|
Реферат: Жизнь после смерти (Литература : русская)
“Жизнь после смерти.
Смерть и бессмертие” .
Из вопросов одинаково интересных для науки, философии, религии,
литературы, самый,быть может, важный и безнадежный, что такое жизнь? На
эту тему написано множество работ, трудов, исследований, произведений.
Каждая наука, и тем более каждое философское, литературное или
религиозное учение предлагает свои варианта объяснений. Складывается
впечатление, что ни одно из толкований сути жизни не будет убедительным
до тех пор, пока не удастся постичь смысл смерти.
Что такое смерть? Противостоит ли она жизни или главенствует над
ней? Возможно ли бессмертие для живых существ?
Подобные вопросы волновали многих людей еще с давних времен, среди них
ученые- мыслители, историки, философы, писатели, поэты.
Обратимся к самой древней книге - Библии. В ней мы можем коснуться
вопросов о духовной сущности человека и о жизни после смерти. Но в целом
Библия очень мало говорит о событиях, наступающих после смерти и о
природе потустороннего мира. Это относится главным образом к Ветхому
Завету.
Исайя (26;19) “Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые
тела!Воспряните и торжествуйте пораженные во прахе: ибо роса Твоя, роса
растений и земля извергнет мертвецов.”
Даниил (12;2) “ И многие из спящих в прахе земли пробудятся, одни
для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление.”
Нужно сказать, что в обоих текстах, говорится о воскресении тела
человека и физическая смерть в обоих случаях сравнивается со сном.
То есть прослеживается какая-то обязательность, ведь зачастую мы
засыпаем помимо своей воли и с другой стороны неразрешенность, ни один
человек не может миновать смерти, ну и разумеется как уже говорилось,
после смерти каждый человек предстанет перед лицом Господа и будет нести
ответ за те дела, которые он совершил при жизни.
Вообщем идея Возмездия, идея ответа за свои грехи она проходит на
протяжении всей Библии, любую из 10 заповедей, можно охарактеризовать
примерно так: “Не делай другим то, что не желаешь себе.” Будь милосерден
и тогда Господь будет милостив к тебе. “Не суди, да не судим будешь”.
Надо сказать, что человек греховен изначально, и здесь главное не
стать безгрешным, кристально чистым человеком ( потому что это
невозможно, ибо став совершенным, человек пытается поставить себя наравне
с Богом, а это уже само по себе грех, гордость - один из главных пороков
человека, ибо за это падший ангел был изгнан из рая), а как бы научиться
жить с этой греховностью, понимать свою слабость, научиться искреннему
раскаянию. Потому что сам грех он не так страшен, когда человек осознает
это и пытается измениться, борется со своими страстями; страшно то ,
когда человек перестает понимать, что он совершил какую-то ошибку,
подлость, относится к этому как к должному, когда стирается та грань,
которая как бы отделяет добро и зло, праведные поступки и порок.
Главная идея в Библии, цель жизни человека - это раскаяние и
покаяние. И в своих молитвах, хороших, благих делах человек приближается
к Богу.
В Библии сказано :” Человекам положено однажды умереть, а потом
суд...” Человеческая жизнь это единственный определенный период
испытания, после которого нет “второго шанса”, но только Божий суд,
правильный и милосердный над человеком в соответствии с состоянием его
души при конце жизни может вынести конечный приговор.
Отец Павел говорит: “Не все мы умрем, но все изменимся”. Одни будут
счастливо жить под покровом все любящего Бога, другие будут страдать за
содеянные грехи.
Для того, чтобы получить более подробную информацию о загробной
жизни лучше всего обратиться к апокрифам. Для начала я хочу напомнить
историю написания апокрифов. Они зародились в Киевской Руси. Апокрифами
назывались первоначально произведения, рассчитанный на узкий круг
избранных, образованных читателей. Слово “апокриф” греческое, в переводе
означает “тайный” “сокровенный”. Но в дальнейшем с появлением различных
ересей слово “апокриф” изменило свой первоначальный смысл и стало
означать “ложный”. В последствии те и другие были в равной степени
запрещены православной церковью. Апокрифы в поэтической форме дополняли
то, чего не хватало в официальных церковных произведениях. В них
рассказывалось о подробностях сотворения мира и человека, о том, как
первые люди получили знания, о происхождении зла, повествовалось о
последних временах мира и загробной жизни. Надо сказать, что другим
источником апокрифической литературы были дуалистические религиозные
учения древнего и раннего христианства на Востоке. На основе последних в
X веке в Болгарии возникло, так называемое “Богомильство” связанное с
именем попа Богомила.
По учению богомилов, миром распоряжаются две равноправные силы -
Бог и дьявол. Во власти Бога - духовное начало мира, отождествляемое с
добром. Во власти дьявола - материальное, воплощающее в себе земное зло.
Дьявол создал тело человека. Бог же вдохнул в него душу. Богомильство
было презираемо православной церковью.
Я хочу представить очень распространенный и знаменитый в Киевской
Руси апокриф. “Хождение пресвятой Богородицы по мукам”. Образ Богородицы
- заступницы рода человеческого перед Богом - всегда жил в древнерусском
искусстве и фольклоре. Этот апокриф повествует о том, как Богородица в
сопровождении арх. Михаила сходит в ад, где перед ней открываются мучения
грешников. Здесь мучаются не верившие в Троицу и Богородицу, не
почитавшие Отца, Сына и Святого духа, они погружены в кромешную тьму и
никогда не видели света, души людей, которых прокляли родители, людоеды
погружены в огромную реку. Вот например, как мучается в аду сплетницы.
“ И увидела Богородица жену, подвешенную за зубы, разные змеи
выползали из ее рта и поедали ее. Видя это пресвятая спросила ангела:
“Что эта за женщина и в чем грех ее?” и ответил архистратиг, и сказал
ей : “Эта женщина, госпожа, ходила к своим близким и к соседям, слушала,
что про них говорят, и ссорилась с ними, распуская сплетни” И сказала
святая Богородица: “Лучше бы такому человеку и не родиться”
В преисподней мучаются души воров, пьяниц, клеветников, вздорщиков,
даже лентяев. Одни лежат на кроватях, объятые пламенем, другие
подвешенные на железных прутьях за зуб, за язык, третьих поедают змеи и
черви, четвертые варятся в смоле и так далее. Для каждого из грешников
приготовлено, не менее ужасное наказание, Богородица с состраданием
относится к мучениям грешников, вызывающие у нее слезы и лишь однажды
выражает одобрение наказанием, которым подвергаются евреи за распятие
Христа, отступники от христианской веры, отравители и убийцы. В итоге
зрелище неисчестлимых адских мучений заставляют Богородицу и весь
ангельский чин, всех пророков и все силы небесные обратиться к Богу с
мольбой о помиловании. Они трижды настойчиво просят о прощении, и Бог
даёт ежегодный покой грешникам от Великого четверга до Пятницы
(около 2-х месяцев).
Чем же объясняется то, что памятник столь красочно изображающий адские
мучения и, казалось бы, способный устрашить грешников и внушить им мысль
о необходимости праведной жизни, подвергался церковью запрещению и
отнесён был её к числу ложных, отрешенных книг? Прежде всего очевидно то,
что в апокрифе ясно звучит сомнение в изначальной божеской
справедливости и милосердии. Живое участие пресвятой Богородицы к
мучениям грешников, заставляющее её то и дело проливать слёзы
противопоставляется здесь суровому и безучастному суду. Только после
настойчивых молитв Богородицы, поддержанных ангельским и святительским
чином, который, кстати сказать, Богородица укоряет в равнодушии к
человеческим мукам, грешники получают временный перерыв.
