|
Реферат: Журналистское расследование (Журналистика)
Содержание
Введение…………………………………………………………………………………….3
Глава 1. Инвестигейторы по-русски……………………………………………………4
Глава 2. Западные коллеги делятся опытом…………………………………………12
2.1. Как составить план работы………………………...……………………...12
2. Как бороться с ошибками………………………………………………….13
3. О плюрализме мнений……………………………………………………..14
4. Универсальные советы…………………………………………………….15
5. Краткое руководство по проведению журналистского
расследования...16
Глава 3. Как получать и излагать информацию…………………………………….19
1. Как составить вопросы…………………………………………………..19
2. Как начать беседу………………………………………………………...21
3. Как себя вести…………………………………………………………….21
4. Как определить, что вам лгут……………………………...…………....22
5. Как избежать ляпсусов…………………………………………………..23
6. Язык мой — враг мой……………………………………………………25
7. Можно ли то, что не запрещено?……………………………………….26
8. Декларация «Судебных репортеров»…………………………………..27
Глава 4. Официальные и сомнительные источники информации……………….29
1. Не дорог подарок, дорого внимание…………………………….………29
2. Специальные люди “для связей с общественностью………….……….31
3. Эксклюзивные источники………………………………….……………33
4. Первые лица…………………………………………….………………...33
5. “Группы давления”…………………………………….………………...34
6. Специальная литература……………………………….………………..35
7. Самотек……………………………………………….…………….…….35
8. Бандиты………………………………………….…………….………….36
9. Анонимы………………………………………………….……..………..37
Заключение………………………………………………………………….………..…..40
Список литературы…………………………………………………………….………..42
Введение
Для западной прессы инвестигейторы и “разгребатели грязи” практически
одно и то же. Сам жанр журналистского расследования предполагает
всестороннее и подробное исследование некой мало изученной, закрытой или
тщательно скрываемой темы, в процессе работы над которой приходится
преодолевать нежелание определенных структур предоставить интересующую вас
информацию. Понятно, что зачастую это просто невозможно сделать,будучи в
лайковых перчатках. И тогда метод поиска материала становится не менее
захватывающим, чем сама тема расследования. Впрочем, для относительно
благополучного и развитого в материальном смысле этого слова общества
интерес может предоставлять даже расследование неких особенностей
производства корма для кошек. Дело не в теме, а в способах ее изучения и
общественной значимости сделанных выводов.
Российская журналистика несколько сужает и заостряет понятие
журналистского расследования. Оно еще не приобрело своей академической
формы, но уже сейчас многие понимают под ним исследование темы, связанной
со злоупотреблениями властью и коррупцией. Цель такого расследования —
предать огласке скрытые связи между властью и организованной преступностью.
На самом же деле расследование как жанр не может быть связано рамками какой-
то определенной проблемы. Талантливый журналист сумеет сделать блестящий
материал, настоящий детектив, попытавшись, к примеру, выяснить, почему из
ближайшего озера ушли бобры.
Основное отличие журналистского расследования как жанра заключается,
пожалуй, в том,что автор не ограничивается постановкой проблемы и ее
самостоятельным исследованием. Инвестигейтор, как правило, предлагает какие-
то варианты ответов на возникшие вопросы, выводы,которые вытекают из
проделанной им работы. Иной раз он может даже не делать этого открытым
текстом,но собранные факты и комментарии к ним сами подтолкнут читателя или
зрителя к правильному заключению.
Сугубо криминальная или правовая тема становится сегодня предметом
многих журналистских расследований не случайно. Это
специфическое,национальное российское отношение к закону,как к дышлу, во
многом является причиной тех социальных, экономических и даже политических
проблем,которые переплелись в нашем обществе. И если, как свидетельствуют
социологические опросы, россияне ставят на первое место вопросы
безопасности, то естественно,что журналистика как инструмент общественного
мнения этому предмету и придает особое значение. Другое дело,что специфика
работы с “острыми” темами такова,что она порой просто оказывается не
каждому по душе или по силам.
ГЛАВА 1. Инвестигейторы по-русски
Журналистское расследование — задача чрезвычайно сложная и, случается,
опасная для человека неподготовленного. Даже корифею от криминальной
журналистики она не всегда по плечу, если действовать приходится в
одиночку. Зато результаты могут превзойти все ожидания, если за дело
берется целый коллектив. Именно тогда становится возможным полномасштабный
сбор информации, ее грамотная обработка и проверка.
Впервые в России такую организацию — Агентство журналистских
расследований — создал в 1998 году известный публицист, автор бестселлеров
“Бандитский Петербург” и “Коррумпированный Петербург” Андрей Константинов.
Об этой, достаточно закрытой, и в своем роде уникальной структуре споры в
профессиональной среде не утихают и по сей день. Одних смущает, что
результаты публичной деятельности, каковой является журналистика,
откровенно и беззастенчиво выставляются на торги. Других коробит
своеобразная трактовка сотрудниками Агентства некоторых этических вопросов.
Третьи с большим недоверием относятся к методам, с помощью которых
проводятся расследования. Четвертые вообще не относят Агентство к разряду
средств массовой информации. Пятые... Впрочем, о практике журналистских
расследований, которые осуществляются в этом петербургском Агентстве, лучше
всего расспросить его руководителя — Андрея КОНСТАНТИНОВА.
— Чем, по-вашему, отличается работа западных инвестигейторов и
российских журналистов, занимающихся расследованиями?
— Прежде всего, разными сферами применения инвестигейторской
технологии. У нас это, в основном, криминал, коррупция или что-то очень
близко к ним подходящее. На западе же расследование может касаться вещей, с
нашей точки зрения, весьма прозаических. Хотя со временем, возможно, и мы
будем похожи на своих зарубежных коллег.
У нас пока существует очень большая проблема — нет тех хороших условий,
в которых существуют западные инвестигейторы. Им в расследовании, например,
может обеспечить материальную поддержку тот же гранд от какого-то фонда.
Получив средства к существованию, человек в состоянии, не изматывая себя
заботами о хлебе насущном, спокойно работать достаточно длительное время. В
нашей же стране журналист при подготовке какого-то серьезного и большого
материала одновременно должен “гнать строчки”, чтобы элементарно заработать
на жизнь. У нас еще не научились платить за имя. Русская журналистика
вообще очень сильно отличается от западной.
Возникновение самого метода журналистского расследования происходило
почти параллельно во многих странах. Что-то было заимствовано, но и свои
истоки были. Возьмем такую фигуру, как Бурцев, известный тем, что раскрыл
дело Азефа. Так он, фактически, был и журналистом, и сыщиком одновременно.
Его знаменитые разоблачения провокаторов в революционной среде и материалы
его журнала “Былое”, издававшегося в начале века, — что это как не
зарождение журналистского расследования. Более того, даже в творчестве
Пушкина можно найти какие-то корни и истоки этого жанра. Его “История
пугачевского бунта” — это самое настоящее журналистское, историческое,
публицистическое расследование.
— То есть, вы хотите сказать,что это, скорее, труд историка, в котором
отчетливо прочитываются результаты деятельности современника-журналиста. А
некоторые подходы Пушкина-расследователя заставляют по-новому взглянуть на
примелькавшихся персонажей этой, давно написанной драмы.
