|
Реферат: Возрождение (Ренессанс) (Философия)
Введение.
«Возрождение» является термином,который,в качестве историографической
категории вошёл в употребление в XIX веке, в большой степени благодаря
работе Якоба Буркгардта «Культура Ренессанса в Италии»,ставшей самой
известной и долго служившей образцом и необходимым путеводителем. В
работе Буркгардта ренессанс выступал в качестве изысканного
итальянского явления, для которого характерны индивидуализм практический
и теоретический, культ светской жизни с подчёркнутой чувственностью,
светский дух религии с тенденцией к язычеству, освобождение от власти
авторитетов, особенное внимание к истории, философский натурализм и
чрезвычайный вкус к искусствам. Главная особенность философии Ренессанса —
антропоцентризм. Ренессанс, согласно Буркгардту,был поэтому эпохой рождения
новой культуры, противоположной культуре средневековой, и в этом состоит
её важная роль,она не определялась лишь воскрешением античности. «То, что
мы должны установить в качестве существенного момента – это то, что не
возрождённая античность сама по себе, а соединённая вместе с новым
итальянским духом, имела силу привлечь к себе весь западный мир».[1]
Возрождение античности, таким образом, дало название «Ренессанс»
(Возрождение) всей эпохе, которая всё же намного сложнее, поскольку в ней
действительно происходит синтез нового духа в Италии, с самой античностью,
и в то же время этот дух, разрушая окончательно Средневековье, открывает
новую эпоху. Возрождение — это культура переходного периода, исключительно
интенсивная, но — если не говорить об Италии — очень недолговечная.
И, тем не менее, за это время, исторически не столь уж длительное,
произошло много событий в политической, экономической и духовной жизни
Западной Европы. За сравнительно небольшое время сложились современные
национальные обособленности, в рамках которых начала развиваться
европейская культура. Феодальная раздробленность уступила место абсолютной
монархии, которая опиралась не только на феодалов, но и на буржуазию
городов. Города, бывшие ранее изолированными островами в средневековой
Европе, стали центрами культурной жизни нации. Складывались и новые
производственные отношения. Рутинный, «феодальный» способ производства
утрачивал прежнее значение. Начался переход от ремесла к мануфактуре.
Вопросы христианской веры перестали быть заповедной областью и стали
подвергаться обсуждениям.
Ренессанс в Европе (прежде всего в Италии) занимает период с XIV по XVI
вв. и считается важным периодом в истории философии.
Также эпоха Возрождения рассматривается в следующих книгах:
Баткин Л.М., «Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. –
М.,1978; Баткин Л.М., «Итальянское Возрождение в поисках
индивидуальности».-М.,1989; Горфункель А.Х., «Философия эпохи
Возрождения».-М., 1980; Сергеев К.А., «Ренессансные основания
антропоцентризма».-СПб., 1993; «Эстетика Ренессанса. Антология: в 2-х
томах».-М., 1981; Соколов В.В., «Европейская философия XV-XVII вв.» -
М.,1984; Кузанский Н., Сочинения: в 2-х томах. – М.,1979;
Глава 1.
Общие положения эпохи Возрождения.
1.1. основные понятия Ренессанса.
Путь философии лежит через знания о человеке к знанию о мире.
В эпоху Возрождения в центре внимания мыслителей оказывается именно
человек. (Важно заметить, что в античности в центре внимания была природно-
космическая жизнь, в средние века — Бог и идея «спасения» человека.)
Философское мышление ренессансного периода можно охарактеризовать как
антропологическое.
В новое историческое время человек приобретает гораздо большую
самостоятельность. Он не считает, что своими успехами всецело обязан
традиции, наоборот, в качестве художника, ученого, философа он сам вносит
вклад в традицию. Поэтому человек эпохи Возрождения склонен приписывать все
заслуги только самому себе.
Знаменитые философы ренессанса утверждали ценность человеческой культуры,
человеческого знания, способного изменить мир к лучшему. Широко
распространено было мнение о том, что главное в человеке — его
добродетель, активное проявление добрых начал. Подлинное благородство не в
происхождении, а в добродетельной душе, в стремлении человека к знаниям
«беседы с древними», в творческой деятельности.
Образованность и разносторонность в образовании сопутствуют идеалу человека
этого времени. Существовали многочисленные примеры близости такому идеалу.
Теория архитектуры, живописи и ваяния, математика, механика, картография,
философия, этика, эстетика, педагогика — вот приблизительный круг занятий
флорентийского художника и гуманиста Леона Баттиста Альберти.
Возрожденческое понимание человека отличается от античного и средневекового
тем,что в античности человек был природным существом в том смысле, что его
границы были определены его природой и от него зависело только — последует
он природе либо отойдет от нее. Средневековье поддерживало убеждение, что
человек изначально греховен и природа его испорчена. Потому человек
нуждается в божественной благодати и спасении. В эпоху Возрождения этот
библейский мотив ослабевает. Человек осознает себя в качестве творца и
своей судьбы, и самого себя. Чувствует он себя также и неограниченным
господином над природой. Географический детерминизм утрачивает своё
значение, точно также, как утрачивают значения различные корпорационные и
сословные связи, без которых нельзя было обойтись в Средневековье.
Известный гуманист Джованни Пико делла Мирандола (1463-1494) в своей
знаменитой «Речи о достоинстве человека» полагает, что Бог, сотворив
человека и «поставив его в центре мира», не дал ему ни особых обязанностей
и ни даже собственного образа. Человек сам должен найти и свое место, и
лицо, и обязанности, согласно его собственной воле и решению.[2]
Флорентийский гражданин Джаноццо Манетти (1396-1457) в трактате «О
достоинстве и превосходстве человека» провозглашает человека из всех живых
существ «самым богатым и могущественным, потому что он может пользоваться
по своей воле всем, что было создано...». Манетти с гордостью перечисляет
все то, что, по его мнению, принадлежит человеку: «Нам принадлежат земли,
поля, горы, долины... деревья... плоды всех растений, мелкий и крупный
скот... домашние и дикие животные... реки, озера, болота... моря... все
виды рыб... птицы». Далее Манетти высказывает мысль, которая для
средневековья показалась бы слишком смелой: «...И что может показаться
наиболее удивительным, нам принадлежат ангелы, которые, как говорит
апостол, созданы для пользы людей как духовные руководители».
1.2.Культ творческого индивидуализма человека.
В эпоху Возрождения всякая деятельность — будь то деятельность художника,
скульптора, архитектора, мореплавателя или поэта — воспринимается иначе,
чем в античности или в средние века.
У древних греков созерцание ставилось выше деятельности (исключение
составляла государственная деятельность). Созерцание, по мнению греков,
приобщало человека к сущности природы, к тому, что есть вечное. Кроме того,
не следует забывать, что многие виды деятельности были для греков
дискредитированы рабским трудом.
В средние века отношение к деятельности несколько меняется. Христианство
рассматривает труд как своего рода «искупление за грехи» («в поте лица
твоего будешь есть хлеб»). То есть труд — уже не рабское занятие. Но, тем
не менее, высшей формой деятельности признается здесь та, что ведет к
спасению души: молитва, богослужение, чтение священных книг.
