|
Реферат: Карлукское государство (История)
Министерство образования Республики Казахстан
Реферат
по Истории
тема: Карлукское государство
Выполнил:
студент 1 курса ИСЭ
Жампеисов Е.А.
Проверила:
Куданиязов С.Х.
Университет «Кайнар»
Алматы – 2002 г.
Содержание
Введение
Уйгурский каганат и Карлукское государство.Караханиды
Список литературы
ВВЕДЕНИЕ
Первые сведения о карлуках известных под именем булак относятся к V
веку. В середине VII века в состав карлукского объединения входили три
крупных племени - булак, чигиль и ташлык. Вожди карлукских племен носили
титул эльтебер. В 742 году политическая гегемония в степях Монголии перешла
союзу трех племен карлуков, уйгуров и басмылов. Басмылы на короткое время
возвысились, и их вождь стал каганом, но в 744 году уйгуры и карлуки
разбили басмылов. В результате этих событий в Центральной Азии возникло
новое государство - Уйгурский каганат (744-840 гг.). Глава уйгурских племен
стал верховным каганом, вождь карлуков получил титул западного ягбу.
Стремление к самостоятельности привело карлуков к тому, что они откололись
от Уйгурского каганата. В середине VIII века между огузами и карлуками
развернулось борьба за тюргешское наследство. В 766 году в руки карлукского
ягбу перешло все Жетысу с двумя ставками тюргешских каганов - Таразом и
Суябом, так возникло Карлукское государство. Огузы, побежденные карлуками
покинули пределы Семиречья и ушли на берега Сырдарьи. Карлукские племена
начали политику завоевания новых земель, так в 766-775 годах карлуки
захватили Кашгарию, а в конце VIII века распространила свое влияние на
Фергану. В VIII-X вв. карлукские племена расселились на обширной территории
Казахстана - от Джунгарского Алатау до среднего течения Сырдарьи, между
озерами Балхаш и Иссык-Куль, в долинах рек Или, Чу, Талас, в отрогах Тянь-
Шаня, в Исфиджабской области вплоть до средневекового города Отрар. В
государстве карлуков насчитывалось 25 городов и поселений. В связи с
постоянными войнами с арабами, кочевыми племенами, усобицами и борьбой за
власть Карлукское государство в 940 году пало под натиском Кашгара.
Уйгурский каганат и Карлукское государство.Караханиды.
Падение второго Тюркского каганата создало в степи политический вакуум.
В борьбу за господство над тюркскими племенами, за титул кагана, вступили
племена-победители, довершившие разгром империи Ашина — басмылы, уйгуры и
карлуки. Сильнейшими оказались уйгуры, отнявшие власть у басмылов.
Уйгуры, также как и тюрки, кыргызы и кипчаки, принадлежали к числу
древнейших племенных союзов Центральной Азии. В III-IV вв. уйгуры входили в
объединение, которое в китайских династийных хрониках носило название
гаогюй (букв. “высокие телеги”). В V в. в китайских источниках появляется
новое название этого союза — теле (тегрег “тележники”). Значительная группа
племен теле мигрировала на запад, в степи Казахстана и Юго-Восточной
Европы. Оставшиеся в центральноазиатских степях были подчинены тюрками и
вошли в состав их государства. Основные земли теле были тогда в Джунгарии и
Семиречье. Но в 605 г., после предательского избиения западнотюркским Чурын-
каганом нескольких сот вождей теле, предводитель уйгуров увел племена в
Хангайские горы, где они создали обособленную группу, названную китайскими
историографами “девятью племенами”. В орхонских надписях племена этой
группы названы токуз-огузами. С 630 г., после падения первого Тюркского
каганата, токуз-огузы выступают как значительная политическая сила,
лидерство внутри которой утвердилось за десятью племенами уйгуров во главе
с родом Яглакар.
Вождь токуз-огузов, эльтебер Тумиду, создал свое государство в 647 г. в
бассейне рек Тола и Орхон. Китайские хроники сообщают: “Тумиду все же
самовольно именовал себя каганом, учредил должности чиновников, одинаковые
с тюркскими должностями” [Chavannes, с.91]. Танское правительство не
признало вновь созданное государство. Более того, в 630-663 гг. между токуз-
огузами и Танской империей шла война, в которой китайские войска не смогли
одержать победы. Однако в начале 80-х годов токуз-огузы потерпели поражение
в боях с тюрками Эльтериш-кагана и утратили свою государственность.
Новое государство уйгуров возникло в ожесточенной борьбе не только с
бывшими союзниками, басмылами и карлуками; ожесточенное сопротивление
Яглакарской династии оказали многие племена токуз-огузов. Уйгурам удалось
отстоять право рода Яглакаров на титул кагана, но окончательное
умиротворение наступило лишь после крупных военных успехов в Китае,
раздираемого после 755 г, восстанием пограничных войск под командованием
выходца из знатного тюрко-согдийского рода Ань Лушаня и последовавшей затем
гражданской войной.
Элетмиш Бильге-каган (747-759) и его сын Бёгю-каган (759-779), оказав
поддержку императорскому правительству, помогли подавить мятежи и получить
громадные материальные выгоды за свою помощь. Добыча, дань и выгодная
пограничная торговля обеспечили на некоторое время мир в каганате и
авторитет династии.
Вместе с военной добычей и императорскими дарами Бёгю-каган увез из
Китая в Ордубалык, свою столицу на Орхоне, проповедников нового
учения—согдийских миссионеров-манихеев, чью веру он принял в Лояне,
освобожденной им от мятежников столице Танов. После 763 г. и почти до конца
столетия уйгуры стали решающей политической силой в делах Центральной Азии.
Их соперниками были только тибетцы и карлуки.
С главенством карлуков связано возрождение государственности
западнотюркских племен на новом витке истории тюркской Центральной Азии.
Крупное племенное объединение, неоднократно упоминаемое в рунических
надписях под именем уч карлук (“три карлука”), появляется в китайских
источниках уже в связи с событиями первой половины VII в. Кочевья в
Джунгарии, Восточном Казахстане и на Алтае (включая Монгольский Алтай) в
течение нескольких столетий оставались главной территорией карлукских
племен.
В середине VII в. карлуки активно проявляли себя в политической жизни
Западнотюркского каганата, где они, кроме Джунгаро-Алтайского региона,
контролировали Тохаристан. Согласно арабским источникам, владетель
Тохаристана именовался то “ябгу тохаров”, то “ябгу карлуков”. В 710 г.
арабский завоеватель Средней Азии Кутейба ибн Муслим арестовал карлукского
ябгу Тохаристана, и тот провел долгие годы в Дамаске, что не помешало его
сыну занять отцовский престол.
Восстание джунгарских карлуков на Черном Иртыше в 630 г. стало одной из
причин гибели Западнотюркского Тон-ябгу-кагана. Известна также попытка
подчинить эту группу карлуков, предпринятая в 647-650 гг. восточнотюркским
Чабыш-каганом, поднявшим восстание против Танской империи и обосновавшимся
на Северном Алтае.
Общий глава карлуков впервые упоминается орхонскими надписями под
титулом эльтебер, который носили вожди крупных племенных объединений.
Китайский источник отмечает, что обычаи карлуков такие же, как у других
западных тюрков, а язык мало отличается от языков большинства из них.
Характерной чертой языка карлуков было “джекание”: они произносили,
например, “джабгу”, вместо обычного для соседних тюркских племен “ябгу”.
