|
Реферат: Культ давних славянских богов Рода и Рожениц (История)
Міністерство освіти і науки Украіни
Дніпропетровський Національний Університет
Факультет украінськоі філології
та мистецтвознавства
Реферат
зі вступу
до слов’янської філології
на тему:
Культ Роду і Рожаниць
Виконала
м.Дніпропетровськ
2003
Світлий ірій вважався в древніх слов'ян джерелом усілякого життя,
прабатьківщиною рослин, птиць та звірів. Були й Боги, особливі
«відповідальні» за процвітання і приплід усього живого в природі, а також
за збільшення роду людського, за шлюб й кохання між людьми. Це — Рід та
Рожаниці, які згадуються в древньорусській літературі. Учені давно ведуть
суперечки про те, наскільки важливу роль відводили слов'яни Богові на ім'я
Рід. Деякі стверджують, що це дрібне «сімейне» Божество на зразок Домовика.
Інші, навпаки, вважають Рода одним з найважливіших верховних богів,
приймавших участь у творенні Всесвіту: згідно віруванням древніх словян,
саме він посилає з небес на Землю душі людей, коли народжуються діти. Крім
того, дослідники пропонують брати до уваги, скільки найважливіших слів
походить від кореня «рід», співзвучного імені цього Бога: РОДня, вРОЖай (а
що може бути найголовнішим для древньої людини!), РОДина, природа. І навіть
родинне йому англійське слово «гео.», що означає «червоний».У докладних
словниках російської мови (наприклад, у тім, що наприкінці XIX століття
складено В. И. Далем) перелік цих слів з поясненням змісту займає не одну
сторінку.
Про Богинь Рожениць говорять звичайно в множині . У древніх рукописах про
них сказано коротко, лише згадані хліб, мед і сир, що приносили їм у
жертву. Утім, рукописи були складені діячами православ'я з метою відвернути
недавніх язичників від шанування колишніх святинь, так що в них важко
знайти докладні і точні описи. Через убогість цих зведень деякі дослідники
минулих років звикли бачити в Рожаницях численні, безликі Божества жіновий
статі, що допомагали в різних жіночих турботах і роботах, а також при
народженні дітей. Однак сучасні вчені, обробивши великий археологічний,
етнографічний, мовознавчий матеріал, звернувшись до зведень, що стосується
сусідніх народів, прийшли до висновку, що Рожаниць було дві: Матір і Дочка
(Донька).
Рожаниця-Мать зв'язувалася слов'янами з періодом літньої
родючості, коли дозріває, тяжчає, наливається врожай. Цьому цілком
відповідає образ зрілого материнства: згадаємо — плодоносну Осінь художники
звичайно зображують літньою жінкою, доброю і повнотілою. Це поважна
господарка будинку, мати численного сімейства. Древні слов'яни дали їй ім'я
Лада (або Ладу), і з ним пов'язано, мабуть, не менше слів і понять, чим з
Родом. Усі вони мають відношення до встановлення порядку: «ЛАДити»,
«наЛАГоджувати» і так далі. Порядок при цьому мислився в першу чергу
сімейний: «Лада», «Ладо» — ласкаве звертання до улюбленого чоловіка, чи
чоловіка до дружини. «ЛАДини» — весільна змова. Болгарське «ЛАДуванье» —
гадання про наречених.
Але сфера діяльності Лади аж ніяк не обмежується будинком. Деякі
дослідники визнають Велику Ладу матір'ю дванадцяти місяців, на які
поділяється рік. Але ж місяці, як ми знаємо, зв'язані з дванадцятьма
сузір'ями Зодіаку, що, відповідно до астрологічної науки, впливають на
людську долю!.. Таким чином, наприклад, Скорпіон і Стрілець — надбання не
тільки закордонної (неслов'янської) культури, як ми звикли вважати. А Лада
з'являється перед нами не просто Богинею літа, домашнього затишку і
материнства, вона зв'язана ще і з загальним космічним законом. От вам і
«примітивний», «варварський» культ!
...Усім, хто слухав оперу Н. А. Римского-Корсакова «Снігурка»,
напевно запам'ятався один з персонажів, юнак Лель. Опера оперою, але
насправді, як пишуть учені, у древніх слов'ян була Богиня на ім'я Леля —
дочка Лади, молодша Рожаница. Вдумаємося: недарма дитячу ЛЮЛЬку часто
називають «коЛИСкою», ніжне, дбайливе відношення до дитини передають словом
«плЛЕКати». Птах, що нібито приносить дітей, — «ЛЕЛЕка». А саме дитя і
зараз іноді називають ласкаво «ЛЯЛЕчкой». Так народилася слов'янська Леля —
Богиня трепетних весняних паростків, перших квітів, юної жіночності.
Слов'яни вважали, саме Леля піклується про сходи, що ледь проклюнулися —
майбутній врожай. Лелю-Весну урочисто «закликали» — запрошували в гості,
виходили зустрічати її з подарунками і частуванням. А колись запитували
дозволу в Матері Лади: чи відпустить дочка?
Свято Рожаниць справляли навесні — 22-23 квітня. У цей день
приносили жертви рослинними і молочними продуктами, що урочисто, з
молитвами з'їдали на священному бенкеті, а потім ніч безперервно палили
багаття: величезний, на честь Лади, і довкола нього ще дванадцять поменше —
по числу місяців року. Відповідно до традиції, це було жіноче і дівоче
свято. Хлопці, чоловіки дивилися на нього здалеку. Що ж стосується опери
"Снігурка", вона, звичайно, прекрасна як художній твір, але не як
«історичне джерело». Наприклад, «берендеї», серед яких розвертається дія,
історично були зовсім не слов'янами, а кочівниками-тюрками, вихідцями зі
степів. І Яріла зовсім не Бог Сонця, як там печуть...
За версією Б. Рибакова, не підтримуваної багатьма іншими дослідниками,
однак улюбленої неоязичницької версії, Роду і Рожаниць є другим етапом
слов'янських вірувань. Віра народу в ці божества, схоже, була
повсякденнана, стійка і невигубна. Згадування про цих божеств зустрічаються
в багатьох давньослов'янських рукописах. До наших днів дійшла навіть
календарна дата свят і бенкетів на честь Рожаниць — 8 вересня/21 вересня
(та весняні свята), день Різдва Богородиці. Щоб народ визнав церковні
свята, Церква примирилася з "бесівською" трапезою на честь Роду і Рожаниц.
На жаль, у письмових пам'ятниках, що дійшли до нас, не розкривається
сутність тодішніх представлень про Рід: питання про шанування Рода і
Рожаниц — найтемніші і заплутані.
Перше згадування про Рід і Рожаниць — це "Слово святого Григорія, винайдене
в толцеях про тім, како перше Погани суще языци кланялися ідолом і треби їм
клали; те і нині діють" (для стислості його називають "Слово про ідолів").
Передбачається, що "Слово про ідолів" було написано на початку XII в. на
кораблі, що плив по Егейському морю в Константинополь через Афіни.