— И не только о Пушкине в данном случае можно говорить. Обратитесь к
Гиляровскому, сочинения которого отчасти можно отнести к жанровому
бытописательскому расследованию.
— Что сегодня можно понимать под журналистским расследованием?
Всестороннее исследование любого вопроса. Вот и все. Но, как правило, у
нас оно связано с тем, что эта работа каким-то образом затруднена. В
российском варианте это — открытие некой тайны. Мне кажется, что сам образ
западной жизни подводит к тому, что инвестигейторы больше исследователи,
чем расследователи. У нас же наоборот.
Другое дело, что у нас часто называют расследованием то, что им не
является. Настоящих расследователей мало. Связано это с политизацией
прессы, с войной компроматов. И с непониманием данной темы вообще. Если вам
кто-то дает какие-то пленки с записью, вы их расшифровываете и публикуете
со своим комментарием, то это еще не есть журналистское расследование.
Важен также вопрос инициации этой работы. Расследование может быть
инициировано самим журналистом или его СМИ, которых заинтересовала та или
иная тема. Или, грубо говоря, заявителем — человеком или организацией, от
которых журналист принимает тему в работу. Мы считаем, что может быть и
заказное расследование — это абсолютно нормальная практика, потому что
существует рынок средств массовой информации. Другое дело, что здесь должны
действовать и определенные правила. Мы отличаемся от тех, кто спекулирует
этим жанром. Нам можно заказать расследование, но не его результат. Вот
приходит к нам человек со стороны, говорит: я знаю, что вы умеете работать,
и хочу предложить изучить некую тему. Ничего страшного в этом нет, если
работа будет проведена так, как она должна быть проведена. Точно также
человек нанимает частного детектива, которому абсолютно все равно, каким
делом он будет заниматься. Главное, не фальсифицировать отчет. Тогда это
будет в нормах всей этики.
— Но частный детектив, в отличие от журналиста, работает не от лица
общества, а собранную информацию отдает только заказавшему ее клиенту.
Представим ситуацию: к вам приходит адвокат, рассказывает об очень
интересной истории, в огласке которой он заинтересован, и просит сделать
материал для печати. Но при этом он требует не разглашать некоторые аспекты
этого дела, потому что в перспективе намеревается использовать их для
защиты своего клиента в ходе процесса. Вы возьметесь за такой заказ?
— Нет. Это как раз тот случай, когда идет воспрепятствование результату
— объективному, всестороннему расследованию. Либо мы от такого заказа
отказываемся, либо вступаем в какие-то переговоры, пытаемся переубедить
клиента. Но если дело оказывается интересным само по себе, а человек тему
уже обозначил, нам ничто не мешает и самим заинтересоваться ею, и сделать
материал уже без этого адвоката. Но должен сказать, что у нас еще не было
случаев, чтобы заказчик просил собрать материал и написать потом, что
черное — это белое и наоборот. Это же бред.
Другое дело, что сами факты обращений такого рода — они нормальны и
цивилизованны. Например, когда возникает какой-нибудь конфликт у
бизнесменов, они обращаются к третьей стороне, к нашей фирме с предложением
разобраться и платят за это деньги. А что тут такого? Они также обращаются
к аудиторам для проведения проверки какой-то финансовой ситуации. Никто же
в этом ничего плохого не видит.
— Понятно, когда фирмы для внутриведомственного разбирательства
привлекают финансистов, экономистов или юристов. Но способен ли в данном
случае журналист стать экспертом, третейским судьей?
— Часто бывает так: приходят бизнесмены и рассказывают, что их дело,
которое слушается в арбитражном суде, имеет реальные хорошие перспективы.
Они уверены, что во всем правы и у них все будет нормально. Но их не
устраивает то, что реализация этого предстоящего судебного решения будет
через полтора года, а общественная или еще какая-то реакция им нужна уже
сейчас.
— Так вы просто суд подменяете на этом этапе?
— Ничего подобного. Суд, когда выносит решение, определяет: это вернуть
тем-то, это забрать у того-то, это арестовать вообще... То есть, за словом
судьи должно последовать его некое реальное материальное воплощение. Как же
мы можем подменить суд, если мы никаких решений не выносим. Мы рассказываем
какую-то историю, которая получает огласку. На нашу публикацию можно просто
плюнуть, а с судебным решением вы так не поступите, хотя, как показывает
наша практика, и такое возможно. Так что, подменить суд мы просто не в
состоянии, так как у нас функции и задачи разные.
— Кроме того, за произведенную им работу судья не спрашивает с истца и
ответчика денег.
— К нам могут прийти люди с проблемой их очень волнующей. Скажем, в их
районе, на их улице, в фирме или учреждении, в части, где они служат, что-
то происходит. Мы бы, может, с удовольствием занимались этими делами и
сами, бесплатно, но у нас люди получают зарплату. Каждый раз приходится
объяснять: да, вы пришли с интересным случаем, мы готовы им заняться, но
давайте теперь обсудим денежную сторону вопроса. Почему такая иллюзия, что
журналист должен работать бесплатно? Никому же не приходит в голову прийти
в булочную и заявить, что вот у нас такая сложная ситуация, дайте нам
бесплатно двадцать пять батонов. Почему-то считается, что к журналисту
можно прийти, как в общественную приемную, и сказать: это же ваша
обязанность — разобраться в ситуации. Безусловно, это наша работа. Но в
слове “работа” и “заработок” корень один.
В обычных же случаях происходит так. Выслушав заказчика и поняв, что
именно он хочет получить, мы договариваемся о сумме и забираем одну треть —
аванс. Эти деньги мы отрабатываем следующим образом. Мы делаем не
журналистский материал, а подробную справку по данному делу. Она очень
скучная и сухая, в ней просто разложена вся фактура — имена, фамилии, как
дело было и прочее. Допустим, эта работа идет месяц. Печатать полученные
материалы нельзя, их читать никто не будет — не интересно. Народ рехнется
на установочных данных, на номерах машин, килограммах, баранах и еще чем-
то. Но на основе этой справки, в которой уже есть какие-то выводы, легко
сделать читабельный материал, историю.
И очень часто бывает, что такая справка — результат нашей работы —
абсолютно не устраивают тех людей, которые ее заказали. То есть, не
устраивают выводы, к которым мы пришли. Ну и до свидания. Вот вам справка,
можете идти и делайте с ней что хотите. Но и мы сами можем ее у себя в
дальнейшем использовать, если захотим. Поэтому, когда люди говорят о
заказных расследованиях, они в подавляющем большинстве случаев просто не
понимают, о чем идет речь. Заказными, в нашем понимании, могут быть статьи
в различных средствах массовой информации, но не сами расследования.
— По каким признакам определить, что статья заказная?
— Всестороннее изучение вопроса предполагает совокупное исследование
проблемы из различных источников. В материале непременно должны быть
представлены и факты, и комментарии, и аргументы,и контраргументы различных
точек зрения. Причем, желательно,в равном объеме. Авторская позиция не
декларируется в виде эмоций,она выстраивается самой структурой материала. И
всегда видно, когда тема полностью осваивалась. Если же налицо скакание по
верхушкам, то налицо и ее тенденциозная подача. Это не расследование, это
версия. В наше время вообще о заказном, или, скорее,незаказном характере
материала говорить сложно. Взять журналиста, работающего в газете. Вот он
проводит независимое расследование по теме, которую ему... заказал его
редактор, работодатель. Он же ему просто сказал: займись этим вопросом. И
человек будет заниматься, прекрасно понимая, что тоже принял заказ, но не
от человека с улицы, а от своего начальника. Который, кстати, тоже, может
быть, не сам эту тему придумал, а заинтересованные люди подсказали. И даже
оплатили. Ну, не деньгами, а услугами, еще там чем-то. Всякое же бывает.
