Geoselect : Искусство и культура : Реферат: Ранний Донателло (Искусство и культура)


	Искусство и культура / Реферат: Ранний Донателло (Искусство и культура)


	Космонавтика Уфология Авиация Административное право Арбитражный процесс Архитектура Астрология Астрономия Аудит Банковское дело Безопасность жизнедеятельности Биология Биржевое дело Ботаника Бухгалтерский учет Валютные отношения Ветеринария Военная кафедра География Геодезия Геология Геополитика Государство и право Гражданское право и процесс Делопроизводство Деньги и кредит Естествознание Журналистика Зоология Инвестиции Иностранные языки Информатика Искусство и культура Исторические личности История Кибернетика Коммуникации и связь Компьютеры Косметология Криминалистика Криминология Криптология Кулинария Культурология Литература Литература : зарубежная Литература : русская Логика Логистика Маркетинг Масс-медиа и реклама Математика Международное публичное право Международное частное право Международные отношения Менеджмент Металлургия Мифология Москвоведение Музыка Муниципальное право Налоги Начертательная геометрия Оккультизм Педагогика Полиграфия Политология Право Предпринимательство Программирование Психология Радиоэлектроника Религия Риторика Сельское хозяйство Социология Спорт Статистика Страхование Строительство Схемотехника Таможенная система Теория государства и права Теория организации Теплотехника Технология Товароведение Транспорт Трудовое право Туризм Уголовное право и процесс Управление Физика Физкультура Философия Финансы Фотография Химия Хозяйственное право Цифровые устройства Экологическое право


	Реферат: Ранний Донателло (Искусство и культура) Санкт-Петербургский Государственный Университет. Филологический факультет. Ранний Донателло. Степановой Е.Д. 1 курс 1 група. 2003г. Донателло - крупнейшая фигура итальянского ваяния раннего Возрождения. С его именем, как с именем Мазаччо в живописи и Брунеллески в архитектуре, связан период расцвета реалистической скульптуры флорентийского кватроченто. Донателло родился во Флоренции в 1386 году. Подлинное имя скульптора было Донато ди Никколо ди Бетто Барди. Но больше он известен под уменьшительным именем Донателло, что можно перевести как “маленький Донат”, “Донаты к” - так он подписывал свои произведения. Донателло происходил из богатой семьи, отец его был растяжчиком шерсти по профессии. Однако отец его был изгнан из Флоренции, очевидно, потерял состояние и умер довольно рано. С юности скульптор зарабатывал на жизнь своим трудом. Первое упоминание о Донателло в документах относится к 1401 году - в это время он работал как ювелир в Пистойе, городе вблизи Флоренции. В 1403 году имя Донателло значится среди имен учеников Лоренцо Гиберти, возглавлявшего в то время самую большую бронзолитейную и ювелирную мастерскую во Флоренции. Гиберти как раз получил тогда ответственный и почетный заказ на изготовление бронзовых северных врат флорентийского баптистерия. 25 ноября 1406 года имя Донателло появляется в документах, связанных со строительством собора Санта Мария дель Фьоре. Более удивительно другое - как стремительно и уверенно шел по неизведанному пути совсем юный Донателло. Первым его произведением является мраморная статуя “Давида”, созданная в 1408 - 1409 годах для украшения интерьера собора. В последующих произведениях мастер, ощущая свою неуверенность, ограничивает себя более простыми задачами, в первую очередь изучением человеческой фигуры. Статуя сидящего “Иоанна евангелиста” была выполнена около 1409 - 1411 годов для украшения фасада собора Санта Мария дель Фьоре и ныне находится в музее собора. Для цеха льнопрядильщиков Донателло создал около 1411 - 1413 годов “Святого Марка”. Идеальная по пропорциям статуя стоящего в спокойной позе евангелиста и поныне украшает предназначенную для нее нишу. Донателло не только правильно изобразил позу человека - он стоит, опершись на правую ногу, слегка расслабив левую. Так же глубоко скульптор понял изменения, которые произошли от этого во всей фигуре. Следующей работой мастера была знаменитая статуя “Святого Георгия”, созданная для ниши цеха оружейников на Ор Сан Микеле. Большинство исследователей относит исполнение статуи к 1415 - 1416 годам. В 1428-1429 гг. Донателло исполнил для сиенского баптистерия ряд бронзовых фигур, играющих на музыкальных инструментах детей. Около 1432 г. Художник вместе со своим другом Брунеллески совершил путешествие в Рим, где изучал античные памятники. Непосредственное знакомство с античностью вызвало новый подъем творчества Донателло. Около 1434, после создания табернакля для старого собора св. Петра и выполнения ряда других заказов, Донателло вернулся из Рима во Флоренцию, где осуществил несколько художественных проектов, в которых преобладали классические тенденции. К 1440 скульптор закончил работу над певческой трибуной Флорентийского собора и кафедрой собора в Прато. К 1430-м годам относятся также классически сдержанный рельеф Благовещение для церкви Санта Кроче (т.н. алтарь Кавальканти), Амур из Барджелло. Знаменитая бронзовая статуя Давида, созданная для палаццо Медичи и находящаяся сейчас в Барджелло, обычно приписывается этому наиболее классическому периоду творчества мастера. Эта статуя – первое со времен античности изображение свободно стоящей обнаженной фигуры. Еще одно крупное произведение второго периода творчества Донателло – бронзовые двери старой сакристии церкви Сан Лоренцо во Флоренции (1434–1443). В 1443 скульптор был приглашен в Падую, где пробыл десять лет. Вскоре по приезде он начал работу над конной статуей кондотьера и дипломата Эразмо де Нарни по прозвищу Гаттамелата. Статуя Гаттамелаты (1447–1453) стала первым свободно стоящим конным монументом, созданным в Европе со времен античности. Однако главным произведением, выполненным Донателло в Падуе, был высокий скульптурный алтарь для церкви Сан Антонио (1446–1450). Первоначально бронзовые статуи Мадонны и святых стояли под балдахином, который поддерживали колонны, поставленные на высокий постамент, украшенный рельефами. Форма этого алтаря оказала значительное влияние на облик живописных алтарных образов Мантеньи, Кривелли и Джованни Беллини. В состав его композиции входили статуи Мадонны с Младенцем, Св. Франциска, Распятие, помещенное теперь высоко над алтарем, и ряд других фигур, первоначальная расстановка которых была впоследствии изменена. При работе над этим ансамблем Донателло активно прибегал к помощи своих многочисленных учеников. Многофигурные бронзовые рельефы со сценами чудес св. Антония построены с учетом законов перспективы; в невысоком рельефе мастеру удалось создать иллюзию глубины пространства. В произведениях, созданных мастером после возвращения во Флоренцию (ок. 1454), он оставлял поверхность материала шероховатой и как будто не до конца обработанной. Можно вспомнить о подобных приемах в позднем творчестве Тициана и Рембрандта. Действительно, статуи Св. Магдалины из Флорентийского баптистерия и Иоанна Крестителя из Сиенского собора представляют собой произведения искусства, выходящие за границы привычной нормы и достигающие высочайшего уровня драматизма. В бронзовой скульптурной группе Юдифь и Олоферн (1456–1457, первоначально входила в состав композиции фонтана в саду палаццо Медичи, ныне на площади Синьории) невозмутимость Юдифи, образ которой напоминает по стилю позднеготические статуи Мадонны, и расслабленность ее жертвы глубоко поражают зрителя, несмотря на то, что изображенное здесь действие не кажется убедительным. Прекрасные образцы позднего стиля Донателло – бронзовые рельефы двух кафедр для церкви Сан Лоренцо (1460-е годы), законченные после смерти мастера его учениками. Неистовые бурные сцены Страстей Христовых принадлежат к числу самых глубоких и драматичных образов во всем христианском искусстве. Все созданные произведения мастером до 1432 года можно отнести к раннему периоду творчества Донателло. Первым достоверным его произведением является мраморная статуя “Давида”, созданная в 1408-1409 гг. для украшения интерьера собора. Давид показан юным воином, торжествующим свою победу над гигантом Голиафом. Современники Донателло связывали его Давида со своими победами над