|
Реферат: Анализ особенностей детерминизации общественных отношений и личности (Философия)
Содержание
Введение ………………………………………………………………………….. 3
Глава 1 …………………………………………………………………………………….
Системный характер детерминации общественных отношений …………….……. 5
Глава 2 …………………………………………………………………………………….
Социальная детерминация личности как субъекта общественных отношений …….
17
Заключение ……………………………………………………………………….. 26
Список использованной литературы ……………………………………………… 27
ВВЕДЕНИЕ.
Общественные отношения в разносторонних их проявлениях (гранях)
являются объектом изучения многих наук: социологии, политэкономии,
политологии, правовых и т.д. Специфика философского подхода к анализу
общественных отношений состоит в целостном характере их рассмотрения. Не
ставя перед собой задачу освещения всех аспектов феномена общественных
отношений в настоящем реферате, считаю необходимым остановиться на ключевом
моменте философского понимания общества, а именно на концепции социального
детерминизма, поскольку он во многом определяет специфику социальных
процессов и явлений.
В основу реферата положены специальные исследования по данной теме
Я.Ф.Аскина[1], Л.И.Чинаковой[2] применительно к осмыслению общефилософских
подходов к социальному детерминизму нами учтены также труды
В.Г.Афанасьева[3], В.В.Кузнецовой[4], Р.Ф.Матвеева[5], и других
специалистов[6], в том числе зарубежных[7].
К настоящему времени сложилось следующее научное представление о
социальном детерминизме. Он, имея своей основой философское понимание
детерминизма, выражает в то же время специфику социальной формы движения
материи, особенностей общества, его закономерностей, связей и отношений;
основных причин, условий, факторов, источников и движущих сил его развития
и функционирования. В общефилософском же плане детерминизм: а) в своём
исходном принципе является признанием универсальной связи в мире и
зависимости его явлений от совокупности условий и факторов; б) тесно связан
с принципом причинности, но не тождественен ему, поскольку не сводится к
причинной обусловленности явлений (например, есть и другие формы
детерминации: функциональная, корреляционная и т.п.); в) он не тождественен
и признанию однозначной зависимости одних явлений от других, поскольку
включает в себя и вероятностные связи. (Вероятность, как и случайность,
носит объективный характер, и её признание не противоречит диалектическому
пониманию детерминизма, как принципа обусловленности, определённости
бытия); г) в общественной жизни он не исключает ни возможности выбора
лвдьми тех или иных действий, ни их ответственности за этот выбор. Поэтому
признание необходимости человеческих поступков даёт объективную основу для
правильной оценки действий людей. В этом коренное отличие детерминизма от
фатализма, так как последний является продуктом либо механистического
понимания детерминизма, либо теологического взгляда на мир.
Исходя из этих теоретических установок, план реферата сложился из двух
частей. В первой главе рассматривается системный характер детерминации
общественных отношений, во второй - особенности социальной детерминации
личности как субъекта общественных отношений.
Глава 1
СИСТЕМНЫЙ ХАРАКТЕР ДЕТЕРМИНАЦИИ
ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
Люди уже с глубокой древности стремились разобраться в сложном
комплексе окружающих их природных и социальных явлений, пытаясь найти
первоначала всего существующего и вывести из них всё многообразие
предметного мира, построив его в причинную цепь. Подобные попытки
генетического объяснения реальности, в первую очередь о происхождении жизни
и человека, содержатся почти во всех древних мифах.
В ходе дальнейшего развития философской мысли представления о причинно-
следственных цепях были существенно углублены в греческой философии,
особенно в учении стоиков, наиболее последовательных из ранних сторонников
всеобщего и неограниченного действия причинной связи.
В более позднее время наиболее значительная попытка однозначного
причинного объяснения мира (вселенной) была предпринята П.С.Лапласом /1749-
1827/, с именем которого часто связывают классическую концепцию
механистического детерминизма[8].
Уже с эпохи Возрождения генетический метод объяснения был взят на
вооружение историками, что произвело подлинный переворот в социальном
познании. "Кажущийся хаос исторических событий преобразуется в
упорядоченное целое посредством логики рассуждения, выделятющей причинные
цепи"[9]. Яркими примерами использования причинного объяснения являются
исторические труды Н.Макиавелли /1749-1527/[10] и теория прогресса
человеческого общества, выдвинутая французским философом-просветителем
М.Ж.А.Н.Кондорсе /1743-1794/ [11], суть которой сводится к причинной цепи:
развитие скотоводства приводит к появлению излишка продуктов, последний
требует использования чужого труда и, таким образом, возникает рабство. -
Совершенно очевидно, что такая концепция не в состоянии адекватно объяснить
действительный портрет социального мира в силу того, что она страдает
значительной узостью и односторонностью, игнорируя многообразие
детерминационных зависимостей и замечая лишь чисто внешнее отношение
причины и следствия. По мнению М.Бунге, строго причинные линии или цепи
просто не существуют, но в отдельных отношениях, в ограниченных областях и
для коротких интервалов времени они часто дают как удовлетворительно-
приблизительную картину, так и соответствующее объяснение сущности
механизма становления. Последнее обстоятельство в значительной степени
обусловило появление и широкое распространение различных вариантов
(концепций) детерминизма (географический, демографический, биологический,
психологический, экономический, технологический и т.д.), которые придают
тому или иному фактору роль двигателя общественного развития. В современной
западной социологии одно из ведущих мест занимают разновидности концепции
"технологического детерминизма", представляющие прогресс человечества в
качестве результата бурного развития науки и техники: "теория
посткапиталистического общества" Р.Дарендорфа, "единого индустриального
общества" Р.Арона, "Нового индустриального общества" Д.Гэлбрейта,
"постиндустриального общества" Д.Бэлла, "постцивилизации" К.Боулдинга,
"Постбуржуазного общества" Д.Лихтхайма, "Технотронного общества"
А.Тоффлера, "активного общества" А. Этциони и другие[12]
Между тем, недостаточность подобных упрощённых представлений о
детерминации в ходе научного познания обнаружилась довольно рано. Первые
шаги в изучении непричинных видов детерминации были сделаны уже античными
стоиками, допускавшими, что вещи, входящие в параллельные причинные ряды,
могут быть связаны не причинной зависимостью, а отношениями "всеобщей
симпатии". Уже в XIX веке одну из первых попыток углубить понимание
механизма возникновения нового сделал философ-позитивист Д.С.Милль /1806-
1873/[13], который значительно расширил понятие "причины". По его мнению,
она "есть полная сумма положительных и отрицательных условий явления,
взятых вместе, вся совокупность всякого рода случайностей, наличность
которых неизбежно влечёт за собой следствие". В противовес механистическому
материализму, абсолютизирующему роль одного фактора - ("причины") в
процессе детерминации, Милль высказал мысль о многофакторном характере
детерминации, понимая под "факторами" все многообразные условия
возникновения и существования вещи. Причине же, преимущественно, отводилась
роль системы, объединяющей все детерминирующие факторы в единое -
обуславливающее изменения - начало. Такая "подмена причинности
совокупностью условий ... приводит не к углублению познания сущности
явлений, а к уравниванию связей"[14]. Определённой попыткой преодолеть
односторонность единственно-причинных концепций общественного развития
является популярная сейчас на Западе концепция "исторического
детерминизма"[15]. Её сторонники считают, что на развитие общества
воздействуют её обязательно равноправные по своему значению факторы, к
каковым относятся: экономические силы, географическая среда, расы, религия,
культура, философия и т.д. Однако, каждый из перечисленных факторов на том
или ином отрезке времени и в той или иной ситуации может стать "главной
причиной", объясняющей эволюцию социальной системы. Факторы, выступающие в
качестве главных причин изменения социальных систем, по мнению Ж.Эллюля,
это места, где "сталкиваются и соединяются самые разные силы".
