|
Реферат: Изменяется ли взгляд на проституцию в связи с изменениями половой морали? (Социология)
Изменяется ли взгляд на проституцию в связи с изменениями половой морали?
В делах любви каждый должен руководствоваться
традициями и нравами своей страны, но больше всего -
собственными наклонностями.
Камасутра
ПОЛОВАЯ МОРАЛЬ, система нравственных норм, регулирующих все стороны
сексуальной жизни человека. Является одной из составных частей системы
нравственных ценностей конкретного общества, включает не только правила
полового поведения людей, но и этические, эстетические взгляды, обычаи,
касающиеся вопросов секса.
В половой морали молодежи происходят определенные перемены. Однако
как масштаб этих изменений, так и их значение оцениваются по-разному. Одни
авторы считают, что налицо прогрессивный процесс освобождения человеческого
сознания от религиозных табу, открывающий путь к более свободным и разумным
сексуальным отношениям. Другие, наоборот, говорят о катастрофическом
падении нравов, исчезновении глубоких чувств, низведении человеческой
сексуальности до уровня животных. И те и другие подкрепляют свои
утверждения примерами, фактами, статистическими выкладками.
То, что традиционная половая мораль противоречива, несостоятельна и
лицемерна, было ясно уже в конце XIX века. В 1884 году Ф. Энгельс писал:
"То, что мы можем теперь предположить о формах отношений между полами после
предстоящего уничтожения капиталистического производства, носит по
преимуществу негативный характер, ограничивается в большинстве случаев тем,
что будет устранено. Но что придет на смену? Это определится, когда
вырастет новое поколение: поколение мужчин, которым никогда в жизни не
придется покупать женщину за деньги или за другие социальные средства
власти, и поколение женщин, которым никогда не придется ни отдаваться
мужчине из каких-либо других побуждений, кроме подлинной любви, ни
отказываться от близости с любимым мужчиной из боязни экономических
последствий. Когда эти люди появятся, они отбросят ко всем чертям то, что
согласно нынешним представлениям им полагается делать; они будут знать
сами, как им поступать, и сами выработают соответственно этому свое
общественное мнение о поступках каждого в отдельности - и точка".
В начале 1920-х годов эту мысль продолжил В. И. Ленин в известной
беседой с Кларой Цеткин: "В эпоху, когда рушатся могущественные
государства, когда разрываются старые отношения господства, когда начинает
гибнуть целый общественный мир, в эту эпоху чувствования отдельного
человека быстро видоизменяются. Подхлестывающая жажда разнообразия и
наслаждения легко приобретает безудержную силу. Формы брака и общения полов
в буржуазном смысле уже не дают удовлетворения. В области брака и половых
отношений близится революция, созвучная пролетарской революции".
В чем же состоит эта революция и как она отражается в нашем моральном
сознании? Изменяется ли взгляд на проституцию в связи с изменениями половой
морали? Чтобы избежать субъективизма, необходимо начать с перечисления
социальных процессов, происходящих в той или иной степени во всех
индустриально развитых странах. Начиная, как минимум, с ХVII века, все
цивилизационные процессы в России проходили под влиянием и во
взаимодействии с Западом, «цивилизация» воспринимается как европеизация и
вестернизация и вызывает прямо противоположные чувства. Одни видят в этом
прогрессивную индивидуализацию и обогащение жизненного мира, а другие -
разложение и деградацию. Всевластие бюрократического государства и
отсутствие четкого разграничения публичной и частной жизни затрудняет
формирование автономных субкультур, являющихся необходимой предпосылкой
сексуального, как и всякого другого, плюрализма и терпимости. Отношение к
сексуальности и эротике в России всегда политизировано и поляризовано, а
реальные проблемы частной жизни при этом нередко теряются.
Тем не менее, в России ХIХ - начала ХХ в. происходили принципиально
те же процессы, что и в Европе, и обсуждались они в том же самом
интеллектуальном ключе. Особенно важную роль в развитии русской сексуально-
эротической культуры сыграл Серебряный век
Общая тенденция, от которой зависят сдвиги в сексуальном поведении
современных людей,- ломка традиционной системы половой/гендерной
стратификации, резкое ослабление поляризации мужских и женских социальных
ролей. Гендерное разделение труда потеряло жесткость и нормативность,
большинство социальных ролей вообще не дифференцируются по половому
признаку. Общая трудовая деятельность и совместное обучение в значительной
мере нивелируют различия в нормах поведения и психологии мужчин и женщин.
Разумеется, эта тенденция не абсолютна. Все еще существуют преимущественно
мужские и женские профессии, сохраняется различие мужских и женских ролей в
семье и т. д. Но такие различия все чаще воспринимаются не как
"естественный закон", а как простой эмпирический факт или следствие
индивидуальных различий, необязательно связанных с полом. Главная тенденция
современной культуры - установка на развитие индивидуальности,
безотносительно к какому бы то ни было заданному стандарту.
Важные перемены происходят и в культурных стереотипах маскулинности и
фемининности. Они становятся менее жесткими и полярными и более внутренне
противоречивыми.
Традиционные черты в них переплетаются с новыми. Кроме того, они
значительно полнее, чем раньше, учитывают многообразие индивидуальных
вариаций. Наконец, и это особенно важно, они отражают не только мужскую, но
и женскую точку зрения.
Общая тенденция, лежащая в основе всех перечисленных процессов,-
изменение ценностных ориентиров, центром которых становится не семейная
группа, а индивид. Эта переориентация, затрагивающая не только брачно-
семейные, но и трудовые отношения и свободное общение, и проституцию в
целом - результат длительного исторического развития, уходящего своими
корнями в раннебуржуазную эпоху.
