|
Реферат: И.И.КРЫЛОВ НА КАВКАЗСКИХ МИНЕРАЛЬНЫХ ВОДАХ. ИЗУЧЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ. (Сообщение на научно-практической конференции «И.И.Крылов. Художник. Педагог. Гражданин». Новочеркасск. 9 июня 2004 года) (Исторические личности)
И.И.КРЫЛОВ НА КАВКАЗСКИХ
МИНЕРАЛЬНЫХ ВОДАХ. ИЗУЧЕНИЕ ПРОБЛЕМЫ.
(Сообщение на научно-практической конференции
«И.И.Крылов. Художник. Педагог. Гражданин».
Новочеркасск. 9 июня 2004 года).
Символом Кавказских Минеральных Вод издавна стал Орел, терзающий
змею. Он же является главной фигурой в гербе Кавказских Минеральных Вод.
Основой этого символа давно уже стала скульптура Орла, установленного в
Пятигорске на Горячевой горе в начале ХХ века. А так как она вскоре была
«растиражирована» в скульптурах, рисунках, а затем стала символом, то
местные краеведы, историки долгие годы утверждали, что скульптура Орла на
месте выхода главного, Александровского источника, была установлена вовсе
не случайно и появилась здесь в 1903 году, то есть к 100-летию Кавказских
Минеральных вод. Символика скульптурной группы ясна: Орел – это лечебная
мощь целебных минеральных источников, змея – болезни, которые побеждаются с
помощью минеральной воды.
По последним разысканиям краеведа С.В.Боглачева, было установлено,
что на самом деле скульптура Орла появилась на Горячей горе раньше – в 1901
году, когда Дирекция Кавказских Минеральных вод решила устроить на Горячей
горе еще один курортный парк и украсить его различными скульптурами. Имя
создателя Орла – местного скульптора Л.К. Шодкого хорошо известно на КМВ,
так же как и его творчество. В последние годы достаточно неплохо прослежена
биография Шодкого.
Но с появлением скульптуры Орла связано еще одно имя – художника И.И.
Крылова – личности для местных историков совершенно неизвестной.
Занимаясь историей постройки казенных театров на Кавказских
Минеральных Водах в начале ХХ века мы обратили внимание на то, что в
оформлении сцен Лермонтовской в Пятигорске и Пушкинской в Железноводске
галерей (то есть казенных театров) принимал также участие некий художник
И.И. Крылов, которому затем была предоставлена возможность устроить в
Пятигорске персональную выставку. Сопоставив время установки скульптуры
Орла и устройство галерей – 1901-1902 годы мы высказали предположение, что
в одном и другом случае речь идет об одном и том же человеке.
Из публикации в местной прессе о персональной выставке Крылова в
Пятигорске удалось выяснить, что неизвестный нам художник учился в
Петербургской Академии художеств.
Изучив фонды архива Академии в Санкт-Петербурге С.В.Боглачев смог
выяснить некоторые детали биографии Крылова. Так в краевой курортной газете
появилась публикация «Орел на Горячей горе», где автор опубликовал
результаты своих исследований. Позже эта статья была включена в альманах
«Наследие» «Кавказские Минеральные Воды» (2004 г.), как важный фактический
материал для истории КМВ.
Однако никаких дополнительных сведений о пребывании этого художника
нам не было известно. А имя его привлекло наше внимание еще и потому, что
когда-то в Пятигорском музее «Домик Лермонтова» существовал портрет М.Ю.
Лермонтова, написанный неким художником Крыловым. История портрета до сих
пор остается загадочной, его следы затерялись уже в наше время. Однако
портрет этот был очень значим для Пятигорска. В Государственном музее-
заповеднике М.Ю. Лермонтова хранится ряд фотографий разных лет: 1910-20-х
годов с изображением различных торжеств, посвященных знаменательным
лермонтовским датам. На некоторых из них запечатлены депутации с портретом
одного и того же портрета Лермонтова. Нам было известно, что в
Лермонтовской галерее долгие годы висел над сценой портрет поэта, вероятно,
он же и запечатлен на фотографиях. Логично допустить, что его рисовал также
И.И.Крылов, одновременно с декорациями.
