GeoSELECT.ru



Искусство и культура / Реферат: Деспотии в Древних Восточных цивилизациях (Искусство и культура)

Космонавтика
Уфология
Авиация
Административное право
Арбитражный процесс
Архитектура
Астрология
Астрономия
Аудит
Банковское дело
Безопасность жизнедеятельности
Биология
Биржевое дело
Ботаника
Бухгалтерский учет
Валютные отношения
Ветеринария
Военная кафедра
География
Геодезия
Геология
Геополитика
Государство и право
Гражданское право и процесс
Делопроизводство
Деньги и кредит
Естествознание
Журналистика
Зоология
Инвестиции
Иностранные языки
Информатика
Искусство и культура
Исторические личности
История
Кибернетика
Коммуникации и связь
Компьютеры
Косметология
Криминалистика
Криминология
Криптология
Кулинария
Культурология
Литература
Литература : зарубежная
Литература : русская
Логика
Логистика
Маркетинг
Масс-медиа и реклама
Математика
Международное публичное право
Международное частное право
Международные отношения
Менеджмент
Металлургия
Мифология
Москвоведение
Музыка
Муниципальное право
Налоги
Начертательная геометрия
Оккультизм
Педагогика
Полиграфия
Политология
Право
Предпринимательство
Программирование
Психология
Радиоэлектроника
Религия
Риторика
Сельское хозяйство
Социология
Спорт
Статистика
Страхование
Строительство
Схемотехника
Таможенная система
Теория государства и права
Теория организации
Теплотехника
Технология
Товароведение
Транспорт
Трудовое право
Туризм
Уголовное право и процесс
Управление
Физика
Физкультура
Философия
Финансы
Фотография
Химия
Хозяйственное право
Цифровые устройства
Экологическое право
   

Реферат: Деспотии в Древних Восточных цивилизациях (Искусство и культура)



Введение

Широко кругом простирается небо вдали,
Но нету под небом ни пряди нецарской земли.
На всем берегу, что кругом омывают моря, -
Повсюду на этой земле только слуги царя.

Из древнекитайской «Книги
песен»,

XI-VII вв. до н.э.


На Востоке переход от первобытности к цивилизации сопровождался
развитием ирригационного земледелия. Создание ирригационных систем
требовало организации коллективного труда большого числа людей, усилий всей
страны в целом. Сложно было и поддерживать в порядке систему каналов. Все
эти работы невозможно было осуществить без жесткой организации, без сильной
централизованной власти. В результате во всех древних восточных
цивилизациях сложилась особая форма государства – деспотия.
Деспотия – в переводе с греческого – «неограниченная власть»; форма
самодержавной власти.
В разных цивилизациях она могла иметь некоторые различия, но суть ее
была единой: во главе государства стоял правитель, обладавший всей полнотой
власти и считавшийся собственником всей земли. Такой тип власти
реализовался за счет разветвленной административной системы, т. е. аппарата
чиновников, который охватывал всю страну.Чиновники не только взимали налоги
с населения, но и организовывали совместные сельскохозяйственные работы,
строительство,следили за состоянием каналов. Набирали рекрутов для военных
походов, осуществляли суд.
Такое государственное устройство было очень долговечным и устойчивым:
даже когда большие империи распадались на части, каждая из них
воспроизводила деспотию в миниатюре.



Структура общества


Одежда зависит от ранга, а потребление богатств – от
размеров вознаграждения, соответствующего рангу знатности.
Как бы мудр и благороден ни был человек, он не осмеливается
носить одежду, не соответствующую его рангу; как бы ни был
он богат, он не решается воспользоваться благами, не
предусмотренными его вознаграждением...

Из китайского философского трактата «Гуаньцзы»,

VII в. до н.э.


Общество в древних цивилизациях в отличие от первобытности было
неоднородным, в нём появились разные социальные прослойки. Это было
связано, с одной стороны, с тем, что образовалось государство, которое
требовало специального аппарата для управления.
С другой стороны, в цивилизованном обществе усиливались
профессиональные, функциональные различия (ремесло отделялось от
земледелия, возникла торговля и т.д.), росло имущественное расслоение. Уже
в древности стала складываться сложная структура общества, которая
впоследствии становилась все более дифференцированной и разветвленной.
Особенностью Восточных обществ была их строгая иерархичность: каждый
социальный слой занимал свое, четко определенное место и отличался от
других своей социальной значимостью, а также обязанностями, правами, и
привилегиями.
Общество в древних цивилизациях часто изображают в виде пирамиды. На
вершине ее стоит царь, далее идет высший слой знати, состоящий из жрецов,
родовой и военной аристократии. Это были самые привилегированные слои в
обществе. Представители знати занимали высокие государственные посты, в их
распоряжении были огромные земли. Эти земли могли быть отняты у общин, а
чаще всего они дарились царем или завоевывались во время войн.
Высокое положение в обществе занимал и многочисленный аппарат
чиновников, поэтому ученость приносила большие практические выгоды.
Особую прослойку составляли купцы, которых поддерживало государство,
заинтересованное в поставке иноземных и редких товаров. Благодаря купцам
осуществлялась экономическая связь, пока еще очень слабая, между отдельными
районами.
Отдельную категорию населения составляли воины. Находясь на службе в
постоянной армии, они получали снабжение от государства. После удачных
походов устраивалась раздача земель, рабов, кроме того, воины жили за счет
разграбления захваченных земель. В мирное время их часто привлекали к
тяжелым работам: например, в Египте воины трудились на каменоломнях.
Довольно многочисленными были ремесленники, большей частью они жили в
городах, но были и ремесленники (очевидно, зависимые), которые работали в
мастерских, принадлежащих храмам, царю или знати, под плетью надсмотрщиков.
Основную часть общества составляли свободные общинники-крестьяне.
Сельская община и в древних цивилизациях, и в эпоху средневековья, вплоть
до индустриальной революции, была основной производственной ячейкой. Она
уходит корнями в далекое прошлое, в эпоху первобытности, а потом в
соседские общины. На основе первобытной соседской общины сформировалась
община сельская. Впрочем, в ней могли сохраняться и семейные, родственные
связи.
Основной хозяйственной единицей в общине была большая патриархальная
семья, которая имела свой дом, имущество, иногда рабов, приусадебный
участок. От общины она получала надел земли и пользовалась урожаем с него,
но такие наделы считались собственностью всей общины.
Все члены общины были связаны круговой порукой: это означало и
взаимопомощь, и ответственность за совершенные кем-либо из ее членов
преступления. Община, например, должна была компенсировать убытки от
воровства, платить штрафы за провинившихся, если они сами не могли этого
сделать.
Государство налагало на общину ряд обязанностей: следить за состоянием
ирригационной системы (на своем участке), принимать участие в осушительных
работах, строительстве каналов, поставлять рекрутов в случае войны. Кроме
того, каждый общинник должен был платить налог государству, т. е. царю,
который формально владел всей землей.
Несмотря на достаточно тяжелые повинности, принадлежность к общине
была привилегией: свободные общинники обладали гораздо большими правами,
чем те, кто лишился земли. Образ жизни общины имел свои особенности: она
была замкнута экономически, то есть жила натуральным хозяйством, сама
производила все необходимое для своего существования. Государство
вмешивалось в ее жизнь в основном когда нужно было собирать налоги или
вести войну. Такая обособленность общины подкреплялась правом
самоуправления. Спорные вопросы решались на собрании общинников. Даже в
отношении религии община была вполне самостоятельна: почти в каждой
местности были свои особые божества и культы.
Человек в общине чувствовал себя, прежде всего, частью коллектива, а
не отдельной личностью, которая может сама, независимо от других, строить
свою жизнь. И поэтому изгнание из общины рассматривалось как суровое
наказание.
Существование общины было построено на традиционности, неукоснительном
соблюдении древних, тысячелетиями не менявшихся обычаев. Во многом это
объяснялось тем, что малейшее отступление от опыта, выработанного
предшествующими поколениями, грозило большими потерями для хозяйства и даже
гибелью. В результате жизнь общины, и хозяйственная и духовная, была оGжень
консервативной.
Однако не все крестьянство принадлежало к общинам; многие лишались
своих наделов, . к. в общине шел, хотя и медленно, процесс имущественного
расслоения. Оказавшиеся вне общины крестьяне, как правило, работали на
землях, находившихся во владении храмов, знати или самого царя. Они тоже
получали надел, но уже на других основаниях, как бы в аренду; при этом они
не только должны были платить оброк, но и не имели права уйти со своих
участков.
В древних восточных цивилизациях существовало рабство. Рабы, как
правило, входили в состав большой патриархальной семьи, поэтому такой вид
рабства принято называть домашним. Труд рабов использовался также на землях
и в мастерских, принадлежавших знати, в дворцовых храмовых хозяйствах, на
рудниках и строительствах.
Рабами становились в основном военнопленные, но существовали и
внутренние источники. Например, долговое рабство, которое росло по мере
расслоения общины. Впрочем, долговое рабство не обязательно было
пожизненным: отработав свой долг, вчерашний невольник вновь становился
свободным человеком. Численность рабов могла быть весьма значительной:
скажем, в Китае в III в. до н.э. работорговля приняла такие размеры, что
создавались рынки для продажи невольников. В Египте, во II тысячелетии до
н.э. рабов имели даже люди среднего достатка: ремесленники, садовники,
пастухи.
Труд рабов оставался на Востоке дополняющим по отношению к труду
свободных и зависимых крестьян и ремесленников: он не играл определяющей
роли в экономической жизни.
Что же выпадало на долю основной части населения восточных деспотий,
лишенного доступа к власти? Какой простор для личной инициативы открывался
перед «средним» человеком, который жил в иерархическом обществе?
Конечно, у такого человека были возможности повысить свое социальное
положение. В Египте во II тысячелетии до н.э. в средних слоях населения
появилось много зажиточных людей, с которыми подчас не брезговали
родниться и знатные люди. Простолюдин мог превратиться в вельможу и
благодаря удачному стечению обстоятельств: проявив храбрость на войне,
благодаря милости царя и т.д. Зажиточный крестьянин или ремесленник мог
отдать сына на обучение, после чего тот, как правило, становился
чиновником.
Если писец находится при дворе, он не будет в нем нищим, но
насытится… поэтому внушаю тебе любить книги, как родную
мать.

