|
Реферат: Педагогика эпохи Петра I. Святой Учитель Дмитрий Ростовский (История)
РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ ОБРАЗОВАНИЯ
РЕФЕРАТ
По предмету: История педагогики
На тему: «Педагогика эпохи Петра I. Святой Учитель Дмитрий Ростовский»
Москва, 1996 год
СОДЕРЖАНИЕ:
1. Введение.
2. Биография Св.Дмитрия Ростовского.
3. Школа в Ростовском кремле.
Список литературы.
4.
1. ВВЕДЕНИЕ
17 век ознаменовался глобальными изменениями в Российском государстве.
Правление Петра I переориентировало направление развития Руси и в
политическом и в светском смысле. «Европеизация» коснулась не только
образа жизни дворянского сословия, но и многих областей жизни всего
населения. Армия, медицина, науки, искусства подчинялись высочайшим указам
Петра. В частности, трансформация коснулась и педагогической мысли России.
Потребность в новых специалистах породила создание новых учебных заведений,
способных удовлетворить запросы государственной машины. Реконструкция,
проводимая Петром по западному образцу, требовала решения многих
утилитарных задач. Петр прекрасно осознавал необходимость в подготовке
собственных кадров и отдавал приоритет отечественным специалистам, но
выращенным русской образовательной системой по подобию западных образцов.
«Петр Великий и его ближайшие преемники основывали разные училища не для
удовлетворения потребности высших классов в образовании (этой потребности
не было), но для того, чтобы иметь лиц, подготовленных к различным родам
государственной службы» - писал К.Д.Ушинский. Азиатская Русь стала
полигоном для Петра для создания нового общества и государства. Но
консерватизм, приверженность старым традициям русского народа не были
благодатной почвой для подобных экспериментов.
Большинство изменений коснулись, в основном, высших слоев общества –
Петр Первый стремился изменить то, что видел. Низшие слои – крестьяне, весь
народ – остались вне поля зрения Петра и эта эпохальная реконструкция
касалась их косвенным образом. В основе народной педагогики лежали, прежде
всего, Ветхий и Новый завет. Традиции Домостроя практически не изменялись с
течение времени. В разрушении старых представлений о воспитании, поведении
представлялась большая опасность для церковного духовенства. Церковь
противилась, как могла «крамольным» нововведениям Петра. Но, как пишет
Г.Б.Корнетов в своей работе «Всемирная история педагогики»: «несмотря на
то, что в XVIII веке церковь превращается в департамент государственного
аппарата и лишается своей земельной собственности, православие остается
доминантой духовной жизни, особенно в массовом сознании. Крестьяне,
составляющие большинство населения России, продолжают сохранять уходящий в
глубь столетий патриархально-общинный уклад жизни; их социализация (в том
числе и воспитание) носит выраженный традиционный характер».
Петр «поставил» для России своеобразную «планку» западных достижений,
до которой она могла дотянуться, только вырастив собственных специалистов.
Предполагалось, что это будут дворянские дети, и дети среднего сословия –
купцов, торговцев. Низшее, крестьянское сословие оставалось, практически,
без внимания. Образование и воспитание становятся новым требованием
времени. Государству, Петру, прежде всего, для выполнения собственных
замыслов нужны образованные люди.
Два человека, жившие в одно время, так или иначе занимавшиеся вопросами
образования – Петр Первый и Св. Дмитрий Ростовский. Царь формировал
«растил» себе «помощников» для воплощения собственных идей. Св.Дмитрий
Ростовский основал в Ростове небольшую (по нашим меркам) школу, в которой
обучались дети всех сословий, и прежде всего – крестьянские. Сам Святой был
одним из самых образованных людей своего времени, (а по духовной мощи и
поныне мало кто может с ним сравниться) не мог терпеть вокруг себя
потрясающую безграмотность, царившую тогда повсеместно. «Приехав в Ростов…
Дмитрий ужаснулся. На Украине священник из малообразованных спросил его как-
то: «Илия пророк был по Рождестве ли Христовом или перед Рождеством?» Здесь
ни о чем не спрашивали, а когда сам Дмитрий спросил сельского священника,
где тот хранит Дары – Тело Христово, ответа не было, батюшка знал только
слово «запас». Впрочем, Дмитрий нашел в себе силы пошутить: «Иереи слова
Божия не проповедуют, а людие не слушают, ниже слушати хотят. От обою
страну худо: иереи глупы, а люди неразумны».*
2. БИОГРАФИЯ СВЯТОГО ДИМИТРИЯ РОСТОВСКОГО.
Святой Димитрий Ростовский родился в декабре 1651 года в семье рядового
казака Киевского полка Саввы Туптало, в городке Макарово, недалеко от
Киева. Мальчика назвали Даниил. Вскоре после рождения сына Савву произвели
в сотники и он, в подражание польскому дворянству, обзавелся гербом.
Украина на тот момент была в составе Речи Посполитой и была лишена
возможности самостоятельно решать свою судьбу. Но у Украины была своя
армия, которая оказала решающее влияние на дальнейшее «Воссоединение
Украины с Россией». В 1654 году сотник Савва Тупталенко присутствует на
Переяславской раде, где казаки присягнули московскому царю. После 1660
года, когда Киев находится под властью московского воеводы, семья Туптало
поселяется в Киеве, купив собственный дом.
Украина того времени, как пишет биограф Святого М.Г.Кротов, «чем-то
напоминала Палестину времен Христа – не только горестной политической
судьбой и Днепром – русским Иорданом. Как во времена оно Иудея, Украина
была единственной территорией Европы, где сходились представители самых
разных культурных традиций…- и греческой ортодоксии, и русского
православия, и польского католицизма… Открытость границ создавала редкую
открытость духа. …. Этой духовной открытости Даниил научился в Киевской
духовной школе – Коллегиуме, крупнейшем..учебном заведении православного
мира.» В нем будущий святой учился с 1662 по 1665 год, когда ректором
академии был архимандрит Иоанникий Голятовский. Полный курс был рассчитан
на 11 лет, так что Даниил проучился только начальные классы. Возможно,
позднее в 1667-1669 годах он продолжил свое обучение, когда Голятовского
заменил игумен Милетий Дзек. «Даниил знал польский – на нем он вел дневник
(который начал вести в 20 лет) и писал письма, латынь – она открывала ему
мир западного богословия, а также греческий язык. Наконец,
церковнославянский был своеобразным ключем к сокровищнице вековой святыни
Руси – и Малой, и Белой, и Великой».
* Здесь и до следующей пометки цитаты из биографии Святого Димитрия
Ростовского, написанной М.Г.Кротовым.
9 июля 1668 года Даниил приносит монашеские обеты целомудрия, бедности
и послушания, и принимает постриг от игумена Киевского Кирилловского
монастыря Милетия Дзека, руководившего тогда Академией. Даниил принял имя
Димитрий. Под руководством своего учителя он пробыл четырнадцать лет. В
восемнадцать лет, в Каневе, Димитрий посвящен в первый духовный сан –
дьякона. В 1675 году архиепископ Лазарь Баранович рукоположил Димитрия в
священники, после чего два года Димитрий был проповедником в Чернигове при
архиепископской кафедре. Наставник его, Мелетий Дзек считал, что при
архиепископе Димитрию долго находиться не следует. «Таланты ..его..к тому
времени вполне определились – широчайшие знания, проповеднический дар,
искусство писателя: вышла первая книга, посвященная чудесам Божией Матери».
