|
Реферат: Отмена крепостного права в России (крестьянская реформа) (История)
Оренбургский Государственный университет
Транспортный факультет
Р Е Ф Е Р А Т
Тема: "Отмена крепостного права в России
(крестьянская реформа)"
Выполнил: студент 1 курса группы 98 ААХ-3
Лыжин Максим
Оренбург – 1999
Содержание
1. Предпосылки крестьянской реформы 1861 г. 3
2. Подготовка к реформе 8
3. Ход крестьянской реформы 12
3. Политические и социально-экономические последствия крестьянской реформы
17
Литература 20
1. Предпосылки крестьянской реформы 1861 г.
Вопрос об отмене крепостного права достаточно назрел к середине XIX
века как в силу моральных мотивов, так и по практическим соображениям. Еще
со времен императрицы Екатерины II владение душами составляло тяжелую
нравственную проблему для людей из русской интеллигенции. От царского
дворца, где Екатерина II, Александр I и Николай I "не забывали" трудной
задачи улучшения участи крестьян, до подцензурной публицистики, где от
Радищева и до Белинского господствовало отрицание крепостного права, вся
Россия понимала нравственную и политическую необходимость выхода из
крепостного порядка и уничтожения его злоупотреблением, обращавшим
крепостное право в открытое рабство.
Самые разномыслящие круги интеллигенции сходились в своем отношении к
крепостному порядку, и Чернышевский с большой выразительностью указывал на
это в печати, говоря, что между самыми различными направлениями русской
общественной мысли "согласие в сущности стремлений так сильно, что спор
возможен только об отвлеченных вопросах; как только речь переносится на
твердую почву действительности… тут нет разъединения между образованными
русскими людьми: все хотят одного и того же".
Если теоретическая мысль и моральное чувство объединяли русских людей
в одинаковом пожелании крестьянской реформы и отмены крепостного строя, то,
с другой стороны, практические, житейские условия указывали на естественное
вырождение старого крепостного порядка. Под влиянием государственного
роста, завоеваний XVIII века и успехов внешней торговли Россия первой
половины XIX века "разрывала с натуральным строем прежнего времени, в
котором обмен и обрабатывающая промышленность играли незначительную роль, и
быстро переходила к расширению обмена и к увеличению фабрично-заводского
производства" (Довнар-Запольский).
В XVIII в. мануфактурная промышленность России не уступала
западноевропейской. Однако к середине XIX в. возникло несоответствие между
масштабами территориальных владений империи Романовых и уровнем ее
экономического развития.. Экономическое банкротство феодального режима
стало очевидным. Производительные силы огромной страны были скованы
господством крепостничества.
Конфликт между производственными отношениями феодального способа
производства и развитием производительных сил обострялся. За первую
половину XIX в. Россия продвинулась вперед в экономическом отношении.
Расширились площади агрикультуры и масштабы колонизации (южных областей
Украины, Поволжья, Приуралья, Сибири), возросли товарооборот и объем
мануфактурного производства, начался промышленный переворот. Однако к
началу реформы 1861 г. разрыв в уровне промышленного развития России и
передовых стран Запада (Англия, Голландия, Франция) оказался большим, а
Крымская война 1853— 1856 гг. показала промышленную отсталость России.
Причины отставания очевидны. Крепостничество налагало отпечаток на все
стороны жизни страны. Сельское хозяйство было сковано крепостным режимом и
не могло развиваться. Разные формы крепостничества сохранились и в
промышленности, тормозили ее развитие.
В центрах крепостного хозяйства посевные площади оставались
неизменными на протяжении целых 60 лет. В 21 губернии нечерноземной полосы
посевы зерна увеличились с 17,9 до 23 млн. дес. в основном за счет прироста
крестьянской запашки. Экономическое банкротство феодального поместья
сказывалось в низкой урожайности.
Происходило оскудение дворянства. В 1858 г. удельный вес заложенных
имений достиг в Калужской губернии 93 %, Нижегородской—78 %, Московской—62
%. Выход из кризиса дворяне искали в углублении географического
размежевания барщины и оброка, но главным образом в общем их увеличении.
Вводили они и различные виды фабричного производства. Но введение новых
форм хозяйства далеко не всегда удавалось: помещичьи фабрики обычно не
выдерживали конкуренции с купеческими, более богатыми и технически
оснащенными.
Вся тяжесть усиленного землепашества и новых форм труда пало на
крепостное крестьянство и истощало его физические силы.
Происходили и другие изменения в формах и методах эксплуатации
крепостных. Увеличивалось число дворовых, которые работали на огородах,
ходили за скотом, занимались ремеслом, перевозили грузы. С конца XVIII в.
большое распространение получала месячина, при которой крестьяне
переводились на положение дворовых, однако использовались круглый год на
полевых работах, получая господские харчи (месячину).
Важнейшим проявлением кризиса крепостного сельского хозяйства явилась
социальная дифференциация в деревне: среди крестьян формировалась
зажиточная прослойка — «капиталистые крестьяне».
Перед реформой в помещичьих имениях нечерноземной полосы оброк
составлял 80 %. Помещики избегали расширять господскую запашку, гнали
крестьян на всякого рода промыслы. Создание прибавочного продукта все
больше переносилось за пределы феодального поместья. На оброке состояли все
удельные крестьяне.
Однако в поместьях черноземной полосы на долю оброчников перед
реформой 1861 г. приходилось только 28,8 % крепостных крестьян. В
Левобережной Украине оброчники составляли до 0,7%. За первую половину XIX
в. оброки увеличились в 2—3 раза.
Одновременно увеличивалась барщина, которая выходила за рамки трех
дней. Крепостным приходилось работать на господском поле целую неделю. Но
подневольный барщинный труд оказывался непригодным для улучшенных способов
производства: один из ученых хозяев того времени справедливо заметил, что
барщиной обычно называлось то, что "медленно, нерадиво, без всякой охоты
делается". Поэтому среди крепостных владельцев к середине XIX века выросло
разочарование в успехе их земельного и фабричного хозяйства и сознание
того, что они попали в кризис.