более сильными врагами. Образ получил патриотическое звучание. Статуя, несомненно, показывает стремление ее создателя к новому содержанию, но форма еще сохраняет архаические черты. Поза кажется неустойчивой, порождает впечатление некоторой неестественности. Не совсем убедительна и передача драпировок. Однако самый замысел статуи очень привлекателен. Донателло удается передать в ней ощущение легкости. Широко расставленные ноги, жестикуляция рук, одна из которых указывает на голову Голиафа, усиливают впечатление ажурности. Статуя полна жизни и изящества. Давид обращен к зрителю, он как бы позирует. Донателло пытается решить сложные проблемы, но ему не хватает знания, опыта и умения. В последующих работах мастер, ощущая свою неуверенность, ограничивает себя более простыми задачами, в первую очередь изучением человеческой фигуры. Статуя сидящего “Иоана евангелиста” была выполнена около 1409-1411 гг. для украшения фасада собора Санта Мария дель Фьоре и ныне находится в музее собора. Донателло создал ее в конкуренции с Николо Ламберти и Нанни ди Банко, которые работали над изображением двух других евангелистов. Главную трудность в работе всех скульпторов создавала слишком плоская форма мраморного блока, неудобная для изготовления круглой статуи. Донателло нашел, несомненно, самый удачный выход из положения. Он трактовал статую как высокий рельеф без фона, срезав заднюю часть спины. Евангелист – уверенный в себе, мудрый старец. Поза его очень проста, жесты сдержанны. С большой убедительностью переданы ниспадающие складки одежд. Обрисовывая контур статуи неразрывной линией, Донателло подчеркивает единство ее массы и тяжесть объема. В этой работе Донателло вполне справился с задачей правильного изображения сидящего человека. Примерно в то же самое время он начал работу над статуями для Ор Сан Микеле. В первом этаже этой церкви находились ниши, которые флорентийские цехи ремесленников должны были украсить фигурами своих покровителей. Хотя работы начались еще в конце XVI в., шли они не очень быстро, и ряд статуй выполняли уже скульпторы XV в. - Донателло и Нанни ди Банко. Для цеха льнопрядильщиков Донателло создал около 1411-1413 гг. “Св. Марка”. Идеальная по пропорциям статуя стоящего в спокойной позе евангелиста и поныне украшает предназначенную для нее нишу. Донателло не только правильно изобразил позу человека (он стоит, опершись на правую ногу, слегка расслабив левую) , но так же глубоко понял изменения, которые произошли от этого во всей фигуре. Слегка изогнулся торс Марка. Изменилось расположение складок, которые то собираются у пояса, то ложатся прямо на правой ноге, то беспорядочно теснятся у левой ноги. Тектоника человеческого тела прочувствована Донателло с предельной глубиной и ясностью. Лицо Марка по типу близко к лицу Иоанна. Но более определенно очерченный рот, выпуклый лоб, глубоко запавшие глаза делают лицо Марка гораздо более выразительным. Святой погружен в раздумье, но взгляд его обращен к зрителю. В этой скульптуре проявилась обычная для Донателло активность героя, противоположная отрешенности персонажей Нанни ди Банко. Все это позволяет признать статую “Св. Марка” истинным произведением Возрождения. Следующей работой мастера, очевидно, была знаменитая статуя “Св. Георгия”, созданная для ниши цеха оружейников на Ор Сан Микеле (ныне она заменена бронзовой копией, сама же находится в Национальном музее Флоренции). Большинство исследователей относит исполнение статуи к 1415-1416 гг. Как свидетельствует легенда, Георгий победил дракона, пожиравшего людей, и освободил принцессу, обреченную на гибель. Поэтому для граждан Флоренции это был, как и Давид, герой-патриот. Он будил в горожанах любовь к отчизне, воинскую доблесть, уверенность в торжестве справедливости. Донателло создал статую, отвечающую тому глубокому и многозначительному смыслу, который вкладывали в образ святого современники мастера Св. Георгий – юный воин в латах и со щитом. Он спокойно стоит, напряженно и внимательно вглядываясь в даль. Одной рукой он придерживает щит, другая прижата к телу. Донателло предстояло выразить в своей статуе уверенность, решимость, силу. Он нашел простое и вместе с тем емкое решение – св. Георгий твердо опирается на обе ноги, между которыми поставлен щит, придающий фигуре еще большую устойчивость. Кажется, никакая сила не сдвинет воина с места, не заставит его отступить. Донателло подчеркивает крепость закованного в латы тела. Все линии очень четки и определенны. Руки, ноги, корпус, отягченные доспехами, кажутся еще более сильными. Монолитная фигура воина производит впечатление несокрушимой мощи и уверенности в себе. Св. Георгий внешне спокоен, но за спокойствием чувствуется огромное напряжение воли. Левая нога чуть выдвинута, на нее перенесена большая тяжесть – и кажется, что фигура надвигается на зрителя. Пальцы правой руки как бы сами по себе сжимаются в кулак. То же напряжение ощущается и в лице. Брови нахмурены, глаза, кажется, прикованы к чему-то, находящемуся слева от него. Линии профиля определены и чеканны. Перед нами – человек высокой духовной силы, мужественный борец за справедливость, готовый в бою отстоять свои идеалы. Именно “Св. Георгием” начинается героическая линия в развитии итальянского искусства Возрождения, завершившаяся потрясающими творениями Микеланджело. Донателло создал яркий образ, утвердивший победу ренессансного направления во флорентийской скульптуре. Не менее значительным произведением, чем статуя “Св. Георгия”, явился и рельеф Донателло, украшающий ту же самую нишу Ор Сан Микеле (ныне – тоже в Национальном музее). На нем изображена «Битва св. Георгия с драконом”. Георгий показан в центре рельефа сидящем на вздыбленном коне. Он поражает копьем дракона. Справа стоит и смотрит на сражение, молитвенно сложив руки, юная и прекрасная принцесса. Чтобы в полной мере оценить новаторство Донателло, нужно вспомнить о рельефах предшествующего времени. Как правило, скульпторы предпочитали высокий рельеф. Фигуры, по сути дела, приставлялись к плоскому фону, выстраивались фризообразно по одной линии. Не могло быть и речи о реальной передаче пространства. Главным революционным преобразованием Донателло была реальная передача пространства и его глубины. Масштабы фигур точно соотносятся с другими планами и между собой. Потому, насколько выступают фигуры над фоном, ощущается их принадлежность к первому или второму плану, ну а предметы, расположенные в глубине, передаются с помощью гравировки. В рассматриваемой композиции св. Георгий и дракон изображены в довольно высоком рельефе. Фигура принцессы меньше, и она выполнена менее выпукло, потому что стоит в глубине. За ней располагаются деревья, моделированные очень слабо. А то, что находится еще дальше, - показано гравировкой. Слева композиция замкнута скалой, справа – уходящей в глубину аркадой. Тем самым усиливается иллюзия пространства. Отказавшись от высокого рельефа, Донателло неминуемо должен был потерять в статуарности, объемности, весомости отдельных фигур. Но мастер компенсирует эту потерю другими эффектами, близкими тем, которые достигаются в живописи. Во-первых, возрастает значение линии. Это объясняется тем, что трехмерное пространство приближается в таких рельефах к двухмерному. С какой бы точки зритель ни смотрел на произведение, он видит одни и те же контуры. Поэтому скульптор обращает особое внимание на линейный рисунок. Линии в “Битве св. Георгия” красивы и выразительны. Они выделяют главное и стушевываются на второстепенном. Контур фигуры святого достаточно четок, а линии, передающие далекий пейзаж, едва заметны. Другой живописный эффект рельефа Донателло состоит в том, что контуры фигур не отрываются от фона, а мягко и плавно сливаются с ним. Они существуют не изолированно от плоскости, а в едином пространстве. Можно сказать, что Донателло предвидит здесь открытие воздушной перспективы. Детали рельефа выразительны, несмотря на повреждения поверхности. Великолепно передано напряжение борьбы в фигуре Георгия, выявленное его энергичным движением и развивающимся плащом. Полна нежной лирики трогательная фигурка принцессы. Красиво прорисованы струящиеся складки, подчеркивающие очертания ее