В патриархальном обществе прошлого отдельный индивид был немыслим и
не воспринимал себя вне своей социально-групповой принадлежности.
Глубокие перемены происходят и в культуре. Прежде всего это крах
традиционных антисексуальных установок и их псевдонаучного обоснования.
Интеллигенция, а вслед за ней и другие слои общества перестают видеть в
сексуальности нечто постыдное и низменное. Реабилитированная эротика
находит разнообразное выражение как в массовой, так и в "высокой" культуре,
будь то литература, кино или изобразительное искусство. Здесь действует
подмеченная Д. С. Лихачевым общая закономерность художественного прогресса
- сужение сферы запретного. Хотя проституция в них морально осуждалась, у
бедных советских женщин, живших на скромную зарплату и не могших покупать
дорогие модные наряды, этот образ жизни невольно вызывал жгучую зависть.
Настоящим бестселлером стала повесть Владимира Кунина "Интердевочка" (1988)
и снятый по его сценарию одноименный фильм
Расширение диапазона сексуальных переживаний, символизируемых в
культуре,- часть процесса перестройки телесного канона и канона речевой
пристойности, утвердившихся в начале нового времени. Ослабели культурные
запреты против наготы: достаточно вспомнить эволюцию купальных костюмов и
других видов одежды. Расширились границы речевой пристойности, некоторые
слова, еще недавно считавшиеся нецензурными, вошли в широкий оборот. В этом
можно усмотреть признак падения нравов. Но возможность обсуждать ранее
неназываемое означает, что люди перестали бояться данных явлений, стали
свободнее относиться к ним.
Изменение отношения к телу связано с общим изменением отношения к
эмоциям. В противовес викторианской установке на подавление эмоций
современная культура, включая научную психологию, подчеркивает ценность
самораскрытия и пользу эмоциональной чувствительности. "Воспитание чувств"
в сегодняшнем понимании - умение не только контролировать и подчинять
чувства разуму, но и выражать свои чувства, слушаться веления сердца. Но
как связать проституцию и чувства?
Проституция (лат. prostitutio — предание разврату, обесчещение,
осквернение), профессиональное удовлетворение сексуальных потребностей
клиентов за вознаграждение; продажа женщинами своего тела с целью добыть
средства к существованию. Известна с глубокой древности. Не случайно её
определяют как одну из "древнейших профессий". Есть сведения о её
существовании уже в рабовладельческих государствах, начиная с 3 — 2 вв. до
н. э. Значительное распространение получила в Древней Греции и Древнем
Риме, Персии, Индии, где были созданы многочисленные дома терпимости
(лупанарии). Существовала проституция и в эпоху феодализма.
Сексуальное обслуживание за деньги имеет достаточно глубокие
социальные, психологические и сексуальные функции. Оно упрощает и ускоряет
сексуальное сближение, избавляя мужчину от необходимости ухаживать,
соблюдать какие-то ритуалы. В принципе любовная игра сама по себе
доставляет огромное удовольствие, но есть мужчины, которых она не
интересует или которые не умеют ее вести. Коммерческий секс избавляет
мужчину от ответственности, как социальной (в случае беременности), так и
эмоциональной. Нормальная сексуальная близость предполагает какую-то
личную, эмоциональную вовлеченность, заботу о партнере. Однако некоторые
мужчины к этому не способны. Им нужен именно отчужденный, анонимный секс,
свободный не только от обязательств, но и от интимности. Коммерческий секс
привлекает мужчин экзотическим разнообразием, возможностью приобретения
нового опыта. Профессиональная проститутка обязана совершенствовать свою
технику, она не только учит своих клиентов, но и сама постоянно учится у
них. Кроме того, она делает то, что клиент хочет. Сексуальные желания
многих мужчин содержат нечто не вполне обычное. До тех пор пока секс
считается «грязным», «плохие» женщины всегда будут для некоторых мужчин
соблазнительнее «хороших», ибо «порядочность» ассоциируется с монотонностью
и скукой.
Большое социальное (а не только медицинское) значение имеет появление
эффективных противозачаточных средств-контрацептивов. Их наличие
освобождает людей от страха перед нежелательными "последствиями" половой
жизни, что особенно важно для женщин. Это повышает степень ее свободы, но
также и ответственности. Как влияет все это на сексуальное поведение, его
ритм, интенсивность и социальные формы? Однозначного ответа на этот вопрос
нет и быть не может вследствие социально-экономических, классовых,
национальных, религиозно-культурных и многих других различий. Тем не менее,
можно указать общие тенденции, которые, хотя и в разной степени, характерны
для всех индустриально развитых стран.
В развитии мировой сексуальной культуры на пороге третьего
тысячелетия присутствуют те же общие, глобальные тенденции, что в других
сферах общественной и личной жизни.
1. Происходит ее индивидуализация и приватизация, переход от внешнего
социального контроля к индивидуальному саморегулированию; освобождаясь
из-под власти церкви, семьи, общины и государства, сексуальность
включается в систему индивидуальных, личных ценностей.
2. С ослаблением традиционных иррациональных страхов, противопоставления
души и тела и табуирования телесных переживаний, сексуальное
наслаждение, как и вообще чувственность, секуляризируется, признается
положительной социальной и культурной ценностью, какой она всегда
обладала в обыденном сознании, и включается не только в бытовую, но и
в высокую культуру.
3. Демократическое общество отказывается от жесткой регламентации и
унификации сексуальной жизни, предпочитая им плюрализм и
толерантность. Сексуально-эротическая техника, мотивация, возрастные
границы, количество и даже пол сексуальных партнеров все чаще признают
частным делом индивидуального усмотрения каждого индивида или пары.
