|
Реферат: Культурно-историческое значение принятия православия на Руси (История)
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ РФ ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ТОМСКИЙ ОРДЕНА ОКТЯБРЬСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
И ОРДЕНА ТРУДОВОГО КРАСНОГО ЗНАМЕНИ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ. В.В.КУЙБЫШЕВА
КАФЕДРА ИСТОРИИ ДООКТЯБРЬСКОГО ПЕРИОДА
Культурно – историческое значение принятия православия на Руси.
Выполнил: студент 1-го курса ИФ, гр. №393
Руководитель: Ким Е.А.
Томск – 1999
План.
План. 2
Введение. 2
1. Обстановка в Киевской Руси перед принятием православия. 2
2. Княжение Владимира. 3
3. Принятие православия. 5
4. Культурно – историческое значение принятия православия на Руси. 7
Заключение. 10
Использованная литература: 10
Введение.
Тема христианизации представляет сейчас большой интерес ввиду
того, что сейчас, на мой взгляд, проходит эпоха “Второго Крещения Руси”.
Для того, чтобы понять сущность происходящего, надо заглянуть в далекое
прошлое. Именно изучая его, сможем мы найти ответ на вопрос о том, что
ныне происходит с Россией. Эту тему можно рассматривать, как зеркало
последующих событий. Для нас, живущих в XX веке, эта проблема становится
все более актуальной с каждым годом.
Быть может, проведением параллели между древней Русью, с ее язычеством
и крещением, и Россией ХХ века, с ее идолопоклонничеством и “вторичным
крещением”, будет выглядеть неубедительно, но, по моему, именно в
данный момент мы становимся свидетелями того, как история, пройдя
определенный этап развития, переходит на очередной виток на своем пути по
спирали.
Казалось бы: прошло всего 1 000 лет, а Россия уже вновь готова принять
православие, хотя, на мой взгляд, дело не в возвращении религии как
таковой, а в той атмосфере серьезных перемен, воцарившейся в нашей
стране. Всякое явление, насколько бы оно ни было важно в масштабах
исторического развития нации, суть и результат предшествовавшего развития
народной жизни.
1. Обстановка в Киевской Руси перед принятием православия.
В Х - ом веке продолжалось постепенное формирование русской
государственности. С одной стороны необходимо было решать вопросы,
связанные с расширением влияния киевских князей «внутри» Руси, приводя к
покорности еще разрозненные славянские племена, с другой стороны
перманентная внешняя угроза требовала большого напряжения только начавшего
складываться молодого феодального государства.
В этой связи вся стремительная деятельность Великого Князя Святослава
(отца Владимира) по отношению к Руси не была невниманием к ее интересам,
или неосознанным стремлением пренебречь ею (как об этом говорится в
некоторых местах летописи). Наоборот - все было рассчитано на решение
больших государственных задач. Важнейшая из них, состоявшая в обеспечении
безопасности со стороны Хазарского каганата, была решена вполне успешно (он
перестал существовать после волжско-хазарского похода). Вторая задача -
создание мирного торгового плацдарма на западном побережье Русского
(Черного) моря (в содружестве с Болгарией) - выполнена не была, т.к. здесь
Руси противостояли две значительные силы: Византия и печенеги.
Борьба с печенегами стала в Х в. насущной потребностью Руси. Вся
плодородная лесостепь, густо покрытая русскими деревнями и городами, была
обращена к степям, была открыта внезапным набегам кочевников, раскинувшихся
по русской равнине на «месяц конного пути» от Дуная до Жигулей.
Каждый набег приводил к сожжению сел, уничтожению полей, угону
населения в рабство. Поэтому оборона от печенегов была не только
государственным, но и общенародным делом, понятным и близким всем слоям
общества. И естественно, что князь, сумевший возглавить эту оборону, должен
был стать народным героем, действия которого воспевались в былинах. Таким
князем оказался побочный сын Святослава - Владимир.
В г. Любече, охранявшем подступы к Киевской земле с севера, жил в
середине Х в. некий Малко Любечанин. Дочь его Малуша была ключницей княгини
Ольги (матери Святослава), а сын Добрыня, очевидно, служил князю. Во всяком
случае в былинах сохранилась память о том, что он был при княжеском дворе
«конюхом да приворотчиком», а позже стал придворным - «стольничал -
чашничал девять лет».
Малуша Любечанка стала одной из наложниц Святослава, и у нее родился
сын Владимир (год рождения неизвестен), которого долго потом корили его
происхождением, называя «робичичем» и «холопищем». Воспитателем при нем и
стал родной дядя Добрыня.
Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба Владимира, но перед
очередным и как потом окажется трагическим походом 970 г., Святослав решил
посадить своих малолетних детей на княжение. Ярополку был оставлен Киев, а
Олегу - Древлянская земля. В то же время Новгородцы, недовольные, может
быть, властью княжеских наместников, прислали сказать Святославу, чтобы он
дал им сына своего в правители.
Ни Ярополк, ни Олег не согласились княжить в Новгороде. Тогда Добрыня
предложил Новгородцам просить в князья Владимира. Так юный «робичич» стал
князем-наместником в Новгороде.
2. Княжение Владимира.
Через несколько лет после трагической гибели Святослава между братьями
началась усобица, подогреваемая боярским окружением. В результате Олег
Древлянский был убит, а Владимир, сбежав из Новгорода и три года пробыв за
морем, привел с собой наемную варяжскую дружину и в 980 г. двинулся на
Киев. Но кроме того, что он шел войной на Ярополка, он еще решил отбить у
него невесту. Дело в том, что, будучи женат на гречанке-красавице, которую
привез ему из похода отец, Ярополк сватался и к Рогнеде, дочери Полоцкого
князя Рогволода (не Рюрикова рода). Владимир, чтобы склонить Полоцкого
князя на свою сторону,также послал сватов к Рогнеде. Летописец говорит, что
в таких затруднительных обстоятельствах Рогволод отдал дело на решение
дочери. Но Рогнеда обидно отказала Владимиру, сказав, что не хочет идти за
сына рабыни. Дружина Владимира захватила Полоцк. Князь Рогволод с двумя
сыновьями был убит, а Рогнеда взята Владимиром в жены.
Из Полоцка Владимир двинулся уже непосредственно на Киев. Не без
предательства людей из собственного окружения Ярополк был убит двумя
варягами при попытке помириться с братом. Таким образом, Владимир сел на
киевский престол и стал единовластно княжить во всей Руси. Первым его
делом была женитьба на вдове убитого брата - гречанке (поскольку
многоженство в язычестве не возбранялось).
Как пишет Карамзин: «Владимир с помощью злодеяний и храбрых Варягов
овладел государством, но скоро доказал, что он родился быть Государем
великим». Варяги считали себя завоевателями Киева и требовали в дань с
каждого жителя по две гривны. Протянув время обещаниями, Владимир укрепил и
умножил русскую дружину, после чего изгнал из Киева ненужных уже варягов-
наемников.
