|
Реферат: Взгляд на развитие человечества (Философия)
Реферат
по философии
студента группы ИУ4-62
Ефимова Алексея
на тему: «Взгляд на историю появления человека на Земле и сотворение мира».
Москва 1999 г.
План реферата
1. Введение
Религиозная концепция
Научная концепция
НЛО
Заключение
2. Список литературы
Введение
Сколько существует человечество, столько продолжаются дискуссии по
вопросу появления человека на земле. С тех пор одни концепции сменяли
другие, исчезали старые религии, на их место приходили новые, с другими
взглядами на данный вопрос. Несмотря на все это многообразие, всегда
существовало две концепции – религиозная и научная, противоположные по
своей сути.
Религиозная концепция
Мне кажется бесполезным пересказывать историю о сотворении мира с
точки зрения основных религиозных конфессий, однако мне не удастся избежать
вопроса существования Бога, так как он является ключевым звеном в цепи
рассуждений о появлении жизни на Земле. Очень просто все объяснить, если
все необъяснимое и непонятное отнести к компетенции богов. И лишь один
вопрос остается нерешенным, а что есть Бог. Я не являюсь ярым атеистом или
истинно верующим, так что постараюсь представлять более или менее
нейтральную позицию.
Для примера религиозного подхода к появлению человека на Земле
возьмем христианство, как наиболее близкую нам религию. Итак, человека,
Землю, вселенную создал Бог. Бог создал все из ничего. Для атеиста - это
абсурдно, для догматично верующего человека – непререкаемо. Если раньше, в
средние века данные постулаты должны были приняты на веру, или
сопровождаемые в качестве доказательств сомнительными доказательствами, как
то: остатки Ноева ковчега, многочисленные мощи святых, чудеса исцеления.
Все это должно было доказать существование Бога, а следовательно и создание
им мира.
В настоящее время христианство не стоит на месте и, в последнее
время, старается не искать доказательства сотворения Богом мира, а искать
научные доказательства неправильности научной концепции сотворения мира и
появления жизни на Земле. Я не люблю проповедников, особенно американских,
но иногда они представляют достаточно логичное обоснование того, почему мир
был создан Богом, а не мог появиться как-нибудь иначе. Я постараюсь
выступить с их позиций и привести их доводы и доказательства.
Первое достаточно логичное утверждение. Наш мир конечно не
совершенен, но он подчинен строгому порядку, имеет чрезвычайно сложную
структуру и представляет собой достаточно устойчивое образование, я пока не
хочу касаться влияния человека на судьбу Земли. Действительно, планеты
вращаются вокруг звезд, все упорядоченно и практически совершенно, а если
рассмотреть строение спинного мозга человека, то не вполне понятно, как
столь сложное творение могло образоваться в процессе эволюции, но об этом
позже. Короче говоря, можно подвергнуть сомнению теорию того, что хаос,
пустота, отсутствие порядка могло превратиться в столь хорошо отлаженную
систему мироустройства, включая вершину сложности и изощренности –
человека. Как мне кажется, данный довод нельзя сбрасывать со счетов.
Довод второй, хорошо, пусть вселенная появилась из хаоса, но как
возникла жизнь. Наука выдвинула идею, что под воздействием электрических
разрядов, в азотной атмосфере доисторической Земли могли образоваться
простейшие мононуклеиновые соединения, которые могли стать зародышами
жизни. В ответ на это религия просит предоставить научные доказательства
подобных утверждений. До сих пор ученым не удалось воссоздать условия, в
которых из простейших элементов могла появиться хоть малую частичку жизни,
не говоря уже о том, чтобы она просуществовала хоть некоторое время.
Сторонники «божественного» создания мира не потрудились посчитать, что
вероятность комбинации хотя бы бактерии из простейших элементов одна
миллиардная процента.
В противовес «дарвиновской» теории эволюции – требуют «недостающее
звено». Это больной вопрос всех сторонников теории эволюции, существуют
обезьяны, существуют аустралопитеки, неандертальцы и т.д., но нет
переходного звена между обезьяной и первобытным человеком. Проще говоря,
непонятно, что произошло с обезьяной, чтобы она превратилась в человека.
Также указывается на то, что за известный период времени строение человека,
объем его мозга практически не изменились. Теоретически и человек из
первобытнообщинного общества и человек настоящего имеют один и тот же объем
мозга и его структуру, а ведь их разделяют 30 тысяч лет.
Есть еще один любопытный факт, учитывая ежегодный прирост пыли,
религиозные ученые пришли к выводу, что толщина ее слоя на Луне
соответствует периоду в 40-50 тысяч лет, что не соответствует научным
представлениям об истории Земли, Луны и вселенной. Однако это утверждение,
на мой взгляд, весьма сомнительным, и я не стал бы принимать его во
внимание.