Російський автор користався грецьким текстом 39-го слова Григорія Богослова
"На святі світла явищ господніх", що він скорочено перевів і доповнив
своїми спостереженнями про російське язичество. Це добуток дуже коштовний
для історії російського язичества. Особливо цікава періодизація
слов'янських вірувань, приведена автором "Слова про ідолів". Якщо
перелічити етапи слов'янського язичества, що згадуються там, у
хронологічному порядку, то ми одержимо наступний список:
- слов'яни спочатку «клали треби» упирям і берегиням;
- під впливом середиземноморських культів, слов'яни почали ставити
«трапезу» Роду і рожаницам";
- з'являється культ Перуна (був головним серед інших богів);
- по прийнятті християнства Перуна "отринули", але "отай" (таємно)
молилися як безлічі богів, очолюваних Перуном, так і більш древнім —
Роду і Рожаницям.
Цей перелік цікавий, насамперед, своєю самостійністю і тим, що він не
пристосований ні до біблійних, ні до візантійських сказань. Автор "Слова
про ідолів" приводить систему поглядів наших предків на світ, побудовану з
трьох елементів: сили зла, сили добра і людей, що приносять жертви тим і
іншим.
Епоха Роду поставлена в цьому списку між далекою первісністю й епохою
Перуна (дружинним язичництвом феодальної держави, що зароджується,). Вона
продовжувалася досить тривалий проміжок часу переходу від полювання і
рибальства до землеробства і скотарства. Важливо, що автор "Слова про
ідолів" вважав культ Роду однієї зі світових релігий, що деякий час
панувала в Єгипеті, Вавилоні, Греції, Римі і слов'янському світі. Він
зіставляє Рода з єгипетським богом Осірисом. В одному зі списків "Слова про
ідолів" (Паісієвськом) є доповнення, де Рід і Рожаниці уподібнені
еллінськими Артеміду й Артеміді. Однак, в античній міфології не існує бога
Артеміда: єдиного чоловічого божества, близького Артеміді, — це її брат
Аполлон. Отже, у пошуках аналогій Роду, автор звертається не до дрібних
божеств, а до божеств найвищого рангу.
Іноді Рода вважають божеством, що втілює єдність роду, єдність нащадків
одного пращура, обмежуючи його рамками однієї родини. Інколи він
розглядається старшим над Рожаницями, але, знов-таки, у межах тільки однієї
родини чи одного князівського будинку. Тим самим зменьшується роль
центрального персонажа слов'янської міфології.
За уявленнями древніх слов'ян, з вірою в Рода і Рожаниць з'єднувалася ідея
долі, приречення. Випадки, що підстерігають людину, не могли не уражати її
фантазію — тим більше, що в первісному своєму стані вона цілком віддавався
матері-природі, і усе, що ні траплялося з нею, пояснювала впливом добрих чи
ворожих сил, що діють на неї ззовні. На думку древніх, життя, із усіма його
радостями і лихами, уже наперед визначалося під час самого народженні
дитини. На такий зв'язок Роду і Рожаниць із судьбою вказує народна
приказка: Так йому на роді написано!
Безсумнівно, що слов'янське поняття, позначене словом Рід, містило в собі
ідею родючості, врожаю (на це вказують слова з коренем "рід"). Для слов'ян,
що займаються землеробством, було повністю природньо сполучити в одному
понятті долю і врожай, тому що їхня доля прямо залежала від врожаю. Тому
Рода треба розцінювати як дуже значне божество родючості, що велить землею.
В одному російському рукописі XVI в. говориться: "те ти не Рід седя на
повітрі метає на землю купи й у тім народжуються діти". Таким чином, Рід
виступає не як уособлення роду, а як сам Творець. Язичники саме Рода
вважали творцем нового життя на Землі. Для того щоб народилися діти,
язичеський бог повинний скидати з неба якісь "купи", що сприяють
народженню. Найбільш ймовірно, що це слово означало просто дощові краплі
("грудие" - краплі, "грудие росное" — краплі роси, "градные купи" –
дробинки граду). Рукопис спростовує думка язичників, що виникнення життя на
землі виробляється Родом, що зрошує Землю небесними краплями, унаслідок
чого народжуються діти. Тут Рід виглядає Зевсом, що зійшов до Данаї золотим
дощем. Далі Рід представляється не тільки продовжувачем життя, але і
творцем світу.
Коштовним свідченням про значимість Роду і Рожаниць є «Слово Ісайї пророка,
витлумачено святим Іоанном Златоустом об поставляющих другу трапезу Роду і
Рожаницям". Це повчання присвячене винятково культу Рода і Рожаниць.
Вважається, що "Слово Ісайї пророка" створено не пізніше середини XII в.,
близько за часом до "Слова про ідолів". "Слово Ісайї пророка" являє собою
скорочений переказ 65-й глави Книги пророка Ісайї, що входить у Біблію.
Зміст створення цього добутку полягав тільки в тім, щоб обрушити усю вагу
біблійних прокльонів на Рода і його двох Рожаниц.
Рід, щопрямує по небесах, розглядається як суперник біблійно-
християнського Бога-Батька — творця всього сущого на Землі. Примітне
згадування невідомого автора про те, що, на думку язичників, Рід "сидить на
повітрі", тобто знаходиться десь на небі, у божественній сфері. Цим раз Рід
зрівнюється з Ваалом, "єздящим на хмарі".
Цікаво розглянути давньоруські слова, що містять корінь "рід". Раніше вже
згадувалася перша група слів, зв'язаних з поняттям споріднення і
народження: РІД, наРОД, РОДичи, РІДня, батьківщина (рос. «РОДина»),
наРОДжувати, приРОДа, вРОЖай. Крім названої групи слів, існують слова з цим
коренем — це позначення води, водяного джерела — "РОДища", джеРЕЛа, а також
і квітів, що ростуть біля води, — лілій ("РОДій").
І остання група слів, об'єднана значеннєвим поняттям: вогненне, червоне
полум'яніюче, блискавкоподібне: родиа — блискавка; рдеть, рьяный –
червоніти, червоний, родъ-ство — геена вогненна ("родьство огньное" — так
переводили поняття пекла слов'янські перекладачі в різних містах і в різні
століття), родиа — плід граната. Слова-омоніми, що позначають блискавку і
плід граната, дозволяють усвідомити, про яку саме блискавку мова йде, —
червоному круглому гранату подібна лише кульова блискавка. Зв'язок Роду з
блискавкою і громом пояснює нам афоризм Данила Заточника: "Діти бігають
роду, а господь п'яної людини".
Таким чином, Рід з'являється перед нами всеосяжним божеством Всесвіту з
усіма його світами: верхнім, небесним, відкіля йде дощ і летять блискавки;
середнім світом — природи і народження; і нижнім — з його "вогненним
спорідненням". Тепер стає зрозумілим протиставлення Роду християнському
богу, уседержителю Всесвіту. У ранніх перекладах біблійної книги Буття, у
якій розповідаєтьсяся про створення світу, іменується "Родьство", а бог-
творець — "рододєлатєль".
