|
Реферат: Социология политики Макса Вебера (Социология)
Государственная академия сферы быта и услуг
Уфимский технологический институт сервиса
Кафедра социологии и политологии
Реферат на тему:
Социология политики Макса Вебера
Выполнила студентка
группы ЭЗ-1 Билалова С.М.
Шифр 598 003
Проверил Шарипов
А.Р.
Уфа 1998 г.
Содержание
1. Введение.
2. Макс Вебер- классик мировой социологии.
3. Общество социальной политики и эмпирические исследования М.Вебера.
4. Политика как призвание и профессия.
5. Заключение.
6. Список используемой литературы.
1.Введение
В начале 90-х годов в России резко возрос интерес к социологии. Однако
и на Западе, давно построившем рыночное общество и намного раньше
обозначившем свою осведомленность в сфере политической социологии, интерес
к ней не только не угасает, но в последние годы заметно усиливается.
Макс Вебер (1864-1920) является одним из наиболее крупных социологов конца
XIX - начала XX в., оказавшим большое влияние на развитие этой науки. Он
принадлежал к числу тех универсально образованных умов, которых становится
все меньше по мере роста специализации в области общественных наук; он
одинаково хорошо ориентировался в области политэкономии, права, социологии
и философии, выступал как историк хозяйства, политических инструментов и
политических теорий, религии и науки, наконец, как логик и методолог,
разработавший принципы познания социальных наук. Однако все Вебер изучал в
историческом аспекте. Все его многотомное наследие, включающее работы по
социологии и политологии, религии и экономике, методологии науки, пропитано
сравнительно-историческим подходом.
2. Макс Вебер - классик мировой социологии.
Макса Вебера считают бесспорным классиком мировой социологии,
энциклопедически образованным ученным, политическим и общественным
деятелем. Он происходил из состоятельной и очень интеллигентной семьи.
Наверное, под влиянием отца с ранних лет приобрел вкус к политике и
гуманитарным наукам.
Среди его работ есть и такие, которые посвящены проблемам
социологии политики, труда и экономики. Для немецких ученых 20-х годов,
сообщает Р.Бендикс в своей рецензии, "Экономика и общество" Вебера являла
неуклюжий документ исторической социологии, обязанный своим существованием
традициям немецкого историцизма и пережиткам классического обучения конца
XIX в., никак не связанного с потребностями текущего дня. Однако после
второй мировой войны ситуация серьезно меняется. В центре внимания
оказались политические идеи. Тогда же молодое поколение немецких
социологов было занято ассимиляцией некоторых идей американской социологии.
Естественно в подобном контексте веберовские работы могли быть восприняты
совершенно не адекватно, так как в них содержалась критика того самого
функционализма и интеракционистских моделей, которыми увлекалось молодое
поколение немецких социологов. В то время как внимание немцев к социологии
М.Вебера ослабевало, интерес американских социологов к веберовским
сочинениям возрастал. С тех пор учения М.Вебера легли в основу американской
социологии.
Формирование социально-политических воззрений теоретической
позиции Макса Вебера во многом определялось общественно-политической
ситуацией в Германии последней четверти XIX в,:а также состоянием науки
того времени, прежде всего политической экономики, истории и социальной
философии. Для общественно-политической ситуации в Германии конца прошлого
века характерна борьба двух социальных сил: сходящего с исторической сцены
немецкого юнкерства, связанного с крупным землевладением, и крепнущей
буржуазии, стремящейся к политической самостоятельности. Формирование
самосознания немецкой буржуазии происходило в эпоху, когда на исторической
арене появился новый класс- пролетариат. Это определило двойственный
характер немецкой буржуазии, ее политическую нерешительность и
противоречивость позиции ее теоретиков. К последним принадлежал и Макс
Вебер. По своей политической ориентации Вебер был буржуазным
либералом, и его взгляды имели характерный для немецкого либерализма
националистический оттенок.
Из наиболее важных последних работ Вебера следует отметить
его доклады "Политика как призвание и профессия" (1919) и "Наука как
призвание и профессия" (1920). В них нашли отражение умонастроения Вебера
после войны, его недовольства политикой Германии в Веймарский период.