Доводов подобного толка много, и я не считаю нужным слишком глубоко
углубляться в их рассмотрение. Я повторюсь, но скажу следующее – наука и
религия поменялись местами, если раньше наука опровергала религиозные
догмы, то теперь религия опровергает научные. Это вполне объяснимо,
учитывая место религии раньше и сегодня.
Научная концепция
Наука, в нашем теперешнем понимании, существует уже не одну тысячу
лет, но, как мне кажется, вопрос о происхождении мира волнует человечество
много дольше. До недавнего времени наука занималась познанием
закономерностей существующего мира, знаний человечества попросту не
хватало, чтобы создать стройную картину устройства мира, не говоря уже о
его создании. Взять хотя бы сферическое небо с прикрепленными к нему
звездами, дискообразную, чашеобразную и т.д. Землю. Логично, что без
понимания принципов чего-то уже созданного невозможно повторить это, а тем
более создать что похожее, но отличное от образца.
И лишь с развитием антропологии, биологии, медицины, физики,
астрономии; с появлением теории Дарвина, теории «Большого взрыва»,
открытием атомов, работ по декодированию ДНК… Можно еще очень долго
перечислять чего достигла наука, чтобы хоть как-то приблизиться к разгадке
появления человека, Земли, вселенной, но и так понятно, что чем больше мы
знаем, тем больше понимаем, что мы ничего не знаем. Я практически не буду
вдаваться в историю научных концепций появления жизни на Земле, так как
большинство из них устарело и упомяну лишь те, которые нашли свое
продолжении в современных работах.
Итак, несколько слов о появлении вселенной. В настоящее время в науке
главенствует теория «большого взрыва», она утверждает, что где-то 15
миллиардов лет назад произошел взрыв, результатом которого явилось
появление нашей вселенной. Я могу ошибаться в цифрах, но суть в следующем.
Неизвестно, что послужило причиной взрыва, но нам известны его последствия.
Из обломков, раскаленных газов и т.д. стали возникать звездные системы,
галактики, планеты, солнца. Возраст Земли оценивают примерно в 4 миллиарда
лет. Чтобы Земля остыла, на ней образовались атмосфера, материки и океаны
потребовались еще миллиарды лет.
Возражения данной теории я приводил выше. Данные о возрасте Земли, времени
«большого взрыва» в настоящее время имеют научное подтверждение и не
вызывают большого сомнения. Развитие жизни, эволюционная теория Дарвина,
были подтверждены антропологическими изысканиями практически полностью, за
исключением двух аспектов. Первый – это появление первых жизненных форм на
Земле, а второй – это недостающее звено, я не буду повторяться по этим
вопросам.
К моему глубочайшему сожалению ни на тот, ни на другой вопрос наука не
нашла до сих пор ответа, так же как и не смогла опровергнуть многие
доказательства существования Бога, хотя и смогла изрядно пошатнуть их.
Наиболее известным доказательством существования Иисуса Христа является так
называемая «туринская плащанница», т.е. ткань, в которую был завернут Иисус
Христос после снятия с креста. Феноменом этой ткани является то, что на ней
отчетливо проступает негативное отображение тела человека. Ни одна из
существующих теорий получения этого изображения не получила научного
доказательства, однако известно следующее. Первое, углеродный анализ
показал, что ткань датирована примерно шестым веком нашей эры, что напрочь
отвергает ее принадлежность Иисусу. Второе, церковь запретила ученым
провести анализ ДНК крови, обнаруженной на ткани и забрала у ученых мира
все образцы, данные им на исследование, что косвенно доказывает, что это
фальшивка. И, наконец, третье, никто так и не смог повторить данный
«фотографический» эффект плащанницы, даже обладая всем современным научным
знанием.
В настоящее время наука и религия показали слабые места теорий друг друга,
что дает нам прекрасную возможность самим делать выводы о справедливости
той или иной теории. Однако недавно у человечества появилась новая
возможность самозабвенно порассуждать о своем происхождении. Кроме войн и
ядерных взрывов, 20-ый век принес новую тему для споров – НЛО
НЛО
Если в 50-е годы мировая общественность высмеивала НЛО, говоря о
происках газетчиков и о массовом помешательстве, то сейчас глупо отрицать
их существование. Слишком много доказательств оставили нам «братья по
разуму». Сотни фотографических и видеоматериалов, среди которых попадается
немало фальшивок, убедительно доказывают существование жизни на других
планетах, и дает нам возможность развить новую теорию, теорию занесение
жизни извне.
Доподлинно неизвестно, как давно посещают нас НЛО, мы можем найти
изображение человека в скафандре в наскальной живописи народов наири, майя,
ацтеков. Мы имеем удивительные рисунки плато Наска, видные только с
самолета. У нас есть гигантский столб из чистого железа, подобного мы не
можем получить даже при современных технологиях. У нас есть пирамиды с их
удивительными свойствами, сотни сказаний о богах, сошедших с неба, есть
удивительные знания древних народов в области астрономии и медицины. Из
всего вышеперечисленного можно сделать вывод, что пришельцы из космоса
проявляют самый пристальный интерес к жизни человечества.