В эпоху Возрождения деятельность приобретает творческий характер. С ее
помощью человек не просто удовлетворяет свои нужды, а созидает новый мир,
создает красоту, наконец, творит самое высокое — самого себя.[3] Личность
теперь как бы перенимает, берет на себя творческие функции Бога: она
способна владеть и собой, и природой. У теоретиков возрожденческой эстетики
встречается такое, например, сравнение: художник должен творить так, как
бог творил мир, и даже совершеннее того. Здесь средневековая маска спадает
и перед нами предстаёт творческий индивидуум Нового времени, который
творит по своим собственным законам. Такое индивидуальное творчество в
эпоху Возрождения часто понимали тоже как религиозное, но ясно, что это
была уже не средневековая религиозность. Это был индивидуалистический
протестантизм, крепко связанный с частнопредпринимательским духом
восходящей буржуазии. О художнике теперь не только говорят, что он должен
быть знатоком всех наук, но и выдвигают на первый план его труд, в котором
пытаются найти даже критерий красоты. Художник постепенно обособляется от
церковной идеологии. В нем больше всего ценятся теперь техническое
мастерство, профессиональная самостоятельность, ученость и специальные
навыки, острый художественный взгляд на вещи и умение создать живое и уже
самодовлеющее произведение искусства.
Вообще художник в эпоху Ренессанса занимает очень высокое положение и
характеризуется как свободный творец прекрасных форм. «...Живопись должна
быть поставлена выше всякой деятельности, поскольку она содержит все формы
как существующего, так и не существующего в природе»[4] –Леонардо Да Винчи.
Преклонение перед человеком порождает особый эстетический настрой — культ
красоты. У великих художников — Боттичелли, Леонардо да Винчи,
Микеланджело, Рафаэля — мировосприятие Ренессанса получает свое высшее
выражение.
Новизной является в данную эпоху чрезвычайно энергичное выдвижение примата
красоты, и притом чувственной красоты.
1.3.Проблема личности.
Как уже замечалось ранее, в эпоху Ренессанса резко возросла ценность
отдельного человека как уникального существа. Непохожесть на других стала
необходимым признаком великого деятеля, знаменитого мастера-художника.
Однако нельзя не заметить, что качество неповторимости как таковое не
ориентировано ни на добро, ни на зло. Критерий оригинальности не учитывает
нравственных потенций человека. Это — как бы взгляд на него со стороны,
извне.
Указанный нравственный фактор не учитывался тем более, что люди, впитавшие
в себя идеи Ренессанса, не столько оценивали себя, сколько гордились и
любовались собой, своими, как им казалось, неограниченными возможностями.
Многие из них становились «титанами» Возрождения. Отечественный
исследователь А. Ф„ Лосев (1893-1988) точно назвал такое состояние
ренессансных «нравов» обратной стороной титанизма, «В термине „обратная
сторона" нет ничего ненаучного, — писал А. Ф. Лосев, — всякая вещь на свете
имеет свою прямую и свою обратную сторону»[5]. Не всегда обратная сторона
предмета или явления значима для исследователя, но в нашем случае важно
дополнить ею прямое, «парадное» представление об эпохе.
Историкам известно, что Возрождение прославилось примерами бытового
коварства, вероломства, убийствами из-за угла, борьбой страстей и
самолюбий. Своеволие и распущенность достигают в ренессансной Италии
предельных выражений.
Разгул страстей и преступлений затронул и многих известных и выдающихся
деятелей Ренессанса.
«Гуманисты непрерывно соперничали и боролись друг с другом, их полемика
пересыпана оскорблениями и обвинениями, — передает бытовой настрой эпохи А.
Ф. Лосев. — ...причины их столкновений обычно ничтожны — это взаимные
ущемления тщеславия»[6].
Можно увидеть, что здесь наличествует определенная трагичность
ренессансного существования. Современный автор Б. Г. Кузнецов (1979)
полагает, что такая оценка связана с переживанием исторического времени,
которое «вдруг» поглотило казавшуюся незыблемой тысячелетнюю эпоху
средневековья. «Прошлого уже нет, будущего еще нет, настоящее — это нулевая
граница между ничем и ничем». Разрушив статические каноны Средневековья,
«Возрождение явилось апофеозом локальной ценности, ценности теперь».
Известный учёный П.О.Кристеллер полагал, что гуманисты того периода, что
нас интересует, были переоценены, им присвоили заслугу в деле обновления
мысли, которой они в действительности не имели, поскольку если и занимались
философией и науками, то лишь косвенно. В общем, согласно Кристеллеру,
гуманисты не были истинными реформаторами философской мысли, потому что
совсем не были философами.
"...Гуманизм эпохи Возрождения не был философской системой, это была скорее
культурная и педагогическая программа, которая разрабатывала важный, но
ограниченный сектор знания. Этот сектор имел в качестве своего главного
центра группу предметов, которые касались, в основном, не классических наук
или философии, но того, что приблизительно может быть названо литературой.
Были в этой особенной озабоченности словесностью, заставлявшей гуманистов
посвящать себя изучению греческого и особенно латинского, черты
впоследствии присущие второй половине XVIII века. Кроме того, гуманитарное
образование включениет философию и этические дисциплины, но исключает
логику, философию природы, а также математику, астрономию, медицину, право
и теологию, с той целью, чтобы упомянуть некоторые предметы, которые имели
явно определенное место в программах университетов и в классификационных
схемах того времени. Нам кажется, что этот ясный и простой факт дает
неопровержимое доказательство несостоятельности попыток связать гуманизм
эпохи Возрождения со всем комплексом философии, науки или культуры того
времени"[7].
Как доказательство в пользу собственного тезиса Кристеллер использует,
между прочим, тот факт, что на протяжении всего XV в., к примеру,
итальянские гуманисты не претендовали на замену средневековой
энциклопедической системы знания на другую новую, и что» "напротив, они
сознавали, что их предмет изучения занимал место вполне определенное и
ограниченное в пределах всей системы знания". Таким образом, гуманизм не
представлял совсем, как показано, "полной суммы наук итальянского
Ренессанса". В заключение можно отметить, что гуманизм, по мнению многих
учёных, может представлять только половину феномена "Возрождение".
1.4. Пантеизм и алхимия.
Пантеизм характерен для натурфилософии Возрождения. (В переводе с
греческого это слово означает «всебожие».) Христианский Бог утрачивает свой
внеприродный характер, он как бы сливается с природой. Последняя тем самым
обожествляется и приобретает черты, которыми ее наделяли в античности.
В эпоху Возрождения философия вновь обращается к изучению природы. В
значительной степени она становится «натурфилософией», которая представляет
собой умозрительное истолкование природы в ее целостности. Этот взгляд
формирует новую картину мира.