Вебер считается крупнейшим представителем немецкой исторической школы
политэкономии. Правовед по образованию, он начинал свою деятельность с
исследований в области экономической истории. Занимаясь экономической
историей, Вебер не мог обойти Общество социальной политики и его
представителей. Сочинения Макса Вебера поражают энциклопедическим
охватом социальной действительности, и не так просто оценить, в какую сферу
знаний он внес больший вклад.
3. Общество социальной политики и эмпирические исследования Вебера.
В 80-90-е гг. XIX в. эмпирическая социология в Германии зарождалась
как паллиотивная наука - через заимствование и подражание французским и
английским образцам. Созданное в 1872 г. Общество социальной политики
стало основной организацией, где создавались научные каноны эмпирической
социологии и проводились практические исследования. До прихода сюда Вебера
Общество значительными успехами не отличалось. Главная причина таилась в
отсутствии у социальных политиков глубокого интереса к методологии. Впервые
серьезное внимание на методологию исследования, правильную формулировку
вопросов обратил М.Вебер. Благодаря его усилиям эмпирическая деятельность
Общества поднялась на качественно новый уровень. Вебер в Обществе был не
только аналитиком и сравнивал свой материал с результатами более ранних
исследований, чтобы обеспечить сравнительно-историческую перспективу.
Характерной чертой являлись ежегодные собрания Общества, где профессура с
приглашенными министерскими работниками, промышленниками и представителями
пофсоюзов детально обсуждала итоги исследований и содержание отчетов.
Вместо традиционного сообщения о выводах исследования Вебер в 1893 г.
поставил на повестку дня политические вопросы. Он вызвал всеобщее удивление
, заявив, что в силу экономических причин землевладельцы восточной Пруссии
импортируют польских крестьян, а страдают интересы самой Германии. В связи
с этим оказывалось весьма сомнительным использование землевладельцев в
качестве респондентов, способных беспристрастно и не заинтересованно
оценить ситуацию. В таком убеждение его поддержали многие члены Общества.
Таким образом, Вебер, привлеченный к анализу собранной по старым методикам
информации, подверг эти методики серьезной критике.
4. Политика как призвание и профессия.
От разговора о политике как призвание непроизвольно можно ожидать
высказываний и оценок по злободневным вопросам. Из данной работы я бы
хотела исключить все вопросы, относящиеся к тому, какую политику следует
проводить, какое , таким образом содержание следует придавать своей
политической деятельности. Они не имеют никакого отношения к общему
вопросу: что может означать политика как призвание и профессия. Далее, я бы
хотела рассмотреть как смотрел на этот вопрос Макс Вебер.
Итак, что он понимал под политикой? Это понятие имеет чрезвычайно
широкий смысл и охватывает все виды деятельности по самостоятельному
руководству. Говорят о валютной политики банков, о дисконтной политике
Имперского банка, о политике профсоюза во время забастовки, можно говорить
о политике правления, руководящего корпорацией, наконец, даже о политике
умной женщины, которая стремиться управлять своим мужем. Конечно, сейчас я
не буду рассматривать это понятие столь широко.
Итак, политика, судя по всему, означает стремление к участию во
власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то между
государствами, будь то внутри государства между группами людей, которые оно
в себе заключает. В сущности, такое понимание соответствует и
словоупотреблению. Кто занимается политикой, тот стремиться к власти: либо
к власти как средству, подчиненному другим целям, либо к власти ради нее
самой, чтобы наслаждаться чувством престижа, которое она дает.
Правовое государство Вебер предпочитает называть нетрадиционным: оно
выступает у него как легальное господство. Прежде чем выяснить, почему это
так, посмотрим внимательнее, что представляет собой этот тип господства.
Вебер, кладет в основу легального господства целерациональные действия, то
есть соображение интереса. В своем чистом виде, стало быть, легальное
господство ценностного фундамента не имеет. Не случайно и осуществляющая
этот тип господства бюрократическая машина должна служить исключительно
интересам дела. Важно отметить, что отношения господства в " рациональном"
государстве рассматриваются Вебером по аналогии с отношением в сфере
частного предпринимательства.