Из поучения египтянина Ахтоя своему сыну Пиопи,
конец III тысячелетия – 1600 г. до н.э.

Конечно, принцип продвижения вверх по социальной лестнице не был
нормой. Основная масса населения была обречена всю жизнь оставаться в одном
и том же социальном положении. Такая ситуация была особенно характерна для
Индии, где общество было разделено на касты. Основные касты, в принципе,
соответствовали тем социальным слоям, которые выделялись и в других
цивилизациях: жрецы (брахманы), воины (кшатри), свободные общинники и
торговцы (вайшьи), а также низшая каста слуг (шудры), к которым относились
крестьяне, лишенные земли, и рабы. Согласно легенде, касты были созданы
богами из тела великана Пуруши, их неравенство было предопределено свыше:
«Брахманом стали его уста, руки – кшатрием, его бедра стали вайшьей, из ног
возник шудра».
Границы между кастами были практически непреодолимы. Каждый человек от
рождения принадлежал к определенной касте, и это определяло его дальнейшую
жизнь: браки заключались только внутри каст, род занятий зависел от
происхождения. Образ жизни человека, его деятельность, даже любовь – все
это строго регламентировалось.
Социальное неравенство подкреплялось и религиозно-нравственным: только
три первые касты были приобщены к религии и имели право читать священны
книги древних индусов – Веды. Шудры были неполноправны и в религиозной, и в
социальной жизни; общение с ними считалось позорным для представителей
других каст; дети, рожденные от смешанных браков, объявлялись
неприкасаемыми.
Чистота каст сохранялась во многом и за счет сложившейся еще в
глубокой древности веры в перевоплощение душ. Согласно религиозным
представлениям древних индийцев, человек, который свято выполняет все
обязанности своей касты, в следующей жизни имеет шанс оказаться на более
высокой ступени общества.
Изолированность и замкнутость каст, их социальное и религиозно-
нравственное неравноправие снижали активность общества, делали его
статичным, создавали большие препятствия для его развития, причем не только
в эпоху древности, но и в дальнейшем.
В Китае проблема отношений между государством и обществом была решена
самым необычным для цивилизаций Востока способом. Начиная с IX – VII вв. до
н.э. здесь идет активная борьба между сильной родовой знатью, которая
претендует на власть в своих областях, и правительством, стремящимся к
централизации. Ситуация вполне типичная, возникавшая и в других
цивилизациях. Но при этом правящие круги использовали весьма нетрадиционные
меры: они призывали на помощь людей незнатных («го жэнь» – «люди страны») и
выдавали им за эту поддержку жалованье натурой, в виде зерна. Правда, этот
период длился недолго, но сам по себе он дает интересный пример того, как
власть пытается опереться на общество, добиться поддержки людей, независимо
от их положения. И, главное, сделать это не привычным путем принуждения, а
на взаимовыгодных условиях.
Когда в стране завершился переход к централизованному государству,
влияние «го жэнь» стало сходить на нет. Но возможность сотрудничества
государства и общества использовалась и дальше.
В середине IV века до н.э. министр Шан Ян провел реформы, направленные
на укрепление единовластия и подрыв позиций аристократии. Помимо других
мер, он отменил существовавшие ранее наследственные титулы. Теперь новые
ранги знатности жаловались за личные заслуги, в первую очередь военные.
Только это давало право занимать административные посты, владеть землей и
рабами. Правда, ранги вскоре начали продаваBЕься, и это, естественно, давал
больше преимущества только зажиточным слоям. Кроме того, в Китае
существовала система государственных экзаменов на ученые степени: из людей,
успешно сдавших все экзамены, набирались чиновники.
Возможности изменить свое социальное положение, конечно, оставались
очень скромными: в Китае господствовала вера в святость и незыблемость
сложившейся социальной иерархии. Но сам принцип высокой оценки личных
заслуг направил развитие этой цивилизации по совершенно особому руслу: в
ней сложился тип государства, в котором сильная эксплуатация и
иерархичность сочетались с установкой на относительную активность низов.
Мы видим, что при всех различиях между древними цивилизациями
пространство свободы в них весьма ограничено для основной массы людей;
между государством и обществом лежит огромная пропасть: общество немо, оно
не имеет (или почти не имеет)возможности участвовать в управлении, влиять
на решения государства. Недовольство выражается в восстаниях и бунтах, ибо
другого средства «оценить» государство и проявить свое собственное
отношение к тому, каким оно должно быть, не было придумано. Государство же
еще не нуждается в активности общества – ему требуется в основном только
подчинение. И в тех редких случаях, когда государству нужен «ответ»,
поддержка общества, инициатива идет сверху.
Была ли власть царей в действительности столь безграничной, как это
следует из самого определения деспотии? Конечно, реальное положение дел
было намного сложнее. В древних обществах были силы, которые претендовали
на власть и пытались оказывать влияние на политику царей, даже определять
ее. Степень централизации тоже была далеко не всегда одинаково высокой: во
всех цивилизациях были периоды, когда огромные империи распадались и на их
местах появлялись вполне самостоятельные правители.
Такая ситуация не раз возникала в Египте, где власть фараонов,
казалось бы, была наиболее незыблемой. Это произошло во второй половине III
тысячелетия до н.э., а затем повторялось неоднократно в I тысячелетии до
н.э., в эпоху ослабления цивилизации Египта, находящегося в преддверии
завоевания Александром Македонским.
В периоды раздробленности страна распадалась на области (номы), где
правила родовая знать, не желавшая считаться с волей фараонов, создававшая
деспотии в миниатюре. Отсутствие централизации, впрочем, тут же сказывалось
на экономическом состоянии страны: нерегулируемая сильной единоначальной
властью, приходила в запустение сложная ирригационная система, начинался
голод и беспорядки, а это, соотвеBжственно, снова вызывало острую
необходимость в централизации. Именно времена централизованного управления
страной совпадали в Египте с периодами его наивысшего расцвета и
благополучия. В эти периоды возвращался прежний порядок вещей: укрощенные
правители номов уже не могли считать вверенные им области своими маленькими
царствами. В XVI – XII вв. до н.э., когда централизация в Еипте была
особенно сильна, понятие «личный дом», т.е. личное земельное владение
вельмож, вообще не употреблялось.
Была и другая сила, оспаривавшая власть у фараонов, - жречество.
Положение жрецов особенно усилилось во II тысячелетии до н.э.: в это время
жрецы различных храмов представляли собой довольно сплоченную силу. Во
главе их стоял верховный жрец храма бога Амона в Фивах – столице Египта.
Жрецы активно участвовали в дворцовых интригах и политической борьбе,
все больше укрепляя свои позиции. Фараоны, опасаясь силы и влияния светской
аристократии – родовой знати, задабривали жрецов щедрыми дарами, отдавали в
собственность земли и даже города. В результате влияние и могущество
жречества возрастали еще больше.
Ситуация, которая сложилась в Египте была достаточно типична для всех
восточных цивилизаций.
В Китае сильное централизованное государство (оно называлось Западное
Чжоу), образовавшееся в 1122 г. до н.э., стало распадаться уже в IX – VIII
вв. до н.э.: правители различных областей, своего рода администраторы-
наместники, окрепли и набрали такую силу, что уже не желали считаться с
волей императора. Однако, тенденция к единству страны не угасала, как и в
Египте. К III веку до н.э. раздробленность начала преодолеваться.
В Индии ситуация сложилась несколько иначе. В отличие от Египта или
Китая периоды полной централизации были здесь очень непродолжительными.
Например, в середине I тысячелетия до н.э. в долине Ганга и поблизости от
Нила существовало около шестнадцати довольно крупных государств.
Империя, которая объединила почти весь Индостан, существовала не более
двух веков: с IV по II в. до н.э. Ее называют империей Маурьев, по имени
правящей династии, представители которой сумели создать обширное
централизованное государство. Но даже в этот период власть царя
распространялась по всей стране весьма неравномерно: были области,
непосредственно ему подчиненные, и области, в которых вполне самостоятельно
правила местная знать, сохранялись даже города-республики.
Власть царя, разумеется, была ограничена, как и в Египте, жречеством
(брахманами) и родовой знатью, которые входили в высший орган управления –
паришад. Царю надлежало особенно почитать брахманов как людей наиболее
совершенных в религиозном отношении: «Царь, встав утром, пусть почтит
брахманов… мудрых в управлении, и поступает по их [советам]». Власть царя,
таким образом, была достаточно сильно ограничена религиозными
предписаниями; с ними, в частности, должны были согласовываться законы,
которые он издавал.
И такой порядок существовал не только в гигантской империи Маурьев, но
и в более мелких государствах, появлявшихся в эпохи раздробленности.
Итак, в восточных деспотиях борьба за власть и участие в управлении
госуд0?рством велась, прежде всего, привилегированными слоями, в то время
как основная масса населения не имела доступа к власти. На Востоке, в
отличие от Грециии Рима, не было создано специальных политических органов,
через которые общество могло бы оказывать воздействие на государство и
включаться в его деятельность в законном порядке. Самоуправление
существовало лишь на уровне общины, в ее узких пределах. Правда, в
некоторых цивилизациях сохранились органы первобытной демократии (народные
собрания и советы старейшин в Индии, советы общин в Вавилоне). Однако, они
не играли определяющей роли в политической жизни. В Вавилоне, например,
глава общинного совета назначался царем; к ведению этого совета относились
только решение споров о земле и пользовании водой в общинах, сбор налогов,
поддержание порядка.
Тем не менее, цари занимали исключительное положение в деспотическом
государстве. Царь считался, по крайней мере формально, единственным
собственником всех земель, во время войн стоял во главе армии, был высшей
инстанцией в суде, к нему стекались налоги, он организовывал ирригационные
работы, являлся верховным жрецом, посвященным во все таинства. Стабильность
деспотий поддерживалась и за счет веры в божественность царя. В Египте,
например, фараон именовался не только Владыкой Обеих Земель, то есть Южного
и Северного Египта, но и живым воплощением бога Хора, владыки небес.
Впоследствии фараон был наделен «солнечным именем» – он стал богом Ра.
Дворец его считался храмом. Его имя запрещалось произносить, ибо оно, как
считали, обладало особой магической силой, которую нельзя расходовать
впустую.
В Китае императора называли Сыном Неба, верховного божества.
В древнейшей индийской религиозной книге Веды было написано, что царь
создан из частиц тел разных богов, «и поэтому он блеском превосходит все
созданные существа… Подобно солнцу, он жжет глаза и сердце, и никто на
земле не может смотреть на него. По своему [сверхъестественному] могуществу
он есть огонь и ветер, он – солнце и луна, он – владыка правосудия…».
Все эти пышные титулы были не просто цветистыми метафорами, с помощью
которых царь возвеличивался над своими подданными. Не в переносном, а в
прямом смысле для древних людей царь был богом в человеческом образе. Это
верование восходило еще ко временам первобытности, к таинственным ритуалам,
в которых вождь племени, он же жрец, исполнял роль творца, создающего из
хаоса мировой порядок. Как и в первобытную эпоху, в древних цивилизациях
сохранялась вера в то, что царь (вождь) обладает магической силой, от
которой зависит благополучие его народа. Эта сила распространяется на
подданных и после смерти царя, а точнее, после его перехода в иной мир.
Поэтому при похоронах царя очень большое значение придавалось правильному
выполнению всех погребальных отрядов. Гигантские пирамиды строились в
Египте для того, чтобы обустроить его новое «жилище» как можно лучше: ве4Еь
от загробного блаженства «великого бога» зависело процветание страны. Эти
древние представления уходили в прошлое очень медленно: потепенно
изживалось вера в то, что царь является богом (в Китае уже в I тысячелетии
до н.э. появилась идея о том, что неправедного царя можно сместить), но
вера в то, что царская власть священна, останется надолго.