Начало натурфилософии положил Бернардино Телезио (1509-1588). Свою
философскую доктрину Телезио изложил в сочинении «О природе вещей согласно
ее собственным началам» (1565). Здесь как бы дана заявка на новый метод —
изучать природу в соответствии с ее собственными принципами существования.
Формально Телезио признает Бога в качестве Творца, но реально божественное
начало исключается из природы и из сферы
философского анализа. Естествоиспытателя интересует природа, как она есть.
Так, в частности, причину движения нужно искать в самой природе. Небесные
тела находятся в движении, потому что внутри они раскалены, в них пылает
огонь. Но состоянием огня как раз и является движение. Многие натурфилософы
этого времени видели в природе некое живое целое, пронизанное магическими
силами. Такой полагал природу знаменитый немецкий врач, алхимик и астролог
Парацельс (1493-1541). Вообще же алхимики устанавливали особые связи между
веществами и уровнями существования человека. Например, элемент ртуть у них
соответствовал духу, сера — душе, а соль — телу. Чтобы управлять силами
природы, алхимик стремился войти с ними в особый магический контакт.
Глава2.
Основные представители эпохи Возрождения.
2.1.Известнейшие деятели Ренессанса.
Главная особенность философии Ренессанса — антропоцентризм. Теперь не Бог,
а человек поставлен в центр исследований. Место человека в мире, его
свобода, его судьба волнуют таких мыслителей как Леонардо да Винчи,
Микеланджело, Эразм Роттердамский, Макиавелли, Томас Мор, Мишель де Монтень
и другие.
Мыслителям Ренессанса присуще нежелание анализировать понятия, тщательно
различая (как это делали схоласты) мельчайшие оттенки категорий. Они
стремятся осмысливать сами явления природы и общества, а не спорить о
дефинициях (определениях).
Большинство из них опираются на опыт и разум, а не на интуицию и
откровение. Развивается и своеобразный скептицизм (Мишель де Монтень). На
основе рационального создаются и первые утопии, рисующие идеальное
государство, — «Утопия» Томаса Мора, «Город Солнца» Кампанеллы и другие.[8]
Основным представителями Возрождения можно считать Николая Кузанского,
Франческу Петрарка, Пико дела Мирандолу, Николо Макиавелли, Томаса Мора,
Николая Коперника и многих других.
2.2. Учёное незнание Николая Кузанского.
Николай Кузанский ( его собственное имя было Кребс) (1401—1464) - это
выдающийся философ и теолог своего времени. Кардинал римско-католической
церкви Николай Кузанский — родоначальник ренессансного платонизма.
Среди его работ можно выделить « Об учёном незнании (1438 – 1440), «О
предложениях» (1440-1445), «Об искании Бога» ( 1445).
В своей философии он отходил от ортодоксальных традиций средневековой
философии и методов схоластики. Особое внимание уделял проблемам
астрономии, космографии, математики, проявлял интерес к античной
философии, обращался к диалогической форме изложения ее проблем, высокая
филологическая культура отличают мышление Николая Кузанского и позволяют
отнести его систему к философии Возрождения.
Николай Кузанский считал, что познание дано человеку Богом. Поскольку
познание идет от Бога, а Бог непознаваем, то есть предел познания — это
Бог. Наше человеческое знание конечно, а Бог — бесконечен, следовательно,
конечное знание пытается понять бесконечность и бесконечного Бога. Возможно
ли такое знание? Николай Кузанский говорит, что человеку свойственна идея
Бога. Бесконечный Бог может мыслиться конечным человеком в виде предела.
Бог — это предел, до которого мы можем знать, за этим пределом нет знания,
но есть вера, есть осознание Бога. Поскольку Бог — это истина, то истина не
познается, но осознается человеком. Получается, что путь человеческого
познания ведет к «ученому незнанию», к отрицанию возможности постижения
предельных божественных истин.
Вот заключение Кузанского: «Наш конечный разум, двигаясь путём
уподоблений, не может в точности постичь истину вещей. Ведь истина не
бывает больше или меньше, она заключается в чём-то неделимом, и, кроме как
самое же истинной ничем в точности измерена быть не может, как круг, бытие
которого состоит в чём-то неделимом, не может быть измерен не-кругом. Не
являясь истиной, наш разум тоже никогда не постигает истину так точно,
чтобы уже не мог постигать её всё точнее без конца, и относится к истине,
как многоугольник к кругу: будучи вписан в круг, он тем ему подобнее, чем
больше углов имеет, но даже при умножении своих углов до бесконечности, он
никогда не станет равен кругу, если не разрешится тождество с ним».[9]
С другой стороны — Бог есть всеобщее, Бог — «максимум вселенной». Поскольку
Бог проявляется в любой самой малой вещи, процессе, он и «минимум»
Вселенной. Человек тоже (как Божие творение) является «малым миром»,
включающим «большой мир». Ведь человек стремится выйти за пределы своего
«я», к своей надиндивидуальности и подойти к «всеобщему», т. е. к Богу. И
человек всегда неповторим, индивидуален, лично уникален, чем и ценен.
Человек, как и мир, есть движение противоположностей, человек и мир
постоянно в развитии, в движении. У личности есть бесконечные перспективы
для развития и саморазвития. Человеческий микрокосм отражает весь
макрокосм, всю Вселенную. Тогда главное в жизни человека — это
деятельность. Созерцательная жизнь становится невозможной, ибо человек —
деятельное существо, и богопознание в указанных пределах идет через
деятельность, через творчество личности.
В целях утверждения своих идей, Николай Кузанский применял геометрические
термины и доказательства, имея образцом Платона и его школу, в которой
геометрия была необходимым условием изучения философии. Интерес к
античности, уход от схоластических силлогизмов к диалектическому методу,
гуманистическое понимание ценности человеческой личности у Николая
Кузанского повлияли на его современников.
2.3. Франческа Петрарка – первый гуманист эпохи Возрождения.
Другим выдающимся представителем Возрождения был Франческа
Петрарка(1304—1374) — выдающийся поэт, создатель знаменитой «Книги Песен»
Основные философские труды Петрарки следующие: «Моя тайка» (1342—1343),
трактаты «Об уединенной жизни» (1346), «О монашеском досуге» (1347),
«Инвектива против врача» (1352—1353), «Старческие письма» (1361), «Книга о
делах повседневных» (1366).
Он единодушно считается первым гуманистом. Уже в первые десятилетия XV
века это было для всех очевидно, и Леонардо Бруни писал: "Франческо
Петрарка был первым, на кого снизошла благодать, и он признал и осознал и
вывел на свет изящество древнего стиля, утраченного и забытого"[10].
Петрарка подверг внимательному анализу "испорченность" и "безбожие" своего
времени и попытался определить их причины, чтобы исправить. Философ считал,
что :
1) чтобы не распыляться в поверхностном знакомстве с природой, необходимо
возвратиться к себе и к собственной душе;
2) чтобы не распыляться в пустых диалектических упражнениях, нужно вновь
открыть обаяние цицероновских гуманитарных наук (litterae humanae).[11]
Безукоризненно очерченная программа и собственный метод "философствования"
Петрарки заключаются в следующем: истинная мудрость есть знание пути
(метода) достижения этой мудрости, которая заключается в искусстве быть
свободным.