Мысль о том, что возникновение нового является результатом совокупного
действия многих факторов, по существу, следует рассматривать как отправной
пункт в познании системного характера детерминации. Системность её, при
первом приближении, раскрывается как многофакторность, поэтому их
соотношение можно отразить с помощью категорий "сущность" и "явление".
Анализ социальной формы движения даёт нам достаточно примеров того, что
любое общественное явление в своём возникновении и существовании
обусловлено множеством факторов, как материального, так и идеального
порядков. При этом ведущее место по многообразию детерминантов, несомненно,
занимает духовная сфера, которая "вырастает, буквально, из всех сторон
общественной жизни". Действительно, предпосылки духовной сферы имеются
всюду: в материальном производстве, в надстройке общества, в механизмах
взаимодействия общественных явлений и т.д., что обусловливает чрезвычайное
богатство и разнообразие её состава.
Присущее системное подходу рассмотрение любого предмета в качестве
системы, а его окружения в качестве среды, является основанием
подразделения детерминирующих факторов данного предмета на внутренние и
внешние, в совокупности образующие сложную систему, которую можно
охарактеризовать как "полный круг" детерминации этой вещи. Утверждение о
том, что внутренние и внешние детерминанты образуют именно систему, а не
какое-либо неорганизованное множество, доказывается, во-первых, тем, что
действие внешних детерминантов на систему всегда преломляется через её
"внутреннюю активность", а действие внутренних факторов всегда
корректируется факторами внешними, и, во-вторых, тем обстоятельством, что с
выпадением хотя бы одного из главных факторов действие или не происходит
вообще, или существенно видоизменяет свой характер.
С точки зрения системного подхода общество представляет собой
необычайно сложную целостную и саморазвивающуюся систему общественных
отношений. Основные формы человеческой деятельности: материальная,
социальная, политическая и духовная - представляют собой наиболее крупные
"блоки подсистемы общества", в свою очередь, состоящие из элементов
вещного, процессуального, духовного и человеческого порядков[16]. К
примеру, анализ политической сферы общества позволяет выделить в её составе
такие элементы (или "подсистемы"), как институциональная (организации,
учреждения), функциональная (функции, политический процесс в системе,
политический режим), идеологическая (взгляды), регулятивная (нормы) и
коммуникативная (объединяющие связи). Отмеченные элементы образуют
структуру всех сфер общественной жизни, но, разумеется, субординация их не
является одинаковой, что определяет специфику каждой отдельной сферы.
Каждая из сфер, как подсистема общества, располагает своим "набором"
главных компонентов, отношения между которыми являются системообразующими,
второстепенные же элементы выступают в качестве условий функционирования
данной целостности. Так, функционирование экономической сферы, в структуре
которой ключевое положение занимают вещные элементы (орудия и средства
труда) и экономические процессы, невозможно без элементов духовного
порядка, таких как: духовно-идеальные основания практической деятельности
(цели, мотивы, программы и т.п.), передовые достижения науки и т.д.
Функционирование же духовной сферы в значительной степени зависит от вещных
элементов, важнейшими из которых являются материализованные продукты
духовного труда: музеи, книги, театры и т.д.
Основным элементом любой социальной системы всегда выступает
человеческая личность, которая не сводится к механической сумме
биологического и социального, а представляет собою сложное интегральное
образование, целостную систему, в которой социальная природа включает в
себя в подчинённом виде свою биологическую основу.
Системность, как важнейшая характеристика реальности, обусловливает
всеобщий характер отношений различных предметов друг к другу, которые
следует характеризовать, как единство связи и обособленности. Поскольку
каждый предмет является целостным системным образованием, постольку он
относительно самостоятелен, отграничен от других объектов. Но, с другой
стороны, этот предмет в качестве элемента входит в другую, более обширную
систему, что обусловливает его связи с другими такими же элементами и
системой в целом. Следовательно, всякий предмет не только определяет себя
сам, но и детерминирован своим окружением. При этом конкретное соотношение
внутренних и внешних детерминантов определяется степенью целостности
системы, от которой зависят её возможности к саморегулированию и
саморазвитию. Способность объекта самому производить предпосылки своего
существования и дальнейшего развития, в определённой степени не зависеть от
внешних условий, в философской литературе определяется как
"самодетерминация" ("самодвижение").
Установить источник самодвижения системы, выявить его механизм,
помогает один из фундаментальных принципов материалистической диалектики -
принцип противоречия, в котором "сходятся" и "снимаются" принципы единства
и развития, понятие причины получает своё развитие и углубление до понятия
внутренней причины самодвижения[17]. Каждый предмет в своём существовании и
развитии определяется сложной системой внешних и внутренних противоречий. К
числу первых следует отнести противоречия данного предмета с другими
предметами, особенностью которых является пространственная разделённость
противоположностей. Для внутренних противоречий, напротив, характерна
пространственная совмещенность сторон, вследствие чего было бы правильнее
говорить не о "противоположных сторонах противоречия, а о противоположных
моментах, тенденциях и т.п.". Различение внутренних и внешних противоречий
относительно: внешние противоречия между различными предметами выступают в
качестве внутренних по отношению к объединяющей эти предметы системе. В
случае внешних противоречий источник развития системы находится' вовне, а
самодвижение носит внешний, "сообщенный" характер. Противоречия внутри
предмета создают предпосылки его имманентного движения, т.е. саморазвития.
Следовательно, движение в общем случае предстаёт как результирующая двух
составляющих ("самодвижения" и "сообщенного движения"), каждая из которых
обусловлена, соответственно, борьбой внутренних противоположностей и
воздействиями окружающей среды.
Рассмотрение общественных отношений как диалектического единства
социальных связей и социальной обособленности[18] - позволяет понять
синтетический характер изменений социальных явлений, определяемый
переплетением внешних и внутренних взаимодействий, слияние их в единое
целое в рамках объекта. Так, каждое конкретное общество, с одной стороны,
само производит необходимые условия своего функционирования и развития, а,
с другой стороны, не может существовать, не взаимодействуя с окружающей его
природной средой и социальными системами. Самодвижение общества, как
целостной саморазвивающейся системы, выступает в качестве результата
взаимодействия таких взаимопроникающих противоположностей, как общественное
бытие и общественное сознание, производительные силы и производственные
отношения, базис и надстройка и т.д. В то же время одни лишь внутренние
взаимодействия не способны обеспечить все необходимые условия нормального
существования общества. Ведь, как известно, ни одна система не может
функционировать вне контактов с окружающей её средой, обеспечивающих
энергетический и информационный обмен между ними. В силу этих
взаимодействий общества и природной среды, составляющих содержание такого
социального феномена, как труд, они выступают в качестве важнейшей
предпосылки существования общества. Детерминирующее воздействие природных
условий на общественную систему было особенно сильным на ранних этапах
человеческой истории. Определённый комплекс природных факторов во многом
обусловил переход большинства народов от присваивающего к производящему
типу хозяйства, тогда как отдельные народы земного шара до недавнего
времени так и оставались на примитивном уровне социальных связей и
хозяйства.