А що ж незмінні супутниці Роду — Рожаниці? Як могло вийти, що Рід, який
дорівнює християнському божеству — Творцю Всесвіта, у джерелах завжди
згадується з Рожаницями — божествами меншими за масштабом? Відповідь можна
одержати, якщо згадати античних мойр, з якими часто зіставляють Рожаниць:
адже мойри — богині долі людини – були дочками Зевса і Феміди. Зевс велів
світом, а мойрі висловлювали волю богів, прядучи нитку життя, обриваючи її
в призначений термін. Мойри так само відносяться до Зевса, як, наприклад,
християнські ангели-хоронителі — до Саваофу. Завдяки цим зіставленням стає
більш зрозумілої зв'язок Роду і Рожаниць.
Культ Рожаниць, як жіночих божеств, піклувавшихся про народження, повинний
був бути багатозначним, у ньому поєднувалися і риси культу загальної
плідності (людей, промислових звірів, домашньої худоби), і представлення
хліборобів про богинь врожаю. Може бути, корені культу Рожаниць треба
шукати в древніх віруваннях праслов'ян у сили, що оберігають — берегини. З
культом рожаниць могли бути пов'язаніі міфи мисливських народів про двох
небесних господарок, напівжінках-напівлосихах, що народжують всіх земних
лосів і оленів на потребу людям і вовкам.
Рожаниць, мабуть, було дві. Саме дві "рожаниці"-лосиці (мати і дочка)
існують у сибірських мисливських міфах, дві богині наповнюють усе
трипільське землеробське мистецтво. Дві богині, мати і дочка, присутні й у
грецькій міфології: Деметра і Персефона - південна пара, Літо й Артеміда —
північна пара, до якої близька слов'янська пара "рожаниц" — Лади і Лелі, у
свою чергу, що зближається з литовською Великою Ладою (Дидис Ладу).
Культ Рожаниць відрізнявся від інших язичницьких обрядів насамперед своєю
явністю, відкритістю, урочистими бенкетами на честь богинь, частково
замаскованими святами Різдва Богородиці. Російські люди, що прийняли
християнство, Х1-Х11 вв. усе ще, за свідченням автора "Слова про ідолів",
улаштовували трапези Роду і Рожаницам із усенародністю, що спокушає; на
противагу цьому "кладение треб" іншим язичницьким богам вироблялося таємно.
В усіх християнських повчаннях проти язичництва всі слов'янські божества
згадуються звичайно загальним переліком, але Рід і Рожаниці завжди
виділяються особливо. До трапез на честь цих божеств автори повчань
повертаються повторно. Ці язичницькі бенкети займали видне місце. Рожаничні
трапези особливо тривожили церковників як самий помітний і невигубний прояв
язичництва.
Календарне місце свята Рожаниць у річному циклі пояснює його значення й
урочистість рожаничних бенкетів. День Різдва Богородиці для всіх
східнослов'янських областей — це свято врожаю, свято завершення
найголовнішого циклу землеробських робіт. Жнива закінчені, хліб — у
засіках, врожай остаточно відомий. Саме цей врожайний характер свята і
визначав склад страв на рожаничних трапезах: хліб, каші з різних круп, сир
і хмільний мед. Аж до наших днів православна Церква на свято Різдва
Богородиці робить "благословення хлібів". Таким чином, язичницька сутність
свята ввійшла зрештою в церковну практику.
Ритуальні бенкети на честь Роду і Рожаниць, очевидно, відбувалися так:
після збирання врожаю влаштовувалися "збори", на яких співали пісні, що
гудяться церковниками, поїдали страви з продуктів землеробства і пестили по
колу чаші з медом. Древнє свято Роду і Рожаниць стало "другою трапезою",
яка организовувалася після церковного дня — імовірно, наступного дня – 9
вересня.
Отже, головне свято Роду і Рожаниць було суспільним осіннім святом врожаю.
Удруге Рода і Рожаниць ушановували на Різдво Христово (після 25 грудня).
Обоє ці приурочення до християнських свят пояснюються не тільки цілком
зрозумілими і дуже древніми уявленнями про необхідність дякувати богам за
врожай і про зимове сонцестояння як переломной момент зими, але і тим, що в
обоїх випадках у християнській міфології діють "Рожаниці" — богині, що
родять. (Існувало ще третє, весняне свято Рожаниць, як більш сприймалося як
свято жінки взагалі.) У першому випадку — це Ганна, що родила Марію, а в
другому — Марія, що родила Ісуса. Християнські персонажі легко злилися з
древніми язичницькими Рожаницями, що і дозволило широко святкувати древнє
вдячне моління під прикриттям церковних обрядів.
РІД - Сущий, Єдиний, прабатько богів і творець світу, "Уседержитель, иже
единъ бесмертенъ і непогибающихъ творецъ, дуну бо людині на обличчі духъ
життя, і бысть человекъ въ душю живу: те ти не Родъ, седя на вздусе, мечеть
на землю купи - і въ томъ ражаются діти...", згадають, наприклад, у
повчаннях проти язичества "Про натхнення святаго духу", "Слові про Ідолів",
"Слово Ісайї пророка", рукопису Четьи Мінеї з давньоруського духівника.
Можливо, як Стрибог, тобто стрий (старий) бог-батько згадан у "Слові об
Полку Ігореве" і російських літописах, а також як бог у договорі русов
Ігоря з ромеями. Гельмольд повідомляв: "Серед різноманітних божеств, яким
вони присвячують полючи, лісу, прикрості і радості вони (слов'яни) визнають
і єдиного бога, що панує над ними в небесах, визнають, що він усемогутній,
піклується лише про справи небесних, інші боги коряться йому, виконують
покладені на них обов'язку, і що вони від крові його відбуваються і кожний
з них тим важливіше, ніж ближче він коштує до цього бога богів" . Таким
"Богом богів" у західних слов'ян іменують Свентовита, швидше за все, це
одна з головних іпостасей Роду.
"Томові речей Боян і перше приспівку, смислений, рече: "Ні хытру, ні
горазду, ні пытьцю горазду Суду Божиа не минути". Було б смішно, якби онук
Велесов, звертався до іншого суду, крім язичеського, Велесова чи суду Роду.
Ми припускаємо, що й отут під ім'ям Бога ховається саме Рід. Рода
супроводжують Рожаниці. У "Питаннях Кирика" знаходимо пам'ятнику
словесності XII століття: "Аже се Роду і Рожанице крають хліби і сири і
мед...", якось пов'язані з долею. Імовірно, якщо Рода іменують Судом, то
Рожаниць - судиницами - а головне, з посмертним життям язичника,
переродженням "чоловічого принципу" через "жіночий".
Іноді згадана тільки одна Рожаниця: "Извыкоша елени класти треби Атремиду й
Артеміді, рекше Роду і Породіллі, тации ж игуптяне. Також і до словен доиде
се слів, і ти начаша треби класти Роду і Рожаницам,... а се егуптяне треби
кладуть Нілу й огневе, рекуще Ніл плододавецъ і раститель класом" . У
світлій іпостасі Рід зіставлений з Аполлоном-Атремидом (Артемидом):
"Артеми, юже нарицають Родъ" . Цікаво, що як синонім до "родъ" Срезневський
проводить слово "геена, вогонь невгасимий". Рід по Срезневському
протиставляється християнському Богу, тобто прирівнюється до його
супротивника, Сатаневі, рівним йому по "призначенню": "Те, иже служать Богу
і волю його діють, а не Роду, ні Породіллям, кумиром суєтним, а ви печете
песнь бесівську Родоу і Породіллям" . Рожаницями вважають Ладу і Лелю (див.
