|
Реферат: Геополитика европейских "новых правых" (Политология)
ПЛАН:
1. Введение. Европа ста флагов Ален де Бенуа
2. Европа от Владивостока до Дублина Жан Тириар
3. Мыслить континентами Йордис фон Лохаузен
4. Евразийская Империя Конца Жан Парвулеско
5. Индийский океан как путь к мировому господству
6. Заключение. Россия + Ислам = спасение Европы Карло Террачано
7. Литература.
Глава 5. Геополитика европейских "новых правых"
1 Введение. Европа ста флагов Ален де Бенуа
Одной из немногих европейских геополитических школ, сохранивших непрерывную
связь с идеями довоенных немецких геополитиков-континенталистов, являются
"новые правые". Это направление возникло во Франции в конце 60-х годов и
связано с фигурой лидера этого движения философа и публициста Алена де
Бенуа.
"Новые правые" резко отличаются от традиционных французских правых
монархистов, католиков, германофобов, шовинистов, антикоммунистов,
консерваторов и т.д. практически по всем пунктам. "Новые правые" сторонники
"органической демократии", язычники, германофилы, социалисты, модернисты и
т.д. Вначале "левый лагерь", традиционно крайне влиятельный во Франции,
посчитал это "тактическим маневром" обычных правых, но со временем
серьезность эволюции была доказана и признана всеми.
Одним из фундаментальных принципов идеологии "новых правых", аналоги
которых в скором времени появились и в других европейских странах, был
принцип "континентальной геополитики". В отличие от "старых правых" и
классических националистов, де Бенуа считал, что принцип централистского
Государства-Нации (Etat-Nation) исторически исчерпан и что будущее принадле
жит только "Большим Пространствам". Причем основой таких "Больших
Пространств" должны стать не столько объединение разных Государств в
прагматический политический блок, но вхождение этнических групп разных
масштабов в единую "Федеральную Империю " на равных основаниях. Такая
"Федеральная Империя" должна быть стратегически единой, а этнически
дифференци рованной. При этом стратегическое единство должно подкрепляться
единством изначальной культуры.
"Большое Пространство", которое больше всего интересовало де Бенуа, это
Европа. "Новые правые" считали, что народы Европы имеют общее
индоевропейское происхождение, единый исток. Это принцип "общего прошлого
". Но обстоятельства современной эпохи, в которой активны тенденции
стратегической и экономической интеграции, необходимой для обладания
подлинным геополитическим суверенитетом, диктуют необходимость объединения
и в чисто прагматическом смысле. Таким образом, народы Европы обречены на
"общее будущее ". Из этого де Бенуа делает вывод, что основным
геополитическим принципом должен стать тезис "Единая Европа ста флагов"(16)
. В такой перспективе, как и во всех концепциях "новых правых", ясно
прослеживается стремление сочетать "консервативные" и "модернистские"
элементы, т.е. "правое" и "левое". В последние годы "новые правые"
отказались от такого определения, считая, что они "правые" в такой же
степени, в какой и "левые".
Геополитические тезисы де Бенуа основываются на утверждении
"континентальной судьбы Европы". В этом он полностью следует концепциям
школы Хаусхофера. Из этого вытекает характерное для "новых правых"
противопоставление "Европы " и "Запада ". "Европа" для них это
континентальное геополитическое образование, основанное на этническом
ансамбле индоевропейского происхождения и имеющее общие культурные корни.
Это понятие традиционное. "Запад", напротив, геополитиче ское и
историческое понятие, связанное с современным миром, отрицающее этнические
и духовные традиции, выдвигающие чисто материальные и количественные
критерии существования; это утилитарная и рационалисти ческая,
механицистская буржуазная цивилизация. Самым законченным воплощением Запада
и его цивилиза ции являются США.
Из этого складывается конкретный проект "новых правых". Европа должна
интегрироваться в "Федеральную Империю", противопоставленную Западу и США,
причем особенно следует поощрять регионалистские тенденции, так как регионы
и этнические меньшинства сохранили больше традиционных черт, чем мегаполисы
и культурные центры, пораженные "духом Запада". Франция при этом должна
ориентироваться на Германию и Среднюю Европу. Отсюда интерес "новых правых"
к Де Голлю и Фридриху Науманну. На уровне практической политики начиная с
70-х годов "новые правые" выступают за строгий стратегический нейтралитет
Европы, за выход из НАТО, за развитие самодостаточного европейско го
ядерного потенциала.