Любая общественная система функционирует, взаимодействуя не только с
природой, но и в контакте с другими социальными системами, которые образуют
по отношению к ней внешнюю историческую среду. Каждая конкретная социальная
система, будучи частью (элементом) мирового сообщества, детерминируется
этим целым, оказывая на него, в свою очередь, обратное воздействие. Влияние
внешней исторической среды на развитие общества выражается, в частности, в
действии закона исторической корреляции и при определённых исторических
условиях может быть настолько значительным, чтобы компенсировать
"относительную неразвитость ... господствующего способа производства"[19].
Так, например, упомянутый закон позволяет понять такое явление, как переход
древних германцев и славян от первобытнообщинного к феодальному строю,
минуя рабовладельческий уклад, в лице древнего Риш полностью утративший
всякие исторические перспективы. В силу действия закона исторической
корреляции общества, вступившие в ту или иную формацию позже других,
значительно отличаются от предшественников по своему элементарному составу,
поскольку в новых исторических условиях становится очевидной ненужность
одних и необходимость изменения других, традиционных для данной формации,
общественных институтов[20].
Необходимо отметить также взаимообусловленность внутренних и внешних
детерминантов, отношения между которыми образуют своеобразный "замкнутый
круг". К примеру, экономические факторы социальной системы зависят от
природных условий и международных отношений, а экология, в свою очередь,
детерминизирована экономическими факторами (вроде того, что применение
более совершенных средств производства позволяет рациональнее использовать
сырьё и прочие ресурсы) и теми же международными условиями (остро стоящие
экономические проблемы могут быть решены лишь совместными усилиями всех
стран: что предполагает наличие благоприятного международного климата).
Следует подчеркнуть, что роль различных факторов в системе
детерминации какого-либо социального явления не является одинаковой: если
одни детерминанты определяют его возникновение, функционирование и
развитие, то другие лишь влияют на него. Соответственно все детерминирующие
факторы социального явления наиболее общим образом можно определить как
главные и неглавные (второстепенные). Данная классификация не совпадает с
делением факторов на внешние и внутренние, поскольку и внешние факторы (к
примеру, природная среда, без которой существование общества невозможно)
могут быть главными.
Неодинаковую роль главных и второстепенных факторов в детерминации
явления наиболее рельефно можно отразить с помощью категорий "сущность" и
"явление". Первая категория отражает внутреннее "необходимое в вещи", а
вторая - обнаруживает это "внутреннее в вещи" на поверхности, "через массу
случайных свойств и связей, раскрывающихся в результате её взаимодействия с
другими вещами". Соответственно можно выделить два основных уровня
детерминации: "сущностный" и "феноменологический". Первый характеризуется
действием главных факторов, которые определяют природу вещи, её
существенные, необходимые стороны; а второй - действием второстепенных
факторов, которые, определяя единичные черты вещи, придают ей неповторимый
и своеобразный вид.
Следует отметить и чрезвычайное богатство и многообразие человеческой
истории, где повторение событий случается исключительно редко. Причиной
тому является необычайная сложность общественной системы, каждый элемент
которой испытывает влияние множества других, что делает его поведение, в
общем и основном подчиняющееся законам системы, в конкретном и в деталях
непредсказуемым. Действие множества второстепенных детерминантов, не
определяющих содержание того или иного социального явления, а лишь влияющих
на это явление, придаёт детерминации неоднозначный, статистический
характер.
Своеобразие и неповторимость системы факторов, детерминирующих
социальные отношения в конечном счёте и обусловливает неповторимость и
специфичность их "облика". В этой связи формирование того или иного типа
абсолютизма в различных странах (англо-французского, австро-прусского или
испанского вариантов) историческая наука рассматривает в качестве
результата взаимодействия таких факторов, как общее направление
исторического процесса и социально-экономического развития той или иной
страны в рассматриваемый период; определяемые ими соотношения классовых сил
и исход их борьбы, социальный облик дворянства, положение королевской
власти и направление эволюции государственных учреждений, международные
экономические и военно-политические отношения.
Анализ однотипных социальных отношений позволяет понять взаимосвязь
главных и второстепенных детерминантов как единство общего и особенного в
детерминации каждого типа социальных отношений. Рассматривая в этой связи
буржуазные революции в ряде стран, можно придти к выводу, что разнообразие
форм их проявления (локальные особенности) является результатом
взаимодействия общих причин, а именно противоречий в феодальном способе
производства при множестве других факторов как национального, так и
интернационального порядков. Так, если в Англии уже в ХУ11 веке произошло
отделение производителя от средств производства и капиталистический
переворот совершился в наиболее "чистом" виде, то в России буржуазные
революции начала XX века из-за слабости и трусости российской буржуазии,
проводившей политику компромисса по отношению к помещикам, так и не смогли
уничтожить феодально-крепостнические пережитки - даже Столыпинской
реформой. Значительным тормозом на пути развития частного промышленного
предпринимательства в колониальных и зависимых странах Азии и Африки до
недавнего времени выступала экспансионистского характера политика
империалистических государств, стремившихся превратить эти страны в свой
сырьевой придаток и потому намеренно консервировавших в них отсталые
феодальные отношения.
Итак, детерминирующие факторы как элементы системы детерминации
явления наиболее общим образом могут быть подразделены на внутренние и
внешние, главные и второстепенные. Вместе с тем, наличие многообразных
детерминантных зависимостей показывает недостаточность подобной
классификации, нацеливая познание на выявление специфики каждого элемента.
Различные виды связей, образуя в совокупности систему его детерминации, с
одной стороны, "не сводимы друг к другу", а с другой, - "не действуют в
совершенно чистом виде", взаимодополняя друг друга.
Наиболее удачным вариантом типологии видов детерминации является
предложенная Я.Ф.Аскиным классификация на основе временных отношений[21].
Преимущество его подхода заключается в том, что он поставил теорию
детерминизма в связь с диалектической концепцией развития. Соответственно
таким временным модусам, как прошлое, настоящее и будущее, выделяются три
основных типа детерминации: детерминация из прошлого, из настоящего и из
будущего, которые могут выступать как в материальной, так и в идеальной
формах. Детерминация прошлым представлена такими видами, как причинность,
условия и связь состояний; детерминация настоящим - видами: функциональная
зависимость, корреляция, системная детерминация; детерминация будущим -
видами,: детерминация целью, зачатки будущего в явлении.