Будучи ярым язычником, Владимир стал сильно теснить христиан, которых в
Киеве к тому времени было уже достаточно много, причем еще со времен Игоря
они имели свой соборный храм - Святого Ильи. По княжескому приказу был
изготовлен новый истукан Перуна - бога грозы и войны - с серебряной головой
и золотыми усами, и поставлен близ теремного двора на священном холме,
вместе с другими истуканами. Там, говорит летописец, стекался народ
ослепленный и земля осквернялась кровью жертв. Добрыня, посланный
племянником управлять Новгородом, также поставил на берегу Волхова богатый
кумир Перунов. (Тут надо учитывать, что летописец христианин и
соответственно его отношение к язычеству).
«Но сия Владимирова набожность - пишет Карамзин - не препятствовала ему
утопать в наслаждениях чувственных. Первою его супругою была Рогнеда, мать
Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода и двух дочерей; умертвив брата, он
взял в наложницы свою беременную невестку, родившую Святополка (окаянного);
от другой законной супруги, Чехини или Богемки имел сына Вышеслава; от
третьей Святослава и Мстислава; от четвертой, родом из Болгарии, Бориса и
Глеба ( по другому источнику их матерью была греческая царевна Анна). Сверх
того, ежели верить летописи, было у него 300 наложниц в Вышегороде, 300 в
Белгороде, и 200 в селе Берестове. Всякая прелестная жена и девица
страшилась его любострастного взора, он презирал святость брачных союзов и
невинности. Одним словом, Летописец называет его вторым Соломоном в
женолюбии».
Став Великим князем, Владимир значительно расширил и упрочил Русь как
государство всех восточных славян. К его княжению относится окончательное
подчинение русскому князю племен, живших на восток от великого водного
пути. В 981 и 982 гг. были предприняты им походы на вятичей, которые были
побеждены и обложены данью, какую прежде платили Святославу. Та же участь
постигла и радимичей в 986 г. Первый поход Владимира на болгар состоялся в
987 г. В летписи под 994 и 997 гг. также упоминаются удачные походы на
волжских болгар, а в 1006 г. с ними был заключен торговый договор, по
которому им было позволено торговать по Оке и Волге.
Ко времени княжения Владимира относятся первые столкновения Руси с
западными славянскими государствами. В 981 г. вследствие войны с Польшей к
Руси были присоединены Перемышль, Червен и другие города Червонной Руси. Но
завоеванием Червенских городов дело не кончилось: в летописи под 992 г.
упоминается еще поход Владимира на хорватов, а по некоторым спискам в это
же время Владимир воевал с Мечиславом (польским королем) «за многие
противности его» и одержал над ним блистательную победу за Вислой. При сыне
Мечислава Болеславе Храбром был заключен мир, скрепленный дополнительно
родственным союзом: дочь Болеслава была выдана замуж за Святополка.
Довольно аморфное раннефеодальное государство - Киевскую Русь -
правительство Владимира стремилось охватить новой административной
системой, построенной, впрочем, на типичном для этой эпохи слиянии
государственного начала с личным: на место прежних «светлых князей»,
стоявших во главе союза племен, Владимир сажает своих сыновей:
Новгород - Ярослав, Полоцк - Изяслав, Туров - Святополк, Ростов -
Борис, Муром - Глеб, Древлянская земля - Святослав, Волынь - Всеволод,
Тмутаракань - Мстислав. От Киева к этим отдаленным городам прокладываются
«дороги прямоезженные», нашедшие отражение в былинах, связывающих их с
именем Ильи Муромца.
Но, по-прежнему, оставалась нерешенной главная задача внешней политики
Руси - оборона от печенежских племен, наступавших на Русские земли по всему
лесостепному пограничью.
Летопись вкладывает в уста князя Владимира следующие слова: «И рече
Володимер: «Се не добро, еже мало город около Киева» - И нача ставити
городы по Десне и по Остру, и по Трубежу, и по Суле, и по Стугне. И нача
нарубати (набирать) муже лучьшее от Словен и от Кривичъ, и от Чюди, и от
Вятичъ, и от сих насели грады. Бе бо рать от печенег и бе воюяся с ними и
одаляя им».
Эти слова летописи содержат исключительно интересное сообщение об
организации общегосударственной обороны. Владимир сумел сделать борьбу с
печенегами делом всей Руси, почти всех входивших в ее состав народов. Ведь
гарнизоны для южных крепостей набирались в далеком Новгороде, в Эстонии
(Чудь), в Смоленске и в бассейне Москвы-реки, в землях куда ни один печенег
не добирался. Заслуга Владимира в том и состоит, что он весь лесной север
заставил служить интересам обороны южной границы, шедшей по землям Полян,
Уличей и Северян. Из самых близких к Киеву городов были построены Василев
на Стугне и Белгород на Днепре. Города Треполь, Тумащ и Василев соединяли
валы. Постройка нескольких оборонительных рубежей с продуманной системой
крепостей, валов, сигнальных вышек сделала невозможным внезапное вторжение
печенегов и помогла Руси перейти в наступление. Тысячи русских сел и
городов были избавлены от ужасов печенежских набегов.
Князь Владимир испытывая большую нужду в крупных военных силах, охотно
брал в свою дружину выходцев из народа, прославившихся богатырскими делами.
Он приглашал и изгоев, людей, вышедших поневоле из родовых общин и не
всегда умевших завести самостоятельное хозяйство; этим князь содействовал
дальнейшему распаду родовых отношений в деревне. Изгойство переставало быть
страшной карой - изгой мог найти место в княжеской дружине.
3. Принятие православия.
Как уже говорилось выше, вокняжившись в Киеве, Владимир произвел своего
рода языческую реформу, стремясь, очевидно, поднять древние народные
верования до уровня государственной религии. Но попытка превращения
язычества в государственную религию с культом Перуна во главе, судя по
всему, не удовлетворила Владимира, хотя киевляне охотно поддерживали самые
крайние проявления кровавого культа воинственного бога.
По преданию, первым проповедником православия в наших краях был Андрей
Первозванный - один из двенадцати апостолов, брат апостола Петра, первым
призванный Иисусом Христом. Он проповедовал христианство балканским и
причерноморским народам и был распят по распоряжению римского магистрата на
кресте, имевшем форму буквы «Х» (Андреевский крест). Уже в «Повести
временных лет» рассказано, что Андрей Первозванный из Корсуни дошел в своей
миссионерской деятельности до мест, где в будущем предстояло возникнуть
Киеву и Новгороду и благословил эти места (а заодно имел возможность
подивиться русскому обычаю хлестать себя в бане вениками). В последствии
Киевская Русь (и Россия в дальнейшем) превратила Андрея Первозванного в
покровителя русской государственности.
