|
Реферат: Имам Шамиль (История)
Завещание великого Имама
Фигура имама Шамиля была и остается довольно загадочной, совсем
неоднозначной и противоречивой -такой и была его жизнь. Порой создается
впечатление, что мы видим двух абсолютно разных людей. Человека,
положившего всего себя на алтарь борьбы не на жизнь, а на смерть с
Российской империей. И человека, завещавшего своему народу жить в мире с
Россией. И тем не менее это был один и тот же человек. Да что там говорить!
Достаточно вспомнить, как в советские времена интерпретировали роль Шамиля
в истории - то его называли лидером национально-освободительного движения
народов Кавказа против царских колонизаторов, а то объявляли британским
агентом и турецкой марионеткой. Все зависело и зависит от плитического
момента. Но ясно одно - Шамиль был Личностью, личностью мирового масштаба.
Он родился в 1797 году (впрочем, некоторые источники называют 1799 год) в
семье аварского крестьянина в дагестанском ауле Гимры. Получил неплохое
образование. Молодость Шамиля пришлась на то время, когда на Северном
Кавказе начиналась (или давно продолжалась? - историки спорят ) Кавказская
война. Россия, решив в то время свои проблемы на Западе, разбив Наполеона,
обратила пристальный взор на Кавказ. Горцы совершали набеги, поднимали
восстания. Русские войска их подавляли, устраивали карательные экспедиции.
Это продолжалось не одно десятилетие. Война приобрела новый характер, когда
первый имам Дагестана и Чечни Гази-Магомед провозгласил джи-хад против
неверных.
Стоит ли удивляться, что истовый мусульманин Шамиль встал под знамена Гази-
Магомеда, а затем стал соратником второго имама Гамзат-бека. После того как
в 1834 г. Гамзат-бек был убит кровниками (одним из которых был легендарный
Хаджи-Мурат) в отместку за казнь аварской ханской семьи, имамом стал
Шамиль.
В том же 1834 году русский генерал Клюге фон Клюгенау разбил Шамиля, взяв
резиденцию имама - аул Гоцатль. Шамиль отступил в Северный Дагестан. В
столицу летели реляции о полном разгроме горцев, активные военные действия
прекратились. Но Шамиль воспользовался затишьем, чтобы собраться с силами и
укрепить свою власть и влияние среди горцев. Потерпев новое поражение в 37-
м году, Шамиль заключил перемирие с русскими и выдал заложников. Но уже
через год имам поднял восстание, добился ощутимых успехов и сумел закрепить
их.
Стремясь сплотить многочисленные народы Северного Кавказа, Шамиль создал
имамат -централизованное военно-теократическое государство, в котором ему
принадлежала светская и духовная власть. Шамиль установил по-настоящему
жесткое, порою жестокое (велась война!) правление. Вся жизнь в имамате
строилась на законах шариата. Были запрещены вино, табак, музыка, танцы.
Была создана довольно сильная и боеспособная армия, которой удавалось
наносить поражения русским частям. Однако русские власти тоже не сидели
сложа руки: менялась тактика и стратегия - в тех же отношениях с местными
жителями, большое число которых переходило на сторону России или по крайней
мере отказывалось от активной борьбы. Да и сил у русской армии было больше,
а вооружение лучше. В донесении государю императору от 22 августа 1859 года
главнокомандующий русской армией на Кавказе князь Барятинский писал: "От
моря Каспийского до Военно-Грузинской дороги Кавказ покорен Державой Вашей.
Сорок восемь пушек, все крепости и укрепления неприятельские в руках
Ваших".
Шамиль и 400 его мюридов были осаждены в высокогорном ауле Гуниб. После
жестокого штыкового боя, в котором полегли 100 горцев и 21 русский сол-цат,
25 августа 1859 г. Шамиль сдался в плен. В тот же день плененный имам
предстал перед главнокомандующим.
Ничего, кроме неприятностей быть повешенным или сосланным в морозную
Сибирь, слухи о которой дошли и до Кавказа, Шамиль не ожидал для себя.
Каково же было его удивление, когда по дороге в Петербург сообщили, что в
городе Чугуеве, под Харьковом, Шамиля желает видеть сам русский император.
Любопытно: Александр II распорядился, чтобы пленники были при оружии как
его лучшие гости. Столь неожиданное доверие вызвало удивление, а затем и
радость у Шамиля и его сына Кази-Магомеда. 15 сентября на царском смотре
Александр II подошел к Шамилю и негромко оказал: "Я очень рад, что ты
наконец в России, жалею, что это не случилось ранее. Ты раскаиваться не
будешь. Я те-5я устрою, и мы будем друзьями". При этом император обнял и
поцеловал имама. Эта минута, судя по последующим высказываниям Шамиля,
надолго запала в его память. По сути дела, только с этого момента имам
понял, что отныне он в безопасности, а Россия не так страшна, как ее
представляли на Кавказе. "Как военнопленный я не имел права ожидать повсюду
такого ласкового приема. И меня поразил тот прием, который оказал мне
государь император". Между тем бывшие соратники Шамиля не поняли
великодушия русского императора, который, по их понятиям, должен был
казнить плененного врага.
Пребывание в России стало для Шамиля в какой-то мере еще и
"просветительской акцией". Будучи проездом в Курске, он поделился с
губернатором Бибиковым: "Проезжая через Ставрополь, я был поражен красотою
города и убранством домов. Мне казалось невозможным видеть что-нибудь
лучше, но, приехав в Харьков и Курск, я совершенно переменил свое мнение и,
судя по устройству этих городов, могу себе представить, что ждет меня в
Москве и Петербурге". Действительно, оказавшись в петербургском
Исаакиевском соборе, Шамиль поразился огромному куполу. И когда он поднял
голову, чтобы повнимательнее его рассмотреть, с головы имама упала чалма,
что страшно его сконфузило.
Пока Шамиль не мог надивиться на Петербург, Александр II издал высочайший
указ "о назначении имаму места жительства в городе Калуге". Вслед за этим
калужскому губернатору Арцимовичу полетело предписание подыскать имаму и
его семье подходящий дом. Долгие поиски апартаментов, в которых с комфортом
разместились бы 22 человека обширного семейства Шамиля с прислугой, привели
губернских чиновников к местному помещику Сухотину. Ему предложили продать
один из его домов для "государственных нужд". Продать дом Сухотин не
согласился, а вот сдать внаем за 900 рублей в год - пожалуйста.
Тем временем, пока сухотинский дом приводили в порядок в соответствии со
вкусами кавказского гостя, в Калугу 10 октября 1859 года прибыл в трех
экипажах и в сопровождении конных отрядов сам Шамиль с сыном Кази-
Магомедом. Остановились они в лучшей калужской гостинице француза Кулона.