Во всех древнейших цивилизациях были созданы письменные своды законов.
Это было большим шагом вперед по сравнению с первобытным обществом, где
действовали обычаи. Они складывались постепенно, на протяжении сотен веков,
превращаясь в традицию, которой должны были подчиняться члены рода.
Когда человечество вступило в эпоху цивилизации и стали образовываться
государства, такие обычаи еще продолжали существовать (обычное право). Но
их было уже явно недостаточно для того, чтобы регулировать жизнь в
государствах, где развивалось социальное неравенство, где общество
расслоилось на множество групп и у каждой из них были свои интересы, не
всегда совпадавшие с интересами других или прямо им противоположные.
Каким же образом все эти группы уживались вместе? Государство в
древнейших цивилизациях мы уже определили как деспотию. Это слово у
современного человека немедленно вызывает представление о произволе,
неограниченных правах одних и полной подчиненности, бесправии и рабской
забитости огромного числа других.
Но обратимся сначала к мнению самих законодателей древности.



Заключение.

Во всех странах Древнего Востока происходили сходные исторические
процессы. Важнейшие из них – становление государственности и появление
городской цивилизации. В различных уголках мира сравнительно небольшие
поселки за довольно короткое время превращались в многолюдные укрепленные
города. За этой наглядной переменой скрылись глубокие изменения в жизненном
укладе людей. Население поселков было довольно однородным, то есть не
разнилось сильно по уровню зажиточности; в жизни людей все определяли
родственные отношения и связи; управляли такой общиной старейшины из
наиболее влиятельных родов. Власть старейшин покоилась на их личном
авторитете и на той поддержке, которую им обязаны были оказывать в случае
необходимости родственники.
В Древнем Египте считалось, что отношения людей в государстве строятся
на основе маат, т. е. На основе божественной справедливости и порядка,
истины. Утверждают ее боги и цари: благодаря законам преодолеваются хаос и
дисгармония. В одном из древнеегипетских поучений в честь справедливости
произносятся такие хвалебные слова: «Велика справедливость и превосходство
(ее) непоколебимо». В другом поучении, написанном от имени одного из царей
Египта, говорится о том, что царь должен заботиться обо всех подданных, а
не только о вельможах, ибо все люди – «стадо бога», «подобия вышедшие из
его плоти».
Итак, везде, во всех цивилизациях, понятия «закон» и «справедливость»
отождествлялись, а задачи законодателей соответствовали, казалось бы высшим
проявлением гуманизма.
Законы, созданные в древнейших цивилизациях, имеют целый ряд общих
черт. И первое, что поражает современного человека, - это разница в
наказаниях в зависимости от социального положения преступника.



Если кто-нибудь повредит глаз у свободного, то должно повредить глаз
ему самому. Если он повредит глаз у чьего-нибудь раба или сломает кость у
чьего-нибудь раба, то должен уплатить половину его стоимости.

Из законов царя Хаммурапи

Это означает, что функции государства заключались не только в
подавлении и угнетении – они были гораздо шире и сложнее. Создавая законы,
государство обеспечивало все слои населения, хотя и не в равной мере,
определенными гарантиями. Без этого невозможна была бы жизнь общества.
Законы упорядочивали отношения между людьми, возлагали на них
ответственность за свои поступки, внушали, что у них есть права, пусть даже
минимальные, реализации которых можно требовать. Особенно последовательно
права личности защищались в законах Хаммурапи.
Так постепенно начинал формироваться уровень цивилизованности
общества. Конечно, этот уровень был еще довольно низким. Понятие
справедливости имело совсем не тот смысл, который вкладывает в него
современный человек. Различия в положении социальных слоев были невероятно
велики. Ноне будем забывать, что это была лишь первая ступень долгого пути
человечества к пониманию того, что государство должно отражать интересы
всех в равной мере, и попыткам реализовать такой принцип.




Реферат на тему: Деятельность творческого объединения "Бубновый валет" (художников – авангардистов)

Итоговый реферат
По Мировой Художественной Культуре



по теме:


«Деятельность творческого объединения «Бубновый валет»


[pic] ученицы 10-А класса
Анискиной Марины.



Новомосковский Лицей,
2002 г.
Содержание.

1. Вступление. История возникновения «Бубнового валета».
2. Общая характеристика объединения. Основные стили и тенденции.
3. Ведущие представители, их работы и судьбы после распада «Бубнового
валета».
4. Значение деятельности «Бубнового валета» для развития авангарда в
России.



«Деятельность творческого объединения
«Бубновый валет».



«Бубновый валет» - это группа русских художников – авангардистов,
оформившаяся в 1910 – 1912 годы на базе одноимённой московской выставки
1910 года, на следующий год преобразовавшаяся в общество со своим уставом.
Выставка эта проходила на Воздвиженке в доме Экономического общества
офицеров, пользовалась огромным интересом публики и сопровождалась шумихой
в прессе, печатавшей множество карикатур, фельетонов и язвительных
репортажей о ней. Как писал Максимилиан Волошин, «ещё до своего открытия
«Бубновый валет» одним своим именем вызывал единодушное негодование
московских ценителей искусства. Одни намекали, что выставка не открывается
так долго, потому что ее запретил градоначальник (ввиду пресечения азартных
игр), другие острили: "Славны бубны за горами", "не с чего, так с бубен", и
все без исключения называли ее "Червонным валетом". Кто-то из сочувствующих
объяснил, что бубновая масть обозначает страсть, а валет - молодой
человек». На самом деле, название объединения обозначает старинное
французское толкование карты бубновый валет - «мошенник», «плут» и
принадлежит М. Ф. Ларионову, который, по-видимому, имел в виду именно эту
негативную трактовку. Поясняя свой выбор, художник говорил: «Слишком много
претенциозных названий как протест мы решили, чем хуже, тем лучше
что может быть нелепее "Бубнового валета?". Это наименование казалось
в те времена настолько неприличным, что хозяева здания Экономического
общества офицеров долго сопротивлялись, полагая, что подобная выставка
будет шокировать почтеннейших прохожих. "Бубновый валет" вызывал ассоциации
с гаданием и даже с криминальным миром, где процветали азартные игры. Но
соображения морали уступили коммерческому расчёту. Название эпатировало и
привлекало публику. А ещё устроители выставки припасли для посетителей
нечто невиданное и ошарашивающее: громадную картину Машкова, где он
изобразил себя и другого участника выставки - Кончаловского в виде мощных
культуристов («В средней зале - огромное, как бы программное, полотно Ильи
Машкова, изображающее его самого и Петра Кончаловского голыми (в костюмах
борцов), с великолепными мускулами; справа - пианино с испанскими нотами,
на пианино книги - Сезанн, Хокусаи, Библия; налево стол - со стаканами; в
руках - музыкальные инструменты, у ног - гимнастические гири», М.Волошин).