4. Женское равноправие и радикальная ломка полоролевых норм и стереотипов
подрывает, делает проблематичными многие традиционные представления о
природе пола и сексуальности. Это увеличивает разнообразие стилей
сексуальной жизни и расширяет границы свободы личности.
5. Легализация однополой любви и рост политической и культурной
активности сексуальных меньшинств также способствуют этим процессам,
высвечивая коммуникативные и гедонистические аспекты сексуальности,
принципиально несводимые к репродуктивной функции.
Процесс этот глубоко противоречив. Становление новых норм и образцов
сексуального поведения, а в частности и проституция, всегда значительно
отстает от разрушения старых стандартов, которое поначалу везде и всюду
воспринимается как проявление аномии и анархии. Ослабление сексизма и
многих традиционных табу расширяет индивидуальную свободу и избирательность
только при условии достаточно высокой общей и сексуальной культуры. В
противном случае, социальные издержки этого процесса оказываются огромными.
Об этом с новой силой напомнила человечеству эпидемия СПИДа.
Нормы сексуального поведения и соответствующие моральные установки
быстро изменяются. Разница между старшими, и младшими возрастами в этом
отношении очень велика. Молодежь чувствует и поступает не совсем так, как
делали в ее возрасте отцы и деды, поэтому представления, основанные на
опыте прошлых поколений, часто не соответствуют истине.
Перечисленные тенденции являются глобальными, общими для всех
индустриально развитых стран. Однако существуют громадные национальные,
социально-классовые, культурные и иные различия в степени их выраженности.
Не следует недооценивать стабильность и историческую преемственность
социокультурных установок и поведения. В разговорах о "сексуальной
революции" долгосрочные, глубинные процессы часто смешиваются с временными,
краткосрочными тенденциями, которые принципиально обратимы и имеют
достаточно четкие границы.
Но самое главное - какие качественные сдвиги стоят за этими
статистическими тенденциями? Означает ли новая "сексуальная свобода"
прогрессивную индивидуализацию любовной жизни или рост сексуального
отчуждения и деиндивидуализации?
"Секс" и "общество" часто мыслятся как равноправные стороны
противоречия, и вопрос сводится к тому, какой из них отдать предпочтение. В
теории Фрейда либидо - это постоянный инстинктивный соблазн, а труд -
суровая внешняя необходимость, и между ними всегда существует конфликт.
Отчужденный, подневольный труд действительно заставляет человека
искать эмоциональное удовлетворение в каких-то иных сферах бытия. Но и секс
бывает отчужденным, функциональным, лишенным индивидуальной эмоциональной
окрашенности.
За перестановкой акцентов стоят глубокие социальные сдвиги, прежде
всего перемещение личных идеалов из сферы труда и производства в сферу
досуга и потребления. Ранний капитализм ставил во главу угла успех,
обладание, накопление, призывая ради этого ограничивать личное потребление
и сами потребности. Сексуальность тоже была разрублена на две части: "дело"
- это прокреативный секс, составляющий долг, обязанность и осуществляемый в
рамках законного брака, а "потеха" - это уж как получится.
С ростом общественного богатства и увеличением массы свободного
времени ценностные ориентации общества изменились: на первый план выходит
потребление, по отношению к которому труд является лишь средством. Если бы
речь шла только о том, что мотив потребления стал перевешивать мотив
обладания, этот сдвиг можно было бы приветствовать. Что может быть нелепее,
чем жить ради производства и накопления вещей? Не разумнее ли, потребляя
их, жить в свое удовольствие?
Но жить только для себя - значит жить сегодняшним днем, причем
растущая неустойчивость социального бытия побуждает индивидов гнаться за
новыми и новыми удовольствиями. Применительно к нашей теме это значит, что
секс с проституткой становится в первую очередь развлечением, которое
полемически противопоставляется серьезности, ответственности, долгу.
Общество, где человек является прежде всего средством производства,
неизбежно порождает репрессивную половую мораль. "Потребительское общество"
подрывает репрессию, но одновременно низводит сексуальность до уровня
развлечения. В результате секс рассматривается то как важнейшая сфера
индивидуального самоутверждения, то как последнее убежище человека в
обезличенном стандартном мире, то как развлечение, спорт, игра.
Как пишет известный американский социолог Айра Рисе, "новая
сексуальность" означает небывалое разнообразие и индивидуализацию форм
сексуального самовыражения. Старая половая мораль была прокрустовым ложем.
Если индивид ему не соответствовал, общество не предлагало альтернатив, а
старалось подогнать человека под заданные параметры. Главное преимущество
"новой сексуальности" - возможность выбора, право личности самой выбирать
наиболее подходящий ей стиль сексуального поведения. Достижения медицины в
борьбе с венерическими заболеваниями и создание надежных контрацептивов
также способствуют гуманизации сексуальных отношений, позволяя индивиду
руководствоваться в принятии решений не страхом перед "последствиями", а
другими, более высокими соображениями.
Но многие люди оказались к этому не подготовлены. Сексуальное
поведение изменилось сильнее, чем моральные установки. В результате
возникла, по выражению Рисса, "смертельная смесь" новых форм сексуального
поведения с сильными пережитками старой репрессивной идеологии,
блокирующими реалистический подход к сексуальности. Иллюзия сексуальной
свободы в сочетании с отсутствием элементарных знаний способствовала
распространению ложных представлений и мифов. И когда общество оказалось
перед лицом грозной эпидемии венерических заболеваний, а затем СПИДа,
консервативные силы не преминули возложить всю ответственность за это на
идеологов "сексуального освобождения": вот к чему приводит либерализм!