Относительно СССР (позже России) позиция "новых правых" эволюционировала.
Начав с классического тезиса "Ни Запад, ни Восток, но Европа", они
постепенно эволюционировали к тезису "Прежде всего Европа, но лучше даже с
Востоком, чем с Западом". На практиче ском уровне изначальный интерес к
Китаю и проекты организации стратегического альянса Европы с Китаем для
противодействия как "американскому, так и советскому империализмам"
сменились умеренной "советофи лией" и идеей союза Европы с Россией.
Геополитика "новых правых" ориентирована радикаль но антиатлантически и
антимондиалистски. Они видят судьбу Европы как антитезу атлантистских и
мондиали стских проектов. Они противники "талассократии" и концепции One
World.
Надо заметить, что в условиях тотальной стратегиче ской и политической
доминации атлантизма в Европе в период холодной войны геополитическая
позиция де Бенуа (теоретически и логически безупречная) настолько
контрастировала с "нормами политического мышления", что никакого широкого
распространения получить просто не могла. Это было своего рода
"диссиденство" и, как всякое "диссидентство" и "нонконформизм", имело
маргинальный характер. До сих пор интеллектуальный уровень "новых правых",
высокое качество их публика ций и изданий, даже многочисленность их
последовате лей в академической европейской среде резко контрастируют с
ничтожным вниманием, которое им уделяют властные инстанции и аналитические
структуры, обслужи вающие власть геополитическими проектами.
2 Европа от Владивостока до Дублина Жан Тириар
Несколько отличную версию континенталистской геополитики развил другой
европейский "диссидент" бельгиец Жан Тириар (1922 1992). С начала 60-х
годов он был вождем общеевропейского радикального движения "Юная Европа".
Тириар считал геополитику главной политологиче ской дисциплиной, без
которой невозможно строить рациональную и дальновидную политическую и
государст венную стратегию. Последователь Хаусхофера и Никиша, он считал
себя "европейским национал-большеви ком" и строителем "Европейской
Империи". Именно его идеи предвосхитили более развитые и изощренные проекты
"новых правых".
Жан Тириар строил свою политическую теорию на принципе "автаркии больших
пространств". Развитая в середине XIX века немецким экономистом Фридрихом
Листом, эта теория утверждала, что полноценное стратегическое и
экономическое развитие государства возможно только в том случае, если оно
обладает достаточ ным геополитическим масштабом и большими территориальными
возможностями. Тириар применил этот принцип к актуальной ситуации и пришел
к выводу, что мировое значение государств Европы будет окончатель но
утрачено, если они не объединяться в единую Империю, противостоящую США.
При этом Тириар считал, что такая "Империя" должна быть не "федеральной" и
"регионально ориентированной", но предельно унифицированной,
централистской, соответствующей якобинской модели. Это должно стать мощным
единым континен тальным Государством-Нацией. В этом состоит основное
различие между воззрениями де Бенуа и Тириара.
В конце 70-х годов взгляды Тириара претерпели некоторое изменение. Анализ
геополитической ситуации привел его к выводу, что масштаб Европы уже не
достаточен для того, чтобы освободиться от американской талассократии.
Следовательно, главным условием "европейского освобождения" является
объединение Европы с СССР. От геополитической схемы, включающей три
основные зоны, Запад, Европа, Россия (СССР), он перешел к схеме только с
двумя составляющими Запад и евразийский континент. При этом Тириар пришел к
радикальному выводу о том, что для Европы лучше выбрать советский
социализм, чем англосаксон ский капитализм.
