|
Реферат: Жуковский Василий Андреевич (Исторические личности)
Жуковский Василий Андреевич - знаменитый поэт. Родился 29 января 1783 г., в
селе Мишенском, в 3 верстах от города Белева, Тульской губернии. Отцом его
был помещик Аф. Ив. Бунин, матерью - пленная турецкая девушка. От
восприемника своего, бедного дворянина Андрея Григорьевича Жуковского,
друга Буниных, новорожденный получил свое отчество и фамилию. Как раз перед
его рождением в семье Бунина из одиннадцати детей в короткое время умерло
шестеро, и в том числе единственный сын, студент Лейпцигского университета.
Жена Бунина, Мария Григорьевна, в память об умершем сыне, решила взять в
свою семью новорожденного ребенка и воспитать его как родного сына. Когда
ему было 11 лет, его исключили из тульского народного училища "за
неспособность". После этого он жил в Туле, в семье своей крестной матери
Юшковой, одной из дочерей Бунина. Общество маленького Жуковского теперь
составили исключительно девочки, что способствовало еще большему развитию
природной мягкости его характера. Дом Юшковой был центром умственной жизни
города. Вокруг образованной и любезной хозяйки составился целый кружок лиц,
всецело преданных литературным и музыкальным интересам. 14 лет Жуковский
поступил в московский благородный университетский пансион и учился в нем
четыре года. Обширных познаний пансион не давал, но ученики, под
руководством преподавателей, нередко собирались читать свои литературные
опыты. Лучшие из этих опытов немедленно печатались в периодических
изданиях. На втором году пребывания Жуковского в пансионе среди товарищей
его, в числе которых были Блудов, Дашков, Уваров, Александр и Андрей
Тургеневы, возникло даже особое литературное общество - Собрание, с
официально утвержденным уставом. Первым председателем его был Жуковский. В
печати Жуковский дебютирует "Мыслями при гробнице" (1797), написанными под
впечатлением известия о смерти В.А. Юшковой.
С 1797 по 1801 г. Жуковским напечатаны: "Майское утро" (1797),
"Добродетель" (1798), "Мир" (1800), "К Тибуллу" (1800), "К человеку" (1801)
и многое другое. Первые произведения Жуковского явились в то время, когда
русских читателей приводила в восторг "Бедная Лиза" Карамзина (1792) и ее
бесчисленные подражания.
Ко времени пребывания Жуковского в пансионе относится и первый перевод его
романа Коцебу "Мальчик у ручья" (Москва, 1801). По окончании курса в
пансионе Жуковский начал было служить, но вскоре бросил службу и поселился
на житье в Мишенском, с целью продолжать свое образование.Повесть "Вадим
Новгородский", написанная и напечатанная в 1803 г., показывает, что около
этого времени он занимается изучением древнерусской истории. За все время
своей деревенской жизни (1802 - 1808) он печатает очень мало. В 1802 г., в
"Вестнике Европы", было помещено им "Сельское кладбище" - перевод или скоре
переделка из Грея. Стихотворение обратило на себя всеобщее внимание. Около
того же времени Жуковского, в подражание "Бедной Лизе", пишет повесть
"Марьина Роща". В 1806 г. он отозвался на патриотическое настроение
общества "Песнью барда над гробом славян-победителей". В 1808 г. явилась
его "Людмила", переделка "Леноры" Бюргера. Успех "Людмилы" воодушевил
Жуковского. Переводы и переделки непрерывно следуют теперь одни за другими.
Лучшие его переводы - из Шиллера. Из оригинальных поэтических произведений
Жуковского к этому времени относится "Громобой", первая часть большой поэмы
"Двенадцать спящих дев", а также несколько прозаических статей.
Редактирование журнала "Вестник Европы", заставившее его переехать в
Москву, продолжалось два года (1809 и 1910), сначала единолично, потом
вместе с профессором Каченовским, к которому журнал и перешел окончательно.
Затем Жуковский вернулся в деревню и здесь пережил тяжелую сердечную драму.
