|
Реферат: "Жизнь для книги" - Иван Дмитриевич Сытин (История)
Издателей можно разделить лишь на два
типа: одни работают на существующий
спрос, другие создают новых читателей.
Первых много, вторые редки. Иван
Дмитриевич Сытин принадлежит к числу
этих немногих. Деятельность его по
широте размаха и культурному значению –
явление исключительное.
А. Игельстром
"Издательство – один из важных очагов культуры и просвещения. И на
издателей следует смотреть как на просветителей народа, ибо им обязаны
своим появлением многие сочинения. В то же время издатель – это коммерсант.
Видимо, в этой профессии ярче всего смыкается и видна общественная польза
предпринимательства. Издательское дело – это обыкновенное производство,
такое же, как и любое другое".
Эти слова очень полно характеризуют трудовую жизнь Ивана Дмитриевича
Сытина. Ведь в первую очередь он обладал талантом коммерсанта. Не имея
таких способностей, вряд ли можно достичь столь поразительных результатов.
Для общественной жизни России успехи Ивана Дмитриевича сродни разве только
деятельности первопечатника Ивана Федорова. Именно такой оценки достиг его
труд. И не потому, что других издателей в России не существовало. Напротив,
их было немало, и выпускали они прекрасно оформленные книги, журналы,
газеты. Однако такого грандиозного размаха печатное дело достигло лишь под
руководством Сытина.
Родился Иван Дмитриевич 5 февраля 1851 года в селе Гнездикове
Солигалического уезда. Его мать и отец происходили из экономных крестьян.
Отца как лучшего ученика еще из начальной школы направили для подготовки в
волостные писари. Впоследствии он слыл в округе образцовым работником и
всегда был для сына примером трудолюбия. Ивану учиться пришлось недолго,
только до двенадцати лет. "А вышел я из школы ленивым и получил отвращение
к наукам и книгам – опротивела за три года зубрежка наизусть всех наук",
–вспоминал он. Коммерческая деятельность смышленого паренька началась на
Нижегородской ярмарке в лавке у дяди, который хотел пристроить мальчишку
"по меховой торговле". Однако места для него не оказалось, и пришлось идти
работать в книжную лавку купца Шарапова. Этот человек стал для Ивана
Дмитриевича главным наставником в жизни, советчиком в сложных ситуациях,
серьезным и строгим воспитателем.
Первый год Ваня бегал в "мальчишках", выполняя всю черную работу по
дому. Но уже через год стал камердинером, служил в покоях хозяина. Такое
доверие оказывалось не каждому. Тем более что Шарапов слыл весьма набожным
человеком, любил древние устои и уважение к старшим. Присматриваясь к
ребенку, Шарапов пытался влиять на него. В доме было много книг
религиозного содержания, дорогих и редких. Однако хозяин не боялся давать
их читать, а напротив всячески поощрял это занятие, рассказывая массу
интересного.
"Получал я эти книги в известном порядке и последовательности, –
пишет в своих воспоминаниях Иван Дмитриевич, – старик украдкой следил, как
я исполняю его заветы. Разрешал мне жечь свечу до десяти вечера, но строго
приказано было не окапать редкие древние книги, которые стоили больших
денег".
По праздникам и торжественным дням водил Шарапов своих мальчиков в
Кремль к заутрене. Хороших ораторов довелось послушать тогда, с умными
людьми пообщаться.
Пришло долгожданное совершеннолетие. Иван начал получать жалование –
5 рублей в месяц. Все называли его по имени-отчеству. Теперь должность его
была – помощник заведующего лавки в Нижнем Новгороде. Здесь-то и проявился
талант коммерсанта. Ивану Дмитриевичу пришла в голову простая, но
замечательная идея. Создать сеть коробейников-офеней – торговцев продукцией
вразнос. Но для этих целей надо было подобрать честных и практичных людей.
Весь товар отдавали в долг, и пропади такой офеня или обмани – за все
убытки отвечал молодой заведующий.
Офеней набрали из местных водоливов: люди неграмотные, бедные, но
желающие честно заработать. В первый год эксперимент удался. На следующий –
пришли новые желающие торговать "святыми" картинками. О книгах тогда еще не
помышляли – крестьяне окрестных деревень были почти безграмотные. Брали
лубки и другие красивые картинки. Особым изобилием продукция не отличалась:
сонники, оракулы, традиционные "Бова", "Ерусланы" и "Милорды". Успех
торговли во многом зависел от подбора картин в коробе офени. Нужно было
хорошо знать вкусы и понимать психологию народа.
Хозяину идея понравилась. Он часто повторял: "Работай, хлопочи, все
твое будет". Своих детей у старика не было. Несмотря на то, что Иван
Дмитриевич был уже взрослым человеком, вопрос, как обзавестись семьей, без
согласия хозяина решать не хотел. Поэтому "после тщательных смотрин
невесты" благословение на брак он от Шарапова получил.
Семья потребовала дополнительного заработка. Сытин решил открыть свою
литографию, но для этого не хватало средств. Поручительство на кредит дал
Шарапов. Казалось бы, новое предприятие должно отнять все силы и время.
Однако Иван Дмитриевич не оставил службу у своего покровителя, а работал за
двоих. Литография находилась в маленьком помещении, где стояла одна машина.
"Работали" исключительно народные картинки. Но молодой владелец сразу
смекнул, что от качества товара зависит многое, и даже простую продукцию
старался делать лучше других. Не жалея денег нанимал лучших художников.