Петрарка настаивает на том факте, что "диалектика ведет к безбожию, а не к
знанию. Смысл жизни открывается не тому, кто нагромождает силлогизмы, но
тому, кто овладел искусством быть свободным. Диалектика, с умом
примененная, есть не цель, но инструмент духовного образования. Философия
же это прежде всего наука о человеке, о его природе, жизни и смерти, путях
развития человеческого общества. Истоки такой философии Петрарка видит в
диалогах Платона.
Путь философии лежит через знания о человеке к знанию о мире. Знание,
конечно, имеет источником Бога, знание идет от Бога, но источники мудрости
не только в христианских или библейских книгах, они и в античном
(языческом) знании и в трудах мусульманских ученых. Петрарка утверждал
ценность человеческой культуры, человеческого знания, способного изменить
мир к лучшему. Главное в человеке — его добродетель, активное проявление
добрых начал. Подлинное благородство не в происхождении, а в добродетельной
душе, в стремлении человека к знаниям «беседы с древними», в творческой
деятельности, и в христианской вере.
Петрарка поднял достоинство слова, которое для гуманистов является наиболее
важным и это может показать следующее его рассуждение : «Хорошо Сократ,
который увидев красивого подростка в молчании, сказал: «Говори, чтобы я
видел тебя. Через слово лицо человеческое становится прекрасным».[12]
2.4. Пико дела Мирандола между платонизмом, аристотелизмом, Каббалой и
религией.
Также среди известных философов Ренессанса стоит выделить Пико делла
Мирандолу(1463 – 1494). Пико был глубоко образованным аристократом,
знавшим древние языки, восточные языки и философию. Учился в Италии и
Франции, в своем творчестве испытал влияние платонизма. Видный гуманист,
смело выступивший против засилия схоластики и догматизма. В 1486 г. Пико
опубликовал «900 тезисов для защиты на диспуте в Риме», которые открывались
работой «Речь о достоинстве человека». Наиболее известны его трактаты
«Гептапл» (толкование семи дней творения) (1489), «О сущем и едином»
(1492), «Рассуждение против астрологии» (1494).
Дела Мирандола заложил основу для нового понимания философии и места
человека в мире. Пико трактовал известный христианский тезис о
создании человека Богом по своему образу и подобию в свете идей античной
философии. Человек — это центр Вселенной, «микрокосм», поэтому человек выше
всех смертных существ и может творить свою собственную природу. Человек
свободен, его свобода не ограничивается вмешательством Бога. Бог, создав
другие творения, ограничил их строгими законами, которым они, безусловно,
подчиняются. Не то с человеком. Бог создал человека свободным и разрешает
ему самостоятельно творить свой образ. Человек имеет свободную волю,
которая ограничена только «мировым порядком». Если человек преступает
«мировой порядок», он теряет свое высокое достоинство. Конечно, воля Бога
выше воли человека, но Бог не подавляет человека, его творческих
возможностей, предоставляет ему свободу поступков и мыслей в рамках законов
природы и общества, т. е. «мирового порядка».
Пико высоко ценил философию как путь к «естественному» счастью. Когда
человек познает свою природу, свою деятельность, законы мира, пути к истине
и благу, он «естественно счастлив». Есть и «сверхъестественное счастье»
(высшее счастье), которое дается человеку путем веры. Человеку доступны все
виды счастья. Сначала он через этику — науку о добре и зле очищается от
своих пороков, затем совершенствует свой разум философией и, наконец, через
теологию познает божественное. Важно, что философия совершенствует разум,
позволяет достичь и сохранить человеческое достоинство и благо. Без
философии нет человека, считал Пико, поэтому каждый человек должен
заниматься ею. Изучение философии обеспечивает приход человека к
добродетели, устраняет пороки.[13]
Познание Бога и мира человеком. Основу достоинства человека Пико видел в
способностях к творчеству и познанию законов «мирового порядка». Однако,
высшие законы доступны через веру, через высшее откровение. Законы мира
постижимы через разум. Особенно важно знать не только христианскую мудрость
и античную философию, но и восточную мудрость, изложенную в арабских
книгах, поучениях Гермеса Трисмегиста, а также Каббалу. Дело в том, что
познание Бога связано не только с рациональной деятельностью, но и с
деятельностью мистической и магической. Зная древнееврейский язык, Пико
пытался объединить для познания Бога методы Каббалы (магические), методы
аристотелевской логики и методы платоновской философии — диалектику. В
целом, по мнению Пико, получится целостное знание, позволяющее проникнуть в
законы природы и понять божественную суть.
2.5. Идеи Николо Макиавелли.
Также большой известностью вплоть до сегодняшнего времени пользуются идеи
Никколо Макиавелли (1469—1527) – известного политического философа Европы.
Его работы и поныне актуальны. В своих основных трудах: «Государь»
(1503—1515), «История Флоренции» (1520— 1525), «Рассуждение на первую
декаду Тита Ливия» (1513—1519) Макиавелли обосновал главные принципы
исследования законов социума, в особенности политической сферы.
Философия истории дополняется у Макиавелли философией человека,
формированием новых методов и принципов исследования основ управления
государством. В своей работе «Государь» Макиавелли высказал новые идеи о
государстве и политике, широко опираясь на труды античных историков,
философов и современный ему политический опыт.
Государство имеет в качестве материала человека, а обычный человек имеет
ряд качеств, на которые должен опираться здравомыслящий управленец. Эти
качества, к сожалению, негативные: жадность, мстительность, изменчивость и
т. д.
«Ведь о людях можно сказать, что они неблагодарны, изменчивы, трусливы
перед опасностью, жадны до наживы», — пишет Макиавелли[14]. Этот «человек
толпы» и определяет существование государства. Опорой власти является сила,
другой опорой служит умело создаваемый Культ личности» государя, третьей
опорой выступает сильный бюрократический аппарат и т. д. Но в любом случае
государство должно строиться с учетом реальных фактов и явлений. Главный
факт состоит в том, что чем больше у государя власти, тем сильнее угроза ее
потерять. Абсолютного властителя легко заменить на другого такого же.
(Скажем, парламент заменить куда сложнее). Другой факт заключается в том,
что политический компромисс, устраивающий всех, невозможен, поскольку
интересы людей слишком различны. Значит, власти всегда угрожают те, чьи
интересы задеты больше всего. Религия и мораль, по Макиавелли, — это только
инструменты политики. Но жить государство по правилам религии или морали не
может.
Политическая жизнь и политические решения должны приниматься только исходя
из анализа самих политических фактов. Макиавелли при этом не отрицает ни
религии, ни морали. Просто у политики свои законы, государь не частное
лицо, и то, что недопустимо в личной жизни, в семье (ложь, насилие,
жестокость, вероломство), — вполне допустимо в политике.