тела. Новый тип рельефа, созданный Донателло, получил в литературе название rilievo schiacciato, что может быть переведено как “сплющенный рельеф”. Он особенно эффектен при работе в мраморе. Но “Битва св. Георгия” явилась лишь первым опытом Донателло в этом жанре, тогда как совершенства он достиг лишь в ряде рельефов, созданных в 1420-1430 гг. По-видимому, не успев закончить работу над скульптурой, св. Георгия, Донателло получил новый, столь же ответственный заказ на изготовление статуй пророков для кампанилы собора. Работа над статуями продолжалась с перерывами свыше двадцати лет. Донателло не только сам выполнил четыре стати и две, очевидно, в соавторстве с другими ваятелями, но так же был руководителем работ и отвечал за их успешное выполнение. Первая из статуй, предназначенных для кампанилы, отождествляется с так называемым «Безбородым пророком” из левой ниши восточного фасада кампанилы. В отличие от “Св. Георгия” и “Св. Марка”, эта статуя дает гораздо большую конкретность образа. В поисках выразительности Донателло отказывается от своих ранних достижений. Его почти не интересует как стоит пророк, как ложатся складки. Одна нога едва видна, другая совсем скрыта под ворохом драпировок. Мастерство Донателло настолько возросло, что он справляется с техническими трудностями как бы мимоходом. Главное внимание скульптор обращает на лицо пророка. Оно очень своеобразно и представляет собой не столько обобщенный тип, как ранее, сколько лицо единственного человека, интересующее мастера именно в силу своей единичности. У пророка – высокий, изборожденный морщинами лоб, нос с горбинкой, печальные глаза. Брезгливой гримасой тронут его рот. Этот человек с грустью и сожалением глядит вниз на проходящих, предрекая им против своли что-то зловещее. Эта статуя ознаменовала новый этап в творчестве как самого Донателло, так и в скульптуре в целом. На смену обобщенным образам теперь приходят образы резко индивидуализированные. Второй статуей для кампанилы была, очевидно, фигура “Бородатого пророка” из правой ниши. Облик пророка менее индивидуален. Только конкретизируется, не столько внешность пророка, сколько его душевное состояние – глубокое раздумье, сосредоточенность ушедшего в себя человека. Этому состоянию соответствует поза пророка: правая рука поддерживает подбородок, левая обхватывает стан, положение левой руки вносит элемент отрешенности, сдержанного страдания. Следующей работой для кампанилы была группа “Авраам и Исаак”, выполненная в сотрудничестве с второстепенным мастером Нанни ди Бартоло. Нелегкие, порой мучительные поиски, сопровождавшие работу над предыдущими статуями, завершились созданием произведения, которое, кажется, рождено мгновенно, в момент высокого творческого вдохновения. Изображенный пророк Иеремия – весь в борьбе и кипении, он с трудом удерживается на месте, как бы наступая на зрителя. Столь же выразительно и лицо пророка. На его щеках щетина, нижняя губа упрямо выпячена вперед, брови нахмурены, жилистая шея напряжена. Все эти детали как нельзя лучше характеризуют упорное противостояние всему миру, которое чувствуется в фигуре пророка. Галерея пророков получает достойное завершение в статуе “Аввакума”, известного под прозвищем “Цукконе” (“Тыква”- так во Флоренции называли лысых), из второй слева ниши западного фасада. Она была выполнена в 1427-1435 гг., но уже в июле 1427 г., как свидетельствуют документы, была готова примерно на четверти. “Аввакум” обнаруживает большую близость к “Иеремии”. Столь же напряжен его внутренний мир. Так же свободны драпировки, наподобие древнеримской тоги прикрывающие тело пророка. Так же выразительно “говорит” его правая рука, прижатая к телу. Но если в “Иеремии” преобладал элемент внутреннего переживания, то “Аввакум” явно обращается к зрителю, возможно, даже произносит речь. В статуе “Цукконе” наиболее остро проявился характерный для художников Возрождения интерес к жизни в самых ее неожиданных формах. Донателло не просто скопировал облик необычайного человека, но наделил его такой же необычайной и исключительной внутренней жизнью. Найденное скульптором соответствие формы и содержания сделало эту статую одним из шедевров искусства Возрождения. Вероятно, и сам Донателло чувствовал, что фигура «Аввакума” ему удалась. Поэтому скульптор высек свое имя на цоколе статуи. По словам Джоржо Вазари, Донателло, работая над статуей, обращался к своему творению со словами: “Говори же, говори, чтоб ты лопнул”. Статуи пророков, выполненные Донателло для кампанилы, по- разному оценивались историками. Одни подчеркивали их зависимость от древнеримских бюстов, другие – их портретность. Эта серия статуй имела большое значение и для развития искусства пластики в целом. Вплоть до начала 1420-х гг. во флорентийской скульптуре сохранялись готические традиции. Им отдавал дань даже Лоренцо Гиберти, один из учителей Донателло. Конкретизация облика пророков означала отрицание готики с позиций ренессансного реализма. После появления серии статуй для кампанилы рецидивы готики в скульптуре Флоренции почти совсем исчезают. Далее Донателло выполнил бронзовую фигуру Иоанна XXIII для надгробия. Примерно в это же время Донателло создал ряд произведений для ансамбля купели баптистерия в Сиене. Композиция Донателло “Пир Ирода” так же, как и творения его конкурентов, отлита в бронзе и показывает дальнейшее развитие принципов, которые были намечены им в “Битве св. Георгия”. На рельефе изображена сцена, завершающая историю Иоанна Крестителя. Царю Ироду подносят на блюде голову Иоанна. Он в ужасе отшатывается. Все присутствующие по-своему выражают свои чувства – одни негодуют, другие грустят, третьи выглядят удовлетворенными. Материал – бронза, следовательно, фигуры выглядят более выпуклыми, исчезают мягкость и нежность, свойственные мрамору. Линии становятся более четкими, в них появляется упругость и чеканность. Здесь Донателло как бы показывает свою эрудицию в области перспективы и умение научного построения композиции. Общая конфигурация группы первого плана приближается к овалу, разомкнутому в середине. Архитектурная декорация развивается в глубину почти до бесконечности, и это демонстрирует замечательные возможности в передаче пространства с помощью перспективы. Еще одна характерная особенность рельефа – его углубленный психологизм. Скульптор стремится разработать психологический подтекст происходящего и показать реакцию каждого из присутствующих. Около 1427-1429 гг. для той же купели Донателло создал бронзовые фигуры добродетелей – “Веры” и “Надежды”, а так же трех танцующих и музицирующих ангелов. С этих произведений начинается история мелкой бронзовой пластике в Италии. Во второй половине 1420-х гг. Донателло создал также замечательный мраморный рельеф “Передача ключей апостолу Петру”. Сюжет диктовал как бы удлиненную форму рельефа и фризообразное расположение всех апостолов в ряд. Но мастер нашел возможность сделать композицию более разнообразной. Он объединил два сюжета – передачу ключей и вознесение Христа – в одном рельефе. Парящий Христос в воздухе разделяет апостолов на две группы, в каждой из которых Донателло добивается предельного богатства движений. Легкие трепетные линии пронизывают всю композицию, обволакивают фигуры и детали пейзажа. К числу наиболее ярких произведений Донателло относится “Мадонна Пацци”. Высочайшее качество исполнения снимает всякие сомнения в том, что именно Донателло был автором. Мадонна представлена как бы в раме окна. Благодаря умелому использованию перспективы линии увлекают взгляд зрителя в глубину и обращают его к главному – образу матери и ребенка. Если раньше рельефы Донателло содержали массу деталей и подробностей, то теперь наблюдение мастерски обобщено и преобразовано в образ высокой нравственной силы. Мадонна и младенец образуют слитный единый силуэт. Многогранное и целеустремленное искусство Донателло знаменует одну из вершин реализма Раннего Возрождения. Проникнутые передовыми гуманистическими идеями образы Донателло выделяются, вместе с тем, своим демократизмом. Страстно преданный искусству, художник был тесно связан с ремесленными кругами Флоренции. Во многих его произведениях отразились народные чаяния и надежды. Этими чертами творчества Донателло определяется то большое и своеобразное место, которое оно занимает в искусстве Возрождения. Последние годы своей жизни Д. провел во Флоренции, работая до глубокой старости; умер в 1466 г. и погребен с большими почестями в црк. св. Лаврентия, украшенной его работами. Библиография. 