|
Реферат: Первые конституции азиатских государств. Сравнительный анализ (История)
Первые конституции азиатских государств. Сравнительный анализ.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 3
Глава I. Характеристика социально-экономических и политический условий
развития Японии и Турции накануне принятия конституций 10
( 1. Япония в период «реставрации Мэйдзи» 10
§ 2. Османская империя от реформ танзимата до принятия «Конституции
Мидхата» 25
Глава II. История принятия первых конституций азиатских государств 39
(1. Японская либеральная оппозиция в борьбе за установление
конституционного режима 39
( 2. Развитие конституционного движения в Османской империи 49
Глава III. Анализ статей японской и турецкой конституций 59
( 1. Содержание конституции Японской империи 59
( 2. Основные положения конституции Османской империи 64
Заключение 71
Примечания 74
Список использованных источников и литературы 81
Приложения 87
ВВЕДЕНИЕ
ХХ век оставил в наследство современной России сложную социально-
экономическую и политическую ситуацию. Пытаясь найти выход из сложившегося
тупика, отечественные политики проводят многочисленные преобразования,
обращаясь к историческому прошлому, к опыту живших до нас поколений людей.
Мы должны сегодня взять на вооружение реформаторские идеи, которые
рождались не только у нас в стране, но и за ее пределами. Сегодня
российской действительности необходимы перемены, коренные изменения,
способствующие переходу нашего государства на качественно новую ступень
развития, как это сделала в XIX в. Япония и попыталась Турция, приняв
первые в истории Азии конституции. Тем самым они показали, как можно
осуществить коренной переворот в жизни всего общества и встать на новый
путь развития.
Для нас рассматриваемый в данном исследовании период в истории
Японской и Османской империй очень важен, так как дает пример эффективных и
неэффективных реформ, все плюсы и минусы преобразований.
Данная тема важна и актуальна еще потому, что на основе сравнительного
анализа позволяет выявить слабые и сильные стороны двух конституций,
оценить их практическое значение для государства.
Почвой для такого сравнения послужила теория, согласно которой мировое
сообщество подразделяется на страны первичной, вторичной и третичной
моделей (или «эшелоны») развития капитализма (модернизации). Мировая
капиталистическая система складывалась как бы своеобразными волнами, что
дало исследователям выделить данные эшелоны. В политическую и научную
лексику были введены понятия «центр» и «периферия», которые били призваны
обозначить различие между экономически развитыми и отсталыми в своем
развитии странами и регионами, а также странами, ставшими на путь так
называемого «догоняющего развития».
Япония и Турция вместе с Россией, Италией и Грецией относятся к
странам вторичной модели.1 Соответственно, буржуазная революция и
становление капитализма в этих странах рассматриваются как имеющие
принципиальное стадиальное отличие от процессов, протекавших в государствах
первичного капитализма (Англия, Франция, США), где у него были внутренние
импульсы и где все сферы общественной жизни развивались более или менее
гармонично.
В странах второго эшелона капиталистического развития если и были
собственные предпосылки модернизации, то настолько слабые, что не позволяли
им рассчитывать на «естественные законы» социальной эволюции в соревновании
с лидерами мировой экономики и крупными державами. Внутренние предпосылки
капитализма, складывавшиеся стихийно в странах второго эшелона, долгое
время не получали развития, их подавляли докапиталистические отношения,
автократические формы правления и традиции. Однако объективная потребность
в том, чтобы подняться до уровня мировых лидеров, обычно возникала в
странах второго эшелона до того, как полностью вызревали необходимые для
нее внутренние условия. Главным субъектом преобразований в таком случае
были государство и реформаторская часть правящего класса, начинающие
«революцию сверху».
Так обстояло дело, в частности, в Японии несколько лет спустя после
«дружественного визита» в порт Эдо американской эскадры под командованием
Мэтью Перри. Японская правящая элита, осознав военно-техническое и
экономическое превосходство стран Запада, приступила к реформам,
расчистившим дорогу капиталистическому развитию в стране («революция
Мэйдзи»).
К третьему эшелону модернизации относятся остальные страны Азии,
Африки и доколумбовой Америки, где вообще не было собственных предпосылок
капиталистического развития, а преобразования здесь стали результатом
вовлечения этих стран в орбиту западного влияния.2
В странах второго эшелона, где модернизация оказалась в целом
успешной, преобразования никогда не могли охватить разом все стороны
общественной жизни. Экономику или высшее образование, например, быстро
подтягивали до уровня государств первого эшелона, политическая же система в
это время делала первые шаги по пути демократизации.3 Такое несоответствие
разных сторон жизни друг другу порой вызывало острые конфликты и угрожало
самой модернизации. Наибольшего успеха достигали там, где удавалось
примирить перемены с «социокультурными основами повседневности», с
традициями неевропейских обществ. Так было в Японии.
Специфика вторичной модели заключается в том, что в странах этой
группы имеет место реакция восприятия опыта более развитых стран. Эта
модель отличается от двух остальных моделей своеобразным раздвоением
социального и экономического моментов. Если в странах первичной модели
экономическое и социальное развитие совершаются рука об руку, то в странах
вторичной модели экономическое развитие оказывается не связанным с
социальными сдвигами. Экономический рост привносится в традиционный способ
производства сверху и извне. Необходимый государству экономический рост
достигается путем: «…а) повышенного выжимания из традиционных структур
необходимых средств, б) приобретения за рубежом новых организационных форм
производства, в) модификации небольшой части традиционных социальных
структур (крепостного труда) в рамках новых промышленных очагов».4
В целом, второй «эшелон» включает в себя несколько последовательно
сменяющих друг друга фаз.5 Эти фазы носят переходный характер, т.е.
представляют собой синтез традиционных и современных структур.
В странах вторичной модели всё начинается с заимствования и внедрения
новой формы, которая постепенно ведет к сущностным изменениям. Однако могут
наблюдаться и явления обратного порядка. В отдельных случаях обновляющееся
содержание может существовать и в старых формах. Затем повышается роль
государства в общественно-экономическом развитии.
Для стран вторичной модели характерно преобладание реформ сверху,
незавершенных политических революций снизу и революций сверху. На
протяжении нескольких фаз развития вторичной модели политическая система не
заменяется, а лишь частично обновляется сверху под давлением внешних и
внутренних обстоятельств. Только в последней фазе с наслоением на
симбиозную структуру общества тенденций монополизации и при наивысшем
обострении кризиса общественных структур происходит принципиальное
изменение характера и форм государственности.
Догоняющий характер развития стран вторичной модели означал, «…что для
них была характерна не просто неравномерность модернизации различных
аспектов общественного бытия, а скачкообразность развития, приводящая к
разрывам между различными структурами общества».6 Вследствие смещения фаз в
этих странах особенно остро встает проблема несоответствия официального
государства реальному обществу.
Таким образом, наличие данной теории и выводов, извлеченных из нее,
позволяет не только отнести Японию и Турцию к странам вторичной модели, но
и провести сравнительный анализ социально-экономических и политических
условий развития двух стран накануне принятия ими первых конституций, а
также сопоставить сами конституции.