Что касается нашей работы, то если имеет место какой-то вопиющий
случай, мы можем и просто так сделать свое дело. Но мы не можем себе
позволить делать это постоянно, потому что должны сами себя окупать и
кормить. И у нас, к сожалению, нет никакой поддержки со стороны
государства, которое выделяло бы что-то для нашего существования. А раз
так, то мы должны крутиться в условиях этого рынка.
— Журналистские расследования — не единственный источник вашего
существования?
— Агентство живет за счет того, что у нас очень много заказчиков. И
формы работы самые разные. Продажа ежедневной сводки преступлений и
происшествий, например. Многие иностранцы — журналисты и бизнесмены —
становятся нашими клиентами. Есть также небольшие секреты, которые, на
самом деле, секретами и не являются. В очень серьезных СМИ, например,
выходит много нашей информации, но без нашей подписи. Они просят разрешения
опубликовать материалы от своего имени, и мы не возражаем. Для них это
просто дороже стоит. Мы не претендуем на то, чтобы стояла наша марка, но
когда работа не приносит славы, она должна приносить деньги.
У нас очень большой и хороший архивно-аналитический отдел. Он
занимается исторической работой. Но можно заказать и досье на какие-то
фигуры или целые направления.
Также мы издаем газету “Ваш тайный советник”. Потребность в таком
издании возникла потому, что мы нарабатываем много интересных материалов,
которые далеко не все могут купить по устраивающей нас цене. Проблему
реализации собственной продукции и решает новая газета.
Еще одна форма работы — консультации. Хотя здесь нередко возникают
казусы. Обращаются, например, иностранные журналисты и просят дать
интервью. Я соглашаюсь, а потом оказывается, что вопросы, которые они
начинают задавать, касаются организованной преступности или криминальной
ситуации в городе. Но, позвольте, вас интересую не я как руководитель
Агентства, не я как личность, не мои творческие планы, не мои пристрастия.
Вас интересуют мои знания. И если я даю вам консультацию, выступаю в
качестве эксперта, почему я должен делать это бесплатно? Просто потому что
мы — коллеги по цеху?
— И как реагируют обычно журналисты на такой поворот с вашей стороны?
— Абсолютно нормально реагируют. Сначала они ныть начинают, пытаться
еще о чем-то поговорить, но я веду себя очень жестко. Объясняю, да, вопрос,
который вы задаете, нам известен, мы можем дать по нему исчерпывающую
информацию. Более того, она у нас уже написана, сброшюрована и так далее,
но, извините, это наш товар, которым мы не можем разбрасываться. Почему мы
должны вам отдать его бесплатно, тогда как вы сами, вставив его в свой
собственный материал, получите в конечном итоге за него деньги. Это же
бред.
Другое дело, что бывают иногда случаи, когда мы идем на какие-то
сделки. Приезжает, допустим, НТВ, просит дать оценку какой-то ситуации и
обещает, что за это наше Агентство прозвучит в “Итогах”. И какая-нибудь
подпечатка под комментарием: “Андрей Константинов, Агентство журналистских
расследований, Санкт-Петербург” тоже имеет свою цену, потому что это
раскрутка, это имидж, реклама. Это трудно измерить деньгами, но кто-то
увидит, обратится к нам, сделает заказ, и так далее. На такие вещи мы можем
пойти.
А “подарки” для нас уже пройденный этап. Коллеги берут твой материал
совершенно беспардонно, упомянут тебя в одной строчке: “по мнению такого-
то, дело обстоит так-то и так-то”, и дальше всю свою статью делают на базе
того, что ты им наговорил. Только ты сам к этому никакого отношения как бы
и не имеешь, а все мысли, выводы и их поиск произведены, якобы, самим этим
журналистом. Ну, это же скотство, с моей точки зрения. Я против такой
практики, это неправильно.
— Ваша осведомленность о происходящих в городе событиях на порядок выше
ведомственных пресс-служб и на несколько порядков выше, чем в средствах
массовой информации. Нередко информация, которую вы реализуете, для
основной массы журналистов труднодобываема. Сотрудники правоохранительных
органов, чиновники или избегают говорить о ней, или ссылаются на
секретность. Для вас же, как будто, такой преграды не существует. Как вы
этого добиваетесь?
— Мы прекрасно понимаем, что к нам достаточно пристальное внимание, и
работаем самыми обычными методами. Платить за информацию нам приходится
редко. Это миф о том, что везде нужно платить, и только таким образом
приобретается какой-то эксклюзив. Люди, как правило, просто ленятся или не
умеют приложить свои силы к тому, чтобы получить то, что их интересует.
Хотя, конечно, и у нас в каждом отделе есть и оперативные расходы, и еще
какие-то средства на нетрадиционные затраты, но это не является основой
работы. Вообще же так называемый “платник” — человек, который берет деньги
за регулярно предоставляемые сведения — это, по опыту, источник так себе. У
нас, в основном, деньги получают разовые источники. А уж мотивов, как
склонить человека к тому, чтобы он поделился информацией, миллион. Все они
изложены, например, в книгах Дейла Карнеги, дающего ценные советы: как
приобретать друзей и знакомых, как добиться успехов в бизнесе...
Военными и государственными тайнами мы не интересуемся, а все остальные
— это тайны чиновников, они прозрачны, да и сами чиновники не умеют их
хранить. При них же существуют и секретарши, и помощники — огромный аппарат
людей, имеющих доступ к тем или иным сведениям. И они не остаются без
нашего внимания.
Но главное заключается в том, что мы имеем возможность тщательнее
использовать те академические навыки, которые известны всем. Мы просто
“окучиваем” наши источники информации так, как это положено нормальным
огородникам. Двум-трем журналистам, которые обычно работают в криминальном
отделе газеты, просто не охватить всего объема ежедневной информации, не
отследить все те сферы, где она может появиться. Им просто не разорваться.
У нас же в Агентстве, где трудится 41 человек, есть возможность работать со
всеми источниками, отсюда и информированность, и глубина проработки той или
иной темы. Одним и тем же делом у нас могут заниматься одновременно
несколько человек. Кроме того, в штате есть специальные люди, которые
материалов не пишут, но занимаются выяснением, выявлением, уточнением и
развертыванием каких-то фактов и подробностей. Подчас они имеют
принципиальное значение. Один журналист, например, напишет: “Этот человек
имеет “мерседес”, поэтому он богатый”. Наш сотрудник сначала выяснит, что
упомянутый “мерседес” белого цвета, 1978 года выпуска и стоит на рынке в
три раза дешевле, чем “жигули”. Соответственно, вывод он сделает, что
человек, о котором шла речь, совсем и не богатый. Улавливаете разницу в
подходах?