В Киеве православие известно было уже давно также как и его основные
догмы очень хорошо приспособленные к нуждам феодального государства. Первые
сведения о христианстве у русов относятся к 860-870 гг., но к середине Х
века уже ощущается постепенное утверждение православия в государственной
системе. Если при заключении договора с греками в 911 г. русские послы
клянутся только языческим Перуном, то договор 944 года скрепляется двоякой
клятвой как Перуну, так и христианскому богу. Уже упомянутая выше церковь
святого Ильи в летописи названа «собороной», то есть главной, что
предполагает наличие и других христианских храмов. Христианство
представляло в то время значительную политическую и культурную силу в
Европе и на Ближнем Востоке. Принадлежность к христианской религии
облегчала торговые связи с Византией, приобщала к письменности и обширной
литературе. Для Руси наибольшее значение имела христианизация Болгарии (864
г.) и изобретение славянской письменности Кириллом и Мефодием (середина IX
в.). К середине Х в. в Болгарии создалась уже значительная религиозная
литература, что облегчало проникновение православия на Русь. Князь Игорь
был язычником: он и клятву давал не в Ильинской церкви, а « приде на хълм,
къде стояше Перун и покладоша оружие свое и щиты и злато»; и похоронен он
был Ольгой по языческому обряду под огромным курганом. Но среди боярства,
его послов к императорам Византии была уже какая-то часть христиан.
Вдова Игоря, княгиня Ольга в 955 году приняла православие, совершив
путешествие в Царьград. Возможно, она предполагала сделать православие
государственной религией, но здесь сразу резко обозначилось противоречие,
порожденное византийской церковно-политической концепцией: цесарь империи
был в глазах православных греков наместником бога и главой как государства,
так и церкви. Из этого делался очень выгодный для Византии вывод - любой
народ, принявший православие из рук греков, становился политически
зависимым народом или государством. Киевская Русь, спокойно смотревшая на
христианские верования, предпочитала такие равноправные взаимоотношения с
Византией, которые определялись бы взаимовыгодой, равновесием сил и не
налагали бы на Русь никаких дополнительных обязательств, связанных с
неубедительной для нее божественностью императора. Во всяком случае
Константин Багрянородный - восприемник Ольги при крещении - «нарек ее
дщерью», то есть подчиненной ему, а не равноправной «сестрой».
До официально принятия православия Киевской Русью оставалось еще более
пятидесяти лет.
Цепь событий, непосредственно предшествовавших принятию православия на
Руси и сопровождавших его, остается для нас невыясненной. Летописные
легенды, записанные значительно позднее , рассказывают нам о том, что
князем Владимиром был произведен сравнительный анализ предлагавшихся
вариантов. «Первые послы были от волжских Болгар. Описание Магометова рая
и цветущих Гурий пленило воображение сластолюбивого князя; но обрезание
казалось ему ненавистным обрядом и запрещение пить вино уставом
безрассудным. Вино, сказал он, есть веселие для русских, не можем быть без
него. - Послы немецких католиков говорили ему о величии невидимого
Вседержителя и ничтожности идолов. Князь ответил им: идите обратно, отцы
наши не принимали веры от Папы. Выслушав иудеев, он спросил, где их
отечество? «В Иерусалиме, ответствовали проповедники: но бог во гневе своем
расточил нас по землям чужим». И вы, наказываемые богом, дерзаете учить
других? сказал Владимир: мы не хотим, подобно вам, лишиться своего
отечества.- Наконец безымянный греческий Философ, опровергнув в немногих
словах другие веры, рассказал Владимиру все содержание библии... и в
заключение показал ему картину Страшного Суда, с изображением праведных,
идущих в рай, и грешных, осужденных на вечную муку. Пораженный Владимир
вздохнул и сказал: «благо добродетельным и горе злым!» Крестись,
ответствовал Философ - и будешь в раю с первыми».
После сбора дополнительных сведений и совета с боярами Великий Князь
решился принять православие. Но при тогдашних богословско-юридических
воззрениях византийцев (как указывалось выше) принятие крещения из их рук
означало переход новообращенного народа в вассальную зависимость от
Византии.
Владимир вторгся в византийские владения в Крыму, взял
Корсунь(Херсонес) и отсюда уже диктовал свои условия императорам (Василию и
Константину). Он хотел породниться с императорским домом, жениться на
царевне Анне и принять православие. Ни о каком вассалитете при таких
условиях не могло быть и речи. В 988 г. Владимир крестился сам, крестил
своих детей, бояр и под страхом наказания заставил креститься киевлян и
всех русских вообще. В Новгороде тот же Добрыня, который учреждал там культ
Перуна, теперь крестил новгородцев : «Путята крестил мечем, а Добрыня
огнем», т.е. не так все было легко и просто. Капища древних богов были
разрушены. На их месте, как правило, строили церкви. Идолов рубили и жгли,
а киевского Перуна скинули в Днепр и проводили, отталкивая от берега, до
самых порогов. На месте киевского капища была построена церковь святого
Василия, именем которого был крещен Владимир. Вместе с Владимиром в Киев
прибыли священники корсунские и митрополит Михаил, назначенный
Константинополем управлять новой русской церковью. Есть известия, что
митрополит с епископами и Анастасом-Корсуняниным, который помог Владимиру
при осаде и взятии Корсуни, сопровождаемые дядей Владимира Добрыней, ходили
на север крестить народ. Из Новгорода они направились к Ростову, где и
кончилась деятельность первого митрополита Михаила (он умер в 991 г.).
Новый митрополит, назначенный Константинополем - Леон, с помощью
поставленного им в Новгород епископа Иоакима Корсунянина, окончательно
сокрушил там язычество. В результате православие при Владимире было
распространено преимущественно по узкой полосе, прилегавшей к великому
водному пути из Новгорода в Киев.
4. Культурно – историческое значение принятия православия на Руси.
Для Русского народа, сравнительно поздно вступившего на путь
исторического развития, принятие православия означало приобщение к
многовековой и высокой культуре Византии. Византия являлась наследницей
античной Греции, сохраняя значительную часть ее культурного богатства. Русь
стала христианской. Погасли погребальные костры, угасли огни Перуна,
требовавшего себе жертв, но долго еще насыпали языческие курганы, тайно
молились Перуну и огню - Сварожичу, справляли буйные праздники родной
старины. Автор начальной летописи вынужден сознаться, что люди только
«словом нарицающиеся христиане», а на деле - «поганьске живуще», на игрищах
людей «многое множество», а в церкви во время службы их обретается мало. В
конце XI в. киевский митрополит Иоан жаловался, что церковный обряд
венчания соблюдается только боярами и князьями, а простые люди заключают
браки по прежнему обычаю - «поимают жены своя с плясанием и гудением и
плесканием» и некоторые «без срама» имеют две жены. Не будучи в силах
достичь действительного и быстрого превращения новообращенных в христиан,
греческие священники пошли на уступки прежней вере: они признали реальность
существования всех славянских богов, приравняв их к бесам, признали
святость традиционных мест и сроков старого культа, выстраивая храмы на
местах прежних кумиров и капищ и назначая христианские праздники
приблизительно на те же дни, к которым приурочивались ранее языческие.
Язычество сливалось с православием.
Русская церковь играла сложную и многогранную роль в истории Руси.
Несомненна ее польза как организации, помогавшей молодой русской
государственности в эпоху бурного развития феодализма. Несомненна и ее роль
в развитии русской культуры, в приобщении к культурным богатствам Византии,
в распространении просвещения и создании крупных литературно-художественных
ценностей.