Необходимо отметить и теорию И.Е. Дискина – доктора экономических
наук, специалиста по социокультурным проблемам трансформации (взаимно
стимулирующим изменениям моделей социального действия, с одной стороны, и
функционированием социальных институтов, с другой), так как его теория не
менее важна для понимания процессов, происходящий в Японии и Турции
накануне уже упомянутых событий.7
По мнению И.Е. Дискина, «ключом к пониманию характера процесса реформ
становится анализ функционирования соответствующих институтов, с одной
стороны, являющихся объектом реформирования, а с другой – реально
регулирующих социальные, экономические и политические отношения в
обществе».8 Потребность в реформировании социальных институтов появляется
тогда, когда влиятельные, обладающие значимыми ресурсами группы ощущают,
что ключевые институты общества более не способны осуществлять свои функции
по адаптации и интеграции.
Наличие подобной «институциональной дисфункции», считает И.Е. Дискин,
приводит в серьёзной дезинтеграции общества, к распаду системы его
органичного воспроизводства, формированию глубокого социального конфликта,
либо становящегося толчком к реформам соответствующих институтов, либо
перерастающего в революционный слом всей системы с последующим
выстраиванием новой институциональной системы на обломках прежней. В этом
смысле основным содержанием реформ является «…смена системы социальных
институтов, регулирующих ключевые социально-экономические и политические
отношения».9
Таким образом, описанные выше теории составляют методологическую
основу данной работы.
Цель данного исследования заключается в том, чтобы на основании
изучения и анализа источников и литературы сравнить первые конституции двух
азиатских государств – Японии и Турции.
В задачи настоящей работы входит рассмотрение социально-экономического
и политического положения Японской и Османской империй накануне принятия
ими конституций, изучение истории принятия этих законодательных актов,
исследование и сравнение текстов японской и турецкой конституций.
При написании исследования был использован ряд источников. Прежде
всего, это «Хрестоматия по новой истории» под редакцией А.А. Губера (5),
содержащая документы по социально-экономической и политической истории
Турции и Японии.
Ключ к пониманию реальных социальных и политических процессов,
происходящих в Японии в XIX столетии, дает «Хрестоматия по всеобщей истории
государства и права» под редакцией З.М. Черниловского (4), а также учебное
пособие В.В. Маклакова (3) и «История государства и права зарубежных стран»
(2). Данные работы позволили ознакомиться с текстом первой японской
конституции.
Материалы и документы, позволившие сделать анализ экономического и
политического развития Турции накануне принятия конституции, содержатся в
практикуме Н.А. Акимкиной и М.А. Люксембург (1).
Очень важную информацию содержат труды ученых и путешественников,
побывавших в Турции и Японии. Полный вариант конституции Японской империи
содержит работа Т. Богдановича (6). О нравах и обычаях японцев, об их
общественном состоянии и частной жизни, о религии, литературе, науке,
промышленности, торговле, земледелии, взаимосвязях с европейцами
рассказывают произведения Ф. Зибольда (9), Эме Гюмбера (8), Дж. Морриса
(12). Государственному прошлому и настоящему страны, историческому развитию
Японии посвящены воспоминания Хуго Ванденберга (7), Ф. Купчинского (10), И.
Лаутерера (11).
Турцию XIX века с различных сторон сумел показать В.А.Горделевский
(15), дав материал к внутренней и внешней политике страны, её
государственному строю. Описание быта, нравов, обычаев народов Османской
империи, ее экономики, государственного и социального строя содержится в
труде П.А. Чихачева “Письма о Турции” (19). Текст турецкой конституции
дается в работе А. Убичини и П. Куртейля (18). Вопросам экономики и
политики империи турецких султанов посвящены очерки Германа Вамбери (14)
“Два года в Константинополе и Морее” (16), “Живописные очерки
Константинополя” (17).
Среди зарубежных работ, относящихся к изучаемому периоду истории
Японии, можно выделить монографии Герберта Нормана (47,48). В них автор
прослеживает исторические предпосылки реставрации Мэйдзи, раскрывает ход
реставрации, её суть, подробно описывает аграрную реформу в Японии,
деятельность политических партий, а также принятие первой конституции.
История Японии, развитие её экономики, культуры, внутренняя и внешняя
политика страны освещены в трудах советских авторов как И.Я. Бедняк и др.
(34) и Х.Т. Эйдус (55).
Социально-экономическим тенденциям развития японского общества
накануне революции Мэйдзи уделяется внимание в статьях В.В. Макаренко (45)
и Д.В. Петрова (49).
Для разработки данной проблемы использовались японские ежегодники
1986,1987,1988 годов (20,21,22), в которых отдельная глава посвящена
истории Японии. Вопросу оценки революции Мэйдзи различными авторами,
значению взглядов и деятельности выдающихся японских публицистов посвящены
книги Н.Ф. Лещенко и Д.П. Бугаева (42, 36), статьи В.В. Совастеева (52),
Е.М. Жукова (40), С.Л. Агаева (33). Становление японского
монополистического капитализма на рубеже XIX-ХХ веков рассматривается в
работе И.Я. Бедняк (35), где прослеживается перерастание японского
капитализма в империализм, а также раскрываются политические позиции
крупной буржуазии. Социальная история Японии, проблемы дискриминации,
история рабочего движения анализируется в трудах З.Я. Ханина (53) и Д.И.
Гольдберга (37).
Работы постсоветского периода, посвященные Японии, представлены
монографией Т.Г. Сила-Новицкой (51), в которой прослеживается теория культа
императора в Японии с древнейших времен до наших дней, рассматривается
догматика и эволюция доктрины монархизма, и трудом Г. Светлова (50),
повествующем о прошлом японского народа, о его уникальном историческом
пути.
Среди советских авторов, посвятивших свои труды проблемам турецкой
истории, выделяется своими работами А.Ф. Миллер (66, 67, 68). Его работы
дают информацию об истории Турции от ее расцвета до второй мировой войны.
Важны для понимания общественно-политической истории Турции, проблем
реформаторского и конституционного движения работы Ю.А. Петросян (73, 74,
75), а также совместная книга с М.А. Гасратян и С.Ф. Орешковой (60).
Ряд монографий, лежащих в основе настоящего исследования, посвящен
роли отдельных личностей в рассматриваемых процессах. Это работы Н.А.
Дулиной (61) о роли Мустафы Решид-паши в реформах танзимата и И.Е. Фадеевой
(80, 81) о Мидхат-паше и его роли в принятии турецкой конституции.
Детальное представление об узловых проблемах экономической истории
Османской империи в новой время – ее внешнеэкономических связях, динамике
внешней торговли, роли европейского промышленного капитала в создании
смешанной экономики – дает работа «Внешнеэкономические связи Османской
империи в новое время» (58).
Влияние западных держав на процессы социально-экономического развития
Османской империи, ее место в мировой истории описано в работе В.И.