Поэт страстно полюбил свою старшую ученицу, Марию Протасову. Мечты о
взаимной любви и счастье семейной жизни становятся любимыми мотивами его
поэзии. "В 1812 г. Жуковский решился просить у Е.А. Протасовой руки старшей
дочери, но получил решительный отказ, мотивированный родственными
отношениями. Вскоре после того Жуковский уехал в Москву и поступил в
ополчение. В лагере под Тарутиным он написал "Певца во стане русских воинов
К 1812 г. относится и баллада "Светлана", - несмотря на свое чисто русское
вступление, тоже разрабатывающая основные мотивы Бюргеровской "Леноры".
В конце 1812 г. Жуковский заболел тифом и в январе 1813 г. вышел в
отставку. "Послание императору Александру", написанное Жуковским в 1814 г.,
навсегда решило его судьбу. Императрица Мария Федоровна выразила желание,
чтобы поэт приехал в Петербург. Годы 1817 - 1841 обнимают собой период
придворной жизни Жуковского, сначала его назначили чтецом императрицы,
потом пригласили преподавателем русского языка к невесте НиколаяI, а
впоследствии воспитателем к наследнику престола. В 1815г.Жуковский, по
дороге в Павловск, не раз заезжал в Царское Село, где познакомился с 16-ти
летним лицеистом, автором нескольких напечатанных стихотворений, сыном и
племянником его близких московских знакомых Александром Пушкиным.
Долгая дружба двух поэтов была основана не только на литературной
преемственности , но и на общности многих воззрений. 19сентября 1815г.
Жуковский писал П.А. Вяземскому:» Я сделал ещё приятное знакомство с нашим
молодым чудотворцем Пушкиным… Он мне обрадовался и крепко прижал руку мою
к сердцу…Нам всем надобно соединиться, чтобы помочь вырасти этому будущему
гиганту, который нас всех перерастет». Ни тени зависти, только восхищение
талантом, - в этом весь Жуковский. 27 ноября 1815г. он подарил Пушкину 1-й
том своих стихотворений. После выхода Пушкина из Лицея Жуковский ввел его в
литературное общество «Арзамас»; на «субботах» – еженедельных литературных
вечерах у Жуковского- Пушкин читал новые песни «Руслана и Людмилы», а когда
кончил поэму получил от Жуковского его портрет с надписью: »Победителю
ученику от побежденного учителя». В черновой редакции 3-ей главы «Онегина»
Пушкин писал о первых годах своего общения с Жуковским:
И ты, глубоковдохновенный,
Всего прекрасного певец,
Ты идол девственных сердец,
Не ты ль, прекрасным увлеченный,
Не ты ль мне руку подавал
И к славе чистой призывал.
Когда над головою Пушкина разразилась первая буря – ему грозили Соловки или
Сибирь,- отец поэта Сергей Львович поспешил за помощью к Жуковскому. Общие
усилия друзей помогли смягчить участь юного поэта. После отъезда Пушкина
на юг он не виделся с Жуковским 7 лет (в 1826г., когда Пушкина освободили,
серьезно больной Жуковский был за границей, и они встретились только в
конце октября 1827г. в Петербурге.).Интенсивной и важной для Пушкина была
их переписка в годы ссылки ( часть писем, посланных Пушкиным из Кишинева и
Одессы до нас не дошла).
В 1824г. Пушкин вновь обращается за помощью к Жуковскому: на этот раз ему
грозила серьезными неприятностями бурная ссора с отцом. Опальный поэт,
оказавшийся к тому же «неблагодарным и непочтительным» сыном, был бы
окончательно скомпрометирован в глазах царя и ещё долго не получил бы
разрешение воротиться в столицы. Жуковский помог уладить дело. Наконец, в
те же годы, узнав о нездоровье Пушкина (на самом деле это был предлог, с
помощью которого Пушкин рассчитывал вырваться из Михайловского и ,
возможно, даже перебраться за границу), Жуковский хлопочет о враче,
предостерегает от опрометчивых поступках, умоляет проявить терпение.