Именно благодаря пришельцам постдарвинисты смогли объяснить
отсутствие «недостающего звена» в истории превращения обезьяны в человека.
Можно предположить следующее, братья по разуму натолкнулись на нашу
планету, когда человек не был царем природы, а был всего лишь обезьяной. По
тем или иным причинам будущий человек был выбран как объект для развития.
Используя знания и технологию, недоступные нам, пришельцы развили человека
до уровня, который позволил ему стать «царем природы». А дальше курировали
своих подопытных, направляя развитие в нужном направлении. Такая теория
вполне имеет право на жизнь. Она является своеобразным объединением
религиозной и научной теорий, так как обладает чертами как одной, так и
другой, и удовлетворяет требованиям и науки, и религии.
Есть также и «космическое» объяснение и появлению жизни на Земле –
это так называемые «споры жизни». Эти споры, разносясь по космосу, попадают
на планеты, развиваясь в дальнейшем в жизнь. Как бы не была фантастична эта
теория, но и она имеет право на жизнь. Так как у нас нет более стройной
теории для объяснения появления жизни на Земле.
Заключение
Я думаю, что есть множество теорий, которые мне неизвестны, нереально
рассматривать их все, да и нет в этом необходимости. Главным, как мне
кажется, является то, что в вопросе появления жизни на Земле, наука и
религия представляют собой своеобразные весы. Сначала чашу весов
перетягивала на себя религия, сейчас наука. Что будет дальше, какая чаша
весов перетянет неизвестно. История показала, что теории, которые казались
совершенными раньше, сейчас оказываются совершенно несостоятельными. Вполне
вероятно, что через некоторое время появятся новые теории, полностью
опровергающие все, что сейчас известно нам. Но, как мне кажется, баланс
между научным и ненаучным (религиозным) подходом к изучению этой проблемы
будет всегда. Это хорошо, потому что только при условии независимости и
противоречивости изучения проблемы может родиться истина. Человек
объединяет в себе два начала: духовное (религиозное) и умственное
(научное), поэтому он всегда будет разрываться между ними, стремясь создать
теорию, включающую в себя, и то и другое. Все вышеизложенное является моим
взглядом на данную проблему, поэтому не исключено, что мои рассуждения не
лишены абсурдности.
Список литературы
Микгоуэн А. «Семнадцатый камень сада Ренцзи”
Николаев А. «Что ищут «археологи космоса»
Горбовский А.А. «В круге вечного возвращения»
Баландин Р.К. «Чудо или научная загадка»
Реферат на тему: Взгляды Аристотеля
Министерство образования РФ
Самарская государственная экономическая академия
Кафедра промышленных технологий.
Реферат (отработка семинара №3).
На тему: «Взгляды Аристотеля».
Выполнил: студент СГЭА факультета
систем управления группы М.О.-1
1 курса Манагаров Р.И.
Проверил: Мирошников Юрий Фёдорович
Самара 2002
Взгляды Аристотеля.
Аристотель, величайший из древнегреческих философов, ученик и решительный
противник Платона, родился в 384 г. до н. э. в Стагире-городе на северо-
западном побережье Эгейского моря. Его отец Никомах, принадлежавший к роду
врачей Асклепиадов, был придворным врачом македонского царя Аминты III. В
семнадцатилетнем возрасте Аристотель приезжает в .Афины, где становится
учеником Платона. В его Академии он пробыл до смерти учителя. Приход к
руководству школой Спевсиппа, с которым он был не в ладах, побудил
Аристотеля оставить Афины. С 355 г. он живет сначала в Ассосе, в Малой
Азии, под покровительством тирана города Атарнея Гермия. Последний
предоставил ему прекрасные условия для работы. Аристотель женился здесь на
некоей Пифиаде - не то дочери, не то приемной дочери, не то племяннице
Гермия, а по некоторым сведениям -его наложнице. Через три года философ
уезжает в Митилену на о. Лесбос. Это произошло незадолго до или же сразу
после смерти Гермия, предательски захваченного персами и распятого.
Видимо, в Митилену Аристотель прибыл по приглашению своего друга и
верного ученика Теофраста. Еще через три года он принял приглашение
македонского царя Филиппа и стал воспитателем его сына Александра, будущего
великого полководца. После того как в битве при Херонее Филипп II разгромил
греческое ополчение и тем положил конец греческой независимости. Аристотель
вернулся в Афины. Здесь он создает свою школу, получившую название Ликей,
по имени храма Аполлона Ликейского, вблизи которого она находилась. При
школе был сад с крытыми галереями для прогулок (peripatos), и поскольку
занятия проходили там, школа получила название «перипатетической», а
принадлежащие к ней - «перипатетиков». Второй афинский период был временем
окончательного оформления системы воззрений Аристотеля и подведения итогов.