Шеремета (86), а также в статьях С.Ф. Орешковой (70) и Э.Ю. Гасанова (59).
Особого внимания заслуживает четырехтомный труд А.Д. Новичева «История
Турции» (69), освящающий такие важные события в истории этой страны как
реформы 1839-1853 гг. и реформы 1856-нач. 70-х гг. XIX в.
В работах И.Л. Фадеевой (82, 83, 84) и Р.А. Сафрастян (77) показано
зарождение и развитие доктрин османизма и панисламизма, их роль в
укреплении государств.
Начальный этап реформаторского движения позволяет проследить работа
Г.А. Клеймана (65). Эволюция всего исторического пути Османской империи
отражена в монографиях Г.И. Старченкова (78) и Д.Е. Еремеева (62).
Работы постсоветского периода представлены книгой Ю.А. Петросян и И.Е.
Петросян (72). Авторы освещают проблемы социально-экономической,
политической жизни Турции, анализируют опыт реформ в различных областях,
дают историю принятия первой конституции, рассказывают в целом об истории
создания, развития и гибели Османской империи.
Ответы на вопросы – что такое восточный деспотизм, какова суть этого
явления, что представляет собой структура власти на Ближнем Востоке? – дают
фундаментальные работы И.Л. Фадеевой (83, 84) и «Феномен восточного
деспотизма» (85).
Особого внимания заслуживают сочинения таких авторов как И.Е. Дискина
(29,30), рассказывающие о реформах, их субъектах и моделях
капиталистического развития, и В. Красильщикова (31), описывающие модели
мировых модернизаций. Вопросам формального развития стран Востока от
средневековья до наших дней посвящена монография «Эволюция восточных
обществ: синтез традиционного и современного». (32).
При изучении данной проблемы был использован учебник Ю.Д. Кузнецова,
Г.Б. Навлицкой и И.М. Сырицына (25), учебные пособия Д.Е. Еремеева и М.С.
Мейера (24), а также учебное пособие под редакцией В.И. Овсянникова (26).
В учебниках «Новейшая история стран Азии и Африки» (27), и «Новейшая
история стран Европы и Америки» (28) рассматриваются основные тенденции
развития народов этих регионов, авторы уделяют внимание социально-
экономической и политической истории отдельных стран, в том числе Турции и
Японии.
Глава I. Характеристика социально-экономических и политический условий
развития Японии и Турции накануне принятия конституций
( 1. Япония в период «реставрации Мэйдзи»
В январе 1868 года был объявлен императорский манифест о реставрации
власти императора. В нем говорилось о том, что правительство Токугава,
которому ранее была вверена императором верховная власть, должно уйти в
отставку. Пост сегуна упразднялся. Далее сообщалось о том, чтобы “...
восстановить императорскую власть и создать основу возрождения
национального престижа государства”1. И весь народ — “... гражданские и
военные, высшие и низшие — будет участвовать в общественном обсуждении”2.
6 апреля того же года была провозглашена знаменитая Пятистатейная
клятва, которая определила основные направления дальнейшей деятельности
правитеьства3.
Коренной переворот, изменивший целиком весь социально-политический
строй Японии, совершился не в один год, хотя его и принято называть
переворотом 1868 года. В 1868 г. произошло лишь окончательное низложение
сегуна. Начало его нужно отнести к тому времени, года дайне (феодальные
князья) стали впервые открыто проявлять неповиновение сегуну, т.е. к концу
50-х гг. Окончание же его произошло лишь к 1889 г., когда утверждением
конституции был завершен новый государственный строй Японии.
Таким образом, с падением сегуната Токугава власть в стране переходит
к императору, а имя сегун исчезает из японской истории.
Революция 1867-1868 гг., расчистившая путь для капиталистического
развития Японии, носила незавершенный характер. Буржуазия в этот период еще
не созрела как революционная сила, поэтому свержение феодальной власти
происходило под руководством передовой части дворянства и под лозунгом
реставрации императорской власти.
1868 год положил начало ряду реформ, приведших к коренным изменениям в
области экономики, политики и социальных отношений. Они носили буржуазный
характер и способствовали превращению Японии из феодальной страны в
капиталистическую.
Реформы осуществлялись под лозунгом “богатая страна — сильная армия”.
При этом использовались любые средства, как традиционно японские, так и
заимствованные европейские.
В начале эпохи Мэйдзи важную роль во всей политической жизни страны
играла группа молодых государственных деятелей, происходивших из знатных
дворянских семей. Они заняли наиболее ответственные посты в руководстве
страны и формировали основные принципы политики государства в это время.
Это Кидо Такамаса, Окубо Тосимито, Сайго Такамори, Ивакура Тономи и др.
Молодые политические деятели согласились возглавить предстоящие
реформы потому, что хорошо понимали, что их власть может быть эффективной и
длительной лишь в том случае, если они окажутся в состоянии решить сложные
проблемы, накопившиеся за многие десятилетия эпохи Токугава. Поэтому они
решились на оздоровление общества путем реформ. В условиях полного краха
политики изоляции и усилившейся политической и экономической экспансии со
стороны капиталистического Запада перед Японией встала дополнительная
сложная и острая проблема сохранения своей государственной независимости. И
лидеры Мэйдзи уже достаточно хорошо понимали, что в этих условиях они не
могут ограничить лишь незначительными внутренними реформами. Единственный
способ противостоять нажиму Запада — быстрое усиление Японии.
Таким образом, новая международная ситуация стала дополнительным
стимулом политики преобразований.
Роль Запада, мировой капиталистической системы во внедрении в Японии
буржуазной структуры была огромной.
Сразу же после событий 1867-1868 гг. за границу были направлены
многочисленные специализированные миссии, которым было поручено изучить
организацию и технологию промышленного производства и банковского дела в
США, судостроение в Англии, медицины и военного дела в Германии и т.д.
Государственные деятели “обновляющейся” Японии оказались перед
альтернативой: или верность традиции или буржуазные преобразования. Ими
было принято компромиссное решение — провести буржуазные реформы, учитывая
национальные особенности, “... чтобы открыть государство духу нового
времени...”4.
“В 1870 году началась эра коренных реформ, которые изменили строй
японской государственной и общественной жизни согласно европейским
формам”5, - вспоминал И. Лаутерер, очевидец тех событий.
Насущной мерой была реформа государственной системы, проводившаяся с
января по май 1868 г. Бакуфу было ликвидировано, а столица была перенесена
в город Эдо, который переименовали в Токио.
17 мая 1868 г. был издан декрет о государственном устройстве
«Сэйтасе», который иногда называют «первой конституцией правительства
Мэйдзи»6. Он предусматривал создание под эгидой императора государственного
совета (дадзёкан), облеченного законодательной, исполнительной и судебной
властью. В этом декрете указывалось, что все ответственные посты в
правительстве должны предоставляться высшей придворной знати и дайне;
средние и низшие должности должны предоставляться самураям.
