|
Реферат: Даосизм в Китае (Философия)
1. ВОСТОК - САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ И САМОЦЕННЫЙ ФЕНОМЕН РАЗВИТИЯ ФИЛОСОФСКОЙ МЫСЛИ
Духовные ценности и культурные традиции Востока характеризуются
многотысячелетней историей их развития. Обращение к ним показывает, что
трактовать историю и культуру Востока лишь в терминах его социально-
экономической отсталости неверно.
Достижения культур, и особенно философской мысли Востока могут быть
адекватно поняты и интерпретированы только в том случае, если мы
отнесемся к Востоку, как к самостоятельному и самоценному феномену, а к
его историческому пути как к особому, специфическому - пусть с замедленными
по сравнению европейскими темпами - развитию в рамках издавна сложившейся и
крайне медленно меняющейся социально-экономической структуры.
Общность восточной философии заключается в особых кардинальных
философских установках, в трактовке проблем натурфилософии и онтологии,
т.е. загадок мироздания и бытия. Для Востока характерны сближение микро и
макромира, сущего и несущего, материального и идеального, широкие
семантические и идеологические ассоциации. Адекватный анализ классических
даосско-конфуцианских мыслей в терминах, выработанных на основе
европейской традиции с ее основным вопросом философии в качестве основного
пункта споров, бесплоден. Попытки определить с точки зрения основного
вопроса философии сущность школ Востока дала лишь незначительные
результаты. Это говорит о принципе взаимопроникновения и смешения
нерасчлененных оппозиций в восточной философии. Специфика первоосновы
мышления с ее размытым в рамках широкого семантического ареала монизмом
понятий и терминов лежит в основе призыва к гармоническому слиянию человека
с универсумом, достижение которого является целью ряда учений. Отсюда и
акцент на сближение с природой соединение с ней в нечто единое, общее,
цельное. Кроме того, проблемы социальной этики, поведение человека,
политическая администрация, совершенствование мира в соответствии со
своими взглядами и принципами - все эти вопросы находятся в центре
рассмотрения древнекитайских философских школ.
2. ДАОСИЗМ И УЧЕНИЕ КОНФУЦИЯ - ДВА ОСНОВНЫХ НАПРАВЛЕНИЯ ДРЕВНЕКИТАЙСКОЙ
ФИЛОСОФИИ
2.1. Понятие дао и даосизма.
Понятие Дао в истории китайской мысли является наиболее универсальным
и всеобъемлющим. Являясь идейным стержнем не только всей натурфилософии и
онтологии, но во многом социологии, этики, медицины, астрологии, это
понятие по праву можно назвать квинтэссенцией философии традиционного
Китая. Дао как изначальная верховная всеобщность, как великий закон
природы и первопричина всего сущего как высшая абсолютная реальность
(Единое), из гигантского пути-потока которого рождается феноменальный мир,
чтобы, в конце концов уйти туда же и затем появиться вновь, но уже
обновленным, на протяжении тысячелетий воспринималось в Китае в качестве
генеральной нормы бытия. Вне Дао китаец, коль скоро он вообще иногда
задумывался и хоть сколько-нибудь знал об этом, принципов бытия в
философском смысле данного слова не мыслил. Неудивительно, что Дао как
фундаментальная категория китайской философии принималась везде и всегда
всеми школами и направлениями.
Дао нельзя определить однозначно, как какую-либо категорию в
европейской философии. Это некоторая наиболее первичная категория,
Верховный разум божественного бытия. Высшего существа, имеющего Разум и
Слово, Логос, Бог, Абсолют. Эта категория имеет различные семантические
уровни: дао-закон, дао-первоначало, дао-единая сущность всего. Дао -
общее, имманентно присущее всем единичным предметам и явлениям в каждый
момент их существования. Вот как говорится об этом в одном из основных
даосских трактатов "Дао-дэ цзин": "Великое дао растекается повсюду. Оно
может находиться и вправо и влево. Дао в огромном не исчерпывается, в
мельчайшем не отсутствует. Поэтому-то оно представлено полностью во всей
тьме вещей. Обширное-обширное оно все в себе объемлет" [1, с. 202].
"Человек следует законам земли. Земля следует законам неба. Небо следует
законам дао, а дао следует самому себе" [2, с. 122]. Согласно другому
древнему даосскому трактату, "Чжуан-цзы", "дао объединяет в единстве и
балку и столб, и уродину и красавицу Си Ши, и великодушие и коварство, и
странное и чудовищное", дао - это универсальная закономерность
мироздания, познав Дао, мы познаем эту закономерность. "Небо не может не
быть высоким, земля не может не быть широкой, Солнце и Луна не могут не
двигаться - они получают это от Дао" [3, т.1, с. 58]. Весь порядок
космоса порожден дао и определен им во всех своих проявлениях. Отступление
от природного порядка наносит вред не только самой природе, но и
отступникам от ее истинной сути - Дао. Человеческое своеволие, нарушение
Дао приводит людей к гибели. "Кто не соблюдает Дао, погибнет раньше
времени" - написано в "Дао-дэ цзин". Но необходимость, заключенная в дао,
не является жесткой или безальтернативной. Единая истинная необходимость,
символизирующая Дао, в даосизме связана с предельной Красотой, Истиной и
Гармонией, выступает как изначальная заданность, а Дао выступает как
подлинный смысл жизни.
Вторая важная категория древних китайцев - ци. Ци - тонкая
энергетическая первоматерия, общекитайская единая вселенская субстанция,
категория, понятие которой широко разрабатывалось еще в ранне даосских
трактатах. Ци - материя, воздух, эфир, газ, дух, жизненная сила, жизненная
энергия - это не только материальная субстанция но и некоторые флюиды,
элементы духовного начала. У ранних даосов ци выступает в масштабе
космически универсальном, ци непосредственно связано со всей вселенной,
с Дао, с инь и янь, с небом и землей, с четырьмя сезонами года, образуя
основу как физической, так и психической жизни человека. Невозможно
назвать ни одного феномена, рассматриваемого или упомянутого древними
даосами, субстрат которого представлял б нечто отличное от ци. Если
условно выделить даосскую космологию и космогонию, антропологию и
антропотонию, этику - все стоят на учении о ци. Ци - категория общая для
всей натурфилософии Китая. Понятие ци перенесено и в китайскую медицину,
где апробируется практически. Согласно представлениям китайских медиков,
болезнь - это нарушение движения ци, нарушение состояния человеческой
энергетики. Рождение человека - это просто скопление эфира ци.
"Собирается эфир, образуется жизнь, рассеивается -образуется смерть" [1,
с. 246].
Таким образом, в раннем даосизме "любой феномен включается в мировое
единство через имманентную ему единую сущность дао, и представляет собой
оформленный способ существования всеобщей энергетической субстанции - ци"
[3, с.30]. Но древнекитайские дасы не только давали определения основным
категориям, они призывали людей постичь красоту Дао, учение о Дао: "Те,
кто в древности обрел учение, радовались и в беде, и в удаче. Их радость
не зависела ни от беды, ни от удачи. Впасть в заблуждение, отказаться от
Дао, не быть способным видеть красоту и радоваться - неистинное состояние".
"Все те, кто не способен наслаждаться своими мыслями и желаниями,
поддерживают жизнь долгие года, не понимая пути" [1, с.265].