Однако ненадолго. Вскоре в отремонтированный дом Сухотина привезли нового
хозяина.
Дом, на удивление Шамилю, оказался просторным: три этажа, тринадцать
комнат, сад во дворе. Из шести комнат верхнего этажа две - налево от
витиеватой чугунной лестницы - Шамиль отдаст позже младшей и любимой жене
Шуаннат (дочь армянского купца Улуханова), в третьей же поселился сам. Эта
комната была ему и кабинетом, и молельней, и спальней. Диванная палатка,
как называл свою уютную комнату сам Шамиль, был убрана в "исламский"
зеленый цвет. Кроме двойных зеленых занавесок на окнах и такого же ковра на
полу, в "палатке" поставили софу, обитую зеленой тканью. Возле нее стоял
ломберный столик. Меж двух окон разместили небольшой письменный стол и
вольтеровское кресло. К комнате Шамиля примыкал тенистый сад, и имам
частенько выходил на балкон полюбоваться цветущей зеленью. В самом саду для
Шамиля построили небольшую мечеть. Но иногда для молитвы имам мог просто
расстелить в углу комнаты желто-зеленую бурку. Дом привел Шамиля в восторг,
тем более что на Кавказе самое шикарное пристанище, в котором ему
приходилось ночевать, был деревянный дом в Ведено-Дарго: "Я думаю, только в
раю будет так хорошо, как здесь. Если бы я знал, что меня здесь ожидает,
давно сам убежал бы из Дагестана".
То внимание, которое оказывалось имаму Дагестана и Чечни в России, не могло
не вызвать у Шамиля - человека благородного и мудрого - ответного чувства.
Как-то в приватной беседе он признался предводителю калужского дворянства
Щукину: "У меня нет слов высказать вам то, что я чувствую. Приязнь и
внимание со стороны ближнего всегда приятны человеку, в ком бы он их ни
встретил, но ваша приязнь после того, как я вам сделал столько зла, совсем
другое дело. За это зло вы, по справедливости, должны бы растерзать меня на
части; между тем вы поступаете со мной как с другом, как с братом. Я не
ожидал этого, и теперь мне стыдно; я не могу смотреть на вас прямо и всей
душой был бы рад, если бы мог провалиться сквозь землю".
О своем прежнем могуществе Шамиль, по выражению его зятя Абдурахмана, жалел
как о растаявшем снеге. А познакомившись поближе с Россией, имам, будучи
неглупым человеком, понял, что Кавказская война рано или поздно должна было
закончиться покорением Кавказа и его собственным пленением, если ему не
суждено было погибнуть от русской пули.
Пребывая в Калуге, Шамиль с большой охотой появлялся на публике, знакомился
с городом. Пытливо осмотрев в первый же день калужские окрестности, Шамиль
неожиданно радостно воскликнул: "Чечня! Совершенная Чечня!".
Совершать прогулки по городу имам предпочитал в открытой коляске, которую
ему подарил царь вместе с четверкой лошадей и пятнадцатью тысячами рублей
дохода в год. Но несмотря на возможность много тратить, Шамиль был
чрезвычайно прост в быту. Точнее, он сохранил все привычки горца,
прожившего всю жизнь в горах и привыкшего к спартанской обстановке. Имам
был весьма умерен в пище. За завтраком и ужином он съедал одно блюдо, за
обедом - два. Ничего, кроме свежей ключевой воды, он не пил. Жил в согласии
с природой. Спать ложился рано: летом в семь, зимой в девять. Вставал тоже
раньше всех. В летние месяцы - в четыре, а в зимние - в шесть.
Что до одежды, то Шамиль не изменял своим привычкам и одевался как истинный
горец, тем более что никто его не принуждал к европейской цивильной одежде.
Более того, относясь с уважением к Шамилю - имаму Дагестана и Чечни, ему
разрешили ходить в чалме (после покорения Кавказа это могли делать лишь
побывавшие в Мекке). Так что по улицам Шамиль щеголял в белой красивой
чалме, медвежьей шубе и желтых сафьяновых сапогах. Посетив в таком
экстравагантном для калужан виде городской сад, имам сразу же запомнился
публике. Вот, например, как вспоминает Шамиля один из очевидцев: "Несмотря
на преклонный возраст и девятнадцать ран, полученных Шамилем в боях, он
казался моложе своих 62 лет. Имам был крепкого сложения, стройный, с
величавой походкой. Волосы его были темно-русого света, слегка схваченные
сединой. Hoc - правильной формы, а лицо с нежным белым цветом кожи
обрамлено большой и широкой бородой, искусно окрашенной в темно-красный
цвет. Величавая походка придавала ему весьма привлекательный вид." Кстати,
бороду Шамиль красил для того, чтобы "неприятели не заметили бы в наших
рядах стариков и потому не открыли бы нашей слабости""":
В середине 1860 года в Калугу неспешно проследовал караван из семи
экипажей. Это доставили личные вещи Шамиля и его семью. Один из экипажей
был гружен несколькими тюками - обширными персидскими коврами. Это привезли
библиотеку .Шамиля, сплошь состоявшую из религиозных книг. Радости имама не
было предела, тем более что вместе с книгами привезли и любимую жену Шамиля
Шуаннат, за жизнь которой имам особо боялся. Позже Шуаннат рассказала, что
была без памяти от страха в первые часы взятия Гуниба. А когда Шамиля
повезли к русскому главнокомандующему князю Барятинскому, она была уверена,
что больше не увидит своего мудрейшего мужа. И даже когда князь Барятинский
их обласкал и подарил им много драгоценных камней, она и то продолжала
думать, что ее отправят в Сибирь на всю жизнь. "Никогда, - признавалась
она, - не могли мы подумать, что в России нам так будет хорошо". Тем не
менее урожденная Анна Ивановна Улуханова не желала возвращаться в
христианство, веруя в мудрость Шамиля, приведшего ее в магометанство.
И вправду, имам Шамиль был очень религиозным человеком, прожившим жизнь в
согласии с Кораном, но он никогда не был фанатиком и потому с интересом
присматривался к церковной жизни русских. Бывало, он заглядывал в церковь
св. Георгия, где ему сделали специальное окошко, чтобы он мог следить за
службой не снимая папахи. А однажды Шамиля пригласил к себе на чай епископ
калужский Григорий. С ним завязалась оживленная беседа, в которой епископ
спросил Шамиля: "Отчего у нас. и у вас один Бог, а между тем для христиан
Он добрый, а для магометан такой строгий?" "Это оттого, - отвечал Шамиль, -
что Иса ( Иисус - Авт.) ваш добрый. А наш пророк сердитый, да и народ у нас
буйный, и потому с ними следует обращаться строго".
