|
Реферат: Печать русской православной церкви: прошлое и настоящее (Журналистика)
ПЕЧАТЬ РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ: ТРАДИЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
Конец 80-х – начало 90-х годов нашего столетия стало началом возрождения
системы печати Русской православной церкви. Причем ее становление
происходит с использованием богатого опыта издательской деятельности
Русской православной церкви прошлого века. Чтобы понять, в каком
направлении идет и, очевидно, будет происходить развитие церковной
периодики, необходимо обратиться к издательскому опыту прошлого.
Формирование системы печати РПЦ относится к началу XIX века, и уже к
середине его Русская православная церковь располагала широкой сетью
периодических изданий, рассчитанных на самые широкие группы населения.
Здесь были и сугубо научные издания, богословские, ориентированные на
ученых богословов и на высшую церковную иерархию, веропроповеднические;
издания, выполняющие задачи религиозно-нравственного просвещения,
катехизисные, религиозно-назидательные, официально-хроникальные и пр.
Причем развитие системы происходило и на пространственном уровне. К концу
века церковные журналы начали выходить не только в Петербурге, Москве,
Казани, признанных религиозных центрах, но и во многих других городах:
Рязани, Ярославле, Одессе, Харькове. В 46 городах издавались «Епархиальные
ведомости».
Возникновение широкой сети изданий Русской православной церкви
обусловлено целым рядом причин, главные из которых были обнародованы в
первых номерах многих изданий, вышедших в это время. Так, в книге 1-й
вышедшего в 1899 году нового богословского журнала «Вера и церковь» было
заявлено, что он будет отвечать «на запросы религиозной мысли и духовной
жизни современного общества и противодействовать рационализму и неверию».
«Православный собеседник» появление церковных периодических изданий
объяснял необходимостью сближения православия и мирской жизни. По своему
характеру и по типу все издания отчетливо дифференцировались по задачам и
по тем группам аудитории, к которым они адресовались.
Характер церковного официоза имел еженедельник «Церковные ведомости»,
орган Святейшего и Правительствующего Синода. Практически каждый ,его номер
состоит из трех рубрик: «Высочайшие повеления», «Высочайшие награды»,
«Высочайшая благодарность». К нему примыкал «Право-
славный благовестник», который был, правда, органом Православного
миссионерского общества, но пользовался высочайшим покровительством
императрицы.
Богословскую науку представляли журналы, которые в основном выходили при
Духовных академиях. Одним из старейших академических богословских изданий
был журнал «Христианское чтение», который выходил при Духовной академии
Санкт-Петербурга и появился еще в 1-й четверти XIX века. В нем, как и во
многих других журналах подобного типа, было 5 отделов: творения Святых
отцов, изыскания и рассуждения касательно христианской религии,
христианское учение, духовная история, назидательные размышления.
«Богословский вестник» – орган Московской духовной академии. Выходил 1
раз в месяц. В журнале также было 5 отделов: творения Святых отцов в
русском переводе, исследования и статьи по богословским, философским и
историческим наукам, «Из современной жизни»– обозрение событий и
мероприятий в церковной и гражданской жизни, сведения о духовных
потребностях настоящего времени, сведения о внутренней жизни Академии,
критика, рецензии, библиография по богословским наукам; приложения –
диссертации, протоколы заседаний Совета Академии.
Харьковская Духовная академия издавала журнал «Вера и разум» – 1884–1917
гг. В журнале было 3 отдела: церковный, философский и «Листок для
Харьковской епархии», заменяющий епархиальные ведомости. Периодичность
журнала – 2 книжки в месяц.
Академические богословские журналы были посвящены в основном изысканиям в
области богословской мысли. Но такой академизм не вполне соответствует
характеру периодических изданий и, конечно, эти издания .могли быть
рассчитаны только на очень узкий круг читателей. Поэтому постепенно и уже
существующие издания начинают уходить от своей узкой направленности (это
видно хотя бы по рубрикам «Богословского вестника» «Веры и разума») и
появляются новые, тоже богословского характера, но ориентированные более на
связь с мирской жизнью. Таков журнал «Вера и церковь» (Москва) – духовный,
богословско-апологетический журнал. Здесь можно было прочитать такие
статьи, как «Честь – современное понятие о ней и их оценка с христианской
точки зрения», «Библейская гигиена и макробиотика», «Пособие студентам к
повторению догматико-апологетического курса лекций по богословию» и др.
.Но сам характер богословского академического издания не мог, конечно,
удовлетворить потребности популяризации сложных богословских проблем. А
такая потребность существовала. Поэтому в 1902 году в Петербурге начал
издаваться церковно-общественный журнал «Православное русское слово»,
который заявлял, что, в отличие от ряда других духовных органов, которые
служат «академической богословской науке» и предлагают чтение «не всегда
приноровленное к насущным вопросам и живым интересам «общества», он
предпримет ряд мер для «большей связи с обществом».
В то же время возникает новый тип так называемого народного церковного
журнала, ориентированного на все возрастные категории и предназначенного в
основном для семейного чтения, для чтения в храмах (храм как дом и все
прихожане – единая семья), для чтения в школах. Это такие журналы, как
«Домашняя беседа для народного чтения», «Доброе слово» – еженедельный
духовно-нравственный и патриотический журнал, «Духовная беседа» –
веропроповеднический, религиозно-нравственный сборник, духовно-народный
журнал «Кормчий», который адресовался каждой –православно-русской семье» и
был, кроме того, «одобрен как полезное чтение для солдат» и рекомендован «к
выписке для российской артиллерии».
К народным журналам относилась также целая группа журналов,
предназначенных для воскресного чтения (воскресенье в христианской религии
особый день – служения Бегу). Поэтому для этих целей и под таким названием
издавались многие народные журналы: «Воскресенье», «Воскресный день»,
«Воскресный благовестник» и др. По характеру публикаций и по целевым
установкам они были религиозно-назидательные и предназначались больше для
семейного чтения.
Развивается сеть изданий, ориентированных на детскую аудиторию, в
основном на учеников церковно-приходских школ, число таких школ по России
постоянно увеличивается и появляется необходимость в охвате и этой
аудитории. Креме того, у изданий этого типа существуют и другие целевые
установки, многие из них играли роль учебных пособий для детей, обучающихся
в церковно-приходских школах: «Церковно-приходская школа»; «Приходская
жизнь», «Православный собеседник». Здесь даются, кроме прочих материалов,
обзоры церковных постановлений о крещении и миропомазании, различные
полезные знания из истории православия, поучения Святых отцов и др.
Борьбе с сектантством и расколом посвящалась группа изданий
миссионерского, разъяснительного характера: «Миссионерское обозрение»,
«Миссионерский сборник», «Православный путеводитель». Православное
миссионерское общество в Москве издавало журнал «Миссионер».