Как явление культуризм появился много десятилетий спустя. А в 1910 году он
поражал и пугал. Несколько смягчало впечатление присутствие на полотне
предметов искусства - скрипки и пианино рядом со штангой и гирями. В общем,
уже одного этого было достаточно, чтобы создать шум в прессе, к чему,
собственно, авторы и стремились.
Итак, они ворвались в искусство ХХ века весёлым скандалом. Молодые,
талантливые и нахальные. Протестующие против декадентского мистицизма и
надоевшего классицизма. Объединяющим началом для них служили общая воля к
«новому искусству» и неприязнь к консервативным традициям академизма и
передвижничества (впрочем, повышенный эстетизм и многозначительность
модерна и символизма, главных художественных направлений первой декады ХХ
века в России, тоже вызывали у «валетов» реакцию отторжения). Художники,
прошедшие школу Серова и Коровина, захотели большей свободы — соединить
модный тогда кубизм с традицией русского народного творчества. Их идеей, по
истине революционной, стала мысль о том, что картины предназначены не для
тонких ценителей и критиков, а для всех. Стало быть, преобладающие жанры -
натюрморты, простые, как вывески в продуктовых лавках, а также портреты,
пейзажи, народные картинки, похожие на лубок. Все это - в противовес
академическим жанрам: историческим полотнам, разным аллегорическим и
литературным сюжетам, а также произведениям на социальные темы, чем
славились, например, в 19 веке русские художники-передвижники. Обратившись
к эстетике постимпрессионизма, фовизма и кубизма, а также к приёмам
русского лубка и народной игрушки, бубнововалетовцы решали задачи выявления
материальности натуры, построения объёмной формы на плоскости с помощью
цвета, передачи «вещественности» натуры, её фактурной осязаемости. Исходный
принцип их искусства составлял утверждение предмета в противовес
пространственности. В связи с этим изображение неживой натуры – натюрморт –
выдвигалось на первое место. Овеществлённое, «натюрмортное» начало
вносилось и в традиционно психологический жанр – портрет. Главным руслом
поисков бубнововалетовцев стал «русский сезаннизм» (с Полем Сезанном как
верховным вдохновителем) и ранний, «аналитический» кубизм, сохраняющий
предметную натурность изображения. Наиболее характерные представители этого
объединения (П.П. Кончаловский, А.В. Куприн, А.В. Лентулов, И.И. Машков,
А.А. Осмеркин, В.В. Рождественский, Р.Р. Фальк) стремились выявить
первозданную «вещность» мира, подчеркивая пластические, фактурные свойства
цвета, момент красочной лепки форм. Отсюда – своеобразная «натюрмортность»
их искусства, даже если речь и не шла о натюрмортах как таковых.
Материальная и как бы «плотская» стихия их произведений иной раз не
исключала, впрочем (в особенности у Фалька), и острого психологизма. Наряду
с Сезанном, на стиль работ «Бубнового валета» оказали влияние Гоген, Матисс
и французский примитивизм в целом. "Вывески лавок это и есть наше
собственное... Это и есть то, что мы внесли в сезаннизм", - писал Илья
Машков. Но на самом деле, после ухода главных вдохновителей движения и
радикалов Гончаровой и Ларионова, привнёсших в искусство этого направления
грубоватый, яркий примитивизм народной культуры, проявился настоящий
«добротный» примитивизм. Художники, примкнувшие к объединению случайно и
ненадолго, - Экстер, Розанова, Бруни и другие - не слишком укладывались в
общее русло. Костяк движения - Фальк, Машков, Кончаловский, Лентулов,
Рождественский, Куприн - последователи Сезанна в чистом виде, но без его
отстраненности и холодка, темпераментные, а местами даже буйные. При всей
несхожести они во многом похожи. Даже тематически их интересы
сосредотачиваются все больше вокруг пейзажа и натюрморта. Цвет, фактура,
пластика, форма ставятся выше психологических материй и метафизических
тонкостей. Каждый из них по – своему интересен, и, я думаю, о них стоит
рассказать подробнее.
Примитивистская тенденция, связанная с ассимиляцией стилистики детского
рисунка, вывески, лубка и народной игрушки проявилась в творчестве Михаила
Фёдоровича Ларионова (1881-1964 гг.), одного из основателей «Бубнового
валета». Как говорилось ранее, именно ему принадлежит идея названия этого
объединения. «Ларионов - самый наивный и самый непосредственный из всех
"Валетов", - так говорит о нём М. Волошин, - « Его "Хлеб" - действительно
только хлеб: большой, цельный, хорошо пропеченный хлеб, который составил бы
счастье любой булочной, будь он написан на жестяной вывеске. Вообще стиль
вывесок очень прельщает "Валетов". В период с 1907 по 1912 гг. Ларионов
писал картины, основанные на творческой переработке образно-пластического
строя различных видов фольклорного искусства; молодой художник стал
инициатором целого направления в русском искусстве – неопримитивизма (цикл
Парикмахеры (1907 г.) и другие сценки провинциального быта). Добродушный
житейский юмор перемежается с драматическим гротеском в его знаменитых
«солдатских» полотнах, возникших после службы в армии (Отдыхающий солдат,
1911 г., ГТГ), с нарочито - эпатажной грубостью картин в манере заборных
надписей и фигурок (серия Времена года, 1912). После выхода из «Бубнового
валета» резко повернул «влево», организовав выставки «Ослиный хвост» (1912
г.) и «Мишень» (1913 г.). Создал собственную систему беспредметного
искусства – «лучизм», представляющий (как он указал в одноименном
манифесте) «пересечения отраженных лучей различных предметов». Эмигрировал
в 1919 году во Францию, где работал сценографом и писал воспоминания,
частично опубликованные в газете «Русские новости» в 1967 – 1968 гг. Умер
Ларионов в Фонтене-о-Роз близ Парижа 10 мая 1964 года. По завещанию
А.К.Томилиной (его супруги после кончины Гончаровой), значительная часть
его (и Гончаровой) творческого наследия была передана в 1988 году
Третьяковской галерее.
Ещё одним из организаторов общества «Бубновый валет» был Лентулов
Аристарх Васильевич (1882 – 1943 гг.). С середины 10-х годов важным
компонентом изобразительного стиля «Бубнового валета» стал футуризм, одним
из приёмов которого был «монтаж» предметов или их частей, взятых из разных
точек и в разное время, и именно этом приёмом характеризовались многие
известные работы Лентулова (Отдыхающий солдат, 1910 г., ГТГ), и его жены,
художницы Н.С. Гончаровой (Мытьё холста, 1910 г., ГТГ). Его ранние полотна
близки принципам картины - панно в духе кружка «Голубой розы». Переосмыслив
кубизм и фовизм (с сильными цветовыми эффектами последнего), Лентулов
разрабатывает самобытный тип футуристического панно, трактующего мир как
калейдоскоп динамических красок и форм (Победный бой, 1914, частное
собрание, Москва). Вот мнение М. Волошина об этом художнике: «У А.В.
Лентулова нет этого задорного жонглирования талантом (в отличие от
Машкова). Он идет по одному пути, а не сразу по нескольким.… В этюдах на
берегу моря - много совсем настоящего воздуха и света. Он ищет гармонизации
не в притупленных красках, а в наивысшем напряжении отдельных тонов, что
иногда ему и удается. Он тяготеет к большим пространствам, и колорит его
декоративен».