Связь репрессивной половой морали с политическим консерватизмом не
случайна. Половая мораль относится к числу самых консервативных и
устойчивых элементов культуры, поэтому защита статус-кво неизбежно является
и защитой этой морали. Лозунги охраны семьи и нравственности всегда находят
живой отклик у населения, а играя на сексуальных страхах и предрассудках,
легко скомпрометировать политического противника. Этот метод был известен
уже в Византии XI века, где, по выражению английского историка Эдуарда
Гиббона, педерастия была преступлением тех, кого нельзя было обвинить ни в
чем другом.
"Моральное большинство" на самом деле не является ни моральным (оно
стремится заменить нравственную саморегуляцию личности принудительным
контролем извне), ни большинством (даже люди, голосующие за консерваторов,
не поддерживают экстремистов правого толка). Задача не в том, чтобы
вернуться к стилю жизни, существовавшему когда-то, а в том, чтобы осмыслить
новые реалии и сблизить сексуальное поведение и моральные установки.
Короче говоря, проституция соотносима к вопросам развития общества:
будет ли государство по-прежнему все регламентировать (не слишком
эффективно) или же люди сами возьмут на себя ответственность за свое
поведение, включая и его морально-половые и социальные издержки.
Никому не нравится работать и зарабатывать деньги,
да ведь приходится.
Иной раз пожалеешь бедную девушку: она и устала,
и не в духе, а тут нужно угождать мужчине, до котороого ей дела нет,
какому-нибудь полупьяному дураку...
Ради собственного удовольствия
ни одна женщина не пойдет на эту работу;
а послушать наших ханжей, так это сплошные розы!
Бернард Шоу
Реферат на тему: Имидж: определение центрального понятия имиджелогии
[pic]
А. Ю. Панасюк, доктор психол. наук, профессор, академик Академии
имиджелогии известен как автор ярких книг в которых раскрыты
теоретические основы и практические аспекты имиджмейкинга - «Вам нужен
имиджмейкер?», «А что у него в подсознании?», «Как убеждать в своей
правоте».
ИМИДЖ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ ЦЕНТРАЛЬНОГО
ПОНЯТИЯ ИМИДЖЕЛОГИИ
Термин «имидж» в российском лексиконе начал активно использоваться
примерно с середины 90-х годов прошедшего века; в начале в основном в
политологической области в контексте «имидж политика» («у него имидж
мудрого политика», «у этого политика хороший имидж», «имидж этого политика
оставляет желать лучшего», «необходимо, пока не началась предвыборная
компания, поработать над его имиджем»).
Сегодня термин «имидж» используется не только применимо к политикам, не
только применимо к человеку вообще, но и к иным объектам («имидж данного
продукта», «имидж банка») и явлениям («имидж образовательной системы в
России…»), хотя некоторые авторы полагают: «Правомерно утверждать, что
«имидж» соотносим только с личностью, <…> поэтому некорректно говорить об
имидже каких-то неодушевленных предметов» (5-365). Надо полагать, что это
– все еще отзвук того времени, когда у нас об имидже говорили только в
связи с политиками, с людьми.
В настоящее время в русском языке (в том числе и в профессиональном)
данный термин используется:
во-первых, в словосочетаниях, где дается ответ на вопрос «имидж - чей?»:
«У этого политика имидж порядочного человека»; «Имидж этого банка оставляет
желать лучшего»; «Имидж России в некоторых странах мира весьма
положительный»; «Имидж социализма как общественной системы в последнее
время в мире явно потускнел»; в данном случае «политик», «банк», «Россия»,
«социализм» являются прототипами имиджа;
во-вторых, в словосочетаниях, где дается ответ на вопрос «имидж - у
кого?»: «имидж этого политика у пенсионеров очень положительный, а вот у
научной интеллигенции – наоборот, негативный»; «имидж этого товара,
сформированный у новых русских, весьма положительный»); здесь группы людей
«пенсионеры», «научная интеллигенция», «новые русские» являются группами
носителей имиджа или – аудиторией имиджа.
Таким образом, следует различать выражения: «имидж – чей?» и «имидж – у
кого?». Нельзя говорить о каком-либо конкретном имидже, если нет ответа на
эти два вопроса: о имидже кого идет речь, и о имидже у кого идет речь.
ТЕХНОЛОГИЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ ИМИДЖА
В настоящее время в отечественной литературе и в практике имиджмейкинга
термин «имидж» интерпретируется настолько широко, что некоторые формы его
употребления даже специалистами в области имиджелогии нередко противоречат
друг другу.
Поэтому есть необходимость более подробно проанализировать этот термин –
центральный в имиджелогии. И прежде всего выяснить: как обстоит дело с
интерпретацией термина «имидж» в справочной литературе.
Для решения этого вопроса были проанализированы наиболее авторитетные
издания.
1) Большая Советская Энциклопедия, 3-е (последнее) издание – самая
авторитетная на сегодняшний день отечественная энциклопедия: статья «Имидж»
отсутствует;
2) Большой толковый словарь русского языка (1998) – один из самых
авторитетных на сегодняшний день справочных пособий, сообщающий, каким
образом то или иное слово (в том числе и иностранные слова) употребляется в
русской речи; по данным этого издания в русской речи термин «имидж» не
употребляется, хотя в словаре представлены, например, такие узко
специальные термины, как «интроверт» или «сенсуализм».
3) Обнаружена интерпретация термина «имидж» в одном из последних изданий
Словаря иностранных слов (1998): «Имидж – целенаправленно формируемый
(средствами массовой информации, литературой и др.) образ какого-либо лица,
предмета, явления, призванный оказать на кого-либо эмоциональное и
психологическое воздействие в целью рекламы, популяризации и т.п.» (2-240).
