|
Реферат: Немецкая диаспора в России (История)
Министерство образования Российской Федерации
Красноярский Государственный Университет.
Кафедра Истории России.
Реферат.
Тема: Немецкая диаспора в России.
Выполнила:
студентка гр. Б-11
Елистратова А.А.
Проверила:
к.и.н. , доцент
Головач В.В.
Красноярск 2001.
СОДЕРЖАНИЕ:
Вступление. 3
Этногенез и этнография немцев России. 3
“Возрождение”. 15
Иммиграция. 15
Заключение. 16
Список литературы: 18
Адреса Internet: 18
Вступление.
В данном реферате рассматриваются некоторые актуальные вопросы немецкой
диаспоры в политической жизни России. Это: права человека, проблема
реабилитации жертв политических репрессий, восстановление в правах ранее
репрессированных народов. Обращается внимание на сложность и
противоречивость исторического процесса, необходимость взвешенного подхода
к оценке прошлого. Одной из самых многочисленных диаспор является немецкая.
Ее особое положение предопределяет и то, что многие ее представители
выехали на постоянное место жительства в Германию, многие собираются это
сделать. Некоторые уже вернулись в новом качестве – деловых людей – граждан
Германии, работающих в Казахстане. На примере истории и сегодняшнего дня
немецкой диаспоры можно понять многие вопросы жизни нашего общества,
радости и печали межнациональных отношений.
В реферате использованы материалы российской печатной прессы и
информационной сети Интернет.
Этногенез и этнография немцев России.
Обычно этногенез и этнография немцев России связываются с их появлением
на Нижней Волге во второй половине XVIII века. Однако если проследить весь
исторический процесс возникновения этнических групп немцев в России, то
выявится многовековой период их расселения в России в более широком
масштабе. Н. М. Карамзин в «Истории государства Российского»
свидетельствует, что немцы появились в России в конце I тыс. н.э. В 961 г.,
т.е. более 1000 лет назад, в Киевской Руси появляется делегация немцев во
главе со священнослужителем Альбертом. В XI в. немецко-русские связи
укрепляются по религиозным каналам, на Руси строятся немецкие кирхи. В XII
в. немцы поселяются в русских городах и ведут интенсивную торговлю с
новгородскими и псковскими купцами.
Какая-то часть нынешних российских немцев – это потомки немецких
рыцарей, которые в XI–XII вв. вторгались в прибалтийские земли. Однако
значительно чаще обоснование немцев в России в XII–XVII вв. происходило по
приглашению русских князей, которые в тот период нередко завязывали с
немцами родственные отношения через брачные союзы.
Первым русским правителем, установившим тесные контакты с немцами, был
Ярослав Мудрый (1019 – 1054 гг.). Он женил своих сыновей на немках.
Новгородские купцы имели деловые контакты со своими коллегами, которые
языка русского не знали, на вопросы отмалчивались, в общем, были немцами.
Довольно скоро в ряде русских городов появились ремесленники и торговцы из
германских земель. При Иване Грозном в Москве на Яузе появилась немецкая
слобода Кукуй. В очередном приступе гнева русский царь ее сжег, но
поселения немцев появились во многих городах России, а московский Кукуй
стал “городом в городе”. Петр I приглашал специалистов из Германии, обещая
им большие привилегии. Недаром его называли учеником немецкой слободы. Уже
с именем Петра связано появление в Рудном Алтае горных инженеров и мастеров
из Германии. Из тех же заморских краев в 1786 году Филипп Риддер “послан
был в партию за прииском разного рода руд и камней и за описанием тех мест
по рекам Убе и Ульбе”. И у речки Филипповки (приток Ульбы) Риддер нашел-
таки богатейшее месторождение полиметаллических руд. Со временем здесь был
построен комбинат, а город назван Риддером (после 1941 года – Лениногорск).
История российских немцев во время царствования Екатерины II (кстати,
немецкой принцессы Софьи Фредерики Августы) хорошо известна. 1764 год –
начало массового переселения немцев в необжитые районы России. Оно
осуществлялось по приглашению ряда российских правителей. Россия нуждалась
в переселенцах, поэтому иммигрантам представлялись большая помощь и
разнообразные льготы.
Согласно переписи 1897 г., всего в Российской империи насчитывалось
около 1,9 млн. немцев.
К 1914 г. число лиц, чьим родным языком был немецкий, приближалось к
двум миллионам. Там, где немцы империи жили своими поселениями, вроде
Сарепты или Покровска в Саратовской губернии, Люстдорфа под Одессой или
Еленендорфа (рядом с Гянджей в нынешнем Азербайджане), местности Сабалак
неподалеку от нынешней Кзыл-Орды, других районах Казахстана, это были
кусочки Германии - с характерными каркасными постройками, мельницами,
кирхами, трактирами.
В домах - пуховые перины, на которые жарко смотреть, не то что залезть
под них; на салфетках готические надписи гладью: изречения из Библии и
нравственные сентенции; по праздникам танцы под скрипку, свинина с капустой
и пиво.
Обитатели этих сел были немцами во всем, кроме подданства. Живя в своей
среде, многие из них, особенно женщины, а также склонные к домоседству
мужчины, могли за всю жизнь не узнать по-русски и дюжины слов.
Незнание колонистами русского языка стало быстро исчезать после 1874
г., когда новобранцы из немецких сел пошли служить в русскую армию. До того
в течение 111 лет (после указа Екатерины II, разрешившего "иностранным"
селиться в Российской империи) переселенцы и их потомки освобождались от
призыва. Кстати, именно отмена этой льготы, а вовсе не попытки обращения в
православие, как иногда уверяют, стала причиной переселения примерно 100
тысяч немцев из России за океан.
Другую картину мы видим, когда обращаемся к Петербургу, другим городам
Российской империи. Часть из них, особенно купцы, сохраняли свое германское
подданство. Но большинство составляли русские подданные, выходцы из
остзейского края или, по-нынешнему, Прибалтики. Среди них было немало
дворян и очень много ремесленников - булочников, колбасников, пивоваров,
часовщиков. В интеллигентных профессиях немцы были очень заметны среди
врачей, аптекарей, музыкантов, учителей.
Газета "Sankt-Petersburger Zeitung", одно из старейших в России
периодических изданий, выходила в течение 188 лет, с 3 января 1727 г. Она
всего на 25 лет моложе самой первой русской газеты "Ведомости".
Но в жизни ничто не бывает слишком гладко. В романе немецкого классика
Теодора Фонтане "Сесиль" говорится об участнике битвы под Плевной, немце
родом, который покинул русскую армию, убедившись, что его товарищи-офицеры
ненавидят и презирают все немецкое. Подобные чувства и впрямь имели место.
Много путешествовавший в прошлом веке по России барон Август фон
Гакстгаузен-Аббенбург (кстати, именно ему мы обязаны длящемуся уже 150 лет
недоразумению с "традиционной русской общиной") объяснял эти чувства
поведением остзейских немцев - надменных и вечно лезущих вперед.
