|
Реферат: Имидж ученого:анализ самовосприятия субъектов науки (Психология)
Имидж ученого: анализ самовосприятия субъектов науки.
Е. А. Володарская
Перенос проблематики имиджа на такой комплексный объект, каким выступает
наука, является новым исследовательским направлением для отечественного
науковедения. Мы предполагаем, что изучение и формирование имиджа науки
должно затронуть следующие, обсуждаемые ниже, проблемы.
Феноменология имиджа предполагает ориентацию на позитивную оценку
субъекта – носителя имиджа объектом – потребителем имиджа. Ведь цель имиджа
заключается в произведении благоприятного впечатления. В связи с этим
необходимо ответить на вопрос: «Какое благоприятное впечатление хочет
произвести отечественная наука на общество?» По нашему мнению, импульс для
формирования новых социальных функций науки должен идти изнутри, от самой
науки вовне, в общество, а не наоборот, как это происходит сейчас. Как
сказал генеральный директор Росавиакосмоса Ю. Н. Коптев в интервью
корреспонденту газету «Московский комсомолец», «У нас, к сожалению,
общественное сознание такое, что нам более почётно вложение средств в
«Челси» (английский футбольный клуб, купленный Р. А. Абрамовичем), чем в
область фундаментальных исследований. Поэтому наша общая задача –
сформировать новый уровень сознания. Неплохо бы знать нашим олигархам, что
вложение средств в космическую отрасль – такая же необходимость, как и
приобретение клуба «Челси»» [3] Другое дело, что при определении содержания
имиджа надо учитывать запросы общества, его ожидания по отношению к
фундаментальной науке. Общественные ожидания создают образ. Но, безусловно,
вектор поиска наукой своей новой идентичности должен идти от самой науки.
Имидж, как форма социальных представлений, должен отражать существующие и
вновь возникающие реалии социальной ситуации функционирования науки. Но
сразу проверить благоприятность нового имиджа науки, его воздействие на
общество невозможно. Это процесс с отсроченной обратной связью. Поэтому
невозможно быстро скорректировать производимое наукой на общество
впечатление, что, в свою очередь, будет затруднять процесс формирования
новой системы отношений между наукой и обществом. При исследовании имиджа
науки важно обратить внимание на раскрытие закономерностей освоения
существующего поля имиджей, психологических механизмов их присвоения
личностью.
Другим возможным направлением анализа имиджа науки является изучение
специфики содержания этого имиджа. В качестве семиотических элементов
имиджа науки могут быть предложены следующие параметры:
o Новые социальные функции науки, предполагающие выстраивание новой
системы отношений между отечественной наукой и обществом.
o Разные формы научных объединений, с которыми идентифицирует себя
ученый.
o Ценности научной деятельности в новых условиях функционирования науки
в России.
o Предметное содержание исследовательской деятельности.
В содержательном параметре исследовательской деятельности можно выделить
устойчивую составляющую образа науки, связанную с производством нового
знания и воспитанием молодых поколений ученых. Ведь становится очевидным,
что в условиях современного социального контекста российской науке грозит
потеря преемственности кадров. Помимо постоянных характеристик содержания
научной деятельности выделяются новые элементы, вытекающие из определения
самой науки. Например, слияние фундаментальной науки с бизнесом на базе
наукоёмкого производства или сближение фундаментальной и вузовской науки, а
также появление новых форм общения ученых с использованием возможностей
Интернета.
Проблема, требующая специального изучения, заключается в исследовании
проблемного поля имиджа науки, выделении его видов. Мы предполагаем, что
при изучении имиджа науки, возможно, использовать принцип трёхаспектного
анализа науки, разработанный М. Г. Ярошевским [7]. Согласно этой
науковедческой концепции, любой феномен науки необходимо рассматривать в
единстве трёх её составляющих, а именно: внутренней логики развития науки
(предметно-логический аспект), психологических характеристик научного
сообщества и социального контекста функционирования науки (социально-
научный аспект) и индивидуально-личностных особенностей ученых (личностно-
психологический аспект). Имидж науки, являющийся результатом её восприятия
и оценки обществом, с необходимостью предполагает учет выделенных аспектов
анализа. Более того, мы считаем, что сама структура имиджа науки должна
быть подчинена логике изучения науки в рамках применения принципа
трёхаспектности, отражая эти три параметра, следствием чего является
выделение трех видов имиджа науки. Соотношение трёх аспектов анализа науки
и видов имиджа науки представлено в таблице 1.
Таблица 1. Виды имиджа науки в соответствии с принципом трёхаспектности
анализа науки.
|Аспект анализа науки |Вид имиджа |
|Предметно-логический |Имидж научного продукта, идеи, |
| |результата, открытия |
|Социально-научный |Групповой имидж, имидж научного |
| |сообщества |
|Личностно-психологический |Персональный имидж ученого |
Различие разных видов имиджа предполагает использование разных средств
для их построения. Имидж научного знания, открытия, идеи должен строиться
по законам имиджа товара, с точки зрения прибыльности, нужности для
общества, полезности данного научного продукта. То есть, в этой связи важно
рекламировать научные идеи, изобретения, популяризировать их, искать им
применение. И основным объектом, в расчете на который должен строиться
данный вид имиджа науки, - это наукоемкое производство и связанный с ним
бизнес.
При формировании другого типа имиджа – имиджа научного сообщества надо
исходить из правил построения имиджа организации, создания группового
имиджа с целью повышения престижа этой группы в обществе. Необходимо иметь
в виду, что акцент в данном случае должен делаться на изменении имиджа
низкостатусной социальной группы.
Третий вид имиджа науки – персональный имидж – базируется на стратегиях
формирования имиджа личности. Но при этом наиболее важной составляющей
персонального имиджа ученого будет параметр профессиональной соотнесенности
субъекта имиджа, то есть профессиональная идентичность ученого.
Другой системой классификации видов имиджа является их выделение на
основе направленности имиджа. Согласно психологической концепции Е. Б.
Перелыгиной, внутренний имидж – это аналог самоощущения и Я-концепции
субъекта, а внешний – это имидж, создаваемый индивидом с ориентацией на
восприятие окружающими [5]. На основании данной теоретической схемы мы
предполагаем, что, то, каким образом описывает ученый свое положение в
науке, выступает его внутренним имиджем. Содержание социальных
представлений об ученом отражает результаты «работы» внешнего образа
ученого. Говоря о внутреннем имидже науки акцент должен ставиться на
изучении профессионального имиджа, который конкретизируется в феномене
профессиональной идентичности ученого.