Среди них был и М.Т. Соловьев – простой рисовальщик, который впоследствии
стал директором-распорядителем огромного сытинского дела. Литография
находилась на Воронухиной горе. Сытин затемно до работы в "хозяйской лавке"
прибегал сюда и усердно трудился: разрезал только что отпечатанные
картинки. С этой литографии началось Товарищество "И.Д. Сытин и К". Оно
было организовано в феврале 1883 года. Кроме самого Ивана Дмитриевича
владельцами нового книгоиздательства "на вере" стали Д.А. Варапаев,
В.П. Нечаев, И.И. Соколов. В Товарищество входила и книжная торговля,
которая велась в маленькой лавке "в пять аршин в ширину и десять в длину".
Товара было на 5 тысяч рублей. Основной капитал Товарищества составлял
75 тысяч рублей, причем половину внес Сытин.
Иван Дмитриевич с первых шагов боролся за качество товара. Кроме
того, он обладал предпринимательской смекалкой и быстро реагировал на
покупательский спрос. Умел использовать любой случай. Литографические
картинки шли нарасхват. Купцы торговались не в цене, а в количестве. Товара
на всех не хватало.
Через шесть лет упорного труда и поиска продукция Сытина была
замечена на Всероссийской промышленной выставке в Москве. Здесь
экспонировались лубки. Увидев их, известный академик живописи Михаил Боткин
стал настоятельно советовать Сытину напечатать копии картин известных
художников, заняться тиражированием хороших репродукций. Дело было новым.
Принесет оно выгоду или нет – сказать трудно. Иван Дмитриевич рискнул. Он
почувствовал, что такая "высокая продукция найдет своего широкого
покупателя".
За свои лубки Иван Дмитриевич получил серебряную медаль. Этой
наградой он гордился всю жизнь и почитал ее выше остальных, наверно потому,
что она была самая первая.
В 1884 году судьба свела Ивана Дмитриевича с Владимиром Григорьевичем
Чертковым – другом и поверенным Л.Н. Толстого. Он предложил издателю
сделать серию книг для народа, куда бы входили лучшие произведения
писателей России. Чертков обращался и к другим более известным людям, но
его идея их не заинтересовала. "Дешевые книги для народа? Много ли от них
заработаешь?" А Иван Дмитриевич согласился. Так было положено начало
издательству "Посредник". Произошло "единение великого духа и большой
практической силы". Прекрасное и редкое сочетание.
"Это была не работа, а священнослужение,– вспоминал Сытин,– я вел
свое, все развивающееся дело. Рядом шло дело "Посредника". Я был счастлив
видеть интеллигентного, чистого человека, так преданного делу просвещения
народа. Л.Н. Толстой также принимал самое близкое участие в деле печатания,
редакции и продажи книг".
Содружество продолжалось пятнадцать лет. Благодаря познавательности,
увлекательному содержанию и доступности книг, успех изданий "Посредника"
был небывалый. Это отразилось на всем предприятии. Товарищество открывает
книжную торговлю в Москве, в доме графа Орлова-Давыдова. А еще через два
года покупает собственную типографию. Доход Товарищества с 270 тысяч рублей
возрос за шесть лет вдвое. Вскоре книги стали продаваться и в Петербурге в
здании Гостиного двора.
В 1889 году после кончины В.П. Нечаева в состав Товарищества вошел
М.А. Улыбин. Издательская деятельность расширяется. Печатаются произведения
Пушкина, Крылова, народные былины со сборника Кирши Данилова, Кириевского,
стихи Кольцова. Среди литературы для детей – красочно оформленные серии,
куда входили "Хижина дяди Тома", "Робинзон Крузо", "Избранные сказки" по
Афанасьеву. Кроме того, широкое распространение получили специальные книги
по вопросам медицины, воспитания. Товарищество приобретает характер
солидной книгоиздательской фирмы. Сытин часто посещает заседания
московского комитета Грамотности, уделявшего много внимания вопросу
просвещения народа. Здесь он знакомится и сближается со многими
подвижниками этого направления деятельности – Д.И. Тихомиро-вым, Н.В.
Тулуповым. Вскоре Сытин стал выпускать брошюры и картины московского
комитета Грамотности и серию народных книжек под девизом "Правда".
В 1892 году Товарищество приобретает право на журнал "Вокруг света".
Журнал был куплен Сытиным у братьев М.А. и Е.А. Вернеров. Рос он медленно
и непросто. Для работы в "новом" журнале Иван Дмитриевич пригласил весь
цвет русских писателей: К.М. Станюковича, Д.Н. Мамина-Сибиряка, художника
Н.Н. Каразина и других. Начальный тираж не превышал пяти тысяч, но уже
через год утроился. Кроме журнала редакция готовила и осуществляла выпуск
приложения, где печатались произведения зарубежной классики: Жюль Верн,
Майн Рид, В. Гюго, А. Дюма.
В 1893 году Сытин приобретает недвижимое имущество на Валовой улице.
Здесь начинается строительство нового здания типографии, стали работать
мастерские типолитографии. Открываются новые торговые отделения в Москве, в
доме "Славянского базара", и в Киеве, в Гостином дворе на Подоле.