Не меньшее значение имело преподавание в Ликее, привлекавшее многочисленных
учеников.
Зрелые произведения Аристотеля, составившие Corpus Aristotelicum,
делятся традиционно на восемь групп:
1. Логические труды («Органон»): «Категории», «Об истолковании»,
«Аналитики» первая и вторая, «Топика», «О софистических опровержениях».
2. Философия природы: «Физика», или «Лекции по физике», в 8-ми кн., «О
небе» в 4-х кн., «О возникновении и уничтожении» в 2-х кн., «О небесных
явлениях» ( «Метеорологика ») в 4-х кн.; последняя, видимо, не аутентична.
В натурфилософские произведения включается также псевдоаристотелевский
трактат «О мире», написанный, вероятно, уже в I в. до н. э.
3. Психология: «О душе» в З-х кн., а также «Малые труды по
естествознанию» (Parva naturalia), включающие трактаты: «О восприятии и
воспринимаемом», «О памяти и воспоминании», «О сне», «О бессоннице», «О
вдохновении [приходящем] во сне», «О длительности и краткости жизни», «О
жизни и смерти», «О дыхании». Включается сюда также неподлинный труд «О
духе», относящийся, видимо, к середине. III в. до н. э.
4. Биологические труды: «О частях животных», «О движении животных», «О
передвижении животных», «О происхождении животных». Эти аутентичные труды
Аристотеля обычно дополняются рядом трактатов, написанных в школе
Аристотеля, авторы которых не установлены. Важнейший из них - «Проблемы»,
где рассматриваются разнородные вопросы физиологии и медицины, а также
математики, оптики и музыки.
5. Первая философия: сочинение в 14-ти книгах, получившее название
«Метафизика». В издании Беккера ему предшествует трактат «О Мелиссе,
Ксенофане и Горгии».
6. Этика: « Никомахова этика» в 10-ти кн., «Большая этика» в 2-х кн.,
«Евдемова этика», из которой печатаются книги 1-3 и 7, книги 4-6 совпадают
с 5-7 книгами « Никомаховой этики». 13-15 главы 7 книги иногда считаются 8
книгой «Евдемовой этики». «Большая этика» признается неаутентичной, также
неаутентичен трактат «О добродетельном и порочном», относящийся ко времени
между I в. до н. э.-I в. н.э.
7. Политика и экономика: «Политика» в 8-ми кн., «Экономика» в З-х кн.
обычно считается не аутентичной, причем 3 книга имеется лишь в латинском
переводе. В школе Аристотеля было описано государственное устройство 158
греческих городов-государств. В 1890 г. был .найден папирус с текстом
«Афинской политии» Аристотеля.
8. Риторика и поэтика: «Искусство риторики» в З-х кн., за которым
печатается неподлинный трактат «Риторика против Александра»-ранняя
перипатетическая работа. За нею идет трактат «О поэзии».
.
Уже перечень произведений Аристотеля показывает энциклопедичность его
учения. В нем не только охвачены все области тогдашнего знания, но и
произведена его первичная классификация, так что впервые из философии как
таковой выделены специальные науки. Каждой работе Стагирита предшествует
краткое изложение и критический разбор предшествующих учений по данному
вопросу. Тем самым осуществляется первый подход к проблеме, которая затем
решается в духе собственного учения Стагирита. Последний выступает поэтому
и первым историком науки, хотя его изложение учений древних требует
критического подхода. Но начнем анализ учения Аристотеля, не углубляясь в
детали его конкретно-научных представлений.(1)
Если первая философия представляет собой учение о неизменных и
неподвижных сущностях, пусть даже в их отношении к движению, то
натурфилософия имеет своим предметом движущиеся и изменяющиеся тела,
поскольку «каждое из них имеет в самом себе начало движения и покоя, будь
то в отношении места, увеличения и уменьшения, или качественного изменения»
(Арист. Физ., II, 1,192 b). Физика не отделена напрочь от первой философии:
I и II книгах рассматриваются известные нам по «Метафизике» четыре причины
сущего, а в последней, VIII книге вновь поднимается вопрос о боге как
первом неподвижном двигателе, который является, по Аристотелю, последним
объяснением природных движений. Вот почему мы не можем отождествить
«физику» Аристотеля с физикой в современном смысле и вынуждены применять к
ней также термин «натурфилософия». Собственно физические вопросы в
современном смысле в большей степени рассматриваются в его частнонаучных
трактатах: «О возникновении и уничтожении», «Метеорологика», «Проблемы» и
др.
Лишь с III книги «Физики» начинается серьезный разговор о движении.
