|
Реферат: Эпоха серебряного века и Осип Мандельштам (Искусство и культура)
Вступление
Эпоха серебряного века и Осип Мандельштам
Эпохи одна от другой отличаются во времени, как страны в пространстве, и
когда говорится о нашем серебряном веке, мы предсталяем себе какое-то
яркое, динамичное, сравнительно благополучное время со своим особенным
ликом, резко отличающее от того, что было до, и что настало после. Эпоха
серебряного века длиною от силы в четверть века простирается между временем
Александра Ш и семнадцатым годом.1/
На протяжении серебряного века в нашей литературе проявило себя
четыре поколения поэтов: бальмонтовское (родившиеся в 60-е и начале 70-х
годов прошлого века), блоковское (родившиеся около 1880-го), гумилевское
(родившиеся около 1886 г.), и, наконец, поколение, родившееся в девяностые
годы: Г. Иванов, Г. Адамович, М. Цветаева, С. Есенин, В. Маяковский, О.
Мандельштам и др. 2/
В письме Мандельштама к Тынянову от 21 января 1937 года есть слова:
“Вот уже четверть века, как я, мешая важное с пустяками, наплываю на
русскую поэзию, но вскоре стихи мои сольются с ней, кое-что изменив в ее
строении и составе”. Все исполнилось, все сбылось. Его стихов невозможно
отторгнуть от полноты русской поэзии. Масштаб мандельштамовского творчества
- объективно уже вне споров.
Другое дело, что всегда будут люди, которых Мандельштам просто
раздражает; что же, в его мысли, в его поэзии, во всем его облике и впрямь
есть нечто царапающее, задевающее за живое, принуждающее к выбору между
преданностью, которая просит все, и нелюбовью, которая не примет ничего.
Отнестись к нему “академически”, то есть безразлично,- не удается.
Прописать бесприютную тень бесприютного поэта в ведомственном доме
отечественной литературы, отнести для него нишу в пантеоне и на этом
успокоиться - самая пустая затея. Уж какой там пантеон, когда у него нет
простой могилы, и это очень важная черта его судьбы.3/
----------------------------------------------------------------
1/ Воспоминания о серебряном веке. Сост. В. Крейд. М., Республика,
1993, с. 5-6.
2/ Там же, с. 11.
3/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная статья
С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 5.
Основная часть. РОССИЯ ОСИПА МАНДЕЛЬШТАМА
1. Истоки и универсализм поэзии Мандельштама
Осип Мандельштам родился в 1891 году в еврейской семье. От матери
Мандельштам унаследовал, наряду с предрасположенностью к сердечным
заболеваниям и музыкальностью, обостренное чувство звуков русского языка.
Мандельштам вспоминает: “Что хотела сказать семья? Я не знаю. Она была
косноязычна от рождения,- а между тем у нее было что сказать. Надо мной и
над многими современниками тяготеет косноязычие рождения. Мы учились не
говорить, а лепетать - и, лишь прислушиваясь к нарастающему шуму века и
выбеленные пеной его гребня, мы обрели язык.”1/
Мандельштам будучи евреем избирает быть русским поэтом - не просто
“русскоязычным”, а именно русским. И это решение не такое само собой
разумеющееся: начало века в России - время бурного развития еврейской
литературы, как на иврите и на идише, так, отчасти, и на русском языке.
Выбор сделан Мандельштамом в пользу русской поэзии и “христианской
культуры”. 2/
Мандельштам был потрясен примером Чаадаева - русского человека,
и притом человека пушкинской эпохи, то есть самой органичной эпохи русской
культуры, избравшего католическую идею единства. Мандельштам угадывает в
чаадаевой мысли освобождающий парадокс, родственный тем парадоксам, без
которых не мог жить он сам; не вопреки своему русскому естеству, а
благодаря ему, ведомый русским
-------------------------------------------------------------
1/Мандельштам О.Э. Сб. Четвертая проза. Шум времени, М., СП
Интерпринт, 1991, с. 94.
2/ Мандельштам О.Э. В 2-х т. Т.1. Стихотворения. Вступительная
статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 32.
духовным странничеством. “Мысль Чаадаева национальна в своих истоках, и там
где вливается в Рим. Только русский человек мог открыть этот запад...
Туда... Чаадаев принес нравственную свободу, дар русской земли, лучший
цветок, ею взращенный”,- писал Мандельштам в 1915 году в статье о
Чаадаеве.1/
И Мандельштам пожелал “не стать, а быть русским”. Mандельштам писал:
“Весь стройный мираж Петербурга был только сон, блистательный покров,
накинутый над бездной, а кругом простирался хаос иудейства, не родина, не
дом, не очаг, а именно хаос, незаконный утробный мир, откуда я вышел,
которого я боялся, о котором я смутно догадывался и бежал, всегда бежал”
.2/
В этом бегстве для мандельштамовской поэзии противоположение родимого
и страшного “утробного мира” и “тоски по мировой культуре”.
Соединяя в себе еврейство и Россию, мандельштамовская поэзия несет в
себе универсализм, соединяя в себе национальное русское православие и
национальный практикуляризм евреев. 3/
Посох мой, моя свобода -
Сердцевина бытия,
Скоро ль истиной народа
Станет истина моя?
Я земле не поклонился
Прежде, чем себя нашел;
Посох взял, развеселился
И в далекий Рим пошел.
А снега на черных пашнях
Не растают никогда,
И печаль моих домашних
Мне по-прежнему чужда.
-----------------------------------------------------------------
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т.1. Стихотворения.
Вступительная статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 33.
2/ Мандельштам О.Э. Сб. Четвертая проза. Шум Времени. М., СП
Интерпринт, 1991, с. 53.
3/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т.1. Стихотворения.
Вступительная статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 32.
Снег растает на утесах,
Солнце истины палим,
Прав народ, вручивший посох
Мне, увидевшему Рим!
2. Своеобразие поэзии Мандельштама
Первая русская революция и события, сопутствующие ей, для
мандельштамовского поколения совпали со вступлением в жизнь. В этот период
Мандельштама заинтересовала политика, но тогда, на переломе от отрочества к
юности, он оставил политику ради поэзии.
В мир русской традиции, как и в мир новой символистской, эстетической
культуры, Мандельштама ввел его учитель словесности В.В. Гиппиус. В ”Шуме
времени”, в главе специально посвященной В.В. Гиппиусу, Мандельштам пишет,
как много для него значит этот человек.1/
В творчестве Мандельштама заявляет о себе до упрямства последовательная
художническая воля, обходящаяся без демонстративного вызыва. Над техникой,
над образностью господствует принцип аскетической сдержанности. У него
преобладают рифмы “бедные”, часто глагольные или грамматические, создающие
ощущение красоты и прозрачности:
Никто тебя не проведет
По зеленеющим долинам,
И рокотаньем соловьиным
Никто тебя не позовет,-
Когда, закутанный плащом,
Не согревающим, но милым...
Все это сделано для того, чтобы рифма как таковая не становилась
самостоятельным источником возбуждения, не застилала собой чего-то иного. В
лексике ценится не столько богатство, сколько жесткий отбор.
--------------------------------------------------
1/ Мандельштам О.Э. Сб. Четвертая проза.Шум времени. М., СП
Интерпринт, 1991, с. 96.