Так появился проект "Евро-советской Империи от Владивостока до Дублина
"(17). В нем почти пророчески описаны причины, которые должны привести СССР
к краху, если он не предпримет в самое ближайшее время активных
геополитических шагов в Европе и на Юге. Тириар считал, что идеи Хаусхофера
относительно "континентального блока Берлин-Москва-Токио" актуальны в
высшей степени и до сих пор. Важно, что эти тезисы Тириар изложил за 15 лет
до распада СССР, абсолютно точно предсказав его логику и причины. Тириар
предпринимал попытки довести свои взгляды до советских руководителей. Но
это ему сделать не удалось, хотя в 60-е годы у него были личные встречи с
Насером, Чжоу Эньлаем и высшими югославскими руководителями. Показательно,
что Москва отвергла его проект организа ции в Европе подпольных "отрядов
европейского освобождения" для террористической борьбы с "агентами
атлантизма".
Взгляды Жана Тириара лежат в основе ныне активизирующегося
нонконформистского движения европейских национал-большевиков ("Фронт
Европейского Освобож дения"). Они вплотную подходят к проектам современ
ного русского неоевразийства.
3 Мыслить континентами Йордис фон Лохаузен
Очень близок к Тириару австрийский генерал Йордис фон Лохаузен. В отличие
от Тириара или де Бенуа он не участвует в прямой политической деятельности
и не строит конкретных социальных проектов. Он придерживает ся строго
научного подхода и ограничивается чисто геополитическим анализом. Его
изначальная позиция та же, что и у национал-большевиков и "новых правых",
он континенталист и последователь Хаусхофе ра.
Лохаузен считает, что политическая власть только тогда имеет шансы стать
долговечной и устойчивой, когда властители мыслят не сиюминутными и
локальны ми категориями, но "тысячелетиями и континентами". Его главная
книга так и называется "Мужество властвовать. Мыслить континентами" (18).
Лохаузен считает, что глобальные территориальные, цивилизационные,
культурные и социальные процессы становятся понятными только в том случае,
если они видятся в "дальнозоркой" перспективе, которую он противопоставляет
исторической "близорукости". Власть в человеческом обществе, от которой
зависит выбор исторического пути и важнейшие решения, должна
руководствоваться очень общими схемами, позволяющим найти место тому или
иному государству или народу в огромной исторической перспективе. Поэтому
основной дисциплиной, необходимой для определения стратегии власти,
является геополитика в ее традиционном смысле оперирование глобальными
категориями, отвлекаясь от аналитических частностей (а не "внутренняя"
прикладная геополитика школы Лакоста). Современные идеологии, новейшие
технологические и цивилизационные сдвиги, безусловно, меняют рельеф мира,
но не могут отменить некоторых базовых закономерностей, связанных с
природными и культурными циклами, исчисляемыми тысячелетиями.
Такими глобальными категориями являются пространство, язык, этнос, ресурсы
и т.д.
Лохаузен предлагает такую формулу власти:
"Могущество = Сила х Местоположение"
Он уточняет:
"Так как Могущество есть Сила, помноженная на местопо ложение,
только благоприятное географическое положение дает возможность
для полного развития внутренних сил." (19)
Таким образом, власть (политическая, интеллекту альная и т.д.) напрямую
связывается с пространством.
Лохаузен отделяет судьбу Европы от судьбы Запада, считая Европу
континентальным образованием, временно подпавшим под контроль
талассократии. Но для политического освобождения Европе необходим простран
ственный (позиционный) минимум. Такой минимум обретается только через
объединение Германии, интегра ционные процессы в Средней Европе,
воссоздание территориального единства Пруссии (разорванной между Польшей,
СССР и ГДР) и дальнейшего складывания европейских держав в новый
самостоятельный блок, независимый от атлантизма. Важно отметить роль
Пруссии. Лохаузен (вслед за Никишем и Шпенглером) считает, что Пруссия
является наиболее континентальной, "евразийской" частью Германии, и что,
если бы столицей Германии был не Берлин, а Кенигсберг, европейская история
пошла бы в ином, более правильном русле, ориентируясь на союз с Россией
против англосаксонских талассократий.
Лохаузен считает, что будущее Европы в стратегиче ской перспективе
немыслимо без России, и наоборот, России (СССР) Европа необходима, так как
без нее геополитически она незакончена и уязвима для Америки, чье
местоположение намного лучше, а следовательно, чья мощь рано или поздно
намного опередит СССР. Лохаузен подчеркивал, что СССР мог иметь на Западе
четыре Европы: "Европу враждебную, Европу подчинен ную, Европу опустошенную
и Европу союзную". Первые три варианта неизбежны при сохранении того курса
европейской политики, которую СССР вел на протяжении "холодной войны".