1. М. Либман “Донателло” М. 1960 г. 2. “Donatello” Hannelore Sachs, Berlin 1984. 3. Ср. Semper, "D., seine Zeit und Schulе" (Вена, 1875). 4. С.О. Андросов “Донателло”, М. 1986 г. Реферат на тему: Расцвет искусства в начале 20 века План: 1. Введение (с.3-8); 2. Русская литература 20 века (с.8-13); 3. Декадентские течения, символизм, младосимволизм (с.13-36); 4. Театр (с. 36-37); 5. Кинематограф (с. 37); 6. Музыка (с. 37); 7. Живопись (с. 37); 8. Список литературы (с. 37); ВВЕДЕНИЕ Двадцатый век наступил в ноль часов 1 января 1901 года - таково его календарное начало, от которого отсчитывает свою историю и мировое искусство 20 века. Из этого, однако, не следует, что в один момент в искусстве произошел всеобщий переворот, учредивший некий новый стиль 20 века. Часть процессов, существенно важных для истории искусства нашего столетия, берет свое начало еще в прошлом веке. Часть - возникает позже, в ходе развития искусства современной эпохи. Главное же заключается в том, что эта эпоха вообще не знает общеобязательного, стиля искусства 20 века", и попытки сразу сформулировать тотальные свойства такого стиля были бы крайне неосмотрительны. Тем более ненадежны представления о том, что 20 век коренным образом изменил всю природу искусства, положив непроходимую границу между старым и новым искусством, которое отныне и навечно стало развиваться по невиданным ранее законам. Обычно такие суждения выводятся из наблюдений над каким-либо одним движением искусства 20 века, которому легкомысленно придается абсолютное значение. Здесь сказываются и своего рода оптические ошибки, которые свойственны наблюдателю, погруженному в течение современных ему процессов и обозревающему их, так сказать, изнутри. Разумеется, никто не гарантирован от подобных аберраций, а сами они образуют неотъемлемую часть самосознания современной художественной культуры. Опытом такого самосознания служат и „Истории искусства 20 века", кем бы они ни были написаны. 20 век еще не закончился, и истории его искусства категорически противопоказаны попытки дать окончательные суждения о процессах, которые не завершились еще пока в самой жизни искусства, а подчас не проявили еще с достаточной ясностью смысл своего движения. По этим причинам разговор об искусстве 20 века следовало бы начать с некоторых предпосылок, на основе которых можно было бы далее рассматривать само искусство. За исходную предпосылку в этом случае справедливее всего было принять следующий тезис: искусство 20 века - искусство переломное, а не просто старый или просто новый период его истории. Это искусство кризисное в изначальном, словарном смысле слова, выражающем наивысшую напряженность перелома. Наивным было бы видеть в нем либо только линейное восходящее движение, все стилеобразующие начала которого уже сложились во всей несомненности и остается лишь ждать созревания плодов, или же, в наиболее сложных случаях, - превращение гадкого утенка в прекрасного лебедя. Старое и новое не располагаются в истории искусства 20 века в элементарной последовательности, а действуют во взаимном пересечении, охватывающем глобальное пространство и обширное историческое время. В искусстве 20 века с чрезвычайной и во многом определяющей силой распоряжаются законы, присущие именно и исключительно переломному времени. Они проявляются не только в том - что и как отражает искусство, не только в развитии охранительских тенденций и в новаторстве, отвергающем художественный опыт прошлого, вплоть до отрицания возможности воплотить новые идеи в изобразительной форме. Никак не в меньшей мере действие законов перелома сказывается в общем потрясенном состоянии, в которое приходит искусство, теряющее на великах исторических рубежах старую и обретающее новую почву для своего развития. В этих обстоятельствах с остротой, невиданной для классических эпох истории искусства, возбуждаются вопросы о том, что значит, для чего существует и что может искусство. Наконец, с точки зрения классических эпох, создающих совершенные художественные ценности, гармонически соответствующие породившей их среде, искусство неклассической поры выглядит во многих отношениях неудовлетворительным. Таким рисуется искусство 20 века в восприятии значительной части его современников, испытывающих сомнение в том, что выдвигается искусством в качестве его позитивных ценностей; само же искусство нередко проникается неудовлетворенностью и собой, и окружающей жизнью, возбуждая при этом сомнения по части того - всегда ли удовлетворительным образом оно выражает свою неудовлетворенность действительностью. Искусство 20 века-не первая переломная, „нсклассическая" эпоха во всеобщей истории искусств. Местоположение таких переломных эпох между эпохами, когда достигает пика подъем того или иного большого стиля, а в своем коренном, основополагающем значении -художественная культура целой социально-исторической формации, глубоко закономерно. Роль и тех и других эпох самоочевидна. Они прочно связаны друг с другом в единой цепи историко- художественного процесса, и обсуждение первородства классических или неклассических эпох было бы подобно спору о том, что изначальнее - курица или яйцо. Изменения, переживаемые в переломные эпохи, обнимают как внутреннюю структуру искусства, так практически и всю сферу его взаимоотношений с окружающим миром, в которой действуют отнюдь не только собственно художественные, стилевые, но и целый комплекс внестилевых сил. Они могут быть сгруппированы по трем крупным направлениям: идейно-художественная проблематика, вопросы социально-исторической природы искусства, особенности его национального и интернационального характера. Все они глубоко проникают в историю искусства, существуют и действуют в ней во взаимосвязанном виде. Ясно, что такие события, как появление новых отраслей художественного творчества, перестройка жанрово-видового состава изобразительного искусства, типологии архитектурных сооружений, возникновение национальных школ, развитие международных художественных движений и многое иное, касающееся идейного строя, форм и функций искусства, никак нельзя свести только к эволюции стиля, проходящей своим собственным, относительно самостоятельным порядком. Каждой из переломных эпох свойственна своя специфика названных нами трех аспектов истории искусства и их взаимоотношений. Соответственно, исследование каждой из переломных эпох в истории искусства требует сочетания трех критериев: социально- исторического, национального и интернационального, идейно-художественного. Особую значительность их взаимодействие приобретает в том случае, когда мы обращаемся к эпохе великих перемен в истории человечества - к 20 веку. Исходя из предпосылок, попытаемся в предварительном виде очертить некоторые особенности состояния и развития искусства 20 века. Итак, генеральное свойство искусства 20 века заключается в том, что оно принадлежит эпохе великих переворотов, совершающихся на путях социальной и национальной борьбы, разрешающейся мировыми войнами, революциями, становлением нового общественного строя. В 20 веке утверждается и развивается социалистическая художественная культура, первые движения которой вызревают в недрах капиталистического общества м соотносятся с буржуазной культурой. Однако в исторически обозримое время старый мир никуда не исчезает и в свою очередь успешно продолжает свое развитие. В силу этого социально-историческую панораму искусства стран и народов мира образуют в 20 веке художественные культуры самых различных типов: от первобытного по характеру творчества народов и племен, находящихся на уровне родоплеменного строя, и от средневековых по типу художественных культур до разнообразных по своему состоянию художественных школ капиталистических и социалистических стран. Социально-историческая типология той или иной культуры определяет основополагающие историко- художественные свойства