Политическая позиция Вебера так же как и его теория господства,
представляла собой существенный отход от позиций классического либерализма,
теоретически представленного в Германии, в частности, неокантианцами.
Теоретически это отход, как нам представляется, наиболее ярко выявился в
рассмотрение им правового буржуазного государства как образования чисто
функционального, нуждающегося в легитимировании со стороны внешних по
отношению к нему "ценностей".
С одной стороны, Вебер выступает как представитель рационалистической
традиции. Это сказывается как на его методологии, ориентирующийся на
сознательное, субъективно мотивированное индивидуальное действие, так и на
его политических взглядах: политические статьи и выступления Вебера с 90-х
годов прошлого века направленный против аграрного консерватизма и идеологии
немецкого юнкерства, которой Вебер противопоставляет буржуазно- либеральную
позицию.
Сам Вебер не двусмысленно указал на связь понятия рациональности с
важнейшей для него ценностью- свободой - в своей полемике с Рошером, Книсом
и Майером. Человек тем свободнее, чем рациональнее его действие, т.е. чем
яснее он сознает преследуемую цель и чем сознательнее избирает адекватные
ей средства.
В политическом плане это сказывается в отходе немецкого социолога от
классического либерализма. Этот своей отход Вебер наметил прежде всего при
рассмотрении проблем политической экономии. Политэкономия, по его мнению,
не может ориентироваться ни на этические, ни на производственно-технические
идеалы- она может и должна ориентироваться на идеалы национальные. Нация
выступает у Вебера и как важнейшая политическая ценность. Правда, нужно
сказать, что его " национализм" не носил такого характера, как у немецких
консерваторов. Его идеалом было сочетание политической свободы и
национального могущества. Кстати, соединение политического либерализма с
националистическими мотвами вообще характерно для Германии, и здесь Вебер,
пожалуй, не составляет исключения; однако он дает идеям "национализма"
несколько иное обоснование, чем немецкий либерализм XIX в.
Государство, равно как и политические союзы, исторически ему
предшествующие, есть отношение господства людей над людьми, опирающееся на
легитимное насилие как средство. Таким образом, чтобы оно существовало,
люди, находящиеся по господством, должны подчиняться авторитету, на который
претендуют те, кто теперь господствует. Какие внутренние основания для
оправдания господства и какие внешние средства служат ему опорой?
В принципе имеется три вида внутренних оправданий, т.е. оснований
легитимности. Во-первых, это авторитет "вечно вчерашнего": авторитет
нравов, освещенных значимостью и привычной ориентацией на их соблюдение.
Далее, авторитет внеобыденного личного дара, полная личная преданность и
личное доверие, вызываемое наличием качеств вождя у какого то человека.
Наконец, господство в силу "легальности", в силу веры в обязательность
легального установления и деловой компетентности, обоснованной рационально
созданными правилами. Правда, чистые типы редко встречаются в
действительности.
В данном случае я бы хотела рассмотреть прежде всего второй из них:
господство, основанное на преданности тех, кто подчиняется чисто личной
харизме вождя, так как здесь корениться мысль о призвании в его высшем
выражении. Преданность харизме пророка или вождя на войне, или выдающегося
демагога в народном собрании или а парламенте как раз и означает, что
человек подобного типа считается внутренне призванным руководителем людей,
что последние подчиняются ему не в силу обычая или установления, но и
потому что верят в него. Правда сам вождь живет своим делом.
Конечно, главными фигурами в механизме политической борьбы не были одни
только политики в силу их "призвания" в собственном смысле этого слова. Но
решающую роль здесь играет тот род вспомогательных средств, которые
находятся в их распоряжении. Как политически господствующие силы начинают
утверждаться в своем государстве? Данный вопрос относится ко всякого роду
господства во всех его формах: к традиционному, равно как и к легальному, и
к харизматическому.