«Ты имеешь не дарование, а гений – пишет он Пушкину.- Ты богач, у тебя есть
неотъемлемое средство быть выше незаслуженного несчастья… Обстоятельства
жизни, счастливые или несчастливые, - шелуха. Ты скажешь, что я проповедую
с спокойного берега утопающему. Нет! Я стою на пустом берегу, вижу в волнах
силача и знаю, что он не утонет, если употребит свою силу, и только
показываю ему лучший берег, к которому он непременно доплывет, если захочет
сам. Плыви, силач!» Воспользовавшись сменой правления, он пытался вызволить
Пушкина из ссылки. Узнав об этом, Пушкин писал Плетневу: « Не смею
надеяться, но мне было бы сладко получить свободу от Жуковского, а не от
кого другого.» В 1829 – 1830гг. Жуковский участвовал в борьбе за издание
«Бориса Годунова» и преуспел в этом. Под влиянием Пушкина Жуковский пишет
"Спящую царевну", "Войну мышей и лягушек" и "Сказку о царе Берендее" (1831)
.
Силач Пушкин никогда не забывал, кому он обязан немалой долей своей
поэтической силы. В 20-х годах Жуковский почти не писал стихов, и многие
друзья Пушкина числили его по ведомству литературной истории. Пушкин мог
сколько угодно шутить по этому поводу, особенно с Вяземским, но истинное
значение Жуковского он представлял себе в полной мере. На упреки по адресу
Жуковского в мистицизме, пренебрежении проблемам века, содержавшиеся в
письме Рылеева ( эту позицию разделял и Кюхельбекер). Пушкин возражал : «Не
совсем соглашаюсь с строгим приговором о Жуковском. Зачем кусать нам груди
кормилицы нашей? Потому что зубки прорезались? Что не говори, Жуковский
имел решительное влияние на дух нашей словесности.»
Первое лето после свадьбы (18 февраля 1831) Пушкины проводят в Царском
Селе. Европейские революции, польское восстание и кровавые холерные бунты
внутри страны — предмет его постоянных размышлений, отразившихся в
эпистолярии и обусловивших появление имперских по духу стихотворений
«Клеветникам России» и «Бородинская годовщина». Общение с Жуковским и Н. В.
Гоголем, занятым «Вечерами на хуторе близ Диканьки», взаимно стимулировало
обращение к фольклору («Сказка о царе Салтане...»). Вопрос о сложных,
чреватых катастрофой отношениях между властью, дворянством и народом
становится для Пушкина важнейшим («Дубровский», отношение к Петру I и его
наследию (с 1832 идут архивные разыскания для «Истории Петра»);
«объективизм» сменяется трагическим восприятием истории («Медный всадник»);
«милость», неотделимая от человеческого взаимопонимания и коренящаяся в
религиозном чувстве, мыслится выше объективной, но ограниченной
«справедливости» 1832-33; «История Пугачева», 1833; «Капитанская дочка»,
1836).
18 июня 1832г. Жуковский вновь отправился из Петербурга в Германию,
Швейцарию, Италию, Францию и возвратился только 10 сентября 1833г. К 1834г.
Относится новый кризис в биографии Пушкина, в ход которого вмешался
Жуковский. Измученный непосильной борьбой за творческую и материальную
независимость, камер-юнкер Пушкин подал в отставку, надеясь обрести покой и
свободу в деревне. Николай I лицемерно ответил, что никого при себе не
удерживает, но и не допустит в государственные архивы человека, порвавшего
с государственной службой. Иначе говоря, отставка означала для Пушкина
прекращение работы над «Историей Петра», которой он был тогда занят.
Жуковский убедил Пушкина взять прошение об отставке обратно. Жуковский знал
то, о чем не догадывался Пушкин: царь всё равно не дал бы ему отставки или
любой ценой заставил бы вскоре возвратиться на службу. Неприятности,
которые грозили Пушкину, были пострашнее отлучения от архивов. Николай I не
простил бы удара по самолюбию, который готовился нанести ему независимый
духом поэт. Определенную роль играло и нежелание Николаевну Пушкину.
Жуковский учитывал всё это и заставил Пушкина остаться. Через 3 года он
горько пожалел о своей настойчивости : как бы худо ни было, хуже ведь быть
не могло! В письме-обвинении Бенкендорфу после смерти Пушкина Жуковский
вспомнил 1834год:
«Пушкин хотел поехать в деревню на житьё, чтобы заняться на покое
литературой, ему было в том отказано под тем видом, что он служил, а
действительно потому, что не верили». Увы, сила предвидения даже самых
мудрых и доброжелательных друзей Пушкина имела свои границы.
