|
Реферат: Развитие интеграционных процессов в СНГ (Политология)
развитие интеграционных процессов в СНГ
Интеграционный процесс в рамках СНГ во многом начинается как бы с новой
отметки. Во многом это обусловливается тем, что по своей природе само
соглашение о Содружестве Независимых Государств имеет двойную
направленность. С одной стороны, оно нацелено на окончательный демонтаж
старых экономических структур, с другой — предусматривает организацию
качественно новых отношений между суверенными государствами, формирование и
сохранение единого экономического (рыночного) пространства.
Институциональные основы осуществления интеграционных процессов в
рамках СНГ заложены в подписанном в сентябре 1993 г. Договоре о создании
экономического союза, а также в конкретизирующих и развивающих его
документах — Соглашении о создании зоны свободной торговли и Соглашении о
содействии в создании и развитии производственных, коммерческих, кредитно-
финансовых, страховых и смешанных транснациональных объединений (апрель
1994 г.), Договоре о проведении согласованной антимонопольной политики и
Соглашении о сотрудничестве в области инвестиционной деятельности (декабрь
1993 г.) и ряде других.
Принятые решения явились политико-юридическим признанием того факта,
что в стратегическом плане интеграции в СНГ для входящих в него государств
разумной альтернативы не существует. Ее экономическим фундаментом служит
сложившаяся в советский период взаимодополняющая структура народных
хозяйств бывших республик СССР — ныне стран—членов СНГ. Характеристика их
хозяйственной взаимозависимости может быть выражена отношениями объемов
ввоза и вывоза продукции к ее производству и потреблению. Так, доля ввоза
(включая импорт) в потреблении в период 1965—1990 гг. колебалась от 15—16%
(Российская Федерация) до 30—31% (Армения). Вывоз (включая экспорт) от
объема производства составлял от 10—12% (Россия, Казахстан) до 25— 28%
(Азербайджан). Интенсивность межреспубликанских связей (отношение вывоза
республики по линии межреспубликанского обмена к ее общему вывозу) в
среднем по бывшему СССР составляла 75—80%. Ниже среднего уровня этот
показатель был лишь у России (65—70%), во всех остальных республиках он был
выше и составлял до 95—97% (Молдова, Киргизия, Армения). Для сравнения
следует отметить, что в этот же период интенсивность межгосударственных
связей ЕС равнялась 60%. Если в межреспубликанский обмен в бывшем СССР
поступало почти 20% совокупного валового продукта, то аналогичный
показатель стран ВС составил 14%.
Здесь необходимо учесть и неравномерность размещения и освоения
природно-сырьевых ресурсов на территории Советского Союза. Это привело к
тому, что некоторые бывшие союзные республики стали монополистами в добыче
и переработке важнейших видов сырья. Так, например, на долю России
приходилось более 90% общесоюзной добычи нефти (включая газовый конденсат),
более 75 — газа, около 91 — деловой древесины, более 80% — деловой
древесины, пиломатериалов и бумаги. На долю Украины приходилось 65-68%
общесоюзного производства стали, готового проката, стальных труб.
Республика Узбекистан производила более 60% хлопка-волокна и т.д.
Вполне закономерным выглядит в этих условиях тот факт, что распад СССР
и разрыв единого экономического пространства способствовали углублению и
без того тяжелого экономического кризиса, переживаемого странами СНГ. По
оценкам, от налаживания и поддержания взаимных интеграционных связей в
России зависит 30-35% объема национального производства промышленной
продукции (от уровня 1990 г.). Украина в случае разрыва таких связей может
потерять 80-85% объема промышленного производства.
Экономические преобразования, проводимые в новых независимых
государствах, породили необходимость отработки нового (рыночного) механизма
поддержания производственно-хозяйственных связей, трансформации их в
межгосударственные. Торгово-экономические отношения в этих условиях следует
координировать с теми социально-экономическими реформами, к которым
приступили страны СНГ, с их стремлением максимально учитывать нормы
"внешнеэкономического поведения", принятые в мировой торговой практике.