Макиавелли смог прямо сказать, что монарх может оказаться в таких условиях,
что должен будет применять крайне жестокие и бесчеловечные методы. Крайнее
зло требует крайних мер, потому следует избегать компромиссов, которые
ничему не послужат, а напротив только крайне вредны. Вот образец жесткой
трезвости в "Рассуждениях на первые десять книг Тита Ливия", (написанных в
1513—1519 и опубликованные в 1532): "Когда кто-нибудь становится государем
какой-нибудь страны, или города, особенно не имея там прочной опоры, и не
склоняется ни к монархическому, ни к республиканскому гражданскому строю,
то для него самое надежное средство удержать власть — это, поскольку он
является новым государем, переделать в этом государстве все по-новому:
создать в городах новые правительства под новыми наименованиями, с новыми
полномочиями и новыми людьми; сделать богатых бедными, а бедных богатыми,
как поступил Давид, став царем: "алчущих исполнил благ, а богатящихся
отпустил ни с чем", а кроме того — построить новые города и разрушить
построенные, переселить жителей из одного места в другое, — словом, не
оставить в этой стране ничего нетронутого. Так, чтобы в ней не осталось ни
здания, ни учреждения, ни состояния, ни богатства, которое не было бы
обязано ему своим существованием. Он должен взять себе за образец Филиппа
Македонского, отца Александра, который именно таким образом из
незначительного царя стал государем всей Греции. Писавший о нем автор
говорит, что он перегонял жителей из страны в страну подобно тому, как
пастухи перегоняют свои стада. Меры эти до крайности жестоки и враждебны
всякому образу жизни, не только что христианскому, но и вообще
человеческому. Их должно избегать всякому: лучше жить частной жизнью,
нежели сделаться монархом ценой гибели множества людей. Тем не менее, тому,
кто не желает избрать вышеозначенный путь добра, надобно погрязнуть во зле.
Но люди избирают некие средние пути, являющиеся самыми губительными, ибо
они не умеют быть ни совсем дурными, ни совсем хорошими "[15].
Эти самые горькие рассуждения связаны с пессимистическим видением человека.
Согласно Макиавелли, человек сам по себе ни хорош, ни плох, но, скорее,
склонен к тому, чтобы быть плохим. Следовательно, политик не может
полагаться на положительное в человеке, но должен принимать преобладание
отрицательного и действовать в соответствии с этим. Поэтому не нужно
бояться показаться устрашающим, следует принять необходимые меры, чтобы
держать в страхе. Конечно, идеальный государь должен быть в одно и то же
время и обожаемым и внушающим страх. Но эти две вещи трудно совместимы, и
потому, государь выбирает самый эффективный из способов управления
государством.
2.6. «Утопия» Томаса Мора.
Весьма интересны также идеи Томаса Мора (1478—1535) — политического
деятеля, лорда-канцлера Англии (1529 г.), историка и философа. Томас Мор
проводил принципы ренессансной мысли в своих основных произведениях
«История Ричарда III» (1512); «Золотая книга столь же полезная, как
забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове «Утопии»
(1516). Эта книга, сокращенно «Утопия», принесла Мору всемирную
известность. Слово «Утопия» дословно переводится с греческого как «место,
которого нет». Столица Утопии называется «Амаурото», переводится как
«исчезающая». Этими названиями Мор подчеркивает нереальность «наилучшего»
идеального государства, расположенного на острове Утопии. Главная идея
нового общества у Мора — это отсутствие частной собственности. Следуя
греческому философу Платону, Мор утверждал, что собственность разобщает
людей, а общность имущества объединяет их. В идеальном государстве Мора нет
социального неравенства, все одинаково трудятся по шесть часов в день,
остальное время посвящено семье, учебе, развлечениям и отдыху. В «Утопии»
разрешены любые религиозные культы, но запрещен атеизм, так как он ведет к
безнравственности. Мор считает, что производить важнее, чем потреблять, и
ратует за уравнительный подход везде, даже в сфере быта. Одна и та же
одежда, еда, развлечения и пр. Подчеркивается значение духовности, духовных
удовольствий. В целом, человек Мора нивелирован и почти полностью
управляется государством с колыбели. Государство определяет воспитание
детей, брак, религию, досуг и т. д.
Вместе с тем, цель формы коммунистического общества Утопии — свободное
развитие граждан, прежде всего, развитие интеллектуальных и артистических
способностей, и совершенствование собственных знаний и умений. Правда, у
этих добродетельных граждан есть рабы. Эти рабы — преступники, поставленные
обществом на тяжелые работы. Рабы необходимы, считал Мор, и как
отрицательный пример для подрастающих поколений. Другая цель общества и
человека Мора — счастье. Мор анализирует греческую этику стоицизма,
эпикуреизма и считает, что счастье в познании, творчестве. Пьянство,
разврат, леность отвергаются обществом, а некоторые из них наказуемы как
пороки.
2.7. Теория Николая Коперника.
Следует также не забывать труды такого великого учёного как Николай
Коперник, который внес немалый вклад в развитие науки.
Через всю яркую жизнь Коперника, начиная со студенческих лет в Кракове и до
последних дней, проходит основная нить - великое дело утверждения новой
системы мира, призванной заместить в корне неправильную геоцентрическую
систему Птолемея.
Первый набросок своей теории Коперник изложил в работе, которая известна
под русским названием, как “Малый комментарий Николая Коперника
относительно установленных им гипотез о небесных движениях”. Эта книга не
была опубликована при жизни автора. В “Малом комментарии” после краткого
предисловия, завершающегося упоминанием о теории концентрических сфер
Евдекса и Каллиппа, а также теории Птолемея, Николай Коперник указывает на
недостатки этих теорий, вынуждающих его предложить свою теорию.
Эта новая теория исходит из следующих требований:
• Не существует единого центра для всех небесных орбит или сфер.
• Центр Земли является не центром мира, а лишь центром тяготения и лунной
орбиты.
• Все сферы движутся вокруг Солнца, как вокруг своего центра, вследствие
чего Солнце является центром всего мира.
• Отношение расстояния от Земли до Солнца к высоте небесной тверди , то
есть к расстоянию до сферы неподвижных звезд) меньше отношения радиуса
Земли к расстоянию от нее до Солнца, причем, расстояние от Земли до Солнца
ничтожно мало по сравнению с высотой небесной тверди.
• Всякое движение, замечаемое у небесной тверди, связано не с каким-либо
движением самой тверди, а с движением Земли. Земля же, вместе с окружающими
ее стихиями (воздухом и водой) совершает в течение суток полный оборот
вокруг своих неизменных полюсов, в то время, как твердь небесная и
расположенное на ней небо, остаются неподвижными.
• То, что кажется нам движением Солнца, на самом деле связано с движениями
Земли и нашей сферы, вместе с которой мы обращаемся вокруг Солнца, как
всякая другая планета. Таким образом, Земля обладает более чем одним
движением.
• Кажущиеся прямые и попятные движения планет, обусловлены не их
движениями, а движением Земли. Следовательно, одного лишь движения самой
Земли достаточно для объяснения многих кажущихся неравномерностей на небе.