Недовольны положением дел были даже те помещики, которые в черноземной
полосе вели барщинным трудом примитивное полевое хозяйство. Плотное
крепостное население черноземного района, не уходившее в отхожие промыслы и
не имевшее кустарных, умножилось настолько, что не все могли быть
использованы на пашне. Некуда было девать рабочие руки. Это, естественно,
порождало мысль о необходимости коренных хозяйственных перемен и даже о
преимуществах наемного труда.
Затрудненность хозяйственной обстановки помещиков усложнялась их
долгами. По некоторым подсчетам, к середине XIX века в среднем
задолженность помещиков государству составляла более 69 рублей с души
крепостных, что составляло более 2/3 их средней стоимости. Столь огромная
задолженность была вызвана как тяжестями военного времени, так и
хозяйственными неудачами и неумением жить соответственно своим доходам.
Сознание хозяйственного кризиса угнетало помещиков; настроение
недовольной крепостной массы их пугало; недостаток денежных средств
приводил к мысли о несовершенствах и устарелости крепостного порядка. Даже
те помещики, которые не были захвачены высокой освободительной идеей,
думали, что скоро конец старого порядка, и не сомневались в том, что нужна
его реформа; они только боялись, что реформа окончательно их разорит.
Таким образом, к середине XIX века в стане ухудшились и обострились
крепостные отношения: у помещиков они возбуждали опасения за будущее, а у
крепостных – рост недовольства своим нищенским состоянием.
2. Подготовка к реформе
В начале своего царствования император Александр II заявил о том, что
будет продолжателем политических принципов императоров Александра I и
Николая I. Однако практика нового правительства показала существенные
отличия его приемов от предшествующего режима. Повеяло мягкостью и
терпимостью, характерными для нового монарха. Сняты были мелочные стеснения
с печати; университеты вздохнули свободнее; общество стало "бодрее духом";
говорили, что "государь хочет правды, просвещения, честности и свободного
голоса". Действительно, Александр, наученный горьким опытом
правительственного неустройства и бессилия в тяжелое время Крымской войны,
деятельно требовал правды и "откровенного изложения всех недостатков". Но
от него не исходило пока никаких определенных правительственных программ
или обещания реформ. Только после окончания войны в манифесте 19 марта 1856
г. о заключении мира была помещена знаменательная фраза относительно
России:
"Да утверждается и совершенствуется ея внутреннее благоустройство;
правда и милость да царствует в судах ея; да развивается повсюду и
с новой силой стремление к просвещению и всякой полезной
деятельности…"
Одновременно с этим манифестом, в том же марте 1856 г., государь,
принимая представителей московского дворянства в Москве, сказал им краткую,
но очень важную речь о крепостном праве. Он объяснил, что не имеет
намерения "сейчас" уничтожить крепостное право, но признал, что
существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным". Тогда
же он произнес свою знаменитую фразу:
"Лучше начать уничтожать крепостное право сверху, нежели
дождаться того времени, когда оно начнет само собой уничтожаться
снизу".
После этих мартовских заявлений уже не могло быть сомнения, что
император готов вступить на путь преобразований. И на первом месте среди
необходимых реформ стояло, конечно уничтожение крепостного права.
Сторонниками и сотрудниками Александра в деле освобождения крестьян
были великий князь Константин Николаевич, великая княгиня Елена Павловна,
министр внутренних дел граф Ланской и его помощники Н. А. Милютин
(последний был душою этого дела при прохождении его через разные
инстанции), Я. С. Соловьев, генерал граф Я. И. Ростовцев и представители
общественных кругов, как славянофилы, так и западники (Юрий Самарин, князь
Черкасский, В. Д. Кавелин.
Напротив, реакционные круги бюрократии и дворянства ("крепостники")
старались всячески затормозить и исказить дело крестьянского освобождения
(соглашаясь, в крайнем случае, на освобождение крестьян без земли).
В начале 1857 г. был учрежден Секретный комитет для подготовки
реформы. Комитет предположил совершить освобождение крестьян постепенно,
без крутых и резких поворотов. Но это не соответствовало намерениям
Александра Николаевича, который хотел скорого и определенного решения
крестьянского вопроса. Поэтому, когда в комитет поступило заявление дворян
литовских губерний (Виленской, Ковенской и Гродненской) о желании их
освободить своих крестьян без земли, то в рескрипте на имя виленского
генерал-губернатора Назимова в ноябре 1857 г. государь объявил о том, что
крестьянская реформа должна быть осуществлена в ближайшем будущем.
Дворянам было предложено организовать по губерниям губернские комитеты
для обсуждения условий освобождения крестьян и для выработки "положений" об
устройстве крестьянского быта. Секретный комитет был переименован в Главный
комитет по крестьянскому делу и стал главным органом в деле подготовки
реформы.
Сообщение о начале крестьянской реформы вызвало взрыв энтузиазма в
русском обществе, и даже эмигрант-революционер Герцен, издававший в Лондоне
журнал "Колокол" для нелегального распространения в России, приветствовал
царя-освободителя восторженной статьей.
Так как проекты губернских комитетов во многом отличались между собой,
то для их рассмотрения и согласования была организована при Главном
комитете особая редакционная комиссия под председательством Я. И.
Ростовцева (1859). Комиссия эта по ходу дела была разделена на четыре
отделения или четыре редакционные комиссии, которые должны были на
основании проектов, составленных губернскими комитетами, составить общие
проекты "положений" о новом устройстве крестьянского сословия (причем
комиссии вносили в дворянские проекты существенные поправки в пользу
крестьян).
В конце 1860 г. редакционные комиссии закончили составление
"положений", которые были затем рассмотрены Главным комитетом по
крестьянскому делу.
Главный комитет под председательством великого князя Константина
Николаевича рассмотрел выработанный комиссиями проект положения об
освобождении крестьян и придал ему окончательную форму. После этого в
начале 1861 г. проект был внесен в Государственный совет.
Государь заявил, что он "желает, требует и повелевает", чтобы дело
крестьянской реформы было окончено в кратчайший срок.