Оставаясь в сфере политического влияния восточно-тюркских каганов с
конца VII в., карлуки не смирились с утратой независимости. Только в первой
четверти VIII в. Бильге-каган и Кюль-тегин трижды участвовали в боях с
мятежными карлуками, а в надписи их полководца Кули-чора Тардушского
рассказано о поражении тюрков в жестокой битве на р. Тез (в Северо-Западной
Монголии).
Участвуя в коалиции с басмылами и уйгурами, а затем враждуя со своими
бывшими союзниками, глава карлуков принял титул ябгу, который носили
правители западного “крыла” тюркских каганатов. Потерпев поражение,
карлуки, согласно надписи уйгурского Элетмиш Бильге-кагана, “в год Собаки
(746 г.), замыслив измену, бежали. На запад, в страну Десяти стрел, они
пришли” [Кляшторный, 1980,с.94]. Элетмиш правильно оценил обстановку. Уже в
следующем году карлуки, в союзе с токуз-татарами, вновь сражались с
уйгурами. Однако, быстрое изменение военно-политической ситуации между Сыр-
Дарьей и Алтаем заставило карлуков на время забыть о соперниках на востоке
и противостоять новому врагу.
Воспользовавшись фактическим распадом Тюргешского каганата после гибели
Сулука, танская администрация западного края постепенно подчинила своей
власти Семиречье, а имперская армия продвинулась на рубеж Сыр-Дарьи. В 740
г. китайскими войсками был захвачен и разграблен Тараз; правившая там
тюргешская династия кара чоров физически истреблена. В Семиречье появляется
китайский ставленник “хан десяти стрел” Ашина Сянь, но в 742 г. он был убит
в Кулане. В 748 г. китайский экспедиционный корпус захватил и разрушил
столицу западнотюркских каганов Суяб, а в 749 г. китайская армия взяла Чач
(Ташкент). Местный владетель был казнен. Танский губернатор в Куче, Гао
Сяньчжи, казалось мог считать завершенным полное подчинение еще недавно
грозных соперников империи в Западном крае.
Между тем, успехи Китая серьезно обеспокоили наместника аббасидских
халифов в Хорасане, Абу Муслима, и вызвали все нарастающее противодействие
карлуков. Арабский отряд Салиха ибн Хумейда взял Тараз, но был осажден
превосходящей китайской армией. Просьбы о помощи сына казненного владетеля
Чача и опасения за судьбу своего отряда в Таразе заставили Абу Муслима
отправить на выручку осажденным еще один отряд под командованием Зияда ибн
Салиха.
Противодействующие армии сошлись на р. Талас в июле 751 г., несколько
дней не решаясь вступать в битву. На пятый день противостояния в тыл
китайцам внезапно ударили карлуки, и тогда атаку с фронта начали арабы.
Танская армия, неся большие потери, дрогнула и обратилась в бегство. Конвой
Гао Сяньчжи с трудом проложил ему дорогу среди охваченных паникой бегущих
воинов.
Мусульмане и карлуки овладели огромной добычей, а обнаруженные среди
пленных китайские ремесленники были доставлены в Самарканд и в Ирак, где
занялись изготовлением бумаги и шелкоткачеством. Таласское сражение
“положило конец попыткам танского Китая вмешиваться в среднеазиатские дела”
[Большаков, с.132].
Своим участием в Таласской битве карлуки не испортила отношений с
танским двором. Уже в 752 г., после шестилетнего перерыва, в имперскую
столицу Чанань прибыло посольство карлукского ябгу. Причиной столь быстрого
восстановления связей стало тревожившее обе стороны усиление уйгуров. В том
же году карлуки возобновили войну с уйгурами. Ябгу все еще рассчитывал
занять каганский престол в Отюкенской черни, захваченной Яглакарами
традиционной ставке повелителей кочевых народов Центральной Азии. Надежды
ябгу были небезосновательны — его союзниками стали енисейские кыргызы,
басмылы и тюргеши, а оставшиеся в Хангайских горах после 744 г. карлукские
племена были особенно опасны для Элетмиша.
Война, с переменным успехом, длилась более двух лет и велась в центре
уйгурских земель. С огромным трудом уйгурскому кагану удалось одолеть своих
противников, действовавших слишком разобщенно, чтобы победить.
Последствия войны имели немалое значение для будущего карлуков.
Отюкенские карлуки подчинились Элетмишу и приняли поставленного им тутука
(управителя). Карлукский ябгу окончательно оставил надежды на каганат и
прекратил войну за тюркское наследство. Отныне все его устремления были
направлены на овладение Семиречьем и закрепление в Джунгарии и в городах
Таримского бассейна. Впрочем, и здесь он потерпел неудачу — в 756 г. уйгуры
принудили к подчинению джунгарскую группу карлукских племен.
О западном походе двух полководцев Элетмиша известно из Терхинской
надписи кагана. Охваченный восстанием Ань Лушаня Китай уже не мог оказать
поддержку отдаленным западным гарнизонам. Под контроль Уйгурского каганата
попали не только основные городские центры Таримского бассейна, но и
тюркские племена Восточного Туркестана. Среди них впервые упомянуто племя
или племенной союз ягма.
О ягма было известно прежде всего по двум персидским географическим
сочинениям — “Худуд ал-алам” (“Граница мира”, Х в.) и “Зайн ал-ахбар”
(“Украшение известий”) Гардизи (XI в.). Согласно этим сочинениям, ягма
объединили многочисленные племена, обитающие между уйгурами на востоке,
кочевьями карлуков на западе, притоками Тарима на юге, т.е. на большей
части Восточного Тянь-Шаня. На западе ягма контролировали округ и город
Кашгар. В Х в. правящий род ягма происходил из токуз-огузов. Гардизи, чьи
источники восходят к VIII в., называет ягма “богатыми людьми, владеющими
большими табунами лошадей”, живущими в стране протяженностью “в один месяц
пути” [Бартольд, VIII,с.45-46]. Оба сочинения сообщают о непрерывных
стычках ягма с карлуками и кимаками, об их зависимости от западнотюркских
каганов.
Между тем, в Семиречье карлуки встретили ожесточенное сопротивление не
мелких тюргешских княжеств, ставших союзниками и вассалами ябгу, а огузских
племен, обитавших там со времен первого Тюркского каганата и обособившихся
за несколько столетий от их восточной ветви (токуз-огузов). Общий ход
борьбы между карлуками и огузами плохо освещен источниками. Известно
только, что во второй половине VIII в. огузы покинули Семиречье и ушли в
низовья Сыр-Дарьи. Их глава также принял титул ябгу, претендуя тем самым на
главенство над западнотюркскими племенами; вскоре в Приаралье сложилось
государство огузов (мусульманские источники называли их гуззами) со
столицей в Янгикенте, городе на Сыр-Дарье.
История государства огузов стала предисторией Сельджукской державы,
владевшей в XI-XII вв. всем Средним и Ближним Востоком, от Туркмении до
Малой Азии. История государства Сельджукидов и его связи с сопредельными
государствами и народами подробно изучены и сделаны достоянием самого
широкого круга читателей [Агаджанов, 1991].
Власть карлуков окончательно утвердилась в Семиречье в 766 г., когда
они заняли Тараз и Суяб. С той поры в соперничестве с уйгурами карлуки
начали борьбу за Восточный Туркестан.