Равноапостольный князь Владимир заботился и о просвещении своего
народа. По свидетельству летописи (под 988 год) он велел «собрать у лучших
людей детей и отдавать их в обучение книжное».
Для подготовки духовенства Ярослав Мудрый в 1030 году открыл в
Новгороде школу, в которой обучалось 300 детей. Есть основания
предполагать, что такие школы существовали и при других архиерейских
кафедрах, и прежде всего в самом Киеве. Предметом особого попечения
Ярослава Мудрого были переводы новой литературы и умножения книг путем
создания списков с имеющихся рукописей. Сам Ярослав Мудрый, как утверждает
летопись (под 1037 год), «книги любил, читая их часто и ночью и днем. И
собрал писцов многих, и переводили они с греческого на славянский язык. И
написали они книг множество, ими же поучаются верующие люди наслаждаются
учением божественным... Ярослав же, как мы уже сказали, любил книги и,
много их написав, положил в церкви святой Софии, которую создал сам», то
есть основал первую на Руси библиотеку.
Благодаря книгам уже второе поколение русских христиан имело
возможность более глубоко изучать истины христианской веры. О высокой
степени развития просвещения в Киевской Руси при Ярославе Мудром
свидетельствует «Слово о Законе и Благодати» Митрополита Илариона,
посвященное религиозно-философскому осмыслению события Крещения Руси и
написанное, по словам самого автора, «для насытившихся с избытком книжной
мудростью».
Говоря о значении христианско-просветительной деятельности святого
Владимира и Ярослава Мудрого, вспомним ту образную характеристику, которую
дает нам летописец (под 1037 год): «Как если бы один землю вспашет, другой
же засеет, а иные и жнут и едят пищу неоскудевающую, - так и этот. Отец
ведь его Владимир землю вспахал и размягчил, то есть Крещением просветил.
Этот же засеял книжными словами сердца верующих людей, а мы пожинаем,
учение получая книжное».
Со страниц летописи звучит похвала книжному просвещению. «Велика ведь
бывает польза от учения книжного; книгами наставляемы и поучаемы на путь
покаяния, ибо от слов книжных мудрость обретаем и воздержание. Это ведь -
реки, напояющие вселенную, это - источники мудрости; в книгах ведь
неизмеримая глубина; ими мы в печали утешаемся; они - узда воздержания...
Если прилежно поищешь в книгах мудрости, то найдешь великую пользу душе
своей. Ибо кто часто читает книги, тот беседует с Богом или со святыми
мужами. Тот, кто читает пророческие беседы, и евангельские и апостольские
поучения и жития святых отцов, получает душе великую пользу».
Крещение Руси явилось переломным моментом в жизни народа. Появилась
новая многоплодная ветвь Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви -
Поместная Русская Православная Церковь. Под воздействием Православной
церкви в жизни русского народа изживались грубые языческие обычаи: кровная
месть, полигамия, «умыкание» (похищение) девиц; возросли гражданская
правоспособность и материнский авторитет русской женщины; укрепилась семья;
стал восстанавливаться нарушенный княжескими междоусобицами мир.
«Князь, - говорил Митрополит Никифор II великому князю Рюрику
Ростиславовичу, - мы поставлены от Бога в земле Русской, чтобы удерживать
вас от кровопролития. Историки отмечают, что «Христианская церковь подняла
значение княжеской власти в Киеве на большую высоту и упрочила связь между
частями государства».
Воспитывая верующего для грядущего града, Церковь постоянно обновляет и
перестраивает и град, здесь пребывающий. Эта перестройка гражданского
общежития под действием Церкви - таинственный и поучительный процесс в
жизни христианских обществ.
Принятие православия способствовало широкому распространению на Руси
грамотности, просвещения, появлению богатой, переведенной с греческого
языка литературы, возникновению собственной русской литературы, развитию
церковного зодчества и иконописи. Появившиеся со времен Владимира Святого и
Ярослава Мудрого школы и библиотеки стали важнейшим средством
распространения просвещения на Руси. Кроме Софийской библиотеки Ярослава
Мудрого, в Киеве и других городах возникают новые библиотеки, в том числе
монастырские и частные. Несомненно богатую библиотеку имел Киево-Печерский
монастырь, как известно вырастивший целую плеяду русских церковных
писателей; принятый в этом монастыре Студийский устав вменял в обязанность
каждому монаху чтение книг из монастырской библиотеки. Житие преподобного
Феодосия Печерского, написанное преподобным Нестором Летописцем,
свидетельствует, что в келии преподобного Феодосия шла напряженная работа
по составлению и изготовлению книг. Монах Иларион днем и ночью писал книги,
великий Никон переплетал их, и сам Феодосий прял нити, необходимые для
переплета. Много книг имел постриженник этого монастыря князь-инок Никола
Святоша - он передал их монастырю.
Большие библиотеки имели князь Черниговский Святослав Ярославич,
который «разными драгоценными священными книгами наполнил свои клети»,
князь Ростовский Константин Всеволодович снабжавший «книгами церкви Божии»;
«богат был... книгами» епископ Ростовский Кирилл I (XIIIвек). Рукописные
книги были очень дороги, приобретать их в большом количестве могли только
состоятельные люди (князья, епископы) и монастыри.
Содержание русских книг было преимущественно духовным. Это объясняется
влиянием переводной литературы и живым интересом новопросвещенного русского
общества к вопросам христианской веры и нравственности и тем, что русскими
писателями в то время были в основном лица духовные.
С Крещением Киевской Руси еще более расширились и углубились ее
государственные и культурные связи не только с Византией, но и с
Балканскими странами и другими государствами Европы. Вступив в Брак с
греческой царевной Анной, князь Владимир породнился и с немецким
императором Оттоном II, который ранее женился (в 971 году) на сестре Анны -
Феофании. Летописец отмечает (под 996 год): святой Владимир «жил в мире с
окрестными князьями - с Болеславом Польским, и со Стефаном Венгерским, и с
Андрихом Чешским. И были между ними мир и любовь».
В той сложной иерархии государств, которую представлял собой
средневековый мир, Русь после крещения заняла новое, высокое место.
Совершенно по-новому, более широким потоком вливаются и глубже
проникают в жизнь христианской Руси блага византийской христианской
культуры. Вечные основы европейской культуры, те античные - римские и
эллинские - начала, хранительницей которых была Византия, открываются Руси
вместе с воспринятым из Византии православием. С ним Русь воспринимает из
Византии первоосновы богословской и философской мысли, первые элементы
образованности, литературы и искусства, основные правовые нормы и
политические идеалы. Здесь начало того процесса, который возвысив Русь,
подготовил ее к принятию великого христианского наследия, а позднее, после
падения старой империи, поставил Московское царство во главе православного
мира.
В иконописи и архитектуре возникла на Руси самобытная школа,
связанная с национальным характером, с народно-религиозным пониманием
«меры и красоты».
Первые века становления православия на Руси были временем рождения
отечественных форм его понимания, выраженного в красках, в камне, в
слове.