Роль Жуковского в борьбе за жизнь Пушкина в конце 1836 – начале 1837гг, а
затем за сохранение его наследия велика. В ноябре 1836г., стремясь государя
упускать из вида одну из первых красавиц Петербурга – Наталью предотвратить
поединок с Дантесом, Жуковский писал Пушкину : « ради бога одумайся. Дай
мне счастие избавить тебя от безумного злодейства, и жену твою от
совершенного посрамления». Тогда Жуковскому в последний раз удалось спасти
Пушкина. Через два с небольшим месяца безумное злодейство совершилось,
Жуковский не знал о готовившемся поединке на Черной речке. Он не поспел…
После смерти младшего друга Жуковский принялся за дела, которые в очередной
раз доказывают его предусмотрительность и трезвость ума. Со слов близких
Пушкина он записал каждый его шаг в день дуэли. Он побудил многих друзей,
свидетелей дуэльной истории, кончины и погребения Пушкина, записать в той
или иной форме свои воспоминания. Сам он написал пространное письмо отцу
поэта Сергею Львовичу, говорят, что в этом письме правда во многом
искажена: роль царя в гибели Пушкина трактуется неверно и т.д. Отчасти это
действительно так, но ведь Жуковский преследовал всеми своими словами и
поступками вполне определенные цели: во-первых, он хотел укрепить царя в
намерении обеспечить будущее вдовы и детей Пушкина; во-вторых, он
рассчитывал отвести удар от пушкинского окружения, которое в придворных
кругах иначе как «литературной шайкой» не называли; в-третьих, он хотел во
что бы то ни стало спасти по возможности каждую строку, каждый листок из
наследия Пушкина. В такой невероятно сложной обстановке писалось письмо
Сергею Львовичу. И всё же в большей части этого документа дипломатические
цели отступают перед великим горем.
Вчитайтесь в строки Жуковского : «Ещё по привычке продолжаешь искать его,
ещё посреди наших разговоров как будто отзывается голос его, как будто
раздается его живой веселый смех и там, где он бывал ежедневно, ничто не
переменилось, нет и признаков бедственной утраты, все в обыкновенном
порядке, все на своем месте, а он пропал и навсегда – непостижимо! В одну
минуту погибла сильная, крепкая жизнь, полная гения, светлая надеждами. Не
говорю о тебе, бедный дряхлый отец; не говорю об нас, горюющих друзьях его.
Россия лишилась своего любимого национального поэта.»
Накануне письма отцу Пушкина Жуковский подготовил и письмо к Бенкендорфу,
также рассчитанное на то, чтобы убедить царя и двор в отсутствии
«либеральной партии», но, по существу, ставшее обвинительным документом
против душителей Пушкина. «Острота ума не есть государственное
преступление,- писал Жуковский.- Вы называете его и теперь демагогическим
писателем. По каким его произведениям вы даете ему такое имя? И какие его
произведения знаете вы, кроме тех, на кои указывала вам полиция и некоторые
из его литературных врагов, клеветавшие на него тайно… Он просто
национальный поэт, выразивший в лучших стихах своих наилучшим способом всё,
что дорого русскому сердцу…»
Так писал старый поэт (в день смерти Пушкина Жуковскому исполнилось 54
года), никогда не боявшийся за себя самого, но готовый многим поступиться,
чтобы спасти друга, не дать погибнуть истинному дарованию.
Один из современников точно подметил характерную черту Жуковского: «верный
друг всем приятелям, каких у него очень много, он, ходотайствуя о них,
может выйти из своего хладнокровия,- для себя он бессилен». Страшный удар,
который не смог предотвратить Жуковский, заставил его самого думать об
уходе на покой. В 1839г Жуковский посетил родные места – Белёвский уезд.
В 1841 г. Он вышел в отставку, и вскоре уехал за границу. В 1842 г. Василий
Андреевич женился на 19-летней девушке – дочери своего давнего приятеля
художника Рейтерна. У них было двое детей: дочь Александра и сын Павел.
Последние годы Жуковский провел в Баден-Бадене. Он сочинял детские стихи
для дочери и сына, переводил Гомера. В 1851 г. Стихотворением
«Царскосельский лебедь» он словно бы попрощался со своими читателями, со
своей родиной:
Лебедь белогрудый, лебедь белокрылый,
Как же нелюдимо ты, отшельник хилый,
Здесь сидишь на лоне вод уединенный!