Эти мероприятия были направлены на осуществление основной задачи
нового правительства – централизации государственного управления,
объединения страны под властью абсолютной монархии.
Пост председателя государственного совета занял председатель
придворной знати Сандзе Санэтоми. Этому органу подчинялись консультативный
совет, состоящий из верхней и нижней палат, управление председателем и пять
департаментов: по делам религии синто, финансов, военный, иностранных дел и
юстиции.
В круг обязанностей верхней палаты входила выработка, пересмотр и
издание законов, осуществление высшей судебной власти, назначение высших
должностных лиц и решение всех политических вопросов. В работе верхней
палаты принимал участие и император.
Нижняя палата, созданная в соответствии с клятвенным обещанием
императора, представляла собой чисто совещательный орган при правительстве.
Она состояла из представителей княжеств, городов и префектур, назначаемых
правительством на неограниченный срок.
Таким образом, происходило становление новой политической системы.
Сам император Муцухито не обладал всей полнотой государственной
власти. Неограниченными правами в решении государственных дел пользовалась
правительственная бюрократия. Фактически государственный аппарат находился
в руках представителей лишь 4 % от общего числа домов знати и самурайства.
Главным образом это были выходцы из княжеств Сацума и Тёсю. Правительство
Японии тех лет с полным основанием может быть названо правительством
«клановых фракций».
5 апреля 1868 года правительственным указом был провозглашен возврат к
древнему принципу синтоизма – «единства отправления ритуала и управления
государством». Религиозный обряд в императорском дворе должен был
продемонстрировать непосредственную связь между религией и политикой.
В области внутренней политики главная цель состояла в ликвидации
сепаратизма княжеств и объединении страны вокруг императора. Но первые
декреты, провозглашенные новым правительством в 1868-1868 гг., еще не
разрешали основной задачи – политического объединения Японии, поскольку
вооруженные силы и экономические ресурсы страны продолжали оставаться в
руках феодальных князей. В 1868 г. правительство конфисковало «… владения
22 из 273 княжеств, существовавших в стране, и подчинило себе восемь
городов…»7, ранее находившихся в управлении сёгуната. На земли остальных
княжеств власть нового правительства почти не распространялась.
Проблема упразднения феодальных княжеств стала одной из важнейших
задач правительства. Однако распространение прерогатив центральной власти
на территории княжеств осуществлялось постепенно и весьма осторожно. В мае
1868 г. в каждом княжестве были созданы местные органы правительства
Мэйдзи, выступавшие в качестве посредников между центральным правительством
и местной администрации. В конце 1868 г. в каждое княжество были назначены
правительственные уполномоченные. Кандидат на пост уполномоченного
выдвигался самим дайне из числа представителей местной классовой
бюрократии, но подлежал утверждению центральным правительством.
Проведение этих мер, преследовавших цель укрепить центральную власть,
упрочить финансовую базу страны, правительство начало с переговоров с
князьями и наиболее влиятельными советниками.
Правительству удалось заручиться поддержкой ведущих княжеств в
осуществлении намеченных мероприятий. Было достигнуто соглашение о том, что
три княжества – Тёсю, Сацума и Тоса – отправят значительные контингенты
своих войск в распоряжение токийского правительства в качестве основного
пополнения создаваемой императорской армий.
В марте 1869 г. феодальные князья кланов Сацума, Тёсю, Хидзэн и Тоса
опубликовали совместное обращение, в котором заявляли о своем отказе от
всех прав на княжества и призывали других князей следовать их примеру.
За этим последовал декрет правительства, предлагавший феодальным
владельцам, которые еще не отказались от своих прав на княжества, сделать
это. Таким способом центральному правительству формально удалось
распространить свою власть на территории всех княжеств. Феодальные князья
были оставлены во главе своих прежних владений в качестве наследственных
губернаторов (тихандзи) с выплатой им государственной пенсии.
Так называемое возвращение дайнё своих жалованных грамот императору,
осуществленное в 1869 г., явилось лишь первым шагом на пути к ликвидации
феодальной раздробленности. Даймё фактически, как и раньше, оставались
владыками княжеств в силу укоренившихся феодальных традиций.
Решающий удар по феодальному сепаратизму был нанесен лишь в августе
1871 г., когда были полностью уничтожены княжества и вместо них созданы
префектуры («хайхан тикэн»). В стране были образованы 72 префектуры (КЭН) и
три столичных префектуры (ФУ): Токио, Киото и Осака.
Ликвидация господства дайне нанесла новый сильный удар по феодальному
строю. Административная система была перестроена в соответствии с
интересами капиталистической экономики.
Стремясь сохранить привилегии дворянства, правительство установило для
дайме денежную пенсию, примерно равную 10 % прежнего валового дохода их
владений. Размеры пенсии установленных «… 318 428 дайне и самураям, были
следующими: 16 человек получало 70 тыс. и больше иен в год; 8 человек – от
5 до 70 тысяч; 15 человек – от 30 до 50 тысяч; 80 человек – от 10 до 30
тысяч; 74 человека – от 5 до 10 тысяч; 393 человека – от 1 до 5 тысяч; 15
484 человека – от 100 до 1 тысячи; 175 474 человека – от 25 до 100 иен; 127
184 человека – менее 25 иен»8.
В 1878 г. государственный совет (дадзёкан) был разделен на три
ведомства: центральную палату (сэйин), правую палату (УИН) и левую палату
(саин), которая должна была играть роль и представительного органа».
Верховная власть сосредоточилась в центральной палате. Правая палата
выполняла в основном административные функции.
Должности начальников департаментов, которые до этого замещались почти
исключительно князьями или кугэ (придворная императорская знать), теперь
перешли к представителям низшего самурайства. В этом заключалась суть
реорганизации. Низшее самурайство после ликвидации княжеств открыто взяло
власть в свои руки.
Левая палата являлась исключительно консультативным органом; ее членов
назначал император.
Таким образом, в результате реформы было уничтожена крупная феодальная
собственность, произошло объединение страны в соответствии с интересами
развития капиталистической экономики.
В марте 1872 г. были учреждены три новых сословия (вместо прежних
четырех – самураев, крестьян, ремесленников и купцов): высшее дворянство
(кадзоку), в которое вошли бывшие дайне и кугэ; дворянство (сидзоку) –
самурайство; простой народ (хэймин) – остальное население. По переписи 1887
г. к «… высшему дворянству принадлежало 3 400 человек, к сословию сидзоку –
1,9 млн. и к народу – 36,2 млн. человек, что в общем, составляло 38,1
млн.»9.
Фактически самурайство не потеряло привилегированного положения. Кадры
чиновников пополнялись преимущественно из среды самурайства. Было
провозглашено равенство всех сословий. «Все жители Японии теперь подчинены
одним и тем же законам, всем людям разрешено заниматься какими угодно
профессиями, в том числе всеми отраслями торговли и промышленности»10 –
писал в 1905 году Т. Богданович. Была также проведена серия актов по
уничтожению регламентации жизни. Разрешались браки между лицами разных
сословий. Простому народу предоставлялось право иметь фамилии.