Это весьма интересный поворот темы, бросающий на остзейских немцев
неожиданный свет. Подтверждение слов барона мы находим не у кого-нибудь, а
у Николая I, который "совершенно справедливо полагал, что немцы - более
подходящее орудие для проведения угнетательской и непопулярной политики,
чем русские, которые ценили свою независимость гораздо выше"
Дело в том, что после манифеста Петра III "О вольности дворянства" 1762
г., освободившего дворян от обязанности служить, русские дворяне все менее
радостно шли в администрацию, предпочитая военное поприще, хозяйство или
рассеянную жизнь. А вот у балтийских немцев была эта жилка - любовь к
организации и управлению, и они охотно поступали на государственную службу,
делая карьеру даже в самых глухих уголках империи. Поэтому для многих в
России немец ассоциировался не с милым толстовским Карлом Иванычем, а с
Бенкендорфом, Дуббельтом и с их уменьшенными провинциальными подобиями.
На рубеже XIX и ХХ веков вполне серьезно высказывались мысли о том, что
немцы являются привилегированной нацией, занимающей первое место в России
по шкале этнической ценности. Они начали появляться при дворе и в русском
обществе в царствование Петра I в процессе “прорубания окна в Европу”. При
Петре I это был торговый, военный и ученый люд. Они служили “по
контрактам”, отдавая свой опыт России, не забывая свои собственные
интересы, присматриваясь к огромной, полудикой стране. Завоевание
Прибалтики включало в орбиту русского дворянства особый отряд “немецких
баронов”, владевших землями в Литве, Латвии, Эстонии со времен меченосцев.
Прибалтийские немцы быстро разобрались в интригах петербургского двора,
почти безошибочно делая ставку на победителя во время дворцовых
переворотов. Военные и волевые качества, активность и преданность престолу
быстро сделали их важной составляющей в сфере политики, армии и
администрирования.
Этому способствовало непрерывное породнение русских царей, великих
князей и княжон с немецкими владетельными домами – Мекленбургским,
Брауншвейгским, Гессен-Дармштадским, Голштейн-Готторпским, Ольденбургским,
Лейхтенбергским и др. Немецкая кровь постепенно вытесняла русскую в жилах
царей, превращая их в обрусевших немцев. Практически все русские
императрицы плохо говорили по-русски даже к концу своей жизни. Так что
царскую семью можно вполне определенно отнести к этническим немцам. Имея в
виду такую особенность династии Романовых, можно утверждать, что не кровь
определяет мироощущение человека, а воспитание и уклад жизни. Визиты
немецких родственников в Петербург и ответные визиты великих князей к ним
были регулярными. Таким же регулярным становилось присутствие дворян
немецкого происхождения при царском и великокняжеских дворах. В глазах
российских придворных присутствие немецкого дворянства там обретает черты
неизбежности и закономерности. Даже когда наступали периоды немецкого
засилья, у русского дворянства крайне редко появлялось желание открыто
протестовать или жаловаться. Да и к кому следовало обращать жалобы с
неудовольствиями такого рода? К царю, у которого все родственники немцы и
опорой трона являются выходцы из Прибалтики? Поэтому приходилось терпеть,
копить злость и ждать очередного переворота.
Важной особенностью карьеры прибалтийских дворян являлось условие
обязательного принятия православия, что снимало все ограничения в
продвижении по государственной службе. Поэтому прибалтийские немцы,
желающие сделать карьеру при русском дворе или в армии, уже к концу XVIII
века сменили протестантизм на православие. Это принесло свои плоды, и
вскоре православные немцы активно теснят православных же русских на всех
уровнях и во всех сферах государственной жизни. Мы видим русских немцев во
главе Канцелярии Его Величества, министерств: двора, иностранных и
внутренних дел, военного, финансов, образования, генералами и адмиралами,
губернаторами, командующими армиями, гвардейскими частями. Прибалтийское
дворянство стало рассадником административной элиты, в России не
существовало губерний, военных округов, дивизий, полков, где бы немцы не
занимали командных постов. Особенно высокая их концентрация была вблизи
трона. Немцы воспитывают цесаревичей, великих князей и княжон, управляют
наукой и университетами, военными академиями и штабами, заводами и
поместьями. Помимо изначальных земельных наделов в Лифляндии, Эстляндии и
Курляндии прибалты становятся помещиками практически всех губерний страны.
Немцам в Российской империи жаловаться было не на что. Известен случай,
когда Николай I, желая вознаградить А.П.Ермолова, спросил его, чего бы он
хотел. Ермолов ответил: “Сделайте меня немцем, государь”. Немецкая
буржуазия – средний класс – задает тон не только в Риге и Ревеле, но также
и в Петербурге, Москве, Екатеринбурге и других городах Империи. Нет нужды
перечислять немецкие фамилии, оставившие след той поры в истории
Казахстана. Игельстрем, Баум, Гасдорф и т.д., и т.п. Немецкое крестьянство
фермерского типа процветало как в Поволжье, куда оно было приглашено
Екатериной II, так и в Новороссии, Прибалтике, средней России. О том, как
жили немцы-крестьяне до революции в Казахстане, написана целая диссертация.
Российские немцы, включая прибалтийскую ветвь, оказали в целом
положительное влияние на государственность России, становление ее
промышленности, науки и культуры. Они стали изрядно обрусевшим национальным
меньшинством, занявшим благодаря своим талантам исключительное положение в
жизни Российской Империи, сравнимое в какой-то степени с положением
правящей иудейской прослойки в далекой Хазарии 1000 лет тому назад.
Невозможно перечислить имена всех российских граждан немецкого
происхождения, вошедших в историю Государства Российского. Отметим здесь
лишь наиболее известных ученых – Миллера Г.Х., Рихмана Г.В., мореплавателей
– Беллинсгаузена Ф.Ф., Крузенштерна И.Ф., военачальников – кн. Барклая-де-
Толли М.Б., бар. Беннингсена Л.Л., гр. Миниха Б.Х., бар. Остермана А.И.
В прошлом веке российские немцы занимали от трети до половины
губернаторских и вице-губернаторских должностей России и до половины
командного состава армии. Здесь они выдвигались благодаря храбрости,
дисциплине, преданности трону, исполнительности и жестокости. Эта последняя
черта иногда приводила к бунтам, как было в Семеновском полку в октябре
1820 года, и всегда помогала усмирять мятежные провинции и отдельные
воинские части.
Русский сановник из немцев был воплощением душителя свободы именно в
силу того, что добросовестно следовал букве закона, тогда как русские от
века следовали правилу: дурные законы должно смягчать дурным их
исполнением. Как пишет У.Лакер, "поскольку множество немцев избрали службу
русскому самодержавию, у некоторых прогрессивных русских сложилось
ошибочное мнение, будто самодержавие вывезено из Германии. Борьба против
русского немца стала для людей, подобных Герцену, навязчивой идеей".
Доходило до того, что остзейским служакам ставили в вину их русский
патриотизм. А уж если находился пример непатриотичного поведения, радости в
антинемецком лагере не было конца.