Особую известность получили его образы старинной церковной архитектуры,
претворенные в феерически - праздничные и в то же время подспудно -
катастрофические зрелища, – храмы здесь как бы рассыпаются, или, напротив,
созидаются из красочной стихии (Василий Блаженный, 1913 г.; Звон
(колокольня «Иван Великий», 1915 г.; обе - ГТГ); декоративность полотен
усилена кусочками бумаги, ткани и фольги, введенными в живопись. Художник
мощного, жизнелюбивого темперамента (наглядно выраженного в его
Автопортрете, 1915 г., ГТГ), Лентулов принял революцию как праздник
обновления. В 1910-е годы плодотворно работал также как сценограф (оформив,
в частности, постановку Прометея А.Н.Скрябина на сцене Большого театра,
1918 г.).
Говоря о художниках, основавших общество «Бубновый валет» нельзя не
упомянуть имя такого известного русского авангардиста как Кончаловский
Пётр Петрович (1876 – 1956 гг.). Начиная свой творческий путь в «Бубновом
валете», Кончаловский довольно быстро сделал себе имя натюрмортами,
пейзажами и портретами, близкими аналитическому кубизму и фовизму; этим
произведениям (Сиенский портрет, 1912 г.; Г.Б. Якулов, 1910 г.; Сухие
краски, 1913 г.) свойственны грубовато - предметная фактура и драматическая
сила красок. Пробыв недольго в этом обществе, Кончаловский вышел из него и
изменил живописную манеру: в 1920-е годы резкий, фовистский тон его
живописи постепенно смягчается, образы все чаще наполняют национально -
романтические настроения (Новгород. Антоний Римлянин, 1925 г.),
оптимистическое жизнелюбие (Миша, сходи за пивом!, 1923 г.). Красочная
патетика и драма порой причудливо сосуществуют в его произведениях 1930-х
годов (портрет В.Э. Мейерхольда, 1938 г., запечатленного в разгар травли).
Многие вещи гладко вписываются в канон соцреализма – подобно А.Н. Толстому
(1940–1941 гг.; все – в ГТГ), почти пародийному в своем самодовольстве. В
1943 году Кончаловский был удостоен Сталинской премии. Академизм позднего
Кончаловского зачастую нарушается вольными вспышками прежней экспрессии
(Полотер, 1946 г., ГТГ). Кончаловский писал: "Искусство является для меня
выражением моего ощущения реальности". Его двуликое, «конформистски -
анархическое» искусство оказало большое воздействие на русскую живопись,
причем как официальную, так и «неофициально» - авангардную.
Куприн Александр Васильевич (1880–1960гг.), русский художник -
живописец из круга «Бубнового валета». Родился в Борисоглебске (Воронежская
губерния) 10 (22) марта 1880 года в семье преподавателя уездного училища.
Посещал студии Л.Е.Дмитриева - Кавказского (1902–1910 гг.) в Петербурге и
К.Ф.Юона (1904–1906 гг.) в Москве, затем занимался в Училище живописи,
ваяния и зодчества (1906–1910 гг.). В 1913–1914 годы посетил Италию и
Францию. Также как и Кончаловский, испытал глубокое воздействие искусства
П.Сезанна. Был членом объединений «Бубновый валет» (с 1910 г.), «Московские
живописцы» и «Общество московских художников». «Сезаннизм», ставший
направляющим творческим руслом всех типических «бубновалетцев», получил у
Куприна наиболее четко определённое и в то же время наиболее умеренное
выражение. Понимая мир как большой натюрморт, как сочетание ощутимо -
материальных красочных фактур, он не обращался ни к радикальным формам
авангарда – остановившись как бы на пороге кубизма, – ни к лубочно -
фольклорному примитиву. В работах его раннего периода доминируют
напряжённые красочные контрасты, натура воспринимается как бы осязательно -
предметно и в то же время достаточно отчуждённо (Натюрморт с синим
подносом, 1914 г.; Завод, 1915 г.; обе – ГТГ; Натюрморт с воблой, 1918 г.,
Русский музей). С годами в творчестве мастера верх берёт задумчиво -
созерцательное начало, композиции развёртываются вдаль, краски смягчаются,
сохраняя, однако, острую предметно - фактурную экспрессию. Среди поздних
работ Куприна наиболее известны полные внутренней гармонии крымские
пейзажи (Бахчисарай. Вечер. Река Чурук-Су, 1930 г.; Беасальская долина,
1937 г.; обе – ГТГ), а также величавые, далекие от поверхностной
«репортажности» индустриальные мотивы (Баку. Нефтяные промыслы Биби-Эйбат,
1931 г., ГТГ). Активно работал как педагог: преподавал в Свободных
художественных мастерских Москвы, Нижнего Новгорода и Сормово (1918–1922
гг.) и других училищах.
В своё время в состав «Бубнового валета» входили такие выдающиеся
художники – авангардисты как Попова Любовь Сергеевна (1889 – 1924 гг.) и
Малевич Казимир Северинович (1878 – 1935 гг.). Попова Л.С. занималась в
студиях С.Ю.Жуковского (1907 г.) и К.Ф.Юона (1908–1909 гг.) в Москве, в
Париже – в студии «Палитра», под руководством А.Ле-Фоконье, А.Сегонзака и
Ж.Метценже (1912–1913 гг.), и, наконец, в московской студии В.Е.Татлина
(1913 г.). В эти годы много путешествовала по России и Западной Европе. В
1914–1916 годах участвовала в целом ряде авангардистских выставок
(«Бубновый валет», «Трамвай В», «О, 10», «Магазин»). Познакомившись с К.С.
Малевичем, зимой 1916–1917 годов приняла участие в организации
недолговечного общества «Супремус». Ранние вещи художницы решены в духе
фовизма и аналитического кубизма. Позднее перешла к более динамичной,
«кубофутуристической» манере (Человек + воздух + пространство, 1913 г.;
Портрет философа, 1915 г.; обе работы – в Русском музее) и полуабстрактному
синтетическому кубизму. Манера художницы воспринимать мир как гигантский
натюрморт, воссоздаваемый на полотне или в графическом листе в
остроритмичных, а колористически – в декоративно - насыщенных, красочно -
звучных формах, в полной мере проявились в произведениях середины 1910-х
годов. Этапным в этом смысле явился цикл Живописная архитектоника,
исполненный в 1916–1918-х годах. Именно разнообразие красочных ритмов
отличает эти произведения от более строгого супрематизма Малевича. Малевич
прошел путь практически через все стили того времени – от живописи в духе
передвижников к импрессионизму и мистическому символизму, а затем к