Штаб управления, представляющий во внешнем проявление предприятие
политического господства, как и всякое другое предприятие, прикован к
властелину, конечно, не одним лишь представлением о легитимности. Его
подчинение связано двумя средствами, апеллирующими к личному интересу:
материальным вознаграждением и социальным почетом. Политический союз, в
котором материальные средства управления полностью или частично подчинены
произволу зависимого штаба управления, мы будем называть расчлененным
союзом.
Можно заниматься политикой - то есть стремиться влиять на распределение
власти между политическими образованьями и внутри них - как в качестве
политика "по случаю", так и в качестве политика для которого эта побочная
или основная профессия, точно так же, и при экономическом ремесле.
Политиками "по случаю" являемся все мы, когда отпускаем свой избирательный
бюллетень и т.д. у многих людей подобными действиями и ограничивается их
отношение к политике. Политиками "по совместительству" являются в наши дни,
например, все те доверенные лица и правления партийно-политических союзов,
которые - по общему правилу - занимаются этой деятельностью лишь в случае
необходимости, и она не становится для них первоочередным "делом жизни" ни
в материальном, ни в идеальном отношение. Точно так же занимаются политикой
члены государственных советов и подобных совещательных органов, начинающих
функционировать лишь по требованию. Но равным же образом ею занимаются и
довольно широкие слои наших парламентариев, которые "работают " на не
Есть два способа сделать из политики свою профессию: либо жить для
политики, либо жить за счет политики и политикой. Кто живет для политики, в
каком-то внутреннем смысле творит свою жизнь из этого - либо он открыто
наслаждается обладанием властью, которую осуществляет, либо черпает свое
внутреннее равновесие и чувство собственного достоинства из сознания того,
что служит делу, и тем самым придает смысл своей жизни. Именно в таком
смысле всякий серьезный человек, живущий для какого то дела, живет также и
этим делом. За счет политики как профессии живет тот, кто стремиться
сделать из нее постоянный источник дохода; для политики - тот, у кого иная
цель.
Если государством или партией руководят люди, которые живут исключительно
для политики, а не за счет политики, то это означает "плутократическое"
рекрутирование политических руководящих слоев. Несомненно, профессиональные
политики непосредственно не вынуждены искать вознаграждения за свою
политическую деятельность, на что должен претендовать всякий неимущий
политик.
Руководить политикой можно либо в порядке "почетной деятельности" и тогда
ее занимаются "независимые", то есть состоятельные люди. Или же к
политическому руководству допускаются неимущие и тогда они должны иметь
вознаграждение. Профессиональный политик, живущий за счет политики, может
быть чистым чиновником на жалованье.
Подлинной профессией настоящего чиновника - это имеет решающее значение для
оценки нашего прежнего режима - не должна быть политика. Он должен
управлять прежде всего беспристрастно - данное требование применимо даже к
так называемым политическим управленчиским чиновникам,- по меньшей мере
официально, пока под вопрос не поставлены государственные интересы
господствующего порядка.
Так какие же внутренние радости может предложить карьера политика и какие
личные предпосылки она предполагает в том, кто ступает на данный путь? Этот
вопрос задает себе Вебер и вот, что он считает по данному поводу. Прежде
всего, она дает чувство власти. Даже на формально скромных должностях
сознание влияния на людей, участия во власти над ними, но в первую очередь
- чувство того, что и ты держишь в руках нерв исторически важного процесса.
Также необходимо отметить, что в основном три качества являются для
политика решающими: страсть, чувство ответственности, глазомер.
Политика есть мощное медленное бурение твердых пластов, проводимое
одновременно со страстью и холодным глазомером.
И закончить данный пункт своей работы я бы хотела словами Вебера:" Лишь
тот, кто уверен что он не дрогнет, если, с его точки зрения, мир окажется
слишком глуп или слишком подл для того, что он хочет ему предложить; лишь
тот, кто вопреки всему способен сказать " и все- таки! ",-лишь тот имеет
профессиональное призвание к политике".
5. Заключение.
Подводя итоги небольшому экскурсу в социологию М.Вебера, хочу
отметить, что далеко не все рассмотренные немецким социологом проблемы
политики получили здесь освещение. Свою задачу я видела не в том, чтобы
дать анализ всей совокупности вопросов, так как мне это не по силам.
