 1863 г. в Черкесии были 14 русских кордонных линий:
Анапская, Адагумская, Абинская, Хабльская, Шебжская, Пшишская, Пшехская,
Белореченская, Абадзехская, Даховская, Нижне-Лабинская, Верхне-Лабинская,
Урупская, Нижне-Кубанская. В 1863 г. было сломлено сопротивление шапсугов и
абадзехов, а в марте 1864 г. сложили оружие убыхи. 21 мая 1864 г. в глухом
урочище Кбаада (ныне Красная Поляна) были проведены торжества царских войск
по поводу завоевания Западного Кавказа и окончания Кавказской войны.
Прогрессивные деятели всего мира сочувствовали освободительной борьбе
кавказских горцев и восхищались ею. «Храбрые черкесы снова нанесли русским
несколько серьезных поражений. Народы, учитесь у них, на что способны люди,
желающие оставаться свободными», — с такими словами обращался к читателям
«Коммунистический журнал» — орган руководимого К. Марксом и Ф. Энгельсом
«Союза коммунистов». Образы кавказских горцев, боровшихся за независимость
и свободу, показали в своих гениальных произведениях М. Ю. Лермонтов и Л.
Н. Толстой.
Вынужденное переселение адыгов в Османскую империю.
Финал Кавказской войны ознаменовался для адыгов подлинной национальной
трагедией — вынужденным переселением сотен тысяч человек в Османскую
империю. Главной причиной переселения было давление царизма. Царское
правительство стремилось «очистить» Северо-Западный Кавказ от коренного
населения, чтобы быстрее окончить войну и прочно закрепить за собой
завоеванные земли. «Переселение непокорных горцев в Турцию,— подчеркивал
генерал Н. И. Евдокимов,— без сомнения, составляет важную государственную
меру, способную окончить войну в кратчайший срок, без большого напряжения с
нашей стороны». Свою роль в переселении сыграли также подстрекательства
определенных кругов Османской империи, ошибочная позиция известной части
местных феодалов и мусульманского духовенства.
Во время переселения от голода, лишений и болезней погибло большое
количество адыгов. Всего выселилось горцев, по официальным российским
данным, около 500 тысяч человек за время с 1858 по 1865 годы, из них до 470
тысяч адыгов. Однако есть основания считать эти данные заниженными.
Большинство переселенцев оказалось в Османской империи в тяжелом положении.
Они испытывали на земле султана жестокий гнет и угрозу ассимиляции.
Адыги, оставшиеся на родине стали жить в условиях колониального
режима, установленного царизмом на Кавказе. Численность их была невелика и
составляла в Кубанской области немногим более 60 тысяч человек. Эпоха
независимого развития древнего народа завершилась.
Реферат на тему: Кавказский фронт Крымской войны 1853-1856 гг.
Введение
Крымская война 1853-1856 гг., начавшаяся как русско-турецкая, но в
последствие ставшая общеевропейской, возникла после длительной и сложной
политической борьбы между государствами (Россией – с одной стороны;
Турцией, Англией и Францией – с другой), интересы которых сталкивались на
Ближнем Востоке. Война завершилась поражением русской армии и подписанием
Парижского мирного договора в 1856 г.
Кроме военных операций на Дунае, в Крыму, на Черном море особое
место занимает Кавказский фронт Крымской войны, где военные действия велись
еще и при национально-освободительном движении многих народов Кавказа под
предводительством Шамиля. Кавказский фронт сыграл немалую роль на исход
войны и ее нельзя недооценивать.
Проблеме Крымской войны посвящены труды многих исследователей.
Русская дореволюционная историография Крымской войны весьма обширна. Такие
представители монархического направления в русской исторической науке, как
М.И. Богданович, Н.Ф. Дубровин, А.М. Зайончковский, выступали после 60-х
годов XIX в. В основном это были военные историки, принадлежавшие к
царскому офицерству. И поэтому их военно-теоретическое и военно-
исторические работы строго основывались на существовавших в то время
взглядах правительства на историю войн и военного искусства.
