|
Реферат: Анализ труда «Смысл любви» В. Соловьёва (Философия)
Министерство образования Российской Федерации
Ульяновский государственный технический университет
Реферат
Предмет: «Философия»
Тема: Анализ труда «Смысл любви» В. Соловьёва
Выполнил студент:
Гр. ИДРд-22
Аношин Андрей
Проверил преподаватель:
Марковцева О.Ю.
Ульяновск 2004
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………3
1. Краткие биографические данные………….……………..….4
2. Анализ произведения…………….…………………………..6
ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………10
ЛИТЕРАТУРА……………………………………………………..12
ВВЕДЕНИЕ
Любовь – феномен человеческих отношений, занимающий умы многих мыслителей
на протяжении нескольких тысячелетий. Вопрос определения сущности любви
остаётся актуальным и по сей день. Выдвинуто множество теорий. Кто-то
пытался разделить любовь на виды, выделяя родительскую любовь, любовь к
отечеству, любовь к противоположному полу и анализировать их по
отдельности, другие (как например Владимир Соловьев) рассматривали любовь
как уникальную целостностною универсалию мира.
Позиция Владимира Соловьёва, изложенная им в философском труде «Смысл
любви» на мой взгляд достойна особой проработки и анализа.
В наше время, когда человек отделил себя культурой от природы, когда
социальное оказывает глубочайшее влияние на индивидуальное, зачастую
вытесняя его, человек ищет те смыслы, которые определят его существование
в мире. Одним из этих смыслов человек считает любовь, так и не имея
возможности постигнуть суть любви. В данном реферате, я предпринял попытку
ответить на вопрос «Что такое любовь», анализируя труд Владимира Соловьёва
«Смысл любви».
Владимир Соловьёв сделал попытку с религиозной позиции охарактеризовать
любовь. Приступая к изучению данного труда, я изначально был не согласен с
какой бы то ни было религиозной теорией любви, однако работа Соловьёва
оказала значительное влияние на мою позицию.
Свой реферат хотелось бы начать с ознакомлением с самим философом.
1. Краткие биографические данные
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ СОЛОВЬЕВ (1853–1900), русский философ, поэт, публицист
и литературный критик. Родился 16 (28) января 1853 в Москве, сын
С.М.Соловьева, ученого-историка, автора монументальной Истории России с
древнейших времен. По материнской линии отдаленный родственник украинского
философа Г.С.Сковороды. Блестяще окончив гимназию, поступил на физико-
математический факультет Московского университета, где проучился два года.
Перешел на третий курс историко-филологического факультета и в качестве
вольнослушателя посещал лекции в Духовной академии. «Будучи с детства занят
религиозными предметами, я в возрасте от 14 до 18 лет прошел через
различные фазы теоретического и практического отрицания», – писал он.
Окончив университет в 1873, по особому ходатайству был оставлен при кафедре
философии для приготовления к профессорскому званию. В 1874 защитил
магистерскую диссертацию Кризис западной философии. Диссертация была строго
осуждена в «Отечественных записках» (1875, № 1), но в академических кругах
произвела самое благоприятное впечатление, и Соловьев получил должность
доцента Московского университета по кафедре философии. Лекции он читал лишь
полгода: 31 мая 1875 его командировали за границу «с целью изучения
индийской, гностической и средневековой философии». Соловьев побывал в
Лондоне, Париже, Ницце и в Египте. Приобретенный им при этом мистический
опыт, во многом предопределивший его дальнейшую творческую деятельность,
задним числом описан в поэме Три свидания (1898). К середине 1870-х годов
относятся его первые значительные стихотворения, сопутствовавшие развитию
философской мысли («Хоть мы навек незримыми цепями», «Вся в лазури сегодня
явилась», «У царицы моей есть высокий дворец» и т.д.).
1877–1881 Соловьев провел большей частью в Санкт-Петербурге, читая курсы
лекций в университете и на Высших женских курсах и подготавливая к печати
свои программные философско-богословские сочинения Философские основы
цельного знания (1877), Критика отвлеченных начал (1877–1880) (последнюю он
защитил как докторскую диссертацию) и Чтения о Богочеловечестве
(1878–1881).