Если Дао (мать ци, как и всего остального) может быть понято как
субстантивированная закономерность, то субстантивированное содержание ци
имеет в даосизме черты закономерности. Вечное движение в мире, как
всеобщая закономерность представляет собой проявление и развертывание
неотъемлемых атрибутов вселенской субстанции. Переход друг в друга
субстанционального и закономерностного выражает специфику
последовательного монизма даосов. Нет отчетливой грани между тем, что в
космосе субстанциональность, а что - закономерность, для даосов более
существенно изначальное единство мира. Наряду с монизмом, у даосов
разработан принцип бинарности. Этот принцип вторичен, но значим для
архитектоники мирового здания ("нет ничего одностороннего, все имеет
обратную сторону"). Двуединство выражается в глобальных закономерностях
(инь-янь, небо-земля). Дао - присуще всем бинарам, оно их источник,
имманентный им закон и сущность. Таким образом, у даосов принцип монизма
поставлен выше принципа бинарности. Кроме вышеуказанных двух категорий,
даосы определяют категорию дэ - как категорию, относящуюся к уровням бытия
в форме жизни. Дэ выступает на уровне органической жизни как гарантия
развертывания Дао в единичное. "Дао - хозяин дэ, жизнь свет от дэ, а
характер - сущность жизни" [3, 35]. Высший смысл жизни у даосов состоит в
успокоении и очищении ци, в медитации, в постижении Дао, единого. Идеал
даосов - человек-мудрец, возвращенный в дао, к природе, находящийся в
отчуждении от бытия вплоть до забвения самого себя. Люди постигшие Дао,
обретают долгую жизнь либо бессмертие, обладают волшебными свойствами - не
горят в огне, не тонут в воде. Вэаимотношения человек-природа даосы
переносят и на бинар общество-природа. Согласно их идеалам, и общество,
и человек должны соответствовать природе, занимать подчиненное место по
отношению к космосу, к природе. Социальный идеал даосов - царство
утвердившихся дэ: человек, слившись с природой в состоянии всеобщего
единства, есть олицетворение полного осуществления принципа
естественности, являющегося необходимым условием развертывания дэ.
У даосов жизненная субстанция, сознание и мудрость тесно связаны
между собой. Они объединены установкой даосизма начать рассмотрение всех
проблем с физического бытия человеческого тела, что объясняется основной
целью учения Дао: включение физического тела человека в естественно-
сакральный космос для перенесения на бренную плоть человека космических
атрибутов: вечности и совершенства, обретение долголетия и бессмертия,
включение тела человека в космос и правильное расположение тела в
космосе, медитация и психофизическая тренировка, поиски чудодейственных
талисманов и эликсира вечной жизни, "золотой пилюли", бесследное
растворение в Дао либо превращение в святого-чудотворца.
2.2 Учение Конфуция
Конфуций - одна из наиболее ярких и загадочных личностей в истории
Китая. Конфуций (Кун-цзы, 551-479 гг. д.н.э) жил в сложную эпоху
политических конфликтов, борьбы за власть. После раскола империи Чжоу на
большое количество царств обостряется борьба между царствами за гегемонию.
Участились случаи отцеубийства, предательства. Старая родовая община
уступала место более мелкой сельской, территориальной. Слабели
патриархальные родовые узы, возрастали налоги, дольше нужно было отбывать
военную повинность. Конфуций начал свою трудовую деятельность в возрасте
19 лет сторожем амбаров одного из правителей. В дальнейшем он служил у
правителей различных царств. Но его административная деятельность в
целом не увенчалась успехом хотя правители царств предлагали ему те или
иные должности. Главная заслуга его в том, что он став учителем и
полностью посвятив себя этой работе, принимал к себе в ученики людей из
любых сословий. ("за связку вяленого мяса"), а количество его учеников и
последователей насчитывает около трех тысяч. Многие из его учеников заняли
впоследствии крупные должности в системе бюрократической олигархии.
Основной пафос своего учения Конфуций направил на осуждение пороков
существующего общества. Для разработки своих взглядов и реформ Конфуций
нашел авторитеты в образцах глубокой древности. Его учение звало назад,
к идеалам родового строя. После смерти Конфуция лишь через несколько веков
учение обрело реальную силу и влияло почти на одну третью часть
человечества на протяжении более чем 2300 лет.
Социальный идеал Конфуция - "цзюнь-цзы" - человек, обладающий
гуманностью (жэнь) и чувством долга (и). Гуманность предполагает
сдержанность, ум, доброту, беспристрастие, чувство справедливости,
любви к людям, нетерпимость эгоизма. По представлению Конфуция, древние
мудрецы, герои и отдельные правители обладали гуманностью. Сам Конфуций
относился очень сдержанно к попыткам объявить того или иного человека
гуманным, не делая исключение даже для себя.
Помимо гуманности, "цзюнь-цзы" должен обладать чувством долга,
моральным обязательством, которое человек сам на себя накладывает. Долг
продиктован внутренними убеждением в том, что надо поступать так а не
иначе. Человек должен быть верным и преданным, служить верой и правдой
государю, отцу и старшему, стремиться к совершенствованию, всю жизнь
учиться, стараясь постичь мудрость древних. Наиболее полно
конфуцианский идеал человека складывается в произведении "Луньюй":
"Благочестивый человек честен и искренен, прямодушен и бесстрастен. Он
должен все видеть и понимать, в сомнении - справляться, в гневе -
обдумывать поступки, в выгодном предприятии думать о честном. В юности он
должен избегать вожделения, в зрелости - ссор, в старости - скряжничества.
Он безмятежен и свободен; он безразличен к еде, богатству, жизненным
удобствам и материальной выгоде. Постигнув истину утром, он может спокойно
умереть вечером. Став Цзюнь-цзы - станешь живым примером для всех". Чем
выше человек находился в сословной иерархии, в обществе, тем ближе он
должен был подойти к идеалу "Цзюнь-цзы". Эти правила сохранились до наших
дней в виде церемоний, подарков, нынешних проявлений учтивости, при этом
предполагается что внутреннее состояние человека соотвтествует внешнему
проявлению чувств, то, что ты должен думать, а не то, о чем думаешь на
самом деле. Итак, если бы все придерживались этих правил, знали бы свои
права и обязанности и делали то, что положено - в Поднебесной воцарились
бы гармония и согласие. Особые обязательства возлагаются на правителей, это
должен быть обязательно образованный человек с высокими моральными
качествами привитыми исключительно обучением и воспитанием. Имея
образование, ты получаешь "пропуск" наверх, выучившись, ты занимаешь
любой пост. Таким образом правителями становились люди, отгороженные от
других "стеной иероглифов".
2.3. Административные отношения с точки зрения конфуцианцев и даосов
Отношения с администрацией - одна из излюбленных тем конфуцианства.
Конечной целью конфуцианцы провозгласили интересы народа. При этом
интересы народа не имели ничего общего с демократией, с участием народа
в управлении страной. Во главе державы, согласно конфуцианским
представлениям, должен стоять наиболее обученный, достойный правитель,
принимающий и понимающий интересы народа, а народ должен полагаться на
него. Только Цэюнь-цэы знают, что именно нужно народу и в чем состоит его
благо. Впоследствии эти принципы конфуцианцев были взяты на вооружение
правящей верхушкой. Сам Конфуций требовал править справедливо и
добродетельно. Узнав, что кто-либо из его учеников, получивших пост,
угнетает народ, вводит непомерные налоги он публично отрекался от такого
ученика. Конфуцианцы призывали ревностно и добродетельно служить на
государственной службе, стремиться к продвижению по служебной лестнице,
избегать всяких новшеств и реформ, неукоснительно выполняя свои
обязанности.