В 80-х гг. VIII в. отношения между уйгурской династией и населением
городов Тарима резко ухудшилось. Недовольство и опасения там вызвал
антиманихейский переворот в Ордубалыке, жертвой которого пал Бегю-каган.
Его убийца, провозгласивший себя Алп Кутлуг Бильге-каганом, санкционировал
избиение согдийцев и манихейских вероучителей, живших в уйгурской столице.
И в Семиречье, и в таримских оазисах манихейство было тогда господствующей
религией. Именно согдийские и тюркские манихейские конгрегации были
главными координаторами торговых операций на трассе от Семиречья до
столичных центров Танской империи. Важным отрезком этой трассы был путь
через Ордубалык, блокированный самозванным каганом сразу же после захвата
власти в столице.
Договорные принципы, благодаря которым прежнему правителю Бёгю-кагану
удалось утвердиться в таримских оазисах, были нарушены, — узурпатор выгодам
торговли предпочел ограбление согдийских и тюркских общин. Последствия не
заставили себя ждать — города Притяньшанья восстали, а соседи, — карлуки и
тибетцы, заключив между собой союз, поддержали восставших. Как пишет
китайский историограф, “тюрки в белых одеждах”, т.е. манихеи, вместе с
карлуками нанесли несколько серьезных поражений командующему уйгурской
армией Иль Угеси; в 790 г. тибетцы и тюрки взяли Бешбалык, последний оплот
уйгуров. Новая уйгурская армия в 50-60 тыс. воинов попыталась было изменить
положение, но потерпела неудачу Поражение в Джунгарии и на Тариме не прошли
бесследно для каганской ставки — начались распри, наследник Алп Кутлуга был
свергнут и убит своим младшим братом, который не сумел удержаться у власти
и сам погиб в ходе мятежа. Тяжелая война с карлуками и тибетцами
продолжалась; ход её почти не освещается источниками.
В смутное время к власти в Ордубалыке пришла новая династия из племени
эдиз, “принявшая прозвание Яглакар”, и, тем самым отождествившая себя с
легитимным каганским родом (795 г.). В столице была восстановлена “религия
света”, и туда прибыл манихейский пресвитер. После пятнадцатилетнего
перерыва были возобновлены союзные и договорные отношения с манихейскими
общинами Притяньшанья, а Шелковый путь по “уйгурской дороге”, через
Ордубалык, вновь открыт для караванов.
Карлуки лишились мощной опоры в Северном Притяньшанье, где города и
кочевые племена, вероятно ягма, признали протекторат кагана Отюкенской
черни. В 803 г. уйгурское войско заняло Кочо (Турфан) и, нанеся поражение
карлукам, через Фергану вышло на Сыр-Дарью. Это был последний успех уйгуров
на западной границе.
В первом десятилетии IX в. главным врагом уйгурского каганата стали
енисейские кыргызы. Войны между ними, с переменным успехом, шли более
двадцати лет. В 840 г. кыргызы, объединив усилия с мятежным уйгурским
полководцем, взяли Ордубалык. Уйгурский каган пал в сражении.
Теряя по пути отставших и отчаявшихся, остатки токуз-огузов во главе с
одним из яглакарских принцев, оставив родину кыргызам, пришли на свои
прежние пограничные земли. Единство племен вскоре было утрачено. Беглецы
укрепились в Куче и Бешбалыке. Вождь бешбалыкских уйгуров, Буку Чин,
разгромив тибетцев, стал господином положения во всем Таримском бассейне.
Так было положено начало уйгурскому государству Кочо с центрами в Турфане и
Бешбалыке.
Несмотря на неудачи в войнах начала IX в. положение Карлукского
государства, опиравшегося на богатые семиреченские города, оставалось
прочным. Обогащению ябгу способствовала выгодная торговля тюркскими рабами
для гвардии аббасидских халифов на сыр-дарьинских невольничьих рынках и
контроль за транзитом в Китай на участке от Тараза до Иссык-Куля.
Укрепились позиции карлуков в и Фергане, несмотря на несколько попыток
арабов вытеснить их оттуда. Самым опасным для ябгу оказался поход
знаменитого сподвижника халифа ал-Мамуна (813-833), Фадла ибн Сахла,
известного под титулом Зу-р-рийасатайн (“Обладатель двух знамен”). Арабы
предприняли поход между 812-817 гг. в район Отрара. Там был убит начальник
карлукской пограничной охраны, а затем будто бы была захвачена в плен семья
ябгу, а сам ябгу бежал к кимакам. Успех нападавших явно преувеличен в
донесении Фадла, однако поражение пограничного отряда карлуков
действительно могло создать для ябгу напряженную ситуацию на западной
границе.
Прошло четверть века, и крах последних каганов Отюкена, прежде
доминировавших на протяжении трех веков, создал во всей тюркской
Центральной Азии совершенно новую геополитическую ситуацию, — впервые за
триста лет окончательно исчез мощный центр власти, определявший возможности
экспансии или даже существования любого государства в Туркестане. Отныне
тюркские племена признавали лишь высокий статус рода, унаследовавшего
каганский титул, но уже никогда его единую власть.
По свидетельству нескольких мусульманских историков, после утраты
уйгурами их могущества, верховный авторитет среди тюркских племен переходит
к вождям карлуков. Происхождение из рода Ашина, правящего рода Тюркского
каганата, позволило карлукской династии облечь эту власть в легитимное
одеяние и, отбросив старый титул ябгу, принять новый каган. “Ябгу, — пишет
автор “Худуд ал-алем в Х в., — это прежний титул царей карлуков”.
Вряд ли можно говорить о реальной власти карлуков над тюркскими
племенами в IX в. — старая традиция имела скорее морально-идеологическое
значение. И все же ясна основная тенденция этих сообщений, лучше других
отраженная у ал-Масуди: из среды карлуков происходит “каган каганов”, он
имеет власть над всеми тюркскими племенами, а его предками были Афрасиаб и
Шана (т.е. Ашина!).
Так было положено начало новой тюркской империи в Средней Азии и
Кашгарии, названной в русской науке государством Караханидов. Политические
амбиции караханидского дома предельно ясно отражены в сообщении ал-Масуди.
Караханидское государство не оставило собственной историографической
традиции, и все сведения о нем содержатся в трудах арабских и персидских
авторов, писавших за пределами каганата. Труд единственного караханидского
историка, имя которого сохранилось, — имам Абу-л-Футу-ха ал-Гафира ал-
Алмаи, — “Тарихи Кашгар” известен лишь в небольших отрывках у Джамаля Карши
(XIII в.). Отсутствие своей историографии было отмечено уже поздними
современниками Караханидов, один из которых, блестящий персидский литератор
Низами Арузи, писал в 1156 г.: “Имена царей из дома хакана [т.е.
Караханидов] сохранились только благодаря поэтам” [Бертельс, 1960,с.458].
Известно семь гипотез о происхождении Караханидов. В.В. Бартольд
ограничил круг поисков тремя племенами (карлуки, ягма, чигили). Теперь
ясно, что чигили и ягма, а также одно из тюргешских племен, тухси, и
остатки орхонских тюрков, вошли в карлукский племенной союз и история этих
племен, во всяком случае с IX в., неразрывна.
Собственно караханидское предание (кашгарская традиция у Джамаля Карши)
называет первым государем караханидской династии Бильге Кюль Кадыр-кагана,
с которым вел войну один из саманидских эмиров, владетелей Самарканда и
Бухары. Удалось установить, что этим эмиром был Нух ибн Асад, в 840 г.