Большую группу изданий составляли журналы, рассчитанные на людей,
интересующихся философскими проблемами религии, ее историческими корнями, –
в основном на интеллигенцию и думающих людей из других сословий. К таким
изданиям можно отнести: «Веру и разум», «Чтения в Обществе любителей
духовного просвещения», «Чтения в Обществе любителей древней письменности»,
«Чтения Московского Общества Истории и Древностей Российских», «Стран-пик»,
«Душеполезное чтение»; «Православное обозрение», например, которое
издавалось под редакцией священника Н. А. Сергиевского, кроме материалов
догматического, нравственного, церковно-исторического и назидательного
содержания, публиковало лучшие произведения иностранной богословской
литературы.
Остались незабытыми и средние слои духовенства. Причем здесь было
множество изданий, которые были рассчитаны как на действующих
священнослужителей, ведущих службы в многочисленных храмах по всей России,
так и на людей, посвятивших себя монашеству. Иллюстрированный ежемесячный
журнал «Монастырь», который издавался в Нижнем Новгороде, был адресован
православному русскому монашеству, духовенству и паломникам. Паломникам
предназначались и другие журналы, в числе которых еженедельный
иллюстрированный журнал «Русский паломник» (издатель А. Поповицкий) с
приложением (журнал «Светочь») – 1885–1917 гг.
В помощь священнослужителям, работающим в войсках, также издавались
специальные журналы, например, «Вестник военного духовенства», выходивший в
Санкт-Петербурге с 1889 г., с 1911 г. расширил круг аудитории и стал
называться «Вестником военного и морского духовенства». Издавался, как и
все остальные церковные издания, до 1917 года.
Надо отметить,, что в системе церковной печати прошлого века и
дореволюционного периода преобладали издания журнального типа, хотя многие
из них все равно именовались газетами. Непосредственно же газетных изданий
(в 2–4 полосы) было очень немного. К такому типу изданий в основном
относились «Епархиальные ведомости».
Помимо «толстых» журналов, которые, как правило, состояли из 2–3-х, а то
и более книг, существовали и «тонкие», издания более массового характера:
народные, для семейного чтения, церковно-педагогические, методические и др.
Некоторые из этих изданий выходили с иллюстрациями, материалы в них
излагались живым популярным языком.
Как видно из дат, обозначающих годы издания многих журналов и газет, все
они закончили свое существование в 1917 году, и этот год, а также
последующий 1918-й можно считать временем полного распада когда-то мощной
системы церковной печати. Все церковные «контрреволюционные» издания были
закрыты еще до завершения работы Поместного Собора (в 1918 году) на котором
Патриархом был избран Тихон. Каким-то чудом удалось сохраниться только
«Православному церковному календарю», который продолжал издаваться и
издается до сих пор без перерыва. Очевидно, это связано с тем, что он имеет
сугубо информационный характер и сообщает только хронологию церковных
праздников, дат поминовения и пр.
На смену им приходят новые советские антирелигиозные издания: газеты –
«Церковь и революция», «Наука и религия», «Безбожник». Начинают издаваться
общественно-политические журналы: «Красная новь», «Пролетарская революция».
В 1925 году появляется ежемесячный научно-методический журнал
«Антирелигиозник», который являлся органом Центрального Совета Союза
воинствующих безбожников. Его задача состояла в «руководстве всей научно-
методической работой Союза воинствующих безбожников как в области
пропаганды атеизма, так и в области организации безбожного движения». В
1930 году начинается издание журнала «Воинствующий атеизм», который ставит
себе целью «освобождение трудящихся от религиозного воззрения на природу и
общество».
Обновленческий период в Русской православной церкви, который был
направлен на «сокрушение казенной церкви», соответствовал «требованиям
дня». Хотя это, очевидно, был вынужденный шаг, чтобы сохранить церковь в
существующих условиях. Власти тоже не могли полностью уничтожить церковь,
но и сохранять ее в прежнем виде не хотели. Поэтому обновленческое движение
было поддержано свыше и обновленцы получили возможность издавать печатный
орган. В 1922 г., впервые со времени запрещения всех церковных изданий,
священник Сергей Калиновский получил разрешение издавать первый
неправительственный журнал под названием «Живая цер1ковь». Всего вышло 11
номеров журнала, последний – в феврале 1923 года. Если вначале тираж журнал
составлял 10 тыс. экземпляров, то последний его номер уже был напечатан
пятитысячным тиражом.
В журнале было шесть отделов – рубрик. В основном материалы шли под тремя
основными рубриками: «Вопросы религии и церкви при свете жизни» (это был
первый отдел); второй – «Обновление церкви на европейских началах» и шестой
– «Хроника».
Кроме того, время от времени появлялись остальные рубрики:
– «Научное разъяснение религиозных вопросов, вызывающих интерес в
современном обществе»; – «Религиозные движения в России и за границей»; –
«Почтовый ящик: беседы с читателями». Издатель первых двух номеров журнала
– Высшее церковное Управление, затем издатель меняется. Им становится
Центральный Комитет группы «ЖЦ». Это было следствием борьбы внутри самого
обновленческого движения.
Ровно через 70 лет начинается постепенное возрождение печати Русской
православной церкви. Конечно, понадобится длительное время для того, чтобы
восстановить такую мощную систему периодических изданий, которой когда-то
обладала Русская православная церковь. Очевидно также и то, что время
внесло свои коррективы и изменило общественные приоритеты, сейчас больший
интерес вызывает пресса другой направленности: деловая, общественно-
политическая, даже бульварная. Сказывается и тяжелое финансовое положение
церкви, она сейчас не может должным образом финансировать свою печать,
поэтому многие из существующих церковных изданий не могут составить
серьезной конкуренции газетам и журналам светского характера ни по своему
содержанию, ни по качеству. Хотя пусть и трудно, но процесс становления
печати Русской православной церкви все-таки происходит. Изменился, опять-
таки в связи с экономическими трудностями, преимущественный тип изданий.
Преобладают газеты (и это относится как к центральным изданиям, основной
учредитель которых – Московский патриархат, так и к местным, епархиальным
изданиям) небольшого формата в 2–4 полосы. Есть и издания многоцветные,
выполненные на высоком полиграфическом уровне, но таких немного. Многие
издания не имеют подписки.
Одним из учредителей церковных изданий выступает Издательский дом
«Хроника», им выпускается официальный орган РПЦ «Журнал Московской
патриархии», который с перерывами издается с 1931 года (1931–1935; 1943 и
по настоящее время). О 1962 года по 1994 г. его редактором, 'как и
Председателем издательского отдела Московской патриархии, являлся
митрополит Волоколамский и Юрьевский Питирим (Нечаев). С 1975 года журнал
издается также и на английском языке, количество страниц увеличилось с 48
до 80. С самого начала «Журнал Московской патриархии» распространялся по
подписке. Журнал практически всегда состоял из пяти разделов: «Официальная
часть» – послания и заявления; «Церковная жизнь», «Речи, проповеди»,
«Статьи», «Из жизни наших епархий». Разделы могут менять названия. Так,
«Официальная часть» в 80-е годы делится на две части: «Церковно-
общественный отдел», где в основном помещаются обращения Патриарха, отчеты
с пресс-конференций и т.п., и «Официальная часть», где публикуются
официальные материалы о приемах, поездках,) .визитах .и т.п. высших
церковных иерархов, в основном Патриарха.