постимпрессионистическому «примитиву» (Мозольный оператор в бане, 1911–1912
гг., Городской музей, Амстердам). Также был участником выставок «Бубновый
валет» и «Ослиный хвост», членом «Союза молодежи». Жил в Москве (до 1918
г.) и Ленинграде. Разоблачая академические художественные стереотипы,
проявил яркий темперамент критика-полемиста. В его работах первой половины
1910-х годов, все более задорно-новаторских, полуабстрактных, определился
стиль кубофутуризма, соединивший кубистическую пластику форм с
футуристической динамикой (Точильщик (Принцип мелькания), 1912 г., галерея
Йельского университета, Нью-Хейвен, США; Лесоруб, 1912–1913 гг., Городской
музей, Амстердам). Большое значение в эти годы получил у Малевича и метод
«заумного реализма», поэтика абсурда, алогичного гротеска (Англичанин в
Москве, там же; Авиатор, Русский музей, Петербург; обе работы – 1914 г.).
После начала войны исполнил цикл патриотических агитлистков (с текстами
В.В. Маяковского) для издательства «Современный лубок». Ключевой смысл для
мастера имела работа над оформлением оперы Победа над Солнцем (музыка М.В.
Матюшина, текст А.Е. Крученых и В.В. Хлебникова; премьера состоялась в
петербургском Луна - парке в 1913 гг.); из трагикомического бурлеска о
крушении старого и рождении нового миров возник замысел знаменитого Черного
квадрата, впервые показанного на выставке «0, 10» в 1915 году (хранится в
Третьяковской галерее). Эта простая геометрическая фигура на белом фоне – и
своего рода апокалиптический занавес над прежней историей человечества, и
призыв к строительству будущего. Мотив всесильного художника - строителя,
начинающего с нуля, доминирует и в «супрематизме» – новом методе,
призванном, по замыслу Малевича, увенчать собою все предыдущие течения
авангарда (отсюда само название – от лат. supremus, «высший»). Теорию
иллюстрирует большой цикл беспредметно - геометрических композиций, который
завершается в 1918 году «белым супрематизмом», где краски и формы, парящие
в космической пустоте, сведены к минимуму, почти к абсолютной белизне.
Осмёркин Александр Александрович (1892–1953 гг.), русский художник,
мастер живописи, представитель группы «Бубновый валет». Был членом
объединений «Бубновый валет», «Общество московских художников» и АХРР. Как
и все «бубновалетцы», испытал сильное влияние П.Сезанна, а также
французского фовизма и кубизма. Если в ранних его вещах доминирует
кубистически - «натюрмортное», предметное начало (Натюрморт с бандурой,
1920 г.; Натюрморт с черепом, 1921 г.; обе работы – в Русском музее), то
параллельно мощно усиливается и самоценная экспрессия цвета (Портрет Е.Т.
Барковой (жены художника), 1921 г.; там же). Позднее в его образах, как и в
живописи Р.Р. Фалька, главенствующую роль обретает цветовая стихия – при
общей сдержанности и тонкой тональной оркестровке красочного слоя. Писал в
основном камерные портреты и натюрморты, неброские по композиции, задумчиво-
созерцательные пейзажи (Ветлы у пруда, 1925 г.; Мойка. Белая ночь, 1927 г.;
оба пейзажа – в ГТГ), хотя время от времени и «отчитывался» историко-
революционными полотнами (Взятие Зимнего дворца, 1927 г., Русский музей)
или казенными портретами передовиков. В поздних его вещах отзвуки кубизма
окончательно уступают место импрессионистической манере письма, в целом
мажорной (букеты цветов и пейзажи Загорска; конец 1940 – начало 1950-х
годов), но порой наделяемой и острым драматизмом (Портрет художницы Н.А.
Удальцовой, 1948 г., ГТГ). Успешно выступал и как художник театра – в
ленинградском Большом драматическом (1937 г.), а во время эвакуации в
Казанском драматическом (1943 г.), – однако эпохальных вещей в этой области
не создал. В 1918–1948 годах много работал как педагог – в Свободных
художественных мастерских (позднее – Высшие художественно - технические
мастерские, ВХУТЕМАС), ленинградской Академии художеств и Московском
художественном институте имени В.И. Сурикова.
Машков Илья Иванович (1881 – 1944 гг.) был одним из наиболее
значительных и в то же время самых характерных живописцев круга «Бубнового
валета». По мнению М Волошина, «наиболее живописец из всех "Валетов",
пожалуй, Илья Машков. Ему ближе всех знакомы масляные краски, и они ему
повинуются». Уже в ранних произведениях Машкова проявилось его
замечательное умение строить форму цветом – плотным, сильным, выразительно
раскрывающим материальную плоть мира. В отличие от ряда других
«бубновалетцев», влияния западного авангарда влекли его не столько к
кубизму с его сдержанными тональностями, а к фовизму. Фовистская красочная
стихия господствует в его портретах конца 1900 – начала 1910-х годов
(Мальчик в расписной рубашке, 1909 г.; Дама с фазанами (Ф.Я.Гессе), 1911
г.; оба – в Русском музее), порой сочетаясь с чувством гордого
самоутверждения (Автопортрет с П.П. Кончаловским, 1910 г., частное
собрание, Петербург). Яркой, но в то же время и конструктивно - четкой
декоративностью выделяются его натюрморты (Ягоды на фоне красного подноса,
1910–1911 гг., Русский музей). Художник охотно использует приемы примитива
и изо-фольклора (живопись вывесок и подносов), благодаря чему смысловые
планы гротескно смещаются, и, к примеру, чучела фазанов в портрете Гессе
кажутся не менее «живыми», чем сама дама. Игровое, отчасти
«протофутуристическое» начало, присущее раннему творчеству Машкова, с
годами стихает. Примкнув в 1924 году к традиционалистам АХРР, он придает
своим композициям более академичный, классически уравновешенный вид.
Известные его «парадные натюрморты» со «снедью московской» – Хлебы и Мясо и
дичь (оба – 1924 г., ГТГ) – воспринимались как красочные символы
сравнительного благополучия и сытости, наступивших в годы НЭПа. Плодотворно
работал как живописец и позже, вместе с тем с годами как бы отступая в тень
официально - выставочной жизни. Прославился и как педагог, завел свою школу
- студию уже в 1902 г.; преподавал в ней, а в 1918 - 1930 гг. – во
ВХУТЕМАСе (Высшие художественно - технические мастерские).