Но для этого нужны документальные доказательства.
Наши поиски привели в Новочеркасск, на родину художника И.И.Крылова,
в Музей истории Донского казачества. Для нас неожиданным оказался факт, что
в Новочеркасске существует мемориальный музей художника.
Надеемся, что совместная научно-исследовательская работа с
сотрудниками музея И.И.Крылова поможет стереть белые пятна и в истории
Кавказских Минеральных Вод.
В заключение приводим публикации в пятигорской газете «Кавказские
Минеральные Воды» за 1902 год о деятельности Крылова в нашем регионе.
Думаем, что они могут быть интересны и для изучения биографии художника в
Новочеркасске.
А.Н. Коваленко, зав.мемориальным
отделом Гос.музея-заповедника
М.Ю. Лермонтова, г. Пятигорск.
Приложение к сообщению.
«Театр и музыка».
На днях в «Лермонтовской галерее», г. Директором Минеральных вод с
участием многих служащих в Управлении Кавказских Минеральных Вод, и при
довольно многочисленной посторонней публике, состоялся осмотр и прием
театральных декораций, изготовленных и написанных художником И.И.Крыловым.
Осмотр декораций производился при электрическом свете, чтобы вернее судить
о производимом ими вечером впечатлении, причем применялись эффекты
красного, белого и синего света. Из осмотренных декораций, больше
напоминающая картину, передняя занавесь, изображающая чудный уголок
Адриатики с бело-мраморным дворцом на берегу моря, с красивой и воздушной
панорамой на заднем плане.
Удивительно хороша полная жизненной природы и воздуха лесная
декорация, задним планом которой служит занавесь с изображением
таинственной лесной прогалины с застоявшимся прудом, местами подернувшимся
зеленью с плавающими на нем водяными лилиями. Вода на этой декорации
изображена с реальностью, доходящей до иллюзии. Прекрасное впечатление
также оставляет декорация горной дали с воспроизведением грозно-величавой и
мощно-красивой природой Кавказа. Вполне художественные вещи представляют из
себя также декорации городской площади и внутренности тюрьмы. Остальные, -
также не разрушают приятного впечатления, оставленного перечисленными уже
декорациями. Невольно радуешься, что на долю этого театра выпала
возможность иметь не пачкотню ремесленников-декораторов, а декорации, более
чем наполовину, представляющие чисто художественный интерес. Этим же
талантливым художником выполнены декорации и в театре Железноводской
галереи.
Газета «Кавказские Минеральные Воды»,
1902 г., № 15, 15 мая, с.3.
«Обзор картинных выставок в Пятигорске».
К эстетическим наслаждениям кавказской природой, музыкой оркестров и
театральным развлечением нынешний сезон прибавил в Пятигорске две выставки
картин художников Крылова и Фетваджиана, иллюстрирующих своими
произведениями красоты Кавказских гор, необозримый простор нашей матушки
России и дающих своими жанровыми картинами сцены быта и нравов ее
бесчисленных народностей.
Переходя к обзору каждой выставки отдельно, надо заметить, что г-н
Крылов выставил по—преимуществу пейзажи и, как природный казак, из
Петербургской академии художеств вынес искусство передавать бесконечные
дали родных степей. Одна из капитальных его вещей: «Степь ковыльная»,
фигурировавшая на последней всемирной Парижской выставке, всего лучше
передает зрителю это волнующееся море травы, переливающееся серебром, под
горячими лучами летнего солнца, степные наездницы, гарцующие по-мужски в
своих ярких халатах живописно оживляют киргизскую степь. «Объездчики»
ранним утром приостановили своих коней и, кажется, залюбовались долиной
реки тянущейся красивыми зигзагами куда-то далеко-далеко. «Пора домой» -
интересный жанр: козел-вожак стада подошел к заснувшему пастуху и
остановился в раздумьи, можно-ли обеспокоить своего отдыхающего повелителя.