Вместе с тем, несмотря на без альтернативность интеграции, ожидать в
скором будущем масштабных позитивных перемен, связанных с формированием
Экономического союза стран СНГ едва ли стоит. В первую очередь в этой связи
необходимо обратить внимание на то, что Московский договор о его создании,
в отличие от положившего начало ЕС Римского, представляет собой "рамочный"
документ (аналогичный характер носит и целый ряд последующих договоров и
соглашений). А это означает, что предстоит пройти через длинную череду
нелегких переговоров прежде, чем определятся конкретные пути и механизмы
реализации принятых решений. В настоящее время увязать воедино во многом
противоречивые интересы на многосторонней основе весьма сложно, в частности
из-за значительной разно направленности политических действий отдельных
государств СНГ. Пока потребность в восстановлении и развитии интеграционных
связей определяется для большинства стран Содружества прежде всего их
зависимостью от поставок топливно-энергетических ресурсов, лесоматериалов,
минерального сырья, химических продуктов, а также кооперационными связями в
сфере машиностроительной, радиоэлектронной, оборонной промышленности.
В то же время нынешнее плачевное состояние научных и производственных
потенциалов бывших субъектов СССР предопределяет неготовность каждого из
них к роли технологического донора и, как следствие этого, отсутствие
главной предпосылки к интеграции в ее лучших образцах. Тем самым вне поля
взаимного сотрудничества остается ключевая для молодых государств проблема
технологического прорыва.
Странам-участницам важно уже в ближайшем будущем разработать свои
внешнеэкономические концепции, расставить приоритеты в сфере международного
сотрудничества, определить механизмы сочетания интеграционного процесса в
СНГ с широким использованием международного разделения труда с другими
регионами мира. Совместные внешнеэкономические действия и скоординированная
позиция необходимы и в отношениях стран СНГ с международными экономическими
и финансовыми организациями.
Формирование новой региональной системы взаимных связей сейчас возможно
лишь на основе нового экономического механизма взаимодействия,
соответствующего новому, суверенному статусу стран Содружества. Такой
механизм находится пока на стадии становления, и объясняется это не в
последнюю очередь отсутствием ясных представлений о реальном потенциале
межгосударственных связей в СНГ. Все остальные вопросы (приоритетные
направления, формы, масштабы сотрудничества, его инструментарий и др.) по
отношению к данному носят производный характер.
На первом этапе формирования Экономического союза целесообразно не
противопоставлять многостороннее сотрудничество и двусторонние связи, а,
напротив, более полно использовать потенциал последних, поскольку
двусторонние механизмы конкретнее, проще и позволяют не только полнее
согласовать интересы партнеров, но и лучше подготовить и реализовать
многостороннее сотрудничество.
темы многостороннего клирингЧто касается использования многосторонних
форм, то возможностей и здесь достаточно: — восстановление многозвенных
технологических цепочек с участием фирм-кооперантов из разных стран СНГ;
— проведение согласованной инвестиционной политики, основанной на
использовании новых организационных форм: межнациональных акционерных
обществ, холдингов, СП, транснациональных корпораций;
— создание совместных инвестиционных фондов с выделением приоритетных
сфер их использования;
— координация и проведение согласованной структурной политики с
селективной поддержкой наиболее приоритетных отраслей и видов производств;
— поэтапное создание платежного союза, начиная с нормализации
двусторонних платежно-расчетных отношений между государствами СНГ,
организации работы Межгосударственного банка по созданию сиса и заканчивая
реализацией в будущем согласованной (а затем и единой) кредитно-денежной и
валютной политики.
Предусмотренное договором о создании экономического союза формирование
ассоциации свободной торговли и таможенного союза тоже предполагает
длительную, поэтапную работу, включая координацию внешнеторговой политики и
национального законодательства. Одним из важнейших при этом является вопрос
о свободе перемещения товаров и услуг. Уже в 1992-1993 гг. в основном
сложился механизм регулирования внешней торговли РФ со странами ближнего
зарубежья, основанный преимущественно на использовании тарифных, но
включающий в себя и целый ряд нетарифных методов.
При этом, несмотря на просчеты и недостатки, в целом импортный тариф
стал более дифференцированным: повышается его роль в создании разумной
степени протекционизма для российских предприятий-производителей и
обеспечения условий для нормальной конкуренции. При ввозе и вывозе товаров
из стран—участниц СНГ таможенными органами не взимается налог на
добавленную стоимость. Акцизами не облагаются подакцизные в РФ товары,
происходящие с территории государств — членов СНГ, при ввозе их на
территорию России. Что касается полного отказа от импортного тарифа в СНГ,
то, как показывает опыт интеграционных союзов индустриально развитых стран
(ЕС и ЕАСТ), он скорее будет постепенным и многоступенчатым. Вместе с тем
следует отметить, что уже сегодня, в целях стимулирования кооперационных
связей, вывоз товаров по кооперации не подлежит количественному
ограничению, если он осуществляется по контрактам между хозяйствующими
субъектами. В соответствии с подписанным в декабре 1993 г. в Ашгабате
Соглашением об общих условиях и механизме поддержки производственной
кооперации предприятий и отраслей государств-участников СНГ в отношении
товаров, поставляемых по кооперации и в рамках режимов переработки под
таможенным контролем экспортные и импортные пошлины, налоги и акцизы не
применяются.