Только стремление любой ценой сделать Европу "союзной и дружественной"
может исправить фатальную геополитическую ситуацию СССР и стать началом
нового этапа геополитической истории - этапа евразийского.
Позиция Лохаузена сознательно ограничивается чисто геополитическими
констатациями. Идеологические вопросы он опускает. Например, геополитика
Руси боярской, России царской или Советского Союза представля ет для него
единый непрерывный процесс, не зависящий от смены правящего строя или
идеологии. Россия геополитически это heartland, а следовательно, какой бы в
ней ни был режим, ее судьба предопределена ее землями.
Лохаузен, как и Тириар, заранее предсказал геополитический крах СССР,
который неизбежен в том случае, если он следовал бы своему обычному курсу.
Если у атлантистских геополитиков такой исход рассматривался как победа,
Лохаузен видел в этом, скорее, поражение континентальных сил. Но с тем
нюансом, что новые возможности, которые откроются после падения советской
системы, могут создать благоприятные предпосыл ки для создания в будущем
нового евразийского блока, Континентальной Империи, так как определенные
ограничения, диктуемые марксистской идеологией, были бы в этом случае
сняты.
4 Евразийская Империя Конца Жан Парвулеско
Романтическую версию геополитики излагает известный французский писатель
Жан Парвулеско. Впервые геополитические темы в литературе возникают уже у
Джорджа Оруэлла, который в антиутопии "1984" описал футурологически деление
планеты на три огромных континентальных блока "Остазия, Евразия, Океания".
Сходные темы встречаются у Артура Кестлера, Олдоса Хаксли, Раймона Абеллио
и т.д.
Жан Парвулеско делает геополитические темы центральными во всех своих
произведениях, открывая этим новый жанр "геополитическую беллетристику ".
Концепция Парвулеско вкратце такова(20): история человечества есть история
Могущества, власти. За доступ к центральным позициям в цивилизации, т.е. к
самому Могуществу, стремятся различные полусекретные организации, циклы
существования которых намного превышают длительность обычных политических
идеологий, правящих династий, религиозных институтов, государств и народов.
Эти организации, выступающие в истории под разными именами, Парвулеско
определяет как "орден атлантистов" и "орден евразийцев". Между ними идет
многовековая борьба, в которой участвуют Папы, патриархи, короли,
дипломаты, крупные финансисты, революционеры, мистики, генералы, ученые,
художники и т.д. Все социально-культурные проявления, таким образом,
сводимы к изначальным, хотя и чрезвычайно сложным, геополитическим
архетипам.
Это доведенная до логического предела геополитиче ская линия, предпосылки
которой ясно прослеживают ся уже у вполне рациональных и чуждых
"мистицизму" основателей геополитики как таковой.
Центральную роль в сюжетах Парвулеско играет генерал Де Голль и основанная
им геополитическая структура, после конца его президентства остававшаяся в
тени. Парвулеско называет это "геополитическим голлизмом". Такой
"геополитический голлизм" это французский аналог континентализма школы
Хаусхофера.
Основной задачей сторонников этой линии является организация европейского
континентального блока "Париж Берлин Москва". В этом аспекте теории
Парвулеско смыкаются с тезисами "новых правых" и "национал-большевиков".
Парвулеско считает, что нынешний исторический этап является кульминацией
многовекового геополитическо го противостояния, когда драматическая история
континентально-цивилизационной дуэли подходит к развязке. Он предвидит
скорое возникновение гигантской континентальной конструкции "Евразийской
Империи Конца", а затем финальное столкновение с "Империей Атлантики". Этот
эсхатологический поединок, описываемый им в апокалиптических тонах, он
называет "Endkampf" ("Финальная Битва"). Любопытно, что в текстах
Парвулеско вымышленные персонажи соседствуют с реальными историческими
личностями, со многими из которых автор поддерживал (а с некоторыми
поддержи вает до сих пор) дружеские отношения. Среди них политики из
близкого окружения Де Голля, английские и американские дипломаты, поэт Эзра
Паунд, философ Юлиус Эвола, политик и писатель Раймон Абеллио, скульптор
Арно Брекер, члены оккультных организаций и т.д.