Даже самый главный правитель в Китае не имел права ввести какой-либо
закон или реформу, неугодную бюрократической конфуцианской верхушке.
Считалось, что главному правителю доверен Небесный мандат, дающий право
властвовать. Но в Китае существовал тезис о переменчивости Небесного
мандата. Как только нужно было сместить правителя, тезис пускался в ход.
Этот тезис был подобен дамоклову мечу, который нависал над правителем и
пресекал все попытки изменить что-либо в Поднебесной.
Последователи даосизма не отвергали необходимость улучшения земного
бытия, выключая принципы организации общества, необходимость мудрой
администрации. По этому вопросу у даосов была разработана теория ("увэй" -
недеяние). Согласно их воззрениям, идеальная политическая система такова:
правитель неосознанно практикует недеяние - "увэй", народ не подозревает о
воздействии на него правителя и не ощущает этого воздействия. "Великое дао
естественно, высшее дэ. При этом совершенный правитель не говорит, а
деяния совершаются, не действует, а дела завершаются, и тогда народ может
преисполниться к нему доверием. Но разве правитель и народ знают при этом,
что они находятся в состоянии взаимного забвения и преображения при
помощи дао и что это и есть совершенный метод правления глубокой
древности посредством "знания о наличии правителя!" [4, из З, с.17б-18а].
Даосы видели в системе "совершенный правитель - естественно
меняющийся народ" наиболее подготовленным для идеального правления
народ, а наиболее нуждающимся в преображении - правителей. Именно от их
внутреннего преображения зависело воцарение гармонии в Поднебесной. Так,
великий даос, Линь-цзы в своем трактате "Комментарии к Дао-де-цзину"
писал: "Когда государь и князья обретают единое то становятся образцом
правильного в Поднебесной, то с помощью этого они сохраняют путь недеяния
и ненедеяния. Если государь и князья будут в состоянии сохранить этот
путь недеяния и ненедеяния, то разве среди десяти тысяч явлений окажутся
такие, которые не преобразились бы самостоятельно?" [4, из 3, с.8б-9а].
Так, по мнению Линь-цзы, необходимо обрести Единое между Небом,
Землей, духами и носителями политической власти Для преображения государей
даосы предлагали метод "выплавления внутренней пилюли" (ней дань),
предпочтение отдавалось внутренним усилиям правителей: "Хотя наука
императоров (ванов и ди) отличается от науки простолюдинов, в ней так же
есть методы внутренней и внешней пилюли, есть дао и благая сила дэ,
закаливание своей природы и упражнение сознания, смывание грязи и
растворение зла; желания при этом перестают быть бременем. Такое состояние
подобно красоте чистейшего золота, и к нему не примешивается ни одна
недобрая мысль. Это и есть внутренняя пилюля. При таком внутреннем
состоянии государя все живое радостно вырастает, иные народы
преображаются. Все величественно и гармонично! И хотя все это не имеет
отношения к технике плавки золота и серебра, процесс образования внутренней
пилюли императоров достигает в таком случае завершения [5, с.10б-11а].
Даосская мысль о важности политического недеяния в трактате "Рассуждения о
Вад жрачхедике": "Управлять разбивающим комья земли народом, который
спрашивал, где же сила дэ императора, в этом заключалась
безотносительность Ган Яо. Практиковать недеяние и с его помощью
осуществлять идеальное правление, преисполненное достоинства, восседать на
императорском троне, оборотясь лицом к югу -в этом безотносительность Юй
Шуня [6, с. 17б]. Но тот же Линь-цзы критикует каждую отдельную
доктрину управления: "Совершенномудрый же должен непременно управлять
согласно обычаям…
Но я не знаю учения, следующего обычаям ... В мире среди наук об
управлении очень много страдающих изъянами. Так изъян всеобщей любви -
гуманность, изъян эгоизма - долг, изъян неподвижности сознания - сознание.
Проявляя себя, осуществить свой путь на практике так чтобы люди не
страдали от политического правления, могли лишь Яо и Щунь. Исчерпать себя и
сделать ясным свой путь так, чтоб люди не страдали от обучения, мог лишь
Конфуций. Но ныне все науки в изъянах, а подлинная традиция Конфуция не
проявляется, процветают комментарии, а среди суждений господствуют первые
попавшиеся. С помощью догадок и предположений люди сами пробираются к
мудрости. И древние и нынешние изъяны чрезвычайно выросли, вред от них, по-
моему, превышает вред от варваров и диких зверей. Я очень встревожен этим,
но разве я могу раздобыть пилюлю совершенной мудрости Цан Гуна и Бянь Цяо,
применить данный способ к близким и дальним, чтобы отбить у них склонность
к первым попавшимся течениям?" [7, с.10а-Юб].
2.4. Влияние даосизма на китайскую прозу, живопись, театр
Влияние даосизма на китайскую прозу ощутимо уже ы эпоху раннего
средневековья (III - VI в.н.э.). Именно тогда увидели свет первые
сборники "чжитуай слошо" (рассказы о духах.), построенные на даосско-
религиозных мифах. Первыми их составителями были придворные маги и жрецы.
Наряду с шаманством, колдовством, магией в них дана даосская концепция
мира(с определенным местом человека в ней), обязательно присутствует
главный положительный герой - даосский праведник, носитель подлинного
знания. Авторы сборников о потустороннем мире стремились внушить читателю
определенные представления в свете собственных философских концепций.
Даос-герой, живет в некотором универсуме, состоящем из пяти стихий и двух
начал - инь и янь. В сборниках даны столь излюбленные даосами рецепты
самовоспитания: не употреблять в пищу определенных злаков, есть сосновые
шишки, и тогда можно будет дожить до 300 лет и т. д. В сборниках
встречаются и реальные люди: Го Пу (276-324), поэт, ученый,
предсказатель, Гуань Лу (208-255), физиогном, Хуа Го (X), медик, но
главное место принадлежит праведнику даосу.
Сверхъестественные возможности и способности даосов описаны Го Сянем в
произведении "Жизнеописание Лю Аня": "К князю явились восемь старцев -
князь захотел их испытать и велел показать свое умение". А далее Го Сян
рассказывает о чудесных способностях старцев: "Хотя познания наши
ничтожны, мы кое в чем искусны. Если первый из нас сядет - поднимется
ветер и пойдет дождь, а встанет - налетят облака и туман, проведя по земле
черту, превратит ее в реку или ручей, а щепоть земли - в гору или холм.
Второй умеет в прах развеять высокую гору, опутать веревкой барса и тигра,
вызывать дракона и повелевать морскими чудовищами, а черти и духи будут
у него на посылках. Третий, если сядет, то жив, а встанет - мертв, ибо
нет для него различий между бытием и небытием. Он умеет раздвоиться и
сделать невидимыми все шесть отрядов княжеского войска, ибо знает, как в
светлый день напустить мглу. Четвертый умеет плыть в выси небесной на
облаке, пересечь море, ступая по волнам, втянув в себя воздух, выдохнуть
ураган на тысячу ли. Пятый из нас в огне не горит и в воде не тонет
неуязвим для меча и стрелы, в стужу не мерзнет, в зной не исходит потом.
