|
Реферат: Клеопатра (Исторические личности)
РЕФЕРАТ
по истории
на тему:
«КЛЕОПАТРА»
ученицы 11 «В» класса
гимназии № 1542
Анахиной Елены
Имя этой женщины окутано в истории туманом романтизма и
таинственности, связано с легендой о необычайной красоте и таинственной
смерти. Какой же была эта женщина на самом деле? В чем секрет интереса к
ней? Почему историческая традиция, а вслед за ней и Шекспир связывали
воедино имена Клеопатры и Цезаря, Клеопатры и Антония?
Родилась Клеопатра VII Филопатра («Славная по отцу») в 69 году до
н.э.; ее отцом был Птолемей XII Авлет (). Кроме нее в семье было
еще две сестры и два брата, оба младше ее. Династия Птолемеев к этому
моменту существовала почти два века. Их держава в Египте возникла сразу
после распада империи Александра Македонского, когда эти земли подчинил
один из его полководцев - Птолемей. Поэтому для основной массы египетского
населения это была династия македонян-завоевателей. Неудивительно, что
столицей Птолемей избрал не какой либо старый египетский город, а
основанную Александром Македонским Александрию Египетскую. Здесь жили в
основном греки, македоняне, евреи. При Птолемеях Александрия стала одним
из крупнейших городов Средиземноморья, центром науки, культуры, торговли.
Но уже в первые десятилетия 1 века до н. э. мощь державы Птолемеев
стала клониться к упадку. К границам придвинулся новый грозный враг -
римские легионы. Не было согласия и внутри самой династии. Птолемей XII в
58 году до н.э. бежал из Александрии в Италию, чтобы вернуться в Египет с
римлянами. Царицей Египта была провозглашена старшая сестра Клеопатры -
двадцатилетняя Береника. Самой Клеопатре в это время исполнилось всего
одиннадцать лет. Через год Птолемею XII пришлось уехать из Рима в Малую
Азию и обосноваться в городе Эфесе, где он, египетский фараон, стал служить
верховным жрецом Артемиды. А еще через два года в Египет двинулось римское
войско, чтобы вернуть Птолемею XII трон. Конницу возглавлял Марк Антоний.
Мог ли он тогда предполагать, что через четверть века здесь же, в Египте,
закончит жизнь вместе с женщиной, которую он впервые увидел угловатым
четырнадцатилетним подростком?! Обратил ли он, тридцатилетний воин, на нее
внимание? Вряд ли, хотя историки, ища истоки небывалой любви, позднее
утверждали, что уже тогда юная царевна произвела сильное впечатление на
зрелого Антония. Птолимей вернувшись в Египет, прожил недолго. Еще при
жизни он предусмотрительно составил завещание, по которому исполнителем его
воли назначался римский народ, а его преемниками - десятилетний сын
Птолемей XIII и восемнадцатилетняя дочь, Клеопатра, получившая теперь имя-
титул Клеопатра VII Филопатра Египетская. По условиям завещания Клеопатра
была обязана вступить в брак с малолетним братом. Такова была политическая
ситуация, когда на египетский трон в 51 году до н. э. взошла молодая
женщина с таким часто встречавшимся в Македонии и Египте именем. Она заняла
трон великой страны, которая к этому моменту имела тысячелетнюю историю.
Клеопатра была умна, образованна, честолюбива и очень хотела быть
великой царицей Египта. Но она была еще и женщиной. Трудно назвать ее
красавицей - сохранившиеся монетные изображения и мраморный портрет не
скрывают крупного, с горбинкой носа, глубокого выреза ноздрей, небольшого
рта, нервно сжатых губ, острого волевого подбородка. Перед нами образ
волевой, уверенной, гордой, самолюбивой властительницы -великой царицы
Египта.
Итак, Клеопатра стала царицей Египта, соправительницей своего брата.
Страна была ослаблена, разорена, от былого величия оставались только память
и развалины. Постоянные неурожаи опустошили зернохранилища. Египту был
нужен мир и спокойствие, чтобы жить и трудиться. В Риме же в это время
разгорелась гражданская война. Главными ее участниками были Гай Юлий
Цезарь, покоритель Галлии, и Гней Помпей, победитель Парфии. Они и их
легионы столкнувшись в борьбе за власть над Римом. Осенью 49 года Цезарь
высадился около Диррахий, в Эпире. Египетский флот, так и не оказав Помпею
ощутимой помощи, возвратился в Египет. Но Клеопатры там уже не было. Ее
удалил из Египта в Палестину родной брат и законный муж, тринадцатилетний
юнец Птолемей XIII, который хотел править единолично и поэтому боялся своей
сестры-жены и возможного покушения с ее стороны. В Палестине молодая
женщина собрала войско и двинулась с ним против брата. Как часто бывало в
жизни Клеопатры, вмешался случай и помог ей. Помпей потерпел поражение от
войска Цезаря в битве при Фарсале и с остатками флота бежал в Египет, за
помощью к Птолемею XIII. Было ясно, что за ним последует и Цезарь. Чтобы
избежать войны, египтяне нашли выход - они предательски убили Помпея. Тем
не менее Цезарь прибыл в Александрию. Клеопатра, взяв с собой лишь одного
из друзей, Аполлодора Сицилийского, села в маленькую лодку и при
наступлении темноты пристала вблизи царского дворца. Так как иначе трудно
было остаться незамеченной, то она забралась в мешок для постели и
вытянулась в нем во всю длину. Аполлодор обвязал мешок ремнем и внес его
через двор к Цезарю. Говорят, что уже эта хитрость Клеопатры показалась
Цезарю смелой и пленила его.