совершивший поход против семиреченских тюрков и завоевавший Исфиджаб.
Именно в этом году, по сообщению Гардизи, ябгу карлуков принял титул каган.
Круг источников замкнулся — единственным каганом в 840 г. был родоначальник
караханидской династии и прежний ябгу карлуков Бильге Кюль Кадыр-каган.
Власть в Караханидском государстве была поделена между знатью двух
племенных группировок, составивших в IX в. ядро карлукского племенного
союза — чигилей и ягма. Внешне это выражалось в разделении каганата на две
части — восточную и западную со своими каганами во главе. Верховным
считался восточный каган, имевший ставку в Кашгаре и Баласагуне (городище
Бурана, близ г. Токмак в Кыргызстане) Он был из чигилей и носил титул
Арслан Кара-хакан. Западный, младший каган, из ягма, носил титул Богра Кара-
каган и имел ставку в Таразе, а позднее — в Самарканде. Существовала
сложная иерархия правителей, своя в обоих каганатах: Арслан-илек и Богра-
илек, Арслан-тегин и Богра-тегин и другие. Впервые дуальная система власти
была реализована при сыновьях первого кагана, Базыр Арслан-хане и Огулчак
Кадыр-хане, но окончательный распад державы относится к середине XI в. При
Огулчаке, успешным походом саманидского эмира Исмаила ибн Ахмада на Тараз в
893 г. начались длительные и жестокие войны между Караханидами и Саманидами
за власть над всей Средней Азией. Войны длились более века и завершились
полным крахом Саманидов и распространением власти их противников до Аму-
Дарьи. На территории Средней Азии возникло множество караханидских
владений, зависимость которых от каганов в Баласагуне была минимальной, а
отношения друг с другом — далеки от дружественных.
Крупнейшим событием времени ранних Караханидов было принятие династией
и зависимыми от нее племенами ислама. “Еще арабские географы Х в. описывают
турок как народ, совершенно чуждый исламу и находящийся во вражде с
мусульманами” — замечает В.В. Бартольд [Бартольд, V,с.59]. Однако именно в
Х в. произошли решительные изменения. Один из арабских географов того
времени Ибн Хаукаль сообщает о принятии ислама тысячью семей тюрок,
кочевавших в местах между Исфиджабом и Шашем, т.е. в горно-степном районе,
прилегающем к среднему течению Сыр-Дарьи. Однако самое крупное событие
такого рода произошло в 960 г., когда где-то во внутренних областях
Караханидского государства, скорее всего в Семиречье, ислам приняли 200
тыс. шатров тюрков.
Этот факт связывается с именем караханидского кагана, сына Базыра и
племянника Огулчака, Сатур Богра-хана, который сам, еще до массовой
исламизации тюрок, принял новую веру и новое имя — Абд ал-Керим. Именно сын
Сатука, Муса, унаследовавший престол в 955 г., объявил ислам
государственной религией. Возможно, решение Мусы связано с деятельностью
мусульманского богослова, ниша-пурца Абу-л-Хасана Мухаммеда ибн Суфьяна
Келимати, жившего при дворе Сатука и Мусы, однако достоверно о его роли в
событиях ничего неизвестно [Бартольд, II,ч. 1, с.245-246]. Несомненно одно:
исламизация караханидских тюрок не была следствием кратковременных усилий
какого-либо миссионера, а, напротив, процессом постепенного проникновения
ислама в тюркскую среду в силу тех экономических и политических выгод,
которые проистекали из этого обращения. Уже Сатук, ведший длительную войну
против своего дяди, великого кагана, использовал свой переход в новую веру
для того, чтобы заручиться весьма существенной для него поддержкой
Саманидов. Сын Сатука, Муса, под лозунгом борьбы с неверными и защиты
ислама успешно осуществлял военную экспансию в направлении Хотана и в
сторону Исфиджаба.
Оказавшись в зоне мощного воздействия оседлой цивилизации, тюркские
племена были втянуты в новую систему экономических и социальных отношений,
стали частью этой системы и нашли приемлемые пути вхождения в уже давно
сложившиеся хозяйственно-культурные регионы Средней и Передней Азии.
Внешним выражением такой интеграции, по крайней мере в её идеологическом
аспекте, была сравнительно быстрая исламизация тюрков в государствах
Караханидов и Сельджукидов, создавшая предпосылки для политического приятия
новых династий в мире абсолютного господства мусульманской религии.
Государства Караханидов и Сельджукидов, на первых порах продолжая
традиции тюркских каганатов, не стали их повторением ни в экономическом, ни
в социальном планах. Здесь возникла и оформилась иная чем в Центральной
Азии политическая система, с иной чем прежде культурной ориентацией.
Сложилась раннефеодальная военно-ленная структура (икта), породившая новую
знать и получившая быстрое и полное развитие в тюркских империях Средней и
Передней Азии.
Нашествие кара-китаев (киданей) - дальневосточных монгольских племен —
и создание ими своего государства в Семиречье (1130-1210 гг.) надолго
превратило часть караханидских владетелей в вассалов гурхана, главы
киданей. Кара-китаи, впрочем ограничились лишь верховным сюзеренитетом и
взиманием налогов, не затрагивая ни устроения, ни религии, ни культуры
своих подданных. Даже небольшое карлукское княжество в Алмалыке — реликт
докараханидского государства карлукских ябгу — не было уничтожено ими. Тем
не менее, кара-китайское владычество стало началом политической гибели
Караханидов.
В 1210 г. в борьбе с найманами пресеклась восточнокараханидская
династия. В 1212 г. в Самарканде был казнен хорезмшахом Мухаммадом
последний представитель западнокараханидской династии. А вскоре исчезла и
ферганская ветвь Караханидов.
К этому времени Средняя Азия, Семиречье, Кашгария приобрели новое
этническое лицо, новую социальную и экономическую структуру, новый тип
духовной культуры. По мере сложения здесь феодальной государственности и
включения тюркских племен в сферу оседлой, прежде всего городской
цивилизации, явно виделось оформление надплеменной этнической общности, с
одним общеупотребительным языком и письменной культурой. Лишь потрясения
монгольского завоевания прервали естественный процесс наметившегося
развития.
Литература
1. Chavannes E., - Documents sur les Tou-kine (Turcs).
2. Кляшторный С.Г., - Терхинская надпись. – “Сов. тюркология”, 1980,
№3.
3. Большаков О.Г., - К истории Таласской битвы (751 г.). – “Страны и
народы Востока”, 1980, вып.22, кн2.
4. Бартольд, I-IX, - Академик В.В. Бартольд. Сочинения. Том 1-9, М.,
1963-1977.
5. Агаджанов С.Г., - Государство Сельджукидов и Средняя Азия в XI-XII
вв. М., 1991.
6. Бертельс Е.Э., - История персидско-таджикской литературы. М., 1960.
7. П. Агапов, М. Кадырбаев. Сокровища древнего Казахстана. Алма-
Ата, 1979.
8. История Казахстана с древнейших времен до наших дней (Очерки).
Алматы, 1993.
9. Ныгмет Мынжан. Краткая история казахов (на казахском языке).
Алматы, 1994.
10.М. Барманкулов. Хрустальные мечты тюрков о квадронации. Алматы,
1999.
Реферат на тему: Карфаген в 9-5 веках до нашей эры
План.