Осудив убийство народовольцами Александра II, Соловьев, однако,
обратился к новому императору с настоятельным предложением помиловать
цареубийц во имя высшей, божеской справедливости. Это вызвало крайне
отрицательную реакцию официальных кругов (в первую очередь
К.П.Победоносцева), и, не желая подчиняться никаким и ничьим указаниям,
Соловьев решил оставить преподавательскую деятельность. Лишь через
восемнадцать лет, незадолго до смерти, он прочел ряд лекций в
новоучрежденном Санкт-Петербургском философском обществе. Эти годы были
чрезвычайно продуктивны: Соловьев занимался научно-теоретическими
исследованиями в области истории и философии религии (единственном, по его
убеждению, «пути к истинной философии»), опубликовал десятки
публицистических и литературно-критических статей, в 1891–1900 тремя
изданиями вышла его книга Стихотворения. В 1882–1888 он обращался
преимущественно к религиозно-церковным вопросам, главные работы этого
времени – Духовные основы жизни (1882–1884), История и будущность теократии
(Исследование всемирно-исторического пути к истинной жизни) (1885–1887),
Россия и вселенская церковь (La Russie et l'Eglise Universelle. Paris,
1889).
Историософские устремления мотивируют разработку Соловьевым конкретных
политических проблем в трактате Великий спор и христианская политика
(1883–1887) и двух выпусках (1883–1888 и 1888–1891) исследования
Национальный вопрос в России (следует учитывать и то, что российская
духовная цензура, оскорбленная лояльным отношением Соловьева к
католичеству, категорически запретила ему затрагивать церковные вопросы).
Сюда же относятся труды Китай и Европа (1890), Из философии истории (1891),
Византизм и Россия (1896).
Нравственно-метафизическая подоснова подлинного, сопричастного Богу
существования изучается в итоговых философских трактатах Соловьева – Смысл
любви (1892–1894) и Оправдание добра (1894–1897). Здесь наиболее полно
представлена его доктрина «всеединства» и «цельного знания», отраженная в
учении о «мировой душе» – Софии. Средоточием эстетического учения Соловьева
было прозрение художника, сообразное живой истине мироздания, т.е.
религиозному откровению. Многие его собственные стихотворения, например,
«Бедный друг! истомил тебя путь», «Милый друг, иль ты не видишь», «Вечно
женственное» («Das Ewig-weibliche»), стали программными текстами раннего
русского символизма, при том что на брюсовские сборники Русские символисты
(1894–1895) Соловьев, принципиальный противник «декадентства», отозвался
насмешливой рецензией и меткими пародиями. Ироническая струя вообще была
сильна в его художественном творчестве, о чем свидетельствуют его шуточные
стихи, эпиграммы и пьеса-буффонада Белая лилия (1893).
В конце жизни, к началу новой революционной эпохи, явственно дававшей о
себе знать, принципиально оптимистическое мировоззрение Соловьева обрело
тревожный призвук. Предчувствие грандиозной социальной катастрофы
общемирового масштаба и ее отражение в сознании и судьбе чуткого мыслителя
определяют пафос его драматических диалогов Три разговора (1899–1900),
поздней эссеистики (Воскресные письма, 1897–1898) и историко-философского
исследования Жизненная драма Платона (1898). Предсказания, предчувствия и
обращенные в будущее соображения Соловьева отразились в политическом и
поэтическом сознании последующих десятилетий; так, его стихотворная
декларация Панмонголизм прямо предвещает поэму Блока Скифы.
Помимо поэтических произведений, философских трудов и многочисленных
критических статей о творчестве Достоевского, А.Пушкина, М.Лермонтова,
А.Фета, А.К.Толстого и др., а также трактатов по эстетике, Соловьеву
принадлежат переводы Платона, Вергилия, Петрарки, Гофмана.
Умер Соловьев в с.Узкое под Москвой 31 июля (13 августа) 1900.
2. Анализ произведения
Итак, философ в своей книги пытается ответить на сложнейший вопрос: в чем
смысл человеческой эмоциональной любви (которую он почему-то называет
половой). И в первой части книги он убедительно доказывает, что смысл
половой любви, эмоциональной любовной страсти, никак не может заключаться в
простом продолжении рода. Соловьев также попутно разбивает философию, в
соответствии с которой эмоциональная человеческая любовь - это очень
усложненный способ естественного отбора, с помощью которого высшие силы
(Природа, Бог...) пытаются создать, вырастить некоего сверхчеловека, гения,
следующее звено эволюционной цепи...
Разбив эти философские концепции, Соловьев переходит к изложению и
развитию очень интересной идеи: половая любовь у людей не предназначена для
продолжения рода, а ее смысл, суть - в полной трансформации бытия, что
Соловьев очень интересно и достаточно убедительно доказывает на протяжении
всей книги.