Клеопатра была не только мужественна и честолюбива, она сумела
воспользоваться своими женскими качествами и стала любовницей Цезаря. Но
только ли из политического расчета она это сделала, как считают многие
современные историки? Замужество Клеопатры за своим малолетним братом
Птолемеем XIII (он был моложе ее на 8 лет), с которым она к тому же еще и
воевала, не сделало ее женщиной, не раскрыло ее чувств. Цезарю, великому
полководцу и римлянину, было тогда сорок восемь лет. Он был опытным
человеком не только в боях и политической борьбе, но и умел любить женщин и
пользовался у них успехом. Вполне естественно, что между ним и Клеопатрой
завязались не только дружественные, но и интимные отношения. Один из
античных авторов, отличавшийся целомудренной сдержанностью, писал, что
Клеопатра «сохранила верность ему и всегда оставалась в его ставке». 23
июня 47 года двадцатидвухлетняя Клеопатра родила сорокавосьмилетнему
Цезарю, не имевшему законных детей, своего первого ребенка - сына и назвала
его Цезарем, прибавив к этому имени еще два титула: Филопатор и Филометор
(«Любящий отца» и «Любящий мать»). Получил он по египетской традиции и имя
Птолемея. Александрийцы, а позднее и римляне называли его ехидно и
насмешливо: Цезарион («Цезаренок», «Цезареныш»).
После окончания Александрийской войны Цезарь и Клеопатра отправились в
двухмесячное путешествие на корабле в верховья Нила в сопровождении
четырехсот кораблей и лодок. Клеопатра располнела и подурнела,так как была
на седьмом или восьмом месяце беременности. Цезарь плыл вместе с ней на
одном корабле. Всюду им оказывались большие почести, а римлянин к тому же
мог воочию убедиться в историческом величии Египта.
В начале июня 47 года, незадолго до рождения ребенка, Цезарь
отправился из Александрии. После отъезда Цезаря Клеопатра осталась
царствовать в Египте, ее соправителем, по воле Цезаря, вместо Птолемея XIII
в 47 году стал другой брат - одиннадцатилетний Птолемей XIV. Остались в
Египте и три римских легиона - «защищать нашей военной силой царей,
сохраняющих верность нам, а в случае их неблагодарности той же военной
силой карать их»,- писал античный историк. Но Клеопатра недолго пробыла в
Египте одна, без Цезаря. Хотя дела в Египте шли не блестяще и требовали ее
присутствия, уже через год, когда немного подрос ребенок, она отправилась в
Рим и пробыла там почти два года.
Цезарь в 47-46 годах одержал ряд блестящих побед и весной 46 года
возвратился в Рим, где были устроены триумфальные шествия в его честь.
Клеопатру беспокоило поведение Цезаря: не влюбился ли он во время кампании
в Африке в царевну Эвною, дочь мавританского царя? Жена Цезаря, Кальпурния.
преданно любившая Цезаря, не казалась ей значительной помехой, поскольку
терпеливо переносила все измены своего знаменитого мужа. По приезде в Рим
осенью 46 года Клеопатра вместе с годовалым сыном и своим новым
официальным мужем - двенадцатилетним Птолемеем XIV была размещена в
загородной вилле Цезаря, в парке на правом берегу Тибра.
Цезарь не знал, что жизнь его приближается к концу -15 марта 44 года
он был убит в зале заседаний сената. Убийство Цезаря означало для Клеопатры
крушение всех ее надежд. Она срочно, видимо во второй половине марта,
покинула Рим, получив напоследок неприятное известие. Из оглашенного во
время похорон завещания стало известно, что Цезарь усыновлял внука своей
сестры девятнадцатилетнего Гая Октавия и назначал его главным наследником,
о сыне же Клеопатры не было сказано ни слова. Следовало опасаться возможных
акций со стороны Октавиана; Клеопатра перебралась в Египет и после смерти
Птолемея XIV сделала соправителем сына Цезаря.
В результате этих событий одним из триумвиров, который получил власть
на Востоке, стал Марк Антоний. Его сравнивали с греческим богом Дионисом,
некогда покорившим Малую Азию. Один за другим царьки мелких государств
признавали его власть. Но Клеопатры среди них не было. И вот в городе Тарс,
расположенном в Киликии, была назначена встреча между Антонием, римским
полководцем, и Клеопатрой, египетской царицей. Антоний был опытен в военных
делах, политике, в связях с женщинами. Клеопатра знала жизнь и слабости
людей: она сумеет встретить этого римского вельможу ! Плутарх писал:
«Клеопатра рассчитывала легко покорить Антония...». Перед Антонием она
предстанет в том возрасте, когда и красота женщины в полном расцвете, и
разум ее всего острей и сильнее.
Они встретились. Антоний был поражен пышностью убранства, роскошью,
изысканностью. Угадавши в Антонии по его шуткам грубого и пошлого
солдафона, Клеопатра и сама заговорила в подобном же тоне - смело и без
всяких стеснений. Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух, а язык был
точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любой лад, на
любое наречие, так что лишь с очень немногими варварами она говорила через
переводчика, а чаще всего сама беседовала с чужеземцами - эфиопами,
троглодитами, евреями, арабами, сирийцами, мидийцами, парфянами... Говорят,
что она изучила и многие иные языки. Антоний был увлечен до такой степени,
что позволил Клеопатре увезти себя в Александрию и это в то самое время,
когда в Риме супруга его Фульвия, отстаивая его дело, вела войну с Цезарем
(т.е. с Октавианом ), а парфянское войско действовало в Месопотамии...
Клеопатра поступала как настоящая женщина - чувственная,
соблазнительная и коварная, «сообщая все новую сладость и прелесть любому
делу или развлечению, за какое ни брался Антоний, ни на шаг не отпуская его
ни днем, ни ночью, крепче и крепче приковывая к себе римлянина. Вместе с
ним она играла в кости, вместе пила, вместе охотилась, бывала в числе
зрителей, когда он упражнялся с оружием, а по ночам, когда в платье раба он
бродил и слонялся по городу, останавливаясь у дверей и окон домов и осыпая
обычными своими шутками хозяев - людей простого звания, Клеопатра и тут
была рядом с Антонием, одетая ему под стать». Так прошла зима и весна 40
года. В том же 40 году Клеопатра родила близнецов - мальчика и девочку.