Рассматривая временной аспект следует согласиться с А.С.Борщевым,
утверждающим что детерминационные связи могут быть случайными, разовыми, а
могут носить и существенный, устойчивый, повторяющийся характер. Последние
выступают в качестве законов структуры, функционирования и развития
явления. В литературе общественные законы подразделяются на три группы: 1)
законы, выражающие взаимосвязь материальных сторон общественной структуры;
2) законы, выражающие связь элементов духовной жизни общества; 3) законы,
выражающие взаимосвязь материальных идеологических отношений. В зависимости
от роли в социальной системе общественные законы также делятся на
социологические и законы отдельных сфер общественной жизни. Относительная
особенность социологических законов заключается в том, что они выражают
природу общества как целого, выступая в качестве основы взаимодействия
между различными сферами и областями общественной жизни.
Поскольку возникновение, существование и развитие любого явления
осуществляется по определённым законам, то "помологическая детерминация"
(по мнению В.Н.Панибратова, введшего в научный оборот термин
"помологический детерминизм", он "раскрывает концепцию детерминизма,
интерпретируя последний через категорию закона") выступает, по существу, в
качестве основы системы его детерминантов. Взаимосвязь законов социального
явления образует своеобразный "каркас" системы его детерминации, вокруг
которого группируются все другие - случайные, преходящие - детерминирующие
факторы. Таким образом, системный подход в единстве с обобщённым пониманием
детерминизма позволяет установить структуру системы факторов,
детерминирующих развитие общества, и классифицировать их на различные виды.
Наконец, остановимся на характеристике причинности общественного
развития, как центральном моменте концепции социального детерминизма.
Социальные причины развития общества расчленяются на источники и движущие
силы этого развития. Их познание позволяет проникнуть в сущность
общественного бытия. К источникам развития следует отнести внутренние
диалектические противоречия. Это самая глубокая причина. Движущие силы
развития - это общие, существенные, необходимые, устойчивые детерминанты
развития. Таким образом, к социальным причинам следует отнести объективные
условия: общественные отношения - с одной стороны и деятельность личностей
с другой. История и социальные отношения людей, конечно, не существуют и не
могут существовать в отрыве от самой личности.
Глава 2
СОЦИАЛЬНАЯ ДЕТЕРМИНАЦИЯ ЛИЧНОСТИ КАК СУБЪЕКТА ОБЩЕСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ
Признание социальной детерминации в развитии и жизнедеятельности
личности в философии конца ХХ века можно считать свершившимся фактом.
Однако дальнейшее углубление в механизм этой детерминации позволяет увидеть
многообразие подходов и позиций, порой взаимоисключающих друг друга.
Обращаясь к проблеме детерминации личности со стороны общества, оправданным
на наш взгляд было бы рассматривать эту проблему на личностном уровне, а
на уровне личности проблема влияния на неё общества - это проблема
личностной свободы. В истории философии эта проблема решалась по разному.
Древний мир (Греция, Рим) знал личную свободу только как
противоположность рабству; всякий не находившийся в состоянии рабства
признавался свободным, хотя его свобода подвергалась очень многим
ограничениям и стеснениям со стороны государства (государственная власть
тогда могла свободно распоряжаться жизнью человека и его имуществом),
моральных принципов и общественного сознания людей того времени. Борясь в
отдельные периоды за политические свободы, древние вовсе не стремились к
свободе личности в современном смысле слова. Даже те мыслители, которые
особенно остро чувствовали недостатки общественного строя того времени
(Платон, Аристотель), в своих построениях более идеального государства
ничуть не возвышались над современными им понятиями, допуская для
государства вторжение в личную сферу и принижение человека как личности.
Средневековье, когда по сути власть светская подменялась властью
духовной, не способствовало развитию личности и её свободы. По мнению
Н.А.Бердяева, "недостаточность средневекового сознания прежде всего
заключается в том, что не была раскрыта настоящим образом свободная,
творческая сила человека и человек в средневековом мире не был отпущен на
свободу для свободного творческого дела, для свободного созидания
культуры"[22]. Следовательно, средневековая идеология и политика, по-своему
дисциплинируя человека, а вместе с тем и его сознание, поступки, волю,
понуждали индивидуума отказываться от формирования себя как личности. Для
того, чтобы стать личностью, человеку необходимо было обратиться к
собственной сущности: своей воле, сознанию, свободе, обрести уверенность в
себе, действовать по-новому в различных областях своей жизнедеятельности. В
Западной Европе этот процесс начинается с эпохи Возрождения. "Этот
исторический период, - пишет Н, Бердяев, " стоит под знаком отпущения на
свободу творческих сил человека, духовной децентрализации, отрывания от
духовного центра, дифференциации всех сфер общественной и культурной жизни,
когда все области человеческой культуры становятся автономными"[23]. Всё
это формировало предпосылку для "открытия человека человеком" и для
открытия в нём личности.
Таким образом, возникало стремление обозначить особую сферу для
личности, куда не могли бы вмешиваться ни государство, ни его деспотические
органы, ни общественные коллективы (или массы), которые могут быть в такой
же степени деспотичны по отношению к свободе личности, как и
государственные структуры. Английская Великая хартия вольностей,
американская Декларация Независимости, французская Декларация Прав человека
и гражданина, "Русская правда" ("Конституция") декабриста П.И.Пестеля и
другие акты - всё это приметы сложного и медленного пути к свободам
личности, видение личности как субъекта исторического процесса.
Возможно, здесь сказалось и то, что саму философию ХУ111-Х1Х вв.
крайне мало интересовала проблема свободы личности: она не была поставлена
ни Гоббоом, ни Локдом; даже Руссо признавал некую необходимость
существования "суверена", который должен быть "всем", не зная ограничений
ни в чём, поскольку в противном случае это будет уже не власть. Правда, по
Руссо, государство и власть существуют для того, чтобы охранять свободы
личностей, но практически это не осуществлялось ни в самой Франции, ни в
каких-либо других государствах мира вплоть до революционных бурь середины
XIX века.
Специфика обществ Востока определялась тем, что в его структурах
выделялись два основных полюса: система более или менее замкнутых и
разрозненных сельских общин и централизованная государственная
администрация ("восточная деспотия"), стоявшая над всеми. Здесь
существовали разнообразные кланы, касты, секты, землячества, общины и
прочие объединения, которые жестко определяли (детерминировали) место
человека в обществе. Выработанные на Востоке корпоративные связи были
закреплены традициями и освящены религиозными нормами. Система этих связей
стала основой социальной структуры, причём, её консервативность вполне
соответствовала политическому деспотизму восточного государства по
отношению к личности. В результате взаимозависимости государства и его
замкнутых социальных структур создались условия для необычайной
стабильности, неизменности, застойности стран Востока.
Таким образом, следует признать, что на всём протяжении истории
человечества, вплоть до наших дней, развитие социальных отношений
складывается не в пользу личности, её свобод и плодотворного
функционирования. В основу отношений в обществе кладется принцип подчинения
и самоподчинения человека вначале роду-племени, а затем государству,
различным коллективам, где над всеми другими принципами возвышается принцип
единства, наиболее значительно обусловленный в философии Гегелем: "...
всемирной истории .,. индивиды служат лишь в качестве средства её
поступательного движения"[24].
Будучи существом общественным, человек осуществляет свою деятельность
не изолированно, а в процессе взаимодействия о другими людьми. При этом
каждый человек преследует свои собственные, сознательно поставленные цели,
а общий итог ("равнодействующая") такого множества действующих по разным
направлениям стремлений и из разнообразных воздействий на внешний мир, "
это, собственно, и есть история. Вопрос сводится к тому, чего хочет это
множество отдельных лиц. Воля определяется страстью и размышлением. Но те
рычаги, которыми непосредственно определяются страсть и размышления бывают
самого разнообразного характера.