Предметом данного исследования выступило изучение образа «Я» ученых
как профессионалов, то есть особенностей восприятия себя учеными в качестве
членов научного сообщества. Таким образом, нас интересовало то, как ученые
описывают себя в категориях своей профессиональной принадлежности. В задачи
исследования входили: а/ анализ профессиональной идентичности ученых в
современной России путем выделения основных смысловых категорий
самоописания наших респондентов; б/ сравнение основного содержания
представлений о современном российском ученом с характеристиками его
профессионального образа Я.
Основная гипотеза нашего исследования состоит в том, что
профессиональная идентичность ученого как часть внутреннего имиджа, имеет
структуру, сходную со структурой социальных представлений, складывающихся
об ученом в обществе, а именно: предметный, социальный и психологические
компоненты. В качестве дополнительной гипотезы мы рассмотрели предположение
о том, что содержание структурных элементов внешнего и внутреннего имиджа
ученого будут различны.
Так как исследование проводилось среди научных сотрудников,
продолжающих профессионально заниматься научной деятельностью, то тест «20
высказываний», разработанный М. Куном и Т. Макпарлендом, был модифицирован
в соответствии с целями исследования. Респонденты должны были дать ответ на
вопрос "Кто Я в науке?" Мы сознательно сужали возможный ассоциативный ряд
рамками конкретной сферы деятельности, направляя, и в какой то мере
управляя, когнитивной работой испытуемых. Допустимость такого моделирования
была продиктована основной исследовательской целью, заключающейся в
выявлении образа себя, складывающейся у современного российского ученого Я-
концепции. Нашей задачей было обобщить индивидуальные данные, выделить
некоторые устойчивые особенности самовосприятия ученых, иными словами,
нарисовать портрет ученого в современной России. Ведь изначально
респонденты были поставлены перед необходимостью взглянуть на себя как на
представителя конкретной большой социальной группы – российского научного
сообщества. Позиция групповой определенности, персонифицированная каждым
представителем этой группы сквозь призму индивидуального самовосприятия,
помогла бы раскрыть внутренний групповой имидж российских ученых.
На вопрос “Кто Я в науке?” ответили 64 респондента (38 мужчин и 26
женщин) в возрасте от 25 до 73 лет. Среди них 19 докторов наук, 35
кандидатов наук и 10 научных сотрудников, не имеющих научной степени. 28
респондентов занимают должность заведующих лабораториями и научными
центрами НИИ и заведующих кафедрами вузов, 31 респондент работает в
должности старшего или ведущего научного сотрудника, всего 5 человек из
опрошенных занимают низшие позиции в должностной иерархии (аспиранты и
младшие научные сотрудники). Таким образом, в выборку вошли люди, о которых
с большой долей уверенности можно сказать, что они состоялись как
профессионалы, достигнув, по крайней мере, внешних атрибутов успешной
профессиональной карьеры в науке.
В предметном плане испытуемые были распределены на основании
классификации РФФИ, за исключением социальных наук, разделение которых
происходило по схеме РГНФ. В выборку вошли представители следующих научных
дисциплин:
- математика, информатика – 10 человек;
- физика, астрономия – 1 человек;
- химия – 1 человек;
- биология – 1 человек;
- науки о земле – 4человека;
- социальные науки – 44 человека, в том числе:
- история – 6 человек;
- экономика – 11 человек;
- философия – 12 человек;
- филология – 1 человек;
- психология – 13 человек;
Хотя и сделана попытка учесть мнения представителей разных научных
дисциплин, безусловный приоритет принадлежит гуманитарным специальностям.
Количество ответов на вопрос «Кто Я в науке?» у различных испытуемых
варьировало: 10 человек написали по 20 номинаций, двое не написали ни
одной. Общее число номинаций было равно 525. Первичная обработка
осуществлялась методом контент-анализа. Все утверждения были отнесены к
одной из 45 категорий (таблица 2).
Таблица 2. Распределение номинаций по категориям.
|№ п/п |Категория |Количество |Доля в |
| | |суждений |процентах|
|1 |Исследователь |49 |11.2 |
|2 |Представитель научной |31 |5.9 |
| |дисциплины | | |
|3 |Автор научных трудов |21 |4.0 |
|4 |Менеджер |20 |3.8 |
|5 |Генератор идей |19 |3.6 |
|6 |Профессионал |19 |3.6 |
|7 |Преподаватель |18 |3.4 |
|8 |Организатор |17 |3.2 |
|9 |Учитель |17 |3.2 |
|10 |Коллега |16 |3.0 |
|11 |Член научных объединений |16 |3.0 |
|12 |Исполнитель |15 |2.8 |
|13 |Культурный человек |15 |2.8 |
|14 |Невостребованный обществом|13 |2.4 |
|15 |Популяризатор науки |13 |2.4 |
|16 |Новатор |12 |2.2 |
|17 |Самореализовавшийся |12 |2.2 |
|18 |Любопытный |11 |2.0 |
|19 |Критик |11 |2.0 |
|20 |Ученик |11 |2.0 |
|21 |Методолог |10 |1.9 |
|22 |Познающий |10 |1.9 |
|23 |Готовый к сотрудничеству |9 |1.9 |
|24 |Пессимист |9 |1.7 |
|25 |Сближающий науку и |9 |1.7 |
| |практику | | |
|26 |Романтик |9 |1.7 |
|27 |Консерватор |8 |1.5 |
|28 |Творческая личность |8 |1.5 |
|29 |Одиночка |8 |1.5 |
|30 |Пользователь Интернета |8 |1.5 |
|31 |Эксперт |8 |1.5 |
|32 |Искатель истины |7 |1.3 |
|33 |Читатель научной |7 |1.3 |
| |литературы | | |
|34 |Эрудит |7 |1.3 |
|35 |Аналитик |6 |1.1 |
|36 |Бедный |6 |1.1 |
|37 |Имеющий ученую степень |6 |1.1 |
|38 |Интеллектуал |6 |1.1 |
|39 |Архитектор будущего |5 |0.9 |
|40 |Молодой |5 |0.9 |
|41 |Получатель грантов |5 |0.9 |
|42 |Сомневающийся |4 |0.7 |
|43 |Средний класс |4 |0.7 |
|44 |Семьянин |3 |0.5 |
|45 |Женщина |2 |0.3 |
| |Итого: |525 |100.0 |
Для обнаружения структуры номинаций, отражающей содержание
представлений ученых о себе, был использован метод иерархического
кластерного анализа. Данные кластеризации показывает, что в первую группу
вошли номинации, характеризующие особенности личности ученого
(«любопытный», «романтик»), ценности научной деятельности («искатель
истины», «архитектор будущего») и выполняемые ученым коммуникативные роли
(«менеджер, «учитель», «критик»). То есть, в представлении респондентов
внутренне связанными выступают индивидуально-психологические черты личности
исследователя, проявляющиеся в проигрывании им своих научных ролей,
описывающих специфику общения в науке. Причем личностные и научно-
социальные особенности научной деятельности «нанизаны» на ценностный
стержень науки, на ее когнитивный компонент. Это логично. Ведь ценности
научной деятельности, как и ценности любой профессиональной, да и не
только, группы вырабатываются в ходе постоянного взаимодействия и
коммуникации участвующих в общении людей по поводу цели и задач совместной
деятельности. А перцептивный компонент научного общения является механизмом
отбора необходимых для продуктивной деятельности индивидуально-
психологических черт исследователя.