Одним из видных представителей дореволюционной военной историографии
второй половины XIX в. был генерал Модест Иванович Богданович. Он
принадлежал к числу немногих русских официальных военных историков, которые
уделяли внимание освещению роли кавказских национальных ополчений и
иррегулярных войск в Крымской войне.
Уделив внимание политическим и дипломатическим аспектам Крымской
войны больше, чем другие дореволюционные историки, Богданович тем не менее,
по понятным причинам, объяснял причины поражения России в войне
случайностями, неумелыми действиями армии и некоторых военачальников. Но
при всех своих недостатках работа М.И. Богдановича «Восточная война 1853-
1856 гг.» не утратила своей ценности и в наше время, так как она насыщена
богатым фактическим материалом из архивов и особенно тем, что в отличие от
других дореволюционных военных историков М.И. Богданович много места
уделяет освещению военно-политических событий на Кавказе и участию
национальных ополчений в войне.
Еще одним видным историком того времени был А.М. Зайончковский. Как
и Богданович, он подробно, в деталях, осветил ход боевых действий на
Кавказском театре войны. Но его работа пропитана духом великодержавного
шовинизма, ненависти к народам Кавказа и апологии политики царизма. Но
обилие фактического материала делает эту работу очень полезной в изучении
данного вопроса.
Крымская война стала предметом особенного внимания советских ученых.
Многие в своих работах, объясняя поражение в войне, клеймили позором
русский царизм и проводимую им внутреннюю и внешнюю политику.
Ученый М.Н. Покровский еще в 1907-1912 гг. дал глубокий исторический
анализ внешней политики царской России, объяснив ее исключительно
интересами дворянства, помещиков и буржуазии. В силу того, что М.Н.
Покровский писал свои работы в дореволюционное время, его главной задачей
как ученого-марксиста была борьба против царского самодержавия.
В третьем томе «Истории России» Покровский излагает историю Крымской
войны 1853-1856 гг., но совершенно не упоминает о роли народов Кавказа в
успешных боевых действиях русской армии на Кавказском театре Крымской
войны, освещая лишь одну сторону истории народов Кавказа в XIX в. – их
национально-освободительную борьбу. Этим самым ученый игнорирует борьбу
народов Кавказа с турецкими и персидскими завоевателями.
Значительным вкладом в советскую историографию войны 1853-1856 гг.
явилось капитальное двухтомное исследование крупного историка Е.В. Тарле
«Крымская война». Его работа – бесценный труд по дипломатической истории
войны и международным отношениям того периода.
В этом труде достаточно полно раскрыты противоречия европейских
держав и царской России в борьбе за господство на Ближнем и Среднем Востоке
в середине XIX в. Е.В. Тарле последовательно излагает дипломатическую
борьбу между этими государствами, давая подробную характеристику ей как в
период военных действий, так и в периоды затишья, когда эта борьба
становилась более обостренной.
К сожалению, в этой работе не нашло должного отражения участие
населения и воинских формирований из народов Кавказа в Крымской войне в
составе русской армии.
Замечательной работой, касающейся непосредственно Кавказского фронта
Восточной войны, является книга Хаджи Мурата Ибрагимбейли «Кавказ в
Крымской войне 1853-1856 гг.» Автор, ссылаясь на архивные материалы,
действительно показал роль кавказских народов и их помощь в войне. В работе
подробно затронут вопрос о национально-освободительном движении народов
Кавказа.
История участия некоторых народов в войне частично рассмотрена
советскими историками – Е.Е. Бургуладзе, Крымская война и Грузия; А.
Погосян, Кавказский фронт Крымской войны и армяне.
Зарубежная историография, особенно англо-американская, умышленно
сужает понятие о так называемом Восточном вопросе, трактуя его
исключительно как борьбу царской России и Османской империей за обладание
черноморскими проливами.