раніше), хоча жодного разу їх не іменують так. Ясно, що Рожаниці - діви
життя і долі, які "з робятъ первыя волосс стригутъ і баби каші варятъ на
збори рожаницамъ" , і люди ще в 13 столітті "готовающеи ражаницам трапезоу
і исполняюще демонови чьрпания" "А вівці вернии людьи, иже работають Богу,
а не рожаницам" "Ставление трапези рожаницам і інша вся служенья дьавола"
У шістнадцятому столітті в "Статуті преподобного Сави" знаходимо таке
сповідальне питання: "Не сблудила чи з бабами богомерзкие блуды, не
молилася чи вилам, чи Роду і рожаницам, і Перунові, і Хорсу, і Мокоши, пила
і їла?"
Сучасні язичники ставлять кумири Роду у виді дерев'яних фалістичних
символів, пофарбованих у червоний колір. Це може бути і просто кам'яна
купа, що має аналоги в Індії, де фалістична линга символізує Рудру. Кумири
такі ставлять завжди на відкритому місці і чим вище - тим краще. Для
виготовлення кумирів Роду найкраще використовувати бук, в'яз, ясен, але
оскільки дерева ці рідкі, то пропонується замінити їх кленом. Треби Роду
дотепер неусвідомлено приносять у виді "великодніх" яєць на могили предків.
Особливе ушановування Роду приходиться на 21 квітня (православний Родіон-
льодолам). Свято це називається по-язичнецьки Радогощем.
Птахом Роду варто почитати качку. А риба Роду - щука, тому після юшки інша
цариця в казках приносить дитя.
Література:
1. Д.Гаврилов, А.Наговицын. Боги Славян. Язычество. Традиция – М., 2002
2. М.Семенова. Мы - Славяне! – К., 1998
3. В.Рыбаков. Язычества древних славян – К., 1981
4. В.Давидюк. Українська міфологічна легенда – К., 1992
5. Матеріал з Інтернету
Реферат на тему: Культура Византии
Цивилизация Византии.
Византия, - одно из государств, которое внесло большой вклад в развитие
культуры в Европе Средних веков. В истории Византии принадлежит особое,
выдающееся место. В художественном творчестве Византия дала средневековому
миру высокие образы литературы и искусства, которые отличались благородным
изяществом форм, образным видением мысли, утонченностью эстетического
мышления, глубиной философской мысли. По силе выразительности и глубокой
одухотворенности Византия многие столетия стояла впереди всех стран
средневековой Европы. Прямая наследница греко-римского мира и
эллинистического Востока, Византия всегда оставалась центром своеобразной
и воистину блестящей культуры. Если пытаться отделить византийскую
цивилизацию от цивилизации Европы, Переднего и Ближнего Востока, то
наиболее важными будут следующие факторы:
1. В Византии была языковая общность (основным языком был греческий);
2. В Византии была религиозная общность (основной религией было
христианство в форме православия);
3. В Византии при всей многоэтничности, существовало этническое ядро,
состоящее из греков.
4. Византийскую империю всегда отличали устойчивая государственность и
централизованное управление.
Это все, конечно, не исключает того, что византийская цивилизация,
оказывавшая воздействие на многие соседние страны, сама подвергалась
влиянию со стороны как племен и народов, населявших ее, так и сопредельных
ей государств.
В течение своего тысячелетнего существования Византия сталкивалась с
мощными внешними влияниями, исходившими из стран, находившихся на близкой
стадии развития, - из Ирана, Египта, Сирии, Закавказья, а позднее
латинского Запада и Древней Руси. С другой стороны, Византии приходилось
вступать в разнообразные контакты с народами, стоявшими на несколько или
значительно более низкой стадии развития (византийцы называли их
"варварами"). Процесс развития Византии был не прямолинейным. В нем были
эпохи подъема и упадка, периоды торжества прогрессивных идей и мрачные
годы господства реакционных. Но ростки нового, живого, передового
прорастали рано или поздно во всех сферах жизни, во все времена.
Неиссякаемым источником культуры было народное творчество. Под покровом
традиций и стереотипов жило, действовало и пробивало себе дорогу новое,
творческое начало. Всю тысячелетнюю историю Византии можно условно
разделить на три периода:
1. Середина IVв. – Первая половина VIIв. - период разложения
рабовладельческого строя и становления средневекового общества.
2. Середина VIIв – начало XIIIв. - появление и развитие феодализма в
Византии.
3. XIIIв. – середина XVв. - последний период, характеризующийся
дальнейшим развитием феодализма и началом его разложения.
Первые столетия существования Византийского государства можно
рассматривать как важнейший этап в формировании мировоззрения византийского
общества, опиравшегося на традиции языческого эллинизма и принципы
христианства. В ранней Византии новый расцвет переживает философия
неоплатонизма. Появляется ряд философов-неоплатоников: Прокл, Диадох,
Плотин, Псевдо-Дионисий Ареопагит. Неоплатонизм непосредственно примыкал и
сосуществовал с ранневизантийской философской мыслью. Но неоплатонизм
требовал от своих приверженцев специальной философской подготовки, особого
мышления, поворота мозгов. Он был элитарен, то есть недоступен широким
массам, в чем и сказалась его историческая обреченность.
Формирование христианства как философско-религиозной системы было
сложным и длительным процессом. Христианство впитало в себя многие
философские и религиозные учения того времени. Христианская догматика
сложилась под сильным влиянием не только ближневосточных религиозных
учений, иудаизма, манихейства, но и неоплатонизма. Догмат о триединстве
божества, один из центральных догматов христианского вероучения, - это, по
существу переосмысленная триада неоплатоников. Однако христианство,
несмотря на наличие общих с манихейством и неоплатонизмом черт,
принципиально отлично от манихейского дуализма и неоплатоновского монизма.
Само христианство являлось не только синкретическим религиозным учением,
но и синтетической философско - религиозной системой, важным компонентом
которой являлись античные философские учения. Это, может быть, объясняет в
некоторой степени и то, что христианство не только боролось с античной
философией, но и использовала ее в своих целях.
На смену непримиримости христианства со всем, что несло клеймо язычества,
приходит компромисс между христианским и античным миросозерцанием. В самом
неоплатонизме образовалось два течения: одно - радикальное, настроенное
против христианства, другое - более умеренное. Постепенно берут верх
сторонники компромисса с христианством. Происходит процесс отталкивания,
обособления и одновременно сближения, слияния неоплатоничекой философии и
христианского богословия, который завершается поглощением неоплатонизма
христианством.