Аристотель определяет его, во-первых, как «энтелехию существующего в
возможности, когда, осуществляясь, оно проявляет энергию не само по себе, а
поскольку оно способно к движению» (Физ., III, 1, 201 а). Во-вторых,
движение есть «энтелехия подвижного, поскольку оно подвижно» (там же.2,202
а). Ключевое слово здесь – «энтелехия». Под нею Стагирит понимает то же,
что под «действительностью» (energeia), только подчеркивая момент
завершенности целенаправленного процесса . Иначе говоря, можно более или
менее точно «перевести» вышеприведенные определения словами: «осуществление
возможного поскольку оно возможно» и «осуществление подвижного, поскольку
оно подвижно». Можно так еще разъяснить аристотелево понятие энтелехии.
Вещи существуют или энтелехиально, как нечто осуществленное и завершенное,
или потенциально, в возможности, или же и потенциально, и энтелехиально.
Вопрос о движении относится к третьему отношению: в движущем имеется как
возможность, способность изменяться, так и внутренняя тенденция к
завершению, т. е. цель, заложенная в самой вещи и выступающая ее внутренней
движущей силой, поскольку она способна к изменению.
А следовательно, всякое явление подразумевает, по Аристотелю,
возможность изменения, цель, к которой, направлено изменение. и энтелехию
как осуществленность данной цели, лежащую в вещи. Говоря кибернетическим
языком, энтелехия–это «программа» изменения. Если для тел, создаваемых
искусством, цель и «программа» лежат вне изменяемой вещи и вносятся в нее
мастером, то в природных вещах они имеются в ней в той мере, в какой вещь
имеет в себе «начало движения», т. е. способны к самодвижению. Создавая
свое учение об энтелехии, Стагирит стремился учесть результаты
предшествующего развития философии и сохранить в какой-то форме идею
самодвижения природы. Однако, лишив материальное начало способности к
самодвижению, он пришел к необходимости преобразовать само понятие природы
- фюсис, различив в ней материальную причину как момент статический,
пассивный и неопределенный и форму как момент динамический и определяющий.
В отличие от Платона, у которого эти моменты оказались разделенными
соответственно двум «царствам», бытия идей и «небытия» материи, Стагирит
оба относит к единой природе. Поэтому последняя остается способной к
самодвижению -- но только за счет идеальной внутренней силы, «энтелехии»,
обусловливающей целенаправленность природных процессов. Отсюда идеализм
Аристотеля в понимании «души» как движущего начала. (2)
Аристотель различает четыре вида движения (изменения): (1)
возникновение и уничтожение; (2) качественное изменение, т.е. изменение
свойства; (3) количественное изменение, т.е. увеличение и уменьшение
(собственно, рост и убыль, поскольку Стагирит оперирует здесь главным
образом биологическими примерами), и (4) перемещение, перемена места.
Собственно к движению он относит изменения вида (2)–(4), поскольку
изменение вида (1) есть скорее просто изменение, состоящее в переходе
одной вещи в другую. Между тем, утверждает философ, возникновение и
уничтожение совершаются относительно сущности; для нее же «нет движения,
так как ничто существующее ей не противостоит (Физ., V, 11, 225b). В
качестве движения, возникновение и уничтожение означали бы возникновение из
ничего и уничтожение в ничто, но это невозможно. Движение же в собственном
смысле осуществляется лишь в отношении категорий качества (2), количества
(3) и места (4). Поэтому анализ движения требует более детального
определения категорий, в отношении которых совершается изменение.
Анализ изменения вида (1) приводит Аристотеля к парадоксу
возникновения, о котором мы говорили в связи с фисиологами V в. до н.э. и
атомизмом. Аристотель разрешает его за счет введения понятий возможности и
действительности: нечто возникает только за счет осуществления возможности,
присущей начальной сущности. А значит, возникновение всегда есть
уничтожение чего-то другого, а уничтожение – возникновение другого (см.:
Арист. О небе, I, 3). Но в таком случае получается, что все сущее и имеющее
быть предобразовано в виде возможностей, содержащихся в исходном начале –
первоматерии и «форме форм» – боге. Категории качества и количества и
соответствующие виды движения представляются Аристотелю интуитивно
очевидными. Сложнее с категорией места. Отказавшись от свойственного
атомизму признания пустоты, он связал место с телами вообще. Место – это
граница объемлющего тела. Поэтому оно – свойство не предмета, а
охватывающего тела, а следовательно, предметом может быть оставлено. Тем
самым закладывается основа для атрибутивного поднимания пространства: место
не есть пустота или ограниченная часть пустоты, не субстанция, а атрибут,
свойство тел. Иными словами, «место существует вместе с предметом, так как
границы существуют вместе с тем, что они ограничивают» (Физ., IV, 4, 212
а).