В 1677 году священник едет сначала в Белоруссию, под Пинск, в
Новодворский Успенский монастырь, затем в Вильно, в Святодуховской
монастырь, где произносит две проповеди, а затем в Слуцк, где на два года
поселился в Преображенском монастыре. Лишь в начале 1679 года Димитрий
возвращается на Укарину, где архиепископ Лазарь посвятил его в игумены,
пошутив при этом: «Димитрию желаю митру». В 1684 году, избранный
архимандрит Варлаам вместо умершего Мелетия Дзека, 6 мая благословляет
писать жития святых на весь год. Это становится делом всей жизни Димитрия.
Собственно, по этим трудам он больше известен православным людям. До него
существовали только Четьи-Минеи, составленные при митрополите Макарии в XVI
веке.
В 1689 году состоялось окончательное воссоединение Украины с Россией. В
августе 1689 года большое посольство во главе с гетманом Мазепой прибыло в
Москву. Был в посольстве и Димитрий. Патриарх Иоаким выразил недовольство
тем, что Жития, написанные Димитрием, начали печатать не дожидаясь
разрешения из Москвы. Так же отругал за некоторые огрехи в содержании, но
когда Дмитрий показал те же самые спорные места в книгах, изданных в Москве
ранее, патриарх не сменил гнев на милость и приказал выдрать листы из уже
отпечатанных томов.
В своих трудах Димитрий «…сплавил воедино три традиции: византийскую,
латинскую и русскую». Главное, что описывалось в Житиях святых - духовный
подвиг, глубина веры.
Задумывая реформы, Петр «прежде всего, намеревался изменить
историческую Россию (о духе он, кажется, не задумывался). Он хотел
просветить и оздоровить ее, распахнув окно в Европу. Поэтому, после
возвращения из поездки по Европе, Петр …. решил импортировать в Россию,
кроме прочего, и европейских архиереев. Таковыми он справедливо счел
украинских епископов – людей и европейского образования, и европейской
терпимости, вполне подвластных его воле». Поэтому, в числе других
священников, Димитрий был призван царем в 1701 году и определен
митрополитом Сибири. Но когда Петр убедился воочию, что Димитирий при
слабом здоровье вряд ли бы доехал до Сибири, он направил его в начале 1702
года в Ростов.
В Ростове Димитрий сделал ряд решительных изменений: отменил бездушный
обычай постригать в монахи овдовевших священников, ни кого из провинившихся
не отправлял в монастыри на покаяние. «По мере сил, защищал это
закрепощенное государством, нищее и безграмотное духовенство.
3. ШКОЛА В РОСТОВСКОМ КРЕМЛЕ.
В 1702 году 1 сентября начались занятия в школе, которую митрополит
открыл при своей резиденции, в кремле.
На свои деньги Димитрий покупал учебники, два глобуса и карты. Учителя
получали жалование из казны. В ученики набрали, в основном, детей
духовенства, но были дети и из других сословий. Обучение было бесплатное,
но митрополит сумел настоять на том, чтобы положили по деньге в день
«нищим, которые учиться будут русской грамоте».
Обучение было рассчитано на три года и состояло из таких предметов, как
русский, греческий, латынь и риторику. Учителя были украинцы.
«Димитрий нанимал учителей, составил для учеников краткий катехизис, а
на латыни толкование ни книгу Бытия». Причем он был духовным отцом своих
двухсот учеников не только как священник, но и как наставник в учении. При
определенной церковной направленности содержания обучения, в школе царил
дух веселья и свободы. Учебный процесс был построен на соревновании –
успевающих учеников с почестями провозглашали императором. Были в школе
даже свои спектакли: учителя переводили с польского какую-либо школьную
мистерию, а ученики шили костюмы и устраивали представления.
Языки учили на примерах из жизни. Так для перевода брались предложения,
подобные следующим: «Градоначальник в Ростове – воевода. Преступников в
России ссылают в Сибирь. Пресветлейший взял Азов, возьмет и Ригу». «К
классическим аллегориям греческого и латыни приделывали смешной
отечественный хвостик. Например, ученик, лучше всех написавший сочинение,
уподоблялся кедру ливанскому, второй – кипарису, третий – финику, а прочим
обращался не упрек и ругань – замечание на будущее: «Аще кто от вас на
высшее место не пересадится, будет простою ракитою или горькою ракитою».
Наказания не приветствовались в школе, митрополит, человек остроумный и
любящий пошутит, говорил: «Не буди безумным слонем! Не дрожи, звероподобне
учениче!».
Каникулы длились три недели в августе, но отдыхали и по церковным
праздникам и на святки. Заботливость и щедрость Святого проявлялись во
всем, – он выплачивал из своего кармана небольшие стипендии (по грошу или
по алтыну), из архиерейского сада ученикам отдавали яблоки, груши, вишни.
Пошутить митрополит любил, но мог и выругаться. Одно из распоряжений
начинается самым не приличным образом. В нем Димитрий «..Печалюся зело и
гневаюся на вас, а якоже вижду, вина развращения вашего та, что всяк живет
по своей воли – всяк болий. Того ради поставляю над вами сеньора господина
Андрея Юрьева, чтоб вас муштровал як цыганских лошадей, а вы ему будте
покорны, послушливы, а кто будет противен, той пожалован будет плетью».
Ученики звали митрополита – «батюшка наш преосвященный».
В 1703 году, в апреле приехал с инспекцией начальник Монастырского
приказа И.А.Мусин-Пушкин. Он остался доволен результатами проверки и в мае
повелел устроить «трехдневное гульбище».
9 февраля 1705 года Димитрий закончил писание жития святых четвертым
томом.
В 1706 году состоялся первый выпуск ростовской школы. И той же весной
школу закрывают. Димитрий в письме митрополиту Иову пишет уже без своих
шуток: «…Оставишася учениа, понеже вознегодоваша питающие нас, аки бы
многая исходит на учители и ученики издержка, и уже вся та, чем дому
архиерейскому питатися, от нас отнята суть, не токмо отчины, но и церковные
дани. Оскудевше убо во всем, оскудехом и во учениках. Но да не продолжу
писаниа, умолчеваю о прочиних поведениях наших, sat sapienti».
Закрытие школы создавало неразрешимую проблему, – необученных детей
духовенства предписывали отправлять в армию, а денег на обучение не давали.
При всем желании Димитрий не мог противостоять бюрократической машине
Петра. Священник отстаивал чистоту служителей Бога, «обличал священников,
нарушающих тайну исповеди, Петр указывал доносить властям об
антиправительственных настроениях, на исповеди обнаруженных». Димитрию
запретили набирать священников из крестьянского сословия.
В 1706 году, когда была закрыта школа, Петр затребовал к себе митрополита
Димитрия, дабы насладиться его даром и словом проповедника. Димитрий
искренне молился о победах Петра, хвалил Петра, говоря: «Хвалю добрый той
нынешних времен обычай, что многие люди в иныя государства ходят учения
ради, из-за морей об умудрении возвращаются. Но правдивый митрополит не
угодил царю, с некоторыми нововведениями не мог согласиться. Он обличал
новые веяния, с горечью говорил о том, что многие отказываются ставить
иконы, а больше вешают «изображения Венеры или Дианы, или прочих ветхих
кумиров, или и новых…». Так же с упреком он говорил о новых порядках в
армии (Петр издал указ, запрещавший посты в армии), о том, что привлеченные
западные новшества наносят вред всему церковному духу.