Автор отталкивается от факта, что чувство любви - есть высшее
эмоциональное проявление человеческой сущности. Что ощущение любви - это
то, что хоть на мгновение, но поднимает человеческое сознание над
окружающей серой реальностью, словно бы показывает человеку другой мир. Но
потом практически сразу ощущение любви заменяется разочарованием, так как
(всего лишь в частности) разбивается идеализация объекта любви. И
практически каждый человек, хоть и имея какой-то опыт ощущения любви, рано
или поздно приходит к выводу, что любовь - иллюзия, что-то ментальное и
мгновенное, то чего нет. Но автор не соглашается с такой постановкой
ответа! "...если смотреть только на то, что обыкновенно бывает, на
фактический исход любви, то должно признать ее за мечту, временно
овладевающую нашим существом и исчезающую, не перейдя ни в какое дело (так
как деторождение не есть собственно дело любви). Но, признавая в силу
очевидности, что идеальный смысл любви не осуществляется в
действительности, должны ли мы признать его неосуществимым? (...) Было бы
совершенно несправедливо отрицать осуществимость любви только на том
основании, что она до сих пор никогда не была осуществлена: ведь в том же
положении находилось некогда и многое другое, например все науки и
искусства, гражданское общество, управление силами природы. Даже и самое
разумное сознание, прежде чем стать фактом в человеке, было только смутным
и безуспешным стремлением в мире животных. Сколько геологических и
биологических эпох прошло в неудачных попытках создать мозг, способный
стать органом для воплощения разумной мысли. Любовь для человека есть пока
то же, чем был разум для мира животного: она существует в своих зачатках
или задатках, но еще не на самом деле. И если огромные мировые периоды -
свидетели неосуществленного разума - не помешали ему наконец осуществиться,
то тем более неосуществленность любви в течение немногих сравнительно
тысячелетий, пережитых историческим человечеством, никак не дает права
заключить что-нибудь против ее будущей реализации. Следует только хорошо
помнить, что если действительность разумного сознания явилась в человеке,
но не чрез человека, то реализация любви, как высшая ступень к собственной
жизни самого человечества, должна произойти не только в нем, но и чрез
него. (...) Всем известно, что при любви непременно бывает особенная
идеализация любимого предмета, который представляется любящему совершенно в
другом свете, нежели в каком его видят посторонние люди. Я говорю здесь о
свете не в метафорическом только смысле, дело тут не в особенной только
нравственной и умственной оценке, а еще в особенном чувственном восприятии:
любящий действительно видит, зрительно воспринимает не то, что другие. И
для него, впрочем, этот любовный свет скоро исчезает, но следует ли отсюда,
что он был ложным, что это была только субъективная иллюзия?.."
Итак, утверждая, что любовь - это не иллюзия, автор пытается дать ей
определение и смысл. И в первом приближении Соловьев пытается дать
определение "половой любви", как "жертву эгоизма", он утверждает, что
основное зло эгоизма состоит не в том, что человек признаёт за собой
исключительное качество и наивысшую самооценку, по Соловьёву человек, как
сосредоточение жизненных сил и уникальность имеет полное на это право. Зло
появляется в том случае, если человек не признаёт исключительность других
людей, так как все люди равны. Любовь убивает этот эгоизм, так как любя,
человек признаёт исключительность другого человека – объекта своей любви.
Разобрав таким интересным образом природу эгоизма и его опасность, автор
переходит к одному из ключевых утверждений своей теории: суть половой любви
- в объединении двух индивидуальностей с "убитым эгом", вернее с эгом,
которое сумело выйти за пределы собственной индивидуальности и стать единым
как бы с "чужой" индивидуальностью, а "чужая" индивидуальность
соответственно вышла за пределы своего эго. Такое объединенное существо с
"убитыми эго и наполненное любовью", и есть в первом приближении, цель
человеческой любви.
Но Соловьев на этом не останавливается. Он признает, что при текущем
состоянии дел, все это - не более, чем красивая теория. А мешают ее
осуществлению вполне прозаичные вещи - материальная природа и смерть.
И философ переходит к доказательствам того, что конечная цель любви - это
не просто средство идеального единения двух индивидуальностей, а средство
преобразования всего мира, разрушения его материальной основы. Представляя
материю как Женщину, а Бога - как Мужчину, Соловьев показывает, что в
абсолютном, вселенском смысле цель нашей любви - это единение всеобщей
женской природы человечества с мужской божественной сущностью.