Весь апокриф противоречит установленным религией нормам и понятиям.
В то же время апокриф должен был привлекать внимание читателя своим
живым, реалистическим колоритом, притом очень красочным и декоративным.
Не говоря уже о фигурах грешников, наделённых зачастую обычными, бытовыми
пороками (сплетницы, вздорщики, лентяи, лежебоки и так далее) и
центральная фигура апокрифа - Богородица - при всей своей этичности
отличается чертами реальной человеческой личности. Она сострадательно
относится к людскому горю, но вместе с тем выступает, как женщина-мать,
которой свойственно чувство озлобления, когда дело касается участи её
сына. Но несмотря на это апокриф был популярен и интересовал старинного
читателя, ужасающе действуя картиной адских мук на его воображение.
Для того, чтобы рассказать, как изображался Рай в апокрифах, я хочу
предложить апокриф с таким интересным и красочным названием: “Сказание
отца нашего Агапия, зачем оставляют свои семьи, и дома, и жён, и детей,
и, взяв крест, следуют за Господом, как велит Евангелие”. Этот апокриф
интересен тем, что сохранил одно из древнейших на Руси представлений о
Рае. Рай представлялся древнерусским читателям реально существующим
садом, прекрасным и необыкновенным, разумеется за высокими стенами, где
полно чудных плодов и цветов, звенящим от пения неземных птиц.
Апокриф “Сказание отца нашего Агапия” главным образом представляет
своим описанием Рая, как бы своеобразный антипод “Хождению Богородицы по
мукам”, сосредоточивает внимание читателей на трудность, необычность
проникновения в Райский сад, и гораздо меньше уделяет внимания описанию
жизни в Раю. “
“Сказание отца нашего Агапия” представляет собой последовательный
рассказ о том, как по велению Бога, Агапий отправляется в путь из
монастыря, где прожил 16 лет. И каждое утро он обращался к Господу с
мольбой, чтобы тот ответил ему на единственный, мучивший его всю жизнь,
вопрос: “Зачем же оставляют свои семьи, и дома, и жён, и следуют за
Господом, как велит Евангелие?”. Это достаточно интересное путешествие с
элементами мистики. И это оказывается не только реальный путь через леса
и море в конкретное место - Райский сад, к Христу, но и одновременно это
путь духовного роста человека, его совершенствования посредством поиска
смысла жизни через познание ответа на вопрос. Апокриф построен, как
преодоление цепи препятствий на этом пути. Здесь любопытно сочетание
христианской символики и фольклорных элементов, например, 12
корабельщиков и 12 мужей - это 12 апостолов в светлых одеждах.
Надо сказать, что этот апокриф особенно интересен тем, что
представляет очень неординарное видение древних жителей Киевской Руси
счастливой загробной жизни. Согласно рассказу, души праведников после
своей физической смерти отправляются в Райский сад, куда простым смертным
вход воспрещён, и приобретают там определённую зримую форму, в виде
произрастающих плодов (виноградные гроздья), растений, цветов и даже
живущих птиц, которые безмятежно парят в поднебесье, даже самая
незаметная травинка в саду - это душа человека, которая всё чувствует, и
как бы за то, что люди вели праведную жизнь им в награду дано такое
счастье находиться в Райском саду, жить в спокойствии и умиротворении.
Опять же апокриф совершенно не соответствует православному
представлению жизни после смерти. Тем не менее занимательность
повествования не могла не привлечь внимания древнерусского читателя,
который видел в “Сказание отца нашего Агапия” не только пример верного
служения Богу и награды за это служение, но и увлекательно построенную
народно-христианскую легенду.
А жители Древней Греции несколько иначе представляли жизнь
человеческой души после физической смерти.
Когда тени умерших спускаются в Аид, они минуют рощи из черных
тополей на берегу океана (“ черные тополя” были священными деревьями
богини смерти). Для каждого из них благочестивыми родственниками
припасена монетка, согласно традиции, кладется под язык покойного. Тени
таким образом получают возможность заплатить Харону - Скупому
перевозчику, который должен перевести их на ушлой лодчонке через реку
Стикс. Эта ненавистная для всех река ограничивает Аид с запада, принимая
в себя воды Ахерона, Флегетона, Кокита, Аорнита и Леты, являющихся ее
притоками. Если тень умершего окажется без денег, ей так и придется
коротать время на берегу или, сбежав от проводника теней - Гермеса,
спустится в Аид где-нибудь в другом месте. Трехглавый пес по имени Цербер
несет сторожевую службу на противоположном берегу Стикса, одинаково
готовый сожрать и живых, стремящихся проникнуть в царство мертвых и
мертвых, если они попытаются бежать из Аида.
Попавшие в Аид оказываются на безрадостных Асфоделевых лугах, где души
героев бесцельно бродят среди толп, бесчисленных и мрачных, менее
знаменитых мертвых, издающих писк, словно мыши, и только у Ориона есть
еще желание охотится на Оленя - призрака. Любой из умерших предпочел бы
участи правителя всего Аида, участь раба безземельного крестьянина. Одна
радость для них - напиться живой крови: произведя такие излияния, они на
время ощущают себя живыми.
За этими лугами лежит Эреб с дворцом Гадеса и Персефоны. Все, кто
приближается к дворцу, видят слева от него кипарис, который откидывает
тень в Лету, куда души простых смертных приходят пить.
Неподалеку у распутья трёх дорог, сидят Минос, Радаманф и Эак и судят
пребывающие тени мёртвых. Радаманф судит азиатов, Эак - европейцев, а в
наиболее сложных случаях к ним на помощь приходит Минос.
После вынесенного приговора тени направляются по одной из трёх дорог.
Если жизнь их нельзя назвать ни праведной ни неправедной, то такие
мертвые отправляются назад на Асфоделевые луга. Если неправедно, их тени
отправляются по дороге, ведущей к полю мук. Души праведников отправляются
по дороге в Элисиум.
Элисиум, где правит Крон, находится рядом с владениями Гадеса и, хотя
вход в него находится у реки Памяти, он ничего общего с Аидом не имеет.
Это счастливая земля не заходящего Солнца, где нет ни холода, ни снега и
где не прекращаются игры, причём обитатели Элисиума, если только пожелают
могут повторно родиться на земле.
Гадес, ревниво оберегающий свои права, поднимается наверх только по
делам или же, когда не может побороть своё очередное любовное увлечение.
Никому из своих подданных он не разрешает покидать его владения и
описание Аида известно только по рассказам тех немногих, кому удалось
вернуться оттуда живым. По-этому Гадес - бог, которого люди не любят
больше всего. Царица подземного царства - Персефона, бывает доброй и
милосердной. Она верна Гадесу, но у неё нет от него детей, и по-этому она
предпочитает общество Гекаты - богини колдовства. Даже сам Зевс настолько
уважал Гекату, что никогда не оспаривал у неё древнего права давать или
не давать смертным то, что они пожелают.
В Древней Греции у людей бродили самые противоречивые взгляды на жизнь
после смерти.
Согласно одной точки зрения тени живут в могилах, подземных пещерах
или глубоких разломах, где они могут принимать вид змей, мышей, летучих
мышей, но никогда не могут превращаться вновь в людей.
По другой версии души царей-жрецов обитали в определённой зримой форме
на острове мёртвых.