Аналогичным образом разрешается проблема времени, которое связывается,
однако, не с телами, а с движениями. Время не есть движение, но оно не
существует без движения. Оно – «число движения по отношению к предыдущему и
последующему» (там же, 11, 219b). Место мира конечно, будучи ограничено
небесным сводом, а потому возможны абсолютные движения и покой
(относительно «неба»), а также имеются абсолютные верх и низ. Время же
бесконечно, ибо если все частные процессы конечны и их длительность
оценивается временем, то единый и вечный мир должен иметь бесконечную
длительность. Она измеряется наиболее совершенным, круговым движением
небесного свода, и поэтому сама – циклична. Время – число движения. Но
может ли число существовать в отсутствие души? - спрашивает Стагирит. –
Нет, ибо нет числа без считающего. «Если же ничему другому не присуща
способность счета, кроме души и разума души, то без души не может
существовать время, а разве [лишь] то, что есть как бы субстрат времени»
(там же, 14, 223а). Этот субстрат – движение. Такое материалистическое
понимание числа, не существующего, по Аристотелю, вне души и ума, ведет к
субъективизации времени, превращению его в принадлежность «души».
Применительно к космическому времени это означает обращение к «мировой
душе».
Таким образом, Аристотель понимает пространство (место) и время главным
образом в атрибутивном смысле (как свойство некоторой субстанции, материи и
движения соответственно), но одновременно говорит о них и в смысле
реляционном, т.е. понимает их как существующие в смысле отношений вещей и
процессов. Однако, поскольку пространство есть «место» единого и конечного
мира, оно оказывается в определенном смысле и субстанцией, т.е.
самостоятельно существующим «вместилищем» всех тел, принадлежащих миру. Это
заметный шаг вперед в понимании сложной природы, пространства и времени. Во
всяком случае, здесь создается возможность для различения отличных друг от
друга пониманий пространства и времени. (3)
Значительное место в физике Аристотеля занимает проблема образования
сложных материальных тел различной природы. В основе учения о возникновении
тел лежит у него понятие первой материи. Определяемая как «лишенность»
формы и чистая возможность, она сама по себе ничто. Однако ей все же
присущи некоторые свойства, обусловливающие возможность образования из нее
элементов – стихий: это противоположности теплого и холодного, сухого и
влажного. Попарное сочетание этих основных свойств дает стихии: теплое и
сухое–огонь, теплое и влажное – воздух, холодное и влажное–воду, а холодное
и сухое–землю. Каждый из элементов имеет свое «естественное место: «огонь и
воздух движутся к границе [мира], а земля и вода– к середине. Крайние и
наиболее чистые [тела] – это огонь и земля, средние же и более смешанные –
вода и воздух» (Арист. О возн. и уничт., II, 3, 330 b). Через понятие
«естественного места» Аристотель «объясняет» такие процессы, как подъем
вверх огня (пламени) и теплого воздуха и опускание вниз воды и земли. По
сути дела тавтологичное (огонь располагается выше других элементов потому,
что его естественное место наверху) ,такое «объяснение» стало характерной
чертой позднейшей схоластической науки. Но тем самым Аристотель выводит
структуру космоса: в центре его лежит земля, «естественное место» которой
ниже всего, затем вода. Воздух и огонь. Впрочем, у Аристотеля есть еще и
пятый элемент, «эфир». Он не возник и неуничтожим, не подвержен ни росту,
ни какому бы то ни было изменению и образует субстанцию небесных сфер –
«места», в котором находятся небесные тела. Последние, в свою очередь,
также образованы из эфира. Самая внешняя сфера – небо неподвижных звезд,
затем идут Солнце, планеты и Луна – по одному светилу в каждой сфере.
Поскольку эфир и эфирные образования вечны, их движение может быть лишь
самым совершенным, т.е. круговым. (2)
Огонь, воздух, вода и земля образуют «подлунный мир», в котором из них
возникают сложные тела. Из элементов образуются «гомеомерии»,
подобночастные тельца, из которых далее складываются остальные тела. В
отличие от фисиологов от Анаксагора до Демокрита, Аристотель представляет
возникновение сложных тел не смешением или соединением частиц, но подлинным
слиянием. Более того, естественное тело, поскольку оно имеет в себе
«форму», или «энтелехию», качественно отлично от составляющих его частиц.
Так углубление диалектического понимания возникновения, связанного с
принципом несводимости целого к сумме его частей, оборачивается
идеалистическим пониманием самого целого. Наиболее явственно сказалось это
в учении о душе.
Рассматривая живые существа, Аристотель и к ним подходит с точки
зрения соотношения материи и формы. Если форма вообще оказывается движущим
началом, то душа, естественно, оказывается формой, а тело – «материей»
органического существа. Более точно Аристотель определил душу как «первую
энтелехию органического тела» (О душе, II, 1, 412 b), т.е. жизненное начало
тела, движущее его и строящее его как свое орудие. Поэтому в живых телах
наиболее явственно обнаруживается целесообразная деятельность природы.