1) Вступление - 2
2) Возникновение Карфагенской морской державы - 3
3) Организация Карфагенского государства - 6
1. . Население - 6
2. . Управление - 8
3. . Хозяйство - 9
4. . Военная система - 10
4) Внешняя политика - 12
5) Культура Карфагена - 15
Вступление
Средиземное море как ни одно другое на Земле благоприятствует развитию
мореплавания. Здесь сочетаются ряд важных условий – большое количество
островов, достаточно теплый климат ну и, наконец, сама география
побережий (малое количество удобной для обработки земли, наличие
строительного леса и т. д.) заставляла людей искать пропитания у моря.
Множество островов позволили постепенно освоить искусство мореплавания,
переплывая с одного острова на другой. Такие каботажные плавания
подготавливали выход в открытое море.
На роль первых покорителей Средиземноморья, безусловно, претендуют
критяне. Точных сведений о флоте критян у историков пока нет, но одно можно
сказать точно – он был. Наследниками критян стали жители Пелопоннеса –
ахейцы. Их цивилизация имела обширные контакты и с Египтом, и с восточным
средиземноморьем, а это не возможно без морской торговли. После крушения
дворцов более пятисот лет на море господствовали финикийцы.
В конце II – начале I тысячелетия финикийцы были связующим звеном между
народами Средиземноморья и более развитыми районами Передней Азии. Главным
образом эта связь выражалась в обмене природными ресурсами (рудой, лесом) с
одной стороны и ремесленными изделиями с другой. Для обеспечения надежности
этого обмена, а также для приобретения рабов, во многих местах по всему
Средиземноморью финикийцами было основано множество колоний. В будущем
некоторые из этих колоний потеряли зависимость от метрополий, основав
собственные государства. Одной из таких колоний суждено было стать и
Карфаген.
Карфагенская морская держава была достаточно сильным государством,
имевшая сильнейший флот, обширную территорию и значительное влияние в
Западном Средиземноморье. Войны Рима с Карфагеном явились тяжелым
испытанием для римлян, и в них бывали моменты, когда римское государство
было на краю гибели. Никогда больше вплоть до нашествия варваров римлянам
не придется сталкиваться с врагом более опасным, чем Карфаген. Недаром Тит
Ливий, римский историк, описавший войну Рима с Ганнибалом, писал: «Я буду
писать о войне самой достопамятной из всех, которые когда-либо велись,
войне которую карфагеняне вели против римского народа. Ведь никогда еще
более мощные государства и народы не поднимали оружие друг против друга, и
сами они никогда еще не достигали такой силы и могущества…»
Если культура античной и средневековой Европы была латинской, а не
карфагенской, то произошло это прежде всего потому, что римляне сумели
одолеть своего самого страшного противника, разгромить его и уничтожить.
1 . Возникновение карфагенской морской державы.
Самой главной областью финикийской колонизации была Северная Африка, где
на территории современного Туниса было основано несколько городов и среди
них Карфаген — по-финикийски «Карт-Хадашт», что означает в переводе «Новый
город», может быть, в противоположность более древней колонии Утика.
Карфаген был основан в 825 — 823 годах выходцами из финикийского города
Тира. Благодаря удобному географическому положению Карфаген рано стал
крупным центром посреднической торговли, поддерживая тесные связи со
странами Восточного Средиземноморья, Эгейского бассейна, Италией и
Тартессом.
В VIII веке положение финикийских колоний в Западном Средиземноморье
сильно изменилось. Во-первых, захват Ассирией Кипра и Финикии отрезал их от
метрополий, и те колонии, что раньше политически зависели от метрополий,
стали самостоятельными государствами. Во-вторых, в это время началась
великая греческая колонизация и греки, опираясь на ряд основанных ими
колоний (Сиракузы, Наксос, Катана, Леонтины и другие), стали вытеснять
финикийских купцов с западных рынков. В этих условиях была необходима сила,
которая бы противодействовала грекам и защищала интересы финикиян.
Попытки создать эту силу предпринимались финикиянами неоднократно. Так в
Сицилии финикийские колонии – Панорм, Солунт и Мотия – создали единое
государство и заключили союз с элимами. По сообщению Павсания и Диодора,
когда греки (выходцы из Книда и Родоса) в 580 году пытались обосноваться на
землях этого государства, они были разгромлены союзным элимо-финикийским
войском. Другим объединением такого рода был союз финикийских городов на
юге пиренейского полуострова, существовавший в VII-VI веках. Никаких точных
данных об этом союзе у историков нет, известно лишь то, что Гадес и
некоторые другие города, входившие в этот союз, долгое время соперничали с
Тартессом.
Видимо, примерно из такого же союза выросла и карфагенская держава.
Первоначально это был союз Карфагена и Утики.
Карфаген в ранний период значения не играл. Но уже к началу VII века это
крупный ремесленный и важный торговый центр, имеющий связи по всему
Средиземноморью. Благоприятное географическое положение, рост его торговли
вело к увеличению населения, в связи с чем создается новый городской район
- Мегара и расширяется искусственная гавань – котон, путем постройки
специальной гавани для военного флота.
Располагая значительными материальными и людскими ресурсами, Карфаген
стал пытаться выйти за пределы северной Африки. Прежде всего, это
проявилось в колонизации Питиусских островов и создание колонии Эбесс в 664
году. Эти районы традиционно находились под влиянием Тартесса, и появление
здесь карфагенян означало начало борьбы Карфагена с Тартессом. В борьбе за
господствующее положение в торговле оловом, серебром и золотом в середине
или второй половине VII века Карфаген захватил Гадес, а затем постепенно
подчинил себе остальные финикийские колонии на юге Пиренейском полуострове.
Второй этап в формировании карфагенской морской державы - это борьба
против фокейского проникновения в западное Средиземноморье. Начало этому
проникновению было положено в 600-м году основанием колонии Массалия в
устье Родана. В VI веке фокейцы заключили союз с Тартессом. Попытки
карфагенян противодействовать поначалу провалились (у Фукидида в книге I
главе 13 есть упоминание о победах фокеян).
После прихода к власти Магона было проведено «упорядочение военного дела»
- замена народного ополчения наёмниками. Тогда же был заключен союз с
этрусками. Все это позволило переломить ситуацию. В битве при Алалии (537
год) карфагеняне и этруски разгромили фокейцев и заставили их покинуть
Корсику. Видимо после разгрома фокейцев взялись за Тартесс. Он был разрушен
вскоре после битвы при Алалии.
В Сицилии Карфаген для защиты интересов финикийских колоний вел войны в
60-50 годах под руководством Малха против тирана Акраганта и Гимеры
Фаларида. Экспедиция Малха в Сицилию привела к закреплению, если не к
созданию карфагенского господства в северо-западной части Сицилии.
Но поход Малха в Сардинию был неудачен – он потерпел поражение от сардов.
Это осложнило дальнейшее проникновение Карфагена на Сардинии. Там Карфаген
основал две колонии – Каларис и Сулх. В конце VI –начале V веков
карфагеняне вели тяжелые войны с сардами. Об ожесточенности войн говорит
запустение сардских поселений в конце VI – начале V века, в том числе и
крупных как, например, Ангела Рей. Но окончательно сардов подчинить так и
не удалось.
Объединение финикийских колоний в Африке источниками не освещается, но
видимо здесь оно шло в борьбе с греками и ливийцами. С греками в этом
районе велась длительная война между Киреной и Карфагеном, закончившаяся
установлением границ в местечке Муктар на побережье Большого Сирта (VI). С
ливийцами же карфагеняне вели войны на протяжении нескольких веков с
переменным успехом. Только в V веке удалось создать подвластную Карфагену
Ливийскую провинцию.