Таким образом, весь этот комплекс реформ привел к уничтожению
феодальной сословной системы, открыл путь для развития капитализма.
Самурайство стремилось к модернизации страны по европейскому образцу.
В тоже время преобразования правительства носили половинчатый
характер. Лидеры новой Японии, стремившиеся к тому, чтобы их страна заняла
видное место среди колониальных держав, главное внимание уделяли укреплению
военной мощи страны.
Дворянству были предоставлены офицерские посты создаваемой армии:
представителям княжества Тёсю – в сухопутных войсках, представителям
княжества Сацума – во флоте. Однако, в остальном, армия создавалась на
основе всеобщей воинской повинности.
В феврале 1870 г. правительство издало приказ о мобилизации в армию
лиц самурайского сословия в возрасте от 17 до 35 лет и произвело реквизицию
вооружения и военных материалов в княжествах. «В апреле 1871 г. из отборных
войск княжеств Тёсю, Сацума и Тоса была создана 10-тысячная императорская
гвардия»11.
Правительство с большой осторожностью, постепенно проводило
реорганизацию своих вооруженных сил на современный лад. Вначале
обязательная воинская повинность была введена в порядке опыта лишь в пяти
префектурах, закон о всеобщей воинской повинности был издан только в
декабре 1872 г.
Согласно этому закону все граждане мужского пола, достигшие 20-летнего
возраста, подлежали призыву в регулярные войска, резерв или в
территориальные войска. Вся страна была разделена на шесть военных округов
с управлениями в городах Токио, Сэндай, Нагоя, Осака, Хиросима и Кумамото.
Несмотря на то, что новая японская армия создавалась по европейскому
образцу, она унаследовала многие черты старой феодальной военщины. В
основу идеологической пропаганды в армии были положены самурайский кодекс
чести «бусидо», синтоизм с его культом предков и верой в божественное
происхождение императора, патернализм («офицер – отец солдата»).
К 1883 году численность японской армии была доведена до 200 00012.
В 1870 году был создан военно-морской флот Японии.
В 1871 г. японское правительство решило направить в США и европейские
страны большую дипломатическую делегацию (так называемая миссия Ивакура) с
тем, чтобы познакомить эти страны с достижениями Японии и начать
предварительные переговоры по вопросу о пересмотре неравноправных
договоров.
Однако правительство США не только отвергло предложения Ивакура, но и
предъявило новые требования, в частотности предоставления американцам права
беспрепятственно путешествовать по всей Японии и вести там торговлю,
владеть недвижимым имуществом, при полном сохранении права
экстерриториальности (согласно договорам иностранцы могли жить и торговать
в Японии только в открытых для торговли портах).
Не добившись никаких результатов в США, Японская делегация отправилась
в Европу, где посетила Англию, Францию, Бельгию, Голландию и Германию. Но и
эти поездки оказались безуспешными.
Таким образом, первая попытка Японии добиться пересмотра
неравноправных договоров с западными державами не увенчалась успехом.
Однако миссия Ивакура впервые официально продемонстрировала перед всеми
странами настойчивое стремление Японии к восстановлению своей
независимости.
Япония продолжала проводить преобразования внутри страны. Ею были
предприняты меры для развития транспорта и создания современных средств
связи – почты, телеграфа, телефона. В 1872 г. с помощью английских
специалистов была проведена первая телеграфная линия Токио-Иокогама, а в
1873 г. – линия Токио–Нагасаки. Началось строительство железных дорог на
средства, полученные от иностранного займа. В 1872 г. была проложена первая
в Японии железная дорога Токио-Иокогама, протяженностью в 28,8 км. Затем
были построены «линии Осака-Кобэ (32,5 км) в 1874 г. и Киото-Осака (38,5
км) в 1877 г»13.
Более интенсивное железнодорожное строительство развернулось с 1882 г.
в результате привлечения частного капитала в 1881 г. Создается японская
железнодорожная компания «Нихон тэцудо», получавшая щедрые
правительственные субсидии и кредиты. «К 1890 г. была создана сеть железных
дорого общей протяженностью 2200 км»14.
В течение 1887-1889 гг. появились четыре частные железнодорожные
компании, которым вместе с компанией «Нихон тэцудо» принадлежала большая
часть всех железных дорог страны.
В финансовой сфере новое правительство также проводит ряд важных
мероприятий. В 1871 г. была введена единая для всей страны финансовая
система. Но эта мера не разрешила всех финансовых проблем.
Правительство из-за финансовых затруднений было вынуждено пойти на
капитализацию пенсий самураям. В 1873 г. оно предложило всем дайне и
самураям в добровольном порядке капитализировать свои пенсии, обязавшись
выплатить им определенную сумму в размере пенсии за несколько лет –
половину наличными, половину облигациями государственного займа.
В августе 1876 г. была проведена принудительная «капитализация
пенсий», т.е. «… замена их единовременной государственной компенсацией в
размере 5-14-летней суммы пенсий, подлежащей выплате правительством
частично наличными, частично облигациями государственного займа из 5-7 %
годовых, в зависимости от размера пенсии»15. По этому закону выплата
компенсаций окончательно прекращалась в 1882 году.
В результате капитализации пенсий общая сумма единовременной
правительственной компенсации дайнё и самураям достигла 173 185 тыс. иен16.
Огромные денежные средства, полученные из государственной казны
бывшими дайнё и самураями высших рангов взамен аннулированных пенсий, были
вложены отчасти в промышленность и сельское хозяйство, а главным образом в
так называемые «национальные банки» (кокурицу гинко). Фактически эти танки
были не государственными, а частными. В задачу «национальных банков»
входило финансирование коммерческих предприятий, налаживание системы
денежного обращения и т.д.
В июле 1873 г. торговые дела Оно и Мицуи создали в Токио первый такой
банк с капиталом в 2,5 млн. иен. Вслед за токийским банком возникли
«национальные банки» в Осака, Йокогамо и Ниигата.
Правительство в 1876 г. пересмотрело принятое ранее положение о
«национальных банках». Последним была предоставлена еще большая
самостоятельность в области выпуска банкнот; гарантийный фонд был снижен.
Обязательство обмена банкнот этих банков на золото заменялось
обязательством обмена банкнот на правительственные казначейские знаки.
Реформа банковской системы давала бывшему дворянству широкую
возможность создавать банки, основной капитал которых состоял бы из
облигаций займов, полученных взамен пенсий, превращать эти облигации в
банкноты и т.д.
Эта реформа была проведена в интересах бывших дайнё и высшего
самурайства, с целью превращения их с помощью правительства в ростовщиков и
банкиров, а также в интересах крупной буржуазии.
В 1880 году министр финансов Мацуката Масаёси приступил к проведению
денежной реформы, которая отвечала интересам той же крупной буржуазии.