Третья точка зрения была такова: тени мёртвых снова могут стать
людьми, если они войдут в бобы, орехи или рыбу, которые будут съедены их
будущими матерями.
По четвёртому поверью тени умерших уходят далеко на север, где никогда
не светит солнце, и иногда возвращаются в виде оплодотворяющих дождей.
По пятой версии тени мёртвых уходят далеко на запад, где солнце
садится в океан и существует мир духов, похожий на обычный мир.
Шестая точка зрения гласит, что мёртвые получают наказание в
зависимости от того, как они прожили свою жизнь. К этому варианту орфики
в своё время добавили теорию переселения душ, причём сам процесс можно
контролировать, используя соответствующие магические формулы и
заклинания.
Надо сказать, что мифы небольшого греческого народа, который пытался
осмыслить всё происходящее вокруг него, легли в основу общечеловеческой
культуры, и обладают столь притягательной силой и так глубоко проникли в
представление и образ мыслей современного человека, что он, часто, не
отдавая себе в этом отчёта, в самой обыденной речи говорит о “паническом
страхе” (а это проделки бога Трояна, любившего наводить безотчётный ужас
на людей), об “олимпийском спокойствии” (которым обладали боги, обитающие
в священной горе Олимп), о ”титаническом усилии” и “гигантских размерах”
(а ведь титаны и гиганты - порождения богини Земли).
Греко - римская мифология настолько глубоко проникла в русскую и
зарубежную литературу, что человеку, читающему стихотворения А.С.Пушкина,
не всегда будет ясен лирический смысл, если он не знает о мифологических
персонажах.
А в “Божественной комедии” Данте, путешествуя по загробному миру, мы
видим его таким, каким он представлялся писателю. “Комедия” изумительна и
неповторима тем, что в ней неожиданно встречается слияние христианской
мифологии и греческой. По пути духовного очищения мы встречаем Лючию,
христианскую святую, просвещающую благодать и Афродиту, греческую богиню
любви. Одновременно Пресвятую Деву Марию и Артемиду, богиню охоты, Моисея
и Харона, чертей и циклопов и так далее.
В “Комедии” присутствует идея Возмездия, но этой темы лучше коснуться
в произведении М.А.Булгакова “Мастер и Маргарита”.
Идея Возмездия является главной идеей произведения.
У Булгакова присутствует своя собственная теория о жизни после смерти.
И эта теория, которую писатель считает самой верной и справедливой,
вложена в уста Воланда: “Каждому будет дано по его вере”. Несколько
странно, что автор вкладывает это изречение в уста сатаны. Булгаков и сам
не раз говорил в кругу друзей: “Судимы сообразно с делами своими” и в
своём романе он в полной мере выразил все свои убеждения и представления
о загробной жизни.
Самый малопривлекательный персонаж в романе, как мне кажется, Берлиоз,
потому что он наказан автором сильнее всех. Берлиоз - это явный
представитель власти в 30-х гг., достаточно умный и начитанный человек,
который участвовал в моральном воспитании общества (в романе он является
председателем правления одной из крупнейших ассоциаций, сокращённо
именуемой “МАССОЛИТ”, а так же редактором известного толстого
художественного журнала, то есть имел достаточно большой вес в обществе
30-х годов, и, разумеется, участвовал в формировании каких-либо
общественных взглядов). Берлиоз был убеждённый атеист, он считал, что
после смерти человек уходит в небытие, то есть для него жизнь
сосредоточивалась лишь в физическом теле, он отрицал всякое существование
духовного и, разумеется, чувствовал безнаказанность, так как возмездия за
содеянное для него как таковое не существовало. В итоге он погибает
достаточно страшно, попадает под трамвай и ему отрезает голову.
Итак, Берлиоз погиб физически, но погиб ли он духовно? На великом балу
у сатаны,его наказывают следующим образом. Его голову превращают в чашу,
то есть он уходит в небытие. Булгаков понимает это, как ужасное
мучительное превращение умного, с “живыми, полными мысли и страдания”
глазами человека в чашу - бесчувственную неживую вещь. То есть он
страдает за свои убеждения, во что верил, то с ним и произошло после
смерти.
Показывая грешников на балу у сатаны, Булгаков, доказывает читателям,
что бытие всё-таки продолжается. И не смотря на то, что грешники
подвержены тлению, мучительному и болезненному, они всё-таки продолжают
существовать, веселятся на балу и на первый взгляд нельзя сказать, что
они несут тяжкое бремя своего греха, не считая конечно того, что
разложение достаточно неприятно, если не сказать больше.
Одна из приглашённых на этот бал - Фрида. При жизни она задушила
своего младенца “На суде она говорила, что ей нечем кормить ребёнка”.
Писатель в роли строго судьи наказывает эту женщину постоянными душевными
мучениями. 30 лет подряд, каждое утро, просыпаясь, она видит этот
злосчастный платок, который вызывает в ней мучительное воспоминание о
задушенном младенце. Но Фрида верит, что избавление должно настать рано
или поздно, и “чёрная” королева на бале дарует ей прощение. И вместо
своего заветного желания, Маргарита просит Воланда отпустить эту бедную
женщину.
У М.А.Булгакова сатана воплощает в себе не только зло, он прощает
грешницу, борется за справедливость, доказывает существование Бога,
устраивает великолепный бал раз в год. Почему же именно Воланду, сатане,
автор предоставляет право казнить и миловать? Может быть это
самоискупление зла? Может это преображение зла в добро - единственное
средство, избавляющее от всех зол, средство от всех человеческих бед,
единственная нить спасения? Скорее всего именно так, иначе зачем
М.А.Булгаков вложил в уста сатаны слова: “Свет не может существовать без
тени". То есть добро не может существовать без зла, как свет без тьмы.
Булгаков М.А. считает, что теперь, многие столетия спустя, носители
дьявольского зла, чтобы окончательно искупить свою вину перед вечными
странниками, обязаны стать творцами добра, вершителями справедливости.
Автор ещё раз подчёркивает “милосердие” сатаны, когда, простив Фриду
по просьбе Маргариты (как бы выполнив условия сделки, Маргарита -
королева на его балу, а он выполняет её одно желание), он, зная её
истинное желание, возвращает Мастера.
Итак, Мастер и Маргарита вместе, но счастливы ли они? Мастер,
уставший, больной душевной болезнью, человек и Маргарита, измученная
долгим ожиданием Мастера, вступившая в сделку с дьяволом, потерявшая свою
природу и заменившая её новой, став ведьмой ради мастера, ради их любви.
Но Воланд со своей свитой не оставляют их и видят единственный выход.
Смерть... лишь она может дать им покой, которого им не доставало всю
жизнь и к которому они стремились и искали слишком долго. Они верили и им
воздалось по их вере. Но почему покоем, а не светом? Наверное потому, что
Мастер отказался от борьбы за свою любовь, за свою жизнь и за жизнь
своего романа. Мастер, написавший роман, вложивший столько сил, души в
него остановился на пол пути, а в итоге роман не закончен и лишь в самый
последний момент он его заканчивает одним только словом ”Свободен!”.
Образ Понтия Пилата демонстрирует внутренние борение личности и потому
он по-своему драматичен. В человеке сталкивается два неравных начала:
личная воля и власть обстоятельств. Иешуа духовно преодолел последнюю,
Пилату это не дано. Как человек, он не одобряет смертный приговор,
восстает против него, но в качестве прокуратора утверждает. Иешуа казнён,
но у Пилата нет ощущения законченности, он не верит в то, что Га-Ноцри
мёртв. Разговор ещё не окончен и что-то очень важное Иешуа не успел ему
сказать. Понтий Пилат предал единственного друга, струсил, а трусость
самый тяжкий грех, так считал Иешуа. За это он и был наказан, но прощён,
потому что верил.