Подобное мероприятие не по силам и ученному и даже целому научному
коллективу. Оно не по силам и поколению социологов. Потому что с каждым
десятилетием, с каждым витком в развитии современных обществ, принадлежащих
к самым разным кладам, открываются новые возможности осмысления и
интерпретации веберовского учения.
Некоторые из веберовских тем, перекликающихся со "злобой" нашего дня были
затронуты в данной работе, а некоторых я даже не коснулась в своем докладе.
Властители наших дум долгое время считали, что для нравственного
преображения общества достаточно экономических, политических, ну в лучшем
случае также и " общекультурных" преобразований. Но, как мы видим, ни одной
из этих революций в отдельности, ни всех их вместе не было достаточно для
решения этой задачи.
Как добросовестный ученый, Вебер не оставлял не раскрытой ни одной иллюзии
- и при принятии любого решения он просчитывал слишком много "ходов
вперед", больше, чем это допустимо для политика. В этом была и его
проницательность, но и его просчет: он слишком переоценивал возможности
рациональной раскладки, не оставляя места для не предусмотренных, случайных
моментов, которые в данном случае позволяют реально действующему человеку
быть увереннее и решительнее в своих действиях.
Возможно, что более глубокое почтение текстов по социологии Макса Вебера
поможет лучше разобраться во многих практических вопросах, которые ныне
стоят перед Россией, несомненно, переживающей этап модернизации. Возможно
учения Макса Вебера никогда не утеряют своей познавательной ценности.
6. Список используемой литературы.
1. П.П. Гайденко, Ю.Н. Давыдов. История и рациональность. Социология Макса
Вебера. М.,1991г.
2. М. Вебер. Избранные произведения. М.,1990г.
3. А.И. Кравченко. Социология Макса Вебера. М.,1997 г.
4. Работы Макса Вебера по социологии и идеологии.
Реферат на тему: Социология политики в работах М. Вебера
Московский Государственный
Социальный Университет
Институт Социологии
Реферат
М. Вебер
" Социология политики в работах М.Вебера"
Студента 3 курса факультета социологии
Иванова Михаила Сергеевича
Москва 1998
Теория рационализации у Вебера связанна с его трактовкой «социального
действия», которая в свою очередь, ссылается на концепцию господства,
являющейся основной политической социологии Вебера.
Подробно все это расписано в учении Вебера о типах легитимного господства,
то есть такого господства, которое признается со управляемыми индивидами.
Как писал Вебер, «господство означает шанс встретить повиновение
определенному приказу». Кроме этого, господство предполагает взаимные
ожидания того кто приказывает и того, кто повинуется этому приказу, ожидая
что приказ будет иметь тот характер, который ими воспринимается. В
соответствии со своей методологией, Вебер дает анализ легитимных типов
господства, причем начиная его с рассмотрения возможных типических типов
уступчивости. Вебер выделяет три разновидности подчинения ставя им в
соответствие три типа подчинения.
Первый тип господства Вебер называет легальным. Здесь в качестве мотива
уступчивости рассматриваются соображения интереса, т.е. целерационального
действия. К такому типу, по его мнению, относятся современные ему
европейские государства: Англия, Франция и США. В таких государствах
подчиняются не личности, а четко установленным законам, которым подчиняются
и управляемые и управляющие. Аппарат управления ( «штаб») состоит из
специально образованных чиновников , которым вменяется в обязанность
действовать невзирая на лица, т.е. по строго формализованным регламентам и
рациональным правилам. Правовое начало - принцип лежащий в основе
легального господства. Именно этот принцип оказался ,согласно Веберу, одной
из необходимых предпосылок развития современного капитализма как системы
формальной рациональности.
Самым чистым типом легального господства Вебер считал бюроктратию. Правда,
он тут же оговаривается, что никакое государство не может быть полностью
бюрократичным , поскольку на вершине лестницы стоят либо наследуемые
монархи, либо избранные народом президенты, либо лидеры, избранные
парламентской аристократией. Но повседневная непрерывная работа при этом
ведется силами специалистов-чиновников, т.е. машиной управления.