Мандельштам избегает слов, чересчур бросающихся в глаза: у него нет ни
разгула изысканных архаизмов, как у Вячеслава Иванова, ни нагнетания
вульгаризмов, как у Маяковского, ни обилия неологизмов, как у Цветаевой, ни
наплыва бытовых оборотов и словечек, как у Пастернака. 1/
Есть целомудренные чары -
Высокий лад, глубокий мир,
Далеко от эфирных лир
Мной установленные лары.
У тщательно обмытых ниш
В часы внимательных закатов
Я слушаю моих пенатов
Всегда восторженную тишь.
3. Россия в поэзии и прозе О. Мандельшма
Начало первой мировой войны - рубеж времен:
Век мой, зверь мой, кто сумеет
Заглянуть в твои зрачки
И своею кровью склеит
Двух столетий позвонки?
Мандельштам отмечает, что прошло время окончательного прощания с
Россией Александра (Александра Ш и Александра Пушкина), Россией
европейской, классической, архитектурной. Но перед своим концом именно
обреченное “величие”,именно “исторические формы и идеи” обступают ум поэта.
В их внутренней опустошенности он должен убедиться - не из внешних событий,
а из внутреннего опыта усилий сочувствовать “миру державному”,
вчувствоваться в его строй. Он прощается с ним по-своему, перебирая старые
мотивы, приводя их в порядок, составляя для них средствами поэзии некий
каталог.2/
-------------------------------------------------------------------
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная статья
С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 14.
2/ Там же, с. 37.
В белом раю лежит богатырь:
Пахарь войны, пожилой мужик.
В серых глазах мировая ширь:
Великорусский державный лик.
Только святые умеют так
В благоуханном гробу лежать:
Выпростав руки, блаженства в знак,
Славу свою и покой вкушать.
Разве Россия не белый рай
И не веселые наши сны?
Радуйся, ратник, не умирай:
Внуки и правнуки спасены!
Здесь каждое слово выбрано по противоположности к стихотворению
“Посох”. Там - “черные пашни”, здесь - “веселые наши сны”. Там чаадаевский
образ России, здесь - славянофильский; и оба даны на уровне предельного
обобщения.
Говоря о прощании Мандельштама с имперской темой, необходимо сказать
об отношении Мандельштама к Петербургу. Петербург и его архитектура
всегда являлись для Мандельштама выражением властной, повелительной
гармонии. 1/
В мандельштамовской системе шифров, обреченный Петербург, именно в своем
качестве имперской столицы, эквивалентен той Иудее, о которой сказано, что
она, распяв Христа, “окаменела”и связывается со святым богоотступническим и
гибнущим Иерусалимом. Цвета, характеризующие базблагодатное иудейство - это
черный и желтый. Так вот именно эти цвета характеризуют петербургский “мир
державный” (цвета российского императорского штандарта).2/
Среди священников левитом молодым
На страже утренней он долго оставался.
Ночь иудейская сгущалася над ним,
И храм разрушенный угрюмо созидался
------------------------------------------------------------------
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т.1. Вступительная статья
С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 9.
2/ Там же, с 38.
Он говорил: небес тревожна желтизна.
Уж над Евфратом ночь, бегите, иереи!
А старцы думали: не наша в том вина;
Се черно-желтый цвет, се радость Иудеи.
“Погибающий Петербург, конец петербургского периода русской истории, -
комментирует это стихотворение Н.Я. Мандельштам, - вызывает в памяти гибель
Иерусалима. Гибель обоих городов тождественна: современный город погибает
за тот же грех, что и древний...”1/
Уходящий “державный мир” вызывает у поэта сложное и переплетение чувств.
Это и ужас, почти физический. Это и торжественность. Это и жалость.
В одной из глав “Шума времени”, посвященных поре гражданской войны,
возникает сюрреалистический образ “больного орла, жалкого, слепого, с
перебитыми лапами, - орла добровольческой армии”, двуглавой птицы,
копошащейся в углу жилища сердобольного полковника Цыбульского. 2/
Традиция русской литературы требовала ответа на политические события, но
такого ответа который выходил бы за пределы только политического, а потому
был бы противоречивым с любой однолинейно-политической точки зрения. И
впечатления 1917 года побудили поэта прямо-таки заговорить голосом Анри
Шенье, лучшего поэта революционной Франции, поэта-гражданина,
вдохновленного революцией и революцией умерщвленного. Согласно поэтической
вере Мандельштама, очень глубоко чувствующего кровь, - жертва, просто
потому, что она - жертва, достойна пафоса. То, что получилось у
Мандельштама дает понятие о подлинном Шенье больше, чем любой из переводов
французского поэта. 3/
-------------------------------------------------
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т.1. Вступительная статья
С. Аверницева. М., Худож. лит., 1990, с. 39.
2/ Мандельштам О.Э. Сб. Четвертая проза. Шум времени. М.,
СП Интерпринт, 1991, с.73.
3/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная статья
С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с.40.
Среди гражданских бурь и яростных личин,
Тончайшим гневом пламенея,
Ты шел бестрепетно, сбодный гражданин,
Куда вела тебя Психея.
И если для других восторженный народ
Венки свивает золотые -
Благословить тебя в далекий ад сойдет
Стопами легкими Россия.
Самым значительным из откликов Мандельштама на революцию 1917 года
было стихотворение “Сумерки свободы”. Его очень трудно подвести под рубрику
“принятия” или “непринятия” революции в тривиальном смысле, но тема отчания
звучит в нем очень громко:
Прославим, братья, сумерки свободы,
Великий сумеречный год!
В кипящие ночные воды
Опущен грузный лес тенет.
Восходишь ты в глухие годы, -
О, солнце, судия, народ.
Прославим роковое бремя,
Которое в слезах народный вождь берет.
Прославим власти сумрачное бремя,
Ее невыносимый гнет.
В ком сердце есть - тот должен слышать, время,
Как твой корабль ко дну идет.
Мы в легионы боевые
Связали ласточек - и вот
Не видно солнца; вся стихия
Щебечет, движется, живет;
Сквозь сети - сумерки густые -
Не видно солнца, и земля плывет.
Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,
Скрипучий поворот руля.
Земля плывет. Мужайтесь, мужи.
Как плугом, океан деля,
Мы будем помнить и в летейской стуже,
Что десяти небес нам стоила земля.
“Мужайтесь, мужи” - эти слова принадлежат не героической натуре, а
человеку хрупкому и впечатлительному, нуждающемуся как ребенок в помощи. И
все-таки они оправданы, и притом дважды: во-первых, уникальной
независимостью его мысли; во-вторых, постепенно созревающей от десятилетия
к десятилетию личной готовностью быть жертвой.
Происходящее в России “огромно”, и оно требует степени мужества,
которая была бы пропорциональна этой огромности. “Идеал совершенной
мужественности подготовлен стилем и практическими требованиями нашей эпохи.