Очутившись как-то в Царском Селе и подивившись лишний раз роскоши и размаху
"гяуров", Шамиль замер перед величественной статуей Спасителя. Помолчав
минутку, он сказал своему другу - полковнику жандармов Богуславскому: "Он
многому прекрасному учил вас. Я тоже буду ему молиться. Он мне счастье
даст". И это, по всей видимости, не было позой. Видя терпимое отношение
русских к исламу, он- также терпимо стал относиться к "неверным". Как-то
раз полковник Богуславский спросил Шамиля: "А что если бы Шуаннат сделалась
христианкой, взял ли бы ее к себе как жену?" - "Возьму!" - решительно
ответил имам.
Вопреки своим годам Шамиль сохранил почти что юношеское любопытство ко
всему, что его окружало. Как-то раз он пожелал посетить казармы калужского
гарнизона, откушав там каши, а в другой раз - Хлюстинскую больницу. Проходя
одну за другой палаты, он наткнулся на раненого своего солдата. Узнав, что
горца лечат так же внимательно и тщательно, как и русских, Шамиль был
потрясен. Позже, встретив на улице еще двух горцев (к удивлению имама, не
закованных в цепи), он завел разговор со своей "нянькой" - капитаном
корпуса жандармов Руновским. "Теперь только я вижу, как дурно содержал
княгинь ( Орбелиани и Чавчавадзе, взятых в плен в 1854 году. - Авт.), но я
думал, что содержал их очень хорошо. Я вижу в Калуге сосланных сюда двух
горцев, они ходят здесь на свободе, получают от государя содержание,
занимаются вольной работой и живут своими домами. Я не так содержал русских
пленных - и от этого меня так мучит совесть, что я не могу этого выразить
словами".
Находясь в России, пытливый до мелочей имам невольно сравнивал родной
Кавказ с огромной страной, в которой он очутился, удивляясь ее размаху и
развитию. Однажды его привезли посмотреть губернскую гимназию, в которой
Шамиль попросил непременно показать ему физический кабинет. Наткнувшись там
на корявый кусок магнита, имам долго с ним играл, радуясь тому, как он
притягивает всякие железячки. Но в гимназии Шамилю так и не смогли
объяснить, зачем русских детей учат русскому же языку. И совершенно
озадаченным стал Шамиль, посетив позже русский флот в Кронштадте, монетный
двор в Петербурге, фарфоровый и стеклянный заводы... "Да, я жалею, что не
знал России и что ранее не искал ее дружбы!" - произнес Шамиль со вздохом,
подъезжая к Калуге.
Летом 1861 года Шамиль со своим сыном Кази-Магомедом и двумя зятьями
отправились в столицу просить у Александра II разрешения ехать в Мекку. Но
Александр II ответил уклончиво, давая понять, что пока не время... Позднее
Шамиль красноречиво писал об этом эпизоде своему покровителю князю
Барятинскому: "Краснею со стыда перед Его Императорским Величеством и перед
тобою, Князь, и раскаиваюсь, что высказал желание ехать в Мекку. Клянусь
Богом, я не высказал бы моих задушевных желаний, если бы знал, что Кавказ
еще не замирен. Не высказал бы потому, чтобы Император и ты, Князь, не
подумали бы обо мне чего дурного! Если я лгу, то пусть поразит меня и все
мое семейство кара Божия!" (Просьбу Шамиля Александр II исполнил. В 1871
году Шамиль посетил гробницу пророка Магомета, но вернуться в Россию ему
уже не пришлось: смерть настигла имама в Медине.)
Постепенно, по свидетельству приставленного к имаму офицера, надзор за
"стариком", как называли за глаза Шамиля, стал почти незаметным. Никто его
уже и не воспринимал как военнопленного. Но интерес к нему не угасал. У
Шамиля часто интересовались о тех жестокостях, которые он совершал над
людьми. Имам на это отвечал философски: "Я был пастырь, а те были моими
овцами, чтобы их держать в повиновении и покорности, я должен был
употреблять жестокие меры. Правда, много людей я казнил, но не за
преданность к русским - они мне никогда ее не высказывали, - а за их
скверную натуру, за грабеж и за разбой, поэтому я не боюсь наказания от
Бога". На вопрос, почему он не сдался раньше, он отвечал как человек чести:
"Я был связан своей присягой народу. Что сказали бы про меня? Теперь я
сделал свое дело. Совесть моя чиста, весь Кавказ, русские и все европейские
народы отдадут мне справедливость в том, что я сдался только тогда, когда в
горах народ питался травою".
Как-то вечером Шамиль тихонько постучал в комнату своей новой "няньки"
Чичагова и, с минуту помолчав, вдруг спросил:
"Чем и как лучше я могу доказать, как я обожаю своего Государя?" Ответ
напрашивался сам: присяга на верноподданство. И Шамиль не заставил себя
долго ждать. Имам написал Александру II письмо, ставшее своего рода
политическим завещанием Шамиля потомкам: "Ты, великий Государь, победил
меня и кавказские народы, мне подвластные, оружием. Ты, великий Государь,
подарил мне жизнь. Ты, великий Государь, покорил мое сердце благодеяниями.
Мой священный долг как облагодетельствованного дряхлого старика и
покоренного Твоею великою душой внушить детям их обязанности перед Россией
и ее законными царями. Я завещал им питать вечную благодарность к Тебе,
Государь, за все благодеяния, которыми ты меня осыпаешь. Я завещал им быть
верноподданными царям России и полезными слугами новому нашему
отечеству"...
Шамиль принял присягу 26 августа 1866 года вместе со своими сыновьями Кази-
Магомедом и Шафи-Магомедом в зале калужского Дворянского собрания.
Чем было это столь странное, на 180 градусов, обращение имама Шамиля из
последовательного врага России в ее верноподданного? Был ли этот поворот
искренним или же это было лишь притворство? Никто, пожалуй, кроме самого
Шамиля, не ответит на этот вопрос. И все-таки, думается, что имам был
искренен. С чего ему было двуличничать? Это был смелый и порядочный
немолодой уже человек, так что не из трусости же он принял дружбу со
вчерашними своими неприятелями. Что ему угрожало? В конце концов, находясь
в ссылке, побежденный Шамиль мог бы просто замкнуться в четырех стенах. Но
нет, он сам идет навстречу своим прежним противникам. Думается, что это
было проявление настоящей мудрости, преклонявшейся перед великодушием и
величием бывших врагов.
Московский комсомолец 5 декабря 1999 года [pic]
Реферат на тему: Империя Карла Великого
Комсомольск-на-Амуре
KOST
&
AKRED
COST@AMURNET.RU
ПЛАН:
Детство и юность Карла Великого
Войны Карла Великого
Карл Великий - император
Культурные достижения при Карле Великом
Развитие государства при Карле Великом
Последние годы Карла Великого
Итоги завоеваний и реформ Карла Великого
Использованная литература
Детство и юность Карла Великого.