В этих семи тезисах четко намечены контуры будущей гелиоцентрической
системы, сущность которой заключается в том, что Земля одновременно
движется и вокруг своей оси и вокруг Солнца.
Формулируя тезисы своей теории, Николай Коперник пользуется понятиями
астрономии начала 16 века. Так, в его тезисах речь идет о движении сфер, а
не о движении планет. Ибо движение планет объяснялось тогда движением сфер,
каждая из которых соответствовала определенной планете. Пятый тезис следует
понимать как, что сфера неподвижных звезд не участвует в движении планетных
сфер, а остается неподвижной. А в последнем тезисе речь идет о петлях
описываемых планетами на небе вследствие движения Земли вокруг Солнца. В
теории Коперника оказалось достаточно принять допущение о том, что мы
наблюдаем за планетами с движущейся Земли, плоскость орбиты которой, почти
совпадает с плоскостями орбит других планет. Такое допущение существенно
упрощало объяснение петлеобразного движения планет по сравнению со сложной
системой эпициклов и дифферентов в теории Птолемея. Необычайно важным был и
четвертый тезис: никто до Коперника, а большинство астрономов и после его
смерти, не смели приписывать Вселенной столь огромные размеры.
Сформулировав 7 положений своей теории, Коперник переходит к описанию
последовательности расположения небесных сфер (планет). Затем Коперник
останавливается на том, почему годовое движение Солнца на небе следует
объяснять лишь движением Земли.
Заканчивается “Малый комментарий” следующим утверждением :”Таким образом
всего тридцати четырех кругов достаточно для объяснения устройства
Вселенной и всего хоровода планет”. Коперник необычайно гордился своим
открытием, ибо видел в нем наиболее гармоничное решение проблемы,
сохранявшее принцип, в силу которого все движения планет можно
интерпретировать как сложения движений по окружности.
Заключение.
В заключении можно сказать, что Ренессанс напрямую был связан с
античностью, что доказывает перевод его названия. Именно в это время люди
стали обращаться к трудам таких известных античных философов, как Платон,
Аристотель и др. Эпоха Возрождения характеризовалась многими значительными
переменами в умонастроении людей по сравнению со Средневековьем. Усилились
светские мотивы в европейской культуре, более самостоятельными и
независимыми от церкви стали искусство, философия, литература,
образование, наука. В центре внимания деятелей Возрождения был поставлен
человек, вследствие чего людей, изучающих антропоцентризм стали называть
гуманистами, а общее течение получило название гуманистического.
Жизнь людей эпохи Возрождения была тесно связана с искусством, а внимание
художников привлекал реальный мир.
На смену готическим строениям пришли светские здания, дворцы.
Люди перестали зависеть от природных факторов и уже не придавали большое
значение сословным ступеням, что позволило делать акцент на индивидуальных
талантах и способностях человека.
Список использованной литературы:
«История философии» -учебник для ВУЗов, ответственные редакторы: В.П.
Кохановский, В.П. Яковлев, изд. "Феникс", г. Ростов-на Дону,1999 г.;
Ю.И. Романов, Ю. А. Сандулов «Краткая история философской мысли», изд.
второе, стереотипное "Лань" Санкт-Петербург, 2003г.;
Д. Реале, Д.Антисери, «Западная философия от истоков до наших дней»,
часть2, изд. Спб, 1994 г.;
А.Ф. Лосев «Общая характеристика эстетики ренессанса»- М.,1999;
«Культурология» под редакцей А.Н. Марковой, третье издание, изд. «Юнити»,
2001г.;
«Философия», Н.Ф. Бучило, А.Н.Чумаков, второе издание, изд. «ПЕР СЭ»,
2001г.
-----------------------
[1] Дж. Реале, Д. Антисери «западная философия от истоков до наших дней»
часть 2, С-Пб, 1994 г., стр.219
[2] И. Ю. Романов, Ю. А. Сандулов, «Краткая история философской мысли»
изд. Спб, 2003 г., стр. 79
[3] И. Ю. Романов, Ю. А. Сандулов, «Краткая история философской мысли»
изд. Спб, 2003 г., стр. 80
[4] И. Ю. Романов, Ю. А. Сандулов, «Краткая история философской мысли»
изд. Спб, 2003 г., стр.80
[5] И. Ю. Романов, Ю. А. Сандулов, «Краткая история философской мысли»
изд. Спб, 2003 г., стр.81
[6] Там же, стр. 82
[7] Д. Реале, Д.Антисери, «Западная философия от истоков до наших дней»,
часть2, изд. Спб, 1994 г., стр.214
[8] В.П. Кохановский, В.П. Яковлев, «История Философии», учебник для ВУЗов,
изд. Феникс, 1999 г, стр.125
[9] Д. Реале, Д.Антисери, «Западная философия от истоков до наших дней»,
часть2, изд. Спб, 1994 г., стр.254-255
[10] Дж. Реале, Д. Антисери «западная философия от истоков до наших дней»
часть 2, С-Пб, 1994 г., стр.237
[11] Дж. Реале, Д. Антисери «западная философия от истоков до наших дней»
часть 2, С-Пб, 1994 г., стр.237
[12] Дж. Реале, Д. Антисери «западная философия от истоков до наших дней»
часть 2, С-Пб, 1994 г., стр.238
[13] В.П. Кохановский, В.П. Яковлев, «История Философии», учебник для
ВУЗов, изд. Феникс, 1999 г, стр.130
[14] [15] В.П. Кохановский, В.П. Яковлев, «История Философии», учебник для
ВУЗов, изд. Феникс, 1999 г, стр.132
[16] Дж. Реале, Д. Антисери «Западная философия от истоков до наших дней»
часть 2, С-Пб, 1994 г., стр.313
Реферат на тему: Вольтер и философия французского Просвещения
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ УПРАВЛЕНИЯ ИМЕНИ СЕРГО ОРДЖОНИКИДЗЕ
Кафедра философии.
Реферат
На тему
«Вольтер и философия Французского Просвещения »
Выполнил: Фахрутдинов Ф.Р.
Национальная экономика
4 курс, 2 группа
Москва 1998
Период развития Просвещения может быть условно ограничен двумя датами:
годом смерти Людовика XIV (1715), положившим конец эпохе «блистательного»
абсолютизма, и годом штурма Бастилии (1789).
Кульминацией просветительского философского течения был примерно 1751
год, в котором вышел в свет первый том знаменитой «Энциклопедии», не
оставившей равнодушными ни врагов, ни друзей.
Французские философы середины ХVIII в. выработали классическую форму
просветительской идеологии, послужившей образцом и примером для родственных
им по духу мыслителей во многих странах – Северной Америке, России,
Польше, Германии,– где также сложились, хотя и по-разному, условия для
антифеодальных выступлений. Более сложными были отношения с британской
прогрессивной мыслью,– хотя в Англии просветительские идеи возникли раньше,
но вследствие определенных социальных причин лишь в ослабленном виде,
однако философия Локка с ее анализом проблем человека многому научила
зачинателей аналогичного движения на континенте Европы, – Вольтера,
Кондильяка и других. Но вскоре именно во Франции Просвещение и
просветительский материализм получили наибольшее развитие и приобрели
классическую форму.
