|
Реферат: Власть и насилие (Психология)
ПЛАН.
1. Введение.
2. Что такое власть.
3. Соотношение власти и насилия.
4. Заключение.
5. Список сносок.
6. Список используемой литературы.
1. ВВЕДЕНИЕ
Выбранная тема реферата интересна и сложна. Во многих поступках людей
лежит мотив приобретения власти над себе подобными. В ходе развития
человеческого общества власть стала неотъемлемой частью человеческих
отношений. В процессе истории как социальный институт власть претерпела
определённые изменения. От внутриродового уклада, обряда почитания старших,
путём множества видоизменений и разветвлений до метода поддержания порядка
на огромных территориях целых государств. Неизменным осталось лишь то, что
почти всегда приобретение власти сопряжалось с применением насилия. Люди
ставили и ставят перед собой цель — получение наибольшей власти. Во всех
войнах лежат мотивы захвата власти, — будь то территория, природные ресурсы
или что–либо иное. Но в любом случае это давало бы власть над людьми. Людям
неинтересно иметь власть над чем–то безжизненным, им необходимо, чтобы их
власть признали им же подобные. Прекрасным примером этому служит “Сказка о
рыбаке и рыбке” А.С. Пушкина. Старухе, которую можно отождествлять с
государственным аппаратом власти, не хватило ни нового корыта, ни новой
избы, ни безвольного старика. Ей необходимо было властвовать над людьми, и
в конце концов, её необузданная фантазия разыгралась до того, что, перейдя
некую грань своих страстей, она осталась ни с чем.
Так же примерно обстоят дела и у властвующих над нами. Существует некая
грань, до которой применение насилия приносило пользу, а после неё привело
бы к свержению власти. Найти эту грань дело очень непростое, т.к. всё в
этом мире переменчиво. Если вчера возможно было совершать какое–либо
насилие, то сегодня использование его может стать даже смертельно опасным
для применяющего насилие. Государство, применяя насилие, должно быть точно
уверено, что его действия считаются большинством населения достаточно
моральными и отвечают его интересам.
Именно поэтому я считаю, что тема власти и насилия актуальна. Причём
она актуальна не только в наш век. Любой, хоть немного грамотный политик
должен был ставить перед собой вопрос — насколько можно применять те или
иные меры наказания и к кому при его объёме власти. Однако этим вопросом
задавались не только политики. Например, Н. Макиавелли — итальянский
политический философ и писатель — посвятил этому вопросу несколько своих
трудов, наиболее известным из которых является “Государь”. В своих
произведениях этой темы касались и отечественные литераторы. Выше я уже
упоминала “Сказку о рыбаке и рыбке” А.С. Пушкина, которая на мой взгляд,
могла бы являться прообразом данной темы, и если провести её научный
анализ, то этого было бы достаточно для раскрытия настоящего вопроса. Но я
поставила перед собой другую цель — раскрыть эту тему, опираясь на
исторические факты. И начну с того, что попытаюсь дать наиболее полное
определение власти.
2. ЧТО ТАКОЕ ВЛАСТЬ
Центральные места в политических науках отведены государству, власти и
властным отношениям.
Объяснить однозначно, что такое власть трудно, так как власть
проявляется в нашей жизни в различных аспектах. В связи с этим говорят о
власти природы, власти человека над человеком, власти эмоций, чувств и т.д.
Придерживаясь в реферате всё же политической стороны понятия власти,
обратимся к политическому энциклопедическому словарю, где мы встретим такое
определение: “Власть — центральное, организационное и
регулятивно–контрольное начало политики; одна из важнейших и наиболее
древних проблем политического знания, литературного и изобразительного
творчества; проблема культуры общества и конкретной жизни человека”1.
Существует несколько трактовок власти. В одной из них под властью
понимают отношения между социальными субъектами. Она появляется именно там,
где существуют отношения. Нет отношений — нет власти. То есть власть
означает отношения зависимости между людьми. Такое понимание власти
относится к бихевиористским её трактовкам. Один из приверженцев такого
определения Г. Лассуэлл считал, что первоначальные импульсы для
возникновения власти даёт присущее людям стремление к власти и обладание
“политической энергией”.
Человек видит во власти средство “улучшения жизни”: приобретения
богатства, престижа, свободы и т. д. В то же время, по словам Лассуэлла,
власть — это и самоцель, позволяющая наслаждаться её обладанием.
В телеологических трактовках власть определяется более широко. Под ней
понимают не только отношения между людьми, но и взаимодействия человека с
окружающим миром. В этом смысле говорят, например, о власти человека над
природой. О власти как о реализации намеченных целей говорил Б. Рассел.
Сторонник системных трактовок Т. Парсонс определял власть как
“способность системы обеспечивать исполнение её элементами принятых
обязательств, направленных на реализацию коллективных целей системы”2.
Такое многообразие определений власти объясняется сложностью и
различием точек зрения на это явление.
Как видно односторонней направленности на политическую сторону жизни у
власти нет. Значит власть первоначально не была явлением политическим, как
часто стали считать в наше время.
Обратившись к истории, видим, что в первобытно–общинном строе власть
имела общественную направленность. Она осуществлялась всеми членами рода
или племени, основывалась на авторитете старейшин. При дальнейшем
расслоении общества и возникновении государства авторитет старейшин был
смещён авторитетом публичной власти. Стали возникать аппарат власти, особые
принудительные учреждения, которые встали над обществом и отделились от
него.
Можно предположить, что власть приняла политический характер именно
тогда, когда стало расслаиваться общество и возникать государство. Теперь
без власти и властных отношений стало невозможным функционирование
государства.
Но и в наше время власть имеет не только политическую направленность.
Под властью можно понимать также “социальные отношения, проявляющиеся в
возможности и праве одного человека или группы людей принимать решения,
приобретающие обязательный характер для другого человека или группы”3.
Власть — это и определённая форма руководства, управления обществом,
любым коллективом, объединением людей. Она обеспечивает согласованную
деятельность людей. Действия её должны иметь поддержку народа. Однако те, в
чьих руках сосредоточена власть, могут применять и принуждение, т. е.
подчинять себе волю других, распоряжаться кем–либо или чем–либо.
Итак, власть является одним из фундаментальных начал человеческого
общества. Оно существует везде, где есть устойчивые объединения людей: в
семье, производственных коллективах, организациях и учреждениях, во всём
государстве. В последнем случае мы имеем дело с верховной, политической
властью.
Можно предположить, что власть призвана регулировать взаимоотношения
между людьми, между ними, обществом и государственно–политическими
институтами. Здесь мы подходим к главной части данного реферата — к
соотношению власти и насилия.
3. СООТНОШЕНИЕ ВЛАСТИ И НАСИЛИЯ
Известно, что государство призвано разрешать “противоречия между
необходимостью порядка и разнообразием интересов в обществе, сопряжённых с
конфликтами”4. В данном случае, конечно, никто не будет полагаться на
“сознательность” граждан, никто не будет их уговаривать, чтобы одни
поступались своими интересами ради других. Поэтому при каждом политическом
режиме существуют какие либо меры и механизмы предотвращения и наказания
уголовных правонарушений, исправительные учреждения. Естественно, что
государство и власть тесно связаны с насилием. Ещё Гоббс говорил, что
“главный признак государства состоит в монополии на принуждение и
насилие”5.
Интересно, что право на насилие принадлежит исключительно государству.