Карл Великий (лат. Carolus Magnus, фр. Charlemagne, нем. Karl der
Grose, анг. Charles the Great)родился, как считают исследователи, 2 апреля
742 года в семье Пипина Короткого и Бертрады или Берты, дочери графа
Ланского Калиберта. Сведения о месте, где он появился на свет,
противоречивы: указываются замки Ингельхайм близ Майнца и Карлхайм под
Мюнхеном, а также Аахен и Зальцбург. Карл был старшим сыном Пипина
Короткого и внуком Карла Мартелла, победителя арабов при Пуатье в 732 году.
Брачный союз между родителями был узаконен лишь в 749 году.
Крупнейшим из германских королевств, возникших в Западной Европе
после распада Римской империи, было франкское. Во главе франков на
протяжении почти 300 лет стояли короли из династии Меровингов. К 7 веку
Меровинги выродились в бездеятельных и ничтожных правителей.
Вследствие хронической слабости монархов реальную политическую власть
в королевстве осуществлял ближайший сподвижник короля, именовавшийся
майордомом. В 751 году Пипин Короткий, отпрыск древнего рода Каролингов,
неизменно поставлявшего Меровингам майордомов, решил положить конец
призрачной власти своих повелителей. При поддержке папы Римского он сместил
последнего из Меровингов и возложил корону на себя. Первый каролингский
король, он расширял и укреплял франкскую державу в тесном союзе с папами.
При помазании Пипина на царство, которое совершил папа Стефан II в
аббатстве Сен-Дени близ Парижа в 754 году, помазаны были также его сыновья
Карл и Карломан.
Отличаясь с самых ранних лет крепким здоровьем, неустрашимостью и
кротким нравом, а также охотой к учению и выдающимся умом, Карл еще в
детстве был объявлен своим отцом наследником престола. Карлу, при
объявлении его наследником и помазании папой, было всего 12 лет, но он уже
сопровождал отца в походах и знакомился с делами управления. Необыкновенные
природные способности дали юному наследнику возможность не только усвоить
то, чему его учили, но и проявить известную самостоятельность. Благодаря
этому, он еще юношей сделался прямым помощником Пипина Короткого.
Когда 24 сентября 768 году Пипин умер, королевство, согласно его
воле, досталось двум сыновьям, Карлу и Карломану. Франки, торжественно
собрав общий сход, утвердили королями обоих братьев, причем поставили
условие, чтобы Карл управлял северными и западными областями королевства, а
Карломан - центральными и юго-восточными до границы с Италией и Баварией.
Условия были приняты, и каждый из королей получил свою долю. Хотя
теоретически королевство оставалось неделимым, но фактически каждый из
сыновей стал самостоятельным правителем своей части.
Согласие между ними сохранялось с большим трудом, так как многие из
окружения Карломана старались рассорить братьев и даже довести дело до
войны. Однако чреватая угрозой распада королевства ситуация завершилась,
когда Карломан внезапно умер в декабре 771 году. Вдова Карломана с двумя
сыновьями бежала в Италию искать покровительства у Дезидерия, короля
лангобардов. Карл же стремительно двинулся в область брата и добился от
подданных Карломана присяги на верность, после чего был провозглашен со
всеобщего согласия единым королем франков.
По свидетельству биографа Карла Эйнгарда, король был очень прост и
умерен в своих привычках. В обычные дни наряд его мало отличался от одежды
простолюдинов. Вина он пил мало (за обедом выпивал не более трех кубков) и
ненавидел пьянство. Обед его в будни состоял всего из четырех блюд, не
считая жаркого, которое сами охотники подавали прямо на вертелах, и которое
Карл предпочитал всякой другой пище. Во время еды он слушал музыку или
чтение. Его занимали подвиги древних, а также сочинение святого Августина
"О граде Божьем". После обеда в летнее время Карл съедал несколько яблок и
выпивал еще один кубок; потом, раздевшись догола, отдыхал два или три часа.
Ночью же он спал неспокойно: 4-5 раз просыпался и даже вставал с постели.
Во время утреннего одевания Карл принимал друзей, а также, если было
срочное дело, которое без него затруднялись решить, выслушивал спорящие
стороны и выносил приговор. В это же время он отдавал распоряжения своим
слугам и министрам на весь день. Был он красноречив и с такой легкостью
выражал свои мысли, что мог сойти за ритора. Не ограничиваясь родной
франкской речью, Карл много трудился над иностранными языками и овладел
латынью настолько, что мог изъясняться на ней, как на родном языке; по-
гречески более понимал, чем говорил. Упорно занимаясь различными науками,
он высоко ценил ученых, выказывая им большое уважение. Карл сам обучался
грамматике, риторике, диалектике и в особенности астрономии, благодаря чему
мог искусно вычислять церковные праздники и наблюдать за движением звезд.
Пытался он также писать и с этой целью постоянно держал под подушкой
дощечки для письма, чтобы в свободное время приучать руку выводить буквы,
но труд его, слишком поздно начатый, имел мало успеха. Церковь он во все
годы глубоко почитал и свято соблюдал все обряды.
Со смертью брата Карл в одночасье сделался самым могущественным
правителем в Западной Европе. Его владения охватывали большую часть
современной Франции, Бельгию, значительную часть территории Нидерландов и
западной Германии, а номинально и Баварии, в которую тогда входила большая
часть современной Австрии. Карл без промедления взялся за укрепление своих
новых владений и расширил их пределы на восток, север и юг.
Войны Карла Великого.
Еще при жизни брата Карломана Карл начал свою первую самостоятельную
войну в Аквитании в 769 году против поднявшего мятеж Гунольда. Карл
развязал ее, рассчитывая на помощь брата. Но хотя брат не оказал ему
обещанной помощи, Карл решительно продолжил задуманный поход и окончил его
не раньше, чем своим упорством и твердостью добился всего, чего желал. Он
принудил Гунольда бежать в Гасконь. Не оставляя его там в покое, Карл
перешел реку Гаронну и добился у герцога Гасконского выдачи мятежника. В
начале своего правления Карл за короткий срок подавил мятеж в Аквитании.
Позднее Карл Великий окончательно присоединил эту наиболее романизированную
область к короне, заменив многих местных властителей франками и превратив
ее в вассальное королевство, во главе которого поставил своего сына
Людовика.