Раздел «Статьи» также переименован. Теперь она называется: «Из жизни
православия». Появляется новый «Богословский отдел», а также рубрики «Из
духовной поэзии», «Из. богослужебной практики» с методическими советами и
рекомендациями.
«Журнал Московский патриархии» – официальный орган Русской православной
церкви больше теоретического характера. Он публикует фундаментальные
материалы по вопросам богословия, церковной истории и религиозной
философии, Выходит ежемесячно.
Также по подписке начинает распространяться новый журнал: «Официальная
хроника. Журнал Московской Патриархии», пробный (нулевой) номер которого
вышел перед Рождеством 1992 года, а первый появился в середине 1993 года.
Это также официальный орган Русской православной церкви, информационный
ежемесячник. Он публикует официальные документы Церкви, выступления
Святейшего Патриарха, материалы о церковных и церковно-общественных
мероприятиях Московской патриархии, «подавая читателю точку зрения Русской
Православной Церкви». В подзаголовке 1-го номера сообщается, что журнал
«издается по благословлению Святейшого Патриарха Московского и Всея Руси
Алексия II».
Издательский дом «Хроника» издает также единственную общецерковную газету
«Московский церковный вестник». В ней преимущественно даются материалы
церковно-общественного и катехизисного характера. Выходит 2 номера в месяц,
распространяется по подписке.
Под тем же учредительством издается цветной иллюстрированный ежемесячник
«Православное чтение». В нем в основном 1публ.икуются материалы духовно-
назидательного характера и фрагменты из святоотеческих творений. Также
имеется подписка. «Православное чтение» выходит с 1990 года. Так стал
называться издававшийся с 1986 года в связи с подготовкой к 1000-летию
принятия христианства на Руси информационный бюллетень «Московский
церковный вестник». Надо сказать, что поменялся не только тип издания, но и
его характер.
Учредителями изданий являются многие отделы Московского Патриархата, а
также епархии. С 1990 года издается «Воронежский епархиальный вестник» –
ежемесячная газета, а с 1991 года – журнал. «Жизнь во Христе» издается с
января 1991 года сначала Норильской церковью, а с 3-го номера в состав
издателей вошла и Московская патриархия. Четырехполосная газета с тиражом
5000 экз. богато иллюстрирована, печатается много фотографий, гравюр,
газета религиозно-просветительского характера.
Во 2-м выпуске «Информационного бюллетеня» за 1992 год. Синодальной
библиотеки Московского Патриархата в разделе «Периодические издания Русской
Православной Церкви (на русском языке) обозначено 77 наименований газет,
журналов, бюллетеней, листков, которые на этот момент издавались в России,
а также Православными Церквами стран СНГ. Но и тогда в этот перечень вошли
не все издания, а сейчас их стало еще больше. Полного перечня изданий
Русской православной церкви пока нет.
Большинство из этих изданий составляют ежемесячные газеты епархий:
«Архангельский епархиальный вестник», «Астраханский православный
собеседник», «Благовест» – орган Самарской епархии, «Благовест» – издание
Петрозаводской епархии и Карельского общества охраны памятников,
«Православный вестник Ставрополья» (Ставропольско-Бакинская епархия),
«Рязанский церковный вестник» и многие другие. В большинстве этих и других
изданий Русской Православной церкви обозначен 1990 год. Именно с этого
времени и началось восстановление системы печати РПЦ.
Многие епархиальные газеты похожи одна на другую. Небольшого формата,
одноцветные, малоиллюстрированные. В каждой из них существуют постоянные
рубрики или материалы «Из жизни епархии»; большое внимание епархиальная
печать уделяет церковным традициям, истории религии, истерии памятных мест,
расположенных на территориях епархий; печатаются поучения, фрагменты из
«Жития Святых», молитвы, церковный календарь и т. п.
Епархиальные газеты имеют в основном общий характер, но есть издания с
определенной целевой направленностью, что, как правило, обозначается в
подзаголовках. Так, например, ежемесячная газета «Могилевские епархиальные
ведомости» выходит с подзаголовком, который определяет направление газеты:
«Духовное просветительское и информационное издание».
Кроме газет, епархии и епархиальные управления издают также журналы,
бюллетени, информационные вестники как общего характера, так и определенной
направленности. Православная Вильнюсско-Литовская епархия с 1990 года
издает «Вестник Православия в Литве: квартальный религиозно-нравственный
журнал», в Уфе с 1992 года издается «Купель: церковный литературно-
художественный журнал Уфимского епархиального управления для детей».
В качестве учредителей и издателей выступают также монастыри, лавры,
отдельные церкви, общины, приходские собрания, союзы, православные
объединения и др. Здесь встречаются издания разного типа: журналы, газеты,
листки. Московский Свято-Данилов монастырь с 1991 года издает журнал
«Даниловский благовестник», а в 1989 году фактически первым среди
монастырей начал издание своего листка, од так и называется «Даниловский
листок». Тираж его 3 тыс. экземпляров. Несмотря на малый формат (А-5) и на
то, что» это «листок», в нем бывает от 12 до 26 страниц. Листок рассчитан
на просвещенного верующего читателя, который из него узнает, например, «О
чтении богослужебных книг без священника», «О послании апостола Иоанна»;
утвердится в «Значении молитвы», чему, в свою очередь, поможет «Проповедь о
необходимости молитвы». Здесь можно прочитать серию историко-познавательных
статей, посвященных монашеству – «О монашестве на Руси» и т.д.
В городе Дзержинском Московской области выходит «Николо-Угрешский
вестник: церковно-общественная газета», которая издается ежемесячно,
начиная с 1991 года. Ее учредители – Николо-Угрешский ставропигиальный
монастырь и Общественный Комитет возрождения Николо-Угрешского монастыря.
Несколько изданий выпускает Свято-Троице-Сергиева Лавра: «Троицкий
благовестник», «Троицкое слово», оба издаются с 1990 года. В 1991 году
Лавра начала издавать газету «Утоли моя печали» для заключенных
следственного изолятора г. Сергиева Посада.
«Жизнь во Христе» – не единственное издание отдельной церкви. В настоящее
время существует уже немало газет, которые издаются на средства прихожан.
Например, «Жизнь Богородского края: церковно-просветительская газета»
выходит ежемесячно в Ногинске Московской области с 1992 года. Ее учредители
– Православное Богородское Братство, Приходской Совет Богоявленокого
Собора. «Кизлярский православный вестник» (Дагестан) учредило приходское
собрание Свято-Николаевской церкви.
Учредителями газет религиозного содержания нередко выступают и частные
лица. Так, учредителем газеты «Слово», которая заявляет свой статус в
качестве Республиканской независимой православной газеты Крымской
республики (выходит она в Керчи), стал Сергей Никулин. Он же является и
главным редактором газеты. Выходит она на 4-х полосах форматом А-4 со
множеством иллюстраций, первый номер вышел в июне 1993 года. В обращении к
читателям газеты сказано: «Протяните руку ко Христу, и Он примет вас, как
утопающего Петра, и поставит вас на корабль веры, который приведет вас в
вечную жизнь. И долг газеты «Слово» дорогие братья и сестры, помочь вам в
этом».