Автор провозгласил: победа зла над добром не может стать конечным
результатом. Ведь даже прокуратор, обрекший на смерть несчастного
странника, приказал тайно убить Иуду. В злом прячется доброе и совершает,
пусть и трусливо возмездие за предательство.
Борьба добра и зла. Мир зиждется на борьбе противоположностей.
Булгаков М.А. провозглашает идею единства добра и зла. “Свет не может
существовать без тени”.
По этому писатель берёт в эпиграф слова Гёте из “Фауста”: “Я - часть
той силы,
что вечно хочет зла
и вечно совершает благо”.
МОСКОВСКИЙ ИНСТИТУТ РАДИОТЕХНИКИ
ЭЛЕКТРОНИКИ И АВТОМАТИКИ.
Доклад по философии на тему:
“Жизнь после смерти.
Смерть и бессмертие.”
Факультет: Вычислительная техника
Группа : ВСС- 4 -95
Студентка: Коурова С. И.
Реферат на тему: Житие А.С. Грибоедова
Житие А.С. Грибоедова
Я выбрал данную тему, так как меня очень заинтересовал жизненный путь
великого русского писателя и поэта Александра Сергеевича Грибоедова. Также
мне захотелось узнать гораздо больше о созданных им произведениях, как и
при каких обстоятельствах эти произведения были написаны, и, как они
повлияли на развитие русского общества и, конечно, на литературу того
времени.
При написании реферата я изучил большое количество литературы,
написанной о биографии писателя. Я понял, что Александр Сергеевич был
замечательным человеком, который посвятил свою жизнь творчеству. Меня очень
удивило и то, что Грибоедов усердно занимался музыкой в детстве, поэтому он
был неплохим музыкантом.
Однако безвременная гибель не позволила Грибоедову создать новые
произведения, которые обещали составить значительную страницу в истории
русской литературы. Но и то, что он сделал, я считаю, дает основание
поставить Грибоедова в когорту художников мирового значения.
Вступление
В 2000-м году в России отмечают два столетия со дня рождения великого
писателя А.С. Грибоедова.
Современники Грибоедова, отмечая главные качества его натуры, называли
«светлый ум, страстную любовь к отечеству и огромное дарование». «Он был
очень умен», - вспоминал о Грибоедове П.А. Вяземский. «Это один из самых
умных людей в России», - отзывался о нем Пушкин. На вопрос Следственного
комитета о принадлежности Грибоедова к тайному обществу Александр Бестужев
ответил так: «В члены общества я его не принимал, во-первых, потому что он
меня и старее и умнее, а во-вторых, потому что не желал «подвергнуть
опасности такой талант». Денис Давыдов же со свойственной ему склонностью к
грубоватой патетике назвал однажды Грибоедова «уродом ума», тем самым,
выразив свое предельное восхищение им.
«Горе от ума» - так озаглавил Грибоедов свое величайшее произведение,
принесшее ему неувядаемую славу. «Горе от ума» - эта формула, в
представлении современников, потрясенных трагической гибелью писателя,
наложилась на судьбу самого Грибоедова. Под знаком этой формулы
впоследствии часто складывалась традиционная биография драматурга. «Его
меланхолический характер, его добродушие, самые слабости и пороки,
неизбежные спутники человечества, - все в нем было необыкновенно
привлекательно, - вспоминал о Грибоедове Пушкин. – Рожденный с честолюбием,
равным его дарованиям, долго он был опутан сетями мелочных нужд и
неизвестности. Способности человека государственного оставались без
употребления; талант поэта был не признан; даже его холодная и блестящая
храбрость оставались некоторое время в подозрении. Несколько друзей знали
ему цену и видели улыбку недоверчивости, эту глупую, несносную улыбку, -
когда случалось им гворить о нем как о человеке необыкновенном.
«Однако хотя жизнь Грибоедова, по замечанию Пушкина, и «была затемнена
некоторыми облаками», она была бурной и серкой, устремленной к светлому
идеалу»[i]. Он многое успел совершить, и, прежде всего, потому, что
сущность Грибоедова не исчерпывалась ни блестящей эрудицией в различных
областях знаний, ни разносторонними дарованиями: мыслитель и деятель, он
был рожден эпохой революционных потрясений, для котрой в высшей степени
характерна вера в творческие силы человека, способного преобразить мир.
Одним из средств преобразования ему представлялась поэзия, находящая отклик
в сердцах людей, пробуждающая в них благородные чувства и высокие
стремления. Грибоедов всю свою недолгую жизнь пылал «жаром к искусствам
творческим, высоким и прекрасным», жаждал видеть отечество свободным от
рабства. Недаром в плане драмы из эпохи Отечественной войны он
предусматривал сцену, в которой тени исполинов «пророчесвуют о године
искупления для России, если не для современников, то сии, повествуя сынам,
возбудят в них огонь неугасимый, рвение к славе и свободе отечества». «Нас
цепь угрюмых должностей опутывает неразрывно», - писал Грибоедов в одном из
последних своих стихотворений, а в замысле трагедии «Радамист и Зенобия»
намечал характер Касперия, римского посла в восточной державе, - образ,
несущий в себе, несомненно, некоторые автобиографические черты. «К чему
такой человек, как Касперий, в самовластной империи, - размышляет о нем
Радамист, - опасен правительству, и сам себе бремя, ибо иного века
гражданин».
«Иного, грядущего, века гражданином предстает перед нами Грибоедов,
светлый ум которого, гармоническая личность и деятельная натура принадлежат
к самым могучим проявлениям русского духа»[ii], - пишет В.Н. Орлов.
Краткая биография А.С. Грибоедова
В биографии Грибоедова много загадок и пробелов, особенно в детстве и
юности. Достоверно не известен ни год его рождения (хотя точно известен
день – 4 января), ни год поступления в Университетский благородный пансион.
Не подтверждена документами широко распространенная версия, по которой
Грибоедов окончил целых три факультета Московского университета и лишь из-
за войны 1812 года не получил докторской степени. Точно одно: в 1806 году
он поступил на словесный факультет, а в 1808 году окончил его. Если
Грибоедов действительно родился в 1795 году, как полагают большинство
биографов, ему было тогда тринадцать лет. В первые годы XIX века такое
редко, но случалось. Более достоверны сведения о жизни Грибоедова начиная с
1812 года. При нашествии Наполеона Александр Сергеевич записался, как и
очень многие московские дворяне, офицером в ополчение. Но участвовать в
боях ему не привелось: полк стоял в тылу. После войны несколько лет будущий
писатель прослужил адъютантом в Белоруссии.
Молодость Грибоедов провел бурно. Себя и своих однополчан он называл
«пасынками здравого рассудка» - так необузданны были их проказы. Известен
случай, когда Грибоедов как-то уселся за орган во время службы в
католическом храме. Сначала он долго и вдохновенно играл духовную музыку, а
потом вдруг перешел на русскую плясовую. Повесничал Грибоедов и в
Петербурге, куда переехал в 1816 году (год провел в отставке, а затем стал
чиновником Министерства иностранных дел). «Но он уже начал всерьез
заниматься литературой»[iii], - утверждает В.Н. Орлов.