Вскоре после смерти брата Карл обратился против обитавших на севере
саксов, язычников, обитавших по берегам германских рек Эльбы и Везера,
которые продолжали сопротивляться попыткам англо-саксонских и франкских
миссионеров обратить их в христианство и совершали набеги на франкские
области в нижнем течении Рейна. Первый поход против саксов состоялся в 772
году. На первых порах покорение и крещение саксонцев происходили с
обманчивой легкостью, но вскоре начались мятежи и отказы от новой веры. Это
была самая продолжительная и ожесточенная война в его царствование. С
перерывами, прекращаясь и возобновляясь вновь, она продолжалась 33 года и
стоила франкам наибольших потерь, так как саксы, подобно всем народам
Германии, были достаточно сплоченны и преданы своим языческим культам.
Граница с ними почти везде проходила по голой равнине, и поэтому была
неопределенной. Ежедневно здесь происходили убийства, грабежи пожары.
Раздраженные этим франки в конце концов сочли необходимым начать против
соседей войну. Вторгшись в 772 году в Саксонию, Карл разрушил крепость
Эресбург и низверг языческую святыню - идола саксов Ирминсула. "Победа моя
была бы неполная, если бы мне не удалось уничтожить этого идола!" - сказал
Карл Великий во время разрушения языческой святыни. На время саксы пришли к
покорности и Карл занялся итальянскими делами.
Дружеские отношения исторически связывали франков с лангобардами,
завоевавшими северную Италию. Однако в середине 8 века отец Карла Пипин
нарушил эту традицию. Он дважды вторгался в область лангобардов, чтобы
отразить их натиск на папские владения, которыми управлял, как монарх, сам
папа. В 772 лангобарды вновь захватили города, на которые претендовал папа,
и угрожали уже самому Риму. Папа, не имея возможности собственными силами
добиться желательного разрешения спора, и не желая уступать Дезидерию,
королю лангобардов, обратился за помощью к Карлу - своему державному
приверженцу.
Карл не замедлил откликнуться на призыв святого отца и во главе
заново организованного и вооруженного им войска двинулся в страну
лангобардов, предварительно разведясь с дочерью Дезидерия Дезидератой (брак
этот устроила мать Карла Бертрада, мечтавшая о союзе с лангобардами).
Сильная франкская армия направилась к Альпам. Лангобарды закрыли и укрепили
перевалы. Карл Великий решился на обходной маневр. По тайным тропинкам
бесстрашный франкский отряд пробрался к врагу с тыла. Опасаясь окружения,
Дезидерий покинул перевалы и отступил к своей столице Павии, рассчитывая
отсидеться за ее толстыми стенами. Франки с боем преследовали врага, по
пути овладев многочисленными городами Ломбардии, и осадили Павию. Вот как
описывает осаду Павии один монах, современник франко-лангобардской войны:
"По мере того, как войско Карла все более и более приближалось, блеск
оружия озарил для людей, запертых в городе, день, более мрачный, чем всякая
ночь. Наконец, показался сам Карл, этот человек из железа, с головой,
покрытой железным шлемом, с железными перчатками на руках, с железной
грудью и с железным панцирем на своих мраморных плечах, высоко держа в
левой руке железное копье, а в правой свой непобедимый меч. Даже бедра, с
которых снимают ремни, чтобы легче садиться верхом, у Карла были покрыты
железными полосками. Щит его был из железа; его конь имел силу и цвет
железа. Все, кто шел впереди монарха, рядом с ним и позади него, вся
главная часть войска имела такое же вооружение и носила железные сапоги.
Железо покрыло поля и большие дороги. Железные острия блестели в лучах
солнца. Это твердое железо нес народ с еще более твердым сердцем. Блеск и
грохот оружия наводили ужас на людей осажденного города.
- Сколько железа, увы! Сколько железа! - восклицали граждане Павии."
Это описание монаха-летописца, несомненно, грешит большими
преувеличениями, но достаточно, если в нем имелась хотя бы некоторая доля
правды.
Дезидерий, однако, не сдавался и упорно отражал приступы франков.
Осада затянулась, и Карл, предоставив ее своим военачальникам и дав им
самые точные распоряжения, отправился, в сопровождении многочисленной и
блестящей свиты, в Рим, куда его настоятельно приглашал папа.
По дороге к Риму, Карл захватил Верону. В апреле 774 года, накануне
Пасхи, франки с Карлом приблизились к древнему городу.
Недалеко от Рима короля франков Карла встретили высшие власти города,
высланные папой приветствовать высокого гостя. Они, имея с собой городское
знамя, преклонили его перед Карлом. Затем его приветствовали представители
римского населения и ученики всех городских школ, с пальмовыми ветвями в
руках и с пением гимнов. У самых ворот города ждало его духовенство со
старинным крестом, наиболее почитаемым в Риме и никогда до того не
выносившимся из церкви. Карл Великий сошел с коня, вступил пешком в Рим.
Карл отнесся к папе Адриану I с величайшим почтением: прежде чем подойти к
руке Адриана, он с молитвой на устах расцеловал все ступени лестницы
старинной часовни святого Петра. Папа благословил Карла и пожелал ему
скорей покорить лангобардов и присоединить их страну к франкскому
королевству.
"Нет, святой отец, - ответил Карл Великий, - я хочу побеждать, но не
покорять. Я буду называться 'королем франков и лангобардов', чтобы не
оскорбить самолюбие народа, который надеюсь победить".
Победитель лангобардов возобновил так называемое "дарение Пипина", на
основании которого возникла Папская область. Пробыв некоторое время в Риме,
где ему воздавались небывалые почести и где Карл, в свою очередь, проявлял
самые наглядные доказательства своего благочестия, благородства и высокого
ума, король франков вернулся к своей армии, осаждавшей Павию.
В начале июня 774 года, не выдержав тягот осады, Дезидерий вышел из
Павии и подчинился победителям. Карл завладел столицей лангобардов и
королевским дворцом.
Побежденного врага он заставил постричься в монахи и отправил его в
монастырь, чтобы он не сеял в стране смуту и не возбуждал лангобардов к
восстанию против владычества франков. После этого Карл отправился в столицу
своего королевства - Аахен.
Но не долго королю франков пришлось отдыхать. Уже в 775 году во главе
большой армии Карл углубился в Саксонию вплоть до реки Оккера для
подавления мятежей и оставил сильные гарнизоны в Эресбурге и Сигибурге. Но
уже следующей весной саксы взяли Эресбург обратно. Тогда король франков
попытался создать на границе с Саксонией укрепленный рубеж. В 776 году он
основал здесь крепость Карлсбург и крестил многих саксов. В 777 году со
всех концов страны саксов к нему явились массы местных жителей и изъявили
свою покорность.
Затем Карл решил заняться южными границами своего королевства. В 778
году он воспользовался призывом о помощи испанских мусульман из Сарагосы,
боровшихся за независимость от эмира Кордовы из династии Омейядов, и его
многочисленное войско, набранное из подвластных и союзных народов, перешло
через Пиренеи. Эта кампания, что редко случалось с Карлом, оказалась
неудачной, его армия не смогла взять Сарагосу.