Помимо дифференциации церковных изданий по статусу учредителя, а также
выделения центральных и региональных изданий, что в отношении церковной
печати не является таким уж существенным принципом, типологическое
разнообразие изданий РПЦ проявляется в настоящее время в наличии изданий
различного целевого назначения, разной направленности ориентированных на
удовлетворение запросов как верующей, так и неверующей части аудитории,
которые через церковные издания получают сведения по интересующим их
вопросам чисто познавательного характера, групп населения разных возрастных
категорий.
Теоретическую направленность имеет сборник Московской Патриархии
«Богословские труды», выпуск которых возобновлен в 1959 году. С этого
времени он издается без перерыва с периодичностью один выпуск в год.
Издание преследует цель «раскрывать для религиозного сознания духовные
сокровища Православия, знакомить богословские круги братских православных
церквей и других христианских исповеданий с достижениями нашей
отечественной богословской мысли, способствовать расширению богословского
кругозора питомцев наших духовных школ и духовенства Русской православной
церкви, развивать обмен опытом и знаниями между нашими богословами и вообще
содействовать богословскому творчеству в РПЦ».
С апреля 1990 года издается богословский журнал «Вестник Ленинградской
Духовной Академии» тиражом 10 тыс. экземпляров. В первом номере журнала
заявлена его преемственность по отношению к журналу «Христианское чтение»,
который издавался с 1821 по 1917 гг. также этой Академией: «Божие
благословение на издание ежеквартального журнала «Вестник Ленинградской
Духовной Академии», который должен статься преемником издававшегося Санкт-
Петербургской Академией «Христианского чтения», публиковавшего серьезные
богословские исследования, осуществлявшиеся профессорами академии»
(митрополит Алексий). В настоящее время журнал сменил название и вернул
себе прежнее– «Христианское чтение».
Появился ряд изданий, предназначенных для семейного чтения. Из них
наиболее интересен журнал «Православная беседа. Журнал для семейного
чтения» под попечительством Отдела Московского Патриархата по религиозному
образованию и катехизации, а также Союза православных братств».
Гриф «Для семейного чтения» имеет и ежемесячная газета «Благовест»,
которая издается в Нижнем Новгороде при участии Нижегородской епархии.
Имеет свое издание и молодежная студенческая аудитория: «Подворье» –
студенческая православная газета на 16 полосах, выходит с 1992 года.
На военную аудиторию рассчитана газета «Благовест». Первый ее номер был
подготовлен редакцией в содружестве с Союзом «За духовность армии и флота».
Выходит она с декабря 1992 года.
Возрождается и миссионерская церковная печать, которая имела в прошлом
очень большое влияние и значительную аудиторию. Сейчас это пока
немногочисленная группа изданий, среди которых «Жизнь и вера» с девизом «Се
стою у двери и стучу...». Первое ее название «Периодическое областное
издание для всех», затем «Крымская христианская газета для всех». Выходит
она с 1990 года на 4-х полосах. «Жизнь н веру» издает Христианское
областное издание просвитерского совета и Крымская христианская миссия
«Самарянин». Газета в основном носит информационный характер.
Следующий представитель этой группы – «Русский паломник» –
иллюстрированный журнал валаамского общества Америки возобновлен в 1991
году после перерыва с 1917 года.
Валаамское общество Америки является миссионерским движением, цель
которого – сохранение и распространение древнехристианской монашеской
мудрости вне всяких церковных разделений, для всех 50-ти юрисдикций,
исповедующих православную веру во всех странах мира.
Священнослужителям адресуется журнал «Русский пастырь – журнал
воспитанников Свято-Троицкой духовной семинарии – «русский православный
пастырский журнал». Выходит он 3 раза в год с 1988 года и имеет еще один
подзаголовок: «Журнал для пастырей, диаконов и псаломщиков». В «Обращении к
читателям» в № 1 за 1989 год определена аудитория издания: «Наш журнал
ставит себе целью установить связь между пастырями, воодушевить их,
укрепить их в их трудном служении, послужить местом обсуждениях наших общих
вопросов. Это начинание является как бы малой жертвой, нашим маленьким
даром русскому пастырю, облик которого создавался в течение тысячелетней
истории нашей многострадальной России. Хотя журнал, главным образом, будет
адресован читателю в духовном сане, однако, думается, что он будет
интересен и всякому верующему, принимающему церковную жизнь близко к
сердцу».
Упомянутые в данном обзоре издания, выделенные направления деятельности и
целевое назначение изданий рдз-ных типов составляют только небольшую часть
возрождаемой системы печати Русской Православной Церкви. Конечно, время не
возвращается вспять, новые условия диктуют новые подходы, хотя очевидно,
что система печати РПЦ имеет давние традиции и создается заново не на
пустом месте.
Реферат на тему: Правовые и профессионально-этические регуляторы в журналистике
Курсовая работа на тему:
Правовые и проыессионально-этические регуляторы в журналистике
Мудрёно пишут только о том, чего не понимают.
В.О. Ключевский
ВВЕДЕНИЕ
Средства массовой информации и коммуникации часто вызывают полемику в
обществе. Вопросы массовых коммуникаций важны потому, что прямо или
косвенно оказывают влияние на жизни людей. Ярким примером может служить
освещение вопросов экономики, охраны окружающей среды, неизменно вызывающих
критику. Аудитория СМИ любит обсуждать полученную из газет или с экранов
информацию и делает это, не всегда хорошо владея предметом и понимая
существующие проблемы. Но, безусловно, люди имеют право выражать свои
мнения, делиться впечатлениями. Общепринято, что «тот, кто платит, тот и
заказывает музыку», и поэтому вопросы собственности на СМИ и контроля за
ними также всегда в центре внимания тех, кого интересует эта область.
Влияние, которое СМИ оказывают на общество, тоже привлекает внимание и
порождает дискуссии. СМИ уже по определению находятся на виду, что делает
их весьма и весьма уязвимыми для всесторонних нападок. Работа журналистов
подвергается критике вне зависимости от того, нарушают ли они законы
профессиональной этики или нет. «Профессия предоставляет журналисту право
и, более того, вменяет ему в обязанность вершить от имени общества
публичный моральный суд над явлениями, привлекающими внимание общества»,-
пишет в своей книге главный редактор «Журналиста» Д.С. Авраамов. Сам
процесс журналистского труда, а главное, его результат, так или иначе,
затрагивают интересы многих. О профессиональной пригодности человека к
журналистике нельзя судить без учета его нравственных качеств, которые для
этого вида труда имеют не меньшее значение, чем квалификация.
Профессиональное здесь практически всегда выступает как моральное, и
наоборот.