Вскоре в Риме умерла жена Антония, Фульвия, и хотя он не скрывал своего
сожительства с Клеопатрой, но связь свою браком считать отказывался.
Несколько лет Антоний провел с Октавией в Греции, страсть к ней была в
то время еще сильна. Но через четыре года после расставания с Клеопатрой
Антоний по служебным делам отправился в Сирию. Здесь он вновь встретился с
ней и впервые - со своими детьми. И он признал их. Мальчик получил имя
Александра Гелиоса - Солнца, а девочка - имя Клеопатры - Луны. Теперь дело
оставалось за немногим - надо было объявить Клеопатру своей законной
супругой, что и было сделано. Но этот брачный союз не был признан ни в
Египте, ни в Риме. По случаю брака Клеопатра получила царский подарок - ей
были переданы Антонием некоторые города на побережье Сирии и Финикии.
В 34 году была устроена торжественная церемония: перед представителями
населения Египта воссели Антонии и Клеопатра со всеми детьми. Антоний
объявил, что Клеопатре присваивается титул царицы царей и что она будет
править Египтом и Кипром совместно с тринадцатилетним сыном Цезаря -
Птолемеем Цезарем. Сын Антония - шестилетний Александр Гелиос получил
Армению, Мидию и Парфию, самому младшему - Птолемею Филадельфу отошли
египетские владения в Сирии и Киликии и контроль над царствами к западу от
реки Евфрат. Клеопатре Селене отдали Киренаику и Ливию. Произошло еще одно
важное событие: Антоний публично признал Птолемея Цезаря сыном Гая Юлия
Цезаря.
Близилась схватка Востока и Запада. В Риме Октавиан собирал военные
силы и даже решился на крайне рискованный шаг: он заставил весталок выдать
завещание Антония, чего нельзя было делать. Завещание шокировало римлян:
огромное наследство Антония доставалось детям от Клеопатры, тело его должно
быть похоронено рядом с египетской царицей.
1 августа 30 года Октавиан подошел к стенам Александрии. Остатки
войск бросили Антония и перешли на его сторону. Антоний бежал во дворец к
Клеопатре, и там слуги сообщили ему, что царица покончила с собой в
усыпальнице около храма Исиды. Растерянный Антоний решился на самоубийство,
но раб, которого он попросил убить его, нанес удар себе и упал мертвым.
Тогда Антоний сам поразил себя мечом в живот. Но удар оказался слабым.
Антоний бился на кровати в конвульсиях, крича от страха и боли. В этот
страшный момент стало известно, что Клеопатра не покончила с собой и просит
привезти ей Антония. Истекающий кровью, он был доставлен к ней и поднят на
веревках в усыпальницу, где и скончался.
Последующие события развивались стремительно. Октавиан посетил
Клеопатру и заверил ее в своем добром отношении. Она же пыталась
расположить Октавиана к себе, пользуясь своим женским обаянием, но ей это
не удалось, несмотря на все его женолюбие. Клеопатра даже вручила ему
список своих драгоценностей. Октавиан ушел от нее «с мыслью, что обманул
египтянку, но в действительности - обманутый ею».
Приняв ванну и изысканно пообедав, она написала письмо Октавиану и
осталась во дворце с двумя верными рабынями, которые были с ней раньше в
усыпальнице. В это время во дворец принесли корзину с фигами, на дне
которой была спрятана змея. Октавиан, прочитав письмо, понял, что задумала
царица, но было поздно. Змея уже сделала свое дело. Когда солдаты вернулись
во дворец, «Клеопатра в царском уборе лежала на золотом ложе мертвой. Одна
из двух женщин, Ирада, умирала у ее ног, другая, Хармион, уже шатаясь и
уронив голову на грудь, поправляла диадему в волосах своей госпожи».
Плутарх писал, что Октавиан, «хотя и был раздосадован смертью Клеопатры, не
мог не подивиться ее благородству и велел с надлежащей пышностью похоронить
тело рядом с Антонием. Почетного погребения были удостоены по его приказу и
обе доверенные служанки».
Да, Клеопатра, действительно, могла действовать и из расчета, но и при
этом она оставалась любящей женщиной, которая хотела быть любимой женой и
счастливой матерью, заботящейся о своих детях. Пусть такой - разной,
противоречивой, с трагической судьбой - она и останется в памяти людей.
Литература:
1. Научно-художественные издания : «ЖЕНЩИНЫ ЛЕГЕНДЫ»
Составитель Федосик В.А. Издательство «Беларусь». Минск 1993 г.
2. Выдающиеся личности, изменившие мир / Пер. с англ. Е.Черкасовой
Издательство «Слово», Москва, 1994 г.
Реферат на тему: Книгопечатник Гуттенберг
ЕСЛИ о жизни и работах кого-либо из великих людей до нас дошли скудные
сведения, то услужливое воображение легко заполняет недостающие пробелы в
биографии, - и полная картина его жизни легко создается, к услугам
читателей и „науки"; так случилось и с Гутенбергом.
При изложении деятельности Гутенберга мы вынуждены отбросить
соблазнительные, ни на чем не основанные домыслы и ограничиться только
материалом, данным современными Гутенбергу документами, изданными во
время его жизни книгами и теми выводами, которые мы имеем право сделать,
не нарушая строгой научности.
Хенне (Иоганн) Генцфлейш фон-Зульгелох (имя отца) родился в Майнце,
происходя из старого дворянского рода этого города; про его мать мы знаем
мало, и лишь приняв ее фамилию - Гутенберг увековечил ее память. Годом
его рождения считается условно и приблизительно - 1400 г.