Таким образом, в создании карфагенской морской державы можно выделить два
периода:
1) период создания локальных объединений финикийских городов.
2) Период развернутого наступления Карфагена в Испании, Сицилии и
Сардинии.
Об организации и структуре возникшей державы точных данных нет. По договору
Ганнибала с Филиппом V в составе карфагенской державы можно выделить
следующие группы:
1) города имевшие те же законы и находившиеся под протекторатом Карфагена
2) так называемые «покорные территории»
3) Утика – древнейший союзник Карфагена.
2. Организация Карфагенского государства
2.1. Население
В самом тяжелом положении на землях, принадлежавших Карфагену, были
коренные жители Северной Африки — ливийцы. Для того чтобы удерживать их в
повиновении, карфагенское правительство разделило свои ливийские владения
на территориальные округа и подчинило их стратегам; оно ликвидировало
суверенитет местных общин, их самостоятельность не только в области внешней
политики, но и в решении вопросов внутренней жизни. Ливийцы платили
Карфагену высокие налоги. Полибий следующим образом характеризует
поведение пунийских властей на территории Ливии в период I Пунической
войны: «Ведь во время предшествующей войны, полагая, что имеют
благоприятный предлог, они жестоко властвовали над населением Ливии: от
всех прочих плодов они собирали половину, установив городам также и двойные
налоги по сравнению с прежним временем, не проявляя пощады к неимущим или
снисхождения во всем, что касалось взыскания податей. Они прославляли и
почитали не тех военных правителей, которые относились к народу милостиво и
человеколюбиво, но тех, кто обеспечивал им наибольшие повинности и запасы,
а с населением обращался самым жестоким образом». И далее он говорит о
мужчинах — главах семей («мужья и отцы»), которых уводили под арест или в
рабство за неуплату налогов и поборов. О жестокости пунийцев в Ливии
сообщает и Диодор. Значительные по размерам и лучшие по качеству земельные
массивы в долине р. Баграда, а также на средиземноморском побережье
карфагеняне отобрали у ливийцев; эти земли захватили пунийские аристократы
и создали здесь свои виллы. Наконец, на территории Ливии карфагеняне
проводили регулярные мобилизации рекрутов в свою армию. Положение в Ливии
всегда было крайне напряженным; время от времени здесь вспыхивали бунты,
жестоко подавлявшиеся; враги карфагенян, высаживаясь на территории Северной
Африки, всегда могли рассчитывать на дружественное отношение и прямую
поддержку коренного населения.
Другую группу населения карфагенской державы составляли жители
сицилийских городов — греки, сикулы и сиканы. Они сохраняли, хотя и с
большими и существенными ограничениями, свой суверенитет, действенный,
когда на повестке дня оказывались внутриполитические проблемы. Их
зависимость от Карфагена выражалась в необходимости сообразовывать
внешнеполитический курс с интересами пунийцев и в выплате поземельного
налога, составлявшего десятую долю урожая. Не исключено, что они обязаны
были выполнять и другие повинности. Подвластные Карфагену сицилийские
города сохраняли, несмотря на стремление Карфагена монополизировать всю
торговлю в Западном Средиземноморье, возможность не прибегать к
посредничеству пунийских купцов и устанавливать прямые коммерческие связи,
в том числе и за пределами карфагенской державы.
Третья группа — граждане финикийских колоний в Западном Средиземноморье,
объединившихся вокруг Карфагена. Они формально считались союзниками
Карфагена с более или менее ограниченным суверенитетом во
внешнеполитической области и их государственно-административное устройство,
а также законодательство совпадали с карфагенскими. Выходцы из колоний
практически во всех сферах гражданской жизни были приравнены к
карфагенянам, в том числе, что было особенно существенным, они имели право
заключать с карфагенянами браки, признававшиеся законом. Такие супружеские
союзы не влекли за собой гражданского неполноправия детей. Однако они не
могли участвовать в политической жизни Карфагена и, следовательно,
оказывать прямого воздействия на судьбу государства, частью которого были.
И другое немаловажное обстоятельство: карфагеняне старались не допускать,
чтобы их союзники торговали за пределами державы. Кроме того, деятельность
купцов в финикийских колониях облагалась высокими пошлинами.
Карфаген был рабовладельческим государством. Согласно дошедшим до нас
сведениям, в руках отдельных собственников могли сосредоточиваться десятки
тысяч рабов, из которых во время междоусобных войн создавались даже частные
армии; крупными рабовладельцами были храмы. Впрочем, рабы иногда имели
собственное хозяйство, а также семью, признававшуюся законом. Очевидно,
положение различных групп рабов в обществе не было однотипным. Существовало
в Карфагене и вольноотпущенничество — как за выкуп, так и без выкупа. После
приобретения формальной свободы вольноотпущенники продолжали сохранять
фактическую зависимость от своих прежних хозяев. Они не получали равных
прав со свободнорожденными карфагенянами: им предоставлялся статус лиц,
пользовавшихся «сидонским правом», реальное содержание которого пока
неизвестно. Не исключено, что последним термином обозначалась совокупность
прав, которыми пользовались финикияне-неграждане, выходцы из городов
переднеазиатской Финикии и из колоний в Западном Средиземноморье.
Другую группу зависимого, хотя формально и свободного, населения
составляли в Карфагене боды (или возможно буды), также пользовавшиеся
«сидонским правом».
2.2. Управление
В самом Карфагене у власти стояла аристократия. Вся административная
система, вся структура государственного аппарата, сложившаяся к середине V
в., должна была обеспечить ее господство. Высшим органом власти был совет,
пополнявшийся из людей знатных и богатых, внутри совета выделялся
своеобразный «президиум» (так называемые «первенствующие», «старейшины»),
состоявший первоначально из десяти, а позже, вероятно с V в., из 30
человек. Здесь обсуждались и решались все проблемы городской жизни —
предварительно на заседании «президиума», а затем окончательно всем
советом. Народное собрание формально считалось одним из составных элементов
карфагенского государственного устройства, однако фактически не
функционировало; к нему обращались как к своего рода арбитру только в тех
случаях, когда совет оказывался не в состоянии принять согласованное
решение. В середине V в. специально для того, чтобы предотвратить
возникновение военной диктатуры, был создан совет 104-х, которому стали
подотчетны должностные лица. Членов этого совета назначали специальные
комиссии из пяти человек — пентархии, которые сами пополнялись путем
кооптации по признаку принадлежности к аристократическому роду. Имелись в
Карфагене и другие коллективные органы власти, например, комиссия из десяти
человек, ведавшая храмами.
До сих пор плохо известна карфагенская система магистратов, которые
осуществляли в городе исполнительную власть. Ее возглавляли двое суффетов
(в переводе с финикийского «судьи», греки называли их «цари»), выбиравшиеся
сроком на один год. Помимо суффетов для ведения боевых операций часто
назначались специальные военачальники, не бывшие одновременно городскими
магистратами. Видимо пунийские правящие круги старались не допускать, чтобы
военная и гражданская власть концентрировалась в одних руках, хотя время от
времени и имело место совмещение должностей суффета и полководца. Источники
упоминают и городских казначеев. Надо полагать, этим список должностных лиц
в Карфагене не исчерпывался. Так как выполнение обязанностей магистратов не
оплачивалось и требовало значительных расходов, государственные должности
были доступны только представителям верхних слоев общества, располагавшим
значительными денежными средствами. Как и при пополнении коллективных
органов власти, при выборах должностных лиц неукоснительно соблюдался
принцип — выбирать только богатых и знатных.