Если Чертков сам пришел к Ивану Дмитриевичу с определенным
предложением, то знакомство с А.П. Чеховым было случайным. Встретились в
доме у М.А. Саблина. Писатель попросил издать небольшой сборник своих
рассказов. Но случайная встреча переросла в более тесные отношения. Из
скромности Иван Дмитриевич не упоминает, что был близким другом Антона
Павловича. Однако очень подробно рассказывает, как под влиянием Чехова
начал издавать газету, которая стала одной из самых популярных в России.
Однажды, будучи в Ялте, Чехов пригласил к себе Сытина и Алексея
Сергеевича Суворина.
- Вот, Алексей Сергеевич, Иван Дмитриевич хочет издавать газету.
- Позвольте, Антон Павлович, я совсем не хочу издавать газету!
- Ну, Иван Дмитриевич не хочет, а я ему советую. Скажите, Алексей
Сергеевич, как надо издавать газету?
- Газету? Прежде всего нужны таланты, таланты и таланты. И только.
Но кроме чисто литературных талантов необходим был еще и талант
организатора, чтобы получить право на издание газеты.
Такое право тогда считалось актом "личного доверия правительства к
издателю". Кроме того, это право надо было уметь сохранить. Иван
Дмитриевич, хотя во врагах правительства и не числился, но был фигурой,
"замаранной либерализмом". Вот где снова проявляется его
предпринимательский талант. Через подставных "благонадежных" лиц он создал
газету, а затем купил ее вместе с правом, практически у себя же.
"Прекрасно быть мечтателем. Как прекрасно быть поэтом. Но рецепты
больным не пишутся в стихах, там, где речь идет о бытии народа, быть
практичным – долг". Так говорил об этой операции ее негласный главный
редактор – Влас Дорошевич.
Редакция "Русское слово" родилась на основе газеты "Россия" в 1902
году. Портрет А.П. Чехова украшал комнату редакционных совещаний все годы
ее существования в знак благодарности за идею и ее доброе воплощение. По
словам ее сотрудников, в Москве случались только происшествия, а события
происходили в Петербурге. Поэтому в столице было организовано крупное
отделение со штатом в сто человек.
Оперативность газеты по тем временам была фантастическая. Граф
С.Ю. Витте поражался быстроте телеграфных анкет по различным вопросам,
которые проводила редакция "Русское слово". "Такой быстроты собирания
сведений нет даже у правительства!" – говорил он. Круглые сутки у
специального телефона дежурил секретарь редакции, принимавший звонки от
читателей и всех желающих дать информацию или совет.
Если в начале тираж газеты был 13 тысяч, то в 1916 году перевалил за
700.
В издательском деле Сытина целой эпопеей стали календари. И снова это
было счастливое сочетание творческого духа и здорового практицизма.
Календари были распространены в России давно. Среди них: Святцы,
Месяцеслов, сборники и альманахи. Самые древнейшие Святцы при Остромировом
Евангелии, написанном еще в 1057 году.
До 1865 года частным лицам запрещалось выпускать календари. Лишь
Академия наук пользовалась такой привилегией. Первыми народными календарями
считаются настольные. К примеру, "Крестный" был издан А. Гутцалом в 1866
году. Но только с появлением на Нижегородской ярмарке сытинских они стали
общедоступными как по цене, так и по содержанию. Их было много: "Всеобщий
Русский", "Малый всеобщий", "Общеполезный", "Киевский", "Народный сельско-
хозяйственный", "Царь-колокол", "Старообрядческий" и другие.
В календарях впервые появились статьи по разным отраслям знаний. Они
выгодно отличались яркой внешностью и обилием рисунков в тексте.
Видимо, не случайно Сытин везде упоминает о тиражах. Это не только
признание его продукции, но и прибыль.
В 1824 году ученый И.М. Снегирев представил в Общество любителей
Российской Словесности статью о лубочных картинах, чем вызвал шумную
реакцию его членов. Чопорные господа даже не могли вообразить, что "Ерш",
"Бова" переживут их "бессмертные" творения и станут фундаментом для
издателя, работавшего ради просвещения миллионов. Ведь в оформлении
миллионных тиражей использовался народный лубок.
В 1893 году обороты Товарищества достигли почти миллиона рублей. С
Пасхи в 1893 году вместо Товарищества "на вере" основывается "Высочайше
утвержденное Товарищество печатания, издательства и книжной торговли
И.Д. Сытина". Основной капитал его насчитывает 350 000 рублей. В каталоге
Товарищества зарегистрировано 896 названий книг.
В 1895 году открывается торговля в Варшаве. После смерти Д.А. Вара-
паева директором правления стал И.И. Соколов. В 1896 году числится уже
1 225 названий и первые выпуски "Библиотеки для самообразования". Отделом
научных и популярных книг заведовал Н.А. Рубакин. Под его началом вышли
книги: Г. Спенсер "Основания психологии", "Основания социологии", Гейсер
"История французской революции", Е. Дементьев "Фабрика, что она дает
населению и что она у него берет", Рубакин Н.А. "Чудо на море", рассказы.
Впервые вышел "Русский букварь" В.А. Вахтерова и задачник для воскресных
школ А.Ф. Гатлиха.
При содействии комитета Грамотности в России начали создаваться
бесплатные библиотеки. Товарищество пришло им на помощь, организовав особые
отделения "Народно-школьных библиотек". В задачу отделения входило
исполнение заказов для народных библиотек, читален сельских и городских
школ всех наименований. Был издан каталог для школьных библиотек, который
на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде получил диплом I степени.