Наиболее образованные и дальновидные христианские богословы поняли
необходимость овладения всем арсеналом языческой культуры для использования
ее в создании философских концепций. В трудах Василия Кесарийского,
Григория Нисского и Григория Назианзина, в речах Иоанна Златоуста можно
увидеть сочетание идей раннего христианства с неоплатонической философией,
порой парадоксальное переплетение риторических идей с новым идейным
содержанием. Такие мыслители, как Василий Кесарийский, Григорий Нисский и
Григорий Назианзин, закладывают собственно фундамент византийской
философии, их философские построения уходят глубокими корнями в историю
эллинского мышления. В центре их философии находится понимание бытия как
совершенства, что ведет своеобразному оправданию космоса, а, следовательно,
мира и человека. У Григория Нисского эта концепция порой приближается к
пантеизму.
В переходную эпоху гибели рабовладельческого строя и становления
феодального общества коренные сдвиги происходят во всех сферах духовной
жизни Византии. Рождается новая эстетика, новая система духовных и
нравственных ценностей, более соответствующая складу мышления и
эмоциональным запросам средневекового человека. Патристическая литература,
библейская космография, литургическая поэзия, монашеская повесть, всемирная
хроника, христианская агиография, пронизанные религиозным миросозерцанием,
мало-помалу овладевают умами византийского общества и приходят на смену
античной культуре. Меняется и сам человек той эпохи, его видение мира, его
отношение к вселенной, природе, обществу. Создается новый по сравнению с
античностью "образ мира", воплощенный в особую знаковую систему символов.
На смену античному представлению о героической личности, античному
пониманию мира, как мира смеющихся богов и бесстрашно идущих на смерть
героев, где высшее благо - ничего не бояться и ни на что не надеяться
(очень симпатичная философия), приходит мир страждущего, раздираемого
противоречиями, маленького, греховного человека. Он бесконечно унижен и
слаб, но он верит в свое спасение в иной жизни и в этом пытается найти
утешение. Христианство с небывалой интенсивностью выявляет мучительное
раздвоение внутри человеческой личности.
Меняется и представление человека о космосе, о времени, о пространстве,
о ходе истории: на смену замкнутым историческим циклам античных писателей,
обусловленное волей Бога, библейское видение поступательного движения
истории ранневизантийских историков и хронистов. В ранней Византии
кристаллизуется одна из фундаментальных идей средневековья - идея союза
христианской церкви и "христианской империи".
Духовная жизнь тогдашнего общества отличается драматической
напряженностью; во всех сферах знания, литературе искусстве наблюдается
удивительное смешение языческих и христианских идей, образов,
представлений, колоритное соединение языческой мифологии с христианской
мистикой. Эпоха становления новой, средневековой культуры рождает
талантливых, порой отмеченных печатью гениальности мыслителей, писателей,
поэтов. Индивидуальность художника еще не растворилась в церковно-
догматическом мышлении.
Коренные изменения происходят в сфере изобразительного искусства и
эстетических воззрений византийского общества. Византийская эстетика
развивалась на основе всей духовной культуры Византии. Она во многом
опиралась на античные воззрения о сути прекрасного, однако синтезировала и
переосмысливала их в духе христианской идеологии. Отличительной чертой
византийской эстетики был ее глубокий спиритуализм. Отдавая предпочтение
духу перед телом, она вместе с тем пыталась снять дуализм земного и
небесного, божественного и человеческого, духа и плоти. Не отрицая телесной
красоты, византийские мыслители красоту души, добродетель, нравственное
совершенство ставили много выше. Большое значение для установления
византийского эстетического сознания имело раннехристианское осмысление
мира как прекрасного творения божественного художника. Именно поэтому
красота естественная ценилась выше, чем красота, созданная руками человека,
как бы "вторичная" по своему происхождению. Византийское искусство
генетически восходило к эллинистическому и восточно-христианскому
художественному искусству. В ранний период в византийском искусстве как бы
слились рафинированная платоничность и трепетная чувственность
позднеантичного импрессионизма наивной, порой грубоватой экспрессивностью
народного искусства Востока.
Эллинизм долгое время оставался главным, но не единственным, источником,
откуда византийские мастера черпали изящество форм, правильность пропорций,
чарующую прозрачность колористической гаммы, техническое совершенство
своих произведений. Но эллинизм не мог в полной мере противостоять мощному
потоку восточных влияний, нахлынувших на Византию в первые столетия ее
существования. В Это время ощущается воздействие на византийское искусство
египетских, сирийских, малазийских, иранских художественных традиций.
В IV-V вв. в искусстве Византии были еще сильны позднеантичные традиции.
Если классическое античное искусство отличалось умиротворенным монизмом,
если оно не знало борьбы духа и тела, а его эстетический идеал воплощал
гармоническое единство телесной и духовной красоты, то уже в
позднеантичном художественном творчестве намечается трагический конфликт
духа и плоти. Монистическая гармония сменяется столкновением
противоположных начал, "дух как бы пытается сбросить оковы телесной
оболочки". В дальнейшем византийское искусство преодолело конфликт духа и
тела, его сменила спокойная созерцательность, призванная увести человека
от бурь земной жизни в сверхчувственный мир чистого духа. Это
"умиротворение" происходит в результате признания превосходства духовного
начала над телесным, победы духа над плотью. Основной эстетической задачей
византийского искусства отныне становится стремление художника воплотить в
художественном образе трансцендентную идею. В VI-VII вв. византийские
художники сумели не только впитать эти многообразные влияния, но и,
преодолев их, создать свой собственный стиль в искусстве. С этого времени
Константинополь превращается в прославленный художественный центр
средневекового мира, в "палладиум наук и искусств". За ним следуют
Равенна, Рим, Никея, Фессалоника, также ставшие средоточием византийского
художественного стиля.
Расцвет византийского искусства раннего периода связан с укреплением
могущества империи при Юстиниане. В Константинополе в это время
воздвигаются великолепные дворцы и храмы. Непревзойденным шедевром
византийского творчества стал построенный в 30-х годах VI в. храм св.
Софии. Впервые в нем была воплощена идея грандиозного центрического храма,
увенчанного куполом. Блеск разноцветных мраморов, мерцание золота и
драгоценной утвари, сияние множества лампад создавали иллюзию
беспредельности пространства собора, превращали его в подобие макрокосмоса,
символически приближали к образу Вселенной. Недаром он всегда оставался
главной святыней Византии. Другой шедевр византийской архитектуры - церковь
св. Виталия в Равенне - поражает изысканностью и элегантностью
архитектурных форм. Особую славу этому храму принесли его знаменитые
мозаики не только церковного, но и светского характера, в частности
изображения императора Юстиниана и императрицы Феодоры и их свиты. Лица
Юстиниана и Феодоры наделены портретными чертами, цветовая гамма мозаик
отличается полнокровной яркостью, теплотой и свежестью.