Мы ничего не знаем и о детских годах и об обучении Гутенберга; известно,
что у него было несколько братьев и сестер (брат Конрад умер до 1424 г.,
брат Фриеле был жив еще в 1459 году; сестры, Берта и Гебеле, - монахини в
монастыре св. Клары в Майнце).
Род Генцфлейшей-Гутенбергов просуществовал до XX века; только 11 февраля
1922 года в Страсбурге, в возрасте 85 лет, умерла последняя из рода, Анна
Фрейбург фон Мольсберг.
В 1420 году, в результате неурядиц между дворянством и мещанством Майнца,
многие представители дворянства, в том числе и семья Генцфлейшей-
Гутенбергов, должны были покинуть город. С этого момента мы теряем нить
сведений о Гутенберге до 1434 года, которым датирован документ,
показывающий, что первый книгопечатник находился в это время в городе
Страсбурге; затем он побывал в Майнце и вновь вернулся в Страсбург, где,
очевидно, обосновался и, может быть, женился на некоей Анне. Где провел
Гутенберг свою молодость до 1434 года - неизвестно; фантазия некоторых
его биографов направляет его в эти годы и в Голландию, и в разные города
Германии, и в Чехию. Достоверно лишь, что он поселился в Страсбурге без
всяких средств к жизни и обладая познаниями в разных ремеслах. Здесь с
ним вступили в компанию местные жители: Ганс Риффе, Андре Гейльман и
Андре Дритцен. Причем Гутенберг играл в товариществе главную роль, т. к.
ему, по договору полагалась половина всех доходов, Дритцену - четверть и
остальным двум компаньонам - по одной восьмой части. Доходов с чего?
Этого мы в точности не знаем; в возникшем по поводу договоров, после
смерти Дритцена, в 1438 году судебном процессе речь идет о выделке
„зеркал" (Spiegein), но трудно сказать, были ли это зеркала из стекла или
„Spiegel" - от немецкого названия лубочных книг с картинками. В процессе
речь шла также о каком-то прессе, изготовленном "столяром Конрадом
Заспахом, неизвестно для какой цели предназначенном. Говорили свидетели,
что Гутенберг делал какие-то опыты втайне от компаньонов. Может быть, это
были попытки печатания подвижными буквами?
При раскопках, произведенных в 1856 году в подвале того дома в Майнце,
где в 1450 году помещалась первая известная нам типография Гутенберга и
Фуста, было найдено несколько обломков дерева, на одном из которых
сохранилась надпись: I. MCDXLI. G - которую прочли как "1441, Иоганн
Гутенберг". Реконструкция показала, что эти обломки могли быть остатками
печатного пресса; если предположить, что ученые были далеки от излишнего
увлечения, - то найдены, действительно, остатки пресса, на котором
великий изобретатель мог делать опыты печатания, живя в Страсбурге, и
который он затем перевез в Майнц.
Гутенберг жил в Страсбурге на острове, в доме около монастыря св.
Арбогаста; в 1444 году бродячая шайка арманьяков напала на Страсбург и
разграбила как этот монастырь, так и прилегающие дома; вероятно,
мастерская Гутенберга также была уничтожена. После этого вновь теряются
следы Гутенберга почти до 1448 года, когда мы застаем его в родном городе
- Майнце.
Здесь Гутенберг всецело отдается работе по печатанию подвижными буквами;
но у него нет денег, и он вынужден обратиться к богатому мещанину Иоанну
Фусту, который в августе 1450 года дает Гутенбергу 800 золотых гульденов
на оборудование типографии, с тем, что и все расходы по приобретению
бумаги, красок, металлов несет Фуст, в сумме 300 гульденов ежегодно, за
это Фуст получает 6%. По уговору, все доходы с предприятия делятся
пополам между компаньонами. Но в 1452 году - вместо 300 гульденов
ежегодно, Фуст дает в дело 800 гульденов одновременно, с тем, что в
случае неуплаты всего долга (800+800=1600 гульденов+проценты) вся
типография поступает в полную собственность Фуста.
Работы в типографии идут успешно, и в дело принимается (в 1452 году) в
качестве подмастерья молодой Петр Шеффер, из Гернсгейма, чрезвычайно
способный человек, бывший в Парижском университете в 1449 году
переписчиком (каллиграфом), быстро не только усваивающий во всем объеме
искусство Гутенберга, но и вносящий, вероятно, усовершенствования. Фуст,
считая более выгодным изгнать из дела Гутенберга, может быть,
поссорившись с ним, предъявляет требование о возврате денег; но все
полученные суммы вложены в дело, и Гутенберг вынужден снова предстать
перед судом, который не считаясь, конечно, с моральными правами
Гутенберга - решает дело в пользу Фуста, и 6 ноября 1455 года вся
типография отнимается у Гутенберга и переходит в руки Фуста и Шеффера. В
пользовании Гутенберга остается только один из комплектов отлитых
шрифтов, принадлежав-ший Гутенбергу до компании с Фустом (которым
печатались Донаты).
Между тем как Фуст и Шеффер, успевший жениться на дочери Фуста -
Христине, продолжают работы, начатые Гутенбергом, - гениальный
изобретатель находит нового компаньона, майнцского синдика Конрада
Гюмери, отливает новые шрифты и печатает новые книги.
Так продолжалось до 1462 года; ревниво охраняя тайну нового искусства,
обе типографии продолжали издательство. В 1462 году город Майнц вновь
стал предметом междоусобий - на этот раз между графом Дитером фон
Изенбургом, занимавшим кресло архиепископа в Майнце и попавшим в
немилость папы, и графом Адольфом Нассауским, которому папа передал
майнцское архиепископство.