Признание детерминированности человеческих поступков даёт объективную
картину (основу) для научной оценки социальных действий личностей.
Центральным звеном механизма социальной детерминации деятельности людей
являются их потребности и интересы, ибо, именно с их помощью и через них
объективное переводится в субъективное и благодаря им формируется
специфический социальный субъект со своими стремлениями, целями,
ожиданиями; они побуждают людей к деятельности, являются источником их
активности. В этом смысле они выступают непосредственными детерминантами и
побудительными мотивами человеческой деятельности. Следовательно, люди
действуют в соответствии со своими потребностями и интересами. Но чтобы
стать побудительным мотивом к деятельности, и те и другие должны быть
осознаны. Поэтому сознание в виде "осознанных побуждений" выступает
необходимым посредствующим эвеном в цепи детерминации человеческой
деятельности,
В структуре деятельности можно выделить следующие элементы: цель,
средство, результат.
В связи с конкретизацией идеала (в сознании) встаёт важная проблема
выбора средств для осуществления поставленных целей, а также определения
отрезка исторически необходимого времени. Речь идёт о том, чтобы эти
средства были достаточны и чтобы они соответствовали поставленной цели.
Правильно поставленная цель и соответствующие средства её достижения с
большей вероятностью позволяют достигнуть адекватного результата. Среди
множества конкретных социальных целей, на которые распадается процесс
осуществления идеала в каждый исторически конкретный отрезок времени,
необходимо определять те, осуществление которых даст наибольший социальный
эффект, позволяющие приблизить осуществление других социальных целей и
идеала в целом,
Социальные цели превращаются в .конкретно-исторические задачи для
социальной политики и практики. Отличие целей от задач заключается в том,
что цели могут определяться в качестве некоторой отдаленной перспективы без
реального учёта наличных сил и возможностей. Историческая задача ставится
тогда, когда для её осуществления созрели объективные и субъективные
условия.
Проблема совпадения социальных целей и результатов деятельности
является основополагающей для развёртывания процесса сознательного
творчества в истории. Познание существенных связей и закономерностей
общественного развития является предпосылкой успешной и сознательной
социальной деятельности, включающей в себя формирование социально-значимых
целей и их реализацию.
Для уяснения диалектического единства объективной детерминации и
активности общественных субъектов существенное значение имеет категория
проблемы. Выше говорилось, что потребность является внутренним побудителем
активности. Проблема же возникает как осознание противоречия между
потребностями и условиями их удовлетворения. Проблема - это противоречие
(преодоление трудностей) в процессе удовлетворения потребностей. Попытаемся
детализировать это. Так, потребности всегда существуют как определённое
состояние субъекта, а именно, соотношение между наличным и должным. Это
соотношение может выступать и как разность и как противоречие. Должное
противоречит наличному, если нет условий для перехода одного в другое, т.е.
при имеющихся условиях невозможно достичь должного. Разность же между
наличным и должным ещё не составляет препятствия для удовлетворения
потребности. Таким образом, можно определить иерархию состояний потребности
по возможности их удовлетворения.
Соотношение между наличным и должным фиксируется в понятии "степень
удовлетворения потребностей". Определяется она имеющимися условиями для
удовлетворения потребностей. Если этих условий недостаточно, то наличное не
может перейти в должное, то есть потребности не находят своего
удовлетворения. Невозможность перехода от наличного д должному и выражается
категорией "проблема".
Если потребность характеризует должное как отличное от имеющегося, то
проблема характеризует противоречие между ними. Для субъекта же проблема,
напомним, выступает как трудности, сложности на пути удовлетворения
потребности, которые надо преодолеть. Вот простой пример. В математических
учебниках после перечисления условий ставится задача: "требуется найти...".
Этим выражается потребность решения. Но само решение, в свою очередь,
предполагает проведение ряда математических операций (действий). Без знания
их, без умения ими оперировать, как непременному условию решения задачи,
выполнение задания остаётся неразрешимой проблемой. Не случайно в некоторых
словарях термин "проблема" объясняется как "задача".
Поэтому удовлетворение не всякой потребности является проблематичным,
а лишь такой, для удовлетворения которой отсутствуют условия.
Следовательно, проблема есть осознание отсутствия в наличном условий для
перехода в должное. И если для ряда потребностей пути и способы их
удовлетворения очевидны и носят репродуктивный характер, то другие,
составляя проблемную ситуацию, заставляют использовать творческий потенциал
субъекта. Важнейшим этапом решения проблемы является поиск или создание
условий для перехода наличного в должное. В этом, на наш взгляд, находит
выражение определённый вид отношений между субъектом и объектом
деятельности (к примеру, если потребности могут удовлетворяться при
существующих условиях, то проблема побуждает создавать новые необходимые
условия). Объективные условия жизнедеятельности субъекта непосредственно
находят отражение в потребностях, порождая и определяя их качественно и
количественно. Объективные условия, следовательно, выступают определяющей
стороной в их взаимодействии с потребностями. Потребности же, представая в
проблемах, требуют деятельности субъекта по преобразованию условий в
объективных и субъективных структурах реальности.
Существенным элементом в мотивации человеческой деятельности является
ценностный момент (ценностное отношение, ценности, оценка). Одним из
оснований значимости этого элемента является отношение "человек - мир", В
самом общем плане оно предполагает возможность двоякого понимания места и
роли человека: а) человек есть фактор развития мира; б) мир есть фактор
развития человека. При всей диалектике этих отношений, различия, бесспорно,
очевидны. В первом случае мы обращаем внимание на объективную
характеристику мира и берём его сам по себе. Человек при этом выступает как
одно из условий изменения мира, и именно это его свойство, его функция,
становится определяющей. Во втором случае мы прежде всего выясняем, что
есть мир для человека. Здесь не суть важно, что есть мир сам по себе,
важнее то, как мир относится к человеку.
Естественно, что для этого необходимо уяснить понятие "мир". Но здесь
возникает ещё один момент, а именно, невозможность ограничиться познанием
мира, данным человеку в деятельности его. Тут и возникает вопрос, - как
должен действовать человек? Мало того, что он должен действовать, исходя от
познания мира. Он должен действовать, исходя из понимания того, что ему
нужно. А такое понимание невозможно без оценки окружающего мира в его
отношении к человеку и без познания этого отношения.
Очевидно, таковым было восприятие окружающего мира первобытным
человеком. Первоначально он представлялся ему и жестоким, чуждым,
враждебным и, в то же время, дающим пищу, кров, в нём же можно было найти
защиту и спасение. То есть, в самой природе человек различал хорошее и
плохое, враждебное и дружественное. Отсюда выросли и хотя и генетически и
логически они между собой тесно связаны.