Александр лично открыл занятия Государственного совета по
крестьянскому делу и в замечательной по твердости и силе речи указал
Совету, что уничтожение крепостного права "есть его прямая воля". Во
исполнение этой воли Совет рассмотрел и одобрил проект закона об
освобождении крестьян.
В годовщину своего вступления на престол, 19 февраля 1861 г.,
император Александр II подписал знаменитый манифест об отмене крепостного
права и утвердил "Положения о крестьянах, вышедших из крепостной
зависимости". 5 марта "воля" была обнародована.
3. Ход крестьянской реформы
"Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости"
постановляло: "Крепостное право на крестьян, водворенных в помещичьих
имениях, и на дворовых людей отменяется навсегда" и им предоставляются
"права свободных сельских обывателей" безо всякого выкупа в пользу
помещиков.
Государственная власть не видела в этом никакого нарушения прав
помещиков. В своей речи Государственному совету император Александр
указывал на то, что крепостное право в Росси имело государственный
характер: "Право это установлено самодержавной властью, и только
самодержавная власть может уничтожить его".
В то же время земля, на которой жили и работали крестьяне, была
признана собственностью помещиков. Крестьяне освобождались с тем, что
помещики предоставят им в пользование их усадебную оседлость и некоторое
количество полевой земли и других угодий (полевой надел). Но крестьяне за
усадьбу и полевые наделы должны были отбывать в пользу помещиков повинности
деньгами или работой.
По закону крестьяне получили право выкупить у помещиков свои усадьбы
и, сверх того, могли по соглашению с помещиками приобрести у них в
собственность полевые наделы. Пока крестьяне пользовались наделами, не
выкупив их, они находились в зависимости от помещиков и назывались временно-
обязанными крестьянами. Когда же выкуп был произведен, крестьяне получали
полную самостоятельность и становились крестьянами-собственниками.
Выкуп производился по заключении соответствующих договоров ("уставных
грамот"), при этом казна уплачивала помещикам (процентными бумагами)
стоимость их земель, отошедших под крестьянские наделы. После этого
крестьяне должны были в течение 49 лет погасить свой долг государству
ежегодными взносами "выкупных платежей" (в размере 6 % с выкупной ссуды).
Крестьянские надельные земли не были собственностью отдельных крестьян
или крестьянских "дворов" (семейств). Они передавались во владение
крестьянским обществам, в которые соединялись по месту жительства вышедшие
из крепостной зависимости крестьяне. Общества "уравнительно" распределяли
полевые земли между своими членами и сообща пользовались общими угодьями
(пастбищами, сенокосами и др.). Выкупные платежи и все подати
(государственные, земские и мирские) крестьяне платили сообща, миром,
который был связан "круговою порукою", т.е. коллективной ответственностью,
и потому должен был платить подати за своих неисправных или несостоятельных
членов. Поэтому каждый крестьянин был "приписан" к своему обществу и без
согласия "мира" не мог из него выйти.
Органом крестьянского мира был сельский сход, в котором участвовали
все крестьяне-домохозяева и который в своих внутренних делах имел широкую
компетенцию. Сельский сход выбирал сельского старосту, а также
уполномоченных (по одному от каждых 10 дворов), которые образовывали
волостной сход, выбиравший волостного старшину, и состав волостного суда –
от 4 до 12 судей, из коих не менее трех должны были присутствовать в
судебных заседаниях.
Одним из самых трудных и сложных вопросов в деле крестьянской реформы
было определение размеров крестьянского полевого надела. Земледелие не
везде было главным занятием крестьян. Только в южном черноземном районе
крестьяне усиленно пахали и на себя, и на помещиков, отбывая на барском
поле тяжелую "барщину". В центральных же областях, где земледелие не было
прибыльно, крестьяне чаще "ходили на оброке", т.е. занимались промыслами на
стороне и вместо барщинного труда платили ежегодно помещикам условленную
сумму – оброк.
На юге помещику было выгодно отпустить крестьян на волю без земли, а
землю удержать за собой, потому что именно земля там и представляла главную
ценность. На севере же помещикам была невыгодна потеря крестьянского
оброка, а не земли. Поэтому одни помещики старались по возможности
уменьшить крестьянские земельные наделы, а другие были к этому равнодушны.
С другой стороны, в южных губерниях пахотной земли было много, и
поэтому крестьяне пользовались землей без стеснения. В центре же
государства при большом росте населения сильно чувствовалось малоземелье.
Под влиянием столь разнообразных местных условий и приходилось
определять размеры крестьянского полевого надела особо для каждой "полосы"
государства (нечерноземной, черноземной и степной) и для отдельных губерний
и даже уездов. Размеры наделов определялись от 1 до 12 десятин на "душу",
т.е. на лицо, записанное в крестьянах за помещиком по ревизии. Средний
размер "душевого" надела помещичьих крестьян составлял 3,3 десятины. В
общем, во владение крестьян поступили те земли, которые они обрабатывали
при крепостном праве, и лишь в некоторых (многоземельных) губерниях
крестьянские наделы были несколько уменьшены (так называемые "отрезки").
Дворовые люди, находившиеся в личном услужении помещикам и не пахавшие
земли, освобождались без земельного надела, и по прошествии двух лет
временно-обязанного состояния под властью помещиков могли приписаться к
какому-нибудь сельскому или городскому обществу.
В 1863 г. основные положения крестьянской реформы были распространены
на "удельных крестьян", а в 1866 г. – на крестьян государственных,
составлявших около 10 млн. душ мужского пола, т.е. около половины всего
крестьянского населения России. Последние должны были вносить выкупные
платежи за свои земельные наделы в казну.
Земельное обеспечение удельных и государственных крестьян было
значительно лучше, чем у бывших помещичьих крестьян: средний размер надела
на душу мужского пола составлял у крестьян удельных 4,8 десятины, у
государственных – около 6 десятин.