живописи VI-VII вв. кристаллизуется специфически византийский образ,
очищенный от инородных влияний. В основе его лежит опыт мастеров Востока и
Запада, пришедших независимо друг от друга к созданию нового искусства,
соответствующего спиритуалистическим идеалам средневекового общества. В
этом искусстве появляются уже различные направления и школы. Столичная
школа, например, отличалась великолепным качеством исполнения, утонченным
артистизмом, живописностью и красочным разнообразием, трепетностью и
переливчатостью цветов. Одним из самых совершенных произведений этой школы
были мозаики в куполе церкви Успения в Никее. Другие направления в
искусстве ранней Византии, воплотившиеся в мозаиках Равенны, Синая,
Фессалоники, Кипра, Паренцо, знаменуют отказ византийских мастеров от
античных реминисценций. Образы становятся более аскетичными, не только
чувственному, но и эмоциональному моменту в таком искусстве уже нет места,
зато духовность достигает необычайной силы.
Церковное богослужение превратилось в Византии в своего рода пышную
мистерию. В полумраке сводов византийских храмов сумеречно сияло множество
свечей и лампад, озарявших таинственными отблесками золото мозаик, темные
лики икон, многоцветные мраморные колоннады, великолепную драгоценную
утварь. Все это должно было, по замыслу церкви, затмить в душе человека
эмоциональную приподнятость античной трагедии, здоровое веселье мимов,
суетные волнения цирковых ристаний и даровать ему отраду в повседневности
реальной жизни.
В прикладном искусстве Византии в меньшей мере, чем в архитектуре и
живописи, определилась ведущая линия развития византийского искусства,
отражающая становление средневекового миросозерцания. Живучесть античных
традиций здесь проявлялась как в образах, так и в формах художественного
выражения. Вместе с тем и сюда проникали постепенно художественные
традиции народов Востока. Здесь, хоть и в меньшей мере чем в Западной
Европе, сыграло свою роль воздействие варварского мира. Музыка занимала
особое место в византийской цивилизации. Своеобразное сочетание
авторитарности и демократизма не могло не сказаться и на характере
музыкальной культуры, которая представляла сложное и многоликое явление
духовной жизни эпохи.
В V-VII вв. происходило становление христианской литургии, развивались
новые жанры вокального искусства. Музыка обретает особый гражданский
статус, включается в систему репрезентации государственной власти. Особый
колорит сохраняла музыка городских улиц, театральных и цирковых
представлений и народных празднеств, отразившая богатейшую песенно-
музыкальную практику многих народов, населявших империю. Каждый из этих
видов музыки имел свой собственный эстетический и социальный смысл и в то
же время, взаимодействуя, они сливались в единое и неповторимое целое.
Христианство очень рано оценило особые возможности музыки как искусства
универсального и в то же время обладающего силой массового и
индивидуального психологического воздействия, и включило ее в свой
культовый ритуал. Именно культовой музыке было суждено занять доминирующее
положение в средневековой Византии.
В жизни широких народных масс по-прежнему огромную роль играли массовые
зрелища. Правда, античный театр начинает клониться к упадку - античные
трагедии и комедии все чаще заменяются выступлениями мимов, жонглеров,
танцовщиков, гимнастов, укротителей диких животных. Место театра занимает
ныне цирк (ипподром) с его конными ристаньями, пользующимися огромной
популярностью.
Если подвести итог по первому периоду существования Византии, то можно
сказать, что в этот период сформировались основные особенности
византийской цивилизации. Прежде всего, к ним следует отнести то, что
византийская культура была открыта другим культурным влияниям получаемым
извне. Но постепенно уже в ранний период они синтезировались главной,
ведущей греко-римской культурой. Культура ранней Византии была городской
культурой. Крупные города империи, и в первую очередь Константинополь, были
не только центрами ремесла и торговли, но и очагами высочайшей культуры и
образованности, где сохранялось богатое наследие античности. Борьба
светской и церковной культур особенно характерна для первого периода
истории Византии. В истории Византийской цивилизации первые века
существования Византии были временем острой идеологической борьбы,
столкновения противоречивых тенденций, сложных идейных коллизий, но и
временем плодотворных исканий, интенсивного духовного творчества,
позитивного развития науки и искусства. Это были века, когда в муках борьбы
старого с новым рождалась культура будущего средневекового общества.
Во втором этапе развития культуры, который пришелся на время со второй
половины VII в. до XIIв., выделяют время иконоборчества (вторая четверть
VIII - 40-е годы IXв., время правления императоров Македонской династии (
так называемое "Македонское возрождение" : 867-1056гг., и время
царствования Комнинов ("Комниновское возрождение" : 1081-1185 гг.).
Определяющей чертой духовной жизни империи к середине VII столетия стало
безраздельное господство христианского мировоззрения. Глубокую
религиозность симулировали теперь не столько догматические споры, сколько
наступление ислама, которое вели арабы, вдохновляясь "священной войной" и
борьбой с язычниками - славянами и проболгарами. Еще более возросла роль
церкви. Нестабильность жизненных устоев, хозяйственная и бытовая
неустроенность масс населения, нищета и постоянная опасность со стороны
внешнего врага обострили религиозное чувство подданных империи:
утверждались дух смирения перед превратностями "мира сего", безропотного
подчинения "духовным пастырям", безграничная вера в чудеса и знамения, в
спасение через самоотречение и молитву. Стремительно увеличивалось сословие
монахов, множилось число монастырей. Как никогда ранее, расцвел культ
святых, в особенности поклонение известным лишь в данной местности, округе,
городе; на них как на "собственных" небесных заступников возлагались все
надежды.
Широкое распространение суеверий помогало церкви властвовать над умами
прихожан, умножать свои богатства и упрочивать свое положение. Этому
способствовало и снижение уровня грамотности населения, крайнее сужение
светского знания. Однако торжество теологии, утверждение ее господства с
помощью насилия таили серьезную опасность - богословие могло оказаться
бессильным перед критикой иноверцев и еретиков. Как всякая идеологическая
система христианство нуждалось в развитии. Необходимость этого осознавалась
в узких кругах церковной элиты, сохранившей традиции высокой религиозной и
светской образованности. Систематизация богословия становилась первейшей
задачей, а для этого предстояло снова прибегнуть к духовным сокровищам
античности - без ее идеалистических теорий и формальной логики новые задачи
теологов были невыполнимы.
Поиски оригинальных философских и богословских решений предпринимались
уже во второй половине VII в., хотя наиболее выдающиеся труды в этой сфере
были созданы в следующем столетии. Характерен в данной связи тот факт, что
на общем фоне упадка культуры в середине VII в., в сущности лишь теология
испытывала определенный подъем: этого требовали насущные интересы правящей
элиты, выдаваемые за острую потребность самых широких слоев общества.