Обе типографии приняли участие в борьбе, выпуская воззвания, при чем
Гутенберг был на стороне Адольфа. Последний, после осады города 28
октября 1462 года, вышел победителем; Майнц был подвергнут разграблению;
типография Фуста и Шеффера была разгромлена. Гутенберг же, в
благодарность за его поддержку при помощи печатного слова, был назначен с
1465 года на службу нового архиепископа и получал небольшой паек (каждый
год - новое платье, двадцать мер зерна и два воза вина) и доступ к столу
архиепископа в Эльтвилле, в двух часах езды от Майнца по р. Рейну; там
жили некоторые его родственники. Двум из них, Генриху и Николаю
Бехтермюнце, Гутенберг передал в аренду свою типографию, перевезенную в
это время в Эльтвилль, арендные же деньги шли на покрытие старого долга
Конраду Гюмери.
Пожив недолго в покое после своей тяжелой и зависимой от кредиторов
жизни, Гутенберг умер в начале 1468 года; днем его кончины условно
считают 2 февраля. Он был похоронен в церкви монастыря бенедиктинцев в
Майнце, сгоревшей 21 июля 1793 года, при осаде города французскими
революционными войсками.
Между тем, Фуст и Шеффер восстановили после 1462 г. свою типографию и
продолжали дело; но Фуст умер, вероятно, раньше Гутенберга. Существует
предание, что он ездил в Париж для распростра-нения там напечатанных
книг; когда, в последний его приезд туда в 1466 году, свирепствовала
чума, будто бы он хорошо сбывал напечатанные Библии, уверяя, что они
предохраняют от заражения; что, впрочем, не помешало и ему умереть во
время эпидемии. Насколько это предание достоверно - сказать невозможно;
во всяком случае, с 1465 года все следы существования Фуста теряются.
Таким образом, к 1468 году продолжает общее дело трех компаньонов один
Петр Шеффер и живет до 1503 года, когда первая типография Гутенберга
перешла к сыну Шеффера - Иоганну; затем следы этой типографии теряются
около половины XVI века.
Таковы наиболее существенные внешние события в жизни Гутенберга и его
компаньонов; мы видим изобретателя книгопечатания в течение всей его
известной нам жизни на небольшом пространстве Рейна, между Эльтвиллем и
Страсбургом, на расстоянии около 200 километров. Его годы ученичества и
обычных для немецкого юноши странствований, если они в действительности
были окутаны полной неизвестностью, что дало повод к созданию многих
легенд, в том числе т.-наз. легенды о Костере или о заимствовании
Гутенбергом изобретения у Костера. Суть ее в том, что печатание
подвижными буквами изобрел голландец Лаврентий Костер (или Юниус), в
Гаарлеме, изобрел будто бы случайно, гуляя по лесу и вырезая своим
внукам, для игры, буквы, затем намазывая их соком ягод и делая отпечатки,
откуда и развилось книгопечатание; в мастерской Костера был ученик, по
имени Иоганн (Фуст?), оказавшийся нечестным: однажды, в сочельник
Рождества, когда вся семья Костера пошла в церковь - Иоганн украл
подвижные буквы и бежал, и отсюда пошло книгопечатание в Германии...
Возможно, конечно, что Костер, и не только Костер, но и другие, делали в
XV веке, в связи с возрождением наук и искусств, попытки открыть более
удобный способ печатания книг потому, что потребность в этом была велика;
однако, нам известно, что в Гаарлеме печатание подвижными буквами
вводится только в 1483 году, и до конца XV века там открывается еще
только одна типография, в 1486 году; что в Голландию изобретение
Гутенберга занесено из Германии и только к началу семидесятых годов -
позже чем в Италию и Францию. Неужели Костер не мог легко восстановить
похищенные у него пунсоны? Неужели голландцы, при значительном торговом
развитии Голландии в то время, так и забросили, оставили без применения
столь важное изобретение?
Добавим, что печатание подвижными литерами распространено в Европе
исключительно учениками Гутенберга и Шеффера, и что вопрос осложнен
главным образом той таинственностью, которой окутаны до сих пор первые
шаги печатания подвижными литерами.
В этой таинственности есть и значительное участие сознательной воли
самого Гутенберга: ибо он, по свойственной изобретателям осторожности,
тщательно скрывал не только от посторонних, но, кажется, и от компаньонов
свои тайные опыты по усовершенствованию открытого им искусства; много
усилий потратили наследники упомянутого Андре Дритцена, чтобы выведать
эту тайну; еще больше трудов положили европейские, главным образом
германские, библиологи, чтобы распутать клубок жизни Гутенберга и
исследовать, строчка за строчкой, буква за буквой, все книги,
напечатанные за этот период, для установления, чьими трудами издана та
или иная книга или листок. Вопрос усложняется еще тем, что уже в 1460
году в Бамберге (Бавария) и Франкфурте существовали типографии -
Альбрехта Пфистера и Иоганна Ментелина, учеников Гутенберга и Шеффера, из
которых Пфистер печатал шрифтами, какими пользовался и Гутенберг.
Во всяком случае, в настоящее время споры об изобретателе кни-гопечатания
почти оставлены, - и права Гутенберга восстановлены.
Как Гутенберг изобрел печатание подвижными литерами? Для решения этого
вопроса мы должны перейти в область предположений.
Наиболее вероятный путь открытия Гутенберга, скорее всего, такой: получив
в детстве образование (что отчасти доказывают своим текстом изданные им
книги) и затем нуждаясь в средствах на жизнь, Гутенберг в тридцатых годах
XV века, а может быть и ранее, пытается заняться разными ремеслами -
ювелирным делом, выделкой зеркал и т. д.; также, вероятно, интересуется и
изданием ксилографических книг. К этому времени техника печатания с
деревянных досок настолько подвинулась вперед, что конкуренция сильна, и
приходится изыскивать способы ускорения и удешевления издания.
Гутенберг, может быть, доходит до мысли, что можно вырезать отдельные
слова на кусочках дерева (тем более, что в грамматике Доната одни и те же
слова повторяются по многу раз, с разными или одинаковыми окончаниями).