С соседнего холмика другой козлик наблюдает отважится ли старший вожак
разбудить их общего хозяина, а стадо овец еще мирно пасется, предоставляя
решить вопрос о возвращении на ночлег своим бравым вожакам. И снова на
десятки верст расстилается травянистая степь.
Кавказ с его величавыми горными вершинами дает художнику богатый
материал для солидных вещей; каковы: «утренняя заря», с блистающим снежным
Казбеком, или «аул в ущельи» сохраняющий живописные контуры былых времен,
когда не было еще настроено «дымных келий по уступам гор», или «долина
Терека у Владикавказа», рисующая мирный уголок, окруженный грандиозными
скалами.
Окрестности Пятигорска, Железноводска с мирным Машуком, грациозной
Бештау, дают целую серию интересных воспоминаний; не забыта и матушка
Москва, то в зимнем, то в летнем наряде: ее «Воробьевы горы», ее «Бутырки»,
переданы художником с характерно выбранных точек, москвичам не надо и в
каталог заглядывать, чтобы узнать монастырь, вагон конки, ожидающей
богомольцев, и разносчика, расставившего свой лоток около самого бульвара.
Перед нами не только картины, дающие абрисы известных местностей, но
передающие чарующую природу, навевающие настроение, подмеченное артистом.
Взгляните № 19: «Оттаяло», и этот весенний вечер переносит вас в иной мир,
где вечерние золотистые переливающиеся тона окрашивают все окружающее и
заставляют ярко блистать воду между растрескавшегося мелового льда. Картина
эта была на Берлинской художественной выставке. Из значущихся в каталоге 70
номеров некоторые состоят из нескольких эпизодов, но это далеко не все, что
создал художник, которого вещи ежегодно появляются на картинных выставках и
украшают дворцы: так у Государыни императрицы Марии Федоровны имеются
«Крымские берега у Ай-Тодора», у Великой княгини Ксении Александровны –
картина «Весна»; этюд к которой подарен художником в пользу Пятигорского
Благотворительного общества…
Газета «Кавказские Минеральные Воды»,
1902, № 84, 23 июля, с.2-4.
Реферат на тему: И.С. Шмелев
И. С. Шмелев
Иван Сергеевич Шмелев родился в Кадашевской слободе Замоскворечья 21
сентября 1873 года. Дед Ивана Сергеевича - государственный крестьянин из
Гуслиц Богородского уезда, Московской губернии - поселился в Москве после
пожара 1812 года. Отец писателя принадлежит купеческому сословию, но
торговлей не занимался, а был подрядчиком, хозяином большой плотничьей
артели, держал он и банные заведения. "Мы из торговых крестьян, - говорил о
себе Шмелев, - коренные москвичи старой веры". И особенности веры, быта,
восприятия окружающего мира оставили неизгладимый след в творчестве Ивана
Шмелева. Быт семьи отличается своеобразным старообрядческим демократизмом.
Хозяева и работники вместе постились, вместе блюли обряды и нравственные
заветы старины, ходили на богомолье, жили не просто рядом, но и вместе. И
это отсутствие раздвоенности, единство духовных принципов и реального
образа жизни оказали благодарное влияние на формирование нравственного мира
мальчика.
Грамоте, как было не только в купеческих, но и в дворянских семьях,
Иван Шмелев обучался дома. Его первым учителем была мать. Вместе с ней он
"проходил" Крылова, Толстого, Пушкина, Гоголя, Тургенева. В шестой
Московской гимназии, куда он поступил в 1884 году, круг его чтения
расширился - Толстой, Успенский, Лесков, Короленко, Мельников-Печерский
становятся любимыми писателями. Однако "символом веры" для Шмелева всегда
оставался Пушкин. Для того, чтобы убедится в этом достаточно прочитать его
статьи: "Верный идеал", "Тайна Пушкина", "Заветная встреча".