Проведенное различение станет, вероятно, более существенным, когда мы
обратимся к практике, к деятельности. Познание, направленное на выяснение
того, что есть мир и человек в мире, представляет мир как объект. И сколько
бы ни говорилось, что "человек суть творец", не снимается вопрос, а "какое
дело до этого природе?". Не исключено, что человек может оказаться лишним в
мироздании, лишним в мире законов природы, в мире необходимости, И это
"доказывается" и "опровергается". Очевидно, это нужно. Но ещё больше нужно
выяснять, как люди воспринимают окружающий мир: чем он для них хорош и чем
плох, И - почему? А в этом объяснении ("почему?") не должно быть места
объективизму: "так есть потому, что так есть от века и так будет во веки
веков". Вопрос "почему плохо?" должен подразумевать: так быть не должно.
Тогда и станет ясно место человека в мире, - он сам, через свою
деятельность, определит в нём своё место.
Разные смыслы вкладывают люди в своё отношение к миру именно потому,
что мир по-разному воспринимают. Они думают не одно и то же "о чём-то", они
думают об одном и том же по-разному. Было бы ошибочным провозглашать какой-
либо взгляд, точку зрения единственно приемлемыми. Но тогда снова возникает
вопрос - "что есть истина?". Марксизм утверждает, что истина на стороне
прогрессивных общественных групп. А как быть, если среди этих групп
появились разногласия? Ведь их нельзя мерить приверженностью к ранее единой
позиции. В данном случае важно, что появились новые осмысления, новые
отношения к окружающему, новые его оценки. Как подчеркнул один из
исследователей, "истина есть, но вот монопольных её обладателей нет. Ибо
истина внутренне одухотворена и динамична, а наша "похоть господствования"
- и над социальностью, и над сферой духовных отношений - ведёт нас к
внутренней статичности и омертвлению".
Можно ошибаться в том, что есть мир сам по себе. Но нельзя не древние
верования (анимизм, тотемизм, магия) и мифы. Возможно, кто именно
субъективное отношение к окружающему миру о необходимостью породило
мифологическое сознание человека. Затем наступил этап, связанный со
становлением производящего хозяйства, объяснения: почему мир в одном случае
добр, а в другом - враждебен. Тут уже требовалось знать, чем мир является
сам по себе (искажённое миропонимание привело к усложнившимся формам
религиозных представлений в виде политеизма, шаманизма и т.п.). Но это всё
же было производным от ощущения, оценки окружающей действительности. Ясно,
что на некоторой стадии познавательная функция как бы отделилась от
практики, стало самодовлеющей или представлялась таковой. Объяснение мира
привело человека к реальной возможности изменять его, чем он и занялся.
Однако сама деятельность по преобразованию мира, приводя к его изменению,
через этот измененный мир вновь возвращалась к человеку, как объект, и,
таким образом, вопрос о том, чем является мир по отношению к человеку, не
снимался.
С усложнением человеческой практики и усложнением жизни общества сама
возможность доброго и злого "отношения к миру" у человека не исчезла. Она
трансформировалась в соответствии с усложнившейся структурой социального.
Теперь ощущения, представления о "злом" и "добром" мире стали различными у
разных социальных групп. Более того, факторы позитивные и негативные в
жизни человека многократно усложнились благодаря его собственной
деятельности. Однако само восприятие мира не исключило его как фактора,
воздействующего на человека, то есть, не исключила оценки мира как хорошего
или плохого. Следовательно, вопрос "что есть мир" не совпадает с вопросом
"что есть мир для человека". Поскольку первый является лишь частью второго,
значит, он лишь раскрывает второй, более общий вопрос. Таким образом,
хотелось бы подчеркнуть, что ценностное отношение шире, фундаментальнее,
значительнее, чем отношение познавательное, чувствовать, не понимать,
нельзя ошибиться в том, каков он для человека, - хорош или плох. Для одних
он плох, для других хорош. Кто прав, - это рассудит деятельность, практика.
Представление о том, что мир надо принимать таким, каков он есть, ведёт к
унижению человека, превращению его лишь в фактор развития, но не в цель
его.
Таким образом, одной из специфических особенностей причинности в
социальной жизни является то, что цели, которые сознательно ставит перед
собой человек, выступают необходимым опосредствующим звеном цепи причин и
следствий. Выбор того, как действовать, люди делают сами, и делают его под
влиянием того, как понимают сложившиеся обстоятельства и к чему стремятся.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Проблема социальной детерминации на исходе века, пожалуй, самого
бурного по рождению и крушению целых мировоззренческих систем, остается
одной их самых содержательных и плодородных. Освобождаясь от излишнего
идеологизаторства, появляется возможность действительно использовать
принцип детерминизма как инструмент социального познания имеющий
объективную эвристическую ценность. Особенно это касается анализа
общественных отношений вообще и современных в частности. Признание принципа
детерминизма основополагающим в изучении личности также заставляет по-
новому оценить и переосмыслить многое из того, что считалось незыблемым ещё
не так давно. Нам представляется перспективным дальнейшее исследование
данной проблематики.
Список использованной литературы:
1. Аскин Я.Ф. Философский детерминизм и научное познание. - М., 1977.
2. Чинакова Л.И. Социальный детерминизм. - М., 1985.
3. Афанасьев В.Г. Общество, системность, познание и управление.- М., 1986.
4. Кузнецова В.В. Человек в контексте социальных форм жизнедеятельности. -
Саратов, 1995.
5. Матвеев Р.Ф. Теоретическая и практическая политология. - М., РОССПЭН,
1993. - С. 94-102.
6. Сб.: Общественная практика и общественные отношения. - М., 1989.
7. Современная западная философия / Словарь. - М., 1991.
8. Большая советская энциклопедия. - 3 изд. - Том 14. - С. 162.
9. Петров Ю.В. Указ. соч. - С. 32.
10. БСЭ. -3-е изд. - Том 15. -С. 241.
11. Большая советская энциклопедия. - 3 изд. - Т. 13.-С. 18.
12. См.: Словарь / Современная западная философия. - М., 1991.
13. БСЭ. -3-е изд. -Том 16. -С. 262.
14. См.: Детерминизм: системы, развитие. - С. 21.
15. См.: Современная западная философия / Словарь.
16. См.: Афанасьев В.Г. Указ. соч. - С. 21.
17. См.: Детерминизм: системы, развитие. - С. 20.
18. Жуков Е.М., Барг М.А., Черняк Е.Б., Павлов В.И. Теоретические проблемы
всемирно-исторического процесса. - М., 1979. - С. 120.
19. Жуков Е.М. и др. Указ. соч. - С. 120.
20. Жуков Е.М. и др. Указ. соч. - С. 122-123.
21. Аскин Я.Ф. Философский детерминизм и научное познание. 1977.
22. Бердяев Н.А. Смысл истории. - М., 1990. - С. 101.
23. Бердяев Н.А. Указ. соч. - С. 102,
24. Кузнецова В.В. Указ. соч. - С. 97
-----------------------
[1] Аскин Я.Ф. Философский детерминизм и научное познание. - М., 1977.
[2] Чинакова Л.И. Социальный детерминизм. - М., 1985.
[3] Афанасьев В.Г. Общество, системность, познание и управление.- М., 1986.
[4] Кузнецова В.В. Человек в контексте социальных форм жизнедеятельности. -
Саратов, 1995.
[5] Матвеев Р.Ф. Теоретическая и практическая политология. - М., РОССПЭН,
1993. - С. 94-102.