В 1899 году открывается торговля в Екатеринбурге и Одессе.
Но материальная сторона дела у Сытина сочеталась с идейной. Об этом
хорошо сказано в адресе, преподнесенном ему в честь тридцатипятилетия
деятельности и подписанном академиком И.А. Буниным, художником В.В. Вере-
щагиным, профессорами П.Г. Виноградовым, А.А. Кизеветтером, писателями
А.П. Чеховым, Н.Д. Телешовым и другими.
"Прошло тридцать пять лет с того дня, когда Вы явились в Москву. Эти
годы были годами непрерывного и плодотворного труда. Вы широко, в миллионах
экземпляров, распространили по русской земле учебники и календари, и, что
особенно ценно, много хороших книг для народного чтения. Вы дали доступ в
народные массы многим из лучших наших писателей. Своими картинками подняли
художественный вкус в нашем народе".
1902 год стал годом литературных юбилеев. 50 лет со дня смерти
Н.В. Гоголя, В.А. Жуковского. Право на литературную собственность писателей
стало достоянием всего общества. Это дало возможность широко распространять
их произведения среди населения страны.
В 1903 году при типографии Сытина создается художественная школа. Курс
обучения составлял пять лет, причем каждый ученик был на полном обеспечении
Товарищества. В этом же году началось строительство нового большого здания
по проекту Эрихсона. Основной капитал Товарищества достиг 1 000 000 рублей.
Открылись торговые отделы в Иркутске, Ростове-на-Дону. Сытин получил
разрешение на издание детского журнала "Друг детей", где сотрудничали
Н.П. Дружинин, Д.Н. Мамин-Сибиряк, А.И. Куприн, профессор А.М. Никольский и
другие. Большое значение уделялось изданию учебников. Спрос на них
постоянно возрастал.
Годом тяжелых испытаний стал 1905 год. 12 декабря ночью во время
беспорядков разгромили и подожгли только что оборудованное здание фабрики
на Пятницкой. Во время пожара погибли все клише художественной школы. Это
была огромная потеря для Товарищества. Но Ивана Дмитриевича окружали
самоотверженные, преданные делу люди. Благодаря им было восстановлено
здание на Пятницкой. Преподаватели и ученики школы трудились день и ночь,
но заново сделали клише, причем в самый короткий срок.
В 1906 году на Тверском бульваре Товарищество приобретает старый дом,
перестраивает его под редакцию и типографию газеты "Русское слово".
Открывается книжный магазин "Русское слово".
По проекту Сытина в задачу общества входило не только выстроить сотни
тысяч училищных зданий, создать трехсоттысячную армию учащихся, но и
оборудовать школы, снабдить их учебниками, создать библиотеки.
Однако проект так и остался проектом. Нелегко расшевелить русское
общество на большое дело. Сколько грандиозных замыслов и планов было у
этого труженика, и все они были связаны с просвещением народа. Это и дворец-
университет для народных учителей, и план связать кустарные ремесла с идеей
наглядного обучения, и мысль начать воспитание с кустарной игрушки. И
военная энциклопедия, начатая для популярного военного образования.
Торговля тем временем расширялась. В 1911 году открываются книжные
магазины в Софии и в Саратове. Торговый оборот Товарищества достигает 12
млн. рублей. Директором фирмы становится В.П. Фролов, который начинал
служить у Сытина простым рабочим. Издательство уже в 1914 году выпускало
свыше четверти всей книжной продукции России. Среди тысяч сотрудников
главной фигурой оставался Иван Дмитриевич. Он обдумывал новые планы,
стремился к осуществлению интересных идей. Был занят вопросами устройства
собственной писчебумажной фабрики под Москвой с целым городком печатников,
со своими школами, больницами, театром, церковью, телеграфом. Мечта
заставляет его заводить новые знакомства, встречаться с людьми, среди
которых он думает найти единомышленников.
В 1916 году отмечалось 50 лет трудовой деятельности Ивана Дмитриевича
Сытина. В честь торжества решено было открыть в Москве "Дом книги". Он
мыслился как Академия книжного производства, университет печатного дела.
Многие представители русской интеллигенции искренне откликнулись на
предложение. Иван Алексеевич Бунин стал одним из первых, кто оценил
важность замысла. "От всей души приветствую мысль о создании "Дома книги",
связанного с именем человека такой редкой воли и таланта…" – писал он.
Замыслу не суждено было осуществиться. Близился 1917 год. После Октября
Иван Дмитриевич еще пять лет активно работал в издательском деле. Стал
уполномоченным своей бывшей типографии. Используя личные связи и авторитет,
доставал бумагу за границей. Организовал художественную выставку в США,
управлял небольшой типографией. Ему сделали предложение возглавить
Госиздат, но Сытин отказался, сославшись на "малограмотность". Согласился
лишь стать консультантом при В.В. Воровском, которого назначили на эту
должность по решению правительства. Иван Дмитриевич получал персональную
пенсию – 250 рублей в месяц. Жил он до самой кончины на Тверской улице, в
доме номер 38, в квартире 274. Им написаны "Воспоминания". Однако книгу
удалось опубликовать лишь в 70-х годах, благодаря энергии сына Сытина,
который "нашел" как будто "затерянную" рукопись и сумел заинтересовать ею
издателей. Называется она – "Жизнь для книги".