4) Среди специализированных справочных изданий термин «имидж» определяется
в словаре «Психология. Словарь.» (1990), где представлена относительно
обширная статья (в определенной мере продублированная в «Словаре
практического психолога» (1997)), с таким определением имиджа: «сложившееся
в массовом сознании и имеющий характер стереотипа эмоционально окрашенный
образ кого-либо или чего-либо» (4-134)..
5) Кроме того, термин «имидж» интерпретируется рядом авторов работ в
области имиджелогии.
Итог: определений не много, некоторые противоречат друг другу или практике
имиджирования; устоявшегося определения нет.
Слово «имидж» происходит от английского «image», которое, в свою очередь,
происходит от латинского «imago».
В английском языке слово «image» имеет не одно, а, как минимум, пять
значений («образ», «статуя (идол)», «подобие, «метафора», «икона»); при
этом чаще в английской речи слово «image» употребляется в значении «образ».
В англоязычных странах в профессиональной литературе, посвященной
проблемам формирования имиджа, термин «image» употребляется в значении,
которое можно было бы сформулировать следующим образом: «отражение в
психике человека в виде образа тех или иных характеристик объекта или
явления». А это означает, что термин «image» профессионалами
интерпретируется как «образ», понимаемый как совокупность не только
«материальных» («видимых») характеристик объекта, но и «идеальных» («не
видимых») его характеристик (для пояснения этих двух групп характеристик
обычно используют следующие высказывания: «мне кажется он красивым» - речь
идет о видимых характеристиках, и «мне кажется он умным» - речь идет о
невидимых характеристиках).
Большинство отечественных специалистов в данной области так и переводят
слово «имидж»: «образ». И подобная интерпретация термина «имидж» была бы
приемлемой, если бы не тот факт, что в русском языке слово «образ» имеет
шесть разных значений (ниже они перечислены от наиболее часто
употребляемого значения:
«1. Внешний вид, облик; наружность, внешность <…>2. Живое, наглядное
представление о ком-, чём-л., возникающее в воображении, мыслях кого-л. <…>
3. <…> 4. Обобщенное художественное восприятие действительности, облеченное
в форму конкретного индивидуального явления. <…> 5. Характер, склад,
направление чего-л. <…> 6. Способ, средство.» (1-682).
Какое из этих значений слова «образ» ближе к английскому «image»?, при
каком из этих шести значений слова «образ» его можно заменить на слово
«имидж» (и наоборот, заменить слово «имидж» словом «образ»)?
Можно ли заменить слово «образ» на слово «имидж» при интерпретации
«образа» как способ, средство? «Устроить дело наилучшим образом» -
«Устроить дело наилучшим имиджем» - нелепо. Значит, имидж не следует
переводить как образ в этом (шестом) значении.
Можно ли заменить слово «образ» на слово «имидж» при интерпретации первого
как характер, склад, направление? «Его образ мыслей» - «Его имидж мыслей» -
нелепо, как и «Его современный образ жизни» - «Его современный имидж
жизни». Значит, имидж не следует переводить как образ в этом (пятом)
значении.
Можно ли заменить слово «образ» на слово «имидж» при интерпретации первого
в значении художественного образа? «Данный художественный образ» - «данный
художественный имидж» - звучит, по меньшей мере странно, как и «В образе
этой героини отражено» - «В имидже этой героини отражено». Значит, имидж не
следует переводить как образ в этом (четвертом) значении.
Можно ли заменить слово «образ» на слово «имидж» при интерпретации первого
как внешний вид? Да, достаточно часто можно встретить использование слова
«образ» как синонима слова «имиджа» в значении «внешний вид». Например, в
России иногда говорят: «это салон по созданию имиджа» (салон-
парикмахерская), «в этом салоне работают специалисты по созданию имиджа»,
или – в рекламе: «Приходите в наш бутик и мы поможем изменить ваш имидж». И
это было бы верно, если бы полагать, что не только имидж политика, но и
любого иного человека складывается с учетом только его внешнего вида. Но
это не так, о чем свидетельствует не только приведенная выше фраза «у него
имидж мудрого человека», но и выражение типа: «имидж современной российской
системы образования далеко не позитивный, поэтому дипломы не всех вузов
котируются на Западе».
Отсюда следует полагать, что термин «имидж» если и может употребляется как
синоним «образа» в значении «внешний вид», то – по отношению к человеку -
только в связи с обсуждением одной из составных частей имиджа,
детерминируемой габитусом (gabitus – внешний вид) человека (и тогда эту
составную часть имиджа человека можно назвать габитарным имиджем, поскольку
в русском языке не представляется возможным образовать прилагательное от
словосочетания «внешний вид»), а по отношению к предмету только в связи с
обсуждением одной из составных частей его имиджа, детерминируемой внешним
видом предмета, понимая при этом, что образ любого предмета – это
психическое отражение не обязательно только «видимого».Следовательно, можно
заменить слово «образ» на слово «имидж» в значении «внешний вид» только с
оговоркой: когда речь идет только об одной из составных частей имиджа
(человека).
Можно ли заменить слово «образ» на слово «имидж» при интерпретации первого
как представление, возникшее в воображении человека? «Я тотчас же
представил себе его образ» - «Я тотчас же представил себе его имидж» -
звучит как-то неадекватно. Поскольку в понятие «имидж» (в выражении: «у
него имидж мудрого политика») входят не только внешние, но внутренние
характеристики этого политика, а представить «темперамент человека»,
«систему ценностей человека», «характер человека», наконец, «мудрость» (не
действия, ими вызываемые, а их самих) невозможно, то, следовательно, можно
заменить слово «образ» на слово «имидж» в значении «представление» только с
оговоркой: когда речь идет только о внешних характеристиках объекта, когда
говорят только об одной из составных частей имиджа (человека). . А если при
этом учитывать, что представить можно и «слона в голубую клеточку», т.е.