Каковы основные черты просветительской идеологии? Прежде всего это
убежденность в особой, решающей роли состояния просвещения и знаний в
социальном развитии. Причина всех бедствий и несчастий людей,– заявляет
Гельвеций,– состоит в невежестве. Преодолеть свое печальное положение,
выйти из него люди смогут только через просвещение, а рост его неодолим. В
умах идет «скрытая и непрерывная революция и... с течением времени само
невежество себя дискредитирует». Будучи основным рычагом устранения
феодальных отношений, деспотизма, фанатизма и произвола, просвещение,
согласно данной концепции, воздействует либо с помощью «просвещенного
монарха», «разумного мужа-правителя», либо путем постепенного
распространения знаний и истинных понятий в народе, что так или иначе
определяющим образом скажется на дальнейших социальных процессах. Ж.-Ж.
Руссо возлагал главные надежды на развитие морального сознания, но и он не
был свободен от идеи «мудрого :законодателя».
Характернейшей особенностью мировоззрения Просвещения был специфический
«рационализм» главнейших ее представителей, который может быть выражен в
простой, но требующей пояснения формуле «законы природы суть законы
разума». При анализе этой формулы нужно учесть и то общее, что было у нее с
рационализмом Декарта (и отчасти с будущим рационализмом Гегеля).
Общее заключалось в убеждении, что мир сложился как стройное,
внутреннее единое целое, в соответствии с простыми и логически связными
законами механики. Выдвинувшись на первое место среди других наук еще в
предыдущем столетии, механика вместе с примыкающими к ней ветвями
математики и астрономией утвердила в умах ученых и передовых философов
стремление объяснить мир в ясных и самоочевидных понятиях. Кинематика,
математика, логика составили неразлучную троицу, которую рационализм ХVII
в. понял в смысле отождествления ее звеньев: разумное стали предельно
уподоблять механическому и выводить одно из другого. Гоббс усмотрел в
обществе продукт целесообразно примененного искусства, то есть вариант
механизма, построенного на основании доводов разума. Гольбах рассматривает
природу и ее законы как учителя человеческого разума, его источник и
мерило. Соединение двух путей тесно переплело «разумность познания» и
«разумность природы»: в невежестве стали видеть не только помеху на пути
собственно познавательной деятельности, но и преграду на пути к
установлению практически разумного отношения к миру, а это последнее стали
понимать как раскрытие некоей изначальной разумности самого мироздания. Но
деисты и материалисты по-разному истолковали разумность мироздания,– для
первых она означала лишь проявление «мудрости» верховного творца, а для
вторых – нечто совершенно иное.
Иными словами, в мировоззрении Просвещения вырисовывается цепочка
равенств: естественное = разумное = полезное = благое = законное =
познаваемое = осуществимое. Эта цепочка выражает исторический и
гносеологический оптимизм просветителей, их натуралистическую ориентацию.
Данную схему не разрушили ни деистические оговорки Вольтера и Руссо, ни
стремление последнего возвысить нравственное просвещение над чисто
умственным, теоретическим. По своей критической направленности она
соответствовала задачам времени и в применении к современной
действительности она означала, что положение во Франции середины ХVIII в.
«неразумно», но «разум» должен победить и восстановить свои права во всех
областях жизни. Просветительская философия в своих приложениях была
философией сугубо «политической»: критика существующих порядков составляла
ее главный нерв. Но с этим в ней было связано и противопоставление
существующему того «естественного идеала», реализация которого утвердила бы
в жизни «царство разума».
Вольтер (1694 – 1778) сыграл главную роль в том, чтобы
просветительское движение развилось, окрепло и приобрело многих
сторонников. Имя «Вольтер» было одним из 137 различных псевдонимов Франсуа
Мари Аруэ, обладавшего многосторонними талантами философа, историка,
драматурга, романиста, поэта и публициста. Как идеолог предреволюционной
буржуазии, он открыл дорогу ее союзу с другими слоями «третьего сословия»,
но его дворянский камзол и привязанность к кругам просвещенной знати
обусловили немало компромиссных черт в его мировоззрении. Понятие
«вольтерьянства» стало многоликим: приверженцами его идей объявляли себя и
аристократы, падкие на все модное и в силу этого кокетничавшие
антиклерикализмом, и действительные его последователи-просветители,
увидевшие в нем признанного вождя антиклерикальной партии. Враг деспотизма
и насилия, он защищал в то же время теорию просвещенного абсолютизма и
недоверчиво отнесся к буржуазной олигархии. Призыв Вольтера, патриарха
свободомыслия, «раздавите гадину!» гремел по всей стране, но сам он
опасался широких, массовых движений и избегал участвовать в них.
Вольтер развивал философские воззрения в духе «деизма разума». В рамках
этих воззрений он набросал представление о боге как о «философе на троне
неба», «великом геометре» и «бесконечно искусном работнике», законодателе
правил природы и морали и судье над людьми. Бог повелел один раз, и
«вселенная повинуется постоянно». Правда, функции наказания и
вознаграждения выходили за пределы «классических» деистических взглядов,
согласно которым,– как остроумно заметил В. Гюго,– бог задремал в
вольтеровском кресле, но не это было главным в учении Вольтера, ибо он
отрицал всякую пользу обрядов и молений. Главным было то, что Вольтер
противопоставил свое учение христианству с его сказками о грехопадении и
спасении и бичевал моральные доктрины всех существующих «мировых» религий.
В то же время с помощью социальных аргументов он отвергал атеизм, полагая,
что религия, хотя бы и в самой абстрактной, деистической ее форме,
призвана быть плотиной для чувств разбушевавшейся «черни». Впрочем, в 60-х
годах Вольтер писал уже только о «вероятности» деизма, но в отношении
атеизма остался при прежнем убеждении.
В письме г-же де Сен-Кюльен от 15 декабря 1766 г. Вольтер замечает,
что атеизм представляет собой «самое большое заблуждение разума», не
понимающего, что вселенная нуждается в своем «часовщике», а в другом из
своих писем два года спустя провозгласил: «Да сохранит нас бог от этаких
(ученых.– И. Н.) атеистов!». Вольтер пытался доказать ошибочность атеизма в
первой главе своих «Основ философии Ньютона» (1738) и в других сочинениях;
но характерно, что в статье «Атеизм» сам же обращает внимание на
социальные причины этого явления: своим жестоким правлением тираны
невольно заставляют угнетенных утратить всякую веру в бога и в божественный
промысел.
В истории философии ХVIII в. Вольтер завоевал себе место как
пропагандист сенсуализма Локка среди французских просветителей и как
мыслитель, который остро сформулировал и поставил ряд проблем, хотя их и не
решил.
В виде дилемм им были выдвинуты следующие три основные проблемы: (а)
существует ли в мире зло и если да, то каков его источник? (б)
материальный или же духовный источник присущ движению, жизни и сознанию?