Но главным учителем Шмелева была жизнь. Вспоминая о первых опытах
творчества, он пишет много позднее: "... и вдруг среди подготовки на
аттестат зрелости, среди упражнений с Гомером, Софоклом, Цезарем... я
увидел мой омут, мельницу, разрытую плотину, деда. Живые - они пришли и
взяли... " Это о рассказе "У мельницы", опубликованном в 1895 году в
журнале "Русское обозрение", ставшим литературным дебютом Шмелева.
Осенью 1895 года происходит и другое важное событие в жизни писателя:
он женится на Ольге Александровне Охтерлони. По просьбе молодой жены они
едут в несколько необычное свадебное путешествие - на остров Валаам, где
находится знаменитый монастырь и много скитов. Оттуда будущий писатель
приводит свою первую книжку - "На скалах Валаама. За гранью мира. Путевые
очерки". Судьба ее сложилась неудачно: оберпрокурор святейшего синода
Победоносцев усмотрел в ней крамолу, книга вышла в сильно урезанном виде и
успеха не имела. Это, в сущности, на 10 лет отваживает Шмелева от
литературы. Неудача заставляет его серьезно задуматься о средствах
существования и об устройстве будущей жизни. Тогда Иван Сергеевич и
поступает в Московский университет на юридический факультет. Это радикально
меняет его окружение. Университет той поры был горнилом, в котором
действительно "ковались кадры" русской интеллигенции, причем "материалом"
служило и мещанство, и дети церковнослужителей, и купеческие сыновья, и
дворянство. М. Берберова в книге "Железная женщина" точно охарактеризовала
место, которая занимала интеллигенция в России на переломе веков: "Эти люди
были русскими интеллигентами и принадлежали к той же "касте", к которой
принадлежали интеллигенты дворяне, интеллигенты мещане, дети купцов,
"кухаркины дети", "мужики" и дети интеллигентов... Это "каста" охотно
общалась с народом, но сторонилась ортодоксальной аристократии, высшего
чиновничества - "с вицегубернатором нашего столетия интеллигенту говорить
было не о чем".
И. С. Шмелев, окончив Московский университет, вливается именно в эту
когорту людей, некогда столь уважаемых людей России. По своим социальным
корням русская интеллигенция той поры была весьма разнородной. Объединяло
же всех почти единодушное неприятие деспотизма, тупого отрицания власти
свободы. Насаждаемое ею в обществе "охранительство" стимулировало среди
интеллигенции социальные увечья. "Во вторую половину 19-ого века, - пишет
Н. Бердяев в статье "Истоки и смысл русского коммунизма", - слой, который
именуется просто культурный, переходит в новый тип, получающий наименование
интеллигенции... Интеллигенция всегда была увлечена какими либо идеями,
преимущественно социальными, и отдавались им беззаветно. Она обладает
способностью жить исключительно идеями... Невозможность политической
деятельности привела к тому, что политика была перенесена в мысль и
литературу. Литературные критики были властителями дум социальных и
политических".
В этой же статье Бердяев, размышляя о судьбах русской интеллигенции,
подчеркивает: "У нас было народничество левое и правое, славянофильское и
западническое, религиозное и атеистическое. Славянофилы и Герцен,
Достоевский и Бакунин, Л. Толстой и революционеры 70-ых годов - одинаково
народники, хотя и по-разному. Народничество есть прежде всего вера в
русский народ, под народом же нужно прежде всего понимать трудящийся
простой народ, главным образом крестьянство... Русские народники всех
оттенков верили, что в народе хранится тайна истинной жизни, скрытая от
господствующих культурных классов... Чувство вины перед народом играло
огромную роль в психологии народничества".
Шмелеву все эти качества были присущи органически, что мощно и
проявилось в его писательстве. А пока, окончив в 1898 году Московский
университет и недолго проработав помощником присяжного поверенного в
Москве, он отправился во Владимир-на-Клязьме служить налоговым инспекторам.
Служба Шмелева состояла в бесконечных разъездах по глухим губернским
углам, по ухабам русских дорог, ночлегах на постоялых дворах, заросших
сиренью и лопухами провинциальных городках.