Указывая нам на это абсолютное значение любви, автор, тем не менее, тут
же спускает нас на землю: "Невольное и непосредственное чувство открывает
нам смысл любви как высшего проявления индивидуальной жизни, находящей в
соединении с другим существом свою собственную бесконечность. Не довольно
ли этого мгновенного откровения? Разве мало хоть раз в жизни действительно
почувствовать свое безусловное значение? (...) Едва ли этого довольно даже
для одного поэтического чувства, а сознание истины и воля жизни решительно
на этом помириться не могут. Бесконечность только мгновенная есть
противоречие нестерпимое для ума, блаженство только в прошедшем есть
страдание для воли. Есть те проблески иного света, после которых "Еще
темнее мрак жизни вседневной, Как после яркой осенней зарницы". Если они
только обман, то и в воспоминании они могут вызывать только стыд и горечь
разочарования; а если они не были обманом, если они открывали нам какую-то
действительность, которая потом закрылась и исчезла для нас, то почему же
должны мы мириться с этим исчезновением? Если то, что потеряно, было
истинным, тогда задача сознания и воли не в том, чтобы принять потерю за
окончательную, а в том, чтобы понять и устранить ее причины. Ближайшая
причина (как было отчасти показано в предыдущей статье) состоит в
извращении самого любовного отношения. Это начинается очень рано: едва
только первоначальный пафос любви успеет показать нам край иной, лучшей
действительности - с другим принципом и законом жизни, как мы сейчас же
стараемся воспользоваться подъемом энергии вследствие этого откровения не
для того, чтоб идти дальше, куда оно зовет нас, а только для того, чтобы
покрепче укорениться и попрочнее устроиться в той прежней дурной
действительности, над которой любовь только что приподняла нас; добрую
весть из потерянного рая - весть о возможности его возвращения - мы
принимаем за приглашение окончательно натурализоваться в земле изгнания,
поскорее вступить в полное и потомственное владение своим маленьким
участком со всеми его волчцами и терниями; тот разрыв личной
ограниченности, который знаменует любовную страсть и составляет ее основной
смысл, приводит на деле только к эгоизму вдвоем, потом втроем и т. д. Это,
конечно, все-таки лучше, чем эгоизм в одиночку, но рассвет любви открывал
совсем иные горизонты. Как скоро жизненная сфера любовного соединения
перенесена в материальную действительность, какова она есть, так сейчас же
соответственным образом извращается и самый порядок соединения. Его
"нездешняя", мистическая основа, которая так сильно давала о себе знать в
первоначальной страсти, забывается как мимолетная экзальтация, а самым
желательным, существенною целью и вместе первым условием любви признается
то, что должно быть лишь ее крайним, обусловленным проявлением. Это
последнее - физическое соединение, поставленное на место первого и лишенное
таким образом своего человеческого смысла, возвращенное к смыслу животному,-
делает любовь не только бессильною против смерти, но само неизбежно
становится нравственною могилою любви гораздо раньше, чем физическая могила
возьмет любящих".
Показав реальное положение дел и дав некотрые наметки, как избежать
подобной "профанации" любви, автор переходит к заключительной идеи книги:
без преобразования всего и вся, причем преобразования духовного, любовь в
ее идеальном виде не возможна, и она так и будет в жизни людей подобна
краткой, иллюзорной вспышке, за которой все гоняются, но почти никто не
может поймать. И автор приводит убедительные причины этой неуловимости:
"Истинному бытию, или всеединой идее, противополагается в нашем мире
вещественное бытие - то самое, что подавляет своим бессмысленным упорством
и нашу любовь и не дает осуществиться ее смыслу. Главное свойство этого
вещественного бытия есть двойная непроницаемость: 1) непроницаемость во
времени, в силу которой всякий последующий момент бытия не сохраняет в себе
предыдущего, а исключает или вытесняет его собою из существования, так что
все новое в среде вещества происходит на счет прежнего или в ущерб ему, и
2) непроницаемость в пространстве, в силу которой две части вещества (два
тела) не могут занимать зараз одного и того же места, т. е. одной и той же
части пространства, а необходимо вытесняют друг друга. Таким образом, то,
что лежит в основе нашего мира, есть бытие в состоянии распадения, бытие
раздробленное на исключающие друг друга части и моменты. Вот какую глубокую
почву и какую широкую основу должны мы принять для того рокового разделения
существ, в котором все бедствие и нашей личной жизни. Победить эту двойную
непроницаемость тел и явлений, сделать внешнюю реальную среду сообразною
внутреннему всеединству идеи - вот задача мирового процесса, столь же
простая в общем понятии, сколько сложная и трудная в конкретном
осуществлении".. Его вывод их этого: "Если корень ложного существования
состоит в непроницаемости, т. е. во взаимном исключении существ друг
другом, то истинная жизнь есть то, чтобы жить в другом, как в себе, или
находить в другом положительное и безусловное восполнение своего существа.
Основанием и типом этой истинной жизни остается и всегда останется любовь
половая, или супружеская. Но ее собственное осуществление невозможно, как
мы видели, без соответствующего преобразования всей внешней среды, т. е.