Но пришел роковой 1914-й год. Буйная толпа сбросила с крыши германского
посольства на Исаакиевской площади каменных (а кто-то пишет, будто даже
бронзовых) коней и ведших их под уздцы Зигфридов и утопила в Мойке. Для
множества жителей Российской империи - от царицы до сельских колонистов,
многочисленных остзейских баронов и просто русских с немецкими фамилиями -
настали трудные времена. В начале войны прошла волна добровольной
русификации: Вагенгеймы становились Вагиными, Шумахеры - Шуматовыми, Гагены
- Гагиными, причем далеко не все делали это из страха. Люди верили, что
идет вторая Отечественная, и хотели отмежеваться от всего, что хоть как-то
связывало их с врагом России. Если вглядеться в списки павших на поле боя -
их печатали газеты той поры, - как много в них фамилий немецкого звучания,
порой даже с приставкой "фон". Можно ли доказать преданность своей родине
еще яснее?
Первая волна массовых переселений относится ко времени столыпинской
аграрной реформы. Первое насильственное переселение связано с
шовинистической кампанией, захлестнувшей европейские страны перед - и в
ходе первой мировой войны. В 1915 году в России были приняты законы,
направленные на ликвидацию “немецкого засилья” и ”сокращение иностранного
землевладения и землепользования”, по которым всем лицам немецкого
происхождения грозило выселение из приграничных областей. Советская власть
эту проблему сняла. В декабре 1924 года была провозглашена Автономная
республика немцев Поволжья со столицей в городе Энгельсе. Параллельно с
этим на территории Казахстана было создано немало сел с немецким
населением, а республиканские власти стали уделять внимание проблемам
одного из крупных национальных меньшинств.
До войны в Поволжье проживала четвертая часть полуторамиллионного
немецкого составляющего СССР. Это был общий культурный, научный центр.
Здесь выходила 21(!) газета на немецком языке, ежегодно издавались сотни
наименований книг, суммарные тиражи которых исчислялись миллионами,
работали национальные театры. Из других мест Советского Союза немецкие
семьи посылали сюда детей учиться в техникумы и институты. Конституция
республики декларировала основные гражданские права и свободы, а Совет
народных комиссаров следил за их соблюдением. И как бы ни был тот –
сталинский – период истории тяжел для народа, но немногие оставшиеся в
живых старики вспоминают ту жизнь как потерянный рай...
Возникло это своеобразное государство после победы Октябрьской
революции. Она перечеркнула не только самодержавный закон 1916 года против
“немецкого засилья”, но и всю русификаторскую политику царизма.
Революционная стихия, бушевавшая в стране, не могла не затронуть и
Поволжье. Здесь было довольно сильным рабочее движение. Возглавляли его
местные коммунисты, активно выступавшие за новую форму власти – Советы.
Крепкие же крестьяне – хозяева не испытывали никакой симпатии к социализму
с его идеями ликвидации частной собственности, уничтожения денег,
обобществления всего хозяйства. Националистическая организация “Союз немцев
Поволжья” вообще ориентировалась исключительно на Германию. И если немцы –
коммунисты самоотверженно поддерживали голодные Петроград и Москву,
отправляя им миллионы пудов хлеба, то зажиточные немцы-кулаки были
организаторами восстаний против советской власти, а “Союз немцев...”
уговаривал молодежь уехать в Германию. Революция разорвала страну, нации,
семьи пополам, ей было все равно, на каком языке отдаются приказы о
расстрелах и чьи проклятья разносятся над Волгой.
А немного раньше, 19 октября 1918 года, когда победа большевиков еще не
была очевидной, В.И.Ленин подписал декрет Совнаркома об образовании
первой(!) в Советской России автономной области, названной “Трудовой
коммуной немцев Поволжья”. Он гласил: “Совет народных комиссаров выражает
уверенность, что при условии приведения в жизнь этих положений борьба за
освобождение немецких рабочих и немецкой бедноты в Поволжье не создаст
национальной розни, а наоборот, послужит сближению немецких и русских
трудовых масс России, единение которых – залог их победы в международной
пролетарской революции”.
Возможно, своевременное подписание декрета и обеспечило авторитет и
поддержку коммунистам. О том, что этот документ не был принят случайно, в
круговерти декретов утверждающей себя новой власти, говорит и характер
прений в Совнаркоме. Ленин трижды выступал с обоснованием своей точки
зрения. А кто уж как не он, написавший одну из глав капитального труда
“Развитие капитализма в России” на материале немецких колоний, знал
существующие там условия и возможности.
Через некоторое время, в двадцатые годы, помимо республики возникло еще
14 национальных районов на Украине, в Крыму и на Алтае. Жизнь понемногу
налаживалась. Она не стала легче, но обрела смысл и дала людям успокоение в
труде. Трудолюбие, упорство и организованность позволили к тридцатым годам
уже преобразить край. Посевные площади были доведены до 1,5 млн. гектаров,
поголовье скота – до 800 тыс. По внедрению передовой агротехники республика
занимала одно из первых мест в Советском Союзе. Становились нормой
передовые по тем временам многопольные севообороты.
Поволжье – зона рискованного земледелия. Засушливые степи, нехватка
дождей, сильные ветры зачастую сводят на нет весь крестьянский труд и
сегодня. А что было тогда, когда механизация еще только разворачивалась,
построены только первые пятьсот километров линий электропередач? И тем
вдвойне и втройне было удивительно прочитать в пожелтевших от времени
местных газетах о попытках выращивания в этих краях винограда! Не отставала
и промышленность: в городе Энгельсе давали продукцию мясокомбинат и
беконная фабрика, трактороремонтный и дизелестроительный,
станкостроительный и кирпичный заводы. Заметен был и рост культуры. Если в
1922 году в этих краях был 771 учитель, то в 1938 – более 3 тысяч.
Открылось три института, шесть техникумов. Во всех поселках появились школы
и детские сады, клубы, дома культуры, больницы. Постоянно работали театры и
кинотеатры, на улицах немецкая и русская речь звучали наравне. В 1934 году
республика была награждена орденом Ленина “за достижения в развитии
народного хозяйства”.
Для того, чтобы иметь более полную картину предвоенного положения дел,
приведем цифры, характеризующие расселение немцев по территории СССР.
Немецкое население Советского Союза в 1939 году (в границах до 17
сентября 1939 года) составляло 1427 тыс. человек или 0,8% от всего
населения страны (170 млн. 557 тыс. человек). Основными районами их
расселения были:
РСФСР всего 862 тыс.
в том числе:
АССР немцев Поволжья 336 тыс.
Алтайский край 29 тыс.
Омская область 59 тыс.
Новосибирская область 8,1 тыс.
Красноярский край 4 тыс.
Кемеровская область 3,3 тыс.
Оренбургская область 19 тыс.
Казахская ССР 92 тыс.
Азербайджанская ССР 23 тыс.
Грузинская ССР 20 тыс.
Киргизская ССР 12 тыс.
Украинская ССР 362 тыс.
Крым 95 тыс.
АССР немцев Поволжья имела население численностью в 606,5 тыс. человек,
из них немцы составляли около 60% (336,7 тыс. человек), русские – 156 тыс.
(25%), украинцы – 57 тыс. (10%). Территория республики составляла 28 тыс.
кв. км. и делилась на 22 района (кантона).
В общем и целом, советские немцы и своей численностью, и конкретным
вкладом в народное хозяйство, науку и культуру играли весьма заметную роль
в государстве, были вполне законопослушными и добропорядочными гражданами.