Все стало тяжелее и громаднее, потому и человек должен стать тверже, так
как человек должен быть тверже всего на земле и относиться к ней, как алмаз
к стеклу”, - писал Мандельштам в 1922 г. в брошюре “О природе слова”. 1/
Поэты, укорененные в “старом мире, должны были в первые послеревюционные
годы решить для себя вопрос об эмиграции или отказе от нее. У Мандельштама
тема отказа появляется в 1920 году. И как только она крепнет, она
окрашивается в тона жертвенные, и притом отчетливо христианские. Символом
верности русской беде для Мандельштама становится Исаакиевский собор. После
прощальной глядки на Айя-Софию, символ вселенского православия, и на Сан-
Пьетро, символ вселенского католичества, взятые в единстве, сказано:
Не к вам влечется дух в годины тяжких бед,
Сюда влачится по ступеням
Широкопасмурным несчастья волчий след,
Ему ж вовеки не изменим:
Зане свободен раб, преодолевший страх,
И сохранилось свыше меры
В прохладных житницах в глубоких закромах
Зерно глубокой полной веры.
Начало 20-х годов является для Мандельштама периодом подъема для его
мысли и его поэзии. Но эмоциональный фон подъема, который зву-
------------------------------------------------------
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная
статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 41.
чит в стихотворении “В Петербурге мы сойдемся снова...”, очень естественно
соединяется с чувство обречности и физической болью тягот.1/
В Петербурге мы сойдемся снова,
Словно солнце мы похоронили в нем,
И блаженное, бессмысленное слово
В первый раз произнесем.
В черном бархате советской ночи,
В бархате всемирной пустоты,
Все поют блаженных жен родные очи,
Все цветут бессмертные цветы.
Дикой кошкой горбится столица,
На мосту патруль стоит,
Только злой мотор во мгле промчится
И кукушкой прокричит.
Мне не надо пропуска ночного,
Часовых я не боюсь:
За блаженное, бессмысленное слово
Я в ночи советской помолюсь.
Слышу легкий театральный шорох
И девическое “ах” -
И бессмертных роз огромный ворох
У Киприды на руках.
У костра мы греемся от скуки,
Может быть, века пройдут,
И блаженных жен родные руки
Легкий пепел соберут.
Где-то грядки красные партера,
Пышно взбиты шифоньерки лож,
Заводная кукла офицера -
Не для черных душ и низменных святош...
---------------------------------------------------------------------------
-
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная статья
С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 42-43.
Что ж, гаси, пожалуй, наши свечи
В черном бархате всемирной пустоты.
Все поют блаженных жен крутые плечи,
А ночного солнца не заметишь ты.
В статье “Слово и культура” Мандельштам пишет о том, что старая
русская культура еще жива и остается собою, но у нее, отрешенной от всех
своих внешних опор и предпосылок, словно открылось новое измерение.
О хрупком веселье русской культуры посреди гибельной стужи русской жизни
Мандельштамом сказаны самые пронзительные слова, которые когда-либо
говорились:
И живая ласточка упала
На горячие снега.
Это пятикратно повторенное под ударением “а” звучит как музыкальное
ламенто, в восторге которого боль и радость - одно и то же.
В статьях начала 20-х годов поэт будто бы торопится сказать самое
главное. В статье “Пшеница человеческая”, наперед изобличающей пустоту,
историческую неоправданность, тупиковость всех предостоящих попыток
обновить кровавый пафос государственного величия, дан ошеломляюще трезвый,
реалистический опыт о духовной ситуации эпохи масс, когда вышедшая из
послушания “пшеница“ не дает выпечь из себя “хлеба”, а традиционные символы
государственной “архитектуры” превращается в бутафорию. “Обстановка
политической жизни Европы как самостоятельного, катастрофического процесса,
завершившегося империалистической войной, совпало с прекращением
органического роста национальных идей, с повсеместным распадом
“народностей” на простое человеческое зерно, пшеницу, и теперь голосу этой
человеческой пшеницы, к голосу массы, как ее нынче косноязычно называют, мы
должы прислушаться, чтобы понять, что происходит с нами и что нам готовит
грядущий день”, - писал Мандельштам.1/
Какие бы превратности не постигали хрупкое равновесие нервов
Мандельштама, какие бы зигзаги не прочерчивало его поведение в повседневной
жизни, его неподкупная мысль вглядывалась
-----------------------------------------------------------------
-----
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная
статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 43-44.
в происходящее твердо, без паники, без эйфории и ставила вопросы по
существу.
Равновесие, которым отмечено лучшее, что писал Мандельштам в начале
20-х годов, - равновесие тревог и надежд в осмыслении времени, оеспеченное
сознанием независимости собственной мысли, да и культуры в целом, и
равновесие темнот и ясности в облике стиха, обеспеченное тем, что поэт
называл чувством внутренней правоты, - уже к середие десятилетия
оказывается буквально взорванным.1/
Нельзя дышать, и твердь кишит червями
И ни одна звезда не говорит...
Для поэта страшнее внешней угрозы - угроза потерять чувство внутренней
правоты, усомниться в своем отношении к слову. Этого не сравнить ни с
какими неуютными обстоятельствами. Конечно, внутрення угроза в конечном
счете тоже связана с состоянием общества, но иной. более тонкой, связью;
дело не в том, что поэт со страхом оглядывается на кого-то, - просто
воздух, который он находит в своей собственной груди, зависит в своем
качестве от атмосферы общества. Голос, так властно звучавший в “Камне” и в
“Trisia”, становится судорожным и напряженным.
Трудная попытка уйти от самого себя запечатлена прежде всего в
“Грифельной оде”. Там примечательна не только густая темнота образов,
решительно нарастающая, не оставляющая мест ни для какой прозрачности, ни
для чего “дневного”2/:
Как мертвый шершень возле сот,
День пестрый выметен с позором.
И ночь-коршунница несет
Горящий мел и грифель кормит.
С иконоборческой доски
Стереть дневные впечатленья
И, как птенца, стряхнуть с руки
Уже прозрачные виденья!
----------------------------------------------------------------------------
---
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная
статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 45-46.
2/ Там же, с. 49.
Мандельштама постигает творческий кризис: ни одного стихотворения за
пять лет. Годы, когда не было стихов, заняты работой над прозой.
В 1928 г. Мандельштам писал, отвечая на анкету под заглавием “Советский
писатель и Октябрь”: “Октябрьская революция не могла не повлиять на мою
работу, так как отняла у меня “биографию”, ощущение личной значимости, Я
благодарен ей за то, что она раз навсегда положила конец духовной
обеспеченности и существованию на культурную ренту...”1/
В том же, 1928 г. выходит “Египетская марка”, где тема отталкивания от
себя доведена до надрыва, до транса:
“Старшно подумать, что наша жизнь - это повесть без фабулы и героя,
сделанная из пустоты и стекла, из горячего лепета одних отступлений, из
петербургского инфлуэнцного бреда”2/
У Мандельштама нет каких-то особенно филантропических тем; но ведь и
Пушкин не был сентиментальным моралистом, когда подвел итоги своих
поэтических заслуг в строке: “И милость к падшим призывал”. Дело не в
морали, дело в поэзии. Согласно пушкинской вере, унаследованной
Мандельштамом, поэзия не может дышать воздухом казней. Заступаясь за
приговоренных к смерти, Мандельштам не знал, что вскоре заступничество
понадобится ему самому.