Из Белоруссии Грибоедов привез комедию (перевод с французского)
«Молодые супруги» (1815г.). В столице ее поставили не без успеха. Затем
Грибоедов участвовал в качестве соавтора еще в нескольких пьесах. Сцена
стала его настоящей страстью. Он подружился с директором петербургского
театра, драматургом Шаховским, особенно же – с талантливым поэтом и
знатоком театра Павлом Катениным.
В литературной войне арзамасцев и шишковистов Катенин и Грибоедов
заняли особую позицию. Произведения арзамасцев казались им легковесными и
неестественными, шишковистов же – устарелыми. Сами они искали новых
возможностей стиха, пусть даже в ущерб легкости и плавности. Катенин не
боялся неприличной для публики грубоватости. Грибоедов поддержал его:
выступил со статьей (1816г.), где защищал от критики балладу Катенина
«Ольга» и сам резко критиковал знаменитую балладу В.А. Жуковского «Людмила»
на тот же сюжет. Эта статья сделала имя Грибоедова известным в литературном
мире.
Вместе с Катениным Грибоедов написал лучшее из своих ранних
произведений – комедию в прозе «Студент». При жизни Грибоедова она не
попала ни на сцену, ни в печать. Возможно, выпады в адрес литературных
противников (Жуковского, Батюшкова, Карамзина), стихи которых парадированы
в пьесе, показались цензуре неприличными. К тому же в главном герое –
дураке Беневальском – нетрудно было узнать и черты этих писателей.
Не меньше авторской славы прельщала Грибоедова и закулисная жизнь
театра, непременной принадлежностью которой были романы с актрисами. «Одна
из таких историй закончилась трагически»[iv], - как сообщает С. Петров.
Два приятеля Грибоедова, молодые кутилы Шереметев и Завадовский,
соперничали из-за балерины Истолиной. Известный в городе дуэлянт Александр
Якубович (будущий декабрист) раздул ссору, а Грибоедова обвинил в
неблагородном поведении. Шереметев должен был соперничать с Заводовским, а
Якубович – с Грибоедовым. Обе дуэли должны были состояться в один день. Но
пока оказывали помощь смертельно раненному Шереметеву, время ушло. На
другой день Якубовича как зачинщика арестовали и сослали на Кавказ.
Грибоедова за дуэль не наказали (он не искал ссоры и в итоге не дрался), но
общественное мнение сочло его виновным в смерти Шереметева. Начальство
решило удалить из Петербурга чиновника, «замешанного в историю». Грибоедову
было предложено место секретаря русской миссии либо в Персии, либо в
Соединенных Штатах Америки. Он выбрал первое, и это решило его судьбу.
По дороге в Персию Грибоедов почти на год задержался в Тифлисе. Там
состоялась отложенная дуэль с Якубовичем. Грибоедов был ранен в руку – для
него как музыканта это было весьма чувствительно.
В Персии Грибоедов прослужил три года, а затем перешел «чиновником по
дипломатической части» в штат главноуправляющего Грузией генерала А.П.
Ермолова. Служба при этом незаурядном человеке, выдающемся полководце и
настоящем диктаторе Кавказа, много ему дала.
В годы, когда Грибоедов задумывал и писал «Горе от ума», начинался
роковой для России разрыв между властью и мыслящей частью общества. Одни
европейски образованные люди со скандалом ушли в отставку, многие другие
стали членами тайных противоправительных организаций. Грибоедов видел это,
и у него зрел замысел комедии. Несомненно, здесь сыграло роль то
обстоятельство, что изгнание самого автора из Петербурга было связано с
клеветой. «Словом, Грибоедова мучила проблема – судьба умного человека в
Россиии»[v], - пишет Н.М. Дружинин.
Собственно сюжет («план», как тогда говорили) «Горя от ума» несложен.
Лучше всех его пересказал сам Грибоедов в письме к Катенину: «Девушка сама
неглупая предпочитает дурака умному человеку… и этот человек, разумеется, в
противоречии с обществом его окружающим… Кто-то со злости выдумал об нем,
что он сумасшедший, никто не поверил и все повторяют… он ей и всем наплевал
в глаза и был таков. Ферзь тоже разочарована насчет своего сахара медовича»
(т.е. героиня разочаровалась в «дураке»).
И, тем не менее, плана «Горя от ума» почти никто из современников не
понял. Пьеса настолько не соответствовала привычным представлениям о
комедии, что даже Пушкин увидел в этом недостаток, а не новаторство. Такого
же мнения придерживался Катенин, а тем более журнальные недоброжелатели
Грибоедова (они у него были).
Прежде всего, читатели привыкли к «правилу трех единств». В «Горе от
ума» соблюдено единство места и времени, но главного – единства действия –
не просматривается. Даже в грибоедовском изложении видны по крайней мере
две сюжетные линии. Во-первых, любовный треугольник: главный герой Чацкий
(«умный человек») – Молчалин («сахар медович») – Софья Павловна («Ферзь»).
Во-вторых, история противостояния героя и целого общества, которая
завершается сплетней о сумасшествии. Эти линии связаны: ведь сплетню пустил
не кто иной, как Софья. И все-таки сюжет явно «раздвоен».
Сомнительно было и то, насколько пьеса вправе называться комедией.
Конечно, в «Горе от ума» немало смешных реплик и забавно обрисованы многие
действующие лица (сановник Фамусов – отец Софьи, полковник Скалозуб,
молодая дама Наталья Дмитриевна, бездельник Репетилов). Но для настоящей
комедии этого мало. Комичен должен быть сам сюжет – какое-то недоразумение,
которое в финале улаживается. К тому же, по литературным представлениям
грибоедовского времени, положительные герои в итоге хитроумных проделок,
как правило, выигрывают, а отрицательные – остаются в дураках.
В «Горе от ума», как заметили литературоведы, все очень похоже – и все
не так. В смешном положении оказывается именно Чацкий: он никак не может
поверить, что Софья действительно любит «бессловесного» Молчалина. Но автор
с читателем совсем не смеются, а грустят и сочувствуют герою, который в
финале бежит «…искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок…»
Софья же убеждается, что Молчалин ее никогда не любил, и это тоже
драматическая, а не комическая ситуация. Смешон, правда, в финале Фамусов,
в доме которого разыгрался скандал. Но если судить по «плану», Фамусов –
персонаж второстепенный. Выигравших в итоге нет, да никто и не стремился в
выигрышу. Смеяться тоже не над кем.
Ключ к пониманию «Горя от ума» дал сам Грибоедов. Он писал: «Первое
начертание этой сценической поэмы, как оно родилось во мне, было гораздо
великолепнее и высшего значения, чем теперь в суетном наряде, в который я
принужден был облечь его». Тут же он называет причину, по котрой дал пьесе
этот «суетный наряд». «Ребяческое удовольствие слышать стихи мои в театре,
желание им успеха заставили меня портить мое создание…» Итак, «Горе от ума»
по замыслу не комедия, а произведение другого рода, лишь затем
приспособленное к условиям сцены. Может быть, точнее всего было бы назвать
пьесу «стихотворно-драматической повестью». Начало пьесы – утро в доме
Фамусова. Грибоедов рассказывает о своих героях гораздо подробнее, чем это
нужно для хода драмы. Пожилой сановник живет в свое удовольствие, ездит по
гостям, сам дает балы, хватается «монашеским поведением» и потихоньку
пристает к служанке… У него одна забота – выдать дочь замуж. Он уже отыскал
хорошего жениха – Скалозуба, про которого говорит: «И золотой мешок, и
метит в генералы». Дочь – девица, воспитанная на сентиментальных книгах, -
влюблена в тихого бедного чиновника и по ночам тайно встречается с ним.