Средства массовой информации, опираясь на истинное знание, помогают
читателю ориентироваться в постоянно меняющемся, бесконечно большом и, в
общем, мало знакомом лично ему мире. Но для того, чтобы пресса могла
осуществлять свое предназначение и при этом не нарушать законных интересов
тех, с кем журналист вступает в контакт, его поведение должно
регулироваться. При этом правда возникает вопрос, где грань этого
регулирования и что происходит со свободой журналистского творчества.
Свобода журналиста как понятие, проблема появляется вместе с развитием
средств массовой информации и активным включением их в политическую жизнь
общества. Прежде чем говорить о свободе необходимо осознать, что
подразумевается под понятием «свобода». «Понимание свободы как ничем не
ограниченной возможности говорить и писать, что угодно характерна для
необразованного, примитивного и поверхностного представления»,- писал
Гегель. Действительно, было бы странно, если бы при действующей в
государстве статье Уголовного кодекса о наказании за разжигание расовой
нетерпимости журналист, призывающий к этому через СМИ, освобождался бы от
ответственности на основании гарантированной Конституцией РФ свободы
средств массовой информации. То есть, в данном случае понятие «свобода»
следует воспринимать как «независимость», что означает отсутствие
ограничений, кроме определённых законом. Таким образом, положения закона,
накладывающие ограничения на действия журналиста, являются одними из
регуляторов в журналистике.
В настоящее время, в связи с отменой ряда ограничений, прежде всего
цензуры, возможности свободного выбора для журналиста неизмеримо
расширились. Потому свобода предстает перед пишущим не только как
объективная возможность выбора, но и как субъективная способность правильно
его произвести.
В свою очередь эта свобода легко оборачивается произволом, если пишущий
не имеет четких нравственных ориентиров, тем более что в условиях
административно-командной системы трудно было наработать сколько-нибудь
солидный опыт свободного и одновременно ответственного обращения со словом.
А при нехватке такого опыта воздух свободы способен одурманить не одну
горячую голову.
Мощный поток критики, обрушившейся со страниц печатных изданий, только
подтверждает эту банальную истину. Вместе с очищающей критической волной
выплескиваются недостоверные сведения и некомпетентные суждения,
уничижительные оценки, задевающие честь и достоинство граждан. Да,
публичная критика способна исцелять, но она может нанести и глубокую,
незаживающую рану. Поэтому критические публикации вызывают особенно
пристальное внимание и оцениваются как читателем, так и профессиональной
средой не только с деловых позиций, а прежде всего в категориях морального
сознания: с точки зрения объективности, смелости, справедливости.
Сейчас отношение к проблемам профессиональной морали журналиста
меняется, поскольку в пору нынешних кардинальных сдвигов работники прессы
постоянно оказываются лицом к лицу с множеством прежде не встречавшихся
проблем. Известно, что творческий труд вообще не может быть жестко
регламентирован. Чем меньше в нем стандартных, повторяющихся моментов, тем
большую роль в его регуляции играют гуманистические мотивы и моральные
ценности. Эта зависимость усиливается по мере ускорения социально-
экономического развития: быстрые перемены всегда несут в себе элемент
новизны, а потому исключают автоматизм и требуют от личности
самостоятельных нравственных решений.
Принимать такие решения журналисту все чаще и чаще приходится самому,
во-первых, из-за стремительных темпов перемен, которые в условиях газетной
и тем более радио- и телевизионной оперативности практически не оставляют
запаса времени для сторонних согласований. А главное, демократизация
общественных отношений, наконец, уже упомянутая отмена цензуры снимают
многие бюрократические рогатки на пути его свободного выбора.
Соблазном власть имущих всегда было противопоставить печатному слову
запрет. И, несмотря на демократическую направленность Закона о печати и
других средствах массовой информации, выбор у журналиста и сейчас бывает
ограничен. В нынешнее переходное время старые методы руководства прессой и
новые подходы к ней постоянно сталкиваются друг с другом. И по сей день
нередки случаи, когда учредитель диктует, кого и за что хвалить, кого
ругать, а решение "печатать – не печатать" все еще зависит от личных
качеств того или иного руководителя.
Свободному выбору мешают случаи расправы за справедливую критику и
препятствия, которые чинят журналисту при получении необходимых для работы
сведений. Сковывает и отсутствие четкого определения государственной тайны.
Бывает, журналист становится жертвой преследования со стороны тех, кого он
покритиковал. Однако судебные дела против зажимщиков критики практически не
возбуждаются. Подобные обстоятельства толкают журналистов к примиренчеству,
тогда как свободный выбор позиции, напротив, требует от них гражданского
мужества.
Теперь поговорим обо всем этом подробнее...
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ О СРЕДСТВАХ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ И
ЖУРНАЛИСТСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Начнем с небольшого экскурса в историю. Исходные замечания о
журналистской практике, в том числе замечания юридического плана, можно
встретить в подстрочниках рукописей, предназначавшихся для печатания в
первой русской газете "Петровские ведомости", а также на полях ее
корректурных оттисков (Станько А. И. Становление теоретических знаний о
периодической печати в России. – Ростов н/Дону, 1986. – С. 10, 17).
Известно, что и само издание этой газеты было определено актом, имевшим
правовой статус, - Указом Петра Великого от 15 декабря 1702 г. Всем
государственным учреждениям России, гласил указ, предписывается "собирать
сведения о военных и о всяких других событиях, учиняющихся в Московском и
окрестных государствах, посылать те сведения без мотчания (т. е. без
промедления) в Монастырский приказ для печатания (Полное собрание законов
Российской империи с 1649 года. Т. IV. 1702–1712. – СПб., 1830. -№1921).
Петр, как видим, сразу же позаботился о том, чтобы начинавшаяся издаваться
газета была обеспечена нужными ей сведениями. И этому служил изданный им
указ.
В последующие годы XVIII и XIX столетий государство в силу
необходимости должно было повышать интерес к периодике, ибо удельный вес и
социальная значимость ее в обществе беспрерывно возрастали. По поводу
периодики принимаются и распоряжения, имевшие характер нормативных актов.
Так, в октябре 1720 г. устанавливается светский контроль за печатным словом
в форме предварительной цензуры. А через несколько месяцев (в январе 1721
г.) принимается еще один документ - регламент духовной коллегии - прямой
предшественник российских законов о прессе (Бережной А. Ф. Царская цензура
и борьба большевиков за свободу печати. –, Л., 1967. – С. 8). Во время
царствования Екатерины II (в 1783 г.) издается Указ о вольных типографиях,
характеризуемый историками как первый в России сводный закон о цензуре и
печати (Там же. – С. 3).
Правовые нормы, касающиеся прессы, формировались в России, можно
сказать, довольно продолжительное время. Книга К. А. Арсеньева
"Законодательство о печати" (издана в СПб. в 1903 г.) насчитывает 265
страниц. В частности, уже этот факт может свидетельствовать о
разносторонности и многообразии созданных к тому времени правовых
документов о печати.