Правительство решило изъять из обращения, не обмениваемые бумажные деньги и
банкноты, выкупив и заменив их новыми, полноценными деньгами. Реформа
способствовала укреплению кредитной и денежной системы, поощрению экспорта,
ограничению импорта и накоплению средств для дальнейшего усиления армии и
флота.
Накопление средств проводилось повышения некоторых категорий прямых
налогов, а также значительного увеличения косвенных. В 1880 г. был увеличен
больше чем вдвое налог на сакэ. В 1882 г. правительство снова увеличило
налог на сакэ, ввело гербовый сбор, обложило налогом рисоторговцев,
биржевые посреднические предприятия. В 1885 г. был установлен новый налог
на соевое масло и кондитерские изделия. Сумма местных налогов в 1879 г.
определялась в 24 млн. иен, а в 1882 г. – в 35 млн. иен17. «В 1873-1885 гг.
налоги составляли 92,6 % общих доходов государства»18. Правительство
создало специальные валютный Йокогамский банк, развивший активную
деятельность на зарубежных рынках. Также важным звеном в проведении
финансовой реформы явилась организация правительством в 1882 г. Японского
банка («Нихон гинко»), которому предоставлялось монопольное право выпуска
новых банкнот. Образовавшееся превышение государственных доходов над
расходами увеличение золотого резервного фонда позволили правительству
изъять около трети бумажных денег из обращения.
Таким образом, в результате финансовой реформы правительству удалось
решить проблему накопления государственного бюджета, стабилизировать и
укрепить денежную систему.
События 1868-1867 гг. не улучшили положение основной массы
крестьянского населения страны. Правительство убедилось, что без проведения
аграрных преобразований нельзя остановить подъем народного движения.
Серьезной причиной аграрных преобразований была также необходимость создать
прочную финансовую базу.
Цель аграрной реформы заключалась в том, чтобы получить в
государственную казну средства, необходимые для модернизации промышленности
и усиления армия.
Первым шагом в этом направлении был отказ дайнё от своих владений.
Далее в феврале 1872 г. был отменен запрет на продажу земли, установленный
еще в 1643 году. В этом же месяце правительство приняло решение о
проведении кадастра и закреплении частной собственности на землю за теми,
кому она фактически принадлежала, путем выдачи удостоверений о земельной
собственности (тикэн). Вся земля в государстве разделялась на частную и
правительственную (участки, в отношении которых невозможно было установить
собственника).
Реформа имела прогрессивное значение, которое состояло в том, что она
ликвидировала земельную монополию феодального класса и вводила буржуазный
принцип частной собственности на землю.
В 1873 году был принят закон об изменении земельного налога. В
извещении правительства о реформе земельного налога от 28 июля 1873 года
говорилось, что «все прежние постановления относительно поступлений с
участков земли и полей отменяются, и как только обследование,
подтверждающее право владений, будет закончено, будет установлен новый
земельный налог в размере 5 процентов от стоимости земли19.
Таким образом, многочисленные феодальные подати и повинности были
заменены единым налогом в размере 3 % от стоимости земли независимо от
урожая. Вместо кокудака (подати рисом) новый налог выплачивался деньгами.
Вследствие чрезвычайно высокой цены, установленной правительством на землю,
он составлял почти 50 % валового дохода крестьянского двора. Это приводило
к закабалению и потере крестьянином участка.
Поступления от земельного налога составляли почти 80 %
государственного бюджета страны. В результате половинчатой аграрной
реформы, сохранившей помещичье землевладение, и высокого земельного налога
не сложились условия для формирования крепких самостоятельных крестьянских
хозяйств капиталистического типа. Земельные участки, полученные основной
массой крестьянства, как правило, были невелики по размерам. Реформа
активизировала процесс классовой дифференциации. Все возрастающее
количество арендаторов, еще недавно бывших собственниками,
противопоставлялось богатой деревенской верхушке, сохраняющей черты
полуфеодального землевладения.
Важным результатом аграрной реформы Мэйдзи явилось создание рынка
рабочей силы – условия, необходимого для развития капитализма.
Правительство взяло курс на развитие современной промышленности,
создавая государственные предприятия и всячески поощряя частную инициативу.
Оно приступало к сооружению первых военных арсеналов, заводов и железных
дорог, железоделательных и судостроительных заводов, крупных
бумагопрядильных, шелкомотальных, ткацких, спичечных фабрик, стекольных,
цементных, пивоваренных и других заводов, значительную часть которых оно
передало частным предпринимателям.
Развитие индустрии Японии было в значительной мере связано с военно-
стратегическими задачами, с проблемой модернизации армии и флота. Основой
современной военной промышленности послужили предприятия, построенные еще в
эпоху Токутава. В 1870 году вступил в строй военный арсенал в Токио,
созданный на базе военного завода Сэкигути, принадлежавшего сёгунату.
Железоделательный и судостроительный заводы сёгуната в Йокосука были
использованы при создании крупной военно-морской базы. С помощью
иностранных специалистов эти предприятия были реконструированы и расширены.
Были расширены горные предприятия, многие из которых ранее находились
в распоряжении сёгуната и княжеств, в частности золотые и серебряные
рудники на острове Садо, медные рудники в Косака, железные рудники в
Камаиси.
Правительство предпринимало всевозможные меры для поощрения развития
частной промышленности. Оно строило современные промышленные предприятия,
которые должны были служить образцом капиталистического
предпринимательства. Например, «…В 1872 году правительство с помощью
французских специалистов основало шелкомотальную фабрику-школу в Томиока
(префектура Гумма) для обучения новым методам шелкомотания»20. На
государственные средства были сооружены цементный и стекольный заводы в
Синагава, типографии и другие предприятия.
Строительство так называемых образцовых предприятий на государственные
средства также преследовало цель наладить собственное производство тех
товаров, которые ввозились из-за границы, увеличить валютные фонды
правительства путем усиления экспорта японских товаров.
Для руководства строительством правительственных предприятий и
управления ими в 1870 году был создал департамент промышленности (кобусё),
использовавший достижения западной науки и техники. «На службе в
департаменте промышленности находилось около 750 иностранных
специалистов»21.
Протекционистская политика правительства содействовала накоплению
капиталов в руках крупной буржуазии купеческих домов Мицуи, Коноикэ, Симада
и др.
Наиболее ярко государственный протекционизм в первое десятилетие
капиталистической Японии проявился в организации крупной судоходной
компании Мицубиси. Фирма Мицубиси была основана с помощью правительства
самураем из Тоса-Ивасаки Ятаро. Начиная с 1875 года, правительство ежегодно
выплачивало Мицубиси субсидию в размере 25 тыс. иен22.
Политика государственного протекционизма в первые годы нового режима
проводилась также в отношении частнокапиталистической текстильной
промышленности. Так, и в 1871 году скупщик хлопка Касина основал «с помощью
правительства свою прядильную фабрику в Токио»23. Большую помощь оказывало
государство частным предпринимателям и в других отраслях промышленности.