Впрочем, их свидания весьма целомудренны:
Возьмет он руку, к сердцу жмет,
Из глубины души вздохнет,
Ни слова вольного, и так вся ночь проходит…
В соответствии с законами комедийного жанра тут бы и начаться интриге:
влюбленные с помощью горничной Лизы должны как-нибудь обмануть отца и
устроить свое счастье. Но интрига не начинается. О планах Софьи читатель
ничего не знает. Молчалин же, как выясняется в конце пьесы, вовсе и не
хотел жениться. А тут вдруг из трехлетнего путешествия возвращается Чацкий
– друг детства Софьи. То, что Чацкий в Софью влюблен, добавляет, конечно,
хлопот и ей (как бы отвязаться от ненужного поклонника), и Фамусову (не
перейдет ли дорогу Скалозубу?). Но это не главное в комедии. Дело прежде
всего в том, что Чацкий приносит с собой взгляд на привычную московскую
жизнь со стороны. Все остальные полностью довольны своим положением, Чацкий
же способен московскую жизнь критиковать. Оказывается, есть ценности,
которые в привычный уклад вписать нельзя.
Тем самым герой подрывает основу существования этого общества – всего
в целом и каждого персонажа в отдельности. Смысл жизни Софьи – в любви к
Молчалину, а Чацкий смеется над его бессловесностью и угодливостью. Потому-
то у нее и срывается с языка: «Он не в своем уме». Сама Софья, конечно, не
понимает свои слова буквально, но рада, что собеседник понял их в прямом, а
не в переносном смысле.
Готов он верить!
А, Чацкий! Любите вы всех в шуты рядить,
Угодно ль на себе примерить?
Другие персонажи доказывают безумие Чацкого всерьез.
Хлестова:
Туда же из смешливых;
Сказала что-то я, он начал хохотать.
Молчалин:
Мне отсоветовал в Москве служить в Архивах.
Графиня внучка:
Меня модисткою изволил величать!
Наталья Дмитриевна:
А мужу моему совет дал жить в деревне.
Для Хлестовой главное- почтение окружающих, для Молчалина – карьера,
для Натальи Дмитриевны – светские развлечения. И раз Чацкий своими словами
и действиями все это задевает – он «безумный по всему», как подводит итог
сказанному доносчик и плут Загорецкий.
Понимание, что жизнь несовершенна, что и все в ней определяется
стремлением к спокойному обеспеченному существованию, Грибоедов и называет
«умом». Вот почему он писал, что в его пьесе «25 глупцов на одного
здравомыслящего человека», хотя, безусловно, глупых людей там почти и нет.
Но в обществе ум Чацкого бесполезен. «Да этакий ли ум семейство
осчастливит?» - говорит Софья, и она по-своему права.
Чацкий неприкаян везде – не только в Москве. В Петербурге ему «не
дались нины» - хотел быть полезен государству и не смог: «прислуживаться
тошно». При первом же появлении на вопрос Софьи: «Где ж лучше?» - Чацкий
отвечает: «Где нас нет». Недаром в начале действия он неизвестно откуда
появляется, а в финале неизвестно куда исчезает.
Герой комедии, отвергающий общество и им отверженный – это типичный
герой романтизма. На угрюмого и уверенного в себе героя Чацкий похож очень
мало. В нем больше родства с будущими героями русского классического
романа. Как ни различны Печорин у Лермонтова, князь Андрей у Л. Толстого,
Версилов в «Подростке» Достоевского – все они странники, которые «ищут по
свету» истину или страдают от невозможности ее найти. В этом отношении
Чацкий – их несомненный предок.
Характерна для русского романа и открытая концовка «Горя от ума».
Первоначальное спокойствие жизни в финале пьесы разрушено. Софья потеряла
Молчалина, тот, вероятно, будет вынужден покинуть дом Фамусова, да и сам
Фамусов уже не сможет жить как прежде. Произошел скандал и теперь этот
столп московского общества боится.
Ах, Боже мой! Что станет говорить
Княгиня Марья Алексеевна!
Но что будет с героями дальше – неизвестно, да и не важно: «повесть»
завершена. «Повесть», а не роман – только потому, что для романа «Горя от
ума» маловато по объему. Замысел «Горя от ума» требовал, чтобы жизнь
общества, с которым сталкивается Чацкий, была показана во всех будничных
подробностях. Отсюда самая приметная черта пьесы – ее язык и стих.
Грибоедову впервые в русской литературе удалось действительно писать
так, как говорят, а не так, как люди должны были бы говорить, по мнению
автора.
Каждая реплика персонажей совершенно естественна, вплоть до явных
неправильностей речи: «к парикмахеру», «опрометью» и т.п. Чацкий –
воспитанник той же «фамусовской» Москвы – знает ее язык. Иногда и не
отличишь, где говорит Чацкий, а где Фамусов:
Умеют же себя принарядить
Тафтицой, бархатцем и дымкой,
Словечка в простоте не скажут, все с ужимкой -
это Фамусов.
Что иные, так же, как издревле,
Хлопочут набирать учителей полки,
Числом поболее, ценою подешевле? –
это смеется над московским воспитанием Чацкий. Но его слова могут
звучать и совсем по-другому. Некоторые его монологи – торжественные речи:
Где? Укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Защиту от суда в друзьях нашли, в родстве,
Великолепные соорудя палаты…
Другие – красивые грустные лирические стихотворения:
В повозке так-то на пути
Необразимою равниной, сидя праздно,
Все что-то видно впереди
Светло, сине, разнообразно…
Уже это множество интонаций, недоступное другим персонажам (исключение
отчасти – Софья), говорит о том, что Чацкий человечнее их…
Как ни покажется странным, добиться такой естественности Грибоедову
было бы труднее в прозе, чем в стихах. Русская проза тогда еще была
недостаточно разработана. В стихах же автор имел примеры Державина,
Крылова, драматурга Н. Хмельницкого, да и литературных противников своих –
арзамасцев. Но не годился для «Горя от ума» и традиционный стих «высокой
комедии» - шестистопный ямб, слишком однообразно размеренный. Грибоедов
написал пьесу ямбом с разным числом стоп (вольным). В русской драматургии
он до нешл применялся лишь в нескольких забытых опытах. Позднейшие попытки
подражать Грибоедову успеха не имела: культура вольного ямба утратилась. В
Грибоедовское же время это был самый гибкий размер. Им издавна писали
басни: например, Крылов еще до Грибоедова мастерски имитировал в них
разговорную речь. Тот же размер применяли в жанре элегии, где Батюшков и
другие поэты научились прекрасно передавать меланхолические чувства. Может
вольный ямб напоминать и оду, как в обличительных монологах Чацкого.
Размер идеально подошел к замыслу. Получился блестящий, легкий, а
когда надо – глубокий сценический диалог, с одного прочтения врезающийся в
память. Не менее сотни грибоедовских стихов стали пословицами. А
многообразие разговорных интонаций текста представляет поистине
безграничные возможности для актерсикх и режиссерских трактовок. Вечно
волнует и столкновение одинокого героя с миром. Вот почему «Горе от ума»
будет ставиться на сцене, пока существует русский театр.
1823 и 1824 годах Грибоедов провел в отпуске – в Москве, в деревне
Бегичевых, в Петербурге. Его новое сочинение – комедия «Горе от ума» -
произвело фурор. Задумана она была еще в Персии, начата в Тифлисе, а
закончена в деревне у Бегичевых. Автор читал пьесу во многих литературных
салонах. Но ни напечатать, ни поставить «Горе от ума» ему не удалось. Едва
ли комедию не пропускали из-за политической остроты.