Соответственно своим функциям, душа делится на три рода. Функции питания и
размножения, наличные у любого живого существа, образуют питательную, или
растительную, душу. Ощущение и передвижение, свойственные животным,
образуют душу ощущающую, или животную. Наконец, мышление осуществляется как
деятельность разумной души – она принадлежит только человеку. Закон здесь
таков: высшие функции, а соответственно души, не могут существовать без
низших, тогда как последние без первых – могут. (1)
Мало занимаясь растениями, Аристотель гораздо больше пишет о животных.
Тело животного, считает он, составлено из гомеомерий. Особое значение имеют
массы «мяса», выступающие, по Аристотелю, в качестве носителей ощущений, –
нервы были ему еще неизвестны. Непосредственным носителем жизни – «души» –
является «пневма», источник жизненной теплоты, тело, родственное эфиру и
переходящее в тело ребенка из отцовского семени. Орган -- носитель пневмы
есть сердце, в котором из питательных веществ, доставляемых через жилы,
вываривается кровь. Важное место в учении о животных занимает их
классификация, описание развитая эмбриона, различных способов зарождения
животных, включая самозарождения, и проч.
Человек, занимающий высшее место в природе, отличается от других
животных наличием разума (разумной души). И структура его души, и строение
тела соответствуют этому более высокому положению. Оно сказывается в
прямохождении, наличии органов труда и речи, в наибольшем отношении объема
мозга к телу, в обилии «жизненной теплоты» и т. д. Познание выступает
деятельностью ощущающей и разумной души человека. Ощущение или восприятие –
это изменение, которое производится воспринимаемым телом в душе через
посредство тела воспринимающего. Воспринимается только форма предмета, а не
его материя, так на воске воспроизводится отпечаток формы перстня, тогда
как воск остается воском, а перстень – перстнем. Отдельное чувство
воспринимает только единичное, и всякое такое восприятие истинно. Общие же
качества воспринимаются уже не отдельным чувством, но всеми ими. «Общее
чувство», возникающее в результате их взаимодействия, уже не простая сумма
единичных восприятий, а особым образом организованное психическое действие,
с помощью которого можно сравнивать и различать отдельные восприятия,
соотносить восприятия и их предметы, осознавать отношение восприятия к
субъекту, т.е. к нам самим. Общее чувство позволяет выявить единство и
множество, величину, форму и время, покой и движение предметов. Оно может
быть истинно или ложно.
Восприятие непосредственно. Но если вызвавшее его движение в органе
чувства сохраняется дольше, чем само восприятие, и вызывает повторение
чувственного образа в отсутствие предмета, то мы имеем акт воображения
(фантазии). Если воображаемое признается копией прежнего восприятия, то
перед нами воспоминание. К функциям животной (чувствующей) души относятся
также сон, удовольствие и неудовольствие, желание и отвращение и т.д.
Разумная душа добавляет к ним разум или мышление (noys). Способность к
мышлению предшествует при этом реальному мышлению. Отсюда образ ума как
«пустой доски», на которой мышление записывает результаты своей
деятельности. Аристотель считает, что мышление всегда сопровождается
чувственными образами, и потому в разуме выделяются две стороны: деятельный
разум, или творческое начало ума, все творящее, и ум, воспринимающий и
страдающий, который может стать всем (см.: О душе, III, 5, 430 а).
Деятельный ум уподобляется свету, который «делает действительными цвета,
существующие в возможности» (там же). Иными словами, воспринимающий ум–
«материя», деятельный – «форма», воспринимающий – «возможность», а
деятельный – «действительность», энтелехия.