Постигшие Мандельштама злоключения, несовместимость вольного поэта с
“литературой”, столь быстро адаптирующейся и умеющей доказать кому надо
собственную нужность. Сверхличной темой для Мандельштама становится - то,
что происходит со страной2/ :
Приказчик на Ордынке работницу обвесил - убей его!
Кассирша обсчиталась на пятак - убей ее!
Директор сдуру подмахнул чепуху - убей его!
Мужик припрятал в амбаре рожь - убей его!
Настоящая правда - страшна. В поэзию Мандельштама входят темы,
разработанные перед этим в прозе. Поэт принял свою судьбу, возобновляя
внутреннее согласие на жертву:
А мог бы жизнь просвистать скворцом,
-------------------------------------------------------------------------
1/ Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. Т. 1. Вступительная
статья С. Аверинцева. М., Худож. лит., 1990, с. 49.
2/ Там же, с. 50.
Заесть ореховым пирогом,
Да, видно, нельзя никак...
Но его мужество - мужество отчаяния. “Были мы люди, а стали людье”. У
него никогда еще не было этих неистовых интонаций, выражающих состояние
души, когда последние силы собраны, как в кулак:
По губам меня помажет
Пустота,
Строгий кукиш мне покажет
Нищета.
Поэзия Мандельштама становится в начале 30-х годов поэзией вызова,
гнева, негодования:
Пора вам знать, я тоже современник,
Я человек эпохи Москвошвея, -
Смотри, как на мне топорщится пиджак,
Как я ступать и говорить умею!
Попробуйте меня от века оторвать, -
Ручаюсь вам - себе свернете шею!
В ноябре 1933 года Мандельштамом были написаны стихи против Сталина
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца...
13 мая 1934 года Мандельштам был арестован и выслан в Чердынь. Арест
очень тяжело сказался на Мандельштаме, временами у него наступало
помрачение сознания. Не признавая и все же каждодневно ощушая себя “тенью”,
изверженной из мира людей, поэт проходит через свое последнее искушение:
поддаться иллюзорному соблазну вернуться в жизнь. Так возникает “Ода
Сталину”. И все-таки работа над “Одой” не могла не быть помрачением ума и
саморазрушением гения.
2 мая 1938 года повторный арест. В лагере под Владивостоком 27 декабря
1938 года Осип Мандельштам умер. Все было кончено. Все было впереди. 1/
З а к л ю ч е н и е
Поэзия Мандельштама -память русской культуры
Серебряный век русской культуры закончился после 1917 года, с началом
гражданской войны. В двадцатые годы еще продолжалась инерция, ибо такая
широкая и могучая волна, каким был наш серебряный век, не могла не
двигаться некоторое время, прежде чем обрушиться и разбиться. Еще были живы
большинство людей, творчеством которых был создан серебряный век, но сама
эпоха закончилась. Остался холодный лунный пейзаж без атмосферы. Но со
второй половины 50-х годов, едва отпустил страх, списки мандельштамовских
стихов начинают расходиться по рукам, служа заветным паролем для тех, кто
хранил память культуры. Для многих мандельштамовская поэзия становиться
формирующим, воспитывающим переживанием. Оказывается, что слух новых
поколений подготовлен и настроен на поэзию Осипа Мандельштама.2/
О своей песни Мандельштам сказал: “Утеха для друзей и для врагов
смола”. Без темных лучей вражды спектр того ореола, в котором является нам
мандельштамовская поэзия, неполон. Если эти лучи погаснут, Мандельштам
перестанет тревожить и озадачивать нас.
----------------------------------------------------------------------------
-
1/Мандельштам О.Э. Собрания произведений:. Сост., подг. текста и
прим. С.В. Василенко и Ю.Л. Фрейдина. М., Республика, 1992,
с. 395.
2/ Воспоминания о серебряном веке. Сост. В. Крейд. М., Республика,
1993, с. 7.
СПИСОК
ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Мандельштам О.Э. Сочинения. В 2-х т. М., Худож. лит., 1990.
2. Мандельштам О.Э. Собрание произведений. Стихотворения/ Сост., подг.
текста и прим. С.В. Василенко и Ю.Л. Фрейдина. М., Республика, 1992.
3. Воспоминания о серебряном веке. Сост. В. Крейд. М., Респуб-
лика, 1993.
4. Мандельштам О.Э. Сб. Четвертая проза. В 2- т. М., СП Интерпринт,
1991.
ПЛАН РЕФЕРАТА
I. Вступление. Эпоха серебряного века и Осип Мандельштам.
П. Основаня часть. Россия Осипа Мандельштама:
1. Истоки и универсализм поэзии Мандельштама
2. Своеобразие поэзии Мандельштама.
3. Россия в поэзии и прозе О. Мандельштама
Ш. Заключение. Поэзия Мандельштама - память русской культуры.
Реферат на тему: Эрмитаж
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
Формирование музея и музейных коллекций. Музейные здания.
Отделы и выставки Эрмитажа.
Отдел истории культуры и искусства античного мира
Культура и искусство Древнего Рима
Культура и искусство Древней Греции
Отдел истории западноевропейского искусства
Искусство Италии XIV-XVIII вв.
Искусство Испании XVI-XVIII вв.
Выставка западноевропейского оружия XV-XVII вв.
Искусство Фландрии XVII в.
Искусство Голландии XVII в.
Искусство Франции XV-XVIII вв.
Искусство Англии XVII-XIX вв.
Отдел истории первобытной культуры.
Памятники первобытной культуры на территории бывшего СССР.
Культура и искусство ранних кочевников Алтая
Отдел истории культуры и искусства стран Востока.
Культура и искусство народов средней Азии
Культура и искусство Византии
Культура и искусство Ирана.
Отдел истории русской культуры.
Выставка «Материалы по истории русской культуры XVIII в.
Русская культура конца XVII – первой четверти XVIIIв.
Выставка «Искусство Германии XV-XVIIвв.
Обзор некоторых экспонатов музея.
Значение Эрмитажа как сокровищницы мировой культуры.
Заключение
Список литературы.
Введение
В центре Санкт-Петербурга, на набережной Невы, напротив
Петропавловской крепости, расположен крупнейший в России музей –
Государственный ордена Ленина Эрмитаж. В его коллекциях хранится около трех
миллионов экспонатов – произведений живописи, скульптуры, графики,
предметов прикладного искусства, монет, орденов и знаков, образцов оружия,
археологических памятников и других ценностей, созданных многими народами
мира с древнейших времен до наших дней.
По масштабам и значению коллекций в один ряд с Эрмитажем могут быть
поставлены лишь Британский музей в Лондоне и Лувр в Париже. Большой
многоплановостью отличаются материалы, сосредоточенные в Эрмитаже. «В одном
ряду культурных ценностей здесь оказываются полотна гениальных живописцев и
уникальный фрагмент древней ткани, монументальная скульптура и филигранно
тонкие ювелирные изделия, неолитические наскальные изображения и
графические листы ХХ столетия, памятники древности и современности»[1].
Эрмитаж – это удивительный мир, полный чудес. Коллекции музея всегда
привлекали, и продолжают привлекать тысячи людей, разных возрастов и
профессий, разных стран и народов, разных поколений и разного
мировоззрения. И каждый может найти там то, что необходимо именно его душе.