Несмотря на беллетристическую форму тексты Парвулеско имеют огромную
собственно геополитическую ценность, так как ряд его статей, опубликованных
в конце 70-х, до странности точно описывает ситуацию, сложившуюся в мире
лишь к середине 90-х.
5 Индийский океан как путь к мировому господству
Робер Стойкерс
Полной противоположностью "геополитическому визионеру" Парвулеско является
бельгийский геополитик и публицист Робер Стойкерс, издатель двух престижных
журналов "Ориентасьон" и "Вулуар". Стойкерс подходит к геополитике с сугубо
научных, рационалистических позиций, стремясь освободить эту дисциплину от
всех "случайных" напластований. Но следуя логике "новых правых" в
академическом направлении, он приходит к выводам, поразительно близким
"пророчествам" Парвулеско.
Стойкерс также считает, что социально-политические и особенно
дипломатические проекты различных государств и блоков, в какую бы
идеологическую форму они ни были облачены, представляют собой косвенное и
подчас завуалированное выражение глобальных геополитических проектов. В
этом он видит влияние фактора "Земли" на человеческую историю. Человек
существо земное (создан из земли). Следовательно, земля, пространство
предопределяют человека в наиболее значительных его проявлениях. Это
предпосылка для "геоистории".
Континенталистская ориентация является приоритет ной для Стойкерса; он
считает атлантизм враждебным Европе, а судьбу европейского благосостояния
связыва ет с Германией и Средней Европой(21) . Стойкерс сторонник активного
сотрудничества Европы со странами Третьего мира и особенно с арабским
миром.
Вместе с тем он подчеркивает огромную значимость Индийского океана для
будущей геополитической структуры планеты. Он определяет Индийский океан
как "Срединный Океан", расположенный между Атлантическим и Тихим. Индийский
океан расположен строго посредине между восточным побережьем Африки и
тихоокеан ской зоной, в которой расположены Новая Зеландия, Австралия,
Новая Гвинея, Малайзия, Индонезия, Филиппины и Индокитай. Морской контроль
над Индийским океаном является ключевой позицией для геополитического
влияния сразу на три важнейших "больших пространства" Африку, южно-
евразийский rimland и тихоокеанский регион. Отсюда вытекает стратегический
приоритет некоторых небольших островов в Индийском океане особенно Диего
Гарсия, равноуда ленного от всех береговых зон.
Индийский океан является той территорией, на которой должна сосредоточиться
вся европейская стратегия, так как через эту зону Европа сможет влиять и на
США, и на Евразию, и на Японию, утверждает Стойкерс. С его точки зрения,
решающее геополитическое противостояние, которое должно предопределить
картину будущего XXI века, будет разворачиваться именно на этом
пространстве.
Стойкерс активно занимается историей геополитики, и ему принадлежат статьи
об основателях этой науки в новом издании "Брюссельской энциклопедии".
6 Заключение. Россия + Ислам = спасение Европы Карло Террачано
Активный геополитический центр континенталистской ориентации существует и в
Италии. В Италии после Второй мировой войны больше чем в других европейских
странах получили распространение идеи Карла Шмитта, и благодаря этому
геополитический образ мышления стал там весьма распространенным. Кроме
того, именно в Италии более всего было развито движение "Юная Европа" Жана
Тириара, и соответственно, идеи континентального национал-большевизма.
Среди многочисленных политологических и социологических "новых правых"
журналов и центров, занимающихся геополитикой, особый интерес представляет
миланский "Орион", где в течение последних 10 лет регулярно публикуются
геополитические анализы доктора Карло Террачано. Террачано выражает
наиболее крайнюю позицию европейского континентализма, вплотную примыкающую
к евразийству.
Террачано полностью принимает картину Макиндера и Мэхэна и соглашается с
выделенным ими строгим цивилизационным и географическим дуализмом. При этом
он однозначно встает на сторону heartland'а, считая, что судьба Европы
целиком и полностью зависит от судьбы России и Евразии, от Востока.