Большинство работ зарубежных авторов, подобно русским, посвящено
рассмотрению Крымского и Дунайского театров военных действий. Стремясь
изобразить народы Кавказа лишь противниками России, показать, что они в
большинстве своем якобы боролись на стороне султанской Турции, зарубежные
историки игнорируют факты вооруженной, материальной и моральной помощи
широких масс населения Кавказа русской армии.
Интересными работами, затрагивающими 1853-1856 гг., являются книга
Мосса «Конец крымской войны и создание системы международных договоров 1855-
1871 гг.» и труд Нью-Йоркского ученого Андерсона «Восточный вопрос в 1774-
1923 гг. Международные отношения»
Многие западные историки сводят всю суть Восточной войны к
«бескорыстному» вмешательству Англии и Франции в русско-турецкий конфликт с
целью пресечения агрессии России против «обиженной Порты Оттоманской».
Что касается темы Кавказского театра Крымской войны, то зарубежная
(особенно английская) историография этому вопросу уделяла и уделяет особое
внимание.
Цель работы – показать влияние Кавказского фронта на ход военных
действий на других фронтах; выявить причины успеха Отдельного Кавказского
корпуса и местных иррегулярных отрядов в ходе боевых действий на Кавказе и
в Закавказье; показать влияние Кавказского фронта на решение Парижского
конгресса в 1856 г.
1.1. Причины Крымской войны 1853- 1856 гг.
В основе политики Николая I в начале его правления лежала заветная
мечта Екатерины II — изгнание турок из Европы и установление российского
контроля над черноморскими проливами. С другой стороны, император имел
имидж правителя, непреклонно стоящего на страже принципа легитимизма и
сохранения статус-кво в Европе.
Такая двойственность ограничивала для российской дипломатии
возможность маневра. Сыграть на руку России могло массовое движение
православного населения на Балканах, аналогичное восстанию греков. Поэтому
в основе планов и записок Николая I и его сподвижников, относящихся к 1853
году, находится мысль о том, что в случае массовых волнений в Оттоманской
Порте достаточно выделить относительно небольшие силы и осуществить дерзкий
десант 13-й и 14-й дивизий на берега Босфора1.
В начале 50-х годов, по мнению Николая, сложилась наиболее
благоприятная обстановка для осуществления его грандиозного замысла.
Монархи Австрии и Пруссии были его партнерами по Священному союзу; Франция,
по его мнению, ещё не окрепла после революционных потрясений,
Великобритания отказалась участвовать в войне, и, кроме того, царю
казалось, что Великобритания и Франция, являясь соперницами на Ближнем
Востоке, не заключат между собой союза. Однако эти обнадеживающие взгляды
царя на международное положение были не до конца верны. После революций
1848 г. французский император Наполеон III, памятуя о лаврах Наполеона I
Бонапарта, желал укрепить свой трон с помощью какого-нибудь победоносного
военного конфликта. А перед Великобританией открылась перспектива
образования антироссийской коалиции, и при этом добиться ослабления влияния
России на Балканах2.
Известно, что 9 января 1853 г. на одном из великосветских балов в
Петербурге состоялась первая беседа Николая I с сэром Джорджем Гамильтоном
Сеймуром, британским послом в России. Разговор шел о разделе Османской
империи. Называя Турцию «больным человеком», Николай I предложил принять
соглашение о разделе ее на сферы влияния между Россией и Англией. При
второй встрече с Сеймуром, состоявшейся 14 января 1853 г., Николай I
настаивал на заключении нового англо-русского неофициального устного
соглашения по поводу совместных действий в случае падения Османской
империи. Царь подчеркнул, что ни одна из великих держав не должна владеть
Константинополем (кроме России), а Дунайские княжества должны быть под
защитой России. Англии он предложил в качестве компенсации Египет и Крит.