Конечно, насилие в нашей жизни применяется не только государством, но и,
например, родителями по отношению к своим детям, руководителями каких–либо
организаций и учреждений по отношению к своим подчинённым. Но их действия
противозаконны. Более того, закон запрещает эти действия под страхом
применения к ним самим насилия. Надо сказать, что насилие, угрозы,
принуждение не являются единственным средством установления порядка
государством, и они очень строго регламентируются законом. Поэтому говорят
о легитимном (узаконенном) праве государства на применение насилия.
Вообще насилие применяется всегда при любом захвате власти.
Государственная власть также строится либо на использовании насилия, либо с
учётом её возможного применения.
Одним из известных механизмов использования насилия является военная
сила. Её роль в жизни общества и в политике так значительна, что её считают
синонимом силы государства. Это объясняют тем, что военная сила вбирает в
себя и реализует различные средства могущества государства, а также
представляет наиболее авторитарные средства, так как её применяют в крайних
случаях, например, при разрешении противоречий внутри страны или на
международном уровне. Однако истории известно множество случаев, когда
власть основанная на военном насилии, является одним из печальных моментов
в политике. Хотя военная власть может иметь разные природу, характер, цели,
но всегда и везде она насаждает беспрекословную, железную дисциплину, не
терпит никакого инакомыслия, подавляет гражданское общество, ущемляет права
и свободы личности.
Очень хорошо это реализовалось при тоталитарном политическом режиме.
Здесь насилие имеет не только физический, но также интеллектуальный и
духовный характер.
При построении “государственного социализма” различные насильственные
меры обычно приводили к отрицательным результатам. Например, осуществление
коллективизации крестьян в СССР насильственными методами привело к массовым
репрессиям, миллионным жертвам, разрухе в сельском хозяйстве.
Можно сделать вывод, что когда общество не является свободным, насилие,
применяемое государством фактически становится неограниченным. Это можно
объяснить значительным неравенством в распределении власти между населением
и государственным аппаратом власти. Насилие идущее снизу, и подавляют тем,
что увеличивают государственное. Потому то в странах, где власть
распределяется по принципу плюрализма, где население имеет и реализует свои
гражданские права, насилие встречается очень редко.
Надо отметить, что любая власть предполагает насилие. Это одна из её
“природных” функций. Однако, когда речь идет о диктатуре, насилие выходит
на первый план. Вспомним, что ещё в мае 1905 г. “Третий съезд РСДРП”
признал “задачу организовать пролетариат для непосредственной борьбы с
самодержавием путём вооружённого восстания”6. Уже несколько позже, выступая
на одном из собраний В.И. Ленин заявил: “Диктатура означает —— примите это
раз навсегда к сведению, господа кадеты, —— власть неограниченную,
опирающуюся на силу, а не на закон. Во время гражданской войны всякая
победившая власть может быть только диктатурой”7. Далее он более широко
поясняет: “Научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не
ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стеснённую
непосредственно на насилие опирающуюся власть”.8
Действительно, во всех случаях применения диктатуры происходит
концентрация власти в руках одного —— диктатора, или нескольких лиц. На
первый план в политике выходят насилие и террор. Можно сказать, что
диктатуре присущи неограниченная и бесконтрольная диктаторская власть,
попираются права не только человека, но и государственных органов власти,
которые перестают действовать в интересах государства, а вынуждены
подчиняться требованиям диктатора. Власть при этом опирается
непосредственно на насилие.
Носителями диктатуры обычно выступают крупные социальные группы
(классы, сословия), но представлена бывает одним лицом или группой лиц
(например, диктатура военных вождей, абсолютная монархия, хунта). Отметим,
что приход к власти диктаторов исторически связан, как правило, с периодами
резкого обострения классовой борьбы (диктатура Франко, фашистская диктатура
в Германии).
Другой пример применения насилия —— это деспотизм в странах Востока.
Ему также присуще абсолютное преобладание государства над обществом.
Государство здесь формирует общественные идеалы , вкусы, регулирует
человеческие отношения и в семье, и в обществе, и в самом государстве. В
этих странах не было и не могло быть независимого суда, так как религия,
право и управление находились в одних руках. Ни один человек, ни богатый,
ни бедный не имели гарантий от вмешательства власти в их личную жизнь, не
было прав и возможностей отстаивать свою личную или имущественную
неприкосновенность. Это и составляло суть всей системы произвола власти в
её всемогуществе, в невозможности быть вне её, хотя степень подчинённости
могла быть различной.
Исторический опыт разных стран показал, что концепция диктатуры
какого–либо класса может использоваться для легитимизации власти только в
течение кратковременного периода. Она не может служить долговременным целям
социальной справедливости, так как по своей сути противоречит этому, даже
если речь идёт о диктатуре большинства населения9. При современной
демократии большое значение имеет не только власть большинства, но и защита
прав меньшинства.
Иногда в литературе можно встретить заявление, что любое насилие —— это
абсолютное зло, и оно может порождать только насилие. Однако насилие,
опирающееся на законы, международные пакты, может являться неизбежным и
обязательным условием защиты прав граждан и мира в том числе. Применение
насилия в рамках закона позволяет бороться с преступностью, пресекать
вооружённые конфликты. И тогда речь здесь идёт не о насилии против тех или
иных социальных групп как при тоталитаризме и восточном деспотизме, а о
наказании отдельных личностей, их группировок, нарушающих закон. Также речь
может идти и о пресечении международных преступлений, например, агрессии
Ирака против Кувейта в 1990-1991 гг. К тому же насилие, подкреплённое
законом, качественно меняет своё содержание и уже как бы не является
насилием. Верховная государственная власть имеет некие границы, которые она
не в праве преступать. Это —— неотчуждаемые права личности на жизнь и
свободу мысли от внешнего вмешательства. Поэтому насилие, исходящее со
стороны государства, строго регламентируются. И хотя насилие при
определённых условиях и формах неизбежно, оно причиняет ущерб морали
общества, ведёт к потрясениям, разрушениям, а в крайних формах —— к
массовой гибели людей.
4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, власть —— вещь достаточно сложная. Ей нельзя дать конкретное
определение, так как она есть явление многостороннее. Но можно выделить
одно общее, что связывает все трактовки власти, —— это подчинение человека
воли другого.
Власть имеет различные проявления: насилие и принуждение, наказание и
поощрение, контроль и управление, соперничество и сотрудничество. Она может
носить как негативный, так и позитивный характер. Поэтому власть нельзя
свести только к функции насилия.
Однако насилие оказывает большое влияние на силу власти: сила её
обратно пропорциональна объему применяемого насилия. Существует некий
предел, после которого либо не остается объектов, к которым применяют его,
либо происходит свержение такой власти .
Конечно, определенная доля насилия необходима, например, для
правонарушителей, для защиты от попирания национальных, религиозных и
других интересов. Но это насилие может исходить только со стороны
государства, и применяться им исключительно к своим гражданам.
В решении межгосударственных конфликтов употребление насилия может
привести к обострению ситуации. Поэтому, я считаю, государственный аппарат
власти должен решать эти вопросы мирным демократическим путем. Ведь насилие
не является единственным средством осуществления власти.