Континентальный Восток это позитив, атлантический Запад негатив. Столь
радикальный подход со стороны европейца является исключением даже среди
геополитиков континен тальной ориентации, так как Террачано даже не
акцентирует особо специальный статус Европы, считая, что это является
второстепенным моментом перед лицом планетарного противостояния
талассократии и теллурократии.
Он полностью разделяет идею единого Евразийского Государства, "Евро-
советской Империи от Владивостока до Дублина", что сближает его с Тириаром,
но при этом он не разделяет свойственного Тириару "якобинства" и
"универсализма", настаивая на этно-культурной дифференциации и
регионализме, что сближает его, в свою очередь, с Аленом де Бенуа.
Подчеркивание центральности русского фактора соседствует у Террачано с
другим любопытным моментом: он считает, что важнейшая роль в борьбе с
атлантизмом принадлежит исламскому миру, особенно явно антиаме риканским
режимам: иранскому, ливийскому, иракскому и т.д. Это приводит его к выводу,
что исламский мир является в высшей степени выразителем континенталь ных
геополитических интересов. При этом он рассмат ривает в качестве позитивной
именно "фундаменталист скую" версию Ислама.
Окончательная формула, которая резюмирует геополитические взгляды
доктора Террачано, такова:
Россия (heartland) + Ислам против США (атлантизм, мондиализм) (22)
Европу Террачано видит как плацдарм русско-исламско го антимондиалистского
блока. С его точки зрения, только такая радикальная постановка вопроса
может объективно привести к подлинному европейскому возрожде нию.
Сходных с Террачано взглядов придерживаются и другие сотрудники "Ориона" и
интеллектуального центра, работающего на его базе (проф. Клаудио Мутти,
Мауриццио Мурелли, социолог Алессандра Колла, Марко Баттарра и т.д.) К
этому национал-большевистскому направлению тяготеют и некоторые левые,
социал-демократические, коммунистические и анархистские круги Италии газета
"Уманита", журнал "Нуови Ангулациони" и т.д.
Список использованной литературы:
1. Александр Дугин «Основы геополитики», М:, Арктогея,1997
2. Андрей Паршин «Геополитика»
Реферат на тему: Геополитическая концепция Маккиндера
5 курс ОМО
Реферат:
Геополитическая концепция Маккиндера
В 1904 году Маккиндер опубликовал доклад "Географическая ось истории",
содержащий его геополитическую концепцию, в которую в 1919 и 1943 годах
были внесены определённые коррективы. Согласно этой концепции, определяющим
моментом в судьбе народов и государств является их географическое
положение. Причем влияние географического положения страны на ее внешнюю и
внутреннюю политику по мере исторического развития, по мнению Маккиндера,
не уменьшается, а наоборот становится более значительным. Суть основной
идеи Маккиндера состояла в том, что роль осевого региона мировой политики и
истории играет огромное внутреннее пространство Евразии, и что господство
над этим пространством может явиться основой для мирового господства.
Маккиндер считал, что любая континентальная держава (будь то Россия,
Германия или даже Китай), захватившая господствующее положение в осевом
регионе, может обойти с флангов морской мир, к которому принадлежала в
первую очередь Великобритания. В этой связи он предостерегал против
опасности русско-германского сближения. Оно, по его мнению, могло бы
объединить наиболее крупные и динамичные "осевые" народы, способные вместе
сокрушить мощь Британии. В качестве одного из средств от опасности он
предлагал укрепление англо-русского взаимопонимания.
Маккиндер утверждает, что для любого государства самым выгодным
географическим положением было бы срединное, центральное положение.
Центральность – понятие относительное, и в каждом конкретном географическом
контексте она может варьироваться. Но с планетарной точки зрения, в центре
мира лежит Евразийский континент, а в его центре – "сердце мира",
"хартленд" (heartland). Хартленд – это средоточие континентальных масс
Евразии. Это наиболее благоприятный географический плацдарм для контроля
надо всем миром. Хартленд является ключевой территорией в более общем
контексте – в пределах "мирового острова" (World Island). В мировой остров
Маккиндер включает три континента – Азию, Африку и Европу. Таким образом,
Маккиндер иерархизирует планетарное пространство через систему
концентрических кругов. В самом центре – "географическая ось истории" или
"осевой ареал" (pivot area), Это геополитическое понятие географически
тождественно России. Та же "осевая" реальность называется хартленд, "земля
сердцевины".