В отличие от западного образования, получившего еще до православия
целую систему культурных и философских начал от времен языческого Рима,
наша отечественная образованность, кроме самобытных народных взглядов,
имела единственным источником Священное Писание, окруженными многими
богодухновенными трудами Отцов Вселенной Православной Церкви. Богослужения
и книги Священного Писания, в отличие от Запада, Русь, благодаря подвигу
славянских первоучителей святых Кирилла и Мефодия, изначально получила на
родном, понятном языке, переведенным с греческого.
Книги священного писания и толкования к ним святых Отцов Церкви
Православной и стали основой христианского мировоззрения, просвещения
умственного и нравственного воспитания народа.
Заключение.
Принятие православной веры на Руси имело огромное культурно –
историческое значение. Русь получила толчок для перехода к более
прогрессивному феодальному способу производства. Правовая система строилась
по римскому и древнегреческому праву. Крепла русская государственность и
самосознание древнерусской народности, как единой нации. Развивались
ремесла и земледелие. Получило развитие каменное строительство. Культура
Древней Руси наполнялась достижениями цивилизации Византии, Древней Греции
и Ближнего Востока. Православие явилось тем цементом, благодаря которому
крупицы древнерусской культуры, укрепленные и приумноженные, стали
фундаментом великой Русской культуры, Русской нации и великого Русского
государства, название которому – Россия.
И от того, в какую сторону мы повернемся, в сторону православных
заповедей, или в сторону лицемерных канонов католического Запада, во многом
зависит, возродится ли Русь самобытным государством, ведущим за собой весь
мир к свободе, равенству и братству или повторит путь Византии, пропавшей в
закоулках мировой истории.
Использованная литература:
1. Н.М.Карамзин. История государства Российского. 1994.
2. С.М.Соловьев. История России с древнейших времен. 1962.
3. А.Нечволодов. Сказания о Русской земле. 1991 (1913).
4. Б.А.Рыбаков. Киевская Русь и русские княжества. 1993.
5. Н.М.Никольский. История русской церкви. 1983.
6. Русская Православная Церковь 988-1988. Издание Московской
Патриархии. 1988.
Реферат на тему: Культурное развитие Византии
Содержание
1. Введение.
2. I этап. Формирование христианства как философско – религиозной системы.
3. II этап. VII – XII в.в. Время наивысшего могущества и наивысшей точки
развития культуры.
4. III этап. XXII-XIV в.в. Развитие феодализма и развал Византийской
империи.
5. Список использованной литературы.
ВВЕДЕНИЕ
В своем реферате я хотела бы рассказать о культуре Византии,
одном из государств, которое внесло большой вклад в развитие
культуры в Европе Средних веков. В истории мировой культуры
Византии принадлежит особое, выдающееся место. В художественном
творчестве Византия дала средневековому миру высокие образы
литературы и искусства, которые отличались благородным изяществом
форм, образным видением мысли, утонченностью эстетического
мышления, глубиной философской мысли. По силе выразительности и
глубокой одухотворенности Византия многие столетия стояла впереди
всех стран средневековой Европы. Прямая наследница греко-римского
мира и эллинистического Востока, Византия всегда оставалась центром
своеобразной и воистинну блестящей культуры.
I Этап
Формирование христианства как
философско - религиозной системы
Первые столетия существования Византийского государства можно
рассматривать как важнейший этап в формировании мировоззрения
византийского общества, опиравшегося на традиции языческого эллинизма
и принципы христианства.
Формирование христианства как философско-религиозной системы было
сложным и длительным процессом. Христианство впитало в себя многие
философские и религиозные учения того времени. Христианская догматика
сложилась под сильным влиянием ближневосточных религиозных
учений, иудаизма, манихейства. Однако
христианство, несмотря на наличие общих с манихейством и
неоплатонизмом черт, принципиально отлично от манихейского дуализма и
неоплатоновского монизма. Само христианство являлось не только
синкретическим религиозным учением, но и синтетической философско-
религиозной системой, важным компонентом которой являлись античные
философские учения. Это, может быть, объясняет в некоторой степени и
то, что христианство не только боролось с античной философией, но и
использовала ее в своих целях. На смену непримиримости христианства
со всем что несло клеймо язычества приходит компромисс между
христианским и античным миросозерцанием.
Наиболее образованные и дальновидные христианские богословы поняли
необходимость овладения всем арсеналом языческой культуры для
использования ее в создании философских концепций. В трудах Василия
Кесарийского, Григория Нисского и Григория Назианзина, в речах Иоанна
Златоуста можно увидеть сочетание идей раннего христианства с
неоплатонической философией, порой парадоксальное переплетение
риторических идей с новым идейным содержанием. Такие мыслители, как
Василий Кесарийский, Григорий Нисский и Григорий Назианзин,
закладывают собственно фундамент византийской философии. Их
философские построения уходят глубокими корнями в историю эллинского
мышления. В центре их философии находится понимание бытия как
совершенства, что ведет своеобразному оправданию космоса, а
следовательно, мира и человека.
В переходную эпоху гибели рабовладельческого строя и
становления феодального общества коренные сдвиги происходят во всех
сферах духовной жизни Византии. Рождается новая эстетика, новая
система духовных и нравственных ценностей, более соответствующая
складу мышления и эмоциональным запросам средневекового человека.
Патристическая литература, библейская космография, литургическая
поэзия, монашеская повесть, всемирная хроника, христианская
агиография, пронизанные религиозным миросозерцанием, мало-помалу
овладевают умами византийского общества и приходят на смену античной
культуре.
Меняется и сам человек той эпохи, его видение мира, его отношение
к вселенной, природе, обществу. Создается новый по сравнению с
античностью "образ мира", воплощенный в особую знаковую систему
символов. На смену античному представлению о героической личности,
античному пониманию мира, как мира смеющихся богов и бессташно идущих
на смерть героев, где высшее благо - ничего не бояться и ни на что не
надеяться (очень симпатичная философия), приходит мир страждущего,
раздираемого противоречиями, маленького, греховного человека. Он
бесконечно унижен и слаб, но он верит в свое спасение в иной жизни и в
этом пытается найти утешение. Христиансво с небывалой интенсивностью
выявляет мучительное раздвоение внутри человеческой личности. Меняется
и представление человека о космосе, о времени, о пространстве, о ходе
истории : на смену замкнутым историческим циклам античных писателей,
обусловленное волей Бога, библейское видение поступательного движения
истории ранневизантийских историков и хронистов.
В ранней Византии кристаллизуется одна из фундаментальных идей
средневековья - идея союза христианской церкви и "христианской
империи".
Духовная жизнь тогдашнего общества отличается драматической
напряженностью; во всех сферах знания, литературе искусстве
наблюдается удивительное смешение языческих и христианских идей,
образов, представлений, колоритное соединение языческой мифологии с
христианской мистикой. Эпоха становления новой, средневековой культуры
рождает талантливых, порой отмеченных печатью гениальности мыслителей,
писателей, поэтов. Индивидуальность художника еще не растворилась в
церковно-догматическом мышлении.
Коренные изменения происходят в сфере изобразительного искусства
и эстетических воззрений византийского общества. Византийская эстетика
развивалась на основе всей духовной культуры Византии. Она во многом
опиралась на античные воззрения о сути прекрасного, однако
синтезировала и переосмысливала их в духе христианской идеологии.