И вот все это складывавшееся в течение двух с лишним столетий
законодательство было отменено Декретом о печати, принятым Совнаркомом 27
октября 1917 г., фактически - на третий день после победы в Петрограде
вооруженного восстания. Декрет - не закон, его принимает не законодательная
власть, а исполнительная - правительство. Место юридической нормы в этом
случае занимает распоряжение, предписание, волевое побуждение, диктат.
Подписывая Декрет, В. И. Ленин, разумеется, учитывал, что Парижская
коммуна потерпела поражение, в частности, потому, что своевременно не
приостановила деятельность враждебной ей печати. Однако как диалектик он,
думается, отдавал себе отчет и в том, что действие Декрета должно быть
ограничено во времени: безальтернативная печать может принести обществу
больше вреда, чем пользы. Иначе с чем нам следует связывать тот факт, что в
конце Декрета было записано: "Как только новый порядок упрочится, ..для нее
(печати) будет установлена полная свобода в пределах ответственности перед
судом, согласно самому широкому и прогрессивному в этом отношении закону"
(О партийной и советской печати, радиовещании и телевидении. - С. 58).
Увы, закону о печати так и не суждено было появиться у нас вплоть до
недавнего времени. Правда, на печать можно было экстраполировать положения,
скажем, 7-й статьи Гражданского кодекса РСФСР (о защите чести и
достоинства), 130-й, 131-й, 75-й и 141-й статей Уголовного кодекса РСФСР
(соответственно: о клевете, оскорблении, разглашении сведений, составляющих
государственную тайну, плагиате), некоторых других. Однако примеров того,
что по этим статьям возбуждались иски против журналистов, было немного.
Законодательная, исполнительная и судебная власть (не по форме, а по
существу) более 70 лет сосредоточивалась фактически в одних руках.
Монопольно направлял, поощрял и карал своих "подручных" партийный аппарат,
руководство печатью в известные годы осуществлялось точно так же, как
руководство хозяйственной деятельностью, образованием, культурой,
литературой. Оно было малокомпетентным, со слабым знанием предмета
руководства, кичливым, временами вероломным и полностью безответственным
перед народом.
Уже и изложенное, на наш взгляд, проливает некоторый свет на значение,
которое имеет законодательство о прессе и других средствах массовой
информации в переходе от тоталитарного к правовому государству, а также
указывает на то место, которое оно должно занять в системе
разрабатывавшихся не одним поколением отечественных законодателей правовых
норм.
Какие конкретно юридические документы имеются в виду? Это в первую
очередь Конституция РФ, в которой среди прочих прав и свобод человека и
гражданина признаются и гарантируются «право на неприкосновенность частной
жизни», «право на тайну переписки», «свобода мысли и слова», «свобода
искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым
законным способом», «свобода массовой информации». Одновременно Конституция
закрепляет некоторые ограничения названных свобод, объявляя, например,
недопустимыми «сбор, хранение, использование и распространение информации о
частной жизни лица без его согласия», «пропаганду или агитацию,
возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и
вражду», «принуждение кого-либо к выражению своих мнений и убеждений или
отказу от них». Также законодательную базу о СМИ составляют:
непосредственно Закон РФ «О средствах массовой информации», а также
Гражданский и Уголовный кодексы.
Вышеупомянутые кодексы оговаривают порядок и способы воздействия на
нарушителей прав и свобод граждан, а также нарушителей введенных
Конституцией и Законами РФ ограничений и запретов. Интересующие нас статьи
кодексов достаточно конкретны, не требуют пояснений и потому считаю
достаточным привести их (статей) текст в приложении к данной курсовой
работе.
Думаю, что подробно пересказывать статьи закона Российской Федерации "О
средствах массовой информации" также не следует. Остановимся только на тех
моментах, которые имеют отношение к теме нашего разговора.
Знакомясь с Законом, нельзя не обратить внимания на то, что в нём ни
слова не говорится о задачах прессы, о том, что ей можно освещать, а чего
нельзя, кому следует контролировать тематику, направленность её
выступлений. Дело в том, что уже в 1-й статье провозглашено, что пресса
свободна, а в 3-й – что цензура отменяется. Эти статьи, а также 58-ю,
содержащую в себе требования о необходимости прекращения финансирования,
более того – необходимости немедленной ликвидации организаций либо
учреждений, которые пытались бы осуществлять функции цензуры мы считаем
ключевыми для российского Закона. Этими положениями, в частности, и
определены независимость, суверенность газеты в выборе содержания и
тематической направленности выступлений. Никакой директивный орган в
принципе не может обязать журналистов писать, скажем, на промышленные или
бытовые, или сельскохозяйственные темы. В самых общих чертах тематическая
сторона деятельности согласно статье 10 оговаривается в заявлении о
регистрации средства массовой информации. В рамках указанного заявления
журналист имеет полную свободу самовыражения. Правда, с учётом того, что
выносит за рамки свободы 4-я статья Закона.
В этой 4-ой статье названы «недопустимость, злоупотребление свободой
массовой информации», перечисляется то, о чём журналистам не рекомендуется
писать, за что предусмотрена либо уголовное, либо какое-нибудь иное
наказание. Так, журналист не может разглашать сведения, составляющие
государственную или другую тайну, охраняемую законом. Журналист не может
призывать к насильственному захвату власти, насильственному изменению
конституционного строя и целостности государства. К ненасильственному
захвату и изменению, как это вытекает из статьи, призывать допускается. С
этим, очевидно, надо связывать нередко появляющиеся теперь в прессе
антиправительственные, антипрезидентские и т. п. выступления. Грани между
«насильственным» и «ненасильственным» судя по опыту авторы выступлений
стараются не переступать.
Недопустимо пропагандировать в прессе войну, насилие, жестокость,
расовую, религиозную, национальную исключительность или нетерпимость.
Запрещено и преследуется в соответствии с Законом использование средств
массовой информации для вмешательства в личную жизнь граждан,
посягательства на их честь и достоинство. Об этом идёт речь не только в
статье 4, но и в статьях 49 («Обязанности журналиста») и 51
(«Недопустимость злоупотребления правами журналиста»). Кроме того, на
журналистику распространяется действие тех положений Конституции РФ,
гражданского и уголовного законодательства, которые нацелены на защиту
частной жизни граждан. К частной жизни отнесены все вопросы, которые
гражданин вправе решать самостоятельно. Например, охраняется от
постороннего вмешательства личная переписка, телефонные переговоры,
телеграфные и иные сообщения, гарантируется неприкосновенность жилища и
находящихся там вещей, охраняется тайна усыновления. Нарушение этих норм
чревато для любого лица или организации уголовным наказанием вплоть до
лишения свободы. По нормам гражданского права подлежит наказанию виновный
в распространении сведений, порочащих честь, достоинство и деловую
репутацию человека или фирмы. Таковыми признаются не соответствующие
действительности сведения, содержащие утверждения о нарушении гражданином
действующего законодательства или моральных принципов, которые умаляют
честь и достоинство обиженного лица. Суд может обязать распространителя
такой информации (а им нередко оказывается журналист или редакция) принести
извинения, опубликовать опровержение или возместить причинённый вред.