Далее идет "внутренний или окраинный полумесяц (inner or marginal
crescent)". Это – пояс, совпадающий с береговыми пространствами
евразийского континента. Согласно Маккиндеру, "внутренний полумесяц"
представляет собой зону наиболее интенсивного развития цивилизации. Это
соответствует исторической гипотезе о том, что цивилизация возникла
изначально на берегах рек или морей, так называемой "потамической теории".
Надо заметить, что эта теория является существенным моментом всех
геополитических конструкций. Пересечение водного и сухопутного пространств
является ключевым фактором истории народов и государств. Далее идет внешний
круг: “внешний или островной полумесяц (outer or insular crescent).” Это
зона целиком внешняя (географически и культурно) относительно материковой
массы мирового острова.
Маккиндер считал, что главной задачей англосаксонской геополитики
является недопущение образования стратегического континентального союза
вокруг "географической оси истории". Следовательно, стратегия сил "внешнего
полумесяца" состоит в том, чтобы оторвать максимальное количество береговых
пространств от хартленда и поставить их под влияние "островной
цивилизации".
Маккиндера первым постулировал глобальную геополитическую модель. Он
неустанно подчеркивал особое значение географических реальностей для
мировой политики, считая, что причиной, прямо или косвенно вызывавшей все
большие войны в истории человечества, было, помимо неравномерного развития
государств, также и неравномерное распределение плодородных земель и
стратегических возможностей на поверхности планеты.
История, по Маккиндеру, географически вращается вокруг континентальной
оси. Эта история яснее всего ощущается именно в пространстве "внутреннего
полумесяца", тогда как в хартленде царит "застывший" архаизм, а во "внешнем
полумесяце" – некий цивилизационный хаос.
На политическом уровне это означало признание ведущей роли России в
стратегическом смысле. Маккиндер считал, что Россия занимает в целом мире
столь же центральную стратегически позицию, как Германия в отношении
Европы. Она может осуществлять нападения во все стороны и подвергаться им
со всех сторон, кроме севера. И всё зависит от развития ее железнодорожных
возможностей, что является делом времени.
Маккиндер считал, что исходным пунктом в судьбе народов и государств
является географическое положение занимаемых ими территорий. Это
географическое положение является "извечным", независящим от воли народов
или правительств, и влияние его, по мере исторического развития, становится
все более и более значительным. Сопротивляться "требованиям", которые
обусловлены географическим положением, бесполезно.
Связь между историей и географией нужна Маккиндеру только для того,
чтобы доказывать "неправомерность" возникновения таких государственных
образований или общественных формаций, которые, по его словам, противоречат
требованиям "географической инерции".
В процессе формирования современного мира, согласно теории Маккиндера,
вначале выделяется Центральная Азия (как осевая область истории), из
которой в свое время монголы распространили свое влияние на азиатскую и
европейскую историю благодаря преимуществу в подвижности их конников.
Однако со времен Великих географических открытий баланс сил значительно
изменился в сторону приокеанических стран, в основном Великобритании. Тем
не менее Маккиндер считал, что новая транспортная технология, в часности
железные дороги, изменит баланс геополитических сил снова в пользу
сухопутных государств. Границы "хартленда" определялись им зоной, не
доступной морской державе. "Хартленд" был очерчен "внутренним полумесяцем"
на материковой Европе и Азии, "внешним полумесяцем" островов и континентов
за пределами Евразии. При этом Маккиндер приводит исторические примеры
непобедимости "хартленда": морские корабли не могут вторгнуться в эту зону,
а попытки окраинных стран всегда заканчивались неудачами (например,
шведского короля Карла XII, Наполеона).
Модель отражала желание корректировки традиционной британской политики
поддержания баланса сил в Европе, так, чтобы ни одно континентальное
государство не могло угрожать Великобритании. Было стремление помешать
Германии в союзе с Россией контролировать "хартленд" и таким образом
управлять ресурсами для свержения Британской империи.