На обратном пути, когда войско двигалось растянутым строем, как к
тому вынуждали горные теснины, баски устроили засаду в Ронсельванском
ущелье на вершинах скал и напали сверху на отряд, прикрывавший обоз,
перебив всех до последнего человека. Среди погибших был племянник Карла
маркграф Бретанской марки Роланд. Данный сравнительно малозначительный
эпизод явился историческим основанием для возникновения великого
французского средневекового эпоса "Песнь о Роланде", из которого в
дальнейшем возник целый цикл повествований о Карле Великом. Несмотря на
неудачу испанского похода 778 года, важен сам факт перехода франками
Пиренеев. Вскоре франки предприняли еще несколько военных экспедиций за
Пиренеи. Результатом их завоеваний стала область, лежавшая между Пиренеями
и рекой Эбро. На завоеванной территории была создана пограничная область -
Испанская марка, позднее переименованная в Барселонское графство.
По возвращении Карла ждали и другие неприятности: саксы-вестфалы,
объединившись вокруг Видукинда, забыли свои клятвы и показное крещение и
снова начали войну. Перейдя границу у Рейна, они поднялись по правому
берегу этой реки до Коблеца, все выжигая и грабя на своем пути, а затем,
нагруженные богатой добычей, возвратились домой. В 779 году Карл Великий
вторгся в Саксонию и прошел почти всю страну, нигде не встречая
сопротивления. Вновь, как и прежде, в его лагерь явилось множество саксов,
которые дали заложников и клятву в верности. Однако король франков уже не
верил в их миролюбие. В 780 году Карл Великий вновь явился в Саксонию и
прошел до самой Эльбы.
Кое-как замирив Саксонию, король франков в конце 780 года прибыл в
Италию. Весной 781 года в Риме папа по просьбе Карла крестил его
четырехлетнего сына, дав ему имя Пипин, и возложил на голову ребенка
корону, после чего отец громогласно объявил о своем желании доверить новому
королю управление Италией. После этого Пипин стал официально именоваться
"королем лангобардов".
Не прерывая ожесточенной и проходившей с переменным успехом войны
против саксов, Карл присоединил к королевству бывшую до тех пор
полусамостоятельной Баварию. В 781 году он принудил своего кузена Тассилона
III, герцога Баварского из династии Агилольфингов, принести присягу на
верность, в 787 году Тассилона заставили возобновить данный акт, а в 788
году король франков выдвинул против него обвинение в заговоре, лишил
герцогства и заключил в монастырь. Через шесть лет Тассилон вновь дали
выйти из небытия, и он заявил об отказе от всех притязаний на герцогский
трон Баварии для себя и своих наследников.
782 год вновь Карл Великий посвятил саксонским делам. Всю Саксонию
Карл разделил на административные округа, во главе которых поставил графов.
Узнав, что в приграничные земли вторглись славяне-сербы, он отправил против
них свое войско. Но как раз в это время из Дании вернулся Видукинд.
Вся страна немедленно восстала. Множество франков было перебито,
христианские храмы разрушены. Войско, посланное против сербов, попало в
засаду у горы Зунталь и было почти полностью уничтожено мятежниками. Карл
Великий собрал новую армию, явился в Верден, вызвал к себе саксонских
старейшин и принудил их выдать 4500 заложников. Все они в один день были
обезглавлены. Тогда же был обнародован так называемый "Первый саксонский
капитулярий", грозивший страшными карами за любое прегрешение против церкви
и франкской администрации. Следующие три года Карл почти не покидал
Саксонии. В ходе упорной войны он бил саксов в открытых сражениях и
карательных рейдах, брал сотни заложников, которых увозил из страны,
уничтожал селения и фермы непокорных. Летом 785 года франки перешли Везер.
Обескровленный многими поражениями Видукинд завязал с Карлом переговоры и
запросил пощады. Осенью он приехал к королю в Аттиньи, крестился и получил
из его рук богатые дары. Это был переломный момент в Саксонской войне.
После этого сопротивление побежденных стало постепенно ослабевать.
В конце 786 года Карл выступил против герцога Беневентского Арихиза,
который мечтал восстановить под своей властью лангобардское королевство. В
начале 787 года Карл был уже в Риме, а затем подошел к Капуе. Арихиз
отступил к Салерно и оттуда отправил к Карлу своего сына для переговоров.
Он обещал полное повиновение, лишь бы король не опустошал его территории.
Карл согласился. После этого сам герцог и его народ принесли королю франков
присягу в верности. Вся Италия до самого юга признала власть Карла.
В 789 году Карл совершил экспедицию против славянского племени
лютичей (вильцев). Франки навели два моста через Эльбу, перешли реку и при
поддержке союзников (саксов, фризов, ободритов и лужицких сербов) нанесли
страшный удар лютичам. Хотя, согласно летописям, те дрались упорно, но
устоять перед огромными силами союзников не смогли. Карл гнал вильцев до
реки Пены, все уничтожая на своем пути. Их столица капитулировала, а князь
Драговит покорился и дал заложников.
Одним из наиболее выдающихся достижений Карла в глазах современников
было покорение аваров, вероятно, близкого гуннам народа, который захватил
ранее входившую в Римскую империю провинцию Паннония, то есть земли к
востоку и югу от Баварии. На протяжении двух с половиной столетий авары
скопили значительные богатства - благодаря своим набегам и денежным
выплатам, которые они взимали с Византийской империи. Эти сокровища были
собраны в укреплениях аваров - огромных кольцеобразных крепостях,
называвшихся рингами. Утверждалось, что главный из рингов был защищен
девятью следовавшими друг за другом стенами.
Летом 791 года армия Карла Великого тремя различными путями вторглась
в страну аваров и дошла до Венского леса, где были их главные укрепления.
Покинув свой лагерь, авары бежали в глубь страны, франки преследовали их до
впадения реки Раб в Дунай. Дальнейшее преследование прекратилось из-за
массового падежа лошадей. Армия вернулась в Регенсбург, нагруженная большой
добычей. Весь год Карл провел в Регенсбурге.
Но от нового похода против авар его отвлекло восстание саксов. Размах
его превзошел даже события 785 года. К саксам присоединились фризы и
славяне. Повсюду были разрушены храмы и перебиты франкские гарнизоны. Летом
794 года Карл Великий и его сын Карл Юный во главе двух армий вторглись в
Саксонию. Видя себя окруженными, саксы массами бросились к Эресбургу,
принесли клятвы верности, дали заложников и вернулись к христианству.
Осенью 795 года король франков с сильной армией вновь опустошил Саксонию и
дошел до нижней Эльбы. Узнав, что саксы убили его союзника, князя
ободритов, он подверг страну вторичному опустошению, взял до 7000
заложников и возвратился в Аахен. Едва он ушел, восстали саксы в
Нордальбингии, стране к северу от Эльбы. Карл должен был обратиться против
них.