Кроме того, у нас, повторю, отличные архивы, нормально устроенная и
работающая база. Поэтому конкурировать с нами смешно. Какой-то частный факт
мы, может быть, и можем упустить. Нас обгонят, к примеру, с сообщением о
каком-то происшествии, если наш сотрудник, курирующий тот или иной сектор,
направление, в данный момент заболел или занят чем-то другим, более срочным
и важным. Но это случай. А соревноваться с нами в плане системы
бессмысленно, потому что система всегда переиграет индивидуала.
— Ваши отношения с правоохранительными органами, в силу специфики
работы Агентства, априори должны быть хорошими, доброжелательными,
взаимовыгодными. Но вот вам становится известной какая-то информация,
реализация которой может повредить ходу следствия, и вас просят не
публиковать ее. Как вы поступите?
— По-разному. В зависимости от того, кто об этом просит и как он
мотивирует эту просьбу. Все это — вопросы человеческих отношений и
собственной нашей позиции по тому или иному делу. Иногда, действительно,
просят, но ты видишь за этим ложь и какие-то совсем другие мотивы, которые
стоят за этой просьбой — обычную трусость, традиционное “как бы чего не
вышло” или что-то еще. В каждом конкретном случае мы принимаем свое
решение, базируясь на каких-то нам известных данных. Бывает, удовлетворяем
такую просьбу, если человек нам много раз помогал, а теперь просто ему
лично нужно, чтобы что-то не было предано огласке. Конечно, никакая
информация не стоит того, чтобы раз и навсегда испортить отношения с
хорошим источником. Это всегда вопрос очень тонких компромиссов. И потом,
если мы будем такими упертыми “отморозками”, то очень скоро останемся без
базы источников.
— А если все-таки происходит так, что вольно или невольно, но вы
переходите дорогу следствию, забежав на каком-то этапе “впереди паровоза”.
Например, спугнули злоумышленника, который был на примете у оперативников,
но они до него еще не добрались. Совесть после этого не мучает?
— Нет, не мучает, потому что правоохранительные органы тоже работают
небезупречно, тоже совершают ошибки. Сыщики точно также могут спугнуть
преступника. И потом, то, что мы пишем, это еще далеко не все из того, что
мы знаем. В какой-то мере мы даже щадим самолюбие правоохранительных
органов. А почему, собственно, нас должна мучить совесть? Когда мы искали
одного человека, который сбежал от разыскивающей его милиции, уверенности в
том, что он находится именно по тому адресу, куда мы направились, было на
пять процентов. Но оказалось, что попали в цвет. Вариант был почти дохлый,
и правоохранительные органы им вообще и не занимались. Мы же подобрали
огрызок с барского стола, а он в результате оказался золотым. Ну, и что
теперь? Не мы же его со стола сбросили. Кто мешал им самим заняться этим
направлением? Так что, у правоохранительных органов никаких претензий к нам
не было. Досада была, это точно. Но зато потом мы переговорили и нашли
взаимопонимание. Потом у нас еще один адрес появился, где мог появиться
разыскиваемый гражданин, и мы предложили уголовному розыску поехать туда
вместе. Мы им сказали: “Братцы, мы же можем отправиться туда и одни, но
показываем вам доброе свое отношение. Давайте поедем вместе, но вы со своей
стороны дадите кое-какие нам обязательства по тому, что произойдет потом.
Если вы не даете таких обязательств, мы сделаем все сами”. Мы же изначально
делаем это не для того, чтобы спугнуть человека. Если речь идет об убийце,
то какая разница, кто его задержит, по большому счету, просто граждане или
милиция.
Вообще же с отдельными людьми в правоохранительных органах мы очень
плодотворно и взаимовыгодно сотрудничаем.
— Можно предположить, что столь же плодотворно и взаимовыгодно вы
работаете и с другой стороной баррикады, с криминальными структурами, без
информации которых ваши расследования не были бы столь глубоки и
всеобъемлющи? Во всяком случае, “Бандитский Петербург-98” во многом стал
бестселлером именно благодаря опубликованной в нем автобиографии Владимира
Кумарина — человека, которого вы сами называете “лидером “тамбовских”.
Нравится ли то, что вы делаете, авторитетам преступного мира?
— Во-первых, нельзя говорить о взаимной выгоде. Вообще, отношения
складываются очень сложно, и одобрения нашей работы со стороны бандитских
структур я не замечал. Наоборот, всегда присутствует предельная
настороженность и небольшое желание идти на контакт. Бывают и суды, и
угрозы. И заявления типа “ваша организация стоит на пути моей”. Так что,
ощущение, что мы живем в мире со всеми, неправильное.
Во-вторых, да, я сделал интервью с Кумариным и изложил его историю в
“Бандитском Петербурге — 98”, только мало кто знает, сколько за этим стояло
труда. И этот материал существует не в отрыве от контекста, он — часть
книги, которая вся — как бы преамбула, подход к этому сюжету. Не надо
выдергивать одну главу из всей монографии. В книге же рассказывается и о
явлении, о природе российского бандитизма, его становлении и развитии, и о
конкретных людях. И потом, опубликована прямая речь Кумарина, некий
документ, то, что человек сам думает о себе, своем положении. Автопортрет,
мемуары,точка зрения. И это не означает, что я думаю точно так же. А с
другой стороны, я не считаю, что недостаточно отстранился от него. Все
сделано нормально, корректно, интересно и имеет право на жизнь.
Подстраиваться ни под кого я не буду. Да, меня упрекали в том, что
романтизирую преступный мир и очерняю ему противостоящих, терроризирую
население и прочее. Так мне плевать на то, кто и как думает, потому что на
каждый роток не накинешь платок. Я делаю то, считаю нужным и правильным.
Кто считает нужным делать иначе, пусть делает. Только я что-то не вижу ни у
кого в этом направлении ничего интересного. “Москва бандитская”, где все, в
основном, про покойников написано, так это не злободневно. Что касается
разговоров о том, что я, якобы, на содержании у бандитских структур, так
пусть говорят. А кто-то еще считает, что я детей ем по ночам. И что же мне
теперь, бегать и кричать, что это не так?
— А важно ли для вас, для вашей работы то, “как ваше слово отзовется”,
как воспримет читатель сказанное? Существует же, наверное, некая
журналистская, гражданская ответственность за резонанс той информации,
которую вы распространяете.
— Если говорить о гражданской ответственности, то я — гражданин этого
государства, в котором мы живем. Это государство де-юре и де-факто признало
господина Кумарина видным бизнесменом, позволяет ему платить налоги и
принимает эти налоги. Равно как и от множества других фигур этого же ряда.
А в чем тогда моя гражданская позиция должна заключаться? Я должен
говорить, вот, смотрите, человек, у которого первоначальный капитал нажит
неправедным путем? Тогда открывайте все тот же “Бандитский Петербург-98” и
читайте — весь путь этого человека там указан. И это моя позиция, мое
отношение к организованной преступности и государству, которое позволило ей
быть. Что вы от меня хотите сейчас? Чтобы я говорил, что он — бандит,
клеймил его и лез на баррикады? Но ни один правоохранительный орган не
может по этому поводу ничего сказать внятно. Кумарин — легальный человек,
почему с ним делать интервью нельзя? С Чубайсом можно, а с Кумариным
нельзя, не прилично. Что за двойной стандарт? Мы все люди, живем в одном
городе, у всех разные пути, биографии. Если это фигура, к которой есть
общественный интерес, если у нее есть определенная значимость и величина,
это тот человек, с которым можно и должно делать интервью. Если ты живешь в
этом городе и хочешь в нем что-то понимать, если хочешь видеть какие-то
скрытые пружины, то будь любезен, встречайся с разными людьми, и с
хорошими, и с плохими, какая разница. Чистых от нечистых вообще трудно
отличить. А иначе давайте писать все со слов нашей замечательной милиции,
которая для многих — последняя инстанция, и забудем о журналистском
расследовании как таковом.