Порядок осуществления крестьянской реформы требовал соглашения между
помещиками и их крестьянами как о размерах надела, так и о всяких
обязательных отношениях крестьян к их бывшим господам. Это соглашение
надлежало изложить в "уставной грамоте" в течение одного года со дня
освобождения.
Конечно, нельзя было надеяться, что помещики и крестьяне сами сумеют
достичь мирного и справедливого конца своих отношений. Поэтому для разбора
могущих возникнуть недоразумений, споров и жалоб была учреждена должность
мировых посредников, избираемых из местных дворян. Мировые посредники
должны были следить за правильностью и справедливостью сделок помещиков с
их крестьянами, выходящими на волю. Они утверждали уставные грамоты. Они
наблюдали за ходом крестьянского самоуправления в сельских обществах и
волостях. О важнейших и сомнительных делах посредники докладывали уездному
мировому съезду, состоявшему из мировых посредников всего уезда. Общее же
руководство делом крестьянской реформы по губерниям было возложено на
губернские по крестьянским делам присутствия. Эти присутствия действовали
под председательством губернатора и состояли из важнейших чинов губернии и
представителей местного дворянства.
Так было совершено великое дело отмены крепостного права. Освобождение
крестьян существенно изменило все основы русского государственного и
общественного быта. Оно создало в центральных и южных областях России новый
многолюдный (21-22 млн.) общественный класс. Прежде для управления им
довольствовались помещичьей вотчинной властью. Теперь же управлять им
должно было государство. Старые екатерининские учреждения, установившие в
уездах дворянское самоуправление, уже не годились для нового, состоявшего
из различных сословий, уездного населения. Необходимо было заново создать
местную администрацию и суд. Крестьянская реформа, таким образом, неизбежно
вела к другим преобразованиям.
3. Политические и социально-экономические последствия
крестьянской реформы
Опубликование "положений" о новом устройстве крестьян вызвало полное
разочарование в радикальных кругах. "Колокол" Герцена в статьях Огарева
провозгласил, что крепостное право в действительности вовсе не отменено и
что "народ царем обманут".
С другой стороны, сами крестьяне ожидали полной воли и были недовольны
переходным состоянием "временно обязанных". В некоторых местах произошли
волнения, ибо крестьяне думали, что господа спрятали настоящую царскую волю
и предлагают им какую-то подложную. В с. Бездна Казанской губернии дошло до
того, что войска стреляли в толпу крестьян, причем было свыше 100 человек
убитых и раненых.
Весть о бездненском усмирении произвело удручающее впечатление в
обществе и вызвало ряд антиправительственных демонстраций. Осенью 1861 г.
происходили серьезные студенческие волнения в Петербурге, в Москве, в
Казани, в Киеве, и в этом же году появились первые нелегально изданные
революционные прокламации "Великорусс", "К молодому поколению" и др. В
стране резко активизировалось революционное движение.
Что касается процесса изменения социально-экономической структуры
деревни, то сами крестьяне назвали его «раскрестьяниванием». Эволюция
крестьянского хозяйства в пореформенный период представляла собой
относительное обнищание крестьянства, его поляризацию, выделение из среды
крестьянства новых классов - сельской буржуазии и сельского пролетариата.
Беднейшие и середняцкие хозяйства не имели возможности приобретать
новые сельскохозяйственные орудия, осуществлять какие-либо агротехнические
мероприятия. Основным орудием в крестьянском хозяйстве оставалась соха (еще
в 1910 году в России сохи составляли 43 % всех орудий пахоты).
В конце 80-х - начале 90-х годов сельской буржуазии принадлежало в
различных губерниях России от 34 до 50 % всей крестьянской земли -
надельной, купчей, арендной - и от 38 до 62 % рабочего скота, а сельской
бедноте (около 50 % всех крестьянских дворов) - лишь от 18 до 32 % земли и
от 10 до 30 % рабочего скота. Промежуточным звеном были середняки, на долю
которых приходилось около 30 % крестьянских дворов.
Эволюция помещичьего хозяйства состояла во все большей интенсификации
земледелия на базе широкого использования наемного труда, применения
сельскохозяйственных машин.
Пореформенное помещичье хозяйство, переходное по своему социально-
экономическому содержанию, сводилось к двум основным системам: отработочной
и капиталистической. Отработочная система состояла в том, что страдавшие от
малоземелья крестьяне вынуждены были арендовать землю у своих бывших
владельцев и за это обрабатывать землю своим инвентарем ту часть земли,
которая оставалась у помещика. Эта система господствовала в губерниях
Черноземного Центра и Среднего Поволжья.
Капиталистическая система, при которой обработка помещичьей земли
производилась вольнонаемными рабочими с применением машин и минеральных
удобрений, преобладала в Прибалтике, на Правобережной Украине, в Новороссии
и на Северном Кавказе. Батраки рекрутировались из беднейших крестьян,
которые продавали или бросали свои мизерные наделы и уходили на заработки.
Число батраков в 1890 году достигало 3,5 млн. человек (около 20% всего
мужского населения рабочего возраста).
Процесс развития капитализма в сельском хозяйстве России вел ко все
большему распространению капиталистической системы помещичьих хозяйств и
вытеснению отработочной. При этом земля разорившихся помещиков сплошь и
рядом попадала в руки наиболее крупных дворян, а также купцов и сельской
буржуазии.
Литература
1. История России с древнейших времен до второй половины XIX века. Курс
лекций / Под ред. проф. Б. В. Личмана. Екатеринбург: Урал. гос. техн. ун-
т. 1994 – 304 с.
1. Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций в 3 кн. Кн. 3.
Переиздание – М.: Мысль, 1997. – 584 с.
1. Пушкарев С. Г. Обзор русской истории. – Ставрополь: Кавказский край,
1993. – 416 с.
1. Платонов С. Ф. Лекции по русской истории. – Петрозаводск: АО «Фолиум»,
1996. – 838 с.
2. Чунтулов В. Т. и др. Экономическая история СССР. М.: Высш. шк. 1987. С.
72-75, 93-95.
Реферат на тему: Отношение к викингам в Западной и Восточной Европе
Тема: «Отношение к викингам в Западной и Восточной Европе»
Вступление.