«Он уже понимал, что литература – его настоящее призвание. Задумал
новые произведения. Писать комедии он больше не хотел. В голове было нечто
более грандиозное – трагедия из древней армянской истории - драма о 1812
годе. От всего этого остались только планы»[vi], - пишет П.М. Володин.
В январе 1826 года, после восстания декабристов, Грибоедова арестовали
по подозрению в причастности к заговору. Через несколько месяцев он был не
только освобожден, но и получил очередной чин, а также пособие в размере
годового жалованья. Серьезных улик против него действительно не имелось, да
и сейчас нет документальных подтверждений, что писатель как-то участвовал в
деятельности тайных обществ. Наоборот, ему приписывают пренебрежительную
характеристику заговора: «Сто прапорщиков хотят перевернуть Россию!» Но,
возможно, столь полным оправданием Грибоедов обязан заступничеству
родственника – генералу И.Ф. Паскевичу, любимцу Николая I.
Паскевич оказался новым начальником Грибоедова на Кавказе. Он искренне
любил и ценил писателя. Тот находился при генерале во время войны с
Персией, участвовал и в мирных переговорах в селении Туркменчай. Грибоедов
составил окончательный вариант мирного договора, чрезвычайно выгодного для
России. Весной 1828 г. Александр Сергеевич был послан в Петербург с текстом
договора. Привез он с собой и рукопись трагедии в стихах «Грузинская ночь».
От нее сохранились две сцены, но закончил ли автор трагедию – неизвестно.
В июне того же года Грибоедов получил назначение полномочным
посланником в Персию. По дороге, в Тифлисе, он страстно влюбился в княжну
Нину Чавчавадзе – дочь своего старого приятеля, грузинского поэта
Александра Чавчавадзе, - и обвенчался с нею. Супружеское счастье было
безмерно, но скоро оборвалось. Через месяц после свадьбы молодые супруги
выехали в Персию. Нина остановилась в пограничном Тавризе, а Грибоедов
двинулся дальше – в столицу Персии Тегеран. Всего месяц спустя там
разыгралась трагедия.
В Персии, по свидетельству одного современника (вообще-то не любившего
писателя), Грибоедов «заменял… единым своим лицом двадцатитысячную армию».
Но миссия его была чрезвычайно неблагодарна. Он должен был добиваться,
кроме прочего, чтобы Персия отпустила уроженцев России, желающих вернуться
на Родину. Среди них оказался шахский евнух Мирза Якуб, родом армянин. Как
российский представитель Грибоедов не мог его не принять, но в глазах
иранцев это выглядело величайшим оскорблением, нанесенным их стране.
Особенно возмутило их, что Мирза Якуб – христианин по рождению, принявший
ислам, - собрался отречься от мусульманства. Духовные вожди тегеранских
мусульман приказали народу пойти в русское представительство и убить
отступника. Все обернулось еще страшнее.
Похоронили Грибоедова в его любимом Тифлисе, в монастыре Святого
Давида на горе Мтамцыинда. На могиле вдова поставила ему памятник с
надписью: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила
тебя любовь моя?».
А вот строки из воспоминаний Пушкина: «Два вола, впряженные в арбу,
подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. «Откуда
вы?» - спросил я их. «Из Тегерана». – «Что вы везете?» - «Грибоеда». Это
было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис…
«Как жаль, что Грибоедов не оставил своих записок! Написать его
биографию было бы делом его друзей; но замечательные люди исчезают у нас,
не оставляя о себе следов. Мы ленивы и нелюбопытны»[vii], - утверждает Н.М.
Дружинин.
Грибоедов - поэт
Осенью в Москве Грибоедов с головой окунается в литературно-
театральную жизнь. Он близко сходится со многими литераторами и актерами,
особенно с В.Ф. Одоевским и П.А. Вяземским. Первый из них вспоминал,
повествуя о себе в третьем лице: «Музыка могла быть одним из поводов к
дружескому общению между кн. Одоевским и Грибоедовым. Сестра Грибоедова
Мария Сергеевна… превосходно играла на фортепьяно, и в особенности на арфе.
Часто в доме Грибоедова (под Новинским) устраивались музыкльные кружки. Сам
Грибоедов был отличный фортепьянист, - но свх того они с кн. Одоевским
занимались и теориею музыки как науки, что в то время было большой
редкостью; над ними общие приятели тогда подсмеивались; даже в этом кружке
было присловье «Уж как Грибоедов с Одоевским заговорят о музыке, то пиши
пропало; ничего не поймешь». В.Ф. Одоевский вместе с Кюхельбекером в Москве
издавал альманах «Мнемозина», ставший наряду с петербургским альманахом
«Полярная звезда» проводником декабристских идей. Здесь опубликовано
программное стихотворение Грибоедова «Давид». Стихотворение это выделяется
на фоне поэтической продукции 1820-х годов своей нарочитой архамечностью.
Грибоедов применяет лексику, которую использовали разве что во время
Тредисковского, и… создает типично «декабристское произведение». Можно
сравнить произведение Пушкина и Грибоедова. Оба поэта обращаются к теме
пророка, но как по-разному они ее воплощают.
У Пушкина встречается всего одно архаическое слово «бразды». Все
остальное вполне совершенно, интонация стиха плавна и отчетлива, каждое
слово сцеплено с другим, последующее вытекает из предыдущего. Иное у
Грибоедова. Лексические единицы словно изолированы друг от друга, во всяком
случае между отдельными предложениями чувствуются смысловые «пробелы».
Неславен в братии измиада,
Юнсйший у отца и был,
Пастух родительского стада;
И ее внезапно богу сил
Орган мои создали руки,
Псалтырь устроили персты
О! Кто до горной высоты
Ко господу воскрылит звуки?
При почти равном объеме текстов количество архаизмов у Грибоедова
превышает пушкинское почти в десять раз! Грибоедову словно изменяет
версификаторский талант. В чем же дело? Объясняется это рядом причин.
«Давид» - очень близкое по содержанию и даже по количеству слов
переложение 151-го псалма царя Давида. Грибоедовское стихотворение
отличается от псалма изменением смысла. Герой Грибоедова, как уже
отмечалось, по духу близок к вдохновенным персонажам декабристской поэзии,
восстающим на борьбу за общее благо.
Поэт ориентировался на такого читателя, который не только помнил
Библию, но и был способен наполнить с детства привычные слова и образы
новым смыслом. Но Грибоедову было мало простой алиюзионности, он желал
поднять современность до мифологических высот.
В стихах Грибоедова, пишет А.В. Десницкий, «речь производит
впечатление творимой заново, сочетания слов новы, не смотря на то, что
слова-то как раз употреблены почти «замшелые», поэтому, естественно, что у
читателя возникает не один оттенок, не одно понимание мысли автора, а некая
многозначность, настолько широкая, что, только вдумавшись, разобравшись,
читатель выделит при чтении из этой многозначности то, что хотел сказать
автор. Такая речь настолько своеобразна и оригинальна, что становится речью
«одного человека», «речью Грибоедова»… - замечено очень точно.
Современники Грибоедова его поэзии не приняли. «От чтения его стихов
скулы болят», - говорил Ермолов.
В русской драматургии Грибоедов имел таких предшественников, как Д.И.