Но это относительное благополучие и тихая жизнь рухнули с началом
войны. С 1941 годом начался самый тяжелый период в жизни советских немцев,
им пришлось принять во многом на себя всю накопившуюся народную ненависть к
фашистским агрессорам. На какое-то время слова “немец” и “фашист” стали
синонимами.
Из опасения, что советские немцы могут стать “пятой колонной Германии”,
Президиум Верховного Совета СССР принимает Указ о переселении немцев,
проживающих в районах Поволжья. Высылались они в Сибирь и Казахстан.
Таким образом, одной из самых значимых вех в формировании немецкой
диаспоры в Казахстане стал печально знаменитый Указ Президиума Верховного
Совета СССР от 28 августа 1941 года “О переселении немцев, проживающих в
районах Поволжья”. На него часто ссылаются, поэтому есть смысл привести его
полностью.
По достоверным данным, полученным военными властями, среди немецкого
населения, проживающего в районе Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч
диверсантов и шпионов, которые по сигналу, данному из Германии должны
произвести взрывы в районах, населенных немцами Поволжья.
О наличии такого большого количества диверсантов и шпионов среди немцев
Поволжья никто из немцев, проживающих в районах Поволжья, советским властям
не сообщал, - следовательно, немецкое население районов Поволжья скрывает в
своей среде врагов Советского народа и Советской Власти.
В случае, если произойдут диверсионные акты, затеянные по указке из
Германии немецкими диверсантами и шпионами в Республике немцев Поволжья или
в прилегающих районах и случится кровопролитие, Советское Правительство по
законам военного времени будет вынуждено принять карательные меры против
всего немецкого населения Поволжья.
Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных
кровопролитий Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым
переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие
районы, с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была
оказана государственная помощь по устройству в новых районах.
Для расселения выделены изобилующие пахотной землей районы
Новосибирской и Омской областей, Алтайского края, Казахстана и другие
соседние местности.
В связи с этим Государственному Комитету Обороны предписано срочно
произвести переселение всех немцев Поволжья и наделить переселяемых немцев
Поволжья землей и угодьями в новых районах.
Об этом документе и последовавших вслед за ним событиях в российской
прессе за последние годы написано достаточно много, в противоположность
доперестроечным временам, когда этот вопрос в литературе (за исключением,
естественно, диссидентской) не поднимался вовсе.
А также многие советские немцы были мобилизованы в так называемые
“трудовые армии” и “трудовые колонны”. Это практически все взрослое
трудоспособное население, не подлежали этому призыву только женщины,
имевшие трех и более детей, рабочие и служащие предприятий, за которых
ходатайствовала администрация, мужчины, жены которых были русскими,
женщины, мужья и дети которых были русскими. Активно участвовали они и в
патриотическом движении по сбору и сдаче из личных сбережений средств.
Однако возвратимся к истории. Политика фашизма, направленная на
объединение всех немцев, независимо от страны проживания, в составе единого
тысячелетнего рейха, вызывала настороженное отношение и к советским немцам.
Расчет Гитлера на эффективную помощь немцев, проживавших в Польше,
Чехословакии, Югославии, Франции себя вполне оправдал, но значило ли это,
что Гитлер с таким же успехом мог опереться на немцев, проживавших в СССР?
Здесь ситуация была все же иная. Если территория Европы в последние
столетия перекраивались не раз, причем часть немцев оказывалась то по одну,
то по другую сторону границы, то в Россию немцы приехали 200 лет назад как
мирные колонисты, осваивать земли в далекой глубине другого государства и
никогда не имели настроений присоединить территорию своего проживания к
Германии.
Ведомство Шелленберга, видимо, допустило ошибку, возлагая большие
надежды на недовольных коллективизацией немцев. Через три недели после
начала войны Гитлер приказал службе связи с немецкими национальными
меньшинствами принять срочные меры с целью учета лиц немецкой
национальности в оккупированной части Советского Союза для последующего
выдвижения надежных из них на руководящую работу в местные органы немецкого
государственного аппарата.
Однако сейчас с полной уверенностью можно сказать, что эти надежды
вовсе не оправдались. Были факты сотрудничества части советских немцев,
оказавшихся в оккупации, с германскими властями: из материалов о советских
немцах-подпольщиках известно, что гитлеровцы привлекали их, например, в
качестве переводчиков. Наверняка часть тех, кто был угнан при отступлении
фашистов в Германию, могла оказаться и в гитлеровской армии, когда началась
“тотальная мобилизация”. Но на сотрудничество с оккупантами шли они не по
“родству крови”, как кто-то мог бы предположить, и не по национальному
признаку; такие случаи были и у представителей других народов и
мотивировались личными качествами людей. Говорить же о массовом
предательстве советских немцев, о каких-то заговорах против советской
власти неправомерно. Таких фактов просто нет.
Гитлеровские органы разведки не могли опереться на помощь немецкого
национального меньшинства, так как оно проживало в таких глубинных районах
Советского Союза, что наладить с ним связи оказалось невозможным. Но, все-
таки, не это было главным. Жизнь российских немцев уже более двух веков
была теснейшим образом связана с историей России, а потом Советского Союза.
В прошлом они играли заметную роль в экономической жизни, науке, культуре.
Немцы были и среди декабристов, и активных участников революционного
движения и среди тех, кто с теми и другими безуспешно боролся.
В 1948 г. уцелевшие после войны немцы начали возвращаться в места
ссылки, стали подумывать о своей Нижней Волге. Но был издан тайный указ,
который гласил: (советские) немцы переводятся в разряд спецпереселенцев,
ссылка – навечно; передвижение – только в пределах сельского района;
ежемесячно – регистрация в спецкомендатуре; кто без спецразрешения
спецкомендатуры покинет район – тому без суда и следствия 20 лет каторжных
работ.
Унизительные ограничения не были сразу же сняты со спецпереселенцев.
Процесс этот затянулся на десятилетия. Немцы опять пострадали больше всех.
Ведь до сих пор не решен вопрос о восстановлении немецкой автономии, хотя в
отношении других народов справедливость вроде бы восторжествовала. Если
депортированные чеченцы, крымские татары, ингуши, калмыки в 50-е годы могли
беспрепятственно возвращаться в родные места, то немцы право это получили
гораздо позже – только в 1974 г.
Можно только удивляться огромному терпению этого народа. Находясь в
тяжелейших условиях более 10 лет, немцы не потеряли своей традиционной
дисциплинированности, порядочности, высокого чувства ответственности,
прежде всего перед собой. Изучив немало источников, автор не нашел нигде
сколько-нибудь конкретных свидетельств склонности спецпереселенцев-немцев к
каким-либо серьезным нарушениям закона (в отличие от некоторых других).
Вместе с тем, нужно отметить, что движение советских немцев за
восстановление автономной республики в Поволжье действовало в течение всего
послевоенного периода. Первая делегация прибыла в Москву зимой 1965 года и
встречалась с Председателем Президиума Верховного Совета СССР А.И.Микояном.