Спутников давнишних, прежней современных
Жизни, переживши, сетуя глубоко,
Их ты поминаешь думой одинокой!
Скончался Жуковский в Баден-Бадене. Прах его был перевезен на родину и
похоронен на кладбище Александро-Невской лавры рядом с могилами
Н.М.Карамзина и И.А.Крылова.
В 1818г. Пушкин в стихотворении «К портрету Жуковского» предсказывал:
Его стихов пленительная сладость
Пройдет веков завистливую даль,
И, внемля им, вздохнет о славе младость,
Утешится безмолвная печаль
И резвая задумается радость.
В XX столетии правоту Пушкина подтвердил Александр Блок: «Никогда младость
не перестанет вздыхать о славе и не предастся серой, уравнительной
пошлости. Жуковский подарил нас мечтой, действительно прошедшей сквозь
страду жизни. Оттого он наш - родной и близкий».
Ученика 9”В” класса
Пушкарева Антона
-----------------------
[pic]
Реферат на тему: Журнально-публицистическая деятельность М.Б. Салтыкова-Щедрина
Воронежский государственный университет
Факультет журналистики
РЕФЕРАТ НА ТЕМУ:
Журнально-публицистическая деятельность
М.Б. Салтыкова-Щедрина
Подготовил:
студент 3-его курса ОЗО
Тюрин Р.Ю.
Публицистическая и редакторская деятельность М.Е. Салтыкова Щедрина в
«Отечественных записках» явилась новым этапом той работы, которую он начал
еще в «Современнике». В «Отечественных записках» сатирик работал 16 лет, с
1868 по 1884 г.; его произведения появлялись почти в каждой книжке и во
многом определяли характер и на правление журнала.
Начиная свое сотрудничество в «Отечественных записках», писатель
опубликовал в 1868—1869 гг. два цикла: «Признаки времени» и «Письма о
провинции». И в том и в другом произведении Салтыков-Щедрин, как бы подводя
итог прожитому после реформы десятилетию, ставит вопросы: что изменилось в
жизни России после реформы 1861 г.? Почему общественный подъем 60-х годов
не принес ожидаемых результатов? В чем причина неудачи революционного
движения? Эти проблемы волновали всех сотрудников «Отечественных записок» и
их читателей.
Салтыков-Щедрин увидел причину неудачи борьбы против самодержавия в
том, что слишком неоднородно было «движение реформаторов», как он условно
называл движение 60-х годов.
Хотя крепостное право юридически было отменено, пережитки феодализма
оказались настолько живучими, что сатирик имел полное право признать:
крепостное право живет во всем — «в нашем темпера менте, в нашем образе
мыслей, в наших обычаях, в наших поступках. Все, на что бы мы ни обратили
наши взоры, все из него выходит и на него опирается» (т. 7, с. 150).
Оценивая другие реформы 60-х годов, Салтыков-Щедрин так же
недвусмысленно раскрыл их крепостническую сущность.
Салтыков-Щедрин верно раскрыл классовую природу земств, антинародный
характер многих их начинаний. Никогда не выступая против земств как органов
местного самоуправления, он был лишь против засевших в них крепостников-
помещиков, которые прилагали все силы к сохранению своих привилегий.
Признаки времени с господствующим капиталистическим устремлением к
наживе - «хищничеством» — и политической пассивностью народа,
задавленного нуждой, не могут ободрять писателя. Он сокрушается, что среди
«легковесных» нет места идеалам 40—60-х годов, однако не теряет веры в
лучшее будущее: «Как ни обширно кладбище, но около него ютится жизнь» (т.
7, с. 94).
В 1872—1876 гг. Салтыков-Щедрин печатает на страницах «Отечественных
записок» два новых публицистических произведения: «Дневник провинциала в
Петербурге» (1872) и «Благонамеренные речи» (1872—1876). Оба эти цикла
посвящены преимущественно дальнейшему развитию капитализма в России и
отражению этого процесса в политической жизни страны.
Писатель одним из первых в русской литературе создал типические образы
представителей русской буржуазии 70—80-х годов и ее идеологов — либералов.