Встает вопрос, почему, применяя к гражданам других государств
ненасильственные меры, к своим же гражданам применять не желают? Наиболее
крупным событием последних лет стала эта недавно “закончившаяся” война в
Чечне. К чему она привела? Что дала? Дала возможность поразмыслить,
насколько мы близки к истинной демократической стране, сколько ненависти
скопилось у народов, живущих некогда единой страной. И дала понять, что
проблема власти и насилия актуальна и в наше время. И, несмотря на
многолетний исторический опыт, люди не смогли сделать соответствующих
выводов.
5. СПИСОК СНОСОК
1 Энциклопедический словарь.
2 Основы политической науки Ч.1. М.: О–во “Знание” России, 1993. — С.
102–104
3 Пушкарёва Г.В. Власть как социальный институт // Социально–полит. журнал.
1995. — № 2. — С. 84
4 Гаджиев К.С. Политическая наука. — М.: Сорос — Международные отношения,
1994. — С. 98
5 Там же, С. 106
6 Ленин В.И., Полное собрание сочинений, Т.41, с.370, М., 1963
7 Там же, С.376.
8 Там же, С.383.
9 Чиркин В.Е. Власть, ненасилие и социальная справедливость. // Сов.
государство и право. —— 1991г. —— 9. —— С. 105.
6. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
0. Белов Г.А. Политология. — М.: Наука, 1994 — 269 с.
0. Бельков О.А. Власть глазами военного политолога // Власть. —— 1996. ——
№1.——с.53-57.
0. Большая советская энциклопедия. Т.8. — 3-е изд. – М.: Изд-во “Советская
энциклопедия”, 1976. – 592 с.
0. Гаджиев К.С. Политическая наука. — М.: Сорос — Международные отношения,
1994. — 400 с.
0. Ильин В.В. Власть // Вестник Московского Университета, сер. 12
“Социально-политические исследования”. —— 1992. —— №4. —— с.3-19.
0. Ленин В.И. К истории вопроса о диктатуре /Полное собрание сочинений.
Т.41. —— М: Государств. изд-во политической литературы, 1963. —— 696 с.
0. Мокин С.В., Бандура С.И. Человек и власть // Вестник Московского
Университета, серия 12 “Социально-политические исследования”. —— 1992. —
№4. —— с.45-50.
0. Основы политической науки: учеб. Пособие для высш. уч. заведений. Ч.1.
—— М.:О-во “Знание” России, 1993. ——— 224 с.
0. Политическая культура: теория и национальные модели / Гаджиев К.С. и др.
– М.: Интерпракс, 1994. — 352 с.
0. Политология: Энциклопедический словарь / Аверьянов Ю.И. и др. —— М.: ,
1993. ——
0. Пушкарева Г.В. Власть как социальный институт // СПЖ. —— 1995. —— № 2.
—— с. 84-96.
0. Тимофеева Л.Н. Угроза насилия или императив согласия // Власть. ——
1996. —— № 1. —— с. 74-76.
0. Унпелев А.Г. Политология: власть, демократия, личность. М.: Интерпракс,
1994. — 256 с.
0. Феномен восточного деспотизма: структура управления и власти. —— М.:
Наука. Издат. Фирма “Восточная литература”, 1993. —— 392 с.
0. Чиркин В.Е. Власть, ненасилие и социальная справедливость // Советское
государство и право. – 1991. —— № 9. —— с.99-108.
1 Энциклопедический словарь.
2 Основы политической науки Ч.1. М.: О–во “Знание” России, 1993. — С.
102–104
3 Пушкарёва Г.В. Власть как социальный институт // Социально–полит.
журнал. 1995. — № 2. — С. 84
4 Гаджиев С. 98
5 Гаджиев С. 106
6 Ленин В.И., Полное собрание сочинений, Т.41, с.370, М., 1963
7 Там же, с.376.
8 Там же, с.383.
Реферат на тему: Влияние алкоголя на организм подростка. Лечение алкоголизма
Курский Государственный Педагогический Университет
Кафедра Психологии
Реферат
Тема: «Влияние алкоголя на организм подростка. Лечение алкоголизма»
Выполнил: студент гр. 46 А факультета
иностранных языков.
Проверил:
Курск 2002
СОДЕРЖАНИЕ
1. ИСТОРИЯ ОСНОВНЫХ НАПРАВЛЕНИЙ ИЗУЧЕНИЯ РАННЕЙ АЛКОГОЛИЗАЦИИ
2. ОСОБЕННОСТИ АЛКОГОЛИЗАЦИИ МОЛОДЕЖИ
3. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РАСПРОСТРАНЕННОСТИ И ХАРАКТЕРА РАННЕЙ АЛКОГОЛИЗАЦИИ
4. ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ АЛКОГОЛЯ
5. ХАРАКТЕРОЛОГИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ БОЛЬНЫХ РАННИМ АЛКОГОЛИЗМОМ
6. ИЗМЕНЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
7. ИЗМЕНЕНИЯ СМЫСЛОВОЙ СФЕРЫ ЛИЧНОСТИ
Список литературы
1. ИСТОРИЯ ОСНОВНЫХ НАПРАВЛЕНИЙ ИЗУЧЕНИЯ РАННЕЙ АЛКОГОЛИЗАЦИИ
Изучение употребления алкоголя среди молодежи в Росси во многом опирается
на опыт аналогичных исследований за границей, которые в конце XIX – начале
XX в. проводились в странах Северной Америки и Западной Европы и велись в
направлениях:
- изучались средняя распространенность и характер употребления алкоголя
учащимися
- определялось надичие закономерночтей между успеваемостью и употреблением
алкоголя
- исследовалось влияние алкоголя, вред алкоголя, на детский и подростковый
организм
- разрабатывались и апробировались программы антиалкогольного обучения
Существенное место среди исследований этого периода занимали работы,
иллюстрирующие распространенность и характер питейных обычаев, когда дети
получали алкогольсодержащие напитки для:
- "укрепления здоровья",
- "улучшения роста",
- "аппетита",
- "облегчения прорезывания зубов",
- "утоления голода",
- "согревания",
- "успокоения" (Якубович, 1894, 1900; Горячкин, 1896).
Бытовавшая твердая уверенность в укрепляющем действии алкоголя часто имела
последствием прямую алкоголизацию ребенка. Roesch (1838) возмущался тем,
что многие дети Франции рано получают доступ к спиртсодержащим напиткам.. В
области Нижней Сены, например именно в семье дети приобщаются к пьянству,
ибо они, как бы молоды ни были, получали по праздникам свою порцию водки.
Lyon (1888), описав подробно три случая хронического алкоголизма у
подростков, указывает на многочисленность подобных примеров, особенно среди
занятых в виноторговле. Legrain (1889) писал, что во Франции широко
распространено потребление алкоголя среди учеников и студентов.
В Бургундии. например, длительное время существовал обычай давать ребенку
на пробу вино последнего сбора винограда. В рабочих кварталах Парижа дети 4-
10 лет по праздникам посещали вместе с родителями харчевни и рестораны.
Barаties (1896) рисует картину широкого употребления спиртных напитков
детьми как городского, так и сельского населения Франции.
Demme (1885, 1886) указывал на бытовавший в Германии обычай давать спиртные
напитки детям. Так, при обследовании одной из школ в Бонне оказалось, что
из 247 детей (мальчиков и девочек) в возрасте 7–8 лет только один еще не
потреблял никаких алкогольных напитков. Около 75% из них уже пили водку,
констатировалось, что уже в первый год жизни дети зачастую регулярно
получают пиво. В Германии, например, было чрезвычайно глубоко убеждение
матерей в благотворном влиянии коньяка на грудных детей, поэтому многие
матери часто давали им по нескольку капель этого напитка для "возбуждения
аппетита" и "улучшения пищеварения", дозировка обычно регулировалась
собственным усмотрением или советом знакомых.