искусства стран и народов мира, которые вместе с тем существуют на земном шаре одновременно. Рожденная новой социально-экономической формацией, решающей принципиальные проблемы социального прогресса 20 века, новая, социалистическая культура выступает в этой ситуации как активная сила глобальных историко-художественных процессов. Этапы формирования и развития социалистического искусства тем самым окрашивают периодизацию всей истории искусства 20 века, переживающей на основных своих рубежах целые комплексы социальных, национальных и стилевых преобразований. Таким образом, первому этапу истории искусства 20 века отвечает зарождение и развитие социалистических движений до свершившейся в 1917 году Великой Октябрьской социалистической революции. На этом этапе были осуществлены первые акции международной солидарности социалистических художественных движений, а мировое искусство в своем целом прониклось драматической остротой назревших грандиозных исторических потрясений. Прежде всего они сосредоточились в художественной жизни Европы, ставшей более, чем где-либо в других частях мира, многоплановой, напряженной, осложненной противоборством течений и возбудившей острейшую и принципиальную проблему 20 века - искусство и революция. Второй этап начинается с 1917/1918 годов. После Великой Октябрьской социалистической революции 1917 года образуется новая интернациональная общность социалистического искусства, объединяющая искусство первого в мире социалистического государства, интенсивно развивающиеся социалистические движения в капиталистических странах, революционные движения, зарождающиеся в искусстве ряда колониальных и зависимых стран. С окончанием в 1918 году первой мировой войны во многих других странах переживают национальные и социальные перестройки художественной жизни. Третий этап, начало которого можно отсчитывать с 1945 года, ознаменован формированием обширной, по сути мировой системы социалистического искусства. Сложение этой системы вызывает решительную перестройку всех тех рубежей, которые образовало региональное деление мирового искусства к середине 20 века, создает в нем новую расстановку идейно-художественных сил. С точки зрения национальной и интернациональной проблематики искусство 20 века выглядит многоликой панорамой национальных искусств, региональных общностей и международных художественных движений. Их особенности, и динамика самым неотъемлемым образом связаны с социально-исторической типологией искусства и ее развитием. В соответствии с этой типологией к началу 20 века в мировом искусстве образовалось несколько крупных региональных общностей, состав которых в своих основных чертах отвечал географическому делению стран света. Таковы искусство стран и народов Европы, а также интенсивно развивавшихся США; искусство стран Латинской Америки; искусство стран Азии и арабского Востока; искусство народов Африки, Океании, ряда других местностей; свою общность образовало искусство, развившееся на колонизованных территориях Канады и Австралии. Общность искусства каждого из этих регионов получила наглядное выражение в уровне развития художественной жизни региона и составляющих его стран, в том значении, которое художественная деятельность обрела в их духовной жизни, а также в той международной роли, которую та или иная национальная школа искусства играла тогда в качестве носителя авторитетных движений в искусстве, опыта художественного обучения, центра, притягивающего к себе художников других стран. Измерение уровня развития и значения региона в целом и национальных художественных школ в частности - задача сложная и весьма щепетильная. Здесь полезнее довериться тому, как заявляли о себе в мировой художественной жизни сами эти национальные школы. Аудитория для таких заявлений существовала. Это были международные художественные выставки рубежа 19-20 веков, постоянные участники которых образуют группу стран, где наиболее интенсивной была в ту пору художественная деятельность, а их национальные школы искусства проникались осознанием своего значения в мировой художественной жизни. Этими главными участниками международных выставок были в то время большинство стран Европы и США, а также выступавшие самостоятельно еще до обретения независимости Венгрия, Норвегия и группы польских, финских, чешских, югославских художников, что существенно для развития национальных движений в искусстве 20 века. Таковы объем и содержание региона, обладавшего наибольшим значением в мировой художественной жизни начала 20 века и сосредоточившего в себе важнейшие процессы художественного развития того времени. Из стран и народов, находившихся за пределами этого региона, в международных выставках участвовали время от времени в 1895-1914 годах Аргентина, Мексика, Турция, Япония, группа армянских художников. Искусство части регионов и входящих в них стран обретает активную роль в мировых художественных процессах в 20-е и 30-е годы, части же -лишь после 1945 года. Утверждая свое самосознание, искусство регионов, стран и народов мира вместе с тем испытывает нарастающее воздействие всеобщей интернационализации художественных культур мира. Классическая характеристика этому процессу, развивавшемуся в капиталистических условиях, дана в знаменитых строках „Коммунистического манифеста", где говорится о всесторонних связях наций, сделавших плоды их духовной деятельности общим достоянием, об образовании одной всемирной литературы, а также о том, что, создавая мир по своему образу и подобию, буржуазия колониальным способом принуждает вводить в свою цивилизацию страны и народы, оказавшиеся в зависимости от Запада, вырвавшегося вперед по пути капиталистического развития. Но мировая художественная культура так и не успела сложиться по законам капитализма. С возникновением социализма, давшего свое демократическое содержание национальному развитию искусств и их интернационализации, она стала формироваться по новым законам. В этой социально-исторической ситуации и формируется явление, которое можно назвать мировым искусством. В 20 веке оно охватывает собой все, что существует в художественном творчестве на географической карте мира. С течением времени на ней не остается более „белых пятен", исчезают своего рода зоны молчания, в которые европоцентристская всеобщая история искусства склонна помещать художественные культуры, чуждые европейскому эстетическому опыту. Мировое искусство 20 века интегрирует искусства практически всех этнических, региональных типов, какую бы социально-историческую типологию они ни представляли. Включаясь в кругооборот международной художественной жизни, каждое из национальных искусств, великое или малое, развитое или отсталое в историческом смысле, утверждается как современная эстетическая ценность, наделенная в жизни мирового искусства теми же значением и неповторимостью, какими обладают создавшие его нации, народы, страны в современном существовании всего человечества. Эта ценность не измерима путем сопоставления национальных преимуществ: теория „избранных" и „неполноценных" национальных культур служит здесь самым низким националистическим и шовинистическим, расистским целям. Историко- художественные же свойства того или иного национального искусства, напротив, предполагают вполне точные измерения. Таким образом, панорама мирового искусства 20 века, рассматриваемая в свете социальной и национальной проблематики, обнаруживает нечто, в высшей степени примечательное. Взаимоотношения образующих ее искусств, различных по социально-исторической типологии и национальному характеру, имеют двоякую природу. Диахронную, отвечающую их местоположению и роли в историческом развитии художественной культуры человечества, и синхронную, поскольку все они связаны друг с другом как современники одной и той же эпохи. То есть совмещенные в одном хронологическом периоде художественные культуры соотносятся друг с другом и как старое и новое, в соответствии со своим историческим генезисом, и как одновременно существующие социальные и национальные художественные силы, взаимодействие и контакты которых происходят на одном поле и сплошь и рядом заключаются в столкновении разных ответов на одни и те же вопросы. Так, в узловом для 20 века конфликте социалистической и буржуазной художественных культур содержится и борьба двух современных социальных сил, и развитие искусства от одного формационного этапа к другому. Очевидно, что в мировом искусстве 20 века, как это естественно для художественной культуры переломной эпохи, в которой действуют различные социально-исторические, национальные и международные силы, развитие идет несколькими рядами. Не представляется возможным определить не только некий общий единый стиль мирового искусства в 20 веке, но и расположить в едином ряду стилевой эволюции все составляющие его художественные движения. Так, скажем, фовизм либо кубизм не являются следствием развития реализма рубежа 19-20 веков или же неореализм конца 40-х годов не проистекает из абстракционизма или неоклассики 30-х годов и т.