Признав, что восстанавливать автономию нужно, он, однако, сослался на то,
что территория бывшей республики уже заселена. Еще через полгода делегация
приехала вторично. Прождав приема в Москве больше месяца и все-таки
добившись его, делегаты на фактическом материале попытались доказать, что
восстановление республики возможно. На этот раз А.И.Микоян обосновал свой
отказ государственным интересом: появление автономии вызовет массовый
отъезд немцев с казахстанской целины, которую нужно осваивать. Таким
образом, получилось именно так, говорят в народе: “Кто везет, того и
погоняют”.
В 1981 году в Саратовскую область, куда была включена территория
республики, пришел приказ из Москвы: готовить предложения по автономии
советских немцев. В это время Л.И.Брежнев собирался в ФРГ, где эта проблема
могла быть затронута. Но то ли переговоры не удались, то ли этот вопрос на
них и не поднимался, во всяком случае он был опять отложен. На рубеже 80 –
90-х годов снова этот вопрос стал предметом политических игр. При Горбачеве
в пылу перестройки в ответ на несмелые призывы властей поискать пути
возрождения республики, местные власти Саратовской и Волгоградской областей
устроили этому делу методом “мобилизации масс и многочисленных обращений
трудящихся” настоящую обструкцию.
В конце марта 1990 года в Саратовскую область выехала госкомиссия по
проблемам советских немцев. Местное население встретило ее транспарантами:
“Не позволим кроить Поволжье на куски!”, “Не допустим, чтобы наши дети
остались без Родины!”, “Немцам – да, автономии – нет!”. Дальнейший диалог
стал просто невозможен в условиях, когда чересчур “демократично”
настроенные ораторы стали выдвигать лозунги “Решения правительства – только
через мнение народа”, “Не вбивайте клин в сердце России”, и уж совсем
перестроечный: “Воля народа сильнее закона”. Население оказалось
раскаленным до предела. Все проблемы в сознании людей оказались
вытесненными одним – страхом перед возможным возникновением автономной
немецкой республики, причем страх этот (как и всегда бывает со страхом)
приобрел совершенно мифические черты. Поползли слухи, что районы Поволжья
проданы ФРГ за марки и где-то формируется будущее правительство, а кто-то
уже высматривает дома, принадлежавшие раньше немцам и требует их
освободить. И хотя общество советских немцев “Возрождение” неоднократно
заявляло, что восстановление автономии ни в коей мере не ущемит интересы
местного населения, а скорее наоборот – будет способствовать промышленному
и культурному развитию всего региона, ему не верили.
Неприятие идеи автономии постепенно перерастало в неприятие народа.
Прежде никто не обращал внимания на национальность, теперь же в некоторых
местах людей стали не принимать на работу только потому, что они немцы. Для
1990 года это было дико.
Местные жители в абсолютном большинстве выступили против автономии,
говорили о том, что до сих пор их мнением никто не интересовался, упрекали
центральную печать в замалчивании их позиции.
Вопрос развития нации, создания ее культурной среды долгое время
упирался в необходимость государственности. Без статуса автономии
невозможно было открывать национальные научные и учебные заведения,
издательства, киностудии, теле- и радиоцентры. Жизнь последних лет
показала, что есть другие пути решения проблемы. Можно ведь создавать
территориально-экономические регионы, а для всестороннего развития наций и
народов предусмотреть культурно-национальные автономии. В противном случае
“национальный вопрос” как мина замедленного действия, способен выбросить
свой смертоносный заряд при любой экономической и социальной
дестабилизации.
“Возрождение”.
В феврале 1989 г. учреждается организация немцев «Возрождение». Осенью
1989 г. Верховный совет СССР принимает Декларацию, в которой все
противоправные акты произвола сталинско-хрущевско-брежневской эпохи против
немцев и других советских народов объявлены незаконными и преступными.
Немцы юридически становятся равноправными гражданами СССР. В этом году
“Возрождению“ исполняется 12 лет. Эта организация проводит Дни немецкой
культуры.Творческий дебют этого праздника состоялся 18 - 21 декабря 1994 г.
7 - 8 июля 1995 г. прошли Дни немецкой культуры, посвященные 100-летию
заселения немцами Переволоцкого района, на который приехало много гостей из
ФРГ, бывших жителей Переволоцкого района. Для многих, я думаю, этот
праздник запомнился на всю жизнь. А в 1997 г. «Возрождение» сумело и само
собраться, и гостей пригласить из Уфы, Самары, Омска, Казахстана.
Предшествовало Дням немецкой культуры весьма приятное событие - в октябре в
Оренбурге началось строительство Центра Встреч и Евангелическо-Лютеранской
Церкви, которые есть не в каждом регионе.
Иммиграция.
Однако настоящий иммиграционный бум начался в 20-е годы ХХ столетия,
когда многие немецкие семьи, считавшие себя россиянами несколько веков,
стали добиваться разрешения на выезд из СССР в Германию - к родственникам.
Массовым движение за эмиграцию среди немцев стало со второй половины 60-х
годов, после того, как пропала надежда на восстановление республики немцев
Поволжья.
---Немецкая эмиграция всегда имела не только национальные, но и
социальные корни. Когда была возможность добиваться выезда в ГДР, страну с
аналогичным советскому социалистическим строем, немцев, которые просили
отпустить их в ГДР, было очень мало — подавляющее большинство стремились
решить одновременно и национальную, и социальную проблемы.
---Лишь с 1974 г., после многолетних усилий советских немцев, пошло им
навстречу и правительство ФРГ, которое тоже стало добиваться разрешения на
выезд для советских граждан, имеющих родственников в ФРГ. К этому времени
подали заявления на выезд около 40 тысяч немцев. В Эстонии, Латвии,
Казахстане и других местах они создали эмиграционные комитеты для
коллективных усилий по получению разрешений на выезд. В январе 1974 года
активисты немецкого движения за выезд выпустили самиздатский сборник «Ре
патриа», освещавший проблемы эмиграционного движения немцев.
---Своеобразный способ протеста, применяемый немцами, добивающимися
выезда в ФРГ, — отказ от гражданства СССР со сдачей советского паспорта.
Впервые этот способ применили около 300 немцев Казахстана и Киргизии в
конце 1976 года. Одновременно они обратились с письмом о тяжелом положении
немцев в СССР в международные правозащитные организации и в Московскую
Хельсинкскую группу. Несколько активистов немецкого движения были в связи с
этим арестованы за нарушение «паспортного режима» и осуждены на лагерные
сроки от нескольких месяцев до полутора лет. Некоторые из них по отбытии
срока получили разрешение на выезд. С 1976 г. начались обращения немцев в
Московскую и Литовскую Хельсинкские группы, в советские инстанции, к
правительству ФРГ и в различные международные общественные организации.
Организаторы коллективных жалоб подвергались преследованиям вплоть до
осуждения на лагерные сроки — по сфабрикованным уголовным статьям или «за
клевету на советский строй» (так обычно квалифицировалось указание в
коллективных письмах на дискриминацию немцев в СССР). «Клеветнический»
характер таких заявлений опровергается на суде выступлениями немцев с
благополучными биографиями.
---С 1980 года давление на немцев, добивающихся разрешения на выезд в
ФРГ, усилилось, о чем свидетельствовала Московская Хельсинкская группа,
посвятившая немцам-отказникам четыре своих документа, из них три — в 1980-
1981 гг.