интеграция жизни индивидуальной необходимо требует такой же интеграции в
сферах жизни общественной и всемирной. Определенное различие, или
раздельность, жизненных сфер, как индивидуальных, так и собирательных,
никогда не будет и не должно быть упразднено, потому что такое всеобщее
слияние привело бы к безразличию и к пустоте, а не к полноте бытия.
Истинное соединение предполагает истинную раздельность соединяемых, т. е.
такую, в силу которой они не исключают, а взаимно полагают друг друга,
находя каждый в другом полноту собственной жизни. Как в любви
индивидуальной два различные, но равноправные и равноценные существа служат
один другому не отрицательною границей, а положительным восполнением, точно
то же должно быть и во всех сферах жизни собирательной; всякий социальный
организм должен быть для каждого своего члена не внешнею границей его
деятельности, а положительною опорой и восполнением: Как для половой любви
(в сфере личной жизни) единичное "другое" есть вместе с тем все, так с
своей стороны социальное все, в силу положительной солидарности всех своих
элементов, должно для каждого из них являться как действительное единство,
как бы другое, восполняющее его (в новой, более широкой сфере) живое
существо."
В конце книги автор утверждает, что без всеобщей трансформации мира, цель
любви не будет достигнута, и ее энергия будет использована в бесконечном
воспроизведении материальных тел.
Заключение
Автор предпринял очень интересную попытку дать характеристику любви с
религиозной позиции. Во многом я с ним согласен. Безусловно любовь не
предназначена для появления сверх человека. Соловьёв утверждает, что
количество влюблённых пар ничтожно мало по отношению к количеству носителей
безответной любви. Безответная любовь приводит к суициду, к безрассудным
поступкам, на которые индивид не был бы способен в нормальном состоянии.
Я не согласен с тем, что любовь – попытка трансформировать мир. Исхожу я
из того, что человек уже прошёл очень много стадий своего развития, однако
любовь не видоизменяется, она остаётся прежней, все к ней стремятся, но
далеко не многие достигают. К чему же стремится человек? Просто любить, или
быть любимым? По Соловьёву любящий человек убивает своё эго и признаёт за
другим исключительность. Он любит, но, предположим, объект его любви не
отвечает ему взаимностью. Что в таком случае получают оба участника такой
связи? Любящий человек стремится соединить своё существование, своё бытие с
любимым человеком, и чем сильнее чувство, тем активнее он предпринимает
попытки, но, как правило, цели своей он не достигает, или достигает на
небольшой срок. Ничего кроме разочарования он не достигает. Почему? Потому
что объект любви не устраивает любящий индивид в силу тех или иных
обстоятельств. Соответственно попытки любящего индивида доставляют
беспокойство любимому. Как видно такая любовь деструктивна по своей
природе. Для чего же она заложена в человека? Я думаю, что любовь – это
бессознательный двигатель прогресса человечества (как технического, так и
духовного). Вернёмся к неудачному влюблённому. Что с ним происходит в тот
момент, когда он только признал чью-то исключительность? Высокий духовный
подъём, желание жить ради этого человека, взгляд, устремлённый в будущее, в
счастливое будущее, как он думает. Жизнь кажется прекрасной. Человек
преподносит свою сущность другому с целью объединить их. Допустим этому
человеку не ответили взаимностью. В результате духовный подъем сменяется
глубоким душевным кризисом. Преодолевая этот кризис, человек, в силу
личностных характеристик, может пойти двумя путями.
Первый путь я назвал экстенсивным. Суть его в том, что человек преодолел
неудачную любовь и через определенный промежуток времени стал испытывать то
же чувство к другому человеку. Так вот он будет всегда помнить свой
предыдущий опыт и будет стремиться для нового партнёра стать лучше в каких-
либо отношениях. Это может заключаться как в улучшении личностных качеств,
изменении социальной принадлежности, так и в изменении внешней атрибутики.
Достигнув более высокой ступени и добившись ответного чувства у партнёра,
человек как правило останавливается на достигнутой ступени и наслаждается
достигнутым результатом, до того момента, когда его уровень будет
соответствовать его потребностям. Потребности как правило растут, но с
возрастом, в силу сложившихся брачных отношений, родившегося потомства,
человек становится связанным социальными обязательствами и останавливается
на определённой ступени.