Отличительной чертой византийской эстетики был ее глубокий
спиритуализм. Отдавая предпочтение духу перед телом, она вместе с тем
пыталась снять дуализм земного и небесного, божественного и
человеческого, духа и плоти. Не отрицая телесной красоты византийские
мыслители красоту души, добродетель, нравственное совершенство ставили
много выше. Большое значение для установления византийского
эстетического сознания имело раннехристианское осмысление мира как
прекрасного творения божественного художника. Именно поэтому красота
естественная ценилась выше, чем красота, созданная руками человека,
как бы "вторичная" по своему происхождению.
Византийское искусство генетически восходило к эллинистическому и
восточно-христианскому художественному искусству. В ранний период в
византийском искусстве как бы слились рафинрованная платоничность и
трепетная чувственность позднеантичного импрессионизмас наивной, порой
грубоватой экспрессивностью народного искусства Востока. Эллинизм
долгое время оставался главным, но не единственным, источником, откуда
византийские мастера черпали изящество форм, правильность пропорций,
чарующую прозрачность колористической гаммы, техническое совершенство
своих произведений. Но эллинизм не мог в полной мере противостоять
мощному потоку восточных влияний, нахлынувших на Византию в первые
столетия ее существования. В Это время ощущается воздействие на
византийское искусство египетских, сирийских, малазийских, иранских
художественных традиций.
В IV-V вв. в искусстве Византии были еще сильны позднеантичные
традиции. Если классическое античное искусство отличалось
умиротворенным монизмом, если оно не знало борьбы духа и тела, а его
эстетический идеал воплощал гармоническое единство телесной и духовной
красоты, то уже в позднеантичном художественном творчестве намечается
трагический конфликт духа и плоти. Монистическая гармония сменяется
столкновением противополжных начал, "дух как бы пытается сбросить
оковы телесной оболочки". В дальнейшем византийское искусство
преодолело конфликт духа и тела, его сменила спокойная
созерцательность, призванная увести человека от бурь земной жизни в
сверхчувственный мир чистого духа. Это "умиротворение" происходит в
результате признания превосходства духовного начала над телесным,
победы духа над плотью. Основной эстетической задачей византийского
исскуства отныне становится стремление художника воплотить в
художественном образе трансцендентную идею.
В VI-VII вв. византийские художники сумели не только впитать эти
многообразные влияния, но и, преодолев их, создать свой собственный
стиль в искусстве. С этого времени Константинополь превращается в
прославленный художественный центр средневекового мира, в "палладиум
наук и искусств". За ним следуют Равенна, Рим, Никея, Фессалоника,
также ставшие средоточием византийского художественного стиля.
Расцвет византийского искусства раннего периода связан с
укреплением могущества империи при Юстиниане. В Константинополе в это
время воздвигаются великолепные дворцы и храмы. Непревзойденным
шедевром византийского творчества стал построенный в 30-х годах VI в.
храм св. Софии. Впервые в нем была воплощена идея грандиозного
центрического храма, увенчанного куполом. Блеск разноцветных мраморов,
мерцание золота и драгоценной утвари,сияние множества лампад создавали
иллюзию беспредельности пространства собора, превращали его в подобие
макрокосмоса,символически приближали к образу Вселенной. Недаром он
всегда оставался главной святыней Византии.
Другой шедевр византийской архитектуры - церковь св. Виталия в
Равенне - поражает изысканностью и элегантностью архитектурных форм.
Особую славу этому храму принесли его знаменитые мозаики не только
церковного, но и светского характера, в частности изображения
императора Юстиниана и императрицы Феодоры и их свиты. Лица Юстиниана
и Феодоры наделены портретными чертами, цветовая гамма мозаик
отличается полнокровной яркостью, теплотой и свежестью.
В живописи VI-VII вв. кристаллизуется специфически византийский
образ, очищенный от инородных влияний. В основе его лежит опыт
мастеров Востока и Запада, пришедших независимо друг от друга к
созданию нового искусства, соответствующего спиритуалистическим
идеалам средневекового общества. В этом искусстве появляются уже
различные направления и школы. Столичная школа, например, отличалась
великолепным качеством исполнения, утонченным артистизмом,
живописностью и красочным разнообразием, трепетностью и
переливчатостью цветов. Одним из самых совершенных произведений этой
школы были мозаики в куполе церкви Успения в Никее.
Другие направления в искусстве ранней Византии, воплотившиеся в
мозаиках Равенны, Синая, Фессалоники, Кипра, Паренцо, знаменуют отказ
византийских мастеров от античных реминисценций. Образы становятся
более аскетичными, не только чувственному, но и эмоциональному моменту
в таком искусстве уже нет места, зато духовность достигает необычайной
силы.
Церковное богослужение превратилось в Византии в своего рода
пышную мистерию. В полумраке сводов византийских храмов сумеречно
сияло множество свечей и лампад, озарявших таинственными отблесками
золото мозаик, темные лики икон, многоцветные мраморные коллонады,
великолепную драгоценную утварь. Все это должно было, по замыслу
церкви, затмить в душе человека эмоциональную приподнятость античной
трагедии, здоровое веселье мимов, суетные волнения цирковых ристаний и
даровать ему отраду в повседневности реальной жизни.
В прикладном искусстве Византии в меньшей мере, чем в архитектуре
и живописи, определилась ведущая линия развития византийского
искусства, отражающая становление средневекового миросозерцания.
Живучесть античных традиций здесь проявлялась как в образах, так и в
формах художественного выражения. Вместе с тем и сюда проникали
постепенно художественные традиции народов Востока. Здесь, хоть и в
меньшей мере чем в Западной Европе, сыграло свою роль воздействие
ваварского мира.
Музыка занимала особое место в византийской цивилизации.
Своеобразное сочетание авторитарности и демократизма не могло не
сказаться на и на характере музыкальной культуры, которая представляла
сложное и многоликое явлениедуховной жизни эпохи. В V-VII вв.
поисходило становление христианской литургии, развивались новые жанры
вокального искусства. Музыка обретает особый гражданский статус,
включается в сиситему репрезентации государственой власти. Особый
колорит сохраняла музыка городских улиц, театральных и цирковых
представлений и народных праздненств, отразишая богатейшую песенно-
музыкальную практику многих народов, населявших империю. Каждый из
этих видов музыки имел свой собственный эстетический и социальный
смысл и в то же время, взаимодействуя, они сливались в единое и
неповторимое целое. Христианство очень рано оценило особые возможности
музыки как искусства универсального и вто же время обладающего силой
массового и индивидуального психологического воздейсвия, и включило ее
в свой культовый ритуал. Именно культовой музыке было суждено занять
доминирующее положение в средневековой Византии.
В жизни широких народных масс по-прежнему огромную роль играли
массовые зрелища. Правда, античный театр начинае клониться к упадку -
античные трагедии и комедии все чаще заменяются выступлениями мимов,
жонглеров, танцовщиков, гимнастов, укротителей диких животных. Место
театра занимает ныне цирк (ипподром) с его конными ристаниями,
пользующимися огромной популярностью.