Продолжить начатое – литературные труды, задуманные Димитрием после
окончания Жития святых, возобновить обучение в ростовской школе – не было
суждено. «28 октября 1709 года вошедшие в келью нашли Димитрия ..мертвым.
Он скончался во время молитвы, на коленях». В течение двух столетий, до
царствования Николая II, канонизировали всего четырех святых, среди которых
был и митрополит ростовский Димитрий.
Школа в Ростове существовала до обидного мало – с 1702 по 1706 год. Учились
в ней 200 детей. В основном дети духовенства, но были и из другого
сословия, даже нищие. На фоне преобразований в России, открытии многих
учебных заведений, это – капля в море. Но духовный подвиг Наставника и
Учителя, Димитрия Ростовского, помог осуществить желание, хоть в малом,
помочь безграмотным людям.
Список литературы:
«Жизнеописания достопамятных людей земли Русской. X-XXвв.»
Московский рабочий, 1992 год
2. Г.Б.Корнетов «Всемирная история педагогики», Москва, 1994 год.
Реферат на тему: Пензенский край в 17 - начале 18 вв.
Пенза.
План.
1. Основание Пензы. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . Стр 2.
2. Социально-экономическое положение в крае в 17 веке. . . Стр 5.
3. Крестьянская война под предводительством С. Т. Разина на территории
края. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . Стр 8.
4. Колонизация и оборона края в конце 17 века. . . . . . . . . . .Стр 11.
5. Общие выводы по развитию края в 17 веке. . . . . . . . . . . . Стр 13.
6. Пензенский край в начале 18 века. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Стр 14.
1663 год, апрель-май: основан город-крепость Пенза, сторожевой пункт
на юго-восточной окраине Русского государства. Вокруг крепости были
расположены слободы, заселенны служилыми людьми (пушкарями, воротниками,
конными и пешими казаками), и посад. Всего 642 двора.
1665 год: население города согласно "Строельной книги"
составляло 3200-3300 человек.
3 мая: из приказа Большого дворца за Ломовскую черту на реку
Пензу с Юрием Коранским послано 100 шпаг, "где ему велено город строить".
Это наиболее раннее из известных упоминаний о строительстве города Пензы.
1665 год : от Пензы по долине реки Суры в сторону Саранской крепости
до села Большой Вьясс проведена оборонительная линия, состоящая из 9
военных поселений и 4 поселений "охотников лосиной ловли", "лебедчиков" и
посопной мордвы.
1668 год , апрель: Пенза подверглась нападению кочевников, но взять
город им не удалось.
Возникновение города Пензы, как и многих других городов, связано с
ростом и развитием Русского государства, которое особенно окрепло и
расширилось при Иване Грозном. Этому содействовало завоевание Казанского и
Астраханского ханств в 1552 и 1556 годах и освобождение из-под ханских
наместников многочисленных народов: мордвы, чувашей, мари, удмуртов и др.
Однако завоевание этих ханств и овладение Волгой еще не освобождало юго-
восточную окраину государства, к которой относилась территория нынешней
Пензенской области, от постоянных разрушительных набегов крымских и
ногайских кочевников. Для обороны этих государственных рубежей, начиная с
середины 16 века, создавались укрепленные пункты - крепости-остроги,
сооружались "сторожевые линии", так называемые "засечные черты", или
"засеки", в виде земляных валов, лесных просек с завалами из срубленных
деревьев и другие укрепления. Известно, что вскоре после завоевания
Казанского ханства был заложен ряд крепостей-острогов, например, Шацк (в
1553 году), Чебоксары (в 1555 году) и др. Для крепостей-острогов выбирались
высокие обрывистые берега рек, которые являлись естественными средствами
защиты от нападения кочевников. На месте нынешней Пензы первоначально был
создан обыкновенный сторожевой пункт с крепостными сооружениями. Остатки
земляного вала, тянувшегося от Пензы на Мокшан, Вадинск, до сих пор
сохранились на юго-восточной окраине города. На месте прежней "засеки"
находится ныне земельная роща. Вопрос о времени возникновения сторожевого
пункта пока еще не получил достаточно полного освещения. В "Строельной
книге города Пенза", составленной первым воеводой Лачиновым в 1666 году
сказано: "...по Государеву Цареву и Великого Князя Алексея Михайловича,
..., Указу и по грамоте ис Приказу Большого Дворца воевода Елисей
Протасьевич Лачинов построил на Пензе у города посад и слободы...".
Опираясь на этот документ, некоторые исследователи истории Пензенского края
считают, что задолго до построения города Пензы Лачиновым в устье реки
Пензы существовал острог и городище. Этот населенный пункт позднее стали
называть "Черкасским острогом" - по имени поселившихся здесь украинцев
(черкассов). Как известно, главным городом украинцев в то время был
Черкасск. Действительно, в конце первой половины 17 века украинцы из-за
притеснения их польскими панами бежали из Правобережной Украины, были
приняты в русское подданство и расселены в острожках, расположенных по
течению рек Хопра, Медведицы и др. Часть из них поселилась в устье реки
Пензы. До сих пор в Пензе две улицы называются Черкасскими. Другие
исследователи истории Пензенского края возникновение Пензы как сторожевого
пункта относят к середине 16 века, связывая это с походом Ивана Грозного на
Казань и прохождением части его войск через притоки Суры. Наиболее
вероятным является утверждение, что возникновение Пензы как сторожевого
пункта связано с завоеванием Казанского и Астраханского ханств и
необходимостью организации обороны юго-восточных рубежей Русского
государства от набегов крымских и ногайских кочевников. Позднее, примерно в
начале 17 века, Пенза как сторожевой пункт превратился в крепость, а с 1666
года в крепость-город.
До сих пор нет определенного ответа на вопрос о происхождении слова
"Пенза". Одни предполагают, что название реки Пензы, от которого получила
название крепость, а затем крепость-город, - татарское. Об этом
свидетельствует хотя бы тот факт, что главный приток Пензы - река Ардым, а
"Ардым" - слово татарского происхождения. Нельзя не учитывать также того
обстоятельства, что еще в 14 веке севернее Пензы образовалось татарское
ханство со столицей Мохлис. До завоевания Иваном IV Казани большая часть
территории нынешней Пензенской области входила в состав Казанского ханства.
Владычеством татар объясняются названия многих поселений и рек: Иембыр (г.
Белинский), Тарханы (с. Лермонтово), Кучук (с. Кучки), Арбеково, Беково,
Усть-Уза, Уза, Рамзай, Инза, Усть-Инза и т.д. Однако имеется и другое
мнение. "Пенза" - слово мордовского языка.