Занимаясь журналистикой и криминологией, в частности, человек обязан
общаться со всеми. А иначе уподобишься натуралисту, который пишет о жизни
львов только со слов смотрителя городского зоопарка.
Глава 2 Западные коллеги делятся опытом
Всякий ли журналист может заниматься расследованиями? Да, конечно же,
всякий. Опытный репортер, умеющий разговорить нужного человека, войти в
доверие к окружающим, имеющий интересные источники информации, не считающий
пустой тратой времени поиск важных документов — вот отличное “сырье” для
будущего расследователя. Все остальное, необходимое для исследовательской
деятельности, приходит с практикой. К сожалению, у нас пока еще очень мало
вспомогательной литературы, которая помогла бы сократить время проб и
ошибок, неизбежных для начинающих журналистов-расследователей. Однако есть
опыт западных коллег, систематизировавших свои знания и уже предоставивших
их для пользования российским инвестигейторам.
2.1. Как составить план работы
Практически все без исключения корифеи зарубежных средств массовой
информации единодушно сходятся в том, что перед началом сбора материала для
расследования следует составить некий план.
Дайте название своему проекту. Определите его тему — главную мысль,
основную проблему. Например, волокита в судопроизводстве, или — что стоит
налогоплательщикам квартирная плата в вашем городе, по сравнению с другими.
Тщательно обдумайте, почему читателей может волновать данная проблема.
Предположите возможную реакцию на данный материал — зачем он нужен, какую
выгоду получит ваше средство массовой информации от публикации данного
расследования? Обдумайте методы, которыми собираетесь действовать. Какие
предварительные исследования нужно сделать, сколько провести интервью,
опросить источников, собрать документацию, нужно ли проводить сравнительный
анализ, наблюдение и прочее. Обсудите с руководством возможные результаты и
последствия публикации. Решите, когда будет опубликован материал, будет ли
это одна статья или серия материалов. Какие иллюстрации потребуются. Будут
ли сопутствующие комментарии.
Главное, на что следует обратить особое внимание при проведении
журналистского расследования, это точность, исключительная достоверность
излагаемых фактов. Дело даже не в том, что некомпетентность журналиста
может впоследствии стать предметом судебного иска, — она подрывает доверие
общественности к тому или иному средству массовой информации и практически
сводит на нет все затраченные усилия при проведении того или иного
исследования.
2.2 Как бороться с ошибками
Несколько способов, как избежать ошибок в материале, рекомендует
Лоуренс К. Бопре, вице-президент и исполнительный редактор группы газет
“Уэстчестер Роклэнд ньюспейперз” из Нью-Йорка:
Будьте скептически настроены к любой информации. Проверяйте все дважды.
Номера телефонов, фамилии и имена, названия улиц и наименования учреждений
легко уточнить по справочникам.
Будьте осмотрительны в работе с источниками. Убедитесь в том, что
информатор знает, о чем говорит. Даже если еще кто-то подтвердит полученную
информацию, она не обязательно будет правдивой. Следуйте правилу:
цитировать только того, кто действительно может знать о случившемся.
Например, полицейский-регулировщик, находившийся недалеко от места
происшествия, мог и не иметь достоверной информации о самом преступлении.
В сложном материале пройдитесь по фактам и даже цитатам второй раз,
сверяясь с первоисточником, чтобы убедиться, что вы их поняли правильно.
Другой способ достижения понимания: во время интервью перескажите ответ
интервьюируемого, чтобы он убедился, правильно ли вы его поняли. Это
позволит вам лишний раз проверить точность фактов до публикации материалов,
а не после нее.
Не допускайте предположений. Не “догадывайтесь”, какие инициалы могут
стоять рядом с этой фамилией. Не просите журналиста из соседнего кабинета
восполнить пробел ваших знаний — он также может этого не знать.
Совершенствуйте умение делать записи. Множество ошибок случается из-за
пропусков в записях или из-за того, что автор не смог в них разобраться.
“Прикройте” себя с помощью диктофона.
Пользуйтесь редакционной и другими библиотеками, но к газетным вырезкам
относитесь с осторожностью — и 10 лет назад репортер мог ошибиться! Держите
поблизости от себя часто используемые справочники — телефонные книги,
словари и прочее.
Внимательно перечитайте окончательный вариант материала. Выправляйте
ошибки в содержании, расстановке акцентов, пропорциональности представления
различных точек зрения так же тщательно, как грамматические и другие
обычные ошибки.
Самое главное: если вы не правы — признайте это. При обнаружении грубых
ошибок подумайте о написании еще одной статьи, в которой признавались бы
упущения, сделанные в первой. Это может быть и статья, рассказывающая о
том, как была допущена ошибка, и какие в результате ее были последствия.
Иногда журналисты по невнимательности затемняют истинный источник
информации неясными заявлениями. Это создает впечатление, что настоящий
источник информации — сам автор публикации, возможно, отражающий
собственное мнение. Таких ситуаций надо избегать.
2.3. О плюрализме мнений
Достоверность, правдивость, ясность изложения — вот те критерии,
которые укрепляют позицию автора при проведении журналистского
расследования. Материал отвечает этим требованиям только в том случае, если
проблема исследована со всех возможных точек зрения. Западная пресса
совершенно справедливо настаивает на соблюдении этого, одного из основных
правил журналистского расследования.
Делайте все от вас зависящее, чтобы ваша статья не оказалась
односторонней. Избегайте ситуаций, когда факты и события излагаются с одной
позиции. Всегда ищите возможных оппонентов. Не ограничивайтесь одним
звонком для “очистки совести” в офис вашего антигероя и не радуйтесь, если
человека не оказалось в этот момент на месте. Ваша задача не отметить, что
вы его разыскивали, а изложить еще один взгляд на затронутую проблему.
Наберитесь терпения, добейтесь с человеком личной встречи, может быть, даже
дождитесь его при выходе с работы или из дома и попытайтесь убедить в
необходимости дать вам интервью. Помните, что упомянутое или
заинтересованное лицо, чье мнение так и не прозвучит в вашем материале,
впоследствии потребует реализации своего права на ответ. Не усугубляйте
ситуацию, поскольку этот ответ может перечеркнуть весь пафос вашей
предыдущей статьи.
От того, что в материале сталкиваются несколько точек зрения, он отнюдь
не проигрывает, а даже наоборот, подчеркивает значимость затронутой вами
темы. Важно лишь очень четко и уважительно по отношению к авторам эти
позиции излагать. Переборите свое желание поерничать над чьей-то неудачной
формулировкой или высказать свое “фи” по отношению к мнению, которое вы не
разделяете. Это не просто дурной тон, это неуважение к читателю или зрителю
и слушателю, которые настроены доверять не вам лично, а людям, которым вы
даете возможность высказаться.