Вырезание отдельных слов в это время уже не новость: к этому способу
должны были прибегать резчики деревянных досок для печати, когда им нужно
было корректировать какое-либо неверно вырезанное на доске слово: вместо
того, чтобы бросить доску, предпочитали вырезать из нее одно неправильное
слово и в образовавшееся отверстие в доске вставить текст, правильно
вырезанный.
К вырезанию отдельных букв должны были подойти и переплетчики, для
оттискивания на передней крышке переплета имени автора и названия
ксилографической книги.
Существует теория происхождения деревянных подвижных букв из Средней
Азии, где в начале второго тысячелетия нашей эры обитавший культурный для
своего времени народ, уйгуры, ввели также и печатание подвижными буквами.
Затем армяне, жившие одно время под одним господством с уйгурами,
перенесли это искусство в Голландию, а оттуда принцип печатания
подвижными буквами стал будто бы известен Гутенбергу.
Уверяют также, что еще в XVI веке видели остатки первого деревянного
шрифта Гутенберга, при чем он делал в теле каждой буквы отверстие и
связывал набранные строки букв продетой сквозь эти отверстия веревочкой.
Но дерево мало подходящий материал для вырезания отдельных мелких слов и
букв; оно разбухает, высыхает, и отдельные слова получаются неодинаковые
по высоте и ширине, что мешает печатанию; остается перейти к вырезанию
слов на металле, но это отнимает много времени, к тому же приходится
вырезать помногу одинаковых слов; Гутенберг переходит к вырезанию из
мягких металлов - свинца или олова; но эти металлы легкоплавки, что дает
возможность облегчить работу и ускорить процесс: если вырезать на
трудноплавком металле вглубь те же буквы,-то затем легко, вливая в
приготовлен-ные таким образом формочки расплавленный свинец, получить
любое количество литер с выпуклыми на их вершине буквами.
Однако, зачем же вырезать очертания букв вглубь, когда можно вырезать
одну модель в виде выпуклой буквы на твердом металле (напр., железе),
затем - путем ударов по заднему концу полученного таким образом пунсона -
оттиснуть в более мягком металле, напр., меди, углубленное обратное
изображение нужной буквы, и в полученной таким образом формочке (матрица)
можно отлить из легкоплавкого сплава любое количество литер, которыми уже
можно пользоваться многократно, для ряда изданий разных книг.
И здесь Гутенберг мог почерпнуть кое-что в опыте прошлого, так как его
семья была из числа тех майнцских дворянских родов, которым принадлежало
право чеканки монет, весьма близкой по технике к выбиванию матрицы
пунсоном.
Когда литеры в любом количестве отлиты, остается взять в руки линейку с
бортами (верстатка) и набирать в нее, строка за строкой, любое сочинение.
И, конечно, гораздо удобнее вырезать, как пунсоны, не целые слова, а
отдельные буквы, и в один из моментов процесса изобретения произошло
соответственное упрощение в деле книгопечатания.
Что процесс творчества у Гутенберга, благодаря которому открыто печатание
отлитыми из металла подвижными литерами, шел именно так, в этом едва ли
можно сомневаться, так как иначе он идти не мог; но, конечно, на всю эту
эволюцию ему понадобилось, как показывают разные косвенные данные - не
меньше десяти, может быть, и два десятка лет громадной умственной работы
в тайниках его мастерских.
Наша гипотеза принимает характер почти несомненный, поскольку мы знаем,
что к 1448 году изобретение Гутенберга уже доведено до его логического
конца, ибо на этот год им издан календарь, напечатанный литерами, которые
одновременно служат Гутенбергу для ряда изданий грамматик Доната.
Еще ранее календаря, вероятно с 1445 по 1447 год, первым известным
примитивным шрифтом Гутенберга (вышина в 211/2 пункт) печатается ряд
Донатов, которых найдено отпечатанных этим шрифтом пока только три
издания, вернее - части этих изданий; надобно помнить, что большинство
мелких изданий Гутенберга, и только напечатанных на пергаменте, дошло до
нас в виде случайных обрывков. Возможно, что некоторые из этих изданий
выпущены не Гутенбергом, а его заимодавцами, отнимавшими у него шрифты за
долги.
Шрифтом, весьма близким к старейшему из шрифтов, которыми Гутенберг
печатал Донатов (тоже в 211/2 пункт), напечатан найденный в Майнце в 1892
году листок из "Сказания о страшном суде", именуемый „Fragment vom
Veltgericht"; шрифт этого издания, близко напоминающий рукописный
готического стиля, - самый примитивный, грубый, и предполагают, что это -
одна из первых проб изобретенных Гутенбергом подвижных букв, от 1445 или
1446 годов.
Затем был отлит более усовершенствованный, весьма похожий на первый,
такой же готический, типично-угловатый, и также в 211/2 пункт, шрифт, так
называемый "календарный", так как им напечатаны вышеупомянутый
астрономический календарь на 1448 г., а также тринадцать разных изданий
грамматики Доната, воззвание о походе христиан против турок 1454 года -
для возвращения взятого войсками Магомета II в 1453 году Константинополя,
и булла соответственного содержания папы Каликста III-от 1456 года.
Как мы видим, почти все первые издания Гутенберга представляют грамматику
Доната; то, что они напечатаны подвижными буквами, доказывается многими
путями; одно из простейших и нагляднейших доказательств, что некоторые
буквы перевернуты в словах вверх ногами - явление, немыслимое в
ксилографических книгах.