Сеймур сообщил в Лондон подробное содержание переговоров с русским
императором. Когда министр иностранных дел британского кабинета Рассел
получил это сообщение, он ответил 9 февраля, что «падение Оттоманской
империи — дело очень далекого будущего и что соглашение между Англией и
Россией может скорее привести к войне на Ближнем Востоке, чем предотвратить
ее»3.
Не добившись успеха в переговорах с Великобританией по поводу
разграничения сфер влияния на Ближнем востоке, Николай I решает действовать
в одиночку.
Поводом для начала войны послужила распря между католическим и греко-
православным (ортодоксальным духовенством), вспыхнувшая из-за обладания
религиозными святынями христиан в Палестине. Еще один найденный Николаем I
повод была невыдача Турцией России и Австрии польских и венгерских
эмигрантов. Российский император в феврале 1853 г. потребовал от Порты
(турецкого правительства) поставить всех православных подданных Османской
империи под его покровительство, одновременно приказав морскому министру
князю А.С. Меншикову, отличавшемуся чрезмерным самомнением, недоверчивостью
и нерешительностью, снарядить военный линейный корабль и плыть в
Константинополь с требованиями к султану. В случае неполного удовлетворения
российских требований Меншикову разрешалось предъявить ультиматум, т.е.
официальное объявление войны. Меншиков довольно бесцеремонно повел себя во
время встречи с султаном Абдул-Меджидом, хотя тот соглашался на некоторые
уступки. После нескольких дней переговоров Меншиков представил султану
проект конвенции, которая делала российского царя фактически вторым
турецким султаном. Разумеется, Абдул-Меджид не ожидал такого от российского
посланника и отклонил конвенцию4.
В ответ Русская армия начала оккупацию турецких владений в Румынии,
надеясь тем самым склонить Порту к уступкам и не доводить дело до войны.
Первоначальные планы русского командования отличались особой
смелостью и решительностью. Предполагалось провести в жизнь план Босфорской
экспедиции, составленный на основе проекта адмирала Лазарева и поддержанный
начальником штаба Черноморского флота адмиралом Корниловым. План Босфорской
экспедиции предусматривал снаряжение сильной экспедиции «с помощью флота
прямо в Босфор и Царьград». По плану войска, предназначенные для десанта,
должны были произвести посадку на корабли в один день в Севастополе и
Одессе и идти к Босфору на соединение с остальной частью войск. В случае
выхода турецкого флота в море предполагалось разбить его и затем уже
следовать к Босфору. Прорыв русской эскадры в Босфор ставил под удар
столицу Турции, Константинополь. Чтобы помешать Франции в оказании помощи
Турции, план предусматривал занятие Дарданелл5.
Николай I, как всегда в подобных случаях, одобрил этот проект, но
выслушав очередные анти-доводы князя А.С. Меншикова, отверг его.
Впоследствии были отвергнуты и другие активно-наступательные планы и выбор
императора пал на очередном безликом плане отличавшемся, как и большинство
решений императора, отказом от каких-либо активных действий6.
Войскам, под командованием генерал-адъютанта Горчакова,
предписывалось, в июне 1853 г. переправиться через Прут, достигнуть Дуная,
не переправляться через него и избегать военных действий. Черноморскому же
флоту надлежало оставаться у своих берегов и уклоняться от боя, выделить
лишь крейсера для наблюдения за турецким и другими иностранными флотами.
Такой демонстрацией силы Николай I надеялся склонить Турцию к уступкам. О
том, что эти действия приведут к войне в окружении русского императора и не
думали.
В результате таких действий царского правительства Россия в очень
скором времени окажется втянутой в самую тяжелую и проигранную для нее
войну в XIX в.
1.2. Положение союзников перед началом войны.
Англия в Крымской войне хотя и располагала самым мощным флотом в мире,
однако ее сухопутная армия насчитывала не более 150 тыс. человек.
Англия, оттеснившая после падения Наполеона Францию на второй план,
установила свое господство в восточной части Средиземного моря, на
подступах к проливам, Малоазиатскому полуострову.