Острым остается вопрос о ценах во взаимной торговле. И это совершенно
закономерно, поскольку именно здесь непосредственно сталкиваются
экономические интересы экспортеров и импортеров. Новому статусу независимых
государств в наибольшей степени соответствовало бы использование мировых
цен. Вместе с тем нельзя не учитывать, что наряду с их бесспорно позитивным
влиянием на процессы структурной перестройки производства и внешнеторгового
оборота они одновременно (как показывает опыт распада СЭВ) имеют
существенный недостаток. Мировые цены способны оказать разрушительное
воздействие на сотрудничество, в первую очередь в силу их полного
несоответствия условиям национального воспроизводства. Именно поэтому во
взаимной торговле РФ и других стран СНГ применяется дифференцированный
подход к номенклатуре поставляемых товаров: по стратегическим товарам
(сырьевым, энергоносителям, цветным металлам), включаемым в
межправительственные соглашения, общей рекомендацией является ориентир на
мировые цены с ежеквартальным уточнением последних. Отдельными
межгосударственными соглашениями определен порядок установления цен на
нефть и газ с введением корректирующих коэффициентов.
Успешное проведение экономических преобразований в странах СНГ
невозможно без тщательной разработки и осуществления скоординированной
реформы законодательства. Если участники СНГ хотят оживить торговлю,
стимулировать капиталовложения (в том числе и взаимные), их
законодательство должно стать не только привлекательным для бизнеса, но и
унифицированным. Сейчас отдельные части законодательства стран-участниц не
соответствуют друг другу, а законы и реальность отделены пропастью.
Проблема усугубляется несогласованностью различных зарубежных рекомендаций.
Эти тенденции могут привести к несовместимости законодательных систем стран
СНГ. Обеспечение правовой базы интеграционных мероприятий требует
существенного повышения роли Межпарламентской Ассамблеи как органа,
призванного разрабатывать модельные законодательные акты и добиваться
сближения действующего законодательства государств, подписавших Договор об
экономическом союзе.
Реферат на тему: Разделение властей
Содержание
1. Два представления о разделении властей
2
2. Сущность разделения властей
9
Список литературы.
13
1. Два представления о разделении властей
В обоснование классового компромисса между враждующими социальными
группами с учетом реального соотношения их сил и влияния во Франции в
середине 18 века состояло существо доктрины разделения властей,
разработанной Ш. Л. Монтескье.
Политическая свобода, говорит автор «Духа законов», имеет место лишь
при умеренных правлениях, ее нет ни в аристократии, где вся власть
принадлежит одной знати, ни в демократии, где господствует народ. Чтобы не
было возможности злоупотреблять властью, необходим такой порядок вещей, при
котором законодательная, исполнительная и судебная власти были бы разделены
и могли взаимно сдерживать друг друга. Все погибло бы, подчеркивал
Монтескье, если бы в одном и том же лице или учреждении, составленном из
сановников, из дворян или простых людей, были бы соединены эти три власти.
Исходя из этого, Монтескье предлагает каждому сословию (классу)
предоставить часть верховной власти. Так, законодательную власть, по его
мнению, необходимо поделить между буржуазией и феодалами, образовав
двухпалатный парламент, состоящий из собрания представителей народа и из
аристократической знати Исполнительную власть можно сохранить у дворянства
оставив ее королевскому правительству, которое, однако, должно стать
ответственным перед народным представительством, т. е. буржуазией. Судебная
власть, которую Монтескье, в отличие от Локка, специально выделил в триаде
властей, может быть доверена не какому либо постоянному органу, а выборным
лицам из народа привлекаемым к отправлению правосудия на определенное
время. Нужно, чтобы судьи были одного общественного положения с подсудимым,
равными ему, чтобы ему не показалось, что он попал в руки людей, склонных
притеснять его. В случае важных обвинений подсудимому предоставляется право
отвода судей. Задача суда состоит в том, чтобы решения и приговоры всегда
были лишь точным применением закона. «Таким образом, — считает Монтескье, —
судебная власть, столь страшная для людей, не будет связана ни с известным
положением, ни с известной профессией; она станет, так сказать, невидимой и
как бы не существующей» [Монтескье Ш. Л. Избранные произведения. М., 1995].