то, чего нет и в реальности, то подобная интерпретация «имиджа» как образа-
представления не может считаться достаточно проблематичной.
Можно ли заменить слово «образ» на слово «имидж» при интерпретации первого
как воспроизведение сознанием предметов и явлений, т.е. при такой
интерпретации «образа», как он трактуется в науке (в психологии, ибо иные
науки не интерпретируют этот термин, не включают образ в число объектов
своего интереса)?
Образ в психологии так и понимается: отражение в психике (так более
грамотно говорить, чем «отражение в сознании») внешних и (или) внутренних
характеристик объекта или явления. И это полностью респондируется с нашей
тестовой фразой «у него имидж мудрого политика», т.е. в глазах так
говорящих именно таков образ этого человека – как мудрого. А такой образ
складывается и на основе внешнего вида (оказывается, можно выглядеть
мудрым), и на основе восприятия свойств его личности.
И тогда ответ на поставленный в предыдущем абзаце вопрос: можно ли
заменять слово «образ» на слово «имидж» при значении первого как
психическое отражение каких-либо качеств человека, иного объекта, явления,
можно считать положительным. И тогда имидж можно было бы определить
следующим образом:
«Имидж какого-либо объекта – это образ, возникший в психике человека в
результате восприятия этим человеком тех или иных характеристик данного
объекта».
И тогда фраза: «у него имидж мудрого политики» означает, что в психике
человека (людей) возник образ политика на основании восприятия тех
характеристик, которые данного политика и определяют как мудрого.
Но тогда следует иметь в виду, что выражение «восприятие имиджа» как и
«восприятие образа» в контексте «восприятие имиджа – это процесс
формирования имиджа», не следует признать адекватным, поскольку при
формировании имиджа, при формировании образа воспринимаются (в данном
контексте) не образ, не имидж, а внешние и (или) внутренние характеристики
объекта, из которых и будет складывается образ, а впоследствии – и имидж.
И есть только одно исключение, когда правомерно употребление
словосочетания «восприятие имиджа», однако этому должна быть посвящена
отдельная работа.
Если имидж – это образ в таком значении (в третьем по нашему списку), то
верно ли обратное утверждение: любой ли образ, возникший в психике человека
в результате восприятия, являющийся отражением характеристик объекта
(прототипа образа), является имиджем?
Допустим, человек увидел в учебнике формулу, воспринял ее; у человека
возник образ этой формулы. Можно ли в данном случае говорить: «образ этой
формулы – это имидж этой формулы»? Определенно, нет (если, конечно, она не
несет на себе некое особо исключительно важное значение для данного
человека). Или еще пример: Вы смотрите на экран телевизора, видите так
некоего человека, который выступает на совершенно не интересную для Вас
тему (он говорит о своей диссертации, посвященной повышению удоя коров в
южных районах Саратовской области). Поскольку Вы все-таки некоторое время
смотрели на экран и слушали этого человека, то у Вас определенно возник
образ этого человека, как возник он и у еще нескольких тысяч телезрителей
первого канала – у жителей Магаданской области. С большой вероятностью
большинство этих телезрителей будут равнодушны к самому этому выступающему,
к его выступлению (в отличие от только что выступившего по этому каналу
одного из ведущих кандидатов в президенты страны). И тогда, несмотря на то,
что у телезрителей сформировался образ этого выступающего работника
сельхознаук, говорить о том, что у данной группы населения возник имидж
этого человека скорее всего не приходится (в отличие выступившего кандидата
в президенты), хотя образ его определенно возник у этой группы
телезрителей.
И тогда получается, что не каждый образ объекта, возникший в психике
человека, может называться имиджем, а только тот, к прототипу которого у
этого человека ( этих людей) есть определенное отношение. И тогда имидж
можно было бы определить следующим образом:
«Имидж – это образ, к которому у человека, имеется определенное
отношение».
Или иначе (что соответствует нормам русского языка):
«Имидж объекта – это отношение человека к сформированному у него в
результате восприятия характеристик объекта образу этого объекта (человека,
предмета, явления). Ибо когда говорят: «У этого политика имидж порядочного
человека», это означает, что есть группа людей, которые относятся к этому
политику как к порядочному человеку, которые образно говоря, «воспринимают»
этого политика как порядочного человека. А без отношения к этому политику
не было бы и имиджа этого политика. Значит, для определения имиджа
необходимо не только слово «образ», но и слово «отношение».
Значит, для того, чтобы образовался имидж, мало воспринять те или иные
характеристики объекта (человека, предмета, явления), мало сформировать в
своей психике образ этого объекта, еще необходимо, чтобы к этому образу (а
точнее – к прототипу этого образа) возникло определенное отношение,
возникла определенная оценка этого образа (или – менее грамотно –
«представление об образе»), возникло определенное мнение о прототипе этого
образа. То есть, получается, что имидж – это не столько образ, сколько
отношение в образу, сколько мнение об этом образе (прототипе образа).
И тогда имидж можно было бы определить следующим образом:
«Имидж – это сформированное в результате возникновения образа мнение
человека (у которого возник этот образ) о данном объекте (человеке,
предмете, явлении).
Или иначе (что соответствует нормам русского языка):
Имидж объекта – это мнение человека о сформированном у него (в результате
восприятия характеристик объекта) образе этого объекта (человека, предмета,
явления).