Во второй половине 17 века Пенза была небольшой по размерам. Кремль
представлял собой довольно правильный квадрат, разместившийся над обрывом
реки Пензы, на месте, где шумел вековой лес и где в настоящее время
находится сквер имени М. Ю. Лермонтова. Описание пензенской крепости
(города), составленное стольником, князем Степаном Путятиным в 1703 году,
дает сведения о ее первоначальном облике: "... деревянный сосновый,
рубленый в одну стену, четвероугольный, стены ветхи, в трех местах огнили и
обвалились, и окровля обвалилась тоже. По стенам и наугольных 8 башен, в
том числе 2 проезжие, 2 тайника с колодези пообваливались. Мерой городовой
стены с одну сторону 113 сажен, з другую сторону 103 сажени, с третью
сторону 106 сажен, с четвертую сторону 109 сажен. Вышина городовой стены и
с облани 2 сажени с полуаршином". Столетние дубовые деревья были срублены,
а из их толстых стволов по высокому земляному валу, окружавшему кремль,
сооружены бревенчатые стены. До сих пор сохранились остатки земляного вала.
Вал был окаймлен рвом. Дозорные башни для часовых были сооружены по
обыкновению того времени в клетку с шатровыми крышами и разными
приспособлениями для обороны. На башнях дежурили вооруженные люди. Они
зорко следили за тем, чтобы кочевники не появились из-за Узинского стана
(со стороны села Усть-Уза, находящегося в 35 км от Пензы и Ахун),
пробираясь обычно по Сурской (Ногайской) долине. Внутри крепости были
построены деревянная церковь, рядом с которой находилось кладбище,
воеводский дом, приказная изба, помещения для церковного притча и
гарнизона, сторожки для "воротников" (часовых у ворот) и очередного
караула, склады для провианта и военных припасов. Западной стороной
крепость примыкала к лесу, расположенному на вершине высокой горы. К югу от
крепостной стены почти до нынешней Тамбовской улицы (раннее называлась
Тамбовская застава) шли слободы пеших казаков, носившие названия Верхняя
Пешая, Средняя Пешая и Нижняя Пешая. Эти слободы были защищены валом. В
слободах пеших казаков насчитывалось 110 дворов. У юго- восточного угла
крепости по крутому скату к реке располагалась Пушкарская слобода с 86
дворами конных казаков. По северному склону горы разместился "Большой
посад". Он состоял из нескольких улиц, где жили дьяки, подъячие,
ремесленники и торговцы, а также "переведенцы на вечное жилье за денежное и
другое воровское дело". На севере посад и слоьоды примыкали к стене,
начинавшейся от земляного вала, который доходил до русской так называемой
Пензятской слободы (ныне село Бессоновка).
Через Пензу в 16-17 в.в. проходили оживленные гужевые тракты.
Главным являлся Большой Московский тракт, проезжая дорога которого имела до
30 колей. Этот стариннейший тракт соединял прикаспийские степи с Москвой и
шел через Пензу, Саранск, Темников, Кадом, Касимов. Большой Московский
тракт или Большая Московская дорога называлась также Посольской дорогой,
потому что по ней проезжали послы из Москвы через Пензу, Астрахань в
Ногайскую орду. Поэтому Большая Московская дорога существовала еще до
возникновения Пензы как города. До наших дней сохранилось название улицы
Большая Дорога. На Московской улице, там, где проходит железнодорожный вал,
была Московская застава, через которую шли гужевые обозы с солью и другими
товарами по нынешней широкой улице Большая Дорога.
С укреплением централизованного государства, расширением
общественного разделения труда, образованием обширного и единого
национального рынка повысилось значение и роль новых городов, возникших на
юге и юго-востоке. Под влиянием социально-экономического развития страны
города юга и юго-востока все больше превращались из военных пунктов в
местные торгово-промышленные центры. Это ярко проявилось, в частности, на
экономическом развитии Пензы, на характере деятельности ее населения. В 60-
х годах 17 века население Пензы состояло из двух неравных частей: 632 двора
служилых (конные и пешие казаки, пушкари, воротники) и 38 дворов посадских.
Служилые люди наделялись землей и, кроме службы, занимались хлебопашеством,
ремеслом и торговлей. Посадским же правительство не давало земли, им
разрешалось иметь лишь небольшие сенокосные угодия, поэтому они могли
кормиться только ремеслом и мелкой торговлей. Немало в Пензенском крае
было пришлой крестьянской и ремесленной голытьбы, стекавшейся сюда в целях
заработка. В документах 17 века они именуются "гулящими людьми". О их
численности можно судить (косвенно) по одному документу 1636 года, в
котором повелевается местному воеводе набрать в окрестностях "Верхнего и
Нижнего Ломовах вольных гулящих людей, которые были бы собою добры и молоды
и из пищалей стрелять горазды" с той целью, чтобы зачислить их в число
служилого городского населения. Можно представить, сколько же было здесь
"вольных гулящих людей", если из них отбирали лишь "добрых" молодцов.
В 17 веке крестьяне уплачивали многочисленные государственные подати:
"данные" (дань в пользу государства), "стрелецкие", "полоняничные" (налог
для выкупа пленных) и "ямские" (подорожная подать) деньги, налоги за
"пустые выти" (непаханные земельные участки) и продукты первой
необходимости - соль, хлеб. Они были столь часты и разнообразны, что даже
царские чиновники были вынуждены доносить правительству, что местные жители
"от больших податей и от хлебной скудности стали бедны", а их селения
запустели. Кроме податей, местное население выполняло разные повинности:
ратную, ямскую, подвозную, строительную. Наиболее тяжелыми являлись те,
которые были связаны с сооружением засечной черты, возведением городов и
острогов. Применяя примитивные орудия труда - топоры, ломы, кирки, заступы,
лопаты - крестьяне с ранней весны до поздней осени выполняли огромный объем
земляных и лесных работ. Их изнурительный труд сопровождался частыми
увечьями, затяжными эпидемиями. В наиболее худшем положении находилось
мордовское и татарское население. Помимо государственных налогов и
повинностей оно уплачивало своим феодалам еще местный налог. Например,
мордва Алатырского уезда вносила "князь Иваньковский ясак", мордва
Кадомского уезда - "князь Янгалычевский ясак", мордва Темниковского уезда -
"князь Еникеевский ясак". Ясак был различным, ибо его размеры устанавливал
сам феодал. Особенно в трудном положении очутились мордва и татары,
проживавшие в зоне засечной черты и линии военных поселений. Зачастую
воеводы сгоняли их с обжитых мест и насильно зачисляли в состав служилого
населения. Именно так, например, произошло в 1665 - 1666 г.г., тогда
проводилась линия военных поселений от Пензы вдоль реки Суры до села
Вьясса. Произвол царской администрации был настолько груб и разнуздан, что
мордовские служивцы не выдержали и в 1679 году обратились к царю с
челобитной, в которой писали, что воевода Борнеков насильно согнал их с
родных мест и зачислил на военную службу. Своеволие военначальников,
тяжесть службы довели крестьян до того, что они стали "скудны и безлошадны
и разорились без остатку". Мордовские служивцы просили освободить их от
казачьей службы и зачислить обратно в "посопное тягло". Правительство
согласилось выполнить их просьбу лишь тогда, когда мордва обязалась платить
"сверх прежнего оброку" большое количество стрелецкого и посопного хлеба,
ямские и полоняничные деньги, высокий денежный ясак и много меду. Это был
ярко выраженный феодальный грабеж. Подобные примеры были типичны, и нет
ничего удивительного, что в полосе засечной черты и военных поселений
мордва и татары влачили нищенское существование. В 1671 году инсарский
воевода Вышеславцев доносил царю, что по "черте казачьи службы татар и
мордвы ныне в пусте и пашни залегли", что некоторые "татарове и мордва ныне
получили на твоей, государя, службе", а другие "бежали в Пензенский,
Саранский и Нижнеломовский уезды".