Благодаря такой ее организации судебная власть становится социально и
политически нейтральной и не сможет превратиться в деспотическую. Поэтому,
делает вывод Монтескье, «из трех властей... судебная в известном смысле
вовсе не является властью» и, следовательно, нет необходимости как в ее
ограничении другими властями, так и во вмешательстве суда в
законодательство и управление. Исходя из этого, в дальнейшем Монтескье
рассуждает, в основном, о разделении политических сил и полномочий между
законодательной и исполнительной властями.
Подобно многим своим предшественникам Монтескье считает, что для
обеспечения эффективности управления необходимо рациональное разделение
труда в сфере государственной жизни. Он отмечает, что каждая из трех ветвей
власти в соответствии со спецификой ее функций должна осуществляться особым
самостоятельным органом. Однако Монтескье идет гораздо дальше в
исследовании системы государственных органов, характера взаимоотношений
между ними, механизма их взаимодействия и противодействия в целях
предотвращения произвола и обеспечения свободы личности. Монтескье
неоднократно подчеркивает важность независимости властей и органов, их
осуществляющих, в отношении условии их формирования, сроков деятельности, а
также их взаимной несменяемости. Он считает недопустимым, чтобы одни и те
же лица принимали участие в осуществлении функций более чем одного из трех
органов правления, например, чтобы министр или судья заседали в парламенте,
а депутат проводил в жизнь законы и отправлял правосудие.
Особое значение Монтескье придавал своей идее равновесия властей и
системе «сдержек и противовесов». Он считает необходимым установить такие
взаимоотношения между выделенными им властями, чтобы они, самостоятельно
решая государственные задачи, каждый своими правовыми средствами, могли в
то же время уравновешивать друг друга, предотвращая возможность узурпации
полномочий верховной власти каким-либо одним учреждением. Так,
исполнительная власть, будучи, по мнению Монтескье, подзаконной, должна,
однако, ограничивать действие законодательного собрания, которое иначе
сосредоточит в себе деспотическую власть. Поэтому монарх, личность которого
священна, наделяется правом вето при утверждении законопроектов, обладает
законодательной инициативой, по его указу созывается и распускается
парламент. Вместе с тем законодательная власть, хотя и не вправе, по
терминологии Монтескье, «останавливать» требующую быстрых решений
деятельность исполнительных органов, однако она полномочна контролировать,
каким образом приводятся в исполнение созданные ею законы, и правительство
обязано давать отчет парламенту о своем управлении.
В отличие от Локка, который разделение властей трактовал как их
сотрудничество и тесное взаимодействие на основе преобладания
законодательной власти над исполнительной, Монтескье подчеркивал
необходимость полного равновесия, независимости и даже обособления властей.
Это, однако, не означало их неограниченности. Наоборот, согласно Монтескье,
ни одна власть не должна вторгаться в компетенцию другой, но каждая из них,
защищая себя от возможного вторжения, вправе контролировать и сдерживать
другую власть, предотвращая превышение полномочий, злоупотребления и
деспотизм.
Разработанная Монтескье сложная система «сдержек и противовесов», т. е.
взаимного уравновешивания и даже противопоставления властей, не
обеспечивала эффективного сотрудничества между ними в решении
государственных дел и не предусматривала создания действенного механизма
для решения возможных коллизий. Монтескье сознавал, что скомбинированные им
таким образом власти могут оказаться в состоянии неподвижности и
бездействия, но надеялся устранить это затруднение тем соображением, что,
«так как необходимое течение вещей заставит их действовать, то они будут
действовать согласованно».
При обосновании теории разделения властей Монтескье пытался применить
на французской почве некоторые существенные черты современных ему
европейских государств и особенно английской конституционной монархии, в
которой он видел образец умеренной формы правления, являющейся, по его
мнению, наилучшей.
В частности, сложное построение законодательной власти в лице нижней
палаты как выборного органа народных представителей и верхней палаты как
наследственного собрания аристократической знати, «обладающего правом
отменять решения народа», точно так же, как и «народ может отменять его
решения», — было основано у Монтескье на структуре английского парламента.