Таким образом, вся деятельность первых правительств новой Японии в 70-
80-х гг. минувшего столетия (Арикугава, Ивакура, Сандзе) была направлена на
создание условий для ускорения промышленного развития страны, чтобы
компенсировать ее относительно запоздалый переход к новому обществу и
сократить дистанцию, отделявшую Японию от уровня развития крупных
капиталистических государств Запада.
В конце 1880 г. правительство взяло курс на дальнейшее укрепление и
развитие японского капитализма и военной базы государства. Государство
видело средство достижения этой цели не только в стабилизации курса цены,
но и в передаче государственных предприятий крупной буржуазии.
Государственные предприятия сыграли большую роль в развитии крупной
капиталистической промышленности. Но вскоре положение изменилось. Частные
предприниматели начали вкладывать свои капиталы в промышленность. К тому же
государственные предприятия как источник увеличения государственных доходов
сеть не оправдали. В финансовом отношении правительственные заводы, за
исключением некоторых образцовых текстильных фабрик, работавших на экспорт,
оказались убыточными. Государственная казна не выдерживала дополнительных
расходов по содержанию нерентабельных правительственных предприятий.
Поэтому правительство решило перейти к политике поощрения
частнокапиталистической промышленности и передачи государственных
предприятий частным лицам.
Таким образом, к 80-м годам Х1Х в. в Японии создались экономические
предпосылки для быстрого роста крупной частнокапиталистической
промышленности.
Это изменение промышленной политики правительства было ознаменовано
изданием закона «О передаче заводов» (кодзе харай-сагэ гайсоку) от 5 ноября
1880 г. В преамбуле этого закона правительство следующим образом объясняет
причины своей политики: «Заводы, созданные для поощрения промышленности, в
настоящее время хорошо организованы и работают на полную мощность; поэтому
правительство отказывается от своих прав собственности на заводы, которые
должны управляться народом»24.
Первыми были переданы невоенные отрасли промышленности. Правительство
начало постепенно передавать частным лицам предприятия горной
промышленности и судостроительные заводы. Правительство продало на весьма
выгодных условиях медные рудники в Асио фирме Фурукава, самый большой в
стране судостроительный завод в Нагасаки, серебряные рудники Икуно и
угольные шахты на Хоккайдо – фирме Мицубиси.
Результатом протекционистской политики государства стали
неравномерность и однобокое развитие промышленности с преобладанием легкой,
главным образом текстильной промышленности. Наиболее быстрыми темпами
развивалась хлопчатобумажная промышленность. Японские исследователи назвали
эту отрасль «ключевой индустрией» («кии сангё»), имея в виду, что она была
первой отраслью промышленности, созданной в Японии. Об этом, в частности,
свидетельствует «… рост количества хлопчатобумажных веретен в течение 1877-
1897 гг. с 8 тыс. до 970 тыс., а продукции хлопчатобумажной пряжи – с 2
тыс. до 401 тыс. кан»25.
Во второй половине 80-х годов в Японии происходит промышленный подъем.
В текстильной промышленности в это время появились такие крупные
акционерные компании, как «Канэгафути босэки», «Токио босэки», «Сэцу
босэки», «Одзаки босэки», «Найгаймэн» и другие, объединявшиеся в первую в
Японии картельную организацию «Босэки рэнгокай». «С 1885 по 1890 гг. число
бумагопрядильных фабрик увеличилось с 20 до 30»26.
Таким образом, все эти реформы по своему значению были прогрессивным
явлением для Японии, потому что они содействовали развитию
капиталистических отношений в стране. Положение буржуазии в правящем
дворянско-буржуазном блоке укрепилось. В то же время самурайство, за
исключением привилегированной феодальной знати, занявшей высокие посты в
государственном аппарате, с трудом находило себе место в новой социально-
политической системе. Недовольство реформами, стремление любой ценой
повернуть историческое развитие вспять и возвратиться к прежним порядкам
стало характерной позицией значительной части самураев.
Проведение буржуазных преобразований, ликвидация феодальных княжеств,
роспуск самурайских дружин в связи с введением всеобщей воинской повинности
– все это привело к тому, что значительная часть низшего самурайства
оказалась выбитой из обычной жизненной колеи. Государственный аппарат в
центре и на местах, хотя он и состоял почти исключительно из самураев, все
же не мог обеспечить работой их всех.
В результате этого неустроенная часть самурайства, а также часть
высшего дворянства стали проявлять все большее и большее недовольство
буржуазными преобразованиями, превращались в противников нового строя.
Часть самураев стала прибегать к террористическим актам против видных
государственных деятелей, к организации заговоров и вооруженных восстаний.
В феврале 1877 года в княжестве Сацума вспыхнуло самурайское восстание
под предводительством Такамори Сайго, в котором приняли участие несколько
десятков тысяч человек. Войска Сайго после нескольких месяцев
кровопролитных сражений с правительственной армией в сентябре 1877 года
потерпели поражение. Для буржуазного правительства поражение самурайства
послужило не только укреплению его позиций, но и было использовано как
доказательство правомерности и необходимости буржуазных преобразований.
Недовольны своим положением были и крестьяне. Размах крестьянского
движения внушал самые серьезные опасения правительству. Так, «в 1868 г.
произошло 17 восстаний, в 1879 – 48, в 1870 г. – 31, в 1873 - 36»27.
Причем, из 30 с лишнем крестьянских восстаний, происходивших в 1873 году,
12 вспыхнуло в связи с законом о всеобщей воинской повинности28.
Аграрная реформа в том виде, в каком она была осуществлена, не решила
большинства социальных проблем деревни и не удовлетворила нужды подавляющей
части землевладельцев. Данная реформа еще больше ухудшила положение
крестьян, усилила процесс социального расслоения в деревне, увеличила
категорию совершенно неустойчивых людей, потенциальных батраков и рабочих.
В силу этих обстоятельств крестьяне поднимаются на борьбу. Их выступления
носили стихийный характер, но за ними стоял вполне реальных и обоснованный
комплекс причин.
Таким образом, революция 1867-1868 гг., расчистившая путь для
капиталистического развития Японии, носила незавершенный характер.
Буржуазия в этот период еще не созрела как революционная сила, свержение
феодальной власти происходит под лозунгом передовой части дворянства и под
лозунгом реставрации императорской власти. Значительная часть реформ была
осуществлена в форме компромисса с классом феодалов. Некоторые его наиболее
активные деятели заняли ведущие посты в государственном аппарате и армии.
Вместе с тем были осуществлены коренные социальные и экономические
преобразования: создано централизованное государство, отменены феодальные
сословия, произведена земельная реформа. Многие недовольные реформами
участвовали в 70-е гг. Х1Х в. в самурайских мятежах. Правительство, ставя
цель преодолеть экономическую и военную отсталость, проводило
протекционистскую политику, помогало формированию слоя привилегированной
буржуазии, создавало армию для захвата внешних источников сырья и рынка,
так как внутренний рынок остался узким.