Демократические круги населения — многочисленные наемные работники,
ремесленники, мелкие и средние торговцы — были, таким образом, прочно
отстранены от ведения государственных дел. Более того, выходцы из этих
слоев не могли иметь надежды когда-нибудь пробиться «наверх»: помимо денег
следовало иметь еще и ценз знатности, то есть исконной принадлежности к
правящей верхушке.
2.3. Хозяйство
С самого основания Карфаген был центром высокоразвитого ремесленного
производства. Высокого развития в Карфагене достигла архитектура. Площади
были замощены каменными плитами. Каменные блоки соединялись свинцом
доримским способом. Чудом древней техники можно считать стены Карфагена.
Высокого развития достигло искусство собирать мозаики. Основными темами
были – морские пейзажи, люди, плавающие на лодках и небольших судах,
обитатели моря - рыбы, осьминоги и другие. Отсюда можно судить о
мировосприятии карфагенян, нераздельной частью которого было море и все,
что с ним связано. Пунийцы были, прежде всего, морским народом.
Карфагенские ремесленники славились своим умением производить красивую
пурпурную краску.
Плантационное хозяйство Карфагена сыграло в экономической истории
древнего мира очень большую роль, так как оно повлияло на развитие того же
типа рабовладельческого хозяйства сначала в Сицилии, а позже и в Италии.
В VI или, может быть, в V веке в Карфагене жил писатель-теоретик
плантационного рабовладельческого хозяйства Магон, большой труд которого
пользовался такой славой, что римскому войску, осаждавшему Карфаген в
середине II века, было приказано сохранить этот труд. И он был в самом деле
сохранен. По постановлению римского сената труд Магона был переведен с
финикийского языка на латинский, а затем был использован всеми теоретиками
сельского хозяйства Рима.
Для плантационного сельского хозяйства, для ремесленных мастерских и для
галер Карфагену необходимо было огромное количество рабов, которых отбирали
из числа военнопленных и купленных людей, а также из местного населения,
порабощаемого карфагенскими ростовщиками.
Карфаген рано превратился в крупный центр посреднической торговли.
Масштабы ее постоянно расширялись. Рабы, слоновая кость — из внутренних
областей Африки, дорогие ткани и ковры — из стран Передней Азии, золото,
серебро — из Испании, олово — из Британии, воск — с Корсики, вино — с
Балеарских островов, масло, вино — из Сицилии, а несколько позднее и
изделия греческого художественного ремесла — таков далеко не полный
перечень предметов карфагенской торговли.
2.4. Военная система
Особую роль играла в политической жизни Карфагена и система
комплектования войск. Здесь после поражений Малха отказались от народного
ополчения и основу пунийской армии составляли наемные воинские
формирования и, как уже говорилось, соединения насильственно
мобилизованных ливийцев. Недостатки подобной системы очевидны: наемные
воины сражаются не за отечество, не за идею, а за жалованье, за возможность
грабить побежденных. На них можно положиться лишь в успешном, победоносном
походе; трудности, поражения, лишения, задержка жалованья делали их крайне
ненадежными. Использование наемных войск имело важный внутриполитический
аспект: отстраненные от воинской службы, народные массы оказывались не в
состоянии влиять в своих интересах на развитие событий.
Крайне важную роль в Карфагене играл флот. По численности он насчитывал
порядка 200-300 судов. В большинстве своём это были триеры.
Одной из сильнейших крепостей древнего мира считалась крепость
Карфагена. Карфаген состоял из предместья Мегара и старого города,
отделявшегося поперечной стеной и включавшего в себя цитадель Кирсу и
гавань: последняя в свою очередь разделялась на военную гавань Кофон и
коммерческую. Военная гавань могла вмещать 220 больших судов, для которых
имелись специальные сводчатые закрытия, посреди Кофона имелся остров, на
котором Рис. 1. Крепость Карфагена
находились верфи, арсеналы и
магазины. Длина окружности города доходила до 29 км. С суши город был
защищен тройной стеной: внутренняя была высотой 13,5 м с подымающимися над
нею через каждые 140-175 метров 4-ярусными башнями высотой в 18 метров,
которыми пользовались, как магазинами. К этой стене примыкали двухэтажные
постройки, с прочными потолками, вмещавшие 24 000 человек гарнизона,
конюшни на 4000 лошадей и стойла для 300 слонов, а также провиантские
магазины. Вторая стена была тоже каменная, но с башнями меньших размеров.
Третья стена представляла собой палисадированный вал со рвом впереди. Во
всей этой тройной ограде устроено было четверо ворот. Со стороны моря стена
были одиночная, с достаточно широкими набережными для удобной выгрузки
товаров.
3. Внешняя политика
В целом внешняя политика Карфагена заключалась в установлении своей
гегемонии во всем Западном Средиземноморье. Однако достаточно четко
выделяются два направления во внешнеполитических действиях Карфагена:
1) борьба за торговые интересы
2) захват новых и обеспечение порядка на уже захваченных землях в
северной Африке.
Это обстоятельство объясняется тем, что среди карфагенской
аристократии не было единства. Раскол в этой среде был порожден различиями
в экономическом положении отдельных ее групп; их политическая линия
определялась тем, что служило источником их благосостояния. Представители
пунийской знати, располагавшие относительно большими земельными владениями
на территории Африки, вовсе не желали проведения активной внешней политики.
Настроения этих кругов точно выражены в дошедшем до нас изречении
известного в древности карфагенского ученого-агронома Магона, который
требовал, чтобы землевладелец отказался от своего дома в городе и целиком
сосредоточился на ведении своего хозяйства. Основу их богатства составляла
земля, поэтому они добивались укрепления власти Карфагена над ливийцами.
Их гораздо меньше заботило положение Карфагена как великой державы: от
проведения завоевательной политики в Средиземноморском бассейне они не
только не ожидали для себя каких-нибудь выгод, но даже предвидели тяжесть
необходимости новых затрат государственных (это бы еще ничего!) и своих
собственных средств.
Другую группу карфагенской аристократии составляло крупное купечество,
благосостояние которого зависело от морской торговли со странами
Средиземноморья и за его пределами. Карфаген поддерживал активные торговые
контакты с Египтом, Италией и греческим миром, а также с Испанией, где
пунийцы занимали господствующее положение. Карфагенские торговцы активно
участвовали в торговле с районами, прилегающими к Красному морю, а также
проникали в бассейн Черного моря. Естественно, что в этих условиях не могла
не возникнуть влиятельная прослойка, интересы которой были связаны
преимущественно, если не исключительно, с морской торговлей. Вполне
понятно, что эти люди стремились к сохранению, упрочению и расширению
власти Карфагена на морских торговых путях; их интересы смыкались с
интересами тех, кто так или иначе обслуживал морскую торговлю или
изготовлял для продажи различные ремесленные изделия. Основной целью
внешней политики Карфагена они считали установление пунийской торговой
монополии во всем известном тогда мире.
Именно следуя устремлениям второй группы, Карфаген боролся с фокейской
колонизацией, а потом с греческими городами Сицилии. С другой стороны,
войны с ливийцами объясняются влиянием первой группы.