И тогда фраза: «у него имидж мудрого политика» означает, что в психике
сформировалось мнение, что этот политик мудрый, сформировалось на основе
возникновения образа в результате социальной перцепции (социально
окрашенного восприятия) определенных характеристик данного политика.
Оценка возникшего у человека образа объекта (в самом обобщенном виде
оценка «хорошо» - «плохо») может иметь эмоциональную (иррациональную)
окраску («нравится» - «не нравится»), а может и не иметь эмоционального
отношения, а только рациональное, рассудочное (типа: «годится» - «не
годится», «подходит для этого дела», например, быть президентом» - «не
подходит для этого дела», например, не подходит на должность президента»).
Поэтому не совсем верно определять имидж только как «эмоционально
окрашенный образ». Сравните два имиджа: «Об этом человеке сложилось мнение,
что он может решить не только такую задачу, но и более сложную» - чисто
рациональная оценка, в отличие от «Об этом человеке идет молва, что он так
хорош собой, что просто невозможно не влюбиться в него с первого раза» - и
это тоже имидж.
Всякий ли образ, возникший в психике человека в результате восприятия,
являющийся отражением характеристик объекта (прототипа образа), о котором
есть мнение (эмоциональное или рациональное), может считаться имиджем этого
объекта?
Если имидж – это именно такой образ, к которому у человека, воспринявшего
характеристики прототипа образа, есть определенное эмоциональное или
рациональное отношение (т.е. есть мнение об этом объекте), то можно ли
полагать имиджем образ самого себя?
Допустим, человек живет на необитаемом острове (и даже без Пятницы); у
этого человека есть образ самого себя, есть мнение об этом образе (о самом
себе); можно ли будет этот образ, это мнение о своем образе считать
имиджем? Ответ очевидно отрицательный и не только потому, что это не
согласуется с практикой имиджелогии, а еще и вот почему. Допустим, у
человека есть некая черта его характера, об этом знает только он сам и
никто другой. В психике других людей сформирован образ этого человека, но
без этой черты характера. Следовательно, этот образ не полный,
следовательно, и этот имидж не полный. Следовательно, образ самого себя без
презентации этого образа в психику другого человека (без восприятия
характеристик этого объекта, без возникновения образа в психике другого
человека) не может считаться имиджем. Значит, имиджем данного человека
можно назвать только тот оценочный образ этого человека, который возник у
другого человека, а не у самого себя.
И тогда имидж человека можно было бы определить следующим образом:
«Имидж человека – это мнение о нем, возникшее на основе оценочного образа
прототипа, сформированного в психике другого человека в результате
восприятия им тех или иных характеристик данного прототипа».
И тогда фраза: «у него имидж мудрого политика» означает, что в психике
другого человека возникло мнение об этом политике на основе образа,
сформированного в психике этого другого человека в результате восприятия
им тех или иных характеристик данного политика.
Всякий ли образ объекта, возникший в психике человека в результате
восприятия, образ, являющийся отражением характеристик объекта (прототипа
образа), образ, о котором есть мнение (эмоциональное или рациональное) у
другого человека, может считаться имиджем этого объекта?
Предположим, что возник образ (на основании восприятия тех или иных
характеристик) объекта (человека, предмета, явления) в психике другого
человека; об этом объекте у этого человека сложилось определенное мнение.
Например, избиратель пришел на митинг, послушал выступление кандидата, у
избирателя сложилось определенное мнение об этом кандидате («он скорее
всего слабый, безвольный человек». Но возникло такое мнение об этом
кандидате в психике только одного человека на свете, а в психике других
людей такого образа этого кандидата нет. Можно ли в этом случае говорить,
что данный образ (образ слабого, безвольного человека) – это имидж этого
человека? Ответ с очевидностью отрицательный, поскольку когда говорят «у
него имидж слабовольного политика», то имеют в виду мнение об этом человеке
у определенной (или неопределенной) группы людей, а не у одного Иванова.
И тогда имидж объекта можно было бы определить следующим образом:
«Имидж объекта – это мнение об объекте, возникшее в психике определенной
или неопределенной группы людей на основе образа, сформированного в их
психике в результате восприятия ими тех или иных характеристик данного
объекта».
И тогда тестовая фраза: «у него имидж мудрого политика» означает, что в
психике определенной или неопределенной группы людей возникло мнение об
этом человеке как о мудром политике на основе образа, сформированного в их
психике в результате восприятия ими таких качеств данного человека, которые
его характеризуют как мудрого.
При этом следует иметь в виду, что у одной группы может быть мнение об
этом человеке, а у другой никакого мнения о нем может и не быть, равно как
и у одной группы людей мнение о данном объекте может быть одно, а у другой
группы людей – даже прямо противоположное. Поэтому всегда следует говорить
об имидже применимо к какой-либо группе людей (имидж у кого»).
Всякий ли образ объекта, о котором есть мнение (эмоциональное или
рациональное) у определенной или неопределенной группы людей, может
считаться имиджем этого объекта?
Ответ и на этот вопрос следует дать отрицательный, и вот почему.
Мнение об объекте на основе образа, сформированного в психике группы
людей, может возникнуть не в результате восприятия таких-то характеристик
этого объекта, а на основе восприятия уже ранее сформированного мнения об
этом объекте других людей. Например, «мне один знающий человек сказал, что
этот политик – достаточно умудренный опытом человек, а я не могу не верить
этому человеку».
И тогда имидж объекта можно было бы определить следующим образом:
«Имидж объекта – это мнение об объекте, возникшее в психике определенной
или неопределенной группы людей на основе образа, сформированного в их
психике в результате либо прямого восприятия ими тех или иных
характеристик данного объекта, либо косвенного – на основе восприятия уже
оцененным кем-то образа (на основе восприятия мнения), сформированного в
психике других людей».