Незавершенность революционных событий 1867-1868 гг. в Японии
проявилась во всех реформах, проведенных дворянско-буржуазным блоком. Она
была определена двойственной позицией буржуазии, не боровшейся за полноту
власти, а пытавшейся уступками удовлетворить своего союзника – феодалов – и
отодвинуть, предотвратить революционные выступления масс, недовольных
ограниченностью реформ.
Тем не менее, буржуазная революция стала важнейшим рубежом, отделившим
феодальную Японию от периода капиталистического развития страны, хотя и
отягощенного множеством феодальных пережитков. Объединение страны
способствовало формированию японской буржуазной нации и созданию
самостоятельного национального государства.
§ 2. Османская империя от реформ танзимата до принятия «Конституции
Мидхата»
1839 год открыл новую эпоху в преобразовательной политике верховной
власти империи. Крупный государственный деятель Мустафа Решид-паша
подготовил, а султан Абдул-Меджид утвердил Гюльханейский акт, имевший
принципиальное отличие от предыдущих нововведений29.
Гюльханейский акт открыл целую серию преобразований в области права,
экономики, народного просвещения, получивших общее название танзимата (от
арабского слова «танзим» - упорядочение).
Много внимания уделялось инициаторами Гюльханейского акта реализации
его положения о неприкосновенности жизни, имущества и чести всех подданных.
С этой целью было принято уголовное уложение, выработан коммерческий
кодекс, учреждены Государственный совет и провинциальные конституционные
советы – меджилисы из представителей мусульманской и немусульманской общин.
Все эти меры способствовали известному ограничению произвола и беззаконий в
действиях администрации, уменьшению случаев конфискаций имущества. Однако
они никак не затрагивали самодержавной власти султана и потому не могли
радикально изменить существовавшие порядки. Турецкая правящая верхушка
сохранила за собой монополию на все важнейшие гражданские и военные
должности.
Стремясь оздоровить экономику страны, Мустафа Решид-паша обратился к
пересмотру налоговой системы. Были отменены чрезвычайные налоги, барщина,
упорядочено взимание подушного налога с немусульман – джизьи. Вместе с тем
попытка Порты упразднить откупную систему, разорительную для народного
хозяйства, окончилась неудачей. Та же участь постигла проекты организации
ряда металлообрабатывающих, текстильных и бумажных предприятий, мероприятия
по улучшению сельского хозяйства, попытки оздоровить финансы.
В 1853 г. в связи с Крымской войной реформаторская деятельность
Мустафы Решид-паши была прервана.
В 1856 г. начался второй период танзимата. Его основные положения
содержались в Хатт-и-хумаюне 1856 г., который представлял собой широкую
программу внутренних преобразований30.
В период танзимата структура государственных органов управления
подверглась значительным изменениям. В процессе осуществления реформ
создавались новые органы, которые соответствовали потребностям времени:
Совет министров, министерства, советы (меджлисы) общеимперские и
специальные, а также по самоуправлению. В целях коллегиального обсуждения
вопросов государственного управления создавались различные специальные
совещательные органы при высших ведомствах гражданского и военного
управления. Были созданы следующие советы: финансовый, счетоводства,
управления полиции, по надзору за почтой и телеграфом, адмиралтейства,
земледелия, промышленности, косвенных налогов31. При Абдул-Меджиде 1
важнейшие задачи внутренней и внешней политики государства фактически
решались Советом министров, но в силу установившейся практики его решения
формально утверждались султаном.
Высший совет танзимата занимал самое высокое положение по рангу и
авторитету по сравнению с другими советами. Совет имел право рассматривать
законопроекты по всем вопросам, которые он считал заслуживающими внимания,
а также принимать и рассматривать предложения, непосредственно
предоставленные ему официальными и неофициальными лицами.
Необходимо отметить и реформу провинциального управления. Большей
частью османских провинций управляли паши (губернаторы, или вали), которых
назначало центральное правительство.
Деятели танзимата стремились ограничить полномочия провинциальной
власти, подчинив губернаторов строгому закону. Провинциальное управление
было или реорганизовано таким образом, что военные функции губернаторов
были переданы мухафызу (хранителю), финансовые – дефтердару (казначею)32. О
результатах своей деятельности они отчитывались перед Портой.
В 1864 году был принят закон, по которому устанавливалось новое
административное деление османской империи. Страна была разделена на
вилайеты (области), санджаки (округа), каза (уезды), нахийе (волости). Эти
административные единицы были установлены по образцу французского
административного деления.
Во главе каждой из названных административных единиц были поставлены
соответственно: вали, мупасатыф, каймакам, мюдир. В селах представителем
власти был староста – мухтар.
Такая система должна была обеспечить как строгую централизацию власти,
так и контроль правительства за деятельностью провинциальной администрации,
прежде всего, вали.
Закон 1864 г. лишал вали судебной власти, а также права самолично
распоряжаться финансами, состоявшими из суммы налогов. Финансами вилайета
стал ведать специальный казначей – дефтердар, назначаемый Портой.
Новый закон также предусматривал создание при вали и нижестоящих
начальников административных единиц консультативных советов – меджлисов.
Члены меджлиса избирались от населения и должны были принадлежать к
так называемым «именным» людям – крупным землевладельцам, местным богачам
и т. д.
В 60-70-х годах Порта становится на путь ограничения самоуправления
немусульманских религиозных общин. Были разделены религиозные и мирские
функции общин. Уже в 1856 г. Порта разработала ряд мер, предназначенных для
пересмотра привилегий общин под предлогом, что они уже не соответствуют
новым идеям.
Хатт-и-хумаюн 1856 г. подтвердил права и льготу, которыми пользовались
немусульманские религиозные общины. Вместе с тем он предусмотрел серьезные
изменения в их структуре. Руководство общин, состоявшее из высших духовных
сановников с патриархами во главе, освобождалась от функций светского
управления. Им надлежало заниматься исключительно церковными делами.
По-прежнему турецкий монарх оставался сосредоточением светской власти
(как султан) и духовной (как халиф). Правда, духовная власть практически,
по уже давно сложившейся традиции, находилась в руках шейх-уль-ислама и его
аппарата. Тем не менее, и духовная власть султана была весьма значительной,
поскольку он назначал и смещал шейх-уль-исламов. В глазах миллионов
мусульман-суннитов во всем мире духовный авторитет халифа стоял очень
высоко.
1 мая 1868 г. был опубликован регламент организации Государственного
совета. В нем значение Совета определялось так: «Государственный совет
является центральным учреждением империи, обсуждающим все административные
дела»33.
Особая статья подчеркивала, что государственная совет не должен
вмешиваться в дела исполнительной власти, что его задача состоит
исключительно в обсуждении вопросов, определенных регламентом. Совет должен
лишь следить за соблюдением соответствующих законов и постановлений.
После Крымской войны продолжались преобразования в центральных органах
исполнительной власти – министерствах. Были учреждены новые министерства –
юстиции, просвещения, общественных работ, вакфов.
В целом реформы в центральном аппарате власти были недостаточ | |