Однако Монтескье, идеализируя английскую систему правления и следуя в
этом отношении Локку, обратил внимание лишь на внешнюю сторону английской
конституционной системы. В действительности в Англии не существовало
разделения властей в том смысле, в каком его понимал Монтескье. По
свидетельству крупного английского государствоведа В. Беджгота, английская
конституция построена по принципу единой верховной власти, причем эта
решающая власть находится в руках одних и тех же людей. В Англии не было и
строгого обособления трех отраслей власти между различными государственными
органами. Английский король как носитель исполнительной власти мог также
принимать участие и в законодательстве, действуя совместно с обеими
палатами («король в парламенте»), и в судопроизводстве, назначая, помимо
избираемого населением суда присяжных также несменяемых, пожизненных
«коронных судей» с широкой компетенцией. Английский парламент также не
ограничивался одной только законодательной деятельностью и мог принимать
участие в управлении. Так, он был вправе подвергать ответственности
министров королевского кабинета, решать важнейшие финансовые вопросы,
определять порядок организации армии. Также и в области судопроизводства
парламент мог рассматривать (в верхней палате) дела по обвинению в
государственных преступлениях лиц знатного сословия. В тот период,
характеризовавшийся, как |уже отмечалось, компромиссом буржуазии с
либеральным дворянством, все сферы государственной власти несли на себе
отпечаток политического господства этих двух классов, одинаково
заинтересованных в предотвращении «неконтролируемого» влияния широких
народных масс на решение государственных дел.
Доктрина разделения властей по своей политической направленности в
интерпретации Локка и особенно Монтескье носила умеренный, компромиссный
характер и представляла собой идеологическое обоснование классового блока
буржуазии и дворянства в ходе буржуазных революций XVII—XVIII вв. В этой
теории наиболее ярко и зримо отразились противоречия перехода от
феодального общества и государства к буржуазному со всеми его позитивными и
негативными проявлениями. Следовательно, при оценке теории разделения
властей важно учитывать ее историческую прогрессивность неизбежную
ограниченность.
Учение о разделении властей в условиях абсолютизма того времени служило
главным образом предотвращению беззакония и произвола со стороны
королевской администрации, обеспечению основных прав и свобод человека. Это
само по себе имело, несомненно, важное прогрессивное значение. Концепция
разделения властей способствовала укреплению новых, буржуазных общественных
отношений и созданию соответствующей им организации государственной власти.
В общем русле на зревших политических реформ шло требование того, что бы
управление страной осуществлялось в соответствии с законами, установленными
выборными представительными органами. Серьезным шагом вперед в развитии
политической мысли и конституционной практики была разработка принципов и
организационных начал деятельности государственных органов, исследование
основных направлений их взаимодействия, способов « форм их соучастия в
осуществлении государственных дел
Однако классовая сущность этой доктрины, выразившей притязания
буржуазии на политическую власть и готовой в целях обеспечения «умеренного
правления» поделить ее с либеральным дворянством, сводилась к отказу от
народного суверенитета. Опасаясь «деспотизма большинства», Монтескье
считал, что народ, будучи некомпетентным в государственных делах, не вправе
принимать активные решения, связанные с исполнительной деятельностью, — все
его участие в управлении должно быть ограничено избранием представителей.
Такая направленность лозунга разделения властей и обусловила большой
успех теории Монтескье. Она позволяла буржуазии, обосновать свои приход к
политической власти, с наименьшим ограничением сословных привилегий и
интересов правящих классов провозгласить основные политические права и
свободы, обеспечить прочность рождающегося буржуазного строя и в то же
время не допустить проведения достаточно глубоких демократических
преобразований в общественной жизни. Благодаря этому концепция разделения
властей стала влиятельной буржуазной политической доктриной именно в той
форме, какую ей дал Монтескье, а самого автора «Духа законов» стали даже
называть родоначальником этого принципа.
Последователи Монтескье утверждали, что теория разделения властей «была
им очищена от шлака и засверкала новыми гранями». По мнению французского
государствоведа А. Эсмена, Монтескье настолько преобразовал элементы,
выработанные его предшественниками, что «сделал из них как бы новое
творение; из зародыша он вывел живое существо, достигшее своего полного
развития».
Не отрицая решающей роли Монтескье в обосновании классического варианта
этого учения, необходимо, однако, отметить (и этот вывод полностью вытекает
из приведенного выше анализа истоков рассматриваемой теории), что идеи,
выдвинутые Монтескье, не были «раскрытием ранее неведомой тайны». Они не
явились автору «Духа законов» как «наитие свыше». Связанные с современной
ему действительностью, они были основаны на всем предшествовавшем развитии
политической мысли.