д. Более того, ни один из существующих в искусстве 20 века даже самых крупных рядов стилевой эволюции не исчерпывает собой всего его развития и не охватывает это развитие в целом. Так, например, линия движения от постимпрессионизма к абстракционизму отвечает только одной стороне истории художественного процесса 20 века. За пределами развития реализма также остается немалое число весьма существенных явлений. Каждому из таких рядов развития свойственны свои закономерности. Лишь в совокупности и взаимодействиях все они образуют историю искусства 20 века, многорусловое движение которого соединяет в себе диахронные и синхронные начала. В предварительном же виде можно отметить разный характер стилевых движений -новых и традиционных, возрастающих и угасающих, локальных и общезначимых, глубоких и поверхностных, строго соответствующих социальным или национальным условиям, в которых они развивались, или формализованных, допускающих наполнение различным социальным содержанием и различную национальную интерпретацию. В отличие от примерно однотипных по структуре, связанных каждое определенным единством идейного и стилевого начал движений в искусстве 19 века-реализма, романтизма, академизма и т. п., -искусство 20 века резко распадается на течения, которые формируются на различных основах и отличаются друг от друга природой, составом и объемом своих признаков. Часть этих движений консолидируется по признакам того или иного способа художественной интерпретации мира, часть же объединяется вокруг той или иной социальной или национальной идеи; для одних из этих движений определяющее значение имеет так или иначе, позитивно или негативно понятая задача эстетического познания, для других - функциональная программа и т.д.; иным же присуща взаимосвязь этих аспектов. Как бы то ни было, однако каждое из всех этих движений в свойственной ему форме дает свой ответ на основополагающий вопрос - отношения художественного творчества к социальной действительности. Реальная история искусства 20 века показывает также, как одни из художественных движений, возникнув взрывоподобным образом, быстро исчерпывают себя. как. например, кубизм. Другие же - устойчиво существуют на протяжении всех восьми десятилетий 20 века, лишь видоизменяясь на тех или иных этапах и в различных социальных и национальных условиях, как, например, неоклассика. В силу этих обстоятельств момент, когда возникает то или иное движение, далеко не всегда определяет его место в истории и художественных процессах 20 века. Нередко более важную роль играет длительность жизни таких движений, продолжавших свое развитие вслед появившимся позже и. казалось бы, отменявшим их, но кратковременным течениям. По этим причинам вопросы исторической последовательности и параллельности развития течений искусства 20 века в целом и первых его десятилетий, в частности, могут считаться одними из наиболее сложных и допускающих различные толкования. Тем не менее обойти эти вопросы нельзя: группировки и движения творческой деятельности имеют исходное значение для ориентации в истории искусства 1901-1917/1918 годов. Именно в это время впервые образуется невиданная ранее множественность художественных движений, развивающихся несколькими рядами. Сколь бы ни было подготовлено это явление развитием искусства конца 19 века, особенности противоречивого, неустойчиво-лихорадочного движения художественного творчества в первые десятилетия 19 века определяются прежде всего и главным образом обстоятельствами сегодняшнего дня и приближающегося будущего. Искусство тех лет развивается, не только отражая зримую сиюминутную ситуацию, но и с сейсмографической чуткостью улавливая движение сил. которым предстояло прийти в открытое столкновение в грядущих социальных и национальных драмах мировых войн и социалистических революций. В нем формируется движение, обретающее новую демократическую социальную основу, устанавливающее непосредственную связь с революционными рабочими партиями, проникающееся идеями социализма и не только отражающее революционную борьбу народа, но и участвующее в ней своими средствами. В народном творчестве стран Европы, крестьянском в своей основной массе, развивается нечто существенно новое - городской фольклор. Наконец, в профессиональном, „ученом" искусстве, о котором по преимуществу и пойдет речь в дальнейшем, опять-таки в первые десятилетия 20 века со всей отчетливостью вырисовываются принципиальные позиции явлений, имеющих гораздо более общее значение, чем свойства какого- либо художественного направления. К истолкованию существа этих явлений, а равно к их проявлениям и действиям нам предстоит постепенно обращаться по ходу рассмотрения истории искусства 20 века, ког^а их многоаспектный и неоднозначный конфликт достиг чрезвычайной исто-рико-художественной остроты, окрасив собой взаимоотношения многих движений искусства того времени. Нам остается добавить, что группировки и движения, сколь бы ни были они важны для представления об историко-художественных процессах 20 века, не дают еще исчерпывающего представления о самом искусстве и о его мастерах. Многие художники проходят сквозь те или иные течения, прямо или косвенно преломляя их доктрины. Настойчивые поиски художником гуманистических ценностей могли составить суть его творческого пути, превышаюшую значение иной из таких доктрин, а созданное им произведение или их серия -проникнуться столь глубокой идеей, извлеченной из самого существа действительности, содержать в себе такое открытие, что все перипетии творческой биографии его автора, его блуждания между направлениями и течениями будут выглядеть суетными хлопотами, мало относящимися к природе и смыслу художественного творчества. Забвение этого немаловажного обстоятельства ведет к серьезным потерям, превращающим живую историю искусства в историю его доктрин и группировок. Русская литература 20 века (до 1917). Предреволюц., переломный характер эпохи наложил отпечаток на жизнь искусства этой поры. Обозначился кризис бурж. идеологии, отчетливо сказалось воздействие на многие явления лит-ры идей декадентства, произошло расщепление «старой» литературы сразу на неск. враждующих направлений. В то же время велись поиски выхода из круга отмирающей идеологии, совершались худож. эксперименты и открытия. В многообразии этих поисков главным, определяющим было стремление "художников опереться на традиции критического реализма 19 в. и зарождение культуры, связанной с третьим этапом освободит, движения в России, с развертывающейся борьбой рабочего класса и его партии. «В литературной жизни огромной страны,— писал впоследствии К. Федин,— главная роль в эти полтора десятилетия перед мировой войной четырнадцатого года принадлежала реализму. Горький объединил вокруг издательства и сборников „Знание" сильный коллектив русских прозаиков — среди них были Бунин, Куприн. Опорой всего направления оставалась демократическая аудитория интеллигенции и передового городского пролетариата. Реалисты составляли ряды органического противника символизма как в области эстетики, так и политически» («Судьба романа», см. «Правда», 1963, 6 авг., с. 4). В эту пору в цветении таланта находилась целая плеяда художников, по праву называемых гордостью рус. литературы и искусства: М. Горький (1868—1936), А. Блок (1880—1921), И. Бунин (1870—1953), молодой В. Маяковский (1893-1930), В. Брюсов (1873-1924), А.