Заранее обезопасьте себя от упреков в возможной заинтересованности при
проведении того или иного журналистского расследования. Отсутствие
отстраненности в изложении автора, его личное участие в разрешении того или
иного конфликта — это не просто нарушение неких этических правил, это опять
же подрыв доверия читателя к готовящемуся материалу. Нельзя браться за
статью, в результате публикации которой могут быть лично заинтересованы
ваши близкие или хорошие знакомые. Не участвуйте в разбирательстве
проблемы, которая возникла в фирме, где работают ваши родственники. Если вы
претендуете на звание независимого журналиста, не высказывайте явно своих
политических и иных пристрастий. Даже если политик Икс и чиновник Игрек
ваши личные друзья, вы с ними учились в школе или вместе отдыхали прошлым
летом, не демонстрируйте на публике ваши тесные отношения. Фамильярно
похлопать друг друга по плечу уместнее дома за ужином, но не в здании
парламента, где допустимо лишь выдержанное и уважительное приветствие.
Ошибочно думать, что вид журналиста, накоротке разговаривающего с видным
общественным деятелем, приносит ему только дивиденды в глазах
общественности. На самом деле, читателю и зрителю гораздо важнее знать, что
вы — профессионал в своем деле, и пользуетесь доверием не одного, а многих
представителей власти. О том, что у вас хорошие связи в тех или иных
кругах, должен знать ваш редактор, но и то, не наблюдая это в чужом
репортаже на экране телевизора, а просматривая ваш собственный,
разносторонне подготовленный материал.
2.4. Универсальные советы
О том, как проводить расследования, увлекательно рассказывает в своей
книге “Универсальный журналист” Дэвид Рэндалл — директор компании
“Индепендент Пресс” в Москве, в прошлом — ведущий сотрудник лондонской
“Observer”. В частности, он советует собирать и хранить все документы,
представляющие хоть какую-либо ценность. Материалы, которые сегодня кажутся
безобидными, через месяц-другой могут “взорваться”. Кроме того, у вас ведь
не шесть рук, вы не можете параллельно вести несколько расследований. Не
пренебрегайте вдруг появляющимися и совсем “ненужными” вам в настоящую
минуту материалами. Отложите их в сторону, сформируйте несколько пакетов по
разным направлениями. Они непременно дождутся своего часа. Статья о
коррупции и злоупотреблениях в администрации одного из районов
Ленинградской области, к примеру, “вылеживалась” в редакции газеты “Санкт-
Петербургские ведомости” без малого полтора года. Значительная часть важных
документов появилась в газете “самотеком” без всякого усилия на то
журналистов, заслуга которых была в данном случае в том, что они на первом
этапе просто грамотно систематизировали полученные сведения. Когда тема
“созрела”, ее исследование уже не потребовало от них тех затрат, которые им
бы пришлось вкладывать в эту публикацию, если бы они начинали свое
расследование с чистого листа.
Еще один ценный совет Дэвида Рэндалла — возвращайтесь к “старым
источникам” информации. Люди, работавшие в той сфере, где вы проводили
расследование, зачастую вспоминают что-то, что должны были сказать вам в
первый раз, могут дать новую информацию или пролить свет на ту, которую вы
недавно получили. Любой из этих причин достаточно, чтобы звонить им
регулярно. Как свидетельствовали журналисты Вудворд и Бернстайн,
проводившие знаменитое уотергейтское расследование, “уже тот факт, что
собеседник не подходит к телефону или вовсе не снимает трубку, зачастую
свидетельствует о чем-то важном”.
Десять раз подумать, прежде чем начинать подпольную работу для
подготовки журналистского расследования, советуют профессионалы. С
нелегальной деятельностью связано множество опасностей, прочтете вы в той
же книге “Универсальный журналист”. Во-первых, всякая конспирация
предполагает долю лжи с вашей стороны, поэтому разоблачения должны быть
достаточно серьезны, чтобы ваша нечестность была оправдана. Во-вторых, если
вы подпольно расследуете криминал, то сами можете оказаться вовлеченными в
противозаконные действия, что еще больше затрудняет оправдание ваших
поступков. В-третьих, громадным может быть в таких ситуациях физический
риск. Эта опасность иногда не исчезает спустя долгое время после
публикации. Мертвый журналист ничего не напишет, остроумно подмечает Дэвид
Рэндалл. И крайне редко случается, что на время переменить профессию — все-
таки единственный способ написать глубокий и всесторонний материал.
2.5. Краткое руководство по проведению журналистского расследования
Преподаватель журналистики Бостонского университета Майкл Берлин в 1995
году прочитал (в рамках программы Фулбрайт) в Московском государственном
университете цикл лекций. Особенно интересными оказались они для начинающих
российских инвестигейторов, потому что, работая в свое время в газете “Нью-
Йорк Пост”, Майкл Берлин занимался именно журналистскими расследованиями.
Многое из его богатого опыта легко перекладывается и на нашу почву. Вот
некоторые фрагменты из выступлений известного публициста.
Что такое журналистское расследование?
Журналистское расследование не может появиться на свет без инициативы,
идеи и усилий со стороны журналиста. Это материал, обладающий высокой
новостной ценностью и большой значимостью для общества. Расследование
основывается на множестве источников информации — людях, документах и
личном наблюдении. Во многих случаях на поверхность выплывают материалы,
которые власти предпочли бы не раскрывать. Но иногда в материалах
содержится информация, полученная непосредственно от представителей власти.
Кто занимается расследованиями?
Любой журналист может заниматься расследованием. Для этого требуется
любознательность, желание бороться с несправедливостью и скептицизм,
граничащий с цинизмом или нигилизмом.
Основными орудиями репортера являются:
— Люди как источники информации
— Разного рода документы и умение работать с ними
— Терпеливо и умело проведенные интервью
— Высокая мораль и чувство социальной ответственности. Репортеры должны
уметь хорошо делать свое дело. Особенно важны аккуратность и здравый смысл,
так как расследования порождают противников, готовых зацепиться за малейшую
фактическую неточность, чтобы дискредитировать все расследование.
Где проводятся расследования?
Везде. На самом верху и внизу. В правительстве, в коммерческих
структурах, в таких учреждениях, как школы, полиция, суды, больницы и
университеты, в столице и в провинции.
Зачем нужно расследование?
Служба обществу и сильное желание журналистов бороться за правду и
справедливость являются основными мотивами журналистского расследования.
Привлекательными сторонами в расследовании являются для журналиста
возможность завоевать хорошую репутацию, получить повышение по службе, а
также возможная финансовая выгода, например, от издания книги по
результатам расследования. Для СМИ — это репутация защитника общественных
ценностей, возможность завоевать доверие своих читателей.
Как проводится расследование?
Журналист никогда не должен высказывать в материалах собственного
мнения. Вместо того чтобы заявить, что кто-то берет взятки, или является
жертвой, или разбазаривает общественное добро, журналист должен построить
солидную и, основанную на фактах структуру, чтобы ПОКАЗАТЬ читателю весь
процесс нарушений и указать на источник проблем. Журналист, занимающийся
расследованием должен действовать в рамках законности и соблюдать нормы
этики — иначе он ничем не будет отличаться от тех, чью деятельность он
расследует. Никаких краденых документов. Никаких взяток за информацию.