[6] Сб.: Общественная практика и общественные отношения. - М., 1989.
[7] Современная западная философия / Словарь. - М., 1991.
[8] Большая советская энциклопедия. - 3 изд. - Том 14. - С. 162.
[9] Петров Ю.В. Указ. соч. - С. 32.
[10] БСЭ. -3-е изд. - Том 15. -С. 241.
[11] Большая советская энциклопедия. - 3 изд. - Т. 13.-С. 18.
[12] См.: Словарь / Современная западная философия. - М., 1991.
[13] БСЭ. -3-е изд. -Том 16. -С. 262.
[14] См.: Детерминизм: системы, развитие. - С. 21.
[15] См.: Современная западная философия / Словарь.
[16] См.: Афанасьев В.Г. Указ. соч. - С. 21.
[17] См.: Детерминизм: системы, развитие. - С. 20.
[18] Жуков Е.М., Барг М.А., Черняк Е.Б., Павлов В.И. Теоретические проблемы
всемирно-исторического процесса. - М., 1979. - С. 120.
[19] Жуков Е.М. и др. Указ. соч. - С. 120.
[20] Жуков Е.М. и др. Указ. соч. - С. 122-123.
[21] Аскин Я.Ф. Философский детерминизм и научное познание. 1977.
[22] Бердяев Н.А. Смысл истории. - М., 1990. - С. 101.
[23] Бердяев Н.А. Указ. соч. - С. 102,
[24] Кузнецова В.В. Указ. соч. - С. 97
Реферат на тему: Анализ труда «Смысл любви» В. Соловьёва
Министерство образования Российской Федерации
Ульяновский государственный технический университет
Реферат
Предмет: «Философия»
Тема: Анализ труда «Смысл любви» В. Соловьёва
Выполнил студент:
Гр. ИДРд-22
Аношин Андрей
Проверил преподаватель:
Марковцева О.Ю.
Ульяновск 2004
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………3
1. Краткие биографические данные………….……………..….4
2. Анализ произведения…………….…………………………..6
ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………10
ЛИТЕРАТУРА……………………………………………………..12
ВВЕДЕНИЕ
Любовь – феномен человеческих отношений, занимающий умы многих мыслителей
на протяжении нескольких тысячелетий. Вопрос определения сущности любви
остаётся актуальным и по сей день. Выдвинуто множество теорий. Кто-то
пытался разделить любовь на виды, выделяя родительскую любовь, любовь к
отечеству, любовь к противоположному полу и анализировать их по
отдельности, другие (как например Владимир Соловьев) рассматривали любовь
как уникальную целостностною универсалию мира.
Позиция Владимира Соловьёва, изложенная им в философском труде «Смысл
любви» на мой взгляд достойна особой проработки и анализа.
В наше время, когда человек отделил себя культурой от природы, когда
социальное оказывает глубочайшее влияние на индивидуальное, зачастую
вытесняя его, человек ищет те смыслы, которые определят его существование
в мире. Одним из этих смыслов человек считает любовь, так и не имея
возможности постигнуть суть любви. В данном реферате, я предпринял попытку
ответить на вопрос «Что такое любовь», анализируя труд Владимира Соловьёва
«Смысл любви».
Владимир Соловьёв сделал попытку с религиозной позиции охарактеризовать
любовь. Приступая к изучению данного труда, я изначально был не согласен с
какой бы то ни было религиозной теорией любви, однако работа Соловьёва
оказала значительное влияние на мою позицию.
Свой реферат хотелось бы начать с ознакомлением с самим философом.
1. Краткие биографические данные
ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ СОЛОВЬЕВ (1853–1900), русский философ, поэт, публицист
и литературный критик. Родился 16 (28) января 1853 в Москве, сын
С.М.Соловьева, ученого-историка, автора монументальной Истории России с
древнейших времен. По материнской линии отдаленный родственник украинского
философа Г.С.Сковороды. Блестяще окончив гимназию, поступил на физико-
математический факультет Московского университета, где проучился два года.
Перешел на третий курс историко-филологического факультета и в качестве
вольнослушателя посещал лекции в Духовной академии. «Будучи с детства занят
религиозными предметами, я в возрасте от 14 до 18 лет прошел через
различные фазы теоретического и практического отрицания», – писал он.
Окончив университет в 1873, по особому ходатайству был оставлен при кафедре
философии для приготовления к профессорскому званию. В 1874 защитил
магистерскую диссертацию Кризис западной философии. Диссертация была строго
осуждена в «Отечественных записках» (1875, № 1), но в академических кругах
произвела самое благоприятное впечатление, и Соловьев получил должность
доцента Московского университета по кафедре философии. Лекции он читал лишь
полгода: 31 мая 1875 его командировали за границу «с целью изучения
индийской, гностической и средневековой философии». Соловьев побывал в
Лондоне, Париже, Ницце и в Египте. Приобретенный им при этом мистический
опыт, во многом предопределивший его дальнейшую творческую деятельность,
задним числом описан в поэме Три свидания (1898). К середине 1870-х годов
относятся его первые значительные стихотворения, сопутствовавшие развитию
философской мысли («Хоть мы навек незримыми цепями», «Вся в лазури сегодня
явилась», «У царицы моей есть высокий дворец» и т.д.).
1877–1881 Соловьев провел большей частью в Санкт-Петербурге, читая курсы
лекций в университете и на Высших женских курсах и подготавливая к печати
свои программные философско-богословские сочинения Философские основы
цельного знания (1877), Критика отвлеченных начал (1877–1880) (последнюю он
защитил как докторскую диссертацию) и Чтения о Богочеловечестве
(1878–1881).
Осудив убийство народовольцами Александра II, Соловьев, однако,
обратился к новому императору с настоятельным предложением помиловать
цареубийц во имя высшей, божеской справедливости. Это вызвало крайне
отрицательную реакцию официальных кругов (в первую очередь
К.П.Победоносцева), и, не желая подчиняться никаким и ничьим указаниям,
Соловьев решил оставить преподавательскую деятельность. Лишь через
восемнадцать лет, незадолго до смерти, он прочел ряд лекций в
новоучрежденном Санкт-Петербургском философском обществе. Эти годы были
чрезвычайно продуктивны: Соловьев занимался научно-теоретическими
исследованиями в области истории и философии религии (единственном, по его
убеждению, «пути к истинной философии»), опубликовал десятки
публицистических и литературно-критических статей, в 1891–1900 тремя
изданиями вышла его книга Стихотворения. В 1882–1888 он обращался
преимущественно к религиозно-церковным вопросам, главные работы этого
времени – Духовные основы жизни (1882–1884), История и будущность теократии
(Исследование всемирно-исторического пути к истинной жизни) (1885–1887),
Россия и вселенская церковь (La Russie et l'Eglise Universelle. Paris,
1889).
Историософские устремления мотивируют разработку Соловьевым конкретных
политических проблем в трактате Великий спор и христианская политика
(1883–1887) и двух выпусках (1883–1888 и 1888–1891) исследования
Национальный вопрос в России (следует учитывать и то, что российская
духовная цензура, оскорбленная лояльным отношением Соловьева к
католичеству, категорически запретила ему затрагивать церковные вопросы).