Этот тип господства наиболее соответствует формально-рациональной структуре
экономики. Правление бюрократии - это господство посредством знания, и в
этом заключается его специфически рациональный характер.
Важно отметить, что описанный Вебером " идеальный тип формально-
рационального управления", конечно же не имел и не имеет полного
имперического осуществления ни в одном из индустриальных государств.
Собственно Вебер имел ввиду " машину управления", машину в самом буквальном
смысле слова, но машину человеческую, у которой нет никакого другого
интереса, кроме интереса дела. Однако, подобно всякой машине, машина
управления нуждается в надежной программе. Самаже она подобной программы не
имеет, будучи структурой формально-рациональной. Поэтому программу может
задать ей только политический лидер, ставящий перед собой определенные
цели, т.е. другими словами, ставящий формальный механизм управления на
службу определенным политическим целям.
Второй тип легитимного господства Вебер обозначает как традиционный. Этот
тип обусловлен нравами, привычкой к определенному поведению. В этом
отношении традиционное господство основано на вере не только в законность,
но даже в священность издревле существуюших порядков и властей.
Чистейшим типом такого господства является, по Веберу, патриархальное
государство. Это общество, которое предшествовало современному буржуазному
обществу. Тип традиционного господства по своей структуре сходен со
структурой семьи. Именно это обстоятельство делает особенно прочным и
устойчивым этот тип легитимности.
Штаб правления здесь состоит из лично зависимых от господина домашних
чиновников, родственников, личных друзей или вассалов. В отличии от
рассмотренного выше господства, именно личная верность служит здесь
основанием для назначения на должность, а также для продвижения по
иерархической лестнице. Для традиционного господства характерно отсутствие
формального права и, соответственно, отсутствие требования действовать
«невзирая на лица»; характер отношений в любой сфере сугубо личный.
Различие между рациональным способом управления (и рациональным типом
государства) и способом управления в традиционном обществе Вебер показывает
путем сравнения современного западного чиновника с китайским мандарином.
Мандарин, в отличие от управленца бюрократической «машины», совершенно
неподготовленный к делам управления человек. Такой человек не управляет
самостоятельно – все дела находятся в руках канцелярских служащих.
Мандарин – это прежде всего гуманитарно образованный человек, хороший
каллиграф, пишущий стихи, знающий всю литературу Китая за тысячу лет и
умеющий ее толковать. В то же время он не придает никакого значения
политическим обязанностям. Государство с подобными чиновниками, как
отмечает Вебер, представляет собой нечто совершенно отличное от
западного государства. В этом государстве все основывается на
религиозно-магической вере в то, что совершенства их литературного
образования вполне достаточно для того, чтобы все держать в порядке,
Третьим типом господства является, по Веберу, харизматическое
господство. Понятие харизмы (греч. сйапвп~а – божественный дар) играет в
веберовской политической социологии важную роль. Харизма, в соответствии с
этимологическим значением этого слова, есть некая экстраординарная
способность, некоторое качество индивида, выделяющее его среди остальных.
Это качество не столько приобретенное, сколько дарованное человеку от
природы богом, судьбой. К харизматическим качествам Вебер относит
магические пособности, пророческий дар, выдающуюся силу духа и слова.
Харизмой, по Веберу, обладают герои, полководцы, маги, пророки и провидцы,
выдающиеся политики, основатели мировых религий и др. типы (например,
Будда, Христос, Магомет, Солон, Ликург, Цезарь, Сципион Африканский и т.
д.).
Харизматический тип легитимного господства представляет собой прямую
противоположность традиционному. Если традиционный тип господства держится
приверженностью к обычному, раз и навсегда заведенному, то
харизматический, напротив, опирается на нечто необычное, никогда ранее не
признававшееся. Основной базой харизматического господства является
аффективный тип социального действия. Вебер рассматривает харизму как
великую революционную силу в традиционном типе общества, способную внести
изменения в лишенную динамизма структуру этих обществ. Однако следует
отметить, что при всем различии и даже противоположности традиционного и
харизматического типов господства между ними есть и нечто общее а именно:
тот и другой опираются на личные отношения между господиноми подчиненным. В
этом отношении оба этих типа противостоят формально-рациональному
господству как безличному.