И, наконец, ещё одним выдающимся живописцем начала ХХ века, также
состоявшим в творческом объединении «Бубновый валет», является Фальк Роберт
Рафаилович (1886 – 1958 гг.). Уже в ранней живописи Фалька сложился его дар
замечательного «цветовика». Драматургия цвета всецело доминирует и в его
кубистских полотнах (Поэт М. Рефатов, 1915 г.; Дама в красном, 1918 г.; обе
работы – в ГТГ). Как и другие бубновалетовцы, мастер не пошел далее первой,
«аналитической» стадии кубизма, – и последующие, более радикальные,
авангардные направления воспринимал обычно достаточно критически. В
постреволюционные годы его колорит достиг особой экспрессии, превращаясь в
некое откровение – прекрасное и в то же время трагическое (Красная мебель,
1920 г., ГТГ). При этом Фальк одинаково успешно выступал в разных жанрах
(портрет, пейзаж, натюрморт), а также в сфере театральной живописи
(оформление спектакля Ночь на Старом рынке И.Л. Перетца в Государственном
еврейском театре (Госет), 1922 - 1925 гг.; и др.). Со временем все большую
роль в его полотнах получает эффект красочного мерцания, проступающего
изнутри затененной формы (Обнаженная в кресле, 1922 г., там же). Образ
порой уподобляется ирреальному видению (Воспоминания, 1930 - 1931 гг., там
же). Не слишком интересуясь «большой темой» и даже сюжетом как таковым,
Фальк предпочитает достаточно простые мотивы, превращая их в колористически
- изысканные, хотя и вполне натурные феерии, – таковы большие циклы его
французских и среднеазиатских пейзажей 1930–1940-х годов. Феерически -
красивы, «самоцветны» и его портреты, неизменно предполагающие тонкое
духовное сродство между автором и персонажем (Дама в белой шали, 1946–1947
гг., Русский музей, Петербург; Искусствовед А.Г. Габричевский, 1952–1953
гг., ГТГ). Он часто писал и автопортреты, духовно разметив ими свою жизнь
(Автопортрет в красной феске, 1957 г., там же). Его созерцательно-камерное,
уединенное искусство к 1950-м годам окончательно обнаружило свою полную
несовместимость с канонами соцреализма. На его пути к публике и творческой
молодежи (вплоть до 1940-х годов он много сил отдавал преподаванию: во
ВХУТЕМАСе – Высших художественно-технических мастерских – и других
институтах) воздвигалось все больше препон. В поздние годы мастер стал, по
сути, одним из предтеч «неофициального искусства» и вдохновителем тихой
художественной оппозиции; «вечера у Фалька» вписались в летопись
«оттепельной» Москвы немаловажной строкой.
Члены «Бубнового валета» надолго стали персонажами светской и
бульварной хроники. Когда в Политехническом музее проводились диспуты о
новом искусстве с участием бубнововалетовцев, количество желающих попасть
на них было столь велико, что требовались усиленные наряды конной полиции
для наведения порядка. На выставках «Бубнового валета» помимо картин членов
объединения экспонировались работы живших в Мюнхене В. Кандинского и А.
Явленского, а также зарубежных художников — Ж. Брака, К. Ван Донгена, Р.
Делоне, А. Дерена, А. Матисса, П. Пикассо, А. Руссо, П. Синьяка и др. О
необыкновенном творческом потенциале членов объединения можно судить хотя
бы по количеству уникальных художественных направлений, принципы которых
были сформированы его членами в дальнейшем. Это и теория лучизма Ларионова,
и абстракционизм Кандинского, и супрематизм Малевича и многие другие,
возможно не столь глобальные, но весьма значительные концепции. Вероятно,
именно яркость и одаренность участников группы привела к тому, что уже в
1911 г. часть ее членов (Гончарова, Ларионов, Малевич и др.), тяготевших к
кубофутуризму, примитивизму и абстрактному искусству, организовали
самостоятельное объединение «Ослиный хвост». После перехода в 1916-1917 гг.
наиболее значительных художников из числа умеренных (Кончаловский, Машков,
Лентулов, Фальк и др.) в объединение «Мир искусства», «Бубновый валет»
прекратил свое существование, оставив заметный след в истории не только
русского авангарда, но и мирового художественного искусства. Формально
группа распалась в 1917 году, но в 1925 г. его «коренные» члены создали
объединение «Московские живописцы» (с 1928 г. – «Общество русских
художников»), тем самым закрепив привычку считать фактурную, сочную
живописность «сугубо московской» эстетической традицией. Если в 1910-е годы
мастера этого круга пребывали в живом диалоге с другими авангардными
течениями (как это было, в частности, в случае с футуризмом Лентулова), то
позднее они, следуя общей тенденции, приняли программу «тематической
картины» в духе соцреализма. Параллельно сохранялся, однако, и их
действенный неофициально - «подпольный» творческий потенциал, ярко
проявившийся в годы «оттепели».
Они оказали большое влияние на развитие изобразительного искусства в
России и стали одним из ярчайших явлений русского авангарда.