---Вынужденные обращаться с жалобами на местное начальство в высшие
инстанции, немцы-отказники и там наталкивались на беззакония. В этом же
письме 246 немцев сообщалось, что 10 ноября 1980 г. за посещение ОВИРа в
Москве были задержаны и вывезены на место жительства под конвоем 15 немцев-
жалобщиков. Двое из них были сброшены с железнодорожного перрона на рельсы
сотрудниками КГБ.
---Движение за выезд в ФРГ, особенно после того, как западногерманское
правительство стало поддерживать это движение, способствовало преодолению
национальных комплексов у советских немцев. Среди них нашлись люди, не
ограничивавшиеся жалобами на национальную неприязнь окружающих, но
требующие признания заслуг российских немцев.
Заключение.
Россия – страна многонациональная. И одной из самых многочисленных
наций является немецкая. Вообще немцы в России появились еще в конце 1-го
тысячелетия нашей эры. За это время они внесли большой вклад в историческое
развитие России. Часть нынешних русских немцев – это потомки рыцарей,
которые в XI-XII вв. вторгались в прибалтийские земли. Существовали тесные
родственные связи русских царей и немецких императоров. Даже великая
Екатерина II – немецкая принцесса, настоящее имя которой Софья Фредерика
Августа.
Десятилетия немцы трудились во благо России, но само их благополучие
рухнуло в один роковой год – 1914. Немцев лишили всех прав, они стали самой
бесправной нацией. Немецкая диаспора многое вытерпела и перенесла, но
несмотря на все эти люди не потеряли твердости духа и надежды на лучшее
будущее для себя и своих детей. Сейчас особое положение немецкой диаспоры
предопределяет то, что многие ее представители выехали на постоянное место
жительства в Германию, а многие еще остаются здесь, в России. Эти последние
имеют право выехать на свою родину, но не делают этого: одни – потому что
пока нет возможности, а другие – потому что совершенно, скажем так,
«обрусели».
Но ведь не только немцы внесли большой вклад, другие нации тоже что-
то сделали. Так почему право на собственную автономию имеют только они?
Тем более что предоставить отдельную территорию для поселения мы не можем,
да и обязаны ли? Ведь если сделать поблажку одним, то право на свой угол
потребуют другие.
Жизнь последних лет показала, что есть другие пути решения проблемы.
Можно ведь создавать территориально-экономические регионы, а для
всестороннего развития наций и народов предусмотреть культурно-национальные
автономии. В противном случае “национальный вопрос” как мина замедленного
действия, способен выбросить свой смертоносный заряд при любой
экономической и социальной дестабилизации.
Список литературы:
1. Белая книга российских спецслужб. -М., 1996.
1. Вормсбехер Г. Немцы в СССР.//Знамя, № 11, 1988.
2. Филлипов С. Справедливость должна восторжествовать. Но как?//Диалог, №
12, 1990.
3. Хасанаев М. Без вины виноватые.//Экспресс К, 13 ноября 1992.
Адреса Internet:
1. http://www.msu.ru
2. http://cross.ru
3. http://www.immbridge.com/partgermany/imm_hist.htm
4. http://massmedia.msu.art.ru/newspaper/newspaper/21-99/nem.html
5. http://ok.zhitinsky.spb.ru/library/katz/trakta25.htm
Реферат на тему: Немецкий менталитет и происхождение двух мировых войн (Райнер Бендик)
НЕМЕЦКИЙ МЕНТАЛИТЕТ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ДВУХ МИРОВЫХ ВОЙН
Райнер Бендик
Ментальности - это совокупность взглядов и представлений людей, которые
находят выражение в их мыслях и поступках. Они воплощаются в определенных
моделях восприятия, надежд, суждений и поведения. Ученые, исследующие
историю ментальностей, пытаются определить роль человека как существа
мыслящего, чувствующего, обладающего определенными потребностями и
желаниями в историческом процессе. Наука изучает варианты поведения,
поступков и т.п людей в каждый данный конкретный момент1.
С учетом вышесказанного автор настоящей статьи делает попытку
проанализировать, какие специфически немецкие модели ожиданий и поведения
могут рассматриваться как причины двух мировых войн и как объясняется само
возникновение такого рода ментальности в немецком обществе.
Ментальности по своей природе субъективны. Для того, чтобы получить
репрезентативные данные, необходимо изучить источники, формирующие модели
восприятия и суждений, доминирующие в том или ином обществе. Одним из таких
источников являются школьные учебники и атласы по истории. Они знакомят
молодое поколение с ценностями и нормами жизни старших, с их пониманием
истории и надеждами на будущее. Школьные учебники призваны передавать
историческое знание молодым и одновременно давать интерпретацию
исторической самооценки и формировать представление о мире в целом,
характерное для данного общества. Таким образом, школьные учебники и атласы
могут рассматриваться как своего рода "национальные автобиографии".
Предлагаемая статья посвящена немецким школьным учебникам > истории и
историческим атласам, изданным в период с 1900 по '45 г. Их изучение
поможет понять то влияние, которое первая мировая война оказала на немецкую
интерпретацию истории. Основная проблема, которую предстоит разрешить, -
была ли война уже теоретически обоснована до 1914 г. или события войны и ее
последствия формировали новый взгляд на историю и на будущее страны.
Возникает ряд вопросов: под каким углом зрения до 1914 г. рассматривались
соседние страны, ставшие позднее врагами? Явилась ли первая мировая война
подтверждением прежних исторических представлений или ее временники были
вынуждены их пересмотреть? Как поражение в войне и Версальский мирный
договор интерпретировались в 20-30-е годы ? Какая существует связь между
тем, как трактовалась история во времена
времена Веймарской республики и Третьего рейха? Не делала ли сама трактовка
немцами истории первой мировой войны возможным развязывание второй мировой
войны?
До 1914 г. в немецких учебниках внешнеполитическое положение рисовалось в
мирных тонах. И лишь изредка в учебниках можно встретить угрожающие
сценарии развития событий, которые в политических дискуссиях стали
доминировать после отставки канцлера Бюлова. В наиболее распространенном
немецком учебнике по истории Фридриха Нойбауэра не содержалось утверждения,
что Германия находится в окружении враждебных государств, вплоть до
издания, увидевшего свет весной 1914 г. Впрочем, позиция Нойбауэра была
исключением. В других же учебниках особо подчеркивались "достижения Кайзера
на благо мира", утверждалось, что "в качестве надежного защитника мира" он
немало преуспел в суровой борьбе с внешней опасностью. В книге для чтения
Мартенса провозглашалось, что благодаря сдержанности немецкой политики не
только целое поколение живет без войны в Европе, но также ослаблены
напряженность и разногласия между отдельными государствами (особенно между
Германией и Францией)4. Распространенный упрек в адрес школьных учебников —
они отстают от жизни - не может служить объяснением того, почему в них не
нашла отражение охватившая общество истерия по поводу враждебного
окружения. Хотя общепризнанно, что требуется около десяти лет, чтобы
последние научные изыскания заняли свое место в школьных учебниках5, все же
и самые свежие события находили в них свое отражение. Учебники стали одним
из компонентов всей системы интерпретации истории, господствовавшей в
обществе. Школьная программа 1901 г. ставила перед прусской школой задачу в
первую очередь на уроках истории "наглядно показывать тот вклад, который
внес царствующий дом в улучшение жизни общества"6.