Во второй кластер объединились категории, описывающие предметное
основание профессиональной деятельности ученых. Не случайно в эту группу
вошла номинация «профессионал» как одна из ключевых позиций внутреннего
имиджа ученых. Профессионализм в науке конкретизируется через
характеристики содержания исследовательской деятельности («автор научных
трудов», «пользователь Интернета», «генератор идей», «эксперт») и
особенностей творческого мышления ученого («консерватор», «познающий»,
«сомневающийся»).
Третий кластер вобрал в себя категории социального положения ученых
(«бедный», «невостребованный обществом») и обобщенные характеристики
творческого потенциала респондентов («самореализовавшийся», «творческая
личность»). Иными словами, при внешне неблагоприятном положении ученых в
науке продолжают выживать только состоявшиеся личности, достигшие
определенного статуса и накопившие профессиональные знания и опыт.
Интересно, что часть утверждений, описывающих социальное положение ученых,
образовали номинацию «средний класс». По сравнению с другой, более
привычной для нас в течение последних лет переходного периода категории
«бедный», данная номинация свидетельствует о появлении новой тенденции в
финансовом положении ученых. Занятия наукой кроме удовлетворения
собственного любопытства могут приносить определенную материальную
стабильность, хотя, конечно, пока еще не сравнимую с уровнем жизни ученых в
советские годы. Это может быть связано, во-первых, с широким
распространением деятельности по грантам (категория «Получатель грантов»
присутствует во втором кластере, описывающем научные роли), являющимися
неплохим подспорьем к основной зарплате. Во-вторых, данная тенденция,
вероятно, объясняется появлением новых организационных форм науки
(инкубационные центры новых технологий, технопарки, новые возможности в
вузовской науки). По словам А. Г. Аллахвердяна и А. В. Юревича, мнение
которых мы полностью поддерживаем, «Возрождение российской науки возможно
через развитие системы высшего образования (подготовка исследовательских
кадров, усиление научных подразделений в вузах и т.д.) что позволило бы
избежать и превращения России в сырьевой или какого-либо другой придаток
Запада, и интеллектуального тотального ее перерождения, и других форм
общенациональной деградации» [1, c. 196-197]. В-третьих, ощущение себя
средним классом, по всей видимости, связано с использованием новых
информационных технологий и участием в проектах научного сотрудничества
(категория «Пользователь Интернета» также представлена в Я-концепции
ученых). Какова бы ни была причина, но наметившаяся тенденция в имидже
ученых свидетельствует о новом направлении в восприятии себя как
профессионалов. Интересно, что с областью социального положения внутренне
связанной в восприятии респондентов оказался творческий потенциал. То есть
своему неблагоприятному социальному положению в восприятии ученых
противостоит высокий творческий потенциал («Самореализовавшийся»,
«Творческая личность»). Причина незначительной представленности категории
связи науки и общества может заключаться в особенности построения вопроса,
на который отвечали респонденты, описывая представление о своем положении в
науке. Ведь формулировка «Кто Я в науке?» изначально задает рамки
конкретной предметной деятельности. Поэтому, вероятно, оценка субъекта этой
деятельности более широким сообществом сужается. Другое предположение
заключается в том, что мы имели дело с респондентами, продолжающими
профессионально заниматься наукой даже в современных условиях ее
функционирования. Иными словами, вопрос «Уходить из науки или оставаться в
науке?» для этих людей уже решен. Поэтому бедственное нынешнее положение
российской науки подразумевается, но не обсуждается респондентами. Можно
предположить, что механизм творческой самореализации является защитным для
респондентов в условиях отрицательного отношения общества к науке. Важно,
что среди респондентов были, в основном, люди, имеющие ученые степени
докторов и кандидатов наук, и в своем большинстве возглавляющие научные
подразделения. Ориентация на субъективный успех, на признание коллегами
выступает когнитивной стратегией поддержания положительной самооценки, и
как следствие – продолжение ориентации на свою прежнюю профессиональную
группу, в качестве которой выступает научное сообщество.
Итак, кластерный анализ показал, что в представлении ученых о себе
важными являются сферы индивидуально-личностных особенностей исследователя,
его творческого потенциала, ценностей научной деятельности, особенностей
научного общения, предметного содержания научной деятельности и социального
положения ученых.
Интересно, что эмоциональный компонент представлений о себе
практически не присутствует в групповом имидже отечественных ученых. Ученые
не дают оценок своей профессиональной идентичности. Теория социальной
идентичности не предполагает наличие эмоциональных оценок на групповую
принадлежность субъекта, базируясь на постулате о том, что индивид
описывает себя, выбирает значимые, важные для себя группы, выделяя их среди
других объединений. То есть положительное отношение к социальным категориям
уже изначально подразумевается. С другой стороны, вопрос «Кто Я в науке?»
предполагает акцент на когнитивном параметре представлений о себе по
сравнению с вопросом «Какой Я в науке?», определяющим выяснение отношение
ученого к своему профессиональному положению.
Далее сравним представления об ученом, существующие в современном
российском обществе, с тем, как ученый воспринимает себя в научном
сообществе (2). Во внутреннем имидже ученого выделились такие блоки
профессиональной идентичности как «Принадлежность к социальным группам»,
«Научное общение», «Ценности научной деятельности», «Стиль научного
мышления», «Экономическое положение», «Творческая самореализация», «Личные
качества», «Научная дисциплина», «Научные роли». В социальных
представлениях о современном российском ученом выявились четыре сферы его
внешнего имиджа, такие как «Содержание предметной деятельности российского
ученого», «Индивидуально-личностные характеристики», «Интеллектуальный
потенциал исследователя», «Положение в обществе». Выявилось, что образ
ученого «глазами других» и «взгляд на себя» имеют сходную структуру, а
именно: когнитивный, социальный и психологический компоненты. Данный
результат соответствует трем сферам функционирования, а, следовательно, и
восприятия науки – предметно-логической, социально-научной и личностно-
психологической. Таким образом, основная гипотеза исследования, согласно
которой образ «Я» ученого, как профессионала, имеет структуру, сходную со
структурой социальных представлений об ученом (предметно-логический,
социально-научный и личностно-психологические компоненты), нашла свое
подтверждение. Представленность, то есть доля утверждений, характеризующих
данные структурные составляющие, разная в образе ученого, существующего в
обществе, и у самого исследователя.