Никаких незаконных проникновений на частную территорию, за исключением тех
случаев, когда журналист готов нести за это судебную ответственность.
Приемы журналистского расследования
Предварительное расследование. Читайте увлекательные книги, газеты,
журналы, смотрите документальные фильмы. Используйте библиографии, другие
библиотечные источники и компьютеризированные базы данных как местные, так
и международные, фотографии или электронные носители. Возможно, в России и
трудно достать официальные документы, но иногда их можно скопировать
вручную с архивных подшивок документов, различных ведомостей, если вы
убедите соответствующих чиновников в том, что вы имеете право смотреть
документы и что вы не причините им вреда, или если они симпатизируют вашей
работе.
Наблюдение. Наблюдение за тем, сколько времени служащие проводят на
рабочих местах, какой политик бывает в компании директора такой-то фирмы,
как содержатся заключенные в тюрьме, и другие подобные наблюдения могут
быть полезны для статьи. Возможно, вы пожелаете проследить за автомобилем,
побывать на строительном объекте и сделать фотографии, которые превратят
ваше наблюдение в документ.
Интервью. Некоторые расследования начинаются с документов, а затем
проходят с привлечением людей, другие начинаются с людей, а затем переходят
на документы. В любом случае интервью должны быть хорошо спланированы.
Журналист должен знать, какие он задаст вопросы, какой психологический
подход лучше использовать, как добиться расположения интервьюируемого.
Лучше всего брать интервью лично, а не по телефону, так как в ходе личного
общения журналист помимо слов получает информацию, наблюдая за выражением
лица человека и его поведением. Всегда пользуйтесь магнитофоном. Это
поможет вам проследить ход мыслей человека и избежать в дальнейшем проблем,
если свидетель откажется от своих слов. Некоторых раздражает и сковывает,
когда при них делаются заметки. При записи на пленку свидетель, который
согласился на беседу, сначала смущается, но затем забывает о магнитофоне.
Если вы не можете записать интервью на магнитофон, попробуйте пригласить
еще одного журналиста и дублируйте записи для дальнейшей сверки. Работая с
нетерпеливым свидетелем, лучше всего задавать общие вопросы, способствуя
естественному потоку информации и заинтересованно слушать, даже если его
заносит на рассказы о своих несчастьях. Не заполняйте паузы в разговоре
новыми вопросами. Пусть человек добровольно продолжит свою историю. И
только, когда он выговорится, начинайте задавать вопросы, поворачивая
разговор в нужное вам русло.
Когда люди, с которыми вам нужно поговорить, не хотят сотрудничать или
боятся, попытайтесь помочь им расслабиться, выражая им свою симпатию,
польстите им, гарантируйте защиту и анонимность. Если вы почувствовали, что
кто-то желает поговорить, но боится, то попробуйте встретиться с этим
человеком случайно или в гостях. Например, в магазине, у него в доме или по
дороге с работы домой. Когда человек настроен неприязненно или не настроен
на разговор, попытайтесь создать атмосферу нормальной дискуссии, чтобы он
забыл, что дает интервью, и попытайтесь логически поддержать его позицию.
Поправляйте ложные заявления, используя факты, но беззлобно (здесь важна
кропотливая подготовка к разговору).
Самым важным и самым деликатным делом является последнее интервью, в
котором, после того как информация собрана и готова к изложению, предмету
вашего расследования предоставляется возможность отреагировать на
представленные свидетельства.
Выбор предмета расследования
Иногда идея о проведении расследования подсказывается кем-то. Иногда
агентства по расследованиям привлекают к работе журналистов. А иногда
репортер просто задает себе вопрос: Почему было принято такое решение? Оно
не справедливо! Почему данное учреждение (школа, суд, больница, служба по
уборке мусора) не работает так, как положено? Не всегда ответ на эти
вопросы содержит информацию о коррупции или злоупотреблениях. Но это не
значит, что о подобных вещах не стоит писать. Если виновна система, а не
люди, то это не менее важно. Иногда в ходе расследования требуется
восстановить ход важных событий после того, как они уже произошли, и с
большей точностью, чем они были описаны источником. Фактов, заслуживающих
расследования, всегда больше, чем времени и людей, которые могли бы этим
заняться. В предварительном порядке начните с изучения сразу нескольких
аспектов дела пока не убедитесь, что выполнение задачи реально и стоит
затраченных усилий. На следующем этапе заручитесь поддержкой редакторов.
Написание статьи
Репортер должен построить собранный материал в сюжет так, чтобы
показать читателям направление удара, квинтэссенцию расследования. Сюжет
определяет, как журналист ПОКАЖЕТ главное. После построения сюжета
неизменно обнаруживаются пробелы в логической последовательности событий.
Для заполнения этих пробелов потребуются дополнительные исследования, новые
интервью и документы. Дальнейшее — дело репортерского ума, пера, фантазии,
“архитектурного” дара. Сюжет раскопанной истории вовсе не обязательно
станет сюжетом журналистского материала. “История” должна работать на идею
статьи,на поставленную проблему, а не наоборот.
Глава 3 Как получать и излагать информацию
За исключением тех случаев, когда ваш собеседник сам крайне
заинтересован в том, чтобы его информация или комментарий появились в
прессе, поиски достоверных сведений и “выуживание” их из различных
источников — самая, пожалуй, трудная часть журналистского расследования. И
здесь очень важно сделать все для того, чтобы заставить человека общаться с
вами и предоставить необходимые данные даже тогда, когда он сам не очень
хочет этого делать. В отличие от сотрудника правоохранительных органов,
журналист ничем, кроме закона о средствах массовой информации, в данном
случае не вооружен и правом официально вести дознание не обладает. Поэтому,
в первую очередь, ему надо научиться правильно задавать вопросы и быстро
определять, искренен с ним человек или лукавит.
В каком-то смысле это — часть детективной работы. Поэтому тот, кто
хочет освоить ее в совершенстве, узнает немало интересного, если посетит
соответствующие лекции на юридическом и психологическом факультетах. Юристы
научат методам следствия и дознания, тактике допроса. Психологи помогут
овладеть тонкостями общения. Есть, наконец, специальная литература. Многое
зависит еще и от вашей начитанности, умения быстро и четко формулировать
свои мысли. Но здесь лекции не помогут. Филологи советуют для развития речи
больше читать классику и следить за своим языком. Перейти в случае
необходимости на уголовный сленг вы всегда сможете, его освоить нетрудно,
да и молодежная речь насыщена “феней” до предела. А вот изъясняться
правильно для некоторых оказывается невыполнимой задачей.
3.1. Как составить вопросы
Готовясь к беседе, попробуйте сначала уяснить для себя главную задачу —
что именно вы хотите услышать от собеседника. Если вы сталкиваетесь с какой-
то проблематикой впервые, обратитесь к опыту коллег. Почитайте в библиотеке
материалы, которые были написаны по данному поводу еще до того, как эта
тема заинтересовала вас. Не бойтесь упреков в компиляции, вы просто не
должны повторять то, что уже кем-то сказано. То, что для вас может
показаться “открытием Америки”, другим давно известно. Воспользуйтесь чужим
опытом, чтобы продвинуться дальше. Определив тему и ее рамки, заранее
подготовьте вопросы.