Исходя из этого в школьных учебниках акцент делался на
внутриполитическом развитии; при этом превозносилась государственная
социальная политика и осуждались цели, которые выдвигали социал-демократы.
К тому же критическая оценка внешнеполитической ситуации могла бы посеять
сомнения в правильности политического курса, определяемого императором,
поскольку она была не в состоянии отвести воображаемую угрозу и достигнуть
желаемых результатов. Главной оказывалась не задача передачи конкретных
знаний, а прославление монарха. Однако надо отметить, что в ходе
общественной дискуссии выявились различные взгляды. С другой стороны,
немецкое меньшинство по ту сторону границ автоматически рассматривалось как
аванпост немецкой экспансии. Имея в виду такую возможную перспективу, на
этнографических картах особо были обозначены территории,
куда "естественным образом" могла устремиться экспансионистская политика
Германии. Журнал пояснял, что "во все известные нам периоды истории" Россия
была "местом поселения немцев"7. Проживание немецкого меньшинства на
Балтийском побережье, распространение немецкого языка в письменной и устной
речи через Балтику и Скандинавию втягивало весь Балтийский регион в "сферу
немецкой культуры", в которой немцы с их идеей "более высокой культуры"
демонстрировали свое превосходство над славянами8.
До 1914 г. школьные учебники истории и атласы содержали лишь легкий
намек на такого рода взгляды. Была опубликована этнографическая карта
Центральной и Восточной Европы, на которой были указаны национальные
меньшинства, а восточнопрусская провинция Позен и Восточная Пруссия
обозначались как польские территории. Однако никаких сопровождающих карту
комментариев не было. Данный пример свидетельствует о том, что страхи и
притязания "пангер-манцев" не являлись в то время доминирующими, и не они
определяли общий характер убеждений, разделяемых немецким обществом. До
1914 г. государственные власти не испытывали желания прививать подобные
взгляды молодежи.
Преподавание истории во время первой мировой войны многократно
критиковалось и в конечном итоге подверглось фундаментальному пересмотру.
Специальные педагогические издания выражали согласие, что школьные учебники
не соответствуют современным политическим условиям. "Теперь, когда Мировая
война развязана, это должно быть изменено... Недостаточно просто описывать
события войны, но гораздо важнее изучить ее причины и оценить ее
последствия".
Следовательно, прежние методологические и дидактические подходы больше
не отвечали потребностям времени. Необходимая в условиях войны мобилизация
сделала невозможным (с точки зрения ряда педагогов) и далее видеть свою
первоочередную задачу в прославлении верховной власти. Напротив, теперь
ученики должны были стараться уяснить себе, почему вчерашние соперники
превратились во врагов, и за что воюет Германия. Для этой цели был по-
новому сгруппирован весь учебный материал, была изменена и основополагающая
ориентация уроков истории.
Эти новые требования были учтены прусским учебным планом, утвержденным в
сентябре 1915 г. Согласно ему, будущее изучение истории в итоге должно было
начинаться не с античности, а с прусско-немецкой истории, к традиционному
хронологически построенному учебному курсу возвращение предусматривалось не
ранее, чем через два года.
Периодические издания, посвященные общеобразовательным проблемам, в целом
приветствовали новый учебный план. Единственным, кто подверг критике
реформу 1915 г., был журнал, издаваемый Ассоциацией учителей истории
Перекомпоновка учебного материала за счет истории средних веков и
античности представлялась, по его
мнению, опасной для немецкого уровня образования. Однако в ходе войны
журнал изменил свой взгляд на это. В 1918 г. он присоединился к общему
хору, выразив опасения, что школьные программы, начинающиеся с изучения
периода античности, могут воспитать подрастающее поколение в чрезмерно
"космополитическом" духе. Теперь журнал заявлял, что рассказы о храбрости и
патриотизме немецких солдат, обладающих моральным превосходством над
противником, действительно могли бы занять место античной истории10.
Постепенный пересмотр ранее высказываемых взглядов свидетельствовал о
том, что после четырех лет войны немыслимо было преподавать историю,
опираясь на довоенные представления, ибо война доказывала ложность
ценностей и взглядов мирного времени. Соответственно они не могли вновь
обрести свою значимость и после перемирия. Депутаты Прусского ландтага по
сути согласились с происходившей девальвацией ценности мира. Не только
ораторы от консервативной или национально-либеральной партий хотели, чтобы
уроки войны определяли общую направленность преподавания в школе.
Представители католической партии Центра также заявили: "Образовательные
ценности и методика преподавания истории военного времени должны быть
использованы на благо всех наших школ и в условиях мира. Указ министра
образования... но преподаванию истории в школе - это шаг в данном
направлении"11.
Прусский ландтаг утвердил таким образом позицию, которой придерживались
откровенно националистически настроенные авторы. Война приветствовалась как
"наставница" или "очистительный огонь", а мир осуждался как время упадка. В
августе 1914 г. немецкий народ преодолел все свои социальные и религиозные
разногласия и выступил единым фронтом против врага. Заново возникшее
единение людей рассматривалось как выражение нового образа мышления и как
мощный аргумент в пользу авторитарного государства. Лозунг "Идеи 1914 г."
они противопоставили демократическому лозунгу "Идеи 1789 г.". Для некоторых
авторов мировая война была, таким образом, возможностью восстановить
Германскую империю на действительно национальных основах: "Германия должна
быть установлена на все времена. Более того, настоящая, подлинная Германия
— вот что должно быть создано в первую очередь"12. Либералы и даже социал-
демократы тоже разделяли такую оценку значения войны для страны. В мае 1915
г. Гертруда Боймер, ставшая позднее членом ландтага от Демократической
партии, заявила при единодушной поддержке конференции Союза женщин-
учителей, что "нормы для будущего должны быть определены сейчас так, чтобы
они ни на один день не становились ниже, чем тот дух, который сейчас, во
время величайшего напряжения всех сил, охватил наш народ". Предметом ее
особой озабоченности было "построить будущее, достойное нашего великого
настоящего и обеспечить устойчивое влияние нынешнего великого народного
подъема на любое культурное начинание"13. По мнению Конрада Хениша,
докладчика по вопросам образования от Социал-демократической партии в
Прусском ландтаге, война выявила несоответствие старых взглядов
современности. Он выразил надежду, что "в будущем идеи 1914 г." станут
доминирующими в немецком обществе в гораздо большей степени, "чем идеалы
1789 г. и 1848 г."14.
В целом аргументы, приведенные выше, разделялись всеми писавшими по
данному вопросу; в той мере, в которой девальвировался мир, они
идеализировали войну как судьбоносное событие истории. Совершенно
определенно звучало требование, чтобы мерками военного времени оценивался и
наступающий мир.
Теперь авторы школьных учебников принялись за переписывание всей
истории, предшествующей 1914 г., трактуя ее в качестве прелюдии
последующего военного периода. Мировая война рассматривалась как результат
"политики окружения", осуществляемой Англией, Францией и Россией. "Глубоко
укоренившееся стремление к реваншу" со стороны французов, "пагубная
склонность" русских к "завоеваниям" и "расчетливая мелочность" англичан
объединились для того, чтобы уничтожить Германскую империю15. Таковы были,
по их мнению, причины возникновения мирового вооруженного столкновения.