Ахматова (1889—1966); живописцы И. Репин, В. Серов, М. Врубель, М. Нестеров; композиторы А. Глазунов, А. Скрябин, С. Рахманинов; новаторский коллектив МХТа во главе с К. С. Станиславскими В. И. Немировичем-Данченко, оперные певцы Ф. Шаляпин, Л. Собинов и др. Одновременно само искусство пережило потрясения, едва ли не самые крупные за все время существования реализма. В 20 в. продолжали работать Л. Толстой и А. Чехов-классики рус. реализма. Плодотворно работали в это время В. Г. Короленко (1853 — 1921), В. Вересаев (1867-1945), А. Куприн (1870—1938), Л. Андреев (1871 — 1919). Однако самый принцип «старого» реализма, когда тенденция должна была сама собой вытекать из положения и действия, подвергся энергичной критике из разных лит. лагерей, требовавших более активного, непосредственного вторжения в жизнь и воздействия на нее. Эту критическую работу начал Л. Толстой, в последние годы жизни, после духовного перелома, призывавший к резвому усилению «учительного», проповеднического начала в литературе. Родоначальник пролет, лит-ры Горький прямо заявил, что «...роскошное зеркало русской литературы почему-то не отразило вспышек народного гнева — ясных признаков его стремления к свободе» (Собр. соч., т. 23, 1953, с. 348). В письме к Чехову молодой Горький писал: «Настало время нужды в героическом». Поисками человека-борца, активного героя отмечено его творчество 90-х гг. («Песня о Соколе», «Старуха Изергиль» и др.). В конце 90-х гг. 19 в. и нач. 900-х гг. («Фома Гордеев», «Трое», «Мещане», «На дне» и особенно — пьеса •«Враги» и роман «Мать») Горький проявил себя как художник принципиально нового, пролет, типа, принесший, по словам В. И. Ленина, «...рабочему движению России—да и не одной России... громадную пользу...» (Поли. собр. соч., 5 изд., т. 47, с. 220). Спор с традиционным реализмом, особенно в его измельченном, натуралистическом выражении, велся на разных полюсах литературы. В нач. 90- х гг. 19 в., с появлением поэтич. книг К. Бальмонта (1867—1942) «В безбрежности» и «Тишина», с выходом изданных В. Брюсовым трех сборников «Русские символисты» ,(в. 1 — 3, 1894—95), а также стихов Ф. Сологуба ,(1863—1927), Д. Мережковского (1866 — 1941), Н. Минского (1855 — 1937), 3. Гиппиус (1869 — 1945) в лит-ре оформилось новое направление — символизм, отд. черты к-рого были предвосхищены уже в поэзии позднего А. Фета, К. Случевского, В. Соловьева, К. Фофанова. Литературная программа символизма была сформулирована в работе Мережковского «О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы» (1893). Символизм представлял собой известную реакцию на натуралистическое изображение жизни. Однако, нападая на плоское описательство, он пренебрегал реальностью как чем-то ничтожным н недостойным внимания поэта, устремлялся «вглубь», к метафизической сущности мира. Восстав «против удушающего мертвенного позитивизма», символисты провозгласили «...три главных элемента нового искусства: мистическое содержание, символы и расширение художественной впечатлительности» (Мережковский Д. С., Поли. собр. соч., т. 18, М., 1914, с. 218); они порывали с демократам, и гражданственно-социальными заветами рус. лпт-ры (см. напр., «Русские критики» А. Волынского), впадали в крайний индивидуализм, подменяли этические начала самодовлеющей .эстетикой (стих. Брюсова «Юному поэту»). Символисты создают свои кружки, объединяются вокруг печатных органов — «Северный вестник», «Мир искусства», «Новый путь», позднее — «Весы» и «Золотое руно», находят меценатов из «третьего сословия». В нач. 900-х гг. внутри символизма произошли изменения, связанные с появлением «младших» символистов (Блок, А. Белый, 1880— 1934; Вяч. Иванов, 1866—1949; С. Соловьев, 1885—1942). В отличие от «старших» символистов (Бальмонт, Брюсов, Гиппиус, Сологуб), испытавших воздействие философии Ф. Ницше и А. Шопенгауэра, поэзии французских «проклятых» поэтов — Ш. Бодлера, П. Вердена, С. Малларме, эта группа во многом ориентировалась на нац. традиции; отсюда их интерес к рус. лит-ре и истории, религиозно преломленная идея народности, вера в особую миссию России. Сильное влияние на «младших» символистов оказал религ. философ и поэт В. Соловьев (1853—1900), его идеи эсхатологии, «пришествия» Антихриста, «желтой опасности», «вечноженственного», общей катастрофичности бытия. Блок перерос рамки символизма: начав с мистпч. стихов о Прекрасной Даме, он уже в 1903—04 ищет новые пути (цикл «Распутья»), а в первой лприч. пьесе «Балаганчик» в тонах романтич. иронии переосмысляет соловьевскую мистику. Крупнейшими поэтнч. достижениями отмечено творчество Блока предреволюц. десятилетня, в нем раскрывается, говоря словами самого поэта, «громадный личный мир художника». Трагедия совр. человека одновременно с напряженным осмыслением «вечных» тем — любви, смерти (циклы «Страшный мир» и поэма «Возмездие»),, чувство гражданственности и обществ, ответственности, сатирич. обличение уродливого капиталистич. мира, обращение к псторпч. прошлому и судьбам родины — осн. мотивы «Родины», «На поле Куликовом», «Возмездия». В пору обществ, подъема 90-х и нач. 900-х гг. происходит консолидация в демократпч. лит-ре. К 1899 складывается моек, кружок Н. Д. Телешова (1867 — 1957) «Среда». С приходом Горького в Петерб. «Товарищество „Знание"» (1900) это книгоиздательство становится печатной трибуной участников «Среды», боевым центром лит. реализма, где выходят как собр. соч. совр. писателей, так и популярные сб-кн «Знание», на страницах к-рых появились «Мать», «Лето», «Городок Окуров» Горького, «Вишневый сад» Чехова, «Чернозем» Бунина, «Поединок» Куприна, «Жизнь Василия Фивейского», «Красный смех», «К звездам» Андреева, «Человек из ресторана» И. Шмелева (1875—1950), произв. А. Серафимовича (1863—1949), С. Сергеева-Ценского (1875 —1958) ц др. Расцвет деятельности «знаниевцев» связан с обществ, подъемом периода первой рус. революции. В эту пору даже некоторые писатели, захваченные декадентством, выражают отвращение к обществ, условиям царской РОССИИ. В книге стихов «Пепел» (1909) А. Белый создал в некрасовских традициях образ притесняемой, задавленной нуждой родины («Мать Россия! Тебе мои песни,—• О немая, суровая мать...»), а в романе «Петербург» (1913—14, отд. пзд. 1916) запечатлел в гротескных тонах сановную бюрократию. Сологуб в романе «Мелкий бес» (1905, отд. изд. 1907) сатирически показывает реакцию 80-х гг., олицетворением которой выступает Передонов, этот, по выражению Ленина, «...тип учителя, шпиона и тупицы...» (Поли, собр. соч., 5 изд., т. 23, с. 132, прим.). 'Годы обществ, реакции, наступившие после поражения революции 1905—07, принесли растерянность и смятение, охватившие часть рус. интеллигенции. Разочарование в революц. идеалах приводит к тому, что многие из недавних «знанневцев» уходят от социальной проблематики, в их творчестве начинают преобладать «тайны пола», «загадки смерти», религ. вопросы. Андреев, начавший свой путь продолжателем реалистич. традиций рус. лит-ры, («Жили- были», «Петька на даче», «Большой шлем» п т. д.), в пору реакции с драматнч остротой передает чувства неверия в революц. преобразования, бессмысленность борьбы («Тьма», «Царь Голод», «Сашка Жегулев») и бессмысленность самой жизни («Жизнь человека»). Декадентские веяния проникают в произв. Сергеева-Ценского («Поручик Бабаев») и др. В популярных альманахах «Шиповник» и «Земля» мирно соседствуют недавние лит. антиподы — Куприн с А. Белым, С. Гусев-Оренбургский (1867—1963) с М. Арцы-башевым (1878—1927), Серафимович с Сологубом. Содержанием части лит-ры становятся проповедь разнузданного аморализма («Санин» Арцыбашева, «Леда», «Четыре» А. Каменского, 1876—1941), смакование сексуальных аномалий («Крылья» М. Кузмина, 1875— 1936; «Тридцать три урода» Л. Зиновьевой-Аннпбал, 1866—1907), искаженное изображение революционеров («Навьи чары» Сологуба). Возникает также иск-во, развлекающее «новый класс» — оно не отличается глубиной, хотя п не лишено известной худож. ценности (пряные романсы А. Вертинского, 1889—1957; изящные миниатюры О. Дымова, 1878—1959; «изысканные» поэзы И. Северянина, 1887—1941). Противоречивость лит. жизни в пору реакции ярче всего сказывается в появлении писателей, сочетающих в себе парадоксальные, казалось бы, взаимоисключающие черты. Таков В. Розанов (1856—1919), выявивший в своих мозаич. и афористич. писаниях двоедушие присяжного реакционного публициста «Нового времени» п, с др. стороны, отрицателя церк. аскетизма и ханжества («Уединенное», «Об одной магической странице у Гоголя», «Темный лик», «Опавшие листья», «Из восточных . мотивов»). В эти годы, в противовес революц.