Впервые о проблеме отношения к викингам в Западной и Восточной Европе я
узнал на лекциях по истории России – речь шла о нормандской теории и о
степени влияния норманнов в Европе, и, в частности, на Руси. В лекции
говорилось о том, что в Европе норманны – это худшее из зол, тогда как на
Руси – варяги скорее союзник, чем враг. Для самих викингов Западная Европа
– это те, кого надо грабить, Восточная же – дружественное население. Таким
образом, цель моей работы или доказать вышенаписанное, или опровергнуть, а
также постараться объяснить то или иное отношение к викингам.
Источники:
1) Источники, показывающее отношение западноевропейцев к викингам:
А) Картулярий аббатства св. Петра Шартского
Б) молитвы
2) Источники, показывающее отношение на Руси к викингам:
А) «Повесть временных лет»
Б) Данные археологии
В) Рунические надписи
Исследования:
Конкретно работы какого-либо историка прямо пишущего об отношении к
викингам я не нашел. Косвенно этой тематики коснулась Е. А. Мельникова в
своей работе «Рунические надписи» (в основном это касалось отношения
викингов к Руси, отчасти Руси к викингам), а также в своей статье «Тени
забытых предков» в журнале «Родина». Об отношении в Западной Европе к
норманнам упомянул А.Я. Гуревич в своей работе «Походы викингов», но много
внимания он этому не уделял. Вопросу взаимовлиянию друг на друга Руси и
Скандинавии посвящено достаточно много работ советских и зарубежных
историков (в основном это споры «норманистов» и «антинорманистов»). Очень
мало работ зарубежных авторов, посвященных взаимодействию западной Европы и
норманнов – работы на эту тематику в принципе были в каталогах
Исторической библиотеки, но они были на иностранных языках.
Отношение к викингам в Западной и Восточной Европе на основе источников.
Отношение к викингам в Западной Европе.
Судьбы викингов и Европы были тесно связаны на протяжении всего раннего
средневековья. Во Франкии их называли норманнами, в Англии датчанами,
независимо от того, из Дании или Норвегии приплывали они, в Ирландии фин-
галлам («светлые чужеземцы» — норвежцы) и дуб-галлам («темные чужеземцы» —
датчане), в Германии аскеманнам. Так как же европейцы относились к своим
не очень дружелюбным соседям.
Для начала обратимся к молитвам, звучавшим в соборах и монастырях Европы в
IX-X веках. Одними из наиболее часто встречающихся в источниках молитв,
были молитвы следующего типа: «Боже, избави от неистовства норманнов!» или
«Избави нас, Боже, от дьявола и от норманнов» (вариант – «Избави нас,
Боже, от чумы и от норманнов»). Уже на основании этих 2-х молитв можно
сделать некоторые выводы об отношении западноевропейцев к викингам:
1) Чудовищный страх перед ними – они ставятся в один ряд с самым страшным,
что может быть для христианина – с дьяволом. Норманны приравниваются к
стихийному бедствию (сравнение с чумой).
2) Вместе с тем норманны воспринимаются как божья кара, т.к. все что
делается - делается по воле божьей, и у него же надо просить избавления
от напасти.
Подтверждение первому выводу находим в «Англосаксонской хронике»,
сообщающей о нападении язычников на «божью церковь в Линдисфарне, которую
они диким образом разрушили, прибегнув к грабежу и убийству». В ней викинги
изображены как одно из многих стихийных бедствий наряду с предшествующим
нашествию ураганам, необычайным молниям, полетам огнедышащих драконов и
голодом. Подтверждение 2-му выводу находим у Алкуина, одного из виднейших
представителей «каролингского возрождения». Узнав о гибели монастыря в
Алкуин усмотрел в ней божью кару за грехи жителей Нортумбрии, среди
которых, по его словам, одни погрязли в излишествах, а другие умирают от
голода и холода, в то время как правители ведут неправедную жизнь и следят
за своей прической и бородой больше, чем за соблюдением справедливости в
стране. В нападении язычников Алкуин видел предзнаменование новых бедствий,
напоминающих времена завоевания бриттов саксами. Он приводил прорицание
библейского пророка Иеремии: «От севера откроется бедствие на всех
обитателей сей земли».
Теперь обратимся к документам. Для примера возьмем картулярий аббатства
св. Петра Шартского, в котором говорится о его разорении викингами в 858
г.: «Но вот в одно время приплывший из-за моря на кораблях с птичьими
клювами языческий народ всю почти Нейстрию жестоко и хищнически обнаженным
мечом опустошил, некие святые места разорил и всепожирающему пламени
предал, города захвативши, совершенно с землею сравнял, христиан же либо …
железом истребил, либо захваченных в плен предал в вечное рабство. До того
дошло неистовство этих язычников, что на веслах поднялись они по Сене реке,
опустошивши окрестности и подошедши к городу Шартру, всю округу по которой
прошли разорили и обезлюдили.…Все его население подверглось поголовному
истреблению.…Тогда же вышеназванный монастырь, оскверненный врагами, предан
был пламени». Можно выделить следующие моменты:
1) То, что пришельцы – варвары – «приплывши на кораблях с птичьими
клювами»
2) Жестокость нападавших – «языческий народ и всю почти Нейстрию жестоко
и хищнически опустошил…»; «население подверглось поголовному
истреблению»
3) Пришельцы чужды всякой святости – «некие святые места разорил»;
«монастырь…предан был пламени»
Таким образом, из вышенаписанного можно сделать вывод, что население
западной Европы представляло себе викингов как варваров, жестоких и
алчных убийц и грабителей, чуждых христианству и милосердию. Очевиден,
также, страх перед ними.
2. Отношение к викингам в Восточной Европе (на Руси)
Контакты викингов с Русью были не менее тесными, но несколько другого
рода. Во-первых, если в экспансии в западную Европу участвовали в основном
норвежцы и датчане, то на Руси действовали выходцы из Швеции, и, особенно,
из ее средней части. Во-вторых, геополитическая среда в Восточной Европе
координально отличалась от западноевропейской. В западной Европе викинги
имели дело уже со сложившимися государствами, в то время как в восточной
активно шел процесс образования государств. Т. о., как замечают многие
исследователи (Мельникова Е.А, Рыдзевская Е.А.), викинги и племена
восточной Европы (прежде всего славяне) стояли на одной ступени развития.