Большая часть этих отрывков найдена в старинных переплетах, где
составляла или внешнюю обложку, или материал для укрепления корешка, или
даже внутреннюю массу крышек переплета. Любопытен рассказ Готтфрида
Цедлера, как он, в 1901 году, нашел в одной рукописи XV века выступавший
фальц (сгиб) пергамента, составлявший одно целое с внутренней обклейкой
переплета. На одном фальце он усмотрел буквы, типа 36-строчной Библии
(В36). Когда он разрезал скреплявшие переплет нити и отклеил пергамент от
переплета, - перед ним, на прилегавшей к переплету стороне пергамента,
оказался фрагмент (заключающий 4 месяца - с января по апрель), обрезанный
с одного края и снизу, какого-то неизвестного дотоле календаря;
астрономическое исследование показало, что это календарь на 1448 год, а
сравнение шрифтов - что Цедлер открыл первую, напечатанную, вероятно, в
1447 году вышеупомянутую работу Гутенберга.
Как драгоценны для науки такие открытия и как они трудны и случайны -
легко себе представить; эта находка покончила, конечно, с очень многими
спорами вокруг Гутенберга и отдалила установленный ранее год начала
книгопечатания - с 1450 до 1447 года.
Следующие издания, несомненно принадлежащие Гутенбергу и Шефферу -
индульгенции (католические грамоты об отпущении грехов, продававшиеся за
деньги), весьма бойко расходившиеся в связи с воззваниями папы о
крестовом походе против турок в 1454-55 годах; их известно семь изданий,
сохранившихся по одному или несколько экземпляров; все они, весьма схожие
по набору шрифтов, представляют листовки, с печатью только на одной
стороне, двумя новыми шриф-тами, около 20 и 12 пунктов. В тексте
оставлены пустые места для вписывания имен грешников, недорого
покупавших, приобретением этих индульгенций, место в раю.
Затем следует так называемая „Библия в 42 строки" (В42) - громадная
работа, произведенная Гутенбергом при помощи денег Фуста. Она вышла,
вероятно, около 1455 года и является плодом невероятной энергии великого
изобретателя, составляя два громадных тома (в лист, in-folio), из которых
в первом 648 и во втором 638, всего 1.286 страниц, с приблизительно
3.400.000 печатных знаков. Эта Библия набрана литерами, заново отлитыми и
более мелкими, чем в Донатах, именно около 18 пунктов. Конечно, столько
литер Гутенбергу отливать не пришлось, ибо, во-первых, многие из них -
лигатуры, а, во-вторых, после отпечатания двух-трех листов литеры опять
разбирались по отдельным ящикам деревянной кассы и могли служить вновь;
но вырезка пунсонов для этих литер, отбивка матриц и отливка в эти
матрицы по нескольку сотен одинаковых литер, приготовление шпаций
(кусочков металла, заполняющих промежутки между словами), а главное
набор, печататание 1.286 страниц, вероятно, одновременно по две страницы,
и разбор набранного текста, отняли не один год работы; если мы оценим всю
колоссальную массу затраченного времени и денег, то поймем озлобление
Фуста, желавшего получить поскорее проценты на свой капитал, тогда как
гениальный изобретатель стремился к созданию шедевра книгопечатания.
В этой Библии, как и обычно в первопечатных книгах гутенберговского
времени, напечатан типографской краской только основной текст; все
заголовки и все заглавные буквы, а также украшения (например, узоры,
цветы, листья и т. д.) на некоторых страницах рисованы от руки
рубрикаторами и иллюминаторами. Иллюстрации, как и в других работах
Гутенберга, отсутствуют. Пагинация (обозначение страниц), кустоды
(помещение внизу страницы первого слова, которым начинается следующая
страница), заглавный (выходной) лист отсутствуют также. Переплетчику,
одевавшему все книги, поступавшие в продажу, деревянными, обтянутыми
кожей, переплетами, приходилось подбирать листы только по смыслу текста.
Этой Библии сохранилось около 40 более или менее полных экземпляров и 20
фрагментов, не считая известных, но утраченных из-за пожаров и по другим
причинам экземпляров. Из этих экземпляров - 14 напечатаны на пергаменте и
27 на бумаге. В одном экземпляре, принадлежащем Парижской Национальной
библиотеке, на обоих томах имеются пометы иллюминатора и рубрикатора, из
которых видно, что он закончил свою работу по вставке заглавных букв и
украшению этого экземпляра в 1456 году.
Как мы видели, после разрыва между Фустом и Гутенбергом изобретатель
получил только шрифт, которым он печатал Донатов. Этим же самым шрифтом
(в котором некоторые буквы отлиты вновь) набрано другое издание Библии,
носящее название 36-строчной; так как шрифт в ней крупнее (211/2 пункт),
то листов больше, чем в В42: она составляет три тома - 532+640+596 =
1.768 страниц.
Особенности издания те же, что в В42. Очевидно, печатание В36 было
связано с материальными затруднениями Гутенберга (мы даже не знаем, какое
участие в печатании этого издания он принимал), и В36 было напечатано
гораздо меньше, чем В42: ее сохранилось до нас всего 13 экземпляров (все
на бумаге), из которых существование 2 - сомнительно. Кроме того,
зарегистрировано в разных библиотеках два десятка разных фрагментов, в
один или несколько листов, на бумаге или пергаменте.
Долгое время, до конца XIX века, существовала твердая уверенность, что
В36 напечатана раньше В42. Проф. Дзяцько принадлежит честь открытия, что
печатник В36 имел перед глазами во время набора экземпляр В42; Дзяцько
открыл это обстоятельство путем тщательного сличения обоих изданий.
Обе Библии, и В36 и В42, являются предметом высшего вожделения богатых
библиофилов; увы - почти все известные экземпляры находятся в
общественных и государственных книгохранилищах, и если еще в 1897 году
один экземпляр В42 был продан за 47.000 рублей золотом одному
американскому миллиардеру, то за В36 тщетно предлагали до 100.000 рублей
золотом: с XVIII века ни одного экземпляра в частной продаже не было.
Хороший экземпляр В42 находился в Ленинградской публичной библиотеке.