Еще один из нас знает, как принять все тысячи тысяч обличий, каковые только
и можно измыслить; умеет оборотиться во всякого зверя, птицу, травинку,
и дерево, умеет еще останавливать потоки и сдвигать с места горы, дворец
превращать в убогую хижину, а вместо хижины поставить дворец. А
последний из нас знает, как, выпарив на огне глину, получать золото, воду
обратить в камень, олово в серебро, может заставить летать по воздуху
тяжелую ртуть, может на облаке или драконе подняться выше третьей
небесной сферы великой чистоты. Для вас, князь, мы можем показать все,
чего бы вы ни пожелали" [6, с.96]. В прозе III-VI в. даосы выражали идею
протеста против насилия, являлись личностями воплотившими идеи знания и
нравственного совершенства. Нравственная доктрина даосизма чужда стремлению
к власти, богатству, торжеству насилия, власти над людьми. Даос
достигает совершенства для себя, не распространяя его на других и не
открывая другим своих тайн. Как личность автономная, неуправляемая даос
всегда вызывает опасение у правителей. Так князь Лю Ань захотел узнать
секрет давоса, а не добившись своего, убил его. Но поскольку даос
бессмертен он явился к князю и отомстил за себя. В произведениях III-VI
в. редко идея даосизма выступает как четкий вывод. Чаще всего он сплавлен
с народным фольклором. Фольклорно-мифологические и даосские идеи в
литературе стали единицами повествования создав "сюжетные основы" -
некоторые относительно устойчивые формы, вошедшие затем в сюжетный
фонд повествовательной прозы. Эти "сюжетные основы" стали жанровыми
канонами китайской новеллы. Например, мотив "пустого гроба" для
обретающих бессмертие и перемещающихся на небеса. В гробу в таком случае
остаются лишь вещи покойника. Мотив "пустого гроба" прочно вошел в
китайскую литературу, став основой сюжета о явлении небожителя в облике
человека в мир людей и его ухода на небеса через погребение. В дальнейшем
образ даоса в китайской литературе раскрывался по разном: и как маг,
колдун с греховными помыслами, и как волшебник, творящий чудеса - в
зависимости от того, какие преобладали воззрения у китайцев во время
правления той или иной династии.
Говоря о культуре Китая нельзя не сказать о живописи, о
поразительном понимании и чувствовании природы, о китайской эстетике.
Существовали особые сочинения о том как писать пейзаж той или иной горы,
какой смысл нужно вкладывать в пейзажи. Настоящий мастер должен находиться
в тихой обители, в долине чистой и светлой, подобно его духу, ибо
природа врачует душу. Он должен быть странником, но путь его странствий и
поиски новых мест не должны происходить во внешнем мире. "Не выходя со
двора, мудрец познает мир, не выглядывая из окна, он видит естественное
дао. Чем дальше он идет, тем меньше познает. Поэтому мудрый человек не
ходит, но познает" ("Дао-дэ цзын", 48 жан). Таким образом, пейзажная
живопись призвана стать местом странствия человеческого духа, сменив всякую
тягу человека к перемене мест и поискам новых впечатлений. Влияние идей
даосизма прослеживается у таких знаменитых мастеров классического
китайского пейзажа, как Ли Чэна (X в.), Го Сина (X в.), Ми Фу (XII в.), Ни
Цзяна (XIV в.). Так, на картине Ту Кайчжи изображены горы (любимое место
обитания даосов). Горы окружают ущелья, вершины скал изображены
окаменевшими облаками. На одном уступе сидит красный феникс (символ
юга и огня), на другом - белый тигр (символ запада и смерти). В центре
картины - группа даосов, возглавляемая Чжаном Даолинем. Чжан Даолинь
указывает рукой на персиковое дерево - символ бессмертия. ТУ Кайчжи
(неодаосист), его картины пронизаны даосской символикой. Впоследствии
художники отказались от явных аллегорий и частого изображения бессмертных,
природа же предстает все более преображенной и одухотворенной.
Ту Кайчжи верил, что "Вселенная скрывается в зернышке. Два принципа
(инь и янь) варятся в одном чугунке, который вмешает не более одной
двадцатой доу риса", что только святой или мастер обладают магической
властью воссоздавать абсолютное пространство.
Именно это чудо - преображение непосредственной реальности в
художественный образ - стадо основой теории ганьяэй, разработанной Цзин
Бином. Учение о ганьяэй посвящено взаимному отклику однородных вещей и
явлений, изображений и изображаемого. Созерцая полотна, мы как бы
путешествуем в реальном пространстве. Таким образом принципы даосской
философии, развитые рядом мыслителей и художников IV - XII века обрели
эстетический смысл, получив наиболее яркое воплощение в пейзажной лирике
и живописи.
В ХVI-ХVП в. Китай вышел из эпохи позднего средневековья, состоялся
пересмотр традиционных ценностей и взглядов. Все большую популярность
приобретали идеи всепроникающего единства мира, развивались астрономия,
естественные науки, медицина и фармакология. Даосизм в эту пору
приобретает особый статус. Даосы занимают высокие государственные посты,
активно участвуют в дворцовых интригах и заговорах, строятся новый
даосские храмы. Конфуцианской концепции неизменности, константности ("и в
самом малом изменить нельзя") не соответствует духу времени, на смену
приходит даосская идея универсальной изменчивости, непрерывного изменения,
становления, естественным потоком чего захвачен и сам человек. Концепция
изменчивости сдвинула с мертвой точки ортодоксальное пренебрежение к
демократическим жанрам литературы и способствовала бурному развитию
городской повести, романа, драмы. Главным становится не рассудочное, а
эмоциональное восприятие мира, в частности, в новом театральном жанре
куньцюй. Автор знаменитой "Пионовой беседки" говорит устами своего героя:
"Любовь - это когда живой умирает, а мертвый воскресает. Если же живой
не может от любви умереть, а мертвый - воскреснуть, то все это еще не
достойно называться любовью". Только эмоции делают человека человеком,
способствуют достижению социального идеала. Представление об
усовершенствовании общества через естественное проявление чувств уходит
корнями в древнюю идею о всеобщем равенстве вещей в естественности. Путь к
социальному идеалу лежит через пробуждение и становление личности. Разлад
личности и судьбы, человека и окружающего мира, проблемы жизни и смерти,
женское равноправие и брак по любви - вот круг вопросов, которые
рассматривал театр Китая. В целом театр строился по законам жизни, а жизнь
- по законам театра. Но даосские идеи приходили в театр в несколько
"сниженном виде", ибо театр, рассчитанный на массового зрителя, должен был
приспособиться к уровню его восприятия.
2.5. Связь конфуцианства и даосизма с религией
Обычно мораль является частью того или иного религиозного верования.
В Китае религия была моральной, т. е. подчиненной тем традициям и нормам,
которые канонизировал Конфуций. В раннем конфуцианстве, при наличии
теизма, мистики, этическое стоит выше религиозного, разум, рациональное в
человеке и мышлении поставлено на необходимую высоту: ум мудреца плюс
добродетель есть вершина, к которой всегда следовало стремиться. Чувства,
эмоции человека надо было подавлять, как нечто низменное, неподходящее
разуму инстинктивное. Учение Конфуция играло роль своеобразной
"государственной религии".