Наградной список Сытина начался с серебряной медали. В 1916 году в нем
значилось 26 медалей и дипломов. Вот только некоторые из них: золотая в
Париже – 1889 год, диплом на право изображения Государственного герба,
присуждение на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде – 1896 год,
золотая медаль на Всемирной выставке в Париже – 1900 год, золотая медаль в
Бельгии – 1905 год, и еще очень много различных наград.
Литература:
Русский торгово-промышленный мир, Москва, "Планета", 1996
Реферат на тему: "Хождение в народ" в 70-х гг. XIX в.
Томский Государственный Университет
Систем Управления и Радиоэлектроники.
ФЭТ - Кафедра ПрЭ
Реферат по теме: «Хождение в народ» в 70-х гг. XIX в. Организация «Земля и
воля».
План.
1. Вступление
2. Ишутинцы.
3. Чайковцы.
4. «Земля и воля».
5. Революционный террор.
6. «Черный передел».
Литература.
«Хождение в народ» и политический террор. (Лариса Бадя)
В 60-х гг. ХIX в. началась эпоха Великих реформ. Перемены – неотвратимые,
необходимые, долгожданные, пугающие – по-разному воспринимались людьми.
Одни отвергали их, другие относились к происходящему в стране с опаской и
недоверием, третьи – прежде всего молодежь – торопили события, страстно
мечтая о том, чтобы уже завтра в России наступила эра свободы, равенства,
братства. Революционные настроения чрезвычайно распространились в стране.
В конце 1861 г. единомышленники Чернышевского, вдохновлённые А.И. Герценом
и Н.П. Огарёвым создали тайное общество «Земля и воля», объединившее
революционные кружки в различных городах России. Герцен призывал
образованных молодых людей идти «в народ» для его просвещения и
революционной пропаганды. Охваченная энтузиазмом молодежь начала серьезную
подготовку к этому, в официальной записке сотрудников органов надзора
сообщалось; «В Петербурге и Москве в среде учащейся молодежи стало
появляться стремление к образованию ассоциаций, кружков с целью денежного о
вспомоществования,
обмена мыслей и дополнения путем чтения и бесед пробелов школьного
учения... Нет никакого сомнения в том, что направление, принятое... нашею
так называемою обличительною печатью... с громкими фразами о нуждах, пользе
и бедственном положении низших классов, не могло пройти бесследно и не
повлиять на впечатлительную молодежь, столь естественно стремящуюся в своих
мечтах к возможности осуществления в жизни недосягаемых идеалов всеобщего
братства, равенства, свободы».
Члены кружков и обществ ставили перед собой разные задачи – от
самообразования до пропаганды революционных идей. Спорили: нужно ли
«учиться у народа, как служить народу и как лучше вести его дело» (так
призывал Бакунин)? Или избрать иной путь: учить народ, объяснять «ему всю
правду до последнего слова»? А может быть, просвещать мужиков, обучать их
грамоте? В течение всего периода подготовки к большому походу в деревню
кружковцы изучали проблемы общественной жизни, печатали разного рода
нелегальную литературу, составляли и распространяли «Наставление о том,
каким образом собирать сведения в народе и на что главным образом обращать
внимание»
ИШУТИНЦЫ
Одним из самых ранних был кружок ишутинцев – тайное революционное общество
в Москве, названное по имени его организатора и руководителя Николая
Андреевича Ишутина. Выросло общество из кружка, примыкавшего к «Земле и
воле», и действовало в 1863–1866 гг. Знаменитый русский революционер П. А
Кропоткин писал, что ишутинцы хотели стать «носителями знания и просвещения
среди народа... Они надеялись, что при известном такте и терпении удастся
воспитать людей из народа и таким образом создать центры, из которых
постепенно среди масс будут распространяться лучшие идеи. Для осуществления
плана были пожертвованы большие состояния. Любви и преданности делу было
очень много».
Под влиянием социалистических идей (а особенно романа Н. Г.
Чернышевского «Что делать?» кружковцы открывали артели и мастерские, в
которых не было какого-то одного хозяина и прибыль делили между собой
сами артельщики. Молодые работники надеялись, что таким образом сумеют
создать традиции коллективной собственности и коллективного труда. В
этом они видели залог будущего о социалистического преобразования
России.
Но в то же время в программе кружка предусматривалась организация
заговоров против представителей власти. О двойственности тактики
ишутинцев свидетельствовала: структура их организации, сложившаяся к
1866 г.: узкий центр - «А тайное общество - «Организация» и легальные
«Общества взаимновспомоществования». Заговорщицкий центр ишутинского
тайного общества утверждал в качестве конечной цели борьбы введение в
России социализма путем революции . « ,, Общество «, - говорилось в
одном из его документов, - должно действовать не только путем устной
пропаганды, но не обращать внимания и на средства для достижения цели –
употреблять и нож". Террор, по мнению ишутинцев, следовало применять не
только против самодержавия, но и против всех, кто может послужить помехой
для намеченных революционных планов.
4 апреля 1866г. ишутинец Дмитрий Каракозов неудачно стрелял в Александра
II. Революционеры считали, что цареубийство либо позволит им захватить
власть в стране либо вынудит власти пойти на уступки. И уж обязательно
разбудит инертные массы. По "каракозовскому делу" находились под следствием
более 2 тыс. человек З6 из них судили. Многие были сосланы. Каракозова
повесили. Ишутин сошел с ума в Шлиссельбургской крепости.