Поистине редкостное единство: коллекций столь высокого уровня, красота
архитектурного обрамления, значительность исторических ассоциаций – все это
влечет к себе людей, составляя яркую, неповторимую особенность сегодняшнего
Эрмитажа.
1. Формирование музея и музейных коллекций.
Музейные здания.
1764 год принято считать датой основания Эрмитажа. Тогда в
собственность императрицы Екатерины II из Берлина поступила коллекция
крупного негоцианта Гоцковского. Желая погасить свою задолженность русской
казне, он предложил вместо денег богатейшее собрание западноевропейской
живописи, включавшее 225 картин.
Коллекция Гоцковского положила начало систематическому собирательству
художественных ценностей и составила ядро будущего музейного собрания, хотя
еще в начале 60-х годов XVIII века много художественных ценностей – картин,
скульптуры, разных камней, гобеленов, принадлежащих императорской семье, -
находилось в Зимнем дворце.
В настоящее время Зимний дворец у нас, прежде всего, ассоциируется с
Эрмитажем. Он доминирует в ансамбле из пяти музейных зданий. «…парадный и
величественный вид так соответствует масштабам и значению музея, что
невольно кажется, будто дворец предназначался для размещения музейных
коллекций».[2]
Однако, Зимний дворец, возведенный в 1754-1762 гг. известным русским
архитектором Б. Растрелли, до февраля 1917 года был резиденцией царя и лишь
в 1920-1930-х годах был передан музею. А зданием, – основоположником
Эрмитажа можно считать Малый Эрмитаж, выстроенный в 1764-1755 годах по
проекту архитекторов Ю.М. Фельтена и Ж.-Б. Валлен-Деламота рядом с Зимним
дворцом. Здание Малого Эрмитажа, как и все остальные здания этого музейного
комплекса, само является уникальным явлением. «С присущей ему сдержанностью
и простотой архитектурного решения оно является выдающимся произведением
раннего классицизма»[3].
Создавая Малый Эрмитаж, архитекторы стремились удачнее соотнести фасад
этого павильона с фасадом Зимнего дворца. В дальнейшем и все соседние
здания строились с тем же расчетом. Высота крыш, расположение окон, сильно
выступающие карнизы над бельэтажем должны были создать единые линии,
которые связывали разные по протяженности и оформлению здания в стройный
ансамбль. Название этого здания связано с его первоначальным назначением.
Здесь проходили дворцовые приемы, но особого, интимного плана. Екатерина II
приглашала сюда избранный, узкий круг друзей и приближенных, всячески
подчеркивая непринужденный, неофициальный характер этих приемов. От
французского слова l’hermitage, то есть «приют отшельника», здание, а позже
и весь музей получили название «Эрмитаж».
Получение коллекции Гоцковского, состоявшей преимущественно из картин
голландской и фламандской школ, вызвало интерес
Екатерины II, а также явилось предметом ее гордости. Можно полагать, что
это было одним из факторов, который побудил ее к дальнейшему
коллекционированию живописи. Агенты за границей, русские послы (в частности
большой знаток искусства, князь Ю.А. Голицын – посол во Франции и
Голландии) получают указания следить за аукционами художественных ценностей
и приобретать произведения искусства для императрицы.
Так, на протяжении 1767-1768 годов Д.А. Голицыну удается купить шедевр
кисти Рембрандта «Возвращение блудного сына» и на аукционах и распродажах –
десятки других картин западноевропейских мастеров.
Особо важное значение для формирования картинной галереи Эрмитажа
имела покупка трех первоклассных коллекций – Брюля, Кроза и Уолполя.
В Дрездене у наследников графа Брюля, влиятельного министра
саксонского короля Августа III, куплено около шестисот полотен голландской,
фламандской, французской, итальянской, немецкой школ. В их числе ряд
шедевров, по сей день составляющих славу Эрмитажа: «Портрет старика в
красном» Рембрандта, «Персей и Андромеда» Рубенса, полотно Пуссена «Снятие
с креста», картина Ватто «Затруднительное положение», «Получение письма»
Терборха. Из коллекции Брюля в Эрмитаж поступило первоклассное собрание
видов Дрездена, исполненных итальянцем Белотто по заказу графа, а также
огромное количество гравюр и рисунков. Последние значительно пополнили
эрмитажную коллекцию, в которой были рисунки и картины, купленные за год до
этого у графа Кобенцля в Брюсселе.
Не все покупки достигали берегов русской столицы. В 1771 году буря
разбила следовавший из Голландии корабль, в трюмах которого находились
голландские картины, приобретенные в Гааге в 1771 г. Весь ценный груз
оказался на дне Северного моря.
В 1772 году в Париже сделана сенсационная покупка прославленного
собрания Пьера Кроза, которое сложилось в первой половине XVIII века и
являлось одним из лучших во Франции. В художественном отношении это было
одно из самых ценных поступлений за всю историю Эрмитажа. Коллекция Кроза
обогатила музей такими шедеврами как «Даная», «Святое семейство» и еще пять
картин Рембрандта, «Мадонна с безбородым Иосифом» Рафаэля, «Юдифь»
Джорджоне, «Даная» Тициана, картины Веронезе, Тинторетто, Ван Дейка, Л.
Ленена, Пуссена, Ватто, Шардена и др. К числу важнейших принадлежало и
произведение нидерландского мастера Лукаса ван Лейдена «Исцеление
иерихонского слепца».
В 1779 году в Лондоне была приобретена большая коллекция, составленная
еще в первой половине столетия известным коллекционером лордом Уолполем,
долгое время занимавшим пост премьер-министра Англии. 198 картин
перекочевали из Англии в Петербург, пополнив коллекцию Эрмитажа
произведениями Ван Дейка, Иорданса, Снейдерса, Пуссена и одним полотном
Рембрандта «Жертвоприношение Авраама».
В 1781 году было сделано последнее в XVIII веке крупное приобретение
для Эрмитажа – купленное целиком парижское собрание графа Бодуэна. В числе
119 картин, преимущественно голландской и фламандской школ, музей обрел
сразу девять картин Рембрандта, шесть полотен Ван Дейка, три пейзажа
Рейсдала.
Большую роль в формировании Эрмитажа в XVIII веке играли
многочисленные заказы художникам разных стран Европы. Так, в 1766 г. Шарден
исполняет для петербургской Академии художеств «Натюрморт с атрибутами
искусств». Президент лондонской Академии художеств Рейнолдс пишет для
Екатерины II огромное полотно «Младенец Геракл, удушающий змей», а для
Потемкина – «Воздержанность Сципиона Африканского».
Великолепный подбор работ крупнейших живописцев выдвинул картинную
галерею Эрмитажа уже в конце 18 века на одно из первых мест в Европе. В
1774 году на французском языке был отпечатан первый каталог Эрмитажа, и там
значилось 2080 картин и полотен.
Приобретения XVIII века не исчерпывались живописью. В это же время
начинает складываться уникальное собрание глиптики (ручных камней).
В 1770-1780-х годах одна за другой для Эрмитажа приобретаются
великолепные коллекции французского дипломата барона Де Бретейля,
французского герцога Орлеанского и многие другие. В их состав входили
геммы, как античные, так и нового времени. По заказам Екатерины II работают
крупнейшие мастера Западной Европы, в частности английские резчики братья
Браун. В результате заказов и покупок в Эрмитаже сложилось уникальное
собрание их работ, насчитывающее около двухсот резных камней – почти
половину их творческого наследия.