К середине XIX в. Англия добилась полной монополии на мировом рынке.
Она стала самой мощной индустриальной державой мира.
Главной задачей британского правительства было любой ценой добиться
ослабления русского влияния на Востоке, особенно в Турции, Иране и в
бассейне Черного моря7.
Включение Кавказа в состав России очень беспокоили британское
правительство, для которого господство слабого, распадавшегося турецкого
государства над богатейшими землями Кавказа и Закавказья было выгоднее,
нежели господство России, ибо власть Турции создавала определенные
возможности колониальной экспансии и закабаления народов Кавказа английским
капиталом.
Французская армия накануне Крымской войны насчитывала в мирное время
до 350 тыс. человек, а в военное время могла развернуться и достигнуть 500-
550 тыс. человек. Общая численность французской пехоты накануне войны
составляла 330 тыс. человек. Кавалерия состояла из 60 полков8.
Австрия, Пруссия и Швеция непосредственного участия в Крымской войне
не приняли, но армии этих государств, насчитывавшие в общей сложности свыше
1 млн. человек заняли угрожающее положение на западных границах России.
Недавние друзья России по Священному союзу поставили ее в такое
положение, которое вынудило ее оставить на западных рубежах до ѕ своей
сухопутной армии. Понятно, какое влияние на ход и на исход Крымской войны
оказало это обстоятельство9.
1.3. Положение Османской империи перед началом войны.
В начале 50х гг. XIX в. огромная Османская империя представляла
эфемерный конгломерат слабо связанных между собой отдельных народностей.
По свидетельству Жоли Виктора10 Турция к началу Крымской войны имела
все учреждения европейских государств. Но турецкий султан заимствовал у
европейской цивилизации только то, что могло способствовать утверждению и
распространению его деспотизма.
С середины XVIII в. огромным влиянием на Турцию стала пользоваться
Франция, направлявшая как внешнюю, так и внутреннюю политику султана. Но
уже накануне Крымской войны Англия приобрела исключительное влияние в
Константинополе, и это положение сохранялось и в последующие годы.
Вооруженные годы Турции состояли из регулярной действующей армии –
Низамийе, резерва регулярной армии – Редиф, иррегулярных войск и
вспомогательных контингентов, набиравшихся в вассальных владениях Османской
империи, под общим названием «Неферам-аскер». Численность Низамийе доходила
до 136 тыс. человек11. Вспомогательные войсковые контингенты, набранные в
завоеванных странах, составляли 116 тыс. человек12.
Рекрутский набор в регулярную турецкую армию был введен с 1839 г.
Согласно этому закону каждый солдат обязан прослужить в Низамийе 6 лет,
после чего отпускался в бессрочный отпуск с обязательством собираться в
продолжение 7 лет на одномесячные сборы. Из солдат, увольняемых в
бессрочный отпуск создавался Редиф13.
Артиллерия турецкой армии придерживалась больше прусской системы.
Турецкая конница была исключительно легкой и напоминала
организационной структурой и вооружением французские уланские полки.
В регулярной турецкой армии могли проходить службу только мусульмане.
Исходя из всего этого, можно сделать вывод, что турецкая армия,
принявшая многие заимствования Европейских стран, комплектовалась несколько
лучшим образом, чем российская (где срок рекрутской службы доходил до 25
лет). К тому же помощь Западной Европы повышал военный потенциал турецкой
армии.
1.4. Положение России перед началом войны.
Россия еще перед началом боевых действий находилась в тяжелом
международном положении. Однако царь, не желая признавать этого, решался на
активизацию боевых действий с надеждой в быструю и легкую победу.
Перед началом Крымской войны Россия располагала обученной сухопутной
регулярной и иррегулярной армией, насчитывавшей 1 397 178 человек, в том
числе 31 392 генерала и офицера. К январю 1853 г. на действительной военной
службе состояло 938731 человек регулярных войск, в бессрочном и годовом
отпусках — 212677 человек (регулярных войск). В иррегулярных войсках на
действительной службе состояло 89168 человек, остальные 156682 человека не
были в строю и не несли действительной службы14.