В социальных представлениях и в параметрах профессиональной
идентичности ученых есть общие категории, такие как «Исследователь /
Исследование», «Получатель грантов / Грант», «Автор научных трудов»,
«Читатель научной литературы / Работа с научной литературой», «Пользователь
Интернета / Компьютер». Эти сферы научного труда являются как бы внешне
видимыми, очевидными и для исследователя, и для обывателя. Но то, что
скрывается за внешней стороной науки, предметное содержание
исследовательской деятельности скрыто от глаз общества. Поэтому при
самоописании ученые подробнее характеризуют свою профессиональную
деятельность, затрагивая ролевые позиции в науке, уделяют внимание научному
общению, что полностью отсутствует в социальных представлениях об ученых.
Значительная доля утверждений в образе ученого, складывающегося в
обществе, отражает описание и оценку социального положения ученых. В
восприятии ученых эта сфера представлена очень незначительно (возможные
причины подобного положения обсуждаются выше).
Интересным моментом различия внешнего и внутреннего имиджа ученого
является то, что отрицательные индивидуально-личностные характеристики при
описании себя в науке совсем не представлены в Я-концепции ученых. В то же
время негативное описание личности исследователя (например, категории
«Беспомощный», «Несчастный», «Не от мира сего») отражены в индивидуально-
личностном аспекте образа. Отказ от упоминания отрицательных черт себя и
своего положения в науке может быть объяснен проявлением психологического
фактора социальной желательности, когда задача самокатегоризации,
самооценки диктует необходимость показать себя положительным в глазах
исследователя. Данный результат является подтверждением того факта, что
профессиональная идентичность ученого является имиджевой категорией,
связанной с представленностью образа «Я» другим, что с необходимостью
предполагает представление себя в более выгодном свете. Представлен во
внутреннем имидже ученых. Эмоциональные характеристики восприятия ученых в
обществе хотя и не выделились в самостоятельную категорию, но оценочные
элементы вплетены в ткань предметного, социального и психологического
параметров имиджа. Можно говорить о том, что наша дополнительная гипотеза о
неодинаковой содержательной представленности
Теоретики имиджелогии («науке о путях и средствах формирования имиджа»
[4, c. 26]), выделяют в качестве важнейшего компонента имиджа внешний облик
человека, то есть особенности телосложения (габитус) и социального
оформления внешности (одежда, аксессуары) [4, 6]. Интересно проследить,
каким образом выделяется эта составляющая в образе ученого. В социальных
представлениях утверждения, характеризующие внешность ученого, объединились
в категорию «Неопрятный». Другими словами, важнейший компонент
производимого впечатления – внешний вид ученого, имеет явно негативную
окраску. Во внутреннем имидже ученого данный компонент вовсе отсутствует.
Вероятно, подобный результат может быть объяснено исследовательской задачей
выяснения групповой принадлежности ученого к научному сообществу. При этом
анализ расширенной трактовки собственной идентичности ученого не входил в
цели конкретного исследования. Хотя, безусловно, вопросы визуальной
самоподачи являются важными, если мы говорим о проблеме имиджа ученого.
В заключение надо сказать, что представления об отечественных ученых,
существующие в нашем обществе, и представления ученых о себе определяются
спецификой их профессиональной группы – научного сообщества, предметные,
социальные и психологические особенности которого влияют на формирование
образа, имиджа ученого в обществе. В самом общем смысле, имидж - это образ,
включающий внешний и внутренние характеристики; представление о той
социальной роли, которую личность выполняет в обществе; мнение других людей
о личности, сформированное на основе производимого ею впечатления. При этом
социальные представления об ученых выступают внешней стороной единого
феномена образа, а само восприятие ученых является его внутренним
параметром.
При сравнении внешнего и внутреннего имиджа отечественных ученых
выяснилось, что в представлениях об ученых в обществе доминирует описание
их социального положения и характеристики внешнего облики ученого при
упоминании в самых общих чертах содержания деятельности ученых. Внутренний
аспект имиджа или образ «Я» для себя предполагает внимание к предметному
пласту исследовательской деятельности. В то же время доля утверждений,
описывающих социальное положение ученых, невелика. Результаты исследования
наглядно продемонстрировали, что Я-концепция ученых и образ ученых в
обществе развиваются как бы в разных плоскостях, имея мало точек
соприкосновения. Поэтому, чтобы строить новый, более продуктивный имидж
российской науки, надо, прежде, всего, сблизить обе эти плоскости. Вопрос о
том, как этого добиться, требует теоретического осмысления и практической
реализации.
Проблема имиджа науки в современной России заключается в том, что
прежний образ науки советского периода уже не подкрепляется реальным опытом
взаимодействия науки и общества в связи с утратой ею своих социальных
функций, а новый образ науки находится в стадии становления. Ведь именно
сейчас наша наука ищет свое новое место, новую роль, которую она могла бы
играть в обществе. Нынешнее время – это время поиска отечественной наукой
своих новых социальных функций. Поэтому изменение прежних предметно-
социальных оснований взаимодействия науки и общества отражаются и в
трансформации имиджа науки. Психологи, науковеды могли бы помочь в
формировании желаемого образа, отношения к науке в обществе.
Обозначенные выше направления не исчерпывают всей проблематики имиджа
науки. Логика изучения имиджа науки должна строиться на анализе содержания
этого феномена, раскрытии закономерностей его функционирования, механизмов
существования видов имиджа, исследовании влияния имиджа науки на отношение
между наукой и обществом.
Литература
1. Аллахвердян А.Г., Юревич А.В. Конференция «Наука и науковедение в
условиях социально-экономических реформ» //Науковедение. 2002, № 4, с.
195-197.
2. Володарская Е.А. Представления об ученых в современном российском
обществе (опыт социально-психологического исследования) //Науковедение.
2002. № 2.
3. Московский комсомолец, 9.02.2004.
4. Панасюк А.Ю. Наука «Имиджелогия»: Теоретическое основание права на
существование // Имиджелогия: современное состояние и перспективы
развития (Материалы Первого Международного симпозиума «Имиджелогия-
2003»). М., 2003, с. 24-27.
5. Перелыгина Е.Б. Психология имиджа. М., 2002.
6. Петрова Е.А. Психология имиджа: наука или искусство? М., 2003.
7. Ярошевский М. Г. Программно-ролевой подход к исследованию научного
коллектива // Вопросы психологии 1978. № 3. С. 40 – 53.
Реферат на тему: Индивидуальное и семейное психологическое консультирование
УДК 159.9
ББК88
А51
Алешина Ю.Е.