В 1770-х годах в Эрмитаже начали появляться нумизматические, а в 1780-
х годах – минералогические экспонаты.
Среди ценных материалов, собранных в Эрмитаже во второй половине XVIII
века, были и книги. В 1779 году была куплена библиотека Вольтера, ставшая
одной из самых знаменитых и недоступных достопримечательностей Эрмитажа. В
1785 году в Эрмитаж прибывает библиотека Дидро, купленная Екатериной II еще
в 1765 году при жизни философа. «Великая мастерица создавать сама себе
славу Екатерина, узнав о денежных затруднениях Дидро, купила его
библиотеку, оставила ее в пожизненном владении философа и назначила его
библиотекарем с выплатой ему жалованья за 50 лет вперед»[4]
Помимо картин и книг, эстампы, монеты и медали, мебель, фарфор,
серебро, табакерки, часы, минералы и многие другие высокохудожественные
изделия заполняли залы Эрмитажа. Все новые поступления размещались в
основном в залах Малого Эрмитажа, в галереях, где и без того уже было
тесно. Быстрый рост коллекций требовал дальнейшего расширения выставочных
помещений. В 1771-1787 годах по проекту архитектора Ю.М. Фельтена
возводится здание Большого Эрмитажа (которое позже стало называться Старым
Эрмитажем). На втором и частично третьем этажах этого здания разместились
коллекции. Сооружение отличается строгой простотой и монументальностью и
представляет собой образец «безордерного» классического здания конца XVIII
века.
По другую сторону Зимней канавки на месте Зимнего дворца Петра I в
1783-1787 годах выстроен Эрмитажный театр. Его творцом является архитектор
Джакомо Кваренги. Фасад Эрмитажного театра выдержан в духе строгого
русского классицизма конца XVIII века.
В первое время здесь ставились спектакли для императорской семьи.
Позже, в XIX и XX веках, на подмостках этого театра выступали многие
крупные мастера русской сцены. Сейчас в Эрмитажном театре работает лекторий
музея.
С начала XIX века в Эрмитаж начинают систематически поступать картины
русских живописцев, с 1825 года существует специальная экспозиция русского
искусства. Впоследствии эти фонды были переданы в Русский музей, основанный
в 1895 году.
В годы французской революции и в период последовавших за ней бурных
международных событий и наполеоновских войн систематический рост коллекций
Эрмитажа на некоторое время приостановился. После заключения Парижского
мира вновь предпринимаются шаги к увеличению музейного собрания, однако в
целом собирательство идет уже не в столь широком масштабе, как в
предшествующем столетии.
В 1814 году было сделано первое крупное приобретение XIX века – 38
картин галереи Мальмезонского дворца, принадлежавших первой жене Наполеона,
императрице Жозефине Богарне. Среди полотен были «Снятие с креста» Рубенса
и одноименное произведение Рембрандта, такие известные картины как «Ферма»
Поттера, «Утро», «Полдень», «Вечер» и «Ночь» Клода Лоррена и др.
В 1814 году в Амстердаме были приобретены полотна из коллекции
английского банкира Кузвельта, фактически положившие начало собранию
испанской живописи в Эрмитаже. Еще несколько полотен испанских художников
поступают в 1831 и 1834 году.
Отзвуком героических побед в Отечественной войне 1812 года явилось
создание в 1819-1826 годах Военной галереи Зимнего дворца, на стенах
которой были помещены 332 портрета военачальников, исполненных кистью
англичанина Дж. Доу и двух его русских помощников – А.В Полякова и В.А.
Голике.
С начала XIX века, очень медленно, Эрмитаж обретает самые начальные,
еще непрочные формы музейной организации. Создается несколько отделений,
вверенных хранителям. Но при этом Эрмитаж по-прежнему остается чисто
дворцовым музеем, находящимся в ведении придворной конторы.
Неудовлетворенность положения, в котором находился Эрмитаж, особенно
ощущалась по сравнению с европейскими музеями. Некоторые из них уже были
открыты для публики: Лувр, Дрезденская галерея, Прадо. Необходимость
реорганизации Эрмитажа, превращения его в публичный музей для России
становилась все более очевидной.
Необходимо было построить специальное музейное помещение. В 1839 году
архитекторы В.П. Стасов и Н.Е. Ефимов приступают к возведению Нового
Эрмитажа. Масштаб залов, конструкция перекрытий с особыми застекленными
окнами на потолке, одноцветная, равномерная окраска плоских стен, удобных
для развешивания больших картин, - все создавалось с учетом специфических
требований музея.
В 1852 году состоялось открытие публичного музея, т.е. музея,
доступного для публики. Тем не менее, еще долгое время выдавалось крайне
мало входных билетов, и продолжали существовать разного рода
ограничительные правила. Учет посетителей был строжайший.
Лишь в 1863 году был открыт свободный доступ в музей. С этого времени
посещаемость стала быстро расти, и достигла в канун первой мировой войны
внушительной по тем временам цифры – 180 000 человек в год.
Во второй половине XIX – начале XX века собрание Эрмитажа значительно
пополнилось не только за счет покупок за рубежом, но и благодаря
поступлению отечественных коллекций, а также материалов раскопок, которые
проводились под наблюдением Археологической комиссии, созданной в 1859
году. Некоторые приобретения имели для музея особо важное значение. Так,
коллекция маркиза Кампана, поступившая в 1866 году, содержала ценные и
разнообразные памятники античного искусства (скульптуры и керамики, и в том
числе знаменитая «царица ваз», статуи Августа, Юпитера и т.п.)
Значительно пополнили коллекции Эрмитажа собрание
А.П. Базилевского, купленное в Париже в 1884-85 г. (памятники византийской
культуры, первоклассные произведения прикладного искусства и др.), картины
из галереи дворца Барбариго в Венеции, купленные в 1850 году, собрание
французского маршала Сульто (1852г.), которое принесло шесть картин Тициана
из восьми, которыми располагает ныне музей.
Покупка в 1866 году в Милане «Мадонны Литта» Леонардо да Винчи, а в
1870 году в Перудже «Мадонны Контестабиле» Рафаэля и, наконец, в 1912 году
в Петербурге «Мадонны Бенуа» Леонардо да Винчи восполнили существовавший
пробел в показе творчества великих мастеров итальянского Возрождения.
Передача в 1885 году коллекции Царскосельского арсенала обогатила
Эрмитаж великолепными образцами западноевропейского и восточного оружия,
многие из которых уникальны.
Совершенно особое место в истории Эрмитажа занимает купленное в 1910
году у знаменитого русского графа П.П. Семенова-Тян-Шанского собрание
картин голландской и фламандской школ. Составлявшееся в течение полувека,
оно насчитывало около семисот работ. Крайне важно, что ученый собрал свою
коллекцию именно для Эрмитажа, отказываясь от более выгодных предложений.
Работы в этой коллекции были не всегда первоклассные, но принадлежащие
кисти самых разных и порою редких, не представленных ныне даже в музеях
самой Голландии мастеров.
Важную роль в пополнении коллекции в начале XX сыграли дары. Среди них
выделяются «Похищение сабинянок» Тьеполо, поступившее в 1910 году от С.М.