Обследование детей в пяти штатах США, позволило сделать выводы, что из
коренных американских детей "спаиваются любящими родителями" 14%, а из
детей эмигрантов, выходцев из Европы, – 65%. В Шотландии в ряде мест детям
давали соску, смоченную в виски, или поили их водой с примесью алкоголя. В
Бельгии был распространен обычай угощать детей водкой-можжевеловкой, а
пивом там часто заменяли молоко. В Австрии в зимнее время дети бедняков
перед уходом в школу обычно получали стакан водки для "согревания и
утоления голода".
В России также были широко распространены питейные обычаи, способствующие
привыканию к алкоголю с детства. По заявлению В. Ф. Якубовича (1894, 1900)
среди населения "низшего сословия" было принято приучать детей к водке с
грудного возраста с постепенным повышением дозы спиртного до нескольких
рюмок. В народе существовало весьма устойчивое мнение, что если давать
детям водку, то они не будут пить, когда станут взрослыми.
По наблюдениям Г. П. Горячкина (1896), спиртные напитки обычно дают слабым,
истощенным, рахитичным детям для "укрепления организма", "улучшения"
аппетита и сна. Портвейн считается прекрасным народным средством повышения
аппетита, малиновая настойка – при простудных заболеваниях, кагор и
черемуховую наливку обычно применяют при поносе, "рябиновку" – при глистных
инвазиях и т. д. В бедных слоях населения порой и по сей день универсальным
лечебным средством считается водка.
Среди исследований влияния алкоголя на детский организм, прежде всего,
выделяется работа И. В. Сажина "Влияние алкоголя на нервную систему и
особенности развивающегося организма" (1902). В ней содержатся
многочисленные опыты влияния алкоголя на нервную систему ребенка;
убедительными примерами доказывается, что даже небольшие дозы алкоголя
губительно влияют на формирующийся мозг и общую физиологию ребенка.
А. Я. Предкальн (1910) описывает существовавший на большинстве промышленных
предприятий обычай устраивать "свадьбу подмастерьев" при производстве
ученика в подмастерья. Для этой цели администрация предприятия иногда даже
выдавала аванс до 20 рублей (сумма такого размера обычно предоставляется
только в случае смерти или серьезной болезни кого-либо из членов семьи).
Полученные деньги пропивались подростками-подмастерьями вместе с рабочими в
один вечер.
Таким образом,
- экономические условия,
- питейные обычаи,
- неправильное воспитание,
- стремление подражать старшим,
- дурные примеры,
- анатомо-физиологические особенности детского и юношеского организма
все это являлось условиями, определяющими развитие алкоголизма в молодом
возрасте. Главная роль в этом, по убеждению большинства авторов,
принадлежала глубоко внедрившемуся в обществе ложному мнению об
"успокаивающем", "питательном" воздействии спиртсодержащих продуктов.
Анализ отечественной литературы по проблеме детской и юношеской
алкоголизации, вышедшей с начала 90-х гг. и по 1914 г. , позволяет выделить
следующие основные направления:
- исследование влияния алкоголя на детский и юношеский организм (Горячкин,
1896; Эрисман, 1897; Сажин, 1902; Щербаков, 1907; и др. );
- изучение факторов, способствующих развитию алкоголизации среди учащихся
(Григорьев, 1898, 1900; Дембо, 1900; Коровин, 1908; и др. );
- изучение возможностей школы в борьбе с алкоголизмом (Португалов, 1895;
Вирениус, 1900; Невзоров, 1900; Плотников, 1900; Канель, 1909, 1914;
Гордон, 1910; и др. ).
В большинстве работ этого периода использовались методы опроса либо
анкетирования.
Одна из ранних попыток изучить масштабы алкоголизации среди детей
принадлежит редактору первого русского антиалкогольного журнала "Вестник
трезвости" (1894-1898) Н. И. Григорьеву, который разослал заведующим
сельскими училищами запрос о степени распространенности употребления
алкоголя среди крестьянских детей. Были получены ответы из различных
уголков России, свидетельствовавшие о почти сплошном употреблении спиртных
напитков среди сельских детей, которые в большинстве приобщались, а иногда
и принуждались к употреблению алкоголя родителями.
В 1900 г. Н. И. Григорьев провел также исследование среди городских
школьников. С помощью учителей в четырех городских школах были опрошены
учащиеся 8-13 лет. как выяснилось, из 182 учеников 164 были знакомы с
алкогольными напитками и 150 – пили водку. Многие из них на момент
обследования даже находились в состоянии опьянения и говорили, что любят
выпивать, так как после этого улучшается настроение. По социальному
происхождению опрошенные были дети мелких лавочников, артельщиков,
дворников, швейцаров. Н. И. Григорьев отмечал также тот факт, что
большинству детей первую рюмку преподнесли родители во время праздника или
в гостях.
А. М. Коровин подробно изучил характер алкоголизации детей: что они пьют,
частоту опьянения, отношение детей к спиртным напиткам и др. Опираясь на
убедительный статистический материал, он еще раз подтвердил - первыми
"алкогольными" воспитателями являются родители. Так, родители поят
мальчиков в 68,3%, а девочек в 72,2% случаев.
Путем сопоставления групп пьющих и непьющих школьников М. Коровин показал
значительное отрицательное влияние алкоголя на физическое и умственное
развитие детей, на их поведение. Автор приходит к следующим выводам:
- главными пропагандистами употребления спиртных напитков среди детей в
подавляющем большинстве случаев являются их родители;
- мальчики предпочитают крепкие спиртные напитки, девочки – более слабые;
- сельские школьники пьют в тех же случаях, что и взрослое население – в
праздники, торжества и т. п. ;
- у "пьющих" школьников чаще, чему "трезвых", отмечаются слабое
телосложение, отставание в умственном развитии и дурное поведение.
На алкоголизации учащихся прежде всего отражался и социальный статус их
семей. По доле детей, знакомых со спиртными напитками, все семьи отчетливо
разделялись на три группы:
1) служащих – 51,8% детей употребляли алкоголь;
2)кустарей – 41,6; крестьян – 41,8; рабочих – 41,9;
3) торговцев – 26,2; духовенства – 20,8%.
Ряд исследований 20-30-х гг. иллюстрирует противоречия между декларируемыми
алкогольными установками членов семьи и сложившимися алкогольными обычаями,
которых они придерживаются. Так, в семьях на уровне 30 годов
- поощряют выпивку детей 0,5% родителей,
- 71,6 – запрещают,
- 15 – пугают,
- 5,6% – бьют.
Характерно, что вместе со столь явными антиалкогольными декларациями в
семье могут уживаться и такие формы активного приобщения детей к
алкогольным обычаям, как возложение на них обязанностей по покупке спиртных
напитков. По данным Э. И. Дейчмана (1927), посылают детей-школьников
- за пивом в 37,5% семей,
- за вином в 15,7%,
- за водкой в 7,9%.