Второй путь – интенсивный. Человек идёт по нему тогда, когда не может
преодолеть неудачную любовь. Он как и первый постоянно стремится повысить
свою ступень в социальной иерархии, приобретает новый положительные
личностные качества, однако он не останавливается как первый, так как
добиться ответного чувства он может только теоретически, на практике
человек постоянно улучшает своё положение, причём делает он крайне
настойчиво, задействуя все возможные средства, но объект любви так и
остаётся для него недостигаемым. Известны случаи, когда такие люди
добивались своего, однако подобные союзы длились очень недолго, и
распадались, побуждая к новому прогрессу. Соединяясь с другими (нелюбимыми)
человек продолжает совершенствоваться. Его психика может подвергнуться
внушению, что он преодолел неудачное чувство и достиг счастья, однако он не
остановится никогда. Именно про таких людей говорят – работает не покладая
рук. Что я подразумеваю под словами «совершенствоваться», «улучшаться»,
«достигать новой ступени»? Это подсознательное стремление человека
выделиться среди других членов общества, чтобы потенциальные соперники
проигрывали ему. Человек стремится приобрести автомобиль, иметь дом, носить
одежду лучше чем у других. Иметь какие-то малополезные, но престижные
артефакты общества (украшения из драгоценных металлов и камней, неоновая
подсветка автомобиля и многое другое, одежду от кутюрье). Всё это имеет
целью обратить на себя внимание. Фрейд считал, что это стремление основано
на психосексуальной энергии – либидо. Но направлено это по Фрейду абсолютно
на всех особей противоположного пола. Я же считаю, что направлено это
прежде всего на объект любви и любовь выступает двигателем прогресса.
Действительно, если человек достигает взаимности, он останавливается на
текущей ступени и не стремится к чему-либо лучшему.
Итак, любовь заложена в человеке (природой, Богом) в целях прогресса
всего человечества. Каждый человек стремиться к любви и достигает своего
индивидуального прогресса по мере своих возможностей, которые с достижением
цели расширяются до бесконечности. В совокупности люди достигают
общечеловеческого прогресса.
Библиографический список
- электронная энциклопедия «Кругосвет» www.krugosvet.ru
- «Неудовлетворённость культурой». З. Фрейд
- «Смысл любви» В. Соловьёв
Реферат на тему: Анархия
АНАРХИЗМ
составил Иванов Олег
Рождение российского анархизма затянулось на несколько десятилетий.
Лишь в 80-е годы XlX в. он сформировался в революционное движение и начал
играть определяющую роль в системе общественно-политических взглядов
народников. Большинство из них поначалу, находились под влиянием
бакунистских идей. М.А.Бакунин, на первое место выдвигал борьбу всеми
дозволенными способами с государством и его институтами и громогласно
объявил себя врагом любой власти. В манифесте-книге “Государственность и
Анархия” - он предложил своим последователям единственную форму
революционной борьбы - немедленное всенародное восстание для разрушения
государственного строя. Взамен предлагалось организация вольного братского
союза
“производительных ассоциаций, общин и областных федераций, обнимающих
безгранично, потому свободно, людей всех языков и народностей”
По мнению Бакунина, долгом каждого честного революционера должна была
стать поддержка в народе инстиктунтивного духа протеста, его постоянной
готовности к революции. “ Живой ток революционной мысли, воли и дела”
должен был разбить традиционную замкнутость крестьянского мира, наладить
связь между фабричными работниками и селянами и создать на их основе
несокрушимую силу, способную одним махом произвести в стране социальную
революцию.
Развивая теоретические построение Бакунина, члены кружка А.В. Долгушина
вскоре предложили идею “хождение в народ” с целью подготовки крестьянских
восстаний для осуществления социальной революции. Через “хождение в народ”
прошли многие видные люди эпохи, искавшие действительные способы борьбы с
самодержавием.
Дальнейшее развитие анархические построения нашли в лице П.А, Кропоткина.
Осенью 1873 г. по поручению “чайковцев”м ( членов кружка Н.В. Чайковского)
- он составил программный документ организации, манифест -- “Должны ли мы
заняться рассмотрением идеала будущего строя ?“ В этом документе идеалом
будущего строя объявлялась
“ анархия “ - т.е. “союз вольных коммун”, без центральной государственной
власти. Движущими силами для проведения в жизнь анархической программы
Крапоткин считал не только крестьян, но и городских рабочих:
“Здесь мы должны распространять наши воззрения, здесь должны мы подыскать
товарищей. Прежде всего восстание должно произойти в самом крестьянстве и
городских рабочих только тогда может оно рассчитывать на успех”.
Насколько сильна была вера в осуществимость анархических построений у
российской молодежи той поры, показывает тот факт, что в первых больших
судебных процессах 70-х годов, организованных правительством против
революционеров ( процессы “50-ти” и “193-х” ), наиболее видные обвиняемые
почитали за честь называть себя анархистами.