Учение даосов тесно смыкается с религией, с оккультными науками,
магией, колдовством. Инь Чжаоэнь, даос, предпринимает попытку соединить три
основные религиозные течения (конфуцианство, даосизм, буддизм) воедино:
"Когда великий передел разделился, то образовалось три первоначала (сань
цай) Они называются Небо, Земля и Человек. Человек также имеет три
первоосновы (сань цзун)". Они называются конфуцианство - учение о
совершенной мудрости, учение Дао цзы - о сокровенном и учение
Буддыдхояне. Целью всех трех является постижение Дао и делятся они лишь
функционально: конфуцианство способствует "заложению основы", учение Лао
цзы - "вхождению в ворота" и буддизм - "достижению высшего образца".
3. ЗНАЧЕНИЕ ДАОСИЗМА И КОНФУЦИАНСТВА ДЛЯ ФИЛОСОФИИ И КУЛЬТУРЫ КИТАЯ
Даосизм и конфуцианство являются двумя основными линиями, главными
направлениями в развитии китайской философии и культуры.
Древние трактаты содержат как разработку основных философских
концепций (Дао, дэ), которые позже приняли конфуцианцы, проблемы
натурфилософии и онтогенеза, так и просто красивые лирические стихи,
басни, сюжетные мотивы. Трудно провести четкое разграничение между
собственно философией и собственной культурой в сознании китайца. Это
некоторое особое миропонимание, даже молчание наполнено тайным смыслом,
символикой, труднодоступной для непосвященного европейца. Конфуцианство
более четко определено, чем даосизм, содержит определенные требования,
регламенты относительно поведения человека. Некоторые философы поэтому
старались связать воедино эти два мировоззрения, говоря, что
конфуцианство создано для чиновников государственной службы, эти взляды
нужно разделять на работе, а созерцанием природы, дыхательными
упражнениями, психической саморегуляцией можно заняться на досуге.
Конфуцианцы как и даосы видели существующее несовершенство мира, осуждали
его и предлагали свои рецепты для блага человечества. В ходе
исторического развития, когда у власти стояла та или иная династия,
преобладал либо даосизм либо конфуцианство Эти две тенденции существуют и
сейчас. Есть школы даосизма, увлечение проблемами биоэнергетики
человека, связи его с космосом, правильное расположение человека в космосе,
астрология, хиромантия, иглотерапия давно вышли за пределы Китая и нашли
своих почитателей в других странах. Помимо оккультных наук, идеи
даосизма в решающей степени определяют китайскую эстетику, прозу и поэзию,
театр, живопись, то есть китайскую культуру.
Конфуцианское мировоззрение царило в Поднебесной очень долгое
время, приспосабливаясь к новым веяниям, используя термины и некоторые
даосские идеи. Конфуцианство было большим, чем регулятором нравов и
обычаев. До сих пор в Китае император считается "сыном Неба", авторитет
старших непререкаем, строго чтутся традиции и выполняются все
церемонии. Каждый китаец стремится повысить свой образовательный уровень.
Конфуцианство и его традиции живы и сейчас. Это сила которую нельзя
ликвидировать, не ликвидировав вообще все то, на чем держалось общество.
Учение Конфуция создало условия для стабильности власти на столь
долгий срок, что очень трудно найти еще подобный аналог в истории. Его
консерватизм плюс высокий уровень культуры и удачное решение проблемы
бюрократического аппарата (с конкурсом чиновников на каждую должность.) -
был залогом прочности Китая. Конфуцианство - некоторая незыблемая основа
основ государства и общества. Правители, лидеры, идеологи создавали культ
Конфуция и всячески его поддерживали Конфуцианцев терпимо относились к
другим религиям, считая их иногда полезными для нужд простого народа
которому недостает конфуцианской мудрости. Даосизм сперва противостоял
конфуцианству, соперничая с ним затем занял место в системе религий
Китая.
ЛИТЕРАТУРА
1. Позднеева Л. Д. Атеисты, материалисты, диалектики древнего Китая.
М. , 1967
2. Древнекитайская философия, т.1, 2. М. , 1972, 1973
3. Васильев Л. С. Дао и даосизм в Китае. М. , "Наука", 1982
4. Линь-цзы. Дао дэ цзин ши и. (Комментарии к "Дао-дэ-цзи-ну"). - Тао 3,
бэнь 1.
5. Линь-цзы. Синь шэнь тушо. (сообщение о трех учениях) цзин 3.
6. Линь-цзы. Цзин тайцзын гаймунь (Общие рассуждения о Вад жрачхедика). -
Тао 2, бэнь8.
7. Мнеь-цзы. Тян жен и ци (Единое начало ци Неба и человека). - Тао 2, бэнь
6
8. Пурпурная зима. Китайская проза III-VI в., М. , 1980
9. Малявин В. В. Чжуан-цзы. М. , "Наука", 1988.
Реферат на тему: Даосизм и буддизм
[pic]
Даосизм и Буддизм
КПИ КИЕВ
ФИВТ
2000 Г.
План
Введение 3
Даосизм: возникновение и основные идеи 3
Даосизм и культурные достижения Китая 3
Появление буддизма в Китае 3
Китаизация буддизма 3
Чань-буддизм: возникновение и основные идеи 3
Буддизм и культурные достижения Китая 3
Понятие китайской культурной традиции Ошибка! Закладка не определена.
Даосизм и буддизм – сердце китайской культуры 3
Духовная традиция и некоторые черты искусства Китая 3
Заключение 3
Список литературы 3
[pic]Скажете, я
умер?
Ведь я не умираю. И
огонь не сжигает
меня, и в воде я не
тону. Я превращаюсь в
пепел, и все же я
существую. Я
превращаюсь в лапку
бабочки, в печенку
мыши, но все же я
существую. Сколь же я
свободен, сколь
долговечен, сколь
велик! ...
Введение
На пороге XXI столетия в общественном сознании все более утверждается
мысль о том, что человечество находится на крутом переломе. Сегодня
наблюдается экстраординарный, глобальный кризис, охвативший сразу
искусство, науку, философию, религию, право, политику. Вокруг царит
всеобщая раздробленность, разорванность науки и религии, теории и практики,
человека и природы, мысли и чувства, сознательного и бессознательного. В
условиях культурного кризиса, человек ищет опоры в традиционных культурных
ценностях. В XX в. внимание как ученых, так и «простых людей» все чаще
привлекают восточные культуры, в том числе культура Китая, являющаяся
базовой культурой стран Дальнего Востока. Культурное наследие Китая всегда
привлекало ищущих людей непостижимой гармонией части и целого, человека и
природы, «внешнего» и «внутреннего». В условиях кризиса западной философии
и религии многие находят опору в учениях китайских мудрецов Конфуция, Лао-
цзы, Чжуан-цзы. Чань-буддизм, имеющий на Западе довольно большую
популярность и оказавший влияние на творчество многих известных западных
писателей и ученых, возник именно в Китае. Некоторые исследователи считают,
что именно идеи даосизма и буддизма могут помочь преодолеть глобальный
культурный кризис современного общества, что лишь обратившись к
традиционным ценностям Востока, мы найдем спасение.