В 1905 году Шмелев возвращается к мысли, что настоящее дело в жизни
для него может быть только одно - писательство. Он начинает печататься в
"Детском чтении", сотрудничать в журнале "Русская мысль", а в 1907 году,
уверовав в себя, уходит в отставку, обосновывается в Москве и целиком
посвящает себя литературному труду.
Хождение по владимирским дорогам многое открыло чуткому писателю.
Нравственным слухом улавливает он в российской глубинке начинающиеся
раскаты грома, предвещавшие революционную грозу. Один из ценителей и
исследователей творчества Шмелева, И. А. Ильин говорил: "Когда он пишет -
он слушает, как растет трава русского бытия, как стонет и ноет русская
душа...".
В своих рассказах, навеянных многочисленными встречами с разными по
сословию и судьбам людьми во время служебных разъездов, Шмелев передает
ощущение того, что что-то сдвинулось в народном укладе, что старая жизнь
уже не выдерживает напора новой. Нарастание революционных настроений в
русском обществе молодой писатель ощущает в едва заметных еще трещинах и
сдвигах в семейном быту, в старом укладе жизни. В "Распаде" (1906) разлад
происходит между отцом и сыном. Захар Хмуров, владелец кирпичного завода,
ярый защитник старого хода вещей. Его сын - Леня - нигилист. В результате
неумения и нежелания понять друг друга гибнут отец и сын. Заканчивается
"Распад", однако, на ноте надежды: "Все сметено. Но я не волнуюсь и не
печалюсь. Все это так надо... В громадной лаборатории жизни вечно творится,
вечно кипит, распадается и созидается, там совершается мировая революция".
Настоящий громкий успех принесла Шмелеву повесть "Человек из
ресторана", написанная в 1910 году. Историю "маленького человека",
отношений отцов и детей в атмосфере революции 1905 года общественность и
критика России приняли с восторгом, сранивая ее с дебютом Ф. М.
Достоевского.
В свое время дореволюционная демократическая, а затем и советская
критика усиленно муссировали критический пафос рассказа "Человек из
ресторана", его направленность против общественного устройства России.
Считалось, что это и есть главная тема и цель повествования. Вместе с тем
при избавленном от чрезмерностей классового подхода анализе, становится
все яснее, что Шмелева интересует не вульгарная социология общества, а
нравственные связи людей, их взаимоотношений с совестью, проблема
ответственности за свой выбор. Нередко истоком подобной нравственной
позиции для Шмелева является христианство.
Тяга к религии, как к одной из важных граней нравственной философии
отнюдь не заслоняет от писателя и негативных сторон религии. В рассказах
Шмелева мы неоднократно встречаем описанные с болью и горечью неприглядные
стороны жизни деревенского духовенства. Но писатель никогда не опускается
до осмеяния, и не поддается легкому соблазну издевки, свойственной
тогдашней демократической литературе.
В эти годы Шмелев получает широкое признание у российской читающей
публики, высокую оценку критики, любовь и уважение товарищей по перу, уже
признанных мастеров.
С начала войны Шмелев с женой уезжает в Калужское имение. Здесь
писатель воочию видит и понимает, как пагубно влияет на нравственность
человека мировая бойня. Герой рассказа "Оборот жизни" (1914-1915) столяр
Митрий, казалось бы, имеет даже барыш, которая принесла ему война - он
изготовляет кресты - "сколько мертвых"! Но неожиданно свалившиеся на него
"доходы" подталкивают его к осмыслению происходящей трагедии. Восприятие
войны Шмелевым отчасти обостряется в связи с семейными обстоятельствами - с
уходом на фронт горячо любимого сына Сергея. Эта острота пронзительно
звучит в суровой повести "Это было". Его монологи страшны, но, увы,
реальны.
Февральскую революцию Шмелев как и вся демократическая интеллигенция,
принял с энтузиазмом.Шмелев не принял Октября. Кроме понимания
"несвоевременности", Шмелев угадал в ходе революционных событий насилие над
судьбой России. В первых же деяниях новой власти видит серьезные
прегрешения пртив нравственности. Вместе с семьей в 1918 году Шмелев
уезжает в Крым и покупает домик в Алуште.