В целях укрепления своей власти царизм проводил грубую политику
насильственной христианизации мордовского и татарского населения.
Насаждение православия осуществляли с помощью воевод и военных дружин
монахи, попы и проповедники-миссионеры. О том, какими методами
осуществлялось крещение мордвы, свидетельствует один из следующих
документов 1681 года. В нем предписано "сыскать жену и детей темниковского
новокрещена А. Еникеева и указ им сказать, чтоб они крестились в
православную веру. А буде они не крестятся, и им сказать, что они сосланы
будут в Богородский на пашню". Ясно, что подобные меры приобщения населения
к православию вызывали среди мордвы и татар справедливое чувство ненависти
и сопротивление. Выведенные из терпения они не раз нападали на монастыри,
чинили расправу над рьяными миссионерами. Так в начале 17 века мордва
утопила в Суре двух архимандридов Троицкого монастыря, а третьего сбросила
с монастырской башни. Разогнав монастырскую "братию", она разгромила
монастырское имущество, отобрала жалованые царские грамоты на вотчину и
захватила монастырскую землю. В 1618 году мордва напала на Пурдоманский и
Николаевский Чернеев монастыри, а в 1665 году в деревне Ямбиревой (ныне
село Конобеево) смертельно ранила видного миссионера, епископа Рязанского
Миссаила, явившегося из Шацка крестить местных крестьян. Формально приняв
крещение, многие мордва и татары продолжали жить по-старому, соблюдая свои
привычки и обычаи. В одном из документов 1681 года говорится, что
новокрещенный мордвин Нолуевской (Юловской) слободы Федор Федоров
"поругается православной христианской вере", "живет с старою своею женою с
мордвою не по закону", нарочно "крест носит на поясу и постные дни есть
скором". Другой крещенный - татарин, "скинув с себя крест, вообще бежал с
женою и детьми на юг".
Нелегко жилось и мелким служилым людям пензенских городов и острогов
- казакам, пушкарям, стрельцам, воротникам, сторожам. Они не получали
денежного жалования и их служба, как сказано в "Сметных росписях", шла с
"земель". Другими словами, оно одновременно и несли тяжелую государственную
службу, и занимались сельским хозяйством. От тяжелей службы, дикого
произвола местных властей они часто разорялись, бежали на Дон.
В 17 веке Среднее Поволжье было наводнено беглыми людьми,
стекавшимися сюда из центральных областей страны. Это были наиболее
антикрепостнически настроенные слои крестьянского и городского населения.
Их классовая направленность хорошо видна из следующего документа 1654 года:
"А бегая, - писали царю боярские дети северных поволжских городов, -
крестьяне помещиков своих и вотчинников разоряют и дома их пожигают, а иных
самих и жен и детей и людей и крестьян до смерти побивают". Идя навстречу
просьбам феодалов, правительство организовало тщательный розыск беглых в
Среднем Поволжье. Были посланы специальные сыщики "и по черте, и за
черту". С помощью специальных отрядов карателей они нашли и казнили многих
людей. Действовали сыщики и в пензенских местах. В 1662 году в Саранском
уезде вели сыск беглых Батурлин и Протопопов. Лишь в одной деревне
Александровке они обнаружили 18 беглых семей. Не успела Пенза еще как
следует отстроиться и заселиться, а сюда уже в 1666 году прибыл указ о
поимке беглых людей. Однако эти чрезвычайные розыски не смогли
приостановить приток беглых в район засечной черты. С каждым годом их
становилось все больше.
Таково было положение Пензенского края в 17 веке. Оно было типичным
для всего Среднего Поволжья. Вот почему, когда здесь раздался призывный
набат участников крестьянской войны под предводительством Степана Разина,
на борьбу против феодалов поднялись и крестьяне, и городские низы, и
служивцы "засечной черты", и беглый гулящий люд.
Накал крестьянских выступлений в районах Средней Волги явно
обозначился к осени 1670 года, когда повстанческая армия Степана Разина с
низовий Волги подошла к Симбирску. Чтобы поддержать стихийные крестьянские
выступления, Степан Разин направлял из-под Симбирска свои небольшие
отряды. К Пензе был послан отряд Михаила Харитонова. Он шел на запад вдоль
засечной черты. Вскоре в руках харитоновцев оказались Юшанск, Тагай,
Корсун, Атемар, Саранск, Инсар. Отсюда меньшая часть отряда направилась в
Наровчат, а остальная к Пензе. Везде, где бы ни появлялись разинцы, местные
крестьяне и служилые люди поднимали восстание и расправлялись со своими
угнетателями. Например, когда повстанцы подошли к стенам Наровчата, жители
схватили ненавистного им "приказного человека с сыном и бросили со стены, а
город свой казакам сдали". Из других документов видно, что крепостные
крестьяне пензенского воеводы с повстанцами "сложились за едине". Двигаясь
к Пензе, они "по селам и деревням помещиков... побивали и дома их
разоряли". 25 сентября отряд Михаила Харитонова подошел к Пензе. Горожане и
служилые люди отказались сражаться с повстанцами и открыли перед ними
крепостные ворота. Восставшие "воеводу Елисея Лачинова да приказной избы
подъячего Александра Телепова да соборного попа Луку побили до смерти, а
домы де их и иных лучших людей разорили". Пенза превратилась в сборный
повстанческий пункт. Сюда стекались засечные сторожа, крестьяне - русские,
мордва, татары. Из Саратова пришел отряд под руководством бесстрашного
сподвижника Степана Разина - Василия Федорова. Объединив силы, Михаил
Харитонов и Василий Федоров с отрядом в 900 человек двинулись на Нижний
Ломов. Феодальную знать охватил страх. Не надеясь на своих людей,
нижнеломовский воевода Андрей Пекин с подъячим в одних рубашках убежали в
деревню Раково. Но скрыться от народного гнева им не удалось. Ломовцы нашли
воеводу и казнили "изругательной смертью", подняв его на копья.
Нижнеломовская крепость была взята без боя 2 октября 1670 года. После этого
повстанцы подошли к Верхнему Ломову. К ним "большим собранием"
присоединились и нижнеломовцы. Их возглавляли Василий Нехорошев, сын Шилов,
Тихон Петелин, Федор Белик, Ларион Егольников, Иван Емельянов. Перепуганный
верхнеломовский воевода Игнатий Корсаков выслал было против повстанцев "по
конец казачьей слободы всех градских людей". Но последние сражаться не
стали, а присоединились к повстанцам. В крепости был тот час учинен
"казачий круг". Восставшие предали смерти воеводу и попа Федора Семенова,
наказали плетьями неугодных им лиц, захватили государственный амбар, где
"государевы грамоты и всякие дела изодрали", избрали своего атамана -
Максима Дмитриева и старшину - Вариводу (Вариводина). Через неделю
повстанческое войско было уже у стен Керенска. Местный воевода Автамон
Безобразов с 300 казаками и стрельцами попытался было организовать оборону,
но безуспешно. Керенские "градские люди" заявили, что " им битца с казаками
не в мочь". Воевода был схвачен и по народному решению казнен. Когда в
Керенскую крепость вошли повстанцы Харитонова, на площади состоялось
народное собрание. Местные жители избрали своего главу. Им оказался
керенский казак Семен Кузнец, а его помощником - Любим Житков. 13 октября в
Керенск прискакал гонец от Степана Разина. Он привез письмо, в котором
говорилось, чтобы повстанцы собирались "в Шацком уезде в селе Конобееве" с
тем, чтобы оттуда "иттить под Москву бояр побивать". На народном сходе
решили тотчас идти в Конобеево. На другой день "с тысячу человек или
больше" были уже там. Конобеево превратилось в боевой лагерь. Сюда
сходились крестьяне из разных сел и деревень, уничтожая по пути помещичьи
усадьбы и избивая самих господ.