В данном реферате я старался показать, какова была роль даосизма и
буддизма в формировании национальных культурных традиций Китая. Ответ на
этот вопрос я начну с истории возникновения данных религиозных учений,
опишем их основные положения и перечислим наиболее яркие культурные
достижения Китая в связи с этими учениями. Во второй части реферата я
постарался заглянуть в глубь вопроса и наметить пути понимания того, что
учения даосизма и буддизма неразрывно связаны с культурными традициями
Китая, неотделимы от них и являются основой для постижения всей восточной
культуры.
Даосизм: возникновение и основные идеи
Говоря о китайской культуре, мы привыкли рассматривать ее как нечто
единое и цельное. Однако, это совершенно неверно применительно к китайской
древности. Подобно тому, как сам Китай (тогда царство Чжоу) был разделен,
начиная с середины I-ro тыс. до н.э., на множество отдельных, враждовавших
между собой царств, также и культура его являла собой картину значительного
многообразия; существовало несколько типов культур, только позднее
сплавленных в великом общекитайском синтезе.
В наибольшей степени отличались друг от друга культуры севера и юга
Китая. Если для севера, давшего начало конфуцианству, характерно внимание к
этической проблематике и ритуалу, рассудочное стремление к рациональному
переосмыслению архаических основ цивилизации, то на юге господствовала
стихия мифопоэтического мышления, процветала экстатичность шаманских
культов. И даосизм, созревший, видимо, в лоне южной традиции, тем не менее,
соединил в себе экзальтированную архаику юга и рациональность севера.
Первая дала ему содержание, вторая наделила формой, предоставив созданный
ею философский способ освоения действительности для выражения смутных и
неосознанных творческих потенций. Без южной традиции даосизм не стал бы
даосизмом, без северной – не смог бы сказать о себе языком великой культуры
и книжной образованности.
Основателем даосизма традиционно считается Лао-цзы, живший по преданию
на рубеже VI-V вв. до н.э. и перед тем как уйти навсегда из Китая на Запад,
оставивший у начальника пограничной заставы Инь Си изложение своего учения
под названием «Дао-дэ цзин».
В «Дао-дэ цзине» речь идет о едином первоначале всего сущего – единой
субстанции и одновременно мировой закономерности – Дао. Это понятие дало
название даосизму (дао цзяо).
Кроме Лао-Цзы нельзя не назвать другого даосского мыслителя, Чжуан-цзы
(IV-III вв. до н.э.), автора трактата, названного его именем. Впрочем,
«Чжуан-цзы» нельзя называть сухим словом «трактат»: так много в нем
парадоксов, притч, эксцентричных образов, перетолкованных в духе даосской
философии и литературного блеска.
Для мировоззрения «Чжуан-цзы» огромное значение имела концепция
«уравнивания сущего» (ци у), согласно которой мир представляет собой некое
абсолютное единство. В нем нет места четким границам между вещами, все
слито друг с другом, все присутствует во всем. В этом мире нет никаких
абсолютных величин, ничто само по себе не является ни прекрасным, ни
безобразным, ни большим, ни малым, но все существует только относительно
чего-то другого и в теснейшей внутренней связи и взаимообусловленности.
Само слово «дао» вовсе не является исключительным достоянием даосизма.
Оно принадлежит всей китайской мысли, и каждый философ древнего Китая видел
в нем обозначение истины или, точнее, глубочайшей правды и праведного пути
жизни. Все китайские мудрецы – приверженцы Дао. И хотя это понятие дало
название даосизму (дао цзяо), ничего собственно даосского в нем нет. Это
одна из важнейших категорий всей китайской культуры. Специфично лишь ее
осмысление даосизмом. Если в конфуцианстве Дао – путь нравственного
совершенствования и правления на основе этических норм, то в даосизме Дао
космологизируется, приобретая значение высшего первопринципа, мировой
субстанции, источника бытия всего сущего.
В «Дао-дэ цзин» речь идет о едином первоначале всего сущего – единой
субстанции и одновременно мировой закономерности – Дао. Дао – это
центральное философское понятие даосизма, и надо отметить, что к нему можно
ошибочно отнестись как к обыкновенному понятию. Ведь до того, как любой
человек услышит о Дао, он имеет в своем сознании какие-то понятия, поэтому
кажется, что ничего не стоит пополнить их сумму таким же понятием Дао. Но
как понятие Дао есть процессуальная категория, его нельзя выучить, как
физическую формулу или таблицу умножения. По Лао-Цзы, «Дао, которое может
быть выражено словами, не есть постоянное Дао... В Дао можно только
вступить и овладеть им». Лао-Цзы считал, что Дао есть постоянное Дао, суть
которого нельзя выразить в словах. Оно не имеет вида, не издает звуков, не
обладает формой, и «смотришь на него, но не видишь, слушаешь его, но не
слышишь, ловишь его, но не можешь поймать» («Дао-дэ цзин, чжан 14). Одним
словом, Дао – это «пустота» или «небытие» (ши).
В «Дао-дэ цзин» говорится о двух аспектах Дао: именуемом (собственно
Дао) и не именуемом, порождающем вещи и «вскармливающем» их. Последнее
получает название Дэ – Благодать, Благая Сила Пути. Весь мир оказывается
как бы проявлением, развертыванием Дао, Путем, воплощенным в сущем. Каждая
вещь, доходя до предела своего созревания, вновь возвращается в глубину
Первопринципа Дао. Однако человек может сходить с этого Пути, отступать от
него, нарушая первозданную простоту естественности, как своего бытия, так и
всей Вселенной. Проявляется это и в приверженности к многознанию и в
создании усложненных социальных институтов. Поэтому «Дао-дэ цзин» призывает
к возвращению к изначальной природе, упрощению и естественности. И выражен
этот призыв, прежде всего в понятии «недеяния» (у вэй). Оно не означает
бездействия или пассивности. Под «у вэй» имеется в виду отказ от нарушения
собственной природы и природы всего сущего, отказ от не сообразной с
природой, основанной исключительно на эгоистическом интересе субъективной
целеполагающей деятельности и вообще снятие всякой изолирующей
субъективности во имя включенности в единый поток бытия.
Лао-Цзы, приняв Дао за высшую категорию своей философии, рассматривал
ее не только как всеобщий закон, но и как источник формирования мира.
Исследователь А.Е.Лукьянов называет Дао «космической ДНК».
Проще говоря, весь внешний мир рассматривался как определенное
количество признаков. Создателем этих признаков является субстанция, не
постигаемая органами чувств и находящаяся вне времени и пространства. Эта
субстанция называется «Дао». Дао неограниченно. Оно существует в каждое
мгновение и в каждой вещи. Дао породило Небо и Землю, породило императоров
и царей, породило все принципы. Откуда же оно вышло само? Оно породило
самого себя.
«Дао присущи стремления и искренность. Оно находится в состоянии
бездействия и лишено формы. Дао можно проповедовать, но его нельзя
коснуться. Дао можно постигать, но его нельзя видеть. Дао является корнем и
основой самого себя. Оно до Неба и Земли с древнейших времен существует
извечно. Оно одухотворяет духов и одухотворяет владыку, порождает Небо и
Землю. Оно над Великим пределом, но не является высоким; под Шестью
пределами, но не является глубоким; прежде Неба и Земли рождается, но не
является продолжительно существующим, оно простирается с глубокой
древности, но не является старым» («Дао-дэ дзин», чжан 16). «Дао есть то,
что делает тьму вещей таковой, то, благодаря чему формируется тьма вещей,
то, что определяет тьму принципов» («Чжуан-цзы», гл. «Тянь Цзыфань»).