Разоблачение либерализма становится одной из главных тем его литературной
деятельности.
На фоне торжества буржуазного предпринимательства становится отчетливо
виден идиотизм запуганного обывателя. Писатель смело осуждает политическую
реакцию конца 60-х годов, критикует последующие реформы царского
правительства, судебную в частности, затеянные для того, чтобы приспособить
самодержавный режим к нуждам капиталистического развития.
Особое место в цикле занимает рассказ о Дерунове, содержащий
беспощадную характеристику «опоры» современного общества
«Дерунов не столп! — заявляет в конце очерка Салтыков-Щедрин. — Он не
столп относительно собственности, ибо признает священною толь ко лично ему
принадлежащую собственность.
Рассматривая общественную жизнь в годы реакции, Салтыков-Щедрин
типичным явлением русской действительности называет «молчалинство».
Безразличие к насущным вопросам современности, стремление к личному
благополучию господствует в либеральном обществе. Молчалины всюду. Их
угодливость, карьеризм не означают, однако, что они играют только пассивную
роль. Все они — люди беспринципные, готовые снести любое оскорбление, если
оно будет оплачено. Цинизм, моральная и политическая нечистоплотность,
продажность являются неотъемлемым качеством преуспевающих адвокатов,
журналистов и литераторов. Но именно эти качества и определяют их будущее
поражение.
Салтыков-Щедрин, верно понимая характер русского капитализма как
явления, обусловленного историческим развитием, не признавал
капиталистические отношения вечными и неизменными.
После поездки по Европе Салтыков-Щедрин печатает в «Отечественных
записках» цикл очерков «За рубежом» (1880). Симпатизируя передовой,
революционной Франции, восхищаясь ее прогрессивными традициями, он
беспощадно разоблачает современную французскую буржуазию, затоптавшую из
алчности и страсти к наживе славные идеалы якобинцев. Сатирик развеял ореол
мнимой революционности, возникший вокруг буржуазных республиканцев, которые
защищали в прессе и парламенте капиталистические порядки.
В очерках «За рубежом» писатель признал милитаризм важнейшей чертой в
политике и настроениях немецкой буржуазии. Упоенная победой над Францией в
1870—1871 гг., Германия мечтала занять главенствующее положение в Европе.
Салтыков-Щедрин высмеял эту претензию и заклеймил наглость прусской
военщины.
«Зарубежное» в очерках Салтыкова-Щедрина постоянно и тесно
переплетается с «отечественным». В аллегорической сцене — диалоге между
«мальчиком без штанов» и «мальчиком в штанах» — сатирик ставит вопрос о
характере дальнейшего развития России и приходит к выводу, что она, так же
как многие европейские страны, пойдет по пути капиталистического развития.
Но русский народ, не опутанный мещанским филистерством, еще не пропитанный
буржуазной законностью, как это случилось с немецким «мальчиком в штанах»,
сумеет свести счеты с Колупаевым и добиться освобождения от всякой
эксплуатации. Все сопоставления русских и западноевропейских общественных
отношений даны в очерках под углом зрения перспектив революционного
развития России.
«Письма к тетеньке» (1881—1882), «Современная идиллия» (1877—1883) и
публицистические произведения, написанные после закрытия «Отечественных
записок», рисуют русское общество в период обострения революционной борьбы
и реакции, наступившей вслед за разгромом движения народников.
Яркой сатирой на царский суд и расправу является сценка «Злополучный
пискарь, или Драма в Кашинском окружном суде». В наиболее обобщенном виде
тупость и реакционность царской бюрократии была воплощена писателем в
образе ретивого начальника, который решил закрыть Америку.
Не менее злую сатиру на либеральную прессу, явно повернувшую в конце 70-
х годов к монархизму, содержит цикл «В среде умеренности и аккуратности».
Прототипом газеты «Чего изволите?» и ее редактора, Молчалина 2-го, явился
Суворин, издатель газеты «Новое время».
Сатирик вводит читателей во все тайны редакционной кухни и пародийно
раскрывает сущность основных жанров буржуазной газеты: передовой статьи,
фельетона, корреспонденций. Пустословие возведено здесь в принцип, и только
одна мысль беспокоит редактора: как бы при всем либерализме дать каждой
фразе такой оборот, чтобы не осталось и тени недоверия к начальству!