В связи с отсутствием у славян письменности (черты и резы – не в счет), в
источниках нет точных описания набегов варягов, в отличии от источников
Западной Европы, но, видимо, такие нападения были.
Перейдем непосредственно к источникам.
I. «Повесть временных лет» (далее «ПВЛ»).
В «ПВЛ» достаточно много упоминаний о варягах, которые можно разделить на
несколько видов:
1) Образ варяга-наемника:
А) «В лето 6415. Иде Олегъ на Грекы…; поя же множество Варягъ и Словенъ…»
– упоминание варягов в войске Олега.
Б) «В лето 6452. Игорь же совокупивъ вои многи, Варяги, Русь, и Поляны…»
– упоминание варягов в войске Игоря
В) «В лето 6488. Приде Володимиръ съ Варяги Ноугороду…» и в то же лето
«Поиде же Ярополкъ, и рече ему Варяжько: «не ходи княже, убъють тя…»» –
упоминание варяг в дружине Владимира и наличие какого-то «варяжьки» рядом
с Ярополком (видимо дружинника)
Г) «В лето 6488….и реша Варязи: «сольстиль еси нам, да покажи ны путь въ
Греки». Онъ же рече имъ: «идете». – варяги просят у Владимира, чтобы он
отпустил их к греческому императору, и он отпускает их.
Таким образом, варяги принимали участие во всех крупных походах русских
князей, из чего можно сделать по крайней мере 2 вывода:
( русские князь часто обращались за помощью к варягам и, следовательно,
у них не было представления о варягах как о жестоких и алчных убийцах и
грабителях, с которыми не может быть никаких соглашений.
( в свою очередь варяги часто соглашались служить русскому князю,
следовательно, это было достаточно выгодно, возможно, даже выгоднее
чистого грабежа (учтем, что участие в походе князя – это также и грабеж
захваченных городов и территорий).
2) Варяги в роли послов:
А) «Въ лето 6420. Посла мужи свои Олегъ построити мира и положите рядъ
межю Русью и Грекы, глаголя:«…Мы отъ рода Рускаго, Карлы, Инегердъ,
Фарлофъ, Веремудъ, Рулавъ, Гуды, Руалдъ, Карнъ, Фрелавъ, Руаръ, Актеву,
Труанъ, Лидулъ, Фостъ, Стемидъ, иже послани отъ Олга, великого князя
Рускаго…» – послы от русского князя к базилевсу ромеев – варяги
Б) «В лето 6453. Посла Игорь муже своя къ Роману…«Мы отъ рода съли и
гостье, Иворъ солъ Игоревъ, великаго князя Рускаго, и объчии сли:
Вуефастъ Святославль, сына Игореви, Искусееви Ольги княгини, Слуды
Игоревъ, нети Игоревъ, Улебъ Володиславль, Каницаръ Передъславинъ,
Шихъбернъ Сфанъдръ жены Улебле, Прасьтень Туръдуви, Либиаръ Фастовъ,
ГримЪ Сфирьковъ, Прастенъ Акунь, нети Игоревъ, Кары Тудковъ, Каршевъ
Тудоровъ, Егри Евлисковъ, Воистъ ВоиковЪ, Истръ Аминодовъ, Прастенъ
Берновъ, Ятвягъ Гунаревъ, Шибридъ Алданъ, Колъ КлеаковЪ, Стегги Етоновъ,
Сфирка...Алвадъ ГудовЪ, Фудри Туадовъ, Мутуръ Утинъ, купецъ Адунь,
Адулбъ, Иггивладъ, Олебъ, Фрутанъ Гомолъ, Куци, Емигъ,
Туръбидъ,Фуръбернъ, Моны, Руалдъ, Свень, Стиръ, Алданъ, Тиленъ,
Апубьксарь, Вузлевъ, Синко, Боричь послании отъ Игоря, великого князя
Рускаго, и отъ всякоя княжья и отъ всехъ людий Руския земля.» – по
подсчетам Мельниковой Е.А. в договоре Игоря с Византией 944 года (текст
которого из «ПВЛ» был приведен выше) из 76 имен 56 – скандинавские.
Из того, что варяги достаточно часто выступали в роли послов от русских
князей следует, что последние им доверяли. Можно ли доверять людям,
которых боишься больше всего на свете? Вряд ли.
3) Варягов, исполняющих административные функции:
«В лето 6488….» варяги просили Владимира отпустить их на службу к
ромеям, он согласился «И избра отъ нихъ мужи добры, смыслены и храбры, и
раздал имЪ грады; прочие же идоша Царюграду въ Греки.» – Владимир
передает в управление варягам славянские города, т.е. дает им право сбора
дани.
Передача сбора дани (ранней формы налога) в руки варяга подразумевает
доверие к нему.
4) Варяги-христиане:
«В лето 6491. …» Владимир ходил в поход на ятвягов, и в честь удачного
возвращения было решено принести в жертву богам человека. Человека
определяли жребием. Далее рассказ о варяге «держаше веру христианску», у
которого был «сынъ красенъ лицомъ и душею», на которого пал жребий «по
зависти дьяволи». Варяг отказывается принести сына в жертву языческим
богам, остается до конца верен христианству (причем подчеркивается его
стойкость) и, в конце концов, и отца и сына убивают. В последствии на том
месте, где они были убиты воздвигли Десятинную церковь.
В этом отрывке прославляется стойкость варягов, подчеркивается красота
сына варяга, они представлены как первые мученики за христианскую веру.
Мучеников за веру (верных христиан) как в Европе, так и на Руси почитали
и уважали, и уж точно такие люди не могли быть представляемы как чуждые
христианству и милосердию.