-демократич. философии, поднимается религпозно-идеалнстич. наследие (от А. Хомякова и И. Киреевского до В. Соловьева, К. Леонтьева, Н. Данилевского) и делается попытка, на основе «религиозной тревоги» и интуитивных озарений, широко ревизовать матерпалистпч. и марксист, мировоззрение; отступники от марксизма устремляются в сторону философ, идеализма п агностицизма. Так, участники сб. «Вехи» (1908) — основоположник русского экзистенциализма Н. Бердяев, принявший сан священника С. Булгаков, бывший «легальный марксист» П. Струве п др.—обозначили своими статьями, по словам Ленина, «...крупнейшие вехи на пути полнейшего разрыва русского кадетизма и русского либерализма вообще с русским освободительным движением, со всеми его основными задачами, со всеми его коренными традициями» («О „Вехах"», там же, т. 19, с. 168). Идеалистич. настроения затронули даже деятельность части большевиков (Каприйская школа А. Богданова и др.), выявились в проповеди идей богостроительства и богоискательства (нек-рые статьи А. Луначарского, «Исповедь» Горького). Борьба двух направлений в рус. философской мысли проявляется особенно остро в осмыслении наследия Толстого и Достоевского: с одной стороны, идеалистич. подход в трудах Мережковского («Толстой п Достоевский»), Розанова («Великий инквизитор»), Бердяева, Л. Шестова и др.; с другой — марксист, анализ творчества Толстого в статьях Ленина, публицистич. выступления Горького -«О „карамазовщине"», «Еще раз о „карамазовщине"». В полемике с лит. реакцией выступает плеяда талантливых критиков-марксистов — Г. В. Плеханов (1856—1918), В. В. Боровский (1871 — 1923), Луначарский (1875—1933) и др. В 1908 появляются два критич. сб-ка «Литературный распад», где дается резкая отповедь лит-ре и философии декадентства. Боевой программой болыпевистской критики, подчеркивающей гл. линию развития культуры, становятся статьи Ленина «Партийная организация и партийная литература», «Памяти Герцена», «О национальной гордости велико россов», статьи о Л. Н. Толстом и др. В близких символистам кругах выступления марксистов встречают несогласие и критику [полемика Брюсова в "Весах» со статьей «Партийная организация и партийная литература»; спор с Плехановым К. Чуковского (1882— 1969) — статья «Циферблат г-на Бельтова» и др.]. «Возрождение реализма» — так озаглавила в 1914 большевист. газ. «Правда» статью, посвященную наметившемуся оздоровлению лпт-ры, где выделяются имена Горького, А. Н. Толстого, Бунина, Шмелева, И. Сургучева (1881 — 1956). К 10-м годам 20 в. относится новый подъем творчества Горького, обратившегося к историч. прошлому нар. жизни («Жизнь Матвея Кожемякина», 1910—11), к изображению нового «непрерывно растущего человека» — в двух первых книгах автобиография, трилогии («Детство», 1913, «В людях», 1916) и в цикле рассказов «По Руси» (1912—16). В эту же пору «...первейшим мастером в современной литературе русской...», по словам Горького (см. «Горь-ковские чтения. 1958—1959», 1961, с. 88), становится Бунин. «Власть воспоминаний» породила в его творчестве на грани века элегию в прозе, поэтично рисующую угасание усадебного дворянства («Антоновские яблоки», «Золотое дно»). В 10-е гг. Бунин, подобно Блоку, обращается к теме родины, России и создает ряд выдающихся произв., «...резко рисовавших русскую душу, ее своеобразные сплетения, ее светлые и телшые. но почти всегда трагические основы» (Собр. соч., т. 9, 1967. с. 268): «Деревня» (1910), «Суходол» (1911), «крестьянские рассказы» — «Игнат», «Веселый двор», «Захар Воробьев», «Ночной разговор» и т. д. Одновременно он напряженно размышляет о смысле жизни перед лицом неизбежной смерти и о назначении человека («Чаша жизни», «Господин из Сан-Франциско»). Как поэт Бунин в своей пейзажной, философ., интимной лирике продолжил традиции «серебряного века» рус. поэзии (Фет, Полонский, А. Майков, А. Жемчужннков). В новых, изменившихся условиях, как это уже видно на примере Бунина, продолжал развиваться и совершенствоваться «традиционный» реализм, не смыкавшийся с декадентством и одновременно не переходивший на последовательно революц. позиции. Так, в творчестве Куприна ярко звучит протест против уродливой капиталистической действительности, калечащей человека духовно, нравственно и физически («Молох», «В цирке», «Поединок», «Яма»), гимн природе, первозданности жизни, чистоте «натурального» чувства, силе и красоте человека («Олеся», «Изумруд», «Листригоны»), воспевается высокая, всепоглощающая любовь («Гранатовый браслет»). Острым ощущением обществ, перемен наделено творчество певца гор. окраины Шмелева («Гражданин Уклейкин», «Человек из ресторана», «Забавное приключение»). Вырождение усадебного дворянства запечатлел в своей остро гротескной прозе, продолжавшей гоголевские традиции, А. Н. Толстой, 1882—1945 (цикл «Заволжье», роман «Хромой барин»). В творчестве М. Пришвина (1873—1954) с большой худож. силой, с использованием фольклора, нар. мифа показан мир нетронутой, первобытной природы («В краю непуганых птиц», «Колобок», «Черный араб»). В лит-ре 10-х гг. заметно усиление сатирпч. начала. На страницах популярных журналов «Сатирикон» (1908—14) п «Новый Сатирикон» (1914—18) выступают талантливые сатирики и юмористы Саша Черный (1880— 1932), Арк. Аверченко (1881 — 1925), Н. Тэффи (1876— 1952); в «Новом Сатириконе» публикуются обличит, гимны Маяковского. Богатство рус. лпт-ры 20 в.— не только в значительности ее содержания, но и в худож. поисках, совершенстве техники, стилевом разнообразии: здесь прежде всего творчество Горького, синтезирующее черты реалистич. и романтич. мировосприятия и заложившее основы принципиально нового метода — социалистического реализма. Здесь и элементы экспрессионизма с его рационалистич. символикой, гиперболизацией, нарочитым схематизмом в построении характеров, сгущением красок («Царь Голод», «Жизнь человека», «Красный смех» и т. д. Андреева); и импрессионистская манера с ее зыбкостью контуров, мягкостью, пастельностыо красок, созданием муз. настроения («Голубая звезда» Б. Зайцева, р. 1881); и орнаментальная, узорчатая проза с искусной стилизацией («Пруд» А.Ремизова, 1877—1957; «Уездное» Е. Замятина, 1884—1937); и искания в области прозы ритмической («Петербург» А. Белого). Многообразны и формальные поиски в области стиха: ритмич. искания Бальмонта, неточные* рифмы Гиппиус, музыкальность стиха Блока, наконец, еловотворчество В. Хлебникова (1885—1922) п неологизмы Маяковского. В эту же пору разнообразие худо


	Новинки рефератов :: Реферат: Право (Теория государства и права) Реферат: Ирак (История) Реферат: История формирования субъективности (структурно-феноменологический анализ) (Философия) Реферат: Контрольная работа по финансовому менеджменту (Менеджмент) Реферат: Влияние оздоровительной физической культуры на организм (Спорт) Реферат: Интегральная социология Питирима Сорокина (Социология) Реферат: Женское предпринимательство (Социология) Реферат: Интегрированные уроки ИЗО (Педагогика) Реферат: Стихийные Бедствия (Безопасность жизнедеятельности) Реферат: Памятники героической обороны Севастопоя 1854-1855 гг. (История) Реферат: Витамины (Биология) Реферат: Баннерная реклама (Компьютеры) Реферат: Критеріі ефективності труда менеджмера (Менеджмент) Реферат: Анализ состояния и перспективы развития транспортной системы (Транспорт) Реферат: Педагогические идеи Н.Г. Чернышевского (Педагогика) Реферат: Социальный конфликт (Социология) Реферат: Автоматизированная обработка учета складских операций и реализации продукции (Программирование) Реферат: Статус депутатов местных Советов и формы их работы (Муниципальное право) Реферат: Факторы, влияющие на производительность и удовлетворенность работой (Социология) Реферат: Становление правовых норм в Киевской Руси (История)


	Copyright © GeoRUS, Геологические сайты