ЧАЙКОВЦЫ
В 1869 – 1874 гг. в Петербурге действовала организация чайковцев. Свое
название она получила случайно – от фамилии Николая Васильевича
Чайковского, рядового члена общества, который занимался сбором средств для
деятельности кружка, поддерживал связи с петербургскими газетчиками, вёл
переговоры с людьми, желавшими войти в общество. Первоначально студенты
объединились исключительно для занятий самообразованием: они вместе изучали
социалистическую литературу и проштудировали "Капитал" К. Маркса еще до
того, как он был издан в России. Их увлекла мечта о переустройстве страны
по социалистическим принципам. Они попытались разработать план и программу
революционной деятельности. Чайковцы считали, что русские крестьяне –
стихийные социалисты, так как испокон веков все делают вместе "обществом".
Нужно только разбудить их социалистические инстинкты. В то же время
чайковцы понимали как глубока в России пропасть между городом и деревней,
между интеллигентом и мужиком. И потому полагали, что социалистические идеи
в село должны нести люди, к которым крестьяне отнесутся с доверием.
Чайковцы создавали кружки самообразования прежде всего среди фабричных
рабочих, которые относились к своим занятиям в городе как к отхожему
промыслу. Весной они обычно возвращались в село на полевые работы. Чайковцы
надеялись, что "фабричные" и понесут в село социалистические идеи.
Молодые революционеры тоже готовились к походу в деревню. Чтобы не быть там
лишними, чужими людьми, они осваивали ремесла, которые могли пригодиться в
селе. В Петербурге тогда открылось множество столярных, слесарных, сапожных
мастерских, где народники приобретали нужные специальности.
Много внимания уделяли кружковцы "книжному делу". Они закупали, рассылали и
даже издавали социалистическую и просветительскую литературу, комплектовали
библиотеки. Тысячи томов сочинений Чернышевского, Добролюбова, Лаврова,
Маркса, Вольтера, Сеченова произведений Кропоткина, Кравчинского,
Тихомирова и других народников хранились под кроватями и в сундуках
знакомых студентов Чайковцы буквально наводнили книгами, брошюрами,
листовками социалистического содержания десятки губерний. Установили связи
с революционными кружками в Москве, Киеве, Казани, Харькове...
Попасть в кружок чайковцев было непросто. Они предъявляли к кандидату
чрезвычайно высокие требования: обсуждали его моральный облик, привычки,
склонности. Принимали только тех, чье безупречное поведение не вызывало
сомнений. Историк В. Богучарский писал о том, что созданный М Натансоном и
В. Александровым кружок чайковцев представлял собой "одно из самых светлых
явлений даже и среди других кружков того русского юношества семидесятых
годов, которое дало так много примеров настоящего морального
подвижничества". Все без исключения вспоминали об атмосфере честности, веры
друг в друга, равноправия чайковцев. Они непримиримо относились к
нечаевщине , считая отвратительными террористические принципы деятельности
"Народной расправы"
Весной 1874 г. началось массовое "хождение в народ". Тысячи молодых людей
из крупных городов отправились на Волгу, Дон, Урал, Днепр. Движение не
задержал даже разгром в марте 1874 г. петербургского кружка чайковцев.
Образованные юноши и девушки вели в деревнях беседы на просветительские
революционные и политические темы, читали вслух, раздавали брошюры и
прокламации, старались убедить крестьян в необходимости борьбы с
самодержавием и помещиками. Но деревня социалистическую пропаганду не
воспринимала: народников там слушали как сказочников. Больше верили в царя
и Бога, чем в агитацию революционеров. Не оправдались надежды чайковцев и
на
пропагандистов из фабричных рабочих. С энтузиазмом занимаясь в кружках
самообразования, рабочие тем не менее не желали вести революционную
агитацию в деревне. Молодые революционеры, действовавшие открыто, быстро
становились жертвами полиции.
В 37 губерниях были арестованы и брошены в тюрьмы более 1,5 тыс. человек За
три года следствия, которое велось крайне жестокими методами, произошло 93
случая самоубийства, помешательства и гибели, Даже известный консерватор
Константин Победоносцев осуждал эту правительственную акцию: жандармы, по
его мнению, "повели это страшное дело по целой России, запутывали,
раздували, разветвляли, нахватали по невежеству, по низкому усердию
множество людей совершенно даром".
Оставшиеся на свободе продолжали работу в деревне и среди рабочих. Но
жандармы не без помощи самих крестьян жестоко преследовали народников,
подвергали их арестам, издевались над подследственными. К лету 1875 г. за
решёткой оказались еще около тысячи человек. К началу 80-х гг. по делам
участников "хождения в народ" состоялось около 80 судебных процессов,
Самыми крупными и громкими из них были "процесс 193-х" и "процесс 50-ти".
Большинство подсудимых вели себя во время судебных заседаний мужественно и
достойно, вызывая симпатии присутствовавшей в зале публики. Впервые
революционеры открыто высказали свои взгляды. Расправились с народниками
жестоко: их приговорили к каторге, ссылке, заключению в крепость. В
передовой статье газеты "Земля и воля" в 1878 г. было сделано горькое
признание, что "хождение в народ" нерационально; результаты его
"ничтожны... по сравнению с теми силами, которые были на них употреблены, и
с теми жертвами, которых они стоили".