Волконского, картина «Апостолы Петр и Павел» Эль Греко, отданная музею в
1911 году П.П. Дурново. Подаренная в августе 1917 года академиком И.И.
Толстым коллекция русских монет и медалей увеличила уже имевшиеся собрания
почти в 4 раза.
Большую ценность представили переданные в 1911 году по завещанию из
коллекции Г.С. Строганова в Риме «Мадонна» Симона Мартини и из собрания
П.С. Строганова в Петербурге «Поклонение младенцу Христа» Филиппино Липпи.
Перед началом первой империалистической войны в Эрмитаже насчитывалось
уже 673 000 экспонатов.
Во время войны связи с военными действиями коллекции были временно
эвакуированы в Москву и Эрмитаж закрыт. Возобновил он свою работу уже в
1919-21 году как советский музей. Музею, располагавшемуся в
предреволюционном году в одном здании Нового Эрмитажа, были переданы
помещения Старого и Малого Эрмитажей. С 1922 года музей постепенно занимает
все большее количество залов Зимнего дворца, и, наконец, после
Отечественной войны все здание целиком.
В 1920-х годах значительное количество памятников пришло из
национализированных царских дворцов – Зимнего, Аничкова, Мраморного и
других. Немаловажны были поступления и из пригородных дворцов, в которых к
началу ХХ века скопилось значительное количество картин, в том числе ранее
входивших в состав Эрмитажа. Так, из Гатчинского дворца в музей вернулась
серия видов Дрездена работы Белотто и «Бегство в Египет» Тициана. Оттуда же
Эрмитаж получил прекрасный «Пейзаж» Гварди, картины Маньяско, Батони и
других итальянских художников XVIII века, полотно школы Рубенса «Сусанна и
старцы». Из Мраморного дворца поступило известное поступление Сурбарана
«Распятие». Голландская коллекция пополнилась работами XIX века,
находившимися в Аничковом дворце.
Тогда же в Эрмитаж были переданы художественные сокровища из
национализированных частных коллекций и собраний. Целиком или частично в
Эрмитаж поступили исключительно ценные собрания аристократических домов
Олив, Мятлевых, Воронцовых-Дашковых, Паскевича, Мусиной-Пушкиной,
Горчаковых, Гагариных и других.
Весьма существенными для роста музея оказались передачи из различных
институтов, обществ и комиссий. Так, из музея Общества поощрения художников
были получены западноевропейские ткани и вышивки, немецкая и нидерландская
деревянная скульптура, французская и итальянская бронза. Материалы,
частично возвращенные в 1931 году Советскому правительству Русским
археологическим институтом в Константинополе, влились в античные и
восточные коллекции музея. Оттуда же пришли превосходные памятники Византии
и древней Пальмиры. Передачи Академии наук, Ленинградского университета,
Археологического общества и многих других учреждений преумножили
нумизматические коллекции Эрмитажа.
В состав Эрмитажа вошел также и целый ряд первоклассных личных
собраний деятелей русской науки и искусства: выдающегося египтолога Б.А.
Тураева, ученого-археолога Н.И. Веселовского, собирателя среднеазиатских
памятников Б.Н. Кастальского, многолетнего руководителя Археологической
комиссии А.А. Бобринского. В Античный зал Эрмитажа поступили от академика
живописи
М.П. Боткина замечательные расписные вазы, от коллекционера
А.И. Нелидова ювелирные изделия, от профессора античной филологии и ученого-
нумизмата И.И. Толстого бронзы, терракоты, стекло. Раздел графики
пополнился почти 4300 листами, завещанными художником и сотрудником
Эрмитажа С.П. Яремичем.
Большую ценность представили многочисленные передачи из других музеев
страны. Среди важнейших были картины знаменитой Кушелевской галереи, в 1862
году поступившей по завещанию ее владельца, графа Н.А. Кушелева-Безбородко,
в Музей академии художеств и в 1922 году переведенной в Эрмитаж. Из Музея
Академии художеств Эрмитаж получил и большое количество (около пятнадцати
тысяч) рисунков и гравюр, а также часть скульптурного собрания этого музея.
Богатейшими коллекциями пополнился Эрмитаж в разные сроки из Музея
художественно-промышленного училища Штиглица. Здесь были первоклассные
произведения западного и восточного прикладного искусства, в частности
иранские и турецкие ковры и ткани, изразцы и керамика, многочисленные
бронзовые изделия, отдельные памятники византийского искусства,
иллюминированные рукописные книги, около девяти тысяч рисунков, свыше
пятидесяти тысяч графических листов, касающихся прикладного искусства, и
многое другое.
В 1933 году Эрмитаж получил из Русского музея ценнейшие
археологические материалы, доставленные экспедициями русского
путешественника П.К. Козлова из древнего тангутского города Хара-Хото в
1909 и 1926 годах. Его всемирно известные находки 1924-1925 годов из
гуннских могильников в горах Ноин-Улы (Монголия) поступили в 1934 году.
Тогда же Музей антропологии и этнографии Академии наук передает
Эрмитажу интереснейшие памятники буддийского искусства – лёссовую
скульптуру и части стенных росписей средневековых пещерных храмов
Синьцзяна, привезенные экспедициями академика С.Ф. Ольденбурга в начале ХХ
столетия.
Из бывшего Азиатского музея приходит знаменитая коллекция восточных
монет, на основе которой в свое время была составлена классификация монет
Востока, принятая во всем мире.
Передачи из различных музеев страны продолжались и в последующие годы.
С 1934 года музей возглавил выдающийся востоковед, академик И.А.
Орбели – руководитель Отдела Востока. Он стал директором Эрмитажа в период
разработки нового профиля музея и в трудные военные годы. В это время
Эрмитаж превратился в один из крупнейших в мире музеев истории культуры и
искусства.
Один за другим создаются новые отделы Эрмитажа.
Еще в 1920 году был образован Отдел Востока, скоро превратившийся в
значительный центр советской востоковедческой науки.
В 1931 году возникает Отдел истории первобытной культуры, хранящий
материалы древнейшего исторического прошлого территории Советского Союза.
Наконец, в апреле 1941 года был сформирован Отдел истории русской
культуры, начавший развиваться фактически уже в послевоенное время.
Нельзя обойти вниманием подвиг Эрмитажа во время Великой Отечественной
войны.
Нападение гитлеровской Германии прервало деятельность музея. В первые
же дни войны все ценности были тщательно упакованы и подготовлены к
эвакуации. 30 июня 1941 года на восток ушел первый эшелон с наиболее
ценными произведениями искусства. В глубокий тыл на Урал было отправлено
всего 1 117 000 экспонатов. Остальные, главным образом предметы убранства,
спустили в подвалы Зимнего дворца.
Фашистские воздушные бомбардировки и артиллерийский обстрел нанесли
зданиям Эрмитажа значительный урон. Были повреждены портик Нового Эрмитажа,
Гербовый и Николаевский залы и некоторые другие помещения. В окнах были
выбиты стекла, от сырости и холода пострадали росписи плафонов и стен,
лепка и позолота, наборные полы художественной работы.