Если существует такое Дао, то следует учиться у него и почитать его
как учителя. Это и есть «Великий почитаемый учитель». Это о нем писал Чжуан-
цзы: «О мой учитель! Ты даешь всем вещам их свойства, но не считаешь это
проявлением справедливости; оказываешь благодеяния всем поколениям, но не
считаешь это проявлением гуманности; существуешь с глубокой древности, но
не являешься старым; покрываешь Небо и поддерживаешь Землю, очерчиваешь все
формы, но не считаешь это проявлением мастерства». Учиться у дао и слиться
с ним в одно целое – в этом, с точки зрения Чжуан-цзы, и заключается смысл
человеческой жизни: «Можно освободиться от горя, волнения, тоски и даже от
жизни и смерти. Надо отбросить все различия и раствориться в мире. Дао –
это и есть я, и по этой причине все существующее является мной. Дао
неисчерпаемо и безгранично, оно не рождается и не умирает, и поэтому я
также неисчерпаем и безграничен, не рождаюсь и не умираю. Перед смертью я
существую, и после смерти я также существую. Скажете, что я умер? Ведь я не
умираю. И огонь не сжигает меня, и в воде я не тону. Я превращаюсь в пепел,
и все же я существую. Я превращаюсь в лапку бабочки, в печенку мыши, но все
же я существую. Сколь же я свободен, сколь долговечен, сколь велик! ... Все
различные признаки являются моими признаками, и все различия отбрасываются.
Все вещи со странными и необычными признаками – все слилось воедино. Все
является дао, все является мной. Это и значит, что «Небо и Земля рождаются
со мной, а все вещи составляют единство с «я». («Чжуан-цзы», гл.
«Циулунь»).
Человек, постигший это, и является «мужем, обладающим дао». У Чжуан-
цзы утверждается, что «такой человек не презирает людей, не занимается
самовосхвалением, ссылаясь на свои заслуги, не занимается обманом;
упустивши удобный случай, не раскаивается; имея удобный случай, не теряет
голову; поднявшись на высокое место, не пугается; упавши в воду, не мокнет;
попавши в огненную яму, не чувствует жары... Такой человек спит и не видит
снов, при пробуждении не грустит, питается чем попало и обладает глубоким
дыханием. Такой человек не цепляется за жизнь и не боится смерти, ни жизнь,
ни смерть не имеют для него значения, он свободно приходит, свободно
уходит, получит что-либо – хорошо, потеряет что-либо – не огорчается.
«...Это и есть то сбалансированное состояние, когда дух не отделен от
субстанции и все соответствует своей природе» («Чжуан-цзы», гл.
«Дацзунши».)
Дао живет тем, что живо вовеки – капиталом духа. Даосизм есть прежде
всего оправдание традиции. Правда Дао – это то, что дается нам прежде, чем
мы познаем сами себя, и она есть то, что перейдет от нас к будущим
поколениям после того, как мы уйдем. Что же это? «Классики» даосской
традиции дают по видимости туманный, а, по сути, очень точный ответ: все
то, что существует «само по себе» (цзы жань), что не порождено людским
умствованием и озабоченностью, что не несет на себе печати натуги,
напряжения, насилия.
Мудрость приверженца Дао – это не знание и не искусство, а некое
умение – совершенно неумелое – «не затемнять суетным деланием великий покой
бытия». Даосизм, таким образом, воплощает самую сердцевину восточной мысли,
всегда требовавшей от человека обрести полноту своего бытия через
самоустранение, явить глубину нежелания, которая таит в себе самое
одухотворенное желание. Поэтому даосизм не является философией в
классическом понимании этого слова, ибо он не интересуется определениями
понятий, логическими доказательствами и другими процедурами чистого
умозрения. Не является он и религией трансцендентного Бога, требующего от
своих поклонников веры и послушания. Его нельзя, наконец, свести и к
искусству, мастерству, практике в собственном смысле слова, ибо мудрость
Дао не утверждает необходимости что-нибудь делать. Скорее, даосизм – это
«путь цельного существования», в котором умозрение и действие, дух и
материя, сознание и жизнь оказываются собранными в свободном,
беспредельном, хаотическом единстве (и сюй). Такое единство, как и
большинство основных понятий даосизма, насквозь парадоксально, и потому
даосские учителя умолкают, когда у них просят это объяснить. Как сказано в
«Дао-дэ цзин», главном каноне даосизма: «Знающий не говорит, а говорящий не
знает». И в другом месте: «Когда низкий человек слышит о Дао, он смеется.
Если бы он не смеялся, это не было бы Дао».
Даосские мудрецы ничего не доказывают и не проповедуют. Они даже не
учат какому-нибудь определенному образу жизни. Их цель – дать верную
жизненную ориентацию, указать путь к средоточию жизненного опыта – вечно
отсутствующему и вездесущему.
Не будучи в строгом смысле, как уже говорилось, ни философией, ни
религией, даосизм сочетает в себе черты того и другого. По учению даосов,
воистину существует лишь великое Дао – предвечное, бесконечное, немыслимое,
не имеющее «образа, вкуса или запаха», никем не сотворенное, оно «само себе
ствол, само себе корень», охватывающее и вмещающее в себя все сущее.
Даосы называют его «высшим Учителем», «небесным предком», «матерью
мира» или «творцом вещей», но они не ждут от него конкретной
заинтересованности в их личной судьбе или судьбе Вселенной, ибо в мире все
происходит «само собой», каждое мгновение времени и каждая частица бытия
совершенно самодостаточны.
Это означает, что и само Дао не является, в сущности, принципом
мироздания. Дао, утверждается в даосской литературе, «не может владеть даже
собой», оно «обладает, не владея». Дао ежемгновенно и непрестанно
изменяется, «теряет себя в мире конечного и преходящего». Но, «поистине,
нет ничего постояннее непостоянства» – в своем самопревращении Дао пребудет
вечно.
Отсюда то важное место, которое занимает в даосизме учение о
космогенезе - творении всего сущего. Даосы учат, что мир возник из
первозданного Хаоса, который они именуют также Единым дыханием (и ци),
Изначальным дыханием (юань ци) или Великой пустотой (тай сюй). Творение же
мира есть результат самопроизвольного деления первичной целостности Хаоса.
Сначала Хаос, или Единое дыхание, разделилось на два полярных начала:
мужское, светлое, активное Ян и женское, темное, пассивное Инь; из «двух
начал» выделились «четыре образа», соответствующие четырем сторонам света;
«четыре образа» породили «восемь пределов» мироздания и т.д. Эта схема
записана в древнейшем китайском каноне «И цзин» («Книга Перемен»),
содержащем общий для всей китайской традиции свод графических символов
мирового процесса Дао.
Мир, по представлениям даосов, есть «превращенное Единое», плод
метаморфозы Дао. В даосской традиции в этой связи говорилось и о
превращении первочеловека, каковым считался полулегендарный основоположник
даосизма и верховное божество даосской религии Лао-Цзы. Мир для даосов –
это «превращенное тело» (xya шэнь) Лао-Цзы. А это значит, что между сердцем
человека и телом предвечного Дао существует глубочайшая внутренняя связь.