Перепуганные размахом крестьянского движения царское правительство
срочно сформировало и послало на Среднюю Волгу мощные силы карателей. Так,
из Москвы в район Арзамаса и Алатыря были направлены войска Юрия
Долгорукова, а из Тамбова под Шацк - войска Якова Хитрово. Во второй
половине октября восточнее Шацка, у села Конобеево произошла кровопролитная
битва повстанческих сил Михаила Харитонова и Василия Федорова с войсками
Якова Хитрово. Она закончилась поражением восставших. Лишь с небольшим
отрядом Михаил Харитонов и Василий Федоров вернулись к Верхнему и Нижнему
Ломовам. Они хотели пробиться к Степану Разину. Но ломовцы не отпустили их,
а "начали унимать и говорить, мы де под Шацк пойдем всеми головами". И
действительно, как видно из документов, ломовцы и керенцы поголовно
поднялись на защиту завоеванной свободы. В короткий срок была создана новая
армия под начальством Михаила Харитонова, Василия Федорова и верхнеломовца
Михаила Дмитриева. В ней насчитывалось 5 тысяч человек. Из них "донских
казаков только всех человек с 40", а остальные "с Ломова, да и с керенских
чинов служилые люди и мужики". Боевым лагерем стали в "большом лесу"
севернее Керенска. " А в лесу де у них меж Керенки и Алдалева засеки
большие, а на засеках де сторожа по сту человек в трех местах". 11 декабря
1670 года на эти засеки были брошены правительственные войска. Повстанцы
мужественно защищались, однако были вынуждены отойти к деревне Ачадово.
Через два дня здесь произошло новое, последнее сражение с
правительственными войсками. Вооруженные чем попало повстанцы сражались до
конца. "И приступили, государь, х той деревне твои... ратные люди жестокими
приступами, - доносилось царю, - и ис пушек по их ... обозу били с третьего
часа дня по четвертый час ночи". Особенно отчаянно сражались "керенского
города служилые люди и Керенского уезда разных сел и деревень служилые
татаровя и мордва...". В донесении царю отмечалось, что многие ратные люди
на том бою "переранены тяжелыми ранами, пиками и рогатинами пробиты
насквозь, а ныне из пищалей и из луков перестреляны". Потерпев поражение,
повстанцы разрозненными отрядами стали отступать по черте на юго-восток. Их
положение стало особенно тяжелым, когда с севера, на соединение с
карателями Якова Хитрово двинулись правительственные войска Юрия
Долгорукова. Захватив Темников, Красную Слободу, Троицк, Наровчат, они 15
декабря вышли к засечной черте и овладели Инсаром. В это время покинув
Верхний и Нижний Ломовы, остатки отряда Михаила Харитонова отошли к Пензе.
Туда были посланы царские каратели под командованием полковников
Д.Фандернисета и С. Зубова. Им предписывалось "на Пензе над воровскими
людьми... поиск чинить". 20 декабря каратели подошли к Пензе. Располагая
малыми силами, повстанцы ушли в саратовскую степь. Каратели предприняли
было за ними погоню, но безуспешно. Всю зиму в пензенских местах
действовали каратели. Они старались так рьяно, что после их пребывания села
превращались в пепел и пустыри. С циничной откровенностью писал об этом
палач князь Юрий Долгоруков : "А которые де государь, деревень мордва с
твоими... ратными людьми бились, велел те деревни сжечь и воровские люди
многие в тех деревнях сгорели". Современники оставили описания страшной
расправы царских палачей над восставшими: их забивали до смерти плетьми,
сажали на кол, вешали, топили, четвертовали. Смертью поплатились многие
отважные сподвижники Степана Разина. Так, были подвергнуты пыткам, а потом
повешены ломовские посланцы Степану Разину - Андрей Бобровников и Михаил
Умрихин (Сурихин), зверской пытке подвергнуты Василий Федоров и
верхнеломовский вожак Максим Дмитриев. Последний, как и Степан Разин, был
четвертован. Однако, несмотря на зверскую расправу, крестьянское движение в
крае не прекращалось. Как видно из документов, в январе 1671 года в
Тамбовском уезде образовались новые повстанческие отряды, в составе
которых активно действовали люди "с черты от Керенска и от Ломова". В
другом документе, датированном 8 января 1671 года, говорится, что
восставшие Курмышского уезда "дожидаютца больших к себе людей с Пензы".
Весной 1671 года с Дона к черте вновь двинулись отряды повстанцев. Один из
них в мае 1671 года подошел к Пензе. Пензенским жителям повстанцы говорили:
"Идем де мы с астраханцы и саратовцы и других понизовых городов с людьми
конными и пехотою большим собранием с пушки через Саранскую и Ломовскую
черту к Москве". В это время в некоторых местах произошли новые вспышки
крестьянских волнений. Однако наличие в городах военных сил, массовые
репрессии над восставшими зимой 1670-1671 г.г. сковали инициативу крестьян,
посадского и служилого населения засечной черты.
После подавления крестьянской войны под предводительством С. Разина
район "понизовых городов и засечной черты" стал наводняться дворянами
боярами. Помещичья колонизация приняла широкие размеры. Здесь в 70-х годах
17 века плодородными земельными угодьями завладели Грабов (с. Грабово),
Гольцов (с. Гольцовка), Бибиков (с. Бибиково), Кологривов (с.
Кологривовка), Кадошов (с. Липяги). Их примеру последовали Симбухин,
Таузаков, Беликов, Палеологов, Вышеславцев, Плетцов, Алферов и др.
Ввиду того, что угроза крымских и ногайских татарских вторжений все
еще оставалась, русское правительство предприняло сооружение новых засечных
черт. В 1676 году последовал царский указ: "...от города Пензы до ломовской
засеки для приходу воинских людей (ордынцев) сделать вал и острожки и
поселить слободы". Работа длилась четыре года. Присланные сюда деловцы
повели "черту" от Пензы на Инсар. Их охранял специальный отряд саранского
воеводы Языкова, направленный в степь "для бережения пензенского валового и
засечного дела от воинских людей". В лесу, что западнее Пензы, была сделана
"засека", а в степи до Мокшанского леса - прорыт ров и засыпан вал. На
наиболее опасных местах построили крепость Мокшан и Рамзайский острог, а
между ними - две сторожевые вышки. Мокшанский лес тянулся почти до Инсара.