5) Упоминания в «ПВЛ» о дани, даваемой варягам:
А) «Въ лето 6367. Имаху дань Варяз изъ заморья на Чюди и на Словенехъ, на
Мери, и …»
Б) «Въ лето 6390. …Се же Олегъ нача городы ставити, и устави дани даяти
отъ Словеномъ, Кривичемъ и Мери, и устави Варягомъ дань даяти отъ
Новагорода гривенъ 300 на лето, мира деля, еже до смерти Ярославле даяше
Варягомъ»
Т.о. с одной стороны варяги принимают участие в русских походах, они
играют некоторую роль в управлении, но в это же время им уплачивается
дань.
Вывод по «ПВЛ»: прослеживается достаточно дружественное отношение
летописца к варягам, складывается такое впечатление как будто варяги были
«свои» для него.
Общий вывод: отношение к викингам в Западной и Восточной Европе различны,
если обрисовать его в 2-х словах, то в Западной Европе это страх перед
ними, на Руси же викинги это «свои».
II. Причины разного отношения к викингам в Западной и Восточной Европе
1) Причины негативного отношения к викингам в Западной Европе.
Причины, способствующие складыванию восприятия викингов в Западной Европе
как врагов, на мой взгляд, достаточно ясны:
А) Начиная с 40-х годов IX века, набеги норманнов становятся
регулярными: 841 – взятие Руана, 842 – набег на Квентовик, 843 – Нант, 845
– Париж и Гамбург, с 865 – начинается массовое вторжение датчан в Англию. В
X веке ситуация не улучшается, о масштабах украденных сумм говорят
следующие цифры – договор заключенный англичанами с норманнами после
проигранной в 991 году битве при Мэлдоне предусматривал выплату скандинавам
22 тысяч фунтов золота и серебра, в 994 году король Этельред II откупился
от объединенного войска норвежцев и датчан заплатив 16 тысяч фунтов
серебра, в 1002-м году викинги получили 24 тысячи фунтов, в 1006 – 36
тысяч, в 1012 – 48 тысяч фунтов серебра. Викинги были хорошо вооруженными
сильными и умелыми воинами, отлично обращающиеся с оружием, плюс опытные
мореходы на маневренных и быстроходных кораблях. Они сравнительно легко
побеждали даже превосходящие по численности войска европейцев. Удрученные
постоянными неудачами, пораженные легкостью, с которой викинги добивались
своих целей, население Европы потеряло надежду на то, что викингов можно
одолеть, и впадало в панический страх при первом же появлении кораблей
норманнов, пытаясь спастись бегством, даже не пробуя сопротивляться.
Подтверждение этому находим в книге Гуревича, где он приводит такие слова
хрониста: «…Все обращалось в бегство, и редко кто говорил: Остановись,
окажи сопротивление, защищай свою родину, собственных детей и народ! Не
сознавая смысла происходящего и в постоянных раздорах между собой,
откупались все деньгами там, где нужно было для защиты применить оружие, и
так предавали дело Божие».
Б) В Европе в это время развивалось христианство. Оно все более глубоко
проникало в сознание средневекового человека, и десять заповедей не были
для него пустым звуком. Жестокость викингов, их обжорство (изголодавшись в
суровой Скандинавии, они набрасывались на все съестное), многоженство,
варварские обычаи (например, разрешенное детоубийство) все это не
сочеталось с христианскими нормами и правилами. Поэтому европейцы и
воспринимали скандинавов как варваров и дикарей, чуждых всякого милосердия.
2) Причины дружественного отношения к викингам в Восточной Европе (на
Руси):
Причина дружественного отношения летописца к варягам в том, что варяги
захватили власть над славянскими племенами – т.е. поток переселенцев из
Швеции создал область на севере восточной Европы с достаточно большим
процентным содержанием скандинавского населения. Викинги заставили платить
дань себе местные разрозненные племена славян и финно-угоров – вот 1-й
центр образования русского государства. Затем были подчинены племена вдоль
торгового пути «из варяг в греки» - поляне – 2-ой центр образование
русского государства. Варяги (а вернее часть их называемая «русь»)
составили господствующий класс нового государства – Киевской Руси, поэтому
первые русские князья явно скандинавского происхождения. Затем варяжский
элемент был ассимилирован славянским. Т. е. произошло что-то похожее на
историю Болгарии – тот же пришлый элемент (кочевники болгары – отличные
воины), так же они составили на короткий период времени господствующий
класс и так же через некоторое время были ассимилированы южными славянами,
передав новому государству свое имя – Болгария. В результате и там и там –
сильное военное государство. Т.о. Киевская Русь – результат симбиоза 2-х
элементов – варяжского и славянского.
Доказательства:
1) На основе «ПВЛ»
А) Запись под 6488 годом. Владимир доверяет сбор дани и управление
градами не чужеземцам (что достаточно странно), а своим соотечествиникам,
естественно не доверяя местному захваченному населению.
Б) О варягах-послах. В договоре Олега с Византией 2 важнейших пункта –
выплата дани (что напоминает откупы, дававшиеся викингам в Западной
Европе) и льготы русским купцам. По данным Мельниковой Е.А. из 26 купцов,
выступавших в качестве свидетелей, 21 были скандинавы. Зачем им заботиться
об интересах русских купцов? Если же русские – это разновидность варяжских
(на раннем этапе русского государства), то как в Константинополе можно
отличить русского купца из Киева, ничем не отличающегося по виду от
скандинава? Это сделать нельзя. Следовательно, скандинавские купцы
заботились о своих интересах, что естественно.
В) Запись под 6477 годом. Святослав пишет матери Ольге, что не люб ему
Киев, а нравится Переславль, так как туда свозятся все лучшее из разных
концов земли. В частности из «Руси же скора и воскъ, медъ и челядь». Челядь
это рабы, кто эти рабы из Руси? Это славяне.
Известно, также, что варяжские купцы продавали в Арабии северных рабов, что
было очень выгодно. Купцы плыли по Волге, через Каспий. Вряд ли они везли
франков и других германцев. Гораздо ближе славяне.