Таким образом, накануне Крымской войны русская армия под ружьем
насчитывала 1 027 899 солдат и офицеров.
Регулярные войска делились на действующие, или так называемые
линейные, резервные и запасные местные и вспомогательные.
Действующая русская пехота делилась на линейную и легкую (карабинеры,
егеря, стрелки).
К началу Крымской войны русская пехота состояла из 110 полков, в
каждом полку 3—5 батальонов, которые состояли из 6 рот каждый. Кроме
пехотных полков в русской армии было 9 стрелковых и 84 линейных батальона.
Вся регулярная русская пехота перед самым началом Крымской войны была
сведена в 30 дивизий четырехполкового состава и 6 отдельных бригад.
Регулярная кавалерия русской армии накануне Крымской войны состояла из
15 кавалерийских дивизий, в которые входило 59 шести- и десятиэскадронных
полков. Вся кавалерия делилась на тяжелую (кирасиры и драгуны) и легкую
(уланы и гусары)15.
Вооружение как регулярных, так и иррегулярных войск по качеству было
низкое. Медленное заряжание стрелкового оружия, его низкие баллистические
качества снижали боеспособность и огневую маневренность пехоты и кавалерии.
Русская пехота и конница накануне Крымской войны были вооружены
гладкоствольными, заряжавшимися с дула кремневыми. ударными ружьями
семилинейного калибра. Дистанция стрельбы из этих ружей достигала только
600 шагов. Стрелковые батальоны были вооружены штуцерами с нарезным каналом
ствола, также заряжавшимися с дула. Дистанция стрельбы из штуцеров
достигала 1200 шагов16.
Предельная дальность стрельбы полевой артиллерии едва доходила до
500—600 саженей при стрельбе гранатой и до 200—300 саженей при стрельбе
картечью. Разумеется, при таких свойствах артиллерия не способна была своим
огнем осуществлять мощную подготовку атаки пехоты, что приводило к большому
числу потерь в людях17.
Кроме полевой артиллерии в русской армии в этот период была и осадная,
на вооружении которой были чугунные, гладкоствольные, заряжавшиеся с дула
орудия (18-фунтовые пушки, пудовые единороги, двух- и пятипудовые горные
орудия — мортиры). Для обороны крепостей кроме перечисленных систем
применялись 36-фунтовые и трехпудовые бомбовые пушки.
Военно-морской флот перед Крымской войной имел очень мало паровых
судов. В Балтийском и Черноморском флотах, в Архангельской, Камчатской и
Каспийской флотилиях насчитывалось немногим более 90 тыс. человек. На
первое место по численности личного состава и кораблей накануне Крымской
войны выдвигался Черноморский флот. Благодаря руководству и неутомимой
деятельности патриотов родины адмиралов М. П. Лазарева, П. С. Нахимова, В.
Л. Корнилова и В. И. Истомина Черноморский флот по организации и боевой
подготовке превосходил английский и французский флоты. Но в Черноморском
флоте, как и в Балтийском и во флотилиях, накануне Крымской войны не было
ни одного винтового корабля18.
Перед началом Крымской войны Черноморский флот насчитывал 17 линейных
кораблей, вооруженных 84—120 пушками, 7 фрегатов, 7 пароходо-фрегатов, 5
корветов, 12 бригов и много мелких кораблей. 28 пароходов, состоявших в
числе кораблей флота, приводились в движение колесами19.
В Черноморском флоте насчитывалось 1472 офицера и 36667 матросов20.
Так же как и Отдельный Кавказский корпус, Черноморский флот отличался
от всех остальных флотов царской России.