Впрочем, для войн с ливийцами была и вторая не менее важная причина. При
основании Карфагена в пользу тех ливийских племен, кому принадлежала
территория будущего города, были установлены особые платежи – так
называемые pro solo urbis. Долгое время отменить эти платежи не удавалось
(так, например, в середине VI карфагеняне под руководством Малха вели
долгую войну, но – безуспешно), и лишь во второй четверти V века удалось
добиться отмены платежей.
Как уже указывалось, Карфаген выступал объединителем многочисленных
городов северного побережья Африки. Создание этого объединения имело целью
в числе других и задачу борьбы с греками, которые с VIII века начали
чрезвычайно активно проникать в западную часть Средиземного моря. Чтобы
дальше развивать торговлю и продолжить борьбу с проникновением греков в
Западное Средиземноморье, недостаточно было иметь в наличии сильную
федерацию на африканском побережье, а необходимо было также создать опорные
пункты в западных районах Средиземноморского бассейна.
В середине VII века карфагеняне обосновались на Балеарских островах и в
скором времени после этого проникли в Сардинию. В конце VII — начале VI
века начинается уже более ожесточенная борьба с греками за Сицилию, в общей
сложности, продолжавшаяся более трех столетий. В первой половине IV века
карфагеняне, как известно, покорили значительную часть Сицилии. К концу
того же века началось активное проникновение их в Испанию, в результате
чего старые колонии Тира перешли во владение Карфагена, и колонизация
распространилась с побережья в глубь Пиренейского полуострова.
Процесс образования колониальной Карфагенской державы происходил далеко
не мирным путем. В ряде стран карфагеняне встретили упорное и ожесточенное
сопротивление местных племен. Так, например, в Испании иберские племена
вели долголетнюю ожесточенную борьбу за свою независимость еще с Гадесом,
одной из самых старых финикийских колоний. Город был ими захвачен, и
карфагенянам пришлось долго осаждать Гадес и брать его штурмом, при больших
потерях с обеих сторон. Сопротивление местного населения карфагеняне
встретили и при колонизации Сардинии. И все же основным соперником
карфагенян в этот период были греки. В начале VI века карфагеняне
сталкивались с греками из Фокеи. Проникновение в Испанию также было связано
с борьбой против греков, и, наконец, весь начальный этап борьбы за Сицилию
связан с крупными военными столкновениями с греками. К IV веку держава,
созданная Карфагеном, включала Северную Африку, Западную Сицилию, Южную
Испанию и Сардинию.
Пока в рассказе о внешней политике Карфагена не был затронут такой важный
аспект внешнеполитических действий Карфагена как союз с этрусками.
Этрусско-карфагенское сотрудничество нашло отражение в договорах,
упоминаемых Аристотелем. Их оформление относится видимо к концу VI или
началу V века и хронологически совпадает с заключением первого римско-
карфагенского трактата. Это были – соглашения о торговли, договоры для
предотвращения взаимных недоразумений и письменные постановления
относительно союза.
Отношения Карфагена с этрусками на разных этапах протекали по-разному. В
самый ранний период они были равные, но затем роль Карфагена возрастает, а
роль этрусков становится зависимой. Безусловно, что Карфаген мог оказывать
определенное политическое влияние на государства этрусков.
Данные отношения сохранялись достаточно долгое время. Это подтверждается
и надписями из Пирг, датируемые концом V века, и тем, что карфагеняне
помогли этрускам в борьбе против сиракузского тирана Гиерона (совместное
карфагено-этруское войско было разбито под Кумами и эту победу Гиерона
прославляет поэт Пиндар, в стихах которого и встречается упоминание о
карфагенянах). Тот факт, что карфагеняне не участвовали вместе с этрусками
в осаде Сиракуз, объясняется тем, что войска Карфагена в это время воевали
с ливийцами. На длительность отношений указывает и Аристотель, говоря о
том, что по крайней мере в IV союз еще существовал.
Проникновение карфагенской культуры в Этрурии выразилось в частности в
восприятии этрусками некоторых карфагенских богов. Например, в этрусском
государстве Цере культ Астарты был введен как государственный. Богиня-мать
Астарта отождествлялась с Юноной. Восприятие финикийских богов в Этрурии
было облегчено длительностью контактов финикийцев и населения средней
Италии. Еще задолго до заключения карфагено-этруского союза здесь
существовали кипро-финикийские колонии.
В V веке из-за трудностей прямого сообщения между Этрурией и Карфагеном
(Геродот описывает моряка Дионисия, который грабил карфагенские и этрусские
суда, но не трогал суда греков), торговля и другие связи осуществлялись в
основном через Сардинию.
4 . Культура Карфагена.
Культура Карфагена была наследницей культуры финикийской, но при этом она
испытала значительное влияние египтян, греков, этрусков и отчасти ливийцев.
Во второй половине XIX века после начала раскопок на территории Туниса
были обнаружены остатки городов, древних вилл, монументальных
архитектурных сооружений. Все это говорит о сравнительно высоком уровне
материальной культуры.
Территория северной Африки видимо была густо населенна. Страбон пишет,
что в Ливии было порядка 300 городов, а в самом Карфагене жило около 700
тысяч. Академик Авдиев считает, что «население громадного города и
прилегающего к нему района действительно достигает той цифры, которую
назвал Страбон».
Пунийской литературы осталось очень не много – многое было уничтожено
римлянами, а то, что осталось уничтожило время. Некоторые исторические
труды дошли до нас в изложении античных авторов Диодора, Юстина, Саллюстия.
Известны также сочинения флотоводцев Ганнона и Гамилькона об их плаваниях в
Атлантическом океане и труды Магона, посвященные рациональному ведению
сельского хозяйства.
Значительную роль играла и карфагенская наука, в особенности астрономия и
географические исследования. Карфагеняне внесли значительный вклад в
развитие античной философии. Карфагенянин Гасдрубал, принявший в Греции имя
Клитомаха, сына Диогнета, в последней четверти II века стал руководителем
Академии в Афинах.
Большое влияние на карфагенскую культуру того времени оказывают религия и
мифология. Но изучаются эти области с трудом из-за недостатка источников, а
также из-за того, что имена карфагенских богов обычно были табуированы, их
нельзя было произносить, и поэтому наши знания о пантеоне пунийцев могут
быть не точны. Известно, что верховный бог финикийцев назывался Эл, что в
переводе означает бог, его супруга — Элат (богиня) или Ашерат (дух моря).
Остальные боги — цари (малк) или хозяева (баал), в том числе владыка севера
— Баал-Цафон, хозяин неба — Баал-Шамем, бог солнца (хозяин жара) — Баал-
Хамон, а также владыки отдельных местностей, рек и тому подобное. В
Карфагене особо почитался бог-покровитель Тира Мелькарт («царь Рис. 2.
Каменный идол.
города»), так как Карфаген был основан
выходцами из Тира, а также богиня любви и плодородия Аштарта (Астарта),
являвшаяся одним из важнейших общефиникийских божеств.
Большинство стел в Карфагене было посвящено Баал-Хамону и богине Таннит.
Рассмотрим этих богов поподробнее.
Полное им Таннит – «Таннит-перед-Баалом». В большинстве текстов имя
Таннит предшествует Баал-Хамону. Отмечено исключительно благоволение
карфагенян перед ней. Она считалась богиней-девственицей, и ее греки
отождествляли с Артем | |