Теория разделения властей в трактовке Монтескье получила широкую
поддержку среди умеренной буржуазии и либерального дворянства. Некоторые
мыслители, принимая основные положения этой доктрины, возражали против ее
«крайностей», вскрывали некоторые ее противоречия.
Стремление Монтескье и его сторонников раздробить суверенитет и
сохранить королевскую власть, хотя и ограниченную, но независимую от
парламента и препятствующую передаче всей полноты власти в руки народа,
встретило решительное осуждение со стороны великого французского мыслителя
Жана Жака Руссо (1712—1778 гг.).
Если Монтескье был идеологом крупной буржуазии, готовой к компромиссу с
королевской властью, то Руссо выражал взгляды мелкой буржуазии, которая
хотела раз и навсегда покончить с феодализмом и установить демократические
порядки. В острой политической борьбе с дворянством и абсолютизмом мелкая
буржуазия нередко отождествляла свои классовые интересы с интересами
широких слоев народа. Ж.-Ж. Руссо выступил для своего времени с радикальной
политической программой, лейтмотивом которой была идея демократической
организации государственной жизни посредством «общественного договора»,
утверждающего «царство разума» и обеспечивающего народный суверенитет. По
мнению Руссо, суверенитет неотчуждаем, един и неделим. Исходя из этого, он
критикует идею разделения властей Монтескье, а также тех политиков, которые
«разделяют суверенитет в его проявлениях». Они, как отмечает Руссо,
разделяют его на силу и на волю, на власть законодательную и на власть
исполнительную; на право облагать налогами, отправлять правосудие, вести
воину, на управление внутренними делами и на полномочия вести внешние
сношения; они то смешивают все эти части, то отделяют их друг от друга; они
делают из суверена какое-то фантастическое существо, сложенное из частей,
взятых из разных мест. С точки зрения Руссо, те права, которые нередко
принимают за части суверенитета, на самом деле все ему подчинены и всегда
предполагают наличие единой высшей воли, гегемонию верховной власти,
которую нельзя разделить, не уничтожив.
В идее Монтескье о взаимном сдерживании обособленных и
противопоставленных друг другу властей Руссо видел нежелательные крайности,
которые ведут к их враждебным отношениям, дают силу частным влияниям или
даже к раздроблению государства. Отвергая идею разделения властей в
трактовке Монтескье, автор «Общественного договора» вместе с тем признает
необходимость разделения государственных функций и разграничения органов,
представляющих в пределах своей компетенции государственную власть. Руссо
видит принципиальное различие между законодательной и исполнительной
властью. Законодательная власть у него тесно сливается с суверенитетом. Это
— воля всего суверенного народа и потому должна регулировать вопросы общего
характера, касающиеся всех. Руссо признает, что тот, кто формулирует закон,
знает лучше всех, как этот закон должен приводиться в исполнение и
истолковываться. Казалось бы, поэтому не может быть лучшего
государственного устройства, чем-то, в котором власть исполнительная
соединена с законодательной. Тем не менее, Руссо делает вывод, что во
избежание влияния частных интересов на общественные дела необходимо, чтобы
превращением закона как общего правила в акты индивидуального характера
занималась особая правительственная (или исполнительная) власть.
Исполнительная власть «как сила политического организма» устанавливается
решением суверенного народа, а потому выступает только в качестве его
доверенного и слуги. Народ поручает осуществление этой власти конкретным
уполномоченным лицам, которые должны действовать в строгих рамках закона и
подлежат неусыпному контролю со стороны верховной законодательной власти.
Более того, полномочия исполнительной власти исчезают сами собой, как
только народ на законном основании собрался в качестве суверена для ведения
своих дел.
Отсюда видно, что, проводя различие между законодательной и
исполнительной властью, Руссо ни в коем случае не допускает независимости
правительства от народа-законодателя. Что касается судебной власти, то
Руссо уделяет ей значительно меньше внимания, но подчеркивает
неукоснительную связанность ее законами в то же время ее необходимую
организационную самостоятельность по отношению как к законодателю, так и к
правительству.
Руссо исходит из того, что равновесие всех сфер власти в государстве,
их согласованная деятельность должны обеспечиваться не обособлением или
противопоставлением их друг другу, не с помощью взаимных сдержек и
противовесов, как это предлагал Монтескье, а благодаря преобладанию
верховной законодательной власти, воплощающей суверенитет народа.