Тем временем хорутанский князь Войномир возобновил войну против авар,
взял их укрепленный ринг и захватил богатую добычу. Летом 796 года сын
Карла Великого Пипин вновь напал на авар, опустошил всю их страну и
разрушил до основания ринг. Война с аварами длилась много лет, и когда она
закончилась, Паннония оказалась опустошенной, а мощь аваров была сломлена.
Эрику из Фриули, полководцу Карла, и его сыну Пипину удалось захватить
казну аваров. По свидетельству Эйнгарда, война с аварами была самой
значительной и ожесточенной после саксонской и потребовала от франков очень
больших расходов. После этого похода, по словам биографа Карла Великого, в
Паннонии не осталось в живых ни одного его обитателя, а место, на котором
находилась резиденция кагана, не сохранило и следов человеческой
деятельности. Страшный народ аваров, в течение нескольких столетий
наводивший ужас на всю Восточную Европу, перестал существовать.
Тем временем Карл с сыновьями, Карлом и Людовиком, воевал в Саксонии.
Армия прочесала всю страну вплоть до Нордальбангии, а затем возвратилась в
Аахен с заложниками и огромной добычей. В конце лета - начале осени Карл
организовал грандиозную экспедицию в Саксонию по суше и по воде; опустошая
все на своем пути, он подошел к Нордальбингии. Со всех сторон страны к нему
сбежались саксы и фризы, дав большое количество заложников. В ходе
экспедиции Карл расселил в Саксонии франков, а многих саксов увел за собой
во Франкское королевство. Он решил не покидать страну даже на зиму. Взяв с
собой весь двор, Карл расположился на Везере, приказал строить бараки для
солдат и назвал место стоянки Герштель. Всю зиму король франков провел
здесь, занимаясь саксонскими делами. Весной 798 года Карл подверг полному
опустошению земли между Везером и Эльбой. Одновременно союзные франкам
ободриты разбили нордальбингов у Свентаны, перебив до 4000 саксов. После
этого король франков смог вернуться домой, ведя за собой до полутора тысяч
пленных. Летом 799 года король вместе с сыновьями отправился в последний
поход против саксов. Сам он оставался в Падерборне. Тем временем Карл Юный
завершил усмирение Нордальбингии. Как обычно, Карл вернулся домой, ведя с
собой множество саксов с женами и детьми для расселения их во внутренних
областях государства.
Карл Великий - император.
Каролингская держава простиралась от Фризии на Северном море до
области лангобардов и северо-восточной Адриатики. На западе королевство
омывал Атлантический океан, а на юго-западе Карлу была подвластна
значительная часть северной Испании. Кроме того, Карл владел большей частью
Италии и собирал дань с многих областей на востоке. В целях обеспечения
безопасности границ в приграничных районах была образована система так
называемых марок, областей, во главе которых стояли маркграфы. Естественным
итогом столь значительного территориального роста явилась идея возрождения
Западной Римской империи, и к концу 8 века придворные и сановники Карла все
чаще призывали к такому восстановлению.
Осенью 800 года Карл отправился в Рим и провел здесь почти полгода,
разбирая распри между папой Львом III и местной знатью.
25 декабря 800 года на Рождество Карл Великий слушал праздничную
мессу в соборе святого Петра. Вдруг папа приблизился к своему гостю и
возложил ему на голову императорскую корону. Все находившиеся в соборе
франки и римляне дружно воскликнули: "Да здравствует и побеждает Карл
Август, Богом венчанный великий и миротворящий римский император". Хотя все
это не стало для карла неожиданностью, он, по свидетельству Эйнгарда,
первое время делал вид, что недоволен "самовольным" поступком папы. Карл
даже утверждал, что, знай он заранее о намерениях папы, он бы в тот день не
пошел в церковь, не взирая на Рождество. Делал он это, как видно, для того,
чтобы успокоить Константинопольский двор. Ненависть византийских
императоров, тотчас возникшую, Карл, впрочем, перенес с великим терпением.
В конце концов императорам Византии пришлось признать новый титул владыки
франков. Карл принял титул императора, однако создание новой Западной
Римской империи не изменило образа правления и не принесло никаких
территориальных приобретений.
Коронация в базилике святого Петра была одним из плодов тесного
альянса между церковью и государством, который Карл усердно насаждал.
Будучи глубоко набожным (он посещал церковь по четыре раза в день) и
неплохо осведомленным в теологии, Карл заботился как о материальных, так и
о духовных потребностях своих подданных и потому рассматривал себя в
качестве богоданного защитника церкви, а также ее повелителя и
законодателя. С папой Адрианом I (772-795) Карла связывали узы тесной
дружбы, а в отношении Льва III (795-816) он избрал покровительственный, а
временами наставительный тон. Многие советники и чиновники Карла были из
клириков, и он вознаграждал преданных слуг, даруя им богатые аббатства и
епископства. Карл принял непосредственное участие в выработке доводов
против адопцианской ереси, которую выдвинули и распространяли епископ
толедский Элипанд и епископ ургельский Феликс. Он возглавил борьбу церкви
против иконоборцев и настоял на том, чтобы папа включил filioque (положение
об исхождении Духа Святого не только от Отца, но и от Сына) в символ веры.
Карл щедро раздавал церквам и монастырям денежные и земельные
пожалования, проводил реформы в области обрядов и литургии и издавал
бесчисленные указы, имевшие целью заставить священников, монахов и мирян
соблюдать церковные правила в быту. Он проявлял заботу об образовании
служителей церкви и старался искоренить многие злоупотребления в церковных
делах, возникшие еще при его предшественниках. В то же время Карл приобщал
завоеванные народы к церкви, в походах его войско сопровождали миссионеры,
и он принял уверения в покорности саксонцев, славян и аваров лишь тогда,
когда те приняли христианство.
В 804 году был положен конец изнурительной саксонской войне. Карл
прибыл в Голленштедт и переселил из Нордальбингии 10 тысяч саксонских семей
во внутренние области государства. Обезлюдевшая Нордальбингия была передана
ободритам. В 808 году датский король Готфрид в союзе с полабскими славянами
напал на ободритов и обложил их данью. Перед уходом он разрушил Рерик.
Император отправил против датчан сына Карла. В Нордальбингии, вновь
отобранной у ободритов, построили несколько крепостей; тем самым было
положено начало Датской приграничной марке. Для отражения норманнских
набегов Карл велел строить корабли на реках, которые протекали по Галлии и
Северной Германии. Во всех портах и устьях судоходных рек по его приказу
были устроены стоянки для судов и выставлены сторожевые корабли, дабы
предупредить вторжение неприятеля. Это была последняя большая война при
жизни Карла Великого. За сорок лет, прошедшие после принятия им власти, он
почти вдвое расширил пределы державы франков.