Независимо от того, что Максима Исповедника подверг гонениям сам
император Констант II, теоретические искания этого теолога отвечали
потребностям господствующего класса; без них, кстати говоря, было бы
невозможно проявление и "Источника знания" Дамаскина. Основой богословских
построений Максима составляет идея воссоединения человека с богом (через
преодоление пропасти между духовным и плотским) как воссоединение
первопричины всего сущего, целого с его частью. В восхождении к духовному
активную роль Максим отводил самому человеку, его свободной воле. Иоанн
Дамаскин поставил перед собой и выполнил две основные задачи: он подверг
острой критике врагов правоверия (несториан, манихеев, иконоборцев) и
систематизировал богословие как миросозерцание, как особую систему идей о
боге, сотворении мира и человеке, определив его место в посюстороннем и
потустороннем мирах. Компиляция (в соответствии с девизом Дамаскина "Не
люблю ничего своего") на основе аристотелевской логики представляла
основной метод его работы. Он использовал и естественнонаучные
представления древних, но тщательно отобрал из них, как и из догматов
своих предшественников-богословов, лишь то, что ни в коей мере не
противоречило канонам вселенских соборов. В сущности творчество Дамаскина
даже по средневековым меркам лишено оригинальности. Его труды сыграли
крупную роль в идейной борьбе с иконоборчеством, но не потому, что
содержали новые доводы в защиту традиционных представлений и религиозных
обрядов, а благодаря устранению из церковных догматов противоречий,
приведению их в стройную систему. Значительный шаг вперед в развитии
богословской науки, в разработке новых идей, касающихся проблем соотношения
духа и материи, выражения мысли и ее восприятия, отношения бога и
человека, был сделан во время ожесточенных споров между иконоборцами и
иконопочитателями. Но в целом вплоть до середины IX в. философы и богословы
оставались в кругу традиционных идей позднеантичного христианства.
Идейная борьба эпохи иконоборчества, принявшая острую политическую
форму, распространение павликанской ереси сделали совершенно очевидной
необходимость повышения образованности духовенства и представителей высших
слоев общества.
В обстановке общего подъема духовной культуры новое направление в научной
и философской мысли Византии обозначилось в творчестве патриарха Фотия,
сделавшего больше, чем кто-либо иной до него, для возрождения и развития
наук в империи. Фотий произвел новую оценку и отбор научных и литературных
трудов предшествующей эпохи и современности, основываясь при этом не только
на церковном вероучении, но и на соображениях рационализма и практической
пользы и стараясь посредством естественнонаучных знаний объяснить причины
природных явлений. Подъем рационалистической мысли в эпоху Фотия,
сопровождающийся новым нарастанием интереса к античности, стал еще более
ощутимым в XI-XIIвв.
Примечательно, однако, одновременно с этой тенденцией, как это весьма
часто бывало в Византии, разрабатывались и углублялись сугубо мистические
богословские теории. Одной из таких теорий, созданной на рубеже X-XI вв. и
не получившей широкого признания в XI-XII вв., была определена крупная
идейная и политическая роль в последующем: она легла в основу
могущественного течения в православной церкви в XIV-XVI вв. - исихазма.
Речь идет о мистике Симеона Нового Богослова, развившего тезис о
возможности для человека реального единения с божеством, соединения
чувственного и умственного (духовного) мира путем мистического
самосозерцания, глубокого смирения и "умной молитвы". Еще во времена Фотия
ясно обнаружились противоречия в интерпретации идеалистических концепций
античности между приверженцами Аристотеля и Платона. После эпохи
длительного предпочтения, отдававшегося византийскими теологами учению
Аристотеля, с XI в. в развитии философской мысли наметился поворот к
платонизму и неоплатонизму.
Ярким представителем именно этого направления был Михаил Пселл. При всем
своем преклонении перед античными мыслителями и при всей своей зависимости
от цитируемых им положений классиков древности Пселл оставался тем не менее
самобытным ("артистическим") философом, умея, как никто другой, соединять и
примирять тезисы античной философии и христианского спиритуализма,
подчинять ортодоксальной догматике даже таинственные прорицания оккультных
наук. Однако, сколь ни осторожны и искусны были попытки интеллектуальной
византийской элиты уберечь и культивировать рационалистические элементы
античной науки, острое столкновение оказалось неизбежным: пример тому -
отлучение от церкви и осуждение ученика Пселла философа Иоанна Итала. Идеи
Платона были загнаны в жесткие рамки теологии. Рационалистические тенденции
в византийской философии воскреснут теперь не скоро, лишь в обстановке
нарастающего кризиса XIII-XV вв., в особенности в условиях ожесточенной
борьбы с мистиками-исихастами.
Общий упадок творческой активности в "темные века" с особой силой
отразился на состоянии византийской литературы. Вульгаризация, отсутствие
литературного вкуса, "темный" стиль, шаблонные характеристики и ситуации -
все это утвердилось надолго как господствующие черты произведений
литературы, созданных во второй половине VII- первой половине IX столетия.
Подражание античным образцам уже не находило отзвука в обществе. Главным
заказчиком и ценителем литературного труда стало черное духовенство.
Монахи были сплошь и рядом и авторами житий. Агиография и литургическая
поэзия вышли на передний план. Проповедь аскетизма, смирения, надежд на
чудо и потустороннее воздаяние, воспевание религиозного подвига - главное
идейное содержание литературы этого рода.
Особых высот византийская агиография достигла в IX столетии. В середине
X в. около полутора сот наиболее популярных житий были обработаны и
переписаны видным хронистом Симеоном Метафрастом (Логофетом). Упадок жанра
обозначился в следующем, XI в.: вместо наивных, но живых описаний стали
господствовать сухая схема, шаблонные образы, трафаретные сцены жизни
святых.
Вместе с тем житийный жанр, неизменно пользовавшийся широчайшей
популярностью среди народных масс, оказывал заметное влияние на развитие
византийской литературы и в X и в XI вв. Вульгаризация нередко сочеталась с
яркой образностью, реалистичностью описаний, жизненностью деталей,
динамизмом сюжета. Среди героев житий нередко оказывались неимущие и
обиженные, которые совершая мученический подвиг во славу бога, смело
вступали в борьбу с сильными и богатыми, с несправедливостью, неправдой и
злом. Нота гуманизма и милосердия - неотъемлемый элемент множества
византийских житий.
Религиозная тематика доминировала в эту эпоху и в поэтических
произведениях. Часть их непосредственно относилась к литургической поэзии
(церковные песнопения, гимны), часть посвящалась, как и агиография,
прославлению религиозного подвига. Так, Федор Студит стремился
опоэтизировать монашеские идеалы и самый распорядок монастырской жизни.
Возрождение литературной традиции, заключавшейся в ориентации на шедевры
античности и в их переосмыслении, особенно заметным стало в XI-XII вв.,
что сказалось на выборе и сюжетов, и жанров, и художественных форм.
Как во времена античности, эпистолография, изобиловавшая реминисценциями
из древней греко-римской мифологии, стала средством ярко эмоционального
повествования, самовыражения автора, поднимаясь до уровня изысканной
прозы. Смело заимствуются в этот период сюжеты и формы и восточной и
западной литературы. Осуществляются переводы и переработки с арабского и
латыни. Появляются опыты поэтических сочинений на народном, разговорном
языке. Впервые за всю историю Византии начиная с IV в. оформился и стал
постепенно расширяться с XII в. цикл народоязычной литературы. Обогащение
идейного и художественного содержания литературы за счет усиления народной
фольклорной традиции, героического эпоса наиболее наглядно предстает в
эпической поэме о Дигенисе Акрите, созданной на основе цикла народных
песен в X-XI вв. Фольклорные мотивы проникают и в возродившийся в ту пору
эллинистический любовно-приключенческий роман.