Источником личной преданности харизматическому государю является не
традиция и не признание его формального права, а прежде всего эмоционально
окрашенная вера в его харизму и преданность этой харизме. Поэтому, как
подчеркивал Вебер, харизматический вождь должен заботиться о сохранении
своей харизмы и постоянно доказывать ее присутствие. Штаб управления при
таком типе господства формируется на основе личной преданности вождю. Ясно,
что рациональное понятие компетентности, так же как и сословно-
традиционное понятие привилегии, здесь отсутствует. Другой момент. Как от
формально-рационального, так и от традиционного типа господства
харизматический отличается тем, что здесь нет установленных (рационально
или по- традиции) правил и решения по всем вопросам выносятся
иррационально, на основе «откровения», интуиции или личного примера.
Понятно, что харизматический принцип легитимности, в отличие от
формально-рационального, авторитарен. По существу, авторитет
харизматического лидера базируется на его силе – только не на грубой,
физической, а на силе его внутреннего дара.
Вебер, верный своим познавательным принципам, рассматривает харизму
овершенно безотносительно к содержанию того, что возвещает, за что
выступает, что несет с собой харизматический лидер, то сть он подчеркнуто
безразличен к ценностям, вносимым
в мир харизматическои личностью.
Легальное господство, по Веберу, имеет более слабую легитимирующую силу,
чем традиционное и харизматическое. Возникает законный вопрос: на каком
основании делается такой вывод? Чтобы ответить на него, следует еще раз
обратить внимание на то, что представляет собой легальный тип господства.
Как уже отмечалось, Вебер за основу легального господства берет
целерациональное действие, В чистом виде легальное господство не имеет
ценностного фундамента, не случайно этот тип господства осуществляется
формально-рационально, где «бюрократическая машина» должна служить
исключительно интересам дела.
Важно отметить и то, что отношения господства в «рациональном»
государстве рассматриваются Вебером по аналогии с отношениями в сфере
частного предпринимательства. Целерациональное действие имеет в качестве
своей модели действие экономическое. Экономика – это та «клеточка», в
которой и существует легальный тип господства. Именно экономика более
всего поддается рационализации. Она освобождает рынок от сословных
ограничений, от сращивания с нравами и обычаями, превращая все
качественные характеристики в количественные, то есть расчищая путь для
развития сугубо рационального капиталистического хозяйства.
Рациональность, в веберовском понимании, это формальная,
функциональная реальность, то есть свободная от всяких ценностных
моментов. Это и есть легальное господство. Но именно потому, что
формальная рациональность в себе самой своей цели не несет и всегда
определяется через что-то другое, легальное господство не имеет достаточно
сильной легитимности и должно быть подкреплено чем-то другим – традицией
или харизмой. На политическом языке это будет звучать таким образом:
парламентская демократия, признаваемая классическим либерализмом
единственно правомерно законодательным (легитимирующим) органом, не имеет
в себе достаточной легитимирующей силы в глазах масс. А потому она должна
быть дополнена или наследованным монархом (чьи права ограничены
парламентом), или плебисцитарным путем избранным политическим лидером. Как
видим, в первом случае легитимность легального господства усиливается с
помощью апелляции к традиции, во втором – с помощью апелляции к харизме.
В последний период своей деятельности Вебер пришел к выводу о
необходимости дополнить парламентскую легальность именно плебисцитарной
легитимностью. В качестве политического лидера должен, по его мнению,
выступать политический деятель, избираемый не парламентом, а
непосредственно всем народом. Это дает лидеру право обращаться в наиболее
ответственные моменты непосредственно к народу через голову парламента.