При всей демократической направленности взглядов Руссо, они носили,
однако, идеалистический, мелкобуржуазный характер. Тем не менее, его учение
о том, что народ является единственным источником единой и неделимой
суверенной государственной власти, имело большое политическое значение и
оказало на дальнейшее развитие буржуазного государствоведения не меньшее
влияние, чем взгляды Монтескье.
2. Сущность разделения властей
Теория разделения властей является важным звеном в истории развития
буржуазной политической мысли и конституционной практики. Ее главное
требование, выдвинутое Джоном Локком и Шарлем Луи Монтескье в период борьбы
буржуазии с феодальным абсолютизмом, заключалось в том, что для
"утверждения политической свободы, обеспечения законности и устранения
злоупотребления властью со стороны какой-либо социальной группы, учреждения
или отдельною лица необходимо разделить государственную власть на
законодательную, исполнительную и судебную. Причем каждая из этих
«властей», являясь самостоятельной, независимой и взаимно сдерживающей друг
друга, должна осуществлять свои функции посредством особой системы органов
и в специфических правовых формах.
Эта доктрина позволяла буржуазии обосновать свой приход к политической
власти и постепенно оттеснить феодалов от определения государственной
политики. Провозглашая разделение властей, буржуазия хотела организовать
государственную власть таким образом, чтобы, взяв ее в свои руки, сделать
аппарат власти более действенным, отвечающим реальным потребностям,
повседневной практики на основе рационального распределения властных
полномочий между отельными органами государства.
Основные постулаты этой теории оказали большое влияние на разработку
учения о сущности государственной власти, способах и формах ее организации,
механизме взаимодействия органов государства, функционирования политической
системы, на исследование проблем суверенитета, демократии, народного
представительства, парламентаризма и других принципиальных вопросов
государственного права.
Лозунг разделения властей получил свое воплощение и в конституционной
практике буржуазных стран. Так, Декларация прав человека и гражданина (1789
г.) считает идею разделения властей настолько существенной, что в статье 16
подчеркивает: «Всякое общество, в котором не обеспечено пользование нравами
и не проведено разделение властей, не имеет конституции». Концепция
разделения властей служила руководящим началом при составлении ряда
буржуазных конституции и структурном оформлении государственного аппарата
(например, Конституция США 1787 г, французские конституции 1791, 1795, 1848
гг., Конституция Норвегии 1814 г. и другие).
Имея глубокие исторические корни, теория разделения властей как
самостоятельная и цельная политическая доктрина сформировалась в период
буржуазных революций XVII-XVIII вв. Основные постулаты «классическою»
варианта этой доктрины были выдвинуты сначала Джоном Локком, а затем Шарлем
Луи Монтескье как идеологами умеренных кругов буржуазии, стремившихся
мирным путем получить доступ к государственной власти на основе компромисса
с либеральным дворянством. Не случайно, что именно в Англии XVII в., где
буржуазная революция носила умеренный и компромиссный характер, концепция
разделения властей в трактовке известного английского философа Джона Локка
смогла отразить потребности рождающегося буржуазного строя и поэтому стала
популярной политической доктриной.
Свои политические идеи Джон Локк (1632—1704) изложил в ряде работ,
среди которых особенно выделяется «Второй трактат о государстве: О
государственном правлении», изданный в 1690 г.—через два года после так
называемой «славной революции», т. е. политического переворота 1688 г.,
установившего в Англии конституционную монархию. В отличие от некоторых
своих предшественников и современников (например, Дж. Мильтона, О. Сиднея,
Дж. Гаррингтона и др.), чьи политические взгляды отражали потребности лишь
отдельных групп восходящею класса, Дж Локк сумел возвыситься до
теоретического выражения общеклассовых интересов буржуазии, осознание
которых позволило ей объединить свои силы и одержать победу в борьбе с
феодальным абсолютизмом, хотя бы и на основе компромисса с новым,
обуржуазившимся дворянством.
Исходя из реально сложившихся в стране политических отношений, Дж. Локк
как «сын классового компромисса 1688 г» теоретически оправдал его,
поскольку в результате «славной революции» был практически реализован
локковский идеал—конституционная монархия. С либеральных и умеренных
позиции Дж. Локк сформулировал некоторые общие принципы буржуазного
государственного строя, обосновал своего рода программу сторонников тех
общественно- политических порядков, которые закрепились после того, как
английское общество было переделано на буржуазный лад. К. Маркс назвал
Локка «классическим выразителем правовых представлений буржуазного общества
в противоположность феодализму.