А 51 Индивидуальное и семейное психологическое консультирование. — Изд. 2-
е. — М.: Независимая фирма "Класс", 1999. — 208 с. — (Библиотека
психологии и психотерапии).
ISBN 5-86375-111-8
Книги, подобные этой, часто читают с карандашом в руке, отмечая
наиболее важные этапы работы. Перед Вами — краткое и толковое
практическое пособие, описывающее основные техники и приемы
психологического консультирования и стратегии работы с разными типами
клиентов. Все иллюстрирующие примеры из практики отражают российский
психологический контекст, и это увеличивает ценность книги
Для студентов и начинающих консультантов она наверняка станет
настольной, да и опытным психологам-практикам не раз поможет в
организации и ведении консультирования.
Главный редактор и издатель серии Л.М. Кроль Научный консультант серии
Е.Л. Михайлова
ISBN 5-86375-111-8 (РФ)
1993, Ю.Е. Алешина 1999, Независимая фирма "Класс", издание, оформление
1999, ЕА Пуртова, предисловие 1999, Л.М. Кроль, предисловие 1999, В.Э
Королев, обложка
Исключительное право публикации на русском языке принадлежит издательству
"Независимая фирма "Класс ". Выпуск произведения или его фрагментов без
разрешения издательства считается противоправным и преследуется по закону.
Отдельные экземпляры книг серии можно приобрести в магазинах Москвы:
Дом книги "Арбат", Торговых домах "Библио-Глобус" и "Молодая гвардия",
магазинах № 47 "Медицинская книга" и "Путь к себе", книжном салоне
"КСП+".
СОДЕРЖАНИЕ
Похвала предсказуемости. Предисловие Е.А. Пуртовой
3
От издателя с ностальгией. Предисловие Л.M. Кроля
4
Введение 5
1. Общее представление о психологическом консультировании
6
2. Процесс беседы
13
3. Технология ведения беседы
23
4. Консультирование родителей по поводу сложностей во взаимоотношениях со
взрослыми детьми 33
5. Трудности общения
42
6. Содержание и организация консультирования по поводу супружеских проблем
49
7. Консультирование супружеской пары
55
8. Консультирование одного супруга
66
9. Переживание расставания с партнером
73
Заключение 83
Литература 84
ПОХВАЛА ПРЕДСКАЗУЕМОСТИ
Юлия Алешина немало сделала для того, чтобы сегодня мы чувствовали себя
гораздо уютнее в пространстве психологического консультирования. Она была в
числе тех, кто десять лет назад создавал первое профессиональное
объединение — Ассоциацию психологов-практиков, усилиями которых наша
профессия перестала выглядеть как экзотическое растение среди дремучей
тайги. В ее книге консультирование предстает не мистическим таинством, а
обычным ремеслом. Это книга-учебник, где каждое действие консультанта
расписано по шагам: как знакомиться, как вести себя с сопротивляющимися,
как объяснять клиентам, что такое консультирование... Такое пошаговое (и
поминутное!) описание правил снимает тревогу неопределенности и опасения
несостоятельности у начинающих, дает надежду, что если им следовать, то все
получится как нужно. И правда — получается. А сейчас, когда уже есть опыт,
эти правила — где-то внутри, как схема метро. И от станции А к станции Б
ведут много линий-дорог, но места пересадок все те же: установление
контакта, переформулировка запроса, анализ типичных ситуаций...
Перечитывая эту книгу, с удивлением обнаруживаешь, как много изменилось в
нашей профессии за шесть лет, прошедших со времени ее первого издания.
Теперь ни у кого не вызывает сомнения необходимость супервизорской
поддержки, о которой автор настоятельно напоминает в каждой главе. И уже
для всех очевидно, что "чистота" консультативной работы обеспечивается
также клиентским опытом консультанта, его личностной проработанностью. Но
шесть лет назад рекомендовать практикующим психологам личную психотерапию,
которую негде было получить, означало добавить еще одну невозможность в это
и без того мало возможное занятие. Заметим, что у психологов до сих пор нет
юридического права заниматься психотерапией. А в те годы требовалась
отчаянная смелость, чтобы вступить в новую сферу практики.
За это время изменились и наши клиенты: сейчас уже редко кому приходится
объяснять, что такое консультирование, чаще они приходят с пониманием
необходимости длительной работы, быстрее готовы рассматривать себя как
источник проблемы. Да и типичные проблемы уже не совсем те. Но каким бы ни
был запрос клиентов, как бы он ни менялся со временем, описанные автором
техники консультирования остаются хорошо работающим инструментом. И если
для начинающих именно техники составляют безусловное достоинство книги, то
с приобретением опыта начинаешь видеть обобщенные стратегии
консультирования, как и любой психотерапевтической практики: передача
клиенту ответственности за свою жизнь, помощь в принятии своих чувств,
выработка более адекватных способов поведения... И об этом тоже сказано в
книге.
Она еще долго будет полезна — как букварь для знакомящихся с
консультированием, увлекательное занятие для интересующихся психологией,
систематическое руководство для любителей раскладывать все по полочкам.
Елена Пуртова
ОТ ИЗДАТЕЛЯ С НОСТАЛЬГИЕЙ
Юлия Алешина является тем человеком, которому я и еще очень многие люди —
независимо от того, знают они об этом или нет, — обязаны своим
организованным обучением по проверенным и серьезным западным стандартам
(что называется "из первых рук"). Если представить себе, что мы когда-
нибудь будем всерьез относиться к истории нашей профессиональной жизни и
сообщества, то, говоря высоким стилем, ей безусловно стоило бы поставить
памятник.
Сочетание профессиональных качеств, энергии, организационных способностей
и социальной компетентности соединились в ней в тот драгоценный сплав,
который еще отчетливее виден по прошествии времени. Сейчас Юлия —
сложившийся и признанный профессионал американской (и международной)
психотерапевтической культуры.
Особенно приятно, что книга, написанная более шести лет назад, так хороша
и своевременна сегодня. Мне кажется, она является одним из украшений нашей
серии, наряду с произведениями "первых лиц" мировой психотерапии. Это
лишний раз доказывает: так называемая мировая психотерапия живет и
развивается благодаря усилиям наших людей.
Как издатель, я очень надеюсь, что это не последняя книга Юлии на русском
языке.
Леонид Кроль
ВВЕДЕНИЕ
Предлагаемое вниманию читателей пособие является попыткой ответить на
многие вопросы, волнующие прежде всего начинающих психологов-практиков и
возникающие при ведении психокоррекционного приема широкого профиля. Книга
состоит из двух частей, первая из которых посвящена проблемам организации и
ведения консультативного приема. В ней проводится анализ процесса беседы,
подробно разбираются специальные техники и приемы ее ведения. Вторая часть
книги представляет попытку анализа наиболее типичных случаев обращений
людей за помощью к психологу и общие стратегии ведения приема с различными
типами клиентов.