Здесь шла засека, которую охраняли сторожа, жившие в слободах Засечная и
Юловская. От Мокшанского леса до реки Иссы опять шел вал. Кочевники
прилагали немало усилий, чтобы сорвать строительство черты. В 1680 году на
Пензу обрушился трехтысячный отряд ногайцев, башкир, калмыков, "азовских
людей". "К городу Пензе те воинские люди весь день приступали с лучным и
огненным боем". Пензенский воевода Солнцев писал : "... воинские люди...
сожгли 350 дворов со всеми животами и хлебом". Чтобы обезопасить участок
восточнее Пензы, правительство решило провести новую засечную черту от Суры
на восток до Волги. По царскому указу в 1681 году "на проходное место для
сбережения от приходу воинских людей" на реке Юлово (Луевка) - правы приток
Суры - из Саранска до засечной сторожевой службы были посланы служилые
люди. Они поселились в районе бывшего Городища (ныне Городище Пензенской
области), образовав здесь две слободы. Постройка засечной черты от города
Пензы на Сызрань началась в 1681 году. Так как между Пензой и Сызранью
находился огромный Засурский лесной массив, то надобности в больших
укреплениях здесь не было. Этот участок в основном охранялся засечными
сторожами. В 1684 году засечная черта была доведена до Волги и построена
крепость Сызрань.
Проведение Инсарско-Пензенской и Пензенско-Сызранской засечных черт
способствовало дальнейшему заселению края, росту вотчинного и дворянского
землевладения. Вполне естественно, что сначала осваивались земли между
старой и новыми засечными чертами, а затем и южнее. В 80-90-х годах южнее
пензенских черт возникли имения Нееловых, Панкратьевых, Нечаевых,
Воронцовых, Шепетьевых, Нехлюдовых, Зиновьевых, Евлашевых, Федоровых,
Внуковых, Пестровых, Ермолаевых, Воропаевых, Куроедовых, Кадышевых и др.
Среди них были и такие крупные феодалы, как князья Михаил Мещерский и Иван
Долгорукий, родственник Петра Первого боярин Кирилл Нарышкин. Они захватили
огромные угодья. Например, Михаил Мещерский прибрал к своим рукам земли "за
валом из диких поль с вершины реки Хопра... до устья речки Арчады и до
устья речки Сердобы", а Кирилл Нарышкин - от Сердобы до земель донских
казаков.
Наряду с помещичьей колонизацией шел процесс освоения южных районов
края, расположенных за засечной чертой. Мордва и татары бежали в глухие,
необжитые места, пытаясь скрыться здесь от феодально-крепостнического
произвола. Так возникли мордовские деревни Захаркино, Шаткино, Камешкир,
татарские селения по речкам Кадади и Тютнярю.
В результате освоения земель южнее пензенских засечных черт
образовались два новых "стана" (района) - Завальный (земли южнее Пензенско-
Инсарской черты) и Узинский (земли южнее Пензенско-Сызранской черты, в
основном по бассейну реки Узы), что потребовало новых оборонительных мер.
В 1697 году последовал указ Петра Первого : "на реке Медведице сделать
город, чтобы впредь в украинские города и тех городов в уезды и села и
деревни, которые поселились вновь за чертою Симбирскою и Пензенскою и
Ломовскою и иных городов, воинские люди не приходили и разорения никакого
не чинили". В немалой степени этому событию способствовал набег кочевников
на пензенские места в 1693 году. Этот указ был выполнен скоро, и на
Медведице отстроился город, который по имени молодого царя был назван
Петровском. Вслед за этим осенью 1699 года на реке Сердобе основали другой
укрепленный пункт - Сердобинскую Слободу (ныне город Сердобск). Здесь
поселились засечные сторожа, которые вели наблюдение за большим участком -
"с Пензы до Вороны и назад с Вороны до Пензы".
В конце 17 века набеги крымских и ногайских татар в пределы
Пензенского края хотя и уменьшились, но все еще продолжались. Жизнь первых
поселенцев была трудной и опасной. "Бывало, - рассказывал в начале
прошлого века один петровский старик, - поедем в поле на работу: вдруг
сторожевые на башнях выставляют знак на длинных шестах или бьют в набат,
извещая, что едут кубанцы. Мы с поля опрометью домой: запираем ворота
крепости, засыпаем их землею, стреляем с башен из пушек, ружей и луков.
Враги... поездят вокруг крепости и удалятся". В 1701 году засечные сторожа
Сердобинской слободы писали, что "приходы де к ним от воинских людей бывают
частые , и они с теми воинскими людьми бьются смертными боями". Лишь только
после сооружения мощных Волго-Донских земляных укреплений (1717-1720 г.г.)
вторжения "воинских людей" в понизовые города прекратились. "И тако, -
доносилось русскому правительству, - низовая украина от тех кубанских
набегов успокоена и где было не токмо прежнее жилье, но и в новых пустых
местах селитьба умножается".
Итак, во второй половине 16 века и на всем протяжении 17 века
территория Пензенского края представляла собой юго-восточную окраину
Русского государства. В борьбе против крымских и ногайских татар здесь
планомерно создавалась разнообразная система оборонительных сооружений,
которая способствовала правительственной, помещичьей, монастырской, вольной
или крестьянской колонизации края. Хозяйственное освоение и заселение
Цненско-Сурского междуречья было тесно связано с усилением феодально-
крепостнического гнета, обострением классовой борьбы, так ярко проявившейся
в годы крестьянской войны под предводительством С.Т.Разина.
Заселение Пензенского края шло с севера и с северо-запада на юг и
юго-восток по горизонталям засечных черт: сначала по линии Шацк - Кадом -
Темников - Алатырь - Тетюши, затем Керенск - Верхний и Нижний Ломовы -
Инсар - Потижский острог - Шмикеево - Саранск - Атемар - Сурский острог -
Симбирск, потом Инсар - Мокшан - Рамзай - Пенза - Городище - Сызрань и,
наконец, укрепленных пунктов Сердобск - Петровск. В ходе освоения и
заселения Среднего Поволжья Пензенский край превратился в район феодального
помещичьего землевладения.
1701 год, 27 июня: по указу Петра Первого Пенза с уездом были
подчинены в административном отношении Азовскому адмиралтейскому ведомству.
В административном отношении Пензенский уезд делился на четыре стана:
Завальный, Засурский, Узинский, Шукшенский. 18 декабря 1708 Пенза с уездом
вошла в состав Казанской губернии.
К началу 18 века Пензенский уезд представлял собой край крупного
помещичьго землевладения. Массовая раздача дворянам плодородных пензенских
земель и крестьян в предшествовавшем веке сделала их собственностью князей,
графов, монастырей и способствовала широкому распространению в крае
феодально-крепостнических отношений. Земельные владения в Пензенском уезде
получили граф Ф. А. Апраксин, сенатор П. А. Голицин, стольник и воевода Г.
Я. Тухачевский, вице-адмирал Н. А. Сенявин, подпоручик Преображенского
полка В. И. Суворов (отец знаменитого полководца А. В. Суворова) и многие
др. Теплые гнезда свили на пензенской земле Московские Высоко-Петровский,
Троице-Сергиев и Суздальский Спасо-Евфимиев монастыри. Принадлежавшие им в
уезде вотчины приносили большие доходы.