(в) Имеет ли или же не имеет исключений в своем действии фатализм?
Первая из этих трех проблем приобрела характер апории для Вольтера
потому, что он с самого начала на пути к ее разрешению возвел препятствие
в виде понятия мудрого и справедливого божества, от которого невозможно
ожидать зла. Сначала Вольтер в размышлениях по этому поводу находился под
влиянием оптимизма Лейбница и Шафтсбери. В повести Вольтера «Задиг, или
судьба» спор все же остался нерешенным, и Вольтер сам не очень был уверен
в предположении, согласно которому теперешнее зло дает побеги грядущего
добра.
Но во второй половине 40-х годов обстановка во Франции стала более
мрачной. Людовик ХV отбросил свои заигрывания с общественным мнением, и
вновь начались преследования всякого вольномыслия, от которых пришлось
спасаться и Вольтеру. В 1757 г. был издан указ о смертной казни за всякое
сочинение против религии и властей. Кроме того, Вольтер был потрясен
известием из Португалии, где в 1755 г. произошла ужасная катастрофа, –
океанская волна, высотой в 10 м, вызванная подводным землетрясением,
обрушилась на Лиссабон и погубила 35 тыс. человек, в том числе много
женщин и детей.
В следующем году Вольтер выпускает в свет поэму «О разрушении
Лиссабона, или проверка аксиомы «все хорошо», а в 1759 г.– философскую
повесть «Кандид, или оптимизм». В этих сочинениях Вольтер порвал с былым
наивным прекраснодушием: мир – это великая бойня, а тот, кто верит во
всеобщую гармонию, подобен каторжнику, развлекающемуся собственными цепями
(спустя десять лет Гольбах иронически назовет теорию всеобщего оптимизма
«любовным опьянением». Получается, что либо бог не всемогущ, либо он полон
зла, если только в этом зле не виноваты исключительно сами невежественные
люди. В остроумной повести «Кандид» героя преследуют всяческие беды, его
наставника, поучавшего, что лиссабонский вулкан находится в «наилучшем
месте», вешают иезуиты, а французы и прусаки «во славу божию» режут и
грабят друг друга...
Свои сомнения и колебания Вольтер подытожил в статье «Все хорошо» для
«Философского словаря», направленной против Поупа и Лейбница. Этот словарь
стал важным дополнением к статьям, которые Вольтер писал для
«Энциклопедии» Дидро: в так называемый Фернейский период (1757 – 1778)
своей жизни он был наиболее близок к французским материалистам и
сотрудничал с ними. Видимо, Вольтер хорошо понимал, что отрицание
всеобщего оптимизма подрывает не только теодицею, но и просветительскую
веру в «разумность природы» в том смысле, что следование естественным
законам гарантирует человеку счастье. Отсюда можно было уже идти дальше,
выводя человеческую историю из-под власти протежирующих людей законов
природы. На этот путь невольно вступили сами классики французского
материализма, исключившие общество из-под юрисдикции этих законов по
крайней мере на десять веков, которые составляли феодальный период в
западноевропейской истории. Но еще дальше продвинулся Руссо, у которого
акцент на особые законы общественной жизни возник рука об руку с
отрицанием аксиомы «все хорошо», ибо она ведет к апологии всего
существующего и к полной бездеятельности. В письме к Ш. Боннэ он писал:
«Для целого было благом то, что мы стали людьми цивилизованными, так как
мы стали таковыми, но для нас было бы лучше, конечно, таковыми не
становиться» (64, 161). Что касается Вольтера, то он предоставил сделать
дальнейшие выводы другим философам и сам становился на полпути.
В проблеме источника движения, жизни и сознании Вольтер остановился в
бессилии перед сформулированной им дилеммой. Либо всюду действуют законы
механики Ньютона и тогда жизнь и сознание являются необъяснимым чудом, либо
существуют и иные законы бытия, но они непостижимы для разума. Впрочем,
некоторый выход намечается, если признать, что у материи имеются многие
такие свойства, о которых мы и не подозреваем.
В письме де-Формону (1736) Вольтер писал о способности материи к
мышлению. В «Микромегасе» он заявлял, что на планете Сатурн, например,
материя проявляет 300 своих атрибутов, а на Сириусе их 2100. Все эти
атрибуты и свойства материя получила изначально.
Проблема преодоления фатализма была самой острой и актуальной в связи
с необходимостью обосновать активную борьбу просветителей против церкви. В
статье «Судьба» Вольтер рассуждает так же, как и Гольбах: активность
страстей человека обусловлена фатально не в меньшей степени, чем пассивное
поведение флегматичных и покорных созданий. Но в других сочинениях он
склонился к допущению в поведении и решениях людей некоторого частичного
фрагмента, в котором действует свобода воли, дарованная им богом. Если
Декарт провел границу ежду детерминизмом и телеологией так, что она
совпала с границей между животными и людьми, то Вольтер попытался провести
ее внутри самого человеческого сознания. Но где она именно проходит и как
осуществляется переход от одной формы поведения к другой, для него
осталось совершенно загадочным.
Приняв ошибочную цепочку рассуждений «для активности нужна свобода
воли, а для обеспечения последней нужен бог как высший principe d’action»,
Вольтер пришел к выводу: «если б бога не было, его надо было бы
выдумать!» Эту фразу повторил позднее в революционном Конвенте Робеспьер, и
в годы своей власти якобинцы принялись за истребление «гидры атеизма». Но
сам Вольтер меньше всего думал заниматься пропагандой религиозных
убеждений, и потому разрешая третью и две предшествующие проблемы, он
сохранил оговорки, оставляющие их нерешенными до конца. Это та скептически
релятивистская позиция, которая выражена в «Невежественном философе» (1766)
и которая не мешала Вольтеру обратить свои силы на борьбу против «гадины»
клерикального мракобесия. Он не раз заявляет, что практическая
деятельность людей важнее всех метафизических мудрствований. «Будем
возделывать свой сад!» – восклицает он в «Кандиде», имея в виду, что
следует трудиться и бороться. В труде счастье,– вторит ему Гельвеций, а
потому рабочий и купец счастливее своего монарха.
Будучи представителем предреволюционного классицизма, Вольтер сыграл
определенную роль в истории французской эстетики. Он создал тот яркий и
энергичный ораторский стиль, которым пользовались деятели 1789 г., а его
трагедии «Брут» и «Смерть Цезаря» не сходили со сцены молодой Французской
республики. Чувствуя ограниченность условных классицистских канонов,
Вольтер в «Храме вкуса» апеллирует не к ним, но к природе – матери
истинного художественного вкуса. Впрочем, он не создал единой эстетической
системы.
Сила Вольтера как философа была не в разработке положительного учения,
а в критике прежней метафизики. Своим метким пером он поражал старое,
отжившее свой век, его сатира и насмешка были убийственны для феодальной
камарильи, смех Вольтера разрушил больше, чем плач Руссо.
| |