Список литературы.

1. Никифоров Б. М. Живопись. Краткий очерк, М.—Л., 1948 (Советское
искусство, кн. 1);
2. БСЭ, 2-е изд.;
3. Поспелов Г. Г. «Бубновый валет». М., 1990 г.;
4. «Графика «Бубнового валета» (каталог), М., 1999 г.;
5. Максимилиан Волошин «Бубновый валет»;
6. Иллюстрации с сайтов www.silverage.ru, www.krugosvet.ru



[pic]


П.П. Кончаловский «Мост. Розовые дома», 1931 г.



Работы Фалька Р.Р.


[pic] «Бутылки и кувшин», 1912 г.



[pic]



[pic] «Отдых под деревьями», 1943 г.
[pic]

И.И. Машков

[pic]

М.Ф. Ларионов «Рыбы» (1904 – 1904 гг.)




Новинки рефератов ::

Реферат: Электрический ток в вакууме. Электронные лампы. Их применение (Радиоэлектроника)


Реферат: Розвиток господарства України у період Хрущовщини (История)


Реферат: Жизнь после смерти (Литература : русская)


Реферат: Профориентация школьников и формирование элементов духовной культуры (Педагогика)


Реферат: Полиплоидия и получение полиплоидов (Биология)


Реферат: История русской Архитектуры (Архитектура)


Реферат: Коллизионные нормы (Международное частное право)


Реферат: Лизинг. оценка инвестиционной привлекательности (Менеджмент)


Реферат: Нерпа - Эндемик Байкала (Биология)


Реферат: Операционная среда Windows. База данных Microsoft Access (Программирование)


Реферат: История развития секретарского дела (Делопроизводство)


Реферат: Сословия в России (История)


Реферат: Обучение детей пересказу народных сказок и коротких рассказов (Педагогика)


Реферат: Семья как социальный институт (Социология)


Реферат: Концепции современного естествознания (билеты экзаменационные) (Биология)


Реферат: Витамины (Биология)


Реферат: Психология: Роль психологической службы в развитии учебной мотивации студента (Психология)


Реферат: Создание санатория в форме унитарного предприятия (Предпринимательство)


Реферат: Взрыв на Черном Море (Безопасность жизнедеятельности)


Реферат: Государство в политической системе общества (Теория государства и права)



Copyright © GeoRUS, Геологические сайты альтруист