Или например имеются следующие данные данные о частоте употребления
спиртных напитков родителями и детьми в различных ситуациях:
Пьют ежедневно 4,5% родителей — 0,7% детей
по воскресеньям 7,3% — 2,0%
по праздникам 54,2% — 25,0%
в гостях 1,1% — 0,5%
редко 7,5% — 4,8%
Легко убедиться, что характер алкоголизации родителей во многом прямо
копируется детьми. Принято считать, что алкоголизм родителей не менее чем в
половине случаев сопровождается алкоголизмом их детей. Хотя сужествуют и
менне категоричные воззрения: "Потребляющие спиртные напитки семьи
встречаются несколько чаще среди пьющих подростков – 73,4%, чем среди
непьющих – 67,3%. Разница, однако, настолько невелика, что отнести
воздержание от алкоголя непьющих целиком за счет семейного влияния нельзя".
Таким образом, в исследованиях 20-30-х гг. дана в основном картина
существовавшей в то время алкоголизации детей и подростков с особым
акцентом на влияние родителей в приобщении детей к спиртному.
Современный период изучения ранней алкоголизации отмечен многочисленными
попытками более глубоко раскрыть и понять причины злоупотребления спиртными
напитками.
Сравнивая влияние сверстников, алкогольных обычаев, семьи и пола подростков
на потребление ими спиртных напитков, Forslung (1970) выяснил, что
алкогольное поведение подростков, подростковый алкоголизм, преимущественно
определяется следующими факторами: алкогольное поведение матери оказывает
определяющее воздействие на алкоголизацию прежде всего дочерей, в свою
очередь поведение отцов имеет определяющее влияние на алкоголизацию
сыновей. Влияние сверстников определяется тем будет или не будет пить
подросток в отсутствие родительского контроля. Выделяется несколько типов
соотношения между алкогольной культурой микросоциальной среды и установками
индивида в отношении алкоголизации:
- так называемой "абстинентной культуре" соответствует установка на полное
воздержание;
- "допускающая" установка соответствует "либеральной культуре" , однако при
этом запрещается откровенное пьянство;
- "двусмысленная и противоречивая алкогольная установка - "амбивалентная
культура";
- "патологическая культура" – алкогольная установка, допускающая любые
проявления пьянства.
Причины пьянства в особенностях процесса социализации, деформировавших
культурные нормы поведения, в том числе и потребления алкоголя.
2. ОСОБЕННОСТИ АЛКОГОЛИЗАЦИИ МОЛОДЕЖИ
Анализируя в целом современные зарубежные и отечественные исследования по
проблеме алкоголизации молодежи, можно отметить ряд характерных
особенностей. Многие полученные в этих работах данные позволяют выявить
динамику алкоголизации, оценить эффективность проводившихся мероприятий по
борьбе с употреблением алкоголя детьми и подростками. Изучение причин
алкоголизации зарубежные исследователи сосредоточили в основном на анализе
влияния микросоциальной среды – родителей, друзей, товарищей – и изучении
внешнего влияния традиций, обычаев. С другой стороны, психиатры и психологи
пытаются объяснить развитие алкоголизма в молодом возрасте преимущественно
внутренними причинами (наследственность, особенности преморбидной
личности). В защиту своих взглядов выдвигаются многочисленные теории
происхождения алкоголизма: генетотрофическая, аллергическая,
эндокринопатическая, психоаналитическая и другие, которые причину
алкоголизма относят к различным биологическим сдвигам в организме или к
подсознательным стремлениям человека ("потребность саморазрушения",
оральная фиксация, латентный гомосексуализм). Социальный подход к
алкоголизму как общественному пороку по существу подменяется
модернизированными вариантами фрейдизма, социальной экологии и т. п.
Попытки некоторых западных ученых дать объективный анализ алкоголизма как
социального явления не идут дальше реформаторских предложений. Чаще всего
они не раскрывают социальной обусловленности алкоголизма, его зависимости
от общественных отношений.
Анализ употребления пива школьниками трех городов обнаруживает одну
существенную деталь. Во всех трех возрастных группах среди мальчиков
лидировали представители Инты, а среди девочек – Петербурга. Школьницы
крупного города больше "эмансипированы" в вопросах алкоголизации, чем их
сверстницы из менее урбанизированных регионов.
Важным звеном в развитии алкоголизации школьников является приобщение их к
алкогольным обычаям семьи и употребление спиртных напитков в группе
сверстников. Как видно из иллюстраций, во всех трех городах школьники
примерно в равной степени начинают с возрастом приобщаться к алкоголизации
в компании друзей. В отношении употребления спиртных напитков в семье
картина противоположная. И у мальчиков, и у девочек наглядно прослеживается
прямая зависимость частоты алкоголизации в семье от "уровня урбанизации" (с
максимальными показателями во всех возрастных группах по Петербургу).
Тот факт, что дети из семей, соблюдающих "сухой закон", по отношению к
детям из семей, не соблюдающих его, менее осуждали пьянство (t=3,4) и чаще
встречали затруднения в его квалификации (t=3,8), возможно, объясняется
отсутствием в их семьях "алкогольной практики". Наибольшая частота
квалификации пьянства как нормального явления встречалась в семьях с
преимущественным употреблением спиртных напитков по выходным дням, что,
возможно, являлось следствием своеобразной адаптации детей к семейным
выпивкам, еще не достигшим уровня асоциальности, как в семьях с ежедневным
потреблением, где этот показатель наименьший (t==2,1). Дети из семей с
ежедневным употреблением спиртных напитков, так же, как и дети из семей,
соблюдающих "сухой закон", имели равные показатели безразличного отношения
к проблеме пьянства (t=1,3).
С возрастом изменялись оценки учащимися состояния опьянения окружающих.
Частота случаев квалификации пьянства как нормального явления имела у
мальчиков прямую корреляцию с увеличением возраста (г=+0,99; р&lp;0,01).
Юноши в 16 лет с меньшим осуждением, чем девушки, относились к пьянству
окружающих (t=4,3). В наибольшей степени затруднялись однозначно выразить
свое отношение к пьянству дети 9 лет (в равной мере девочки и мальчики).
Но, начиная с 13 лет, девочки определеннее мальчиков выражали свое
отношение к пьянству окружающих: у них число неопределенных ответов было
примерно в два раза меньше (t=3,6). Надо заметить, что девочки вообще более
однозначно высказывались по всем предложенным вопросам, чем мальчики.
На фоне рассмотренных общих оценок алкоголизации учащимися представляет
интерес вопрос о том, в каких ситуациях, в каких пределах они считают
допустимым собственное употребление спиртных напитков. Из иллюстрации
видно, что число девочек 16-17 лет, положительно оценивающих употребление
алкогольных напитков по праздникам, превосходило соответствующие показатели
у мальчиков, их сверстников (t=2,3).
Таким образом, алкогольные обычаи микросреды во многом определяют
алкогольные установки детей, их оценки пьянства окружающих, отношение к
возможности собственной алкоголизации и ее динамику. Они являются первым и
наиболее важным звеном в развитии алкоголизации у подростков, основой
"социальной толерантности" к пьянству.
Анализ результатов исследований алкоголизации молодежи показывает, что
уровень потребления спиртного выше в. среде подростков, состоящих на учете
в милиции, имеющих аномалии характера, и детей из семей алкоголиков. Факт
знакомства детей со спиртными напитками, конечно, не может быть критерием
оценки степени алкоголизации. Гораздо продуктивнее оценивать стиль
алкоголизации – совокупность алкогольных установок индивида, определяющих
соответствующую форму потребления спиртного и опьянения. Задачей дальнейших
социально-психологических исследований будет разработка системы методов
вероятностного прогнозирования алкоголизации для тех или иных типов
подростков группы риска.
3. СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ РАСПРОСТРАНЕННОСТИ И ХАРАКТЕРА РАННЕЙ АЛКОГОЛИЗАЦИИ
Алкоголизация подрастающего поколения большинством исследователей
рассматривается как существенный индикатор неблагополучия микросоциальной
среды. Этим и определяется постоянный интерес к изучению проблемы
распространенности и характера ранней алкоголизации.
К ранней алкоголизации относится знакомство с опьяняющими дозами алкоголя в
возрасте до 16 лет. О раннем (подростковом) алкоголизме следует говорить
при появлении его первых признаков в возрасте до 18 лет. При анализе
алкоголизации несовершеннолетних мы исходили из важного в методологическом
плане положения о том, что употребление спиртных напитков подростками
необходимо рассматривать как одну из форм нарушения поведения (Личко,
1977). Это требует более широкого и глубокого подхода к рассматриваемой
проблеме, не ограничивающегося рамками социальной и клинической наркологии.
В таблице 1 приводится качественный состав спиртных напитков, употребляемых
молодежью. Как видно из таблицы, мальчики чаще девочек употребляют основные
виды спиртных напитков, причем с возрастанием их крепости эта разница
становится существенной. Среди городских школьников распространено
потребление преимущественно слабых алкогольных напитков – пива, вина,
учащиеся же сельских школ более знакомы со вкусами крепких спиртных
напитков. В 20-30-е гг. можно было встретить достаточно широкое
употребление школьниками самогона: в 1,0 – 32,0%, у мальчиков и 0,9 – 12% у
девочек. С возрастом увеличивалась частота употребления водки.
Практически во всех социально-гигиенических и клинико-социальных
исследованиях алкоголизации молодежи использовался метод опроса в различных
модификациях – от заочной анкеты до интервью по телефону и клинического
интервью.
Наиболее трудносопоставимы между собой данные о распространенности и
частоте употребления алкогольных напитков среди молодежи, так как авторы не
только различных стран, но даже одной и той же страны в один и тот же
исторический период использовали качественно отличные друг от друга методы
выявления употребляющих и не употребляющих алкоголь, различные
классификации по возрасту и т. д.
По возрастным группам в литературе можно встретить данные об употреблении
алкоголя детьми от первых месяцев жизни (Brunon, 1899) до молодых людей 20-
25 лет (Никольский, 1910).
Критерием начала алкоголизации служила различная глубина опьянения. Так, М.
Плотников (1890) учитывал тех, которые "пробовали и бывали пьяны", А. М.
Коровин (1910) - "напивавшихся", Б. С. Сигал (1928) - "напивавшихся
допьяна", Е. С. Скворцова (1978) – "знакомых со вкусом алкоголя" и т. д.
Вследствие такого разнопланового подхода к оценке частоты и
распространенности алкоголизации подростков сильно затруднено обобщение
данных. Можно, однако, констатировать более раннюю и широкую алкоголизацию
детей в. XIX в. , что во многом являлось следствием менее критичного
отношения к ней взрослых. За последние сто лет изменяется стиль и язык
исследований – от преимущественно публицистической драматизации вопросов
детского пьянства к попыткам глубокого научного анализа. В работах
последних десятилетий все строже систематизируются получаемые показатели,
растет репрезентативность выборок, формируется сравнительный подход к
оценке алкоголизации различных возрастных групп.
О росте употребления алкогольных напитков подростками и молодежью в
последние десятилетия красноречиво свидетельствуют многолетние панельные и
сравнительные исследования, проведенные в США, Канаде, ФРГ и других
странах. Например, данные панельного исследования в штате Калифорния (США)
за 7 лет показали значительное увеличение употребления алкоголя учащимися
(В1ас1с1ог 1974). Процент учеников, употреблявших алкоголь в течение
последнего года, составил еле дующий динамический ряд: 1968 – 65%, 1969 –
73, 1970 – 74, 1971 – 77, 1972 – 81, 1973 – 85, 1974 – 86%.
С 1967 по 1974 г. Shuder (1976) провел опрос 1004 подростков относительно
потребления ими алкоголя. Среди подростков 16-18 лет, происходящих из
семей, где старшие потребляли алкоголь, 94% регулярно пили алкогольные
напитки, остальные 6% имели к нему отчетливую склонность; соответствующие
данные для девушек были 68 и 32%. Важным отрицательным фактором была
безнадзорность детей. Среди подростков 16-18 лет, чьи родители не находили
времени для общения с ними, 65% юношей и 62% девушек регулярно принимали
алкоголь. Автор обращает внимание на то, что родители часто не подозревали
о том, что их дети злоупотребляли спиртными напитками. Относительно
регулярного потребления алкоголя детьми вне праздников многие родители не
были информированы (в 58% случаев для возраста 10-14 лет, в 35% случаев для
возраста 14-16 лет, в 11% случаев для возраста 16-18 лет).
Таким образом, темп роста употребления алкогольных напитков среди девочек
(девушек) идет быстрее, чем у мальчиков (юношей). Девушки, как
свидетельствуют исследования зарубежных авторов, по всем показателям
употребления (дозе, частоте, крепости напитков и т. д. ) догоняют юношей.
Несмотря на разноплановость критериев выявления злоупотребляющих алкоголем
и больных алкоголизмом в подростково-юношеском возрасте, данные различных
авторов все-таки позволяют судить о том, что их число достаточно велико
(табл. 2). Анализ материалов, приведенных в таблице, свидетельствует, что
за последние 100 лет независимо от уровня употребления и злоупотребления
спиртными напитками показатели распространения собственно алкоголизма у
молодежи сохраняются на достаточно стабильном уровне, не превышающем 5%
больных до 20 лет и 8-10% больных до 25 лет (от общего числа взятых на
учет). Этот факт имеет принципиальное значение, так как свидетельствует о
динамике возникновения и развития ранних форм алкоголизма в целостной
структуре алкогольной заболеваемости.
Многие исследователи констатируют тенденцию к увеличению потребления
алкогольных напитков и росту заболеваемости хроническим алкоголизмом в
последние десятилетия.
По мнению австрийских специалистов, выступавших на 3 психиатрическом
симпозиуме в Ландеке (1974), все большее число подростков и юношей,
страдающих различными формами наркоманий, переходят к злоупотреблению
алкоголем. В настоящее время эта тенденция отмечается во всех развитых
капиталистических странах. Сравнительное исследование (Lazinski, 1974)
показало особенно большое увеличение сильно пьющих в возрасте до 15 лет – с
0,3 до 2,1%, т. е. более чем в 7 раз (сильно пьющими автор называет
подростков, которые в последние 2 месяца напивались более 5 раз).
По данным Keyserling (1963), вероятность того, что молодой человек станет
алкоголиком, в европейских странах равна 1:30, а в США – 1:10. Zukker
(1966), суммируя исследования пьянства подростков, заключил, что среди
подростков, которые имели алкогольный опыт, до 90-95% пьют таким образом,
что потребление алкогольных напитков не представляет для них "проблемы".
Для других (5-10%) потребление алкоголя – отчетливая "проблема". Известные
исследователи и инициаторы противоалкогольного движения в Болгарии Б.