Огромное значение Черноморскому флоту придавали враги России, и потому
в планах войны основное внимание уделялось Севастополю с его «самым
страшным жупелом», которым был Черноморский флот. Именно потому, что он был
лучшим флотом России, его опасались англичане и французы. Уничтожение
Черноморского флота, этого «жупела», и захват первоклассной военно-морской
базы — Севастополя — было первоочередной стратегической и политической
целью англо-франко-турецкой коалиции в Крымской войне.
Таким образом, мы видим, как сильно проявляются недостатки русского
войска и каковы их глубинные корни, т.е. влияние пережитков феодально-
крепостнического строя.
1.5. Положение войск на Кавказе
Почти 500-километровая Кавказская пограничная линия — от устья реки
Чорох на Черном море до горы Арарат—была прикрыта слабо укрепленными,
лишенными значительных фортификационных сооружений и слабыми по огневой
оснащенности крепостями.
Центральным опорным пунктом русских войск на Кавказском театре войны
была пограничная крепость Александрополь. Крепость Ахалцых, стоявшая к
северо-западу от Александрополя, прикрывала коммуникацию Карс — Ардаган, а
крепость Эривань, находившаяся к юго-востоку от Александрополя,
обеспечивала безопасность границы со стороны Турции и Ирана.
Русско-турецкая граница замыкалась на севере Чалдырским горным
хребтом, а на юге, по правому берегу Аракса, — хребтами Агри-даг и Кара-
даг. Пограничная река Арпа-чай, приток Аракса, протекавшая по границе на
протяжении 100 км, серьезной преграды для противника не представляла, так
как с конца мая становилась проходимой вброд.
Кавказ граничил с Турцией и Ираном также по Черному и Каспийскому
морям. Обширная морская граница с Турцией, так называемое Черноморское
побережье, перешедшее под власть России еще по Адрианопольскому трактату
1829 г., прикрывала подступы к горским владениям Центрального Кавказа.
К началу боевых действий на Кавказском театре Крымской войны русская
армия имела так называемый Отдельный Кавказский корпус, составляла 32Ѕ
пехотного батальона при 68 орудиях, 10 кавалерийских эскадронов регулярной
кавалерии, 21 сотню, 4 дружины и 36 сотен национальных кавказских
ополчений21.
В начале войны из 200-тысячной армии царское командование могло
выставить против Турции лишь 6 батальонов пехоты, 400 казаков и 12 горных
орудий.
В середине октября 1853 г. по инициативе адмирала Нахимова на судах из
Севастополя на кавказское побережье Черного моря была переброшена 13-я
пехотная дивизия с артиллерией (16393 человека, 824 лошади, 2 батареи и
обоз) под командованием генерал-лейтенанта А. А. Обручева, а часть этой
дивизии была придана Ахалцыхскому гарнизону22.
К началу войны, в октябре — ноябре 1853 г., силы Отдельного
Кавказского корпуса, предназначенные для боевых действий против
Анатолийской армии турок, были сведены в отдельный небольшой действующий
корпус под командованием генерал-лейтенанта В. О. Бебутова, по
национальности армянина, состоявшего на русской военной службе. Вся
остальная масса частей Отдельного Кавказского корпуса была оставлена на
Северном Кавказе и Лезгинской кордонной линии для борьбы с национально-
освободительным движением горцев Дагестана и Чечни под руководством Шамиля.
Царское командование кавказских войск не провело никаких
подготовительных мероприятий на случай войны с Турцией, хотя сведения о
разрыве с ней уже стали поступать задолго до начала внезапного нападения на
кавказские границы России.