Необходимо сразу же оговориться, что анализируемые во второй части типы
приемов ориентированы на работу со взрослыми людьми, с их проблемами и
жалобами. Работа с детьми неизбежно требует знаний по детской и возрастной
психологии, педагогической психологии, а также медицинских и прежде всего
психиатрических знаний о развитии детей и подростков, то есть того, что
выходит далеко за рамки предлагаемого пособия.
Содержание этой книги может дать читателю лишь схему, общий ориентир для
консультативной работы. Профессионально использовать все то, о чем здесь
пойдет речь, по нашему глубокому убеждению, могут лишь люди, во-первых,
обладающие полноценным образованием в области психологии и, во-вторых,
имеющие возможность хотя бы какое-то время работать в условиях
супервизорства, то есть контроля и анализа со стороны более опытных коллег.
Психологический диплом необходим не просто потому, что неспециалисты
многого не знают и не понимают. За годы обучения на психологическом
факультете (в том случае, если оно проходило достаточно эффективно) у
студентов формируется особое мировоззрение. О нем существует много шуток и
иронических высказываний, в нем есть определенные издержки, но с точки
зрения психологического консультирования важно то, что основой его является
представление о сложности, противоречивости природы психики и поведения
человека и об отсутствии каких-либо обыденных норм и догм, в рамках которых
клиент может быть однозначно оценен. Подобные взгляды у психолога-
профессионала означают не только определенное отношение к людям вообще, а,
следовательно, и к клиентам, но и умение использовать эти взгляды, опираясь
на данные психологических исследований, на работы классиков практической и
научной психологии (Эткинд A.M., 1987).
Хотелось бы также кратко остановиться на особенностях использования
некоторых слов в данном пособии. Так, слова "клиент" и "консультант"
являются в русском языке существительными мужского рода и более правильно
было бы всякий раз, употребляя их, писать "клиент/-ка/", "консультант",
он/она и соответственно употреблять и глаголы, относящиеся к ним, например,
"клиент/-ка/ сделал/-а/, сказал/-а/" (аналогично — со словами "супруг" и
"партнер"). Однако, поскольку это в значительной мере усложнило бы
восприятие и понимание текста, то, отводя от себя заранее обвинения в
сексизме, хочу извиниться, что эти термины будут использоваться
исключительно в мужском роде, подразумевая человека вообще. В тексте также,
наряду со словом "консультант", для обозначения профессионала,
осуществляющего психологическое воздействие, используется слово "психолог";
в данной работе они употребляются как синонимы, точно так же, как и слова
"прием", "беседа", "процесс консультирования" употребляются как синонимы,
обозначающие консультативное воздействие как таковое.
1. ОБЩЕЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ О ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ КОНСУЛЬТИРОВАНИИ
Широкое внедрение психологии в практику закономерно приводит к развитию
тех ее областей, которые традиционно обозначаются как методы
психологического воздействия. Среди них одно из важнейших мест несомненно
принадлежит психологическому консультированию. Трудно дать четкое
определение этому виду деятельности или однозначно указать сферы его
применения, поскольку слово "консультирование" уже давно представляет
родовое понятие для различных видов консультативной практики. Так,
фактически в любой сфере, в которой используются психологические знания, в
той или иной мере применяется консультирование как одна из форм работы.
Консультирование включает в себя и профконсультирование, и педагогическое,
и промышленное консультирование, и консультирование руководителей, и
многое, многое другое.
Но, пожалуй, наиболее широкой сферой применения психологического
консультирования на сегодняшний день является помощь тем, кто обращается по
поводу своих семейных и личных проблем. Эта область включает в себя
множество отдельных направлений, среди которых можно выделить такие, как
работа с супружескими парами, совместное консультирование детей и
родителей, добрачное консультирование, психологическая помощь разводящимся
и т.д.
Психологическое консультирование, психологическая коррекция и психотерапия
Психологическое консультирование тесно связано, а во многом
непосредственно переплетается с психологической коррекцией и психотерапией.
Более того, эти сферы часто смешиваются самими практикующими психологами.
Разделение этих сфер деятельности и их точное определение могли бы
послужить темой специальной работы. Мы ограничимся здесь весьма условным их
делением. Определим психологическое консультирование как непосредственную
работу с людьми, направленную на решение различного рода психологических
проблем, связанных с трудностями в межличностных отношениях, где основным
средством воздействия является определенным образом построенная беседа.
Соответствующая форма беседы активно используется и в психокоррекционной
работе, и в психотерапии. Но если консультирование ориентировано прежде
всего на помощь клиенту в реорганизации его межличностных отношений, то
психокоррекционное или психотерапевтическое воздействие ориентировано в
основном на решение глубинных личностных проблем человека, лежащих в основе
большинства жизненных трудностей и конфликтов.
Отдельной темой обсуждения является различие терминов "психокоррекция" и
"психотерапия". Представляется, что возникшее в отечественной психологии
разделение этих понятий связано скорее не с особенностями работы, а с
укоренившимся и узаконенным положением о том, что психотерапией могут
заниматься лишь люди, имеющие специальное медицинское образование. Это
ограничение, с нашей точки зрения, является искусственным, поскольку
психотерапия подразумевает немедикаментозное, то есть психологическое
воздействие. К тому же термин "психотерапия" (psychotherapy) является
международным и в большинстве стран мира однозначно используется по
отношению к методам работы, осуществляемым профессиональными психологами.
Однако традиция использования термина "психокоррекция" по отношению к
психологической работе в нашей стране уже сложилась, и нам придется
использовать его наряду с термином "психотерапия", который является
общепринятым в мировом сообществе.
Несомненно, что границы между психотерапией и консультированием весьма
условны, что не раз отмечалось различными авторами (Sorey G., 1977; Поляков
Ю.Ф., Спиваковская А.С., 1985). Но так как данная работа рассчитана на
людей, не имеющих специальной подготовки в области психотерапии или, как у
нас принято говорить, психокоррекции, обозначим эти различия достаточно
строго, ограничив таким образом область, где могут работать специалисты-
консультанты, от тех случаев, где их активное воздействие нежелательно,
поскольку только наличия психологического образования и понимания общих
принципов работы для достижения положительного эффекта здесь недостаточно.
Каким же образом можно разграничить консультирование и психотерапию? В
чем смысл разделения проблем клиентов на межличностные и глубинные
личностные, о котором уже упоминалось
выше?