Братанов и Д. Братанов (1973) утверждают, что угроза алкоголизации молодого
поколения в условиях современной индустриализации и урбанизации становится
все более реальной. Налоги (1976) отмечает, что у 28% обследованных им
юношей увлечение спиртными напитками может перейти в будущем в алкоголизм.
3арубежные социологи и психологи в качестве основных причин тяги молодежи к
алкоголю указывают на растущее психологическое напряжение, неумение,
правильно использовать свободное время, отчуждение, неустроенную жизнь и
несостоятельность семьи в вопросах воспитания. Неблагополучие в семье и
столкновение с действительностью, мода или конфликт с общественными нормами
– таковы причины роста алкоголизации и алкоголизма среди молодежи на
Западе.
4. ФИЗИОЛОГИЧЕСКОЕ ВЛИЯНИЕ АЛКОГОЛЯ
Характер влияния алкоголя на организм человека давно и подробно изучен
физиологами и медиками. Что касается подростков, то острое алкогольное
отравление приводит, например, по данным В. И. Демченко (1980), к
значительным изменениям деятельности сердечно-сосудистой системы
проявляющимся в:
- побледнении кожных покровов,
- акроцианозе,
- тахикардии и приглушенности сердечных тонов.
Характерным проявлением алкогольного отравления является многократная
рвота. Даже единичное употребление небольших доз спиртных напитков
сопровождается у подростков выраженными проявлениями интоксикации, особенно
нервной системы. Наиболее тяжелые отравления наблюдаются у лиц с
отягощенным анамнезом, на фоне органической церебральной недостаточности
или сопутствующей соматической патологии.
Значительно менее однозначно можно описать характер влияния алкоголя на
психику подростка. В целом клиническая картина выраженного опьянения
подростка выглядит в большинстве случаев так:
- кратковременное возбуждение сменяется затем общим угнетением,
- оглушенностью,
- нарастающей сонливостью,
- вялостью,
- замедленной бессвязной речью,
- потерей ориентации.
Если же обратиться к субъективным данным, к данным опросов, то при всей их
некорректности (обычно одновременно опрашиваются и те, кто недавно
познакомился со спиртным, и те, кто имеет определенный опыт алкоголизации;
не всегда проверяется, верно ли понял опрашиваемый ребенок вопрос
исследователя и т. п. ) можно констатировать, что в субъективных
переживаниях, особенно в самом начале знакомства с алкоголем, преобладающую
роль играют отрицательные или безразличные ощущения. Из опрошенных Т. М.
Богомоловой (1928) 605 школьников 6-16 лет во время употребления спиртных
напитков у 41,1% отмечались неприятные и тяжелые соматопсихические
ощущения, у 35,6 – безразличное состояние, у 23% – приятное состояние. По
данным Михайлова (1930), после выпивки головная боль отмечалась у 61,2%,
тошнота – у 8,4, рвота – у 14,8, подавленное состояние у 3,6, слабость у
12,4% опрошенных. На вопрос о самочувствии в опьянении И. Канкаровичем
(1930) были получены у школьников следующие ответы:
- подъем настроения – 47,8%,
- безразличное настроение – 18,4,
- упадок настроения – 6,1,
- физическое недомогание – 27,6%.
По данным В. Ф. Матвеева с соавторами (1979), при первых употреблениях
алкоголя 53% подростков испытывали отвращение.
Со временем, с увеличением "стажа" употребления алкоголя, объективная
картина, однако, разительно меняется. Более 90% опрошенных подростков с
двухгодичным и большим "стажем" употребления считали, что опьянение
сопровождается у них ощущением прилива сил, чувством довольства, комфорта,
повышением настроения, т. е. в высказываниях начинают появляться те
атрибуты психического состояния, которые обыденное сознание часто
приписывает действию алкоголя.
Необходимость углубленной оценки состояния функции печени и почек с помощью
радионуклидных методов или микроциркуляции с помощью инфракрасной
термографии заставляла нас в ряде случаев прибегать к этаноловым нагрузкам
с введением, как обычно, 33° алкоголя. При этом одновременно с лабораторным
тестом в одних случаях подростки предупреждались о характере инъекции, а в
других она подавалась как "функциональная нагрузка".
5. ХАРАКТЕРОЛОГИЧЕСКИЕ ЧЕРТЫ БОЛЬНЫХ РАННИМ АЛКОГОЛИЗМОМ
В клинической литературе перечисляются различные черты молодых алкоголиков.
В наблюдениях Маскау (1961) в качестве характерных черт личности пациентов
были отмечены: возбудимость, агрессивность, импульсивность, депрессивные
реакции; сексуальные извращения и др. Zakevich (1963) считает, что
характерологические расстройства у несовершеннолетних алкоголиков имеют
преимущественно органическую почву. И. Л. Злотников с соавторами (1970)
Отмечают рано появляющиеся у подростков изменения личности, к которым они
относят: возбудимость, взрывчатость, заострение характерологических черт,
свойственных пубертатному возрасту, быстрое развитие нарушений социальной
адаптации, узкий круг интересов, асоциальные тенденции, эмоциональное
огрубение, конфликты с родителями. М. А. Чалисов с соавторами (1973) и В.
В. Веселовский с соавторами (1976) находят у юношей, страдающих
алкоголизмом, изменения характера в виде грубости, эмоциональной
холодности, циничности, утраты привязанности к родителям и членам семьи, у
некоторых – агрессивности.
Кратко опишем наши наблюдения над характерологическими чертами молодых
алкоголиков.
Лживость больных алкоголизмом хорошо знакома клиницистам и психологам. У
подростков же она особенно непоследовательна и эмоциональна. Наиболее
демонстративно она выражается в стремлении скрыть истинные причины и
размеры пьянства. Наши пациенты, например, нередко утверждают, что пьют так
редко и мало, что их надо считать едва ли не абсолютными трезвенниками,
либо, наоборот, преподносят утяжеленный гротескный алкогольный анамнез. Эта
характерная потеря "меры диссимуляции" (Жмуров, 1978) свидетельствует и об
отсутствии подростков ясного представления о границах умеренного
употребления алкоголя, и об их изоляции от воздействия противоалкогольной
пропаганды. Что же касается трезвости, то она подставляется им столь чуждой
и неестественной, что нужны, по их мнению, особые причины, чтобы не
пьянствовать. С другой стороны, потеря "меры диссимуляции" тесно связана с
общими возрастными особенностями подростка, в частности, с
недифференцированностью оценок, "контрастным" внутренним зрением.
Как характерную черту, необходимо отметить неустойчивость настроения наших
пациентов. Так, вкрадчивость и подобострастие в ситуациях, сулящих выпивку,
резко сменяются гневными вспышками и агрессивностью, если ей препятствуют.
Брутальные аффекты особенно легко развиваются в кругу близких, редко
сменяясь даже при посторонних хотя бы формальной вежливостью.