Юристы подразделяют вопросы на основные, дополнительные, начальные,
промежуточные, уточняющие, конкретизирующие, напоминающие, детализирующие и
контрольные. Попытайтесь провести беседу так, чтобы в вашем интервью были
все эти вопросы. Их сложная конструкция поможет как можно глубже
исследовать проблему и не даст собеседнику переключиться на какую-то другую
тему.
Ваши формулировки должны быть четкими, ясными, конкретными и понятными.
Самое лучшее — это простые вопросы. Наводящие или улавливающие только
запутают вас самих. Содержание вопроса не должно давать повода для
предположительного ответа. Намеки и недоговоренность — тот капкан, в
который легко попадает журналист, пытающийся основывать свой материал на
сомнительных фактах. Доверие к такому расследованию сразу же снижается, а
его автор становится уязвим для исков о защите чести и достоинства.
Необходимо также учитывать, что и сама по себе постановка вопроса несет
в себе определенную информацию. Поэтому стоит определиться заранее, до
какой степени журналист хочет проявить перед собеседником свою
осведомленность в теме разговора.
Наиболее сложная и довольно распространенная ситуация, когда по какой-
то объективной или субъективной причине человек, особенно, если он — лицо
неофициальное, не хочет общаться с журналистом. При этом он может быть
просто нездоров, или ему не нравится ваше лицо, политическая ориентация
вашего издания, или он просто боится, что навредит себе, если даст интервью
корреспонденту. Постарайтесь уяснить четко, почему именно “клиент” не горит
желанием рассказать вам все, что ему известно по интересующей вас проблеме.
Апеллируйте к здравому смыслу собеседника, объясните социальную значимость
его поведения и сведений, которыми он располагает. Заинтригуйте его какой-
то собственной информацией, которая может быть ему любопытна. Невзначай,
между делом “оброните” какой-нибудь факт, мимо которого он не сможет пройти
равнодушно.
Если человек и рад бы помочь вам, но не припоминает интересующих вас
событий, помогите ему их вспомнить. Возбудите его ассоциации. Пройдите
вместе с ним вслух весь тот эпизод, обстоятельства которого для вас важны.
Припомните сами, какая была погода в тот день, о чем писали газеты, какая
передача шла по телевизору. Спросите, чем ваш собеседник позавтракал, кого
встретил при выходе из дома. Цепочка этих фактов сама приведет его к тем
событиям, которые выпали из его памяти.
Непременно учитывайте темперамент человека, с которым общаетесь. Еще
блестящий юрист А.Ф. Кони в своей работе “Память и внимание” отмечал, что
по темпераменту можно предположить, в каком направлении будет собеседник
строить свое повествование о том или ином событии. Вот дается сообщение из
криминальной хроники:
“Трамвай наехал на переходящую рельсы женщину и причинил ей тяжкие
повреждения или, быть может, самую смерть, вследствие того, что она не
обратила внимания на предупредительный звонок или что таковой раздался
слишком поздно”.
Сангвиник, волнуясь, скажет: “Это была ужасная картина — раздался
раздирающий крик, хлынула кровь, мне послышался даже треск ломаемых костей.
Эта картина стоит перед моими глазами, преследует меня, волнуя и тревожа”.
Меланхолик скажет: “При мне вагон трамвая раздавил несчастную женщину.
И вот людская судьба: быть может, она спешила к любящему мужу, к любимым
детям, под семейный кров — и все разбито, уничтожено, остались слезы и
скорбь невозвратной потери — и картина осиротелой семьи с болью возникает в
мое душе”.
Холерик, негодуя, скажет: “Раздавили женщину! Я давно говорил, что
городское управление небрежно в исполнении своих обязанностей. Можно ли
поручать управление трамваем таким вагоновожатым, которые не умеют
своевременно начать звонить и предупредить тем рассеянного или тугого на
ухо прохожего! И вот результат. Судить надо за эти упущения, и строго
судить”.
А флегматик расскажет: “ Ехал я на извозчике и вижу: стоит трамвай,
около него толпа народа, что-то смотрят, я привстал в пролетке и вижу —
лежит какая-то женщина поперек рельсов, — вероятно, наехали и раздавили. Я
сел на свое место и сказал извозчику: пошел скорее!”
В зависимости от темперамента в разговоре с лицами разных типов и
воздействовать на них надо по-разному. Холерики, меланхолики и флегматики
нередко теряют детали события. К ним надо проявлять больше терпения,
чуткости, обходительности. На сангвиников лучше действует требовательность,
строгость.
3.2. Как начать беседу
Непременно продумайте, в какой обстановке лучше начать разговор. Иногда
разумнее сделать это не в строгой обстановке офиса или в домашнем уюте, а
прямо на улице или в кафе. Вовсе не обязательно, чтобы собеседник
непременно расслабился во время разговора. Важно, чтобы антураж
соответствовал поставленной задаче. Может быть, как раз неудобство шумной
улицы помогут ослабить бдительность источника информации, переключить его
внимание на что-то другое.
Один следователь рассказывал, что в его работе имеет значение даже то,
в какой форме он отправит свидетелю повестку с вызовом для допроса. Бланк
можно заполнить вручную, а можно отпечатать на машинке. Можно поставить
несколько печатей или вообще ни одной. Вручить с милиционером или послать
по почте. В конверте или без него. Каждая мелочь имеет свой смысл.
Особенно важны первые фразы беседы. Их построение, тональность.
Представившись, запишите имя, должность и звания собеседника. Может
случиться так, что сделать это позже у вас не будет возможности.
Если человек вам неприятен, не показывайте ему этого. Нельзя изначально
идти на конфронтацию, на конфликт, тогда разговора просто не будет. Но,
одновременно, и не заискивайте. Некоторые специалисты рекомендуют проявлять
большую эмоциональную отзывчивость к собеседнику, проявлять свою симпатию,
изыскивать общие интересы. Это не всегда оправданно. Человек может
предположить, что журналист как-то слишком уж заинтересован в получении
информации и подумает, не заказной ли материал он готовит. Источник
осторожный и трепетно относящийся к собственной репутации тут же, как
моллюск, захлопнет свои раковины и не будет откровенен.
3.3. Как себя вести
“Золотое правило” вашего поведения — не допустить ничего такого, что
может вызвать негативное к вам отношение. Будьте доброжелательны, опрятны,
не кичитесь своей публичной профессией. В начале разговора непременно
сообщите некоторые сведения о себе, своих целях, о материале, который вы
собираете. Дайте собеседнику возможность рассмотреть вас, привыкнуть к вам.
Попытайтесь заранее узнать, чтобы потом к слову использовать какие-то
наиболее существенные факты из биографии этого человека. Психологи
рекомендуют при первом общении не смотреть долго глаза в глаза. Некоторых
типов это пугает, им кажется, что вы агрессивно настроены.
Заранее подстройтесь под “среду обитания” интересующей вас личности.
Собираясь на презентацию или в представительство крупной фирмы, одевайтесь
соответствующим образом. Ваша свободная профессия не дает вам права
пренебрегать чужими правилами, даже если они кажутся вам условностями.
Нару | |