В 1875 – 1876 гг. "хождение в народ" еще продолжалось, но уже шли поиски
новых форм борьбы.
«ЗЕМЛЯ И ВОЛЯ»
Многие из участников событий первой половины 70-х гг. пришли к выводу, что
главная причина поражения народников заключалась в отсутствии у них центра
движения, в кружковщине, в объединении молодежи не по идейным признакам, а
по нравственным качествам. Поэтому трудно было согласовать методы борьбы.
Выход видели в создании единой организации революционеров. В 1876 г. в
Петербурге возникла новая "Земля и воля". Организаторами этого тайного
общества были М. Натансон, А. Михайлов, Г. Плеханов, О. Аптекман, В.
Осинский. В 1878 г. к обществу присоединились Н. Морозов, С. Перовская, А.
Желябов, В. Фигнер и др.
Землевольцы считали, что невозможно искусственно насадить революционные
настроения: "Революция – дело народных масс. Подготовляет их история.
Революционеры ничего поправить не в силах. Они могут быть только орудиями
истории, выразителями народных стремлений. Роль их заключается только в
том, чтобы, организуя народ во имя его стремлений и требований и поднимая
его на борьбу с цепью их осуществления, содействовать ускорению того
революционного процесса, который по непреложным законам истории совершается
в данный период".
В основе своей программа "Земли и воли" была "бакунистской": конечной целью
движения провозглашались коллективизм и анархия. И хотя землевольцы
утверждали, что политика для них не столь важна, жизнь заставляла их
поступать иначе – в декабре 187б г. они стили участниками первой в России
политической демонстрации у Казанского собора в Петербурге. Тогда
народникам удалось увлечь за собой множество петербургских рабочих, впервые
над толпой было поднято красное знамя с надписью: «Земля и воля» позже они
участвовали в различных демонстрациях, в стачках петербургских рабочих.
Землевольцы попытались заменить эпизодическую "летучую" пропаганду в
деревне организацией поселений интеллигентов, которые работали учителями,
фельдшерами, писарями и т. п., одновременно занимаясь революционной
агитацией. Однако даже двухлетнее "сидение" в деревне не дало утешительных
результатов: в лучшем случае наблюдалось некоторое сближение поселенцев с
крестьянами. Трудно было горожанам жить вдалеке от политической жизни,
переносить материальные лишения. Усиливался и террор со стороны полиции.
Осенью 1878 г. был разгромлен петербургский кружок "Земли и воли". Пришлось
сворачивать работу в деревне. К концу 1878 г. там осталось всего два
поселения.
Народническая деятельность теперь сосредоточилась в городах и стала
приобретать выраженный политический характер. Все чаще совершались
террористические акты против представителей власти, участились случаи
вооруженных выступлений. И раньше землевольцы не исключали террор из
средств освободительной борьбы, но рассматривали его как крайнюю меру, к
которой можно прибегнуть в целях самозащиты или возмездия за злодеяния
чинов администрации. В короткой истории существования "Земли и воли" были
громкие политические дела. 24 января 1878 г. Вера Засулич тяжело ранила
петербургского градоначальника Трепова за избиение розгами арестованного
студента Емельянова. В феврале того же года Влериан Осинский совершил в
Киеве покушение на товарища прокурора (заместителя прокурора. – Прим. ред.)
окружного суда Котляревского, известного своей жестокостью, а в мае
Григорий Попко убил в Киеве жандармского полковника Гейкинга – инициатора
высылки революционно настроенных студентов. 4 августа Сергей Кравчинский
заколол кинжалом среди бела дня в Петербурге шефа жандармов Мезенцова. Это
была месть за казнь революционера Ивана Ковальского, оказавшего при аресте
вооруженное сопротивление полиции.
В программе "Земли и воли" появилось положение о " систематическом
истреблении наиболее вредных или выдающихся ниц из правительства и вообще
людей, которыми держится тот или другой ненавистный... порядок". Первые
террористические акты землевольцев привлекли внимание общества к положению
политических заключенных, которых подвергали в тюрьмах унижениям и
издевательствам. И, кроме того, они заметно напугали правительство. У
радикальной части землевольцев возникла уверенность в том, что с помощью
террора можно "дезорганизовать" государственную власть.
В организации зрел раскол, поскольку "деревенщики" не одобряли
террористический путь борьбы, так как он отвлекал силы от главного – работы
среди крестьянства. Они также были убеждены, что "убийство никогда не
служит делу свободы".
К весне 1879 г. разногласия между сторонниками работы в деревне и
приверженцами решительной политической борьбы настолько обострились, что на
съезде в Воронеже они не смогли договориться о продолжении совместной
деятельности. Летом "Земля и воля" распалась. Воз никли две новые
организации: "Народная воля" и "Черный передел".
РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ТЕРРОР
"Народная воля" стала наиболее крупной революционно-народнической
организацией начала 80-х гг. ХIХ в. В нее вошли А. Желябов, А.
Михайлов, Н. Морозов, С. Перовская и другие сторонники решительных
действий. В их программе объявлялось: "По основным своим
убеждениям мы - социалисты и народники». Главными задачами
народовольцы считали: агитацию и пропаганду в разных слоях
общества, разрушительные и террористические выступления против
правительства, организацию тайных обществ и сплочение их вокруг
единого центра, подготовку и осуществление государственного
переворота. Для выполнения этих задач народовольцы создали
централизованную, разветвленную, превосходно законспирированную
организацию. Во главе ее стоял Исполнительный комитет из
профессиональных, убежденных революционеров. В его подчинении
находились почти 50 народовольческих территориальных и множество
специальных групп - рабочих, студенческих, военных. Вокруг собственно
"организации", насчитывавшей не более 500 человек,
объединялась "партия" - несколько тысяч единомышленников.