То, с какими проблемами пришел клиент, межличностными или глубинными
личностными, часто проявляется уже в формах обращения за помощью, в
специфике жалоб и ожиданий от встречи с психологом. Клиенты психолога-
консультанта обычно подчеркивают негативную роль других в возникновении
собственных жизненных сложностей; у клиентов, ориентированных на глубинную
психокоррекционную работу, локус жалоб обычно иной: их чаще беспокоит
собственная неспособность контролировать и регулировать свои внутренние
состояния, потребности и желания. Так, для клиента психолога-консультанта
будут характерны жалобы типа: "Мы с мужем постоянно ругаемся" или "Жена
ревнует меня без всякого повода". Те, кто обращается к психотерапевту, чаще
говорят о своих проблемах иначе: "Я не могу сдержать себя, очень
вспыльчива, постоянно кричу на мужа" или "Все время не уверен в том, как ко
мне относится жена, мне кажется, что она меня обманывает, ревную ее и,
видимо, без всякого повода". Такое различие в локусе жалоб значит довольно
много и, в частности, то, что самим клиентом уже проделана определенная
работа по анализу собственных проблем и неудач. Тот факт, что ответственным
за происходящее с ним человек воспринимает самого себя — шаг, требующий
определенного мужества, — гарантия того, что он готов к более глубокому и
откровенному самопознанию.
Направленность локуса жалобы и готовность человека определяют и форму
работы с ним. Основная задача психолога-консультанта состоит в том, чтобы
помочь клиенту посмотреть на свои проблемы и жизненные сложности со
стороны, продемонстрировать и обсудить те стороны взаимоотношений, которые,
будучи источниками трудностей, обычно не осознаются и не контролируются.
Основой такой формы воздействия является прежде всего изменение установок
клиента как на других людей, так и на различные формы взаимодействия с
ними. В ходе консультативной беседы клиент получает возможность шире
взглянуть на ситуацию, иначе оценить свою роль в ней и в соответствии с
этим новым видением изменить свое отношение к происходящему и свое
поведение.
Психотерапевтическое воздействие строится иначе. Жалобы как таковые
играют незначительную роль, поскольку уже на начальных этапах работы они
углубляются и переформулируются. В беседе со специалистом затрагиваются не
только актуальные ситуации взаимоотношений клиента, но также прошлое
(события далекого детства, юности), активно используются такие
специфические формы психической продукции, как сны и ассоциации. Важная
черта психотерапии — особое внимание к взаимоотношениям между человеком,
обратившимся за помощью, и профессионалом, анализ которых в терминах
переноса и контрпереноса является одним из важнейших средств углубления и
расширения возможностей воздействия, тогда как в консультировании подобные
вопросы практически никогда не обсуждаются. Анализ глубинных слоев психики
приводит к пониманию причин патогенных переживаний и поведения и таким
образом способствует решению личностных проблем (Урсано Р., Зонненберг С.,
Лазар С., 1992).
Различна и длительность этих видов психологического воздействия. Так,
если психологическое консультирование чаще бывает краткосрочным и редко
превышает 5—6 встреч с клиентом, то процесс психотерапии длится несравнимо
дольше и ориентирован на десятки, а то и сотни встреч в течение ряда лет.
Определенные различия связаны и с типами клиентов. На приеме у психолога-
консультанта можно с равной вероятностью встретить практически любого
человека независимо от его психического статуса, занятости, материальной
обеспеченности, интеллектуального потенциала и т.д., тогда как круг людей,
чьи проблемы могут решаться в рамках глубинной психокоррекционной работы,
более ограничен. Идеальный клиент — это нормальный невротик, с высоким
уровнем развития рефлексии, способный оплачивать часто дорогой и длительный
курс лечения, обладающий достаточным для этого количеством времени и
мотивацией. К чести психотерапии следует сказать, что сужение круга
клиентов и увеличение времени воздействия приводит к значительному
расширению круга решаемых проблем, который в определенном смысле становится
безграничным.
Естественно предположить, что при столь существенных отличиях двух этих
форм воздействия должна различаться и подготовка соответствующих
специалистов. Основные требования к психологу-консультанту, с нашей точки
зрения, — это психологический диплом, а также специальная подготовка в
области теории и практики психологического консультирования (включающая
работу под руководством супервизора), которая может и не быть особенно
длительной. Требований к образованию специалистов по психотерапии
значительно больше, и они включают в себя, наряду с теоретической
психологической подготовкой и определенными медицинскими знаниями, также
длительный опыт собственной психотерапии и работы под руководством опытного
супервизора. Не случайно психотерапия исторически тесно связана с
психиатрией, и среди психотерапевтов наряду с профессионалами-психологами
не менее часто встречаются и психиатры, но, конечно, также получившие
специальную подготовку. Заметим, что человек, обращающийся к
психотерапевту, по традиции называется не клиентом, а пациентом.
Полноценную подготовку специалиста в этой области невозможно представить
без опыта собственной психотерапии, благодаря которому он может лучше
ориентироваться в проблемах пациентов, более полноценно работать, не боясь
таких помех, как синдром сгорания или коммуникативной перегрузки, а также
свободно используя такие средства воздействия, как перенос и контрперенос.
Различия психотерапии и консультирования — широкая и многогранная тема.
Конечно же, здесь мы можем наметить только общие линии их сравнения. Тем
же, кто особенно заинтересовался этим вопросом, можно посоветовать почитать
специальную литературу (Карвасарский Б.Д., 1985; Василюк Ф.Е., 1988).
"Человек с улицы", обращающийся к психологу за помощью, особенно в нашей
стране, где далеко не каждый представляет себе, что такое психология в
принципе, не всегда понимает, какого именно плана помощь ему нужна и в
какой форме она может быть оказана. Часто ожидания клиентов неадекватны, не
соответствуют реальности жизни и логике взаимоотношений (например, как это
нередко бывает, клиент начинает требовать сделать так, чтобы кто-то кого-то
полюбил или разлюбил в результате воздействия психолога и т.д.). В связи с
этим часто первое, что приходится делать с клиентом, — это объяснять, в чем
он может ожидать психологической помощи и какой. С этой точки зрения
психологическое консультирование, будучи более ориентированным на
достижение конкретной цели и менее обязывающим типом воздействия, часто
служит своеобразной ступенькой, первым шагом к более длительной и глубокой
психотерапевтической работе. Бывает, что, придя к консультанту, человек
впервые задумывается о собственной роли в своих жизненных неудачах и
начинает понимать, что для того, чтобы ему действительно помогли, одной или
даже нескольких встреч с психологом недостаточно. Из этого не следует, что
он сразу же обратится за более серьезной помощью — это может случиться не
скоро или не случиться никогда, но даже простое знание о том, что помощь в
принципе ему может быть оказана, бывает очень важным. Такая взаимосвязь
консультирования и психотерапии — основа широких и многогранных
возможностей практической психологии, гарантия того, что каждый
обращающийся может найти для себя то, что является наиболее подходящим для
него в данный момент.