Ответственность и права журналиста. Этот вопрос мы изложим не только
кратко, но и фрагментарно, поскольку он точно представлен в правовых
документах.
Если журналист является автором публикации или передачи, то, согласно
статьям 4, 51и 62, он несет полную ответственность за материалы. Мера
ответственности зависит от того, какой в конкретном случае допущен просчет:
допустил ли журналист злоупотребление предоставленными ему правами (скажем,
в области сбора материала), свободой слова или нарушение иного рода. К
действующему законодательству, на основании которого оцениваются действия
журналиста, в первую очередь относятся Гражданский и Уголовный кодексы
Российской Федерации.
Если журналист готовит материал к печати, то, согласно статьям 47 и 49,
он должен "проверить достоверность сообщаемой ему информации". В отдельных
случаях журналист освобождается от проверки, а также от ответственности за
неточности, ошибки, содержащиеся в материале. Какие это случаи? Согласно
статье 57 Закона, сотрудник редакции не несет ответственности за сведения:
1) если эти сведения присутствуют в обязательных сообщениях;
2) если они получены от информационных агентств;
3) если они содержатся в ответе на запрос информации либо в материалах
пресс- служб;
4) если они являются дословным воспроизведением фрагментов выступлений
депутатов и делегатов на сессиях, съездах, конференциях и т.п., а также
официальных выступлений должностных лиц;
5) если они содержатся в авторских произведениях, идущих в эфир без
предварительной записи, либо в текстах, не подлежащих редактированию в
соответствии с Законом (речь идет, в частности, об опровержениях, которые,
согласно 43-й статье, редакция не имеет права редактировать, а также о
материалах, передаваемых для публикации учредителями, органами, в которых
регистрировалось средство информации, — об этом говорится в статье 35,
имеющей название "Обязательные сообщения");
6) если они являются дословным воспроизведением материалов,
распространенных другим средством информации.
Надо добавить, что редакция не имеет права редактировать тексты,
написанные депутатами по их инициативе. Так записано в Законе о статусе
депутатов (Известия. —1990.—10 июня). Заметим, что данное положение
принесло редакциям немало дополнительных беспокойств. Особенно радикальные
депутаты не всегда в своих писаниях сдерживают эмоции, дают слишком резкие
оценки тех или иных должностных лиц, политических деятелей и т. п. В свою
очередь оскорбленные лица нередко отождествляют такие выступления с
позицией редакций, присылают в них опровержения, требуют от журналистов
публичных покаяний.
Хотелось бы также обратить внимание на статью 47, трактующую вопрос о
правах журналиста. В своих взаимоотношениях с администрацией сотрудник
редакции опирается на демократические нормы, определенные Законом. Он имеет
право излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях, предназначенных
для распространения за его подписью, отказаться от подготовки за его
подписью материала, противоречащего его убеждениям, снять свою подпись под
выступлением, содержание которого было искажено в процессе редакционной
подготовки, а также распространять подготовленные им материалы за своей
подписью, под псевдонимом или без подписи.
Вообще же права отказываться от редакционного задания Закон журналисту
не предоставляет. Если бы это было сделано, то права журналиста вступили бы
в конфликт с его обязанностями. В статье 49 указывается, что он должен
осуществлять программу деятельности средства массовой информации, с которым
состоит в трудовых отношениях, и руководствоваться редакционным уставом. Но
и здесь есть оговорка: журналист обязан отказаться, если редактор дает ему
задание, являющееся незаконным по своему характеру. В случае несогласия с
программой редакции и уставом следует просто уйти из данного коллектива.
Завершая разговор о законе "О средствах массовой информации" отметим,
что очень важен уже сам факт, что закон действует, выступая в качестве
правового регулятора во взаимоотношениях общества и его структур с прессой
и журналистами. Если в своё время союзный Закон был своего рода прорывом в
тоталитарной системе, то российский Закон существенно упрочил позиции,
завоеванные прогрессивной журналистской общественностью. Задача заключается
в том, чтобы и правоохранительные органы, и работники газет, журналов,
радио, телевидения добивались реального соблюдения статей Закона в текущей
практике.
ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ЭТИКА ЖУРНАЛИСТА
Индивидуальное сознание воспринимает профессиональную мораль не как
нечто абсолютное. Напротив, оно сопоставляет её нормы с общими требованиями
нравственности, которые индивид усваивает ещё до приобщения к профессии.
На первый взгляд требования профессиональной морали представляются
банальными прописями, мало пригодными для реальной жизни и не требующими
строгого им следования. Изучение норм и ценностей профессиональной морали
происходит только с учетом собственного опыта. Единство изучения требований
журналистской этики с осмыслением практического опыта и приобщением к
непосредственной работе в редакции - наиболее результативный путь освоения
начинающим журналистом профессиональной морали.
Расширение гласности, развитие демократии, совершенствование
организации и условий труда в редакциях способствуют успеху этого процесса.
Ведь человек полагает себя ответственным только за те действия, в которых
он принимает более или менее активное участие и имеет возможность выбора.
Именно в этих случаях у него возникнет внутренняя потребность познать
пределы свободы, которыми общество регламентирует деятельность
представителей журналистского цеха, дабы случайно не нарушить их.
При более подробном взгляде на профессиональную мораль, основные
принципы которой уже сложились, возникает вопрос, как же формируются
подобные регуляторы работы журналиста. Рассуждение можно начать с того, что
деятельность журналиста сложна и неоднозначна и может по-разному быть
оценена как в результате, так и в процессе работы.
Общественный и корпоративный интересы могут совпадать друг с другом, а
могут вступать в конфликт. В процессе деятельности журналиста отношения
между ним и другими членами общества могут обостряться, поскольку
журналисту постоянно приходится включаться в социальные конфликты и
занимать в них ту или иную позицию. Перед пишущим постоянно возникают
моральные искушения и соблазны. Он может им поддаться, умолчать о чем-то
существенном, но неприятном, может также использовать печатную трибуну для
выражения личных или групповых амбиций. И как результат - напряженность в
отношениях с другими членами общества у него воспроизводится вновь и вновь.
Эта напряженность проистекает из-за внутренней противоречивости
журналистской деятельности. Журналист и читатель выступают в разных
социальных ролях: одно дело специалист, другое - тот, кто пользуется
плодами его труда. Уничтожить эту разницу не под силу никому. Не
замахивается на неё и профессиональная мораль. Она не разрешает
противоречия, а находит компромиссы, согласовывает взаимные интересы
противостоящих сторон. Опыт согласования этих интересов и фиксируется в
профессионально-нравственных нормах поведения специалиста.
Такие нормы журналистской этики, как, например, обязательная
предварительная проверка публикуемых сведений или правило при разборе
конфликта непременно выслушивать обе стороны, рождались в результате проб и
ошибок из практически целесообразных действий, первоначально в качестве
требований технологических, гарантирующих публикацию от неточностей.