Щедринское выражение «Чего изволите?» было очень удачным и прочно
укрепилось за газетой Суворина «Новое время».
Позднее, в условиях реакции 80-х годов, Салтыков-Щедрин еще не раз
обращается к характеристикам буржуазной и монархической прессы в России.
Редактор «Красы Демидрона», бывший тапер публичного дома Иван Иванович
Очищенный («Современная идиллия»), сам признается, что он не имеет
никакого влияния на газету. Все зависит от издателей — содержателей
увеселительных заведений. Скандальная хроника, порнография, социальная
демагогия — вот основное содержание газеты «Краса Демидрона» в 80-е годы.
Публицистика Салтыкова-Щедрина 70—80-х годов - это подлинная
революционно-демократическая летопись всей пореформенной России. Резкость и
непримиримость сатиры были отражением убежденности писателя в том, что
необходимо решительно покончить с царизмом и эксплуататорами.
Салтыков-Щедрин был и остается непревзойденным мастером
публицистической сатиры, замечательным художником слова. В своем творчестве
он часто прибегал к иносказанию, гиперболе, иронии, фантастике.
Писатель быстро и верно умел подметить новое в экономике, политике,
литературе. Это умение позволило ему раньше других, уже в на чале 70-х
годов, создать яркие, типические образы.
Огромная сила сатирического обобщения, типизации— яркая индивидуальная
особенность стиля Салтыкова-Щедрина. Он мог схватывать явления в их
становлении, росте. Недаром Гончаров говорил, что для изображения не
установившегося в жизни нужен талант Щедрина, признав тем самым способность
сатирика верно и своевременно улавливать новое в жизни.
Салтыков-Щедрин был мастером эзоповского языка. Немного найдется
писателей и публицистов, которые могли бы сравниться с ним в искусстве
обходить цензурные рогатки. Вслед за Герценом и Чернышевским он блестяще
пользовался в подцензурной печати иронией и по праву мог повторить слова
Герцена, назвавшего иронию «утешительницей» и «мстительницей».
Несмотря на многочисленные иносказания, на условность употребления ряда
слов и оборотов речи, читатель, по свидетельству самого сатирика, хорошо
понимал его.
Неистощимо языкотворчество Салтыкова-Щедрина. Он был очень чуток,
внимателен к структуре родного языка, идиомам и поговоркам и негодовал на
либерально-буржуазных газетчиков, коверкавших речь в угоду своим
невзыскательным читателям. У него чрезвычайно сильно развито чувство слова,
огромен словарный запас, поразительно умение использовать многозначность
слов. Как никто, писатель умел выявить нужный смысловой оттенок в слове и
с его помощью охарактеризовать любое жизненное явление, поведение
отдельного человека или целой социальной группы. Сатирик в совершенстве
постиг язык так называемого образованного общества — язык чиновников,
адвокатов, либеральных писателей и журналистов, законодательных учреждений
— и пародировал его в своих произведениях. Столь же хорошо знал он речь
народа, крестьян, язык русских летописей.
Для характеристики различных сторон русской жизни 70—80-х годов
Салтыков-Щедрин охотно вводил в свои произведения литературные персонажи:
Молчалина, Чацкого, Рудина, Глумова, Ноздрева и многих других — и заставлял
их действовать. Это избавляло его от необходимости подробно характеризовать
прошлое «героев» своего времени. Сохраняя первоначальный портрет,
литературные персонажи жили в произведениях Салтыкова-Щедрина второй
жизнью. В изменившихся исторических условиях их характеры и поведение
раскрывались с новых сторон, а литературное прошлое помогало уяснить
классовую сущность и общественную роль живых представителей различных
сословий в 70—80-е годы.
Писатель постоянно стремился сделать своих противников смешными, ибо
смех — великая сила.
В подцензурных же условиях этот способ борьбы оставался подчас
единственно возможным, ибо кто мог позволить себе в легальной прессе
патетический гнев или прямое осуждение позорящего Россию самодержавия?!
Смех сатирика, злой и безжалостный, был направлен на расшатывание основ
существующего строя, что прямо соответствовало тогда интересам народа.
| |