В целях обеспечения основных прав человека Дж. Локк считал необходимым
ограничить политическую власть и ввести ее в определенные рамки. Одним из
важнейших средств достижения этого, по мнению Локка, является разделение
властей, способное предотвратить концентрацию всей полноты власти в руках
одних и тех же людей, которые, обладая возможностью создавать законы, могут
захотеть исполнять их к своей личной выгоде, в противоречии с общими
интересами. Поэтому Локк предлагает отделить, исполнительную власть от
законодательной и обязать самих законодателей подчиняться действию ими же
установленных законов.
Учитывая объективные потребности в разделении усложняющегося труда по
управлению государством, Локк различает три власти: законодательную,
исполнительную и федеративную (союзную). Такую классификацию он проводит в
соответствии со спецификой осуществляемых ими функций—создание законов для
общественного блага, их исполнение и ведение отношений с другими
государствами Законодательная власть как выражение воли народа (имущих
сословий) должна быть, по Локку, отделена от остальных властей и отдана в
руки «многих лиц, надлежащим образом соединенных в собраниях», т. е.
избираемому народом представительному органу—парламенту. Исполнительная и
союзная власти хотя и являются, по словам Локка, различными по своему
содержанию, однако эти власти трудно разделить между различными органами,
поскольку их несогласованность могла бы повлечь за собой беспорядок или
гибель общества. Исходя из этого, Локк вверяет обе эти власти одному лицу
— монарху, которому должна принадлежать и так называемая «прерогатива», т.
е. полномочия по охране «общего блага» в случаях, не терпящих промедления.
Однако, подчеркивает Локк, монарх не должен злоупотреблять своей
прерогативой, которая правомерна лишь постольку, поскольку используется в
общих интересах. Судебную власть Локк не обозначает как отдельную, а
считает ее составным элементом исполнительной власти, подчеркивая при этом,
что в отправлении правосудия должен принимать участие народ.
Посредством «правильной» организации государственной власти Локк
стремился сконструировать сложный политический механизм, способный
«уравновесить власть правительства, вложив отдельные части ее в «различные
руки», а именно—разделить ее между парламентом и королем, т. е. в конечном
счете между буржуазией и дворянством.
В основе доктрины Локка лежат социально-политические соображения, заботы
о стабильности буржуазных государственно-правовых институтов, стремление
предотвратить подлинно революционное их преобразование, не допустить новые
смуты и перевороты, которые он считает национальным бедствием.
Локк исследует основные принципы и направления взаимодействия
различных властей, способы и формы их соучастия в осуществлении
государственных дел, говорит о необходимости взаимных «сдержек и
противовесов».
Идею разделения властей развили позднее Монтескье и Руссо, что было
рассмотрено выше.
Максимилиан Робеспьер (1758—1794 гг.) как вождь якобинцев и комиссар
Конвента, выступая за «самодержавие народа» и считая равновесие властей
«химерой», заявлял, что все должностные лица являются лишь уполномоченными
народа, должны отчитываться перед ним в своей деятельности. Именно тогда
Якобинский Конвент сосредоточил в своих руках всю полноту верховной власти,
как законодательной, так исполнительной, отказавшись тем самым от
разделения властей. Обоснование неограниченного суверенитета народа и
отрицание принципа разделения властей содержалось в Якобинской Конституции
1793 г., которая, однако, не вступила в силу из-за гражданской войны и
иностранной военной интервенции.
С победой контрреволюции буржуазия, ликвидировала режим Конвента, уже
открыто выступает против демократических «эксцессов» народного
представительства. Поднимая на щит лозунг разделения властей как «первого
условия свободного правления», она стремится те самым укрепить и сделать
независимой от парламента правительственную власть. Разделение властей
трактуется как «вечный закон» и необходимая предпосылка справедливости,
общественного порядка и законности. Из этого исходит, например, Конституция
Франции 1795 г., закрепляя, что «общественный порядок не может быть
гарантирован, если не установлено разделение властей».
Список литературы
1. Барнашев А.М. Теория разделения властей: становление, развитие,
применение. Томск, 1988.
2. Бельский К.С. Разделение властей и ответственность в аппарате
государственного управления.-М., 1990
Фетисов А.С. Разделение властей // Социально-политический журнал, 1995, №6
| |