Находившийся недалеко от южной границы Русского государства уездный
город Пенза представлял собой в начале 18 века небольшое поселение
полувоенного типа. Глубкий ров и деревянная стена с башнями, окружавшие
город, служили защитой его от неприятеля. 1701 год, 28 июня: при смене
воевод составлено описание вооружения пензенской крепости: "По городу Пензе
в проезжих и глухих башнях в верхних и нижних боях 9 пушек в станках и в
том числе 4 пушки медные, 5 пушек степных железных, 2 пушки медных дробовых
длиною аршин... В казенном погребе и амбаре пороху ручного и пушечного 1882
пуда 27 фунтов, свинцу 239 пуд 4 фунта с полуфунтом, 895 ядер пушечных,
дроби железного 20 гривенок, фитилю ручного и пушечного 69 пуд, меди
пушечной горелой полпуда". 10-11 октября 1707 года Пензу по дороге из
Саратова посетил голандский живописец К. де Бруин. В описании его
путешествия, изднном в 1710 и в 1718 г.г. в Амстердаме соответственно на
голандском и французском языках, имеется следующее сообщение о Пензе: "...
довольно обширный город, переехав в нем небольшую речку того же имени, по
большому деревянному мосту. Упомянутая выше речка Каменка сливается с этою
последнею, после чего обе текут по направлению юго-юго-восток. В них
водится разная рыба: окуни, щуки и др. Город очень большой и лежит на запад-
юго-запад от реки Пензы и частью на горе: в нем есть кремль, довольно
большой и обнесенный деревянною стеной с башнями. Улицы в нем широкие и
имеется несколько деревянных церквей. Он простирается значительно в длину,
довольно красив и приятен по множеству деревьев, которыми окружен, многие
дома лежат на другом берегу реки, и расстояние его от Петровска считают в
60 верст... ".
Население Пензы состояло из однодворцев, пахотных солдат, посадских и
служилых людей. Оно занималось земледелием, несением сторожевой службы,
мелким ремеслом и торговлей. Внутренними делами города и уезда ведал
пензенский воевода, назначавшийся царем из представителей родовой знати.
Пензенским воеводой в начале 18 века был стольник Иван Яковлевич Сафонов.
Он пользовался очень широкими правами. В воеводской канцелярии решались не
только административные, но и судебные вопросы. Такая система управления
способствовала процветанию волокиты, взятничества, казнокрадства. Чувствуя
свободу действий, воеводы притесняли и грабили народ без зазрения совести.
Особенно отличился в этом деле пензенский воевода А. П. Жуков.
Расследованием допущенных им злоупотреблений занималась специальная
следственная комиссия.
Ф. И. Страленберг, пленный шведский офицер, жил в России в 1709-1723
г.г. и, вероятно, побывал в Пензе по пути в Сибирь. В сочинении
Страленберга "Северная и восточная часть Европы и Азии", напечатанном на
немецком языке в Стокгольме в 1730 году, дано описание Пензенского края:
"Шестая губерния Воронежская, до Пружского мира называвшаяся Азовскою...
Сюда принадлежат Верхний Ломов, Наровчат, Красная слобода, Керенск,
Шишкеевский острог, Пенза, Нижний Ломов, Троицкий острог, Саранск, Инсар.
Кроме того, в этой губернии между городом Пензою и Инсаром проведен еще
длинный, снабженный частоколом вал, или циркумвалляционная линия против
вторжения кубанских татар, каковая линия недалеко от города Инсара
примыкает к другому такому же старому валу, который в давние времена
проведен между городом Тулой и городом Симбирском. Пенза же представляет
довольно обширное место [поселение], в котором замок, обведенный деревянной
стеной, и форштадты [посад и слободы], окруженные деревянным забором вместо
стены. Жители состоят из таких солдат, которых называют служилые люди и
[которые] имеют своего собственного командира помимо воеводы и содержатся
там против упомянутых кубанских татар. Между этим местом [Пензою], Ломовом,
и Тамбовом живет небольшой народ, называющийся Мокшяни, которые все еще
почти такие же язычники, как и чуваши".
Создание укреплений южнее Пензы и взятие русскими войсками Азова
заметно обезопасило Пензенский край. Набеги ногайских и крымских татар
сократились. Последнее крупное вторжение сюда было в августе 1717 года. Это
было последнее нападение кочевников на город, известное под названием
"большой кубанский погром". Как гласят документы, "кубанцы" "не малым
собранием" ворвались в пензенские места, где "села и деревни разорили...
людей в полон побрали, а других порубили". Большой героизм в борьбе с
"кубанцами проявили жители Рамзайского острога, Мокшана, Пензы. Рамзайцы
бились до последнего, но не сдались. Степняки жестоко расправились с теми,
кто остался жив, а сам острог сожгли. Очевидец тех событий Сулейман
Колмеметов рассказывал саранскому воеводе Аристову: "Рамзайский острог весь
вызжен и всякого чину людей мужского полу поколото и позжено человек с
400... ". Четыре дня (начиная с 8 августа) длился штурм Пензы. Крепостные
стены защищали все, от старого до малого. Были моменты, когда город вот-вот
мог перейти в руки ногайских татар. Но этого не произошло. В смертельной
схватке пензенцы отстояли крепость. Не сумев взять Пензу, ногайские татары,
пограбив мирные села, отошли по реке Хопер на юг. Осенью 1717 года они
собирались было повторить набег, но не дремало и правительство. Между
Пензой и Саратовым "для береженья от приходов татарских" оно приказало
стать военным лагерем отряду под командованием Кропотова. "А для посылок и
разъездов, - отмечается в указе, - дать тому Кропотову донских казаков 500
человек, да и самому войсковому атаману со всеми казаками об оном с ним,
Кропотовым, сноситься и к воинскому промыслу быть во всякой готовности".
Выполнение намеченных мероприятий сорвало замыслы ногайских татар.
В 1718 году было начато строительство новой засечной черты между
Волгой и Доном. Через два года работа была закончена. Был вырыт ров и
насыпан вал, по которому разместились крепостцы: Мечетная, Грачевая,
Осокорская и Донская. С постройкой этой черты набеги татар в Среднее
Поволжье прекратились.
Таким образом в начале 18 века Пензенский край из пограничной окраины
Российского государства превращается в внутреннюю область страны, а город
Пенза утрачивает свое былое военное значение. Он, по указу Петра Первого от
19 мая 1719 года, становится административным центром Пензенской провинции
Казанской губернии.
Список используемой литературы.
1. Книга для чтения по истории родного края. Ч. 1. - Пенза: Кн. изд., 1963,
- 115 с.
2. Очерки истории Пензенского края. С древнейших времен до конца XIX века.
[Ред. коллегия: А. Ф. Дергачев и др. ] Пенза: Приволжское кн. изд.,
Пензенское отделение, 1973, - 328 с.
3. Петров С. П. Пенза. - Пенза: Кн. изд., 1955, - 203 с.
4. Петров С. П. Памятные места Пензы. - Пенза: Кн. изд., 1955, - 160 с.
5. Факты. События. Свершения. К 325-летию г. Пензы. - Саратов; Пенза:
Приволжское кн. изд., Пензенское отделение, 1988, - 181 с.
| |