Культурные достижения при Карле Великом.
Карл Великий целенаправленно поощрял светскую культуру, приглашая в
свою столицу Аахен филологов, архитекторов, музыкантов и астрономов со всех
земель империи, а также из Ирландии и Англии. Под руководством великого
англо-саксонского ученого Алкуина, который был у Карла фактически
"министром образования" империи (в 796 году, удалившись от двора, он стал
аббатом Турским), и при участии таких известных деятелей, как Теодульф,
Павел Диакон, Эйнгард и многих других (все они входили в неформальную
"Дворцовую академию") активно возрождалась система образования, получившая
наименование каролингского Ренессанса.
При нем возрождалось изучение классической латыни, поощрялась
анналистика, а из-под пера талантливых придворных излился целый поток
подражательной поэзии. Сам Карл брал у Алкуина уроки грамматики и начал
составлять грамматику германского языка. Он работал также над исправлением
текстов Евангелий и уже в преклонные годы пытался выучиться трудному
искусству каллиграфии (упоминание об этом факте в принадлежащей Эйнгарду
биографии Карла явилось основанием для возникновения ложного представления,
что он якобы не умел писать). Заказанный им сборник традиционных коротких
немецких героических поэм, к сожалению, не сохранился. Повсюду при
монастырях и церквах открывались новые школы, было предусмотрено, чтобы
образование получали и дети бедняков. Под руководством Алкуина в монастырях
возрождались или учреждались скриптории (помещения для переписки и хранения
рукописей), где для переписки использовался великолепный шрифт, именуемый
"каролингским минускульным", причем копирование производилось столь
быстрыми темпами, что львиная доля всего наследия античности дошла до нас
усилиями именно той эпохи. Импульс, данный учености Карлом Великим,
продолжал действовать на протяжении целого столетия после его смерти.
Развитие государства при Карле Великом.
Восстановление и строительство дорог и мостов, заселение заброшенных
земель и освоение новых, возведение дворцов и церквей, введение
рациональных методов агрикультуры - таков далеко не полный перечень заслуг
Карла Великого.
Он воздвиг мост через Рейн в Майнце и предпринял неудачную попытку
соединить каналом Рейн с Дунаем. Дворец и капеллу в Аахене (последняя была
возведена по образцу церкви Сан Витале в Равенне и украшена мозаикой и
вывезенным из Италии мрамором) современники считали одним из чудес света.
Карл ввел порядок и единообразие в господствовавший повсеместно хаос мер и
весов, провел реформу финансовой системы. Часто перемещая своих сановников,
когда лангобарды отправлялись в Аквитанию, франки в Баварию и т.д., Карл
пытался пресечь злоупотребления графов и епископов властью и централизовать
власть в государстве. Держава была разделена на missatica (округа), которые
периодически посещали missi dominici, т.е. королевские посланцы. Комиссия,
состоявшая из одного клирика и одного мирянина, изучала судебные решения и
финансовые документы, выслушивала жалобы на местных правителей, искореняла
ложь, коррупцию и алчность в администрации и обществе. В общем Карл издал
65 статей законов, которые содержали более 1000 отдельных постановлений.
Все эти постановления учили народ, как воевать, как обрабатывать землю, как
торговать, как судиться и тому подобное. Для того времени статьи -
капитулярии Карла Великого имели огромное значение.
Последние годы Карла Великого.
Последние годы жизни Карла Великого были омрачены рядом трагедий и
неудач. Здесь и возобновление нападений норманнов на северные окраины
империи, и случившийся в крайне сжатые сроки уход из жизни жены и сестры
Карла и его сыновей Пипина и Карла. В результате этого в конце 813 года
Карлу Великому пришлось призвать к себе самого слабохарактерного сына
Людовика Аквитанского, известного впоследствии как Людовик Благочестивый.
Император, созвав торжественное собрание знатных франков всего королевства,
назначил его с общего согласия своим соправителем и наследником, а затем
возложил ему на голову корону и приказал впредь именовать его императором и
августом.
Вскоре после этого, сраженный сильной лихорадкой, Карл слег в
постель. В начале января к лихорадке присоединился плеврит.
Умер Карл Великий в Аахене 28 января 814 года. Тело его при глубокой
скорби, охватившей все подвластные Карлу народы, было перенесено в
построенный им Аахенский собор, и помещено в медный позолоченный саркофаг.
Над саркофагом повесили золотую доску с надписью: "Здесь покоится тело
Карла, великого и правоверного императора, который со славой расширил
пределы государства франков и счастливо управлял им в течение сорока семи
лет. Он умер 70-ти лет, в зиму Господню 814-е". В 1165 году, по настоянию
Фридриха Барбароссы, антипапа Пасхалий III причислил его к лику святых.
Немецкий поэт в кратком четверостишии охарактеризовал знаменитого короля
франков так:
Несметных ратей предводитель,
Племен владыка и отец,
Науки друг и покровитель,
Законодатель и Мудрец…
Итоги завоеваний и реформ Карла Великого.
Империя, созданная Карлом Великим, распалась уже в течение следующего
столетия. При немощных государях, которыми оказались его сын и внуки,
центробежные силы феодализма разорвали ее на части.
Однако осуществленный им союз государства и церкви предопределил
характер европейского общества на столетия вперед. Образовательные и
церковные реформы Карла сохраняли значение долгое время после его смерти.
Обширный корпус сказаний и легенд вылился в цикл романов о Карле Великом. В
раннее средневековье имя Карла стало синонимом могучего властителя: по
латинской форме имени Карла - Carolus - правителей отдельных государств
стали в Центральной и Восточной Европе называть "королями". Немногие
могущественные правители, восходившие на европейские троны, рассматривали
исторического Карла Великого как высший образец суверенитета. Священная
Римская империя немецкой нации, которая возводила свое происхождение к
коронации Карла Великого в Риме, просуществовала тысячу лет, пока не была
уничтожена другим великим завоевателем - Наполеоном (который, к слову,
также именовал себя преемником Карла Великого).
Использованная литература.
1. Их называли Великими/ отв. ред. Рогинская Г.Ю. – М.Свет-Пресс,
2000.
2. Все монархи мира. Западная Европа/ под рук. К. Рыжова. - Москва: ,
1999.
3. Всемирная история. Раннее средневековье. - Том 7 – М. Современный
литератор, 2000.
4. Всемирная история войн. Книга первая. Р. Эрнест и Тревор Н. Дюпюи.
- Москва: Полигон 1997.
5. Империя Карла Великого / Рогожин В.А. М. Инфра. 1999
| |