В 70-- 90-е годы прошлого века П.А. Крапоткин осуществил разработку
концепции анархо-комунизма, воспринятую значительным большинством
анархистов. Система Крапоткина привлекали внимание современников своей
глубоко гуманистической направленностью, попытками синтеза и гормонии мира,
стремлением объяснить все явления в области общественной жизни объективными
законами природы. Под анархией он понимал “ мировоззрение основанное на
механическом понимание явлений “, Охватывающее всю природу, включая сюда и
жизнь человеческих обществ. В своих построениях новый теоретик российского
анархизма значительное место уделил вопросам революции. Он не считал народ
готовым к немедленному революционному выступлению и ставил вопрос о
создание анархической партии для “ тихой подготовительной идейной работы ”.
Социальную революцию он считал закономерным явлением исторического
процесса, “ резким скачком вверх “, который должен привести к полному
уничтожению все институтов власти и гос. учреждений. По его мнению, анархо-
комунизм можно было вводить сразу после разрушению старых порядков в ходе
революции. Кто же совершит эту великую революцию? “ Ее могут сделать
только сами трудящийся - рабочие и крестьяне и трудовые элементы из
интеллигенции”, - писал Кропоткин. Он так же отрицал необходимость
революционного правительства, не признавал ни какой революционной
диктатуры, так как при ней, по его мнению, “ революция неизбежно
вырождается в произвол и в деспотизм”.
В начале ХХ в. в России, в условиях общего революционного подъема и
невиданной накалу классовой борьбы, анархизм - вечный спутник революций и
социальных потрясений вновь заявил о себе, как об общественно-политическом
движении, обединяющем леворадикально, демократически настроенные слои
общества.
Первые шаги к усилению роли анархизма в общественно-политической жизни
страны были сделаны за границей. В 1900 г. в Женеве возникает организация
российских анархистов-эмигрантов “Группа русских анархистов за границей“,
издавшее воззвание с призывом к свержению самодержавия и социальной
революции. Ее лидерами были Мендель Дайнов, Георгий и Лидия Гогелия.
Супруги Гогелия в 1903 г. в Женеве создали группу
анархистов-комунистов “Хлеб и Воля”, принесшую известность Российскому
анархизму. “Хлебовольцам” при поддержке Кропоткина, М. И. Гольдсмит и В. Н.
Черкезова удалось в томже году организовать первого российского
анархического печатного органа за границей - - газеты “Хлеб и Воля”.
В самой России первые анархистские группы появляются весной 1903 г. в
г.Белостоке Гродненской губернии среди еврейской интеллигенции и
присоединившихся к ней ремесленных рабочих; летом - в г. Нежине
Черниговской губернии в среде учащийся молодежи. Начавшийся процесс
образования анархистских групп на территории страны шел по восходящий
линии, и уже к концу 1903 г. функционировало 12 организаций в 11 городах, а
в 1904 г. - 29 групп в 27 населенных пунктах северо-запада, Юго-запада и
Юга страны.
География российского анархизма четко обрисовалась в 1905-1907 годах.
“Столицами” движения считались Белосток, Екатиринослав и Одесса.
Социальную основу анархического движения составляли преимущественно
кустари, ремесленники, торговцы, крестьяне, деклассированные элементы,
часть интеллигенции, а также немногочисленные группы рабочих недовольные
существующими порядками, но слабо представляющие пути и средства борьбы с
ними. Если попытаться составить обобщенный портрет анархист периода первой
российской революции, то он бы выглядел так: это был бы молодой человек
(или девушка) 18-24-летнего возраста, имевший начальное образование и
представлявший, представлявший как правило демократические слои общества.
Касаясь модного сегодня национального вопроса, заметим, что в
анарходвижении преобладали евреи (по отдельным выборкам их число достигает
50%), русские (до 41%), украинцы (до 35%). Среди анархистов практически не
было лиц зрелого возраста. Самым пожилым в движение были - его
основатель Кропоткин (1842) и его ближайшая последовательница М. И.
Гольдсмит (1858). Основная масса крупных организаторов движения -
М. Э. Данилов, Н. И. Музиль,
Я. И. Кирилловский, А. А. Боровой,
В. И. Федоровловский (Д. Новомирский), - родились в середине - конце 70-х
гг. XIX в., т.е. к моменту
революции им было около 25 - 32 лет. В основном руководители и теоретики
анарходвижение имели высшее или среднее специальное образование, большие
навыки агитационной работы.
Июльский политический кризис 1917 г. закончился поражением сил революции
и частичным разгромом анархических организаций. В этот период на передней
край борьбы вновь выходит Кропоткин. Его фигура привлекла внимание не
только революционеров, но и сторонников правительства, пытавшився в своих
целях авторитет великого ученого и мыслителя.
А. Ф. Керенский делал невероятные усилия, чтобы уговорить Кропоткина войти
во Временное правительство, предлагая ему на выбор любой пост министра.