Если подвести итог по первому периоду существования Византии, то
можно сказать, что в этот период сформировались основные особенности
византийской культуры. Прежде всего к ним следует отнести то, что
византийская культура была открыта други культурным влияниям
получаемым извне. Но постепенно уже в ранний период они синте-
зировались главной , ведущей греко-римской культурой.
Культура ранней Византии была городской культурой. Крупные города
империи, и в первую очередь Константинополь, были не только центрами
ремесла и торговли, но и очагами высочайшей культуры и образованности,
где сохранялось богатое наследие античности.
Борьба светской и церковной культур особенно характерна для
первого периода истории Византии. В истории Византийской культуры
первые века существования Византии были временем острой идеологической
борьбы, столкновения противоречивых тенденций, сложных идейных
коллизий, но и временем плодотворных исканий, интенсивного духовного
творчества, позитивного развития науки и искусства. Это были века,
когда в муках борьбы старого с новым рождалась культура будущего
средневекового общества.
II этап
VII – XII в.в.
Время наивысшего могущества и
наивысшей точки развития культуры.
Во втором этапе развития культуры, который пришелся на
время со второй половины VII в. до XIIв., выделяют время
иконоборчества (вторая четверть VIII - 40-е годы IXв., время правления
императоров Македонской династии ( так называемое "Македонское
возрождение" : 867-1056гг., и время царствования Комнинов
("Комниновское возрождение" : 1081-1185 гг.).
Определяющей чертой духовной жизни империи к середине VII
столетия стало безраздельное господство христианского мировоззрения.
Глубокую религиозность симулировали теперь не столько догматические
споры, сколько наступление ислама, которое вели арабы, вдохновляясь
"священной войной" и борьбой с язычниками - славянами и проболгарами.
Еще более возросла роль церкви. Нестабильность жизненных устоев,
хозяйственная и бытовая неустроенность масс населения, нищета и
постоянная опасность со стороны внешнего врага обострили религиозное
чувство подданых империи : утверждались дух смирения перед
превратностями "мира сего", безропотного подчинения "духовным
пастырям", безграничная вера в чудеса и знамения, в спасение через
самоотречение и молитву. Стремительно увеличивалось сословие монахов,
множилось число монастырей. Как никогда ранее, расцвел культ святых, в
особенности поклонение известным лишь в данной местности, округе,
городе ; на них как на "собственных" небесных заступников возлагались
все надежды.
Широкое распространение суеверий помогало церкви властвовать над
умами прихожан, умножать свои богатства и упрочивать свое положение.
Этому способствовало и снижение уровня грамотности населения, крайнее
сужение светского знания.
Однако торжество теологии, утверждение ее господства с помощью
насилия таили серьезную опасность - богословие могло оказаться
бессильным перед критикой иноверцев и еретиков. Как всякая
идеологическая система христианство нуждалось в развитии.
Необходимость этого осознавалась в узких кругах церковной элиты,
сохранившей традиции высокой религиозной и светской образованности.
Систематизация богословия становилась первейшей задачей, а для этого
предстояло снова прбегнуть к духовным сокровищам античности - без ее
идеалистических теорий и формальной логики новые задачи теологов были
невыполнимы.
Поиски оригинальных философских и богословских решений
предпринимались уже во второй половине VII в., хотя наиболее
выдающиеся труды в этой сфере были созданы в следующем столетии.
Характерен в данной связи тот факт, что на общем фоне упадка
культуры в середине VII в., в сущности лишь теология испытывала
определенный подъем : этого требовали насущные интересы правящей
элиты, выдаваемые за острую потребность самых широких слоев общества.
Независимо от того, что Максима Исповедника подверг гонениям сам
император Констант II, теоретические искания этого теолога отвечали
потребностям господствующего класса; без них, кстати говоря, было бы
невозможно проявление и "Источника знания" Дамаскина.
Основой богословских построений Максима составляет идея
воссоединения человека с богом (через преодоление пропасти между
духовным и плотским) как воссоединение первопричины всего сущего,
целого с его частью. В восхождении к духовному активную роль Максим
отводил самому человеку, его свободной воле.
Иоанн Дамаскин поставил перед собой и выполнил две основные
задачи : он подверг острой критике врагов правоверия (несториан,
манихеев, иконоборцев) и ситематизировал богословие как
миросозерцание, как особую систему идей о боге, сотворении мира и
человеке, определив его место в посюстороннем и потустороннем мирах.
Компиляция (в соответствии с девизо Дамаскина "Не люблю ничего
своего") на основе аристотелевской логики представляла основной метод
его работы. Он использовал и естественнонаучные представления древних,
но тщательно отобрал из них, как и из догматов своих предшественников-
богословов, лишь то, что ни ву коей мере не противоречило канонам
вселенских соборов.
В сущности творчество Дамаскина даже по средневековым меркам
лишено оригинальности. Его труды сыграли крупную роль в идейной борьбе
с иконоборчеством, но не потому, что содержали новые доводы в защиту
традиционных представлений и религиозных обрядов, а благодаря
устранению из церковных догматов противоречий, приведению их в
стройную систему.
Значительный шаг вперед в развитии богословской науки, в
разработке новых идей, касающихся проблем соотношения духа и материи,
выражения мысли и ее восприятия, отношения бога и человека, был сделан
во время ожесточенных споров между иконоборцами и иконопочитателями.
Но в целом вплоть до середины IX в. философы и богословы оставались в
кругу традиционных идей позднеантичного христианства.
Идейная борьба эпохи иконоборчества, принявшая острую
политическую форму, распространение павликанской ереси сделали
совершенно очевидной необходимость повышения образованности
духовенства и представителей высших слоев общества. В обстановке
общего подъема духовной культуры новое направление в научной и
философской мысли Византии обозначилось в творчестве патриарха Фотия,
сделавшего больше, чем кто-либо иной до него, для возрождения и
развития наук в империи. Фотий произвел новую оценку и отбор научных и
литературных трудов предшествующей эпохи и современности, основываясь
при этом не только на церковном вероучении, но и на соображениях
рационализма и практической пользы и стараясь посредством
естественнонаучных знаний объяснить причины природных явлений. Подъем
рационалистической мысли в эпоху Фотия, сопровождающийся новым
нарастанием интереса к античности, стал еще более ощутимым в XI-XIIвв.
Примечательно, однако, одновременно с этой тенденцией, как это весьма
часто бывало в Византии, разрабатывались и углублялись сугубо
мистические богословские теории. Одной из таких теорий, созданной на
рубеже X-XI вв. и не получившей широкого признания в XI-XII вв., была
определена крупная идейная и политическая роль в последующем : она
легла в основу могущественного течения в православной церкви в
XIV-XVI вв. - исихазма. Речь идет о мистике Симеона Нового Богослова,
развившего тезис о возможности для человека реального единения с
божеством, соединения чувственного и умственного (духовного) мира
путем мистического самосозерцания, глубокого смирения и "умной
молитвы".