"Народная воля" пыталась вначале сочетать все формы революционной работы,
провозглашенные в ее программе. В своих печатных органах – "Народная воля",
"Листок "Народной воли", "Рабочая газета" – революционеры призывали к
политической борьбе. Девизом организации стал лозунг: "Теперь или
никогда!". Серьезное влияние на народовольцев оказали взгляды Петра
Ткачева: государственный переворот должны осуществить члены "организации"
при вспомогательной роли народа; Россия созрела для революции и выступать
следует немедленно.
В конце концов главным средством подготовки к социальной революции
народовольцы избрали политический террор.
С осени 1879 г. они начали настоящую охоту за царем, надеясь, что своими
решительными действиями возбудят в инертных массах народа стремление к
революционному перевороту. На Александра II было подготовлено несколько
покушений. Боевики изучали маршруты выездов императора, расположение комнат
в его резиденциях. Работала сеть динамитных мастерских, где изготавливались
бомбы и снаряды. Под руководством Николая Кибальчича изучались свойства
взрывчатых веществ в целях усовершенствования смертоносного оружия. Центр
подготовки к цареубийству находился в конспиративных квартирах столицы.
Запасные силы располагались в городах, куда мог поехать царь.
1 марта 1881 г. бомбометальщики по сигналу Софьи Перовской привели в
исполнение жестокий приговор, который вынесла императору "Народная воля".
царь - реформатор в муках скончался. Цареубийц вскоре арестовали и предали
суду. Андрей Желябов, Софья Перовская, Николай Кибальчич, Николай Рысаков,
Тимофей Михайлов последними в России подверглись публичной смертной казни
(26 марта 1881 г.). В дальнейшем по указу от 26 апреля 1881 г.
приговоренных казнили "в пределах тюремной ограды".
Почти двухлетняя история
"Народной воли" завершилась, показав бесперспективность политического
террора. Самоотверженные, преданные идее молодые, энергичные защитники
народных масс сознательно обрекли себя на мученичество, веря к торжество
справедливости. но их заблуждения оплачивались кровью и жизнями других
людей – приговоренных ими к смерти или случайно оказавшихся на месте
расправы.
Террористы оказались бессильны перед самодержавием. "И десяток убитых
царей, – говорилось в прокламации "Южнорусского рабочего союза", – не
поможет народному горю, если этот самый народ не подымится дружно, как один
человек и не выскажет свою волю".
Особое место в народническом движении 80-х гг. ХIХ столетия занимала
идейная преемница народовольцев – "Террористическая фракция" партии
"Народная воля", организатором и руководителем которой был Александр
Ульянов, брат будущего создателя Советского государства В. И. Ульянова -
Ленина. 1 марта 1887 г. террористы предприняли покушение на императора
Александра III, закончившееся неудачей. Ульянова казнили. В 1902 г, удалось
создать всероссийскую организацию революционных народников – партию
социалистов-революционеров, которая снова объявила войну самодержавию не на
жизнь, а на смерть.
«ЧЁРНЫЙ ПЕРЕДЕЛ»
Трудно сложилась после раскопа "Земли и воли" судьба 16 "деревенщиков",
объединившихся в группу "Черный передел". В нее вошли Г. Плеханов, Б.
Засулич, О. Аптекман и др. Чернопередельцы пытались сохранить традиции и
программные установки "Земли и воли", хотя обстоятельства и вынуждали их
менять приёмы революционной борьбы.
Чернопередельцы получили в
наследство меньшую часть денежных средств "Земли и воли", а также
типографию в Смоленске. Но не успели они развернуть революционную
деятельность, как жандармы напали на их след. Начались аресты, была
разгромлена типография. В тяжелых условиях организация налаживала связи с
военными, в частности в Кронштадте, создавала студенческие и рабочие кружки
в обеих столицах, Туле, Харькове.
"Черный передел" в отличие от "Народной воли" не стремился к централизму.
Петербургский кружок стал во главе местных объединений только в силу своего
опыта и политического авторитета. Но разрастись ему не позволили. Через
несколько месяцев после раскола "Земли и воли" девять основателей
"Передела" были арестованы, а Г. Плеханов, В. Засулич, Л. Дейч и Я.
Степанович эмигрировали в Швейцарию. Деятельности столичного кружка мешало
сильное влияние народовольческих идей. "На глазах чернопередельцев, – писал
Осип Аптекман, – в провинции образовавшиеся было уже ячейки... оставляют
вдруг свои позиции и переходят к народовольцам".
Традиционные пропагандистские принципы борьбы без политической окраски
теряли привлекательность в глазах революционной интеллигенции. Героический
ореол страдальцев, готовых в борьбе идти до конца, рисковать жизнью во имя
народного блага, представлялся вершиной революционного о подвижничества,
звал молодежь в ряды приверженцев терроризма. Однако весьма широкое
распространение получило более мягкое либеральное народничество. К нему
тяготели образованные люди, желавшие изменить политический строй России, но
без революции, террора и бесконечного прозябания в деревнях.
| |