Сам Маккиндер отождествлял свои интересы с интересами англосаксонского
островного мира, то есть с позицией "внешнего полумесяца". В такой ситуации
основа геополитической ориентации "островного мира" ему виделась в
максимальном ослаблении хартленда и в предельно возможном расширении
влияния "внешнего полумесяца" на "полумесяц внутренний".
Основное "практическое" положение Маккиндера заключалось в том, что
островное положение Великобритании требует от нее сопротивления силам,
исходящим из "колыбели потрясений" – из области, находящейся на стыке
Европы и Азии, между Уралом и Кавказом. Отсюда, по Маккиндеру, шли
переселения народов, искони угрожавшие древним цивилизациям. Объединение
или союз народов, находящихся по обе стороны "колыбели потрясений", в
частности русских и немцев, заявляет Маккиндер, угрожает Великобритании,
которая обязана поэтому объединить под своим руководством народы,
расположенные на "краю" или "окраине" Евразии.
Подобными геополитическими соображениями Маккиндер обосновывает
правомерность британских притязаний на всю "окраину" Евразии (то есть на
территории Средиземноморья, Ближнего Востока, Индии и Юго-Восточной Азии,
плюс опорные пункты в Китае), а также правильность британской политики
"окружения" Германии и союза с Японией. Одновременно с этим Маккиндер
считал основной задачей британской внешней политики предотвращение союза
(объединения) России и Германии.
Маккиндер, выражая британские интересы, страшился одновременно и России
и Германии. Постоянная обеспокоенность тем, что Россия может захватить
Дарданеллы, прибрать к рукам Османскую империю и выйти к Индии довлела и
над английской практической политикой, и над ее теоретическими умами.
Россия, утверждал Маккиндер, стремится к овладению прибрежными странами с
незамерзающим морем. Английское же господство в британской мировой империи
основано как раз на владении прибрежными странами Европы, вследствие чего
всякое изменение соотношения сил в прибрежных странах должно подорвать
позиции Англии. Из двух зол – Россия и Германия – Маккиндер все же выбрал,
на его взгляд, наименьшее – Россию, и весь политический пафос своего
произведения направил против Германии как ближайшей непосредственной угрозы
британским интересам. Опасаясь движения Германии на восток, к центру
хартленда, он предлагал создание "срединного яруса" независимых государств
между Россией и Германией.
У Маккиндера вызвала опасение не только угроза прямой германской
военной экспансии на восток, но и сколько мирное и постепенное
проникновение в разрушенную революцией Россию более экономически развитой и
энергичной Германии. Он был убежден, что методы "экономического троянского
коня" могут завершаться возобновлением гражданской войны в России и
конечной интервенцией германских "спасителей порядка", "приглашенных"
отчаявшимся народом.
В связи с концепцией Маккиндера нельзя пройти мимо одной важной детали,
на которую обращали внимание многие ее критики: Маккиндер нигде и никогда
не давал определенного описания западных границ хартленда, оставляя этот
вопрос на разумение своих читателей. Хотя он и ссылался в общих чертах на
то обстоятельство, что стратегически хартленд включает Балтийское море,
Дунай, Черное море. Малую Азию и Армению, дальше этого он, однако, не шел,
так как понимал, что ситуация в Центральной Европе будет оставаться не
стабильной. Зыбкая граница, установленная после первой мировой войны, была
полностью разрешена уже в 1939 году. Вторая мировая война завершилась,
казалось бы, установлением более прочной и "справедливой" разделительной
линии между западной и восточной частями Европы, и ее можно было бы условно
принять за западную границу хартленда. На рубеже 1989-90-х годов она также
рухнула, и это новое ее разрушение сопровождалось образованием в центре
Европы новой "буферной зоны", только еще более зыбкой, еще более чреватой
конфликтами, еще более ненадежной и опасной, нежели то было после первой
мировой войны. Особенность ее образования на сей раз состояла в том, что
оно было стихийным, не имеющим какой-либо определенной политической цели а
потому и будущая ее роль скрыта в полной неизвестности.
| |