На второй период приходится также и расцвет византийской эстетики.
Развитие эстетической мысли в VIII-IX вв. было стимулировано борьбой
вокруг культовых изображений. Иконопочитателям пришлось подытожить главные
христианские концепции образа и на их основе разработать теорию
соотношения образа и архетипа, прежде всего применительно к
изобразительному искусству. Были изучены функции образа в духовной культуре
прошлого, осуществлен сравнительный анализ образов символических и
миметических (подражательных), - по-новому осмысленно отношение образа к
слову, поставлена проблема приоритета живописи в религиозной культуре.
Наиболее полное развитие получило в ту эпоху антикизируещее направление
эстетики, ориентировавшееся на античные критерии прекрасного. Возрождался
интерес к физической (телесной) красоте человека; получала новую жизнь
порицавшаяся религиозными ригористами эстетика эротизма; вновь пользовалось
особым вниманием светское искусство. Новые импульсы обрела также теория
символизма, особенно концепция аллегории; стало цениться садово-парковое
искусство; возрождение коснулось и драматического искусства, осмыслению
которого посвящались специальные труды. В целом эстетическая мысль в
Византии в VIII-XII вв. достигла, пожалуй, высшей точки своего развития,
оказывая сильной влияние на художественную практику ряда других стран
Европы и Азии.
Кризисные явления переходной эпохи в византийской культуре были особенно
затяжными в сфере изобразительного искусства VII-IX вв., на судьбах
которого сильнее, чем в других отраслях, сказалось иконоборчество. Развитие
наиболее массовых, религиозных видов изобразительного искусства (иконописи
и фресковой живописи) возобновилось лишь после 843 г., т.е. после победы
иконопочитания. Особенность нового этапа состояла в том, что, с одной
стороны, заметно возросло воздействие античной традиции, а с другой - все
более устойчивые рамки приобретал вырабатывавшийся в ту эпоху
иконографический канон с его устойчивыми нормами, касавшимися выбора
сюжета, соотношения фигур, самых их поз, подбора красок, распределения
светотеней и т.п. Этому канону в последующем будут строго следовать
византийские художники. Создание живописного трафарета сопровождалось
усилением стилизации, призванной служить целям передачи через зрительный
образ не столько человеческого лика, сколько заключенной в этом образе
религиозной идеи. Достигает в тот период нового расцвета искусство цветного
мозаичного изображения. В IX-XI вв. реставрировались и старые памятники.
Возобновлялись мозаики и в храме св. Софии. Появились новые сюжеты, в
которых находила отражение идея союза церкви с государством.
В IX-X вв. существенно обогатился и усложнился декор рукописей, богаче и
разнообразней стали книжные миниатюры и орнамент. Однако подлинно новый
период в развитии книжной миниатюры приходится на XI-XII вв., когда
переживала расцвет константинопольская школа мастеров в этой области
искусства. В ту эпоху, вообще ведущую роль в живописи в целом (в
иконописи, миниатюре, фреске) приобрели столичные школы, отмеченные
печатью особого совершенства вкуса и техники.
В VII-VIII вв. в храмовом строительстве Византии и стран византийского
культурного круга господствовала та же крестово-купольная композиция,
которая возникла в VI в. и характеризовалась слабо выраженным внешним
декоративным оформлением. Большое значение декор фасада приобрел в IX-X
вв., когда возник и получил распространение новый архитектурный стиль.
Появление нового стиля было связано с расцветом городов, усилением
общественной роли церкви, изменением социального содержания самой
концепции сакральной архитектуры в целом и храмового строительства в
частности (храм как образ мира). Возводилось много новых храмов, строилось
большое число монастырей, хотя они были, как правило, невелики по размеру.
Помимо изменений в декоративном оформлении зданий, менялись и архитектурные
формы, сама композиция строений. Увеличивалось значение вертикальных линий
и членений фасада, что изменило и силуэт храма. Строители все чаще
прибегали к использованию узорной кирпичной кладки. Черты нового
архитектурного стиля проявились и в ряде локальных школ. Например, в
Греции X-XII вв. свойственно сохранение некоторой архаичности архитектурных
форм (не расчлененность плоскости фасада, традиционные формы небольших
храмов) - с дальнейшим развитием и ростом влияния нового стиля - здесь
также все шире использовались узорный кирпичный декор и полихромная
пластика.
В VIII-XII вв. оформилось специальное музыкально-поэтическое церковное
искусство. Благодаря его высоким художественным достоинствам, ослабело
влияние на церковную музыку музыки фольклорной, мелодии которой ранее
проникали ранее даже в литургию. В целях еще большей изоляции музыкальных
основ богослужения от внешних воздействий была проведена канонизация
лаотональной системы - "октоиха" (восьмигласия). Ихосы представляли собой
некие мелодические формулы. Однако музыкально-теоретические памятники
позволяют заключить, что система ихосов не исключала звукорядного
понимания. Наиболее популярными жанрами церковной музыки стали канон
(музыкально - поэтическая композиция во время церковной службы) и тропарь
(едва ли не основная ячейка византийской гимнографии). Тропари сочинялись
ко всем праздникам, всем торжественным событиям и памятным датам. Прогресс
музыкального искусства привел к созданию нотного письма (нотации), а также
литургических рукописных сборников, в которых фиксировались песнопения
(либо только текст, либо текста с нотацией). Общественная жизнь также не
обходилась без музыки. В книге "О церемониях византийского двора"
сообщается почти о 400 песнопениях. Это и песни-шествия, и песни во время
конных процессий, и песни при императорском застолье, и песни-аккламации,
и т.п.
С IX в. в кругах интеллектуальной элиты нарастал интерес к античной
музыкальной культуре, хотя этот интерес и имел по преимуществу
теоретический характер: внимание привлекала не столько сама музыка, сколько
сочинения древнегреческих музыкальных теоретиков.
Как итог ко второму периоду я хотел бы сказать, что Византия в это время
достигла наивысшего могущества и наивысшей точки развития культуры. В
общественном развитии и в эволюции культуры Византии очевидны
противоречивые тенденции, обусловленные ее срединным положением между
Востоком и Западом.
Третий же период (XII-XIV вв.) можно кратко охарактеризовать, как
наивысшую точку развития феодализма и развал Византийской империи. Ввиду
недостатка материала по данному периоду скажу лишь, что, несмотря на то,
что Византия просуществовала на 1000 лет дольше Великой Римской империи,
она была завоевана таки в XIV в. турками-сельджуками. Но, несмотря на это,
Византия внесла огромный вклад в развитие мировой культуры. Ее основные
принципы и направления культуры перешли к соседним государствам.
Практически все время средневековая Европа развивалась на основе достижений
византийской цивилизации. Византию можно назвать "вторым Римом", т.к. ее
вклад в развитие Европы и всего мира ничем не уступает Римской империи.
Использованная литература
"Культура Византии" в трех томах. Изд. "НАУКА", Москва 1984, 1989 гг.
| |