Еще во времена Фотия ясно обнаружились противоречия в
интерпретации идеалистических концепций античности между приверженцами
Аристотеля и Платона. После эпохи длительного предпочтения,
отдававшегося византийскими теологами учению Аристотеля, с XI в. в
развитии философской мысли наметился поворот к платонизму и
неоплатонизму. Ярким представителем именно этого направления был
Михаил Пселл. При всем своем преклонении перед античными мыслителями и
при всей своей зависимости от цитируемых им положений классиков
древности Пселл оставался тем не менее весьма самобытным
("артистическим") философом, умея, как никто другой, соединять и
примирять тезисы античной философии и христианского спиритуализма,
подчинять ортодоксальной догматике даже таинственные прорицания
оккультных наук.
Однако, сколь ни осторожны и искусны были попытки интелектуальной
византийской элиты убереч и культивировать рационалистические элементы
античной науки, острое столкновение оказалось неизбежным: пример
тому - отлучение от церкви и осуждение ученика Пселла философа Иоанна
Итала. Идеи Платона были загнаны в жесткие рамки теологии.
Рационалистические тенденции в византийской философии воскреснут
теперь не скоро, лишь в обстановке нарастающего кризиса XIII-XV вв., в
особенности в условиях ожесточенной борьбы с мистиками-исихастами.
Общий упадок творческой активности в "темные века" с особой силой
отразился на состоянии византийской литературы. Вульгаризация,
отсутствие литературного вкуса, "темный" стиль, шаблонные
характеристики и ситуации - все это утвердилось надолго как
господствующие черты произведений литературы, созданных во второй
половине VII- первой половине IX столетия. Подражание античным
образцам уже не находило отзвука в обществе. Главным заказчиком и
ценителем литературного труда стало черное духовенство. Монахи были
сплошь и рядом и авторами житий. Агиография и литургическая поэзия
вышли на передний план. Проповедь аскетизма, смирения, надежд на чудо
и потусторонее воздаяние, воспевание религиозного подвига - главное
идейное содержание литературы этого рода.
Особых высот византийская агиография достигла в IX столетии. В
середине X в. около полутора сот наиболее популярных житий были
обработаны и переписаны видным хронистом Симеоном Метафрастом
(Логофетом). Упадок жанра обозначился в следующем, XI в.:вместо
наивных, но живых описаний стали господствовать сухая схема, шаблонные
образы, трафаретные сцены жизни святых.
Вместе с тем житиный жанр, неизменно пользовавшийся широчайшей
популярностью среди народных масс, оказывал заметное влияние на
развитие византийской литературы и в X и в XI вв. Вульгаризация
нередко сочеталась с яркой образностью, реалистичностью описаний,
жизненностью деталей, динамизмом сюжета. Среди героев житий нередко
оказывались неимущие и обиженные, которые совершая мученический подвиг
во славу бога, смело вступали в борьбу с сильными и богатыми, с
несправедливостью, неправдой и злом. Нота гуманизма и милосердия -
неотъемлемый элемент множества византийских житий.
Религиозная тематика доминировала в эту эпоху и в поэтических
произведениях. Часть их непосредственно относилась к литургической
поэзии (церковные песнопения, гимны), часть посвящалась, как и
агиография, прославлению религиозного подвига. Так, Федор Студит
стремился опоэтизировать монашеские идеалы и самый распорядок
монастырской жизни.
Возрождение литературной традиции, заключавшейся в ориентации на
шедевры античности и в их переосмыслении, особенно заметным стало в
XI-XII вв., что сказалось на выборе и сюжетов, и жанров, и
художественных форм. Как во времена античности, эпистолография,
изобиловавшая реминисценциями из древней греко-римской мифологии,
стала средтвом ярко эмоционального повествования, самовыражения
автора, поднимаясь до уровня изысканной прозы. Смело заимствуются в
этот период сюжеты и формы и восточной и западной литературы.
Осуществляются переводы и переработки с арабского и латыни. Появляются
опыты поэтических сочинений на народном, разговорном языке. Впервые за
всю историю Византии начиная с IV в. оформился и стал постепенно
расширяться с XII в. цикл народоязычной литературы. Обогащение
идейного и художественного содержания литературы за счет усиления
народной фольклорной традиции, героического эпоса наиболее наглядно
предстает в эпической поэме о Дигенисе Акрите, созданной на основе
цикла народных песен в X-XI вв. Фольклорные мотивы проникают и в
возродившийся в ту пору эллинистический любовно-приключенческий роман.
На второй период приходится также и расцвет византийской
эстетики. Развитие эстетической мысли в VIII-IX вв. было стимулировано
борьбой вокруг культовых изображений. Иконопочитателям пришлось
подытожить главные христианские концепции образа и на их основе
разработать терию соотношения образа и архетипа, прежде всего
применительно к изобразительному искусству. Были изучены функции
образа в духовной культуре прошлого, осуществлен сравнительный анализ
образов символических и миметических (подражательных), - по-новому
осмысленно отношение образа к слову, поставлена проблема приоритета
живописи в религиозной культуре.
Наиболее полное развитие получило в ту эпоху антикизируещее
направление эстетики, ориентировавшееся на античные критерии
прекрасного. Возрождался интерес к физической (телесной) красоте
человека; получала новую жизнь порицавшаяся религиозными ригористами
эстетика эротизма; вновь пользовалось особым вниманием светское
искусство. Новые импульсы обрела также теория символизма, особенно
концепция аллегории; стало цениться садово-парковое искусство;
возрождение коснулось и драматического искусства, омыслению которого
посвящались специальные труды.
В целом эстетическая мысль в Византии в VIII-XII вв. достигла,
пожалуй, высшей точки своего развития, оказывая сильной влияние на
художественную практику ряда других стран Европы и Азии.
Кризисные явления переходной эпохи в византийской культуре были
особенно затяжными в сфере изобразительного искусства VII-IX вв., на
судьбах которого сильнее, чем в других отраслях, сказалось
иконоборчество. Развитие наиболее массовых, религиозных видов
изобразительного искусства (иконописи и фресковой живописи)
возобновилось лишь после 843 г., т.е. после победы иконопочитания.
Особенность нового этапа состояла в том, что, с одной стороны, заметно
возросло воздействие античной традиции, а с другой - все более
устойчивые рамки приобретал вырабатывавшийся в ту эпоху
иконографический канон с его устойчивыми нормами, касавшимися выбора
сюжета, соотношения фигур, самых их поз, подбора красок, распределения
светотеней и т.п. Этому канону в последующем будут строго следовать
византийские художники. Создание живописного трафарета сопровождалось
усилением стилизации, призванной служить целям передачи через
зрительный образ не столько человеческого лика, сколько заключенной в
этом образе религиозной идеи.
Достигает в тот период нового расцвета искусство цветного
мозаичного изображения. В IX-XI вв. реставрировались и старые
памятники. Возобновлялись мозаики и в храме св. Софии. Появились новые
сюжеты, в которых находила отражение идея союза церкви с государством.
В IX-X вв. существенно обогатился и усложнился декор рукописей,
богаче и разнообразней стали книжные миниатюры и орнамент. Однако
| |