Та же неустойчивость, имеющая, по сути дела, ту же логику и подоплеку,
типична и для других черт. Так, возможность созвучности переживаний,
синтонность несовершеннолетних больных носят в развернутых стадиях
заболевания преимущественно парциальный, а не диффузный характер: она
выражается главным образом в отношениях с людьми, злоупотребляющими
алкоголем; сверстники же с трезвенническими установками подвергаются
остракизму и третируются как "неполноценные" и "ненормальные". Подростки
становятся невнимательными к близким, к прежним друзьям, неискренними,
холодными, замкнутыми и недоверчивыми. Непринужденно, синтонно они
чувствуют себя только в "своем кругу". Нередко они весьма заботливы к себе
подобным, например, целыми "делегациями" навещают товарищей, находящихся на
стационарном лечении от алкоголизма. Вообще они легко находят общий язык со
злоупотребляющими алкоголем и быстро сближаются с ними, формируя
своеобразное сообщество, где господствуют особые нормы взаимоотношений и
"кодекс чести", основанные на употреблении спиртных напитков.
Что касается внешних манер поведения, то несовершеннолетним больным
свойственны – часто наигранные и компенсаторные – бесцеремонность,
развязность, бахвальство, которые, однако, в условиях строгого контроля
легко сменяются подавленностью, беспомощностью и пассивной подчиняемостью.
Каковы же внутренние психологические причины формирования подобного рода
характерологических черт?
6. ИЗМЕНЕНИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Перестройка и развитие самой иллюзорно-компенсаторной деятельности
происходят в условиях, резко отличающихся, скажем, от также глубоких
изменений структуры личности под воздействием той или иной "неалкогольной"
страсти, например скупости, накопительства, тщеславия, чрезмерной заботой о
своем здоровье, одержимости какой-либо идеей и т. п. Развитие деятельности
при алкоголизме протекает, во-первых, в особых социальных условиях более
или менее выраженного Суждения, противостояния явным проявлениям порока и,
во-вторых, в условиях соответствующих физиологических перестроек организма,
условиях, значительно измененных по сравнению с нормой и особенно
злокачественных, как мы видели, при раннем алкоголизме. Надо еще раз
подчеркнуть, что учет позднего обстоятельства обязателен для
психологического анализа, который вне его рискует выродиться в пустое
"психологизирование" и может привести к психологическому редукционизму –
сведению всех составляющих и переплетений сложного процесса болезни к
сугубо психологическим моментам.
Появление абстинентного синдрома ведет к возникновению в его структуре
обсессивного и компульсивного влечения, что резко изменяет условия развития
потребностно-мотивационной сферы; появление органической энцефалопатии
обусловливает нарушения мышления; интоксикационная астения искажает течение
эмоциональной жизни и т. п. Все это отражается на характере ведущей
алкогольной деятельности, на характере всех остальных видах деятельности
больных.
К этому необходимо прибавить:
- последствия токсической энцефалопатии,
- мышления,
- нарушения внимания,
- памяти,
- работоспособности.
В результате остаются лишь те потребности, которые могут быть удовлетворены
несложными мало опосредствованными действиями.
Но и этим не ограничиваются последствия перестройки иерархии мотивов и
видов деятельности. Иллюзорно-компенсаторный характер алкогольной
деятельности со временем распространяется и на другие, "неалкогольные"
деятельности, и чуть ли не любая из них начинает направляться не на
реальное достижение тех или иных целей, а, скорее, на имитацию этих
достижений с подключением соответствующих эмоциональных, чаще всего весьма
лабильных компонентов (Сурнов, 1982).
Итак, в ходе болезни алкогольная деятельность не просто "надстраивается"
над прежней иерархией видов деятельности и потребностей, но преобразует эту
иерархию, преобразует сами мотивы и потребности личности. Она как бы
"придавливает" их, вытесняя все, что требует сложноорганизованной
деятельности" доставляя лишь несложные и примитивные потребности.
В итоге такого переформирования перед нами уже фактически новая личность с
качественно новыми мотивами и потребностями, с новой их внутренней
организацией.
ИЗМЕНЕНИЯ СМЫСЛОВОЙ СФЕРЫ ЛИЧНОСТИ
Начало злоупотребления теснейшим образом связано с психологическими
особенностями подросткового кризиса. Неблагополучный подросток,
находящийся, как и его благополучные сверстники, в переходном потребностном
состоянии, выбирает при этом не сам по себе алкоголь, а "свою" компанию,
группу, в которой уже (т. е. вторично) непременным атрибутом является
регулярная выпивка со всеми вытекающими из нее последствиями.
Неблагополучный подросток, как и подросток благополучный, в формировании
своей смысловой, ценностной сферы тяготеет к группоцентрической ориентации,
формируя и реализуя в ее рамках потребности в общении, дружбе, совместной
деятельности и т. п.
Однако затем внутренние психологические пути развития смысловой сферы
благополучного и неблагополучного подростка начинают резко расходиться. В
первом случае, по выходе из подросткового кризиса следует ориентация на
профессиональные интересы, происходит дифференцирование нравственных
оценок, выравнивается их полярность, вырабатываются обобщенные идеалы, но,
что самое главное для смысловой сферы, апробируется, формируется,
осваивается качественно новая ступень, уровень смыслового поля – уровень
отношения к другим, незнакомым людям, миру вообще. Если в подростковом
возрасте на какое-то время главным смыслообразующим отношением становится
отношение "я и группа", то юношеский возраст характеризуется снижением
значимости группы, подъемом интереса и субъективной смысловой значимости
отношений "я и мир" (О. В. Лишин). Это не означает, конечно, что юноша
вообще выпадает из тесного общения, из той или иной взаимосвязи людей. Это
означает обычно лишь то, что групповая взаимосвязь, как основной источник и
форма выражения смысловых отношений, изживает себя, а нарождающийся новый
смысловой уровень требует новых, адекватных себе форм человеческих
взаимосвязей, а именно коллективистских, направленных на создание
общественно значимого, на пользу другим (пусть незнакомым, чужим, дальним)
людям, предназначенного результата деятельности.
Всего этого с нашими пациентами не происходит. "Компания" замыкает,
ограничивает развитие смысловой сферы группоцентрической ориентацией и в
своей деятельности, существовании идет не к коллективу, а к группе-
корпорации, не соединяющейся, а, напротив, все более разъединяющейся,
разобщающейся с "большим миром". В результате и возникающие в рамках этой
ориентации личностные ценности оказываются все более отграниченными от
общечеловеческой нравственности.
Процесс этот не мог бы происходить ни столь злокачественно, ни столь
быстро, если бы его существенным и главным системообразующим моментом, не
была групповая выпивка, регулярное злоупотребление алкоголем, которое
становится не только особой, асоциальной по своей направленности
деятельностью, не только ведет к оторванному от реальности иллюзорно-
компенсаторному удовлетворению потребностей, не только подавляет и
перестраивает иерархию мотивов, но и является опаснейшим ядом для детского
организма, его нервной системы, головного мозга, ведущим к явлениям
абстинентного синдрома, компульсивного влечения, токсической энцефалопатии.
По мере перерастания злоупотребления в болезнь и особенно во время
быстрого, "лавинообразного" врастания симптомов болезни группоцентрический
уровень развития смысловой сферы, даже с его извращенным содержанием,
становится слишком высоким для больных и происходит "сползание" на
эгоцентрический уровень. Группа, своя компания как таковая остается, но она
перестает быть смысловым центром, целью, становясь все более лишь средством
для удовлетворения взрастающей потребности. Поэтому, в частности, больные
перестают держаться только "своих ребят" и их интересов и начинают легко
сходиться с любым злоупотребляющим, с любой, даже на короткое время
возникшей, компанией пьющих людей.
Но и этот уровень не является конечным. В поздних стадиях болезни все чаще
наблюдается выпадение из собственно смыслово | |