Еще в период фашистской блокады Ленинграда разрабатывались планы
восстановления музея. И как только враг был отброшен от стен города,
начались реставрационные работы. На это не только были ассигнованы огромные
средства, но и выделены кадры высококвалифицированных мастеров различных
специальностей – лепщиков, позолотчиков, паркетчиков.
8 ноября 1945 года, после четырехлетнего перерыва, распахнулись двери
музея, для обозрения посетителей были открыты первые 65 залов.
Музей снова открыл свои гостеприимные двери для всех.
В Эрмитаже продолжают расширяться и формироваться залы и коллекции.
Так, картинная галерея преобразуется в Отдел западноевропейского искусства
– самый крупный в музее, в комплектовании, систематизации и изучении фондов
которого принимает участие большое число высококвалифицированных
специалистов. В фонды отдела вошли не только живопись, рисунки, гравюры, но
и скульптура и богатейшие коллекции всех видов прикладного искусства. Были
не только существенно расширены ранее сложившиеся разделы, но, что весьма
важно, восполнены имевшиеся пробелы собрания. Так, появились произведения
итальянских мастеров XIII-XIV веков, французских и нидерландских XV-XVI
столетий. Создается большая экспозиция французского искусства XIX-начала XX
века. Для роста этого раздела Эрмитажа особое значение имела передача, уже
в послевоенное время, более трехсот полотен, скульптуры и экспонатов из
московского музея новой западной живописи, в свое время сформированного на
основе богатейших коллекций картин импрессионистов и постимпрессионистов,
принадлежавших известным московским меценатам С. Щукину и М. Морозову. Это
приобретение выдвинуло эрмитажное собрание произведений искусства XIX-
первой половины ХХ века на одно из первых мест в мире.
Интенсивно увеличивались археологические коллекции музея.
Уникальные материалы пришли в Эрмитаж в результате раскопок
высокогорных курганов урочища Пазырык на Алтае, которые велись в 1929, 1947-
1949 годах.
В течение многих полевых сезонов на холме Кармир-Блур, близ Еревана,
проводились раскопки крепости Тейшебаини. Найденные памятники поступили в
Исторический музей Армении и в Эрмитаж. Находки сформировали в музее
отдельную экспозицию.
Археологические раскопки последних лет, ведущиеся близи Самарканда,
обогатили коллекции Эрмитажа редкостными стенными росписями и лёссовой
скульптурой средневекового Пенджикента.
Уникальные ткани и одежды были найдены в могильнике Мощевая Балка на
Кавказе.
Скульптура и предметы прикладного искусства, сосредоточившие за
последние годы Эрмитаж, позволили создать новый раздел собраний,
посвященный Индонезии, а купленные после выставки 1953 года современная
живопись, скульптура и графика преумножили коллекции индийского искусства.
Наибольшее значение для пополнения античных коллекций имеют
многолетние раскопки, которые регулярно велись археологическими
экспедициями Эрмитажа в древних центрах античной цивилизации в Северном
Причерноморье: на острове Березань, в Нимфее и Херсонесе. Скульптура,
надгробные стелы, сотни керамических изделий, подвески, перстни и другие
украшения, предметы ремесла и быта значительно расширили фонды,
характеризующие греческий и римский этапы культуры городов Причерноморья.
Комплектованию фондов и развертыванию экспозиций самого молодого в
музее Отдела истории русской культуры Эрмитаж, естественно, уделяет много
внимания. Работа здесь идет по нескольким направлениям.
Большую ценность представляет деятельность Псковской археологической
экспедиции. Среди предметов, поступивших в Эрмитаж в результате работы этой
экспедиции, следует отметить вислые свинцовые печати из архива XIV-XVI
веков и части плинф с клеймами мастеров и со знаками Рюриковичей.
Из Ленинградского отделения Института археологии в Эрмитаж поступили
материалы раскопок, проводившихся М.К. Каргером с 1957 по 1963 год на
территории древнего русского города Изяславля. Этот город-крепость, вторым
после Киева принявший на себя удар татаро-монгольского нашествия,
представляет самый богатый памятник-комплекс славяно-русской археологии.
Весьма важной являлась и является деятельность многочисленных
поисковых экспедиций Русского отдела на Урале, Севере, в средней полосе
России. Специалисты отдела закупают или получают в дар ценные произведения
главным образом народного искусства, среди которых – изделия из кости и
дерева, ткани, вышивки, костюмы. Можно считать удачей этих экспедиций также
поступление в музей икон XVII века, Евангелия 1606 года и Служебника 1770
года.
И наконец, несколько примеров пополнения за последние двадцать лет
собрания западноевропейского искусства.
В 1967 году музею была предложена жителем Таллина картина, как
считалось, испанской школы. Расчистка полотна обнаружила его высокие
живописные качества, а скрупулезное исследование подтвердило предположение
сотрудников Эрмитажа о том, что они имеют дело с произведением французского
художника начала XVII века Жака Белланжа. Его полотна высоко ценились
современниками, он был известен и как мастер эстампа, но для последующих
поколений как живописец он представлял загадку, так как картины его не
сохранились. Эрмитажное «Оплакивание» являет собой огромную редкость.
В числе работ старых мастеров, приобретенных Эрмитажем за последние
годы, можно назвать «Кающуюся Марию Магдалину» Джампетрино – итальянского
художника XVI века, «Клеопатру» Массимо Страционе (Италия, XVII в.),
произведения Адриана ван Остаде и Бар толомеуса Моленара (Голландия, XVII
в.), Давида Тенирса (Фландрия, XVII в.), рисунки Пармиджанино, Тьеполо,
Гюбера Робера, Каспара Давида Фридриха, Делакруа, Энгра.
В 1972 году Эрмитажем был получен в дар от американского
предпринимателя и коллекционера Арманда Хаммера «Портрет Антонии Сарате»
кисти Гойи.
Особое внимание уделяется увеличению фондов произведений художников
XIX-XX веков, современных мастеров, а также памятников искусства стран,
ранее не представленных в музее. В 1960-1970-е годы в Эрмитаж поступили два
портрета кисти Матисса, шесть скульптурных его работ, оформленные им книги,
гравюры и литографии. Все это принесено в дар музею Л.Н. Делекторской,
многолетним секретарем и помощником Матисса. В числе новых пополнений
пейзажи Франсуа Милле, Эжена Будена и Мориса де Вламинка, картины таких
известных мастеров, как Ренато Гуттузо, Андрэ Фужерон, тридцать
произведений американского художника Рокуэлла Кента, работы живописцев
Польши, Венгрии, Германской Демократической Республики. К этому следует
добавить первоклассную пастель Одилона Редона, рисунки Матисса, Леа
Грундиг, Тадеуша Кулисевича, Антона Рефрежье, Андрэ Фужерона,
многочисленные листы чехословацких, венгерских, болгарских, румынских,
польских, немецких художников.
Начала складываться коллекция мексиканской, кубинской, уругвайской
графики. Из Музея современного искусства в Нью-Йорке получены листы
известных современных художников США Бена Шана, Антонио Фраскони, Роберта
Раушенберга.
Большую ценность представляют двадцать эстампов Пабло Пикассо,
поступившие в 1967 году из Парижа от Д.-А. Канвейлера, известного
коллекционера, владельца коммерческой галереи.
Свыше пятисот гравюр на дереве фра | |