Принципы психологического консультирования
Во многих профессиях существуют свои принципы и требования, реализация
которых является обязательной для специалистов. Так, в ряде стран мира
существуют этические кодексы психолога, определяющие деятельность
профессионала (Ethical Principles of Psychologists, 1981). Для тех же, кто
непосредственно работает с людьми в сфере психологического воздействия, эти
нормы еще жестче и строже, еще больше требований и ограничений накладывают
они на психолога-практика, (Speciality Guidelines for the Delivery of
Services by Counseling Psychologists, 1981). Далеко не всегда существуют
однозначные и простые ответы на этические и моральные проблемы, возникающие
в психологической практике. Об этических принципах психологического
консультирования и психотерапии написаны целые тома, в которых подробно
обсуждаются сложные ситуации, в том числе, как следует вести себя
консультанту, если в ходе приема он узнает, что его клиент замышляет
асоциальный поступок, если он видит следы побоев и насилия на теле у
ребенка, если родители хотят узнать что-то о своем скрытном ребенке-
подростке и т.д. Несоблюдение профессиональных принципов и требований в
некоторых странах (например, в США) может привести к тому, что психолог
лишается диплома, права на практику и предложение своих профессиональных
услуг и т.д.
Конечно же, в нашей стране ожидать, что несоблюдение профессиональных
принципов и требований будет строго наказываться, пока не приходится: для
этого нет необходимых условий, таких, как организованное профессиональное
сообщество, юридически узаконенные лицензии и разрешения на практику,
унифицированная система подготовки и т.д. Но следует помнить, что
существуют определенные принципы поведения психолога-консультанта и что
следование им не только обеспечивает этичность профессиональной
деятельности, но и является залогом успешности психологического
воздействия. Остановимся подробнее на некоторых этических требованиях,
следование которым, с нашей точки зрения, является особенно важным (Бодалев
А.А., Столин В.В, 1987; Столин В.В., 1982).
Доброжелательное и безоценочное отношение к клиенту
За этой формулировкой скрывается целый комплекс профессионального
поведения, направленного на то, чтобы клиент чувствовал себя спокойно и
комфортно во время приема. Доброжелательное отношение подразумевает не
просто следование общепринятым нормам поведения, но и умение внимательно
слушать, оказывать необходимую психологическую поддержку, не осуждать, а
стараться понять и помочь каждому, кто обращается за помощью.
Ориентация на нормы и ценности клиента
Этот принцип подразумевает, что психолог во время своей работы должен
ориентироваться не на социально принятые нормы и правила, а на те жизненные
принципы и идеалы, носителем которых является клиент. Эффективное
воздействие возможно лишь при опоре на систему ценностей самого клиента,
критическое же отношение консультанта может привести к тому, что пришедший
на прием человек замкнется, не сможет быть искренним и открытым, а,
следовательно, и возможности консультативного воздействия окажутся
практически нереализуемыми. Принимая же ценности клиента, уважая их и
отдавая им должное, консультант сможет воздействовать на них в том случае,
если они являются препятствием на пути нормального функционирования
человека.
Запрет давать советы
Клиентам нельзя давать советы. Основания для этого достаточно широки и
многообразны. Прежде всего, каков бы ни был жизненный и профессиональный
опыт психолога, дать гарантированный совет другому невозможно: жизнь
каждого уникальна и непредсказуема. К тому же, советуя, консультант
полностью берет на себя ответственность за происходящее, что не
способствует развитию личности консультируемого и его адекватного отношения
к действительности. В такой ситуации психолог ставит себя в позицию "гуру",
что реально вредит консультированию, приводит к тому, что у клиента, вместо
активного стремления разобраться в своей жизни и изменить ее, формируется
пассивное и поверхностное отношение к происходящему. При этом любые неудачи
в реализации совета обычно приписываются консультанту как давшему совет
авторитету, что, естественно, мешает пониманию клиентом своей роли в
происходящих с ним событиях.
Анонимность
Важнейшим условием психологического консультирования является его
анонимность. Это значит, что любая информация, сообщенная клиентом
психологу, не может быть передана без его согласия ни в какие общественные
или государственные организации, частным лицам, в том числе родственникам
или друзьям. Из этого правила существуют исключения (о которых клиент
всегда предупреждается заранее), специально оговоренные законом во многих
странах. В нашей стране таким исключением, пожалуй, можно считать ситуацию,
когда психолог узнает во время приема о чем-либо, что является серьезной
угрозой для чьей-либо жизни. Но, конечно же, даже в этой ситуации его
действия должны быть максимально осторожными и соотноситься с интересами
клиента.
Разграничение личных и профессиональных отношений
Существует немало очень опытных и профессиональных консультантов, которые
попадали в ловушку, переходя с клиентами на дружеские отношения или пытаясь
оказывать профессиональную помощь своим друзьям и ближайшим родственникам.
Этот путь таит в себе немало опасностей и не только потому, что, как
известно, в своем отечестве пророка нет и любые рекомендации и откровения с
близкими легко обесцениваются, но и по многим другим причинам; о некоторых
из них будет сказано ниже.
В психотерапии существуют два важнейших понятия, имеющих огромное
значение для работы с пациентами: а) "перенос", то есть склонность клиента
переносить и проецировать на психотерапевта и отношения с ним свои
отношения со значимыми людьми, основные проблемы и конфликты; б)
"контрперенос", то есть склонность психотерапевта проецировать свои
отношения со значимыми людьми и основные внутренние проблемы и конфликты на
отношения с пациентом. Эти понятия, введенные в психоанализ 3. Фрейдом, на
сегодняшний день широко используются в рамках самых разных направлений
психотерапии (Фрейд 3., 1989). Они означают, что любые человеческие
отношения и даже такие "специальные" отношения, складывающиеся в рамках
психотерапии, находятся под влиянием внутренних личных потребностей и
желаний человека, которые он чаще всего не осознает. Более того, даже
профессионал-психотерапевт часто оказывается "обезоружен" контрпереносом.
Именно для того, чтобы понимать, управлять и уметь использовать в целях
анализа свой контрперенос, как, впрочем, и ряд других личных и
межличностных феноменов, для начинающего психотерапевта существует
обязательное требование прохождения своего собственного анализа и долгой
работы с супервизором.
В той или иной степени эти феномены действуют и в процессе
консультирования. Но трудно ожидать, что человек, не получивший специальной
и углубленной подготовки, сможет успешно работать с этими сложнейшими
явлениями. Для консультанта достаточно понимать, что сохранение его
авторитета для клиента во многом связано с тем, что последний мало знает о
нем как о человеке, у него нет оснований как для восхищения психологом, так
и для осужд | |