Формирование профессионально-нравственной нормы начинается с частной
производственной ситуации и идет от конкретного к абстрактному. Постепенно
технологические операции приобретают все более общий смысл, выходящий за
пределы этой отдельной ситуации, а вместе с ним - и нравственное
содержание.
Чисто технологических, нейтральных операций насчитываются единицы. К
примеру, перепечатка материала, вычитка корректуры, идентификация фото...
Подавляющее большинство остальных в той или иной мере связаны для
журналиста с нравственным выбором.
Предмет журналистской деонтологии, во-первых, составляет система
обязанностей и норм поведения, выражающих отношение журналиста к своей
профессии, к ее чести и достоинству, которая предполагает ответственность
за нарушение этих норм. Во-вторых, в ее предмет входят правила,
регулирующие отношения журналиста, с теми, кто пользуется плодами его
труда: с читателем, зрителем, слушателем. Ибо именно в этой системе связи
журналист реализует свой профессиональный долг.
Нормы профессиональной морали обладают различной степенью общности.
Одни дают специалисту минимальную ориентацию, только в пределах частной
ситуации: "при правке не искажай смысл читательского письма. Другие
требования носят более общий характер и оставляют журналисту больше
самостоятельности. Скажем, "следи, чтобы своим материалом ты невольно не
затронул интересы третьих лиц". Здесь автору материала приходится думать и
решать самому.
Предписания более общего порядка, выходящие за рамки частной ситуации,
мы называем принципами профессиональной морали.
Правда, среди специалистов иногда раздаются голоса, будто
профессиональная мораль своих принципов не имеет вовсе и заимствует их у
господствующей в обществе нравственности. Дело же, наверное, в том
содержании, которое вкладывается в понятие "принцип". Если рассматривать
его как требование абсолютное, то действительно такие нормы
профессиональная мораль заимствует из общей нравственности. Это -
правдивость, объективность, приверженность свободе слова. В
профессиональных кодексах эти требования лишь конкретизируются.
Принципами профессиональной морали журналиста называют не только эти
абсолютные требования, но также и нормативные предписания профессионального
поведения, выходящие за рамки отдельной ситуации.
В связи с последним определением возникает естественный вопрос:
правомерно ли вообще связывать норму с ситуацией? Ведь для того, чтобы
норма могла регулировать поведение, она должна занимать место между
ситуацией и порождаемым ею импульсом, между самим импульсом и ответом на
ситуацию. Благодаря этому промежуточному положению норма и обеспечивает
предсказуемость, стандартность поведения.
Как парировать подобное замечание? Не ведёт ли подобная трактовка нормы
к релятивизму? Ведь и на самом деле профессиональная норма, конечно же,
невыводима из отдельной ситуации.
Из отдельной – да! Однако любая профессионально-этическая норма (и не
только в журналистике) в своих истоках есть определенный, складывающийся
десятилетиями способ согласования интересов сторон при столкновении с
типичными профессионально-нравственными проблемами. Генетически норма
связана с типичными профессиональными ситуациями и потому воспроизводится в
поведении специалистов постоянно и в массовом порядке. Это во-первых. И,
более того, касается нормативных предписаний любой общности.
А во-вторых, мы ограничиваем сферу действия нормы конкретной
профессиональной ситуацией прежде всего для того, чтобы отличить норму от
других структурных элементов профессиональной морали, более высокой степени
общности: иных различий между ними нет.
К тому же с ситуацией норма связана ровно настолько, насколько она
связана с общими требованиями морали, руководствуясь которыми журналист
приступает к делу. Применяясь в массе сходных случаев, общие принципы
впитывают опыт типичного поведения, конкретизируются и приобретают
способность ориентировать журналиста в ситуациях подобного рода.
В теории журналистики существуют и несколько иные взгляды на систему
требований, которые общество предъявляет к журналистскому цеху. Г.В.
Лазутина, например, рассматривает совокупность этих требований как
трехэтажную пирамиду. На верхнем этаже она размещает такие категории, как
профессиональный долг, ответственность, совесть, честь, достоинство. Второй
уровень, по ее мнению, составляют профессионально-этические принципы, в
которых отражены уже более конкретные требования к поведению журналиста. К
группе регуляторов третьего уровня она относит запреты или побуждения,
регламентирующие все аспекты поведения журналиста в конкретных
производственных ситуациях, - собственно профессионально-этические нормы ".
По мнению Д.С. Авраамова, высшие, сверхнормативные регуляторы вообще не
умещаются в профессиональных рамках. Это представления об идеале, счастье,
смысле жизни. Ведь именно отсюда, с самой высокой вершины, тянутся
направляющие к тем профессионально-этическим категориям, которые Г.В.
Лазутина поместила в пике своей пирамиды. "Идеал" питает представления о
профессиональном долге и справедливости, от "смысла жизни" берет начало
ответственность, а "счастье" дает опору самооценивающим механизмам:
совести, чести, достоинству. Более того, именно благодаря высшим
регуляторам все остальные нравственные предписания получают возможность не
буквалистского, а творческого применения.
- То есть, по-вашему, любую информацию можно нести на экран? Существует же,
наверное, некое табу? Или журналисту всё позволено?
- Для некоторых западных компаний табу - это трупы. Показывать трупы
запрещено. Я же считаю: надо показывать. Но есть границы. Они не в том, что
ты показываешь, а в том, как. Нельзя педалировать на крови, смаковать
ужасы, горе людское. Вот в феврале в Чечне на подъезде к Грозному, под
щитом с названием города, оставшимся ещё с советских времён, со всеми
орденами, ещё там с чем-то, лежали трупы. Больше ста. Их вывезли из города
для опознания родственниками. И туда со всей Чечни съезжались люди. Как
плакали женщины... Теперь, когда проезжаю это место, пусть там чисто и
светит солнце, и трава зелёная, всегда словно вижу те трупы. И что, не
показывать их? Мы показали. Но скупо. Во всяком случае, не так, как это
делает, скажем, Невзоров. Его позиция для меня неприемлема. Абсолютно.
Натурализм – нельзя. Всё остальное - можно.
Из интервью И. Руденко с Е. Масюк
(“Прекрасная дама в бронежилете”, “Журналист” №1, 1996)
Профессиональная мораль способна оказывать воздействие на трудовую
деятельность не только с помощью норм. Она регулирует поведение и через
систему ценностей, на утверждение которых ориентирует журналиста. Если в
понятии нормы подчёркивается обязанность поступать определениям образом и
подразумеваются санкции за ее нарушение, то в ценности превалируют
добровольность и внутренняя убежденность в необходимости следовать ей. Если
норма конкретизирует содержание поведения в той или иной типичной ситуации,
то ценность всегда предлагает более общий ориентир.
Профессиональная мораль журналиста в этом отношении не составляет
исключения. Более того, требования общества к работникам прессы, как
известно, фиксируются в кодексах, к которым в обиходе часто сводят всю
профессиональную мораль журналиста. Их, собственно говоря, и называют
журналистской этикой - настолько крепко запечатлен в об | |