Крапоткин отказался ответив:” Я считаю ремесло чистильщика сапог более
честным и полезным”. Очевидно, результатом длительных размышлений стало его
участие в работе Государственного совещания в Москве,15 августа 1917г.
Консервативные круги вряд ли ожидали услышать от теоретика анархизма
проповедь идеи классового примирения всех сил “и правых и левых”,
действующих в революции. Возможно это был хитрый ход политика считавшего,
что достичь царства анархии можно будет только в условиях мира и
демократии. Но за такое положение дел анархистам еще предстояло бороться.
Накануне Октября 1917 г. они были все еще в значительной степени
разрозненны.
Колебание различных частей анархического движения не спасли его от
подчинения решительной и властной тактике большевиков. В дни Октября
большевики использовали анархистов в качестве боевой, разрушительной силы
против буржуазии, оказывая им всемерную помощь оружием, продовольствием и
пр. Анархисты окунувшись в родную стихию борьбы и разрушения, участвали в
октябрьских событиях 1917 г. в Петрограде, Москве, Иркутске и других
городах.
Но для большевиков утвердившихся у власти, анархизм, с его лозунгами
борьбы за свободу личности и против государственных институтов, был хорош
только до той поры, пока не мешал осуществлению собственных планов
государственного строительства. Большевики опосались соединения идей
анархии с лозунгами своих противников из среды демократических слоев
общества. Для борьбы с анархистами и их попутчиками были использованы все
методы: от обвинения их в поддержке “буржуазных контрреволюционеров”, в
организации “пьяных погромов” до попыток формирования ими собственных
отрядов.
17 декабря в газете петроградских анархистов появился призыв к созданию
собственных вооруженных сил. “Вольные анархические дружины” нужны были
анархистам ”для организованного удара... по власти, для смертельной за
социальную революцию”. В публикации содержалась прямая угроза большевикам:”
Если вы станите на нашем пути к анархии, к камуне, мы растопчем и вас”.
Весной 1918 г. анархисты приступили к созданию постоянных боевых отрядов.
Кадры “боевиков” предназначались для борьбы “за идеалы анархизма”, с
“контрреволюцией” в России, а также для подавления выступлений “германских
белогвардейцев”.
Постоянная нацеленность анархистов на задач мирового революционного
развития не мешала им устраивать прозаические налеты на квартиры, грабить
склады и магазины, и даже захватывать здания. Московские анархические
группы зимой 1918 г. устроили настоящие соревнование по захвату особняков
в городе.
Почувствовав за собой некую силу, анархисты решили добиться
окончательного своего признания Советской властью. Весьма важной для них
была задача обеспечения оружием и продовольствием в равных пропорциях с
красногвардейцами. Власти Москвы и Петрограда признали требования
анархистов недопустимыми и запретили им выдачу оружия.
Анархисты не могли смирится с таким решением властей. В конце марта 1918
г. члены Московской Федерации анархических групп официально уведомили
Моссовет о захвате помещения купеческого собрания на Малой Дмитровке дом №
6 и размещении там своих организаций. Такая позиция создала угрозу
возможных насильственных действий против большевиков. Насколько такая
задача была реальной и выполнимой для анархистов?
Сейчас трудно ответить на этот вопрос. Во всяком случае, в Москве стали
усиленно распостранятся слухи о готовящемся выступление анархистов.
В ночь с 11 на 12 апреля в городе силами ВЧК, воинских частей и латышских
стрелков из охраны Кремля
был проведен захват зданий, занимаемых анархистами, и разоружение
сторонников анархии. В некоторых местах анархисты оказывали сильное
сопротивление, но в основом застигнутые врасплох, здавались. Вскоре было
проведено разоружение анархических групп в Петрограде, Вологде, подавлен
анархо-мятеж в районе Бугуруслана-Самары.
Верхушка движения не имевшая после смерти
П. А. Крапоткина в 1921 г. подлинного руководителя и теоретика, раскололась
на несколько частей.
Многие анархисты заявило о кризисе движения, его перерождение своем желании
трудится на благо большевиков и вступило в РКП(б). Другая часть духовному
гнету и лжи предпочла эмиграцию и выехала или была выслана за границу.
Наконец, оставшийся в стране приверженцы анархии пытались проводить какую-
то работу но их было ничтожно мало.
Многие анархисты тяжело переживая разрыв с родиной, одиночество, и
усталость от бесполезной борьбы, принимают решение вернуться в СССР. Кто-то
возвращался по своей воле, кто-то из-за связей с чекистами, но как правило
конец жизни эти в прошлом идейные анархисты проводили одинаково - на
стройках и лагерях
ГУЛАГа. В 1929 г. на воле уже практически ни кого не было. Анархические
организации в стране прекратили свое существование.
| |