К началу Крымской войны царская Россия имела на Северном Кавказе
группировки войск, распределенных в следующем порядке:
1) Центр Кавказской линии (т. е. Кабарда, Балкария и Карачай) — 17
пехотных батальонов, 16 пеших и 8 конных орудий и 12 сотен конницы;
2) Владикавказский округ (т. е. Северная Осетия и район Военно-
Грузинской дороги до Дарьяльского ущелья) — 13 пехотных батальонов, 8
орудий и 6 сотен конницы;
3) левый фланг Кавказской линии (т. е. нагорный Дагестан и Чечня) — 14
пехотных батальонов, 20 пеших и 10 конных орудий и 32 сотни конницы;
4) Прикаспийский край (т. е. прибрежный Дагестан и часть Азербайджана)
— 24 пехотных батальона, 8 пеших, 20 горных, 2 конных орудия и 30 сотен
конницы;
5) Лезгинская линия — 10 пехотных батальонов, 2 пеших, 8 горных и 4
конных орудия, 5 пеших и 19 конных сотен23.
Таким образом, в начале Крымской войны для борьбы против национально-
освободительного движения горцев под руководством Шамиля царизм бросил 78
пехотных батальонов, 5 пеших, 99 конных сотен, 106 орудий.
На Кавказский театр Крымской войны царское правительство выделило
следующее количество войск в группировках по отрядам:
1) Гурийский отряд — 18 пехотных батальонов, 26 пеших и 8 горных
орудий, 9 сотен казаков, 26 пеших и 3 конные сотни национальных кавказских
ополчений;
2) Ахалцыхский отряд — 7 пехотных батальонов, 16 пеших и 4 горных
орудия и 6 сотен казаков24.
Гурийский и Ахалцыхский отряды составляли отдельную группировку под
командованием генерала Андроникашвили.
Другую действующую группировку составлял корпус под командованием
генерал-лейтенанта В. О. Бебутова. В этот корпус входили:
Ахалкалакский отряд — 2 пехотных батальона, 4 пеших орудия, 3 сотни
казаков и сотня национального ополчения; главный Александропольский отряд —
18 пехотных батальонов, 48 пеших и 16 конных орудий, 26 эскадронов
кавалерии и 21 сотня казаков; Эриванский отряд — 6 пехотных батальонов, 8
пеших орудий, 6 сотен казаков и 2 сотни местных ополчений25.
Таким образом, против Турции на Кавказском театре Крымской войны было
сосредоточено 41 пехотный батальон, 130 орудий, 26 эскадронов, 45 сотен
казаков и 32 сотни национальных кавказских ополчений.
В резерве оставалось четыре пехотных батальона, восемь пеших и четыре
конных орудия.
На Черноморском побережье и на Западном Кавказе оборону заняли 25
батальонов пехоты, 90 сотен конницы и 50 орудий. Эти войска были разделены
на Таманский и Закубанский отряды.
На Кавказе, как и во всей армейской системе страны были видны
недостатки в комплектовании, снабжении, мобилизации, транспортировки и
передвижении войск.
1.6. Национально-колониальная политика царского правительства на Кавказе
накануне и в начале Крымской войны.
К концу 40-х годов XIX в. почти весь Кавказ оказался под властью
русского самодержавия. До присоединения к России он представлял собой
пестрый, слабо связанный между собой конгломерат «мелких и мельчайших
феодальных и родовых объединений, находившихся в постоянной вражде между
собой и сильно отстававших в своем развитии»26.
Перед началом Крымской войны на Кавказе сложилась весьма
своеобразная, сложная политическая обстановка, обусловленная тем, что
завоевание и присоединение к России владений, расположенных к югу от
главного Кавказского хребта (т.е. земель за правым берегом Терека,
прикаспийских земель и феодальных государств Закавказья), произошло гораздо
раньше (в 1801-1829 гг.), чем покорение и присоединение нагорной и горной
частей Северного и Западного Кавказа, которое происходило с большим
кровопролитием и завершилось лишь в 1864 г.
В результате двух русско-иранских и двух русско-турецких войн первой
трети XIX в. к России были присоединены почти все Закавказье, Дагестан,
Чечня, Северная Осетия, Кабарда, Балкария, кавказское побережье Черного
моря, а также территория Ахалцыхского пашалыка.
После присоединения Кавказа к России прекратились опустоши | |