Г) Запись под 6453 годом. Когда перечисляются племена, участвовавшие в
походе Игоря на Византию, говорится «совкупивъ вои многи, Варяги, Русь, и
Поляны, Словени, и Кривичи, и Теверьце…». Русь это и не варяги, и не
поляне, и не словени. Возможно, «Русь» - это потомки первых переселенцев в
восточную Европу (тем более что у Олега упоминания в войске «руси» нет,
возможно, потому, что сыновья варягов пришедших с Рюриком еще слишком малы
для войны).
2) Данные лингвистики
А) Мельникова Е.А. в работе «Рунические надписи» пишет о том, что в
рунических надписях (на территории не только Руси, но и Скандинавии) много
топонимов и этнонимов, связанных с Восточной Европой (около 20), в то время
как западно- и южно-европейских практически нет.
Б) Константин VII Багрянородный в своем трактате «Об управлении империей»
приводит параллельный список скандинавских и славянских названий
Днепровских порогов, не содержащих сколько-нибудь существенных искажений
исходных слов, следовательно, информатор Константина владел одинаково
хорошо и древнешведским и славянским. Может, это потому, что знать
Киевской Руси была двуязычна?
В) В соборе св. Софии в Новгороде имеются два графити, датируемые второй
половиной XI века (около 1137 года). Они процарапаны лицами имеющими
скандинавские имена Геребен и Фарьман, но пишут кириллицей, причем нет
сомнения, что русский их родной, следовательно к середине XI века произошло
вытеснение древнескандинавского и переход на древнерусский – процесс
ассимиляции в действии.
Но, видимо еще какое-то время сохранялась и руническая письменность. Пример
- рунические находки 1115 –1130 годов из города Звенигорода Галицкого. В
надписи употреблена руна «g», которая вышла из употребления в Скандинавии к
концу XI века. Следовательно, у написавшего не было контактов со
Скандинавии уже достаточно долгое время, но сами он потомок выходцев из
Скандинавии. Видимо, это переселенцы.
Т.о. видно, что в культуре Восточной Европы присутствует значительный
элемент скандинавского языка, который сходит на нет приблизительно к концу
XI века.
3) Этническая принадлежность первых русских князей
Большинство современных историков признают скандинавское происхождение
первых русских князей. Даже безусловный “антинорманнист” Б.А. Рыбаков
допускает возможность отождествления летописного Рюрика с Рюриком
Ютландским, известным по западноевропейским источникам. О том, что первые
русские князья скандинавы по происхождению вскользь упоминает Мельникова
Е.А. Император Никифор описывает Святослава как человека с длинным чубом –
это характерная прическа варягов. Но, если признать варяжское происхождение
князей, то надо признать и то, что их окружение тоже было в основном
варяжское (плюс выходцы из местной знати). Т.о. правящая верхушка большей
частью скандинавская, что неплохо сочетается с гипотезой о завоевании.
4) Данные археологии
В Западной Европе находок, связанных с норманнами совсем немного (исключая
Ирландию и Англию), на Руси же огромное количество. Шведский археолог
Ингмар Янссон подсчитал соотношение находок характерных скандинавских
женских украшений в одной из археологических памятников под Ярославлем и в
могильнике «эпохи викингов» в средней Швеции – Бирни (располагается на
одном из островов озера Меларен, близ Стогольма). Он делает вывод – процент
скандинавских украшений примерно равный. Он также сопоставляет количество
находок скандинавского происхождения на поселении Бирни и на Рюриковом
городище – примерно одинаково.
На территории Руси было найдено множество овальных фибул (женских) – они
служат для крепления сарафана. Сарафаны носили скандинавские женщины,
славянские носили рубаху и юбку. В кургане «Черная могила» под Черниговом
был найден идол – изображение Тора, опоясанного волшебным «поясом силы»,
умножающим мощь.
В старой Ладоге обнаружены так называемые «длинные дома» (длина 20-30
метров). Такие дома не свойственны ни славянам, ни финно-угорам. Но
подобные дома найдены в Швеции. По данным археологии многие поселения вдоль
Днепра, Десны – скандинавского происхождения (то же можно сказать о
верховьях Волги и районе Владимира и Суздаля).
Вывод: на самом деле не играет большой роли, завоевали ли норманны славян,
или же последние призвали их добровольно. Большая переселенческая волна из
Швеции, варяжское происхождение первых русских князей, влияние
скандинавской культуры нельзя отрицать, равно как и ответное влияние
восточноевропейской культуры на Швецию. Но это важно для моей темы. Если
действительно имело место варяжское завоевание, то вопрос «как относились
на Руси к варягам», при условии, что Русь – «сплав» варягов и славян, будет
примерно равен вопросу «как относились викинги к варягам», т.е. вопрос
лишен смысла – как могут представители одной нации относится друг к другу
–, естественно, положительно.
Заключение – вывод:
Действительно, отношение к викингам в Западной и Восточной Европе различно.
Для западной Европы характерен страх перед норманнами, восприятие их как
варваров и дикарей, как жестоких и алчных убийц и грабителей, чуждых
христианству и милосердию. Такое отношение вполне естественно, что,
надеюсь, достаточно ясно показано в части II пункте 1 данной работы. Что
касается отношения к викингам на Руси, то оно было дружественным, так как
Русь образовалась в результате захвата власти варягами над славянскими
племенами, т.е. это симбиоз варяжского и славянского народов. И поэтому
вопрос об отношении на Руси к варягам в принципе лишен смысла.
Список литературы:
1) «Повесть временных лет. Материалы к практическим занятиям по истории
СССР». Составитель А.Г. Кузьмин, М.,1979.
2) А.Я. Гуревич «Походы викингов», М.,1966.
3) Мельникова Е.А. «Скандинавские рунические надписи», М., 1977.
4) «Средневековая Европа глазами современников и историков» Книга для
чтения. Том 1, М., 1995.
5) Мурашова В. «Была ли Др. Русь частью Великой Швеции?», «Родина», 10,
1997 год
6) Мельникова Е.А. «Тени забытых предков», «Родина», 10, 1997.
| |