Фонвизин, И.А. Крылов, А.А. Шаховский. К началу XIX века в России уже
сложился тип стихотворной комедии, движущей пружиной которой являлась,
прежде всего, любовная интрига, но одновременно с тем решались, или, по
крайней мере, ставились социальные проблемы.
Попытки перевода произведений
с французского языка
В начале своего творческого пути Грибоедов тяготел к легкой, так
называемой «светской», комедии, далекой от обличения социального зла.
Первый опыт драматурга представлял собой широко практиковавшийся тогда
перевод-переделку с французского. Трехактная комедия Крезе де Лессара
«Семейная тайна» (1809 г.) была превращена переводчиком в одноактную, что,
естественно, повлекло за собой некоторые изменения в сюжете и композиции.
Появились и стихи, отсутствующие в оригинале. Грибоедов сохранил
французские имена, но ввел в пьесу отдельные эпизоды, скорее относившиеся к
московскому или петербургскому, чем к парижскому быту. В них уже
угадывается будущий мастер, но пока это лишь отдельные штрихи.
«Молодые супруги» - типично светская комедия. Конфликт в ней основан
на любовных недоразумениях, ни о каких социальных противоречиях не идет и
речи. Так, по крайней мере, воспринимает ее читатель в наши дни. В 1815
году светская комедия на фоне совсем недавно воспринимавшихся с огромным
энтузиазмом классических трагедий, учивших предпочитать государственное
личному, выглядели иначе. Существовали и другие обстоятельства,
способствовавшие успеху драматургического опыта Грибоедова. Комедия Крезе
де Лессара была уже известна петербургскими театралами в переводе активно
пишущего в эти годы для сцены А.Г. Волкова. Волков уже имел определенные
литературные навыки. Грибоедов впервые приобщался к драматургии – и, тем не
менее, его перевод намного экономнее и изящнее. Более того. Несомненно прав
был Загоскин, который считал, что перевод Грибоедова «гораздо лучше» самого
первоисточника. «Действие идет быстро, нет ни одной ненужной и холодной
сцены: в ней все на своем месте».
«Важно и то, что в первом опыте Грибоедова уже заявлены те принципы
драматургического стиля, которые впоследствии найдут блестящую реализацию в
«Горе от ума»: быстрая смена голосов, подхватывание реплики, сочетание
иронической окраски речи персонажей с интимно-лирической, тяготение к
афористическим высказываниям, к смысловым, ситуационным и интонационным
контрастам или противопоставлениям»[viii], - пишет В.И. Бабкин.
С Вяземским драматург пишет оперу-водевиль «Кто брат, кто сестра, или
Обман за обманом», музыку к которой создает А.Н. Вертовской. Конечно, это
была «безделка», бенефисная вещь, предназначенная для московской актрисы
М.Д. Львовой-Синецкой, отличавшейся даром перевоплощения и особенно изящной
в ролях травести. П.А. Вяземский вспоминает: «…Директор Московского театра
Ф.Ф. Кокошин… просил меня написать что-нибудь для бенефиса Львовой
Синецкой… Перед самым тем временем познакомился я в Москве с Грибоедовым,
уже автором знаменитой комедии… и предложил взяться вдвоем за это дело. Он
охотно согласился». Так появились ноты романса из оперы-водевиля П.А.
Вяземского и Грибоедова на музыку А.Н. Верстовского «Кто брат, кто сестра,
или Обман за обманом», опубликованные в альманахе «Мнемозина» 1824 г.
Грибоедов – музыкант
Однажды актер – драматург П.А. Каратыгин сказал Грибоедову: «Ах,
Александр Сергеевич, сколько бог дал вам талантов: вы поэт, музыкант, были
лихой кавадерист и, наконец, отличный лингвист!» Он улыбнулся, взглянул на
меня унывшими своими глазами из-под очков и отвечал мне: «Поверь мне,
Петруша, у кого много талантов, у того нет ни одного настоящего». Он был
скромен…»
Декабрист Петр Бестужев отзывался о своем друге: «Ум от природы
обильный, обогащенный познаниями, жажда к коим и теперь не оставляет его,
душа чувствительная ко всему высокому, благородному, геройскому. Характер
живой, неподражаемая манера приятного, заманчивого обращения, без примеси
надменности; дар слова в высокой степени; приятный талант в музыке,
наконец, познания людей делают его кумиром и украшением лучших обществ».
«По традиции, принятой в русских дворянских семьях Александр Сергеевич
с детства учился музыке. Он очень хорошо играл на фортепиано и обладал
большими познаниями в теории музыки»[ix], - сообщает П.Г. Андреев.
Сохранилось немало воспоминаний о Грибоедове - пианисте. «Грибоедов
страстно любил музыку и с самых юных лет сделался превосходным
фортепьянистом. Механическая часть игры на фортепьяно не представляла для
него никакой трудности, и впоследствии он изучал музыку вполне, как
глубокий теоретик (К. Полевой). «Я любил слушать его великолепную игру на
фортепьяно… Сядет он, бывало, к ним и начнет фантазировать… Сколько было
тут вкусу, силы, дивной мелодии! Он был отменный пианист и большой знаток
музыки: Моцарт, Бетховен, Гайди и Вебер были его любимые композиторы» (П.
Каратыгин).
Грибоедов – пианист часто выступал в кругу друзей и на музыкальных
вечерах как солист-импровизатор и аккомпаниатор. Его партнерами по
совместному музицированию были певцы-любители, артисты итальянской оперной
труппы, композиторы. Так, например, под его аккомпанемент впервые
Верстовский исполнил только что сочиненный им романс «Черная шаль». К
великому огорчению, большинство сочиненных Грибоедовым пьес не было им
записано на нотную бумагу и для нас безвозвратно потеряно. Сохранились лишь
два вальса. Они не имеют названий, поэтому будем именовать их музыкальными
терминами: Вальс ля-бемоль мажор и Вальс ми минор. Первый из них написан в
течение зимы 1823/24 года. Об этом рассказывает Е.П. Соковнина, племянница
С.И. Бегичева, лучшего друга Грибоедова: «В эту зиму Грибоедов продолжал
отделывать свою комедию «Горе от ума» и, чтобы вернее схватить все оттенки
московского общества, ездил на балы и обеды, до которых никогда не был
охотник, а затем уединялся по целым дням в своем кабинете. У меня
сохранился сочиненный и написанный самим Грибоедовым вальс, который он
передал мне в руки». Это была первая редакция вальса e-moll. Соковнина
переслала его рукопись в редакцию «Исторического вестника» со следующей
припиской: «Прилагаю этот вальс в уверенности, что он может и теперь
доставить многим удовольствие». Итак, свидетельство Соковниной
устанавливает, что сочинение одного из вальсов относится к периоду
окончательной отделки «Горя от ума». Другой вальс, As-dur, был написан, по-
видимому, тогда же.
Однако музыкальное творчество Грибоедова не ограничивалось дошедшими
до нас вальсами. Дочь П.Н.Ахвердовой, у которой воспитывалась будущая жена
Грибоедова, рассказывала исследователю Н.В. Шаламытову, что в первую
поездку в Персию (1818 г.) Грибоедов, посещая дом ее матери в Тифлисе,
часто «садился за инструмент и играл большей частью вещи своего сочинения.
Она же вспоминает, что Грибоедов, во время второй поездки в Персию в
качестве полномочного министра (1828 г.), снова останавливалась у П.Н.
Ахвердовой и здесь часто играл для детей «танцы своего сочинения», мелодии
которых, - продолжает она, - я еще ясно помню, не очень красивые и
несложные».
В издании | |