И тогда фраза: «у него имидж мудрого политика» означает, что в психике
определенной или неопределенной группы людей возникло мнение об этом
человеке как о мудром политике либо на основе образа, как результата
прямого восприятия характеристик этого политика, либо на основе мнения об
этом политике других людей, т.е. на основе образа, сформированного в их
психике в результате косвенного восприятия ими таких качеств данного
человека, которые его характеризуют как мудрого.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Имидж – это всегда такой образ объекта или явления, о котором сложилось
мнение, или: имидж – это всегда мнение об объекте, явлении, сложившееся на
основе образа.
Имидж всегда возникает у определенной или неопределенной группы людей.
Имидж всегда возникает на основе образа, сформированного в психике других
людей.
Имидж является следствием
либо прямого восприятия тех или иных внешних или внутренних характеристик
данного объекта или явления,
либо косвенного – через восприятие образа, мнения об этом образе,
возникшего в психике других людей об этом объекте, явлении.
И тогда:
имидж человека – это мнение об этом человеке у группы людей в результате
сформированного в их психике образа этого человека, возникшего в следствии
прямого их контакта с этим человеком или вследствие полученной об этом
человеке информации от других людей; по сути имидж человека – это как он
выглядит в глазах других людей, или – что одно и тоже – каково о нем мнение
других людей;
имидж фирмы – это мнение о данной организации у группы людей на основе
сформированного у них образа этой фирмы, возникшего в следствии либо
прямого контакта с этой фирмой, либо в результате информации, полученной об
этой фирме от других людей; по сути имидж фирмы – это то, как она выглядит
в глазах людей, или – что одно и тоже – каково о ней мнение людей;
имидж товара - это мнение о данном товаре у группы людей на основе образа
данного товара, возникшего либо при покупке, использовании этого товара
лично, либо на основе мнения об этом товаре других людей; по сути имидж
товара – это то, как он выглядит в глазах людей, или – что одно и тоже –
каково о нем мнение людей.
В завершении - о еще некоторых интерпретациях понятия «имидж», которые не
следует признать полными или адекватными пониманию имиджа, сложившемуся в
практике.
В частности, есть определение имиджа «как образа субъекта, создаваемого в
интерсубъектном взаимодействии» (3-27), что противоречит пониманию имиджа
организации, предмета и т.п. Такое определение могло быть допустимо только
к одному виду имиджа – к имиджу человека, и оно не может быть
распространено на понимание любого вида имиджа.
Есть определение имиджа как отражения только внешних характеристик
человека, на основе чего строится «технология личного обаяния», технология
восприятия внешности человека (5-6), что, повторим, противоречит, например,
пониманию имиджа какого-либо явления, не имеющего визуального образа
(внешнего вида).
Есть точка зрения, что имидж – это иллюзия, иллюзорная форма сознания.
Если считать иллюзией «искаженное восприятие действительности» (1-388), то
далеко не любой возникший в психике образ отвечает этому определению. А
поскольку имидж – это возникшее на основе образа мнение, а образ – это не
всегда (далеко не всегда) есть иллюзия, следовательно подобное определение
имиджа также следует рассматривать как неадекватное.
РЕЗЮМЕ
Имидж объекта (явления) возникает тогда, когда
некий человек (входящий в некую социальную группу людей; например,
избиратель, находящийся на митинге)
воспринимает внешние и (или) внутренние характеристики какого-либо
объекта: другого человека, или предмета, или явления (например, избиратель
видит кандидата, слышит его выступление),
в результате этого восприятия в психике этого человека возникает образ
данного объекта (у избирателя возникает образ этого кандидата),
этот объект человеком обычно невольно соотносится с собственной системой
ценностей, где «записано», что в мире есть «хорошо» и что есть «плохо» (у
избирателя в его психике «записано»: «практическая забота о людях – это
хорошо», «сильно жестикулировать руками на трибуне – это не очень хорошо»,
«разговаривать с людьми, а не читать по бумажке – это хорошо» и т.п.),
в результате чего у человека возникает отношение к этому объекту в виде
мнения (избиратель, уходя с митинга: «да, по-моему это достойный человек»
или «нет, это не порядочный человек»…).
Вот такое мнение, сложившееся у определенной или неопределенной группы
людей (например, у присутствовавших на митингах этого кандидата) о каком-
либо человеке, предмете, явлении и есть имидж этого человека, предмета,
явления (об этом кандидате потом специалисты будут говорить: « у него
весьма положительный имидж у большей части населения этого региона» или
«над его имиджем еще надо поработать, поскольку большинство населения этого
региона о нем не самого лучшего мнения»).
Люди, у которых возникло это мнение, у которых возник этот имидж и о
котором они потом могут сообщать другим людям (в нашем примере –
избиратели, побывавшие на митинге), являются теперь носителями этого мнения
о данном образе (о данном объекте), являются носителями имиджа.
А тот человек (или предмет, явление), о котором сложилось мнение у данной
группы людей (в нашем примере – выступавший на митинге кандидат), является
прототипом имиджа.
Информация, на основе которой сложилось у будущих носителей имиджа мнение
о прототипе имиджа, следует обозначить как имиджформирующую информацию.
Цитированная литература.
1.Большой толковый словарь русского языка. СПб, 1998
2.Васюкова И.А. Словарь иностранных слов. – М., АСТ-ПРЕСС, 1998.
3.Перелыгина Е.Б. Механизмы функционирования имиджа как феномена
интерсубъектного взаимодействия. М., 2003
4.Психология. Словарь. М.,1990
5.Шепель В.М. Имиджелогия: Секреты личного обаяния. М.,1997.
| |