Отсюда вытекает одна существенная неясность относительно посмертной
судьбы души. Аристотель считает, что растительная и животная (питающая и
ощущающая) души безусловно смертны, распадаясь вместе с телом. Видимо,
возникает вместе с телом и вместе с ним гибнет и воспринимающий разум. А
вот творческий разум божествен и потому вечен. Но означает ли это
индивидуальное бессмертие души? Если у Платона (вспомним историю Эра!) уже
пробивается мысль об индивидуальном бессмертии, то ответ Стагирита
совершенно неясен. Высшая часть не может существовать без низших, значит,
творческий разум не может существовать без растительного и животного начал
души и без воспринимающего разума. И тем не менее мы встречаем в труде
Аристотеля «О душе» следующее утверждение: «ничто не мешает чтобы некоторые
части души были отделимы от тела» (там же, II, 1, 413a). И еще более
определенно: «способность ощущения невозможна без тела, ум же существует
отдельно от него» (там же, III, 4, 429 b). Иначе говоря, творческий ум,
будучи энтелехией в отношении воспринимающего, не есть энтелехия тела, а
значит, может отдельно от тела существовать. (3)
Неразвитость и противоречивость учения Аристотеля в творческом уме
послужила основой для многочисленных толкований, но не могла обеспечить их
однозначность. Лишь в одном аспекте его смысл, пожалуй, ясен. Из
существования вечного и божественного творческого ума Аристотель выводит
само божество или божественный ум. Рассуждая об отношении души к ее
объектам, Стагирит писал: «В душе чувственно воспринимающая и
познавательная способности потенциально являются этими объектами, – как
чувственно познаваемыми, так и умопостигаемыми; [душа] должна быть или
этими предметами, или формами их. Но самые предметы отпадают,– ведь камень
в душе не находится, а [только] форма его. Таким образов душа представляет
собою словно руку. Ведь рука есть орудие орудий, а ум–форма форм, ощущение
же – форма чувственно воспринимаемых качеств» (О душе, III, 8, 431 b). Из
приведенного положения следует, что творческий ум, предметом и содержанием
которого являются формы и только формы, не только свободен и независим от
реальных предметов, но логически первичен по отношению к ним. Он «творит»
вещи, мысля их. Точно так же и божественный ум «творит» мир, мысля его. Но
божество Аристотеля не предшествует миру во времени, будучи совечным с ним;
оно отделимо от мира лишь в том смысле, в каком форма (граница) вещи
отделима от самой вещи. Вечность мира как раз и подразумевает неотделимость
бога от мира, ибо в таком случае мир перестал бы существовать, что, по
Аристотелю, невозможно.
В «физическом» смысле это означает, что бог есть «первый не -
подвижный двигатель». Мы обязаны признать его существование, поскольку
иначе получился бы бесконечный регресс причинения: причина одного явления
есть следствие другого, предшествующего ему, и т.д. до бесконечности. Такая
бесконечность иррациональна и недопустима, отсюда выводится первый
двигатель. Он есть причина бытия одних вещей н небытия других, а заодно –
непрерывного изменения всех вещей. В нем как бы две части: движущая
(неподвижная) и движимая (подвижная, совершающая круговое движение). Можно
таким образом сказать, что в первой философии и физике божество играет
несколько различную роль. В первой он – форма форм, первая (формальная)
причина всего сущего, во второй–первый двигатель. И здесь очевидно, что имя
божества придается первому двигателю в качестве предиката: не бог есть
вечный двигатель, а вечный двигатель заслуживает названия бога. Вечный
двигатель–не народное божество; он безличен и безразличен к человеку. Как
скажет через 2300 лет Мартин Хайдеггер, такому богу нельзя молиться и
приносить жертвы, перед ним нельзя ни упасть на колени, ни скакать и
плясать, как Давид перед ковчегом... В устах Хайдеггера это упрек в адрес
философов, для нас – признание преимуществ философского мышления, даже
здесь раскрывающего источники религии и веры в бога, а тем самым
способствующего крушению религиозного мировоззрения.
В то же время отметим, что в физике Аристотеля мы встречаем массу
метких и основательных описаний, но объяснение исследуемых явлений явно не
на высоте. Правильно требуя избегать бесконечного регресса причин по
принципу «необходимо остановиться». Аристотель останавливается на
врожденности идеального начала, энтелехии. Что же касается материи, то он
не идет дальше признания «потенции», возможности для той или иной материи
принять данную форму. Но и в этом случае объяснение становится тавтологией:
вещь такова потому, что она есть осуществление некоторой возможности, или
способности, потенциально тождественной возникающей вещи. И здесь источник
преклонения перед Аристотелем свойственного философии средних веков.
Схоластика не случайно избрала его в качестве главного философского (не
теологического!) авторитета. Поэтому и освобождение от идейного наследия
средневековья шло в направлении устранения не только старых физических
воззрений, но прежде всего – способа объяснения. Объяснение через
«способность» или «возможность» заменяется в новое время объяснением
посредством закона, а «способности» остаются достоянием комедийных
персонажей: «опиум усыпляет, ибо он обладает усыпляющей способностью ...».
Так, Аристотель рассматривал движение как результат воздействия движущего и
отрицал возможность движения, не поддерживаемого некоторой (внешней или
внутренней) силой. Ученый нового времени формулирует законы движения и
сразу же обнаруживается, что под воздействием силы осуществляется
ускоренное движение. Без этого воздействия тело покоится или движется
прямолинейно и равномерно. Отсюда и то понятие инерции, от которого пошло
все преобразование физики. (1)
Как первая (метафизика), так и вторая (физика) философия Аристотеля
имеет своим мировоззренческим основанием убеждение в господстве формы над
содержанием (материей), души над телом, ума над чувствами. Перенесение этих
приоритетов в сферу общества составило содержание этики и политики
Аристотеля.(3)
Литература:
1. Бернал Дж. Наука в истории общества.М.,1956.
2. Лауэ М. История Физики.М.,1956.
3. Кудрявцев П.С. Курс истории физики. М., 1982.
| |