Сын, молодой Сережа, попал в Добровольческую армию.
Двадцатипятилетний Сергей Шмелев служил в комендантском упралении в Алуште,
и в боях участия не принимал. После бегства врангелевской армии весной 1920
года, Крым заняли красные, многие служившие у Врангеля остались на берегу.
Им предложили сдать оружие. Среди них был и сын Шмелева Сергей. Его
арестовали. Шмелев пытался вызволить сына, но тот был приговорен к
расстрелу и расстрелян.
Но этой трагедией испытания семьи Шмелевых не исчерпались. Еще
предстояло пережить страшный голод, который в цветущем, благодатном крае
был не чуть не легче, чем во всей России - трагический голод 1921-ого года,
унесший страшный выкуп - 5,5 миллионов человек.
Гнев и печаль, скорбь и отвращение искали своего выхода. Но писать
правду уже было нельзя, а лгать писатель не умел. Вернувшись из Крыма в
Москву весной 1922 года, Шмелев принялся хлопотать о выезде за границу,
куда его настойчиво звал Бунин. 20 ноября 1922 года Шмелев с женой выезжает
в Берлин.
Бунин, понимая, вероятно, состояние своего собрата по перу, старается
помочь семье Шмелевых, приглашает Ивана Сергеевича в Париж, обещает
выхлопотать визы. В январе 1923 года Шмелевы перебираются в Париж, где
писатель проживает долгих 27 лет. Поначалу Шмелевы поселились у Кутыркиной,
в квартире, неподалеку от Дворца Инвалидов, где покоится прах Наполеона.
Первым произведением Шмелева иммигрантского периода стало "Солнце
мертвых" - трагическая эпопея. Впервые "Солнце мервых" было опубликовано в
1923 году, в эмигрантском сборнике "Окно", а в 1924 году вышло отдельной
книгой. Сразу же последовали переводы на французский, немецкий, английский,
и ряд других языков, что для русского писателя-эмигранта, да еще
неизвестного в Европе, было большой редкостью.
"Солнце мертвых" - это первое в русской литературе глубокое
проникновение в суть российской трагедии. Вплоть до конца 20-ых годов
выходят сборники писателя, насыщенные впечатлениями о революционной России.
В "Лете Господнем" перед нами в череде православных праздников "является"
как бы душа русского народа. "Богомолье" - это поэтический рассказ о
хождении в Троице-Сергиеву Лавру. В "Няне из Москвы" - со скорбью и мягкой
иронией описываются ощущения простой русской женщины, превратностями судьбы
оказавшейся в Париже.
"Лето Господне" - 1933 г. "Богомолье" - 1935 г. "Няня из
Москвы" - 1936 г.
П У Т И Н Е Б Е С Н Ы Е - 1948 г.
В 1936 году Шмелев заканчивает первый том романа "Пути небесные".
Писатель "творческой ощупью" пытается исследовать тайные тропы, которые
могут привести в "Лето Господне" сомневающегося интеллигента и
рационалиста. Нужно ли удивляться тому, что в творчестве Шмелева
патриотические и религиозные мотивы сложились воедино.
Жизнь готовила писателю новое испытание. 22 июля 1936 года умирает
после недолгой болезни жена писателя - Ольга Александровна, как никто не
понимающая его. Чтобы хоть как то отвлечь писателя от мрачных мыслей,
друзья организовали ему поездку в Латвию и Эстонию. Он побывал и в Псковско-
Печорском монастыре, постоял у советской границы. Дотянувшись рукой через
проволоку ограждений он сорвал несколько цветов. В последний год жизни
болезнь приковала его к постели. В ноябре 1949 года ему сделали операцию.
Она была успешной.
Вернулось желание работать, появились новые планы. Он хочет приняться
за третью книгу "Путей небесных". 24 июня 1950 года Иван Сергеевич Шмелев
скончался от сердечного приступа.
| |