Человек и мир в даосизме нерасторжимы и взаимозаменяемы.
Тема превращения, творческих метаморфоз бытия – центральная тема
даосской мысли. Для даосов ни формы, ни бесформенное не являются реальными.
Или, как говорится в даосских книгах, «пустота не может одолеть десять
тысяч вещей». Подлинная реальность для даосов – это самое превращение.
Даосы мыслят в категориях не сущностей или идей, а отношений, функций,
влияний. Для них в мире «ничего нет», но сами связи между вещами,
несомненно, реальны. Истины, может быть, вовсе нет. Но метафора истины,
бесчисленные отблески реальности точно существуют.
Итак, даосская картина мира – это бесконечно сложный, подлинно
хаотический узор явлений, где нет одного привилегированного образа, одной
«единственно верной» идеи. Как писал Чжуан-цзы: «Вся тьма вещей – словно
раскинутая сеть, и нигде не найти начала».
Даосизм не был попыткой метафизического объяснения мира. Даосское
«учение» не отличалось от обыденного словоупотребления со всей его
многозначностью, оно возвращало слову его первобытную способность вмещать в
себя противоположные смыслы. Истина даосов оправдывалась не логической
всеобщностью умозрения, а предметной практикой человека, точнее, конкретным
и текучим характером этой практики.
Философия даосизма Лао-Цзы и других даосских мыслителей послужила
основой для возникшей в эпоху Хань (III в до н.э. – III в.) религии даосов.
В нее вошли следующие моменты: учение о Дао и все связанные с ним проблемы
натурфилософии и космогонии: учение об относительности бытия, жизни и
смерти и в связи с этим о возможности длительной жизни, бессмертия; принцип
увэй.
Доктрина бессмертия – центральная доктрина даосизма, идеологический
комплекс, который составляет основу, фундамент, идейный стержень всего
учения даосизма (религиозного даосизма).
Для традиционной китайской философии была нехарактерна вера в
бессмертие конкретно души. Реальной признавалась только единая
психофизическая целостность живого существа. Сам дух понимался вполне
натуралистически: как утонченная материально-энергетическая субстанция
(ци). После смерти тела это «ци» рассеивалось в природе. К тому же даосизм
унаследовал от шаманизма учение о множественности душ – животных (по) и
мыслящих (хунь). Тело выступало единственной нитью, связывающей их воедино.
Смерть тела приводила к разъединению и гибели душ. Поэтому уже в глубокой
древности огромное значение придавалось средствам продления физической
жизни, а долголетие (шоу) стало одной из важнейших ценностей китайской
культуры.
Однако, даосизм не удовлетворился идеалом простого физического, пусть
даже и бесконечного, продления жизни. Истинный даосский бессмертный (сянь)
в процессе движения по пути бессмертия радикально трансформировал,
преображал свое тело, которое согласно даосскому учению приобретало
сверхъестественные силы и способности: умение летать по воздуху,
становиться невидимым, одновременно находиться в нескольких местах и даже
сжимать время. Но основная трансформация в процессе занятий даосской
медитаций – духовная: бессмертный в полной мере ощущал и переживал даосскую
картину мира, реализовывая идеал единства (единотелесности) со всем сущим и
с Дао как таинственной первоосновой мира.
Путь к бессмертию по даосскому учению предполагал занятия сложными
методами особой психофизической тренировки, во многом напоминавшей
индийскую йогу. Она предполагала как бы два аспекта: совершенствование духа
и совершенствование тела. Первый заключался в занятиях медитацией,
созерцанием Дао и единства мира, единением с Дао. Применялись и различные
сложные визуализации божеств, символизировавших собой особые состояния
сознания и типы жизненной энергии.
Второй заключался в специфических гимнастических (даоинь) и
дыхательных (син ци) упражнениях, сексуальной практике для поддержания
энергетического баланса организма и занятиях алхимией. Именно алхимия и
считалась высшим путем к обретению бессмертия.
Алхимия разделялась даосами на два типа - внешняя (вэй дань) и
внутренняя (нэй дань). Из них только первая являлась алхимией в собственном
смысле этого слова. Она предполагала создание в алхимической реторте как бы
действующей модели космоса, в котором под воздействием огня вызревает
эликсир бессмертия. Главное отличие китайской алхимии от европейской – ее
исходная теснейшая связь с медициной: в китайской алхимии даже золото
«изготовлялось» как эликсир бессмертия.
К Х в. «внешняя» алхимия пришла в упадок, и ей на смену пришла
«внутренняя» алхимия. Она представляла собой алхимию только по названию,
поскольку была ничем иным, как упорядоченным комплексом сложных
психофизических упражнений, направленных на трансформацию сознания адепта и
изменение ряда его психофизиологических параметров. Однако, она
заимствовала у собственно алхимии ее терминологию, способы описания
практики, сделав названия минералов и веществ символами психофизических
процессов и их структур.
Последователи «внутренней» алхимии исходили из положения о полном
подобии микрокосма и макрокосма, человеческого тела и вселенной. А раз в
теле человека есть все, что есть и в космосе, то нет никакой необходимости
создавать его модель в тиглях и ретортах: само тело является подобной
моделью. Следовательно, можно создать новое бессмертное тело из веществ,
соков и энергий собственного тела. Особое внимание в практике «внутренней»
алхимии уделялось управлению энергиями, протекающими, согласно ее теории,
по особым «каналам» (цзин) тела, и накапливающимися в особых резервуарах
(дань тянь, инд. чакры). Управление же энергиями достигалось при помощи
концентрации сознания и визуализации (ци гун).
Даосизм и культурные достижения Китая
Даосскими алхимиками был накоплен ценнейший эмпирический материал в
области химии и медицины. В процессе поиска эликсира бессмертия проводились
бесчисленные опыты, которые привели к ряду побочных открытий (например, был
открыт порох в XI-XII вв.). Но эти побочные открытия теоретически не
осмыслялись, поэтому они и не сыграли существенной роли в развитии
естественных и технических наук.
Астрологией занимались еще древние конфуцианцы. В отличие от
конфуцианцев, бдительно следивших за светилами и использовавших их
перемещения и небесные феномены в политической борьбе, даосы видели в
астрологии возможности для гаданий и предсказаний. Хорошо зная небосвод,
расположение звезд и планет, даосы составили немало астрологических карт,
атласов и календарей. Став в средневековом Китае монополистами в области
оккультных наук, даосы составляли гороскопы и делали предсказания; причем
без совета даосского гадателя никто обычно не начинал серьезного дела, а
женитьба в Китае всегда начиналась с обмена гороскопами, точнее, с присылки
гороскопа невесты в дом жениха.
Одной из популярных оккультных наук была геомантия (фэншуй). Связав
небесные явления, звезды и планеты со знаками зодиака и странами света, с
космическими силами и символами (Небо, Земля, инь, ян, пять первоэлементов
и т.п.), геоманты разработали сложную систему взаимодействия между всеми
этими силами и земным рельефом. Только при благоприятном сочетании небесных
сил участок земли считался подходящим для строительства, устройства могилы
или приобретения в собственность. Показательно, что компас, одно из
величайших изобретений китайцев, появился именно в недрах геомантии и для
ее нужд, т.е. для ориентировки на местности.
Многое сделали даосы для китайской медицины. Опираясь на практический
опыт знахарей-шаманов и придав этому опыту свои мистич | |