Сюда же относятся труды Китай и Европа (1890), Из философии истории (1891),
Византизм и Россия (1896).
Нравственно-метафизическая подоснова подлинного, сопричастного Богу
существования изучается в итоговых философских трактатах Соловьева – Смысл
любви (1892–1894) и Оправдание добра (1894–1897). Здесь наиболее полно
представлена его доктрина «всеединства» и «цельного знания», отраженная в
учении о «мировой душе» – Софии. Средоточием эстетического учения Соловьева
было прозрение художника, сообразное живой истине мироздания, т.е.
религиозному откровению. Многие его собственные стихотворения, например,
«Бедный друг! истомил тебя путь», «Милый друг, иль ты не видишь», «Вечно
женственное» («Das Ewig-weibliche»), стали программными текстами раннего
русского символизма, при том что на брюсовские сборники Русские символисты
(1894–1895) Соловьев, принципиальный противник «декадентства», отозвался
насмешливой рецензией и меткими пародиями. Ироническая струя вообще была
сильна в его художественном творчестве, о чем свидетельствуют его шуточные
стихи, эпиграммы и пьеса-буффонада Белая лилия (1893).
В конце жизни, к началу новой революционной эпохи, явственно дававшей о
себе знать, принципиально оптимистическое мировоззрение Соловьева обрело
тревожный призвук. Предчувствие грандиозной социальной катастрофы
общемирового масштаба и ее отражение в сознании и судьбе чуткого мыслителя
определяют пафос его драматических диалогов Три разговора (1899–1900),
поздней эссеистики (Воскресные письма, 1897–1898) и историко-философского
исследования Жизненная драма Платона (1898). Предсказания, предчувствия и
обращенные в будущее соображения Соловьева отразились в политическом и
поэтическом сознании последующих десятилетий; так, его стихотворная
декларация Панмонголизм прямо предвещает поэму Блока Скифы.
Помимо поэтических произведений, философских трудов и многочисленных
критических статей о творчестве Достоевского, А.Пушкина, М.Лермонтова,
А.Фета, А.К.Толстого и др., а также трактатов по эстетике, Соловьеву
принадлежат переводы Платона, Вергилия, Петрарки, Гофмана.
Умер Соловьев в с.Узкое под Москвой 31 июля (13 августа) 1900.
2. Анализ произведения
Итак, философ в своей книги пытается ответить на сложнейший вопрос: в чем
смысл человеческой эмоциональной любви (которую он почему-то называет
половой). И в первой части книги он убедительно доказывает, что смысл
половой любви, эмоциональной любовной страсти, никак не может заключаться в
простом продолжении рода. Соловьев также попутно разбивает философию, в
соответствии с которой эмоциональная человеческая любовь - это очень
усложненный способ естественного отбора, с помощью которого высшие силы
(Природа, Бог...) пытаются создать, вырастить некоего сверхчеловека, гения,
следующее звено эволюционной цепи...
Разбив эти философские концепции, Соловьев переходит к изложению и
развитию очень интересной идеи: половая любовь у людей не предназначена для
продолжения рода, а ее смысл, суть - в полной трансформации бытия, что
Соловьев очень интересно и достаточно убедительно доказывает на протяжении
всей книги.
Автор отталкивается от факта, что чувство любви - есть высшее
эмоциональное проявление человеческой сущности. Что ощущение любви - это
то, что хоть на мгновение, но поднимает человеческое сознание над
окружающей серой реальностью, словно бы показывает человеку другой мир. Но
потом практически сразу ощущение любви заменяется разочарованием, так как
(всего лишь в частности) разбивается идеализация объекта любви. И
практически каждый человек, хоть и имея какой-то опыт ощущения любви, рано
или поздно приходит к выводу, что любовь - иллюзия, что-то ментальное и
мгновенное, то чего нет. Но автор не соглашается с такой постановкой
ответа! "...если смотреть только на то, что обыкновенно бывает, на
фактический исход любви, то должно признать ее за мечту, временно
овладевающую нашим существом и исчезающую, не перейдя ни в какое дело (так
как деторождение не есть собственно дело любви). Но, признавая в силу
очевидности, что идеальный смысл любви не осуществляется в
действительности, должны ли мы признать его неосуществимым? (...) Было бы
совершенно несправедливо отрицать осуществимость любви только на том
основании, что она до сих пор никогда не была осуществлена: ведь в том же
положении находилось некогда и многое другое, например все науки и
искусства, гражданское общество, управление силами природы. Даже и самое
разумное сознание, прежде чем стать фактом в человеке, было только смутным
и безуспешным стремлением в мире животных. Сколько геологических и
биологических эпох прошло в неудачных попытках создать мозг, способный
стать органом для воплощения разумной мысли. Любовь для человека есть пока
то же, чем был разум для мира животного: она существует в своих зачатках
или задатках, но еще не на самом деле. И если огромные мировые периоды -
свидетели неосуществленного разума - не помешали ему наконец осуществиться,
то тем более неосуществленность любви в течение немногих сравнительно
тысячелетий, пережитых историческим человечеством, никак не дает права
заключить что-нибудь против ее будущей реализации. Следует только хорошо
помнить, что если действительность разумного сознания явилась в человеке,
но не чрез человека, то реализация любви, как высшая ступень к собственной
жизни самого человечества, должна произойти не только в нем, но и чрез
него. (...) Всем известно, что при любви непременно бывает особенная
идеализация любимого предмета, который представляется любящему совершенно в
другом свете, нежели в каком его видят посторонние люди. Я говорю здесь о
свете не в метафорическом только смысле, дело тут не в особенной только
нравственной и умственной оценке, а еще в особенном чувственном восприятии:
любящий действительно видит, зрительно воспринимает не то, что другие. И
для него, впрочем, этот любовный свет скоро исчезает, но следует ли отсюда,
что он был ложным, что это была только субъективная иллюзия?.."
Итак, утверждая, что любовь - это не иллюзия, автор пытается дать ей
определение и смысл. И в первом приближении Соловьев пытается дать
определение "половой любви", как "жертву эгоизма", он утверждает, что
основное зло эгоизма состоит не в том, что человек признаёт за собой
исключительное качество и наивысшую самооценку, по Соловьёву человек, как
сосредоточение жизненных сил и уникальность имеет полное на это право. Зло
появляется в том случае, если человек не признаёт исключительность других
людей, так как все люди равны. Любовь убивает этот эгоизм, так как любя,
человек признаёт исключительность другого человека – объекта своей любви.
Разобрав таким интересным образом природу эгоизма и его опасность, автор
переходит к одному из ключевых утверждений своей теории: суть половой любви
- в объединении двух индивидуальностей с "убитым эгом", вернее с эгом,
которое сумело выйти за пределы собственной индивидуальности и стать единым
как бы с "чужой" индивидуальностью, а "чужая" индивидуальность
соответственно вышла за пределы своего эго. Такое объединенное существо с
"убитыми эго и наполненное любовью", и есть в первом приближении, цель
человеческой любви.
Но Соловьев на этом не останавливается. Он признает, что при текущем
состоянии дел, все это - не более, чем красивая теория. А мешают ее
осуществлению вполне прозаичные вещи - материальная природа и смерть.
И философ переходит к доказательствам того, что конечная цель любви - | |