Здесь следует отметить одно обстоятельство, чтобы не впасть в крайность
при рассмотрении политических взглядов Вебера. Он никогда не подвергал
сомнению необходимость парламента, который ограничивал бы власть
плебисцитарно избранного лидера и осуществлял как по отношению к нему, так
и по отношению к аппарату управления функции контроля. Именно наличие трех
взаимно дополняющих моментов (первое – аппарата управления («машины») как
рационального средства осуществления власти политического лидера; второе –
харизматического лидера как формулирующего и проводящего политическую
программу («ценности»); третье – парламента как инстанции критически-
контрольной по отношению к аппарату, но отчасти и к президенту) является
необходимым условием существования западного общества. Следует в этой связи
иметь в виду и то, что одним из мотивов, заставивших немецкого социолога
особо подчеркнуть значение плебисцита, было стремление ограничить все
возрастающую силу аппарата буржуазно-демократических партий, силу
«партийной олигархии».
Возвращаясь непосредственно к идее Вебера об усилении легитимности
легального господства, можно сказать: именно формальный характер легального
господства, не имеющий сам в себе никаких ценностей и требующий в качестве
своего дополнения политического лидера, который был бы в состоянии
сформулировать определенные цели, привело его к признанию плебисцитарной
демократии. Плебисцитарная демократия как форма политической системы, по
мнению Вебера, наиболее соответствоваласитуации, которая сложилась в
современном ему западноевропейском обществе.
Только плебисцит, по его убеждению, может сообщить политическому лидеру
ту силу легитимности, которая позволит ему проводить определенным образом
ориентированную политику, а также поставить государственно-бюрократическую
машину на службу определенным ценностям. Понятно, что для этого
политический лидер должен быть харизматически одарен, ибо в противном
случае он не может получить одобрения плебисцита.
В таком подходе была, конечно, определенная двусмысленность. Вспомним,
что харизма, по Веберу, не допускает никакого содержательного
истолкования. Харизматическим лидером для него является всякий, кто
способен воздействовать на массу с большой эмоциональной силой, независимо
от того, какие религиозные или политические идеи он несет. Такая установка
была особенно двусмысленна на фоне прихода в Германии в 1933 г. к власти
Гитлера, то есть спустя тринадцать лет после смерти Вебера. В данном
случае одни рассматривают его как человека, который теоретически
предсказывал появление тоталитарных режимов в Европе и предостерегал
относительно возможных последствий, другие склонны обвинять его в том, что
он косвенно, теоретически способствовал возникновению этих режимов.
Действительно, Вебер дал серьезное основание для подобных высказываний,
поскольку его политическая позиция, так же как и его теория господства,
представляла собой существенный отход от позиций классического
либерализма. Этот свой отход Вебер наметил прежде всего при рассмотрении
проблем политической экономии. Политическая экономия, по его мнению, не
может ориентироваться ни на этические, ни на производственно-технические,
ни на идеалы счастья – она может и должна ориентироваться на идеалы
национальные. Ее целью должно быть экономическое укрепление и процветание
нации. Нация выступает у Вебера как важнейшая политическая ценность.
Правда, его национализм носил отнюдь не консервативный характер. Он не
считал возможным жертвовать политическими свободами отдельного индивида.
Его идеалом было сочетание политической свободы и национального
могущества. Собственно, соединение политического либерализма с
националистическими мотивами вообще характерно для Германии, Вебер здесь не
исключение.
Следует отметить и тот факт, что как бы Вебер ни проводил линию чистой
рациональности, в его мышлении и теоретической концепции в целом глубоко
коренятся определенные ценностные предпосылки, а отсюда и общая
двойственность его позиции. Особенно наглядно ценностное отношение
Вебера сказалось в
подходе к самому рационализму, который выступает у него и в качестве
этического принципа.
Двойственное отношение наблюдается у Вебера не только к принципу
рациональности. Как можно было заметить в процессе анализа его теории
господства, эта двойственность наблюдается и в отношении к ее антиподу -
харизме, а так же и в отношении к традиции. Все это дает значительные
основания для противоречивых оценок взглядов Вебера.
Список использованной литературы:
1. "Избранные произведения", М. Вебер М. Просвящение, 1990 г.
2. "Западная социология" И. Громов, А. Мацкевич, В. Семенов СПБ, 1997
г., 372 с
| |