Тем не менее министр образования Пруссии несколько раз налагал запрет на
новую трактовку истории, что являлось выражением того недоверия, которое
испытывало кайзеровско-авторитарное государство к любой инициативе,
проявляемой ее гражданами. Даже новая редакция учебников Фридриха Нойбауэра
не была допущена к публикации. Для того чтобы убедить министра образования
в необходимости переписать историю, предшествующую 1914 г., Нойбауэр
приводил следующий аргумент: "Существующее издание (моего учебника),
используемое ныне, более не соответствует тому новому взгляду на период до
1914 г., который сформировался с началом мировой войны"16. Несмотря на это,
министр отказался снять запрет на пересмотр учебников истории. Он стремился
сохранить тот взгляд на историю, который уже был продиктован государством.
Его усилия, однако, остались втуне. Появилось огромное количество новых или
исправленных учебников.
Стремление министерства образования контролировать учебники не смогло
реализоваться из-за той жгучей общественной потребности в учебниках,
объясняющих войну, которая существовала тогда в Германии. Такая
"самомобилизация" показывает, что война порождает войну. Это не было чем-то
навязанным сверху, а явилось ответом на ожидания общества и вызывалось
необходимостью объяснить войну. Совершенно очевидно, что этого нельзя было
сделать, основываясь на довоенных подходах. В этом смысле пересмотр и новое
издание учебников являлись свидетельством того, что люди поняли
необходимость переосмыслить прошлое. Они полагали, что война пролила "новый
свет" (Нойбауэр) на последние двадцать лет истории и, как они убедились,
опровергла их представления и оценки довоенного времени. Отныне мобилизация
1914 г. представлялась людям долгожданным моментом единения и морального
возрождения немецкого народа, а мир терял свою самоценность, и его место
занимали ценности и стереотипы поведения военного времени. В той мере, в
какой усилия представить историю по-новому обозначили глубокий переворот во
взглядах немцев
на историю, девальвация мира и почтительное отношение к войне
свидетельствовали также о глубоком разрыве в самооценке самого немецкого
народа. И то, и другое позволяло констатировать факт изменений в сознании,
которые произошли в Германии во время первой мировой войны.
Примером такого изменения служит позиция, выраженная в журнале
Ассоциации учителей истории, касающаяся целей, провозглашенных
Пангерманской лигой. В 1915 г. в нем решительно отрицалась возможность
возвращения в обозримом будущем аннексированных территорий в Бельгии и
северной Франции. При этом делалась ссылка на бисмарковские принципы.
Ученики должны были учиться "не строить свои суждения на ослепляющем
великолепии чрезмерных фантазий"17. В 1917 г. ни о чем подобном не могло
быть и речи. То же самое издание категорически заявляло: «Мирный договор
должен "обеспечить Германии территории, необходимые ей для защиты своих
позиций как мировой державы", поскольку немецкие континентальные владения
оказались в прошлом явно недостаточными»18.
Прежде всего это касалось Восточной Европы, которая теперь
рассматривалась в виде исконно немецкой "культурной территории", и делалась
попытка представить расширение сферы немецкого влияния на Востоке с помощью
картографии. С этой целью опубликовали в 1917 г. карту с включением в нее
указаний на лингвистические, правовые и культурно-исторические
обстоятельства: немецкий язык служил языком образования и торговли,
немецкие муниципальные законы и нормы деятельности гильдий стали "основой
для всего дальнейшего развития Восточной Европы на столетия", и даже
распространение типа немецких домов обозначило "границу между западной и
восточной культурой"19. Несколько линий, проведенных от Санкт-Петербурга до
Черного моря, должны были служить подтверждением данного тезиса. Таким
образом, предлагалось и оправдывалось проведение границы, которую спустя
несколько месяцев Центральные державы навязали России в Брест-Литовске.
После 1918 г. немецкие школьные учебники придерживались тех объяснений
причин и событий войны, которые возникли в ее ходе. Республиканские авторы
восприняли как само собой разумеющийся факт, что они должны быть
утверждены. Среди них Франц Шнабель, который заявил: "Английская политика
(окружения) не была бы возможной без реваншизма и панславизма, но для того,
чтобы война началась, необходимо было слияние этих трех потоков в один.
Причины мировой войны уходят корнями в договоры 1904 г. и 1907 г.".
Если рассматривать Версальский мирный договор с Германией под тем углом
зрения, что державы Антанты планировали и готовили войну как
разрушительную, то этот договор предстает продолжением войны против
Германии и подтверждением немецкого анализа ее причин. Арнольд Рейман
утверждал, что целью Версальского договора было "сокрушить Германию
экономически и морально". По словам Франца Шнабеля, он "ввергал всю
нацию в ярмо вины и рабства". Французский "победный мир", считал он,
отрицал "идеи примирения народов, равно как и всего человечества, идеи
справедливости и внутренней свободы наций".
Такая трактовка договора делала насущно необходимым его пересмотр как в
интересах Германии, так и в интересах справедливости. Карты и назидательные
иллюстрации в учебниках выражали это требование. В одном школьном атласе
опубликованы были три карты, озаглавленные "Окружение Германской империи до
и после мировой войны". Они призваны были подтвердить, что после франко-
русского пакта Германия оказалась в окружении враждебных государств. В
комментарии категорически утверждалось, что "даже сегодня (1929 г.) наше
Отечество находится под двойным, если не большим гнетом", оно окончательно
стало "военно-политическим" заложником. С мрачным предчувствием комментарий
заканчивался вопросом: "Как удастся Германии в будущем выпутаться из этого
угрожающего удушением вражеского альянса?"24.
Если довоенные учебники характеризовали внешнеполитическое положение
Германской империи как безопасное, то теперь оно было пересмотрено в духе
угрожающего сценария развития событий, остающегося в силе и в послевоенное
время. Это изменение в оценках делает очевидным тот факт, что немцы не
хотели смириться с результатами войны. Карты внушали ученикам мысль о
беззащитности Германии перед внешней угрозой и о необходимости изменения
этой ситуации. Авторы школьных учебников Веймарской Германии приложили
немалые дидактические усилия для укоренения этой идеи. Карта Европы,
озаглавленная "военный лагерь вокруг Германии"25, демонстрировала
послевоенную систему союзов и указывала предполагаемую силу армий
европейских соседей, создавая, таким образом, впечатление окруженности
Германии несметными полчищами. На другой иллюстрации европейские страны
были обозначены в виде солдат в военной форме своих стран. Размер фигур
соответствовал численности армий, и они были сгруппированы по блокам времен
мировой войны - Антанта против Центральных держав. Смысл этой картинки был
абсолютно ясным: Германии по-прежнему угрожает "вражеское окружение".
Немецкий взгляд на историю, сложившийся на основе опыта мировой войны,
находил свое убедительное в глазах немецкого народа подтверждение в связи с
условиями Версальского мирного договора. Это, в свою очередь, привело к
требованию изменить статус-кво в Европе. Географические, исторические,
этнографические карты стали важной частью пропаганды ревизионизма. | |