Но самая совершенная, по технике выполнения, из книг, изданных при жизни
Гутенберга, - это, несомненно, Псалтирь, выпущенная Шеффером и Фустом в
1457 году, после разрыва с Гутенбергом. Она набрана новыми крупными
шрифтами двух типов (размером в 39 и 33 пункта), при чем рубрики и
заглавные буквы не вписаны, а напечатаны красной и синей краской. Части
главных инициалов вырезаны, вероятно, отдельно для красной и синей
красок, а после намазывания краской части складывались, и печатание
производилось одновременно всеми красками (черная, красная и синяя). Это
- так назыв. конгревный способ печати. Во многих местах употреблены
реглеты (широкие пластинки, свинцовые или, в то время, и деревянные, для
заполнения большого пространства между строками, а также и в строках -
перед абзацами и в том случае, если строка кончается более или менее
далеко от правого края набора). Шрифт - самый красивый из отлитых при
Гутенберге (не забудем, что Шеффер был каллиграф и мог нарисовать
прекрасные образцы для вырезания пунсонов). Все известные ныне экземпляры
(их всего 10 и 31 фрагмент) напечатаны на пергаменте, в 143 или 175
листов, в зависимости от издания (было несколько тиражей этого издания).
Но если с технической стороны это издание - наиболее совершенное, то по
тексту оно неудовлетворительно, изобилует опечатками, которые исправляли
в следующих тиражах, делая при этом новые. Чувствуется отсутствие
культурного компаньона - Гутенберга.
Это издание замечательно еще и тем, что в нем впервые имеются имена
печатников (без. указания на Гутенберга) и год издания, в следующем
послесловии:
"Настоящее собрание псалмов, - украшенное красивыми заглавными буквами
и достаточно разделенное рубриками, - благодаря искусному открытию
печатания без помощи пера, изготовлено к прославлению Бога после
многих трудов и забот и выпущено для пользования Иоганном Фустом,
майнцским горожанином, и Петром Шеффером из Гернсгейма в год Господень
1457, в канун Успения Божией Матери".
Это издание, вероятно, было напечатано в небольшом количестве и имело
успех, будучи необходимейшей при церковной службе книгой: оно повторяется
в 1459 году, лишь с некоторой перестановкой и изменением текста;
сохранилось 13 экземпляров этого второго издания, опять все на
пергаменте, и 4 фрагмента. Повторено и послесловие, немного измененное.
Фуста и Шеффера, опять без указания истинного изобретателя
книгопечатания, Фуст считает, вероятно, что важен в этом изобретении не
талант Гутенберга, а его капитал.
Позднейший известный шрифт, самый мелкий, - в 11 пунктов, почти
современный корпус, в отливке которого Гутенберг, вероятно, принимал
участие, - шрифт „Католикона", сочинения Бальба Генуэзского, состоящего
из латинской грамматики и словаря, в 746 страниц, в лист. Книга эта
наименее редкая из всех изданий этого раннего периода: известно более ста
сохранившихся экземпляров. Она замечательна тем, что в ней печатник
(вероятно, Гутенберг) говорит о себе в послесловии, следующим образом
восстанавливая свои права:
"С помощью Всевышнего, по знаку которого дети начинают говорить и
который часто открывает малым, что скрывает от мудрых, - эта
превосходная книга Католикон, - в год вочеловечения Господа 1460, в
славном городе Майнце, принадлежащем достославному немецкому народу,
который по милости Бога столь возвышенным духовным светом и свободным
милостивым даром другим народам земли предпочтен и возвеличен, -
напечатана и приготовлена к пользованию, и притом без помощи
тростника, стиля или пера, но через чудесное прилаживание, соотношение
и соразмерность патронов и форм".
Печатник, скромно скрывая свое имя, говоря этим тяжелым слогом откровенно
о том, что „Католикон" напечатан, а не написан от руки, все еще с
осторожностью относится к раскрытию своего изобретения - "чудесная
соразмерность пунсонов и матриц". Очевидно, он знает, что тайна его
начинает раскрываться, но не хочет рассказать о ней всего.
Возвращение Гутенберга к печатанию светской книги, в виде грамматики со
словарем, не случайно: оно объясняется враждебным отношением духовенства
к печатным библиям Гутенберга и Шеффера с Фустом, - издание которых
подрывало доходы монашества от переписки книг, а покупка священных книг,
напечатанных типографским способом, для церквей зависела от того же
духовенства, и Библии продавались плохо.
Последняя книга, происхождение которой из-под станка Гутенберга очень
возможно, - сочинение Matthaeus de Cracovia: „Tractatus rationis".
Кажется, в этой книге, напечатанной в 1461 году, впервые применены шпоны
(тонкие линейки, которые вставляют между строками для незначительного
расширения пространства между строками и соответственного выделения
текста); употребление шпон здесь имело свои основания, так как текст
книги небольшой (всего 44 страницы) и издатель нашел нужным несколько
увеличить ее размер.
Экземпляр этого издания, отличной сохранности, имелся в Публичной
библиотеке им. Ленина в Москве; кроме того, из изданий этого периода в
Питере имелся, в Публичной библиотеке, - экземпляр В42, с вырезанными
каким-то варваром некоторыми заглавными буквами, в переплете XVIII века,
купленный в 1858 году, и экземпляр "Католикона" на бумаге, тоже в
переплете XVIII века. Еще, там же имелся один листик из Псалтири 1457
года.
Вот и все материальное наследство, оставленное человечеству изобретателем
книгопечатания, если не считать еще ряда изданий, которые или нам
неизвестны или были выпущены впоследствии и набраны оставленными им
шрифтами.
Как мы видим, многое в жизни и работах Гутенберга лишь медленно, путем
громадных усилий ученых, устанавливается и разъясняется.
Ряд работ Гутенберга найден только в одном экземпляре, притом в виде
фрагментов; из этого следует заключить, что, несомненно, некоторые работы
Гутенберга совсем не найдены или утрачены навсегда.
| |
